Наша семья 3

После 1929 года дети наших родителей мало-помалу стали разлетаться из родного гнезда. Первым ушел из семьи старший брат Николай, он женился на местной учительнице – Зинаиде Федоровне и ушел жить к ней, она проживала в небольшой комнате при школе. Уехал в город Муром учиться в Советскую Партийную школу брат Александр и на жительство в село больше не возвратился. Правда с родителями связь не терял и эпизодически наведывал их в деревне. По окончании СПШ Александр переехал на жительство в город Нижний Новгород и работал на политработе в пароходстве. Однажды он пригласил маму в гости и вместе с ней посетил театр, где они слушали оперу «Бесприданница», опера ей очень понравилась, потом было много разговоров. Следом за Александром из села ушел в поселок Селиваново, а потом на службу в Красную Армию брат Иван, он также как Александр родителей навещал редко. Осенью 1930 года на учебу в Селивановскую ШКМ поступил я, а в конце 1931 года поступил в ФЗУ на фабрике «Красная Горбатка» брат Василий, следом за ним уехала на учебу в Муромский медицинский рабфак сестра Надежда. Брат Григорий покинул село в 1937 году, он поступил на учебу в Горьковский техникум связи. Как видим, семья значительно убавилась. С родителями остались младшие сестренки Лида и Валя, а также братишка Юра.

Плохо ли хорошо мы жили в этот период времени, но все мы учились и работали на благо Родины - чувствовали себя верными ее детьми.

Но вот началась Великая Отечественная война. Пятеро членов нашей семьи ушли защищать Родину на фронт (Николай, Александр, Иван, Надежда, Григорий), я выполнял ответственную боевую службу в органах Государственной безопасности, брат Василий, как сотрудник ЦК ВКП (б) выполнял работу в тылу и неоднократно выезжал в районы боевых действий. В ходе войны Николай и Александр погибли на фронте, Иван и Гриша получили ранения и контузии. Немало невзгод  и трудностей перенесла сестра Надя в период ее нахождения в действующей Армии. Всю войну наша мать, несмотря на преклонный возраст, не покладая рук, работала на колхозных полях. Работали в колхозе сестры Лида и Валя, а так же братишка Юра. Все они трудились для фронта, для победы над ненавистным врагом. Трудно было с питанием, но никто не роптал, и мужественно переносили трудности. Нелегко было и в моральном отношении, часто приходили похоронки на погибших воинов-односельчан.

Продолжая разговор о матери, следует сказать, что как бы она не была занята работой, всегда находила возможность сказать детям ласковое слово. Бывало, возвращаясь с жатвы или других нелегких крестьянских работ, передаст нам корочку оставшегося у нее хлеба и ласково скажет: «Это «полевой дед» прислал вам гостинец», другого гостинца она принести не имела возможности. Мы с удовольствием принимали этот гостинец и были благодарны нашей родной ласковой матери.

Если мать возвращалась с работы из леса, то в подарок от «лесного деда» приносила ветку земляники, брусники или костяники. На другие подарки у нее не было средств, да и купить в деревне их было невозможно. Она прежде всех знала, кто из детей заболел, старалась помочь ему…

Как только бывало, растает снег, мы мальчишки босиком облазим все лужи. Нередко наши ноги покрывались цыпками, трескалась кожа, и кровоточили ранки. Опять же мать приводила их в порядок, парила горячей водой нагретой в русской печке, смазывала каким-либо маслом или жиром. Были случаи, когда на поврежденных занозами руках или ногах у нас появлялись болезненные нарывы, их тоже лечила мать. Намылив льняной хлопок (остаток от пряжи) она прикладывала его к нарыву, или же к нарыву прикладывала подорожник, вот таким образом и вылечивался недуг, когда от простуды у кого-либо из нас заболевало горло, то и здесь приходила помощь от матери. Она  в рукав от какой-либо  старой рубашки насыпала горячую золу из русской печки и прикладывала к больному горлу, поила теплым молоком и таким образом изгоняла болезнь. Лекарств тогда в деревне не было, лечились, как правило, домашними средствами. И только в очень тяжелых случаях ездили за 7 верст в село Драчево к сельскому фельдшеру – Власову Ф.Б.. К нему и меня возили после огнестрельного ранения.

Ребята росли любопытными, а это любопытство не всегда заканчивалось добром, так брат Василий еще до того как в нашей семье появилась лошадь, очень хотел научиться крестьянскому ремеслу. Он даже в дошкольном возрасте пытался наняться к одному из мужиков в батраки. Тот его в шутку принял в работники, а потом конечно отправил к родителям домой…

Однажды у одного крестьянина он попросил разрешения за плугом пройти борозду, но, не справившись с лошадью, сильно поранил себе ногу. Был случай, когда Василий со своим братишкой Гришей и товарищем Даниловым Ваней (погиб на фронте) обнаружили как пьяный «охотник» просыпал на землю изрядную дозу пороха. Они не растерялись, принесли из дома спички, запалили порох, обожгли себе лица, руки, и конечно подпалили волосы. Благо, что никому из них не повредило глаза.
В этом случае их пришлось лечить и приводить в порядок нашей матери и матери Данилова Вани.

Не успела наша семья придти в себя после пожара имевшего место в 1929 году, как летом 1934 года эта ужасная стихия повторилась и опять не обошла нашу семью.

В этот раз пожар произошел в результате недосмотра за подростком, который выстрелил из ружья во дворе отцовского дома и горячим пыжом поджог сухую солому. В этом случае уже сгорело не 12, а 23 крестьянских хаты. Если в первом случае хаты горели подряд, то в этом случае ветер перебросил очаги пожара на значительное расстояние, и загорание произошло в нескольких местах. Их тушению, как  и в первом случае не способствовало отсутствие элементарной противопожарной техники. Паренек – виновник возникновения пожара вместе со своим отцом погиб в боях с фашистами под городом Сталинградом.

У погорельцев, в том числе и в нашей семье возникли большие трудности, связанные с отсутствием средств на строительство жилья. Страховки за сгоревшие избы явно не хватало на строительство новых…

Пришлось опять во всем экономить и отказывать себе в самом необходимом, чтобы скопить деньги на покупку в селе Ильинском, за 30 км от нашего села, пустовавшей избы. Время не терпело, уже не за горами были холода. Пришлось влезть в значительные долги. В перевозе купленного в селе Ильинском дома большую помощь оказал колхоз. Дом в порядке помощи был перевезен бесплатно…

Как говорят в народе: «Беды по одной не ходят, а ходят стаями…»,
«Пришла беда – открывай ворота…». Так получилось и у нас – все младшие братья и сестры переболели брюшным тифом, из взрослых никто не заболел. Особенно тяжело болел Гриша.

После пожара мать с маленькими детьми, особенно в ненастную дождливую погоду останавливалась в хате Афанасьевой (Лукиной) Анны. Это была добрая крестьянка, всегда готовая в беде помочь односельчанам. В их семье некоторое время назад отдельные члены семьи и родственники переболели брюшным тифом, эту заразу подхватил и Гриша. Потом болезнь распространилась и на других членов семьи. Девочки сравнительно легко перенесли болезнь, а у Гриши была очень тяжелая форма заболевания. Его поместили в сельскую больницу за 12 км от нашего села. Мать поехала его навестить и увидела, что в этой больнице нет порядка, работают бездушные люди. За больными отсутствует элементарный уход. Гришу вынесли в коридор умирать…

Мать с боем его тяжелобольного забрала из больницы и привезла в хату Анны Афанасьевой, так как своя еще не была построена и в тяжелых условиях, в чужой хате стала выхаживать Гришу и выходила. Он остался жив. Для консультации, как нужно лечить Гришу однажды из села Драчево приезжал фельдшер Ф.П.. Лекарств у него не было, но он дал совет, как нужно ухаживать за таким тяжелобольным. До полного его выздоровления потребовалось много времени, Гриша потерял речь, и ему заново пришлось учиться говорить, долгое время он не мог ходить и тоже учился заново, из-за болезни он в том году отстал от школы…

Был случай, когда я приехал к родителям зимой, а в хате застал целый лазарет. Младшие братья и сестры, покрытые сыпью, лежали вповалку. И в этот раз за всеми ухаживала мама, а мне она сказала тогда, чтобы я не боялся этой болезни, так как корью я переболел раньше…



продолжение следует