И глядя вдаль, подняв забрало-Часть-05

(Автобиографические эпизоды)
[фрагменты из книги]

     О чём я думал, сидя у моря? Обо всём. Вот одна из тем - о расколе великого государства.
     Всё же, как не говори, интересные вещи происходят в мире. Взять, к примеру, поведенческую политику государств.
     Помните, была такая страна – СССР называлась. Когда нерушимость, о которой так долго говорили больш…, извините, коммунисты, рухнула, разлетелись, как осколки тарелки "общепита", по сторонам её составляющие части и преобразовались в самостоятельные государства. Некоторые из них стали предъявлять всякие разные претензии к России-матушке, в одночасье объявленной "правоприемницей". Попервах, как это водится, это были денежные притязания.
     В памяти у многих моих собеседников мысленно возникает фрагмент из оперы "Борис Годунов", когда юродивый обращается к главному герою: "Борис, Борис, мальчишки отняли копеечку…"
     И потянулись к "круглоглазой ответчице" дрожащие - не понятно от чего или с чего – руки-ручоночки с расчётами-расчёточками. Всё припомнили. Даже чего и не было!     Удивительно, но факт: высчитали (благо дело, на смену абакам калькулятор пришёл) стоимость килограмма оккупации. Да Бог им судья!
     Отойдём в сторонку от политики и вернёмся в горячий постраскольно-распадный этапный период некогда (и якобы) единой страны на века. Забыв, что ничто не вечно под луной.
Появились на свет республики-государства. И стали поживать, и стараться добра сами себе наживать. А в это время за границами нашими творилось такое – в одном предложении не расскажешь.
     Какой пример – по версии мудрецов - заразителен?.. Люди, не страдающие маразмом, прекрасно помнят расхожую речевую формулу – "страны социалистического лагеря". В этот лагерь приписывалась и Югославия, которую почему-то называли "полукапиталистической". Те, кто выезжал на отдых в загранку, понимает, о чём пишет автор.
     Так, что случилось в том "лагере"?
     Чехословакия разделилась на Чехию и Словакию. Югославия – та сразу на несколько республик. Польша до сих пор в размышлении. Болгарии не до разделов-переделов. ГДР полюбовно слились с ФРГ воедино с жарким поцелуем. Монголия и Китай остались в прежнем статусе (скорее всего, подумали, дескать, что строй на строй менять – только время терять, а тут дел не впроворот). Удивила Венгрия: цельная по сей день, хотя можно было бы разделиться, допустим, на Венгрия-Буда и на Венгрия-Пешт.
     Но не будем вмешиваться во внутренние дела иных стран. Как глаголет мой знакомый священник: "Ибо чревато сие, дети мои!"
     Кстати, информирую: пигмеи живут-поживают без самостийной Пигмейской Республики, да и африканские племена не дробятся – тоже. Опять же – американские штаты накрепко соединились и не помышляют дробиться. Хотя, если разобраться по совести, дело это сугубо личное: посоветовались по-семейному, пришли к общему знаменателю и – "гуляй, Вася, ешь опилки – я начальник лесопилки". Однако не у всех в этом отношении одинаковый менталитет.
     Это я об Украине. Сама без препятствий вышла в свободное плавание, а вот Республику Крым никак не отпускает. Хочется ей командовать – и всё тут! Даже Севастополю – "городу русских моряков" – не даёт поблажки. В то время, когда народ выразил и выражает своё желание жить в анклавных условиях…
     Говорю не понаслышке. Сам вкусил ту "самостийность".
     После аврального телефонного звонка, возвестившего о беде в виде микроинсульта у мамы, я срочно выехал в Севастополь.
     Это был конец мая 2005 года. Наш поезд попал тогда под Тулой рыжее веерное отключение электроэнергии. Правда ли это или нет – не знаю, за что купил, за то и продаю.
Так или иначе, но с большим опозданием прибыли в "город русских моряков". Чуть позже, спешно поднявшись на третий этаж, я позвонил раз, другой, третий. Наконец-то послышался медленно приближающийся слабый голос: "Кто там?"
     После переговоров дверь открылась с третьей попытки. Меня встретил не совсем понимающий взгляд и вопрос удивления:
   -О! А ты откуда взялся?
   -Приехал тебя лечить. Врача вызывали? – полушутя, спросил приезжий.
   -Врач давно не приходил.
   -Я вот приехал и пришёл.
     Обнял маленькую родную женщину, осторожно проводил к постели…
     Начался длительный и нелёгкий уход за больной матерью.
     Перво-наперво я потребовал у заведующей поликлиники организовать консилиум. Два дня больную мать обследовали врачи-специалисты, на кухне в моём присутствии обсуждался и корректировался план медикаментозного лечения, который воплощал в жизнь моими усилиями.
Стоит ли говорить о том, с каким терпением и упорством я занимался восстановлением общего состояния мамы? Пришлось заново учить её правильно и точно понимать текущее время по часам, реанимировать некоторые общеизвестные речевые обороты. Кроме того, приходилось варить, жарить, парить на кухне, ходить по магазинам и на рынок, закупать продукты, стирать и гладить бельё, производить уборку жилого помещения, бегать по аптекам и пичкать таблетками больного человека.
     Когда удостоверился в том, что, благодаря его стараниям, динамика заболевания не только стабилизировалась, но появились положительные сдвиги, принял окончательное и бесповоротное решение о переезде постепенно выздоравливающей матери из Севастополя в Саранск.
     Первым делом предстояло заняться оформлением заграничного паспорта, необходимого для выезда на постоянное место жительства (ПМЖ – эта аббревиатура нам пригодится). Без этого - ни тпру, ни ну, ни кукареку.
     И началась беготня по разным инстанциям чужого города, где знакомых осталось – кот наплакал. Это, значит, ноги в руки – и вперёд по городу из одного конца в другой, вдоль и поперёк, вверх и вниз по улицам.
     Кто бывал в Севастополе, тот понимает, на что я намекаю, и представляет, о я повествую. Взять хотя бы Стрелецкий спуск, или улицу адмирала Октябрьского, начиная с площади Восставших до Большой морской, или же улицу Суворова (по-видимому, назвали её именем генералиссимуса за то, что тот покорил Альпы,  ведь улица та схожа с перевалом)…  Да всех улиц и не перечислишь, потому что их множество! А представьте себе ещё, как листоношам (почтальонам) щодня (ежедневно) туды-сюды?
     Одновременно стартовала бумажная волокита, добывание различных и нужных справок-довiдок. Хорошо (по-украински – дякую) – Бог миловал – нигде не требовали доверенности, просто смотрели на паспорта – мой российский и мамин украинский.
     Зато про исполнителей тех бумаг  разговор отдельный. Вам нужен пример? Будьте любезны - они таки есть.
     Сценка в местном ОВИРе.
   -Где пенсионное удостоверение?
   Предъявляется удостоверение МО СССР. 
   -А где пенсионное удостоверение по старости?
   -Моя мать имела право выбирать любую из двух пенсий: либо по старости, либо военную.
     У инспекторши стереотип работы с бумагами, ибо, что поделаешь, бюрократ до мозга костей: она привыкла видеть только пенсионное удостоверение по старости, а тут вдруг – от Министерства обороны, даже того уже СССР. Стопор на гране короткого замыкания в мозговой сети. Хорошо, что старшой – в смысле начальник отдела – оказался рядом, он подтверждает сей факт и повторяет ей положение о праве выбора в данной ситуации. Военная пенсия за утрату кормильца, погибшего при исполнении служебных обязанностей (кормильцем признан сын – бывший офицер), в денежном отношении выгоднее пенсии по старости. Инспекторша с трудом вносит прозвучавшую информацию в свои извилины. Верно на Украйне кажуть: "Женоча логiка творить чуда!", а в России переводят: "Женская логика творит чудеса!"
     Но заскорузлость отдельных положений при оформлении паспорта на ПМЖ остаётся непокобелима, извините – непоколебима. В обязательном порядке требуют Справку компетентных органов о непривлечении к административной, уголовной ответственности и отсутствии судимости за время проживания в любой стране. И никого не колышет, что человеку уже далеко за восемьдесят лет, что этот человек серьёзно болен, что этот человек удостоен медали "Ветеран труда", что он имеет документ "Участник Великой Отечественной войны" и правительственные награды.
     Дай такую Справку - и тут! А выдают её через запрос из архива, расположенного в городе Симферополе. И для исполнения запроса необходимо набраться терпения на три, а то и на четыре недели.
     Плакаться мне не пристало. Поставив цель перед собой, могу стать аскетом.
Я веду речь к тому, что, пребывая в южном солнечном городе и находясь в непосредственной близости от самого синего в мире Чёрного моря, мне при обилии вопросов и вопросиков, задач и задачечек, проблем и проблемищ, казалось бы, некогда и в гору глянуть.
Отчасти это правда: забегая вперёд, сообщу одну деталь - за время двухмесячного пребывания в Севастополе лишь трижды имел возможность отдохнуть на местном пляже и быть обласканным морскими волнами. И это не выдумки!
     Вполне возможно, что у требовательного во всех ипостасях читателя возник резонный вопрос: беготня и суета по поводу оформления загранпаспорта для родной матери осуществляется с утра до вечера, чаще до 18:00, а чем же занимался и что делал Блэкс в вечернее время?
     Вопрос, конечно же, уместен, и на него, конечно же, надо достойно ответить. Отвечаю.
     Уходя напрочь от перечня исполнения будничных необходимостей, должен сказать, что основное время по вечерам адресовалось реабилитации больной мамы.
Только поймите меня правильно: речь идёт не о медикаментозном лечении, выверенном и осуществляемом в довольно жёстком режиме, а о том, что ишемический микроинсульт поразил, образно говоря, краешек речевого центра и некую долю центра памяти. В связи с этим возникли и развились затруднения в речевом общении в виде заикания и нарушения процесса исполнения привычных, ранее доведенных до автоматизма, действий.
     Это коснулось определения точной даты, дня недели, конкретного времени по циферблату часов и прочие складывания-вычитания. Это не говоря о частичной утрате памяти на текущие события (то, что было полчаса назад, - не помню, а то, что было в далёком, сопливом и босоногом детстве, помнится до мельчайших подробностей).
Сразу же хочу сказать, что бухгалтерские подсчёты решались по мере их возникновения, естественно, не без напряжения системы терпения.
     На мой взгляд, такая система в человеке существует наряду с дыхательной, сердечно-сосудистой, мочевой, половой и другими системами в одном и том же организме. К тому же она часто задействуется, то есть весьма востребованная.
     В народе бают как? "Без терпежу нет и куражу" и "Терпенье и труд перетрут". Добавлю от себя? Без терпения не рождается стихотворение.
     Или вспомните зубрилку по русскому языку, в смысле запоминания правописания – "уж замужем невтерпёж". Вот мои читатели женского пола последнюю фразу жизненнее понимают. Не то, что мы – мужчины. Потому-то и сами по себе написались эти три слова как положено – безо всяких знаков препинания типа запятых. Как слышится, так и пишется.
     По вечерам я, включив систему терпения на полную мощность, общался с матерью, тем самым разрабатывая речевой центр. Каким образом? Очень простым. Он базировался на отдалённых воспоминаниях. Вернее, на воспоминаниях о прошлом, о прожитом и пережитом. Преимущественно, в добром и весёлом ключе. Тем для этого оказалось, как ни странно, множество.
     Здесь я хочу уточнить время начала общения. Оно начиналось сразу же после очередной серии "Кармелита". Для мамы это был своеобразный ритуал, нарушить который нельзя ни в коем случае. Меня же более привлекали концерты, "де е висела писенька" и даже "невисела". 
     Так, о чём же мы говорили, вороша память? Да обо всем:
   и о том, как однажды мама, тогда ещё маленькая девочка из-за боязни быть наказанной спряталась под кровать со сломанным ею зонтом и как долго-долго искали, а она, измученная ожиданием наказания, пригрелась и уснула, а когда девочку наконец-то нашли, то все очень обрадовались, да так обрадовались, что простили проказницу;
   и о том, как однажды мой папа и его друзья (они тогда ходили в парубках) организовали самодеятельный театр; как папе пришлось сыграть роль, переодевшись в женское платье; как все зрители, глядя на кокетливую дамочку, буквально падали со смеху и не без труда узнавали актёра - исполнителя, знаменитого тем, что самостоятельно освоил и прекрасно играл на гармошке и балалайке (при этом мама подчёркивала, что она тоже неплохо играла на гитаре, и чаще всего свою любимую мелодию - вальс "Гибель "Титаника");
   и о том, как однажды старший сын (тогда он паренёк) воспользовался тем, что родители ушли к кому-то на день рождения, набегался до одури и до самой белой ночи (что наблюдается каждое лето на Крайнем Севере), явился-таки домой, запер дверь, а ключ оставил в замочной скважине; как он заснул, намаявшись, молодецким сном, да так крепко, что пришедшие родители долго стучали то в дверь, то в окно, просили и умоляли открыть дверь или вынуть ключ, а он будто лунатик подходил к двери, что-то невнятно отвечал, соглашался и тут же возвращался на кровать и вновь засыпал; и как отцу пришлось разбить оконное стекло и влезь внутрь, впустить мать в квартиру, а их сын в это время спал как былинный богатырь Илья Муромец; 
   и о том, как однажды с улицы домой прибежал её младший сынишка с оглушительным рёвом и с раскрытым ртом, из которого высовывался окровавленный язык. Как потом выяснилось: один дружок убеждал его, что железо от сильного мороза становится тёплым, а несмышлёныш, решив проверить - так ли это, ничего лучшего не придумал: взял и лизнул железную ручку с уличной стороны входной двери; как в одночасье язык приклеился к ручке, а затем еле-еле оторвался от "раскалённого" морозом железа; как хлынула горячая кровь с языка; как мальчуган испугался, что его будут ругать и что язык никогда не заживёт; как этот урок доверчивости мальчонка запомнился на всю жизнь;   
   и о том, как однажды собака - любимица всей семьи (за отдельные проказы хозяйка грозила присвоить собаке неблагозвучное имя "Кабыздох") дорвалась до солёного мяса (о том, что мясо солёное - она не знала да не могла знать); как наевшись вдоволь, что называется "досыта - до отвала", она соснула немного, но в то время явилась к ней неотвратимая и нарастающая жажда; как та собака, едва добежав до арыка, стала жадно лакать воду без удержу, и как живот, наполненный водой, раздулся, а жажда не унималась; как бедная собака начала лаять на воду, страдая от того, что влага УЖЕ не помещалась в неё, а пить ЕЩЁ хотелось (спрашивается: "Вода ли виновата в том, что так жажда разгулялась?").
     В этот же период бесед припомнилась и пересказалась давно забытая притча из арсенала моего деда:
     "Человек увидел, как злой серый волк напал на маленького беззащитного ягнёнка. Он убил волка и спас ягнёнка. Потом он увидел, как прожорливый ненасытный ягнёнок уничтожает красивую изумрудную траву. Он убил ягнёнка и спас траву. Потом он вырвал эту сорную траву за то, что она сосёт соки из земли. Потом он был поражён тем, как грязная чёрная земля без травы уродует пейзаж, и всё заасфальтировал. А потом задумался: что бы сегодня ещё сделать – такого доброго и хорошего?"
     Хороша притча? Вам этот кусочек мудрости нравится?.. И мне тоже!   
     Не могу не посвятить строки Петруше.
     Сейчас речь поведём о попугайчике.
     Точнее, сначала о двух попугайчиках. А ещё точнее (точнее уже некуда) – о попугайчике и попугайчихе. Да-да, именно в таком составе появилась взволнованная переездом волнистая парочка в маминой квартире. 
     Самодельная клетка не была для них тесной. Они часто сидели на жердочке. Попугайчик, как и положено мужчинам, приставал к своей соклеточнице, прижимаясь к ней бочком и нежно причмокивая. Она же, как водится у женщин, молча отодвигалась, устраняясь от приставаки, поворачивая голову, пряча свой застенчивый взор, и делая вид, что она не понимает его откровенных намёков. Отодвигалась до тех пор, пока не оказывалась зажатой между любвеобильным поклонником с одной стороны и тонкими металлическими прутками клетки с другой. Продолжая не понимать или делать вид, что не понимает, к чему все эти настойчивые ухаживания на уровне приставания сгорающего от страсти пылкого поклонника, она вылетела из клетки и, покружив над люстрой, садилась на край платяного шкафа.   Попугайчик тотчас вослед за ней покидал клетку, продолжая боковые движения на шкафу. То же самое он проделывал везде, куда бы только не перелетала юная пернатая особа, не допуская интимных фривольностей, тем самым заставляя страдать насквозь влюблённого Ромео.
     Будь моя воля, я бы именно таким именем назвал попугая. Но ему приклеили иной ярлык, сказав однажды: "Эх, Петруха! Что? Никак не хочет Гюльчатай показать своё личико?" Постепенно и незаметно имя из Петрухи трансформировалось в Петрушу.
Его объект поклонения весьма переусердствовала в своей неуступчивости, постоянно отодвигаясь от него. Или она желала завести семью по расчёту с каким-нибудь заграничным жако-олигархом. Или, купаясь в романтических грёзах, ждала флибустьера какаду – пирата морей. Или мечтала выйти замуж за новопопугаистого амбала, прозябающего в золочёной клетке, качаясь на жердочке из драгметалла, подвешенной на двух платиновых укрупнённых цепочках. Или она была просто дурой – пусть красивой и привлекательной, но дура дурой была.
     Бывают же среди них такие персоналии, которые две трети жизни что-то желают, кого-то ждут, о чём-то мечтают, а в конце концов покупают себе синие чулочки с розовыми носочками, стеная у разбитого корытца, наполненного горькими слезами. А может, у неё что-то психическое в голове произросло или произрастало? И такое бывает.
Одним словом, наблюдая за всей этой птичьей каруселью, люди приняли жёсткое, но единственно верное решение. Они, спасая Петрушу, опасаясь за его психику, полностью исключили из жизни попугая очаг постоянного стресса - вечного, безответного раздражителя, в смысле – раздражительницы.
     Петруша, как и все живые существа, некоторое время страдал по поводу неудавшейся семейной жизни. Нахохлившись, он тихонечко посиживал в уголочке клетки, изредка пил водичку, от еды отказывался и всё думал, думал и думал о чём-то своём сокровенном и потаённом, часто глядя на своё зеркальное отражение и вспоминая ту бессердечную красотку, которая не оценила его трепетные ухаживания .
     Позже - видимо, когда накопилось слишком много мыслей и раздумий, которые уже не помещались в нескольких граммах его головного мозга, - он к радости хозяйки вдруг заговорил. Заговорил голосом пожилой женщины, имитируя его один к одному, однако полагая, что он рассказывает о страданиях души и высказывает то самое своё наболевшее, сокровенное.
     О, если бы кто знал, что скрывается в лексиконе! То, что скрывалось за словами и фразами: "Ну что-что?", "Ты где был?", "Пришёл", "Птичечка", "Красатулька", "Петруша хороший", "Давай поцелу", за теми вздохами и стонами, в которых сквозила горесть и томление истерзанной души, знал только сам Петруша. Начиная раз за разом прокручивать свою внутреннюю маленькую аудиокассетку, он рьяно призывал к диалогу собеседников традиционным призывом "Скажи-скажи". А слушатели лишь изумлённо удивлялись тому, что умеет эта пигалица.
     И не верьте тем, кто с пеной у рта утверждает, что якобы пребывая в семейном счастье, самцы-попугайчики, отдавая себя без остатка спутнице жизни, не обретают способность имитации человеческого голоса. Просто естествоиспытателям и наблюдателям за этим феноменом не хватало терпенья дождаться его. Разлучая сладкую парочку, они просто-напросто констатировали лишь ускорение данного процесса и не осознавали, что в моменты откровения попугайчик изливает монологи одиночества.
     Я отлично запомнил то время, когда вопрос о переезде мамы из славного и любимого до слёз черноморского города встал ребром. Оставлять Петрушу в Севастополе – это было форменное кощунство. Как можно было разлучить эти два одиночества – маленькую птичку и хлебнувшую горя пожилую хозяйку, которые в течение длительного совместного проживания сроднились друг с другом, которые делились своими и радостями, и переживаниями, и своими болячками!
     Кстати о болезнях. Бытует мнение - домашние животные настолько привыкают к людям, что перенимают их привычки и даже их болезни. Оказывается, не только животные, но и птицы.
     Убедился в этом на ярком примере. Его мама издавна страдала хроническим заболеванием суставов ног. Случилось так, что однажды Петруша где-то простыл. Да будет вам известно, что такие неприятности происходят и с нашими меньшими братьями. Причём заболевания у них протекают с аналогичными симптомами. Но скорость клинического течения болезни зависит от размеров организма животного или птицы.
     Бог, которого хозяйка умоляла сохранить жизнь страдальца, смилостивился. У маленького попугайчика простуда развивалась стремительно и – что поразительно – дала осложнение в виде артрита, а затем и деформирующего артроза ножек. То есть он превратился в микрокопию живущей рядом с ним женщины. Надо хоть раз увидеть, как подобно утушке луговой ковыляла моя мама, а за ней, перестав летать после перенесенного заболевания, следом передвигался Петруша, точно также переставляя своим больные ножки и покачиваясь из стороны в сторону.
     Мне пришлось решать ещё одну проблему – проблему переезда Петруши. Дело в том, что вся живность, вывозимая из одной страны в другую, должна иметь документ (я бы сказал – загранпаспорт). Невзирая на рост и вес выезжающего на ПМЖ. Оформлением и выдачей упомянутого документа занимается местная ветеринарная лаборатория. Я обеспечил обязательную доставку персоны, остро нуждающейся в суперсерьёзной бумаге. Соискателя указанного документа, а попросту свидетельствуемого тщательно осмотрели, обследовали в достаточно полном объёме (когда его пальпировали, возникла боязнь – как не раздавили пациента), по каким-то неведомым признакам подтвердили мужской пол, что-то куда-то записали. Затем самый главный ветеринар долго созванивался с Киевом и, добившись своего, торжественно (во всяком случае – так мне показалось) объявил, что столица Украины дала добро на выдачу загранпаспорта и благословила выезд клиента за границу на ПМЖ.
Через десять минут произошёл обмен между двумя официальными сторонами: я вручил чек, подтверждающий проплату - выкупа бумаги, и не так себе бумаги, а всем бумагам бумаги, а самый главный ветеринар в свою очередь выдал тот самый документ с водяными знаками и с оттисками трёх печатей.
     После этого я в сопровождении Петруши (или Петруша при моём сопровождении) вышел на вольный воздух с глубоким чувством исполненного долга перед хохлятской страной. То ли от избытка чувств, то ли от непривычной жары, то ли от духоты в замкнутом пространстве специального контейнера, предназначенного для перевозки домашней фауны, попугайчику заметно поплохело. В его круглых глазах – бусинках угадывался страх, а может быть – даже ужас. Добираться от Малахова кургана до Стрелецкой бухты – путь неблизкий. Учитывая состояние виновника торжества, решено было воспользоваться услугами такси.
     Представ пред ясными мамиными очами, подробно доложил о прошедших маневрах, вспомнил о том, что пока стояли в очереди, к нам приблизилась маленькая косматая, слегка ухоженная собачонка, и Петруша, никогда до этого не видавший в такой близости такого пусть домашнего, но ведь зверя, весь испуганно исчирикался. Только когда я поместил контейнер на стоящий в коридоре сейф полутораметровой высоты, наш вояка-бояка замолк.
     Если кому-нибудь интересно, могу сообщить, что полученный документ нигде не востребовался – ни при посадке в вагон поезда сообщением "Севастополь - Москва", ни при пересадке в Москве в фирменный поезд "Москва - Саранск". Не знаю, как Петруше, но мне было обидно – за что кровь проливали и сколько нервных клеток погубили за зря? Как поётся в песне: "Обидно мне, досадно мне, - ну, ладно"…
    Что же последовало дальше?
     По приезде в Саранск я по инерции бегал по разным инстанциям. В результате трёхгодичного бега маме были обеспечены ежемесячные продления временного проживания с предварительным сбором ставших привычных бумаг, военная пенсия, гражданство России (накануне выборов президента), пенсия по старости, и это всё в российском формате.
Вроде всё сделано – живи и радуйся! Не тут-то было… Кончился стресс, организм расслабился, грубо говоря – обмяк, чем воспользовалось хронически болезненное кровообращение, и – последовал повторный инсульт. А вослед ему наступило время, о котором в Корее, где едят палочками, интересуясь числом членов семьи, задают вопрос: "Сколько в доме ложек?" Дело в том, что когда там человек умирает, то говорят: "Он забрал свою ложку".
     Мама не дожила до своего 86-летия всего две недели…
     Остались два больших настенных фотопортрета, с которых на нас смотрят мои молодые папа и мама. А может быть, они наблюдают за нами и охраняют нас? Ведь на планете всякое бывает, а в космосе…
     Мама последнее время часто рассказывала мне о том, как долгими вечерами они с папой сидели на тёплой уютной кухне своего любимого дома и как папа неоднократно обращался к ней: "Вот ты, Нина, мне скажи - только честно. Ты, когда жила там - на Севере, да и здесь – когда переехали в Казахстан, могла себе представить, что наши сыновья будут учиться не где-нибудь, а один - в университете, другой - в академии? Да нам-то, простолюдинам, и слова такие не снились. А теперь мы с тобой - родители уважаемых, интеллигентных, высокообразованных и порядочных людей: один стал офицером, другой - врачом. И это наши с тобой дети, Нина. Наши! Понимаешь? Это ли не гордость?! Дай им Бог здоровья и удачи…"
     За то, чтобы побыть, посидеть, пообщаться какое-то время – пусть час, два или, в крайнем случае, несколько минут – со своими родителями, я отдал бы многое. Царствие им небесное!..
     Продолжаю за свою жизнь.
     Невзирая на заманчивые перспективы музыкального совершенствования, я принял бесповоротное решение стать врачом. Выпуско-поступной 1967 год явился судьбоносным для меня: я оказался на первом курсе открывшегося медицинского факультета Мордовского государственного университета имени Н.П.Огарева.
     Не спешите аплодировать, а то ладошки отобьёте. Лучше внимательно внимайте то, что сейчас напишу.
     Окончив среднюю образовательную школу в конце июля 1967 года, после того, как роковая монета неожиданно упала гуртом (иначе говоря, на ободок монеты), я вместо Тарту, где мечтал поступить в Эстонский университет на факультет спортивной медицины, оказался в городе Саранске, где МГУ (Мордовский госуниверситет) открывал новый очередной факультет – медицинский. Объясняю, почему так случилось.
     По тем временам одним из требований при поступлении на факультет спортивной медицины было наличие разряда в любом виде спорта. В школе я увлёкся баскетболом и довольно успешно: посещал секцию при стадионе города Джамбула, участвовал в двух сборных: школы  и юниоров города. По весне 1967 года наша доморощенная (ученическая) команда легко и непринуждённо стала победительницей областного турнира, в связи с этим каждому игроку гарантировалось присвоение юношеского разряда. Однако бюрократическая нерасторопность позволила соискателям разряда ощутить эту великую радость лишь в конце текущего года, а не "в течение месяца после победы", как было обещано. Одним словом, данный вопиющий факт волокиты сорвал мой план поступления в Тартуский университет. Да и всей судьбы тоже.
     Итак, образно выражаясь, спрыгнув со школьного крыльца, я твёрдо выбрал тернистую дорогу, ведущую в Царство-государство врачебного искусства. Подчеркнём: традиционного врачебного,  а не спортивной направленности. И, может быть, причиной тому послужила моя самая первая в школе общественная нагрузка — санитар класса. Может быть...
     Когда же неожиданно явилась весть об открытии на мордовской земле медицинского факультета, на семейном совещании было принято решение: испытать свои силы в Саранске, а случае успеха через время перевестись в Тарту (упомянутое правовое действо широко практиковалось в той единой и могучей стране). На том варианте единогласно все согласились. 
     Ну, так вот. В конце июля я вместе с папой приехал в центр автономной республики Российской Федерации , где успешно функционировал МГУ имени Николая Платоновича Огарёва. И не надо путать с МГУ имени Михаила Васильевича Ломоносова – тот располагается в Москве.
   Рыжей осенью в наряде,
   Белоснежной зимой
   Ты прекрасней Шахерезады,
   Город мой дорогой.
Шумбрат, Саранск! Шумбрат, ялгай!
Ты молод, как весна!
Шумбрат, Саранск! Шумбрат, ялгай!
Ты – город мой, ты – жизнь моя!
     Первоначальный вариант песни-вальса "Шумбрат, Саранск!" написанный мною 08 марта 1969 года, здесь использован в качестве эпиграфа.
     Остаётся уточнить: под словами "жизнь моя" подразумевается житие студенческое и дальнейшее. О нём-то и речь!
     Устроился я, как чужеземец, в общежитие на улице имени Богдана Хмельницкого. Благодаря переговорам моего отца с комендантом Серафимой Михайловной – женщиной строгой в рамках профессии и добродушной по жизни.
     Если задаться вопросом – что есть общежитие как таковое, или как её величают сами обитатели "общагой", то далее может последовать безгранично объёмный научный труд с яркими практическими доказательствами, аргументами и фактами.
     Какая благодатная тема - и далеко за ней ходить не надо: вот она – только руку протяни! Не могу до сих пор постичь главного - почему за столь длительное существование "помещений для совместного проживания людей, обычно работающих на одном предприятии или обучающихся в одном учебном заведении" (см. С.И.Ожегов "Словарь русского языка") никто не написал ни одной диссертации о влиянии общежитского уклада на становление человека. И простого человека, а будущего профессионала.
     Небось про зверюшкину общагу сказочку-то сочинили - "Теремок" называется. А про человеческую обитель даже полсказочки не удосужились удумать.
     Встречались, правда, отдельные пунктирные наблюдения в мировой литературе. Естественно, и в российской. Но тоже отрывочно-обрывочно. Но это всё не то и не так!
Рассказчики – очевидцы и временные постояльцы тех помещений – такое иногда вспоминают, такое порой излагают, аж уши в трубочки сами сворачиваются. А ежели всё слушаемое стенографировать, пасты в самой большой авторучке с самым толстым стержнем на один раз, чтобы всё записать, не хватит! Что ты – и говорить неча! А какие факты, какие постоянные нововведения!
     О! Общие общежитские застолья прозывались "симпозиумами" и "ассамблеями", ссылаясь на гулянки времён Петра Первого. Муссируется в кругах и такая, пока неофициальная, но тем не менее информация (а отдельные личности с серьёзной физиономией даже утверждают) о том, что бывшим аскетам-отшельникам (независимо от пола) скоро одновременно с Дипломом об окончании ВУЗа будут вручать "Аттестат половой зрелости". Поговаривают также, что уже разработан каталог рекомендуемых тем диссертаций на соискание званий. Например: "О влиянии общежитий на демографические показатели отдельно взятого государства"; "Общежитские увлечения – двигатели процессов любого прогресса"; "Экономическая значимость совместного проживания в замкнутом пространстве обретения профессиональных навыков" и т.д., и т.п. Ходят полупроверенные слухи, что каталог этот направлен на утверждение в Государственной Думу, что первое его чтение прошло успешно, но не однозначно, что спикеры призвали прочитать второй раз – не отвлекаясь.
     Ну, что ж – поживём, пожуём и… А тем временем вернёмся в студенческое обитание в Саранске конца 60-х.
     Об ту пору функционировали две университетские общаги.
     Одна – "Богданка" (этимологию названия объяснять не надо – я так думаю!) возвышалась в центральной части города (центре не придумаешь). А вторая располагалась "на низах" - за парком, в районе перекрёстка улиц Московская и Александра Невского, туда даже троллейбусы тогда не ходили, и носила она прозвище "Бухенвальд" в связи с захватом помещений тараканами и клопами, и ещё она "славилась" весьма незатейливым "сервисом" неуютных "камер".
     "Богданка" по сравнению с ней обзывалась "аристократической купелью". Ну, сами посудите: расположение - в центре города, на пересечении улицы имени Б.Хмельницкого и проспектом В.И.Ленина (бывшая улица Гражданская), рядом с троллейбусной остановкой (троллейбусы тогда каруселили вокруг центра города по двум маршрутам: № 1 - по часовой стрелке, а № 2 – против пресловутой стрелки).
     К перечисленным преимуществам приплюсуйте ещё одно: на противоположной стороне проспекта по диагонали перекрёстка возвышалось (и до сих пор возвышается) здание Дома Союзов (имеются в виду - профессиональные союзы). Сие трёхэтажное здание с солидным крыльцом и колоннами при входе достойно исполняло роль Очага культуры. Большой зал для совещаний ближе к вечеру трансформировался в кинозал повторного показа фильмов или в концертный зал для выступления самодеятельных коллективов и Ансамбля песни и танца "Келу", а по необходимости – в театральные подмостки для премьер и спектаклей Народного театра (о нём мы поговорим позже).
     "Келу" (в переводе с мордовского языка – "Берёзка") долгое время составляла конкуренцию маститому государственному профессиональному ансамблю "Умарина" (в переводе с того же языка – "Яблонька"). Несмотря на то, что в "Келу" вокализировали и занимались ногодрыжеством в основном талантливые любители, которых называли либо "художественная самодеятельность", либо "художественная самонадеятельность", народу коллектив нравился, и он готов был награждать его всевозможными призами зрительской симпатии.
     Кроме того, в Доме Союзов располагалось несметное количество кружков по интересам: здесь обучались игре на музыкальных инструментах: баяне, фортепиано и гитаре, здесь постигали кройку и шитьё, практиковались в вышивании - и прочее, и прочее, и прочее. Причём руководители и наставники получали мизерную, что символическую плату, но дети и великовозрастные желатели учились бесплатно! И это не сказка!..
     Но вернёмся к начатой тематике.
     Условия в общаге для подготовки к вступительным экзаменам отличались своим великолепием. Сверхактивное студенчество отсутствовало по каникулярным причинам, абитуриентов – кот наплакал, к тому же последние жили обособленно, подобно инокам в кельях.
     Вспоминая ту пору, внутри меня, как в калейдоскопе, звучат отрывки яркого студенческого фольклора. Не исключено, что у стихотворного монолога "Студенческие годы", фрагменты которого я приведу ниже, был или есть автор или группа авторов. Мы не были так щепетильны к авторским правам, как ныне. Всех интересовал полёт мысли и правда изложения:
   Так бывает каждый год -
   Только август настаёт:
   Мамы, папы там и тут
   Осаждают институт,
Прорывают все заслоны,
Бьют в комиссиях поклоны
И, волнуясь, у дверей
Ждут успехов от детей.
   У одних – "стремленье с детства",
   У других – "в семье наследство",
   То есть дед родной Никита
   Был когда-то Айболитом.
И лишь кое-кто из них
Без родителей своих
Сам собой пришёл сюда…               
И так бывает иногда!
     Именно так получилось у меня. Ведь к этому времени папа, обустроив мои условия существования, вернулся к своей приболевшей жене (моей маме). Забота о домочадцах - дело святое! С другой стороны, чем бы он занимался почти месяц в чужом городе? А как же быть с оставленными работой и домом? Кругом одни вопросы.
     Кстати, о них. О вопросах.
     Знаете ли вы, какой вопрос самый волнительный до поступления в ВУЗ? Меня просветил на этот счёт один новоиспечённый выпускник. Звучит он так: "Какая абитура не мечтает стать студиорумом?" Одновременно он же по доброте душевной проинформировал, что после завершения студенческого пути тревожит мысль второй вопрос: "Так зачем же мне нужен многострадальный диплом?"
     Появись сегодня возможность, я ответил бы: "Если не знаешь, для чего нужен диплом, - значит, кое-какое образование ты уже получил".
     Спустя годы и десятилетия в первой прозаической книге "Один день из жизни судебно-медицинского эксперта" я написал: "Прихватив приличный чемодан полученных знаний, с помощью железнодорожного транспорта коми-казахский паренек русского происхождения оказался в стольном граде Мордовии. Арсенала полученных знаний вполне хватило новоиспеченному абитуриенту для набора всех проходных баллов во впервые открывшемся факультете…"
     Да, на вступительных экзаменах мой чемодан знаний позволил набрать максимум необходимых баллов.
     В монологе (см. выше) следует: "Вот и набран нужный балл, Вот и ты студентом стал…"
Но это не обо мне. Баллы, что называется "в кармане". И тем не менее, при таком раскладе я был принят вольнослушателем. Лишь только потому, что о таких, как я, в кулуарах поговаривали примерно так: "Паренёк-то пришлый, казачок залётный. В здешних мордовских лесах мы таких лешаков и не видывали. Стало быть, приглядеться надобно". Не зря балакают: "На чужой стороне и сокола зовут вороною". Обидно стало до пупырышек на коже, а терпёжом прикрылся – потеплела душенька.
     А вольнослушатель (чтобы вы знали) – это, по нынешним меркам, полный, конкретный и реальный экстрим в натуре. Зачётки нет, студенческого билета нет, и нет никакой гарантии.
Но как бы так ни было, это был успех. При таком умопомрачительном конкурсе на одно место. Ректорат выкрутился из данной ситуации довольно просто. Он, недолго думая, согласился на предложение вместо 175 человек принять 250.
     Забегая вперёд, скажу, что расчёт выверен с точностью до микрона. "Желающих много, - доказывало новорожденное руководство медфака, - но не каждый студент легко пройдёт через первый фильтр – кафедру нормальной анатомии с учебными пособиями в виде трупов". Ректор сам убедился в этом, когда уже в конце первого месяца учёбы самоотчислилось более десяти человек-"чистоплюйчиков" именно по указанной причине.
     Подобный естественный отбор происходит и сейчас, и не только в нашей республике, но и в нашей стране и странах мира. Поэтому вам станет понятно, что из 250 соискателей первых выпускников медфака на поверку оказалось всего 165 самых стойких. Просто гордость разбирает, что в их числе есть место для меня.
     Но это будет впереди. А пока…
     Пока суть да дело, до начала занятий оставалась неразменной одна неделя.
     Лететь в Джамбул к родителям, да с пересадкой в Москве, и обратно – как ни считай, хоть столбиком, хоть крестиком и ноликом: никак не успеваю. Даже при полном фарте, в смысле - при хорошей погоде. А если вдруг погода нелётная? Или если здесь лётная, а там, в краю бескрайних степей, нелётная, или наоборот – как-никак расстояние от мордвы до казахов приличное. К тому же, опоздание к построению на факультетском плацу грезилось мне эшафотом с деканом, облачённом в красную атласную хламиду и с затупившейся секирой в руках.
     "Мне казнь нужна? – спрашивал-переспрашивал я себя, и тут же отвечал: - Что ты – что ты! Мне? Эшафот? Совершенно не надобен!" Значит, остаётся - повыл на луну в тоске по-волчьи и в отсып?
     Но в тот момент размышлений прозвучало неожиданно смелое предложение моей двоюродной сестры, вернувшейся из гостей от матери, проживавшей в далёкой стране саксаулов и акынов, но чуть-чуть поближе к Москве, чем мои родители.
     Лилия, сменившая изначальное имя – Лидия, завершала учёбу на филологическом факультете, отделение журналистки. Ей предстоял последний год с последующей защитой диплома. Непоседа по жизни с оттенком лихого авантюризма она жила легко и без заранее продуманных планов, по принципу "Бог дал день, значит, Бог даст и пищу". Во всяком случае, так казалось, глядя на неё со стороны.
     Узнав про мои "тяжкие раздумины" и о наличии нетронутой денежной сумме, положенной в Сберкассу совместно с папой, доставившего меня в студенческий город, сестрины глаза вспыхнули и заблестели смелой, только что родившейся идеей. "А не слетать ли нам в Ленинград?" – вопрос прозвучал интригующе. От такого предложения вряд ли кто отказался.
     Сказано – сделано! Деньги сняты, на счету минимум, позволяющий не закрывать его, смена белья уместилась в портфеле, билеты куплены "туда-оттуда".
   Полёт – и вот:
   спустившийся с высот
   стою на питерской земле,
   не сплю – но сам себе кажусь во сне.
   В потоке Невского спешу -
   Дышу ли я иль не дышу:
   Кругом - барокко, рококо,
   Вздыбились кони высоко,
   А вот уже Гостиный двор,
   Литейный - здесь, а там – Собор.
   Ужель в"Астории" уже,
   На самом третьем этаже?!
   Всего две ночи и три дня
   Лежат в запасе у меня
   В кармане, где уснул билет,
   А надо многое успеть!!!
     О, великий соблазнитель - Санкт-Петербург, Петроград, Ленинград… Признаюсь вам чистосердечно: этот город, переполненный разновековыми архитектурными изысками, историческими заморочками, строгой величавой красотой, нераспознанной таинственностью и литературными привидениями, сразу и окончательно влюбил меня в себя.
     Я ходил по его широким площадям, проспектам и закоулкам. Я прикасался к камню-постаменту памятника медному всаднику, воспетого великим поэтом. Я наблюдал плавное, завораживающее течение вод у брегов Невы, "где, может быть, родились вы или блистали, мой читатель…" Я стоял в истинной печали у дома на набережной Мойки. Я всматривался в человеческие уродства, обрамлённые стенами Кунсткамеры. Я на одном дыхании обошёл почти все залы Эрмитажа, задержавшись чуть больше у мумии и возле конных рыцарей…
     Поведаю вам забавный эпизод. Фортуна позволила мне лицезреть "Гаянэ" в Театре оперы и балета, делясь своим восторгом с соседкой – туристкой из Турина. Это был первый опыт общения с иностранным собеседником. Поскольку она не знала русского языка, как и я не знал итальянского, мы совместными лингвистическими усилиями пользовали англо-французский диалект, приправляя его отдельными латино-немецкими словесами. Чаще всего в ответ на моё английское "бьютифул" слышалось смягчённое французское "бьютифуль". В период антрактной передышки выяснилось, что эта девушка… Она так и сказала "I am the girl from Turin"; а слово "girl" - учили нас в школе - переводится не иначе как "девушка". Так вот: эта "girl" уже как пять лет на пенсии, объехала немало европейских столиц, и вот настала очередь осчастливить своим присутствием Северную Пальмиру. Прошло столько лет, а образ миловидной, седовласой западноевропейской старушки стоит перед глазами.
   Я посетил так много ленинградских мест,
   Я упивался городом как сказкой.
   А он окутывал суровой строгой лаской,
   Подспудно отвергая мою лесть.
   Он, как в болото, молча, погружал меня
   В ту патоку, откуда нет дороги.
   Отныне я – корабль, что пройдя моря,
   Опять вернётся на свои пороги…
     Тем временем совсем не ко времени деньги успели почти кончиться – остались считанные гроши. Цепочка дней как будто вдруг приблизилась к исходу. И вот под рёв моторов последовал возврат. Возвращение в Саранск с душой, переполненной впечатлениями (или как говорят нынче – "с позитивным настроем").
                Продолжение следует...