Дневник VI-47 Ужели нас жизнь обманула?

Дневник VI-47 Ужели нас жизнь обманула?               

19 ноября 1999 г. (2002?) года. Во сне на меня мчалась серебристая иномарка, чтобы раздавить меня. Это знак того, что я должна кого-то из мужчин опасаться, так меня всегда Высшие силы предупреждают об опасности. Я думаю, что в данном случае это о Юлие, у него два гражданства.

20 ноября. До одурения читала свою переписку с друзьями. Интересны мои письма к Лине Д.

Пишу стихи, экспромтом — как всегда в дневнике:

Вся жизнь пронеслась предо мною
Огромной цветной панорамой,
Но слов я не помню, не знаю,
И лиц я не вижу почти.

Ужели нас жизнь обманула?
Зачтётся ли нам вдохновенье
Иль это нам только казалось,
Что нас посещало оно...

1999

В стихах есть ритм, и если пожелаешь,
Услышишь пульс живой во всём в природе.
Зачем же человек отпал от Бога?
Вот корень мук. Верни к Себе нас, Боже!

Вера Малый, моя давняя подруга очень много делает хорошего на земле, она очень добра, мудра, чудесный человек. Но странно, при этом она не уверена в себе. А, впрочем, это нормально.

Я спела ей свои детские песни. Все они ей понравились. Она сказала, что её дети будут их разучивать в музыкальной школе.

В доме у Марины Кайковой играли мы на нескольких флейтах. Все курят у неё в доме, кроме дочери — изумительной пианистки, которая становится всё надменней.

Отчего наши отношения с некоторыми людьми, бывшие некогда прекрасными, иссякают? Есть много непонятного в вещах такого рода, это нечто странное.

Наткнулась на листочек о W. - тепло пошло в сердце.

В музыке старинных мастеров больше гармонии и безмятежности, чем у позднейших авторов. Особенно сладостны медленные части - Альбинони, например. Моя душа ищет гармонию, от страстей устаёт.

Звонил унылый Боря Талесник. Как весел был он и бодр в своё время. Как разрушили его болезни.

Выписываю из дневника 1995 года: «Иногда я радуюсь созерцанию двух близких людей, их единству, тому, что они дополняют друг друга. Иногда же с ужасом и скукой я думаю об однообразии жизни с одним и тем же человеком, который не может меняться и ранит своими мелкими и крупными пороками».

Интересная энергия, удивительные ощущения от почерка Володи Поветкина, вдохновение от письма литератора Елены К. из Питера, любовь и тепло к пианисту Володе Бунину. Он прислал мне из-за границы два письма. Подписался «Твой Володя».

   Стихи мои об А.Н.:

Это не ты удары наносишь,
Отталкиваешь не ты.
Это не ты ничего не просишь,
Это двойник твой, увы.

Это его в тебе опасаюсь.
Тебя ведь я не боюсь.
Двойственен ты. О, какая жалость.
Я – лишь тебя люблю.

Как бесконечно тонок, прекрасен,
Нежен, чувствителен ты.
Он же так груб и дик, опасен;
Знаковой нет черты –

Нет между вами разъединенья,
Спаяны крепко вы.
Бог твой и демон – в одном круженье,
Сосредоточие – ты.

Вот и арена битвы жестокой –
Сердце, душа твоя.
Пусть победит в тебе Светлоокий
Христос - отрада моя.

9 марта 2002 г.

24 ноября. Звонил Юлий, спрашивал моё мнение о своих фильмах. Я сказала, что его фильмы очень интересные, но они разорваны на клочья в сюжетном отношении, а это бьёт по нервам. Какое-то мелькание кадров на фоне дивной музыки, вот Петя Старчик поёт, вот Ольга Седакова стихи свои читает, вот идёт стадо коров, звеня бубенцами, вот море плещется... Поэтов он обрывает, ни одно стихотворение не дочитывается до конца, идёт новый сюжет, новый герой. Разорванное сознание, как будто...

Он стал говорить о моём одиночестве. «Нет у меня одиночества», - говорю я ему. Он: «Я приеду к Вам за стихотворением». Я: «Нет. Я Вас боюсь». Он: «Мне нравится, что Вы меня боитесь... Попрощайтесь со мной. Могу я Вам звонить раз в неделю и говорить с Вами две минуты?» (я рассказала ему мой предупреждающий сон об иномарке). Я ответила, что он может мне звонить и говорить 25 минут и полсекунды. Я добавила: «Вы человек непредсказуемый. Вы не знаете, что скажете через минуту».

Ещё он сказал мне: «Мне не интересно говорить с теми, кто не лезет за словом в карман, а Вы не лезете. «А где карман?», - спрашиваю я. Петя Старчик считает,  что Юлию не нужна дружба, а нужна комната и слушатели-вИдетели его фильмов.

Ева говорит о Юлие: «Кадры природы у него замечательные. Волны ночные, деревья израильские, рядом с масками людскими у него природа. Он ищет Бога. У него дешёвки нет, есть что-то шизофреническое. Но пошлости нет. Он эту разорванность кадров считает своим принципом... У него своя какая-то идея есть.

Я такая напыщенная, чушь несу. А когда я не несу — я такая грубая. Я умереть хочу... Из каждого из нас можно вытащить и то и другое. Есть разные варианты моего поведения. Юлий хочет из каждого что-то вытащить. Почему на него не сходит благодать? Почему у него нет доброго взгляда на всё?".

Она продолжает: «Я спросила Юлия: «Вам интересно со мной разговаривать?" Он ответил: «Да». Шизофрения есть во всех. Дело в количестве её. Он высказывается, а мне нравится, как он меня чистит. Он сказал обо мне: «Отвратительная хитрая лиса». «Почему Вы мне не говорите правду?», - спрашиваю я его. Он отвечает: «А почему Вы думаете, что достойны правды?»

Что мне в нём не нравится: он всех людей использует в своих целях. Мы предполагаем, что за всеми играми есть душа. Какая она у него?

Он со всеми сам играет и думает, что все играют с ним. Он в Крыму опутывал меня своими речами: «Я Вас люблю...» Теперь он требует, чтобы я была с ним на «ты».  Он меня спросил: «Кто больше сломлен жизнью — я или Пётр (Старчик)?» Петю не так легко сломить... Я говорю Юлию: «Вы на храмы креститесь, а веры-то у Вас и нет...». Он мне сказал: «Вы что-то умное стали говорить».

После того, как я прочла его книгу, я почувствовала его душу, ощутила уважение к нему. Книга его написана от лица женщины. Он обвинял меня в пошлости. Он приехал ко мне и два часа показывал мне фильмы. Он хочет сказать, что человек — животное, скотина. Он много показывает детей... У него было всё, а в результате — старый, больной и одинокий... Я себе не нравлюсь. Я, наверное,  действительно, отвратительная». Речь Евы закончена.

Звонил тут же Толя, я сказала ему, что только что звонил мой жених. Толя поверил. Но узнав о моей шутке, он сказал, что ему стало легче. Он не хочет моих женихов.

Мне хорошо одной. Мне не нужен никакой муж. Я стала независимой? Хорошо бы! Одно мне было бы нужно — с кем-нибудь беседовать, с тем, кто мне внешне мил. На меня трудно угодить, потому что я художник, рисую, мне редко кто нравится. Я должна хоть чем-нибудь любоваться в человеке.

Эта картина висит на стене комнаты Веры Малый, моей подруги - вокалистки и композитора.