Не может быть!

Мое увлечение – дайвинг, нырял даже на Байкале! В последние годы предпочитаю Египетское побережье Красного моря. До этого удалось понырять в Средиземном море в районе Кипра и Мальты, в Андаманском море у Симилианских островов. Испробовав достаточно много мест, считаю, что для дайвера средней руки Красное море – самое интересное место для ныряния. Я не люблю рассматривать погибшие корабли, для меня это кладбища, где не должно быть праздного любопытства, другое дело природная экзотика подводного мира: коралловые рифы, подводные пещеры, изобилие рыбного царства и чистейшая морская вода.

Однажды, полный впечатлений, я возвращался из очередной поездки. Как на грех, мой авиарейс из-за густого тумана вторые сутки задерживался в столичном аэропорту. Ранним утром я проснулся на своем кресле с головной болью и ломотой во всем теле, особенно болела шея. Измученные пассажиры, как сонные мухи, бессмысленно бродили по залу, демонстрируя измятую одежду и рассматривая спящих. Свой багаж я заблаговременно сдал в камеру хранения, поэтому проблемы с его сохранностью у меня не было. Неожиданно рядом со мной открылся буфет. Толстая буфетчица в непомерно высоком, накрахмаленном колпаке подняла жалюзи своего прилавка. Я вместе с другими пассажирами ринулся к стойке и занял очередь, которая быстро выросла метров на пятьдесят.

Когда подошла моя очередь, впереди встал пожилой, невысокий мужичок провинциального вида и, слегка окая, тихо попросил пропустить его вперед. Очередь естественно зашумела, однако быстро затихла, когда мужичок показал удостоверение инвалида. Получив кофе, булочки и горячие жирные сардельки, мы расположились вместе за круглым буфетным столом.
 Познакомились. Мужичок (Лука Иванович, так он назвался) оказался моим земляком, я из областного центра, он из районного села. Лука Иванович возвращался домой после лечения в столичной клинике – «отремонтировали» коленный сустав. Связи с этим он предложил слегка обмыть успешную операцию. Предложение было заманчивым, но я отказался. Снова отстаивать длиннющую очередь за закуской не хотелось. Лука Иванович, хитро улыбнувшись, похлопал ладонью по своей вещевой сумке и предложил мне поискать подходящее место для «застолья».
Подходящее место нашлось – это был узкий коридор между окном и задней стенкой справочного бюро. В коридоре никого не было кроме греющегося на батарее невозмутимого рыжего кота. В тупике коридора валялось несколько пластиковых ящиков для стеклотары. Я быстро сбегал за земляком, и мы перебазировались на новое место.

Старик неторопливо раскрыл свою затертую поливиниловую сумку, из которой на белый свет выглянуло горлышко поллитровки. Закуска была представлена батоном вареной колбасы и караваем хлеба. В качестве рюмок пошли в дело пластиковые стаканчики. Выпили по первой. Вареная колбаса и подовый хлеб показались необыкновенно вкусными. После второго стаканчика решили больше «не дразнить черта» и остатки пиршества убрали в сумку. Мы удобно сидели на ящиках, ощущая слабое опьянение. В окно виднелась привокзальная площадь, мелькающие такси и суетящийся вокзальный народ. Лука Иванович пошел покурить, а я тем временем клевал носом, не справляясь с сонливостью. Проснулся от его хриплого дыхания, в нос ударил запах крепкого табака. Посидели, помолчали, а потом, как водится, снова разговорились о том, о сем. Лука Иванович с интересом расспрашивал меня о подводном мире, о поведении акул, о затонувших кораблях. Рассказывать было о чем. В ходе беседы он поинтересовался, кем работаю. Узнав, что я доцент института, одобрительно покачал головой. После паузы Лука Иванович задал мне довольно странный вопрос – могу ли я держать язык за зубами. Меня это естественно рассмешило – только что случайно познакомились - и нате вам, тайны. «Уж не шпион ли ты, Лука Иванович? - легкомысленно с подковыркой спросил я старика. – Вдруг случайно проболтаюсь, посадят еще». «Ты не хихикай, Николай, - одернул меня собеседник с некоторой обидой в голосе. - Я к тебе с доверием, хочу рассказать то, что не рассказывал даже своим родным, а ты смеешься над стариком. С тобой первым хотелось бы поделиться о случившемся когда-то со мной. Врать не буду. Сроду не врал, хоть кого спроси, люди в селе знают меня, как облупленного, сорок лет отработал на комбайне». «Батя, а почему именно мне ты хочешь раскрыть свою тайну?» - полюбопытствовал я. «Раньше никому не говорил – знал, что проболтаются, все дойдет до властей, признают меня за придурка, чего доброго в желтый дом упекут. Сейчас время другое, старика, думаю, трогать не будут. Кроме того, хочу, чтобы моя тайна не умерла вместе со мной, а ты, я вижу, грамотный, мир повидал, разберешься что к чему», - последовал ответ на мой вопрос. «Ну, коли так – слушаю внимательно, все будет как в песне – ничего никому не скажу», - с серьезным видом заявил я. «Тогда слушай, не перебивай, начну издалека, что расскажу - истинная правда. Кстати, дай адресок, возможно, напишу», - промолвил Лука Иванович, старательно прочищая нос измятым носовым платком.


Наше село, наверное знаешь, находится на берегу полноводной, хотя и не очень широкой реки. Вода в ней пока, слава Богу, чистая, рыбы много. Сейчас, правда, похуже стало – много минеральных удобрений с полей в воду попадает, рыба травится. Берега у нашей речки крутые, обрывистые, поросли сосной, шиповником и ежевикой. Всему селу ягод хватает, никто в своих садах их и не сажает. Недалеко от села сохранились глубокие обвалившиеся ямы, говорят, раньше здесь медную руду добывали.

В тот день я с сыном Васей решил съездить на рыбалку. Сын тогда был еще молоденький – только что четвертый класс окончил. Однако на рыбалке помощником был хорошим – и на веслах умело справлялся, и перемет бойко заряжал. Сейчас Вася на севере нефтяником работает.

Ездили на рыбалку мы в те годы на старом «ушастом» «запорожце» подальше от села. Состарилась машина не от возраста, а от наших проселочных дорог. Техника неплохая – чего я на ней только не возил: и дрова, и траву, и зерно. И все по колдобинам. Редкая иномарка выдержала бы такое.

Рыбалку запланировали на три-четыре дня. Пойманную рыбу, чтобы не испортилась, мы обычно круто солим и закапываем в сырой песок в полиэтиленовых мешках. Рыба сохраняется хорошо. Ловится, в основном, лещ, судак да щука. Очень редко попадает стерлядь, но я ее отпускаю – мелкая.

Хоть и тесно, спали в машине – комаров нет, радио можно слушать или смотреть маленький автомобильный телевизор. Его мне колхоз подарил за успехи в уборочной.

В то утро я проснулся, когда жена Нюра уже гремела подойником, собираясь доить корову Зорьку. Я разбудил сладко спящего Васеньку. Сынок, с трудом отходя от сна, привычно натянул короткие штанишки и молча протопал к умывальнику, который летом висит у нас во дворе. Он у меня с малолетства не больно разговорчивый.

Утро было ясным. С огорода шел пряный запах цветущего подсолнечника. Его мы много сажаем – семечки зимой щелкаем от безделья. Жена Нюра тем временем собрала нам рюкзак с деревенской снедью: шмат соленого сала, два каравая подового ржаного хлеба да огурцы с помидорами. Все как обычно.

После завтрака я заправил верного «Запорожца» и мы с Васенькой покатили в сторону леса. Обосновались в тот раз на новом месте, подальше от села. Берег здесь чистый, песчаный, коряг по близости в воде не видно. Машину поставил вблизи заросшего ежевикой крутого откоса, на котором, крепко вцепившись в почву мощными корнями, стояла накренившаяся огромная сосна. Васенька первым делом начал собирать спелую ягоду, не обращая внимания на болезненные уколы, которые причинял колючий ягодник. Вскоре его лицо было измазано ежевичным соком до неузнаваемости. Смех да и только. Я занялся разгрузкой машины и подготовкой снасти. Солнце тем временем быстро поднималось в зенит, стало довольно жарко, и мы долго купались в теплой речной воде.

Пообедали домашними припасами, не разжигая костра. На вечер Вася собрал кучу соснового хвороста. Потом решили попытать счастья в рыбалке – зарядили наживкой перемет и вывезли его на быстрину. Для этого у нас есть надувная лодка. Надеясь на улов, заранее почистил лук, картошку, чтобы затеять со свежей рыбой уху.

По радио передавали то занудливые арии из опер, то последние новости, то прогноз погоды. Арии эти ни я, ни Нюра не любим. Дома обычно сразу приемник переключаем на другую волну. Что в них хорошего, не сравнишь с нашими песнями. На рыбалке же не набегаешься переключать, дело надо делать. Поэтому слушаешь все. По прогнозу погоды сообщили, что в нашем регионе вечером и ночью обещается сильный дождь со штормовым ветром. Это в наши планы не входило – при плохой погоде рыба не клюет. Невольно мой взгляд уперся в накренившуюся сосну. От греха подальше (крона сосны нависла над «Запорожцем») машину отогнал немного в сторону. К вечеру подняли перемет. Несмотря на обещанную непогоду, улов оказался неплохим. В основном шли лещи да средних размеров судаки. Начало обнадежило.

Сели ужинать. Как и следовало ожидать, уха была наваристой. Остывающие на тарелке ломти отваренного судака издавали вкусный запах. Было тихо. Река плавно текла мимо нас, отражая как в зеркале, сосновый бор на верху крутого берега. Настроение было отличное. Живи да радуйся!

Прогноз, однако, оказался верным – ближе к сумеркам с запада появились кучевые облака, а за ними потянулась черная пелена туч. Кроны деревьев закачались от порывов ветра, по поверхности воды стала пробегать рябь. Первые капли дождя забарабанили по крыше «Запорожца». Мы стали спешно готовиться к ночлегу. Улеглись в «Запорожце» на теплых одеялах, включили телевизор - показывали «Голубой огонек». Интересная передача, между прочим. Вася прижался ко мне, согревая себя и меня своим телом. Вскоре небо полностью затянуло тучами, яркие молнии и мощные раскаты грома стали рвать небеса в сопровождении проливного дождя и шквального ветра. С накренившейся сосны на песчаный берег посыпались шишки и сухие ветки. Дерево натужно скрипело всем своим телом. Бурные потоки дождевой воды стремительно понеслись вниз, размывая сосновые корни и трещины в песчанике. Похоже, долгий век сосны подходил к концу.

Постепенно стихия стала успокаиваться, прекратились порывы ветра, гроза ушла на восток. Под шум ровного дождя и пение не выключенного телевизора мы незаметно уснули. Утро встретило нас чистым небом и тишиной. Вася мой сладко спал, подложив под щеку ладошку. Запорошенные песком ноги малыша высовывались из-под одеяла. Я тихо выбрался из машины и подошел к ежевичнику, чтобы полакомиться ягодой. Его густые плети под тяжестью накопленной дождевой воды заметно сползли вниз, обнажив мощные корни и трещины в породе. Обратил внимание - сосна явно увеличила свой крен в сторону реки. Увеличились трещины в песчанике. Из любопытства я опустил руку в самую большую трещину. Рука свободно вошла в разлом до плеча. И что за чертовщина, в этот момент я почувствовал ощутимую вибрацию во всем теле. Она была похожа на мелкую дрожь, которая волнами перемещалась от головы до пят. С перепугу мгновенно выдернул руку из разлома – дрожь сразу же прекратилась. Осмелился опустить руку вновь – все повторилось. Растерянный, я стоял, не зная, что и думать. Наконец, в голове родилось объяснение наблюдавшемуся явлению – похоже, по близости в земле проходит какой-то кабель, возможно, происходит микроволновое излучение. Поэтому лучше всего от трещины держаться подальше. Я успокоился, разбудил Васю и предупредил его, чтобы он не подходил к опасному откосу.

Занялись делом, погода была отличной, с клевом тоже было все в порядке. К вечеру мы засолили порядочный мешок крупного леща. В суете я забыл о случившемся утром. Вечером на горизонте снова появились густые облака. За ними, как на буксире, плыла сизая грозовая туча. Послышались далекие громыхания в сопровождении прочерков молний. Мы быстро смотали снасти, убрали улов и нырнули в тесную кабину «ушастика».

После ужина Вася почти сразу же уснул, а я не спал до рассвета. Ночная гроза разыгралась на всю мощь. Иногда казалось, что наша машинка подпрыгивает от пушечных залпов грозной стихии; зигзаги молний одна за другой рвали черное небо. В такой обстановке даже абсолютно глухой не уснет.

Из-за бессонницы за ночь пересмотрел по телевизору все новости, балеты, прослушал разные доклады и некоторые арии из опер. Все было конечно неинтересно, но куда деваться – сидеть в мраке ночи под грохот неба тоже не весело. Смотрел, что показывают.

Сквозь рев стихии и треск телевизора доносился натужный скрип старой сосны. Сильный ветер и потоки воды срывали с откоса траву и ежевичник. Клочья травы, поднятые в воздух, проносились над нашей машиной, как привидения. Ближе к рассвету стихия начала утихать. Постепенно прекратился дождь, ушли за горизонт тучи, в кабине посветлело. Я вышел из машины на берег и осмотрелся. Все было усеяно шишками, ветками и травой. Крен сосны был явно критическим. Трещины в песчанике под нею еще больше разрослись. Опустил руку вглубь одной из них и снова знакомое ощущение – волнообразная дрожь, только сильнее. При этом раздавался еще странный звук, похожий на слабый писк комара. Что было делать в такой ситуации? В сельсовет бежать – там такие же грамотеи, вроде меня, город с его учеными далеко, да и не знаю там никого. Можно, конечно, поговорить с учителем физики, но он в отпуске, уехал с семьей на Черное море. Поразмыслив, решил все обсудить осенью – с учителем физики, он у нас очень грамотный.

Днем, как водится, снова была рыбалка, улов был хороший, поэтому на следующий день запланировал возвращение домой. А в голове одно – что за чудо обнаружилось? Неужели радиация, но от нее, говорят, не трясет и звук не издается. Васе я ничего не говорил, только следил, чтобы не приближался к сосне, она в любой момент могла упасть. А пока решил за всем последить сам – страх проходил, мне уже интересно стало.
День пролетел быстро, с хорошим уловом. Под вечер долго купались, пили чай с ежевикой, бегали по песку. Вася набрал для матери ведерко спелых ягод. На всякий случай я следил за сосной, чтобы не прозевать момент ее падения. Однако старые корни держали дерево изо всех сил.

На предстоящую ночь прогноз дали хороший – ни штормового ветра, ни дождя не должно было
быть. Багровый закат подтверждал это. Спать легли пораньше – сказывалась предыдущая бессонная ночь. С приходом темноты на небе появились мириады звезд. От их света даже в кабине машины было не слишком темно. В голову лезли разные мысли, пытался понять, что под сосной. Устав от раздумий и насмотревшись на звезды, я, наконец, уснул.

Проснулся от шума рухнувшей сосны – дерево упало как раз поперек дороги кроной к реке. Чтобы выехать домой, придется разбирать завал. Моя вина – не сообразил, где машину поставить. Вспомнил, что у нас есть топор – придется утром немного потрудиться.

Из любопытства решил посмотреть на корень сосны. Яма с обрывками корней чернела рядом с вывороченным корневищем. Я посмотрел в ее глубь и остолбенел – со дна ямы наверх пробивалось слабое голубоватое свечение. Не отводя глаз, я завороженно смотрел на струящийся свет. Пригляделся внимательнее – батюшки, комки земли на дне ямы шевелились. Неведомое светящееся тело явно раздвигало породу и двигалось наверх из ее глубины как будто под давлением мощного домкрата. Меня начала лихорадить знакомая дрожь, ноги стали ватными. Через некоторое время таинственное тело поднялось настолько, что я смог различить его контуры. Это был плоский диск правильной формы вроде хоккейной шайбы диаметром примерно два метра и высотой полметра или немного больше. Диск излучал свет равномерно по боковой поверхности и верхней плоскости. Жужжание было более явственным, чем в первый раз.

Время я не контролировал. Думаю, примерно, через полчаса диск полностью поднялся над ямой и сел на береговой песок метрах в десяти от «Запорожца». Я рванул к машине и пулей влетел в ее салон. Что со мной было – не передать. Сдуру я зачем-то опустил стопора на дверях. Лихорадочно перебирал в голове разные варианты бегства. Однако ситуация для нас была безвыходной – упавшая сосна перегородила дорогу домой, а спуститься вниз на резиновой лодке, значит надо будить Васю, а я боялся его перепугать. Он в это время, свернувшись калачиком, безмятежно спал на заднем сидении, укрывшись одеялом. Ключ для пуска двигателя был на месте. Для чего-то повернул ключ в замке, но стартер молчал, видно аккумулятор сел. Что делать, что делать – сверлила голову единственная мысль.
Неожиданно засветился ранее мною выключенный экран телевизора. Дальше пошла сплошная фантастика – на экране замелькали какие-то каракули, схемы, а затем появился нормальный русский текст. Первое, что я прочел: «Землянин, не надо бояться, с Тобой вступил в контакт робот-исследователь пятого уровня с планеты Икари. Обращайся ко мне по имени «Икари-5». Моя программа не предусматривает причинение какого-либо вреда ни вам, ни другим землянам». Это сообщение робот повторил несколько раз. «Откуда он знает по-русски?» – мелькнула в моей голове мысль. Сразу же последовал ответ: «Я хорошо понимаю Твои мысли, Твой страх мешает нашему диалогу, Тебе необходимо успокоиться. Ваш язык я усвоил в результате поступления на мой речевой анализатор земной речи в период последних трех суток».

На удивление мой примитивный телевизор работал четко, без скрипов и мельканий. «Значит, робот воспринимал все, что произносилось по радио и телевизору, в том числе, мною и Васей», - подумал я. «Именно так. С того момента, как только ваша речь стала достигать моих рецепторов. Конструктивные возможности моих систем сбора и анализа данных позволили подключиться к Интернету, в результате чего мне известна основная информация об эволюции вашей цивилизации», - ответил робот.

Я постепенно стал успокаиваться и даже рискнул задать первый вопрос: «Далеко ли от Земли находится ваша планета?». «Это планета вами называется Марс, ее параметры вам хорошо известны», - последовал ответ в виде быстро бегущей строки. Я переводил взгляд с телевизора на космического пришельца и задавал сам себе вопрос, не снится ли мне все это. Нет, не снится. Ущипнул себя – стало больно. Мельком взглянул на небо. Оно было синим-синим, запомнился яркий метеорит, прочертивший небосвод в этот момент.

«Сообщи уровень Твоего интеллекта по десятибалльной шкале», - пробежала по экрану новая строка. «Я не знаю свой уровень. Мой интеллект, наверное, соответствует законченной сельской средней школе и курсу училища сельской механизации», - ответил мысленно я.
Последовала пауза в нашем общении, видно мое образование не поддавалось оценке роботом. Осмелев, решился на новый вопрос: «Как давно Икари-5 на Земле и с какой целью прибыл к нам?». Почти сразу по экрану побежали строки ответа.
«По земному счету времени я прибыл на вашу планету 8730 лет назад. Место посадки было запрограммировано Центром космических исследований планеты Икари (Марса). Приземление произошло на плоской равнине в пяти километрах от большого водоема. На этом месте мы находимся сейчас. Моя программа пребывания на Земле предусматривает сбор данных о климате, атмосфере, развитии вашей цивилизации.
По мере выполнения программы я перемещался по поверхности вашей планеты, транслируя информацию в Центр. Последняя посадка оборвала выполнение программы наблюдений. Произошло следующее. Для накопления энергии, которая излучается ядром Земли, я совершил посадку в точке, где ее выход максимален. Полная зарядка энергией здесь происходит в течение суток. Ночью произошло сильное землетрясение в сопровождении сильного дождя. Потоки грязи и обломков породы быстро перекрыли возможность взлета – наносы толстым слоем закрыли меня. Только сегодня я выбрался из земного плена». «Ваше голубое излучение опасно для нас?» – тревожась за сына, спросил я. «Нет, на здоровье землян мое излучение не влияет», - ответил робот-марсианин. Я немного осмелел. «Икари-5, можно узнать, были ли на Землю с Марса более ранние визиты?». «Роботы планеты Икари изучают Землю двести тысяч лет», - последовал ответ.
Л.И. (Лука Иванович) – Я слышал, что Земля и Марс имеют почти одинаковую историю. Верно это?
И-5 (Икари-5) – Да, это так. Наши планеты возникли практически в один период по одной программе. Разница в размерах наших планет, в их магнитных полях и в составе атмосфер. Атмосфера Икари в раннюю эпоху была более обогащена кислородом. Климат на нашей планете был более теплым и влажным, чем сейчас, шли дожди, текли реки. Мыслящие биологические существа (люди) первыми появились на Икари. Развитие цивилизаций с момента их возникновения пошло разными путями. По неизвестным мне причинам Земная цивилизация в ходе своего развития выработала в себе такие характерные черты, как агрессивность, жадность, эгоизм, лживость. На Икари сформировалась цивилизация другого типа. Основными ее интересами с самого начала были наука и технология, искусство, космические исследования. Наше человечество по своей природе не агрессивно, поэтому не знает войн. На планете Икари не занимаются разработкой боевого оружия. Икарийцы создали совершенные космические корабли и неоднократно совершали полеты за пределы Солнечной системы. Чтобы улучшить Земную расу, икарийцы посещали вашу планету и близко общались с землянами. Эти события зафиксированы в вашей Священной Книге, где, в частности, говорится, что некие сильные красивые люди неземного происхождения являлись на Землю и брали в жены дочерей землян. Немногочисленное земное человечество, облагороженное генами икарийцев, начало активно развиваться, совершенствуясь в познаниях. Со временем, однако, отрицательные качества землян восстановились, поэтому Высший Разум основную часть человечества уничтожил с помощью Великого Потопа. К сожалению, и послепотопная цивилизация также не сумела избавиться от своих отрицательных черт. Как и раньше, вам свойственны агрессивность, страсть к наживе, неумеренное потребление земных ресурсов, низкий уровень развития науки, непрерывные войны между собой за обладание богатствами планеты. Природа стремительно деградирует. Сейчас ваша цивилизация находится на грани самоуничтожения.
Л.И. - Что может спасти нас?
И-5 – Только полный переход на исполнение жизненных установок, предложенных вашей цивилизации Высшим Разумом – на вашем языке – Богом.
Л.И. – Египетские пирамиды – это ваша работа?
И-5 –Нет, это совместный продукт египтян и наших роботов-строителей. Египетские фараоны и жрецы имели наиболее близкое кровное родство с икарийцами, благодаря этому возникли сложные проекты строительства пирамид. Роботы-строители осуществляли подъем и установку блоков. Остальные работы выполнялись египтянами под руководством жрецов. Информация о назначении пирамид отсутствует в моей памяти.
Л.И. – На каком принципе работает твой двигатель?
И-5 – Твоих знаний и интеллекта недостаточно, чтобы понять это. Землянин, я должен прекратить диалог с тобой. Мне необходимо выйти на связь с космическим Центром планеты Икари.
Экран моего послепотопного телевизора погас. Серое небо стало светлеть, узкая полоска зари окрасила восток. За спиной посапывал Вася, не ведая о событиях уходящей ночи. Голубое свечение робота начало приобретать розовый оттенок. Затем стала быстро пульсировать световая точка в центре верхней плоскости диска. Вскоре экран моего телевизора снова засветился. Пробежали непонятные каракули, а затем пошел текст.
И-5 – Землянин, на Икари в мое отсутствие произошли катастрофические события. Наша цивилизация уничтожена в результате падения на поверхность северного полушария планеты гигантского железного астероида. В результате произошла потеря основного объема атмосферы. Незначительные остатки цивилизации сохранились в бункерах под поверхностью планеты. В одном из них действует Космический Центр. Я должен вернуться на Икари.
Л.И. – Икари-5, можно задать последний вопрос?
И-5 – Говори.
Л.И. – Почему наши роботы быстро выходят из строя, едва выполнив незначительную часть программы на вашей планете?
И-5 – Зная вашу агрессивность, мы временно не желаем контакта с вами. Нам неизвестны ваши планы. Сейчас люди Икари активно работают над восстановлением атмосферы и в скором времени выйдут из бункеров на поверхность. Когда это произойдет, Икари-5 вновь прибудет на Землю. А сейчас я стартую. Мой старт безопасен для вас. Прощай.
Голубое свечение диска стало почти красным. Послышался пронзительный «писк», лихорадочные вибрации пронизали мое тело. Вася завозился на своей постели. Диск медленно поднялся над землей метров на десять и отошел от нас в сторону реки. Замерев на секунду, он неожиданно исчез из поля моего зрения. Не было рева двигателя, не было никакой траектории полета. Диск просто растворился в воздухе. Лишь на песке остался неглубокий, круглый след. Телевизор вновь затрещал, сообщая вести с полей. Вибрации в теле прекратились, но возбуждение долго не проходило. Чтобы успокоиться, разжег костер и начал разогревать уху. Вскоре проснулся Вася. «Вась, тебе ничего не снилось?» - поинтересовался я. «Нет, никаких снов не видел», - коротко ответил сын, макая кусочек сахара в стакан чая. На след от диска он не обратил ни малейшего внимания.
К обеду упаковали рыбу, снасти и двинули домой. Перед отъездом пришлось хорошенько поработать топором. Стартер на этот раз сработал как положено. Когда приехали, жены Нюры дома не было, пришлось рыбу обрабатывать самому – Вася сразу же убежал к друзьям. Голову сверлила одна мысль – рассказывать или не рассказывать о происшедшем на реке. После раздумий решил все сохранить в тайне – все равно не поверят, хуже того – примут за бред алкаша или скажут, что с башкой что-то случилось. Так и живу, храня тайну в себе.

Лука Иванович замолчал, обратив свой взор на небо. Ошалев от услышанного, я долго смотрел на усталое лицо старика, не зная чему верить. После долгого молчания для разрядки я предложил выпить «по рюмочке» за успехи марсиан. Лука Иванович охотно согласился, и мы благополучно допили начатую бутылку. После выпивки оба осоловели и даже ненадолго уснули. Разбудил нас диктор аэропорта сообщением о вылете нашего рейса. После прилета мы долго сидели в ресторане, ожидая, когда за ним приедет его сын, Василий Лукич. «Жди от меня письмо», - прошептал на ухо старик, пожимая мне руку перед отъездом.

Прошло почти десять лет. Об обещанном письме давно забыл. Однако недавно я действительно  его получил. Вот что Лука Иванович написал корявым почерком.
 Здравствуй, дорогой друг Николай! Помнишь ли ты наш разговор в столичном аэропорту? Я кое-что тебе тогда  рассказал и попросил об этом не распространяться. Вижу, слово ты держишь. Время бежит, я подхожу к финишу. Если хочешь – даю добро все опубликовать, я сам кое-чего нацарапал. Но, прежде всего, хочу показать место, где это было. Жду, приезжай. До встречи. Лука Иванович.
Я, не раздумывая, покидал кое-какие вещи в багажник моей «девятки» и покатил к Луке Ивановичу в тот же день. Старик заметно сдал, его серое лицо избороздило множество морщин, походка была неуверенной, спасала корявая отшлифованная палка для опоры. Встретил он меня как старого, закадычного друга. Дома кроме бабки Нюры никого не было. Перед чаепитием я вручил старикам маленькие подарки. Они им, похоже, пришлись по душе. Утром после завтрака стали собираться как бы на рыбалку. Смотрю - Лука Иванович укладывает в мою «девятку» старый, автомобильный телевизор. «Это тот самый? Не утопить ли его собираешься? Сдай лучше в музей», - улыбаясь, сказал я. «Не спеши, парень, машинку топить, авось пригодится», - отрезал Лука Иванович. Баба Нюра, маленькая сухощавая старушка с веселыми глазами, суетясь, собрала нам полный рюкзак деревенской снеди. К обеду мы были уже на месте.
Все выглядело так, как рассказывал Лука Иванович. Только от сосны осталось одно корневище – ствол, наверное, давно распилили на дрова. Яма от корневища оплыла и покрылась травой. Мы молча походили вдоль берега. Лука Иванович, я думаю, перебирал в памяти пережитые здесь события, а я просто любовался красивой природой. Подошли к «девятке». Старик достал свой телевизор и попросил подключить его к электроприкуривателю. Когда я это сделал, он сел за руль и кивком головы пригласил меня сесть рядом с ним. Было безветренно, на небе ни одной тучки, только густой шум доносился из соснового бора. Лука Иванович перекрестился и тихо произнес: «Теперь смотри, парень, кино». Щелкнул включатель телевизора, и экран медленно засветился. Неожиданно на нем стало выплывать изображение диска, отрывающегося от земли. Аппарат завис на секунду над рекой, а затем растворился в воздухе. От увиденного захватило дух, сомнений уже не было – старик не сочинил ни слова. Мы долго сидели молча, осмысливая увиденное. «Ну, как парень, не врал я тебе?» - произнес Лука Иванович, не отрывая взгляда от песчаного берега. «Нет, не врал», - почти шепотом промолвил я.
Когда волнение немного улеглось, Лука Иванович стал выбираться из тесной кабины «девятки». Его плохо сгибающаяся нога зацепила шнур телевизора, и тот свалился на гаечные ключи, которые у меня всегда валяются под ногами. Стекло экрана разбилось на мелкие осколки. Вижу – дед сильно расстроился. «Не горюй, батя, куплю я тебе новый», - стал успокаивать старика. «Не надо, не покупай, на новом старт не увидишь, испытано уже», - глухо ответил Лука Иванович. «Все, теперь никаких следов».
Из-за плохого настроения Луки Ивановича рыбачить мы не остались. После ужина, когда бабушка Нюра вышла на кухню мыть посуду, Лука Иванович передал мне свои записи и повторил свое согласие опубликовать материал. «Пусть, хотят люди верят, хотят не верят, что было, то было», - заключил он. Рано утром, тепло распрощавшись со стариками, я уехал к себе домой.