Предложение пластического хирурга

(Глава из романа «Чужое лицо» – второй книги фантастической трилогии «Последний прыжок»)

...Парижский адрес, найденный на конверте из кабины самолета Педро Гомеса, не так уж много, к сожалению,  подсказал Фрэнку Оверли по части поисков исчезнувших Бьенола с малышом.
И все же нужный дом он нашел быстро.
Но, как оказалось, там просто никто даже не слышал – ни о том, ни о другом.
Зато раскрылась тайна появления этого конверта у погибшего пилота — родного дяди Алика.
Тогда, в гилее, разжигая костер после аварии, Фрэнк, не знал его ценности, необдуманно пустив письмо на то, чтобы разжечь костер.
Оттого и пришлось гадать потом всем троим — ему, Бьенолу и Алику:
 — Какие могли быть парижские интересы у погибшего летчика?
И вот теперь все стало на свои места.
По указанным координатам отправителя конверта, таксист, нанятый Фрэнком в аэропорту Орли, высадил его в самом центре французской столицы.
Доставив к мрачноватому зданию.
Прямо на стене у входа в которое крепилась целая коллекция различных табличек и указателей.
Одна из них и заинтересовала заокеанского гостя:
 — «Частное сыскное агенство Шопера и Гука», — прочел Оверли на узкой полоске анодированного металла.
Обратил внимание и на имевшуюся в углу сноску:
 — Пятый, мол, этаж.
Поднявшись по узкой лестнице почти под самую крышу, Фрэнк наконец попал в ту самую контору, имевшую столь разветвленную служебную переписку, что о ней узнали даже в дебрях колумбийской гилеи.
— Могу я видеть мсье... — начал было Фрэнк, вежливо приподняв отличную велюровую шляпу.
Купленную у себя на родине перед самой поездкой во Францию,с его первой полицейской пенсии.
— Шопера или Гука? — подсказал сидевший в приемной клерк.
— Вот именно!
— Их, к сожалению, нет. И не скоро вернутся.
Не желая окончательно расстраивать посетителя, предложил:
 — Может быть, я чем-то смогу вам помочь?
Учтивость требовала вознаграждения, и Фрэнк протянул собеседнику злополучный конверт.
Клерк сразу же. принялся за его изучение.
Причем, с видимой поспешностью переведя взгляд с изуродованного шрамами лица посетителя на мятую бумагу.
— Да, это наш конверт. Более того, я его сам когда-то и отправлял.
— Очень хорошо, — обрадовался первомууспехуФрэнк. — Вот бы еще-вспомнили, о чем сообщили адресату?
Клерк не отказал в учтивости.
Отставив прочь все свои предыдущие заботы, он взялся за изучение предыдущей корреспонденции.
Тем более, что докопаться до истины не составило большого труда:
 — Копия запрашиваемого письма нашлась по исходящему номеру, стоявшему на конверте! — с радостью воспринял проситель.
Отколов ее от скоросшивателя, служащий «Шопера и Гука» протянул Фрэнку лист бумаги.
На котором под копирку был напечатан машинописный текст.
Причем, не как обратный адрес на французском языке, а по-английски:
 — Как когда-то того и требовалось, не знавшему другого языка, кроме своего и этого — Педро Гомесу.
Изучив ответ, Фрэнк Оверли словно перевернул еще одну страницу в книге судьбы Алика Колена и его незадачливых родителей.
...Пьер Колен после участия в известных студенческих волнениях порвал с родными и близкими, и навсегда исчез за океаном.
Однако, если там его устраивала хоть какая-то жизнь бродяги и наркомана, то брат его жены Розы — Педро Гомес решил по-своему позаботиться о будущем племянника.
Решая его судьбу, послал запрос в частное сыскное агенство с просьбой отыскать кого-либо из родни Алика.
За чтением ответа у Фрэнка Оверли даже появилась теплота к незнакомым ему Шоперу и Гуку:
 — Они отлично отработали для Педро Гомеса, переведенный им авансом, гонорар за поиск.
Дали в своем письме заказчику исчерпывающие данные на требуемыйй поиск.
В том числе поведали и об отце Пьера Колена:
 — Профессоре Жане Луи Колене.
Чьи реквизиты Фрэнк получил тут же и получил, намереваясь безотлагательно наведаться к ученому.
Распрощавшись с приветливым служащим и оставив ему за труды мятую десятидолларовую купюру, Фрэнк пошел восвояси.
Но вначале пришлось преодолеть, только в обратном порядке, пять этажей крутой узкой лестницы.
И все это прежде чем он очутился на улице.
Там Фрэнк привычно поднял руку, останавливая такси.
Юркий оранжевый «рено» не заставил себя долго ждать.
 — По этому адресу!
Фрэнк протянул водителю, выданную ему копию письма с, подчеркнутыми красным карандашом, координатами профессора.
Сам же удобно расположился на боковом пассажирском сидении, стараясь не смотреть в лицо шоферу.
 — Уже знал, что собственная внешность здорово расстраивает психику любого, кто вдруг вздумает невольно заняться созерцанием на его рваных шрамов, глубоко избороздивших физиономию.
В клинику пластической хирургии профессора Колена с улицы вела ясеневая аллея, на которой Фрэнка Оверли встретил привратник.
Он же довел его до приемного покоя.
Фрэнк не был уверен - как обстояли дела клиники в другие дни, но сегодня у профессора Колена не было недостатка в различных пациентах.
Больше десятка их ждали своей очереди в холле, куда выходили двери смотровых кабинетов.
Поинтересовавшись насчет последнего в очереди ксамому профессору, Фрэнк сел на стоящий в дальнем углу диванчик.
Исе время своего ожидания провел за изучением, прихваченных им еще в Колумбии, местных газет.
В них, на первых полосах было немало фотоснимков полицейского фотографа с изображениемспасенных им в гилее Бьенола и Алика.
Там же, комментируя официально предоставленные снимки, бойкий полицейский репортер с удивительными подробностями живописал о их злоключениях в дни, когда они находились в лапах мафии.
Прежде Фрэнку все было недосуг взяться за это чтиво, и вот оно нашлось:
 — Незапланированное прежде свободное время...
— Молодой человек! Прошу! — мягкий голос оторвал Фрэнка от перечитывания знакомого уже до последней запятой текста.
 — Здравствуйте, профессор!
Живо отреагировал Оверли, поднимаясь с диванчика.
 — С кем имею честь? — поинтересовался сухощавый пожилой мужчина в белоснежном халате на плечах.
— Фрэнк Оверли! — отрапортовал посетитель.
При этом едва удержавшись, чтобы не добавить:
 — «Центральное Федеральное Бюро по борьбе с наркотиками».
Впрочем, даже если бы он на это и решился, то вряд ли успел при этом и слово выговорить.
Профессор без лишних слов повернул его лицо сухими сильными пальцами к свету, падавшему из широких окон:
 — Досталось Вам, прямо скажу, изрядно!
Он задумчиво протянул свой вердикт потенциальному пациенту
Тот промолчал. Потому, что был ошарашен следующей фразой профессора:
Шрамы, конечно, ужасные! Но все вполне поправимо.
Теперь уже в голосе, после принятия решения, чувствовалась полная уверенность в возможности:
— Оказать действенную помощь изуродованному шрамами лицу совсем еще молодого человека.
Хозяин клиники обошелся без намеков, прямо сказал все, что думал.
 — Ложитесь ко мне в клинику на пластическую операцию. — улыбнулся он. — Будете как новенький.
Душевные слова профессора, дополненные изрядной долей юмора, сразу же расположили к нему бывшего инспектора.
— Видите ли, доктор, я, собственно, по другому делу, — замялся, собираясь со словами, Фрэнк.
— Вот как! — настал черед удивляться Колену. — Так по какому же?
И хотя дурным тоном считается отвечать вопросом на вопрос, именно так поступил американец, чей выговор яственно чувствовался в речи для любого европейского пользователя английским языком.
— Кем Вам доводится Пьер Колен?
Услышанное застало собеседника в расплох. И он не стал скрывать то, от чего старался уходить без комментариев вот уже много лет:
— Сыном.
И уже сам перешел в наступление:
 — Разве Вам что-либо известно о нем?
Тревога теперь так и слышалась в голосе профессора.
По всему было видно, что посетитель своим вопросом точно попал в цель - потревожил самую его болевую точку.
— Готов рассказать все, что знаю. Затем и приехал! — отважился на откровенность Оверли.
— Тогда пройдемте со мной.
Ученый взял его за локоть, когда Оверли направился к двери, за которой обычно исчезали посетители:
 — Нет, не сюда, а в мой личный кабинет, — настойчиво заявил он. — Там нам никто не помешает.
Рассказ о судьбе сына, о его семье и о злоключениях внука до слез расстрогали старого Колена.
Долго, дрожащими от волнения, пальцами перебирал он те из немногих документов и фотографий, что удалось собрать Фрэнку за время его поисков исчезнувших Бьенола и Алика.
 — Знаете!
Прервал молчание профессор, сразу словно постаревший на несколько лет от услышанного:
 — Я очень долго пытался найти хотя бы след сына, но Пьер как сквозь землю провалился.
Ему приходилось в этот момент выполнять сразу две задачи — справляться с, охватившем ученого, волнением и говорить о самом сокровенном с малознакомым, по существу, человеком.
 — Хотя, что Вам объяснять! Вы, наверное, хорошо знаете эту молодежь, помешанную на развенчивании идей политиканов...
Известие о страшной смерти, наконец-то найденного сына и невестки серьезно потрясло профессора Колена.
Только не скрыл он и внезапной радости от того, что есть у него внук:
 — Славный мальчишка!
Окотором столько хорошего поведал Фрэнк Оверли.
— Помогите мне отыскать малыша, - попросио он. — Я в долгу не останусь.
Эти слова были подкреплены реальным содержанием:
 — Сколько нужно? — Колен потянулся в карман за бумажником.
— Ничего! — ответил Фрэнк. — Я сам горю желанием отыскать Алика.
И пояснил причины такого интереса к сироте:
 — Они, вместе с Бьенолом, тогда, на бандитской асъенде, своим внезапным отлетом мне жизнь спасли.
Но так же быстро, как и загорелся этот интерес, потухла самая последняя теперь искра надежды:
 — Был уверен, что Вы поможете узнать о них что-то новое...
Впрочем расстраиваться особо не стоило:
 — Отсутствие результата — тоже результат, — констатировал Оверли. — Нет их здесь, значит следует искать дома.
Договор о совместных поисках был заключен без лишних проволочек
Потом, столь же стремительно, профессор уговорил-таки Фрэнка все же лечь к нему на операцию:
— Вы же еще совсем молодой человек, — настаивал он. — И красота Вам лишней не будет.
 — Что оставалось после этих слов пенсионеру?
Только вновь облачиться в больничную пижаму!