Пирожки с капустой

Нет уж, мужики, лучше я вам сам расскажу, как было дело. Да про капусту эту, будь она неладна! А то после чужих россказней будете по углам хихикать.
Лет десять назад работал я промысловиком, тогда ещё пушнина в цене была. Нас в урман забрасывали на вертолёте побригадно. На каждого избушка охотничья и тайги кусок, вёрст этак сто на сто. В тот год мы участки по жребию разыгрывали, чтобы никому не было обидно. Бумажки с номерами тянули из рысьей шапки бригадира.
В середине октября, значит, когда мех вызрел, мы тоже созрели, в смысле - были уже готовы. Все припасы я перебрал загодя: дробь, капсюля, порох. Пыжей нарубил из старых валенок. Гильз новых прикупил три десятка. Съестного тоже заготовил, ведь почти  три месяца промышлять будем. Круп там разных, соли, сухарей мне жена снарядила. Кошеварить всё это время приходится самому, но мы-то привычные. Лётчики вот только по весу ограничивают, брать разрешают по центнеру на брата. Поэтому берём самое необходимое, Радиола и запасные батарейки – это обязательно, чтобы не одичать в лесу. А то ведь уже в конце первого месяца начинаешь с собакой беседовать. Причём, с каждым днём её мнение выслушиваешь более внимательно.
Первый день «просидели на вещах» из-за непогоды. Тучи цеплялись за крыши, хотя дождя не было. Я всё своё заготовленное имущество в сарай закинул, отдельно в угол сложил. Как сейчас помню, десять мешков. Тут жена пристала:
- Все равно без дела слоняешься, давай в огороде уберём капусту.
- Нет, мать, не могу. А вдруг сейчас приедут за мной?
На второй день небо прояснилось, но у летунов что-то не заладилось. Бригадир по рации три раза выходил в эфир, а те - ни да, ни нет. Жена опять со своей капустой, да куда там. Ничего с собой поделать не могу, мысленно я уже там, на охоте. Это самое худое – ждать, да в непонятках блуждать. Вот я и «сорвался» ближе к вечеру от всей этой неопределённости. С соседом-домоседом, он-то не охотник. Выпили одну, вторую, а потом пошло-поехало.
Утром, ни свет, ни заря, бригадир припылил на своей «буханке» с кем-то из наших и орёт:
- Через час вылетаем. Где багаж твой?
Я, хоть и «мутноватый» со вчерашнего, из окошка ему в ответ:
- Митрич, у меня как в аптеке, всё чики-пики. Вон в сарае, в углу десять мешков. Закидывайте, я щас мигом.
Хорошо, что рюкзак с боеприпасами у меня под кроватью отдельно лежал. Я его заграбастал, взял ружьё, свистнул собаку и - вот он я! Нет, если как на духу, так я всё ж таки успел на кухню заскочить и принять «лекарство». Мужики уже всё закидали и, залезая в машину, ворчат:
- Ну, ты и гурман капустный!
Я по причине своего утрешнего недомогания пропустил это мимо ушей. И поплатился сполна. Тогда ещё можно было всё исправить. После спешной погрузки вертолёт взлетел, унося нас в дебри  от людей, от цивилизации. Надо иногда отдыхать от всего этого. Собачка моя, лаечка-кормилица, дрожала всем телом и жалась ко мне. А мне было хорошо.
Через два часа лёта на лысом пятачке у избушки мы выкинули из зависшей над землёй винтокрылой машины весь мой груз, я спрыгнул, за мной радостно сиганула собака. Я помахал на прощание мужикам, которых теперь увижу только в следующем году. Вертолёт поднялся и пошёл дальше, рубя винтами густой таёжный воздух, а заодно и связь с остальным миром. И вот когда я ощупал свои мешки, мне стало так плохо, что захотелось догнать улетающую «железную птицу» и запрыгнуть обратно. Из десяти мешков семь оказались с капустой.
Это сейчас у каждого есть телефон сотовый, да не один. А раньше в таёжных посёлках связь с Большой Землёй была только через сельсовет. Ну, у геологов были рации, у лётчиков тоже. И всё. Нам-то охотникам потрудней всех, пожалуй. Вот так в одиночку в тайге попробуй. Вдруг  аппендицит какой-нибудь приключится, ногу сломаешь, с косолапым не поладишь. Да мало ли чего! У нас, слава Богу, обходилось. А вот в соседней бригаде… Ладно, потом расскажу.
Конечно, я сам виноват, что посадил себя на капустную диету. Жена потом рассказала: они вдвоём со старшим сыном допоздна рубили капусту и таскали в мешках с огорода. Уже в потёмках занесли в сарай, чтобы утром прибрать, как полагается. Я-то уже под наркозом был тогда. А спозаранку всё закрутилось, понеслось и вон куда вынесло.
Как я жил это время? Хорошо жил. В первый день осмотрел избушку, затопил печку. За печкой нашёл полпачки соли и пачку чая. Без паники перебрал все продукты. Прикинул, что к чему, подсчитал. Усмехнулся: «Доверили козлу капусту». А потом пошли охотничьи будни. Нас охотников, как и волка, ноги кормят. Затемно встаешь, варева вчерашнего похлебаешь, чайку врежешь, и айда за зверем. За день километров тридцать отмахаешь. В избушку приходишь уже по темну: надо что-то сварить, шкурки на пяла растянуть, обезжирить, патроны зарядить. Раз в месяц, обычно в непогоду, устраиваешь себе выходной, совмещая с баней и постирушками.
Первую неделю ноги болят, поясницу ломит, а потом ничего,  втягиваешься. Лишний жирок сходит на нет, и не ущипнёшь. Легкость в теле появляется, впадаешь в состояние равновесия. Причём, равновесие начинаешь ощущать не сразу, оно приходит незаметно и плавно. И вот после трудного дня на грубо сколоченном топчане с периной из сухой травы начинаешь ощущать прелесть такой вот отшельнической жизни. Печка потрескивает, зайчики огненные по стенке прыгают. И ты рассказываешь своей спутнице о том, как был на море пять лет назад. Здорово.
До снега успел надрать шиповника и брусники. Это чтобы баловать себя по вечерам, сахара-то у меня нет. За мясо я не переживал, вон его сколько бегает и летает рядом. Но одно мясо есть не будешь. Моя главная проблема – с чем готовить его. Вернее, проблемы нет, как и вариантов. Ну, представьте, вы сидите за столиком в ресторане. Вам приносят меню. Открываете, там всего одна строчка в горячих блюдах «Мясо с капустой», да ещё в холодных закусках - «Салат из капусты». Глаза разбегаются от  разнообразия. А у меня такое меню расписано на три месяца вперёд. Собачка моя любила смотреть, как я готовлю. Склонит ушастую голову на бок и удивлённо смотрит, как я режу капусту и матерюсь. Потом гавкнет и в другую сторону наклонит голову. Я ей кину лист капустный, который верхний. Она понюхает его и брезгливо отворачивается. Вот так и жили - не тужили. Уж по чему скучал, ужас как, так это по хлебцу чёрному. Прям до слюны.
С участком мне не повезло. И кедрача не было, и речушки с рыбой не попалось, дополнительный прикорм не помешал бы. Но зверь был, грех жаловаться. И соболюшка, и куница, белки много было. Хорёк с колонком попадались, норок взял пяток. В этом плане сезон был удачный.
Когда возвращались домой, я у мужиков первым делом сухарика попросил погрызть. А супруге из тайги подарок привёз, вилок капусточки. Специально сэкономил. С тех пор я не ем капусты вообще, ни в каком виде. Друзья наперебой угощают и квашенной, и свежей, в гостях в тарелку подкладывают, будто сговорились все. И жена этот момент сразу взяла на вооружение. Стоит только поругаться с ней, объявляет мне капустную блокаду: то потушит капусту, то пирожки с ней испечёт. Сыновья трескают, им нравится. А я не могу, не лезет. Наелся на три жизни вперёд. Собачка моя напротив, распробовала. Теперь на огороде украдкой кочаны грызёт. Я даже не ругаю её. Пускай грызёт. Вот, такие вот пирожки с капустой.