Общественная литература. Чудовищные истории

Так случилось, что писательница общественной литературы Мария Яковлевна Бубенцова, редактируя собственный последний роман, вдруг отвлеклась от умножения строк на деньги и зачиталась.
И, к великому удивлению Марии Яковлевны, роман произвёл на неё огромное впечатление, можно сказать, её поглотил!
«Боже мой!», – думала в перерывах между чтением, коньяком и выгулом коня Альберта Бубенцова. «Боже мой! Какая страсть, какая мука! Слова-то какие незнакомые! Я ведь получаюсь бухгалтер с филологическим образованием! Надо над этим подумать!».
Альберт пошёл рысью, и мысли спутались…
Вечера в просторной мансарде дачного коттеджа Мария Яковлевна проводила за сосредоточенным чтением. Туго подтянутые, вечно пугливо открытые глаза писательницы жадно пожирали текст.
«Боже мой! Это ничтожество готово погубить эту мою Екатерину!!! Эрнест ведь этого не перенесёт! А тут ещё и интрижка с моложавеньким менеджером! Боже мой!». Бокал регулярно пустел, сигареты сгорали, роняя обречённый пепел, часы шли.
Вернулся вечно уставший и молчаливый муж Михаил Афанасьевич. Скупо и, как обычно, вскользь поцеловав, отказался ужинать и сосредоточенной тучей уплыл в кабинет, разразившись громом неповинной двери.
«Боже мой! Какой сухарь! Эрнест ведь…», – жарко  вспыхнула мысль в Марии Яковлевне, но тут же её же и окатило: «Боже мой! Что я несу?! Мой Михаил Афанасьевич – адвокат международного масштаба, телевизорная известность! Всё в семью, ночей не спит, а я…».
А она, чтобы отвлечься от мрачных мыслей, вновь схватила со стола согретые весенним коварным солнцем листы.
С этого момента жизнь Марии Яковлевны Бубенцовой стремительно понеслась под откос, к краю бездонной пропасти, в самую пучину ада: она это видела в польских вестернах.
Мужа, Михаила Афанасьевича, оговариваясь, и, с занудной для него периодичностью, стала называть «Эрнест». На молодого мужниного секретаря начала исподволь бросать позывные взгляды, насколько позволяла пластическая операция.
«Боже мой! Как я жила? Словно бабочка в душном коконе. А теперь душа моя хочет полёта, любви! Этот случайный роман изменил всю мою жизнь. Я окрылена, Боже мой, я даже краснела на прессконференсе сквозь тональный крем! А Лидочку надо срочно уволить, чтобы я ещё чего-нибудь подобного не написала!».
Альберт изнывал под хлыстом Марии Яковлевны…

«Что?! Что?!», – вопил Михаил Афанасьевич, срывая с темени остатки седины. Он только что узнал об измене жены с собственным секретарём. Секретарь был рассчитан и закопан в перелеске, а Мария Яковлевна страдала и заламывала руки так, что врачи элитного посёлка носились, не покладая ног.
«Эрн… Михаил! Я ещё не стара! Во мне так много страсти! Прости! Я уже уволила Лидочку и больше не буду писать ею подобные романы! Если ты бросишь меня, я не смогу уже больше взлететь!».
«Ты уволила Лидочку?! Ты и двух слов на листе связать не можешь! Как ты будешь писать всю эту дрянь без неё?!», – шалел Михаил Афанасьевич.
«Мишенька, прости! Я верну Лидочку, только не гони меня вновь в бухгалтеры!!!».
Скандал слышали все соседи. Мгновенно получила сюжеты для популярных романов половина знакомых Марии Яковлевне жён знакомых мужей.
А назавтра были назначены съёмки в программах «Счастье Есть»,
«Звезда и Голубь», «Ближние и Дальние», «Мыльная История».
Мария Яковлевна и Михаил Афанасьевич помирились.