Ходящие спиной вперед и их отношения с червями

Сраный, ебучий смог. Когда он уже превратится в чистый воздух?!
Когда уже появится солнце?! Когда же эти черви подохнут?!
В голове Ти были лишь вопросы. А ответы?! Нихрена тут не будет ответов...
Запивая ежеутренюю блевотную баланду чем-то вроде киселя из плевков, парнишка смотрел в потолок, где красовались миллиарды точек. У каждой точки было свое имя - имя человека, который живет на планете.
Так просто - всего лишь чертова точка. Хлоп и нет точки. Хрясь и тебя нет. «Кто ты?», - спрашивал себя все время Ти. Точка. Маленькая точка на старом потолке.
- Точка, точка, - шептал Ти, глядя в тарелку с завтраком.
- Эй, дружище, чего это ты там бормочешь? - задорно толкнув Ти локтем, спросил сосед по имени Эл. Худой и улыбчивый очкарик в сером костюме.
- Да, да, Ти, поделись с коллегами своими мыслями. Мы же всегда поддерживали тебя. Может что-то интересненькое, так мы готовы к новым вершинам, - выплевывая вместе с кусками пищи слова, толстяк Эрл злобно сверлил глазами Ти, готовый урвать любой вкусный кусок. 
- Перестаньте парни. Может, у Ти что-то случилось, - парнишка на вид лет пятнадцати всегда мог остановить злобные шутки своих соседей. Что-то было в этом малыше Ките. - Ти, как ты?
- Все в норме, Кит, - грустно кивнул Ти. На остальных ему всегда было срать.
Ти даже не доев свой завтрак, собрал поднос и двинулся из-за стола.
- Эй, Ти, еще увидимся, - в спину плюнул толстяк.

Ти очень устал от ежедневного тупого убийства себя. Он уже забыл тот день, когда радовался.

Когда-то парнишка двадцати семи лет был в душе ребенком и радовался каждой мелочи. Прошло время и ребенка убили, а с ним и сам Ти умер. Остался какой-то дрянной скелет с мыслями.
Он очень скучал по тому старому Ти, по тому парню, который мог глядя на безликую толпу улыбаться от счастья, что он не такой. Куда-то все это пропало?! Теперь он и эта толпа едины.

Возможно, все проходит. Но это ебучий смог уже задрал. Парень и про солнце стал забывать. А от улыбки остался лишь оскал в зеркале по утрам в качестве кривляния и напоминания о прошлом.
Бля, ну когда же черви сдохнут?!

Ти медленно плелся по транспортирной ленте. Зачем спрашивается идти, если ты и так движешься? Ти заебался жить медленно, ему хотелось побыстрее прожить каждый серый и никчемный день своей опустевшей жизни. Но как он ни старался, нихера у него не получалось.

Когда-то он мог стать хоть кем, но получилось обратное. Ти не помнил этого, но где-то там, в глубине осталось осознание всего этого, и оно еще сильнее торопило сдохнуть. Он не хотел ничего уже менять. Пусть будет так. Ти сдался. Он сам забил на себя. Никто-то там со стороны швырнул парня в это дерьмо, он сам забрался так глубоко, хотя и от сюда есть выход. Но Ти настолько ослеп, что перестал видеть дороги и пути своей жизни, а главное он перестал выбирать. Что уж тут сказать - бывает.
(Бывает? Да ты в своем уме, парень!? Совсем все забыл? Я с тебя херею, пересказчик... Заткнись.) * Это пометки близкого Ти человека.

Парень подошел к отдраенному до отвращения вагону скоростного поезда. Еще десять минут и он, как и тысячи других будет со скоростью ужаленного обзванивать еще тысячи и предлагать им... это... шнурки. Шнурки.
Хотя есть здесь плюс - можно на них повесится. А то, вон, Плейк продает степлеры и дыроколы. Никакой себе пользы.

Еще давно, его отец носил халат, белый халат. От него всегда пахло спиртом, смесью лекарств и дрянной пищей. Ти тогда точно знал, что уже завтра он сорвется от всего того, что так или иначе связано с порядком и правилами. Убежит от втыкающихся норм. Его тошнило от всех пунктов домашнего дня. Так и случилось... Ненадолго... И нечего тут говорить. Слова остались в далеком прошлом. В сегодняшнем дне их почти нет. Да и кому они нужны.

Ти шел к вагону и вспоминал, он делал это каждый раз. Он вспоминал все то, что было у него. Вернее, все то, что отсутствовало в его дне. И чего сегодня у него столько, что он захлебывается блевотой от избытка прямых линий.
Вот остается десять, пять шагов. Ти видит как очередь из существ пропадает в желудке вагона. Еще немного и он будет сожран в очередной раз этой столь прожорливой машиной. Шаг. Полшага. И... Что-то пытается увлечь за собой паренька, но он по привычке, как и все, как единый червь залезает в пасть тупому проглоту.
- Осторожно пасть захлопывается. Приятного рабочего дня! – слышалось Ти.
Вагон плавно двинулся.
Через двадцать метров, за углом стояла девушка. Молодая. Смотрела на отъезжающих. Ти показалось, что она смотрит именно на него. В голове что-то кольнуло, очень сильно. Но Ти боялся отвести взгляд или зажмурится, вдруг девушка исчезнет. Он ее видел, много раз. Еще тогда. А потом во снах.
 
Тогда, отец его вернул. Нашел где-то в пригороде Бомбея, погрузил на правительственный самолет и увез в свою клинику. Заколол сына новым препаратом. И все. Уже и не Ти, а набор деталей в обертке, машинка без чуждых мыслей. Тогда многих отлавливали и держали по больницам. Пару лет и готов. Это теперь инъекцию делают и нормально – растет себе человек ни о чем не задумывается, херней всякой не страдает. Или же забывает обо всех ненужностях. За него уже все решили – вот так и живи. Существуй, тля.

Тогда-то и умер веселый Ти. Исчезли и воспоминания об ужаснейших двух годах в дурке. Просто тряпкой стерли с доски памяти.

Девушка улыбалась. А слезы еле заметно блестели на ее лице. Еще пару секунд и туман смога окутал силуэт девушки.
Ти всю дорогу всматривался в точку, где застыли улыбка и слезы. Когда же, сука, небо станет светлым?!
Он плохо помнил свою прошлую жизнь. Ту, в которой Ти был свободен, радостен и беспечен. Он мало помнил мгновений из тех дней. Но почему-то чувство необыкновенного счастья наполняло Ти все больше и больше.
Очень странное чувство. Оно забытое. Исчезнувшие.
Парень не мог понять, что такое творится в нем.

Еще несколько минут переживаний и...
- Вы прибыли в корпорацию "Новое Будущее". Приятной работы, - слышалось из динамиков, разносясь по всей площади возле громадины муравейника. - Мы нуждаемся в Вас. Вы делаете жизнь других счастливой...
Со всех сторон прибывали вагоны привозя новые партии существ. С ними влился в поток этого ходячего дерьма и Ти. Он уже и позабыл про девушку. Поток нес его в новый бессмысленный день. И насрать ему на девушку, на смог и на червей. Чтоб они поскорее сдохли!

В детстве Ти часто слышал историю о появлении Червячества. Что, мол, когда-то, хрен знает когда, произошло чудо - была засуха, а потом на поверхность вылезли, наверное, все черви и, конечно же, тут же пошел дождь. Люди, которым просто необходимо было верить в какую-либо ***ню, тут же возвели червей в ранг божественных созданий. С тех пор и закрутилось - черви в каждом доме, храмы во имя червей, священники общающиеся с богом через червей и прочая муть. Куда деваться, сами же хотели верить. Верьте. Только ничего не бывает безвозмездно. Платите, суки.

На площади обычный утренний ритуал поклонения червям, стране и своей корпорации. Клятвы в верности религии, гражданству и работе. И под всеобщие аплодисменты тысячи рабов двинулись исполнять свой долг, привитый им с детства - отдать жизнь во имя церкви, государства и корпорации.

Ти когда-то видел сны похожие на сказку. Он когда-то мечтал. Представлял себе... Бля, он представлял себе совсем не этот ебучий мир с гнойным смогом и вонючими червями. Ти мечтал об их отсутствии.
Сегодня все мечты и сказочные сны в прошлом. Нет больше радости от прожитого дня. Именно прожитого, а не такого, когда ты существуешь как тухлый овощ. Нет улыбок и яркости глаз. Все силы уходят на борьбу с самим собой, с тем блоком, который создал его отец. Ти научился обходить запреты привитые ему в папочкиной психушке. Он научился заново думать о тех вещах, о которых нельзя. Но Ти не смог вспомнить - как мечтать...

Лифт взлетал. Сквозь стекло стены кроме смога нихрена и не видно.
- Когда все это, нахер, закончится? - Ти подумал, но получилось слишком громко.
- Это Вы о чем молодой человек? - спросил старичок. Маленький такой сморчок в шляпе. Именно такие обычно самые надоедливые. Мозг выедут, проглотят и еще, сука, попросят.
- Простите, сер. Это я о перебоях получения денежных средств от заказчиков, - тут же Ти одел маску примерного работника, покорного раба.
- Это возможно, молодой человек. Но не нужно проявлять эмоции, как ярко положительные, так и резко отрицательные. Это по меньшей мере вызывает вопросы, - старикашка уже впился в парня.
- Сер, я плохо спал. Возможно, организм ослаб. А еще что-то у меня с желудком неладное творится с утра. Вот я и через чур эмоционален, - Ти все ниже опускал глаза, выказывая свое искреннее раскаянье. Он понимал, что малейшее подозрение и его отправят на проверку. А вот там-то он запоет. Они умеют заставлять говорить правду.
- Бывает. Я сам что-то плохо сплю последние два дня, - старик понимающе оскалился. Но если бы Ти его не убедил, этот сраный сморчок сожрал бы парня. Сдал бы его. - Возможно, все дело в солнечной активности. В новостях передавали...
Ти уже не слушал бредятину засохшего плевка. Он старался не выдать облегчения.
Разбить бы твоей сучьей башкой стекло и улететь бы, - думал Ти. - Посмотреть бы на то, как ошметки твоего мозга разлетаются по белоснежному полу, наполняя его твоей пустотой. Кроме красного цвета и ваты, там нет нихера. Эхо разносится. Только и звуков нет. Тишина.
Двери стеклянного гроба плавно и беззвучно разъехались.
Старик еще продолжал втирать, но уже про новый корм для червей появившийся в продажу в Храме Ползающих и про то, как божественные твари (твари, твари, твари) сожрав его принесли этому песочному ублюдку столько счастья и небывалого восторга, что он всю ночь читал молитвы. Как он неделю назад съел святой земли, в которой якобы были захоронены потомки первых святых...
Тупой дебил, зарабатывает балы в надежде, что ему воздастся за вот такую ***ню. Корм он, бля, новый им купил, сука. Лучше б ты землю жрал, - улыбаясь думал Ти.

Что-то менялось в парне. Спокойствие убывало с каждым шагом. Эмоции переполняли, накрывали Ти. Еще пару пройденных квадратов по белоснежному полу и, возможно, мысли о растекающемся красном сбудутся.
- Простите, сер, но мне нужно зайти в зал молитв. Хочу воздать червям...
- Да, конечно. Молодой человек, не нужно ничего говорить. Я Вас прекрасно понимаю. Я бы и сам... Но, увы, я исчерпал шансы погрешности на опоздания. И даже молитва будет стоить мне дорого, - старик подмигнул Ти. - Десять уколов, - грусть накатила на глаза старика.
- Суров ваш руководитель, - открывая дверь зала молитв Ти произносил эти слова уже в иной мир.
Как они договорились? - думал  парень, погружаясь в атмосферу божественного. - Интересно, как они умудрились разделить время? День - корпорации. Утро - церкви. Вечер - государству. Ну а поспать ты можешь для себя. Хотя, все эти суки и во сны к нам забрались.
Ти заклинило. Это сказывались папочкины препараты и техника преодоления барьера. Иногда мозг отказывался от любых запретов. Он срывался и уходил в клинч. И тогда, срочно нужно бежать в уединенное место. И ждать. Иначе спалишься. И тогда уж тебя никто не найдет и не вспомнит. Сделают так, что тебя и не было.

У нас же борьба за чистоту рядов. Никаких отклонений, никаких. Все как один, до блевоты опрятны, хороши собой, умны и... и мертвы. Тухлы. Искусственны. Убиты. Не рождены, - мысли продолжали мелькать в воспаленом и перегретом сознании. - Спасибо, тебе отец за это чудо для тех, кто там, за мостом, за пропастью. Для тебя в первую очередь, папочка, - обороты нарастали. - Сука, ты ж меня сдал специально. Иначе тебя бы раком поставили, - это уже заставляло парня трястись. - Ти успокойся. Раз. Два. Три. Выдох. Вдох. Раз. Два. Три. Выдох.
Состояние бури затихало. Ти медленно сел на корточки. Слишком он выдохся за эти минуты.
Кто та девушка? - всплыл вопросик. - Я ее знаю. Я точно ее знаю. Она от туда. Из тех дней.

Дверь открылась и все размышления Ти пришлось отложить.
- Молодой человек, - женщина с добрым лицом, но совсем не добрым взглядом и хищным оскалом, стояла в проходе и шелковистым голосом, весившим как чугун, порхала словами по ушам Ти. - Я все прекрасно понимаю и одобряю Ваше стремление воздать Богу. Но (твою мать, сука, быстро на место в клетку, раб) могли бы Вы отложить свои молитвы на свободное время и приступить к работе. Корпорация не может позволить себе простой. Тысячи людей ждут Ваших, да, да, именно Ваших звонков. Они прибывают в ожидании. И Вы можете лишить их небольшого, но очень весомого счастья, - она сделала паузу, ожидая от парня покорения. - Мы надеемся на Вашу сознательность и заботу о ближнем.
Женщина развернулась. И Ти тут же показал ей язык.
- Сделаем вид, что я не заметила этого. Вас оправдывает лишь то, что вы находитесь в зале молитв и я отвлекла вас от общения с Нашим любимейшим Богом(именно, любимейшим. да, она так сказала. Богов если подумать столько, что и представить сложно. Кто ведь чему поклоняется. Но неизменно, сыкло, возвращается к одному - зачастую потому, что боится), - ни малейшего проявления эмоций. - Но в следующий раз я буду вынуждена сообщить о Вашем проступке руководству.
Дверь плавно закрылась.

Ти не моргая смотрел на место, где стояла эта щедрая женщина.
Второй раз за утро. Это ж ****ец. Еще пару раз и будет труп. Ти старался плавно дышать.
Через двадцать секунд он вышел из зала молитв и направился к своему рабочему месту. Ти шел по коридору и смотрел в окно на длинный мост, утонувший в ебучем смоге. Чтоб они оба исчезли. Там все. Именно там - владельцы, правители, руководители, господа и полубоги. А может и сами боги именно там.
Уж очень странный мост. Он огромен. Открыт. Пройти может кто угодно. Но еще ни один не доходил до города. Хотя, хрен его знает, может быть просто все кто дошел остались там и радуются жизни и не хотят, чтобы поток убогих существ хлынул в сладкую жизнь, на ходу забирая у тебя сладость.
Из-за сраного смога нихера не видно, что там, на том краю моста. Кто-то возвращался не дойдя до конца, а кто-то пропадал. Лучше пропасть, чем вернутся. Каждого, кто приходил обратно отправляли на процедуры и новые более сильные препараты сковывали сознание и подсознание бедолаги. Но каждый день, ни смотря ни на что кто-то, заебавшийся умирать в этой яме, уходил. Неизвестно - эти люди идут к чему-то или бегут от чего-то... Насрать...
Ти вернул все блоки на место. Превратившись в такое же как и все жалкое существо.

До того как отец Ти стал работать на правительство, он был... ну каким-то человечным что ли. Хоть он и был всегда занудой и все жили по его правилам, но все же - была жизнь, были эмоции, чувства, что-то всегда происходило. Но как только правительство заметило его исследования и пригласило (хорош гнать! пригласило?! туда не приглашают. они не знают что это такое... ) отца Ти к себе, выделило ему институт, бюджет и прочую хрень. Вот тогда-то этот засранец и стал... псевдочеловеком. Семьи больше не было. Были объекты для экспериментов. Были цели. Был путь, где нет никого. Только он. Ти и до этого не очень-то любил отца. Принято, отец - люби его. Он же твой родитель, ты обязан ему. Плати любовью своему отцу не смотря ни на что. Ти не считал так. Ему было глубоко насрать на человека, которому насрать на сына. Ти делал вид, что отец ему нужен, потому что ждал. Ждал, что вот-вот папа вспомнит про Ти, придет с работы как-нибудь, обнимет сына, скажет - Прости меня, сынок. Я был таким ублюдком бесчувственным... Но все это оставалось лишь мечтой. Несбывшейся мечтой.
Отец плюнул на семью. Он использовал каждого как только смог. Мама Ти сошла с ума после очередного сеанса гипноза. Старшая сестра пропала. В один из дней она не вернулась с работы. Ее убили, пытаясь надавить на отца. А ему было похую... Младший брат успел свалить из страны, был завербован разведкой одной из стран Европы. Пойман, когда приехал на похороны сестры. Казнен в тот же день. Еще была любовница отца, которая выбросилась из окна после нескольких капельниц прочищающих мозги и жуткой дозы блокираторов. И на последнем дыхании своего сознания, не желая стать существом, она улетела в лучший мир.
Так уж получилось, что Ти остался один. Живой. Живущий. Его переделали в существо, чтобы папочка мог жить спокойно. А то мало ли какой херни можно ожидать от свободолюбивого сынка. Но каждый ползет в своем направлении. Теперь один ищет способ вернуть себе свободу, хотя бы внутреннюю, а другой как лишить всех навсегда свободы. Оба делают поразительные успехи.

Ти занял свое место для исполнения ****утых обязанностей. Настроил кресло под сегодняшнее настроение. Оно захватило Ти в свои крепкие объятия. Скорее всего, в кресло были встроены микро шприцы со стимуляторами, чтобы раб мог весь день без перерыва, отрыва и прочей херни все время подпитывать корпорацию своей жизнью... Перебор... Он невозможен. Нет границ. Нет предела. 
Ти ощущал как тело наполняется силой, как его мозг отключается. Он последним щелчком гасит свет в голове, уходит. И туда приходят другие. Корпорация. В выходные приходит церковь, когда ты выпиваешь с утра воду, святую воду. И ты отдаешь себя целиком, без остатка червям. У государства более незаметные и изощренные способы и методы. У них и цели, и возможности другие...
Парень смотрел червей в аквариуме. Святое место.
Ползете, гады. Когда ж вы все сдохните? - щелчок и Ти надевает гарнитуру.
"Новый мир. Счастье для всех. Вы тот, кто дает каждому, любому тот кусочек счастья, которого ему не хватает."
И череда звонков с одним и тем же разговором. Ни малейшего отклонения. Робот. Конвейер. Это сродни самоубийству. Многие уже сдохли, кто-то еще добивает себя. Все новые и новые, кто начинает движение, всаживает свою задницу в это мягкое кресло и все. Обратно хер выберешься. Этот ебучий конвейер убивает...

Все же было когда по-другому. Каждый занимался тем делом, которое ему нравилось. Сраная жадность все испортила. Жадность, тщеславие, жажда божественного. Смертные решили стать богами. Так и настроились... А потом уже невозможно остановится. Несет так, что никто не справится. И давят всех. Давят, давят. Давят всех. Втирают в землю. До грязи в яме. Так чтобы следов не было. Да и вспомнить нечего. Еще одно существо сдохло. Так и надо. Давим тлю.
А там и новые подойдут. И их следом.
И нет никакого другого пути. Нет выхода за рамку. А в ней только прямолинейный ход без развилок и прочих шансов на выбор. Ты обязан тем, кто за мостом всем своим существованием. И на этом точка.

День прошел. Как и множество предыдущих - однообразно. -1 к остатку. Сколько их еще...

Ти брел по площади возле корпорации и возвращал себе свою свободу. Вот только со свободой возвращалось и мерзкое чувство бессмысленности и безнадежности. Ни этот мир, ни мир с той стороны моста не изменить. Эти тупые существа так врослись и привыкли к жизни, где все решено, что надежда так мелка... Ну а гандоны управленцы?! Им давно все по хую...

Шаг за шагом - больше мыслей, больше злости. И вот Ти уже не один из толпы, а вне толпы.
Он бы сейчас босиком пробежался под дождем. Радостно бы прыгал по лужам и улыбался прохожим. Ничего этого нет и уже не будет.

Удивительно, как быстро все меняется - еще не так дано всем было срать на все - никто никого не пытался спасти и сохранить, наоборот - все всё уничтожали. потом настала пора все заставлять жить, даже если это все очень хочет сдохнуть - вымирающие виды нужно сохранить, как же мы без них, никак мы без них, сами сдохнем, а вымирающие пускай живут... Хотя, уничтожение продолжается... Вот только теперь всем действительно насрать на уничтожение.
Человек все время пытается навязать свое решение всем - и плевать, что оно ошибочно. И получается - я хочу, чтобы это жило. Или - я повелеваю - сдохните. 
Суки, я сказал, что так должно быть! Быстро, бля, сделали! Шевелитесь, гниды! А не то я...
А что я? Что ты? нихуя ты не можешь. Ты никто! Только выдумано много уже и обратно вернуться очень сложно. А за этой выдуманностью и не видно всей убогости существа выдумщика. Так и получается - Делай, сука, а не то я... И все делают. Боятся этого - а не то я... А нужно просто взять и не сделать и посмотреть - что же выйдет из этого. Захлебнется своими слюнями да и делов...
Вот только по эту сторону моста никто об этом уже никогда не задумается. Ти обреченно пинал невидимый ком. Вгоняя в него всю свою злость.
Как бы он хотел сейчас, вот именно в этот момент встретить своего отца...

И никому мы не нужны. Сами по себе, по одному движемся. Уходим. Приходим. В промежутке страдаем какой-то херней никому ненужной. Вот и сходится. Все ненужно.
Еще один ком злости отправлен в полет.
Ти мог часами убивать себя внутри. Разрушать по частям свой серый мрачный мир. Этот процесс неисчерпаем.
Просто ничего уже не осталось. Только самоубийство таким изощренным способом. В этом конченом мире остается одно - всем сдохнуть.
В первую очередь сдохнуть бы этим проклятым червям. Ну и перед смертью посмотреть на чистое небо и солнце.

Ти ехал в вагоне домой. Кругом все те, кто уже сдох. И Ти на пути к ним. С разницей - он сам умирает, а их убили.

Последние светлые дни почти затерялись в воспоминаниях. Их закрывает пелена тумана сегодняшних дней. Быть может так проще - не помнить или даже не знать о том, что когда-то было прекрасно. И нет тех узелков, за которые можно цепляться, возвращаясь в солнечные дни. Нет ничего, все выжжено.
Иногда Ти кажется, что только его отец и прав в этом говенном мире. Только он понял саму суть бытия, где никто никому не нужен, где все сдохло. Только отец смог подчинить мир себе, переделать его, заточить под себя. И никто его не заставлял, не было корысти. Ему просто так захотелось - создать мир. Свой собственный мир. Где нет никого. Только он. А все остальные вокруг него. Так просто... И ебись оно все...

За окном мелькали высотки из "гробов". Такие квартиры, что по всем параметрам как гробы. А за ними мост. А за мостом... Чудесный мир. Самый красивый. Блестят купала храмов, манят огни всех мыслимых цветов. Он как обертка, которая привлекает и мозолит взгляд. Сраная яркость. Она слепит.
Самое удивительное - каждый помнит о том, что он был там. Смакует это воспоминание. Но на самом деле - никто и никогда из этого мира не попадал в тот. А еще каждый знает, что ему больше не нужно туда. Но иногда случаются сбои...
А есть ли вообще этот "тот" мир?
Иногда находятся в сети дыры и тогда можно попасть на закрытые сайты того мира. Несколько секунд и тебя выбрасывает. Можно наткнуться на отдельных персонажей, кто заскучал от сытости. И в их словах нет ничего кроме призрения. Они призирают рабов. Хоть сами и породили их.
А что если и им сделали инъекции. Только другие.

Вагон подъехал к станции. Толпа плавно вытекла на тротуар. Ти не хотелось выходить. Он бы остался в вагоне навсегда. Стал бы частью этого железного монстра. Его самым незаменимым винтиком. Только бы больше не чувствовать. И забыть. Все забыть...

- Просим покинуть вагон, - выплевывалось с трещанием из динамика. - Это станция конечная. Дальше мы не едем.
Ломая себя, Ти выбрался из уютного желудка монстра и погрузился в отвратный серый мир улицы. Он бы блеванул от всей красоты убогого города. От всей этой лжи. Но даже такое внимание для этого мира уже много.

Как было бы хорошо, если бы у этого вранья был периметр, за которым нет лжи.
Ослепнуть бы, - думал Ти. - Оглохнуть. И во всю глотку орать. Может и услышат. Может хоть кто-нибудь услышит...

Подул ветер. Неся запах гари, какой-то протухшей жратвы и вонь речки. Он нес еще какие-то... те запахи, из снов, из прошлого. Может даже из детства. Оттуда, где дождь теплый и солнце, и запах травы и... там все пахло, благоухало. Все. Абсолютно все. Даже облака имели свой аромат...
А сейчас только вонь...

- Ти, - и этот голос от туда. - Ти.
Она ждала его. Возможно, с утра никуда не уходила.
- Ты еще помнишь? Меня... - девушка подошла к Ти совсем близко. Развивающиеся на ветру волосы почти касались его лица. - Скажи, что ты помнишь... меня.
Парень смотрел на нее, а затем провалился куда-то, словно она исчезла и Ти смотрел на вывеску тошнотворного кафе, где всегда пахнет мочой и потом. И эти запахи стали такими общими, что без них уже нет существования.
А потом он вернулся. Вынырнул из воспоминаний.
Но не смог сказать - лишь кивнул. Кивнул так, как будто движениями рисует пунктир. Ти очень бы хотелось обрадоваться, обняться и прыгать от счастья. Только все это настолько умерло в нем, что уже никакими способами не оживить.

За последние годы все слишком изменилось - теперь и Ти другой, и сраный мир принял оберточный вид с ослепляющим лоском. Да и девушка изменилась... Вот только она-то изменилась сама.
А когда-то...
Волны забегали в гости на нежный песок и тут же срывались обратно. Играли. Вся жизнь в этом.
А эти двое спали под пальмой, скрывшись от еще палящего солнца. Но уже скоро солнце сбавит обороты...

- Я... - девушка вновь вырвала Ти из воспоминаний. Она действительно была рада. Нежные объятия и слезы - на мой взгляд, что еще нужно для доказательств.
Ти похлопал ее по спине и даже нежно провел по талии вспотевшей ладонью. Они у него всегда потели, когда следующий шаг был неизвестен. Но он до сих пор не мог вспомнить ее имени. Отрывки прошлой жизни, запах ее тела, какие-то фразы, места. Но никаких имен.
- Ти, прошло пять лет.
- Это много или нет?
- Этого достаточно, чтобы все и все изменилось.
- Наверное, ты права, - Ти был спокоен. Он прибывал в состоянии обычности.
- Я же знаю, что ты почти стал прежним Ти.
- Я всегда был таким.
- Тогда скажи мне, пожалуйста, кто я такая? Откуда ты меня знаешь? И как меня зовут? - она склонила голову в бок и с интересом наблюдала за Ти.
- Все очень просто, девушка. Вы мне снитесь всю мою жизнь. А как вас зовут - я не знаю. И если это все ради чего вы ко мне пришли - значит мне пора.
Девушка была огорчена. Можно сказать, что все ради чего она жила - превратилось в пыль.
- Ти, попробуй... Я, - слезы не давали ровно говорить. - Меня зовут Физа. Пять лет назад мы жили вместе с тобой на берегу океана. И любили друг друга, - она плакала, но была рада одной только возможности говорить с этим парнишкой Ти.
- Почему ты осталось такой? - Ти изменился, стал собой. - И, какого хера ты приперлась сейчас? Какого черта, тебя не было все эти годы? Где ты была? - Ти почти кричал. Он был безумно рад, что Физа жива...
А на этот раз для Физы исчезнувший и разрушенный мир вновь ожил. И не нужно уже слов. Им достаточно друг друга. А вопросы могут и подождать... И не злость это, а те чувства...Жизнь...

Утро слишком резко явилось. Хоть и был сегодня выходной, один хер все просыпались рано. Привычка - думают они. Ха, нахер такие привычки, живущие в вашей крови вместе с остальным дерьмом.

Какой-нибудь заморыш в коридоре перед кабинетом очередного толстожопого гондона думает - "Мне бы парочку таких рабчиков и можно не работать". Да кто ж тебе милый даст-то... 

Люди с самого раннего утра спешат толпами, вот прямо толпами в храмы. Самих храмов скоро будет больше чем домов.
На входе стоит этакий контролер и всех проверяет, по спискам. Потом доложит. Потом воздастся и ему, и тем, кто не пришел. По-разному конечно...

Сегодня воскресенье. Святое, мать его, воскресенье. Толпы пришли к храму. Здесь нет месту святости, лишь стадо на выпасе. Возможно, и этот сосуд пуст.

Ти и Физа никуда не пошли. Парень вообще больше не собирался возвращаться в прошлое. Хватит всего этого. Довольно. Зачем себя насиловать?! Я могу мыслить и жить, быть собой. Искать свое собственное счастье. Радоваться и огорчаться. Но только сам. Без чужих решений. Без программ и указаний.
Еще вчера они уехали. Покинули город. Они не бежали, не скрывались. Просто, очень душно. Ти знал одну заброшенную деревню, примерно в трех часах езды. В детстве он много времени проводил там, каждое лето он приезжал к бабушке и дедушке.
С одной стороны был огромный пруд, а с другой – речка. Кругом горы. Лес. И тишина.

Они нашли именно тот дом, в котором когда-то жили бабушка и дедушка Ти.
Сегодня ребята лежали на расстеленных одеялах прямо на полу. Кури в потолок, улыбались. Ти забыл про сраный смог и червей. Они оба забыли обо всем, что еще вчера наполняло их существование.

Этим утром Ти стал таким маленьким, какими люди бывают либо в детстве, либо когда в их жизни появляется настоящее счастье... либо когда им очень плохо, они сжимаются, как дети кутаются в одеяла, чтобы никто их не видел и не смог найти, но это не этот случай... Он лежал и мечтал. Да, он мечтал. Ему очень хотелось, чтобы весь этот бред закончился, чтобы все вернулось, чтобы все стали самими собой. Чтобы он спокойно мог лежать в объятиях любимой девушки и ничего не опасаться, говорить все что захочется, думать, мечтать, видеть волшебные сны, в которые никто не влезает… Хотя какие это мечты?! Это слезы.

А так, лишь пустота. Сраный смог, черви и пустота. Нихера нет. Все оставлено там, в предыдущих годах. Там же и сгнило все. А в этом сегодняшнем дне лишь имитация какой-то жизни. Притворство ради воспоминаний. Все это фальшь. Ложь. Сильно прикрытое, замаскированное вранье.
Ти не мог просто избавиться от всего того, что в нем существует. Он не верил никому. Параноил. Прятался под и за всякой херней.

Весь день они только вспоминали прошлое, то как им было чудесно когда-то. Каждый боялся потревожить то ли себя толи другого словами о последних годах, о вчерашнем дне. Поэтому они просто наслаждались…

День пролетел, как и все замечательное.

И вот уже, когда они возвращались в этот сраный город, счастье покинуло их. Вернулись из того прошлого, где можно было все... и быть самими собой.
- Зачем тебе это, Физа? На кой хрен тебе сдал я и эта помойка? Ты живешь там. Как видно без всяких препаратов или вылечилась от дерьма, но, ведь ты там, где все замечательно, где нет этого... - Ти очень хочется ругаться, он эмоционален, но сдерживается. - Ты же видела - все роботы, тупые, твою мать, роботы. Или зомби, - тут он ухмыляется. - А большинство осталось такими как и были.
Они обнимаются и им весело. Они всегда не любили обыденную тупость людей. Хотя понимали ее и принимали, но это не их выбор.
- Так все-таки?
- Ти, там все абсолютно такое же как и здесь. Все и все. Мало кто остался свободным и несчастным. Все как один. Только те, кто сильно уж постарался - остались свободны.
- Херня какая-то...
- Даже руководство страны...
- Бред...
- Думала, сказать чуть позднее, но... это все твой отец. Он теперь всеми управляет. Он как кукловод - сидит у себя там за ширмой и дергает за веревочки, колит кому-то что-то, добавляет в пищу, в воду, куда угодно.
- Постой, ты-то откуда знаешь?
- Он меня... я его... он меня удочерил. Оказалось, что ему всегда хотелось женится на моей матери. Он всегда любил меня как дочь и ненавидел свою семью - т.е. тебя.
- Ну про нашу семью я так и понял. но про тебя - ты меня удивила. Это ***ня какая-то. Словно я в сериале. Какой-то сраный второстепенный герой. И меня скоро уберут. еще пара серий и все. Так что нужно торопится сделать все, что там по сценарию нужно.
- Да уж.
- Тааааак... Значит, мой отец за всем этим стоит. Ты теперь его дочь... Слушай, а сколько еще людей, кто официально не подвергался действию препаратов?
- Их больше нет. Даже друзья - все привиты.
- Сколько по данным, ты же их знаешь, сколько тех, кто как я или избежал привития?
- Нет таких, кто избежал. Говорю же, препараты везде - вода, еда, даже воздух. Есть противодействующие вещества. Приходится их пить каждый день. А таких как ты - их мало, кто понимает что к чему - долго не живут - или сами уходят или их уходят - переделывают - создают из них творческие единицы. Те, кто обходят препараты и блоки - это люди с выдающейся фантазией.

Они подъезжали к городу. Виднелись убогие высотки, горели огни в окнах, все меньше деревьев колыхалось за окнами поезда.
- Мне нужно встретиться с отцом.
- Нет, Ти. Нам нужно с тобой уехать. Я договорилась с ним. Он нас отпустил. Я буду раз в полгода к нему приезжать. И все. Мы свободны.
- Нет. Я должен его увидеть. Да и как же другие. Ты приехала ко мне... прошло сколько? пять лет? ты же не знаешь что такое - быть абсолютно счастливым? быть тупым, безмозглым существом. а потом стать обратно собой. и жить среди полного счастья абсолютно несчастным. Ты нихера не знаешь.
- Это не мешает мне тебя любить. Я тебя всегда любила и люблю. Я бы все променяла на то, чтобы быть все эти пять лет рядом с тобой. Не моя это прихоть, а твоего отца.
- Насрать. Я хочу его увидеть. Поговорить с ним. А там будет видно.
- Хорошо. Завтра мы уедем к нему. Но...
- Нет, Физа. Никаких НО.
- Хорошо. Но тогда мы едем к нему сегодня. Сейчас.
- Решено. Посмотрю на ночной другой мир.

На вокзале было пусто. Все уже уехали по своим "гробам". Одинокий дворник да несколько водителей такси. И никого.
- Нам куда теперь? - обводя взглядом площадь и ища что-то спросил Ти
- Возле моста нас будет ждать машина.
- Здесь совсем рядом, - парень показал в сторону реки. - Пройдемся. Может последний раз эту помойку вижу.

Они шли по пустым улицам. Луна отражалась в реке. А так бы совсем темно было...
- Все спят. Хоть и выходной, а все по расписанию. Как только полночь - так сразу никого. Тихо. Только процессоры и автоматы шуршат. А так...
Физа молчала. Только и можно было заметить как немного трясутся пальцы, когда она поправляла волосы.
- А самая жопа, что люди мрут. Дохнут как хрен знает кто. Только к полтиннику приближаются и все. И детей ни у кого нет. Видел пару раз беременных. А потом, ну через месяцев шесть - типа из отпуска вернулись, премиального. Только одна она. И довольная. Особые условия временно дают. Поощрения. А дети-то где? Я за все время детей не видел. Только эти уроды кругом и ходят...
- Не уроды они. Люди. Обычные люди. И они ни в чем не виноваты ни перед тобой, ни перед кем-то еще. Так получилось. Ты-то чем лучше? Или я? У тебя получилось обойти препараты. Поздравляю. Только тебе же хуже от этого. А ты их призираешь. Да ты всегда их призирал.
- Вот и ты говоришь - они. Ты же себя не объединяешь с ними. Так какого хрена ты приперлась?
- Я их хотя бы принимаю.
- А я ненавижу. И ты и я - честны. А вот где дети и почему все дохнут? Понятно, что это все он. Да и зачем, тоже понятно. Только людей очень жалко. Так нельзя.
Она вроде кивнула и отвернулась к реке. дальше шли в тишине, но держась друг за друга.

Машина уже ждала.

Плавно въехали на мост. Ти трясло. Он вертел головой из стороны в сторону. А там густой смог и нихрена больше.
- Что там?
- Там мост, река. Ничего страшного.
- А где те? Ну те, что уходили. Где они?
- На дне, - и ком упал в горле.
Больше Ти ничего не спрашивал.

Въехали в город. И в принципе все тоже самое, что и с другой стороны реки. И огни те же, и дома похожи. Но чувствуется, что люди здесь обитают другие. Они гуляют по ночам, одеваются в разную неповторимую одежду. А главное - они думают. А может быть даже мечтают.

Машина ехала по большим улицам, сворачивала на маленькие, дома все уменьшались.
- И где он живет? В домике в лесу что ли? - Ти ухмыльнулся.
- Именно там. В огромном доме. В лесу. На берегу озера.
Еще час езды по загородным дорогам и все... Вот то, к чему Ти хотел добраться последние годы. Вот то дом.

Их уже ждали. Отец Ти стоял возле дома завернувшись в плед. Он хотел лишить Ти всяческого предвкушения встречи. Сократить ожидание.
Как только Ти вышел из машины он услышал тот самый железный голос:
- Здравствуй, сынок, - и никаких улыбок лишь хитрый взгляд из глубины.
Ти молчал. Физа сразу же ушла в дом, чтобы не мешать им.
- Не рад меня видеть? - отец Ти изобразил удивление. - Не похоже на тебя. Странно.
- Кип, ты все такой же говнюк как и раньше. Не меняешься, ублюдок, - и слащавая улыбка налетела на лицо Ти.
- А вот это уже... - он подбирал слово, и было видно как все это его забавляет. - Это дерзость что ли...
- Плевать.
- Ну это-то само собой. Короче, Ти нечего тянуть. Я даже в дом тебя не буду приглашать. Ты же не для этого приехал ко мне. Давай начинай...
- Ничего не меняется.
- Смелей. Или ты так и будешь всю жизнь мямлить себе под нос, а? Давай, - и Кип потрепал Ти за щеку.
Ти резко оторвал от себя руку отца и отскочил. Пара секунд и взрыв.
Ти был на взводе. Резкие движения, жестикуляция, надрывный тон. Это предел.
- Почему? Ну, почему вам с мамой всегда было мало того, что я из себя представлял. Вы всегда были недовольны мной. Если я делал то, что нравилось мне - вы это игнорировали, не замечали или же считали каким-то мелким никчемным. Ни разу мои мысли не были услышаны вами. Я словно жил в семье глухих. Вы лишь повторяли свою мелодию - каждый раз одно и тоже - мы желаем тебе только хорошего, поэтому найди себе работу, а лучше мы тебе ее найдем. Все за тебя решим - ведь нам видней как тебе жить. Сделать так как мы говорим и тогда будет тебе счастье. Да нихера. Если я буду делать так как вам хочется - будет счастье вам, а не мне. А еще это постоянное самовозвышения и сравнение себя со своими убогими детьми. Смотрите, какой ваш папа и какие вы. Словно ты нам делаешь одолжение, что говоришь с нами. И это еще я эгоист, - Ти уже начинает нервно смеяться. - Ты же всегда меня называл эгоистом. А что в итоге. Мне так нужны были любые слова поддержки. Просто - делай то, что считаешь нужным и мы тебе всегда поможем. Так просто. Дать свободу своему ребенку. Не ломать его с самого детства. Он еще хапнит всего это взрослого счастья. А просто быть с ним на равных. Относится как к равному. Потому что он такой же человек, как и вы. И может жить, а не существовать и оглядываться, считая себя все время виноватым. Он беззащитен и наивен. Верит вам. А вы как хотите его крутите, - казалось бы что Ти выговорился. Но пошел второй заход бомбардировщика. - Вы лишь прикрываетесь тем, что печетесь о судьбе своего ребенка, а на деле - вам нужен полный контроль. И ведь, сука, у вас все получается. Вы так приручаете ребенка, что он и шагу сделать без вас не может. Вы растите игрушку. И она должна следовать правилам которые устанавливает разработчик. А иначе сбой. И нахер она нужна такая бракованная, непредсказуемая игра. Вы растите двойника, только с меньшим количеством ошибок. С желанием прожить в ребенке ту жизнь, которую у самого не получилось из-за такого же отца. Да и мать такой же была... Если бы, ты папа, думал... Думал о любой возможной жизни для меня. И эта любая жизнь, абсолютно любая, устраивала тебя, если я в ней счастлив. Вот тогда... - Ти покачал головой, тяжело вздохнул и отвернулся. - Я уехал лишь за тем, чтобы больше никогда не слышать ваших оценок, советов, фырканий на мои возражения и никчемных обид за сказанную правду. В жопу все это, сказал тогда я себе. И уехал. Хм, ненадолго...
Я же помню те моменты, когда ты бывал настоящим. Был папой. И мама была такой. И вот по тем вам я очень скучаю.
Но передо мной ты, не тот, по которому я скучаю...
- Хоть что-то. Но ведь это тебя мало теперь волнует. Давай ближе к цели. Зачем приехал? Спрашивай.
- Зачем? Зачем все это ты сделал?
- Пойми, так лучше для всех. Нет преступности. Люди все счастливы. Им не надо ничего кроме того что у них уже есть. Разве не этого каждый хотел бы? Раньше многие ломали себя, чтобы достичь чего-то, а потом наслаждаться. Теперь все живут так как они хотят, - отец развел руками, считая что более весомого аргумента для сына не найти. Он спокоен и умиротворен.
- Они живут так как им кажется, что так они хотят жить. Вы же решили за них все, - Ти с усмешкой выдает порции продолжения своего огромного "нет" этому миру и отцу, как творцу этого мира.
- Ты думаешь, я себе придумал, что для всех будет благом - жить так, как сейчас? А как же годы исследований? Миллионы несчастных. Сотни тысяч самоубийств. Куда засунуть тот беспредел, который творился в головах религиозных фанатиков и просто убежденных, зазнавшихся свиных рыл, богатеев, министров, да любого человека? Как быть с несметным количеством агрессии, убийств, изнасилований? А? - отец уже начинал нападать. - Продолжать?
- Но это был их добровольный выбор. Каждый жил так, как ему говорило сердце, разум, безумие, похоть, да что угодно... Это выбор! Человек свободен! А когда он свободен, он может выбирать и...
- Ты не понимаешь главного.
- Так объясни.
- Я взял на себя всю ответственность за вас всех. Всю! Понимаешь? – отец ждал послушного кивка в ответ, но Ти лишь слушал, ему было мало всего этого. - Я создал этот мир, чтобы каждый мог быть счастливым, все зависимости от окружения или собственных мыслей. Каждый реализуется на все 100%. И нет чиновников, депутатов, министров, президента и все той херни, которую они творили... Эти засранцы все-таки есть. Но они такие же как и все. Просто, то что было раньше, то к чему они нас привели - это был отвратительный вариант нашей жизни, нашей страны. Они бы не ушли никогда. Их нужно было убирать. И теперь - все счастливы.
- Так кажется.
- Именно, так все кажется. А что такое жизнь - иллюзия. Нас нет. Ничего нет. Так какой смысл?! Пускай это все будет счастливым ничем. Твою мать, хотя бы перед смертью у каждого на лице будет улыбка и ни капли сожаления или нежелания умирать. Просчитана каждая мелочь. От рождения до самой смерти. Я выстраивал этот мир слишком долго. Возможно, когда-нибудь он будет разрушен. Но только для того, чтобы вновь быть созданным. Люди поймут, что они хотят быть счастливыми, а не свободными.
- Просто ты все сам решил. Как всегда никого не спросив. Сказал всем - вам нужно это. Даже не сказал. Сказал себе - им нужно это. И сделал.
Они смотрели друг на друга. И они понимали правоту собеседника. Они понимали, что этот спор может продолжаться долго.
- Хрен с ней, со свободой. Пока. Просто забудем на секунду про нее. Но она первична.
- Вот и я сказал - забудем на секунду. Она еще длится, - отец веселился.
- А как же развитие. Такое глобальное, простое, наивное общечеловеческое развитие. Технологии, медицина, прочая ***та. Ты думаешь окружающий мир воспримет все это радостно и никак не среагирует?
- А это еще одна из идей - нахуя нужны все? Пускай дохнут сколько влезет. Один хрен они счастливы. Я ж говорю, все продумано. Они рожать будут столько, что будет срать на все. Механизм так закрутился, что твою мать... И не нужно его пока останавливать! - он радовался тому, как одерживает победу. - А по сути развитие нахер не нужно людям. Главное - счастье! Чтобы человечек был доволен всем. И все.
- Не ты создал этот мир...
- Да, но я его изменил. В начале игры никто не объявлял правила. Поэтому я волен считать, что мне можно все.
- А чисто по человечески?
- А чисто по человечески - насрать на все. Пускай все исчезнет. Я только буду рад. Мне даже интересно. И здесь мне интересно - если лишь созданный экземпляр, то когда же появится творец? Я перевернул его мир, подчинил себе...
- Ты подчинил лишь малую часть. Наверное, самую никчемную - людей...
- А ты прав, - на лице отца наконец-то появилось разочарование. - Значит, ему на людей плевать.
- Просто нет того предела, когда он захочет вмешаться. Все идет как ему нужно. Это игра. Он благодарный зритель. Люди часть общей картины. Картина пока жива, но попорчена. Ее еще можно выправить. А вот ты совсем не решающий мазок на этом холсте. Если бы ему захотелось - то ты бы умер.
Лицо отца изменилось до неузнаваемости. Он не знал что сделать - убить, умереть, разрушить все. Его лихорадило.
- Предлагаю, - Ти с прищуром смотрел за поведением отца. Он ожидал чего-то агрессивного, что в раз может поменять ситуацию. - Изменить все. Сделать так как было. Еще не поздно. А потом - как захочешь - умирай, делай мир лучше, ищи встречи с богом, меряйся с ним членом. Мне все равно. Но это дело лишь тебя и его. Оставь остальных за пределами ваших дел.
- Не, сынок. Развод не пройдет. Механизм запущен. И он затронет не только людей, но и все, все, что есть. Это глобальное изменение в игре. Он должен среагировать. А иначе - все туфта. А иначе - Бог Я! Я решаю как быть, что должно происходить...
- Да нихера ты не решаешь. Придумал себе ***ту с игрой в людей. Ты ж только ими управляешь. Не успеешь моргнуть глазом, бац, ой, комета въебашилась в якобы твою сраную планетку. И нет тебя... Ты обычный, такой заурядный червяк. Вернее ты стал им. А мог бы быть, ну не богом, но сделать такое, что сравняло бы тебя с ним. Не та дорожка. Не та. И все зря.
- Ничего не зря. Моя дуэль только началась. Я лишь расставляю фигуры.
- Блин, ты отец меня поражаешь. Человек с такой головой. Гений. А мыслишь как самый примитивный из людей. Какая игра?! Какие ходы-фигуры. Ты ж сам сказал - все иллюзия. Нет никого и ничего. Так что твоя игра?
- Ну, а тогда игра еще прекрасней. Я ее создатель.
- Ты жалкий плагиатор и не более.
- Да, но моя игра положительная. В ней нет негативных поворотов сюжета. Все только доброе и хорошее.
- Но это не жизнь же одно человека. Это же, - Ти обводит все вокруг. - Не твое. Жизнь дана не только тебе.
- Да, но только я смог создать из этой общей жизни собственную и только собственную. Пойми, если бы я этого не сделал. Они сделали бы еще хуже - превратили бы всех в овец. Начался бы новый период рабства. И только они радовались бы жизни, а все остальные пахали бы на них. Неверных в печь, верным - кусок мяса. Всех в рамки. Либо так как они хотят либо никак. Я же подарил всем безмерное счастье. Все довольны и при этом не нарушаются какие-либо человеческие нормы, - он замолкает. И резко начинает смеяться. Смеяться как ребенок, который сотворил какую-то гадость, о которой мечтали все. - Я им такие штуки закладываю в программу жизни, они такое вытворяют с собой и друг с другом. И от этого получают такое удовольствие... Да ты вспомни, что было раньше. Как людей в больницах калечили, как сажали невиновных, виновных отпускали, как людей убивали просто так - захотелось. Как на улицу ребенка боялись отпустить одного. Можно сказать вместе с ним и в школу и в университет и в постель, а вдруг и там что-нибудь опасное... Вспомни, какая была жизнь - у одних обчистить народ, у других - государство, а третьим просто суметь выжить и как-нибудь суметь что-то оставить себе. Что еще нужно? И насрать на меня. Я тут кроме личных амбиций еще и о всех думал. Раньше, еще ребенок не родился, а он уже хлебает дерьмо ложками. Больницы, роддома, садики, школы, родители, армия... Когда же жить человеку, если его всю дорогу пользуют во все дыры, как угодно?! А теперь у все одинаковое счастье. Каждый равен в нем. Каждый занимается тем, чем хочет или может... Все просто. А насчет лучшей жизни. Ну извини - не можем мы всех поселить в особняки, дать прислугу, самолеты и другую хрень. Но зато этих так ебут каждый день, с ними такие вещи творятся,  - его даже передернуло. - Что твоим работничкам - если рассказать - они бы еще сильней вкалывать стали, лишь бы сюда, за мост не перебраться... Конечно не все страдают. Но кое-кому достается. Ну это пока... Зол я на некоторых говнюков.
- Ты так себя загнал в тупик всеобщего счастья и твоего господства, что не видишь ничего. Ты думаешь все выполняется так как должно. Хрен тебе. У нас чуть ли ни борьба за чистоту нации. Каждый должен соответствовать высокой должности продавца.
- Ну да. Это моя шуточка. Не люблю я вас, продажников. Ну так получилось... Должны же быть у каждого - козлы.
- Ну ясно... Только одно мне еще объясни - почему ты мне не дал спокойно жить? Там, на берегу, с любимой, свободным. Тогда мне было абсолютно насрать на тебя и на то, что творится в мире.
- А мне нахрен ты не нужен был. Мне нужна была Физа. А тебя же куда-то девать надо было и желательно подальше. Но не срослось - выжил сученыш, - отец улыбнулся и довольно даже махнул рукой. - Мне все остальное уже и не нужно. Еще немного и я стану Богом. Настоящим. Бессмертным.
- Ты им не станешь. Все это закончится. Ни я один такой. Таких много. Рано или поздно, сегодня или через десять лет, но это закончится.
- Сомневаюсь. Люди уже стали другими. А большинство и вовсе не люди. Как были скотом так и остались. Все и всегда считали обычных, таких как те, с которыми ты сейчас - мясом. Они и нужны лишь для того чтобы строить, выращивать, обслуживать. Так они при своем и остались. Еще и счастливы. Все остальные занимаются своими любимыми делами. Нахрена кому нужно что-то менять. Забудь. Все будут только рады, чтобы продолжалась такая жизнь. И будут способствовать ее бессмертию. Уже никто и ничто не остановит ее. Даже я.
- Пойми сынок…
- Послушай, - Ти цедил каждую букву, выпихивая ее сквозь зубы, - никакой я тебе не сынок. Ты мне даже не отец. Ты никогда им не был…
- Насрать. Короче, малыш, - отец довольствовался своей полнейшей очередной победой. – хочешь свободы, денег, любви? Бери. На. Бери Физу и уезжайте. Живите, любите, делайте что хотите. И все.
Ти слушал и улыбка все больше и больше растягивалась на лице.
- Вам никто и никогда не помешает. Мир открыт и он ваш.
- Ты дурак, - Ти в открытую смеялся, нет он ржал, истерически гоготал в лицо своему отцу. – Что совсем нихера не понимаешь? Ты хочешь просто откупиться и продолжить это все? Хочешь мне глаза завязать любовью, свободой и деньгами?
- Не хочешь, значит…
- Ну вот, все ж ты понимаешь.
- Тогда получается – либо я, либо… я, - и он засмеялся. – Извини, малыш, но ты… тебя не было.
- Насрать. Один *** все сдохнем... Да пошел ты нахер, сука, ****ый, ****ь... гондон конченый... какого, мать твою, *****... в жопу все, - Ти отчаянно кричал. И тут. - Нужно менять. Менять что-то, чтобы измениться и стать другим. Чтобы убогий и жалкий мир перестал быть таковым.
И вот тут Ти дошел до главного:
- И почему, черт возьми, мы все ходим как полные долбоебы спиной вперед?!
Выстрел.