1. 22

Все понемногу уходит из этого мира.
Мы редко думаем об этом. Но теперь я постоянно вижу перед собой мразматическую мать. Она растеряла в мыслях уже очень много. Ей кажется, что она маленькая девочка. Меня она принимает то за свою мать, то за старшую сестру Нину. Ее речь временами бессвязна. Это крайность. Но вот что было на встрече одноклассников через 20 лет после окончания школы, то есть в рассвете сил. На этой встрече были люди, которых я не могла вспомнить. Были и такие, которых помнила, но не могла узнать. Для каких-то мразматических явлений было еще рано.
Умирание бессмысленно. Не только в юности, но и в старости мы охотно питаем свой мозг новыми знаниями. Для чего? Чтобы все ушло вместе с тобой? Остается огромный потенциал возможностей творчества. Огромное количество клеточек памяти остается неиспользованным. А как же раньше в каменном веке, когда средний возраст не превышал 30 лет? Они даже не успевали ничему научиться. А возможности в объеме и качестве мозга не меньше наших.
Мне кажется, мы только одной ногой стоим в этом мире. А другая уже где-то снаружи. Нет смысла в смерти, когда люди уходят, не осознав себя. Покидая не только тело, но и мысли. Мысль, чувства - это тонкая субстанция. Она легче проникает в другое измерение. Что же тогда болезни? Только лишь пинок для ухода отсюда? Вероятно, здесь нам тоже нельзя засиживаться. Нас теснит огромное количество новорожденных. Мы отнимаем у них хлеб и воздух. Но и наша реализация не закончена. Почему я могу принять смерть только как переход в другую жизнь?
Физиологический цикл окончен, когда дети, получив образование, заводят свою семью. Я стараюсь им не мешать, не жить их жизнью, не съедать их жизнь. Мы дружим на расстоянии. Делимся мыслями по телефону. Но я так люблю узнавать что-то новое в этой жизни. Осмысливать все. Я наслаждаюсь дорогой. Не могу глаз оторвать от окна автобуса или самолета.
Из-за маминой болезни я не могу помочь детям деньгами. Да и самой не на что жить. Я совсем не экономная. Мне по-прежнему нравятся красивые вещи. Хочется достроить дачу.
Но это из сферы чувств и желаний. Маленькие ловушки на пути ухода. Но желание знаний бестелесно. Оно не уходит из сердца, когда я прощаюсь с временным, преходящим. Так же, как и желание творчества. Например, создавать в этом мире маячки, помогающие его осмыслению. Это не практические вещи. Машины, дачи. Они не будут грузом при переходе.
Однажды я умирала. В тот момент я точно знала, что я на операционном столе. И я точно знала, что в другом мире. Запомнила не много. Там нет физики, нет движения, кроме движения мысли. Пространство с меньшим числом измерений и большей свободой мысли. Это не полет во сне, который бывает в детстве. От такого сна страшно. А тут радость. В какой-то момент хирург велел, чтобы я повернула голову. Я вошла в нее и повернула. Но я не считала, что это тело и есть я. Хотя тело до операции было не плохое. Я даже слышала слова хирурга: «Есть женщины в русских деревнях…». После окончания операции, когда меня везли из операционной, я была то здесь, то там. Слышала, как в лифте сестрички про меня и докторов сплетничали: «До гангрены довели». И точно помню, что с большой неохотой возвращалась в этот мир.
Когда я рассказала об этом дочке, она все объяснила просто: «Перед операцией тебя накачали наркотиками».