PRO то и PRO это

                АБРИКОСОВЫЙ ПОЦЕЛУЙ

    Эта история произошла жарким летом в одной из кубанских станиц, вольготно раскинувшейся на правом берегу реки Кубань. Принятый в июле 1985 года антиалкогольный закон сделал своё чёрное дело: винно-водочная продукция почти  исчезла с прилавков магазинов, колхозные и совхозные виноградники вырубались в плановом порядке. Руководители и партийные лидеры многих городов, районов, краёв и областей поочерёдно докладывали в «центр» об успехах в борьбе с пьянством и алкоголизмом и заранее сверлили на своих пиджаках дырочки для государственных наград. Умом Россию не понять, а тягу к веселью и народному гулянию и в дни государственных и семейных праздников и всевозможных житейских событий не искоренить. В своих бредовых новшествах российские градоначальники порой доходили до абсурда, создавая показушные общества трезвенников и безалкогольные свадьбы. Как ни странно, но «безалкогольные» свадьбы с самоварами и всевозможными чайниками (большими и маленькими), из которых гостям щедро наливали алкогольную продукцию местных мастеров «зелёного змея», пришлись по вкусу нашему народу. Это не могло не понравиться русскому народу, который и рождение человека и его похороны, по укоренившейся в его генах традиции,   отмечает, запивая радость и горе всевозможными спиртными напитками, чёрт его знает какого производства. Страну захлестнул бурный золотой бизнес самогоноварения,  и у блюстителей порядка появился новый вид дополнительного заработка : штрафы с конфискацией готовой продукции и самих самогонных аппаратов. Местный участковый милиционер, потомственный казак Игнат Миронюх, по прозвищу «Нюхач» почти что всех  самогонщиков знал в лицо и всего за месяц смог доложить своему шефу, что операция под кодовым названием «Самогонщина» успешно завершена : продукция изъята и уничтожена, а самогонные аппараты сданы в металлолом. Не тронут, был лишь дед Василь – ветеран испанской, финской и Великой отечественной войны, орденоносец и ас самогоноварения. Его продукция, ликёр «Абрикосовый поцелуй», пользовалась огромным спросом не только у местных женщин.   Почти что каждый гость станицы старался увести с собой этот ароматный, вкусный, с ароматом свежих абрикос, лёгкий хмельной напиток. Напиток, который слегка расшатывал ноги и раскрывал губы для бесед и поцелуев у самых казалось бы неразговорчивых особ слабого пола. Каждый год весь  июнь он посвящал сбору жердёл (неколерованный абрикос), деревья, которых тянулись на многие километры вдоль просёлочных дорог, федеральных трасс и в большом количестве росли в лесополосах. Ежедневно он привозил домой на самодельной тачанке до 5 больших полиэтиленовых мешков спелой падалицы абрикос, а вечером, сидя во дворе и слушая радио, очищал их от косточек и этим ароматным фруктом наполнял металлические двухсотпятидесятилитровые бочки. Бочки в два ряда стояли в огороде на самом солнечном месте, накрытые старыми простынями, чтобы туда не попадали мухи и прочие жучки да мошки.  Раз в день, ровно в полдень, дед перемешивал  бродивший полуфабрикат ликёра большим деревянным веслом. Через десять дней брожения  дед сливал из бочек перебродившую жидкость и добавлял в них новую порцию свежих абрикос. Самогонного аппарата у деда Василия отроду не было, он добывал спирт из абрикосовой браги по известной только ему технологии, основанной на разнице в температуре замерзания воды и спирта под кодовым названием «Сублимация». Целый месяц его морозильная камера Саратовского холодильного завода работала на полную мощность, выдавая на гора до 100 литров спиртосодержащей жидкости, которая подвергалась тщательной фильтрации и очистке активированным углём ( фильтрат дед пропускал через фильтры списанных противогазовых коробок, которые поставлял ему его любимый внучок, прапорщик одной из воинских частей, базировавшейся недалеко от станицы). Завершающим этапом в технологии приготовления ликёра «Абрикосовый поцелуй» было разведение полученного полуфабриката чистой талой родниковой водой до  крепости ив 24,5 градуса и добавке натуральных подсластителей, среди которых, в первую очередь, были продукты пчеловодства. Готового продукта получалось бутылок 500-600, которые моментально раскупались по.40-50 рублей за одну пол-литровую бутылку. Для любого сельчанина сумма в 20-30 тысяч рублей за сезон – весьма существенный приработок. 
   Весна этого злополучного для деда Василя года выдалась неудачная. Абрикосы дружно зацвели в середине марта, но утренние заморозки и вечерний дождь со снегом сделали своё дело. Урожай абрикос в июне был минимальным. За всю неделю дед смог набрать лишь две бочки жердёл и сделать небольшой запас ликёра. Всё бы шло хорошо, но доставал новый сосед, который недавно с семьёй перебрался в станицу из города и купил дом Евдокии, которая ещё два года назад перебралась на постоянное место жительство к сыну в город. Старый участковый вышел на пенсию, а вместо него назначили нового соседа со смешной фамилией Птаха. Фамилия соответствовала всей их семье : сам маленького росточка, худой, как вобла, но голосистый… Ничем не отличалась от  мужа его жена Фая и дочка Дарья, только были они в два раза голосистее. За два года они достали деда Василя своими жалобами: то пчёлы им мешают, то запах из бочек, то дедов кот Старшина шастает по их грядкам, нанося ущерб рассаде помидоров, огурцов, перца, кабачков и баклажан. Они в два голоса прожужжали все уши своему кормильцу, чтобы он как-то прижал деда. И  участковый  в присутствии  большого количества станичников дал обещание взять  деда Василя с поличным и тем самым ликвидировать последний очаг самогоноварения. Трижды он заглядывал к деду с неожиданными визитами, но ничего в бочках не обнаруживал. Бочки были пусты. Заканчивался июнь, стояла обычная летняя жара. Бочка была, почти что, наполовину заполнена абрикосами и во всю шёл процесс брожения, когда пришла телеграмма из соседнего района от жены фронтового товарища о кончине друга. Четыре дня не было деда Василя дома, хоронил друга. Выходя из автобуса в родной станице, он зашёл в магазин, купил кое-чего из еды и выходя из магазина столкнулся лоб в лоб с Васильевной, подружкой его покойной супруги Анастасии, которая поведала ему о том, что участковый обнаружил в бочке брагу и ждёт приезда деда Василя, чтобы взять его с поличным. Поблагодарив Васильевну за предупреждение, дед пробрался домой огородами, чтобы соседи его не видели, и всё содержимое бочки вылил в туалет соседа Птахи, который сиротливо стоял на границе двух земельных участков. У деда Василя туалет был в доме, сделал пристройку, как только заболела жена.  Бочку вымыл и накрыл простыней. Не прошло и часа, как раздался стук в калитку, а затем во двор вошли участковый, проверяющий из города, две сотрудницы из администрации станицы и двое понятых. Потирая руки, участковый зычно произнёс: « Финита ля комедия, дед Василь. Вот и ты попался с поличным. Что там у тебя в бочке  бродит?. 
- Я не знаю, что или кто и где бродит. Я только что приехал. Меня не было дома четыре дня. Что вы все от меня хотите? – притворяясь усталым, произнёс дед Василь.    
- Мы хотим, – улыбаясь, произнёс участковый, - чтобы вы показали нам, что находится в ваших бочках.
- Пожалуйста, проходите и сами смотрите, а я буду готовить себе обед, так как с утра ничего не ел.- Дед молча пошёл в дом.
- Нет, нет, прошу с нами. Это много времени не займёт.
- Ну, коль вы настаиваете, то пошли… все норовят меня в чём-то уличить. Во время боёв в Испании я, как авиационный техник, помогал  заносить хвосты», как порою утверждают бывшие работники тыла, споря о том, кто воевал, а кто штаны протирал в штабах и на аэродромах. До сих пор не поставлена точка над «i» в вопросе: кто внёс больший вклад в  Победу – армия или тыл? И именно там, в Испании, я научился этому ремеслу. Мой ликёр «Коморадо», приготовленный в боевых условиях из антифриза, по разработанной мною технологии, основанной на разнице  плотности жидкостей, хоть и имел не совсем приятный запах, но шёл на «ура» у лётного состава интернациональной эскадрильи. Командование знало, знал особый отдел, но доказать фактами не могли и, сначала,  махнули на это рукой, а потом и сами, в особо трудные со снабжением времена, делали мне заказы, снабжая антифризом. Вы ничего у меня не найдёте, попусту потратили вы своё рабочее время.
 Все остановились у бочки, накрытой простынёй.
- Ну, Василий Степанович , покажи нам, что это там ты прячешь под простынёй? – с радостью и каким-то особым восторгом  попросил участковый. – Открывай, не стесняйся.
- Вам надо, вы и открывайте, не задерживайте меня. Мне в обед уезжать в город, в госпиталь на лечение, я уже и так опоздал на два дня. Путёвка с 27 июня, а сегодня уже 29 –тое. Опаздываю из-за похорон однополчанина. Ну, что рты раззявили? Открывайте, дорогой товарищ Птах!
 Участковый подошёл к бочке и резко сбросил с неё простынь. Бочка была пуста.
-Смотрите, господа хорошие и понятые, смотрите, чтобы потом мне не говорили, что нашли у меня брагу или же ещё что-нибудь. А я пошёл собираться в дорогу, так как следующий рейс в город будет только завтра. – Дед Василь развернулся и, улыбаясь, пошёл к дому.
  Через неделю к нему в госпиталь заскочил его товарищ, Иван Бондарь, с которым его связывала любовь к рыбалке и, давясь от смеха, аж до слез в глазах, рассказал очень интересную и смешную историю, которая мгновенно облетела не только родную станицу, но и окрестные хутора и сёла.   
-Через три дня после твоего отъезда из туалетной ямы участкового милиционера поползла по всему огороду пена с резким абрикосовым запахом. Кто-то вылил из бочки всю твою брагу в его туалет, а впечатление такое, что не брагу, а несколько килограмм пекарских дрожжей. Лезет пена, да лезет, растекается по огороду. Вся станица ломает голову и теряется в догадках, кто же это мог сделать. Ты вне подозрения, так как даже за десять дней до этого события тебя не было в станице: то на похоронах, то, вот, здесь. – Иван громко засмеялся. – Три дня подряд пена лезла из туалета и заполнила весь огород твоего соседа. Если бы дом Птахи не был последним, то досталось бы и другим соседям. Пропало всё: цветы, огурцы, томаты и прочее овощное ассорти. Столько мух, букашек и таракашек я в жизнь не видел. Их было целое полчище, очевидно, им очень понравился запах и вкус абрикосовой бражки.
-Да, чудеса, полный капут, да и только. – Дед Василь встал и зашагал по палате. – А как отреагировали на эту  дочка и жена Птахи?.
- Их теперь и не слышно и не видно. То они у всех на виду и учат всех уму-разуму, я говорю о Фае, и её дочери Дарье, то всем угрожают, ссылаясь на могущество участкового, а последние три дня от них ни гу-гу. Им ещё повезло, что это безобразие длилось всего три дня. В ночь на четвёртый день прошёл сильный ливень и всё это смыл, а утром сам Птах обработал весь участок и туалет хлорной известью.
-Да! – дед Василь присел на кровать. – Хороший урок. Не надо обижать фронтовиков, они этого не заслужили. Если власть, во главе с Мишкой, Меченным,  не может создать фронтовикам достойные условия жизни, то пусть не мешают им в их малом бизнесе. Ну, делаю я свой ликёр. Делаю под заказ, так как ликёра такого качества ни в одном магазине мира не купишь. Он в разумных дозах безвреден для здоровья, но поднимает не только настроение и жажду к жизни. У каждого уважающего себя человека должно быть своё хобби, то есть любимое занятие, а его у меня отбирают, даже не поговорив со мной.
-Ты прав, Василь! Как всегда прав. – Иван встал со стула и сладостно потянулся. – Об этом на собрании актива станицы говорил и участковый, приводя в пример тебя.
-Да, не может этого быть? – удивлённо произнёс дед Василий.
- Может быть, может! Участковый так и сказал, что твой ликёр апробирован десятилетиями, имеет свою торговую марку «Абрикосовый поцелуй» и что он не будет чинить тебе препятствия в его изготовлении и реализации на территории вверенной ему станицы. Ладно, Василь, я побежал. Машина ждёт. Надо ещё успеть кое-что сделать в городе.
-Ну, коли так, Иван, то с меня магарыч. – Дед Василь встал и обнявшись, они попрощались.
- На рыбалке, да под ушицу, я согласен! – закрывая за собой в палату дверь, пробасил Иван.
   Долго ещё сидел в палате дед Василь, размышляя об услышанной от Ивана байке, и дал клятву, высказав её громогласно на всю палату:
- Пока жив, буду радовать станичников и заезжих гостей и туристов своим целительным ликёром «Абрикосовый поцелуй.



                СТРАШИЛКИ ВЫСОКОГО БЕРЕГА

   Высокий берег в районе Лысой горы – любимое место вечернего отдыха жителей спальных микрорайонов города: свежий морской воздух, чудесный морской пейзаж располагают к задушевным разговорам и диспутам на самые разнообразные темы. Наша постоянная, разновозрастная компания давно облюбовала этот участок местности, всего в полукилометре от нагретых до предела бетонных многоэтажек, для вечерних посиделок у костра с хорошим виноградным вином и аппетитным до умопомрачения шашлыком. Как правило, после шашлыков долго наслаждались жареными на барбекю шампиньонами, баклажанами, сардельками-сосисками, помидорами и всевозможными морепродуктами, включая мясо рапанов, мидий, креветок и крабов, приготовленных  на древесных берёзовых углях. За интересными беседами и разговорами, а порой и жаркими диспутами, время пролетало незаметно, а пища усваивалась на все сто процентов, разливаясь неописуемым блаженством по всему телу. В эти часы отдыха душа поёт и хочется чего-то необыкновенного и загадочного.
   Солнце скрылось за горизонтом тёплого июльского моря. Блёклое пламя догорающего костра освещало походный стол, накрытый видавшие виды гобеленовую скатёрку. Под столом, с беспорядочно расставленными на нём бутылками с недопитым вином, пустыми стаканами и тарелками с остатками царского яства, уже расплескалась вечерняя морская мгла, в которой  как-то сиротливо догорали свечи, защищённые от ветра стеклянными колпаками из бездонных трёхлитровых банок. За стеклом жужжа  и падая вниз, кишел рой всевозможных мошек, мотыльков и прочих жужалиц и комашек, привлечённых пламенем свечей.
   Среди вечерней тишины и всеобщего молчания механические  карманные часы генерала Михайлова, подаренные ему ещё в годы детства дедом, Христофором Петровичем, купцом первой гильдии  двора Его Превосходительства, отчётливо пробили полночь под мелодию гимна царской Российской Империи «Боже! Царя храни…», Генерал гордился и часами деда, и своим именем Христофор, которое ему дали родители в честь деда, патриота государства Российского.
-А не пора ли нам, пора…, как будто стало свежее? – предупредительно  предложила очаровательная Натали, студентка-старшекурсница одного из местных ВУЗов, которая пришла на посиделки с очередным своим бой-френдом, мичманом Владиславом .
-Свежее? Что ты, дорогая! В такую чудную июльскую ночь! – послышались со всех сторон восторженные возражения.
-Действительно, действие вина закончилось, – проворковала сердобольная и неугомонная Васильевна. - Что-то стало холодать… не пора ли нам опять  грамм по двадцать-двадцать пять взять на грудь лечебного нектара? Почто молчите, други? – она передала бутылку чудесного «Шардоне» своему мужу Александру, и тот быстро разлил её по стаканам.
-Натали!- бравый мичман нежно обнял девушку за плечи,- возьми стаканчик, выпей, если тебе действительно свежо. Выпей, светик мой вино, оно на радость нам дано. Мой старпом всегда  учит салажат, что вино согревает душу, укрепляет, ядрёна корень, нервы, но расслабляет бдительность. Если и после этого стаканчика вина тебе будет как-то не по себе, я накину на тебя свой китель. Рано ещё по домам даже нам с тобой. Мы толком так ни о чём ещё не поболтали, а ведь собрались пообщаться.
-А мичман прав, – заметила Людмила, подбрасывая дрова в костёр.
- Естественно, прав я всегда во всём, как всегда, и, нет надобности вам сомневаться в этом. Ведь  это вам не игрушки, какие ни будь и не хухры-мухры… нам прохлада не преграда, мы могём всё то, что надо… и не срок ещё прощаться, мне приятно на природе с женским полом пообщаться, – пропел мощным баритоном мичман и накинул на хрупкие плечики юной Натали свой китель.            
- Вы правы, Александр,- произнёс любимец компании, повидавший очень много на этом белом свете генерал Михайлов – расходиться действительно ещё рано. На чём же мы остановились? Кажется, уже обо всём болтали и о литературе, и погоде, политике, научных и мировых проблема, семье и даже о делах амурных…, ничего не укрылось от нашего всевидящего ока!  Все темы исчерпаны!? Чего же ещё не хватает до полной картины завершения нашего вечера? Разве только…
-Ужастиков нам не хватает, у-жас-ти-ков! Этаких страшилок с привидениями с того света от которых волос дыбом и мурашки по коже. В них под покровом ночи легче верится – в тон генералу шутливо, с хрипотцой в голосе, прошептала Людмила, которая вместе со своим мужем Александром не пропустили ещё ни одной посиделки. – Господи! Прости меня грешную. – Людмила трижды перекрестилась.
- В нашей семье никто не верит в привидения и никто сам не встречался ни с пришельцами из других планет и галактик, ни с пришельцами с того света – весомо обозначил тему Владимир. – И мы не верим в барабашек, пришельцев и прочих духов. Лично я поверю в «это» только тогда, когда сам своими собственными глазами всё увижу и как следует рассмотрю. Если мы, все собравшиеся здесь, до сих пор их не встречали, значит нет ни барабашек, ни приведений, ни духов.
-Ваше утверждение беспочвенно. Разве можно отвечать за других? – спокойно перебил Владимира генерал, человек до фанатизма преданный науке.
- Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Чудеса в решете. Да мы и не подозревали, что наш почётный генерал сторонник спиритизма! – раздались со всех сторон удивлённые возгласы.- Ну, можно ли было предположить, чтобы военный учёный в чине генерала увлекался такими пустяками, такой глупостью, как спиритические явления?
- Позвольте, позвольте, генерал, если вы  заранее не зная брода, суётесь в воду, то есть, берётесь рассуждать голословно о том, во что вы сами не верите и не хотите верить, а хотите,  чтобы в это верили другие, - будет очень уместным попросить вас  доказать на примере несостоятельность спиритизма! – предложила Васильевна.
-  Меня можно убедить, доказав то или иное предположение только на примере. Я очень опытный специалист. Меня на работе все ценят за то, что все свои решения и действия я делаю в строгом соответствии с действующим законодательством и нормативными актами, которые для меня и пример, и норматив, и сигнал к действию. – Васильевна, закончив свой пылкий диалог, перекрестилась.
- Васильевна выстрелила  в десятку, генерал! – поддержал жену Александр. – Теперь ваш выстрел: докажите примером, если вам случалось беседовать с обитателями загробного мира. Один мой знакомый утверждал врачу, что он водил хороводы с зелёными человечками, такими симпатичными и такими весёлыми…Но это была всего лишь навсего алкогольная «белая» горячка.
- Нет-нет, друзья, никакие примеры не помогут, если самим не верить в приведения! – горячо вмешался в разговор Владимир. – Разве у нас не принято сваливать на привидения, на вмешательство сверхъестественных сил, на барабашек и домовых всё, что людям кажется чудным и необъяснимым в их повседневной земной жизни? И, наконец, как вы сами, генерал, известный в научных кругах учёный, можете верить в существование бесплодных тел?
- Во, блин-оладушки! – с удивлением в голосе изрёк, уже дошедший до нормальной для разговоров кондиции мичман.
-Простите меня, други, но к великому сожалению, я не могу оправдать ваших надежд и ожиданий, – спокойно, с едва заметной улыбкой произнёс генерал. – Я уже давно верю в духов.
-Оба-на! Это вам, господа хорошие, не там, чтоб тут! Епишкины шишки в нашем кузовке. – Эти и другие перлы морского фольклора разнеслись на всю округу.
Генерал, однако, продолжал не смущаясь: - Вы, конечно же, правы со своей точки зрения, но прав и я. Никакие теории и доказательства не в состоянии убедить человека, который решился стоять на своём, то есть на том, в чём он уверен, так как всё «это» видел своими глазами и слышал «это» своими ушами, в обратном. Тут никакие ни научные, ни псевдо-научные теории не помогут: фактов подавай нам, фактов!  И если вы позволите, я дам вам эти факты?
- Пожалуйста, пожалуйста, генерал, – оживлённо подхватили все вокруг, – ваш рассказ о приведениях должен быть особенно интересен.
Генерал провёл ладошкой по лицу, словно в смущении или же, чтобы собраться с мыслями, и тихо произнёс:
- Я должен, прежде всего, попросить у вас прощения, если речь моя пойдёт недостаточно гладко и непоследовательно. Я никак не ожидал от вас  этого вопроса и, естественно, не подготовился к собеседованию по данной теме.
- Да, ладно тебе, Христофорыч (так все соседи звали генерала) – с приветливой строгостью перебила генерала Людмила. – Стоит только начать, и всё у вас, мой генерал, сложится и склеится. Мы вас знаем не первый год и всегда любим слушать ваши рассказы, которые всегда и интересны, а порой и поучительны. Так что, вперёд, дружок, труба зовёт.
И генерал полушёпотом, не спеша, завораживая всех присутствующих взглядом, начал свой рассказ.
- После похорон жены, Елизаветы, с которой я прожил в мире и согласии прекрасных и неповторимых пять лет, всё своё вне служебное время отдал уединению. В первый год моего вдовства почти всё время я отдавал службе, дома появлялся редко, а потом совсем, где-то в середине зимы, переселился жить на дачу. Дача располагалась в самых, что ни есть, настоящих дебрях вятского леса.  Хотя и вдали от цивилизации, но, зато,  вблизи от воинской части,  которой я когда-то командовал и в которой ещё остались мои сослуживцы. Обстановка на даче   была спартанская, из дома я взял лишь необходимые для работы книги и портрет жены, написанный неизвестным широкой публике художником-передвижником в наш медовый месяц, когда мы безмятежно  и весело отдыхали в Анапе. Без этих немых утешителей в моей печали, мне было бы не под силу тяжёлое бремя одинокой жизни, без её любви и ласки…Лиза была набожным человеком, как и вся её семья, и истинно верующей женщиной. Она очень любила петь своим чистым ангельским голосом «Ave Maria», аккомпанируя себе на видавшем виде  рояле, который подарил нам начальник гарнизонного клуба на первую годовщину свадьбы. Мы счастливо жили в любви и согласии, несмотря на то, что она свято верила в загробную жизнь и существование души, а я нет. Политотдельцы разных уровней пытались влезть в нашу личную жизнь, но их попытки были тщетны. Я всячески оберегал свою Елизавету от злых языков ретивых военных партийных бонз и никогда не запрещал ей посещать церкви и соборы. Я дал ей полную свободу в отстаивании своих православных христианских принципов. Не знаю почему, но рояль я также перевёз на дачу. Лиза, Лизонька, Елизавета! Как мне тебя не хватает! Она часто, нежно прижавшись к моему плечу, говорила:
- Христюшка, любовь моя! Наступит событие в твоей жизни и ты увидишь, увидишь, свет очей моих, сам то, во что ты сам не веришь. Придёт то время, когда  ты сам будешь верить. Когда тебя осенит благодать свыше, когда ты сам на себе испытаешь знамения загробной жизни, - ты перестанешь сомневаться, ты уверуешь, мой ненаглядный Христюшка, в существование души.
- И всякий раз, когда я пытался доказать ей, что таких знамений и чудес вообще не бывает, она в испуге закрывала мой рот горячими поцелуями:
-Молчи, молчи, любовь моя! Это великий грех так говорить. Не мучь меня своим неверием. Я, кажется, готова умереть, чтобы только получить возможность в бесплотном виде являться к тебе, и вот увидишь, Христюшка, я явлюсь непременно.
 Моё семейное счастье было недолгим. Елизавета таяла на глазах, медицина была бессильна. Специалисты лучших клиник страны только разводили руками, разнообразные курсы лечения положительного результата не давали. Умирая на моих руках, она прошептала с просветлённой улыбкой:
- Знаешь, милый, почему Бог так быстро отзывает меня к Себе? Не знаешь? А я, Христюшка, знаю. Чтобы послать душе твоей спасенье. Спасенье, Христюшка, спасенье. Вот увидишь, я принесу твоей душе спасенье, слышишь, принесу!
- Бррр…какой ужас …аж мурашки пробежали по всему телу, – испуганно прошептала Натали и крепко прижалась к мичману. – Меня бьёт озноб, согрей меня своим объятием, Владислав.
- Айн момент, моя прекрасная леди, Айн момент. Просьба женщины – закон, честь поставлена на кон. Моряки не подведут, до конца всё доведут, – торжественно и радостно протараторил мичман и, посадив Натали к себе на колени, нежно обнял её. – Рядом со мной ещё никто не мёрз. Я словно печь в любой мороз и тот, кто рядышком со мной, всегда за каменной стеной. Когда в работе мичмана, спокойно может спать страна. Оба-на!
Ухмыляясь во все, оставшиеся из былых тридцати двух, двадцать два зуба Александр, глядя на Васильевну, пожал плечами: - Неудивительно, если после такого вот вступления, от которого у молодых особ по их нежной коже пробегают огромных размеров мурашки и волосы начинают шевелиться, начнётся повествование, леденящее душу.
-Ну да, естественно… - пролепетала, до этого молчавшая и не участвовавшая в разговоре Нелли. – Галлюцинации, видения, непонятные звуки и всякие там штучки-дрючки… Ничего такого мудреного нет, всякое может померещиться  когда человек сходит с ума от постигшего его горя…да ещё и жить одному вдали от друзей и цивилизации… Я замужем, имею взрослую дочь, но когда муж мой, Николя, в командировке или на работе и я остаюсь ночью дома одна, постоянно ощущаю в квартире чьё-то постороннее присутствие, какие-то звуки, стуки, шорохи… появляется чувство какого-то животного страха, но стоит прийти мужу или дочери, в моей душе наступает покой и никаких тебе звуков, стуков и шорохов.
- Тихо, тихо, друзья, не надо перебивать генерала. Мне кажется, что он подошёл к самому интересному месту своего повествования, – перебил девушку Владислав. – Я должен буду эту байку рассказать своим корешам, когда будем коротать время в далёком-далёком походе по бескрайним морям и океанам. Продолжайте, генерал, продолжайте, мы все во внимании…
- Извольте! – генерал не спеша раскурил трубку. – Вы уж простите меня, но я закончу своё  повествование, а потом уже все вместе будем спорить… Итак, я возвращаюсь к своему рассказу.
- Время, хотя и медленно, но всё-таки  шло вперёд. Служба, командировки, инспекции, проверки, учения, испытательные полигоны… Про предсмертное обещание Лизы я успел напрочь забыть, так как был твёрдо уверен, что между земной и загробной жизнью ничего общего нет, да и быть не может. Поэтому я не предавал особого значения её словам. О них я вспомнил лишь тогда – генерал перешёл на шёпот и обвёл всех пристальным пронзительным взглядом, - когда моя Елизаветушка, моя добрая и нежная Лизанька, сдержала своё обещание.
- Не может быть… - Прошептала Васильевна и трижды перекрестилась. – Кстати… обратите внимание на свечи. Они почему-то все разом погасли. Ветра нет, а они погасли. Не лучше ли…
- Нет, нет! Продолжайте, генерал – поспешно возразил мичман. – Коль пошла такая пьянка, освещенье не к чему. Ночью, да при том ещё в обнимку с дамой и под шафе. Слушать такие  ужасные страшилки сплошной кайф. Это, как я ощущаю,   сплошной выброс адреналина.  Не правда ли, друзья? Считаю ваше поголовное молчание, убедительным знаком вашего согласия Дослушаем наконец–то всё до конца, а то вон и луна уже спряталась за облака, да и ветерок злодей задул не вовремя…, а ведь всего несколько минут назад она сияла нежным серебристым светом. Свечи потухли, костёр еле-еле тлеет… , кромешная темнота… чего только может не показаться.
- Однажды вечером, работая над рукописями новой книги, - продолжал генерал, - моё внимание привлёк какой-то непонятный шум. Описать вам я сего не могу: это не было похоже ни на звук, ни ина стук, ни на пение… это был не голос человека, не вой животного, а какой-то странный звук, до селе мне не ведомый. Это больше походило на сигнал оповещения, но сигнал не земной, а какой-то сверхъестественный. Поэтому он меня не только поразил своим необычным тембром, но и, надо честно вам признаться, напугал, хоть я и не из робкого десятка. Я встал и, прислушиваясь, прошёлся по комнате. Звук был объёмным и тянулся ровно, протяжно и назойливо. Вдруг он исчез также внезапно, как и появился. Я продолжал работать над рукописью, вслушиваясь в поочерёдно приходящий и уходящий непонятный, однообразный и протяжный голос. Какие-то невидимые нежные волны окружали меня, нежно ласкали и убаюкивали. Они то внезапно набегали на меня, то также внезапно исчезали. Я был на вершине блаженства, но глаза стали закрываться, меня клонило в сон. Собрав в кулак всю свою волю и силу, я еле-еле добрался до постели и заснул крепким богатырским сном. Проснулся я свежим и бодрым часов через двенадцать. Столько много я спал лишь в детстве. Прошло более полу года, как вдруг ни с того, ни с сего эти звуки снова стали посещать меня по ночам. Сначала через неделю, потом через три дня, а потом ежедневно. Я свыкся с ними, мне  стало их не хватать. Но однажды они исчезли. Работа не клеилась, настроение скверное, да ещё замучила бессонница.  Слоняясь взад вперёд по комнате, я случайно задел рояль и нахлынули воспоминания прошлых лет. Нахлынули и, невольно из глубины души вырвалось – «Ли-и-за-а!»- и в тот же миг звуки вернулись, окружили, окутали меня своей незримой сетью. И потом, каждый раз, когда я призывал свою милую Елизавету, звуки становились яснее и чище, звуки пели, ликовали, и у меня на душе становилось светлее и радостнее. Всё, что я вам рассказал это чистой воды правда, правда и то, что в день седьмой годовщины со дня смерти моей любимой Лизоньки, поздней ночью, когда я уже собирался ложиться спать, рояль сам заиграл « Ave Maria». Это событие заставило меня искать и найти разгадку этого явления. Я боялся сойти с ума, так как всё это без всяких натяжек можно было отнести к области невроза галлюцинаций расстроенного воображения. И, твёрдо уверив в то, что перебравшись в городскую квартиру, мои странные видения прекратятся, я вернулся к бурной, но в тоже время   какой-то суетливой жизни. Так прошло более года. Я давно уже забыл о своих приключениях на даче, но, однажды…, - генерал вновь раскурил потухшую трубку, - когда я отдыхал на природе в обществе своих сослуживцев, зашёл горячий спор о сверхъестественных явлениях. Спор был долгим, горячим, но безрезультатным, так как никто не мог привести на примере правоту своей точки зрения. Даже если бы мы съели ещё по шашлыку и выпили бы  ещё  бутылочку отменного «Хереса» ничего бы не изменилось. Было уже далеко за полночь, как и сейчас луна спряталась за облака, а с моря подул свежий, чуть-чуть влажный ветерок, когда меня попросили изложить своё мнение.
«Я, безусловно, этому не верю!» - ответил я совершенно искренне, так как впечатления минувшего для меня уже не существовали. Но едва умолкли в воздухе мои слова, как вокруг раздались те же самые звуки и нашу лужайку, секунды на три, осветил яркий-яркий свет, каким-то чудом пробившийся через облака, а в шумных порывах ветра отчётливо слышалось : «Э-э-то я-я-я!!»    
«-Что это было? - с  изумлением в голосе воскликнули все присутствующие. – Что это такое?» - они увидели и услышали то, что видел и слышал я, а значит, моя любимая Лиза достигла своей цели, сдержала своё обещание: пришла ко мне.  И, вот, с той самой минуты я свято верю в существование духов.   
   Луна, как-то неуверенно и  сиротливо появилась из-за облаков, осветив взволнованные лица присутствующих. Под впечатлением  услышанного, заговорили не сразу, но через минуту вдруг каждый захотел высказать своё мнение.
- Такого рассказчика как генерал, я ещё не слыхал, хотя всевозможных баек переслушал больше, чем селёдки скушал. Кстати, о селёдке: я её съел уже более ста метров, а до ухода в запас, лежит на складе про запас ещё полтысячи деликатесных метров. Удалось убедить нас, держи краба, генерал, удалось пощекотать нам нервы. Этот рассказ надо опубликовать в нашей флотской газете – возбуждённо проговорил мичман. – Жёны моих сослуживцев очень обожают такие истории. От страха у них мокрыми будут не только глаза …ёхарный бабай. Надо будет посоветовать  запастись дамам памперсами. 
-А вам, это, очевидно не по вкусу? – обращаясь к Александру, с ехидной ухмылкой на губах, задал вопрос мичман. – Но, согласитесь, что в наш 21-вый век надо всё-таки дать, в конце-то концов, дорогу истине.
- Браво, мичман, браво! Да, надо дать дорогу истине! - поддержал  Владислава генерал, - но выслушайте меня до конца. Страшная история, которую я вам только что рассказал, есть чистой воды вымысел с огрехами и недочётами. Вспомните начало нашего разговора о спиритизме. Людмила была уверена в том, что я поддержу её и…я, по мере сил своих и возможностей, старался оправдать её надежды. В этом помогло мне ваше легковерие, которое и есть  самое  главное основание того, что в головах людей укрепляется уверенность, я бы даже сказал, убеждённость в достоверности таких рассказов.         
- Не шутите так, генерал, - растерянно промямлила Васильевна, укоризненно качая головой. – Не хотите ли вы взять свои слова назад? Ваш рассказ заставил меня поверить в существование  не только каких-то домовых и барабашек, которые якобы живут в каждом доме, но и в то, что это был дух вашей покойной жены Елизаветы.
- Давайте всё расставим по своим местам. Мой рассказ – это плод моего воображения и фантазий. Вы хотели развить эту тему и я попытался её изложить  в придуманном по ходу нашей беседы  сюжете. Я придумал себе даже жену, хотя не был ни разу женатым.
-Христофорыч, я вам не верю! – Неля удивлёнными глазами посмотрела на генерала. – Такой мужчина мечта каждой женщины и не женаты!? Не верю. Здесь что-то не так.
- Всё так, Нелли, всё так. – генерал опять раскурил трубку. – Была у меня большая любовь. Любил я одну девушку, кстати, звали её Елизаветой, но она вышла замуж за моего лучшего друга, нарожала ему трёх прекрасных пацанов. Прекрасная семья, прекрасные взаимоотношения. Обоюдная любовь. За эти годы судьба сводила меня со многими женщинами, но второй такой Лизы я ещё не повстречал. Вот и остаюсь, по сей день холостяком.
- Ё-пэ-рэ-сэ-тэ… мои батоны закипели. – присев на корточки удивлённо вскрикнул мичман. – Лампасы есть, а жены нет…гарнир отдельно от котлет. Ну, генерал, ну, генерал…, какой пример мне преподал! Это я обязательно возьму  в свою жизненную копилку, и буду учить других, что если врать, то врать так, чтобы сам в это мог поверить.
- Никогда бы не поверила, что наш всеобщий любимец такой враль…, вернее выдумщик и фантазёр. Как он лихо всё закрутил. Так закрутил, что мы все поверили – качая головой проворковала Натали. – Выходит, генерал, что вы нас просто ввели в заблуждение, а если сказать  точнее, то обманули нас.
- А вы считаете, что более естественно  верить всякому вздору и всяким небылицам, нежели допустить, что людям свойственно ошибаться в своих воображениях, тем самым обманывать других и даже…, даже самого себя – генерал опять раскурил свою потухшую трубку. – Я смог вовремя сам разоблачить свой обман, а как приходится легкомысленным людям, если они этот обман не распознали и распространяют его среди своих родных и знакомых, среди соседей и сослуживцев, принимая всё на слово. В наше время, как и во все другие времена, на подобные обманы и закона нет. А на нет и суда нет. Так что, друзья мои, я не подсуден. Любите и принимайте меня таким, каков я есть.
- Ну, нет, так нет! – подвёл черту в затянувшейся беседе Александр. – Пора и по домам.
Внезапно налетел порыв ветра. Из почти - что потухшего костра искры стали подниматься к небу. Вдруг ни с того, ни с сего небо озарилось молнией, а от сильного раската грома под ногами закачалась  земля.
- Полундра! Поднять якоря. – зычно завопил мичман и все засуетились собирая свои пожитки, время от времени озираясь по сторонам и удивлённо всматриваясь в чистое и звёздное ночное небо, которое ещё минут десять назад всё было затянуто облаками. – По домам! – и все толпой двинулись в сторону спального микрорайона. Позади всех, отставая метров на двадцать-тридцать, шла, заливаясь нервным смехом,  но прочно опираясь на руку мичмана Натали. Китель она сбросила с плеч, ей было жарко, хотя с моря по-прежнему дул прохладный влажный ветерок, луна опять спряталась за облака. Темень, ни зги не видать  и какой-то непонятный шум сопровождал полуночных гуляк до самого подъезда дома.   

       
                ПЕРСТЕНЬ ЦАРИЦЫ ТИРГАТАО

   Эта легенда о вещем перстне царицы Тиргатао родилась не на пустом месте и берёт своё начало со времён правления  на землях нынешней Анапы наместника Боспорского царства Горгиппа. Я собирал её по кусочкам из мифов, сказок, небылиц и полуфантастических рассказов местных жителей. Собирал сведения о царице Тиргатао, её фаворите, молодом греке Овидии и год от года легенда стала превращаться в быль.
  На обжитом синдами и язаматами Левобережье Нижней Кубани, на берегу Понта Эгейского, процветало небольшое государство,  Синдика со столицей с одноимённым названием. Кочевые племена язаматов контролировали территорию, населённую синдами, и помогали им  в  защите земель от внешних врагов, получая за это дань в виде ремесленной и сельскохозяйственной продукции. Это был исторический период великой греческой колонизации, заставивший синдов и язаматов заключить между собой военно-политический союз, противодействующий греческой экспансии. Для укрепляющегося Боспорского царства небольшой город Синдика представлял собой лакомый кусочек, так как он мог служить плацдармом для последующего присоединения синдских земель. Мирным путём присоединить Синдику к Боспорскому царству не удалось, так как этому противилась сама царица  Тиргатао, дочь правителя одного из синдских племён и жена синдского царя Гекатея. Свободолюбивую Тиргатао вполне устраивала жизнь синдских племён, под защитой племён язаматов. Племена язаматов защищали синдские поселения от набегов многочисленных воинствующих племён Нижнего Левобережья реки Кубань, а взамен получали от синдов сельскохозяйственную продукцию. 
    Царя Боспорского государства Сатира беспокоил авторитет царицы Тиргатао, которая боролась за независимость  синдских племён. Сатир настоял на отречении Гекатея от брака  с Тиргатао и выдал за него одну из своих дочерей. Попытка физической расправы с Тиргатао не удалась, так как она была заранее предупреждена, и ей удалось бежать  к своему племени, где она смогла собрать боеспособное войско. С ним она совершала многочисленные набеги на греческие поселения, расположенные на территории Синдики, мстя Сатиру и Гекатею за предательство и вероломство.  И только после смерти царя Сатира, его сыну Горгиппу, после многочисленных даров и уступок, удалось умиротворить Тиргатао, и она была вынуждена признать верховную власть боспорского царя на всей территории Синдики. Признать признала, но оставалась до конца дней своих для всех племён синдов их единственной царицей.
   Перед самой кончиной она велела разыскать свою, вольную как ветер, свою дочь Палию, которая влюбилась в молодого грека Палия, искусного мастера по золотому и серебряному литью. Тиргатао очень любила свою дочь, знала обо всех её похождениях, не одобряла её любовную связь с греком, но давала дочери полную свободу. У Палии было своё немного численное войско, и она иногда, как и её мать в молодости, делала набеги с Лысой горы на греческие поселения, если наместники этих поселений притесняли живущих рядом с ними синдов. Она хорошо владела холодным оружием, метко стреляла из лука и хорошо управляла лошадьми. Она была лидером среди молодёжи многих племён, живших на территории государства Синдика.
  Палия застала Тиргатао ещё живой. После обычного обряда приветствия Тиргатао жестом попросила всех удалиться и оставшись наедине с дочерью она поделилась с ней секретом своих предвидений и предсказаний. Свой рассказ она начала издалека:
- «После того как мой муж Гекатей предал меня и мне удалось бежать, я целый год жила в одном из синдских племён , это, дочь моя, выше и левее от Лысой горы, где ты сейчас обитаешь, собрала войско и начала делать опустошающие набеги на греческие поселения. Иногда брали пленных, чтобы они работали по хозяйству, а мои воины отдыхали и тренировались в искусстве рукопашного боя. В одном из набегов был взят в плен молодой грек, черноволосый красавец, стройный и гордый, как и твой возлюбленный Палий. Днём, совершая осмотр пленных, наши взгляды встретились, и я лишилась сна и покоя. В это трудно поверить, но я искала встречи с ним. Его звали Овидий. Со мной он был немногословен, но занимаясь своим ремеслом, он всё время пел, и эти песни завораживали моё сердце.  В племени он стал нужным человеком, так как был мастером на все руки: и кузнец, и стеклодув, и золотых дел мастер. Мы скрытно, насколько это было возможным, стали встречаться. От его ласк я сходила с ума. О, дочь моя, каким только опасностям я не подвергалась, всецело отдаваясь во власть своей безумной страсти. Мы встречались, раз в пять дней, на узкой береговой полоске, куда я могла беспрепятственно добиралась на своём верном Го. В детстве ты любила кататься на нём верхом и заниматься джигитовкой.
-  Тиргатао отпила несколько глотков вина и продолжала свой рассказ.
- Так продолжалось года да два. Потом появилась ты, Палия. Это  он дал тебе имя, а мне подарил вот этот чудесный и в тоже время волшебный перстень. Перстень был сделан из сплава меди, золота и серебра, а в качестве драгоценного камня красовался кусочек отшлифованного до зеркального блеска овального метеорита, напоминающего змеиный глаз. Надевая его на указательный палец моей правой руки он тихо произнёс :
« Носи его, моя любовь, и никогда не снимай, Этот камень посланник Богов, он послан мне с небес. Я долго не знал, что мне с ним делать, но каждый раз, беря его в руки, ощущал дуновение солнечного ветра Вселенной. Он тёплыми волнами окутывал моё тело, и покой вселялся в мою душу. Иногда, держа его в ладошке, я засыпал и мне снились сны и всё увиденное мною во сне через какое-то время сбывались. Чем я так понравился Богам, что они направили метеорит в мою сторону? Теряюсь в догадках, но он  предсказатель наших судеб. Что тебе приснится, то и сбудется. Я очень люблю тебя, Тао. Там, в городе, работая в своей мастерской, мне и в голову не могло прийти, что много ночей я проведу со своим божеством, с тобой, моя царица Тао. Ты забрала у меня, то немногое чем я обладал, но взамен получил возможность наслаждаться твоей красотой и упиваться обоюдными чувствами любовной страсти. Я очень люблю тебя, Тао, и именно поэтому  прошу отпустить меня на Родину…родители стали немощными и нуждаются в моей помощи. Сюда я больше не вернусь, не судьба. Так предсказал мне перстень, когда я надел его и случайно уснул. Два года я не мог никак найти момент и подарить его тебе, но как бы невзначай, всегда делился с тобой своими сновидениями, и ты всегда принимала нужные решения».
-  Ты, моя любимая и единственная Палия, не поверишь, но я отпустила его и не просто отпустила, а дала ему всё необходимое для безбедной жизни лет на пятьдесят. Я позвала тебя, чтобы предупредить о великой беде, которая постигнет нашу любимую Синдику, и никто не в состоянии предотвратить эту беду. Бери этот перстень и никогда не снимай и знай, что теперь всё, что тебе присниться будет сбываться наяву. Сегодня же оповести все племена и в течение двух дней перекочуйте с семьями и всем скарбом  в горы. Очень скоро, через день, а может быть через два дня, землю затрясёт, земля покроется глубокими трещинами, уйдёт вода из водоёмов, а со стороны моря на землю обрушится вода высотою полёта стрелы и Синдика, нынешняя Горгиппия, будет смыта с лица земли и возродится лишь через два столетия. Два столетия по этим землям будет гулять лишь вольный ветер. 
- Тиргатао прикрыла глаза, тяжело вздохнула и почти шёпотом произнесла:
 - Во сне я видела мастерскую Палия…какой-то подземный ход, который вёл из мастерской к морю, но вас я не видела. Ты понимаешь меня?
- Да, успокойся ты, мой самый лучший друг и советник, моя любимая Тао. Ты нас не увидела, потому, что мы успели всё забрать из мастерской Палия, до того, как твоё предсказание сбудется. Палий желает перебраться ко мне в горы и обучать наших мужчин кузнечному, стеклодувному и гончарному ремеслу. У нас много мужчин, которым уже трудно из-за травм, ран и увечий тягаться в воинской удали с молодыми.
- Дай мне правую руку, дочь, я надену на твой указательный этот перстень. Пусть теперь Боги оберегают тебя. Обо мне не беспокойся. Ночью меня отвезут в горы, и мы больше никогда не увидимся. Прощай..
Тиргатао закрыла глаза, чтобы дочь не заметила капельки слёз и жестом показала на выход.
   Ход истории не поправим. Мы многое знаем, стараниями наших историков, искусствоведов и археологов, но всё больше осознаём, что о многих тайнах нашего города мы просто-напросто ничего не знаем.
   Пять лет подряд ко мне в Анапу приезжал,  вместе со своей женой Людмилой, наш друг семьи, Владимир, Министр культуры, а потом руководитель Департамента культуры Кировской области.
   Из всех Средиземноморских и Черноморских курортов он предпочтенье отдаёт Анапе. Долгими летними вечерами, наслаждаясь ароматом и вкусом анапских вин, мы, анализируя, уже известные нам факты,  и подключая методы математического прогнозирования и дедукции, пришли к выводу, что Палия и Палий не успели покинуть город, а мастерская Палия находилась в районе Высокого берега. Именно на этом месте находится одно из самых известных и популярных в Анапе мест отдыха – маяк, который в народе  получил название «Маяк надежды».  Название само собой не даётся, для этого должны быть веские основания. И опять в ход истории вмешались Боги, подсказав архитектору  место строительства маяка. Может быть, и перстень царицы Тиргатао покоится в подземном ходе мастерской Палия, где он со своей возлюбленной Палией нашёл последнее пристанище.
- Всё так и есть – внимательно вслушиваясь в наш разговор и обращаясь к нам, сказала Людмила. – Первый раз мы посетили Анапу, пять лет назад и, конечно же, облазили всю Анапу, но место, куда нас всегда тянуло, был маяк. Мы хорошо с Володей отдохнули и были целый год такими бодренькими, свеженькими и любви обильными. Мне сны снятся очень редко и то в чёрно-белом изображении, а тут ночью приснился широкоэкранный, в формате ЗD, цветной сон, в котором я качаю на руках симпатичного ребёнка. Утром я сон пересказала мужу, и он сразу же позвонил дочери и сыну. Какое удивление было на его лице, когда дочка сообщила о том, что они с мужем ждут  ребёнка. До этого они молчали, но, прослушав монолог отца про мой сон, выложили свой секрет. Через год мы снова отдыхали в Анапе, подолгу задерживались у маяка, любуясь морским пейзажем, и я снова увидела цветной сон. Фантастика, но этот же  сон в эту же ночь, один к одному, приснилось и моему мужу. Я не буду передавать  содержание этих сновидений, так как затрагивают интимные темы, но сон сбылся.
- Я всё-таки человек культуры и искусства – продолжил разговор Людмилы Владимир, -  и ко всякому роду курортных баек отношусь и скептически, но ещё через год, то есть в том году, мы опять были в полюбившейся нам Анапе. Вечерами мы подолгу засиживались у маяка и опять, в одну из ночей и мне и жене приснились цветные сны. Разные, но оба сна сбылись. Вот тебе и  аргументы и факты. Перстень, предсказатель снов, у царицы Тиргатао был. Мастерская грека Овидия, который занимался литьём из серебра и золота, была. Дочка у Тао была. Был и подземный ход из мастерской к морю. Было и сильное землетрясение, от которого земля разошлась глубокими трещинами и где были горы, стала равнина, а где была равнина, появились горы. Очевидно, было и сильное цунами, которое смыло Синдику с лица земли  и завалило её двух метровым слоем песка и камней, поднятых со дна моря. Это подтверждается многими археологическими раскопками. Под современной Анапой, на глубине 2-3 метра покоится  Синдика царицы Тиргатао и  Горгиппия с которой она враждовала до самой старости, отстаивая интересы синдских племён.   
   Вот такая вот существует легенда о перстне царицы Тиргатао, который, якобы, находится глубоко под землёй, на которой стоит знаменитый на Черноморском побережье Анапский маяк.
   Вы можете не верить в эту легенду, но почти всем отдыхающим, посещающим территорию, примыкающую к маяку,  ночью снятся цветные сны, которые всегда сбываются. Невольно напрашивается вопрос:  «А если сон не приснится?». И этому вопросу есть объяснение. Ничего не приснилось, значит и коренных изменений в вашей жизни на данный момент времени не предвидится. Живите и отдыхайте спокойно. Не верите в  легенду? Тогда в любое время года приезжайте на отдых в Анапу, и может быть вам тоже присниться вещий сон, который через какое-то время  станет явью.
               
                И БОГИ ПРОКЛЯЛИ ЕГО …

   Есть много научных и около научных версий о происхождении и
трактовки имени города Анапа ( край стола, плач матери, доля матери, рукой подать и др.), которые имеют право на жизнь, но, всё-таки, тайну происхождения имени ещё предстоит раскрывать и озвучивать специалистам, основываясь на мифах, легендах и на первый взгляд полу фантастических небылицах.
  Когда мои родители переехали из станицы Гостагаевской в Джемете, я, приезжая к ним в отпуск, рыбачил иногда  в районе речки Анапки. У меня было своё «прикормленное» место, которое мне уступал дед Хотабыч, интересный сказочник-рассказчик, хозяин и смотритель самой рыбной точки. Его все так называли, и он был не против того, чтобы и я величал его также. При любой погоде он всегда был с уловом. Свою удачу в рыбалке он всегда объяснял тем, что лично знаком с речными нимфами и за то, что он, рыбача, рассказывает им всевозможные житейские истории, они направляют рыбу к его месту. Систематизируя все его рассказы о рыбалке и других житейских  историях, выстраивалась, имеющая право на жизнь очень интересная легенда.
   У древних греков было множество богов, покровителей животного и растительного мира. Был и бог всех рек Анап, который влюбился в одну из нимф речки Бугур (Анапка), красавицу Кияну. Они всегда встречались на узкой песчаной береговой полосе, где речка впадала в море.  При каждой встрече Кияна осыпала своего возлюбленного речными и морскими жемчугами серебристого, золотистого, голубоватого, зеленоватого, розового и чёрного цвета. В устье речки Бугур были идеальные условия для размножения речных и морских моллюсков. Размеры устриц достигали 20 см и, если в морской раковине вырастала всего одна жемчужина, то в речной их могло быть две или даже три, но равноценных по своей красоте. Это был ещё никем не открытый Бугурский жемчужный Клондайк.
Кияна пела нежные песни о своей любви и умоляла Анапа превратить  её в земную девушку, чтобы она смогла родить от него много-много детей. Любовь Анапа к Кияне была так велика, что он, исполнил её просьбу, и Кияна стала земной жительницей. Узнав об этом, боги наказали грешника и сделали его простым смертным.               
  Анап и Кияна начали обустраивать свой быт и вскоре, не далеко от городской крепости появилось новое поселение с названием Анапа («рукой подать»). Коренные жители этих земель адыге, стали называть поселение Анапой, что означало «рукой подать до крепости Бугур-кале». Семья Анапа и Кияны разрасталась и крепла. Кияна занималась добычей речных и морских жемчужных раковин, дети занимались их сортировкой и обработкой солнечными лучами, а Анап создал свою торговую факторию по продаже жемчуга и всевозможных женских и мужских украшений из серебра и золота, обрамлённых жемчугами, как перламутрового, так и чёрного цвета.   
   Считалось, что мужчина, обладатель перстня с чёрным жемчугом, наиболее удачлив не только в амурных, но и торговых делах, а жемчужное ожерелье с чередованием речных и морских жемчужин на шее любой женщины создаёт особое энергетическое поле, которое влияет на щитовидную железу и эндокринную систему в целом. В те далёкие времена женщины считали, что  жемчужины, впитавшие в себя энергию солнца и ветров далёких галактик, замедляют процесс старения кожи лица.
    Многие знатоки истории Левобережья реки Кубань считают, что именно с берегов речки Анапки начался жемчужный путь в страны Северо-Западной Европы.

                ФОТИНИ               

  Этой легенде не одна тысяча лет и события, описанные в ней, касаются истории большой любви молодого гончара Евстафия и юной красавицы Фотини, живших на территории Мапы, нынешней Анапы, в районе городского пляжа, где речка Бугур (Анапка) впадает в море, в середине 12 века нашей эры. Это были тяжёлые годы становления Анапского полиса, как городского поселения, после того как он был полностью уничтожен гуннами, а потом порабощён Золотой Ордой. Жители Мапы становятся сначала данниками Золотой Орды, а затем и Крымского ханства. Татары постоянно совершали набеги, главной целью которых был захват рабов. В самой торговой фактории Мапе, как и в Геленджике, имелся свой невольничий рынок сбыта рабов, захваченных в военных походах генуэзцев. Правители городских поселений Азово-Черноморского побережья, подписав кабальный договор о мирном сосуществовании, должны были ежегодно поставлять   крымскому хану молодых мальчиков и девочек. Девочки пополняли многочисленные гаремы, а мальчики пополняли ряды мамлюков, воинов-профессионалов, верных защитников татарских правителей.  Договор был подписан, но набеги татар продолжались и работорговля процветала.
  Евстафий, как и все его предки, был искусным мастером гончарного дела. Жил он в не большом, но уютном доме, построенном из морских камней, глины и песка, своими руками. Один раз в неделю он не работал, а, здесь же, во дворе своего дома, продавал сделанные изделия из глины: кухонную посуду, вазы, амфоры и разно образные горшки и горшочки. За покупками шли женщины и девушки со всех концов разрастающегося и в длину и ширину городского полиса. Во время одной из распродаж своих товаров он и познакомился со своею будущей женой, красавицей Фотини,  и её  братьями Янисом и Стефаном, которые очень любили свою сестру и никогда никуда не отпускали её одну.Любовь придавала Евстафию уверенность в работе и его фантастические линии и узоры в гончарных изделиях не имели  аналогов не только в Мапе, но и далеко-далеко за её пределами. Его знали и уважали не только люди из свиты высоко поставленных татарских бонз, но и их жёны, которые, иногда, сами выбирали для своих нужд те или иные гончарные изделия.
   Родители Евстафия ушли в мир вечных снов,  когда он уже стал работать за гончарным кругом самостоятельно. Он остался со старшей сестрой Оливией, которая была старше его чуть ли не вдвое и помогала ему не только по хозяйству, но и по работе, следя за огнём в печи для обжига гончарных изделий. Муж Оливии, Одиссей, погиб при набеге татар,  родить детишек она не успела, а замуж больше никто не брал, так как на одного мужчину приходилось по 7-8 незамужних девушек.
   Беда пришла неожиданно. Поздно вечером в дом прибежали братья Фотини, и сообщили о том, что сестру, когда они работали в саду, прямо из дома похитили татары и тайно увезли в Геленджик. Правдами и неправдами, но им удалось узнать, что галера с невольниками и невольницами отойдёт от Геленджика через два дня.
Они просили о помощи и клятвенно пообещали, что если им удастся освободить Фотини из татарского рабства, то они отдадут её замуж только за 4него, за Евстафия.
   Всего за один день Евстафий собрал около двух десятка молодых и сильных мужчин, в семьи которых тоже пришла беда, и они решили захватить галеру  в районе джеметинских отмелей, освободить пленников, а галеру затопить. Особая роль в этой операции отводилась Оливии, которая должна была всю ночь поддерживать открытый огонь во дворе дома, чтобы в тёмную сентябрьскую ночь можно было ориентироваться в море.
   С наступлением ночи двадцать отважных мстителей, оснащённых холодным оружием и приспособлениями для абордажа, вошли в море и проплыв метров 300 встали на песочную отмель. Так стояли они по горло в воде часа два, пока на горизонте не показались огоньки  галеры, делавшую остановку в порту Мапы и направляющуюся в крымское ханство. Взмахом руки Евстафий указал на галеру, и смельчаки поплыли наперерез судну. 
  Операция по захвату судна прошла без потерь со стороны спасателей, так как малочисленная охрана была пьяна и спала мертвецким сном, а тихо и без шума убрать двух жирных и неуклюжих смотрителей за гребцами особой сложности не представляло. Все делалось в полной тишине и освобождённые юноши и девушки все команды своих спасителей выполняли, молча, понимая, что именно сейчас молчание – это золото. Южные сентябрьские ночи тёмные, не то что в море, но и на суше ориентироваться трудно. Куда плыть в кромешной тьме? И, чудо! Вдали у кромки горизонта они увидели мерцающий огонёк. Это Оливия подавала сигнал и указывала им спасательный ориентир. Простая гончарная печь стала этой ночью для спасателей и спасённых маяком, которую потом всё большое и дружное семейство Галциди ласково называли Фотиния, что в переводе с греческого языка на русский означает отражающая или излучающая свет.
  Прошло много веков и на месте бывшего дома гончара Евстафия и Фотини Галцис уютно расположились хорошо известные туристам и отдыхающим отель и кафе с любимым именем старейшей династии  Фотини. Всех восхищает особая атмосфера душевного покоя и небывалого прилива внутренней энергии. И с юмором здесь всё в порядке, Прямо у отеля  многометровая скульптура  улыбающегося отдыхающего, лежащего на спине, положив под голову руку, а на животе, пониже пупка, красуется большая белая шляпа, прикрывающая его мужское достоинство. Очередь желающих сфотографироваться рядом с этим персонажем не убывает даже глубокой ночью.  Сегодня кафе «Фотини», отель «Фотини», и скульптура отдыхающего мачо «У Фотени» - это бренд курортной Анапы. Кто будет отдыхать в Анапе и не посетит эти исторические и легендарные места, может считать, что его отдых был неполноценным.
               

                ШУРАВИ

   Когда и откуда он появился в этой станице, у самого Чёрного моря, никто толком не знает, но местные женщины утверждают, что его приютила бабка Евдокия за два года до своей смерти. Муж Евдокии пропал без вести за три месяца до Дня Победы, а единственный сын, Алексей, майор Советской армии, погиб в Афганистане, где-то под Кандагаром. Так и коротала бы Евдокия свой вдовий век в одиночестве в доме довоенной постройки, если бы не случай, который в корне изменил её скучную и однообразную жизнь.
  Однажды ранним осенним утром, обустраивая своё торговое место  на местном рынке, она услышала грустную песню, доносившуюся из толпы отдыхающих, утренних покупателей – любителей кубанских овощей, фруктов, парного молока, творожка, сметаны и разнообразных мясных и рыбных деликатесов, которых даже в крупных городах России днём с огнём не найдёшь. Торговля шла вяло. Покупатели ещё только подтягивались к рынку, зная, что здесь в светлое время суток можно купить всё, что только душа пожелает. Потихоньку, опираясь на клюку, её верную двадцатилетнюю подружку, она пошла на голос певца, который ей показался до боли знакомым. Такой же тембр голоса был у её Алексея, виртуозного гитариста и неплохого певца. И в школе, и в военном училище он был руководителем и солистом ВИА, писал стихи, на которые его друзья сочиняли музыку. В академии он полностью отдал себя учёбе и, только став комбатом, вернулся к поэзии и песням. Его батальонный ВИА имел успех не только в части, но и далеко за пределами гарнизона.
  У пивного ларька архитектуры развитого социализма  с броским названием «Пиво-воды» в инвалидной коляске сидел невзрачный на вид паренёк лет 23-25 и, упёршись взглядом в фуражку-афганку, скупо наполненную мелочью, аккомпанируя себе на гитаре, пел незнакомую ей и грустную песню о злодейке судьбе:
                …   Ты зачем, судьба моя,
                душу изувечила,
                Загубила молодость,
                тело покалечила…
                Жизнь моя, ядрёна вошь,
                как меха гармони:
                То застонет от тоски,
                то хрипит от боли…
   Худенький, взъерошенный, словно воробышек, и без ног. Вернее сказать, ноги есть, но на правой ноге нет ступни, а левая нога ампутирована до колена. Рядом устрашающе стоял протез левой ноги, который был сварганен отечественными мастерами из подручных материалов и весил около полупуда. Что-то в его лице притягивало, что-то было родным и знакомым : такой же , как и у сына, озорной прищур глаз и ноздри так же подрагивают от волнения. Присмотревшись внимательно, она заметила и шрамчик на правой скуле, ну точь-в-точь как у Алёшки. В 7 лет он неудачно упал с велосипеда, получив долго не заживающую рваную рану нижней части правой стороны лица.  С годами молодой организм сам навёл косметику на лице, но метка озорного детства осталась и придавала ему мужественный вид. Как заворожённая простояла бабка Евдокия у ларька до самого закрытия рынка и, когда парнишка остался один, подошла к нему…
   Через пару месяцев дом Евдокии превратился в ремонтную мастерскую. Алексей, так звали паренька, перебрался к бабуле на постоянное место жительства и стал чинить утюги и пылесосы, телевизоры и магнитофоны, а детворе – убитые до «не могу» велосипеды, реставрируя их почти из ничего. Ремонтному ремеслу он научился ещё в детском доме, куда попал в трёхлетнем возрасте после того, как мать лишили родительских прав. Кто его отец, он так и не узнал, мать всего за год дошла до белой горячки и ушла в мир вечных снов.
   Раз в год, в дни новогодних праздников, Алексей посещал детский дом, который находился за многие сотни километров от станицы, привозил малышам кучу игрушек, всякой вкуснятины и, возвращаясь домой, неделями не выходил из депрессии. За долгие годы его отсутствия в детдоме ничего не изменилось.
   Нищета, безысходность и полная изоляция от цивилизованного мира под названием «детство». Несмотря на частую смену обслуживающего персонала, который по-прежнему тянет из детдома в квартиру всё, что можно утащить, штат работников заполнен под завязку. Зарплату, как и прежде, не платят месяцами, поэтому обирают и обкрадывают чужих детей, чтобы накормить своих.
   Из депрессии Алексей выходил трудно и долго: пить не пил, что-то играл на гитаре и пел без слов, сильно прикусив фильтр сигареты зубами. За эти серые и изматывающие душу дни работы накапливалось, и ежедневные вопросы станичников : «Ну что, Алёха, починил мою рухлядь?»- заставляли отрабатывать невыполненные заказы.
  Бойкая и шустрая  Евдокия ушла из жизни неожиданно. Не болела, перед сном была в хорошем настроении. Легла спать и больше не проснулась. Бог даровал ей хорошую смерть. После похорон Евдокии дом опустел. Одиночество не пугало Алексея, но он сердцем чувствовал, что в доме должна быть ещё хоть какая-нибудь живая душа. Так в доме появился щенок породы «двортерьер» : помесь немецкой овчарки и какой-то без роду и племени дворняжки с непонятной для станичников кличкой Шурави. Через год щенок превратился в зрелого, но очень доброго пса, любимца местной детворы и верного домашнего помощника. Шурави мог почти что всё. Он мог принести пачку сигарет и коробку спичек, приволочь куртку или насос. Он даже подпевал хозяину, когда тот пел. Но самое ценное, чем обладал пёс, так это умением молча и долго выслушивать нелицеприятные монологи хозяина о жизни, дружбе, работниках всевозможных служб администрации своего района и о Родине. О той самой Родине, которой он однажды присягнул и с честью выполнил свой долг до конца, а, вот, Родина  до сих пор не рассчиталась с ним по долгам.
   Я с Алексеем познакомился , когда Шурави было уже месяцев восемнадцать. Моя хорошая подруга и соавтор будущей книги о жизни и философии людей с ограниченными возможностями здоровья жила с ним по соседству и в один из моих приездов пригласила его к нам на ужин. Меня поразили его голубые до синевы глаза с каким-то своеобразным прищуром:  они одновременно и что-то спрашивали, и чему-то постоянно улыбались. В нём было то, что я больше всего люблю в людях, - умение слушать, не перебивая собеседника. Мы долго и много спорили о житье-бытье бывших защитников Отечества, ставших инвалидами при исполнении обязанностей военной службы, и о многом-многом другом, пели песни, я читал хозяйке и гостю стихи до самого рассвета. Прощаясь, я подарил Алексею авторский сборник стихов и песенных текстов, набранный собственноручно на стареньком, еле дышащем и очень долго думающем, персональном компьютере в пяти экземплярах, подготовленный для показа  будущим спонсорам и издательствам. С Шурави я по-дружески попрощался за лапу.
 Через годик с небольшим я в очередной раз был в гостях у своей подруги, и она мне поведала о том, что Алексей месяца через два-три после нашей встречи, а точнее, в начале бабьего лета исчез из дома. Вся станица обсуждала трагическое событие, которое произошло с Алексеем. Пропал его верный друг и член семьи Шурави. Станичные пацаны облазили всю округу, но тщетно. Скорее всего, этого симпатичного и доверчивого четвероного друга забрали с собой цыгане, которые с середины весны и до конца лета расположились табором недалеко от станицы. Чтобы хоть как-то утешить горе, постигшее Алексея, студентка из Саранска ( старшеклассники за неординарное поведение и нестандартные решения дали ей кличку Блаженная, хотя в миру она звалась Людмила), проходившая педагогическую практику в местной школе и часто приглашавшая его на тематические школьные вечера, посвящённые военно-патриотическому воспитанию школьной молодёжи, купила в районном центре щенка породы пекинес и, преодолевая чувство смущения и неловкости, зашла вечерком с этим живым и симпатичным подарком к нему в гости…
  Прошло лет семь или восемь со дня нашей встречи с Алексеем. Мы с женой возвращались из города Кирова, где проходили плановое лечение в военном госпитале НИИ микробиологии Министерства обороны Российской Федерации, по месту бывшей службы. Купейный вагон был заполнен до отказа отпускниками, любителями морского отдыха на широких и благородных просторах кубанского Причерноморья. После Саранска или Балашова я вышел в коридор и стал у окна против своего купе. Вечерело, но за окном отчётливо просматривалась вся красота и ширь природы матушки России. Где-то через купе шумела и пела молодёжная компания. Неожиданно слух уловил в песне знакомые строчки моих, написанных сразу же после развала Союза Советских Социалистических Республик, стихов:
                …Ты, Россия моя необъятная,               
                Ты и нищая и богатая,
                Гениальная и наивная,
                И беспомощная, и всесильная…
                Ты, то мачеха, а то лапушка,
                Русь священная, моя матушка.
                Никогда тебя я не брошу, нет!
                Ты – судьба моя, негасимый свет…
  Распираемый любопытством, я заглянул в купе…На меня уставились шесть пар удивительных глаз двух молодых семей, среди которых были и знакомые мне голубые до сини глаза с озорным прищуром. Это был пышущий энергией и здоровьем Алексей. Мы узнали друг друга. Я был приятно удивлён, когда Алексей, передав гитару жене, встал из-за стола и стоя, распластал руки для объятий, пригласил в гости скоротать вечерок. Алексей познакомил меня со своими соседями по купе: женой Людмилой, той самой Блаженной, сыном Иваном, братом жены Владимиром, женой брата Светланой и их дочерью Дарьей. Последним, кого Алексей мне представил, был пекинес по кличке Шурави. Ночью, когда уже все отошли ко сну, мы вышли в тамбур, и Алексей поведал мне об этих  годах жизни…
  Он исчез из станицы вместе с Людмилой, это она уговорила его уехать с ней в Саранск, где у неё много друзей: у одних родители работают в системе здравоохранения, у других – в системе высшего и профессионального образования, у третьих – представители бизнеса и занимаются меценатством и благотворительностью. Алексей дал согласие, и как-то всё у них склеилось. Виновником в создании семьи был пекинес Шурави. Поселились у Людмилы, вернее, в квартире её матери, которая после смерти мужа вышла замуж и уехала жить в Германию. Через месяц поженились. Открыл своё дело, мастерскую по ремонту бытовой электротехники. Поступил в местный вуз на экономический факультет. Через два года родился сын. Назвал сына Иваном, так как  уверовал на все сто, что Россия только на Иванах и держится. Тёща организовала протезирование в Германии – как подарок от их семьи за рождение единственного внука, в котором она души не чает. Расширил бизнес, в партнёрах – ведущие иностранные фирмы и компании. Людмила – декан одного из факультетов местного педагогического института, сын Иван осенью идёт в школу. Жизнь удалась, говорит Алексей. Он добился своей финансовой независимости. Раз в год с подарками посещает свой детский дом, где, как и в прежние годы, серость и убогость, а в глазах детдомовских мальчишек, девчонок и воспитателей – тоскливая безнадёга.
  Утром они всей шумной компанией выходили где-то перед Крымском, и прощаясь, Алексей, крепко обняв меня, тихо-тихо на ухо  сказал свои самые, может быть сокровенные слова: « Михайлович! Самое святое, что есть у меня – это моя семья, и, можешь верить, а можешь не верить, - моя Россия, необъятная, нищая и богатая, гениальная и наивная, беспомощная и всесильная, она то мачеха, ,а то лапушка, но для меня и моей семьи всегда будет священна, и никогда я её не брошу, а буду делать всё, чтобы моего сына и его детей Родина, призвав их на защиту Отечества, не оставила один на один со своими жизненными проблемами.
   Поезд тронулся, я зашёл в своё купе и в блокноте сделал запись: «Россия держалась, держится и будет держаться на таких Иванах, как Алексей, и таких Марьях, как его жена Людмила!».
   

ЛЕГЕНДА О ВИНОДЕЛЕ ИВАНЕ НЕБОЛИГОЛОВА  ВОДЕ И         
                ВИНЕ  «ВИНОГРАДНЫЙ ПОЦЕЛУЙ»          

  Давным-давно в районе Таманского полуострова стоял маленький хуторок бывшего казачьего сотника Ильи Неболиголова. В боях с турками он получил тяжёлое увечье и отдал бы Илья досрочно Богу душу, но сестра милосердия казачьего полевого госпиталя юная Анастасия, гречанка по происхождению, вытащила храброго и отважного казака с того света, отпаивая его натуральным сухим вином, наполовину разбавленным природной ключевой водой. Они полюбили друг друга и выписавшись из госпиталя, Илья забрал Анастасию с собой. Вернулись они в родной дом и занялись разведением винограда. Вскоре слава о виноделе  Илье распространилась по всей Кубани. Какой-то особый сорт винограда он вывел, что вину люди дали название «Виноградный поцелуй», а Ивана стали величать Илья Неболиголова. Действительно, домашнее вино казака Ильи янтарного цвета, замешанное на солнечной энергии галактики, нежное,  сладкое как поцелуй любимой женщины, и от него по утрам не болит голова. Это вино лечит и плоть, и душу, поднимает тонус, аппетит и укрепляет нервы. Часть секрета заключается в том, что своё вино, перед употреблением, Илья разбавляет природной живой маломинерализованной питьевой водой из своего колодца. Сегодня подворье Ильи Неболиголова – самое посещаемое туристами со всех уголков России, ближнего и дальнего Зарубежья. Это не миф и не легенда, а правда, так как все посетители подворья знаменитого винодела  хотят ощутить вкус «Виноградного поцелуя» и под тенью двух белых акаций, которые берегли Илья и Анастасия как символ их вечной любви, утолить жажду живой природной колодезной водой, подаренной людям богом виноделия Дионисом. 
   
   
                УТРО - ВЕЧЕРА МУДРЕНЕЕ

    Опять повздорили из-за пустяка. Она встала и ушла, а я достал из бара бутылочку коньяка, плитку шоколада и, тупо уставившись в телевизор, перебирал все свои поступки, проступки и поступочки. Я был очень решительным, воодушевлённым и все свои обещания записал на бюумаге. Сил ещё хватило прочитать всё, что я накарябал:
Клянусь всеми фибрами своей души, что мною всё, решено:
• на пикники и корпоративы я не ходок;
• я не буду спорить с друзьями и коллегами по работе, и не буду поддерживать дружеские компании, потому, что мне не везёт;
• мне не везёт в любви, а значит, не везёт и в работе;
• я не буду пить пиво с воблой, не буду, есть ананасы, жевать рябчиков под коньячок и шашлычок;
• я не хочу продолжать быть любимчиком в любой компании и пользоваться авторитетом у дам;
• я не хочу продолжать так жить.
Утром проснулся, принял душ, позавтракал. Настроение ниже среднего. Заметил на столе исписанный листок бумаги и с интересом дважды прочитал  им же написанный вердикт. Не понравилось. Взял авторучку и зачеркнул в тексте все частицы не. Прочитал:
o на пикники и корпоративы я ходок;
o я буду спорить с друзьями и коллегами по работе, и буду поддерживать дружеские компании, потому, что мне везёт;
o мне везёт в любви, а ,значит, выезёт и в работе;
o я буду пить пиво с воблой, буду есть ананасы и жевать рябчики под коньячок и шашлычок;
o я хочу продолжать быть любимчиком в любой компании и пользоваться авторитетом у дам;
o я хочу продолжать так жить.
Настроение поднялось и мурлыча под нос весёлый мотивчик отправился на работу. Верна русская народная пословица. Действительно, утро всегда мудренее вечера.
               


                ЧТО БЫЛО, ТО БЫЛО
 
Учения закончились, подразделение благополучно прибыло в часть и свободные от службы офицеры,  были отправлены по домам. Пять дней на полигоне, в отрыве от цивилизации  без горячей воды и бани - сплошной кошмар. Была бы рядом река, можно было бы искупаться, смыть пыль летних учений, да и полевую форму выстирать. Но, реки по близости не было и, внешне, все участники учений выглядели как комбайнёры пятидесятых в конце рабочего дня.
 Два командира взвода, лейтенант Владимир Добронин  и старший лейтенант Алексей Злотарь, вышли за территорию воинской части, прошли две сотни метров и остановились на остановке  в ожидании трамвая. Они ещё не успели, как следует подружиться: Владимира перевели в эту часть ( школу по подготовке младших специалистов) лишь тир месяца назад. Курсанты взвода Алексея дали Владимиру кличку Добро, а кличка Зло приклеили к Алексею курсанты школы  около трёх лет назад. Добро и Зло – имена  взводных Владимира и Алексея, по первым буквам фамилии.
-Ты сейчас куда?- спросил Алексей у товарища.
- А куда мне, холостяку, на съёмную квартиру. – Бросив окурок сигареты в урну, ответил Владимир – Частный сектор. Все удобства на улице. Заскочу на пару минут, возьму чемоданчик Мойдодыра и в баньку.
- Какая баня, Володя! Сегодня же понедельник. Выходной для всех бань города. Слушай, а давай-ка ко мне.  Ты же у меня на новоселье таки не был. Посмотришь, как мы со Светланой обустроились в новой квартире. У нас и холодная, и горячая вода круглые сутки. Пока мы будем приводить себя в порядок, Светлана нам что-нибудь вкусненькое сообразит.
- Да неудобно как-то, Леха. Она же у тебя на последнем месяце беременности, со дня на день должна родить, а тут, нате вам, гость непрошенный.
- Ну, ты, Владимир, даёшь. Гость непрошенный. Светлана тебя знает по моим рассказам о службе и армейской дружбе. А, потом, это же моя Светлана! Другой такой Светланы на всём белом свете нет. Она всё знает и понимает. Мы с ней  три года скитались по съёмным квартирам. И все квартиры, Светлана  выбирала в частном секторе. Во-первых, дешевле, а во-вторых – до службы всего пять остановок на трамвае. Ну, не упрямься, соглашайся.
-Уговорил. К тебе, так к тебе. А, вот, и наш трамвай.
Минут через тридцать  Алексей уже звонил в дверь своей квартиры.
-Странно!? Никто не открывает. Наверно побежала в магазин. Я ей из части звонил, просил купить пару бутылочек пива.
- А почему сам не открываешь? У тебя, что, нет своего ключа?
-Почему нет, есть, но я всегда звоню, и меня  радостно встречает моя милая Светлана.- Алексей открыл дверь. – Милости прошу к нашему шалашу. – Ты пока давай в ванну, а я сбегаю к магазину. Светлана, наверное, там с подружками заболталась. Да, и помогу ей донести продукты.
Алексей побежал встречать свою жену, а Владимир, повесив обмундирование на вешалку в коридоре, зашёл в ванную комнату, набрал тёплой воды, добавил шампунь и погрузился в это блаженство. Тело, уставшее от многодневных учений, постепенно погружалось в негу. Пузырьки пены тихонько шуршали, лопаясь приглушённым звуком, натруженные мышцы тела расслабились. Владимир ощущал блаженство жилищно-коммунальной цивилизации. Он даже не услышал, как дверь в квартиру открылась и зашла хозяйка.
    Светлана,  перешагнув порог квартиры, увидела военную форму, висевшую на вешалке, решила, что это форма мужа, тихонько вошла в комнату. Никого. На цыпочках подкралась к кухне. Тоже никого.
- Значит, Лёшик в ванной! – прошептала Светлана и потихоньку открыла дверь в ванную комнату и вошла. – Утю-тюшеньки-тютю! Кто это, там весь в пене?  Сейчас пощупаем и определим.
У Владимира сердце ушло в пятки. - Оба,на! Помылся, называется. Такое, и во сне не присниться. – Пронеслась мысль в голове, и он  с головой погрузился в воду. Он слышал, как Светлана зашла в ванную, и через несколько секунд почувствовал её ладошку, которая легла на его ногу, а затем медленно поползла вверх и дойдя до мужского достоинства, сжалась в кулачок.
- О! Мои любимые кокушки приехали. – с радостью, нараспев произнесла Светлана.
У Владимира не хватало воздуха. – Если она через пять секунд не уйдёт, я вынужден буду вынырнуть и всё объяснить – решил Владимир.
Светлана продолжала держать «прелести» в ладошке, крутя их, то по часовой стрелке, то наоборот, приговаривая:
 – Мои, мои игрушечки.
Воздух в лёгких закончился и Владимир, высунув голову из воды и смахнув с лица пену, тихо произнёс:
- Разожми кулачок, это не Лёхины, а мои кокушки.
Кулачок сжался ещё плотней и Владимир завопил от пронизывающей низ живота боли:
-Да, разожми же ты наконец-то свой кулачок. Мне бо-о-о-льно-о-о…
Глаза у Светланы увеличились, чуть ли не в два раза, она издала душераздирающий толи крик, толи вопль и со словами : - Я, кажется, рожаю. – медленно, опёршись спиной о стенку ванной комнаты сползла на пол.    
 Всего нескольких минут хватило Владимиру, чтобы одеться, оттащить Светлану в комнату, положить её на дива и вызвать скорую помощь.
В комнату одновременно с Алексеем ворвался наряд скорой помощи. Алексей вместе со Светланой отправился в роддом, а Владимир, по просьбе Алексея остался на телефоне, а вдруг что-то  понадобится. Через час или полтора с радостным криком: - Я отец!!! – в комнату ввалился Алексей. – Сын, ты понимаешь, Володя, сын! Это надо обмыть. Давай в магазин, купи закуски и вина, а я отрапортую своим родителям и тестю с тёщей.
Они просидели до утра. Алексей рассказал Владимиру о своей жене Светлане, о том, что оба хотели и долго мечтали о ребёнке. Девочка или мальчик ? Это вопрос у них не возникал., так как они планировали двух детей:  девочку и мальчика, а кто раньше появиться на свет Божий – это не важно. Радуясь за Алексея, Владимир не стал рассказывать о том, как он у него в квартире ванну принимал, Эту тайну банного дня и дня первого знакомства Владимир и Светлана хранят  до сих пор.

                АКСИОМА

     Вечная  борьба противоположностей : работа – отдых, отдых – работа. Всё  люди на земле, не зависимо от национальности, вероисповедания,  политических и даже нетрадиционных ориентаций, отдыхают после работы, восстанавливая свои силы во сне. Отдыхает тело, отдыхает разум и только человеческая глупость не знает ни сна, ни отдыха. Все двадцать четыре часа в сутки изо дня в день, из года в год, из века в век, из одного тысячелетия в другое она преследует человека. Увы, но так было, так есть и так будет всегда, так как прожить жизнь не совершив даже самой маленькой, мизерной, глупости в детстве, юности, отрочестве, зрелом и пожилом возрасте невозможно. Это аксиома жизни, а аксиома доказательств не требует. 

                УМОМ РОССИЮ НЕ ПОНЯТЬ
 
Философское четверостишье Фёдора Тютчева в умах российского народа будет жить вечно. Прошло 145 лет, а мир до сих пор не может понять, почему в самой богатой по сырьевым ресурсам стране народ живёт в бедности и нищете? Почему, продавая газ странам Европы и Азии, сельская Россия отапливается не газом, а дровами и углём? Почему в России, которая продаёт нефть за границу, с увеличением стоимости проданной нефти, увеличивается цена бензина на внутреннем рынке? Почему представители законодательной власти, избранные народом, принимают антинародные законы? Почему принятые антикоррупционные и антинаркотические законы способствуют росту коррупции и наркомании? Почему в России чиновники воруют, а бандиты строят часовни, церкви, храмы и соборы? Никто в мире, так и не разгадал, не расшифровал, не понял умом наш российский феномен. Так, что нам среднестатистическим жителям России, которые, вот уж, двадцать лет не могут одним общим аршином измерить многочисленные обещания власти о грядущей хорошей жизни, и  в ближайшее десятилетие, а скорее всего до 2025 года, в Россию, вернее в её Президента, придётся, просто верить. Почему?
- Да, потому Ватсон, что умом Россию не понять и аршином общим не измерить!- Сказал бы великий Шерлок Холмс и , затянувшись дымком из трубки, добавил бы – У ней, друг мой, Ватсон, особенная стать, в Россию нужно, просто, верить!».   

                НОУ-ХАУ


    Наконец-то в двадцатых числах июня лето пришло на Вятку. Вся рассада на дачах была высажена, картошка окучена, первая трава выкошена и молодые пенсионеры устремились на рыбалку. Одни облюбовали район слияния рек Вятки и Чепцы, другие предпочтение отдали Быстрице и Великой, а наша бригада, стихийно сформировавшаяся примерно десять лет назад, устремилась, на выходные дни, к любимой речке Маломе. Не спеша, двумя изрядно потрёпанными в эксплуатации машинами, часам к 18 мы, все восемь человек, любителей рыбалки, добирались до места. Здесь, на правом пологом берегу, мы разбивали свой походный стан, ставили палатку и, не торопясь, готовились к утренней зорьке.
    У каждого из нас в день приезда были свои обязанности : одни собирали дрова на костёр, другие брали бредень и шли на «канавы» за рыбой на вечернюю уху. «Канавами» мы называли ирригационные каналы, в которых по половодью заходила рыба, а после спада воды, оставалась там до следующего половодья. Год на год не приходился, но походив с бредешком по канавам пол ведёрка рыбы набирали всегда. Рыба была разнообразная, но в основном сорога и подлещики, попадались язи и щуки, а иногда и налимы. Штатным кашеваром был отставной капитан по прозвищу Батька, который пользовался заслуженным авторитетом у всей нашей бригады. Вкуснее ухи, чем у Батьки, я ещё нигде не едал. Вроде бы все уху готовят одинаково, те же продукты и та же последовательность, даже водка в тех же пропорциях, но у одних получается банальный суп из рыбы разных пород, а у него уха, которая, остыв к утру превращается в студень.
   Приготовления к предстоящей рыбалке были завершены, когда на дворе уже было темно. Стол для ужина был накрыт и завален домашним харчем, бутылочки с зелёным змием  охладились в речке, но уха ещё не была готова. Выпили по первой и второй, закусили домашним разносолом, перекурили, поговорили о том, о сём и накатили по третьей и опять перекурили. Батька пошёл к костру за ухой. Через минуту он извещал нас:
- Уха готова, но чего-то не хватает. Толик! Ты самый молодой, открой багажник моей машины и возьми в рюкзаке стеклянную баночку с рисом. Я вас угощу ухой по новому рецепту. Это моё ноу-хау. Что-то выпивка меня забрала или усталость одолела?
- Будет сделано, шеф. Одна нога здесь, а другая там. Рис не пшено, но попробуем уху с добавлением риса. – Анатолий направился к машинам и вскоре от туда донёсся его голос: - Батька, слышишь меня? Здесь полно стеклянных банок, но что в них не видно. Спички я не захватил, а в твоём багажнике свет не горит.
- Ну, ни на кого нельзя положиться,- пробуя на соль уху прокричал Батька. – Рис белый, У тебя зрение хорошее, ищи внимательнее.
- Батька, давай к столу, -позвал я нашего кашевара. - Анатолий и сам может засыпать в уху рис, а мы с тобой выпьем за здоровье твоей внучки. Уже три дня как родилась, а мы её не обмыли.
Батька всегда был мужчиной компанейским и от  рюмки никогда не отказывался. Выпили за здравие внучки, потом за здравие родителей, потом за бабу с дедом и как раз в это время Толик принёс уху. Хотя костёр уже и догорал, а глаза начинали слипаться, от ухи никто не отказался.
-Ну-у, к-ка-а-к ушица? –  стоя не совсем  твёрдо  на ногах, спросил Батя. – Как моё1 ноу-хау.
- Класс! С рисом даже как-то по гуще и по вкусней – восторженно раздалось со всех сторон. – Надо записать рецепт.
- Мне то-о-же у-у-ха по-о-нра-а-вилась, но рис какой-то спе-е-ци-фи-и-чес-с-ный… кру-у-пный и ка-а-ко-о-йто мягкий. – еле шевеля языком, направляясь к палатке,  пробормотал Борис.
-У тебя, Борька, как и у меня, к семидесяти трём годам давно всё мягкое,  - ухмыляясь в кулак, пробасил  Тимоха и накрыл остатки трапезы полиэтиленовой скатертью.
- Так, друзья! Пора и отдыхать. Хватит жрать. Оставим хоть по чуть-чуть ушицы на завтрак. Не надо жадничать. – Иван накрыл ведро с остатками ухи крышкой и все отправились спать.
  Первым проснулся как всегда Батька. Во рту сушняк, язык, словно рашпиль. Выпил залпом кружку воды и пошёл разводить костёр, захватив с собой ведро со вчерашней ухой.
- Так, сколько ещё ушицы осталось? – спросил сам себя Батька и открыл крышку. Он не поверил своим глазам : в застывшей ухе явно просматривались жирные отварные опарыши. – Ё…;выходит, что вместо банки с рисом Толик взял банку с опарышами и высыпал их в уху. Надо заметать следы.
  Он схватил ведро, забежал в лес и вылил всё содержимое под дерево. Варева было мало, но красавцы опарыши отчётливо выделялись из всей желеобразной массы.
-Чёрт подери! Идея! Ноу-хау! Надо сегодня же опробовать эту наживку…- Батька потёр руки и собрал всех варёных опарышей в спичечный коробок.
   Через пять минут он вскипятил чайник, разбудил не желающих вставать рыбаков и после лёгкого завтрака все разбрелись по своим заветным и с вечера прикормленным местам. Об ухе даже никто не вспомнил.
  Ближе к вечеру все собрались у машин. У всех улов был не ахти, но Батька удивил всех. Его садок был полон лещей, самый малый из них весил грамм 800. Были язи, и, даже, стерлядь.   
  Открой секрет, Батька – глядя на улов, просили рыбаки, но тщетно, своим секретом он не поделился, ни с кем, но каждый раз брал на рыбалку опарыши, отваренные в рыбном бульоне. Покупал в магазине консервы с аппетитным названием  «Уха», добавлял её в кипяток, солил, перчил по вкусу и под конец, высыпал в бульон баночку опарышей. Причём делал это с утра, чтобы к вечеру опарыши пропитались ароматным бульоном. По утверждению самого Батьки, он эту историю рассказал мне перед моим отъездом из Кирова на постоянное место жительство в Анапу, ни разу с рыбалки он не приходил с пустым садком. Вот это ноу-хау, так ноу-хау. Кто не поверил моему рассказу, может сам попробовать на практике.