Один поэт

     Один приятной наружности поэт любил фотографироваться, но что странно, никогда не нравился себе на фотографиях. Вот такой парадокс. Он считал, что в жизни он значительно умнее и красивее, чем на фото. В зеркале, например. И все бы ничего, но доставал он всех своей привередливостью до невозможности. «Алё, – звонил он приятелю, имевшему несчастье его запечатлеть, – ты тут фотогра-фии выставил, так ты мою фотку убери. Я на ней сущим уродом вышел». «Как? Где?» – пугался хозяин снимка и начинал судорожно листать свой фотоальбом. «Ты что? Отличная фотография. Ты пре-красно получился». «А я говорю, убери. Мои друзья посмотрели – все в ужасе». «Но ты же на ней не один, здесь вас вон четверо, и все довольны». «Сотри, говорю. Иначе – всё!»
     Далее, как правило, следовал горячий спор, в результате кото-рого хозяин снимка малодушно сдавался. «А, черт с ним, – думал он, – пусть подавится. А то и правда – всё».
     Но однажды нашлась все-таки одна дамочка, которая воспро-тивилась наглому требованию зарвавшегося поэта. «Еще чего!» –заявила она, пылая от возмущения и обиды. Возмущение ее тем более было понятно, что он ее своим требованием как мужчина разочаровал. А это, знаете ли, свинство! Дело в том, что они недавно вместе в одной компании оказались и весьма приятно провели вечер, который и зафиксировали на фото. Отсылая снимки поэту, дама надеялась услышать от своего героя как минимум благодарность, как максимум – предложение продолжить приятное знакомство. А тут вдруг такой облом! Дама была не просто изумлена, она была оскорблена! Еще бы, такое неожиданное г… вместо «спасибо, жду, надеюсь». Он уж и по-хорошему ее просил, и плакался, и на друзей ссылался, и папу-маму вспоминал, а она – ни в какую. Мало того, фотографии эти злосчастные дама взяла да и выставила всюду, где только можно было выставлять. А они на этих фото вдвоем – и в профиль, и анфас, и за столом, и в танце, и в обнимку, и даже пьют
на брудершафт. И каждый из этих снимков – как нож в страдающее сердце поэта: ну не нравится он себе ни на одном из них, и все тут! То нос слишком длинный, то ямочка на подбородке не видна, а то и вообще лысина на затылке светится. В общем, ужас.
     Позвонил брат страдальца, умолял понять, простить и сжалиться, но она и его просьбам не вняла. «Не понимаю, – говорит, – почему я не могу распоряжаться своими фотографиями, как мне нравится. Компромата в них никакого нет, оба мы свободны. А то, что он не нравится себе на них, так пусть не ищет свои фото, как маньяк, на всех сайтах. Зачем смотреть на то, что тебе противно?»
     С тех пор война. На стороне дамы все пострадавшие и множество веселящегося народа. На стороне поэта – мифические друзья, сочув-ствующие родственники и он сам.
     Недавно слух прошел, что поэт готов даже на даме жениться, если она эти снимки снимет. Да только дама, по тем же слухам, на компромисс пока не идет. «Это что же, – говорит она, – и свадебных фотографий выставить будет нельзя?! Да на фиг мне такая свадьба с таким ненормальным женихом!» Теперь думает.
     Да, вот еще что. Другие-то фотографы тоже осмелели. Стали по-тихоньку и свои фотографии с мнительным Нарциссом выставлять. А что? Имеют право. Раньше они просто связываться не хотели. А сейчас… авось не заметит.
     Вот такая странная история, совершенно пока без счастливого конца. 
     Но с надеждой на него. А как же!