Новогодний пирог

                НОВОГОДНИЙ ПИРОГ

Мы часто пекли в новогоднюю ночь праздничный пирог. Это была наша  семейная традиция. Мама моя, замечательная кулинарка, настолько виртуозно делала свое дело, что было любо-дорого глядеть! Ее крупные, добрые руки, казалось, умели все,  и тесто она месила мастерски, словно играла. Пироги получались вкусные, пышные и душистые. Запах от них разливался далеко за пределы кухни, и аппетитные слюнки начинали течь еще задолго до Нового года. Получался он всегда красивый, румяный и с сюрпризом, в котором и заключалась вся соль.
Мне так захотелось вспомнить свое далекое детство, что я без всяких колебаний решила испечь его в этот раз. Заранее закупив все нужные продукты, я встала еще затемно, чтобы поставить тесто. Мне и в голову тогда не могло прийти, что именно теперь, когда все еще спят, а моя голова забита предпраздничными мыслями и суетой, здесь, на кухне, и начнут происходить всякие чудеса.
Как только я разложила на столе молоко, муку и дрожжи, откуда-то сзади раздался пронзительный писк и прямо мне на голову  кубарем свалился маленький человечек. Он уцепился за мой передник и ловко вскарабкался по нему на стол.
- А вот и я, - радостно  сообщил он, как будто я и впрямь его ожидала, - ну, как, я не опоздал? – Он вскочил на свои коротенькие ножки и уставился на меня. – Да ты что, совсем? – Он обидчиво захлопал своими глазками. – Это же я, Дюйм! Вот так дела! Стоит немножко задержаться и чуть-чуть позволить себе поиграть с другими, как, пожалуйста, тебя уже забыли и даже не узнают! – Он сердито снял с себя колпачок и почесал затылок. – И  Тайм куда-то запропастился… Просто беда с этим непослушным ребенком! Не зря мама Белль всегда так волнуется за него. Вот скажите, куда он мог деться?
Я оторопело смотрела на этого маленького человечка не в силах поверить, что это мой старинный друг и приятель, которого я не видела уже лет десять и которого так беззаветно любила за его доброту, прямодушие и умение делать хорошие славные чудеса.
- Ну, что ты молчишь, - Дюйм тронул меня за палец. – По крайне мере, нужно поздороваться со мной. Столько не виделись, а она  даже не хочет мне сказать «Здравствуй!». Да знаешь ли ты, что это неприлично, я ведь все-таки твой гость!
- Здравствуй, здравствуй, Дюйм! – Закричала я и так тряхнула его за его крохотную ручку, что он съежился от боли.
- Полегче, - забормотал он, пряча ее за спину. – Не нужно так бурно выражать свой восторг, я все-таки маленький и мне не под силу выдержать столь крепкое рукопожатие. – Он подставил мне свою румяную щечку. – Целуй, - приказал он, - именно так нужно встречать любимых гостей или я не прав?
- Прав, прав, - поспешила я его уверить, - ты именно такой гость. Но где же ты потерял Тайма? Ведь вы же с ним такие неразлучные друзья…
Дюйм безнадежно махнул рукой.
- Опять где-нибудь застрял. В последнее время он очень разболтался. Даже мама Белль иногда не знает, что с ним делать. И только папа Пенс может с ним  справиться, когда он совсем отбивается от рук. – Дюйм тяжело вздохнул. – А что ты тут делаешь и почему ты встала так рано?
Дюйм удивленно оглядел пакет с мукой, банку с молоком и дрожжи, лежащие прямо возле него в блестящей красочной упаковке. Этот маленький гномик сразу сообразил, что я собираюсь печь пироги. Он был большой сладкоежка и любитель мучного, отчего у него уже начал из-под курточки вырисовываться кругленький животик, похожий на торчащую горошину. Он вожделенно погладил его и облизнулся.
- Мама Белль тоже печет вкусные пирожки, - сказал он, сглатывая слюнку, - ты помнишь? – Я кивнула. – Так ты хочешь испечь пирог для Нового года? – Осведомился он и уставился на меня большими расширенными глазами, как будто это было что-то удивительное и невероятное.
- Да, - сказала я, - теперь мало кто печет на Новый год пирог, все покупают в магазине торты, а я хочу сделать, как в детстве, когда была жива еще мама. Тогда ее пирог казался самым вкусным на свете.
- И ты умеешь? – Дюйм смотрел на меня с восхищением. – Вот это да! Значит, у нас с Таймом есть шанс попробовать новогодний пирог по рецепту твоей мамы? – Я снова закивала в ответ. – Здорово! – Дюйм забегал по столу, прихлопывая в ладошки. Но вдруг, словно что-то внезапно вспомнив, остановился и схватился за голову. – Но где же этот проказник Тайм? Нам же нельзя разлучаться с ним, иначе Новый год не наступит, и все вы будете жить в старом дольше обычного!
Гномик так расстроился, что по его розовым пухлым щечкам потекли бисерные слёзки, и колокольчики на его шляпке жалобно зазвенели. Дюйм горько рыдал, и я не знала, как ему помочь. Мой маленький друг, который столько раз в детстве дарил мне всякие чудеса, теперь сам нуждался в помощи. Я тихонько вытерла его слёзки рукой и погладила его по плечику.
- Не расстраивайся так, Дюйм, - тихонько зашептала я, - сейчас мы с тобой начнем печь пирог, и Тайм непременно найдется сам. Ведь ты же знаешь, какой он любопытный! – Дюйм сразу вскочил на свои ножки и согласно замотал головой. – А, кроме того, - продолжала я, - печь новогодний пирог в плохом настроении нельзя, потому что проводить старый и встретить Новый год нужно только в хорошем праздничном настроении. Тогда и пирог получится пышный, сдобный и вкусный. А если ты будешь плакать, то тесто обидится на нас, и пирог выйдет клеклый и кислый, как твоя заплаканная мордочка. А разве можно встречать Новый год с таким пирогом? Ведь он же у нас будет не простой, а с сюрпризами, как и полагается в такой праздник… Поэтому прекрати плакать и начинай мне помогать. И улыбайся, малыш, улыбайся!
Дюйм потер кулачками свои зеленые глазки и так широко улыбнулся, что мне показалось, будто за окном заиграло солнышко, хотя там еще было все так же темно. Я подвязала ему передник, сделанный из моего носового платка, и работа закипела. Дюйм внимательно следил за всем, что я делаю, то выспрашивая меня, то подсказывая то, что видел у мамы Белль. Он так забавно глазел на все и так живо всем интересовался, что мне стало необыкновенно весело.
- Дюйм, из тебя вышел бы неплохой поваренок, - сказала я ему, глядя, как он усердно толчет орехи. – Ты просто прирожденный кулинар!
- Нет уж, - Дюйм вытер ладошкой свой вспотевший лобик, - пусть каждый занимается своим делом. Ты же ведь не умеешь делать чудеса, как мы с Таймом? – Я отрицательно покачала головой. – Ну, вот… Кто же тогда нас заменит? Уж пеки свои пироги сама…
Я достала изюм, порезала яблоки и начала чистить апельсин, как вдруг Дюйм вскрикнул и показал своим пальчиком на стоящую на окне большую банку с вареньем, которую я приготовила для будущей начинки. В банке, уже почти по горлышко увязнув в сиропе, барахтался Тайм и изо всех сил силился выбраться наружу, прихлебывая  плескающееся ему  прямо в ротик густое варенье. Варенье чавкало и засасывало его все глубже и глубже, так что он уже почти совсем начал проваливаться на дно банки.   
- А-а-а-а, - кричал Тайм, - то-ну,  поо-о-о-моо-ги… - он нырнул с головой, и на поверхности варенья вспучились пузырьки.
- Скорее, скорее хватай его за шиворот! – Закричал Дюйм, -  иначе этот озорник действительно утонет! Сладкоежка! Пока мы здесь с тобой возимся с приготовлением, он, не теряя времени даром, решил подкрепиться втихаря. Вот к чему приводит непослушание и желание везде совать свой нос!
Бедный Тайм лежал бездыханно на блюдце, куда я его положила, и с него струйкой стекало варенье. Шляпа, курточка, штанишки и его прекрасные башмачки с пряжками – все было безнадежно испорчено густым вишневым сиропом. Дюйм набрал в рот воды и брызнул ему прямо в лицо. Тайм открыл глазки и тяжело вздохнул.
- Посмотри на кого ты похож! – Назидательно начал Дюйм. – Скоро наступит Новый год, а ты в таком виде! И вообще, где ты был и как ты очутился в банке?
Тайм виновато вздыхал и молчал. Всё его платье, испачканное вареньем, было липкое и мокрое, и даже его ручки, такие маленькие и слабые, едва разлипались от склеившего их сиропа. Он беспомощно барахтался на блюдечке, пытаясь встать на свои ножки, но как только чуть приподнимался, снова шлепался вниз, скользя по текущему вокруг него варенью.
- Я просто хотел, - виновато хлюпал он, - я просто хотел немножко поесть варенья, ну, самую капельку.… И как только взобрался банке на горлышко и засунул в нее руку, то поскользнулся и упал. Мои кожаные башмачки оказались такими скользкими, а банка такой глубокой, что меня сразу потянуло на дно. Я все еще надеялся выкарабкаться сам, пока не понял, что самому мне это не под силу. И тогда я… - Тайм заплакал. – Я больше не буду, никогда не буду без спроса лазить, куда не надо. Дюйм, ты ведь не скажешь маме Белль и папе Пенсу? – Тайм так умоляюще смотрел на Дюйма, что я засмеялась.
- Конечно, не скажет, - ободрила я его, - только немедленно иди в ванную мыться, а твое платье я постираю, высушу и выглажу,  и до Нового года оно будет как новенькое.         
Тайм благодарно посмотрел на меня.
- Но в чем же он будет пока ходить? – Смущенно спросил Дюйм, и я увидела, как Тайма залила краска стыда. – Ведь он же останется совершенно голый?
Я улыбнулась. Было странно и смешно смотреть на двух маленьких человечков, которые беспокойно глазели на меня и ждали моего решения. «Ох, - подумала я, - мужчины иногда бывают удивительно беспомощные, даже если они волшебники!». А вслух сказала, чтобы не обидеть никого из них:
- Ничего, после баньки Тайм походит у нас в римской тоге!
После омовения Тайм, обернутый в салфетку, словно заправский патриций, восседал вместе с нами за столом и внимательно следил за каждым нашим движением, то и дело подсказывая, что нам делать, будто он и в самом деле был знатным кулинаром. Замешанное тесто неторопливо подходило в кастрюле, и Дюйм вместе с Таймом нетерпеливо подгоняли меня своим понуканием.
- Однако, это очень долго, - возмущался Тайм, прислушиваясь к пыхтению теста и прикладывая к кастрюле свое ушко. – Оно там словно дышит, вы только послушайте, как оно сопит и вздыхает, как будто делает большую и трудную работу. – Он сделал широкий жест и, ступая своими босыми ступнями по столу, приблизился к Дюйму. – Запоминай, - сказал он, - дома ты будешь рассказывать маме Белль обо всем, что ты здесь увидел. Имей в виду, оно пыхтит, как живое…
Дюйм торопливо прислонил ушко к боку кастрюли и восхищенно воскликнул:
- Он прав! Там кто-то дышит…
- Глупые, - мне  стало так смешно, что я не сдержалась, - это же тесто подходит на дрожжах. Они поднимают его, и оттого оно становится пышным и мягким, а воздух от брожения и создает видимость вздохов и пыхтения.
- Вот ты всегда так, - разочарованно протянул Тайм, - только подумаешь, что здесь какое-нибудь волшебство, а ты сразу раз – и ничего нет! А мы с Дюймом думали, что тесто живое, потому оно и дышит, как живой организм.
- Так оно и есть, - подтвердила я и с удовольствием увидела, что гномики заулыбались, - вы совершенно правы. Именно живые дрожжи делают хлеб таким пышным и вкусным, и чем больше мы положим в него сдобы, тем больше нужно будет положить дрожжей. Иначе маленькие пузырьки, которые в нем живут, просто не справятся с такой трудной работой.
Дюйм многозначительно потер свой затылочек. Он смотрел на меня торжествующе.
- Значит, я все-таки прав! – Воскликнул он и даже подпрыгнул от удовольствия. – Давай рассказывай дальше, в чем секрет этого пирога, иначе мы с Таймом просто умрем от любопытства.
Он так забавно смотрел на меня, что мне невольно захотелось немножко его помучить. Я сделала многозначительный вид и приложила палец к губам.
- А вот это наш главный секрет, - сказала я и хитро прищурилась, - а умеете ли вы хранить секреты?
От неожиданности гномики открыли рты и долго не могли вымолвить ни единого слова. Мой вопрос не только возмутил их, но и страшно обидел. «Как, -  казалось бы, говорили они мне, - и ты еще сомневаешься! Да ты только посмотри на нас: мы самые, самые, самые знаменитые хранители всех тайн и волшебства на свете! И тебе должно быть стыдно сомневаться в нас!».
- Ну, хорошо, - сказала я, - тогда  слушайте. –Теперь, когда тесто подойдет, мы с вами положим в него несколько предметов, которые укажут каждому из вас насколько счастливым будет для него  этот Новый год. – Я вынула монетку, пуговку, изюминку и орешек. – Все это мы положим в тесто, а когда пирог  выпечется, то каждому достанется его кусочек. И в каком кусочке будет лежать та или иная вещичка, таким и будет для него Новый год.
- И что же все это значит? – Гномики смотрели на меня расширенными глазенками и недоуменно переглядывались между собой. – У нас о таком даже никогда и не слышали, а тут… Давай же быстрее рассказывай, что там дальше.
- А дальше вот что: у того, кому  достанется монетка, год будет богатый и щедрый; кому достанется изюминка – для того год будет сладкий, а кому выпадет орешек, тому придется трудновато.
- Ну, а пуговка, ты забыла про пуговку,- закричали сразу оба гномика, - что будет с тем, кто вытащит пуговку?
- Если  пуговка, - улыбнулась я, - то год будет  счастливый и добрый. Только обязательно нужно запечь в пирог ровно столько знаков, сколько будет сидеть гостей  за новогодним столом. Иначе можно кого-то и обидеть, а разве можно, чтобы в Новый год кто-то обижался?
Гномики дружно отрицательно замотали головами. Теперь они смотрели на меня с еще большим любопытством, предвкушая дальнейшее раскрытие всех тайн Новогоднего пирога.
- И еще один секрет, - сказала я, - начинка у этого пирога обязательно должна быть сложная, не из одного, а сразу из нескольких компонентов, так чтобы все было на любой вкус. Вот ты, Дюйм, - я обратилась к гномику, который рубил орешки, - ты делаешь ореховую посыпку. Я нарезала яблоки и смешала их с корицей и сахаром, теперь мы сотрем с ванилином и песком творог и потом положим в эту смесь курагу или цукаты, как кому нравится. А в заключение, в самую сердцевинку пирога мы положим варенье. Вот только какое, я еще не решила. Может быть, вы мне и подскажете…
- Клубничное, - закричал Тайм, - я люблю клубничное!
- Нет уж, - Дюйм сердито дернул меня за рукав, - положи лучше малиновое, малиновое вкуснее!
- А я люблю черносмородиновое, - сказала я и посмотрела на гномов.
Вид у них был воинственный и растерянный одновременно. Каждому хотелось поставить на своем, но в то же время не удобно было обижать меня: все-таки они были  только гости, а хозяйка  я. Переминаясь с ноги на ногу, они забормотали что-то непонятное, и наконец, я едва разобрала.
- Ну, как знаешь, - смущенно бормотал Тайм, - нам нравится любое.
- Да, - нерешительно поддакивал Дюйм,- любое. Так что смотри сама. Мы ведь только так, предложили…
- Хотели как лучше… - безнадежно  буркнул Тайм.
Их мордашки были такими разочарованными и смущенными, что мне искренне стало их жаль. Я вовсе не собиралась настаивать на своем, но и не знала, как быть. Не хотелось обижать ни Тайма, ни Дюйма. А как быть, если вкусы их были такими разными?
- Ну, хорошо, - сказала я, - раз так получается, то чтобы никого не обижать, я предлагаю сделать сердцевинку из апельсинового варенья. Вот сейчас мы заварим с сахаром этот большой апельсин, положим в него накрошенных орешков и сделаем из всего этого отличную сердцевинку для пирога.
 - Уррра! – Закричали гномики. – Лучше и нельзя было придумать! Да мы все любим апельсины, и поэтому никто не станет возражать против!
 Между тем тесто начало выползать из-под крышки и свисать на бока кастрюли тяжелыми обвислыми ушами, словно пыталось услышать все, о чем мы здесь говорили. Оно пыхтело и ползло, все больше и больше свисая к низу, точно хотело схватить своими липкими лапами все, что находилось на столе. Крышка на кастрюле уже приподнялась и сбилась на бок.
- Ой, - закричал Тайм, - смотрите, тесто уже норовит налипнуть на стол и схватить нас за ноги. – Он ткнул в него пальчиком, и тут же рука его провалилась в тесто по самый локоть. Тайм попытался выдернуть из него руку, но тесто цепко держало его и не хотело отпускать. – О-о-ой, - опять закричал Тайм, - оно держит меня за руку и тянет еще сильнее, смотрите оно ткнулось мне уже в плечо! – Весь его испуганный вид и попытки вырваться из тягучих объятий пыхтящего раздувающегося теста были настолько уморительны, что мы с Дюймом покатились со смеха.
- Да ты сейчас совсем там увязнешь, - пугал он Тайма, - еще немножко и тесто совсем проглотит тебя. Интересно только, кому достанется такой сюрприз на Новый год, и что он будет означать для того, кому достанется.
- Ну и глупо,  оскорбился Тайм, - ничего смешного… Лучше помогите мне выбраться, иначе вам придется стирать еще раз. – Личико гномика было таким рассерженным и обиженным, что нам стало еще смешнее, и мы с Дюймом просто закатились от смеха. Тайм продолжал дергать своими ручонками взад-вперед. Но чем сильнее он дергался, тем больше он увязал в тесте, которое словно в насмешку держало его еще крепче.
- Эх, ты, - вытирая кулачком слезы от душившего его хохота, произнес Дюйм, - ты только посмотри на себя.… Да ты же абсолютно весь теперь в тесте! Ой, умора! Держите меня, иначе я умру от смеха! Сейчас ты похож на муху, которая вляпалась в липучку и так же беспомощно барахтается, пытаясь освободиться… Ладно, давай уже руку…
Тайм с трудом пытался отряхнуть от теста свою маленькую ручку, но ничего не получалось. Тесто хватко держало своего пленника и не хотело с ним расставаться. Он умоляюще посмотрел на меня, и глазки его влажно заблестели. Я ухватила его двумя пальцами и дернула. Тесто смачно чавкнуло и отпустило его. Тайм и вся его «римская тога» были безнадежно испорчены тестом.
- Ну, вот, я же говорил, - снова начал подтрунивать над ним Дюйм, - в чем же теперь ты будешь ходить? Такому неряхе, как ты, никакой одежды не наготовишься! Ах, мама Белль, хорошо, что она всего этого не видит.
Тайм готов был разрыдаться. Насмешки брата и собственная неловкость приводили его в замешательство, и ему было неприятно, что он такой неуклюжий и смешной в этой залепленной тестом намотанной на нем салфетке.
- Ничего страшного, - вмешалась я,- чего не бывает в рабочем процессе. Не расстраивайся по пустякам! Считай, что это твое боевое крещение. Ну, что же ты за пекарь, если ни разу не вывалялся в муке и не обмазался тестом! А теперь ты наверняка самый настоящий повар! И это ерунда, - я показала на выпачканную салфетку, - уверена, что твоя одежка уже высохла, и ты теперь будешь настоящим заправским гномиком, не хуже   Дюйма.
Тайм с благодарностью посмотрел на меня. Я собрала тесто заново в кастрюлю и осадила его. Дюйм и Тайм недоуменно посмотрели на меня. По их личикам было видно, что они уже приготовились к тому, чтобы начать выпечку и предвкушали приятный теплый запах выпеченного сдобного хлеба, а я снова плотно закрыла крышку и все так же спокойно продолжала возиться на кухне.
Гномики переглянулись, вздохнули, но не решились спросить меня о чем-либо. Тогда я сама заговорила с ними, подробно рассказывая, что мы будем делать дальше.
- Сейчас тесто поднимется еще раз, - сказала я, - и тогда мы начнем делать из него наш праздничный пирог. А пока еще есть немного времени, окончательно подготовим все для выпечки. – Я вынула форму и смазала ее маслом, затем посыпала сухарями. – Это для того, - глядя на удивленное выражение личик Дюйма и Тайма, сказала я, - чтобы наш пирог не прилип к стенкам и легко отделился от них, когда мы станем его вынимать. А еще нам нужно приготовить красивое блюдо, на которое мы положим наш пирог. Ведь всегда приятнее есть из красивой посуды, тогда кажется, что наше кушанье намного вкуснее.
- Правильно! – Воскликнул Тайм. – Мама Белль всегда так делает. А тебя кто этому научил?
- Меня научила моя мама, - вздохнула я, - правда, ее уже давно нет, но все ее уроки я помню хорошо. Она многому меня научила, и то, что я теперь умею, тоже ее заслуга. Она была добрая и большая, как пушистая мягкая кошка. И теперь, когда ее нет, я все равно часто вспоминаю ее с благодарностью и радостью, потому что она все равно со мной рядом. И очень жаль, что жизнь такая короткая…
- Ну, не надо грустить, - Дюйм тихонько тронул меня за руку. – В Новый год не думают о грустном. Ты же сама говорила, что в таком настроении может получиться кислый пирог, а разве так можно? – Он смотрел на меня с такой  нежной улыбкой, что я невольно улыбнулась ему в ответ. – Вот так, - одобрительно кивнул мне Дюйм, - совсем другое дело…
Между тем тесто уже опять приподняло крышку и грозило перекинуться через край.  Я достала разделочную доску и щедро посыпала ее мукой. Затем равномерно распределила ее по всей поверхности и вынула тесто из кастрюли. Оно тяжело плюхнулось на доску и смачно чавкнуло, расползаясь вширь.
- Теперь, - сказала я, - начнется самое интересное. Сейчас мы с вами начнем лепить из него красивый необычный пирог. Я раскатала тесто и положила его на смазанное маслом дно формы. – Тайм и Дюйм с любопытством следили за мной, запоминая каждое мое движение. -  А сейчас мы начнем класть на него начинку, сказала я и взялась за тарелку с яблоками. – По первому кругу мы положим начинку из яблок, и все это посыплем крошкой от орехов. По второму кругу положим творог с цукатами и тоже посыплем ореховой крошкой. А в самый центр накладем апельсиновое варенье и тоже слегка присыплем орешками.
- Скажешь тоже, - возразил Тайм, - вот сейчас все сольется в кучу и слипнется. И все твои круги растекутся друг на друга.
- А вот и нет! – Мне стало так весело, что я решила несколько подтрунить над своими гостями. – А вот и нет, - повторила я, - здесь тоже есть свой секрет. – Дюйм и Тайм так вытянули свои тоненькие шейки, что мне на несколько мгновений показалось, что они сейчас оборвутся, и я добродушно махнула рукой. – Ну, ладно уж так и быть, расскажу и этот секрет. По краю каждого круга мы проложим  фигурную змейку, которая не только разделит наши круги, но еще и украсит весь пирог своим неповторимым орнаментом. Кругов у нас три, значит, змеек у нас будет тоже три. Начнем с  самой большой и толстой, она ляжет по самому краю внешнего круга. – Я отделила большой кусок теста и раскатала его в жгут. – Вот, - показала я на него, – сейчас мы будем украшать эту змейку, чтобы, когда она выпечется,  она была затейливой и нарядной. – Мой ножик мелькал в руках и выделывал такие кренделя и пасы, что гномики только всплескивали руками и пискливо выражали свой восторг.
Когда дело было закончено, я осторожно приподняла ее и положила на тесто с начинкой, слепив змейку с обоих концов. Точно также я поступила с двумя другими змейками. Только узор у каждой из них был свой, не похожий на две другие.
- Ну, вот, - сказала я, - осталось совсем немного, и пирог будет готов. Теперь нужно смазать его сырым яйцом, чтобы он блестел, и поставить в духовку. -  Гномики захлопали в ладошки и радостно захихикали.
- Но и это еще не все, - я заговорщически подмигнула моим приятелям, отправляя пирог в нагретую духовку, - дождемся, когда он испечется, а затем…
- А затем станем его есть, - дружно закричали гномы, - мы ужасно проголодались, а пирог получился таким большим, что его хватит на весь Новый год!
- Э, нет! – Возразила я. – Пирог можно есть, только когда часы пробьют двенадцать по полуночи. А до этого нужно терпеть, иначе не сбудется никакое волшебство. Ну, а чтобы вы у меня не умерли до Нового года с голода, я угощу вас чаем с простыми пирожками. Видите, теста еще много, и мы испечем себе по нескольку плюшек.
Пока я разделывала плюшки, по кухне и по всей квартире начал расплываться чудесный аромат выпеченной сдобы. Слюнки так и текли, нагоняя аппетит все больше и больше. Я заглянула в окошечко плиты и осторожно вынула  краешек пирога наружу. Он был румяный, пышный и так и просился в рот. Тихонечко прихватив форму с обеих сторон за «ушки»,  я вытащила его и поставила на заранее приготовленную подставку, смоченную водой, чтобы пирог легче вынимался из нее. Раскаленная форма зашипела, и от нее повалил густой пар. 
- Ой, ой, - закричали гномы, - она шипит, как будто хочет нас ошпарить! Наверное, она не хочет расставаться с пирогом, и оттого пугает нас.
- Ничего, - ответила я, - пусть пар сойдет, и форма перестанет шипеть. А немного погодя, когда она чуть остынет, мы вынем наш пирог и положим его на это красивое блюдо, чтобы продолжить его украшение.
- Как? – Изумились гномы. – Разве это еще не все? Смотри, пирог и так получился очень красивый и аппетитный, прямо так и лезет сам в рот, а ты говоришь не все!..
Я поставила в духовку плюшки и, выдержав паузу, добавила:
- Не все, имейте терпение. Я же говорила, это особенный пирог. – Гномы притихли и ждали, что будет дальше.
Я вынула плитку шоколада, настругала ее на терке и смолола сахарную пудру. Гномы сглотнула слюнку и тяжко вздохнули. Легонько потряся форму, я попыталась вынуть пирог на блюдо. Стенки формы уже отошли от краев пирога, но на самом дне что-то еще цепко держало его. Я постучала по дну кулаком и снова потрясла пирог. Теперь он легко отделился от него и быстро выскользнул на приготовленное блюдо. Критически осмотрев его со всех сторон, я удовлетворенно произнесла:
- Отлично, кажется, все удалось. Теперь дело за малым. Когда пирог окончательно остынет, мы посыплем его сахарной пудрой и шоколадной стружкой. Вот тогда он будет совсем готов к встрече Нового года.
- А как же монетки и все остальное? – Испугался Тайм. – Ты забыла их положить? И теперь Новогодний пирог будет без сюрпризов, и мы никогда не узнаем, что нас ждет в Новом году?
- Дурачок, - засмеялась я, - все уже давно там. Я положила все наши приметы в тесто, еще когда замешивала его. Теперь никто, даже я сама, не знаем, в каком кусочке что лежит и кому что достанется. Вот когда после Нового года мы будем пить чай, тогда…
Дюйм и Тайм причмокнули от удовольствия и снова вздохнули. Мне показалось, что они хотели о чем-то меня попросить, но никак не решались. Дюйм то и дело смотрел на меня и опускал глазки, а Тайм переминался с ноги на ногу и что-то бормотал себе под нос. Наконец, он не выдержал.
- Жаль, что такой пирог не увидят ни мама Белль, ни папа Пенс, - сказал он. – А мне так хочется отнести им хотя бы кусочек, ведь правда, Дюйм? – Дюйм покраснел и часто-часто закивал головкой. – Они были бы очень рады, ведь мы не умеем с Дюймом печь пироги, а так хотелось бы сделать это для них. Ведь мама Белль всегда так старается для нас! Это был бы самый чудесный сюрприз для них обоих!
         Личики их были так умилительны, а глазенки так блестели, что отказать было невозможно, да и сама я собиралась сделать то же самое. 
- Ну, что же, - сказала я, - наши желания совпадают. Сейчас мы закончим украшать наш пирог,  и можете забирать его с собой, домой к маме Белль и папе Пенсу. Только помните уговор, есть его нужно после боя часов.
Мы так увлеклись пирогом и разговором, что чуть не прозевали наши плюшки. Их сладкий запах уже давно разливался вокруг нас, а на кухне стало совсем жарко, как на экваторе. Я всплеснула руками и открыла пылающую духовку. Плюшки сидели румяные и блестящие, еще чуть-чуть и было бы уже поздно, и все наши труды пошли бы насмарку.
- Ну, как, не подгорели?  - Поинтересовался Тайм, внимательно наблюдая за мной, когда я осматривала их донышко. – Так хочется отщипнуть теплую корочку и поскорее отправить ее в рот.
- Нормально, - ответила я. – Проболтай мы еще хоть немного, не миновать бы нам горелок. Но мы спохватились как раз вовремя. Теперь поставим чайник, заварим крепкий душистый чай и снимем пробу с плюшек.
Мой пузатенький кругленький чайник весело заурчал свою песенку, распеваясь с каждой секундой все громче и сильнее, пока, наконец, не выдал самую высокую ноту и не засвистел пронзительно и требовательно. Он выпускал из носика пар и сердито гремел крышкой, как будто ему не терпелось побыстрее взобраться на стол и опрокинуться носиком в заварочный чайничек и пустые чашки, готовые принять в себя густой ароматный чай.
Водрузив на стол блюдо с плюшками, варенье и конфеты, мы с гномами принялись за чаепитие. Нетерпение их было столь велико, что они, не дожидаясь, когда чай остынет хоть немного, принялись, обжигаясь, пить его с блюдечка. Они смешно складывали свои губки в трубочку, зажмуривались и тянули чай в себя, причмокивая от удовольствия и отправляя в рот большие куски плюшек вместе с вареньем и конфетами. Мордочки их раскраснелись от удовольствия, и они то и дело перемигивались друг с другом и со мной.
После чаепития мы доукрасили наш новогодний пирог, и я осторожно положила его на праздничный поднос, на котором Тайм и Дюйм   должны были его  доставить к маме Белль и папе Пенсу. Пирог получился настолько красивым, что я  внутренне похвалила сама себя и гордо посмотрела на гномов.
- Да, - протянул Тайм, - пирожок удался на славу! Вот только, - он почесал себя по затылку, - он такой большой, что нам никогда не съесть его одним.
- Не беда, - возразил Дюйм, - мы позовем соседей и знакомых, и пусть они тоже попробуют новогоднее лакомство. И будет очень забавно, когда кому-нибудь из них попадется необычная начинка! – Он весело засмеялся.
Мы с Таймом расхохотались вместе с ним, представив, как изумленно вытягиваются мордочки маленьких человечков, вынимающих изо рта денежки или пуговки.  Я заботливо завязала пирог в пакет и обратилась к гномикам.
- Теперь уже пора вам возвращаться домой, - я посмотрела на часы. – Время быстро приближается к полуночи, а вы все еще находитесь здесь. Нужно же еще подготовиться к встрече Нового года: надеть новую праздничную одежду, помочь маме Белль накрыть праздничный стол и вообще…
- Да-да, - поспешили согласиться гномы, - ты права. Но… Но, у тебя же ничего не останется вместо пирога, ты же отдала его нам… Как же ты сама узнаешь, какой Новый год будет у тебя, ведь ты не будешь знать, какой сюрпризик вынешь из своего кусочка…
Гномики покраснели и грустно заморгали. Было видно, что они не знают, как быть и что теперь делать. Отдавать пирог назад им явно не хотелось, но и оставить меня без подарка они не могли.
- Это ничего, - засмеялась я, - ведь это просто шутка. И потом, я могу испечь еще один Новогодний пирог, я же сама это умею, и мне никого не нужно об этом просить.
- Но уже много времени, - закричал Тайм, - ты просто не успеешь. Ведь Новый год наступит так скоро! 
Дюйм сердито задергал Тайма за рукав и, наклонившись к самому его ушку, что-то зашептал ему, хитро поглядывая на меня. Тайм улыбнулся и согласно закивал головой. «Эти хитрецы уже что-то придумали», - мелькнуло у меня в голове. И я строго сказала.
- Только не вздумайте делать мне дорогие подарки. И пожалуйста, непременно доставьте маме Белль и папе Пенсу пирог целым и невредимым и поздравьте их от меня с самыми искренними и теплыми пожеланиями в Новом году.
- Хорошо-хорошо, - скороговоркой затараторили гномы, и бубенчики на их шляпах мелодично зазвенели. Не беспокойся, все будет как нельзя лучше. Мы тоже желаем тебе веселого Нового года и исполнения всех желаний, а теперь… - они сняли свои шляпы и раскланялись, - теперь до свидания! Не забывай нас, ведь мы не прощаемся…
Бубенчики весело зазвенели, и не успела я глазом моргнуть, как гномы исчезли вместе с пирогом.  Стало так тихо, что мне показалось, что я слышу, как тикают часы в соседней комнате.
- Ну, вот, - сказала я сама себе, - теперь нужно быстренько сервировать праздничный стол, чтобы успеть проводить старый год. Каким бы он ни был, не будем нарушать традицию. Пусть он уйдет и унесет с собой все плохое, что было, оставив в нашей памяти только доброе и хорошее. Тогда можно будет встретить наступающий год радостно и весело, с новыми надеждами на лучшее и верой, что все непременно получится так, как задумано. Ведь и взрослым все-таки нужны чудеса, хотя мы давно уже выросли и знаем, что почти все они творятся нашими руками, добрыми, сильными и нежными.
Я никого не ожидала и приготовилась встретить Новый год одна. Телевизор бушевал искрометными шутками и песнями, во всех окнах светились яркие огни и на улицах уже трещали петарды и хлопушки. Новый год приближался шумно и торжественно. Мне стало немножко грустно. Я вспомнила моих веселых гномиков и пожалела, что они сейчас так далеко. И только радостное ощущение того, что они сейчас вместе с мамой Белль и папой Пенсом, заставило меня снова заулыбаться и вернуло мне праздничное настроение. Я уже приготовилась сесть за стол и проводить старый год, налив себе в бокал вина, как в дверь неожиданно резко позвонили. Звонок был такой пронзительный и громкий, что я вздрогнула. «Кто бы это мог быть?» - Промелькнуло у меня в голове. Я подошла к двери и заглянула в глазок. Передо мной замаячили две умильные мордашки, спрятанные в воротники.
- Да открывай же ты, - раздались знакомые голоса моих друзей. – Нельзя же держать гостей на пороге в преддверии самого Нового года! Мы так спешили, чтобы не опоздать!
Я торопливо отомкнула замок. Прямо перед моим носом зависли огромная коробка и бутылка с шампанским. Друзья шумно ввалились в дом, и сразу стало тесно, празднично и весело.
- Что это? – Спросила я, принимая от них коробку.
- Сюрприз, - ответили они. – Да ты раскрой, раскрой…
Я торопливо  отнесла коробку в комнату и поставила на стол. 
- Ну… - нетерпеливо зашумели мои гости, - так что же ты, раскрывай!
Сердце мое почему-то бешено заколотилось. Я, волнуясь, приподняла крышку и ахнула! Огромный красивый торт красовался на моем столе, благоухая запахами ванили и шоколада. А посередине, окруженные розами из крема и мармелада, стояли две знакомые фигурки Тайма и Дюйма в широкополых шляпах с сахарными бубенчиками по краям.
- Просто, как живые! - Восхищено сказала я, и мне показалось, что гномики весело мне подмигнули и даже позвонили своими бубенчиками в знак согласия. – Вот здорово! Так вот о чем они шептались… 
- Ты про кого? – Не поняли гости.
- Да так… - сказала я. – Про одних своих очень старых и добрых приятелей. Они тоже сейчас, наверное, садятся за стол. А не кажется ли вам, что и нам давно пора это сделать? Ведь Новый год уже совсем близко…