Мешок

Сижу в купе, пью чай,  из попутчиков только одна старушка. Я ей помог закинуть ее багаж наверх и уже начал засыпать, как сквозь дрему слышу ее реплики о том, что не все родственники проводили, а главное, что, наверное, никто и не встретит.
 
Утром, несмотря на то, что я встал рано, ее уже не было. «Странно, - подумал я, - ей же выходить вместе со мной на одной станции». Спросил у проводницы, но она почему-то не вспомнила мою соседку.

Вернулся в купе, смотрю, а бабулькин багаж остался на верхней полке. «Наверное, она к кому-то в соседнее купе зашла, а я зря только человека побеспокоил». В итоге, когда я доехал, вагон опустел, а старухи все не было.

Ладно,  может ее  родные на перроне  встречают, вот им все и отдам. Простояв час, я поехал домой, захватив с собой котомку. Поставил ее в угол и забыл о ней.

А ночью приснился сон, где я иду по городу. Чувствую, кто-то на меня смотрит, прямо сверлит глазами. Оборачиваюсь – никого. Снова иду, ускоряя шаг, и вдруг понимаю, что если побегу, то я так и не узнаю, что от меня преследующему надо. Останавливаюсь и жду. Проходит минута-другая. И вдруг из толпы выходит мне навстречу та самая старуха, которая ехала со мной в поезде. Берет за руку, и мы идем с ней вместе. Она показывает мне знак молчать. Возникло такое ощущение, что люди, среди которых мы шли, не видят нас, а некоторых, кто проходил мимо, она тихонько касалась клюкой. Эти прохожие, даже те, которые были упакованы в деловые костюмы, вдруг теряли весь свой лоск, и становились странниками: с котомками, с посохами. У кого котомка побольше, у кого поменьше, у третьих по мешку и не по одному. Когда происходило это превращение, то нас уже замечали, некоторые даже здоровались.

А вот детям, которые бегали налегке, старуха давала маленькие пустые мешочки.

В общем, когда мы прошли улицу, то обернувшись, я увидел два потока: те, кто с большой ношей – в одну сторону, и чем ближе конец улицы, тем старее они становились, при этом пытались какую-нибудь пакость друг другу сделать, то подножку, то плевок, то еще не менее неприятное. В другую, противоположную сторону шли те, кто шел налегке. У них светлели лица, разглаживались морщины и в итоге они бросали свой груз и начинали парить.

Приключение на этом не закончилось. Я  в своих руках почувствовал старухину сумку. Она смотрела на меня и улыбалась. Понятно, что идти надо либо с ней в одну сторону, либо расходиться. Я положил у ее ног эту ношу и побежал. Полное ощущение счастья было, когда ноги стали отрываться от земли.

Второй сон был как бы продолжением первого. Я иду по ступенькам, ведущим наверх, к храму. Он был заброшен, видно, что давно ни одна живая душа в нем не бывала.  Когда я очутился в маленькой комнате, то увидел стол, раскрытую книгу, в старинном переплете и свечу, которая горела ровно и ясно.

Наклонившись над книгой, я стал читать. Текст был написан на незнакомом мне языке, но почему-то казалось, что я совершенно точно понял то, о чем хотела она поведать: «И будет ходить Старуха и раздавать подарки. Кто жадный, тот умножит их, кто легкий – тот забудет о них, но тем и другим пройти надо через врата, а за ними она будет требовать ответа за свои дары. И наградит она тех, кто приумножил их, и не будет у нее власти над теми, у кого ничего не осталось».

Первый вопрос у меня возник, о чем же все-таки идет речь? Что за подарки? И вспомнил и о поездке, и об улице с людьми, и о возвращении домой. А главное, о тех чувствах, когда мне плохо было, что меня никто не встретил и не позвонил. И как стало себя настолько жалко, что наглотался я снотворного, чтобы не чувствовать боли, которая поселилась в сердце.
Дошло! Дошло, наконец, что люди носят на себе. Да обиды же! Не только свои, но и чужие. И как только я это подумал, проснулся. Огляделся и вижу, что поезд начинает притормаживать. Перрон был наполнен встречающими. Соседки не было, так же как и ее мешка. Да я бы и не взял его, даже если это был и не сон. Хотя точно ничего не могу сказать. Странная легкость была в моем сознании и теле. И не хотелось даже припоминать, от чего я убежал в свое время, что оказался так далеко от дома.

Мне начало казаться, что эти сны шанс начать все сначала.