Misha-33

Будешь юристом! - сказала мама Мише, когда он заканчивал школу.

Миша ничего не сказал маме, но подумал, что юристом быть совсем не хочет. Его тянуло к компьютерам, он часами сидел у мерцающего голубым экрана, вводил ряды цифр, раздумывал над шагами алгоритма и смотрел, как из ничего получается что-то. Миша мечтал, чтобы компьютер стал его работой, тогда он мог бы проводить около него все свое время да еще получать за это деньги. Но мамина позиция была тверда, и он не стал ей прекословить.
 -Компутеры твои никому не нужны, хватит уже, наигрался! Пора хлебную профессию получить, может в люди наконец-то выйдем! - вещала мама, прикидывая в уме, сколько будет зарабатывать Миша, когда устроится на работу.

Прошло больше десяти лет, Миша успешно закончил юрфак, благо парнем был неглупым и усидчивым, устроился в фирму, продвинулся немного и стал зарабатывать приличные деньги. Мама плавилась от счастья: они купили машину, сделали ремонт в квартире и забыли о необходимости экономить на продуктах питания.
 - Зайчик, солнышко мое! - целовала она Мишу в лысеющую макушку, любовно оглаживая его худенькие плечики.
 - Мама! - привычно укоризненно отстранял ее сын.
Вместе с материальным достатком он познал все радости технического прогресса: обзавелся кучей всевозможных гаджетов, рассованных теперь по карманам и рассеянных по углам маленькой комнатки. Вечерами, после работы, он закрывал дверь и погружался в мир светящихся экранов, печатал, печатал, печатал, пока мама смотрела сериал.
 - Дуры! - говорила мама про девушек, не обращающих внимания на ее сыночка, - не пьет, не курит...не пьет, не курит...
Однако особо она не переживала - нет жены, ну и ладно, с мамой-то лучше. Миша тоже не переживал — ему нравилось смотреть на девушек, как в метро переминаются, будто кобылки, с ноги на ногу худенькие студентки, как в офисе причесываются секретарши, вытягивая щеткой упругие локоны, как облизывает напомаженные губы его коллега Катюша, но ничего не хотелось делать, ни приглашать куда-то, ни прикасаться. Все, о чем он думал, прерываясь на еду и кратковременное любование девичьей красой, было связано с устройствами звонящими, считающими, пишущими, отображающими, звучащими, все, что управлялось цифрами.
 Сидя на покачивающемся стуле в офисе, он улыбался Катюше и пытался понять, каков код цвета ее губ. А она улыбалась ему и рассказывала остальным, что недавно выложила вконтакте свои фотографии из отпуска. Социальные сети были фетишем в Мишином офисе: все сотрудники сидели вконтакте целыми днями, изредка занимаясь работой. Никита Колосов, Рита Чумакова, Катюша Жданова, Даня Тычковский — с сайта в интернете о них можно было узнать все.Они заставили и Мишу вступить в свои ряды. Он зарегистрировался из-за Катюши, из-за возможности видеть иногда ее фотографии. Часто жалел, что его втянули, но ничего не мог поделать — его жизнь была связана с жизнью его коллег, а их жизни были вконтакте.
 - Это я на пляже! - комментировала Катюша.
 - Везет! - писала Рита, - я в этот день сдавала экзамен в ГАИ. Кстати, вот фотка моей машинки.
 - О Боже! - отзывался Никита, - зачетный Мерс!
 - Это еще что, - усмехался Даня, - взгляни на мой.
И так каждый день, пока в офисе не появлялся господин Сафронов, генеральный директор фирмы Сафронов и Ко. Он грозно поглядывал вокруг, пока его Ко прятала окна вконтакте под окна вордовских документов.
 - Почему ты ничего не выкладываешь? - мучила Катюша Мишу, - ни одной фотографии у тебя нет и никакой информации. Напиши что-нибудь.
Иногда эти просьбы принимали характер угроз, иногда к делу упрашивания подключались «мальчики» Никита и Даня, но Миша только что-то тихо бурчал себе под нос, мол, сделаю все, как вы хотите. Его коллектив отчаянно сопротивлялся человеку, про которого ничего нельзя было узнать из «контакта».

Однажды Миша ехал в метро и чуть не  упал, судорожно схватившись за поручень. Его пронзила такая резкая боль в правом виске, что аж дыхание перехватило. Он выпучил глаза и часто задышал ртом. Сидящая под ним девушка в норковой шубке подумала, что его сейчас вырвет и быстро вскочила со своего места. Миша сполз на ее сиденье, обхватив голову ладонями.
 - Душно! - сказала мама, когда он ей все рассказал, - в метро просто душно, снимай там пальто.
Миша сначала тоже подумал, что просто душно, но потом эти приступы стали повторяться, ему приходилось убегать в туалет на работе, когда он чувствовал приближение боли. Так прошло полгода. Когда боль стала появляться каждый день, Миша не выдержал и пошел к врачу, благо на работе предоставляли полис добровольного страхования. Врач был маленьким человеком с большим носом, который, казалось, перевешивал и наклонял врача вперед, сутуля его и без того горбатую спину. Нос его опустился еще больше, когда врач увидел Мишины снимки, и почти коснулся туманной картинки.
 - Полгода! - вздохнув, озвучил он Мишин приговор и вдруг горько вопросил, - что же вы сразу к врачу не обратились?!
 - Не знаю, - пожал плечами Миша.
 - Теперь уже поздно.
 - Спасибо большое, я пойду, - сказал Миша и ушел.
Ему оставалось полгода жизни, но никто, кроме него, об этом не знал. Потирая лысеющую макушку, он засел в своей комнате, пораженный внезапно посетившей его идеей. С тех пор каждую ночь он проводил за компьютером, но теперь к его занятиям подключился фотоаппарат. Мама думала, что он высылает фотографии девушкам. «Ну пора уже, пора...Не пьет ведь, не курит...», думала она, оправдывая сына.
Через полгода Миша подал заявление на отпуск.
 - Без проблем, подпишу, - согласился Сафронов, - ты ведь за все время работы так никуда и не съездил?
 - Нет, - прикрыл глаза Миша, качать головой было больно.
 - Съезди, посмотри мир, - посоветовал Сафронов, - тем более выглядишь ты... неважнецки...
Миша опять прикрыл глаза в знак согласия и отправился в свой последний путь в метро. Он гладил блестящие поручни и подносил к носу корпус своего планшета, дабы в последний раз почувствовать волшебный запах нового устройства, запах такой родной и любимый.

Через несколько дней Катюша громко вскрикнула от радости так, что весь офис кинулся к ней.
 - Смотрите, Миша в Таиланд поехал! - кричала она, тыча в экран пальцем.
 - Ни фига себе! - хором выдохнул офис и занялся обсуждением красочных фотографий, на которых Миша лежал под пальмами, потягивая невообразимый коктейль.
        Через неделю, когда все немного подуспокоились и обсудили наконец фотографию, где Миша был изображен с красивой длинноногой тайкой, Мишин офис опять исторг всеобщий стон — теперь их коллега поехал в Австралию. Целый альбом под названием Сидней 2011 был наполнен фотографиями Миши с оперой, Миши на яхте, Миши с кенгуру, Миши, палящего свою лысеющую макушку под невиданным ими солнцем. Еще через неделю Миша был в Лос-Анджелесе, гулял по бульвару заходящего солнца и прикладывал руку там и тут на Аллее знаменитостей.
 - Он копил на это путешествие всю жизнь! - верещала Катюша, округляя глаза так, что они вылезали из орбит.
         Она была счастлива: теперь они знали о Мише все - он родился первого августа, был неженат, жил в Москве, работал в Сафронов и Ко, слушал кучу разных музыкальных исполнителей, смотрел фильмы и сериалы, читал книги, ходил в клубы и рестораны, посещал театры и выставки. Он наконец-то жил, наконец-то был реален!
         За следующие две недели Миша объехал всю Америку от Невады до Нью-Йорка, а потом отправился в Европу.

         Наконец на его стене появилась запись: «Я решил здесь остаться навсегда» и фотография какого-то маленького городишки в Швейцарии с горами, зелеными лугами и ярким солнцем. Офис рыдал то ли от восторга, то ли от зависти, даже Катюша утирала платочком стекающую с уголков глаз влагу, Сафронов был в гневе. Дома у Миши тоже плакали. Это была мама. Она сидела в кресле у телевизора, держала в руках Мишину зимнюю шапку, на которой отпечаталась его лысеющая макушка, и, всхлипывая, повторяла: «Не пьет, не курит... Не пьет, не курит...Дуры!», а в соседней комнате за накрепко закрытой дверью мигал лампочкой компьютер с запущенной на нем программой Misha-33. Программа работала, и, пока она работала, Миша был жив.