Золото амальгамы кн. 1, гл. xii-xvii

(Споры амальгитов)

Глава XII               
БЛОНДИНКА В КРАСНОМ
      
      Здесь я считаю своим долгом раз и навсегда прояснить тот принципиальный вопрос, который касается объективности описываемых мною событий. Так вот: ее нет и быть не может, поскольку  я излагаю исключительно собственную точку зрения. Все же, что относится к событиям, в которых я личного участия не принимал, то они результат более поздней реконструкции, основанной на комбинировании рассказов их непосредственных свидетелей, таких, как мои друзья, Влад и Ник, или как Эля и Мира, или даже сам комиссар Жохломят. Я хочу сказать, что моим словам можно всецело доверять, а если я где-то что-то и приврал, или приукрасил, то единственно из стремления поразвлечь читателя, не искажая ни в коем разе сути происходящего. И покончим с этим.
      Итак, Влад прибыл к месту нашей стрелки раньше меня и укрылся от мороси под козырьком ближайшего дома. А дома там были, хоть и небоскребы, но не подпирали небо так высоко, как в богатых кварталах. Разве что сегодня, когда небо само приспустилось к ним, окутав рваными липкими тучами и туманом.
      Это была самая окраина города. Дальше на восток тянулась территория торгового космопорта, с его гигантским куполом терминала в десяти километрах отсюда, обычно хорошо видимого, но теперь укрытого в сизой мгле.
      Место было достаточно грязным, повсюду ухабы и лужи, стены домов обшарпаны и разукрашены надписями, редкие насаждения деревьев и кустарника стояли заброшенные и неухоженные. Единственный горизонтальный лифт на уровне третьего этажа не функционировал. Зато большой рекламный экран светился даже днем, и обнаженная грудастая девушка зазывала с него прохожих в гости к «мамаше Рун». Но снующие вокруг люди, похоже, ко всему привыкли и ни на что не обращали внимания, да и сами они выглядели не лучше того кусочка мира, в котором обитали. 
      Стоянка Юфинея Котта находилась в ста километрах к северу, флаером оттуда можно было добраться за десять минут. Поэтому, когда я не появился ни через десять, ни через двадцать минут, Влад всерьез забеспокоился, и начал меня беспрерывно вызывать. До меня его звонки не доходили. Тогда он позвонил Нику и, обрисовав ситуацию, поставил в известность о своем единолично принятом решении:
      – Я начинаю игру один. Если Мир объявится, пусть просто возвращается на «Надежный». Я вполне управлюсь без него, главное, чтобы вы ни в чем не отступали от первоначального плана. Следите за временем.
      – Владик, как ты думаешь, что с ним могло произойти?
      – Не знаю. Но мне очень не нравится, что он исчезает в самый ответственный момент. Только сейчас нет времени строить догадки. Будем надеяться, что он не струсил.
      Хорошего же он мнения обо мне! А сам-то, куда отправился после этого разговора? Разумеется, прямо в бордель к мамаше Рун! Да еще уединился с девушкой в ее номере! Будто не было другого места, где бы он мог на время припрятать браслет!
      Неизвестно, сколько он у нее пробыл, сам он утверждает, что ровно столько, сколько потребовалось... Ну, чтобы объяснить глупышке, что за ее дневной заработок, который он ей уже заплатил, она всего-то должна тихонько посидеть в своей комнатушке и посторожить его браслетик, а когда он за ним вернется, то она получит такую же сумму сверху. При этом он выяснил у нее, как спуститься из их заведения в подземный гараж небоскреба, не привлекая всеобщего внимания.
      Девушка согласилась ему помочь, и скоро он уже перебирал ногами марши потайной служебной лестницы, но вышел не в гараж, а в расположенный еще ниже подвал, где не без труда разыскал люк канализации.
      Говорят, канализацию изобрели еще древние римляне и с тех немыслимых пор она, по сути, нисколько не изменилась, оставаясь все той же Клоакой Максимой – сточной канавой, скрытой под землей, полной крыс, вони и нечистот, в проточной воде искусственно направленных в ее лоно ручьев. Что же до собственно канализации Олеанги, то ей стоило петь дифирамбы: она была так просторна, что по боковым уступам вдоль главного русла можно было идти, почти не склоняя головы. Тут же были проложены рельсы для обслуживающих канализацию роботов. А вот с ними Влад желал бы встретиться меньше всего, так как все роботы на Лукомисе вели непрерывную видеозапись происходящего вокруг них, и могли поднять тревогу, обнаружив вторжение посторонних на их территорию.
      Ради такого случая Влад как раз и прицепил к своему правому боку пилу. Только не подумайте о каком-нибудь нелепом инструменте столяра или лесоруба. Пила – сокращенное от  пилум: «ПИстолет Лазерный Универсальный Модернизированный» – самое, что ни на есть, современное оружие ближнего боя. Способна подкосить вековой дуб на расстоянии ста метров. Ее мощь достигалась за счет сверхконцентрированного пучка фотонов в луче, а разрез, проделанный ею, бывал так тонок, что даже незаметен для глаз. С нею Владу не страшны были никакие преграды, замки, камеры наблюдения и, наконец, роботы, шастающие по туннелям.
      Сверившись с картой, он смело свернул в боковой рукав канализации и, освещая дорогу фонариком,  в несколько минут проделал весь путь, отделявший дом мамаши Рун от дома Хомшии.
      Несмотря на спешку, Влад был осторожен. Он прислушивался к посторонним шорохам (а крысы так и шныряли под ногами), осматривал стены в поиске возможных камер и датчиков. В насквозь пронизанном шпиономанией обществе Лукомиса, ждать можно было чего угодно, однако все было чисто.
      Выбравшись наружу в подвале дома Хомшии, он осмотрел и отряхнул одежду, и когда решил, что с ней все в порядке, вызвал лифт.
      На 112 этаже лифт остановился. Влад стремительно вышел и сразу же налетел  на ослепительную блондинку в красном, едва не сбив бедняжку с ног.
      Похоже, молодая женщина была не на шутку напугана. Благодаря Владу, который успел ее поддержать, на ногах она устояла, но вот планшет и папка вылетели из рук, листы каких-то документов из папки вспорхнули в воздух и, кружась, с шуршанием осыпались, устилая собою пол. Она присела, чтобы их подобрать. Влад бросился помогать со словами:
      – Ох, извините! Я не хотел. Не предполагал, что, когда выйду… А тут вы…
      – Нет, нет, ничего. Я сама виновата. Такая невнимательная.
      – Надеюсь, я вас не ушиб?
      – Нисколько, правда. Я сама сейчас все соберу.
      – Ничего, мне не трудно.
      Они трудились в такой близости друг от друга, что порой ударялись головами, а руки их то и дело соприкасались, когда разом протягивались за одним и тем же листом. Это вызывало улыбку на губах у обоих, сопровождаемую обменом лукавых взглядов и неизменным «простите». Когда же все бумаги были возвращены в папку и оба поднялись, блондинка смущенно сказала, перекидывая сумочку с одной руки на другую:
      – Спасибо, что помогли.
      – Не стоит. Вы здесь живете?
      – Нет, я...
      Она вдруг осеклась, пристально вглядываясь в Влада. Потом с подозрением спросила:
      – Вы ведь не местный?
      Влада это вмиг отрезвило. Он же был без браслета! Блондинка не слышала позывных его чипа и должна была принять за преступника, скрывающегося от закона.
      – Нет, я...
      – Вы даже не с этой планеты, если прислушаться к произношению.
      – А вы наблюдательны, – признал Влад и подумал: «Пусть считает кем хочет, только бы не вызывала полицию!»
      – А хотите, – незнакомка озорно сверкнула глазами, – хотите, я угадаю к кому вы пришли?
      – Ну, попробуйте.
      – К Элии Лур? Я права?
      Тут Влад совсем уж растерялся. А незнакомка стояла, склонив голову в бок, и наслаждалась его замешательством.
      – Как вы?..
      – Это вам за то, что вы меня толкнули, – с ехидной улыбочкой погрозила она ему пальцем. – Теперь мы квиты.
      – Правда, как вы узнали?
      – Меня зовут Мириэль Ангель. Можете просто Мира.
      Она протянула ладонь руки.
      «Мир, Мира... Какое странное совпадение», – почему-то пронеслось в голове Влада. Но руку он пожал. И соврал, молниеносно сотворив гибрид из имен своих знакомых:
      – Ози Вивнис, бетельгейзец.
      – Я права, вы с другой планеты? Очень приятно.
      То, что она проглотила его ложь, немного его успокоило. Не такая уж она ясновидящая. Если только не лучшая в мире актриса!
      – Так, как вы догадались, к кому я пришел?
      – В силу своей профессии. – И пояснила: – Я социальный работник, знаю всех, кто тут живет.
      На лестничную площадку выходили три двери. Мира указала на левую.
      – В этой квартире живет одинокая старушка. Я только что от нее. В этой, – она ткнула в среднюю, – двое безработных братьев. Туда я сейчас направляюсь. А в этой, – она показала на правую, – молоденькая девушка со своим больным отцом. Как вы думаете, из-за кого из них молодой человек с другой планеты мог потерять голову? Причем, настолько, что покинул гостиницу, забыв надеть на руку браслет?
      С души Влада свалился камень. Все объяснялось так просто!
      – Вы правы, – рассмеялся он.
      – Ну, мне пора, – сказала Мира. – Была рада с вами познакомиться.
      Влад попытался снова  взять ее под локоть.
      – Поверьте, мне тоже.
      – Нет, нет, я, правда, должна идти. Я на работе, – поспешила сказать она, отнимая руку. – И потом, вы, кажется, пришли к вашей подружке?
      – Она мне совсем не подружка, – поспешил заверить Влад.
      Мира отошла к средней двери и, склонив голову вбок, сказала:
      – Вот как? Ну тогда… Если вы задержитесь у Луров, я к ним скоро зайду. А потом, мы сможем еще немного поболтать, если захотите.
      Она разрешила своему чипу послать хозяевам квартиры просьбу принять ее, и ей сразу открыли: угрюмый скуластый парень с пронырливыми глазами, похожий на крысенка. Он хотел сразу что-то сказать, но Мира его опередила:
      – Я из социальной службы. По поводу удобств проживания. Вы позволите войти?
      Парень молча ее впустил, а закрывая дверь, чуть насквозь не просверлил Влада взглядом.
      «Неприятный тип, – подумал Влад. – Но и я тоже хорош! Заводить роман, вместо того, чтобы ее попросту отшить. Где только бывают мои мозги!»
      
Глава XIII               
ВСЕ НАПЕРЕКОСЯК
      
      Только что закрылась дверь за новой знакомой Влада, как тут же тихонько приоткрылась другая, боковая дверь, и показалось миловидное личико Элии.
      – Ну, что же вы? Скорей! – прошептала она одними губами, почти неслышно. Вид у нее был требовательный и сердитый.
      Бросив последний взгляд на ту дверь, за которой скрылась Мириэль, Влад юркнул в прихожую Луров.
      – Мы уже так долго вас ждем,  – начала его вычитывать Эля. – Мы решили, что вы передумали помогать нам. Где ваш приятель?
      – Как ты узнала, что я пришел? – перебил ее Влад.
      – Умный Дом сообщил. Что на площадке человек без чипа.
      «Умный Дом» – так звали домашний компьютер, который управлял всей электроникой в жилище, а заодно и обслуживающими квартиру роботами, если таковые имелись. Умный Дом зажигал свет, когда на улице темнело, а вы входили в комнату, он включал для вас трид по вашей команде, настраивал кондиционер, набирал воду в ванной, приказывал маленькому роботу-уборщику зачистить ковер, после того, как вы пролили на него сок, или вкатиться тележке с завтраком, который приготовил для вас Умный Повар. Словом, выполнял всю ту муторную работу, которую люди, в своем извечном стремлении к лени, всегда мечтали свалить на своих слуг или домашних.
      – Умный Дом, говоришь? Он по этому поводу не поднимает тревогу? В полицию не стучит?
      – Нет, тут мы сами его программируем.
      – И давно ты подслушиваешь под дверью?
      Эля вся вспыхнула от стыда и негодования:
      – Я и не думала подслушивать! – гневно выкрикнула она. – Я только ждала, когда вы закончите петушиться перед этой ряженой курицей и вспомните, зачем сюда пришли!
      Мягко схватив ее за плечи, Влад прижал Элию к стене. Она не сопротивлялась, только отвернула вбок нахмуренное лицо.
      – Поверь мне Эля, я совсем не собирался производить впечатление на эту женщину…
      – Да, чуть не свидание ей назначили! Причем в моей же квартире!
      – Эля, послушай! Она единственная видела, что я вхожу к вам. Она поняла, что я без чипа. Она могла сорвать всю операцию. Поэтому, соберись с мыслями и ответь мне, как можно точнее: ты никогда ее не видела раньше? Ты слышала весь разговор…
      – Очень плохо: дверь толстая...
      – Пусть так. Она утверждает, что социальный работник…
      – Умный Дом это подтвердил. Он сказал, что за дверью два человека: вы и Мириэль Ангель, социальный агент.
      – Скажи, а Умный Дом умеет усиливать голоса с лестничной площадки? – подозрительно прищурился Влад. Эля только сильнее покраснела. – Ну ладно. Раньше она к вам приходила?
      – Она – нет, социальные работники – да.
      – Понятно. Только не ясно, как с ней быть, когда она сюда явится. Надо будет выпроводить ее, как можно скорей.
      – Уж за мной-то дело не станет, – с намеком заверила Эля.
      – Хорошо, – Влад оставил ее колкость без внимания. – Не будем терять времени. Веди меня к отцу.
      Жилище Луров выглядело бедным, но опрятным: во всем ощущалась заботливая женская рука. Комнат было четыре, последняя выходила общим балконом на подвесной сад во внутреннем дворе небоскреба.
      Хомшия Лур полулежал на софе во второй комнате. Вид его был отвратителен и ужасен. Почти все его тело покрывали многочисленные наросты, похожие не то на колонии присосавшихся ракушек, не то на кривые корешки растений. Ладоней и ступней почти не было видно: они превратились в толстые безобразные культи. В тех местах, где кожа была свободна от наростов, она была так тонка, что просвечивались все внутренности несчастного, мокрые и пульсирующие, словно он был каким-нибудь прозрачным насекомым.
      На шее у него висел брелок на золотой цепочке, близнец того брелка, что раньше получил от него Влад, только данные на нем не были зашифрованы. 
      Чтобы не смущать Влада своим видом, Хомшия прикрылся покрывалом.
      – Вы пришли за нами?
      Голос у него был усталый и глухой, будто он говорил из гроба, в которое превратилось для него собственное тело.
      – Да, Хомшия.
      – Мы готовы. Где ваши друзья?
      – Они ждут нас на корабле. Здесь я справлюсь один.
      – Тогда принимайтесь за мой чип.
      – Не сейчас. К вам направляется социальный агент. Если она поймет, что вы без чипа – дело плохо. Придется дождаться ее ухода.
      Хомшия понимающе кивнул и сомкнул веки. Вероятно, говорить ему было трудно, потому, когда это было возможно, он отвечал знаками.
      Чтобы с пользой провести время вынужденного ожидания, Влад подробно проинструктировал Элию и Хомшию относительно их действий в предстоящей операции. Первоначальный план был им известен и раньше, окончательный отличался от него лишь немногими деталями. Наибольшие опасения вызывала некоторая медлительность Хомшии, но она заранее принималась в расчет и потому не грозила катастрофой.
      – Перед дверью Мириэль Ангель, социальный агент, просит принять ее, – ровным голосом сообщил, наконец, Умный Дом. – Мне открыть ей?
      – Открывай! Я ее встречу! – распорядилась Эля и мигом выпорхнула из комнаты.
      Вернулась она обратно вместе с уже знакомой нам блондинкой в красном. Однако не успела Мира устроиться поудобнее в кресло напротив Хомшии и приступить к вопросам, положенным в ее работе, как Умный Дом снова возвестил:
      – Калитер Хомау, ваш сосед, звонит в дверь. Мне впустить его?
      Влад и Эля переглянулись. Хомшия выглядел безучастным, Эля казалась удивленной, Мира просто ждала.
      – Вы с ним когда-нибудь общались? – спросил Элю Влад.
      – Ни разу.
      – Тогда, что ему нужно?
      – А-а, – высказала предположение Мира, довольная своей догадке, – я, кажется, знаю! Должно быть, он пришел из-за меня! Он знал, что я направляюсь к вам. Наверно, что-то забыл мне сказать! Я выйду к нему, если вы не против? – и, не дожидаясь разрешения, направилась в прихожую.
      Эля последовала за ней.
      Некоторое время оттуда не доносилось ничего, кроме громко произнесенной фразы Элии: «Дом, открой!» Потом послышалась какая-то возня, гулкий удар чего-то об стену.
      Влад мигом вскочил и схватился за пилу.
      То, что он увидел в следующую минуту, ему совсем не понравилось.
      В комнату медленно вошла Мира с совершенно растерянным выражением на лице. Медленно, потому что ее вел, удерживая за шею, тот самый скуластый крысенок из соседней квартиры, который давеча буравил Влада взглядом, а звали его Калитер Хомау или как-то иначе – было не важно. Важным было, что вел он Миру, тыча стволом пистолета прямо ей в ребра.
      Следом за ними в комнату пожаловала еще одна «сладкая парочка»: Эля и совершенно незнакомый Владу человек. Вспомнив, что Мира говорила о двух братьях, проживавших в соседней квартире, Влад предположил, что это он и есть другой брат. Отличие второй композиции от первой заключалось в том, что держали Элю, заломив ей руку за спину, а пистолет был приставлен к виску.
      Ничего себе, хорошенькое начало для нашего предприятия!
      – Спокойно, это не ограбление! Не вздумай дурить, бравый звездный капитан, и никто не пострадает, – громко пообещал брат Крысенка. – Брось-ка свою пилу на пол, поближе ко мне и отойди к стене... Да не дергайся ты, дура!
      Последние слова адресовались Элии, которая, не взирая на боль в руке, извивалась всем телом, упиралась и норовила пяткой отдавить обидчику ногу.
      Понимая, что вариантов у него нет, Влад отшвырнул оружие на середину комнаты и сделал два шага назад.
      – Калитер, подбери! – распорядился незнакомец. Если он и был братом Калитера, то должно быть старшим. Во всяком случае, командовал тут он.
      Тотчас же Калитер с силой пихнул испуганную Мириэль на Влада, так что если бы Влад не поймал ее в свои объятия, она обязательно растянулась бы на полу во весь рост. Сам Калитер  за это время поднял пилум. Повертев его, оценивающе, в руках, он затем со словами: «Хорошая штука! Держи, Юск!» – протянул брату.
      Юск, которому порядком надоело бороться с неуемной Элей, тоже выпустил девушку, и она отбежала поближе к Мириэль и Владу, потирая руку.
      Обладая пистолетом и пилой, Юск очевидно, ощутил себя полным хозяином положения. Он небрежно присел на подлокотник софы и с издевкой проговорил:
      – Здравствуй, Хомшиюшка. Здравствуй, дорогой. Ты не против, если мы вернемся с тобой к нашему недавнему разговору?
      – Я не понимаю, о чем ты говоришь, – глухо ответил Лур.
      Все, что происходило до сих пор в квартире, его, похоже, нисколько не взволновало. Наверное, болезнь притупила в нем всякую остроту восприятия, сделала медлительным и безучастным.
      – Очень даже хорошо ты все понимаешь! Помнишь, я предупреждал тебя: если не прекратишь упрямиться, пострадают твои близкие. И где теперь мать этой милой девушки? Неразумная, она отказалась выведать у тебя тайну планеты. Но и ты не сделал ничего, чтобы оградить ее от несчастного случая.
      – Отец, о чем он говорит? – удивилась Элия. – Ты знал, что маму могут убить? Они раньше с тобой уже говорили? Они тебя предупреждали, а ты ничего не предпринял, чтобы отвести беду?
      – Да, да, да, и еще раз, да, милая девушка. Он знал все, твой приемный отец, только он очень упрям и ему было глубоко наплевать, что станет с тобой и твоей драгоценной матушкой.
      – Папа, это правда? Отвечай мне, папа! Правда?
      – Я бы этому помешал, если бы вывез вас с Лукомиса, – тяжело проговорил Хомшия. – Не успел…
      – Конечно! Думаешь, мы бы так просто выпустили тебя? Только, это дело прошлое, не стоит о нем и вспоминать. Поговорим лучше о настоящем, раз уж вышло
      так здорово,
      что все мы здесь
      сегодня
      собрались, – пропел Юск на мотив известной старой песенки.
      – Не все, – медленно проговорил Влад, глядя куда-то за спину Калитеру Хомау. – Кое-кого вы все-таки не досчитались.
      – Брось! Старый трюк. Не знаю, что ты задумал, – отмахнулся Юск, – только меня на него не возьмешь. Я стреляный воробей!
      Однако Калитер, который, по-видимому, не был настолько «стреляный воробей», чтобы не поддаться искушению, все-таки взглянул назад через плечо и испуганно произнес:
      – Юск, тебе правда стоит на это посмотреть.
      Поняв по голосу брата, что возникла какая-то действительная угроза, Юск медленно повернул голову.
      На пороге комнаты, с холодным решительным взглядом стоял я – Мир Салащев собственной персоной. И в свободно опущенной вниз руке сжимал пистолет.
      
Глава XIV               
Я – ЗОМБИ
      
      Надеялся ли Влад в глубине души на то, что я все-таки появлюсь на квартире Хомшии вопреки его распоряжению вернуться на корабль, переданное им через Николая, и тем самым, вытащу всех из того безнадежного положения, в котором они оказались, а быть может, даже спасу от смерти? Вряд ли он теперь ответит на этот вопрос честно. Однако, рассуждая логически, он не мог не думать об этом, поскольку, хотя им и неизвестна была причина, по которой я не отвечал на вызовы, Ник, возможно, так и не дозвонился до меня. А это, как раз, автоматически означало, что я, придерживаясь первоначального плана, и не найдя Влада на стрелке, именно последую вслед за ним на квартиру Лура путем, хорошо изученным мною по карте.
      Как бы там ни было, он был рад моему появлению, улыбнулся во весь рот и съязвил:
      – О-ба-на, ребятки! А власть-то меняется.
      Действительно, повернутые ко мне спиной, никем и ничем не прикрытые, братья Хомау оказались в совершенно невыгодном стратегически положении, представляя собой чудные мишени даже для стрелка любителя, и вздумай хоть один из них даже пальцем пошевелить, он бы первым лишился жизни.
      На какое-то мгновение воцарилась напряженная тишина. Ну, ей-богу, как в этих смешных ковбойских фильмах про западно-американских пастухов! Влад едва не предложил им сложить оружие, слова уже готовы были слететь с его губ, но, как оказалось, братья были настроены куда, как решительнее, чем он думал. По крайней мере, старший. Решив, по-видимому, пожертвовать собой, ради шанса на спасение для младшего, он сначала проговорил: «Тихо, тихо, приятель! Не будем пороть горячку!», но когда я все же потребовал бросить оружие на пол, с криком:
      – Вали его! – первым выстрелил с разворота.
      Я упал, но не оттого, что был подкошен пулей, а только чтобы уклониться от нее и, в падении, выстрелил в ответ снизу вверх, поразив негодяя точно между глаз. Никогда прежде я не мог похвастать такой беспримерной меткостью при стрельбе из пистолета. Пила всегда была моим излюбленным оружием. Пистолетом же я пренебрегал.
      Крысенок тоже пальнул в меня. И даже дважды, но оба раза мимо, будто с перепугу. Видя, что его брат свалился замертво, он, верно, совсем струхнул и, не дожидаясь, пока я займусь им вплотную, ломанулся в боковую дверь. Вела она, к слову сказать, в кухню, а оттуда в ванную и дальше в туалет. Выбраться из квартиры этим путем было невозможно, и Калитер быстро сообразил, что угодил в ловушку. А пока он притаился за стеной, принимая трудное для себя решение прорываться с боем к входной двери, я поднялся с полу и совершил то, во что потом долго не мог поверить и хоть как-то объяснить.
      – Нет, нет, Мир, это Хомшия! Не стреляй! – хотел остановить меня Влад, когда я направил пистолет на малурианца. Но я уже выстрелил дважды, и голова малурианца безжизненно свесилась на бок. Он умер мгновенно, сраженный двумя меткими попаданиями, в сердце и в голову. Такие выстрелы сделали бы честь любому профи.
      – Мир, ты что творишь?! – все еще пытался образумить меня Влад.
      В ответ я, недолго думая, выпустил пулю и в него. Хоть он того и не ожидал, но успел метнуться в сторону, зато, стоявшая у него за спиной, Мириэль не смогла увернуться и получила пулю в плечо.
      Наверное, в следующую минуту я прикончил бы всех троих, включая напуганную Элию, прикрывшую уши ладонями, не попытайся Крысенок атаковать меня. Его выстрелы вынудили меня укрыться за косяком двери. Влад воспользовался моментом и, поддерживая одной рукой бледную, теряющую сознание Миру, а другой, ухватив за шиворот пригибающуюся Элию, он, таким образом, вывел обеих из-под обстрела, сначала в третью, а после и в дальнюю  комнату, балконом выходящую во внутренний двор небоскреба. Отсюда внешним лифтом можно было спуститься вниз или подняться на крышу.
      Однако бежать из квартиры этим путем Влад не решился: в прозрачном лифте их наверняка заприметили бы десятки соседей. Их засняли бы многочисленные камеры, бог весть, где скрытые. Полиция легко напала бы на их след и немедленно схватила бы. Этот путь совсем не рассматривался нами в качестве пути отступления и однозначно вел к провалу всей операции.
      И потом, уходить без заветного брелка малурианца было просто бессмысленно!
      Поэтому, уложив Мириэль на кровать, и попросив Элию позаботиться о раненной, он выломал ножку стола, и вооруженный ею, как дубинкой, стал пробираться обратно в комнату Хомшии, проклиная на чем свет стоит этого «чокнутого кретина», то бишь меня.
      Что его больше всего поразило, так это прекратившиеся выстрелы. Противники либо перестреляли друг друга, либо верх взял один из них. Но победитель мог, как уйти, так и затаиться, поэтому Влад продвигался осторожно вдоль стеночки, стараясь не наделать шуму.
      Может быть, победитель сейчас рыщет в поисках брелка? Или давно нашел его, ведь не заметить брелок на шее Хомшии мог только слепой!
      Тут Влада совсем уж «осенило»! Конечно, решил он, все организовал Салащев! А кто ж еще? Тоже мне, нашел козла отпущения! Я, видите ли, выведал все об «Эфтиаге», я сговорился со своим кредитором, к которому только что ездил, у меня самый быстроходный катер, чтобы раньше всех добраться до Амальгамы и увести груженный сокровищами корабль с планеты! Чем не гениальный план?!
      – Ну, попадешься ты мне в руки! – заочно пообещал мне Влад, и резко выглянул из-за косяка.
      В комнате не было никого... В смысле, живого. Хомшия по-прежнему сидел на софе, уронив голову на грудь. И на шее у него не было брелка! На полу у его ног распростерся Юск Хомау. Тут же рядом валялись его пистолет и пилум Влада.
      Первое, что предпринял Влад, не задумываясь, в стремительном броске с кувырком добрался до своего оружия, подхватил его с полу, и став на одно колено, изготовился отражать возможную атаку коварного врага. С пилой в руке, он готов был встретиться лицом к лицу с любым соперником.
      Но никто не нападал.
      Тогда Влад склонился над Хомшией, тщательно осмотрел складки покрывала, в которые тот был укутан, однако брелка не нашел.
      – Вот, черт! Забрали! – пробормотал он себе под нос.
      Потом он заглянул на кухню – и здесь никого!
      Направился в первую комнату. И там, наконец, наткнулся на меня, лежащего без сознания.
      – А-а, вот ты где! Ну, сейчас я тебе задам!
      Первым и самым естественным его желанием было меня прикончить. И я его за это ничуть не осуждаю, ведь я сам в него недавно стрелял, имея точно такое же намерение! Но, вот за что я ему бесконечно благодарен, так это за то, что он сдержал свой мстительный порыв, и вместо того, чтобы перерезать мне глотку, начал приводить в чувство, довольно увесистыми, я вам скажу, пощечинами. Делал он это тем смелее, что никаких ран на мне не обнаружил.
      Вы, конечно, помните, что я вам говорил про стоянку Юфиния Котта, как там на меня обрушились все звезды вселенной? Теперь же у меня было ощущение, будто звезды наоборот, так и сыплются из моих глаз при каждой новой оплеухе Влада. Едва я понял, что это он нависает надо мной грозной глыбой и является источником моих страданий, я взмолился:
      – Влад, хватит! Довольно! У меня и так раскалывается голова!
      – Вот как? Раскалывается? Погоди! Я тебе ее сейчас совсем оторву! Говори, зачем ты убил Хомшию? Где его брелок? Почему ты стрелял в меня? Почему ранил Миру?
      – Какую еще Миру? Я никакой Миры не знаю! И я ни в кого не стрелял!
      – Не стрелял? А кто тут только что устроил всю эту бойню? Посмотри!
      Он показал рукой на трупы в соседней комнате. Рядом с телом Хомшии, стояла на коленях Элия и по щекам ее струились слезы.
      Влад схватил меня за грудки, потащил туда и бросил рядом с софой.
      – Полюбуйся, что ты натворил! Три свидетеля собственными глазами видели, как ты всадил в Хомшию две пули!
      – Влад, – простонал я, – какие пули? У меня никогда не было пистолета! А пилум мне запретили носить на Лукомисе, как бывшему подследственному. И я ничего не помню с тех пор, как собирался сесть в такси около стоянки Юфа.
      Мои слова видно посеяли в нем семена сомнения.
      – Раздобыть пистолет в Олеанге не проблема, – сказал он уже не так уверенно.
      – А когда бы я научился из него стрелять? Я с детства не признаю ничего кроме пилы! И это только по твоей легенде я крутой киллер!
      А вот с этим Влад готов был согласиться всей душой: кто познал прелесть владения пилой, вряд ли променяет ее на другое личное оружие.
      – То-то и мне показалось, что ты больно уж меткий… Ладно, – сказал он, – разберемся с этим позднее… Эля, милая, не время горевать! Скоро здесь будет полиция. Нам надо срочно уходить. Приведи, пожалуйста, Мириэль.
      Но Элия, похоже, была в легком шоке:
      – Он мертвый…– не то спросила, не то пожаловалась она слабым голосом. – И брелка нет…
      – Я знаю, знаю! Но тут уж ничего не поделаешь. Нам надо идти! Приведи Миру!
      Он поднял ее за плечи, обнял, поцеловал в щеку и легонько подтолкнул в сторону комнаты, в которой оставалась раненная Мириэль. Сам, тем временем, достал из сумки, с которой пришел к Хомшии, и которая лежала, брошенная у стены, магнито-импульсное ружье и принялся его налаживать.
      Я сидел на софе, держась за больную голову.
      – Откуда у меня большая шишка на затылке?
      – А у тебя есть шишка? – полюбопытствовал Влад. Как мило с его стороны! – Я так думаю, это Калитер тебя саданул. И стащил брелок Хомшии. Теперь он, а не мы, знает путь до Амальгамы.
      – Кто этот парень?
      – Ты, в самом деле, не помнишь? Вы с ним устроили тут перестрелку. Похоже, он тебя обскакал, хотя со стороны казалось, ты легко свернешь Крысенка в бараний рог. Недооценил, значит.
      Тут он заметил браслет на моем запястье и, как заорет:
      – О-о, че-ерт! Мир, ты что это, пришел к Хомшии с браслетом? Недоумок! Где ты только взялся на нашу голову?! Теперь полиция обязательно свяжет смерть Хомшии с «Надежным»! Если не успеем убраться с планеты, нам крышка! Идиот! Болван! Кретин! Дай этот чертов браслет сюда!
      – Я же сказал, что не помню, как здесь оказался, – слабо оправдывался я, но послушно снял браслет. Он вырвал его из моих рук и выскочил из комнаты. Как оказалось, к двери на балкон, где, стараясь оставаться незамеченным, зашвырнул браслет подальше в кусты висячего сада. Вернулся он уже с Элей и Мирой. Последняя была бледна и покачивалась от потери крови, хотя Эля сделала ей несколько инъекций и перевязала, следуя советам Умного Доктора.
      Влад, простреливая чипы сперва одной девушке, а после другой, сообщил нетерпящим возражений тоном:
      – Мириэль мы берем с собой. И это не обсуждается! Я не хочу, чтобы она сдала всех нас... Извини, Мира. Ты не вовремя зашла в гости.
      – Кто вы такие? – слабо спросила она.
      – Об этом после. Обещаю, вреда мы тебе не причиним, а позже высадим, где пожелаешь. Но только не на этой планете... Мир, ты ее поведешь. И гляди мне, если вздумаешь выкинуть какой-нибудь фокус, клянусь тебе, я, не задумываясь, тебя прикончу! Усек?
      Отвечать на этот вопрос не хотелось.
      – А теперь, в путь. Мы и так потеряли уйму времени. Нам очень повезет, если полиция еще не блокировала лифт.
      И нам повезло: полиция запаздывала, а лифт был свободен. Работяги, проживающие в этом убогом небоскребе, скорее всего, предпочитали обедать где-нибудь поближе к месту работы. Да и время было еще далеко не обеденное. После столь удручающего начала операции, нам просто необходима была хоть крупинка удачи.
      Мы благополучно спустились в подвал, а оттуда через люк пролезли в туннель канализации. Бетонные своды гулко отмечали эхом каждый наш шаг. Фонарик выхватывал из темноты неровности склизкой дорожки между двух рельсов. Сбоку, поблескивала гладь черной вонючей воды. Мы шли молча. Впереди я, с повисшей на мне Мириэль, которую я поддерживал за талию, сзади Влад с Элией, время от времени вскрикивающей из-за бросающихся под ноги крыс.
      До спасительной цели оставалось немного: всего-то два километра. С нами не было медлительного Хомшии, зато была раненная Мира.
      И меньше двух часов в запасе до старта «Надежного».
      
Глава XV               
ГОЛОВНАЯ БОЛЬ КОМИССАРА ЖОХЛОМЯТА
      
      Думаю, вы уже получили некоторое представление о комиссаре Жохломяте, как о честном служаке,  упрямом и порой вспыльчивом, зато прямолинейном – качества, отличающие всякого хорошего полицейского на Лукомисе. Человек он, вероятно, был неплохой, однако обстоятельства сложились так, что оказались мы с ним по разные стороны баррикады, что отнюдь не способствовало установлению между нами дружеских отношений. А виноватыми во всем я, лично, считаю крохоборов в муниципальном совете одного из престижных районов Олеанги: это они поссорили нас.
      Им, видите ли, не понравилось, что я, никого ни о чем не предупреждая, в режиме невидимки, перелетел в один прекрасный день, на своем «Скитальце» с платной стоянки, где-то на южном континенте, в столицу и посадил катер прямо в городском парке, где местные жители целый год наивно принимали его за новый шедевр известного тут скульптора-реалиста Сартеля. Весь этот год я припеваючи прожил в Олеанге, сбывая посетителям парка по сходной цене кое-какой товар из своих личных запасов. Когда же дело открылось, мне предъявили счет за владение городским особняком. А вы представляете, сколько стоит квадратный метр в престижном районе столицы Лукомиса? Сколько бы вы ни подумали, добавьте еще три нуля!
      Суда, как вы понимаете,  я дожидаться не стал – удрал со штрафной стоянки, расположенной в пределах юрисдикции Жохломята. С тех пор у нас с комиссаром так и повелось: я убегаю, он догоняет. И пока что счет ничейный: 1-1.
      Наше маленькое соревнование он, похоже, воспринял уж больно близко к сердцу, вписал меня под первым номером в собственный список вип-персон и регулярно отслеживал маршруты моих передвижений по столице. Так, обнаружив, что я нахожусь в опасной близости к своему кораблю, он поспешил убедиться, что я не преследую намерения его угнать.
      Однако утрешний разговор со мной привел его в такое благодушное расположение духа, что он позволил себе немного расслабиться и отправился позавтракать. После чего вернулся в свое управление.
      Тут-то его и накрыл новый приступ головной боли, а своей головной болью он, как вы помните, называл меня.
      Начиналось все вполне невинно и обыденно: на монитор оператора поступило сообщение, что в подведомственном им районе города, прилегающем к территории Торгового космопорта, одновременно скончались два гражданина. Исходя из пеленга, происшествие случилось в одной из квартир рабочего квартала и очень смахивало на двойное убийство.
      Оно не было единственным. За минуту до него пришел сигнал о перестрелке в районе Кечеризовского рынка, и большинство полицейских машин и флаеров направили туда. Помимо этого некую гражданку на перекрестке столкнули с мостовой второго уровня на расположенную внизу автостраду, гражданина избили в парке, годовалого ребенка украли у нерадивой матери прямо из коляски. Словом, были десятки других срочных дел, на которые тоже требовалось незамедлительно реагировать. Поэтому оператор решил направить к космопорту первый же освободившийся флаер, а пока передал дело свободному аналитику.
      Тот сделал внешний осмотр дома с беспилотных аппаратов и камер наблюдения, расположенных на соседних домах, и, не обнаружив ничего подозрительного, занялся установлением личностей убитых.
      Хомшия Лур не вызвал у него каких-либо подозрений: калека, живущий на попечении медицинского исследовательского института. Зато Юск Хомау считался отъявленным головорезом, входил некогда в какую-то экстремистскую организацию, был ранее судим, в доме поселился сравнительно недавно со своим младшим братом. Но уже фигурировал, пока только в качестве свидетеля, в деле о смерти Бруны Джу, своей соседки по площадке, матери Элии, удочеренной упомянутым выше Луром.
      Пеленг показал и другие любопытные факты. Так на момент смерти Юска и Хомшии в комнате находились еще четыре человека: Калитер Хомау, брат покойного Юска, Элия, приемная дочь убитого Хомшии, некая Мириэль Ангель, социальный агент и Мир Салащев, вольный торговец, с временной визой на Лукомисе. Фотографии всех четверых аналитик вывел на экран, приобщая к открываемому делу об убийстве.
      Тогда-то мое фото и бросилось в глаза случайно проходившему рядом Жохломяту. Комиссар сразу похолодел от нехорошего предчувствия.
      – Пейтор, – обратился он к сотруднику, – что делает фотография этого человека на твоем мониторе?
      – Которого, господин комиссар? – с готовностью отозвался аналитик.
      – Крайнего справа.
      – Приобщается мною к делу! – отчеканил Пейтор.
      – К какому такому делу? В чем его уже обвиняют?
      – Еще ни в чем, господин комиссар. Но он сейчас находится в квартире, где только что, похоже, совершилось убийство.
      – Ну, Салащев! – побагровел от негодования Жохломят.
      – Господин комиссар его знает? – удивился Пейтор.
      – А то как! – заорал в лицо обалдевшего сотрудника комиссар. – Кто ж его не знает?! Да его полгалактики знает! Кой черт занес его на мою планету?!
      Он скомкал газету, которую держал до этого в руках и швырнул ее мимо урны.
      – Наряд уже выслали? Нет? Какого черта? Чем вы тут только занимаетесь?! Мой флаер, срочно!
      – Господин комиссар!
      – Что еще?
      – Тут новые данные.
      – Какие?
      – Салащев какое-то время был без сознания, но теперь пришел в себя и вышел в сад. А вот чипы Калитера Хомау, Мириэль Ангель и Элии Лур прекратили функционировать!
      – Черт, что ж там творится, твою мать? – выругался комиссар, устремляясь к флаеру в сопровождении нескольких оперативников.
      Когда они прибыли на квартиру Хомшии Лура, никого из нас, конечно же, там уже не застали. Мой браслет быстро разыскали в саду. Нашли и спрятанный под софой пистолет с моими отпечатками пальцев, из которого были произведены смертельные для Хомшии и Юска выстрелы.
      – Черт, неужели я так ошибся в этом парне? – бормотал себе под нос комиссар, имея в виду меня. – Он же никогда не был убийцей?! Шалопай, разгильдяй, жулик, наконец, только не убийца! Не могу поверить. Не верю…
      Однако картина, которая вырисовывалась после предварительного анализа баллистической экспертизы, говорила не в мою пользу: по всему выходило, что это я напал на мирно беседующую компанию из пяти человек. Одной пули сыщики не досчитались, зато обнаружили следы крови, ведущие в дальнюю комнату. Следовательно, пуля застряла в раненной жертве. Только вот куда подевалась эта самая раненная жертва сотоварищи, полицейские ума не могли приложить.
      Согласно камерам, установленным на всех входах в небоскреб, включая посадочную площадку флаеров на крыше, никто из интересующих полицию людей не покидал здания. Стало быть, все они укрылись в какой-то из квартир. Однако один любопытный факт все же привлек к себе внимание Жохломята, когда он прокручивал записи камер и направил в совершенно иное русло ход всех его мыслей.
      На записи было видно, как Влад Корнев дважды заходил в этот дом: за день и за два дня до сегодняшней трагедии. А Влад Корнев – это владелец корабля, на котором Салащев, то бишь я, собирался покинуть Лукомис аккурат в полдень. В первый раз Корнева сопровождала приемная дочь убитого Хомшии. Значит, следовало поинтересоваться  у этого самого Корнева, кого он навещал в доме во второй раз и какое отношение имеет к совершенному там убийству. А еще, комиссару необходимо было помешать мне покинуть планету на его корабле.
      – Проверьте, где сейчас находится некий Влад Корнев, – приказал Жохломят.
      Очень скоро ему доложили:
      – В борделе «У мамаши Рун», тут неподалеку.
      – Вот как? – удивленно приподнял бровь. – И давно?
      – Больше часа. Арестовать его, господин комиссар?
      – Нет, зачем же? Тем более, что он иностранец и у него алиби. Пусть пока развлекается. Только не упускайте его из виду, – погрозил он пальцем. – А мы покуда наведаемся на его грузовоз.
      Поскольку к Жохломяту уже прибыло подкрепление, он оставил часть людей обыскивать квартиры небоскреба, хоть и понимал, что результаты обыска получит не скоро: большинство жильцов в это время находились на работе, а вламываться в апартаменты частных лиц в отсутствие хозяев ему запрещал закон. С оставшейся же частью он перелетел в космопорт, благо тот располагался поблизости.
      В Торговом космическом порту комиссара откровенно недолюбливали. Недолюбливали все, начиная со службы безопасности, в чью работу он бесцеремонно вмешивался и, кончая последним оператором роботов-уборщиков, которым прибавлялось работы после каждого визита комиссара сюда. Всем хорошо была известна тщеславная склонность Жохломята к киношным эффектам, именно тут он производил мой арест, обставленный такой шумихой, как будто полиции удалось схватить главу какого-нибудь преступного синдиката, я имею в виду количество привлеченных к операции сотрудников, машин и флаеров. Должно быть, комиссар держал в голове планы со временем баллотироваться в меры Олеанги и не упускал случая попиариться лишний раз.
      Как бы там ни было, начальник службы безопасности, Динила Ерш, тучный краснолицый пыхтящий диабетик, компетентность которого комиссар демонстративно ни во что не ставил, что, по мнению Ерша, умаляло его авторитет, как руководителя, в глазах его подчиненных, уж точно не пустил бы комиссара на вверенную его попечению территорию, будь на то его воля. Однако Жохломят сунул ему под нос ордер на обыск звездолета «Надежный» с целью поимки и ареста предположительно укрывающегося на указанном корабле Мира Салащева, подозреваемого в двойном  убийстве, полученный Жохломятом по факсу от самого прокурора столицы. Деваться Ершу было некуда, и он разрешил, скрепя сердце,  проведение операции, к которой вынужден был подключиться в качестве помощника комиссара.
      На самом деле, он только и мечтал, как бы провалить операцию Жохломята, и ставил по возможности палки ему в колеса.
      Так вот случилось, что за час до намеченного взлета «Надежного» все пространство вокруг него было оцеплено полицией.
      Завидевший это, Ник чуть в штаны не наделал от страха, решив, что наша затея с похищением Хомшии потерпела окончательное фиаско, а полиция явилась за ним.
      Но с другой стороны, поставьте себя на его место, зная только то, что на тот момент знал он!
      
Глава XVI               
ИЗБИТЫЙ ПРИЕМ
      
      И все-таки надо отдать ему должное, держался Ник молодцом, хоть поначалу, по его собственному признанию, не мог унять дрожи в коленках. Спускаясь по трапу навстречу Жохломяту, он, чтобы скрыть волнение, прикинулся занятым по горло, продолжая дистанционно отдавать команды Вику:
      – Как закончишь продувку левого сопла, сразу приступай к продувке правого. И начинай прогрев антиграва по кривой Больбанса с чередованием полюсов, чтоб через полчаса выйти на режим готовности… Здравствуйте, – обратился он к комиссару. – Не скажете, что тут происходит? – Ник махнул рукой на окружившие корабль полицейские машины и парящие над головой флаеры.
      – Охотно. Я – комиссар полиции Жохломят, а это мои сотрудники. И явились мы сюда с целью ареста небезызвестного вам Мира Салащева. Он здесь? Советую говорить правду, потому что у меня с собой ордер на обыск вашего корабля.
      – Ах, вот оно что! – насупился Ник, хотя втайне вздохнул с облегчением, поскольку знал, что на корабле меня точно нет, а сижу я сейчас где-то у люка в канализации и жду, когда он меня оттуда заберет. – Нет, комиссар, здесь вы его не найдете. И сказать по правде, я был бы вам даже благодарен, если бы вы арестовали этого бездельника. А заодно и моего другого компаньона, Корнева, – продолжал Ник, свирепея на глазах. – Они оба отправились утром в город и как будто сквозь землю провалились. Через час старт корабля, дел выше крыши, а я вынужден тут отдуваться за всех!
      Комиссар только усмехнулся, но не стал сообщать Нику, с кем, по его сведениям, сейчас проводил время Влад. Однако в целом положение с «Надежным» подозрений у него не вызывало: один компаньон готовит корабль к взлету, другой шляется тайком по борделям – все вполне обыкновенно.
      – И все-таки я вынужден произвести обыск, – сказал он.
      – Да, пожалуйста! Сколько угодно! Надеюсь, это не помешает мне стартовать ровно в полдень?
      – Пока у меня нет оснований задерживать ваш вылет. Мы постараемся управиться, как можно скорее. Кстати, а что вы станете делать, если ваши компаньоны опоздают?
      Стресс, который Ник переживал по нашей вине, его совершенно разозлил, так что ответил он вполне искренне:
      – Пусть тогда нанимают чартер и догоняют меня на орбите! Или катятся ко всем чертям!
      И комиссар ему поверил.
      Как недавно, на стоянке Юфа, поверил мне...
      
      
      Полицейские, которых было немало, справились с обыском быстро и, следуя приказанию Жохломята, которого об этом лично попросил Николай, провели его очень аккуратно. Воронцов услужливо показывал им все труднодоступные места на звездолете, которые их интересовали, только бы они не наделали лишнего беспорядка. Видя такое его стремление содействовать, оперативники вели себя вполне корректно.
      Под конец обыска явился Влад, который оставил меня с девушками у люка в канализации, а сам вернулся за браслетом в бордель, и оттуда флаером добрался до космопорта. Ник тут же набросился на него с упреками и обвинениями:
      – Ты где пропадаешь? Ты почему не отвечал на вызовы? Ты знаешь, который сейчас час? Ты вообще в курсе, что у нас тут творится?
      Влад, который всегда полагал, что нападение – это лучшая защита, контратаковал так:
      – Уж, наверное, не с девочками прохлаждался! – чем вызвал улыбку на губах Жохломята, который, впрочем, отвернулся, чтобы ее скрыть.
      Надо заметить, от Влада крепко разило дешевыми духами, которыми он щедро оросился перед уходом из борделя мамаши Рун, ну, это чтобы перебить вонь, пропитавшую его одежду в канализации. Не смотря на это, он выкрикивал с полным осознанием собственной правоты:
      – Я целый день мотался по городу, чтобы раздобыть все необходимое для рейса. Два контейнера отправил в таможенный приемник. Ты забрал на корабль хотя бы один из них?
      – Два контейнера? – Ник опешил от неожиданности, так как речь могла идти только об одном. – Какие два контейнера?
      – Один с кислородом, другой с набивочным материалом, – подталкивал его к импровизации Влад, незаметно делая ему знак.
      – Ну-у, тот что с кислородом, я уже привез, – медленно проговорил Николай, видя, как Влад ободряюще ему кивает, хоть и продолжает кричать:
      – А набивка нам, стало быть, не нужна? Я два часа рыскал по городу в поисках подходящей, а ты до сих пор не удосужился забрать ее из таможни! И ты еще обвиняешь меня в том, что я ничего не сделал? Посмотри в зеркало! В своем глазу бревна не замечаешь!
      Комиссар не дал перебранке вырасти в настоящую склоку:
      – Господин Корнев, у меня есть к вам несколько вопросов. Вы не могли бы уделить мне пару минут?
      – Комиссар, вы же видите, как я занят? Теперь, вот, надо ехать, улаживать дела на таможне, а до старта осталось всего ничего!
      – В моей власти, господин Корнев, отменить ваш вылет совсем, но не думаю, чтобы вам это пришлось по душе.
      – Ну, ладно, ладно. Раз вы настаиваете...
      – Скажите, – спросил Жохломят, когда они с Владом отошли в сторонку, – кого вы навещали вчера и позавчера в доме номер 766 по улице Карбсаевской?
      – Извините, комиссар, но я никогда не обращал внимания ни на названия ваших улиц, ни на нумерацию домов.
      – Этот дом расположен рядом с территорией космопорта. Такая подсказка вам тоже ни о чем не говорит?
      Влад вздохнул:
      – Ну ладно, вы ведь все равно это раскопаете. Наверно, даже видели запись, как она меня туда вела? Ну, познакомился я с этой девицей, только она сказала, что совершеннолетняя, и повела к себе домой. И что с того? Девушка хотела заработать, говорила, у нее больной отец, живут на маленькую пенсию.
      – И вы решили таким способом материально ее поддержать? – сухо спросил комиссар.
      – А в чем вы меня собственно обвиняете? Все было по взаимному согласию и, насколько я знаю, законом это не запрещено.
      – Знаете имя девушки?
      – Меня она попросила называть ее Лу.
      – И вы никому о ней не рассказывали?
      – Кому это?
      – Хоть бы вашему приятелю, Салащеву?
      – Миру? Кажется, рассказал, не помню. А к чему вы клоните?
      – Вам не показалось, что Салашев, например, знал эту девушку раньше, еще до вас? Он ведь почти год прожил в Олеанге. Вам он этого не говорил?
      – Я все-таки не понимаю, при чем здесь Мир?
      – В настоящее время мы имеем все основания подозревать Мира Салащева в убийстве отца этой девушки, и, кто знает, может быть, ее жениха или сутенера. Последнее более вероятно. А также в похищении самой девушки и возможных свидетелей его жестокой расправы.
      Влад округлил глаза:
      – Ну, дела! А мы еще собирались взять этого психа с собой в рейс!
      – Да, господин Корнев, в людях очень легко ошибиться! – произнес с какой-то горечью в словах комиссар. – Утром вы вместе с Салащевым отправились в город. Где вы с ним расстались?
      – У магазина контейнеров.
      – В котором это было часу?
      – Около восьми.
      – А куда он направился после этого, вам известно?
      – Да, к своему кредитору, Юфинею Котту. Во всяком случае, так он мне сказал.
      – Ничего больше, полезного для меня, вы, как я понимаю, сообщить мне не можете?
      – Увы.
      – Что ж, продолжайте заниматься вашими неотложными делами. И счастливого полета! – пожелал на прощание Жохломят.
      Отправив своих людей обратно в управление,  комиссар остался всего с тремя помощниками, с которыми поднялся в диспетчерскую космопорта, устроенную под куполом терминала, в трех километрах от нашего звездолета, а еще пятерых расставил в разных местах вокруг «Надежного», на случай, если я попытаюсь все же вернуться на корабль перед самым его отлетом.
      В диспетчерской, просмотрев записи разных камер наблюдения, он лишний раз убедился, что, покинув территорию ранним утром, я больше сюда не возвращался. И все-таки его мучила какая-то смутная тревога, будто он что-то упускает в этом деле. Только вот что, он никак не мог понять.
      Тем временем, таможенники в присутствии Влада вскрыли и осмотрели контейнер и, не обнаружив в его содержимом ничего запрещенного к вывозу, позволили контейнер забрать. От пункта таможенного досмотра, расположенного слева от центрального въезда на территорию космопорта, и до «Надежного» расстояние не превышало трех километров. Действуя по намеченному ранее плану, Влад остановил погрузчик над крышкой канализационного люка, под которой мы прождали его битый час.
      Опасаясь прослушивания эфира, мы отказались от любого вида радиосвязи. Сигналом для нас послужил удар контейнера о землю над нашими головами. Затем Влад приподнял контейнер сантиметров на двадцать над землей, чтобы мы имели возможность  сдвинуть тяжелый люк в сторону.
      – Рядом нет никого? – осведомился я из-под контейнера.
      – Нет, перебирайтесь, да поживей. Я не могу тут торчать вечно.
      Люк находился еще на территории таможенного пункта, вокруг было складировано множество всякого барахла, частично заслонявшего обзор, что было нам на руку, но в любую минуту могла появиться и охрана. Открыв потайную дверцу-задвижку в днище контейнера, я выбросил часть поролоновых подушек в канализацию, освободив, таким образом, место для троих человек, влез в контейнер первым, а потом помог взабраться сначала раненной Мириэль и, наконец, Элии. Вернув на место крышку люка, крикнул:
      – Готово! – и задвинул заслонку в днище.
      Все это время Влад копошился в моторе погрузчика, делая вид, будто что-то в нем чинит. Он предполагал, что за ним ведется наблюдение и не ошибся. Одна из камер передавала его изображение на монитор в диспетчерской.
      – Что это он там застрял? – спросил помощник Жохломята.
      – Сдох погрузчик, – задумчиво констатировал комиссар, но мысли его витали где-то в другом месте. – Ну-ка узнайте, когда контейнер поступил в таможенный приемник?
      Через некоторое время ему ответили:
      – В 8.50 утра.
      – И с тех пор никто не имел к нему доступа?
      – Абсолютно никакого.
      – Не подходит, – пробормотал себе под нос комиссар. – В это время я лично беседовал с Салащевым на стоянке у Котта. Стало быть, он еще где-то в городе. М-да…
      – Все, поехал, – как будто с радостью объявил помощник.
      Жохломят посмотрел на него, как на идиота, и только покачал головой.
      С того места, откуда камера следила за Владом, канализационного люка не было видно: его закрывала груда тюков, так что никому и в голову не пришло догадаться об истинной причине остановки погрузчика.
      Больше, до самого звездолета, нас никто не останавливал, но это были, пожалуй, самые волнительные минуты! Попасться в двух шагах от спасительной палубы корабля, за полчаса до его взлета, было бы верхом невезения. Один из церберов Жохломята, расставленных им вокруг «Надежного», как мы потом узнали, все же попытался это сделать, послав запрос комиссару:
      – Вижу приближающийся погрузчик с контейнером. Какие указания, шеф? Задержать?
      – Пропусти, пусть едет, – последовало распоряжение, и он оставил нас в покое.
      Наконец, мы въехали по трапу в грузовой отсек «Надежного» и вздохнули с облегчением: опасность миновала. Стены корабля надежно укрыли нас от взоров полицейских.
      Выбирались мы из контейнера тем же путем, каким в него  влезали, то есть через потайной люк в днище, только для большего удобства Влад приподнял контейнер на полметра от поверхности палубы. Тут только я впервые увидел контейнер снаружи и удивился, что внешне он является точной копией контейнеров Луса III. Зачем это понадобилось Владу? Сейчас поймете!
      Ник в рубке управления в это время уже говорил с диспетчером и получил команду о пятнадцатиминутном обратном отсчете перед стартом. Я, Мира и Эля пристегнулись в креслах кают-компании. Этого можно было бы и не делать, так как взлет на антигравитаторе обычно так же легок, как воспарение. Но вот в случае непредвиденной аварийной ситуации нас могло выбросить из кресел и размазать по стенам и потолку.
      А что же Влад?
      Во исполнение своего намерения вывести Луса III на чистую воду, он задался целью выкрасть один из его контейнеров, подменив нашим, – тем, в котором доставил нас на корабль.
      Как раньше он выяснил у Вика, и что на самом деле было общепринятой практикой, контейнеры Луса «пели», то есть издавали особый набор радиосигналов, по которым их нетрудно было опознать и  пересчитать. Вик расшифровал эти сигналы и создал схему приборчика, имитирующего «песню» контейнеров, который Влад собрал накануне ночью. Этот приборчик Влад прикрепил к нашему контейнеру, пока не включая.
      Теперь, выехав на погрузчике, он подхватил ближайший лусовский контейнер из кучи и через грузовой отсек «Надежного» перевез его и оставил по другую сторону звездолета.
      Роботы-погрузчики, со вчерашнего вечера казавшиеся мертвыми и безучастными ко всему вокруг, на самом деле зорко стерегли контейнеры и, обладая примитивным интеллектом, оживились сразу, как только обстановка переменилась. Первый, недосчитавшись одного контейнера со своей стороны, двинулся вслед за Владом на борт «Надежного». Когда он въехал в грузовой отсек, Влад включил свой прибор и робот, ничтоже сумняшися, подхватил наш контейнер взамен лусовского. Второй робот, обнаружив избыток контейнеров на своей стороне, и определив, что доставили его с корабля, любезно вернул его в трюм нашего звездолета, после чего вернулся на свой пост. Владу осталось только спешно задраить транспортные люки трюма и подняться в жилые отсеки.
      Едва он управился с этим, над космодромом прогремело предупреждение из громкоговорителей: «Внимание! Происходит взлет космического корабля! Повторяю! Будьте осторожны! Происходит взлет космического корабля!»
      Жохломят, по дорожке направлявшийся к своему флаеру с намерением вернуться в управление полиции, остановился и понаблюдал, как «Надежный» плавно отрывается от земли и устремляется в небо.
      – Что-то мне подсказывает, что Салащев сейчас там, на борту, – проговорил он.
      – Тогда почему вы не отменили взлет?
      – Зачем? – пожал плечами комиссар. – Даже если он теперь сбежал, я знаю причину, по которой он все равно вернется! Обязательно вернется, можете мне поверить. И уж тогда-то я его непременно схвачу! – пообещал он.

Глава XVII               
ИЗ БЕЗДНЫ ОТЧАЯНИЯ
      
      Закончив махинацию с подменой контейнеров, Влад присоединился к Нику в рубке управления кораблем, откуда они вместе наблюдали за взлетом «Надежного», автоматически осуществляемом бортовым компьютером. Я же оставался рядом с Элей и Мирой в гостевой каюте, противоположные стены которой целиком представляли собой два больших экрана, на которые трид в настоящий момент транслировал в режиме реального времени картинку с камер внешнего обзора. Втроем, мы последовательно наблюдали, как сначала купол Торгового космопорта с паутиной бетонных шоссе уплывает куда-то вдаль и скрывается в плотном тумане, как потом, поднимаясь все выше, мы оказываемся уже над облаками, посреди образованной ими бескрайней белой пустыни, освещаемой ослепительными красноватыми лучами Персика. Как облака постепенно закручиваются в спиральный узор, под которым проступают очертания двух больших континентов восточного полушария Лукомиса, изрезанных похожими на вены руслами рек, покрытыми темными пятнами озер и едва ли не сплошным ковром сросшихся между собой городов повсюду, кроме районов самых безводных пустынь и высочайших гор. Как линия горизонта все круче изгибается дугой, пока окончательно не замыкается в круг, превращая край огромнейшей планеты, по которой мы еще недавно ступали ногами, в игрушечный полупрозрачный шарик, от которого легко загородиться ладонью, а на черном небе в это же время вспыхивают неподвижные вечные звезды.
      – Как красиво! – вырвалось у Элии с восхищением. – Прямо дух захватывает! Я еще ни разу не покидала Лукомис!
      Мира хоть и молчала, но по слабой улыбке, игравшей на ее губах, можно было понять, что зрелище и ей доставляло удовольствие.
      Да что тут говорить! Сколько раз я сам наблюдал подобные превращения самых разных планет и при самых разных обстоятельствах, но и меня оно никогда не оставляло равнодушным! В этом было что-то и величественно-прекрасное и до боли тоскливое одновременно. Большой и надежный мир уплывает куда-то вдаль, а ты остаешься один на один с безмерно огромной и равнодушно холодной Вселенной.
      Эту идиллию с ее романтическим настроем разрушило появление Ника и Влада, которые вошли в гостевую, продолжая спор, очевидно, начатый еще в рубке управления. Я подчеркну, что они именно вошли, потому что благодаря искусственной гравитации, действующей на корабле с момента взлета, невесомости и всех связанных с нею, хоть и забавных, неудобств мы не ощущали.
      Влад шел впереди, сжимая в руке пилум, а Ник его догонял и кричал ему в спину:
      – Ты можешь мне толком объяснить, что у вас там произошло? Где Хомшия? Кто эта девушка? Почему полиция искала Мира?
      – Сейчас ты все узнаешь, – сухо отвечал Влад.
      Он уселся в одно из кресел, выбрав расположенное точно напротив меня, придвинул к себе журнальный столик и положил на него пилу.
      – Но сначала, – сказал он, – мы должны разобраться с предателем.
      – С каким еще предателем, Владик, что ты несешь? И зачем ты взял этот страшный пистолет?
      Как человек сугубо штатский, Ник совсем не разбирался в оружии, и потому не делал различия между пилой и пистолетом, называя пистолетами все, что стреляло.
      – Ник, сядь и помолчи, – приказал ему Влад и Ник, сердито бурча себе что-то под нос, подчинился.
      – Может, вы сначала объясните, зачем похитили меня? – слабо спросила Мира. – И когда намерены отпустить?
      Сейчас она не пыталась кокетничать, не склоняла голову в бок и не стреляла выразительными глазами с длинными ресницами. Она была бледна и казалась совсем разбитой от усталости, хоть и не чувствовала боли после анестезирующих инъекций. Кровотечение закрылось, но на бинте между левой подмышкой и ключицей проступало красное пятнышко крови. 
      – Я думаю, ей нужно прилечь, – посоветовала Эля. – Мира, как ты считаешь?
      Мира кивнула.
      – Хорошо, пусть ложится на этом диване. Я только хочу, чтобы она участвовала в общем разговоре, – распорядился Влад, по-видимому, взявший на себя командование на корабле. Формально он имел на то право: это на планетах Ник, как глава фирмы, превращался в его босса, а в полете вся полнота власти, как известно, по обычаю сосредоточена в руках капитана, каковым Влад очевидно и являлся, уж не знаю, по устной или письменной договоренности между двумя друзьями.
      Эля помогла Мириэль перебраться из кресла на диван, подложила ей под голову подушечку и укрыла стареньким пледом.
      Надо заметить, обстановка в гостевой каюте, как впрочем и во всех остальных помещениях корабля, с головой выдавало отсутствие на звездолете женщин. Тут было и чисто и опрятно, даже стильно в некотором роде, но как-то уж по-мужски аскетично – ничего лишнего. Не доставало того, что истинная женщина привносит с собой во всякое жилище, в котором поселяется – уюта. К тому же, присутствовали вещи, как например, этот старенький плед, от которого всякая уважающая себя хозяйка непременно давно бы уже избавилась.
      То ли дело на моем «Скитальце»! Там я уделял дизайну интерьера самое пристальное внимание. В его оформлении участвовали самые дорогие виртуальные дизайнеры, известные в  Галактике. Что не удивительно, так как с детства я всегда был окружен всем самым модным и изысканным, проведя свои юные годы на Нимфее, планете, считающейся поистине райским уголком, средоточием бомонда, побывать на которой мечтали представители любой элиты в ойкумене.  Она являлась чем-то вроде Парижа времен Короля-солнца: примером  для восхищения и подражания всему остальному цивилизованному миру. Но, кажется, я наговорил много лишнего и совершенно отклонился от предмета.
      Влад продолжал:
      – Вы все знаете, за исключением разве что Миры, что целью нашего полета должна была стать планета Амальгама. Мы с Николаем рискнули ради этого всем: своей свободой, деньгами, репутаций. Однако кто-то нас, по-видимому, предал, – Влад выразительно посмотрел на меня, – и с этого момента все пошло совсем не так, как мы планировали. Вот я и хотел бы выяснить, кто этот гад, из-за которого мы остались ни с чем?
      – Как так, ни с чем? – возмутился Ник.
      – А вот так: нет у нас брелка Хомшии, а значит, нет и курса для корабля.
      – Ничего не понимаю, почему нет? Что с Хомшией?
      – Папу убили, – тихо произнесла, потупив глаза, Эля.
      – Убили?
      – Да, Ник. И убил его Мир!
      – Я никого не убивал! – заявил я. – Во всяком случае, я ничего подобного не помню!
      – Заткнись и имей смелость признать правду! Мы все втроем видели, как ты хладнокровно всадил в него две пули!
      – Не собираюсь я молчать, когда меня тут обвиняют черти в чем!
      – Если это был не ты, – не унимался Влад, – тогда кто? С твоим лицом? В твоей куртке? С такими же липучками на ботинках? Я бы мог еще допустить, что это был какой-нибудь твой робот-двойник, но на Лукомисе андроиды запрещены. Да и откуда взяться такой копии?
      – Я не знаю! Но это был не я!
      – Заткнитесь оба! – приказал Ник. – Кто-нибудь может мне спокойно и последовательно рассказать все, что случилось?
      Влад неопределенно махнул рукой в сторону Элии:
      – Вот, пусть она рассказывает. Может, у нее получится лучше.
      Эля подобрала ноги и положила руки на коленки, как воспитанница детского сада.
      – Вначале пришел Влад, – начала она, и поведала Нику во всех подробностях события, развернувшиеся на ее глазах этим утром.
      Когда она закончила, Ник, внимательно ее выслушавший, и ни разу не перебивший, сказал:
      – Хорошо, получается, этот… м-м, Юск изначально знал об Амальгаме?
      – Выходит, знал, – подтвердил Влад. – Вопрос в том, откуда?
      – Папа давно хотел найти кого-нибудь, кто смог бы отвезти его на Амальгаму. Может быть, он сам ему и приоткрыл тайну? А потом увидел, какой он человек, и отказался иметь с ним дело дальше? – предположила Эля.
      – А он бывал у вас раньше?
      – Несколько раз, только звали его по-другому, и отец всегда разговаривал с ним наедине. А потом и вовсе запретил Умному дому его впускать. Я не знала, что он сменил имя и поселился в соседней квартире, иначе я не открыла бы ему. А его новый чип обманул Умный дом.
      – Что ж, – согласился Ник. – Допустим все так и было. А что вы, Мириэль, делали там в это время?
      – Я? – удивилась она тому, что обращаются к ней. – Но вы же слышали, Ник, я оказалась там совершенно случайно.
      – Да, – подтвердил Влад, – я столкнулся с ней еще в подъезде, когда она выходила от какой-то старушки.
      – Ты сам видел эту старушку? – полюбопытствовал Ник.
      – Нет, – вынужден был признать Влад, – зато я видел, как она входила в квартиру братьев. Даже видел одного из них, младшего, которому она сообщила, зачем к ним пришла! На вид, мерзкий крысеныш.
      – Вот именно, – спокойно кивал головой Ник. – Это ты видел. А скажите Мира, что вы делали в квартире братьев?
      – Вы меня что же, в чем-то подозреваете? – спросила она с вызовом. До этих пор она вполне довольствовалась ролью  сторонней наблюдательницы и почувствовала себя неуютно, когда Ник неожиданно выдвинул ее на передний план.
      – Нет, Мирочка, что вы, – улыбаясь, поспешил заверить ее Ник, обращаясь в свойственной ему «уменьшительной» манере. – Мне хотелось бы знать это только для полноты картины.
      – Я с их слов заполнила стандартную анкету. Все мои бумаги, к сожалению, остались на квартире Хомшии.
      – Больше вы с ними ни о чем не говорили?
      – А о чем бы я с ними могла говорить? Или вы думаете, они поведали мне, что собираются вот-вот напасть на своих соседей?
      – А вели они себя как?
      – Обыкновенно. Разве что были немного замкнутые и угрюмые.
      – Да ясно же все, как белый день, – вступился за Миру Влад, – они воспользовались ее визитом к Хомшии, как способом попасть к нему в квартиру!
      Мира одарила Влада благодарным взглядом.
      – Понятненько, – вроде как согласился Ник. – А теперь пусть Мир сам расскажет, что приключилось с ним.
      – Тут и рассказывать нечего: поскользнулся, упал, очнулся – гипс, – пошутил я, вспомнив избитую фразу, о происхождении которой теперь никто уже не помнил.
      – Какой еще гипс? Я спрашиваю серьезно?
      – А серьезно, я уже устал повторять: что-то случилось, когда я хотел поймать такси, чтобы лететь на встречу с Владом. В себя я пришел уже на квартире Хомшии, потому что Влад лупил меня по лицу. Что происходило в промежутке – не помню ничего.
      – У него сзади на шее след от укола и характерный кровоподтек. Такой бывает, если укол сделать небрежно или насильно, – неожиданно вставила Эля, сидевшая недалеко от меня.
      – А вы, Эля, разбираетесь в медицине?
      – Моя мать была медицинской сестрой, и я всю жизнь ухаживала за больным отцом. Этого вам достаточно?
      – Ну-ка, ну-ка, дайте-ка я посмотрю.
      Ник поднялся и направился ко мне, чтобы собственными глазами убедиться в правильности сделанных Элией выводов.
      – Да, действительно, – подтвердил он. – С такой силой вряд ли кто станет вводить себе иглу.
      – И еще у меня на затылке большая шишка, – напомнил я.
      – Это Калитер тебе вмазал, стопудово! – настаивал Влад.
      – Ты видел? – огрызнулся я.
      – Знаешь, Владик, – встал на мою сторону Ник, – я бы не спешил вешать на Мира ярлык предателя. Похоже, над ним действительно серьезно поработали. Остается открытым вопрос: кто?
      – Я не могу забыть, как он в меня стрелял! – признался Влад.
      – Ну, Владик, если тебе вколоть кое-какую гадость, ты бы сам себе удивился, на какие скверные поступки оказался бы тогда способен! Я же хочу тебя спросить вот о чем: тебе никто не приходит на ум, из наших недавних знакомых, кто рискнул бы сыграть злую шутку с Миром?
      Некоторое время они смотрели друг на друга в упор. А потом, когда вопрос, наконец, дошел до сознания Влада, вместе разом и озвучили ответ:
      – Ози Лус Третий!
      – Точно! – подтвердил свою мысль Николай.
      
      
      – Ну, и что мы имеем? – спросил Влад после того, как мы некоторое время просидели в молчании, осмысляя и то, что с нами случилось, и то, что ожидало нас впереди.
      – Похоже, Лус приказал вколоть Миру какой-то психотропный препарат, чтобы он всех нас перестрелял. А потом его за это засадили бы за решетку лет на тысячу.
      – И какой ему в том прок?
      Ник пожал плечами:
      – Элементарная мстительность. Если помнишь, он пообещал посадить нас на кол, окажись мы у него в гостях на Горкалисе.
      – Неужели я мог вот так палить без оглядки и после ничего об этом  не помнить? – спросил я.
      – Вполне. Ты был в состоянии сходном с аффектом, после которого люди тоже ничего не помнят. А как только действие препарата закончилось, тут же рухнул без сознания.
      – Вот-вот, а Калитер воспользовался ситуацией и стащил брелок Хомшии. Короче, Мир, ты меня прости, что наехал на тебя. Но ты в меня стрелял, сам понимаешь…
      Я великодушно бросил:
      – Да ладно, Влад, забыто! Я б и сам бесился.
      – Ну, и куда мы теперь летим, закадычные кореша? – обратился к нам обоим Ник, и это был самый насущный и, одновременно, самый болезненный вопрос. – Без брелка Хомшии мы вряд ли найдем дорогу к Амальгаме. Туда, похоже, кто-то отправится без нас. Топливо когда-нибудь закончится. Денег у нас почитай, что нет. Мирочку вот надо где-нибудь высадить. И об Элии как-то позаботиться.
      – А мой «Скиталец»? – сокрушенно напомнил я. – За какие шиши я его выкуплю? И как, если на Лукомисе я теперь преступник номер один? Жохломят, верно, ждет не дождется, когда я туда вернусь, чтобы надеть на меня браслеты?
      В гостевой повисло тягостное молчание. Казалось, само Уныние медленно вплыло в каюту и, распростерло свои тягостные длани над нашими склоненными головами.
      Влад достал из кармана и положил на стол брелок, полученный  от Хомшии в первую встречу, с частично зашифрованными данными.
      – Может быть, пролетим половину пути, а там подстережем того, кому известен весь путь до конца? –  без особого энтузиазма предложил он.
      – И что потом? Попытаешься взять их на абордаж? Это на нашем-то «Надежном»? – скептически возразил Ник.
      – Зачем же так прямолинейно? Придумаем какую-нибудь хитрость?
      – Погодите, – раздался голос Эли. – Это тоже нэшка моего отца?
      Она приблизилась, чтобы удостовериться в своей догадке.
      – Конечно, – подтвердил Влад, – только данные на вторую половину пути в ней зашифрованы. Твой отец был зануда. Извини.
      – Не знала, что отец отдал ее вам! – не слушая его, произнесла она, вертя брелок перед глазами.
      – Ты не все время присутствовала при разговоре, – пожал плечами Влад.
      Эля посмотрела на нас глазами, полными надежды:
      – Ну, так я могу ее расшифровать! Это я создавала ключ для шифра!
      Вот те раз! Вот так повороты! Нет, воистину в такой компании не соскучишься!
      – Значит, – робко проговорил Ник, еще не смея верить в то, что чудо свершилось, – значит, мы все-таки летим?
      – Ну, конечно! – подтвердила счастливая Эля, в глазах которой проступили слезы. – Конечно, летим!
      Тут на радостях, мы подхватили и трижды подбросили на руках визжащую от удовольствия девушку, всякий  раз оглашая каюту дружным и победоносным:
      – Ура! Ура! Ура!

                Конец книги первой