Командировка в Чехословакию

                Командировка  в  Чехословакию

      В мае 1978 года мне было предложено возглавить группу советских специалистов, командируемых в Чехословакию для изучения опыта обогащения бурых углей в тяжелых суспензиях. Поводом для поездки послужило посещение министром угольной промышленности СССР Борисом Федоровичем Братченко Чехословакии,  где ему показали Мостецкий буроугольный бассейн. Его внимание привлекли три  обогатительных фабрики, мощность каждой значительно превышала советские фабрики.

      Состав делегации  определен Благовым:  Эдуард Смураго - научный работник института обогащения твердого топлива (бывший институт «НИИуглеобогащение»), Николай Гришечко ; директор обогатительной фабрики Кимовского разреза объединения  «Тулауголь», Валентина Сальникова - начальник управления технического контроля качества угля объединения «Средазуголь» и я. Вылет  предусмотрен на 26 июня. Срок командировки - 10 дней.

      В то время я был озабочен подготовкой  поездки в Германию, и потому  вся тяжесть сбора материала по теме легла на Смураго, который два раза в неделю приезжал ко мне в министерство, и мы обсуждали все вопросы. Изучены все доступные материалы по угольной промышленности ЧССР: выступления на международных форумах, статьи в журналах, отчеты коллег. 

      Накануне вылета в Прагу встречаемся вчетвером и обсуждаем последние штрихи нашей поездки, в том числе и бытовые.  Для всех нас - это первый выезд за рубеж,  так что ориентируемся на подсказки бывалых сотрудников. Берём с собою водку, копчености, икру, лучшие консервы, с тем, чтобы  было чем угостить чехов. Так уж заведено.


      Ещё надо позаботиться о сувенирах. Ходим по магазинам Нового Арбата. Настроение приподнятое, шутим, предвкушаем интересную поездку. Наш выбор останавливается на патефонных пластинках - танцевальная музыка Оскара Строка.  В то же время начинаю замечать безразличие к нашим действиям со стороны  Гришечко - отстает, сторонится.   Спрашиваю его:
      - Николай, чего отстаешь, подходи поближе. Смотри, Смураго уже познакомился почти со всеми продавщицами,  рассказывая им, что едет в Чехословакию. А они ему выдают советы, какой   купить  сувенир. Подходи ближе. - И получаю в ответ:
      - Что я вам, пастух, ходить за стадом?
      Я обескуражен ответом. Человека посылают в интересную поездку, а он недоволен,  словно его тянут на аркане.   

      О странном поведении Гришечко я доложил Благову. Лицо его побагровело, он не любил, когда ход событий складывается не по его сценарию. Я почувствовал себя  виноватым: так бывает, что недобрая весть вызывает негативное отношение к тому,  кто её сообщил.  В конце беседы он сказал:  «Мы наверное ошиблись в выборе человека, но уже поздно. Меня не поймут, если за несколько дней до выезда я попытаюсь заменить кандидатуру. Гришечко должен быть главным заинтересованным лицом в этой поездке. Технология фабрики Кимовского разреза, где он работает, наиболее близка к технологии фабрик, чей опыт вам следует  изучить. Будь с ним предельно внимателен».

      Я специально подробно  описал этот случай, чтобы ещё раз подчеркнуть,  как важен подбор человека  в коллектив. Известная истина, но как часто мы забываем об этом. Есть люди, которые не могут управлять своим поведением, а это  опасно для окружающих.   

      Летим самолетом Аэрофлота до Праги.  Нас должны встретить и увезти в город Мост ; это в 80 километрах от Праги. Там  находится дирекция Северо-Чешского буроугольного концерна. Прилетаем по расписанию, нас никто не встречает. С нами  летит заместитель директора Московского института горючих ископаемых, Иван Васильевич Еремин, мой консультант по многим техническим вопросам. Он - опытный человек, много раз бывал за рубежом в разных ситуациях. Выдает мне очередную консультацию:
       - Не волнуйся, так бывает.  В этих случаях поступай так, как это делал бравый солдат Швейк. - Я пытаюсь уяснить:
      - Что же следует делать?
      - Ложись спать, начальство разберется, - разбудит.

      Для Ивана Васильевича это шутка, а для нас - большое волнение. Через час за нами приехала машина. Звоню в консульство и сообщаю о прибытии делегации. Приглашают приехать. Там заполняем карточки. Кто такие, зачем и к кому приехали.

      В концерне нас встречает инженер по обогащению углей  Швец Карел, с которым  предстоит работать десять дней. Сообщают условия нашего пребывания. Оказывается, поездка проходит по линии взаимного обмена. Это означает, что мы у чехов на полном материальном обеспечении. Кроме того, нам выдают командировочные из расчета 100 крон в сутки.  С учетом дозволенного обмена рублей, у каждого из нас появляется сумма в 4,3 тысячи крон, что немало для покупки хороших подарков.

      Город Мост представляет два города. Старый, подработанный горными выработками, развалены которого используются кинематографистами  всей Европы для киносъемок событий военного времени, и новый, застраиваемый  по всем правилам современного градостроения. Хорошей гостиницы в городе пока нет, и нас поселяют в старинном замке,  в 20 километрах от Моста. Он принадлежит сельскохозяйственной артели и используется как «дом приемов».  В глубине двора, обнесенного высоким забором, построено новое одноэтажное здание - спальный корпус.  В этом доме - комнаты на два человека, очень чисто, две большие деревянные кровати. Постель для нас необычная. Три пуховые перины: ложишься на перину, под головой перина и укрываешься периной. В доме нет обычного водяного отопления, только электрические калориферы на колесиках. Кухня-столовая с красивой посудой. Нас больше всего поразила душевая комната, где несколько кафельных кабин, расположенных в ряд, в виде больших дупел. Помещение не отапливается. Открываешь кран горячей воды, которая подогревается в электроколонках, и сразу в кабинке становится тепло. С противоположной  стороны кабин расположены вентиляторы, включаемые при необходимости, они обдувают человека теплым воздухом. Очень удобная, а главное, экономичная система.

      Замок построен более века назад, расположен у дороги Прага - Дрезден.  Используется как помещение для свадеб, собраний и других торжеств. Красивые залы, паркетные полы, большие хрустальные люстры, старинная мебель, красивые столовые сервизы. Всё продумано для торжественного застолья. На первом этаже отдельные комнаты превращены в морозильные камеры, где хранятся  туши говядины, окорока и другие продукты.

      За нами закрепляют микроавтобус, который возит нас на работу и обратно. Шофер - рослый молодой мужчина, с большим животом. Это из-за большого количества выпитого пива. Плохо знает русский язык, учил его в школе.   

      Выделяют нам переводчицу, которая с нами целый день, сопровождает, куда бы мы ни пошли. Раиса Ивановна - русская,  окончила Донецкий индустриальный  институт. В студенческие годы вышла замуж за чеха, учившегося  в этом же институте. Приехала  в Чехословакию,  родила двух сыновей и дочку. С мужем разошлась и теперь в одиночестве воспитывает детей. Мальчики уже студенты. На обогатительной фабрике работает начальником смены. Нашему приезду необыкновенно рада: свои люди.  Очень хочет  сделать нам что-то приятное. Общительная, много рассказывает о своей жизни и о положении русских в Чехословакии. Давно замечено, что люди из одной местности, встречаясь в другом городе или стране, быстро находят общий язык и тянутся друг к другу. Землячество сплачивает людей. 

      Первыми объектами наших посещений стали три обогатительные фабрики, имевшие большую производительность по переработке углей:  ОФ «Коморжаны» - 16 млн. тонн в год,  ОФ  «Геркулес» - 9 млн. тонн в год,  ОФ «Ледвице» ; 8  млн. тонн в год. Для сравнения: в  СССР в  то время самая крупная фабрика перерабатывала всего 6 млн. тонн угля в год.

      Доставка углей на фабрики осуществляется в саморазгружающихся вагонах типа «Тальбот», грузоподъемностью 20 тонн  каждый, они сформированы в маршруты по 5-8 вагонов.
      Бесперебойная работа фабрик обеспечивается за счет высокой организации разгрузочно-погрузочных работ. За сутки на ОФ «Коморжаны» выгружалось более 45 тысяч тонн. Этому способствовала специальная транспортная служба, оснащенная телевизионными установками, системой контроля загрузки бункеров, радиотелефонной связью. На наших  крупных  фабриках были транспортные диспетчера, но их рабочее место было оснащено только телефоном.

      Территория фабрики напоминает хорошо развитую железнодорожную станцию. Насчитывает около 60 железнодорожных путей, что обеспечивает большую маневренность множества курсирующих составов. Выгрузка углей производится через одну приемную яму,  в строгом соответствии с делением углей на три категории качества, с самостоятельной раздельной их переработкой. Разгрузка вагонов идёт непрерывно, по  ходу замедленного движения маршрута.

      Коморжаны - первая  фабрика в Европе, использовавшая тяжелые среды для обогащения бурых углей. Технологические схемы всех трех фабрик аналогичны. В технологии применяют как современное оборудование, так и устаревшее, но модернизированное. На ознакомление с фабриками ушло три дня

      Посещаем карьер имени Шмерала. Интерес представили: транспортировка угля от забоя до дробильного комплекса и транспортировка дробленого угля системой конвейеров на несколько километров на электростанцию. Но особо понравилась оснащенность технологических линий системой контроля и автоматики, обеспечивающих высокий уровень работы комплекса. Все механизмы имели систему датчиков, которые контролировали их работу, выдавая   информацию о наличии масла, нагреве подшипников, схода ленты в компьютерную установку, которая обрабатывала эти данные и в виде световых сигналов  информировала диспетчера. С такими системами мы не встречались даже в литературе.

      Трудовой день начинался у нас около 10 часов утра, когда за нами приезжала машина. На фабриках   беседовали с главным инженером; минут через сорок делали перерыв. В кабинет приносили бутерброды с ветчиной и кофе - наш завтрак. И снова беседа. В час дня  приглашали на обед.  На первое - большая тарелка супа, как у нас дома,  по-русски,  на второе - большая порция мяса, это уже по-чешски. И, конечно, пиво. После чего  шли на фабрику. В половине четвертого мы уже были в автобусе и направлялись осматривать город и «изучать» чешские магазины, которые нам  понравились.

      Город небольшой. Его достопримечательность -  костел постройки восемнадцатого столетия, занесенный ЮНЕСКО в список мировых памятников архитектуры. С ликвидацией старого города появилась  необходимость  перемещения его на новое место. Эту проблему успешно решили ленинградские специалисты.

      Особый интерес вызывали у нас  магазины. Деньги были. Товаров  много, а главное, не было очередей и дефицита.  С помощью Раисы Ивановны сориентировались  в ценах. Трикотажное белье в 2-3 раза дешевле, чем в Москве;  колготки почти даром:  от 1,3 рубля до 2,1 рубля. Эту продукцию скупает вся Европа.  Нам поясняют, то ли в правду, то ли в шутку,  что на колготки и пиво правительство не решается поднимать цену, ; народ не поймет, взбунтуется.   

      Я накупил большую сумку трикотажных изделий для всех членов семьи и  ещё кое-кому в подарок. Но моей целью была покупка хрустальной люстры.  Это был в то время главный сувенир, привозимый из Чехословакии. Однако купить её в Праге и Мосте я не смог, ; быстро скупали туристы.  Раиса Ивановна  нас ориентировала в вопросах,  что и где покупать.

      Её рассказы о своей жизни, о детях, о  работе были  источниками информации, из которых  мы делали  объективные выводы о стране.  Было видно, что она скучает по Родине, но в то же время  понимает, что в Чехословакии жить  лучше  для неё и её детей. Однажды мы  посоветовали ей вернуться в СССР. Но она решительно отвергла наше предложение и осмелилась даже пояснить, почему этого  не следует делать: «Человек, проживший за границей  более 20 лет, будет под постоянным наблюдением КГБ, а дети всю жизнь будут иностранцами. Я это  хорошо знаю. Ведь в Чехословакии я тоже иностранка и  ощущаю это постоянно. Материально я живу здесь неплохо, государство платит на детей хорошее пособие. В этой стране у них,  надеюсь, будет неплохое будущее».

      Чтобы подтвердить сказанное,  она захотела показать нам свою квартиру. Хотя хорошо понимала, что иностранцев приглашать в гости не рекомендуется. Но однажды всё же решилась пригласить к себе с ночевкой Сальникову. Зная наши законы и порядки,  сочла нужным обратиться ко мне как к руководителю делегации за разрешением. Я задумался. Мне хотелось сделать этой женщине что-то приятное, но я ответил отказом. Перед поездкой  мне рекомендовали держаться всем вместе  во избежание провокаций, и я строго придерживался этих наказав. Она поняла мой отказ. Кстати сказать, как выяснилось позднее, Раиса Ивановна была «руководителем сотни», как бы старостой, представлявшей интересы русских, проживающих в окрестностях Моста. Она  периодически встречалась с советским консулом в Праге. Так что знала всё и о всех своих соплеменниках.

      Если мы не задерживались в Мосте,  то нас по пути домой  завозили в столовую на ужин,  где Карел расплачивался за счет концерна. Кормили нас полным обедом с пивом плюс сто граммов водки.  Блюда могли заказывать и на следующий день. Для нас готовили специально, так как посетителей в этом ресторанчике было мало. Иногда приходилось ждать приготовления еды, и это давало достаточно времени для бесед с чехами. Обсуждали различные темы: о национальной еде и напитках, о телевидении, о певце Кареле Готе, об эстраде. Наш собеседник, Карел, недавно побывал в Донецке и откровенно обсуждал с нами свои впечатления. Ему не понравился наш квас, продаваемый из металлических цистерн, и наше пиво, большие и неорганизованные очереди на автобусных остановках, плохие дороги. Почему-то стал критиковать сложности с выездом в страны СЭВ на отдых. Рассказывал об их системе проведения отпусков, когда в полицейском участке достаточно купить марку, и  въезд свободен в любую  европейскую страну соцлагеря. 

      Но когда коснулись недавно вышедшего на экраны телевидения фильма «Семнадцать  мгновений весны», дублированного на чешский язык, - не было конца восторгам.  Нравилось все: артисты,  сюжет, музыка. Интерес был настолько  велик, что во время показа фильма улицы пустели, как и у нас.

       Приближались выходные дни, и нам сообщили культурную программу:  посещение курорта «Карловы Вары» и крепости «Терезин».

      Прошло несколько дней  пребывания в Чехословакии, и меня стало одолевать беспокойство за итог командировки.  Уже прошла  почти половина срока, а нами не записано ни слова о проводимой работе. Так может быть провалено выполнение технического задания и своевременное составление отчета.  Пассивность Гришечко, которому «ничего этого не надо»,  отсутствие производственного опыта у Смураго, заставляло  меня  продумывать содержание бесед и вести их с занимавшимися  нами людьми.  Надо, чтобы  пока один ведет беседу,  другие делают записи в своих тетрадях,  а вечером объединяют их  выводами. Для этого  предостаточно времени и утром, и вечером. Но этого не было. Обильные обеды с пивом и водкой, постоянные посещения магазинов настроили  на безделье. Мне становилось ясно, что надо немедленно менять стиль работы.

      За день до выходных  захожу в комнату, где живут Гришечко и Смураго, - оба спят, хотя время - шесть часов вечера.
      - Ребята, вставайте, хватит спать, давайте поработаем над собранным материалом. Из памяти многое улетучивается.  Мы не сможем написать отчет. - Гришечко в ответ:
      - Успеем, а сейчас хотим спать, не мешай. -  Меня это возмутило, и я с  мирной беседы перехожу на командный тон:
      - Прошу встать с постелей.  Здесь вам не санаторий. Вы находитесь в служебной командировке.  Каждому из вас в задании на командировку записаны пункты, которые вы обязаны выполнить. Пиво и водка, видимо, затуманили вам головы. Если это так, то с завтрашнего дня  будет всё отменено. Я откажусь от культурной программы.  Но я не хочу, чтобы по приезде  в Москву вы рассказывали своим близким только о том,  как  здорово поспали в Чехословакии!

    После этих слов оба поднялись.  Но я уже не мог остановиться:
      - Вам, Смураго, я запрещаю командовать шофером, куда нам следует ехать, все пожелания - через старшего, решение за мной. Вас, Гришечко, прошу прекратить свою демонстративную пассивность. Ваши  постоянные заявления о том, что «это нам не нужно», оставьте при себе.

      Гришечко начинает оправдываться:
      - Вот вы требуете от нас какой-то дневник, отчет. А ко мне на фабрику как-то приезжал один директор чешской фабрики. Мы пообедали, распили бутылку, побеседовали. Так он на фабрику даже не пошёл. На кой хрен ему наша фабрика! У него свои заботы, а у нас свои. Вы зря горячитесь,  Семен Ильич.  А то, что я пассивен, - это неверно. Вы своими разговорами занимаете всё время. На мои вопросы его  не  остается.

      Последняя фраза была  настолько  наглой, что я даже опешил. Представляю ситуацию, когда директора фабрики посылают в другую страну набраться ума-разума, а его руководитель не дает ему это сделать. Как же опасен этот безответственный человек! Иди потом, оправдывайся. Надо, чтоб тебе ещё захотели поверить. На самом же деле во время бесед я неоднократно обращался к своим товарищам и просил их высказать свои соображения по обсуждаемому вопросу.  Это поведение Гришечко требовало от меня решительных, жестких мер. Ни в коей мере не поддаваться на его демагогию. Я вовремя спохватился.  Через час начали писать отчет.

      В субботу выезжаем на микроавтобусе в Карловы Вары. Шофер - одновременно и наш переводчик, что плохо, так как нет квалифицированного рассказа об этом прекрасном уголке мира, известном курорте, культурном центре. Въезд в город на машинах запрещен, так что оставляем её на стоянке и начинаем пешую прогулку.

      Карловы Вары  расположены в небольшой долине,  между невысоких гор, покрытых лесом. В центре протекает узкая речушка. Сквозь неглубокую, чистую воду видны камешки на дне и плавающая рыба. Берега реки ; в граните. По обоим берегам строения, преимущественно в два;три этажа. Первые этажи почти все заняты под магазины.  На входе в город обращаем внимание на тридцатиэтажное здание-башню. Его строительство завершено недавно и приурочено к открытию Карловарского  международного кинофестиваля, который начался в день нашего посещения города. Вдоль берега реки - множество флагов стран - участниц фестиваля Это  придает городу праздничный вид.

      У меня на шее  висит фотоаппарат, и я смело направляюсь в здание. Никто не останавливает, и я вхожу в помещение. Наш внешний вид внушает доверие: мы в белых сорочках,  галстуках и тщательно отутюженных костюмах.

      Первый этаж - это  ресторан, множество барных стоек, киосков и лотков, продающих сувениры.  Много народу, неимоверный шум. Люди говорят на разных языках, чересчур  громко и возбужденно.  Одеты   по-разному ; от шорт и маек до смокингов и  национальных костюмов. Впервые увидел женщин в сапогах, голенище которых значительно выше колен. Это как-то не сочеталось с июльским летним днем. Понял, что это не только кинофестиваль, но и подиум для демонстрации мод. Обойдя весь первый этаж и потолкавшись среди участников фестиваля, купил для Аси  недорогую бижутерию.

      Продолжаем свое движение вдоль реки, заходя  во все встречающиеся магазины. Подойти к прилавку сложно - много людей. Удержаться от покупок изделий из стекла  невозможно  ; очень  красивы и дёшевы. 

      Переходим по мостику на противоположный берег реки. Здесь множество минеральных источников с различной температурой воды. Покупаем питейники и пробуем воду. Перед выездом из Москвы я смотрел карту размещения полезных ископаемых в Чехословакии.   Оказывается,  в районе Карловых Вар имеются залежи урановой руды. Так как нам следует реагировать на это?  Успокаиваю себя мыслью, что  испокон веков сюда приезжают люди лечиться, а стало быть, это полезно.

      Устав от переходов, усаживаемся в павильоне, где расположены фонтаны из минеральной воды разной температуры. Дышать парами  источников ; одна из процедур местного лечения. Идём дальше.  Кругом слышится русская речь.   

      Вдруг  вижу - навстречу идет главный механик нашего министерства, Сидорович. Он меня узнает. Присаживаемся на скамейку, и он  подробно рассказывает о своем отдыхе, расспрашивает, как идут дела в министерстве. Товарищам из моей группы слушать наш разговор не очень интересно, и я им предлагаю походить по окрестностям, и вернуться через 40 минут, с тем, чтобы пойти на обед. В назначенное время все приходят, кроме Гришечко. Ждем двадцать  минут - его нет. Разное приходит в голову. Заблудился? Так здесь это сделать сложно. Забыл место встречи и пошёл к стоянке нашего автобуса? Смураго сбегал к стоянке. И там его нет. Начинаю подозревать, что это очередной «фокус» коллеги. Принимаю решение обедать без него. Это будет ему наказанием. Бульон с плавающим в оболочке куриным желтком и кнедликами,  свиные ножки с жареным картофелем и, конечно, пиво - нам всё очень понравилось.

      Возвращаемся к условленному месту встречи. Гришечко сидит на скамейке.  Спрашиваю:
      - Почему не пришёл к назначенному времени?
      - Просидел на лавочке, заболели от ходьбы ноги.
      - Видишь ли, Николай Дмитриевич, твоя причина не убедительна. Проблему обеда тебе придется решать самому.

      На фуникулере поднялись на вершину горы. Перед нами - плато, среди деревьев ресторан - длинное деревянное помещение с названием «У Дианы»  (богиня охоты). Играет оркестр. Музыканты в коротких кожаных штанах на бретельках, в белых расшитых сорочках и в тирольских шляпах. 
      Мы возвращаемся к нашему автобусу и едем домой. 

      На следующий день отправляемся в Терезин. Это город,  состоящий из двух крепостей: большой и малой. Построен в 18 веке для охраны дороги Прага - Дрезден.  Большая крепость стала местом пребывания военного гарнизона, а малая  была превращена в политическую тюрьму.  Когда Чехословакию захватили немецкие фашисты, в Терезине были расквартированы  солдаты вермахта,  а малая крепость стала тюрьмой для антифашистов.   

      В ноябре 1941 года казармы превратились в гетто для евреев. В середине 1942 года все чешское  коренное население было из Терезина выслано, и он  стал самым большим концентрационным лагерем,  куда выселялись евреи из всех стран Европы, оккупированных немцами. Через терезинское гетто прошло 140 тысяч евреев,  оттуда они отправлялись в Освенцим для уничтожения в газовых камерах...

      Терезин - вершина фашистского цинизма и лицемерия. Для того, чтобы скрыть свои злодеяния, они превратили лагерь в показательный город,  куда приглашались  представители Красного креста. Им  показывали действующий еврейский театр, композиторов, создававших музыкальные произведения,  детей,  рисующих картины о своей жизни и своем будущем. Постоянно снимались пропагандистские фильмы о сносных  условиях жизни в лагере. Детей фотографировали в нарядных костюмах, они кушали хлеб с маслом.

      На самом деле евреи работали на самых тяжелых работах по двенадцать часов в сутки: рыли котлован под озеро для купания немцев,  строили подземный  завод. За счёт сна им разрешалось заниматься  репетициями театральных постановок. Ослабевших от изнурительного труда, их эшелонами отправляли в Освенцим.

      Обо  всём этом я узнал значительно позднее. А в 1978 году, при посещении Терезина, нам рассказали только о малой крепости, почти ничего не сообщая о величайшей трагедии еврейского народа на этой территории. В брошюре, купленной при посещении музея, «Малая крепость Терезин» на 27 страницах, только в нескольких  строках упоминалось об уничтожении евреев. Слово «еврей» избегали. Оно заменялось словами «люди», «заключенные».  Из Терезина я тогда унес  неполное впечатление об этом месте.

      И только в 2001 году чешское посольство в Москве организовало выставку детских рисунков, выполненных в терезинском гетто. Я узнал  о жизни евреев в Терезине. Демонстрировались отрывки фильма, снятого фашистами.

      Придя домой, я внимательно перечитал  проспекты и на несколько недель погрузился в события терезинской трагедии. После этого решил посетить российский фонд Холокоста. Принес  брошюру, с которой была снята копия. Там мне подарили книгу «Передайте об этом детям вашим...», написанную шведскими учеными в рамках шведского проекта «Живая история», одобренного правительством и всеми партиями парламента. Цель программы  отталкиваясь от Холокоста в годы  Второй мировой войны, привлечь внимание общества к проблемам демократии, гуманизма и равенства.

      Следующий рабочий день после посещения Терезина наша группа провела в Институте горного дела Академии наук Чехословакии, в Праге. В отделе обогащения мы заинтересовались двумя работами: созданием центрифуги для обезвоживания тонкодисперсных шламов и разработкой технологии обессеривания угля за счёт бактериологического выщелачивания. Эта технология не нашла промышленного применения. Посещение Праги мы использовали для ознакомления с городом. Пешеходная прогулка  прошла через Старую площадь,  Карлов мост и  пражский кремль. 

      В предпоследний день нашего пребывания в командировке мы побывали в городе Теплице. Здесь разместилась проектная организация «Баньск проект», занимающаяся вопросами проектирования шахт, разрезов, обогатительных фабрик, входящих в состав  Северо-чешского буроугольного концерна. У нас  состоялась интересная  и полезная  беседа с чехами. Они хотели использовать для обогащения сепараторы типа КНС, изобретенные в СССР.

      Вторая  половина дня - культурная программа. Осматриваем центр города, слушаем рассказы о достопримечательных, целебных  свойствах окрестных термальных вод. Здесь курорты мирового масштаба.  Перед отъездом домой заходим в центральный универмаг. Наконец я увидел хрустальные люстры! Это настоящая выставка произведений искусства, доселе мною не виданная. На протяжении не менее двадцати метров вывешены люстры, в них  от 3 до 24 рожков. От подсветки хрусталики отражают все цвета радуги, и это производит огромное впечатление. Стоимость люстр в три раза ниже, чем в Москве. У меня достаточно денег для покупки пятирожковой люстры.  Вот это ; настоящий подарок для семьи. Оплачиваю покупку и жду, когда её поднимут со склада. Открывается  дверь кабины грузового лифта, и мне выталкивают коробку, которая в дверь легкового автомобиля наверняка не пройдет. Радость  сменяется обеспокоенностью. Что делать дальше?  В наш микроавтобус поместим, а в самолете могут быть осложнения.

      Сижу в комнате гостиницы и смотрю на коробку - искусную упаковку произведения искусства.  Сама-то коробка значительно больше люстры. Прихожу к выводу: люстру надо везти в разобранном виде. Начинаю снимать хрустальные подвески, одну за другой. На каждую закрепляю бумажку с номером и пометкой.  Это занятие длится до двух часов ночи. В результате в моих руках ; небольшой пакет с хрустальными подвесками и штанга с пятью рожками. Её разобрать невозможно, придется при посадке в самолет держать в руках. Если бы  её одну, то полбеды. У меня несколько коробок со стеклом! Спать в эту ночь почти не пришлось.  Всё мерещилось, как  буду проходить таможенный досмотр. В официальной инструкции Чехословакии вывоз хрустальных изделий не разрешен.

      В Праге  нас встречает заместитель начальника отдела международных связей министерства энергетики ЧССР и везёт на прощальный обед  в ресторан «У Швейка».  Вкусный обед с пивом и бехеровкой, -  популярный напиток, настоянный на девятнадцати травах, поднимает наше настроение. Хорошо захмелевших, нас везут  в аэропорт. Запаздываем к вылету.

      Таможенник оказался добрым человеком, помог мне разобраться с ручной кладью и с улыбкой смотрел, как я суетился, пытаясь взять в каждую руку по несколько коробок. Из-за нашего опоздания вылет  задержался на 15 минут.  В самолете наши места оказались  заняты, и нам предложили занять последний ряд в хвостовой части. Я сел рядом со Смураго, а Гришечко - в ряду перед нами, где сидела женщина в белом легком плаще, её голова была повязана светлой косынкой. Как только самолет набрал высоту, Гришечко обернулся к нам и сказал: «Коллеги, вас  приветствует моя соседка, Людмила Гурченко».

      Мы оживились. Познакомились.  Гурченко представляла  советскую кинематографию на Карло-Варском   кинофестивале. Она достала из сумочки свою фотографию и, написав на обороте несколько слов,  вручила её Гришечко. Мы со Смураго дружно воскликнули: «А нам!». Гурченко ответила, что больше у неё фотографий нет. Мы вслух стали сожалеть.   И тут проявил находчивость Смураго:
      - Людмила  Марковна,  мы, простые инженеры, не могли себе и представить, что встретим такую знаменитую артистку. Для нас это, если хотите, событие, которое будем вспоминать многие годы, но нам могут не поверить, что мы вот так запросто с вами общались.  Дайте нам свой автограф! При этом он достал из кармана две круглые  картонки,  которые кладут под пивные кружки, взятые на память в ресторане «У Швейка».   Гурченко ответила:
      - Товарищ!  Я на пивных бумагах свои автографы не ставлю!

      Пришлось извиниться. Наша дальнейшая беседа касалась кинофестиваля и впечатлений о Чехословакии. Прилетев в Москву, Гурченко попросила нас помочь ей поднести багаж,  которого у неё было много, что мы и сделали.

      Дожидаясь выгрузки багажа, я продолжил беседу с  актрисой. Меня удивил её паспорт в зеленой обложке, что соответствовало дипломатическому статусу владельца, такой паспорт давал целый ряд преимуществ. Она пояснила:
      - Недавно я вылетала из Швейцарии, и меня при посадке в самолет обыскивали очень некорректно: спицей протыкали мои редкие волосы на голове. Это меня настолько оскорбило, что я попросила  руководство сделать  мне дипломатический паспорт. Просьбу удовлетворили.

      Я  поинтересовался, каковы её впечатления  о кинофестивале. Она охотно поделилась:
      - Мне понравилось новое здание, где проводился фестиваль.  До  этого он проходил в гостинице «Москва», менее подходящей для этих целей. Как правило,  почти  все фильмы, привозимые на фестивали, уже известны членам жюри, и многое оговорено заранее.  Что ни говори, а стране - устроителю фестиваля ; отдается некоторое предпочтение.  Вот и на этом фестивале призовое место присуждено чешскому кинофильму. Хотя мне больше нравится наш фильм «Белый Бим, Черное ухо». Изумительная игра Тихонова.  А остальное, как всегда и везде.  Главное здесь - желанные встречи  артистов,  отдых  от напряженной  работы.
Расстаемся с Гурченко,  её встречают.

      Таможенник спрашивает нас:   
     - Сколько дней вы были в командировке?  - Отвечаем:
     - Десять дней.
      Пропускают без осмотра багажа. У нас паспорта с синими корочками - это служебные паспорта.  Более тщательно осматривают посажиров с красными паспортами - это туристы, гости.

      В Москве сдаем свои паспорта на хранение в отдел зарубежных связей министерства,  где они хранятся в сейфе.  Работница отдела спрашивает каждого о том, как прошла поездка, хотя это её не касается. Я отвечаю, что всё было нормально. Однако иначе ответил Гришечко, сдавая паспорт отдельно от нас: «Всё хорошо, только Гройсман не давал спать»…  Это «важное» сообщение немедленно передается другому сотруднику.

      Этот человек пенсионного возраста, с постоянно  улыбающимся лицом, модно и аккуратно одетый, безукоризненно вежливый, в совершенстве знающий английский язык, часто сопровождающий большие делегации за рубежом в качестве переводчика, просит меня зайти для беседы. 
      - Что ж это вы, Соломон Ильич, обижаете сотрудников, не даете им спать по ночам?  ;  Отвечаю:
      - Вы зря повторяете слова недалекого человека, в чем вы можете убедиться, опросив членов нашей делегации.  Я никого не обижал,  а  поддерживал дисциплину  как  руководитель делегации, утвержденный  министерством.      

      Далее я  рассказал  о нашей поездке.  Охарактеризовал Гришечко как безынициативного работника, с причудами в поведении, воспринявшего командировку, как увеселительную прогулку. Мой собеседник слушал мой рассказ без всякого интереса, хотя с постоянной улыбкой на лице. Наш разговор закончился рукопожатием.
      - Вы, Соломон Ильич,  вели себя  правильно. Приходите к нам. Мы вас с  удовольствием  оформим в поездку   за  рубеж. 

      Как будто всё зависит от него. Он, конечно, знал,  что через три месяца мне предстояла командировка в  Германию.

      Командировка  в Чехословакию дала мне многое. Объективно сопоставил технический уровень углеобогащения двух стран. На основе собранного материала (отчет на 140 страницах), совместно со Смураго мы написали брошюру «Обогащение бурых углей в Чехословакии». Это дало возможность широкому кругу инженерных работников ознакомиться  с нашей работой в Чехословакии и использовать рекомендации в своей практической работе. Своими глазами увидел жизнь другого европейского государства,  социалистического лагеря. Еще раз убедился, как важно правильно подбирать соратников.