В бандеровском капкане

(Глава из романа «Беглецы» – завершающей книги фантастической дилогии «Неоконченное следствие»)

Несколько часов форы, полученные ещё в Кривичах Андреем Пущиным в его далеко не «шахматной партии», а самом настоящем испытании на выживание, ему пригодились, как нельзя кстати. В своём споре «на скорость» с, довольно поздновато пустившимися вдогонку, преследователями, этот запас времени с лихвой компенсировал тяжелый груз, что нес он на своими плечами.
Но не более того. Едва инженер Кондратюк задвинул за ним дверь в ДОТ, как у грота – среди замшелых валунов, появились люди Городухина.
Сам идеолог «кожаных» чуть запоздал. Только никому не понадобились его ссылки и на старость, и неумение вследствии ее идти быстро за беглецом. Весь отряд националистов, готовых вступить в бой с москалями, к его появлению просто бесцельно слонялся по окрестностям оборонительного сооружения.
Как понял Маркел Фатеевич, парубки пытались отыскать иной вход вниз, в подземелье, кроме имеющейся броневой плиты, которой мог бы позавидовать экипаж иного линкора, в том числе, угодивший под прямую орудийную наводку. Но именно туда – к стальной преграде и привёл след беглеца, его неутомимых преследователей.
Усугубляли нервозность неудачливых загонщиков «двуногого зверя» наступавшие сумерки. И когда разгорячённый ходьбой Маркел Фатеевич, тяжело отдуваясь от долгого пути, вышел из зарослей к своим хлопцам, им уже вообще впору было браться за электрические фонари.
Однако старику все было ни по чем.
 – Ничего, дорогие мои, завтра разберемся, что к чему! – не высказал своего явного огорчения инициатор облавы на недавнего ночного обидчика.
Из краткого содержания рапортов быстроногих разведчиков он уже понял, что бывшему следователю, скрывавшемуся за стальной дверью ДОТа больше деваться некуда. Так как и этот, и второй выход – через найденную вентиляционную шахту, надежно охранялся бойцами, вооруженными дробовиками с патронами, заряженными картечью.
Потому решение проблемы проникновения в бункер вполне могло подождать до утра. И все же Городухин решил не полагаться исключительно на собственные силы. Он решил надёжно подстраховаться на случай любых неожиданностей. Для чего послал дополнительно поработать в окружающем лесу своих преданных хлопцев, совершенно буквально понявших приказ:
 – Будем брать зверя в логове!
Для чего им следовало не так уж и много. В том числе, поставить, захваченные ими из дома, волчьи капканы у мест возможного прорыва обитателей старинного боевого укрепления. Так что всю наступившую ночь их гомонящая от предвкушения удачи, ватага провела довольно весело – радом с, разведенным неподалеку от «железобетонного» взгорка, щедрым костром.
Рассвет, принесший более погожую, чем обычно погоду, однако, развеял в прах их новые надежды добраться до беглецов. Мощная оборонительная позиция, столько лет таившаяся среди скал, как выяснилось, и теперь вовсе не собиралась просто так уступать натиску первых попавшихся претендентов на ее обладание.
Осмотрев, буквально, каждый камень. Городухин не нашел иного выхода из сложившейся ситуации, кроме как обрататься за помощью! Для чего нужно было возвращаться обратно в Кривичи с его полной электронной связью с покровителями. Что он и сделал. А напоследок, оставляя «кожанных» караулить важный объект и его неуступчивых обитателей, решительно им велел:
 – Всем оставаться на своих местах!
Как поняли необандеровцы из, полученных ими новых инструкций, всей компании, во главе с сотрудниками милиции, предстояло ждать, возвращения Городухина с готовым решением сложной задычи по «выкуриванию москалей из их берлоги»!
С собой в обратный путь Маркел Фатеевич взял лишь несколько самых шустрых и лично преданных ему, парубков. С тем, чтобы они получше рассмотрели весь предстоящий путь отсюда до Кривичей и доставили обратно – уже на технике продовольствие из его собственных запасов.
Ещё и пообещал своим друзьям:
 – Скоро будет вам, всё, что полагается из съестного и прочего!
Эти слова преследователи москалей встретили громогласными воплями верности и преданности. Только энтузиазм подручных уже не так радовал Городухина, как бы могло прежде, прояви он своевременно смекалку! Потому, на всем обратном пути он только и корил сам себя за слишком долгие пустые поиски наследства Кости Кротова и Кондратюка. За то, что вёл их совсем в других местах, оставив без внимания этот глухой уголок Прикарпатского заповедника.
Теперь ему самому казалось странным то обстоятельство, что раньше просмотрел столь удобную позицию для ДОТа? Да еще в местах, где успел тоже не раз побывать, передвигаясь по окрестностям Кривичей за годы своих поисков. Более того, ведь сам отлично знал, куда ведет старая заброшенная дорога, все еще достаточно заметная в густых зарослях заповедно-запретной зоны бывшей ракетной базы?
Однако, горечь за прежние недальновидность и невнимательность с лихвой заглушило предчувствие грядущего успеха. Потому, весь обратный путь шел со своими верными провожатыми не столько по прямой, через чащёбу, но и кружным путем. Заодно Городухин со своими людьми присматривались, выбирая направление, где могла пройти тяжёлая техника, с помощью которой можно будет каким-то образом вскрыть, неподдающуюся пока, оболочку бункера.
Так что, еще через несколько дней по натоптанным десятками людей, следам к ДОТу добрался уже целый караван из тягачей, бульдозеров и бурильной установки. И даже роскошного «Джипа», с антенной космической связи над крышей, в котором Городухина привез сюда лично мистер Рональд Мэзер.
Тот ожаловал на место «дележа заветной добычи» в надежном сопровождении своих морских пехотинцев в штатском. А также  нескольких инженеров, не особо скрывавших ухватки военных саперов, которых также захватил из столицы дипломат. Оказавшись на месте, они достаточно быстро набросали план вскрышных работ.
Но осуществить его не удалось.
Совершенно внезапно для всех собравшихся в лесу, с неба донёсся гул множества двигателей и над полотном бывшего тракта, что хорошо просматривался с их взгорка, вдруг зависло несколько вертолетов. Из каждой винтокрылой машины на землю сноровисто выпрыгнули и сразу рассредоточились в широкую цепь автоматчики в пятнистых камуфляжах. Они быстро взяли и «на мушку», и в кольцо прежних здешних охотников до трофеев былой войны.
 – Генерал Енотов из службы безопасности СНГ! – донеслось до Мэзера и его людей, когда из числа прилетевших, в окружении свиты подошел самый старший по званию.
Как оказалось, одним лишь представлением генерал не ограничился, его интересовало гораздо большее.
 – С кем имею дело? — спросил у старшего из людей, проводящих вскрышные работы, командующий, прибывшего по воздуху, отряда.
К тому времени его люди уже сумели проявить многие свои лучшие качества. В том числе достаточно профессионально и без особого труда разоружили юнцов. Заставив всех понять, что шутки кончились и пора бы всем уяснить: –  Кто теперь здесь за главного!
Оценивший по-достоинству, все произошедшие вокруг перемены, мистер Рональд Мэзер, скривился как от зубной боли. И ещё более он не смог скрыть своего глубокого разочарования, когда поймал на себе насмешливый взгляд баронессы Клостер-Фейн, как оказалось, прилетевшей сюда вместо с генералом.
Пришлось дипломату выкручиваться всеми способами в щекотливой ситуации, в которую попал из-за собственного неумения разбираться в людях.
 – Мы здесь с чисто познавательной целью, господин генерал! – с заметным трудом подобрав слова, приличествующие случаю, ответил он. — Очень хочется узнать мировой общественности, жив ли, здоров узник совести Кондратюк, сбежавший из московских застенков.
Он был понят так, как того и заслуживал.
 – Хорошо, господин Мэзер, скоро всё об этом узнаете, – не стал с ним спорить генерал Енотов. – Только тогда уж не мешайте.
Он повернулся к спутнице:
 – Татьяна Георгиевна, берите на себя дипломатическую миссию.
Баронесса охотно взялась за уговоры своих недавних друзей, постаравшись убедить их открыть броневые двери представителям Содружества Независимых Государств. Но эта посредническая миссия ей не удалась на в первые часы, ни потом, когда всё также томительно летело время в неприступного сооружения, внутри которого было слышно, как работали двигатель дизельной электростанции, а над вентиляционной шахтой курился дымок выхлопных газов.
Во всём остальном старый бетонный ДОТ молчал, как и прежде. Нисколько не выдав осаждающим истинной реакции на ее предложение тех, кого укрывали многометровые мощные стоны.
Ближе к концу, столь неприятно начавшегося для них обоих, дня, раздосадованный дипломат Мэзер уединился в своей машине с Городухиным:
 – Что думаешь делать, Маркел Фатеевич? – спросил он, выказал прекрасное знание русского языка. – Судя по всему, придется отдавать москалям наших с вами закадычных приятелей со всем тем, что у них там есть с собой в укреплении!
Тот словно не заметил изрядную долю сарказма, прозвущавшую в словах своего непосредственного шефа. Но по всему было видно, что сложившаяся к этому моменту ситуация и на нем сказалась не с самой лучшей стороны. Городухин молчал, пряча разве что своё посеревшее в меховой воротник военного бушлата, напяленного ради такого случая, в предвкушении ареста беглецов-психохроников.
С тех пор, как всё пошло совсем не так, как он рассчитывал со своим заокеанским покровителем, фюрер местечковых националистов сильно сдал. Как отметил про себя его собеседник, словно постарел за последние часы едва ли не больше чем за все годы, прошедшие после возращения с зоны.
 – Тогда слушай меня, уважаемый господин Городухин, – совершенно верно поняв его душевное состояние, тем временем продолжил неугомонный дипломат. – Не все ещё нами с тобой потеряно.
После столь обнадёживающего заявления, Маркел Фатеевич поднял на него воспаленный взгляд, в котором легко читалась собеседником затаенная надежда на всесилие заокеанских деятелей.
 – Есть еще один неплохой план, – утвердил его в этих чувствах мистер Рональд. – Но только осуществим он при одном-единственном условии.
 – При каком, таком, мистер Рональд, ещё условии? — с видимым трудом разлепил пересохшие губы понурый старик. – Что за план?
Дипломат понизил голос до шопота. Явно боясь, что их могут подслышать даже здесь, в надежно изолированном от воздействия внешней среды, салоне джипа:
 – Нужно доставить небольшой прибор в самое слабое место проклятого подземного укрепления.
Мэзер распахнул свою курточку, отстегнул от брючного пояса небольшую коробочку, с виду напоминавшую обычный пейджер:
 – Вот этот.
Заручившись немым согласием своего верного подручного, он продолжил краткий инструктаж:
 – Когда закрепите, следует нажать сюда.
Кнопка вызова просто топорщилась ребристым пластмассовом тельцем, нисколько ни говоря о своих реальных возможностях отомстить несговорчивым обитателям подземных хором.
Однако Мэзер знал истинную цену своего предложения, потому настаивал:
 – Так сможете?
Эта его настойчивость словно вернула к жизни бывшего фашистского старосту.
 – Вполне! – внешне, будто даже повеселел Городухин, в глазах которого впервые заа сегодня появилось осмысленное выражение.
Он принял прибор из рук дипломата, рассмотрел его со всех сторон и объяснил свои предстоящие действия, обдуманные, видно, прямо сейчас, когда испытывал на весу  «подарочек москалям».
 – На охране объекта, все еще, наряду с прилетевшими десантниками, стоят наши поселковые милиционеры и мои дружинники, – заявил Маркел Фатеевич. – Ночью подойду к ним, перекинуться парой слов.
Недавний организатор погони за психохроником, теперь тоже шептал, но поводом для этого было уже собственное «секретное оружие»:
 – Для теплой беседы у меня тоже припасен им неплохой подарок!
Городухин наклонился к своим ногам и звякнул содержимым одной собственных хозяйственных сумок, предусмотрительно прихваченных с собой из дома:
 – Тут у меня горилка и все остальное, что полагается.
Городухин, придя к единственному, оставшемуся для него, решению, действовал теперь как всегда – деловито и с убеждённостью в достижении поставленной цели.
 – Все же ребята утомились за эти дни, выслеживая москальских медведей! – уже громко, не стесняясь никого, объявил «спиртонос». – Пусть хорошенько после своих трудов погреются.
Очередная ночь, опустившаяся на многолюдную теперь, от прибывших представителей властных структур, местность напоминала о том, что на календаре как-никак зима, хотя и на исходе. Пошел густой мокрый снег. Загнав всех, кроме непосредственной охраны, в установленные вокруг подземного укрепления брезентовые палатки и просто в кабины машин.
Потому появление у входа в ДОТ старика с сумками в руках, вызвало у десантников некоторое оживление, подтверждённое насмешливыми возгласами:
 – Привет охотник!
 – Что, капканы свои проверять пришел?
Накануне, снимая железные ловушки на волков, поставленные парубками Городухина, военные немало веселились столь примитивному оружию мостных властей, от лица которых выступал вначале только Маркел Фатеевич. Сам руководитель националистов тогда махнул рукой на своё, не сгодившееся «добро», даже не стал проверять, куда пойдет его охотничий «арсенал» – на металлолом или для собственных нужд новоявленным усмирителям самостийности?
А вот теперь он охотно откликнулся на шутку.
 – Мне бы ребята, действительно, следовало собрать инвентарь, – Городухин прикинулся «мирной овечкой». – Завтра уезжаю, что тут у вас под ногами путаться.
 – Тогда и заберешь завтра, перед самым отъездом, – ответили ему, не скрывая своей иронии, над махровой русофобией, пенсионера.
 – Только уж гони тогда, Маркел Фатеевич, за сохранность капканов, бутылку своего первача, – поддержал шутливый тон знакомый милиционер, нашедший среди бойцов, товарища по прежней военной службе в Советской Армии.
При этих словах старик даже обрадовался возможности получить доказательство будущей сохранности своих вещей.
 – У меня, как раз, всё с собой! – Городухин распахнул молнию на сумке, куда пытливо заглянули и ближайшие к нему караульные. – Да не одна.
Руки изрядно озябших десантников потянулись к своевременному «горячительному», но лишнего им не досталось.
Все пояснил сам «спиртонос»:
 – Не жадничайте, солдатики, хватит и вам, и тем молодцам, кто на посту у шахты.
Горилка с перцем, вынутая из вместительной «котомки» визитера, окончательно примирил бойцов с делягой-пенсионером, которому так и не удалось выслужиться поимкой террористов:
Они не стали проверять по счёту, роскошные в такой дремучей лесной чаще, щедрые дары местного жителя:
 – Зачем делиться, – раздались голоса. – Все вместе и выпьем.
К костру были приглашены и остальные караульные, тем более что появились сомнения в том, что кто-то мог быть живым внутри мрачного подземного бункера. Когда бутылки пошли по кругу, Маркел Фатеевич не упустил момент братания. Он выскользнул незамеченным в темноту и, не теряя времени, пошел проторенной тропкой прямо к люку, разведанной ещё его хлопцами, вентиляционной шахты.
Тот был, как и прежде, открыт, зияя на белом снегу своим круглым чёрным проемом. Добравшись до цели своего визита, словно забыв о прожитых годах и навалившейся старости, Городухин нырнул в жерло тайного хода, где ловко сбежал вниз по металлическим скобам, вмонтированных прямо в бетонные стены шахты, служившей еще и запасным путём эвакуации из укрепления.
Дойдя на ощупь до нужного места, Городухин достал из нагрудного кармана своего бушлата прибор, полученый от господина  Мэзера, и, точно следуя полученной от того инструкции, нажал кнопку, активировав устройство! После чего прилепил коробочку прямо на стальную дверь с помощью клейкой ленты.
Отступая в сторону он не упустил случая удовлетворенно сказать по поводу ожидаемой развязки всей этой истории.
 – Ну и все, отбегались голубчики! – радость грядущего отмщения так и слышалась в его жарком шопоте. – Теперь Бог вам судья и господии Мэзер.
Продолжить свой монолог он не успел, так как захлебнулся и диком крике от боли, обручем сомкнувшейся на ноге. Когда пришел в себя, наверху уже начало светать. Судил так Городухин по основной примете в виде круг входа в шахту, только и выделявшегося наверху светлым пятном в кромешной темноте. А, пошарив рукой у, огнем горевшей щиколотки, старик с матерной бранью отметил находку. Ногу, видимо повредив кость, мертвой хваткой сжимал волчий капкан. Последний из тех, что добросовестно поставили его хлопцы, и который так и не удалось найти москалям.
Цепь, приковавшая капкан на замок к самой нижней ступени, намертво вбетонированной в стенку вентеляционной шахты, позволила жертве проползти пару шагов по направлению к двери. Теперь она была раскрыта и скрывала от старика, накануне включенный им прибор Мэзера:
Но не более того! — скрипнул вставным зубным протезом Городухин. Как ни тянул он руки, пальцы никак не дотягивались ни до двери, ни до вожделенной кнопки, с помощью которой можно было обезопасить «заокеанский сувенир».
И еще одно обстоятельство бесило Маркела Фатеевича. Коли сама дверь из броневой стали теперь была распахнута настежь, значит изнутри уже благополучно вышли обитатели укрепления. И, следовало из этого полагать, что психам-то уж точно ничем теперь не грозит, устроенная им, закладка радиомаяка. Больше ни о чём подумать старику не удалось. Еще через несколько мгновений страшный треск обрушился сверху и, взорвавшись адским пламенем, навсегда подвел счеты Маркела Фатеевича с жизнью.
И не только его одного. Мощный взрыв, разнесший в клочья подземную начинку ДОТа, вырвался наверх, сметя тех охранников, кто находились ближе всего к эпицентру.
Раскаты рукотворного грома уже затихли. Но на всю округу еще долго стоял рев пламени, выбивавшегося из жерла взорвавшегося подземного оборонительного сооружения. Немногие уцелевшие очевидцы только и запомнили, как случившемуся предшествовал свист реактивного двигателя ракеты, пронесшейся над головами прямо в сторону охраняемого объекта.
Однако, среди них не было баронессы Клостер-Фейн. Она еще приводила себя в порядок, проснувшись в палатке, когда это сооружение было сметено взрывной волной и отброшено на несколько метров со своего места.
 – Что это было? – с трудом выбираясь из под полотнища брезента, спросила Татьяна, надеясь получить разъяснение у тех, кто уже был на ногах, после всего случившегося и с ужасом взирал на костер, бушуюший на месте, вывороченного бронеколпака.
Генерал Енотов ответил ей совсем без прежнего радушия:
 – Доэксперементировались Ваши друзья, мать их разтак!
Он был и дальше готов сыпать проклятиями, кабы они помогли повернуть случившееся вспять. Но и сам понимал, что это невыполнимо. Внутри ДОТа сдетонировали боеприпасы, завезенные еще до войны тыловыми службами НКВД, курировавшими секретный оборонительный объект. Только и баронесса в том была не виновата. Потому, словно извиняясь за грубость, генерал напомнил Татьяне:
 – Вы сами сообщили, сколько там этого добра, чтобы не пытались мы вскрыть убежище с помощью взрывчатки!
Позже он изменил свое мнение о «самоубийственных опытах», засевших внутри укрытия пары психохроников. Случилось это, когда пришло сообщение о чрезвычайном происшествии, имевшем место в небе над бывшей ракетной базой СССР. О случайной, якобы, «потере» в том районе страны – «кандидата на членство в блоке» штурмовиком НАТО, выполнявшим учебный полет, одной из своих супер-точных самонаводящихся ракет класса «воздух-земля».
Однако случайность была слишком своевременной, чтобы не понимать ее преднамеренность. С такой точностью потерянная ракета поразила цель, что извинения командование авиаторов Североатлантического блока «за случайную потерю», выглядели сущей издевкой. Потому единственной реакцией на взрыв, случившийся в чаще Прикарпатского заповедника, стала нота протеста. А еще из состава дипломатического корпуса исчез советник Рональд Мэйзер. На чей «послужной счет» был списан «Тамагавк», не позволивший русским завладеть тайной «машины времени», едва не оказавшейся у них в руках.
Но и большой награды, как удалось узнать службе генерала Енотова из верных источников за океаном, мистер Рональд тоже не получил. Ему не смогли простить измены доверенного агента, провалившего, уже почти завершенную операцию своим обращением в Московскую штаб-квартиру спецслужбы генерала Енотова.
Сама же баронесса Клостер-Фейн, после всего случившегося с ДОТом, оказалась не нужной болеше ни тем, ни другим, как разменная шахматная фигура, пожертвованная ради высших интересов в ходе партии и навсегда снятая «с доски».
Одним из вертолетов, увозивших уцелевших автоматчиков от взорванного ДОТа, ее доставили на первый же аэродром, встретившийся по пути на место постоянной дислокации войск защитников СНГ. И оставили там дожидаться отлёта – куда ей вздумается на любом международном авиарейсе.