***

  НА ВОЛНАХ МОЕЙ ПАМЯТИ,.               
               
                ПОВЕСТЬ.               

                ГЛАВА 1


                МОЕ НЕЛЕГКОЕ ПОСЛЕВОЕННОЕ ДЕТСТВО

   Нелегкое- потому что были многого лишены. Но в общем-то  детство, как детство. Со своими слезами и смехом, с мелкими горестями и небольшими радостями. Что же запомнилось самым первым? Наверное- кукла. Мама купила ее мне, вернее, « отоварила» талон, предназначенный на покупку валенок. Был еще военный 44- ый год, и товары первой необходимости выдавались по талонам самым нуждающимся.
Но как же могла мама пропустить мое трехлетие?! И валенки чудесным образом превратились в куклу Ляльку. Она была « красавица»! С головой из папье- маше, сама тряпичная. Теперь трудно представить такое чудовище, но она была для меня прекрасной. Моя собственная, большая, почти с меня ростом, моя Лялька.
Но тут не обошлось без неприятности.
У меня была двоюродная сестра Наташка старше меня на три с половиной года. Она и «положила глаз» на мою новенькую Ляльку.
Тань, давай она пока будет моей, а ты будешь заплетать косички моей Иринке.
Иринка была великолепной довоенной куклой с фарфоровым личиком,даже ротик с белоснежными зубками был приоткрыт. И мы туда забивали всякую дребедень- кормили ее.Потом бабушка приноровилась снимать «скальп»с Иринки и вытряхивать мусор.А « скальп» Иринки состоял из роскошных искусственных волос. Так вот я, наивная, решила, что в Ляльку я еще наиграюсь, ведь она же моя. А вот заплести иринкины косички мне вряд ли когда- нибудь еще подфартит. Ну и продолжалось это неделю.А потом вдруг моя сестрица
- Тань, что-то я соскучилась по своей Иринке.
Беру я свою драгоценную Ляльку, а у нее отваливается ее папьемашовая голова.
Бабуля, конечно, пришла на помощь и с помощью тряпки и иголок систематически водворяла злополучную голову на место ее назначения.
Ляльку я любила долго- долго. Даже, когда переехала в Москву и пошла в школу.
Еще одна маленькая радость детства: большой мальчик- сосед подарил мне маленькую книжечку Маршака про зверей. Вот просто так- взял и подарил. Я ведь была самая маленькая из всех детей с нашей улицы подмосковного городка. А еще была такая невзрачная, тихая и с веснушками впридачу
Закомплексована была бы, не энаю, сколько времени, но настали мои школьные годы. И тут начались чудеса. Дело в том, что я оказалась очень способным и сообразительным ребенком. Сидя рядом с Наташей и ее мамой, я одолела слегонца программу двух уж точно начальных классов. Просто сидела и слушала, как тетя бьется с туповатой дочкой над задачками и правилами правописания.
Ну что она никак не поймет! Ведь все так просто!.
В школе при поступлении меня приняли сразу во второй класс. А я ведь не знала, как это быть ученицей. Десять дней я мучилась, плакала, глядя, как все получается у других девочек, а я даже не знаю, как писать на доске мелом. Даже не могла сразу понять, что это за белый кусочек. И вот на одиннадцатый день моих мучений в класс вошла Наталия Андреевна.
Наталия Андреевна, Вы на небесах, и я кланяюсь Вам низко, низко. Это Вы сделали из меня нормального, коммуникабельного, адекватного в поступках человека. Даже лидера в некотором смысле.Если бы не Вы, жизнь у меня была бы совсем другой. Я почему-то убежденав этом. Наталия Андреевна от кого- то узнала, что рядом во втором классе мучается не за что « продвинутая девочка». Она решительно взяла меня за руку и отвела в свой первый «А» класс.И все стало на свое место. На сразу поняла, что мне надо что-то поручить, и я буду с гордостью все выполнять. Раскрепостить меня надо было. Так я стала сначала санитаркой. Проверяла, чистые ли у девочек моего звена руки и воротнички. Потом стала звеньевой, а потом- и старостой класса. Я не стала карьеристкой, плохо это на мне не отразилось, но стала общительной, веселой, заимела подружек. И самых главных- Виту Ференс и Олю Климентовскую. Но втроем дружить чревато последствиями, и все время  между нами происходили девчачьи разборки. То я с Виткой, а Оля в опале, то экспозиция меняется. Это, наверное, частое явление между девчонками, учились ведь мы в женской школе.Училась я конечно на одни пятерки. Но с Витой мне было не сравниться, она кроме того, что была тоже круглая отличница, так еще и умудрилась быть красавицей. Девочка была из обеспеченной семьи. Отец- член Союза писателей, а Анатолий Ференчук. Это- его настоящая фамилия , украинца по национальности.Но вот пришла ему в голову идея поменять свою фамилию на более звучную- Ференс. Правда, в 50-ые годы это было делом не безопасным, и он опять заделался Ференчуком. А моя бедная подружка так и осталась с фамилией Ференс, одна на всю свою семью.


                ГЛАВА 2

                НАЧАЛЬНАЯ ШКОЛА СОВЕТСКИХ ВРЕМЕН

Итак идут школьные воспоминания. В нашем классе был очень необычный контингент. Была переросток Лида Жарова, которая по два раза « сидела» в каждом классе- оставалась систематически на второй год. Вот она здоровенная такая, а мы- маленькие, худенькие послевоенные девочки. Она иногда от избытка чувств схватит какую- нибудь из нас, посадит на подоконник и ботики одевает.  Были такие ботики в моде, одевались на улицу на ботиночки, чтобы не пачкались. А также и для тепла
-сапожки же тогда не существовали.А Лидка, наверное, любила малышей, вот с нами и возилась.А мы в ответ на ее доброту « прорабатывали» ее на сборах отряда за плохую успеваемость.Причем, такие въедливые пигалицы доводили большую девочку до слез.
Еще у нас в классе училась( правда, совсем недолго) совсем нездоровая девочка. Она еле-еле передвигалась на неправильных ножках, была горбатенькая. Но была умненькая, неплохо училась. Приводили,почти приносили ее в школу какие-то старушки. Наша Наталия Андреевна сумела так поставить дело, что девочка эта- Нюрочка Шебатина не тольконе стала изгоем в классе, но даже стала всеобщей любимицей. Мы все старались как-то ее побаловать: яблочко или конфетку подсунуть, которые нам давали дома для большой переменки, где мы должны были получать хоть малую дозу витаминов, которых нам так нехватало.
    А вот еще интересно. Как мы в классе ели эти яблочки. Существовала такая норма: у того, кто был владельцем « богатства», остальные обычно просили: « Дай откусить!»
Бедные мои бабуля и мама!Если бы вы знали, что от яблока, которое вам удалось уделить для меня, оставалась одна веточка, на которой это яблочко когда-то висело. Вот такие мы были послевоенные дети. Эталоном честности являлось выражение « честное пионерское». Ну это так еще- пустяк. Под это можно было и поднаврать маленько. Ну а уж если дело было серьезным, в ход шли выражения « честное ленинское» и « честное сталинское».Или совсем какое-то непонятное- « под салютом всех вождей». Не дай Бог нарушить « честное сталинское»! Даже не представляю,что бы меня ожидало в этом случае. Наверное, разверзлись бы небеса.
   Что интересно, мы учились в школе, над которой шествовала кондитерская фабрика « Красный Октябрь», и ныне еще здравствующая. Для каждого класса по одному разу устраивалась экскурсия, естественно с дегустацией. Сначала нас вели в цеха, где изготовлялись карамели и печенье. Там запомнились емкости с браком, ломом. Разрешалось есть это, сколько хочешь. Мы бедные, не избалованные сладостями дети, сразу накидывались на  все это. А работницы цехов, видя это, уговаривали нас: « Девочки, не наедайтесь! Вас еще в цеха с шоколадом поведут».Но, увы и ах! В цехах с шоколадом у нас уже нехватало сил есть сладкое. Как же мы жалели об этом потом! Но зато нам раздали листы бумаги с конфетными картинками. И мы оборачивали в них наши учебники. Представляете, книга вся в « Ласточках»,или в « Мишках на севере», или в « Петушках».Красотища! Вот какая у нас была школа.
   И , конечно, мы часто посещали Третьяковскую галерею. Переулок, где находилась наша школа, был параллелен Лаврушинскому, где была знаменитая галерея. Месторасположение рядом привило нам хороший вкус к живописи.
   А еще мы в женской школе организовали драмкружок. Наверное, всегда, во все времена дети « грешат» этим пристрастием к лицедейству, к представлениям. Мальчиков- то в школе не было, поэтому мужские роли приходилось исполнять девочкам. Я, как девочка не отличающаяся красотой, годилась только на мужские роли. Очень запомнилось мне, как мы с Виткой играли в пьеске « Суд Линча».Автора сего « гениального» произведения не помню.
Фабула такая: белая девочка Анджела ( конечно, Витка) и чернокожий мальчик Том ( конечно, я). Что-то там этакое происходит на политической основе. Помню только заключительную сцену. Витка лежит на полу, я стою одной ногой на ее божественной красоты тельце и произношу гневную обличительную речь- монолог против расовой дискриминации. Причем, я так вошла в образ, что позабыла о реплике Витки- Анджелы. Она должна была сказать какие-то свои слова « О. Том, пощади меня! И т.д.» Но я не прервала во- время своего монолога. Витка страшно расстроилась, и мы , конечно, ненадолго поссорились.
   А летом на даче мы ставили спектакль по Гайдару, « Тимур и его команда». Я была Тимуром. И нужны были мне по ходу пьесы мальчишечьи брючки. Ведь тогда у девочек были только платьеца и юбочки, а сшить естественно не из чего было. Пошли мы с девчонками к приятелю Коле, к его маме.
Тетя Наташа, дайте нам колины брюки сыграть в спектакле!
Ну что ж, Коленька! Пойди, сними, дай девочкам! Побудешь дома в трусиках.
Мам, я тоже хочу на спектакль.Но пришлось Коленьке посидеть дома. В трусиках на спектакли не ходят.


                ГЛАВА 3

                НАТАЛИЯ АНДРЕЕВНА


   Наталия Андреевна! Как часто я ее вспоминаю!Как она вошла в мою жизнь.
   Жила она в комнатушке при школе. Пришла с фронта. Вид у нее настоящей фронтовички: высокая, худощавая, с прямым пробором  и зачесанными назад волосами, забранными в пучок. Ходила в грубых полуботинках на низком каблуке, носила строгий коричневый костюм в полоску с прямыми плечами. Даже не помню, была ли на ней блузка. Если и была, то тоже какая-то темно-коричневая. Жизнь личная у нее, наверное, была несладкая. Знали только, что на войне она потеряла единственного сына. Кстати, этот грубый полуботинок в пылу негодования мог полететь в стену через весь класс. И даже мысли не появлялось, что это как-то неправильно, непедагогично. И мы при этом никогда на нее не обижались, никогда не жаловались родителям. Мы все ее очень понимали и любили. Просто, как выяснилось позже,она уже тогда была очень больна, снедаемая злосчастным раком. Она просто не могла выносить, когда девочки что-то не хотели понять. А девочки были очень разные и иногда весьма тупые. Бедные послевоенные ученицы, в основном- безотцовщина. Запущенные внешне и внутренне. Родители наши ее тоже ценили и уважали. Уж не знаю, каким образом и где они раздобыли к какому-то празднику большую коробку с шоколадными конфетами. Скинулись, кто сколько мог, и подарили ее нашей любимой учительнице.
   И что же наша учительница? Она была очень рада. Мы сидели за партами, открыв ротики, как птенцы, а Наталия Андреевна ходила по рядам и вкладывала нам в ротики эти шикарные конфеты. « Вкусно?»- спрашивала она и вместе с нами жевала пустым ртом, как- будто сама ела. И радостью светились ее добрые серые глаза. Так и скормила она нам всю большую коробку. Вот какой человек был в моей жизни!
   Жданова Наталия Андреевна! Светлая ей память!
   А какая она была чуткая к чужой боли! Омню, в первом классе мы писали буквы по одной строчке, писали сначала карандашом, о потом- чернилами. Проходили букву «Ж». У меня эта буква чернилами вышла какой-то раскорякой. А на следующий день я заболела, простудилась.Не была в школе  сидела тихая, а по лицу катились несдерживаемые слезы. Подошла ко мне Наталия Андреевна. Она все поняла.
Ты когда писала эту букву? До болезни?
Да.
Тогда все ясно
Сказала так Наталия Андреевна и исправила мою тройку на четверку. И я была счастлива. А могла бы учительница всего этого и не заметить и не отреагировать.
   Бедная наша учительница не довела нас до окончания начальной школы и где-то в середине нашего четвертого класса слегла ненадолго и скончалась. Но о нас она думала до последнего своего часа и не просто оставила нас, а передала в руки своей бывшей ученицы, которая вела параллельный класс. Вот и бегала эта Роза( не помню ее отчества) из класса в класс. Она была хорошая, как и ее любимая наставница. Хоронить нашу любимую Наталия Андреевну нас почему-то не взяли. Наверное, берегли детскую психику. Может быть, это было и верным решением.
   Воспоминаний о 5-ом и 6- ом классах в этой школе у меня без Наталии Андреевны почему-то очень мало. Помню директриссу- Клавдию Ивановну- жандарма в юбке. Во время переменок мы с девочками должны были чинно ходить по коридору школы парами или тройками, обнявшись. Прям, как прогулки заключенных. Не дай Бог, кто-нибудь побежал! Сразу- за шиворот и исключение из школы. Помню старушенцию МИФ мы ее звали. Мария Ивановна Фель. Забавная такая.Преподавала историю. Она очень любила мою подругу Виту.Называла ее так смешно « ФэрЭнс» с ударением на последнем слоге. Может быть, она мою бедную полу-русскую, полу-украинку  Ференчук принимала за француженку?
  Еще запомнилась преподавательница физкультуры Елена...Она пришла в школу из разведчиц. Была, между прочим, в одном отряде с Зоей Космодемьянской. Очень нелестно о последней отзывалась. Считала ее зазнайкой и карьеристкой. Ее заслуги как разведчицы были явно преувеличены литераторами. И вот сама наша физпреподавательница  Елена  была с изуродованным ртом. Ей пришлось перегрызать на морозе какую-то проволоку, чтобы взорвалась бомба.
   Помню урок физкультуры 5-ого марта 1953-го года. Мы в маечках и шароварчиках застыли в ожидании сообщения по местному школьному радио. Замерзли. « Тихо стойте!»- говорит Елена. Стоим , мерзнем, молчим... И тут сообщение о смерти « вождя мирового пролетариата Иосифа Виссарионовича Сталина».Так мы встретили это событие- конец одной эпохи и начало другой.Кто-то плакал, а у меня слез почему-то не было.
   Еще помню одного человека- уборщицу ( техничку) Наташу. Она была еще молодая, приехала откуда- то из деревни. У нее был дефект- на одной из рук было семь пальцев. Мы- такие дурочки- на переменках за ней ходили и просили:» Наташ, Наташ, ну покажи пальцы. Ну, пожалуйста!» Наташа, добрая душа, улыбается, показывает руку с растопыренными пальцами. Это так страшно! Мы визжим и разбегаемся, кто куда. Только бы Клавдия Ивановна не услышала и не заметила.
   А с 7-ого класса началась совсем другая жизнь- вступила в силу реформа о школьном образовании. Началось совместное обучение. Мы с Виткой согласно местожительству попали в мужскую школу, расположенную рядом с нашими домами. Оля Климентовская попала совсем в другую. Да и с Виткой наши пути почти разошлись- мы оказались в разных классах.

                ГЛАВА 4

                ВСЕ ПО- ДРУГОМУ

   Итак, мы в мужской школе.
Поначалу- ужас, как страшно! Ребята носятся по коридорам, того гляди, собьют с ног. На уроках истории нервный учитель ( он был контужен в голову на войне) бьет мальчиков указкой. Девочек, правда, не трогает.
   Я одинока в своем 7- ом «А», все ученики новые, даже ни одной знакомой девочки. Сидела тихая, грустная. Зато после школы мы бежали ко мне: я, Ольга и Витка. Я была одна, мама на работе. Мы с Олей долго играли в куклы. Уже учились в 7-ом классе, а все в куколки поигрывали. Придет Витка, встанет в позу:
      - Ну что, с куколками няньчитесь, а вечером на Болотку пойдете?
Болотка- это теперешний сад Репина через речку от Третьяковки. Там мы и тусовались, а вернее прохаживались с девчонками, а где-то сзади нас сопровождали мальчики.
   Витка была выше этого, ее куколки напрочь не интересовали. Ее сразу заметили мальчики за ее незаурядную внешность. А она почувствовала себя красивой представительницей женской половины общества. Сразу изменилась, повзрослела. Мальчишки с ума посходили от нее.
   У нас, у всех девочек тоже « крыша начала понемногу съеэжать». Успеваемость катастрофически падала. Вот они издержки начала совместного обучения. Потом как-то все «устаканилось». Попривыкли мы к представителям другого пола. Были и романчики и хорошая дружба. В общем, картина стала похожей на обстановку в теперешних школах.
   А на меня почему-то и здесь  опять навалилась общественная работа. Откуда-то, несмотря на мою тихость, появился авторитет. Мы еще пионерами были- выбрали председателем совета отряда. Вот непонятно мне до сих пор, почему это происходило. Как- будто Наталия Андреевна с того света  влияла на мою учебу и « политическую карьеру».
   Потом с 14-ти лет принимали в комсомол. Это было серьезное дело. Это надо было заслужить. И тут у меня с этим проблем не возникло. Комсоргом класса выбрали ( или назначили, не помню точно) Диму Гладилина. Хороший был мальчик. Правда, немного заносчивый. Очень воспитанный. А девчонки в классе были очень разные. Были и довольно- таки разбитные. Правда, после окончания 7-ого класса эти оторвы все ушли в техникумы или на работу устроились. Контингент в классе значительно улучшился. Так вот, девочкам не понравилось, что комсорг Дима относится к ним свысока, и они « без меня меня женили».
Я приболела на недельку, а когда вышла в школу, оказалось, что в классе произошла  « маленькая революция»: сместили Диму и комсоргом выбрали меня. Причем, даже мальчики встали на мою сторону. С Димкой мы дружили до конца школьных лет. Он отлично, с достоинством перенес этот инцидент, на меня обиды не затаил.
   А потом в моду вошли предложения дружбы.Мальчики писали записочки или устно говорили  своим избранницам: « Давай с тобой дружить!» Ничего предосудительного это за собой не несло. Даже поцелуйчиков не было. Вот просто такой вид отношений существовал.В первый раз со мной « задружился» такой шалопай! Я просто испугалась ему ответить «нет». Правда, дальше этого предложения, мне помнится, дело и не пошло. Слава Богу 7-ой класс подошел к концу, и мой первый ухажер благополучно перекочевал в техникум.
   А потом у меня действительно появился дружок очень хороший, мы с ним сидели за одной партой.Костя плохо видел, а очки носить стеснялся. Я шепотом читала ему, что на доске написано. Отношения были очень милые и трогательные, пока он не вздумал объясниться мне. Правда, слово « любовь» не произносилось. На это было табу. Он просто сказал, что я ему очень нравлюсь. И как-то все испортилось. Появилась какая-то неловкость в отношениях,я чего-то от него ждала. Этакая маленькая женщина. Даже слезы были пролиты по этому поводу. Но любовь моя была еще впереди. А тут, наверное, присутствовало оскорбленное самолюбие. Вроде сказал, что нравлюсь, а дальше- то что?
   Я взрослела. Вечерами мы с подружками ( уже, кстати, новыми) отправлялись погулять чаще всего на Болотку. Это- сквер напротив кинотеатра Ударник.Сейчас он именуется парком Репина, потому что через речку перекинут пешеходный мост в аккурат к Третьяковской галерее.Но у меня мама была дюже строгая: пол девятого я должна была быть дома. Вот такое недоверие испортило наши с ней отношения на всю оставшуюся совместную жизнь.
Осторожно надо обходиться со своими детьми в переходный возраст. Мне надо было доверять: я не была ни хулиганкой, ни распутницей. А мама, как жандарм, пол 9-ого появлялась в калитке нашего двора. Мне было очень стыдно перед девчонками. Представляете старый московский дворик в самом центре Москвы. Внутри- трехэтажный мой дом, сто лет назад построенный, а от внешней улицы он отделяется забором с воротами для машин и с калиткой для людей.А в створе калитки-мама. Витка тоже жила в таком доме напротив. И в каждом таком дворе- дворник- татарин.
   Витка не окончила нашу школу, а переехала в новую отдельную квартиру, далеко- далеко, на Боровском шоссе. Сначала мы ездили друг к другу, но вскоре расстояние сднлало свое черное дело, и мы разошлись навсегда. Жизнь ее сложилась неудачно: постоянно менялись женихи, потом она все-таки вышла замуж, но по словам общих знакомых, за какого-то подлеца. Он быстро оставил ее с малолетним сыночком. А потом, что было, я не знаю. Может быть,все и неплохо закончилось.Она ведь была такая красавица!
   Оля Климентовская окончила Горный институт, вышла замуж за однокурсника, но почему-то сделала неудачный аборт, осталась бездетной на всю жизнь. И жила одна без мужа. Она была очень умная девочка, но не такая красавица, как Витка.
   А у меня с десятого класса началась настоящая любовь. Такая- какая бывает однажды в жизни.

 
                ГЛАВА 5

                ЛЮБОВЬ.
   Мальчика этого я заметила, еще учась в 9-ом классе. Я училась в классе «А». а он- в «Г».
«Ашницы» они нас звали, а мы их- «Гэшники». Я дружила и сидела за одной партой с Галкой Виноградовой. Хорошенькая, но не очень способная в учебе. Контрольная по математике. Галка в математике- « не в зуб ногой». Варианты пишутся на доске- 1 и2. У нас, сидящих рядом, они разные. В мою обязанность входило написать свой вариант на пятерку и успеть решить галкин вариант хотя бы на трояк.
   И вот мы две подружки влюбились  в двух друзей, «гэшников». Сначала Галка глаз не спускала с мальчика с родинкой. Его звали Сашей. А мне не сразу понравился Женя. Просто мы ходили смотреть, как ребята нашей школы играли в баскетбол, и мне очень понравился прыгучий мальчик, совсем невысокого роста. НО такой прыгучий и результативный! Так здорово мячи укладывал в сетку! Заглядение! Вот я и загляделась и очень надолго.
   Я даже мечтать о нем не имела права. Кто я такая! Простая, не очень красивая девочка. Правда, хорошо училась.и хорошей фигуркой меня Бог одарил. И все.
   А он был гордостью школы. Женя Соколов! Это звучало, как песня.
   А настоящее волшебство началось с того, что наши четыре девятых класса переформировали в три десятых.И мы с галкой попали в 10-ый «В», где с нами стали учиться Женя с Сашей. Произошло это не совсем случайно. Галка была ушлая девица, она с нашей классной руководительницей Полиной Самойловной была «на короткой ноге», несмотря на плоховатую успеваемость. Умела она втереться в доверие к людям. Полина и взяла ее к себе в класс, где она снова стала нашей классной руководительницей. Она пошла навстречу галкиной любви, о которой Галка с ней поделилась.Ну а меня уж заодно, как галкину подружку.
   И вот где-то в сентябре, вначале учебного года, пользуясь еще прекрасной погодой самого начала осени, Полина Самойловна, как опытный педагог, решила поближе сойтись с нами, с новыми своими учениками, и повела нас в поход в подмосковный чудесный осенний лес. Наверное, красота, окружившая нас, повлияла на наши чувства. Это т день стал для меня таким знаковым.Он изменил всю мою жизнь.
   Мы там затеяли игру в футбол. Ребята стали гонять мяч, а девчонки, в основном, сидели чинно и « болели». А мне так захотелось побегать с ними по полю! Я, как живчик, носилась с мальчишками, была, как говорится, « в ударе».Ну и ребятам, наверное, передалось мое состояние и они « положили на меня глаз». Причем, и женька, и Сашка. Даже не помню, сколько еще девочек прыгало там рядом со мной. Я была в центре внимания, в кураже. Они вертелись вокруг меня, тоже никого не замечая. Вот ведь как бывает! Ничего не было и вдруг!
   Я влюбилась в Женьку, Сашка- в меня. Чуть позже объяснился мне в любви, предварительно рассказав о своей любви ко мне своей хорошей подружке Гале.ОН, видите ли , у нее совета попросил, что ему делать со своей любовью ко мне. А я за это получила от своей « милой» подруги пощечину. Первую и последнюю, к счастью, в своей жизни. Вот за что, казалось бы? Я-то причем? Я это вытерпела, поняла ее нешуточное чувство и простила.Саше я дала понять, что не люблю его, и продолжала любить его друга. Но еще долго, до окончания школы все было глухо. Я ни на что не надеялась. Считала, что я такого гения недостойна.
   Но иногда я ловила на себе его одобрительный, заинтересованный взгляд. Например, однажды мне помог В.В.Маяковский. Я всю жизнь являюсь поклонницей его творчества. А когда в десятом классе наша классная руководительница, она же преподаватель литературы, задала задание на дом- выучить « Стихи о советском паспорте», я заколебалась. Черт побери, не хотелось получить пару и испортить аттестат. И я все-таки на всякий случай выучила это « программное произведение искусства». Начался урок. И я, как и предчувствовала, вызываюсь к доске читать про паспорт. Как я набралась смелости, не знаю.Но вылепила:
Я это читать не буду!
А что же ты будешь читать? Возмутилась Полина Самойловна.
Я прочитаю вам стихотворение Владимира Владимировича « Хорошее отношение к лошадям». Класс замер. Это еще что такое? Об этом никто не слышал. И когда я дочитывала:
Пришла веселая,
Стала в стойло.
И все ей казалось,
Что она- жеребенок.
И жизнь хороша,
И жить стоило...
   Ребята в классе даже захлопали, а Женька ТАК на меня посмотрел! Мы встретились глазами, и он улыбался. Полина, кстати, поставила мне пятерку. Такая у нас была демократия в школе.
   Я была довольно-таки сильна в математике. А у нас в классе существовало правило, до урока тот, кто не решил домашнюю задачку или пример, с возгласом «дай списать!» быстренько восполнял этот пробел. Чаще всего списывали у Жени и у меня. И вот как-то раз утром я одна умудрилась придти с решенной задачкой. И Женька, мой гениальный Женька с радостью попросил: « Дай списать!» И опять глаза в глаза: его- серые, мои- карие!
   А я все еще не могла поверить, что можно ждать чуда, чего- то очень хорошего в наших отношениях. И так вплоть до выпускного вечера.
   Правда, были совместные вечеринки по праздникам, отмечали дни рождения . Были обязательно танцы: быстрые и медленные. Танцевали тогда парами. Помню один вальс, когда мы вальсировали в комнате одни, а ребята стояли вокруг и смотрели. Ну ладно, я девчонка могла неплохо танцевать, но кто научил его, так управлять « дамой»? Мы танцевали , так называемый, фигурный вальс. Это было прекрасно. И опять- его глаза, его улыбка...
   На мой День Рождения он подарил мне меховую собачку. Никому никогда вроде бы не дарил, а тут « Нате Вам!» Я опять не придала этому особого значения.
   И только на выпускной вечер, когда мы до утра сидели в Нескучном саду, я что-то стала понимать. Да и не понять уже было трудно. Было холодно, он накинул мне на плечи свой пиджак, обнял под пиджаком и положил свою руку мне на грудь. Кровь молодая в нем взыграла. А я никакого волнения не почувствовала. Можно было бы как-то воспользоваться ситуацией, а я оставалась «холодным мертвецом.» И это при том, что с ума сходила от любви к нему.
   Помню, через какое-то время мы подавали заявления в институты. Он, конечно, поступал в архитектурный. Он ведь еще и художником был талантливым. АА я поступала в Автодорожный на факультет « Мосты и тоннели». Женька тогда сказал: « Я рад, что ты поступаешь на Мосты- красивые, умные сооружения. И хорошо, что у тебя будет специальность близкая к моей». Но еще весь первый курс я была без него.
   Вообще, мне тогда было очень не легко. Я впервые оказалась очень одинокой. С ребятами в группе еще не нашла общий язык. Это потом у нас образовалась самая замечательная группа на свете.
   Галка в институт не поступила и еще с одной моей подругой , которая тоже в институт не прошла по конкурсу, очень сошлась. Они даже в одно место устроились работать. Им было хорошо вдвоем, а я оказалась одна. Помню Новый Год. Мои милые подружки закатились в какую-то компанию, меня почему-то не взяли. Я бродила по вечерней предновогодней Москве, и слезы текли по моим щекам.
   А в Галке я еще раньше разочаровалась. Еще когда мы учились в школе. Была какая-то мелкая девчачья ссора, и она вдруг обронила такую фразу « Ты что думаешь, я дружу с тобой, потому что ты мне очень нравишься? Ничего подобного! Просто ребята около тебя вьются, и Сашка, и Женька и другие. Они тебя уважают. А я хочу тоже быть рядом с ними.» И все. Слово- не воробей. Сколько раз она потом уверяла меня, Что это не так, что она ляпнула со зла, но я ей больше не верила. Постепенно мы отошли друг от друга.
   А потом весна, и уже почти лето! Вечер. Я ничего не жду. Вдруг звонок. Приходит он и зовет меня  прокатиться на теплоходе на Ленинские ( Воробьевы) горы. И мы плывем! И мы  сыграл большую целуемся, целуемся,целуемся... И впереди три года безумной любви,мУки, страсти, разочарований, ожиданий. В общем, полный спектр любви.
   Разволновали воспоминания. Отвлекусь на другую тему.

                ГЛАВА 6


                БАБУЛЯ.
 
          
   Чтобы как-то перевести дух , напишу еще об одном человеке, который сыграл большую роль в моей жизни. Еще один очень интересный человек на моем жизненном пути.
   Бабуля- коренная москвичка из небогатой мещанской семьи. Родом из Замоскворечья, где родилась и я , и где прошла моя молодость. Бабуля почти неграмотная, писала « ошибка на ошибке»,но человек был с таким богатым внутренним миром! Телевизора еще не было, радиоприемники заменяли « черные тарелки» с одной программой. Правда, тогда по этой единственной программе постоянно транслировались спектакли, концерты, оперы, оперетты...Бабуля не мыслила своей жизни без радио. Слушатели тогда делились на « лемешистов» и « козловистов».Уже тогда существовали фанаты. Бабуля была ярой « козловисткой».Все арии и партии, исполняемые Иваном Козловским, знала наизусть. Обожала оперу и оперетту. Кстати, и детские передачи были интересные: « музыкальная шкатулка», спектакль « Город в табакерке», обожаемая мной «Черная курица», « Угадайка» с дядей ( не помню, как звали) и Борей.Позднее к ним присоединились Галочка и почтальон Маруся.Мы должны были отгадывать их загадки и присылать ответы с рисунками.Мы так старались, рисовали, но так и не попали в победители.
   Так вот, бабуля мне, начиная с совсем нежного моего возраста, вместо колыбельных пела русские народные песни. Она очень любила про ямщика, который где-то в снегах умудрился замерзнуть насмерть; и еще « Вот на пути село большое...», там- наоборот « под снегом лежала она, закрылися карие очи...».Все грустно было, а меня завораживал бабушкин голос; она пела хорошо, задушевно.
   А чуть позже, когда я уже что-то понимать стала в жизни, она потчевала меня операми и опереттами. С малых лет я знала либретто « Евгения Онегина», « Пиковой дамы», « Отелло», « Майской ночи» « Сильвы» и т. д. Это только часть бабулиного любимого. Представьте себе, как она мне рассказывает ( своими словами, конечно,) пушкинского Онегина, перемежая рассказ исполнением отрывков из арий: « Но я другому отдана и буду век ему верна».
   Очень интересно у нас складывались отношения с церковью. Бабуля часто, как верующий человек, посещала церковь и нередко брала меня с собой. Даже к иконам заставляла приложиться. Так продолжалось до третьего класса. А в третьем классе меня приняли в пионеры. Бабуля собирается в церковь, я с ней- тоже, а она: « Одела эту красную селедку! Не возьму больше в церковь!» И все. Я стала атеисткой.Хотя, конечно, не навсегда.
   Мы с ней действительно любили друг друга. Она мне любила о своем детстве рассказывать, и как ее девочкой отдали в ученицы к белошвейке. Это — портниха высшего уровня. Бабуля прекрасно шила, и мы с Наташкой выделялись среди девочек красивенькими, комбинированными платьецами, сшитыми из кусков от старых платьев. Вот только с обувью было туго. Мне так хотелось туфельки на пуговке, как у Нины, нашей подружки. У нее папа был аж майор. А мне мама каждую весну обещала на лето такие же, но дело кончалось очередными сандаликами. На туфли денег в очередной раз нехватало.
   А еще бедой школьных лет для меня были пионерские лагеря.Мне так хотелось быть все лето с бабушкой у тети на даче в подмосковьи! А маме на работе давали для меня бесплатную путевку на одну смену в лагерь. А это- 21 день мучений! Мама запихивала меня туда в целях экономии. За 20 дней я только успевала , как следует, освоиться и завести друзей, а уж и 21-ый день наступал, и мы разъезжались по домам. А путевки давались все время в разные лагеря, и история повторялась. А нас там все откармливали, откармливали...И завешивали в начале смены и в конце. И ужасно радовались, когда мы поправлялись на пол- кило.или на 400 грамм. А я ела мало и часто портила им результат. Подъем, зарядка, линейка. Фу, как мне все это не нравилось! А вечером бальные танцы под баян. В основном танцевали девочки с девочками. Но  были у нас и такие « зажигалочки»! И такие крутые романы. Я, правда, не котировалась.Один раз только у меня был « кавалер». Я даже имя его до сих пор помню- Витаська Миндруль. Первый мальчик, который обратил на меня внимание.
   А один раз на танцах я сидела, задумавшись. Вдруг ко мне подходят старшие девочки и говорят: « Тань, ты сейчас такая красивая сидела, мы прям залюбовались».Что-то во мне было и всплывало иногда. Когда я уже училась в институте, у меня был приятель Марик. Он писал стихи и печатал их в нашей институтской газете. Мне он посвятил следующее стихотворение:
         В незаметном своем пальтишке
         Ты проходишь, потупив взор,
         Но оглядываются мальчишки.
         И мужчины смотрят в упор.
         Значит, есть в тебе что-то такое,
         Отчего голова крУгом,
         Только я совершенно спокоен
          На правах друга.
   Может быть, за это « что-то такое» и полюбил меня мой Женька.

                ГЛАВА 7 ( заключительная)

                ЕЩЕ РАЗ ПРО ЛЮБОВЬ.

   Любовь была очень красивая, красивая своей чистотой. Но это- в первое время. Потом начались трудности. Женя был вполне сформировавшийся мужчина, ему нужно было от меня « все», он хотел меня всю. Я же была еще или малолетка какая-то недозрелая, или жертва тогдашнего воспитания. Мы ведь воспитывались на постулате « Умри, но не давай мужчине физической власти над собой!» Глупость какая-то! Глупое время! Как я жалела после всю свою зрелую жизнь, что он не был моим первым мужчиной! А я — его первой женщиной!
   Мы встречались очень часто, ездили по каким-то лесам и паркам. Лежали, обнявшись, целовались, ласкали друг друга. Дело доходило, конечно,можно сказать, до секса. Только- без проникновения. И так три года жизни израсходовано было на бесполезное сопротивление довела его этим почти до нервного срыва. Когда он почувствовал это, он стал уходить от меня. Мы никогда не ссорились, не повышали голоса друг на друга. Не обвиняли один другого. Просто наступал момент, и после бурного свидания мы на время разбегались. Могло пройти несколько дней, а иногда и недель. Потом стоило нам случайно встретиться у общих знакомых ( а их у нас было предостаточно ), и мы снова бросались друг к другу, как сумасшедшие. И опять любовь, ласки, опять полное сближение, растворение в любимом человеке. О опять « сексу- нет»! Я, я, конечно, я виновата, что потеряла его. При такой полной духовной гармонии. Несколько раз я даже говорила ему: « Женя, не слушай моего «нет», поступай, как тебе хочется, возьми меня силой.» Потом создавалась опять критическая ситуация. Он, как воспитанный мальчик,необыкновенно деликатный, спрашиавл у меня разрешения. И я , как на автомате, говорила « нет». Это было какое-то проклятие на нас обоих. Он, наверное, тоже виноват все-таки, он был тоже еще мальчик неопытный. Мужчина должен, наверное, действовать тверже.
   А какая красивая у нас была любовь в хорошие, светлые дни! Она была без ревности. Вот говорят, что любовь без ревности не бывает. А она у нас была. Мы настолько верили в нашу любовь. Как можно было представить себе, что у кого- нибудь из нас могут быть чувства к другому человеку?
    Например,  мы собирались с бывшими одноклассниками. И за мной во всю стал ухаживать наш бывший одноклассник Миша. Не отходил от меня ни на шаг, танцевал со мной весь вечер. А Женя спокойно улыбается. Я ему говорю: « Что- то ты такой спокойный и веселый был, когда меня чуть не увели из стойла?» А он отвечает: « А ты знаешь, мне так приятно было наблюдать, как Мишка по тебе с ума сходит. А ты- моя!»
   Вот еще помнится, на свадьбе Галки и Сашки ( они- таки поженились) я оказалась в аналогичной ситуации. Женя не отходил от галкиной двоюродной сестры, о чем-то с ней оживленно беседовал почти весь вечер.Время от времени подходил ко мне:
Ты такая веселенькая. Я тобой любуюсь.
Что-то издалека ты мной любуешься. Я соскучилась, Соколенок!
Ну ничего, завтра воскресенье, давай мы на целый день уйдем на лыжах? Давай закатимся к твоей тетушке?
   А потом пошел провожать эту девушку. Она оказалась его подругой по пионерскому лагерю.у них там ностальгические воспоминания были.
   А у меня  на душе абсолютно спокойно было. На вечере я скоренфанилась с невестой друга Жени по архитектурному институту. Девушка Лера была очень интересной, мне с ней было хорошо. Мы весело « прикаловались» над кем-то, Какие-то ребята вокруг нас крутились.Потом мы с Сашей, женихом Леры, пошди провожать ее, а потом Саша провожал меня. Много говорили о Женьке. Он был в курсе наших отношений, но почему- то меня не винил. Даже говорил об уважении ко мне. Только под конец все-таки задал вопрос:
Тань, а ты его действительно любишь?
Сань Так люблю, что словами не выскажешь. Разве не видно?
Нет я верю тебе. Ты знаешь, а мне бы даже хотелось, чтобы у меня была такая строптивая девушка.
Да не строптивая я! Я дура!
Может быть, и так. Ты не понимаешь, какого счастья ты лишаешь себя и своего парня.   
 У Жени дома был телефон, а у меня нет. Общаться каждый день нам естественно не удавалось: у каждого были институт, занятия, сессии, а также — институтские компании, общение в которых не исключались. Иногда вечерами, соскучившись, я шла звонить ему из телефонной будки.В памяти тихий зимний вечер. Иду и даже стихи из меня « выливаются», хотя их никогда не писала раньше и в дальнейшей жизни- тоже. 
       Ты выходишь из дома,чуть скрипнул снежок,
      На лицо тебе падает белый пушок.
      Хорошо, что на свете есть звездная ночь,
      Телефон на углу и любовь...
   Кажется, уже наговорились, и каждый раз такой диалог:
   -Жень, ну все, клади трубку!
   -Не-а,ты первая!
   -Ну, Женьк, на  правда,ну клади уже!
   -Не могу я первым, давай ты вешай!
   -Ну, Соколенок! НУ все-о-о-о! Мне уже домой пора-а-а-а
   Всплыл в памяти теплый летний вечер, почти ночь. Я сижу у окна своего двухэтажного дома, читаю. Мама уже спит. И вдруг слышу голос с улицы» Таня!» Я выскакиваю тихонько за дверь, в наш тихий зеленый московский дворик, в темноту... И сразу утопаю в объятиях моего любимого. Этого счастья не забыть никогда!
   Вот тогда я попросила его в следующий раз взять меня силой без всяких спрашиваний и разрешений. Он сказал, что сделает именно так и....на следующий день притащил меня в гости к другу Сашке ( он тогда еще не был женат на Лере ). Ну и что? Я думала, что Саня оставит нас одних, а он со словами « Ребята, я вас не слышу и не вижу» водрузил  подушку себе на голову и улегся спать в этой же комнате, другой не было.
   Мы безумно промучались всю ночь. Женька хотел, наверное, как лучше. Чтобы это произошло не где-то в лесном массиве, а в доме, в цивильной обстановке. А я все прислушивалась к дыханию нашего друга. Где уж мне было отдаться чувствам!
   Так и не смогла я «потерять голову».И девственность не смогла потерять.Оставила за собой преимущество.дурочка. Преимущество девственницы, которым можно воспользоваться только один раз в жизни.
   После этого началось отчуждение. Женя сказал мне, что жить ему осталось один год, и он хочет прожить его по- своему, без меня. Мы решили расстаться.
   Насчет этого последнего года жизни. Он давно мне рассказывал, что в детстве, в пионерском лагере в Коктебеле он сидел как-то один на берегу моря, ел дыню. К нему подошла , как она представилась, сербианка и напросилась за пол- дыни предсказать ему его судьбу. Мальчик согласился., а она выдала ему, что жить ему не так уж и много, что он не доживет до своих 22-ух лет.
   Женя погиб, не дожив до своего двадцатидвухлетия несколько месяцев.
   Они купались на пляже в Серебряном Бору, он и его верный друг Саша.Уже вечерело, а на душе у обоих было почему-то очень тоскливо.
Давай сплаваем еще раз на тот берег и домой!
Плыли молча, где-то вдалеке слышался звук моторной лодки. В середине обратного пути звук этот оборвался. Саша плыл впереди, обернулся и увидел Женю и лодку. Мотор завяз в груди моего любимого. Моторист был пьян.
   Невозможно описать словами его похороны. Тело его кремировали.
   Позже подруги рассказывали, что ребята вокруг гроба стояли в оцепенении, не решаясь подойти и попрощаться с другом, который совсем недавно был с ними, живой, живой...
   А я в каком-то порыве подошла, поцеловала его в губы и вставила ему в карман пиджака белую розу. После этого произошла какая-то разрядка, и ребята смогли подойти и попрощаться с Женей.
   Памятник очень хороший стоит на его могиле на кладбище московского крематория: барельефное изображение его лица, очень достоверное, потому что сделано по посмертному слепку. Ребята — архитекторы это сделали.
   А потом- без него, без него, без него...
   А время от времени я просыпаюсь утром  с ощущением какого-то необъяснимого счастья. Ах, да это я его во сне сегодня ночью видела! Так значит, можно жить двойной жизнью: днем одной, а ночью встречаться, целовать моего Соколенка, любить... Это же прекрасно! И пробуждение не такое уж страшное- ведь впереди может быть так много таких ночных свиданий!
   А потом еще, может быть, на том свете...

                КОНЕЦ