Часть 17. КПП

     До обеда мы с Витькой по очереди открывали и закрывали шлагбаум, выпуская и запуская гарнизонный автотранспорт по списку госномеров, проверяли пропуска и удостоверения личности у входивших и выходивших. Погода стояла весенняя, солнечная, и настроение наше соответствовало погодным условиям. Щурясь на солнце, мы улыбались прохожим, а те улыбались нам. Потом движение прекратилось и мы оба зашли в помещение КПП.
     - Прямо как «на гражданке»! Я бы до дембеля с удовольствием просидел на этом КПП! – мечтательно произнёс Олесин.
     - Надоело бы, - зевая от скуки, лениво отозвался я.
     - Не-е, не надоело бы. Спокойно. Никто тебя не трогает, наоборот, все тебя слушаются, предъявляют документы по первому требованию, Даже офицеры честь отдают и представляются по уставу.
     - О, Витёк, да ты, оказывается, властолюбив?
     - Ну не всё же нас под зад, да за шкварник. Что-что, а приятно, когда к тебе, как к человеку относятся.
     - Вот именно – как к человеку. А оступись, и тебя тут же в грязь втопчут.
     - Да не, Серёг, не все к нам как к быдлу относятся. Есть нормальные люди. Вот я недавно женщину пропустил – в офицерской столовке работает, вольнонаёмная, обещала на обратном пути пирожков с капустой принести. А один прапор пачку «Примы» предлагал.
     - И ты не взял?
     - Во, блин! Я ему сказал, что не курю. А про тебя не подумал.
     - Ну и дурак. На губе сидели, так ты чинарики мне собирал, а тут целая пачка тебе в руки шла.
     - Ну, извини, не допетрил. На обратном пути пойдёт, я у него попрошу.
     - Вот только этого делать не надо. Бери, когда дают. На обед пойду, сам куплю.
    
     Вернувшись из столовой на КПП, я застал Олесина в компании симпатичной, лет двадцати восьми, женщины, которая кормила его пирогами. На столе, кроме двух глубоких блюд с пирогами, стоял литровый термос.
     - О, Серёг! – воскликнул Витька с набитым ртом, так, что оттуда посыпалась недожёванная пища, - Познакомься! Это Татьяна. Она тоже с Урала. Твоя землячка.
     Татьяна, приветливо улыбаясь, кивнула головой в знак согласия.
     - Здравствуйте, - ответил я на приветствие с улыбкой, - Откуда, с Урала?
     - С Оренбуржья. А вы?
     - Я со Свердловской области.
     - Всё равно земляки, - продолжал интенсивно пережёвывать пищу Олесин, - Ведь река Урал и Уральский горный хребет как-то связаны между собой?
     - Под домашние пирожки, да в такой приятной компании ты и не то бы связал, - продолжал я улыбаться, глядя на обжирающегося Олесина. «Ну и проглот, - думал я, видя, как пирожки, один за другим, исчезают у меня на глазах, - Куда только в него влазит?»
     - Вы тоже угощайтесь, Сергей, - она пододвинула ко мне тарелку с пирогами, - Хотите горячего компота налью?
     - Спасибо, Татьяна, я только что из столовой.
     - Да ты попробуй, Серый, такая вкуснятина! – поддержал её Витёк, - Пальчики оближешь! Эти вот с ливером, а эти с капустой – объедение…
     - Да ты ешь, ешь, - оборвал я его, чтобы у него не сыпалось изо рта, - я попробую, если останется, но потом. Сейчас я сыт, - и чтобы не возвращаться к разговору о еде, я обратился к Татьяне, - А вы как оказались в Чирчике?
     И женщина рассказала, что сама из многодетной семьи, в которой пятеро девчонок и было два брата - она самая старшая. Один брат погиб по какой-то нелепой случайности, а вскоре второго взяли в армию. Написал, что служит в Чирчикском авиаполку. Личная жизнь у неё не удалась – разошлась со вторым мужем и приехала сюда – поближе к брату, устроилась поварихой в офицерскую столовую…
     - Вот. А буквально перед вами его отправили в Афганистан, - заключила она свой рассказ и смахнула слезинку со щеки.
     - Ну что же, дождётесь его и поедете вместе на родину, - успокоил я её.
     - Нет, я уже написала заявление, чтобы меня направили в его часть. Завтра должны дать ответ.
     - Надеюсь, будет так, как вы хотите.
     - Я тоже на это надеюсь, - улыбнулась она.
     - А может, и счастье своё там найдёте, - вставил Олесин, и чуть не поперхнулся,  поняв, что сказал не в тему, стал запивать компотом.
     - Да какое на войне счастье? – задумчиво произнесла она, - Лишь бы братишка домой живым вернулся. Один он у нас мужчина в семье остался.

     После этого мы Татьяну больше не видели. Выходит, удовлетворили её просьбу. А вкус её пирожков до сих пор помню. Олесин оставил-таки два – один с ливером, другой с капустой.  А потом он ещё и на обед сходил в столовую. Никогда не замечал, что Витька такой проглот.

     За час до ужина к нам на КПП пришли Степанов, Биктимиров и Григорьев в хорошем расположении духа.
     - У нас есть трояк, - заявил Табриз.
     - А что за праздник? – спросил я.
     - У Стёпы, оказывается, сегодня день рождения.
     - А что молчал?
     - Да я сам только после обеда вспомнил. Я же никогда не отмечал…
     - Ну, так это надо исправить, - оживился я хоть какому-то разнообразию, доставая мятый рубль из кармана.
     - Ну, а ты Витёк, играешь с нами? – повернулся Биктимиров к Олесину.
     - Да у меня всего копеек сорок осталось, - начал он выскребать свою мелочь.
     - Тогда тебе и бежать в магазин.
     - Ну, давайте, - охотно согласился тот.
     Магазин находился в двухстах метрах от КПП за территорией гарнизона и, чтобы сходить до него, не требовалось увольнительной записки. Патруль, как правило, отпускал таких ходоков, если конечно они не покупали спиртного. (Бутылка водки стоила 4 рубля 12 копеек,  бутылка чашмы, ёмкостью 0,5 литра – 92 копейки, закуска на все случаи жизни в виде плавленого сырка – 6 копеек).
     - А что брать-то? - спросил Витька, зажимая в руке четыре мятых рубля.
     - Возьми четыре чашмы, а на остальное сырков. Да пусть продавщица в бумажный пакет завернёт, вдруг на патруль нарвёшься, - инструктировал Витьку Григорьев.
    
     Ждём Олесина полчаса. Начинаем нервничать.
     - Ну, где он? – возмущается Биктимиров, - Тут ходьбы-то, туда и обратно пять минут. А скоро на ужин…
     - Сходить что ли за ним? – вызвался Степанов, - Как бы на патруль не нарвался, - встал и направился к выходу, но увидел Олесина в окно, - Ну, слава Богу, идёт.
     - Вот, - войдя в помещение, Витька поставил на стол две бутылки чашмы и вытащил из кармана четыре плавленых сырка.
     - А ещё две? – чуть ли не хором спросили мы.
     - Не хватило.
     - Как, не хватило? Вино подорожало?
     - Да нет, у меня деньги цыганёнок из рук выхватил у самого магазина… и убежал.
     - Ты что, деньги так и нёс в руке?
     Витька виновато молчал.
     - Он у тебя два рубля выхватил?
     - Четыре.
     - А это тогда откуда? – мы задавали вопросы по очереди.
     - Рубль мне тётенька дала, которая всё видела, а рубль я сам нашкулял по двадцать копеек.
     - Так нашкулял бы больше.
     - Народу мало. Да и неудобно. Один мужик меня послал… Я и прекратил побираться.
     - Правильно послал, - сказал Степанов, - я бы вообще в лоб дал.
     - Ладно, Стёпа, с днём рождения тебя, - я сделал несколько глотков из горлышка и передал бутылку Степанову.
     - Что, и всё?
     - Мне хватит. Допивайте, да на ужин пойдём.
     - А я не буду, - сказал Витька, отворачиваясь к окну.
     - А тебе никто и не предлагает, - хихикнул Биктимиров, - Последние деньги просрал.
     - Ладно, Олесь, не обижайся, - Степанов протянул Витьке бутылку, - на, хоть глотни за моё здоровье. Сам понимаешь, что мы деньги не печатаем. И нас можно понять, и тебя можно простить.
     - Я пытался исправить ситуацию… Я верну вам…
     - Ну, всё, забыли, - вмешался в разговор Григорьев, видя, что Витьке и так не по себе, - кто старое помянет, тому глаз вон.

     Допив вино, мы вчетвером пошли на ужин, а Олесин остался на КПП в раздраеных чувствах.
     «Ничего, пусть обмозгует ситуацию, - думал я по дороге о Витьке, - В другой раз будет бдительней. А то вечно ходит, как потёма. Может так жизнь-то его и научит? – у меня тоже остался от этого случая неприятный осадок, - Ладно, приду с ужина, успокою его – наверно, места себе там не находит».



    
Продолжение - http://www.proza.ru/2011/12/12/999