Глава 20 романа Преуспеть на Тверской В. Лазаря

/ размещено с разрешения автора/

— Все вместе они являют яркую картину. А по отдельности — увы. Пробиты ноздри. Испорчены сосуды. Наколки на руках…
— Малышка из «Утопии» могла бы подойти.
— Нет темперамента. Виктория живее.
  Анжела с Феликсом объехали с десяток клубов, однако двойника художницы найти не удавалось. В «Белом таракане» им повстречалась выразительная девушка, черты которой были схожи, но она отшила их.
— Что будем делать? — спросил он.
— Сворачивай на Сретенку. Заглянем в «Третье измерение». Там более раскованная публика.
...Они протиснулись через толпу подростков, густо облепившую крыльцо, и оказались в задымленном гробообразном зале. На сцене выступал квартет транссексуалов. Трое успешно воплотились в девочек, а солист был в переходной стадии. Высоким мелодичным голосом травести пел о безответном чувстве и одиноких вечерах.
— Странно, что они здесь прижились... Для голубых они уже потеряны, лесбийскую любовь не признают…
— Большинство ребят пришло из любопытства, — ответила Анжела.
  Разглядывая публику, они пошли по залу. «Третьеполых» было предостаточно, но основную массу посетителей составляли натуралы.
— Смотри! — Анжела ткнула его в бок.
  На середину зала вышла высокая брюнетка в красном лайковом костюме. Ее тут же пропустили в круг, и месиво из тел заметно оживилось. Брюнетка танцевала мастерски. Груди не мотались и не прыгали, не было конвульсий живота, сдержанно вели свой диалог параболы…  Но танец завораживал. Девчонки в круге старались перенять ее манеру.
  Анжела с Феликсом переглянулись.
— Ну, как? Подходит? — спросил он.
— В ней много от Виктории... Но она кареглазая.
— Это не проблема. Поставим на сетчатку линзы.
— У нее родинки. — Анжела колебалась.
— Сводим к косметологу. Он исправит.
...Ритм барабанов участился. Клара завертелась в сумасшедшем темпе. Во рту у нее все пересохло, ступни саднило, ноги налились свинцовой тяжестью. Сколько это может продолжаться, думала она. В зале публика меняется, с визгом обжимается в углах, а ты, сгорая, светишь всем. До утра еще четыре выхода. Без эфедрона тут не обойтись.
  Когда дали отбой, она приняла красную таблетку и вышла на веранду покурить.
  Феликс наблюдал за ней. Лучшего момента не представится. Он сделал знак Анжеле не мешать и быстро двинулся на выход.
— Привет, малышка!
  Клара смерила его глазами.
— Привет, мордастенький. Что скажешь?
— Ты лихо заполняешь паузы, — сообщил он, улыбаясь.
— А что мне остается делать? На основное шоу не пробьешься. Ребята буквально угорают от порезанных. Они диктуют моду.
— Ты двигаешься лучше, — сказал он. — Училась где-нибудь?
— Окончила балетное училище. А что, заметно?
— Еще бы — лизуньям и трансе не снилось. Могла бы спихнуть эту фефелу с рожками.
— Данку? — Клара ухмыльнулась. — Она ж поет.
— Молодежь из центра ее не признает... Стебается, вихляет задом, а впереди — бандаж.
— Как ты догадался? Она в свободных брюках.
— У тех, что воплотились полностью, они в обтяжку. Им нечего скрывать.
— Ты не пылаешь от трансы?
— Нисколько.
— А что тут делаешь?
— Ищу способную девчонку.
— Зачем? — Клара навострила уши.
— Сыграть в коллекционном фильме. Он не пойдет гулять по свету, как другие. Не будет продаваться в магазинах.
— А под кого надо косить?
— Под одну эстетку, по которой сохнет денежный мешок.
— Какие у него глюки? — полюбопытствовала Клара.
— Обычные. Он одержим любовью, но эта дамочка принадлежит другому. Открыться он не может, и будет прогонять печаль, просматривая фильм. В общем, фантазии на тему.
— С обилием пикантных сценок?
— Разумеется, малышка. Зачем же весь сыр-бор? — Феликс поиграл цепочкой. — Если тебя чуть-чуть подштукатурить и надеть парик — ты копия той дамы. Везуха, крошка! — Он щелкнул пальцами. — А главное — нет риска засветиться.
— Какая ж тут везуха? — подумав, заявила Клара. — Чистейшее порно, хотя и эксклюзивное. Вдруг он вздумает крутануть его перед друзьями? Тогда привет — сгорела пташка... — Мысли у нее вертелись как пропеллер. «Заманчиво — можно оплатить за «керосинку», но можно вляпаться в историю».
  Феликс повернул бейсболку козырьком вперед:
— Клиент серьезный — подставлять себя не станет. Решай, малышка. За все — три тысячи зеленых. Сняли — разбежались.
— Не все так просто, — улыбнулась Клара. — Здесь у меня контракт до сентября. После обещали взять в основное шоу. А за прогулы меня вышибут в два счета...
  Феликс потрогал подбородок:
— Сколько тебе платят по контракту?
  Клара чуть замялась.
— Триста баксов в месяц. (На самом деле ей платили сто).
— Студия возьмет эти расходы на себя.
— Здесь я хозяйка положения — ко мне не пристают. А стать актрисой порно — значит, «запариться» по полной… — Клара шла ва-банк, пытаясь выжать все возможное.
  Девчонку надо было снять, во что бы то ни стало. Анжела, следившая за разговором, растопырив пальцы, подняла правую ладонь. Феликс понимающе кивнул.
— Плюсуй еще пятьсот. За нанесение морального ущерба.
— А кто второй дублер? — спохватилась девушка.
— Вполне приличный парень. Сочиняет песни и поет их под гитару. — Феликс достал из верхнего кармана снимок.
  Клара взяла его, покрутила так и сяк, но не нашла изъянов.
— Если он такой успешный и талантливый — для чего ему порно?
— Просто у него сейчас такая полоса. Ты ведь не от хорошей жизни заполняешь паузы? А может, повлияло то, что он увидел прототип. Та дама тебе немного уступает, но и у нее есть шарм.
— А вдруг этот банкир, воспламенившись фильмом, станет преследовать меня? — с деланным испугом заявила Клара.
— Ну и пусть. Какая ж тут трагедия? Займешься консумацией, или окольцуешь… Но думаю, что этого не случится. Если бы ее мог кто-то заменить, то он не стал бы тратиться на фильм.
  Взвешивая все «за» и «против», Клара колебалась.
— Ну, как? Лады? — торопил фотограф.
— Я утром позвоню.
  Феликс дал ей телефон, и Клара заспешила в зал.
  Едва она ступила на танцевальную площадку, к ней двинулся Андрей Сивцов — фрик, скроенный ножом хирурга.
— Тебя искал Альберт. Видно, он засек как ты болтала с этим парнем. Сказал, чтоб ты зашла в конторку.
— Спасибо, Анка.
  Сивцов поморщился:
— Меня зовут Андрей.
— Извини. Я по старой памяти.
  Клара с упавшим сердцем направилась к директору. Встреча с шефом не сулила ничего хорошего. Альберт держал весь персонал в ежовых рукавицах. Фиксировал он и прегрешения десятки, заводившей публику. Стоило девчонкам нюхнуть в сортире героина или подсесть без его ведома за столик к посетителям, и этот цербер без лишних объяснений давал расчет. «Платная десятка» обновлялась каждый месяц. Девочки горели в основном на левой консумации. Им не возбранялось раскручивать клиентов в клубе, но попытки «оставить адресок» жестоко пресекались.
  Директор клуба сидел за полированным столом, вольготно развалившись в кресле. Напомаженный, завитый, с усами в ниточку, он весь лучился от довольства собой.
— Кто он? — вкрадчиво спросил Альберт, играя зажигалкой.
  Клара с невинным видом вскинула глаза:
— Не понимаю, о ком вы говорите.
  Директор пригладил шевелюру:
— Парень в фусечках, которому ты дала телефон.
— Наоборот. Он дал мне свой.
— Зачем?
— Я кое-что ему пообещала.
— И что же, если не секрет? — с нажимом произнес Альберт.
— Утром позвонить ему. Это наш худрук из института.
— Не держи меня за идиота! — неожиданно взревел Альберт. — Он такой же худрук, как и тот пижон, которого в четверг ты развела на бабки. В этом месяце ты дважды нарушала правила. Один раз наглоталась эфедрона и чуть не сорвала концерт, а во второй ты села к посетителю в машину. Мы увольняем девушек только за одно такое нарушение. У тебя, малышка, три залета…
— Значит, я уволена? — Клара встряхнула головой.
— Это я и хотел тебе сказать. Заводить умеют многие… — Ухмыляясь, он подал ей запечатанный конверт.
  С побелевшим лицом Клара двинулась в гримерку. Следом протиснулся Сивцов.
— Тебя сегодня рассчитали? — Он сел на край стола.
— Не велика беда. Устроюсь где-нибудь…
— Хочешь в «Красную карету»? У меня там связи… Могу замолвить за тебя словечко.
— С ума сошел? — ужаснулась Клара. — Это же бандитское гнездо…
— А в «Колизей»?
— Там надо крутиться на шесте. Меня тошнит от этого.
— Тебе не угодишь…
— Оставь меня. Я хочу переодеться.
— Разоблачайся смело. Я к этому привык, когда был Анкой.
— Но теперь ты мальчик. Верно?
— Не все так просто, — вздохнул Сивцов. — Чтобы я стал полноценным парнем, мне нужно долго принимать гормоны.
  Клара сняла брюки, в которых выступала, и стала облачаться в юбку. Увидев ее в трусиках, он как-то странно засопел и, надвигаясь, попытался привлечь ее к себе.
— Нет! — запротестовала Клара, упираясь ему руками в плечи. — Выметайся! — Ее глаза гневно сверкали.
— Но почему? — Он снова потянулся к ее груди. — Что тебе стоит? Мы только поцелуемся. Ты же не откажешь в этой малости.
— Иди к транс-девочкам, — оттолкнув его, сказала Клара. — Линда из десятки выглядит конфеткой.
— Леонидик? — прыснул он. — Мы с ним лежали в клинике. Когда ему делали пролом и начиняли трубкой, было жалко на него смотреть… И после этого, — Сивцов зашелся смехом. — Да ты что? Ни в жизни!
— Так и я. Ни в жизни. Ясно?

                *  *  *
  Клара вышла на Тверскую. Она светилась как рождественская елка. На высотках полы-хали неоновые граффити — названия отелей, банков и компаний. На фасады направлены прожектора. Можно различить мельчайшие детали. Кафе сияют изнутри. Блестят богатые витрины.
  Весь этот калейдоскоп огней, возможностей, соблазнов на минутку захватил ее, но Клара вспомнила свой разговор с Альбертом, и настроение испортилось. Она достала из сумочки конверт, вскрыла его. Жалкие восемьдесят баксов! На них не разгуляешься…
  Она неотрывно следила за неоновыми всполохами, стремительным движением машин и с такой же быстротой в ее усталом возбужденном мозгу проносились тоскливые мысли.
  Мать долго не продержится в театре. Роли неистовых вакханок расхватали молодые. Отец… Он был фигурой при Советах. Горский был у него на побегушках. Теперь он ноль без палочки. Корпит над диссертацией. Похвально, разумеется. Но это не прибавит денег…
  Она надеялась, что их дела поправятся, когда станет танцовщицей в шоу. Но ее уволили. Где же выход? Клара взглянула на часы. Пять утра. В девять надо звонить на студию. Ей ли демонстрировать гордыню?..  Она не может думать о таких вещах — под угрозой жизнь семьи.
  Сняться в коллекционном фильме — значит удержаться в Академии… Этот парень, о котором говорил ей Феликс, — симпатяга.   Съемки она выдержит…  Мысли у нее скакали: Клара думала то о родителях, то снова о своем партнере.  Разумеется, в карманах у него гуляет ветер. На эту роль он согласился из-за схожих обстоятельств. Когда отснимут ролик, парня нужно отшивать. А вот заказчик … «Эврика! — воскликнула она. — Ведь это ключ к решению проблем!» Если она проявит чуточку смекалки, то историю с банкиром можно обратить себе на пользу. Решение было принято…  Клара высоко подняла голову и пошла к метро.

                / продолжение/