Деревянная жизнь

   "Деревянная жизнь". В форме литературного произведения в жанре "фэнтези" подробно описаны основные способы достижения нирваны. "
 
                Виктор Катющик.

                Деревянная жизнь.
                « В тени вечнозелёного бамзелюка.»
 

 Народ дровиков хоть и был довольно многочислен, но все дровики знали друг друга в лицо, дружили и помогали друг другу.  Полностью деревянные они не были похожи ни на кого на свете. Их тельце, ручки и ножки переливались  на солнце красивыми узорами.
Так может играть  только естественная красота созданного природой, хорошо отполированного дерева.
    Во время грозы молодые дровики  собирались под деревом в надежде, что ветром сорвёт ветку и из неё потом можно, будет сострогать себе жену. Это можно делать только из бамзелюка и только один раз дерево даёт дровику нужную ветку. Из других пород дерева женщины вообще не получаются.
     Задача не из лёгких - подхватить ветвь на лету, иначе от удара из неё вышибится дух и кроме как на растопку она ни куда не сгодится.
Потом ветку надо долго сушить иначе жена будет очень скрипучей.
Пока ветка сохнет, нужно тщательно  продумать - какую жену ты хочешь  сострогать. Здесь конечно свобода полная, полёт для фантазии, если хочешь высокую, хочешь низкую, стройную, да какую угодно на сколько ветки хватит. В строгании жён дровики большие специалисты. Да и строгать жену одно удовольствие. Многие так увлекаются, что строгают до самой старости. Жена получается гладкая и блестящая,  но если увлечься, можно  и устрогать жену в опилки. Это хоть и редко, но всё же случалось, и тогда несчастный дровик собирался в дорогу и уходил на поиски другого бамзелюкового дерева.
Никто точно не знал, есть ли на свете другие народы дровиков и другие бамзелюковые деревья. И ни кто из ушедших дровиков ни когда не возвращался. По этому, провожать уходящего дровика выходили все и подолгу смотрели вслед.
             Боятся  дровикам было некого.  Зверям до дровиков дела не было, а больше в лесу, и не было ни кого.  Лишь только при слове Бобры любой дровик менялся в лице. Эти безжалостные, свирепые животные могли напасть на далеко ушедшего дровика и насовсем его утащить. Утонуть дровик не может, а если река унесёт течением, то обязательно прибьёт к берегу и всегда можно вернуться. Была,  однако, угроза случайно повстречать человека.
Старый деда Дров рассказывал молодым дровикам, что если попасться на глаза человеку то сразу онемеешь. Ещё у людей есть одна особенность, они ни за что не выпускают из рук пойманного дровика, пока тот от страха окончательно не онемеет и превратится в куклу. Отходить дровика конечно ещё можно,  положив под родное дерево и поливая росой с его листьев. Но, натерпевшись страха, дровик ещё долго оставался замкнутым и не разговорчивым.
  Рядом с дровиками жили опилки. Они были всегда и везде. Ещё бы, строгали дровики много. Опилки собирались в кучи, ползали под ногами, постоянно что-то шуршали  и если наклониться и прислушаться, можно было услышать, что-то вроде неразборчивого шепота.
Опилкам нравилось, когда на них обращали внимание. Они оживлялись, начинали двигаться быстрей, собирались в маленьких человечков и даже пытались так ходить, но быстро разваливались и тогда демонстрировали что ни будь другое,  в общем, создавали суматоху.
Среди этой бесформенной толпы всегда можно было рассмотреть главную опилку. Она или он был несколько больше и всегда сверху.
Кучка,  на которой ездил главный опилка, отличалась статью и важностью. Возможно, в ней были собраны самые важные опилки, если конечно таковые бывают. Был только один дровик, который обращал внимание на всю эту опилочную суету. Он мог часами наблюдать за их причудливыми движениями, а опилки в свою очередь отвечали ему самоотверженной преданностью.   Куда бы   Полен не пошёл, а звали дровика именно так, везде за ним копошилась солидная кучка с неизменной главной опилкой сверху. Ходил Полен много, но гораздо медленнее, чем другие дровики. Много потому что его всё и везде интересовало, а медленно, для того чтобы поспевали опилки, быстро передвигаться они конечно не умели.
Ещё у Полена был маленький красивый колокольчик. Полен им очень гордился и при удобном случае всегда его доставал и как бы невзначай тихо позвякивал.
 Полен был уже почти взрослым дровиком. Он окончил школу и подумывал, чем же теперь заниматься. Ему не хотелось быть ни почтальоном, ни бойцом на тяпках. По этому Полен был в полной  растерянности и помногу думал.
 Весна уже наступила. В висках застучала смола.   Полен стал замечать, что набухла почка, а в голове появились мысли о прекрасном. Воображение рисовало стройный силуэт ветки, которую страсть как хотелось построгать. Он даже придумал, как назовет свою будущую избранницу.
 – Поленовна,  такое доброе и красивое имя. Полен и Поленовна. Красиво как в сказке. Сразу вспоминаются дровнейшие времена, когда водились огнедышащие дровконы, а все дровики ходили в дровспехах и украшали себя дровгоценностями. Но это в сказках. А в реальности надо идти к бамзелюку и караулить свою ветку. И еще надо все основательно продумать,  чтобы не вышло как с Дровынычем.
        Притащив домой ветку, тот почему- то сострогал себе не жену, а балалайку.  До этого еще ни кто из дровиков не использовал бамзелюк не по назначению.  Хотя надо признать балалайка получилась на славу. На ней не надо было играть, она все делала сама.  Нормальная такая балалайка только с руками. Это теперь без нее уже не возможно было представить ни один праздник. Но сначала над Дровынычем все  смеялись, и только потом, то тут, то там стали появляться жены в стиле модерн.  Жена – по пояс, или безмолвная жена . Как бы небрежный штрих автора, эдакая « незавершенная модель  - не успел рот доделать». Но у таких жен быстро развивался язык жестов и пантомимы с элементами рукопашного боя. После чего не без помощи заблудшего творца ротик и все остальное появлялось быстро и в лучшем виде.   Тогда то и появилась дровговорка, что за одного новатора, двух не битых дают.
Имена и фамилии  у дровиков были разные, но в основном деревянные.
Иногда попадались хорошие   имена иногда не очень, вот скажем
Щепка - ни какое имя в нем нет громких звуков,  а вот   Фанерка, Дранка, и Половаярейка, это хорошие имена - в них есть буква «Р», если правильно их кричать, слышатся далеко даже во время тумана.
Имя ведь можно произнести по разному. Можно Дровка, Дровлешка, а можно Дровочка,   Дровуля,  Дровишенка.
 
                ************
Бамзелюковое дерево возвышалось над всем лесом, ствол его был причудливой формы, весь покрыт наростами и дуплами  Кора испещрённая трещинами повторяла все эти изыски природы.
 Старый Бамзелюк  стоял в центре мира, всё начиналось с него - и спуск в равнину,  простирающуюся до горизонта,  и даже ручей, дающий начало великой реке, пробивался где-то в его корнях. Полен забирался в могучую крону и подолгу смотрел в долину,  представляя себе интересные и  неизведанные дали. В одну из таких минут он решил, что станет путешественником, правда потом ему стало страшновато и он стремительно передумал.
Прошёл месяц потом двесяц и трисяц. Ветка всё не падала. Полену уже порядком надоело, сидеть под бамзелюком и смотреть вверх. Дровики вообще не любили уходить от своего поселения, или по долгу оставаться в одиночестве. Только один раз в жизни Полен осмелился зайти неприлично далеко, именно тогда он нашёл свой заветный колокольчик.
  Женская половина Дровиков играла в одну большую и затяжную игру под названием «укрась себя дырочкой». Задача состояла в том, чтобы  как можно удачней просверлить себе дырочку и вставить в неё цветочек, ягодку или другое украшение. Находить красивые вещички у деревянных красавиц получалось замечательно, а вот дырочки сверлить не очень, да и не во всяком месте это сподручно и поэтому они просились посверлиться к своим дровикам.
Когда их не было под рукой, а сделать дырочку очень хотелось в сверлении мог помочь и кто ни будь другой. Некоторые дамы даже думали, что новыми дырочками приятно удивят своих дровиков.
 Но мужья почему-то не удивлялись, а даже наоборот сердились и очень расстраивались. От расстройства они могли очень осерчать на любителя сверлить дырочки в чужих жёнах, и даже вызвать его на поединок.
 Некоторые дровики вообще выступали против игр, особенно против  свободного сверления. Еще бы - карауль ветку , строгай  её ,а потом кто ни будь, будет её сверлить . Не справедливо!. Особенно рьяно против таких порядков боролся  Дроверион . Это был очень серьёзный и не предсказуемый дровик . Дровериона многие уважали и даже побаивались. На что тот отвечал взаимностью – ораторствовал, махал руками, увел многих дровиков в чащу, где они построили новый город с весёлыми  порядками . Однажды Дроверион даже победил самого Деду Дрова  в интеллектуальном поединке, правда победил не совсем честно. Дроверион задал Деде не правильный вопрос:
  Можно ли, как будто понарошке выкопать яму от земли и до неба?
 И пока все дровики задумчиво смотрели на небо, Деда начал думать и от натуги перегреваться.  В глубине души Деда конечно знал что  яма в воздухе держаться не будет. Но усталая труха думать не хотела а вскоре и вообще задымилась . До здания дровесной администрации было далеко и чтобы затушиться деда побежал к реке.  А пока Деда бегал, победу засчитали Дровериону. Вот так вот.
 Дроверион действительно был немного чудной: учил всех жить, пророчествовал, поливал головы дровиков соком болотного полудора от чего труха в деревянных головах раскисала и дровик становился неожиданно-счастливым . У некоторых от счастья прямо на головах расцветали цветы, мухоморы и другие важные растения. У Дровериона все было как то навыворот, типа: «Вставайте спать, ложитесь кушать» . А ещё Дроверион запрещал ходить в школу. Это было даже несколько жестоко.
В школу дровики ходили, чтобы набивать голову умным содержимым. Удачно набитая голова длительное время могла без устали думать. Рецептов для набивки существовало масса.
Многие любители интересно подумать сами набивали себе голову.
Но было одно правило  нельзя при замене вытряхивать из головы всю труху а то можно совсем отключиться, все забыть и так и остаться с  вынутой пробкой и счастливой рожей стоять посреди леса пока тебя не найдут другие дровики и чего ни будь тебе не засыпят. А если найдут не сразу, то какая ни будь птичка облюбует этакий похожий на скворечник «сосуд знаний» отложит яйца и придется, потом ждать пока вылупятся птенцы.
Птицы ещё не самые плохие квартиранты - могут завестись пчелы. Те вообще поселяются на долго, можно сказать навсегда и вывести их большая проблема. Да и вычистить голову от меда  можно только просидев неделю у муравейника . После таких происшествий дровику еще долго снится гул пчелиного роя и топот муравьиных ног в голове.. В общем жизнь дровика была полна сюрпризами.
Случались и исключения – чем только не набивали голову, но дровик так и не научился считать до восьми, а  потом выяснялось, что к нему в голову забрались опилки  и пришлось устраивать доскональную чистку и полное продувание сосуда знаний.
 Почему до восьми?
Во первых: все дровики очень хорошо умели считать до восьми.
Во вторых: каждый дровик знал, что пальцы на руках ни как не сосчитаешь, потому что их гораздо больше восьми.


Надо признать, что опилки мыслительному процессу не способствовали, да и труха в голове – хоть и позволяла думать, но великих мыслителей, Аристотелей каких ни будь, среди дровиков конечно не было.  Вот слагать стихи, частушки и анекдоты – это, пожалуйста.
 Ещё дровики любили читать газету.  Газета у дровиков была одна. Её когда - то нарисовал на большом куске коры деда Дров. И теперь все её по очереди читали.
Дровики ждали того дня, когда почтальон принесёт им газету и можно будет почитать новости.  Но вот отдавать ее, потом назад желали не все, и иногда приходилось забирать её силой  от чего газета выглядела довольно потрепанно и устало.
  У дровиков ни когда ничего не болело,  они вообще не знали что такое боль. Это даёт определённые преимущества. Ты не боишься стукнуться или поцарапаться, резвиться  можно без всяких ограничений. Наверно по этой же причине  игры и состязания у них были весьма необычные. Способов посостязаться существовало масса. Но самый важный –это конечно битва на тяпках. Посмотреть такую битву собиралась вся округа.
Тяпки были деревянными и часто ломались.  Вреда причинить они не могли,  а  для того чтобы воткнуть тяпку да ещё туда, куда нужно надо было очень постараться. Втыкать тяпки надлежало только в темя сопернику. За удар в плечо или ухо – три штрафных очка. Побежденный ходил с тяпкой до следующего турнира. Сначала это было, как бы не почётно, но потом дровики стали укорачивать у воткнутых тяпок черенки, а потом и  вообще разукрашивать и натирать до блеска.
 Иногда даже появлялись самозванцы сами втыкающие себе тяпки, но их засмеивали и заставляли тяпки вытащить. Так или иначе, но носить разрешалось только тяпку, воткнутую в честном поединке.
Поскольку каждый мечтал быть воткнутым красивой тяпкой, то перед поединком боец приносил сопернику  целую охапку нарядных и весьма симпатичных тяпок. В этом был некий элемент показушности, но шоу уже прижилось и нравилось всем.
Вот только  победителю на память ни чего не доставалось, пришлось вводить правило: после  финального боя, в особой торжественной обстановке, самый авторитетный дров втыкал специально изготовленную для этого случая тяпку в голову финалиста.
Старые бойцы носили по несколько воткнутых тяпок и ужасно собой гордились. В моде даже были женские украшения в форме маленьких тяпочек. Их нанизывали на нитку и носили, как бусы, а также вставляли в уши. Постепенно тяпки стали предметом всевозможных обменов, а потом и вообще превратились в деньги. С деньгами дровики раньше ни когда не сталкивались. Но к их появлению отнеслись с энтузиазмом. Был даже учрежден праздник денег. В этот знаменательный для каждого дровика день, вся деревня выходила на улицу с тяпками и гордо шествовала парадными колоннами  мимо трибуны, на которую гордо выходил натертый до блеска деда Дров и его ближайшие сподвижники. Как и чем натирался деда Дров,  ни кто не знал, но блеск был действительно впечатляющ  и за это дровики ещё сильней уважали деду. А он орал с трибуны : Дровлане и дровлачки, Дроварищи!!! Мы достигли небывалого количества опилок на дровикоединицу! Увеличим показатель тяпконаличности на субъект деловой древесины! И хотя ни кто толком не понимал, что это значит, все радовались и восторгались. Радостные впечатления о демонстрации оставались у дровика на всю жизнь.
Утро в деревне начиналось с зарядки. Дровики собирались на площади, и под зычный голос деды Дрова начинали:
«..поворачиваемся лицом к бамзелюку, в левую руку берем палочку, правая расслаблена, ставим ноги на ширину плеч, и одним движением правой руки вынимаем из головы пробку. Левой рукой опускаем палочку в труху, и начинаем круговыми движениями помешивать, перемещая при этом вес тела с правой ноги на левую и обратно. Движения   плавные и размеренные. На счет три меняем руку. Труха обогащается кислородом. Радостное самочувствие посещает каждого дровика».
Зарядка была чисто мужским делом. Не то чтобы дрових на нее не допускали, просто   у  них не было в голове дырок, по этому  и труху засыпать было не куда. И думали они не трухой, а наверное смолой, впрочем никто точно этого не знал.

  Все складывалось довольно замечательно, если бы не одно не совсем удачное обстоятельство. У Полена было два пупка. Сначала этот факт вообще не был ни кем замечен. Даже Полен думал, что это не второй пуп, а всего лишь, какой ни будь сучек. Но теперь сомнений быть не могло. Это действительно второй  пупок.
 Начиналось все довольно безобидно:  однажды Полен  сходил в школу и набил голову новым содержимым. После этого он, наверное, стал гораздо умней, и сразу же заметил множество вещей, на которые раньше никогда не обращал внимания. У дровиков зачастую встречалось, например по два  уха, или скажем по два глаза, и даже по две ноздри  у каждого. Но двух пупков не было ни у кого. Это Полен  знал точно. Он сам обошел всю деревню и удостоверился . Даже у почтальона и то был один пуп.
  Вся деревня с интересом наблюдала за похождениями Полена.  Как-то не привычно было видеть, уставившегося на твой пуп дровика. Конечно, можно было догадаться, что если посетить каждого, молча посмотреть, куда хочешь, а потом все так же молча убежать дальше, то дровики заинтересуются: Кто приходил? Зачем приходил?
  И вот вся деревня пришла к Полену, и теперь они стояли и молча смотрели туда, где у каждого находился всего лишь один пуп. Полен почувствовал себя маленьким и беззащитным, и от стеснения даже прикрыл пупки рукой. Поскольку одежды дровики не носили, то теперь каждый, абсолютно каждый мог видеть, что у Полена два пупка. А уж когда деда Дров сказал: Что наверное, пришло время написать новую газету, Полен понял, что внезапно стал знаменитым и в ужасе побежал. Дровики стояли полностью обескураженные и немного подавленные. Они не знали куда так внезапно убежал Полен. Многие вообще не поняли, что же на самом деле произошло. А Полен бежал, закрыв лицо руками, забыв про опилки, не разбирая дороги и не обращая внимания на хлеставшие кусты и ветки, так и не заметил, как с разбега угодил в реку. Возможно, ему даже удалось немножко пробежать по воде. Но потом он все равно плюхнулся, как и подобает.
Река уже ловила  Полена раньше,  но покружив отпускала, прибив к берегу. А сейчас его уносило все дальше и  дальше.
 Время шло. Река становилась шире и Полену стало страшно. Все его суставы давно размокли и перестали шевелиться,  но в этот момент Полен почему-то решил, что станет моряком. Прощайте!!!
                *******
Тем временем в деревне жизнь продолжалась своим чередом. Поискав Полена, где только можно, дровики вернулись восвояси и зажили своей обычной жизнью. Почтальон пошел носить газету, бойцы натирать тяпки, а кудычники готовить дармолесы. Однако вскоре все дровики вновь собрались на площади изрядно обеспокоенные. Причиной для этого послужили опилки, вернее их полное исчезновение, чего раньше  никогда не случалось. Это обстоятельство обеспокоило буквально всех жителей деревни. Потому что дровики внезапно  поняли, что среди этих ни кому не интересных опилок были частички каждого. И ни кто толком не знал, куда же их теперь искать.
Выход как всегда нашел деда Дров. Построгав бабу Дрову, он наделал немного новых опилок, которые,   полежав без дела, поползли по самой извилистой улице. За ними не преминуло отправиться и все дровловечество во главе с дедой. Ну а поскольку опилки особенно вновь состоявшиеся быстро передвигаться не умели процессия продвигалась крайне медленно и растянулась на всю деревню. А когда голова колонны почему- то догнала ее хвост деда Дров, сначала попросил хвост поторопиться, а потом догадался, что они ходят по кругу, а опилки скорей всего дороги не знают. Да и откуда им знать, они ведь новорожденные. Да и зачем искать опилки, ведь можно уже и настрогать новые. И вообще пора отправлять всю деревню в школу и забивать новой более прогрессивной трухой. А пока на всякий случай, Деда  попросил дровиков больше трех не собираться, а сам пошел поостыть  в дровесную  администрацию. Он всегда туда ходил в особо трудных случаях.
 Зданием дровесной администрации  служил внушительных размеров пустой изнутри пень. Здесь деда писал дровесные законы и остывал от раздумий.  Чтобы не задымилась труха, думать следовало не долго и крайне осторожно.
Когда деда вернулся, по деревне везде стояли аккуратно расставленные дровики. Верные завету Деды больше трех не собираться они равномерно рассредоточились по трое и старались не подходить друг к другу. На все видавшего Деду это построение произвело незабываемое впечатление, и еще больше укрепило веру деды в завтрашний день. А в голове отчаянно завертелись различные рецепты забивки и прочие основательные варианты  отступления.
 Утром деда объявил, что из него уже сыпятся опилки, и он уходит в отставку. Ура!!! по привычке радостно закричали дровики. Мы тоже хотим с тобой в отставку. - А где это? Деда долго объяснял, что если они пойдут в отставку вместе то получится, что он ни куда не ушел, и для того чтобы куда то уйти, нужна дорога, а в отставку дороги нет, потому что ее не бывает.  На что дровики уверили деду что обязательно найдут дорогу в отставку, а если не найдут то построят новую. После этих слов деда увел дровиков в школу, где не покладая рук, лично сам  двое суток учил дровиков. В смысле забивал их головы новой трухой, (правда, брал ее все в том же амбаре). После набивки следовала Процедура тестирования. Тест не отличался мудреностью - два вопроса: сосчитай до восьми. И как зовут? 
Правда иногда после забивки, с некоторыми дровиками приходилось знакомиться заново. Случалось что они забывали и сказки и предания.  Но попадались и такие смышленые, что даже хотелось переименовать школу в академию.
Только один дровик тест не выдержал. До восьми то он сосчитал. А как зовут - сказал девять.. Его даже хотели засыпать повторно.
- Девять ?. Что блин за девять? . Таких имен у дровиков попросту не бывает.
По этому тут же нашлось решение - отсыпать излишки трухи.
А он кричал:  - Не дамся.
Вы не дровики вы ..вы .. вы Дровлюки. Однозначно!!
 Видать труха лежала слишком плотно, про себя деда отметил, что у Дровжиновского есть задатки оратора.


                *******

                *******
Всё когда ни будь, заканчивается. Полен покачивался на волнах  у самого берега. В такт волнам покачивалась Луна на щедро усыпанном звездами небе. Течения не было. Приплыли, подумал Полен. Надо как-то выбираться. Передвигая частями тела, которые ещё сохранили подвижность, Полен выкарабкался на берег. Светало.  Быть моряком ему почему то расхотелось. Никогда в жизни он не был так далеко от дома, и не видел таких странных оленей, тяжёлых и медлительных, мерно бредущих вдоль реки. Хотя это и были обычные коровы , Полен об этом даже не догадывался. Он просто побрел вместе со стадом. Суставы подсохли и начали поскрипывать с каждым шагом. Полен решил, что будет скрипящим дровиком и даже попробовал наскрипеть какую ни будь мелодию. Получилось интересно, правда движения приходилось делать немного странные. Даже коровы начали оглядываться. Суставы еще не много подсохли и Полен даже стал на ходу перепрыгивать через лепешки.
Когда надоело прыгать, Полен зацепился рукой за коровий хвост, так было гораздо легче идти.
 По сторонам попадались какие то постройки. У некоторых из них суетились люди. Людей Полен видел только один раз, в газете деды Дрова и теперь был рад возможности их как следует рассмотреть. 
Люди были не такие красивые как дровики: мягкие как животные, но в тоже время, почему-то, почти полностью  облезшие.  Только на голове   шкура  людей была покрыта обильно свисающими пучками, больше похожими на засохшую траву, чем на шерсть. Они были  как лягушки,  ну разве  что не такие влажные. Людям приходилось скрывать свое бесцветное  тело под одеждой.  Полену даже стало, их немного жаль. Но потом коровы отошли далеко и людей стало плохо видно, и Полен быстро о них забыл.
Коровы ни куда не торопились, а держаться за коровий хвост было интересно. Полен даже подумал ,что станет укротителем коров (ну в смысле оленей). Перехватившись повыше, он оторвался от земли и теперь  висел , покачиваясь в такт движению и постукиваясь о вымя. Мимо проплывали холмы и деревья, в небе запевали жаворонки.  Внезапно корова взмахнула хвостом, может отбиваясь от мух, а может ей просто надоело, что кто-то висит у неё на хвосте.
Конечно же бить себя  поленом по боку корова совсем  не планировала.
 В любом случае теперь Полен уже летел, и   в воздухе твердо решил, что станет лётчиком. Но приземление было не очень мягким, и Полен решил повременить с выбором.
       Когда пыль осела, Полен увидел, что за лугом начинается большой лес, к которому ведет большая и наверное очень волшебная дорога. И теперь  рассевшиеся на кустах галки могли наблюдать, как сверкая деревянными пятками по дороге подымая клубы пыли, мчится ошалевший от внезапной свободы дровик - путешественник.
Полен долго не мог остановиться. Он скакал и бегал, перепрыгивал через пеньки и лазил по корягам. Он снова в лесу! Он снова дома! Он почти… дома. Увидев палку, Полен попытался   настрогать немного опилок, но те не подавали ни каких признаков жизни. Это конечно озадачило, но не смогло остановить Полена, и он с энтузиазмом продолжал разведку леса.
Наконец то нашлась удачная поляна. Именно здесь Полен решил обосноваться и пустить корни. Выбрав удачное  место он начал копать. Когда яма была готова Полен опустил в нее ноги , аккуратно засыпал землей и начал пускать корни, ну в смысле укореняться.
Чтобы как - то занять время Полен стал вспоминать дровесные законы.
Законы - правила обращения с инструментом, знал наизусть, ну или почти наизусть каждый дровик.
-Во время смазывать, чтобы не зарасти ржавчиной,
-инструмент надлежит держать крепко, двумя, руками, в чистоте и готовности к применению, дабы возможность построгать не была халатно упущена или омрачена непотребным состоянием самого инструмента.
Инструмент не предназначен для публичной демонстрации, и подлежит бережному хранению, в  укромном месте, по усмотрению дровика…., …
 в целях сбережения основной  технологии не гоже обсуждать особенности, выставлять на показ, не допускать халатного отношения
применение инструмента в любом случае должно быть оправданным,  не применять для игр и развлечений, только для дела.
Ах как хотелось настоящего дела, ах как чесался инструмент.
Законы всегда звучали состоятельно и серьезно.  Кстати, Полен очень гордился тем что он дровик и у него есть свой инструмент большой и красивый рубанок. Но строгать им пока было не чего. А строгать не бамзелюк считалось непочетным баловством, и называлось «дровенизмом».

 Проукоренявшись до вечера, потом до утра и почти до полудня, Полена стало разбирать любопытство: Много ли корней он пустил? Осторожно разгребая землю руками Полен пристально всматривался в надежде увидеть корешки. Но ни чего похожего так и не увидел. И даже когда  удалось совсем освободить ноги от земли,  Полен почему-то продолжал сидеть так и не поверив в свою неудачу. Возможно, я не глубоко закопался? Надо было по пояс. От расстройства и безысходности Полен даже вспомнил демонстрацию. И ему сразу стало легче.
  Потом Полена стал мучить вопрос: Откуда берутся дровики?   Ведь если женщин строгают из веток бамзелюка. То те кто их строгает, тоже от куда то взялись.  Полен догадался, что появление дровиков как - то связано с яйцами.  Это он подметил наблюдая за птицами.  Очевидно, дровики делали деревянные яйца, а дровихи их потом высиживали в дуплах, или каких ни будь норах. Надо при удобном случае спросить у деды Дрова. Он всё знает.
Вот уже много дней Полен пробирался все дальше в лес . Бегать и прыгать уже не хотелось. Забравшись в самую глубь леса Полен стал замечать следы . Сомнений быть не могло это следы дровиков. Полен ускорился и помчался. Вылетев с разбега на поляну он оторопел. Кругом вповалку, как попало, справа и с лева  валялись дровики,  вернее дровихи – деревянные тетки. Их было много , очень  много, гораздо больше восьми,  Богатство подумал Полен. Это лучше чем много тяпок.  Но что - то во всем этом было подозрительно, тетки были все на одно лицо и не подавали признаков жизни. Бамзелюк, из которого они были сделаны, был какой то зеленоватый и не блестел на солнце. Среди этого безмолвия Полену стало как-то не по себе, и он решил потихонечку, полегонечку, незаметненько и осторожненько шлепать дальше. А по дороге постараться все забыть. Но, не успев сделать и восьми шагов, столкнулся нос к носу с Дубравычем, несущим под мышками пару теток. Полен уже много дней не видел ни кого из дровиков. Дубравыч и подавно с позапрошлой осени, но сейчас от неожиданности они оба забыли как радоваться, и оторопели. Но вскоре первое смятение сменилось восторгом от встречи.  Вдоволь наплясавшись, наоравшись и показав друг другу рубанки дровики уселись поудобнее и завели беседу. Полен рассказал как во главе важной экспедиции он осваивает различные способы путешествий. А Дубравыч о том как поймал неудачу.
Ветка  ему досталась, вся какая то корявая и сучковатая, а значит и жена наверно получилась бы  вся сучкорявая. Ну в общем, решил не строгать  и
ушел на поиски другого бамзелюкового дерева, потерялся и теперь живет отшельником, совсем один, если не считать целую эскадрилью свежее наструганных, но не совсем контактных теток.
Они оживают ровно в полночь и до рассвета наступают и нападают со всех сторон. А потом валятся вповалку прямо там, где их застанут первые лучи солнца.

Всю оставшуюся ночь они вдвоем убегали от оживших тёток Дубравыча и только с рассветом все стихло. Идти домой Дубравыч отказался  и на всякий случай попрощавшись пошел собирать баб по лесу и таскать их на поляну.  Уходя  обреченно отметил, что надо сейчас, спящих собрать, а то потом окружат. Еще добавил: "а то оставайся забирай половину теток.  Поговорить не с кем, построгаем вместе. Наделаем новых теток.  Они из очень ценной дровесины – коряжного бамзелюка шепотом добавил  Дубравыч. Добываю на дне реки. Хочешь,  покажу? Полену стало очень интересно, и он согласился посмотреть.
Придя на берег и натеревшись маслом, чтобы не промокали суставы, они взяли по большому камню и пошли в реку. Раньше Полен уже пытался закапываться в воду, но у него ни чего не получалось. А сейчас, с камнем он действительно погружался полностью.
 Под водой было необычно, но очень красиво. Вокруг плавали рыбы. Какой большой дровариум, подумал Полен и решил стать подводным дровиком, а может быть даже секретным водолазом.
Под водой не было деревьев но росли всякие интересные растения . Полену захотелось их как следует рассмотреть и он решил что станет не просто водолазом а подводным ботаником . Потом Полен увидел большой и  красивый куст и решил его обойти вокруг. Водолазы, которые обходят кусты - это наверное кус..? кусто.?*  водокустные круголазы? ( * реплика без умысла приносим свои извинения потомкам великого исследователя г-на Кусто).  Полен решил, что лучше потом   придумает, как называются такие водолазы. Потому что сейчас ему страсть как захотелось схватить рыбу. Во блин здорово!! Хвать, хвать, хвать!!.  Подводному дровику не стоит выпускать из рук камень.
 И вот Полен уже пробкой вылетает из воды, по привычке немного по ней пробегает, плюхается, а через время спустя, покачивается на волнах, уже там, где течения не было. С той разницей, что натертые маслом суставы уже не размокли, и всю дорогу он с интересом проглазел по сторонам.  Полен без труда выбрался на берег и стал поджидать оленей, ну в смысле коров.  Когда они появились, Полен решил что будет держаться крепче  и получше рассмотрит людей.
Опять мимо проплывали холмы и деревья. А когда запели жаворонки Полен догадался что сейчас корова махнет хвостом и ухватился покрепче. Бамц ! Ба-бамц !! Бада-бамц !!!
И теперь  рассевшиеся на кустах галки могли наблюдать как сверкая копытами, по дороге подымая клубы пыли, мчится ошалевшая от внезапных обстоятельств  корова, обстукивая себя по бокам поблескивающим на солнце поленом.
Корова устала первой , а людей Полен так и не увидел. В глазах все плыло и кружилось. Возможно, я выбрал не того оленя ?
 Так они и лежали, глядя в небо - вспоминающий демонстрацию Полен и распластавшаяся кверху выменем корова. Молоко пульсирующими струйками орошало цветочки и сбивало близко подлетавших бабочек.
А я  все - таки стал укротителем оленей, подумал Полен и  устало побрел к лесу, толи искать дорогу к дому, толи навстречу новым приключениям.


************************************************
   Поставлено на большой деревянной сцене
 Доски  подтаскивали:
 Расщеп Деревягин,  Пошпал  Состругаев,  и Шепка Дранкова в роли
 Половойрейки.
 При либершпальной  поддержке:  Древимира  Дровжиновского
 Древонсор трансляции -  концерн «Каштанский Древесиний»,
                и лично господин Древиспаска.

Цензура дров не проводилась.  Дровскладиздат. 20ХХ год.