Лотта

То, что перед ней Лотта немолодая одинокая женщина поняла сразу, как только увидела маленький пушистый комочек. Она сразу определила – перед ней не кот, а кошка. И оказалась права. Имя, а женщина видела в нем, прежде всего, утонченную аристократичность, что называется, легло в масть. Оно очень точно отражало внутреннюю суть животного, но не внешность, поскольку снаружи это создание отличалось крупными формами, а длинная шелковистая шерсть делала ее толстой и даже, если хотите, грубоватой на вид.
Лотта была очень разборчива в еде. Ежели что оказывалось не по ней, хвостатая брезгливо взмахивала лапкой, сначала передней, а затем, отвернувшись, добавляла задней, выражая полнейшее презрение к неаппетитному блюду и гордо удалялась.
Первые пять месяцев она не покидала квартиры, поскольку уверенности в том, что кошка не сбежит по молодой глупости, не было. А первый ее выход в свет закончился конфузом: Лотта, оглушенная ярким светом, гвалтом и ужасными моторными звуками, вскарабкалась на тощую осинку возле дома и ни за что не хотела спускаться. Как ни уговаривала ее хозяйка, чем не заманивала, кошка сидела на верхней тонкой ветке, периодически издавая душераздирающие истошные звуки, но не предпринимала ни одной попытки вернуться на землю. Проходящий мимо мужчина, в ответ на просьбу растерянной пенсионерки ответил:
— Да кто ж вам на такую хворостину полезет? Она же под самым легким пацаном переломится! А с кошкой ничего не случится. Вы когда-нибудь видели на деревьях хоть один кошачий скелет? А? То-то!
Какой цинизм! Да, скелеты других кошек она на деревьях не видела. Но это же Лотта! Создание почти неземное! Она не сумеет спуститься!
В эту ночь женщине не спалось, частило сердце, болела голова, давление, наверное, думала она. Может, «скорую» вызвать? Потом заснула, и тут же представилась ей кошка, висящая на небывалой высоте. Вот от нее во все стороны полетели клоки шерсти, потом стала отпадать плоть, и, наконец, остался один голый остов. Но он продолжал жить! Шевелился, извивался под самой луной и хотел вниз! А потом скелет оказался у подъезда и стал искать вход в дом. Петровна проснулась вся в поту от ужаса, и тут же все вспомнила. Ох, до чего же скверно на душе! Но куда хуже Лотте, Лотточке, маленькому пушистому комочку, одной на ветру, на высоте, да еще в полной тьме! Нет, сердце не сердце, а к Лотте надо сходить, хотя бы поддержать ее.
Каково же было удивление, когда в открытую дверь вбежал не отполированный непогодой скелет, а целая кошка собственной персоной! Лотта была немедленно заключена в объятья, прижата к сердцу, которое вскоре успокоилось, и они вместе уснули без всяких «скорых».
В дальнейшем кошка выводилась исключительно на шлейке, да и, надо заметить, особой тяги к улице у нее не было. Ясное дело – голубая кровь!
Когда Лотта впервые забеспокоилась и бездонные зеленые глаза подернулись романтической дымкой, а голос обрел почти неприличные громкость и тембр, ей доставили жениха. Но, вопреки ожиданиям, кошка не кинулась в объятия кавалера, а зашипела на него! Когда же он проявил полное непонимание сложной девичьей натуры, бросилась объяснять ему тонкости политеса посредством когтей и зубов. Объятый смятением суженный прыснул под диван, но был извлечен оттуда и с позором выдворен вон. Следующая брачная попытка завершилась аналогично. Складывалось впечатление, что гордость в Лотте была сильнее низменных чувств, и не позволяла ей пасть ни перед первым, ни перед вторым встречным, но навевала мечтания о прекрасном джентльмене, галантном, блистательном и непременно высокого происхождения.
Хозяйка, судача с товарками на лавочке у подъезда, сетовала:
— Лотточка у меня такая чувствительная, такая нежная, она ихнего кобелиного запаха на дух не переносит! И хочется ей, и не можется… не способна себя уронить. А где ровню ей взять ума не приложу…
— А ты, Петровна, на выставку с ней сходи.
— Скажешь тоже! На какую такую выставку? Кого ж там выставляют?
—  Котов всевозможных и выставляют. Вот там она себе хахаля и выберет.
— Да что ты говоришь? Где ж такая выставка есть, чтобы коты в ней на выбор были? Это ж проституция какая-то, а не выставка! Неужто, и у кошек такое есть?
— А то!
— Стыдобища-то какая! Да моя Лотточка позора не перенесет за котами ходить!.. Да и цены там, поди, кусаются, не для нас, пенсионеров. Вон к проституткам-то на иномарках ездят… Куда уж нам…
— Да что ты заладила! Проститутки да проститутки! Где ты кошек-проституток видывала?
— Слыхали, а? Нет, вы слыхали? Сама говорит, и тут же на меня перекладывает!
— Да ничего я не перекладываю!
— Ты не перекладываешь? — закипает Петровна, — Ты?! Нет, как вам такое подлое коварство, а?
Невидимая со стороны тучка, наполненная сварливым гневом, тяжелым брюхом заходит на пенсионерскую лавочку, и злые нити молний низвергаются на головы спорящих. Даже Лотта в самый разгар охоты не способна так орать!
Ссоры некрасивы. Оставим кумушек.
На выставку Лотту так и не отнесли, и осталась она девицей. Вместо женихов хозяйка приноровилась давать кошке специальные капли, а иногда, если та уж совсем расходилась, густо сбрызгивала шерстку водой. С течением времени Лотта, надо отметить, становилась спокойней, видно, мечты о прекрасном принце принимали все более возвышенное направление…
А однажды Лотта пропала! То ли дверь Петровна за собой закрыла неплотно, то ли еще какая промашка вышла.
Долго хозяйка искала свою любимицу, тосковала и плохо спала ночами, соседи искренне сочувствовали ей, но все было впустую.
Почти год уже прошел без кошки. И вот как-то, возвращаясь из магазина, женщина увидела на лавочке перед подъездом… Лотту. Точно, это была она: сплошь голубовато-серая с огромными зелеными глазами!
Отвыкла, однако! Схваченная и несомая в квартиру, она глухо рычала и всю дорогу пыталась вырваться.
— Лотточка, Лотточка, — причитала Петровна, — солнышко мое, успокойся! Пришла, вернулась, моя золотая! А я так и знала, украли тебя недобрые люди, мою искорку! А ты, умничка, сбежала от них, и дорогу обратную нашла! Никому, никому тебя не отдам!
Слезы капали на кошачий мех, оттого, наверное, та и серчала.
— Сейчас, сейчас мы слезоньки утрем и накормим нашу маленькую, и снова будем жить вместе! И никто, никто нам с тобой больше не нужен!
Спать с хозяйкой, как раньше, Лотта отказалась. Но ничего, у плохих, видно, людей жила, огрубела. Ничего, ничего. Успокоится, привыкнет.
Но оказалось, что все намного хуже. Лотта была тяжело больна. Вот чем объяснялись перемены в ней. Она пришла домой умирать!
Ветеринарный кабинет был светлым и пах карболкой. Врач, молодая серьезная женщина в очках строго спросила:
—  И почему это вы решили, что болезнь смертельная?
—  Как? Ну, как же? Ну, опухоль же!
—  Где опухоль, какая опухоль? Покажите!
— Да вот там, между ног!
— Между лап! Ноги - это у нас с вами.
— Ну, да, между лапами… а потом она все ворчит, как вернулась, мне не доверяет… эх, - голос Петровны дрогнул, - болеет моя Лотточка…
— А почему вы решили, что это… Лотточка?
— Ну, как же! Вон и мордочка ее, и глазки, и шерстка… а… а что вы хотите сказать?
— А то, что никакая это не Лотта! В лучшем случае это Лот! Причем, весьма матерый!
— Как Лот? Какой еще Лот?!
— Да, это самый обыкновенный кот.
— Какой еще кот?!
— Обычный. Кот с яйцами.
— Быть этого не может!
— Может! Но это поправимо. Хотите, отрежем?