Трамвай Индиго

(очень страшная сказка)

Кто его знает, откуда он взялся, этот Трамвай? Откуда вообще берутся Трамваи? Откуда-то приходят, бегают по рельсам, возят пассажиров… Транспорт – вообще штука загадочная.
Наш Трамвай был с виду самый обыкновенный. Желтенький такой, блестящий. Вышел на Маршрут и занялся своими трамвайными делами – стал бегать по рельсам от одной остановки к другой и возить пассажиров. Работа ему, в общем, нравилась. Нравилось бежать по блестящим рельсам и глазеть на остальной транспорт. На который Трамвай смотрел свысока – во-первых, большинство из соседей употребляли в пищу бензин и солярку, а потом – ни у кого, даже у Троллейбусов (а они как раз употребляли электричество) не было таких замечательных блестящих рельсов. Трамвай своими рельсами ужасно гордился и ощущал себя родственником могучих Электровозов, которые тоже ездили по рельсам. Только очень-очень далеко.
Пассажиры у Трамвая были существами занятными и вначале – вполне безобидными. Иногда они орали весёлые песни, иногда плакали и капризничали, но особых безобразий не допускали.
Однако время шло, и контингент пассажиров менялся. Одни вели утонченные беседы, играли чудную музыку, распространяя вокруг аромат диковинных цветов. Везти таких было одно удовольствие. Другие  безобразничали в салоне, дрались, резали обшивку сидений и даже – о ужас! – оставляли после себя большие и маленькие вонючие кучки, шелуху от семечек и рваные бумажки с нехорошими словами. Таких пассажиров Трамвай не любил и старался выТУРить поскорее. Он даже поставил ТУРникеты на входах и установил свой трамвайный фэйс-контроль, но это мало помогало. Буйные пассажиры с боем прорывались в салон, хулиганили и норовили забраться в кабину – каждому такому самодуру ужасно хотелось порулить. «Ой, - опасливо думал Трамвай, - так ведь недолго и с рельсов сойти!!!» Он был уже опытным и знал, ЧТО бывает, когда Трамваи сходят с рельсов. Такие аварии он видел неоднократно, и быть участником ДТП ему совершенно не улыбалось. Трамвай Правила Дорожного Движения  чтил свято.
А тут ещё добавилась новая напасть – кроме нахальных хулиганов-безбилетников прибавились и различые внешние факторы. Особенно докучали Трамваю Бульдозеры – они норовили толкнуть бедолагу своими бронированными скребками и ехидно порыкивали, распространяя запах солярочного перегара:
- Ну что, так и будешь по накатанной дорожке катиться, да за провода держаться? Эх, никакой свободы у тебя, все рельсы и рельсы… То ли дело мы – куда хотим, туда и едем! Хотим – в лес, хотим – в болото! С нашими габаритами да скребками нам все нипочем! Айда, хлебнем солярочки, что ты как не свой!
Трамвай только отнекивался и продолжал свою, ставшую уже такой нелегкой,  работу. Но удары скребков оставляли следы на когда-то желтых боках Трамвая, краска постепенно отлетала. Трамвай с ужасом думал, что может вот так заржаветь. И постоянно находил какие-то оправдания тому, что совершенно не занимается собственной реконструкцией и ремонтом, это ж надо ехать в Мастерскую, да неизвестно, на какого Мастера нарвешься – а вдруг возьмет, да и отправит в металлолом? На Бульдозеры он совершенно не сердился, они, в принципе, были неплохими ребятами, только работа у них была другая, и они искренне не понимали, как можно вот так всю жизнь катиться по рельсам.
А однажды в Трамвай чуть было не врезался один шальной Мерс по фамилии Шестисотый.
- Ну, ты, потомок телеги на конной тяге, - презрительно фыркнул он, распространяя запах дорогого бензина, - подвинься, анахронизм рельсоходящий! Дай проехать хозяину Дороги!
- Не могу, - робко звякнул Трамвай, - у меня рельсы… По Правилам это ты должен меня объехать!
Шестисотый раздраженно взревел мотором и рванул вперед. Бампер Мерса вскользь проехался по боку Трамвая, оставив глубокую царапину. Мерс при этом грязно выругался, а Трамвай только вздохнул. «Какой, однако, мерСкий тип!» – подумал он неодобрительно.
И таких вот нарушителей ПДД становилось все больше. Трамвай, как мог, притормаживал, чтоб не допустить столкновений, но увы – получал по бокам все чаще. Да к тому же приходилось урезонивать распоясавшихся хулиганов внутри салона. Стоит ли говорить, что через некоторое время салон Трамвая стал походить на помойку, и порядочные пассажиры с ужасом выскакивали оттуда, едва заглянув. А снаружи на Трамвае краска была местами содрана до грунта, а местами – сквозь грунт стал просвечивать совсем уж нетрамвайный синий цвет. И Трамвай обреченно думал, что это уже ржавчина. Первая стадия.
Трамвай покорно бежал по рельсам. Иногда он с тоской смотрел на небо, в котором пролетали Самолеты. Трамваю казалось, что уж они-то абсолютно свободны. «Эх, - думал он, - везет же некоторым! Ни рельсов тебе, ни бешеных Мерсов, ни тяжеловесных Бульдозеров, ни Грузовиков! Лети себе, куда хочешь…»
Как-то случилось ему остановиться возле аэропорта и он разговорился с одним Авиалайнером. Тот стоял, отдуваясь после перелета и на сетования Трамвая о тяжелой Трамвайной доле, снисходительно ответил:
- Эх, мне бы твои заботы! Хорошо тебе – ты всегда на земле, и рельсы у тебя – всегда знаешь, куда надо ехать. А я? Ты думаешь, я свободен? У меня – маршрут, вправо-влево – не свернешь. Керосину – в обрез, сожжешь так керосин раньше времени – до Пункта назначения не долетишь. Кувыркнешься прямо в море или в пустыню, или ещё куда-нибудь в дремучие джунгли. Или, например, Диспетчер какой-нибудь попадется бестолковый, тогда вообще дело труба. Каждый полет – в неизвестность. Радуйся своему счастью, дурачок. В мастерскую съезди, пусть починят тебя, да покрасят заново, да мусор из салона вывезут, раз уж сам не справляешься. Ну, бывай здоров. Рад был знакомству!
Трамвай в ответ на слова Авиалайнера только недоверчиво хмыкнул и поплелся дальше. Идеал был разрушен, и Трамваю стало все равно, кто там хозяйничает в его салоне. К тому же, от других Трамваев он слышал, что это бывает абсолютно со всеми. А финал один – свалка.
Трамвай задумчиво брел по рельсам и вдруг увидел Бульдозер, стоящий поперек дороги.
- Слышь, друг – прохрипел Бульдозер, - у меня с зажиганием что-то… Двигатель никак не заводится. Помочь можешь? Ты ж на электричестве ездишь.
«О-па! – подумал Трамвай, - даже у простецких парней-Бульдозеров, оказывается, внутри искра электрическая имеется! А я и не знал!»
Конечно, он не мог проехать мимо терпящего бедствие – к тому же Бульдозер стоял как раз поперек рельсов. И Трамвай, по доброте душевной, так шарахнул электрической искрой, что Бульдозер аж содрогнулся. Однако такой вот электрошок немедленно возымел действие, и Бульдозер завелся.
- Ну, ты, брат, даешь! – отфыркивался он, - Ну, ты крут, однако! Уважаю! Пошли, солярочки тяпнем?
- А давай! – бесшабашно согласился Трамвай, - Чего мне терять? Попробую как-нибудь без рельсов. Нешто я совсем уж такой несамостоятельный?
- На брудершафт? – грозно взревел Бульдозер.
- На брудешрафт! – отчаянно звякнул Трамвай.
И они тяпнули солярки. Потом – ещё. Потом – ещё раз. Трамвай потерял контроль над салоном, наглые хулиганы штурмом взяли кабину и принялись рулить, кто во что горазд. А Трамвай с Бульдозером в два голоса задушевно пели «Крепче за баранку держись, шофер!» и брели незнамо куда.
- Ты меня уважаешь? – требовательно рычал Бульдозер.
- Ик, - отвечал Трамвай, - к-конечно ув-в-ажжаю! Трамвай и Бульдозер – братья навек!
Куда он ухитрялся заливать солярку – неизвестно, ведь все знают, что никакого топливного бака у Трамваев нет. Для употребления солярки они не приспособлены.
Неизвестно, долго ли длилось это путешествие, но однажды Трамвай очнулся и с ужасом обнаружил себя в одиночестве, в чистом поле, на опушке леса. Рядом призывно булькало болото.
«Вот это хлебнул солярочки! – с ужасом подумал Трамвай, - Надо отсюда как-то выбираться! Как же без меня на Маршруте?!» И он осторожно покатился по полю, прочь от гостеприимного болота. По размашистой синусоиде бульдозерных следов Трамвай понял, что его новообретенный приятель все-таки болота избежал.
«Интересно, - машинально подумал Трамвай, - а у Бульдозеров что, тоже автопилот встроен, как у Авиалайнеров?» И тут же засмеялся своим мыслям. Пассажиры в салоне попытались было приняться за прежнее, но Трамвай свирепо на них цыкнул, и хулиганы притихли.
Кто и когда ухитрился поставить аккумуляторы, Трамвай не знал, но сейчас был счастлив, что они у него есть. Он катился по едва заметным призрачным рельсам, но совершенно их не замечал. Откуда взяться рельсам в чистом поле?
Из последних сил, на последней искре Трамвай добрел до диковинного строения, на воротах которого было написано: «Мастерская по ремонту любого Транспорта». Трамвай остановился, посигналил и обреченно подумал: «Ну, вот и всё. Теперь уж точно в металлолом сдадут!»
Из ворот вышел усатый Мастер, обошел Трамвай, похлопал его по поцарапанному боку и спросил:
- Ну, что? Ремонтироваться будем или сразу на свалку?
- Не-а, - поразмыслив, сказал Трамвай, - на свалку не хочу. Давай ремонт. А это страшно?
- Не страшнее твоей прежней жизни. И свалки, - строго сказал Мастер и ухмыльнулся в усы. Он на своем веку видел полным-полно таких вот развалюх, которые потом вылетали из Мастерской с радостным визгом, позабыв о свалке начисто.
И Трамвай доверчиво въехал в ворота Мастерской.
- Ну-с, приступим, - азартно сказал Мастер, - а ну-ка, открой двери!
Трамвай послушно распахнул двери. Пассажиры, прежде такие буйные, извиняясь и кланяясь, принялись выходить из салона. Однако вскоре в дверях образовалась куча-мала, и хулиганы по привычке устроили драку. Мастер, небрежно посвистывая, «помогал» им Поганой Метлой. Хулиганы, струсив, разбегались по сторонам, как тараканы, и вскоре ни одного в салоне не осталось. Мастер, всё так же посвистывая, помахивал Поганой Метлой, а Трамвай, свято веруя, что Мастер подметает в салоне, изо всех сил принялся чиститься изнутри. Вонючие кучки испарились без следа, бумажки исчезли, а порезы на сиденьях затянулись сами собой. По салону поплыл аромат диковинных цветов, а из динамиков полилась медитативная музыка. «Индийская», - с удивлением подумал Трамвай и ещё немного поразмыслив, соорудил на стенках изображения слонов.
Мастер ухмыльнулся, взял киянку и принялся столь же небрежно постукивать Трамвай по искорёженым колесам и по бокам. Трамвай, уверенный что Мастер в поте лица трудится, выправлял колеса и вмятины на боках там, где тот ударял киянкой.
«Трамвай-Индиго, - подумал Мастер, увидев синий цвет проплешин, - сам справится. Уверенности только не хватает». И вновь улыбнулся в усы.
- А теперь, - строго скомандовал Мастер, - займемся покраской корпуса! Ну-ка, встряхнись, как следует, а я тебя отполирую.
Трамвай сначала съежился, потом напыжился и затрясся мелкой дрожью. Хлопья оставшейся старой краски полетели в разные стороны, а Мастер только помахивал своей Поганой Метлой, чтоб они не сыпались, куда  не следует. Затем он включил пылесос на обдув, струя воздуха смела оставшиеся пылинки краски, а Трамвай, думая что Мастер включил полировальную машинку, заблестел, как новенький. Правда, цвет у него стал вовсе не желтый, а такой оголтело-синий, что даже дальтонику было бы ясно – это цвет Индиго.
- Ну-с, - сказал Мастер, - а с двигателем у тебя уже и так все в порядке.
- Как?!! – испуганно взвыл Трамвай, - я ж солярку с Бульдозером на брудершафт употреблял! Сам не знаю, куда заливал, но уж точно двигатель ухайдакал!
Мастер, посмеиваясь, поковырялся в трамвайных внутренностях, для вида постучал там отверткой. Всё действительно было в порядке.
- Уфф, - облегченно вздохнул Трамвай, - теперь уж я на солярку даже смотреть не стану!
Он глянул вверх, и, увидев такие родные провода, с благоговением произнес:
- Электричество!.. Вот оно, что Трамваям надо!
- Ну, - сказал Мастер, - тебе пора. Отправляйся-ка ты на Маршрут.
- Как?! – вновь испугался Трамвай, - а рельсы?! Как я без рельсов-то?!!
- Экий ты пугливый, - проворчал Мастер, - а до меня-то ты как добрался?
Трамвай посмотрел в то самое чистое поле и увидел призрачные ниточки рельсов.
- Ничего себе, - озадаченно сказал он, - и кто ж их проложил?! Неужели я сам?!
Мастер ничего не ответил и принес зеркало. Трамвай глянул на свое отражение и даже расстроился:
- И цвет у меня неправильный, нетрамвайный… Как же я теперь? Я что – ненормальный? Может, перекрасим?
- Все равно краска отвалится, - философски возразил Мастер, - это твой естественный цвет. Я ж ни одного пятнышка ржавчины не видел. Да, и ещё один плюс – твой цвет будет отваживать всяких мерзавцев, которые в твой салон раньше рвались. Напугаются. Главное – почаще индийскую музыку включай, да индийские благовония в салон – тоже неплохо. А уж со слонами ты и вовсе хорошо придумал. Не морочь мне голову, отправляйся. Где рельсов нет – сам проложишь. Глядишь – и другие Трамваи по этому пути пойдут. Не все трамваи - Индиго, а некоторые ещё не знают, кто они. Не забывай об этом – ты в ответе за след, который оставляешь.
- А остальные участники Дорожного Движения? – возразил Трамвай, уже сдаваясь, - Они же меня опять дразнить будут, задевать всячески…Опять поцарапают…
- А тебе-то что за дело? – ответил Мастер, зевнув, - ты ж прочнее всякого танка, неужели сам не догадался? Ну, а если уж приспичит – дорогу в Мастерскую сам уже знаешь. Ну, не тяни резину, вперед!
И дал Трамваю хорошего пенделя.
И Трамвай осторожно выкатился за ворота.
- Десять метров вперед! – скомандовал он вслух. И тотчас же на десять метров вперед пролегли серебристые рельсы.
- Ух ты! – обрадовался Трамвай! – а теперь – в Питер!
И рельсы мгновенно протянулись куда-то за горизонт.
- Ну, я пошел? – сказал Трамвай.
- Счастливо, - ответил Мастер, - заходи иногда, просто так поболтать.
И Трамвай помчался по свежепроложенным рельсам. Мастер стоял в воротах и улыбался.
- От Питера – до Москвы! – слышалось где-то уже возле горизонта, -  Ленинград – Амстердам! От Парижа до Находки!
- Балуется, - удовлетворенно сказал Мастер, - ну что ж, и Трамваям поиграть надо. Где ж ещё свои возможности узнаешь, как не в Игре?
И ушел чинить очередное аварийное Транспортное Средство.