Мамины руки

7. Мамины руки.
.
Златовласая осень потихоньку сдавала вахту зиме, и с каждым утром туман становился все гуще. В саду гулял запах опавшей листвы, перемешанной с разбросанными по участку удобрениями. Среди ветвей желтел небольшой деревенский домик.  Маленькие оконца были окрашены белой краской.
На усыпанной листвой скамейке дремала девушка, прислонив тонкую красную книгу к груди. На плечах поверх широкого клетчатого платка лежали черные волосы. Одета она была в простое домашнее платье, мешковатые синие штаны и калоши. Ее прямые, открытые черты лица были напряжены, брови вздрагивали.
Возле калитки бегал русый мальчик лет шести, таская за собой желтый грузовичок с дремавшим наверху котом. Листьев возле дома насыпало в несколько слоев, так что земля проглядывалась маленькими черными островками.
Он уже давно хотел задать маме этот вопрос. По поводу ее рук. Каждую среду с утра к ним приходила тетя Наташа и оставляла на крыльце банку молока. Обычно он спал в это время, но вчера специально встал на два часа раньше. Мама о чем-то говорила с Наташей, смеялась. Но ее руки, ее ужасные, уродливые руки были скрыты под длинной жесткой рубахой. Она надевала ее, когда брала его с собой в город за продуктами, когда каталась на велосипеде или встречала гостей. Однажды, заметив его взгляд на своих руках, она сказала: «по ним я могу читать свою жизнь».
Легкий ветерок шелестел листьями, подбрасывал их и кружил в воздухе. Мальчик серьезно сдвинул брови и подошел к матери, оставив грузовик с котом стоять в куче листьев.
Ее руки отдыхали на груди, придавливая книгу. Нежные, как и у любой мамы. Но только у одной мамы на руках белели шрамы толщиной с хорошую веревку.
- Мама, скажи, что у тебя на руках?
Она открыла глаза. Книга выскользнула из рук и упала на красный кленовый лист под скамейкой. Она посмотрела на кусочек сельской дороги, желтеющий вдали.
- Это длинная история, мой дорогой.
- Расскажи.
- В другой раз, Андрюша, я устала.
- Но мам!
Она укутала руки в платок и прерывисто вздохнула. Он никогда не видел ее такой. Обычно она смеялась, но сейчас, казалось, заплачет. Ее черные глаза увлажнились и заблестели, подбородок превратился в полумесяц.
- Мам! Прости, мам.
- Иди сюда солнышко.
Она обняла и поцеловала прыгнувшую к ней головку. Сын почувствовал, как участилось ее дыхание, и пообещал себе больше никогда не спрашивать ее об этом.
- Смотри, твой кот совсем один. Иди к нему.
Она выпустила сына из рук…(из своих уродливых, страшных, безобразных рук). Он побежал к грузовичку, разбрасывая пестрые листья.
Солнце мелькало за серыми облаками. Вдалеке дрожал туман. Еще неделю назад она сидела на этой лавочке, и ей было теплее. Она  развернула платок и оголила правую руку, затем леву, посмотрела на них сквозь пелену в глазах.
Она была очень красива, ах, как же она была красива.
Шесть лет назад в этой деревне царила та же осень. Людей осталось немного. Кто-то уехал в город, кто-то весь день пропадал на огородах или полях. Все подружки тоже разъехались, многие уехали навсегда. Все конечно обещали писать ей письма чуть ли не каждую неделю. Ни одно письмо с тех пор у нее не погостило, но разве это так уж и важно?
Она жила с отцом. Человеком он был очень добрым и веселым. На селе его кликали «подъемный кран» за непомерную физическую силу и высокий рост, что всегда ее умиляло.
Мать скончалась, когда ей было шесть, она ее даже толком и не помнила. Зато память об отце с черной бородой, пахнущей лесом, молоком или рыбой, осталась навсегда. В то далекое время она слыла первой красавицей во всем селе. Когда приходило лето, приезжали датчики. Ее дом буквально осаждали толпы парней. Она же любила подремать возле озера с книгой в руках или под тенью березы возле дома. Иногда она плела венки из трав и цветов местным мальчишкам, приходившим к ней вечером. Ее руки тогда были гладки и чисты, как и она сама.
Но все изменилось.
Было ранее утро. Она стояла в дверях в синем комбинезоне с убранными под косынку волосами. Отец складывал походный рюкзак. В углу террасы стояло двуствольное охотничье ружье.
- Папа ты обещал взять меня!
- Не сегодня, Дашенька. Я пойду далеко. Видишь ружье не взял, буду капканы проверять. Побудешь хозяйкой пару дней?
- Я хочу с тобой. Ты же не умеешь делать такие вкусные бутерброды как я.
- О да, я буду скучать по ним. Приготовь к моему приходу не меньше дюжины.
- Не смейся надо мной, мне уже шестнадцать лет. Я оделась, и я пойду за тобой и точка.
- Ух, какая ты упрямая.
Отец смеялся, пытаясь натянуть свой большой рюкзак на сползшую куртку. Она сердито посмотрела на него, потом улыбнулась. Справившись с рюкзаком, отец показал ей пальцем на восходящее солнце.
- Мы должны пересечь еловый бор до полудня.
- Хорошо.
- Надеюсь, туман рассеется.
Даша засмеялась и, покидав наспех в свой рюкзачок еды из холодильника, выскочила во двор.
- А я первая!
Весь лес был укутан седым туманом. Не было видно даже верхушек деревьев. Они шли молча, каждый в своих мыслях. Уже прошло два часа, как миновал полдень, а они только вышли из бора. Отец несколько раз останавливался отдышаться, подтягивал ремешок на груди и они шли дальше. Иногда он показывал ей на развилки дорог или просеки, учил новым приметам. Порою заговаривал сам с собой.
- Этот лес любила твоя мама.
Даша шла впереди, задумчиво качая головой. Под ногами хлюпал сырой мох.
- Даша!
Она вздрогнула от этого внезапного крика. Отец никогда не кричал, тем более таким голосом.
Она обернулась и в ужасе поднесла руку ко рту.
- Ты что?
Отец словно врос в землю, его испуганные глаза смотрели в небо. Даша оглянулась.
- О боже! О, боже мой! Папа, что это? Что это такое?!
- Я не знаю. Беги!
Но она не побежала. Она тоже осталась стоять и смотреть на огромный серый шар, висящий над верхушками деревьев. Он был окутан туманом и мерцал белым светом.
- Беги! Доченька, беги. Это что-то не доброе, чертовщина, чертовщина, чертовщина!!
- Папа мне страшно!
Отец повернулся к ней и побежал на встречу, раскинув руки, когда шар внезапно опустился прямо над ним. Несколько деревьев треснуло и отлетело в стороны. Одно из них упало отцу на голову, брызнула кровь, он повалился на землю.
- Папа!!!
Даша побежала к телу, но шар преградил ей дорогу. Он по-прежнему пульсировал мягким белесым светом и тихо гудел. Его центр засветился, в свете появились тени. Они стояли в центре шара и смотрели на нее. Даша упала на землю, подобрав ноги. Она дрожала и плакала. Потом воля отступила, разум притупился и она невольно пошла вовнутрь.
Существа уложили ее на ровную плоскость. Под куртку забрались холодные трубки, они обвили ей руки, затем начали нагреваться, проникая в кожу. Она закричала. Обступившие ее серые тела, равнодушно следили за работой механизмов.
Она очнулась от криков людей и запаха нашатыря. Голова трещала от боли, в глазах стоял мрак. На мгновение она увидела бегающих вокруг людей. Приподнявшись на плече, прошептала:
- Они улетели?
Стоящие рядом люди инстинктивно посмотрели в небо, и она снова потеряла сознание.
Ее отца похоронили на деревенском кладбище, рядом с женой. Даша не смогла придти ни на его похороны, ни на девятый, ни сороковой дни. И местные жители никогда не осуждали ее за это. Как и за то, что она не уехала в город, а осталась жить тут одна. Мужчины помогали ей с заготовкой дров, иногда с мелким ремонтом, хотя она никогда не просила их об этом. Женщины давали одежду, приносили лекарства, прописанные ей  сельским врачом, и никогда не брали  денег, как бы она не уговаривала. Жители маленьких деревень всегда живут вместе, есть такой у них негласный закон.
На ее счастье врач, осматривавший ее в больнице, не смог объяснить причину появившихся шрамов, белыми лентами оплетавших руки. А через несколько недель она поняла, что беременна.
Чтобы не подставлять репутацию врача, близкого друга е отца, она ушла из больницы домой. Ведь врач был единственным мужчиной, с которым она общалась последние недели.
Родила она дома. Роды принимала ее тетка, живущая двумя домами ниже по дороге к лесу. Ее пришла поздравлять вся деревня и несколько знакомых из соседних деревень. Каждый принес что-то от себя. Кто-то деньги, кто-то одежду. Она любила их тогда. В их взглядах не было ни грамма упрека, ни одного вопроса об отце ее ребенка. Никто даже не посмотрел на ее руки. Только Наташа после ее возвращения домой из больницы пришла поговорить, затем принесла рубаху. Жители маленьких деревень умеют хранить тайны.
Приближался полдень. Андрюша игрался с грузовиком, отдавая ему команды. Даша сидела на скамейке и с тревогой смотрела на ползущий из леса серый туман. Она давно наблюдает за ним, а он за нею.
Она боится этого тумана, в нем может спрятаться все что угодно, как тогда, шесть лет назад.
Когда приближается полночь, она начинает обходить дом, пристально вглядываясь в ночное небо, затем укладывает Андрюшу спать. Поговорит с ним о чем-нибудь, прочитает сказку или перескажет историю, услышанную в детстве от отца. Потом идет к себе в комнату и достает из-за шкафа отцовское ружье. Она не любит спать, боится вновь почувствовать себя беззащитной как тогда. Она боится увидеть сон, в котором отец с разбитой головой стоит под окном и кричит: «чертовщина, чертовщина, чертовщина!!». Она верит, что рано или поздно пришельцы вернуться за их ребенком.
В шкафу лежат патроны. Она достает их и кладет рядом с собой на кровать возле ружья. Затем раздевается и ложится спать, не выключая света.
.
.
.
Искренне Ваш, ЮРСЭЛФ 69.
Пишите мне вконтакте. http://vkontakte.ru/urself