Сказка-ложь

1СОМНЕНИЕ.
  Б.Р.А.Т.

   Кто-то сказал, что время утекает, и он был прав. С каждой каплей крови теряются часы. Сил осталось лишь на  то, чтобы крепко удерживать увесистый прямоугольник, завернутый в тряпицу, испачканную мокрой землей, пылью библиотеки и этого высокого дома, да еще кровью. Не только его кровью, но и кровью мерзких существ со страшными мордами и кривыми зубами. Они были уродливы и… ужасны. Все рассказы  и карандашные рисунки старших братьев, которым посчастливилось сохранить целостность тела и крепость духа, не могли сравниться с истинным видом этих существ. Наставники учили: «все – будь то на земле, под ней, в глубинах вод, а так же над ней – создано великим Творцом, Богом всемилостивым». Все же грешное сомнение вселилось в душу бывшего послушника, молодого ныне старшего брата, пуская вместе с тучей свинцовых пуль вопрос: «мог ли прощающий все грехи Бог, даже сохранивший жизнь недостойным паразитам homo sapiens, сотворить такое?». Даже подходящего слова в образованной голове одного из лучших послушников, коим гордился каждый наставник, не нашлось. Может шутка судьбы, но у необразованного проводника-сталкера то слово нашлось, даже не одно.
    - Твою мать тебе в душу! Библиоте!.. – загрохотал автомат, который сталкер глупо считал живым, называя «ксюшка».
    Уже собралась пугающе большая темная лужа, под человеком. Сняв противогаз, он стал глубоко вдыхать холодный и вместе с тем отравленный воздух Москвы. Просто детская мечта. Очень хотелось сравнить «чистый» воздух с тем отфильтрованным духом метро.
    Ветер пытался напугать своим свистом одинокого молодого парня, в первый раз увидевшего небо и кости величия города. Руки сами стиснули тряпочный сверток. Страх придавал сил, но они надолго не задерживались. Пальцы онемели, твердый предмет стал, будто из ваты, норовил выпасть убежать прочь, а ветер, казалось, пытался помочь ему вырваться. Не надо быть ясновидящим или местным жителем поверхности, что бы определить развитие событий в ближайшие несколько часов, для этого хватит и пяти минут пребывания в этом аду - а наставники, привыкшие судить о жизни по книгам, твердили, что ад где-то внизу, под землей. Уродливые морды бесов, блаженно выдыхающие смрадные клубы пара, склоняются сейчас над каплями крови, которые человек проронил на землю. Так и мелькали до сих пор слюнявые клыки перед глазами. Они идут и идут по его душу, ведь негодный Братец-человечишка украл то, что не должно попадать в его руки…
   Надо защищаться!
   Нужно выполнить просьбу высшего Отца, единственного по праву достойного жить  человека. Ведь он святой человек, он легенда, он основал Б.Р.А.Т.ство, он спас нас от этой жалкой судьбы, коей обделены не просвещенные жители метро. Он чудо…
    …В перьях… бывший послушник, лучший последователь идей высшего Отца только сейчас понял, насколько сильно были закрыты глаза, как долго не слышали правды уши, какой же он был немощный, немой и все это по собственной воле. Какой-то, как внушали им с детства дикарь и варвар, всего лишь одной беседой, одним поступком смог указать своим видавшим виды фонарем верный путь. Простым братьям и особенно послушникам нельзя даже взглянуть Отцу в лицо. И кому они верят, может там монстр? Чем он отличается от этих вот топчущим его кровь зверям?
    Обман, все обман… Это враги нашего великого Отца пытаются сбить его с верного пути, сдаться. Но нет, слишком много судеб легло на плечи молодого послушника, хотя нет, ныне уже настоящего старшего брата, призванного крепкой дланью своей, опустить на голову зла меч правосудия, что бы вот так, просто сдаться… Он обязан выполнить свой долг и он боялся выполнить свой долг. Ему нужна помощь, посторонняя. Если бы выжил проводник…
    Человек зарекся спасти этот кусок мира, толком, не зная его и одурманенный сладкой ложью своих наставников, поднял оружие. Это был револьвер и можно назвать то еще одной шуткой судьбы, потому что в барабане остался всего один патрон. Одна смерть… скорей всего человеческая… Один выстрел – так мало для спасения мира, но так много для спасения одной души. Иногда жизнь не дает и того…
Большим пальцем старший брат взвел курок… Еще пара мгновений, и он будет готов…




2.НЕ СУДИМЫ БУДЕТЕ.
      ВОР.

    - Казнь, согласно решению судебного совета, состоится через час! Наказание же для осужденного остается прежним – изгнание на поверхность! Это все что я имею сообщить. – оратор закончил свою речь.
    Вор не слышал своего приговора, - его судьба решалась в других головах - но людей такой «профессии» ждал всегда один конец – изгнание на поверхность с волчьим билетом. Самое великое место среди разрухи, неопределенности будущего, всего этого ада, осталось не замеченным в памяти. Говорили можно ослепнуть от яркости ламп тех станций. Рассказывали, что ступив за границу, отделяющую весь остальной странный мир подземелий и островок старой жизни, немного забываешься. Уходят прочь тревоги, забываешь, что за поворотом может ждать смерть, видишь настоящие лица, человеческие лица.
    Ничего подобного не произошло. Название этого места, тоже казалось странным, ведь полис – это что-то на юге или на севере и точно не здесь. Все, что осталось – это руки. Руки разных людей. Тех, что просто проходил мимо, тех других воров, тех, которые били его… обычному человеку – если такие остались еще – смысл этот останется непонятен, да и самому вору тоже не ясен. Может память отбили в кутузке?.. А иногда просто не хватало сил поднять пудовую голову.
    Единственная мысль могла лишь скрасить долгие часы во мраке, смраде и затухающей боли – Макс жив. Макс жив и не вредим, даже прибегает навестить непутевого человека. Порой такие как Макс становятся лучше всякого лучшего друга, даже из тех «друзей», которые под рукой в виде автомата. Иногда он покидал клетку для людей, а возвращаясь, притаскивал с собой патрон. Ему очень нравилась эта забава – вытяни пульку из-под носа какого-нибудь зазевавшегося балбеса. Жаль, но вор не может более разделить радость вместе с ним. Пока что…
    Вот он стоит перед гермоворотами со стянутыми веревкой руками, с криво натянутым противогазом, удерживая ту малую толику вещей, которые разрешили взять и те, что не приглянулись охране и прочим мародерам, собранную в потрепанный рюкзак. Кто-то кричал об осторожности, где-то за спиной повторяло эхо  приговор, бил колокол, а серый свет разделял  кривые половинки ворот.
   Он чувствовал себя как грешник, стоящий перед вратами в… Вот только не определить никак – врата то в рай или в ад. Если судить по жизненному опыту, то выходит в ад. Тогда почему все твердят, что ад где-то внизу?.. и зачем все в огне горят?..
   Мороз и ветер. Стеклышки сразу запотели. Холодное дыхание обжигает лучше языка яркого пламени. Дыхание множества тварей, крики голодных бестий, иногда  истошные крики людей. Свинцовые тучи не пропускали слишком много света, вместо того кидая серые почти черные хлопья снега. Будто огонь той войны добрался и до ангелов, опалив их белые перышки. Хоть и день, а света не больше, чем от больного фонаря.  Вот он родимый дом! Но уже не его, не человека.
   - Макс! – разрезая веревки на руках, крикнул вор.
   Противный гнусавый голос только испугает маленького пушистого зверька. Лучше не говорить вовсе. Ему самому он был противен и без противогаза. Всегда этот вор молчал и старался слушать. Слушать иногда полезней, особенно когда тебя окружает темная масса немых тварей.   
   На старой куртке был специальный кармашек для Макса, однако злые дядьки отобрали, выдав взамен поношенный кусок тряпки, хотя и теплый. Вор взял Макса за пазуху под куртку. Бедняге было холодновато. Посетила голову мысль сделать из кусочка тряпочки, курточку для друга.
   Наконец поправив противогаз, быстро осмотрел содержимое рюкзака. Кроме ножа ему выдали самопал, которым только крыс пугать, зажигалку, кучу барахла, тряпок и пустых консервных банок, да еще дохлый фонарик, коробок дурных грибов, типа вместо аптечки. А где еще два ножичка, его фонарь, его пистолет, все пули, где, наконец, шнурки? Конфискацию пуль и оружия еще можно как-то с натяжкой оправдать, но шнурки…
   Распихав все нужное по карманам, чтоб под рукой было, осмотрелся. Где-то рядом проходила «воровская тропа». Путь, по которому можно перебежать, иногда даже безопасно, по поверхности. Главное – братья воры всегда запасаются, думая о будущем и о том самом черном дне. Как раз такой черный денек, по его мнению, настал… для всего человечества. Пора доставать заначки.




3.ЧЕРНЫЙ ДЕНЬ.
    ВОР.

   Человек, не чистый на руку, глядел поверх высоких останков зданий. Он ждал знака. Нет, он не мог сказать, что верил в высшие силы, а тем более ждал манны небесной. Были    авантюристы, с глубоко въевшейся идеей возврата поверхности обратно. Идея нового мира.               
   «Люди не кроты, - говорили те авантюристы - они не могут так просто, из-за глупой ошибки, упасть с трона царя мира и природы. Злобные туши мяса с зубами не чета нам. Надежда есть!» Начали даже за здравие. Установили цепь антенн на высоких точках города, принимающих любые сигналы, находили парней, поверивших в их идею, основавших костяк «истребителей мутантов»… Затем все их рвение как-то пошло на убыль, вскоре все затихло вовсе. Только память осталась. Зачем это знать вору? Те антенны отражали свет, прямо ярко горели, как звезды. Места, на которых приемники были установлены, зачищались идейными бойцами, рядом с большинством устраивались схроны не только «идейники», но и обычные сталкеры. Дошло до того, что эти сверкающие «зайчики» стали маяками, будь то заблудившиеся или ищущие более безобидный путь люди. «Звездами надежды» стали их называть.
   Их вор с Максом как раз искали. Вот только сегодня явно был не их день, хотя бы, потому что темнело очень быстро. Не видно заветного огонька.       
   Макс постоянно ерзал, порой отвлекая и раздражая. Хотелось взять этого неугомонного крыса за шкирку, приблизить к стеклышку противогаза и зарычать на него, так как боялся, что сил произнести хотя бы одно слово  у него не хватит. Обычное для Макса поведение, когда вор подходил к лавке, где готовят крысиные шашлыки. Или когда рядом опасность.
   Стало еще темнее, а значит опаснее. И страшнее…
   Непонятные тени мелькали где-то впереди и куда бы он ни пошел, они его находили. Похоже, вора, потерявшего свою звезду удачи, и Макса окружили. Довольное и, казалось, насмешливое хрюканье звучало в паре шагов от них. Они прижались к стене дома. Дом тот сохранился лучше других своих собратьев. Вначале показалось не плохой идеей спрятаться внутри, тем более косматые твари перестали играть в прятки. Они выходили на открытое пространство, величаво поднимались на задние лапы, издавали странный свист. Тянуть не было, ни смыла, ни времени. Человек запрыгнул в окно, чуть не придавив Макса, упал на обломки мебели. Ногу пронзила боль. Вор выхватил фонарик, желтым моргающим пятном осветил ноги. Вроде целы. Спешно поднялся, взял в правую выданный ржавый и тупой нож, в левой был готовый сдохнуть в любую секунду фонарик. Хромая добрался до лестницы. Там его уже ждали жители этого места.
    Никто не терпит вора в своем доме.
    Прежде чем раз и навсегда упокоиться, луч облизнул пару тел. Они стояли на четвереньках, не совсем как крысы, ближе к… четырехлапым паукам что ли, вот только размером с десятилетнего ребенка и две головы. Их тела - словно переплетения двух червей. Гладкая пятнистая кожа, тоненькие длинные лапки ощупывали пол, словно слепые в темном туннеле,  пасти у всех широко разинуты и из нее постоянно высовывался длинный, похожий на веревку, язык. Наверное, язык.
    Тьма… 
    Уроды тихо шипели, скребли по полу коготками, бормоча что-то похожее на «дай». Глаза все никак не могли привыкнуть к этой чертовой темноте, рука тянулась протереть стеклышки, его начало колотить  от страха. Приподнять  подошву от пола – уже подвиг. Еще чуть-чуть в сторону и куда-нибудь прочь, все равно куда, хоть в пасть демону… Нет, к демону тоже не очень радостно. Как было хорошо в кутузке.
    Глаза привыкли, но поздно…
    Одна гадость дотянулась лапой до ботинка и у нее он, явно, вызвал интерес. Тварь не хотела отпускать его. Человек слабо отдернул ногу, отступил на шаг назад к стене, вжался в шершавую поверхность. Теперь с  другой стороны и опять за ботинок, да посильнее прежнего ухватилась. Как за добычу. Макс стал верещать от страха и вырываться, а за бедро ухватилась другая тварь. Коготки впились под кожу, каждая тварь пыталась тащить к себе. Человек бросил в сторону фонарь, схватил скользкую лапку, с силой рубанул ножом, полетели брызги, затем еще удар и еще… Другая тварь уже стащила с него ботинок без шнурков. Они уже шептали свои слова утешения на ухо жертве. Левой рукой, заляпанной слизью, достал зажигалку… Слабый язычок пламени высветил безглазую морду с разинутой пастью, из которой высовывался извивающийся язык. Человек зажмурился и ударил вперед. Тварь дернулась – нож вылетел из рук...
   Они уже достали до головы, ощупывая острыми колючками противогаз, и, кажется, начали его стаскивать… Вор завопил во всю глотку. Скользкие конечности не хотели отпускать его. От отчаяния человек пытался сломать уродцам лапы или откусить, только бы отцепить… Бросился вперед, однако монстры оказались сильнее. Вор упал на скользкую тварь, в тот момент словно  тысячи иголок вонзились в тело – они подтаскивали тело к себе, вереща то ли недовольно, то ли радостно.
   - Твари!
   Рука наткнулась на что-то твердое и не скользкое. Возможно палка или ножка от стула – не важно. Главное у него в руках было оружие и это придавало надежды. Неистово махая, человек пытался подняться. Он бил и поднимался, отходил как он думал к стене, однако натыкался на скользкие тела. Гады тянули его к себе, продолжали шептать, тянулись своими языками…
   - Ма-акс! – крыса не было на месте. – Ма-акс!
   Макса нет? Его…
   У него проступили слезы, зубы сжались до страшного скрежета, рука молотила палкой по тварям, которые ловко скрывались за ширмой тьмы.
   Но удары не проходили в пустоту. Доносился глухой стук, треск деревяшки, иногда радовал чавкающий хлопок. Теперь он желал отомстить, он жаждал услышать опять треск их костей…
   Казалось, монстры стали испытывать страх перед человеком. Они перестали шептать и верещать, они начали… плакать. И все же ему удалось подняться и не упасть. Они отступили? Слабый язычок пламени вновь озарил пространство вокруг ладони. Рука с палкой продолжала бить в темноту. 
   - Макс за мной! К лестнице… наверх… – он не мог смириться с потерей своего… друга, лучшего друга, самого близкого существа. Человек хрипел, рвал связки, старался что бы только он услышал. – Я задержу их!!
   Поднявшись на один пролет, достал самопал. Фитиль загорелся, шипя и разбрасывая искры. Вор вытянул руку…
   Ничего! Осечка.
   Со злостью швырнул этот хлам в сторону и бросился на пролом, закрывшись руками. Ударившись в твердую стену, прижался к ней, щелкнул колесиком зажигалки…



4.ОДНА ПУЛЯ.
    Б.Р.А.Т.

   Ветер, проклятый ветер ни как не давал заснуть, а ему так нужно набраться сил. Ведь его ждут, долг еще не выполнен. Кажется, кровь остановилась, а раны больше не болят. Все будет хорошо. Пока все тихо, если не считать странные крики где-то внизу, лучше отдохнуть тут, а потом идти… Только бы не заблудиться. Как там Петр говорил? Вперед и прямо, потом на юг… На юг…
   В дверь вновь что-то скреблось. Старший брат прижал к груди тряпичный сверток. Дряхлый шкаф не внушал доверия, однако, слава Богу, никто не пытался посильней постучаться в дверь. Может это был Петр, сталкер, притащивший последнего старшего брата из отряда Цицерона? Может он был ранен? Не похоже на бред или ветер, но брат слышал слова. Он не разобрал их, примерно похоже на «дай». И каждый раз, когда этот некто  возвращался к двери, парень шептал несколько слов, ставших новой молитвой:
   - Меня здесь нет… Уходи меня здесь нет…
   Наверное, у незнакомца закончилось терпение, а молитвы утратили волшебную силу.
   Крики стали звучать совсем рядом. Голос, наполненный отчаяния и чего-то еще, он не знал, как это называется, однако чувствовал сердцем. Нечеловеческий голос. Опять эти монстры.
    Он ворвался в комнату, чуть не споткнулся об упавший шкаф, тут же закрыл дверь и прижался спиной. А через секунду в руке загорелся слабый огонек.
    Все-таки это был человек, по крайней мере, он выглядел так. Старый резиновый противогаз с «хоботом», рваная в лоскуты куртка. В правой руке он держал что-то маленькое и черное, двигающееся. Крыса. Опять дикарь, один из тех крысоедов, способных поглощать любое мясо…
    Брат направил на дикаря  револьвер… Всего одна пуля. Он-то ждал ненасытных монстров, кровожадных  бесов, мечтал пустить свою праведную пулю в самое сердце зла. Однако это был человек.
    Онемевшие пальцы не чувствовали совсем курка. Он резко сжал указательный палец... Раздался сухой щелчок.




5.КОГДА ЕСТЬ ВЫБОР.
    ВОР.

    Из темного угла на него был направлен ствол револьвера. Вор поднял вверх руки, даже забыв отпустить Макса и просто выдохнуть. Встретить живого человека среди сброда жадных падальщиков, уютно обжившего старый дом, стало большим сюрпризом.
    - Нет! ты не получишь ее… уходи… прочь… не отдам… Прочь! -  повторял он, как заведенный.
    -   Я… - попытался сказать вор. – Я бы рад, но некуда.
    - … Ты пришел за ней. – с трудом сказал тот ненормальный.
    С психами и дураками иметь дело вообще полный атас, но как говориться: у кого пушка тот и король.
    - Я не желаю зла. Я вообще друг. Эй, ты чего?       
    Рука с револьвером безвольно упала, а сам он более не проронил ни звука. Похоже, кончились его мучения. Вор подпер дверь доской, наклонился к странному человеку, подсвечивая себе зажигалкой. Чудной формы противогаз, похож на шлем тех воинов древности с метровыми ножами из учебника по истории. Черный комбинезон, почти целый, на рукаве буквы, выведенные через трафарет: Б.Р.А.Т. Сектант, наверное. Армейские ботинки. Ботинки со шнурками – самая заветная мечта неудачного вора в носках. Непонятная тряпка, в руке зажата так сильно, что ломом не отдерешь. В тряпке что-то есть. Любопытство страшная вещь.
    Его рука ухватила за воротник разодранной куртки и притянула его голову вплотную к закрытому забралу.
    - Помоги… Есть… Патроны есть... – хрипел сектант, ему не хватало воздуха, он глубоко вдыхал и выплевывал одно слово. – Все…  Оружие… Убежище… Что захочешь. Спасти… нужно. Пожалуйста.
    Будто бы вырвался с того света. И что теперь делать? Послушать голос совести или помочь? Совесть ушла от вора, когда ему было двенадцать. А чем такой человек как он может помочь? Вор способен украсть, обидеть, убить. Вор – негодяй, которого все презирают, которого никто не ждет и не жалеет. А может это не вор такой, а жизнь? Просто вы не пробовали поговорить с ним, попросить о помощи, помочь ему, или просто услышать то, что он робко пытается сказать. Ведь он, прежде всего, человек.




6.ВОРА БЕЙ!
   ВОР.

   Братец, как стал его называть вор из-за странной надписи, все-таки сделал вдох. Этот парень оказался не из простых, раз смог дважды вернуться из того света. Каждому б такое здоровье. Стук сердца слышался отлично и отсюда. Теперь предстоял сложный разговор. Вор спрятал револьвер подальше. Все же радовало, что эта единственная пуля предназначалась не ему. В правую взял нож. Хороший армейский, созданный только для того, чтобы убивать.
   - Привет братец. Я уже и не надеялся на твой счет. Кстати, с тебя должок. – он глядел неотрывно в окно.
   Вор сидел рядом с братцем, с левой стороны, пристально вглядываясь в окно.
   - Меня по-разному называют в этом мире: вор, держи вора и даже вора бей. Многие знают меня как Воробей. – вор продолжал глядеть в окно. – А это Макс. – он указал пальцем на черный комочек на плече.
   - Где? Где сверток? Тут было… - он сильно забеспокоился, попытался подняться на ноги, однако тут же свалился на пятую точку.
   - Я ему сделал из тряпочки маленькую курточку. Здорово, да братец Ты про ту потрепанную книгу? Вот, все в целости и сохранности. У нее даже названия нет.
   Брат вырвал из руки сверток, прижав к груди, начал щупать ее.
   - Я думал там ценность какая. Там, рожки с патронами или секретные документы. – Воробей махнул безнадежно рукой, все той же левой.
   - Ты не представляешь что это за книга. Это не просто книга – это жизнь. Точнее ее смысл.
   - Ладно, выслушай меня очень внимательно и не перебивай. Я вколол тебе огромную дозу «отравы». Благо нашлось чем вколоть и газа в зажигалке хватило. Эта дрянь из дурных грибов заставляет биться твое сердце со скоростью автоматной очереди. Даже если тебе башку снесет нафиг, оно будет биться. Простая крестьянская смекалка, как обдурить саму костлявую.  Но есть ощутимый минус – жить тебе всего час. – вор глянул на часы, снятые с брата.
   - И что делать? И где, это самое… – братец пощупал свои ступни, завернутые в тряпочные портянки.
   - Прости за ботинки, но так нужно. И просто поверь. Я же тебе поверил. – наконец, вор повернул голову в сторону собеседника. – Нам пора. Я буду помогать тебе. Я спущу тебя на ремне вниз, хватайся и держись, чем хочешь, только держись. Этаж четвертый как-никак. Потом я следом. Погоди-погоди, надо посидеть на дорожку. Примета… Теперь двинули.
  - Дай книгу мне. Как спустимся, сразу отдам. – остановил вор
   …Проклятый ветер. Проклятые летучие твари. Не испугались, не спрятались в заветный час. Одна пролетела совсем близко. И ведь не может достать, а все равно упрямится.   Демон умудрился задеть парня когтями. Время будто бы остановилось. Вор видел, как брат поднял вверх голову, он не видел глаз, за железной вуалью шлема. Брат протянул в его сторону руку. Вор верил, знал, что успеет поймать.
   Слишком далеко. Но его рука сжала пальцы парня. Ему удалось, он смог схватить братца…
   Брат утянул его за собой. Вниз… Воробей зажмурил глаза, ожидая удара о землю. Честно, вор ожидал услышать, как кости трещать, или лопается сердце в груди, да все же «приземление» не оправдало его ожиданий. Рюкзак, набитый тряпками пригодился.

   - Братец… Кху… Где ты? – кровь наполняла рот, резкая боль, сильная боль не могла заставить подчиниться, заставить кричать, он терпел, потому что надо идти. - Скорее… Братец, жнецы… идут.
   Вор специально ждал этого часа, когда все твари прячутся в щели, уносят туши поглубже. Прячутся всего на несколько минут, в которые короли этого мира приклоняются перед ними – жнецами. Эти монстры все время спят, кроме этого времени, они выходят собрать кровавый урожай: трупы, останки других тварей, своих сородичей, то, что не успело спрятаться – они подчищают все, пожиная плоды нового и старого мира.
   Отвратительная пародия на человека – сутулые фигуры, на первый взгляд одна кожа и кости, но ничего отвратительней и ужасней нет. тем более, что все в них было человеческое. Передвигающиеся по-крысьи носатые твари, приближались. Они-то не будут так любезны, как те жадины в доме.
   Вор подполз к бездыханному телу братца, на его груди сидел Макс. Живой.
   Тощая рука скинула Макса с тела. Вор глянул вверх. На него скалилась гнилыми зубами, черное ссохшееся лицо трупа, голова по сравнению с телом казалась чрезмерно большой, оттопыренные дырявые уши, длинный крючкообразный нос. Он присел на корточки, стал засовывать кривую руку в живот братцу.
   - Я готов заплатить эту цену, а ты?
   Вор воткнул нож в глаз жнецу.
   - Давай!! Подходи, на ножичках поговорим!
  Другой запрыгнул на человека, придавив руки, нож улетел в сторону… жнец напоследок подмигнул своей жертве и вроде бы улыбнулся…
   Тварь посмотрела в ствол оружия, потом был выстрел, кровь, мясо разлетелись по сторонам, запачкало стеклышки противогаза… Ничего не видно, вытер рукавом… черный комбинезон, белые буквы на рукаве: Б.Р.А.Т.
   Свет, много света, много людей, рык двигателя… Его подхватили под руки и потащили куда-то… Потом закинули, очевидно, в кабину транспорта… Рев двигателя был рядом, стало теплее, но стало сильно трясти. Незнакомые люди пытались удержать его, однако все едино было больно. Каждый сильный толчок – лапа жнеца впивалась в живот. Этого не могло быть, потому что рядом люди, они едут домой в метро… Все равно появлялась эта вспышка, потом боль, резко темнело и… жнец подмигивал и улыбался, как бы утешая, перед тем как вонзить свою лапу в живот человеку… Бред. Но все равно больно. Сил не хватит терпеть.
   Силы? Что это такое? Те крохи, не позволяющие до конца захлопнуться векам? Нет.
    Вору было все равно, что это, лишь бы хватило тех крох на пару вдохов. Еще надо, надо сказать кое-что важное. Прямо сейчас. Он боялся только, что его не поймут из-за противогаза. Проклятая резина, точно приросла к лицу, он превратился в того, кем был – человеком без лица, без имени, всего лишь подстраивающийся под этот изменчивый мир. Мир, в котором правят лжецы и негодяи. Человек стянул с лица резиновую «кожу», которою заставляет носить нынешняя жизнь. Новое лицо человека. Воробей не хотел с этим мириться, потому что… Не мог! 
    - Бра-атец!! – он закрыл глаза, сохраняя силы для главного. – Брат, позаботься о Максе!.. – они силились скрутить его руки, что бы надеть обратно сброшенную резиновую маску, однако еще рано молчать. – Слышишь!? Не бросай его… Я знаю он рядом!! Я тебе… поверил!.. Прости… за ботин…
    Может, крохи растаяли, хотя он надеялся, что хватит еще на пару слов, таких особенных. Может, незнакомцы совладали с упрямым человеком. Теперь он жалеет о том, что закрыл глаза. Нужно было просто взглянуть на брата, на Макса – это могло бы заменить много слов.
   «Остается думать, - подумал вор. – что этот прохвост Макс, будет помнить своего друга. Теперь все… Книга?!».



7. А ВЫ МОЖЕТЕ ЧИТАТЬ ВО СНАХ?
    ЕГОР.

    - Пора засыпать, мамина радость. Баю-баюшки-баю, не ложися на краю. – ласковый, нежный голос звучал прекрасней всякой лучшей мелодии, придуманной когда-либо человеком. Усни…
    Нет никакой боли, нет никакого транспорта, прыгающего по ямам и хламу. Есть его любимая кроватка, мягкое одеяльце, любимый голос.
    Человек открыл глаза, что бы увидеть самое дорогое лицо на свете и крикнуть радостно, как она любит: «Мама!». Черный потолок явился перед его взором. Он лежал на старом хламе, когда-то бывшей кроватью, накрытый рваным куском тряпки, а в стороне свистел знакомую мелодию ветер. Егор поднялся и оказался прямо перед большим письменным столом загроможденным кипами потрепанных книг и просто одинокими листками. Посередине, ближе к краю, стоял подсвечник с потухшей недавно свечой. Вновь огляделся. Дверь все также подперта доской, в окне ничего не разглядеть, доносилось отовсюду ворчание. Знакомая квартира.
    Сильный порыв ветра, оборвавший свою прежнюю мелодию, качнул худощавую фигурку человека, заодно раскидал несколько листов, растрепал пару книг и зажег свечу, за тем стих вовсе. Егор попытался поймать листки бумаги, аккуратно вернуть их на место, однако они все в раз вспыхнули, обернувшись черными хлопьями. Взгляд привлекла раскрытая ветром книга. Страницы ее были пусты, но… Старая бумага местами почернела, кое-где имелись складки, местами разбросаны чернильные кляксы. Именно из этих символов, складывался лик его мамы. Он глядел на, вроде бы пустую, страницу и не мог поверить, как это может быть.
     - Мама… - прошептал Егор, протягивая трясущуюся ладонь к листку, что бы погладить лицо.
     Неловкое движение и из пальца проступила капелька крови. Он порезался о книгу. Егор глянул на свой указательный палец, не понимая, за что она поранила его.
    - Прошу, позволь прикоснуться к тебе. Я не причиню вреда. Прошу.
    - Егор… - чуть слышно прозвучало за спиной.
    Он резко обернулся – никого. Бросил взгляд на дверь – все в порядке.
    Страницы оказались заляпаны его кровью. Что он натворил? Как это могло получиться? Что теперь сказать хозяину?
     Егор быстро закрыл книгу, что бы спрятать запачканные страницы.
    - Егор… - вновь кто-то шепотом позвал его.
    - Кто здесь?
    Он опять обернулся, посмотрел по сторонам… Никого. Послышался шорох со стороны закрытой двери. Будто что-то ощупывала вход, потому что не хотело вламываться, а пыталась тайно пробраться со спины. Оно, наверное, думало, что остается незамеченной, но Егор готов поклясться ибо он слышал тихое дыхание. А еще оно постоянно твердило одно и то же слово: «Дай».
     Вновь проказливый ветер промчался по этому дому, раскидывая листы по углам, даже некоторые книги свалил и вновь открыл ту самую книгу на той странице, испачканной человеческой кровью. Теперь на той странице были написаны слова, темно-красными чернилами. Его кровью.
     «Егор, я поведаю тебе правду. Ты же хочешь узнать свое предназначение? Я знаю сколько раз ты задавал этот вопрос себе и не находил ответа. В поисках истины ты уходил все дальше и дальше в лабиринт, собственных заблуждений. Вскоре ты стал заложником того, кем являешься до сих пор. Взамен ты должен помочь мне. Наше соглашение уже скреплено твоей кровью. Все решено. Но все решено не до конца. Известен только путь, конец зависит только от тебя. Все зависит от тебя». 
     - Егор. – голос звучал на сей раз громче, он взывал к чему-то. – Не надо.
     То, что пыталось открыть дверь не заметно, явно начало нервничать. Оно создавало больше шума, уже скреблось в дверь…
     Егор быстро вернулся к недочитанной странице.
     «Егор, спаси меня. Мне страшно. Сделай правильный выбор. Закончи начатое старшим братом Сергием. Они хотят меня убить. Не допусти…»
     - Егор! – оно начало колотить в дверь, требуя чего-то не делать. – Не надо!
     «Опасайся четырех символов - Б.Р.А.Т. Они лжецы. И останутся до тех пор, пока…»
     - Егор!! – удары сотрясали весь дом, оно не хотело сдаваться. – Не надо!!
     Он стал читать отрывками, дабы найти самое главное.
     «Помоги… Я укажу правильную дорогу в твоем лабиринте. Выполни свою часть. Не дай меня уничтожить… Я выполню свою часть… Не выпускай меня. Держи крепко… Он пришел… Я помогу от него избавиться, я помогу обрести истину, я помогу стать хозяином твоей жизни… Я помогу сделать верный выбор»
     - ЕГОР!!!
     Оно разнесло дверь в щепки, ветер ворвался следом за этим существом, затем показался свет в проеме, осветивший фигуру. Оно походило на человека, ничем не отличишь. Оно было в ярости и не скрывало этого.
     - Что ты наделал, Егор!?
    Оно подошло вплотную, заглядывая в глаза и, казалось, смотрит в самую душу. Егор чувствовал его дыхание на себе. Егор боялся его. Боялся заглянуть в лицо, боялся произнести его имя. Ведь это был он.
     - Что ты наделал, Егор? – ждал ответа вор, не от человека. Он искал его в глазах Егора, в его душе. – Нам пора. Не задерживайся тут, если не хочешь остаться навечно. – вор взял человека за руку. – Пойдем к свету.
    Егор свободной ухватил книгу, прижав ее к груди, и последовал за своим вторым «я». К свету.



8.ЗАЧЕМ ВСЕ ЭТО?
   ВОР и ЕГОР.

     Вор лежал на твердом и холодном столе, сверху прямо в глаза светил странной формы люстра, а над ним склонились три странных типа в «намордниках», шапочках и халатах одного синего цвета. Один держал в руках небольшую ручную пилу, другие с интересом наблюдали. Вор непонимающе глядел в одни незнакомые глаза странных врачей, в надежде, что они все объяснят. Руки онемели и не слушались воле хозяина, казалось, что они подчиняются кому-то другому. И опять этот сверток. Не зная как, однако, тот самый сверток, книга, была в его руках. Пальцы в нее вцепились, точно за жизнь – раз и навсегда, не собираясь отпускать ни на миг. Только если отпилить вместе с руками.
     - Что?.. – не своим голосом спросил вор. – Что тут Вашу мать происходит?
     Те двое отскочили от стола, мужик с пилой лишь расширил глаза. Наверное, от невежливого тона.
     - Пациент очнулся. Внутривенно пять кубиков «транквилизатора». – бросил «врач» с пилой двоим другим. – И держите его крепче. Но смотрите, чтобы он не укусил Вас – лекарства от бешенства пока нет.
     Воробей свалился со стола, рухнув как набитый мешок. Ноги не работали, перед глазами все поплыло, стало тошнить. Кто-то навалился сверху, придавив всем весом, другой пытался засадить иглу под кожу, третий зачем-то заставлял открыть глаза и смотреть на него. Но, несмотря на все старания врача, вору удалось прикрыть глаза. Всего лишь на миг, на маленькое мгновение. Ему необходима была эта передышка, чтобы собрать в кулак оставшиеся силы и…
     Вор открыл глаза не через миг и не через маленькое мгновение. Голова туго соображала, однако он вспомнил это место: необычная люстра, теперь уже выключенная, металлический стол, белые стены, кое-где заляпанные темно-красными пятнами и врач, но в другой одежде.
     - Я вижу, Вам полегчало. – спросил доктор. – О, насчет книги не беспокойтесь – вот она – Вам, кстати, вредно беспокоиться. По крайней мере, так сказали наши врачи. Лучшие врачи.
     Вор выхватил из рук книгу. Это была она, у вора в этом не было сомнений: потертая коричневая обложка, пустые страницы, кровь на одной из них. Воробей спокойно выдохнул, прижимая ее к груди, точно часть себя, которую когда-то потерял, а теперь вновь воссоединился.
     - А где братец? Тот парень… с которым я… - вор замолк, вспоминая те события. 
     - Я… Честно говоря я не знаю, что там. Врачи… не пускают сейчас к нему. Парню сильно досталось… Но врачи говорят, что все будет отлично. Его вовремя доставили…
    Вор видел, когда люди врут. Это было побочным эффектом его прошлой туннельной жизни. И этот лысый мужичок, очень хитроватой наружности сейчас врал. Некрасиво, коряво так врал.
    - Кстати, я не представился: Семеон, литератор левой стороны второй ступени. Можно просто Семеон. – он хотел было протянуть вору руку, однако передумал и просто скрестил их на груди, облокотившись о стену.
    - Рад знакомству… э-э… Егор. – кивнул вор. – Можно просто… Егор. Короче, мне надо увидеть брата…
    - Сергия.   
    - …Да.
    Вор приподнялся со стола – надоело уже лежать – свесил ноги и почувствовав в себе силы спрыгнул на пол. В боку резко кольнуло, точно заточку вонзили. Егор схватился за больное место, жадно глотая воздух ртом, в глазах потемнело, ноги сами подкосились… Однако сжав зубы, устоял на ногах, чтоб не упасть в грязь лицом.
    - Вы хоть и крепче брата Сергия, однако ж, на второй такой подвиг Вам надо подкопить силенок-то… - Семеон хотел было помочь, но вор не принял руку помощи.
    -  Я… - сквозь зубы прорычал он, сопя носом. – Сам.
    Егор все же свободной рукой схватился за край хирургического стола. Он глянул на свое тело: бинты стягивали грудную клетку, пара тряпок намотаны на правую руку, босые ноги… Хотелось по привычке позвать Макса – этот заразник был где-то рядом, как всегда ожидая когда его позовут. Вор осмотрелся в надежде найти серый трясущийся комочек, однако не смог найти с первого взгляда. Хотя, может, крыс таскал патроны, дабы порадовать своего двуногого друга…
     Внезапно захватил сильный приступ кашля. Теперь без помощи Семеона не обошлось, кашель скрутил тело человека. Откашлявшись, Егор несколько минут приходил в себя. Все вокруг не могло никак встать на место, а воздухом не надышаться почему-то…
     - Прилягте, прошу. Вам необходимо набрать немного сил. – Семеон поправил очки в круглой оправе указательным пальцем. – Фух… А Вы оказались куда упрямее, чем я думал. Надо признать в том есть и моя вина. Любопытно было на что способен организм… В общем пока Вы набираетесь сил, я готов скрасить это ожидание приятной беседой, надеюсь. Спрашивайте, что Вас интересует?
     Семеон какой-то там хитро улыбнулся вору подмигнув одним глазом, прямо как жнец. Егор перевел взгляд на стену, лишь бы не видеть это лицо, напоминающее того монстра.
     Настал, можно сказать, момент истины, но вот беда – в голову ничего путного не приходило. Какой вопрос задать? Он думал, выбирал, отбрасывая глупые, словно у него был лишь один вопрос, на который ему могут дать ответ. Странное это чувство, когда приходиться делать выбор. Хочется передать свою ответственность кому-то другому и отойти в сторону, только не сделать тот выбор, о котором будешь жалеть. Выбор…
     - Зачем все это? – решился с вопросом вор, глядя в стену. – Зачем эта книга, зачем это Братств?.. Зачем?
     - Ну, что я могу сказать… Ладно, как литератор второй ступени, я попробую объяснить. – было слышно только, как он набрал побольше воздуха. – Вы не спрашивали себя в чем смысл жизни? Можете не отвечать на этот вопрос, потому что это делал каждый человек. Так вот, открою Вам маленькую тайну, общего смысла нет. Общего нет. Смысл живет в каждом из нас – людей – и свой для каждого. У каждого есть своя судьба, есть и свой смысл или выбор, выбирайте как Вам удобно. Мы же называем это предназначением. Бродяга, вечно скитающийся в поиске приюта, безмолвный калека, порой которого мы не замечаем вовсе, маленький человечек, так рано потерявший свою жизнь и даже негодяй, что находит радость в причинении боли другим вместе с вором, живущим грабежом – все они имеют свое предназначение. В купе все эти люди створяют судьбу э…  вселенной. – когда Семеон сказал слово «вор», у Егора что-то кольнуло в сердце. - Это, как игра, где каждый, даже случайный зритель играет свою неповторимую роль. Название той игре – Жизнь. – рассказчик, наверное, отошел в сторону, потому что голос его стал звучать тише. – Но вот беда: никто не знает какую роль ему играть. За исключением, естественно, высшего Отца. Жизнь не ставит жестких рамок, правил игры. У людей, бесспорно, есть выбор не зависимо от предназначения. В этом и есть хитрость. Есть учение о двойственности выбора, как, к примеру, существует «зло» и «добро». Но это сложно для восприятия не подготовленной голове хи… Простите.
     Книга должна открыть смысл для каждого, рассказать нуждающемуся его предназначение. Зачем это нужно? Да хотя бы для того, что бы ни совершать больше таких ошибок. Человек мог обойти войну стороной, отказаться от «не правильных» вариантов вовсе! Книга, которую мы ищем уже многие годы, должна открыть все «карты», имеющиеся на руках у судьбы, она покажет нам настоящее лицо Жизни! – он явно сильно жестикулировал, потому что с его стороны послышался жалобный лязг стекла. – Вот зараза… Э-э, о чем я?
      Видно, а вернее, слышно, как он голос его наполнялся гордостью. Этот литератор явно говорил о своем самом любимом деле. Спорить с собой тоже, что и признать себя дураком.
      - Разве Вы не эту книгу ищите?.. – Егор оставался в той же позе, даже рукой не повел.
      - Мне горько Вам это говорить, однако, это не та книга. Те, кто понимал могущество той нерукотворной книги, старались защитить ее от возможных врагов. Мы смогли найти больше сотни таких обманок. Увы, но высший Отец сразу сказал…
      - Кто же этот высший Отец? Всего лишь человек?
      Наверное, слегка насмешливый тон, обидел Семеона.
      - Этот?! Всего лишь?! Нет, это не просто человек! Это единственный достойный права жить! Он открыл нам глаза, он смог защитить, пусть и немного, но настоящих людей, благодаря, как Вы сказали, всего лишь человеку. Он святой!.. – недовольно кричал литератор.
      - Знаете… Я, кажется, уже набрался сил.
      - Да Вас все равно не пустят без указания врачей. Вы же больной, хоть и легкий.
      - Рад был пообщаться, Семеон. – вор устало вздохнул и прикрыл глаза, надеясь, что скоро вновь провалиться в небытие, что он провалиться во тьму кошмара или чего-то еще, нежели будет пялиться на эти стены, слушать этого хитрого лжеца. – Вы правы: мне надо набраться сил.
      - Да, кстати, Вам придется побороться с голодом и жаждой. – открывая дверь, через плечо сказал литератор. – Если вздумаете набить живот чем-нибудь, знайте, что рискуете своим здоровьем. Поскорей Вам набраться сил.
      Егор пролежал несколько часов, пялясь в одну темную точку на стене, обдумывая всю свою жизнь. Правильную ли роль играл он, если поверить Семеону? Какой нужно сделать выбор и когда? А может выбор уже был сделан? Много вопросов, очень много. Но эти вопросы никчемны и глупы, как вопрос пятилетнего ребенка. Ведь на них можно дать один и тот же ответ.
     Почему человек так глуп? Думает о себе, как о чем-то высшем, о чем-то великом. На самом же деле, кто такой человек? Кусок мяса? Не совсем правильно так думать. Тогда, наверное, человек – это нечто вроде полубога? Тоже нет. Скорей всего человек лишь инструмент или гильза для игры в шашки? Сложно ответить однозначно и вряд ли все люди придут к единому определению. Как сказал литератор: у каждого свое предназначение.
     А есть ли это предназначение у животных? У тех же мутантов?
     Много вопросов… Один неизвестный ответ, где-то затерявшийся… Один человек…



9. Б.Р.А.Т БРАТУ БРАТ
    ЕГОР и ВОР.

     Макс не пришел, забыться хотя бы на секунду не представлялось возможным. Макс все не появлялся... Сколько бы он не ждал, Макс упрямо не хотел показываться. Егор перелистал всю книгу, но так ничего стоящего не нашел – только пустые страницы. Вскоре ему очень надоело торчать там, он готов был сорваться с места и убежать прочь. Стоило так подумать, как накатывала усталость, становилась вся жизнь безразлична. Потом он вновь брал в руки книгу и перелистывал неспешно ее. А Макс не приходил…
     «Егор, пора идти… Все зависит…» - прочитал вор на последней странице, которая прежде всегда была пустой, как и все остальные.
     Егор вскочил на ноги не чувствуя никакой слабости. Его организм делал все сам, на рефлексах. 
     Он мог бы поклясться, что сейчас самое подходящее время. Воровское время. Его сердце само чувствовало биение стрелок на часах. Он, вор, мог вздохнуть полной грудью в это время. Вор пробуждался окончательно и брал контроль над разумом.
     За дверью доносился беззастенчивый храп. Вор бесшумно подошел к двери и прислонился ухом. На лице появилась довольная улыбка – он услышал, если можно так сказать, то чего хотел. Набросив синий халат, висевший на крючке, прикрученном к двери, вор аккуратно приоткрыл дверь. Вообще-то с дверями у него дружба не клеилась – эти «стражи» так и норовили выдать незваного гостя предательским скрипом. Эта же дверка вела себя послушнее других своих сородичей. Одинокий сторож дрых сидя на табурете и больше никого. Вор улыбнулся снова – редкая удача, очевидно, его звезда надежды вновь ярко светит и он верно движется на ее луч. За дверью стоял такой же полумрак, что и внутри комнаты, в которой лежал. Проходя мимо часового, вор так и не смог совладать с соблазном залезть в карман. Он ловко снял с запястья храпящего охранника рабочие часы. Глянул на них – большая стрелка, светящаяся бледно-зеленым светом, указывала на цифру три. Он не ошибся со временем. Кроме пары патронов и мятого платка вор больше ничего не нашел.
     Он оказался в неком странном коридоре. Это место мало напоминало обычное метро, скорее это было похоже на те квадратные проходы брошенных домов поверхности. Наверное, какая-то самодельная пристройка… Руки так и тянулись прикрыть рот, задержать дыхание, найти противогаз и спешно натянуть его. Даже по коже прошел нехороший холодок. Хотелось выйти отсюда, просто сбежать. В метро, под землю, в сырую, темную дыру под названием дом. Силуэт часового превращался в тело человека, нашедшего последнее место отдыха, вообще последнее место, а его храп – в рык насытившегося мутанта. Как не хватало того ощущения, когда твоя ладонь сжимает рукоять автомата. Хотя бы автомата. Пальцы сильнее сжали края книги. Вновь он без обуви. Осторожно крадется в чужом доме.
     Где-то это уже было.
     Никто не терпит вора в своем доме.
     Макса и тут не было.
     Послышались чьи-то шаги. Вор замер, вслушиваясь. Этот кто-то приближался. Егор прильнул к стене, легонько дернул за ручку первую попавшуюся дверь – заперта, другая – закрыта… Третья оказалась не запертой.
     Прикрыв за собой дверцу, он осмотрелся – небольшая комнатушка, даже меньше, чем та, в которой он лежал, большую часть занимала кровать и множество различных трубок, проводов отходящих от странных приборов к лежащему телу. Света мало, темно, но не надо достаточно освещения, что бы разглядеть страдания тела, да, именно тела, человека прикованного к этой кровати. Его дыхание, хотя трудно этим словом назвать хрип, доносящийся из трубки, что торчит из его горла, иногда прерывалась, словно навсегда. Подойдя поближе, вор ощутил дрожь бедного тела «больного». Трудно сказать, дрожало то тело от боли или оно ничего не чувствовал больше, а дрожали только трубки. Этот человек, вернее, остатки человека не заслуживали того мучения, но как и выходит в этой жизни получает одну жалость, а не того чего заслуживает. Егор присмотрелся к лицу. Глаза, бегающие из стороны в сторону, выделялись белыми пятнами в полумраке, маска скрывала половину лица, однако что-то было не так… Егор наклонился, что бы рассмотреть лучше «больного». Показалось. Нет, не показалось. Глаза остановились на воре, рука медленно поднималась… В одно мгновение спала маска, открывая уродливое лицо, рука со звериной силой схватила вора за шею и приблизила в плотную, губы стали шевелиться.
     - Где?.. книга?.. – он говорил совсем тихо, с трудом успевая выговаривать слово на выдохе. -  помоги мне… патроны… убежище… прошу… поверь мне…
     Вор с трудом отцепил впившуюся руку и отскочил в сторону, запутываясь в паутине проводов. Он понимал кто перед ним.
    - Братец…
    Нет, он не соглашался с этой действительностью, он видел перед собой другого человека в черном комбинезоне и шлеме, скрывающем лицо. Егор замотал головой. братец, видимо, потерял последние силы. Тело потеряло волю и обмякло, как упавшая на пол тряпичная кукла. Он смог это сделать. Третий раз, он вырвался из лап смерти третий раз. это и впрямь был братец… Сергий.
    Вор выронил из рук, он приподнял голову братцу.
    - Братец, только не умирай, прошу, братец! – стал тормошить он лежащее тело за плечи. – Книга у меня. Слышишь, книга у меня! Не умирай, прошу. Ты мне нужен. Помнишь я обещал тебе. Не умирай, ведь за тобой еще должок. Скотина ты, братец. – вор тормошил его изо всех сил, пытаясь привести тело в чувства. Егор не заметил как щеки стали влажными и пара капель сорвалось вниз на безвольное тело. – Гад, если ты умрешь, кто отдаст долг… Книга у меня, настоящая, понимаешь? Еще рано умирать, поверь… Я же тебе поверил! Гад!.. – Егор бросил его, он просто упал на колени.
    - Он не слышит тебя.
    Дверь оказалась открыта, в проходе на вора смотрел молодой человек. Незнакомец подошел к кровати, поправил маску на лице братца и стал отрешенно смотреть в глаза Сергию.
    А ты кто? – вор поднялся на ноги, поправил руку, положив е на кровать.
    - Брат… Младший. Родной. – он глянул на Егора, потом взгляд скользнул на ноги. - А Вы, я так понял, есть тот самый сталкер-проводник?
    - Никакой я не сталкер. И не проводник. – Егор вытер рукавом мокрое лицо. – Я – Егор. Я его нашел в том доме… Черт, да чего я перед тобой обязан оправдываться.
    - Два года назад, когда он еще был послушником, мы гадали на костях у одной гадалке… Гадалку потом казнили за ересь, как ведьму, ну это не важно. Короче она сказала: «Я должен умереть, чтобы спасти мертвеца, чтобы дать свободу еретику, чтобы тот убил мертвеца ради игры». – родной брат Сергия схватил вора за плечо. – Она настоящая? Книга. Она правда существует?
    - Да. Она со мной разговаривала. Так же как ты со мной.
    - Тогда почему Пастыри отвергли ее? – брат поднял с пола книгу, бережно рассматривая ее.
    - Вы думали она сразу откроется твоим «Пастырям». Она вообще боится Ваше Братство. Ты понимаешь, она просила меня о помощи! – Егор сел на пол, схватившись за голову, стал тихо бормотать, разговаривая, скорее, с собой, нежели с братом. – Книга просила… Она сказала, что расскажет мне мое предназначение. Сказала, что поможет сделать правильный выбор. Только я… Я должен ей помочь, стать ее защитником, ангелом-хранителем.
    Брат заворожено дотрагивался до ее пустых страниц, наверняка, моля ее поведать ему некую тайну, ответить на вопрос. Ответит ли она ему, вор не знал? И ему уже плевать было на то, что скажет или напишет эта чертова книга. Все ложь. Книга мало чем отличалась от людей и сотворена она была руками, пусть и необычного, однако все же человека. С такой же головой, руками и мыслями. Книга, его детище, получилось копией человечества. Ничего в ней не было от высших сил. Эта кипа бумаги боялась, лгала, убивала, лишь бы спасти свою шкуру, точнее, обложку.
     - Она обещала Сергию. Она тоже разговаривала с ним. Пыталась управлять им. Она лгала, что-то о братстве, о его выборе. Как и меня, просила сначала спасти, помочь ей. Алчное создание. Я ненавижу ее. О да, я вижу она тебя тоже пытается схватить за нос. Не верь ей…
     Брат посмотрел на Егора безумными глазами. Снизу, казалось, что слабый свет исходит от страниц, поэтому лицо брата он запомнил.
     Все в основном живут в старом депо, там мы сделали «живой» город. Станция пустует. В цитадели есть охрана, но… есть шанс.
     Его лицо поменялось на глазах - глаза большие-большие, взгляд такой, как будто он только сейчас узнал, что больше тридцати лет назад была война и они живут под землей. Руки тряслись. Брат, перевернул книгу страницами к Егору, что бы тот смог прочитать горящие ярко алыми чернилами слова.               
     - Книга все рассказала мне… Твое предназначение… - он сглотнул ком в горле. – Ты должен убить высшего Отца.
     Егор и вор в одном лице, задумчиво улыбнулись, глядя куда-то в сторону. Он не хотел читать, что там книга вновь обещает или предсказывает. Ему было плевать, потому что пришел Макс. Он стоял на задних лапках, вытянув в сторону Егора свои длинные усы, а передние кое-как удерживали патрон…
     - Ну что, Книга. Видно ты и впрямь можешь творить чудеса, а?..




10. ВОТ И ВСЕ ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ.
      МАКС.
      
     - Беги!! Беги не задерживайся!!!
     Брат повалился на пол, как будто споткнулся обо что-то. Егор остановился, оглянулся назад – лицо брата было в крови, он выплевывал кровь вместе со словами. Вор думал вернуться, подать руку, помочь… Вторая пуля пробила у него в груди, примерно в том месте, где должно быть сердце, большую дыру.
     Они приближались. Пули пролетели почти у самого виска. Вор побежал прочь, вперед со всех ног к своей цели, своему предназначению. На пути встал какой-то мужик, расставив руки в стороны. Егор прыгнул на него, повалив на пол, затем вскочив, с размаху врезал ему ногой по лицу. Совсем расслабились, думали никто не подумает даже о том, что бы добраться до сердца их храма. Глупцы. Он должен бежать… Вперед… Бежать. Без оглядки. Ради брата, ради Сергия, ради всего доброго на… или под землей. Ради Макса.
     Одна последняя пуля заряжена в барабан револьвера, курок взведен, рука не дрогнет… Та ли это пуля, что оставалась у братца? Егор не знал. Он догадывался. Знал, наверное, Макс, это же он притянул ее, однако крыс молчал. Наверное, потому что не хотел, глупым людишкам рассказывать все наперед. Так ведь не интересно…
     Думал ли он, что судьба приведет его к такому концу? Знал ли он, что выбор еще надо сделать? Представлял ли он себе, что играть в Жизнь могут не только люди, а судьба может зависеть от какой-то дурацкой книги?
     Выбор есть всегда. Даже когда нет выхода, выбор остается все равно. Пусть судьба прописана задолго до рождения – выбор остается. Этот выбор и есть та пуля. Но этот выбор, предназначение, не для одного человека. Это ключ к большой игре по имени Жизнь. От того как его применить, зависит исход всех судеб. Такой маленький кусок металла способен не только оборвать жизнь, но и повернуть ход времени, ход истории.
     Он повалился на пол, разодрал в кровь руки и колени. Кроссовки брата, оказались сильно велики, однако это не главное – все равно лучше, чем босиком. Оглянувшись, он заметил лучи фонарей, почувствовал топот их сапог, услышал крики и свист. Времени нет, они могут помешать, надо бежать быстрее. Он в один прыжок вскочил и помчался дальше…
     Хотелось спросить: зачем? Но вот кого? Книга просто так не хотела все объяснять или просто не знала сама ничего. Сергий не может. Его брат? Вряд ли. Макс снова молчал.
     Вот она дверь в покои. В самое сердце храма и братства. Покои истины. Или тюрьма истины? Неважно. Он не смотрел на поверхностные вещи, он не видел ничего, что видят обычно глаза. Он был слеп от переполнявших его сердце чувств и видел намного больше, чем «они». Подобно зверю тоннелей, хищнику вор прыгнул на дверь. Беззащитная преграда срывается с петель и поднимает облако пыли. Егор поднял руку с револьвером. Вот она! Круглая комната, возможно, красивая, а возможно и отвратительная, освещенная огнями сотен свечей.
     Сердце зла. Центр мироздания. Ядро зарождения истины.
     И вор, никто иной, не какой-нибудь избранный, не герой, но обычный вор стоит посреди этой комнаты.
     И что он видит? Ничего.
     Много свечей, картинок, книг, какую-то странную дымящуюся дрянь, скамья в самом центре комнаты… На скамье лежит высохший труп человека. В ярких одеждах, в золотых украшениях и с книгой в руках. Другая книга. Не той, что была в руках вора, Егора, брата и Сергия. Настоящая… Настоящая!!! На книге золотыми буквам было два слова: « Отец наш».
     Еще на книге, чуть выше золотых слов, была крыса. Она стояла на задних лапах, аккуратно сложив на груди передние, с двумя смешными резцами, смотрела на обезумевшего, почти сумасшедшего человека с оружием в руках.
     - Макс!? – Егор опустил руку с револьвером. – Так ты все знал? И молчал…
     - Ты сам сделал этот выбор, Егор. Ты спятил. Ты сам придумал себе эту книгу, пророчества, хотел, чтобы у тебя был выбор, было предназначение. Ты сошел с ума. Ты разговаривал со мной, жил подстраиваясь под этот мир, под правила игры в Жизнь. Разве не ты мне говорил: Не я такой – жизнь такая. И снова шел воровать. Ты думал, что для чего-то нужен, раз еще жив. Ты сам сделал этот выбор? Ты сам виноват в своей судьбе? Да! А я тебе твердил: будь проще и добрее, но ты не слушал меня, Вы все не слушаете таких маленьких серых «крыс». Вы презираете слабых, Вы боитесь самих себя.
     Прости, Егор, за то, что не смог тебе помочь. Я пытался, но я оказался слаб по сравнению с тем, что ты придумал, что ты внушил себе. Возможно, я виноват, что пытался спасти тебя. Я мог просто уйти, но… Мне было бы больно смотреть, как ты превращаешься в этих двуногих монстров. Вор полностью бы съел твой разум, твое сердце… всего тебя вместе с потрохами. Прости, я лишь хотел сохранить в тебе человека. Я хотел, что бы ты верил людям, настоящим людям. Но Вы люди имеете другую сторону своей души, которая превращает Вас в нелюдей.
     Пойми, чуда нет. И сказка – ложь. Это Жизнь – игра, правила к которой придумывает каждый сам за себя. В этом весь смысл. Вот и все предназначение. Хватит играть, хватит. Игра окончена. Вот и все… Выбора больше нет.
     Прости…
   
     Егор упал на колени, смеясь как ребенок. Он посмотрел пренебрежительно на револьвер, что держал в правой руке. Покачал головой, словно отрицая что-то. По щекам потекли слезы, а он все громко смеялся, хотя может и плакал, а может, все сразу.
     Охрана и солдаты появились в проходе. Люди не знали, что им делать, поэтому просто держали сумасшедшего на мушке. Некоторые вообще первый раз оказались в запретном месте. Многие, конечно, пока не понимают ничего, но это временно. Еретик, как его назвал брат, привел заблудших людишек к истине. Уже один разинул рот, уронил на пол автомат, да и сам повалился. Еще не все собрались, видимо. Самых важных персон забыли пригласить – издалека эхо доносило команды одного знакомого лысого лжеца. Это уже его проблемы, как он и его Пастыри будут оправдываться. Лжецы… Жаль, что не удастся посмотреть на их лица.
     Нет, Макс! У меня есть выбор! – Егор приставил револьвер к виску и прошептал. – Вот и все предназначение… Спасибо тебе Макс…
     Вот и все, как сказал Макс. Жизнь окончена. Почему в самый последний момент в голову лезет всякая чушь. Почему все утверждают, что должна проноситься вся жизнь? Даже вспомнить какой-нибудь момент, за который не жаль умереть. Что он сделал хорошего за свою жизнь? Вот именно: в голове только гадости… Быть может… Хотя вряд ли это можно считать чем-то хорошим… Но Макс молодец, у него все же получилось. Значит это ему не жаль, у него совесть чиста. А ведь он Егору как часть его тела, он ведь заменил ему ту, затянутую паутинами и покрытую пылью пустоту на месте сердца. Да, он заменил ему сердце.
     Есть… Вор нашел то, за что ему не стыдно и даже за это он гордиться – он смог остаться человеком. Все. Он надеется, да нет, он знает, что Макс его простит.
     Маленький серый комочек, сохранявший молчание все это время, знает о жизни и о правилах той Жизни лучше и больше, нежели человек со своими воспаленными мозгами.
     Палец нажал на курок… Щелчок, рука дернулась…
     Палец нажал на курок… Щелчок, рука дернулась… Потом нажал еще и еще… И снова нажал на спуск.
      Осечка. Ничего. Только глухой щелчок.
      Все же не ему эта пуля предназначалась. Ха…
      Егор глянул через плечо на тех несчастных, разинувших от удивления  и непонимания рты и, подмигнув, прошептал некоему невидимому персонажу. Наверное той игре Жизни или братцу, хотя скорее всего Максу.
      - А ведь я все-таки для чего-то нужен в этой жизни, а? – Уголки рта его слегка приподнялись, словно он получил ответ. – Макс, подлец!! Ты же все знал!.. Ну я тебя поймаю…