Экономический атлас России

Зияющий провал вокруг Москвы.

Журнал «Финанс» опубликовал рейтинг субъектов Российской Федерации по величине ВРП (валового регионального продукта) на душу населения с учетом различий в уровнях цен в разных регионах. Ивановская область - между Никарагуа и Гватемалой.

В настоящее время наблюдается существенная дифференциация субъектов Российской Федерации по социально-экономическим параметрам, например: 

- по уровню денежных доходов на душу населения - в 10 раз между Усть-Ордынским Бурятским автономным округом и Москвой;

- по объему валового регионального продукта на душу населения ; в 46 раз между Тюменской областью и Республикой Ингушетия.

В современном хозяйстве страны происходят объективные процессы, связанные с возрастанием роли территориальных факторов развития. В отдельных аспектах экономической динамики региональные параметры становятся ведущими, определяющими по сравнению с глобальными и национальными факторами. Регионализация экономического пространства, возрастание его неоднородности происходят на фоне тех глобальных процессов, вектор которых достаточно очевиден и исход которых в известной степени предопределен. Так называемое «ядро» национального хозяйства навязывает остальной его части («периферии») тот режим открытости для потоков капитала, труда и финансов, который необходим наиболее богатым регионам страны для реализации своих стратегических интересов в экономике и политике.

Стремление горстки наиболее развитых регионов обеспечить максимальную открытость экономики других частей страны легко объяснимо. В макроэкономической системе на конкурентных рынках, допускающих межотраслевые переливы капитала, действует закон средней нормы прибыли, выражающий тенденцию различных индивидуальных капиталов к получению равной величины прибыли на равный авансированный капитал. Этот закон действует таким образом, что часть прибавочной стоимости, создаваемой в трудоемких отраслях хозяйства (с низким органическим строением капитала), присваивается в капиталоемких отраслях (с высоким органическим строением).

Тем самым, межотраслевая конкуренция как фактор капиталистического накопления стимулирует накопление капитала в капиталоемких отраслях и препятствует накоплению, истощая его источники, в трудоемких отраслях. Это означает, что на территориальном уровне закон средней нормы прибыли способствует экономическому развитию индустриально развитых территорий, где сосредоточены капиталоемкие отрасли хозяйства, и тормозит экономический рост в более отсталых регионах страны, сконцентрировавших трудоемкие производства. Таким образом, на уровне межрегиональных взаимоотношений закон средней нормы прибыли действует как закон дифференциации, закон неравномерности экономического развития: он поддерживает экономический рост более развитых регионов и усугубляет технологический и структурный консерватизм наиболее отсталых.

В России, как и в некоторых других странах с переходной экономикой, в последние годы сложилась доминирующая тенденция регионального развития, состоящая в углублении межрегиональной дифференциации. Это относится к основным экономическим и большинству социальных параметров. Углубляется фрагментарность хозяйственного пространства, усиливается экономическая разобщенность не только между различными регионами, но и между территориями внутри отдельных регионов. Наиболее опасная тенденция с точки зрения перспектив российского федерализма заключается в углубляющемся разрыве в уровне экономического и социального развития различных регионов. И особенно столицы и провинции. Разница в уровнях ВВП и конечного потребления на душу населения между наиболее богатыми и наиболее бедными регионами России с 1992 г. непрерывно увеличивается и по последним данным превысила уже 30-кратный уровень. Аналогична динамика разрыва в уровне среднедушевых реальных доходов.

В основе дифференциации регионов лежат те же самые неумолимые экономические законы, которые приводят к поляризации современного мирового хозяйства. Прежде всего - это закон средней нормы прибыли, переливающий создаваемую стоимость в территории, где сосредоточены капиталоемкие отрасли производства, и закон монопольных цен (нефть, газ, сырье), через систему ценообразования перераспределяющий национальное богатство в пользу регионов, эффективно использующих свое монопольное административно-институциональное или ресурсно-отраслевое положение.

В результате стихийного действия этих объективных экономических законов в стране возникают хронически депрессивные регионы, которые превращаются в инвестиционную пустыню и выпадают из экономической жизни. Из этих регионов начинается неконтролируемая миграция населения, что чревато серьезным обострением социально-демографических проблем. В нашей стране это главным образом регионы вокруг столицы.

И сегодня две трети населения депрессивных регионов ориентированы на выезд. Фрагментация экономического пространства является фактором дестабилизации экономической ситуации в стране, во многом подрывающим национальную безопасность и экономическую стабильность.

Тем самым, отношения между экономическими регионами предстают в превратном виде: подлинными донорами выступают отнюдь не промышленные центры, а хронически депрессивные регионы, которые подвергаются ограблению и истощению до тех пор, пока не превращаются в зону, свободную от производства.

Сегодня уже очевидно, что ни в России, ни в других странах эта проблема неразрешима в рамках системы адресных субвенций, раздаваемых по принципу «кто громче крикнет, тот и получит», и точечных инвестиций, отраслевая структура которых обусловлена главным образом остротой социальных проблем, а вовсе не экономической логикой развития того или иного региона (пример тому – наш «текстильный кластер»).

В нашей стране проблема территориальной дезинтеграции усугубляется общим ухудшением макроэкономической ситуации в течение последнего десятка лет. Это пока еще не слишком ощутимо в индустриально развитых регионах, поддерживающих относительное экономическое благополучие за счет ограбления более отсталых регионов страны. Хронически депрессивные регионы типа нашей Ивановской области - это наша отечественная Африка, это регионы-доноры, за счет систематического истощения которых не столь быстро тает экономический потенциал других регионов России.

Да и статистика у нас лукавая. Роскомстат рассчитывает и публикует показатели валового регионального продукта в текущих местных ценах, которые существенно отличаются и между собой, и от среднероссийских. Тем самым, углубляющийся разрыв в уровне социально-экономического развития российских регионов порождает разного рода иллюзии, касающиеся интерпретации ряда статистических показателей. Наиболее очевидный миф заключается в том, что 10-12 регионов России обеспечивают львиную долю наполнения валового внутреннего продукта страны. Действительное положение вещей таково, что вклад развитых регионов в ВВП страны представляется сильно преувеличенным по сравнению с реальным положением вещей, поскольку это «дорогие» регионы с высоким уровнем внутренних цен. Иными словами, их вклад кажется большим не только потому, что велики физические объемы производства в этих регионах, а еще и потому, что продукты их производства слишком дороги.

Очередной миф региональной статистики касается проблемы регионов-доноров и регионов-реципиентов. Чаще всего исследователи считают донорами те регионы, которые не получают трансфертов из федерального бюджета. Тем не менее реальная ситуация требует учета еще ряда обстоятельств, существенно меняющих совокупную картину

Принимая во внимание перечисленные обстоятельства, получим, что примерно 30 регионов России в последние 6 - 7 лет выступают в качестве доноров, т. е. направляют в федеральный бюджет и внебюджетные фонды в совокупности больше средств, чем получают в сумме из всех федеральных источников.

Особую проблему составляют финансовые взаимоотношения Москвы и федерального бюджета. Доля собираемых на территории Москвы и зачисляемых в федеральный бюджет доходов в общей сумме доходов, получаемых с территории всех регионов Российской Федерации, чрезвычайно велика - она составляет более третьей части, тогда как доля жителей Москвы в населении России составляет чуть меньше 6%. Это объясняется не только современным состоянием экономики города, но и тем, что в Москве зарегистрированы организации, фактически действующие за пределами Москвы. Среди них крупные общероссийские компании, в том числе некоторые нефтегазовые гиганты. Так, налоговые доходы от трубопроводного транспорта составляют более 20% общего объема налоговых доходов бюджета Москвы, хотя ни один магистральный трубопровод через Москву не проходит. Общий объем доходов московского бюджета от поступлений с предприятий, действующих за пределами Москвы, составляет не менее 25%.

Отмеченная тенденция, вносящая заметный вклад в углубление дифференциации регионов России, легко прослеживается через деятельность фирм-посредников, зарегистрированных, в частности, на территории г. Москвы, и отражается статистикой внешней торговли российских регионов, которая ведется Государственным таможенным комитетом РФ. Специфика этой статистики такова, что она отражает не реальные товаропотоки, а операции российских юридических лиц, выступающих продавцами и покупателями товаров на внешних рынках. Эти данные могут существенно отличаться от реальных объемов экспорта и импорта, осуществляемых регионами. Например, по статистике ГТК, получается, что Москва экспортировала продукции топливно-энергетического комплекса на 10,6 млрд дол., т. е. больше, чем Тюменская область (10,0 млрд), а импортировала продовольственных товаров и сырья на 3,2 млрд дол., что составило 40% всего российского импорта по данной группе товаров.

Москва никогда не получала трансфертов из федерального бюджета. Однако до 1999 г. в московский бюджет перечислялись так называемые субвенции на выполнение столичных функций, объем которых утверждался в принимаемых ежегодно законах о федеральном бюджете. В результате в ходе исполнения бюджета в 1995 - 1996 гг. сложилась в некоторой степени парадоксальная ситуация: Москва занимала первое место не только по отчислениям в федеральный бюджет, но и по объему федеральной финансовой помощи, т. е. главный донор был в то же время и главным реципиентом. Указанные субвенции были упразднены лишь в 1999 г., когда угроза нехватки инвестиционных ресурсов в Москве в целом миновала. Но свою роль в нынешнем процветании столицы они сыграли.

Москва резко выделяется на фоне других регионов и по прямым расходам федерального бюджета в расчете на душу населения. Этот показатель в Москве с учетом прожиточного минимума превышает среднероссийский уровень более чем в 6 раз. При сопоставлении прямых расходов федерального бюджета на территории Москвы и расходов собственно московского бюджета выясняется, что в течение последних лет на федеральные расходы приходилось около половины всех бюджетных расходов, осуществляемых в Москве. Именно поэтому в Москве даже в годы жестокого кризиса не наблюдались задержки в выплате пенсий, социальных пособий и зарплаты сотрудникам бюджетной сферы. Для Москвы прямые федеральные расходы гораздо более значимы, чем перечисления из федерального бюджета в региональный.

Для Москвы также характерна высокая концентрация инвестиций из федерального бюджета. В последние годы на нее приходилось от четверти до трети всех федеральных инвестиций в основной капитал. Доля Москвы в инвестиционном портфеле федерального бюджета в 4 - 5 раз превосходила долю ее жителей в населении страны и в 2,5 - 3,5 раза - ее долю в валовом внутреннем продукте. Однако доля Москвы в федеральных бюджетных инвестициях примерно соответствовала ее доле в налоговых доходах федерального бюджета.

Заметим, что все виды федеральных расходов и инвестиций, оказывающие прямое воздействие на социально-экономическую ситуацию в Москве, обусловливают так называемый мультипликативный эффект: доходы предприятий, организаций и населения увеличивают объем платежеспособного спроса, что способствует развитию экономики города в целом.

Динамика экономического развития регионов зависит от внешних и внутренних факторов, воздействие которых дифференцировано в пространстве. К внешним факторам относится политика федеральных властей, роль которой особенно велика в период системных (политических и экономических) трансформаций, каким был переход к рыночной экономике. В последующие годы переходного периода влияние федеральной политики на развитие регионов ощущалось намного слабее, за исключением последствий финансового кризиса 1998 г. В 2000-е годы влияние федеральной политики усилилось в ходе начавшейся рецентрализации и возросшего перераспределения бюджетных ресурсов, а затем роста государственных инвестиций в экономику и реализации программ развития приоритетных территорий. Хотя следует отметить, что стратегия территориального развития в России так и не разработана, поэтому федеральная политика остается несистемной.

Не менее значимый внешний фактор - воздействие глобализации и включение России в мировой рынок. Влияние глобальной экономики крайне неравномерно распространяется по территории страны, «выбирая» крупнейшие города, регионы с добычей востребованных на мировом рынке ресурсов или с благоприятным географическим положением для развития внешних связей. От степени включенности экономики регионов в глобальный рынок товаров и услуг зависит состояние их рынка труда, доходов населения, региональных и местных бюджетов.

Важнейшим внутренним фактором остаются унаследованные особенности развития, Это зависимость от сложившейся в регионе структуры экономики, степени освоенности территории, демографической ситуации, социокультурных особенностей населения и неформальных институтов (традиций и норм), воздействующих на формы занятости, доходы, мобильность населения, а в более широком плане - на человеческий и социальный капитал. Фактор унаследованных особенностей часто недооценивается, поскольку в советской плановой экономике новые города и предприятия создавались без учета особенностей территории, нередко на «пустом месте». В переходный период немалая часть из них оказалась нежизнеспособной: монопромышленные города-фабрики, так и не ставшие настоящими городами с диверсифицированной структурой занятости и городским образом жизни, деградируют, а многие предприятия, размещенные без учета реальных издержек (транспортных тарифов, состояния инфраструктуры, качества рабочей силы и др.), не смогли адаптироваться к новым условиям. В рыночной экономике влияние унаследованных особенностей развития чрезвычайно велико и во многом определяет «коридор возможностей» для развития того или иного региона.

Еще один внутренний фактор развития - политика региональных властей. Ее влияние в переходный период не стоит переоценивать, другие факторы были сильнее. Сама политика региональных властей - во многом продукт унаследованной институциональной среды и накопленного человеческого капитала, от которых зависят качественные характеристики элиты и тип политического режима в регионе. Кроме того, политика региональных властей весьма причудливо сочетает элементы модернизации с крайне традиционалистскими подходами, поэтому нелегко разложить все регионы по полочкам, в диапазоне от «продвинутых» до «слабо модернизированных». Только при комплексной оценке влияния унаследованного развития, институциональной среды и политики региональных властей можно понять, почему трансформации в регионах шли и до сих пор идут с разной скоростью, а порой и в разных направлениях.

Унаследованные факторы развития наиболее инерционны, они проявлялись и в период плановой экономики, но при снижении регулирующей роли государства их значимость резко усилилась. Особенно это характерно для центро-периферийных различий, которые всегда углубляются в переходные периоды. Выделяются четыре типа региональных различий, «сочетание которых на большой территории порождает разнообразие регионализмов»:

• центр – периферия;
• запад – восток (староосвоенные регионы и регионы нового освоения);
• север – юг (ресурсно-индустриальные и аграрные);
• русское ядро – этнорегионы (более модернизированные и более традиционалистские).

Результатом совместного воздействия внешних (трансформационных) и унаследованных факторов стало относительное усиление столичных городов, экспортно-сырьевых и отдельных пограничных регионов на путях основных торговых потоков, появление безнадежно депрессивных регионов и нарастание отсталости слаборазвитых.

Внутри регионов также происходит рост центро-периферийного неравенства. Региональные центры и города экспортных отраслей адаптируются к новым условиям намного быстрее, чем города с меньшей численностью населения и сельская местность. Возрастает внутрирегиональное неравенство в доходах, доступности образования и других социально значимых услугах.

Как же в свете вышесказанного смотрится наш регион?

Ивановская область в последнем рейтинге заняла 74-е из 80 мест. Величина ВРП составила 4,2 тыс. долларов.

Если сравнивать с иностранными государствами, то Ивановская область находится выше Грузии, Индии и Никарагуа (3,6 тыс. долларов), но ниже Армении, Ямайки и Гватемалы (4,4 тыс. долларов).

Нерадостно. Но продолжим макроэкономический анализ проблемы неравенства регионов. Воспользуемся далее таблицами и графиками, приведенными в «Экономическом атласе России», только что изданном. Материалы достаточно свежие.

Основная тенденция последних лет - нарастание пространственных различий. Зоны опережающего роста формируются на основе естественных преимуществ: лучшего местоположения (приморского, приграничного), наличия востребованных рынком ресурсов, концентрации человеческого капитала, развитости инфраструктуры.

В странах догоняющего развития типа нашей можно выделить несколько основных типов территорий ускоренного роста:

• Крупные города, в том числе столичные, где быстрее возникают высокотехнологичные и постиндустриальные функции, обеспечивающие устойчивое развитие.
• Регионы с развитыми индустриальными отраслями, чаще всего – высокотехнологичным машиностроением.
• Приморские регионы, удобные для вывоза продукции, и районы вблизи границы с более развитыми странами; в них чаще всего формируются зоны с особым статусом, куда стягивается производство.
• Районы добычи ресурсов, но в них зачастую сохраняются издержки колониальной экономики (вывоз прибыли), поэтому инновации внедряются медленней.

В этих странах, в том числе и нашей, преобладает политика стимулирующего развития индустриальных «полюсов роста» и крупных городов при практически полном пренебрежении выравнивающей политикой, на которую нет ресурсов. Да и механическое перераспределение доходов в пользу бедных не способствует желанию последних лучше работать. В результате растет неравенство развития зон модернизации и отсталой периферии. Только с течением времени происходит расширение территорий роста за счет диффузии инноваций, это показывает пример Китая, где уже произошел сдвиг зоны роста от побережья вглубь страны.

Пространственные тренды развития России за годы экономического роста во многом схожи с мировыми тенденциями. Устойчивой чертой всего постсоветского периода развития остается растущая концентрация экономики России в сильнейших регионах с особыми преимуществами – Москве и Тюменской области с автономными округами. С 1994 г. их доля в суммарном валовом региональном продукте (ВРП) регионов страны выросла вдвое - с 16,5% до почти трети ВРП всех регионов.

Доля Москвы удвоилась уже к 2000 г. и с тех пор остается почти неизменной. Опережающий рост экономики столицы связан не только с ускоренным развитием новых постиндустриальных отраслей, но в первую очередь – с концентрацией штаб-квартир федеральных монополий и крупнейших сырьевых компаний. Крупный бизнес к началу 2000-х централизовал систему управления, и значительная часть экономической деятельности стала отражаться в отчетности по месту «прописки» управляющих структур – в Москве.

Доля Тюменской области с округами выросла за 1994-2003 гг. в полтора раза (с 6,3 до 10,3%), но наиболее сильный рост доли произошел в 2004 г. (до 13%) благодаря росту цен на энергоносители и объемов добычи нефти. При этом вклад двух нефтегазодобывающих округов в суммарный ВРП Тюменской области составлял более 90%.

Именно Москва и Тюменская область с округами обеспечили рост доли десятки крупнейших регионов в суммарном региональном продукте России с 41 до 54%. За период экономического роста на Москву пришлось почти 20% всего объема прироста ВРП регионов, на Тюменскую область -14%, что намного больше их доли в населении. Экспортно-сырьевой тип экономического роста и сверхцентрализация неизбежно усиливают внутренние диспропорции развития, приближая ситуацию к катастрофической.

Только в последние годы выросла доля еще двух крупных субъектов – Московской области и С.-Петербурга, а остальные регионы из первой десятки самых крупных почти не меняли или даже теряли позиции, как и большинство менее крупных и менее развитых.

Экономический «вес» слаборазвитых регионов ничтожен: даже без учета слабозаселенных автономных округов, на регионы последней десятки (республики Адыгея, Карачаево-Черкесия, Ингушетия, Северная Осетия, Калмыкия, Марий Эл, Алтай, Тыва, Еврейская АО, Магаданская область, а теперь уже и мы там) совокупно приходится 1% российского ВВП.

По душевому ВРП регионы России различаются в диапазоне от развитых до слаборазвитых стран. Даже с корректировкой на стоимость жизни душевой ВРП Тюменской области (с автономными округами) в 28-33 раз выше, чем в Ингушетии.

В число лидеров по-прежнему входят федеральная столица и экспортно-ресурсные субъекты РФ. Из-за опережающего роста среднероссийского ВРП стало меньше «срединных регионов» (с душевым ВРП более половины среднероссийского показателя), их доля сократилась с 2/3 в 2003 до 55%. По той же причине увеличилась доля регионов-аутсайдеров – с 15 до почти 20% субъектов РФ. Среди них выделяются два явных – республики Ингушетия и Тыва, душевые показатели которых ниже средних в 6 и 3,5 раза соответственно. Группа аутсайдеров представлена слаборазвитыми республиками и автономными округами, а также депрессивными регионами, в одном из которых мы имеем счастье жить.

Отрыв столицы от среднероссийского уровня останется неизменным – в 1,8 раз.

Душевой ВРП российских регионов, пересчитанный в доллары США по паритету покупательной способности, различается в гигантском диапазоне. Для Тюменской области с автономными округами он соответствует уровню наиболее развитых стран - Люксембурга и Швейцарии (душевой ВРП нефтегазовых автономных округов Тюменской области еще выше, однако он не отражает реального потребления домохозяйств, т.к. большая часть регионального продукта перераспределяется государством). Москва уже достигла уровня Португалии, который намечен как перспектива для всей страны при удвоении ВВП. Татарстан и Липецкая область близки к Эстонии и Словакии, опережая Польшу. Большинство российских регионов имеют душевые показатели около 6-7 тыс. долл. ППС и сопоставимы с Белоруссией и Венесуэлой. Для наименее развитых республик сравнение также показательно: Тыва схожа с Вьетнамом, а Ингушетия – с Угандой. Мы - между Никарагуа и Гватемалой.

Проведенные расчеты позволяют оценить уровень экономических различий между субъектами РФ, но при этом вновь и вновь подтверждают главный вывод - неравенство чрезвычайно велико и оно усиливается. Региональные диспропорции обусловлены не только унаследованными объективными факторами развития, но также типом экономического роста в России - в основном за счет экспортно-сырьевых отраслей и регионов при усилении экономической роли столицы как аккумулятора экспортных доходов. Экономики в общечеловеческом смысле этого слова, конкурентоспособных производств, в стране нет или практически нет. Неравенство приобрело устойчивый характер и усиливает риски развития. Для его снижения требуются огромные объемы перераспределения финансовых ресурсов, которых нет.

Отношение душевых инвестиций в основной капитал в регионах к средним по РФ (среднее =100%) с корректировкой на коэффициент удорожания капитальных затрат:
Лидеры К средним

по РФ, % Аутсайдеры К средним

по РФ, %
Нефтегазодобывающие Депрессивные регионы
Ненецкий АО 1130 Ульяновская область 30
Ямало-Ненецкий АО 1099 Кировская область 30
Ханты-Мансийский АО 503 Ивановская область 30
Сахалинская область 170 Брянская область 26
Астраханская область 88 Курганская область 24
Агломерации Слаборазвитые регионы Юга
Ленинградская область 185 Карачаево-Черкесская республика 32
г. Москва 181 Кабардино-Балкарская республика 29
г. Санкт-Петербург 129 Республика Дагестан 24
Московская область 94 Республика Северная Осетия 24
Относительно развитые Республика Адыгея 23
Республика Татарстан 106 Республика Ингушетия 12
Республика Коми 91 Восточные регионы
Ярославская область 88 Новосибирская область 32
Липецкая область 82 Республика Алтай 32
Республика Саха (Якутия) 78 Читинская область 26
Томская область 77 Еврейская авт. область 25
Самарская область 76 Агинский Бурятский АО 23
Пермская область 76 Республика Хакасия 22
Белгородская область 70 Иркутская область 22
Приморские Республика Бурятия 20
Калинингpадская область 87 Алтайский край 20
Краснодарский край 80 Коми-Пермяцкий АО 19
С активной инвестполитикой Приморский край 18
Новгородская область 80 Усть-Ордынский Бурятский АО 7
Республика Тыва 7

Влияние федеральной политики на инвестиционный процесс в регионах проявляется двояко. Во-первых, это механизм бюджетных инвестиций. В развитых регионах, как правило, их доля минимальна (5-15%), а в слаборазвитых республиках Северного Кавказа и юга Сибири достигает 50-90% от всех инвестиций в основной капитал. Среди развитых субъектов РФ только Москва является исключением – доля бюджетных инвестиций в ней достигает почти половины (44% в 2005 г.), в основном это средства огромного городского бюджета.

Неоднозначность влияния процессов глобализации уже достаточно очевидна. Глобализация по-разному воздействует на регионы, особенно в такой стране, как Россия, с ее гигантскими природно-ресурсными, расселенческими и социально-экономическими внутренними различиями. Глобализация особенно сильно ударила по монопромышленным регионам, традиционно использующим импортное сырье при низкой степени его переработки, как, например, «текстильные» регионы. Производство тканей из хлопка в России стало не только неконкурентоспособным, но и убыточным.

Следствием усилившегося экономического неравенства в переходный период стал рост региональных различий в уровне жизни, состоянии рынка труда, доступности основных услуг.

Видно, что в стране имеется около 15 беднейших субъектов РФ, в которых трансферты ФФПР и другие виды федеральной финансовой помощи составляют от 50 до 90% доходов консолидированного бюджета региона.

Диаграмма помогает выяснить и еще одну весьма примечательную вещь. Москва окружена регионами, в которых положение хуже среднероссийского. А все регионы с уровнем выше среднего – на приличном удалении от столицы. Такое вот рукотворное «кольцо нищеты» получается. Как «кольца ненависти» из книги Владимира Войновича «Москва 2042 года».

И вообще ситуация ну очень напоминает описанную в этой книге. Город-спрут не может обеспечить своим гражданам повышенный уровень жизни иным путем, кроме использования дешевой рабочей силы из окружающих регионов. И кровно заинтересован в консервации в них нищеты. В полном соответствии с законом средней нормы прибыли. Умноженным, кроме того, на желание во что бы то ни стало поддерживать «островок процветания» вокруг непопулярного правительства.

В России власть всегда находилась в оппозиции к народу, и традиционно отгораживалась от него роскошью в столице. А близлежащей провинции приходится расплачиваться за это перманентными «текстильными кластерами».

Неравенство регионов усугубляет неравенство населения. 20% бедных, живущих ниже прожиточного уровня, без введения минимальной зарплаты в размере прожиточного уровня из нищеты не скоро выберутся.
Снизилась доля доходов, приходящихся более, чем на 80% населения, причём на нижние 40% населения в 2-3 раза.
Зато резко возросла доля доходов высших 20% населения России – в 2 раза.

Экономисты предлагают следующие меры выхода из этого замкнутого кризисного круга. Для того, чтобы формировать бюджет из доходов граждан, вполне прилично было бы установить нулевой подоходный налог с семей с доходом ниже 15 тысяч рублей в месяц, 13% для семей с доходом от 15 тысяч до 20 тысяч, 25% для семей с доходом от 20 до 25 тысяч рублей в месяц, и 35% для семей с доходом свыше 25 тысяч рублей в месяц.
При этом поднять минимальную зарплату до 4000 рублей, и ввести пособия для семей с семейным доходом ниже 8 тысяч рублей.
При этом установить минимальный размер пенсии 5000 рублей.
Уже можно было бы жить.
Естественно, заменить НДС на налог с прибыли предприятий - 20%. Налог лёг бы основным бременем на богатых. Правда, это должно сопровождаться мерами, препятствующими перекладыванию этого бремени на бедных путем манипулирования ценами. А меры эти, в общем-то известны, - ликвидация монополизма и стимулирование конкуренции.
Также предлагается ввести социальный налог на зарплату работника - 6-8%.И такой же на работодателя.

А для выравнивания чудовищной диспропорции в доходах регионов децентрализировать управление экономикой, чтобы незаработанные деньги не стекались в Москву. Но для этого нужна совсем другая власть. Власть компетентная и ответственная. И не страшащаяся народа.
Это схема, но она показывает, что и при жутко низком ВВП Россия могла бы существовать, не заставляя голодать своих граждан.

Валентин Спицин.