Нашему бы теляти, да ума имати

«Мы проспали беду, промотали чужое наследство...» Все время возвращаюсь к этой последней песне Александра Галича, когда слышу или читаю о происходящем в нашей стране. Вот опять же на слуху наука. Огромная сила. И была же она у нас! Как бы она сейчас пригодилась...

При всей досадной специфике советской науки, она существовала, реально функционировала, и с этим не поспоришь. Сотни НИИ производили изобретений больше, чем создавалось в самой передовой в техническом отношении стране Запада – США.
 
Правда, изобретения, вместо того, чтобы использоваться в промышленности, попросту банально публиковались. Был такой толстенный «Бюллетень изобретений и открытий», в котором подробно излагались описания только что зарегистрированных изобретений. Бери новинку любой прохожий - и используй.
 
И брали. Только не наши предприятия, а западные фирмы. Там даже профессия такая в то время сформировалась: просматривали те Бюллетени, и патентовали понравившееся новшество у себя, от своего, разумеется, имени. И нам же потом машины продавали. Т.е. работали мы, советские разработчики, на «зарубеж», правда, бесплатно. За одно «чувство глубокого  удовлетворения», что твой талант и труд с бессонными ночами все же не пропадает даром, а остается людям. Хотя и в такой вот нечеловечески уродливой форме.

У меня в шкафу пылятся два «красных» диплома, т.е. с отличием. Один инженерский, специальность «инженер-механик», а другой юридический, специальность «патентное право». Но хотя я и специалист по этому самому праву, но со всей ответственностью заявляю, что в СССР никакого патентного права не было и в помине. Мы во ВЗПКИ изучали по части патентов практически только патентное право зарубежных стран.

В нашей же стране вместо патента изобретателю выдавалось так называемое «авторское свидетельство», удостоверяющее исключительно авторство. Что эта вещь придумана именно этим гражданином.  Но никаких прав этот документ не давал.

Патент же, как известно, права дает очень даже конкретные. Без согласия изобретателя никто не имеет права использовать изобретение. А, следовательно, в случае использования, автор получает немалые деньги. В США, например, автор всего пары-тройки изобретений – состоятельный человек, а я со своими более чем двумястами – здесь, в своей стране, нищий. Такая вот разница.

Согласно советскому патентному законодательству, автор изобретения дарил свое детище государству, которое торжественно обещало позаботиться о его промышленном внедрении. Словечко-то какое: «внедрение», так и представляешь, как суровый номенклатурный совчиновник запихивает изобретение директору завода и показывает ему волосатый кулак: «Только попробуй, не используй, враз партбилет на стол положишь!» А тот хитро ухмыляется, и сам себе думает: «Болтай, болтай. Грози, грози. А только ты отвернешься – я эту макулатуру махом в корзину выкину».

Такие вот взаимоотношения были у нас в этом самом «патентном праве». Помню, когда я пришел в 1959-м году в СКБ КОО, в том отделе, куда меня определили, только что сменился начальник. Прежний пошел на повышение на должность гл.инженера завода «Ивтекмаш». Звали его А.Е.Донских. Он потом далеко пошел, до зам.министра, если мне память не изменяет. Но так уж сложились наши с ним взаимоотношения, что он от меня прятался как черт от ладана. Я вот все хотел, чтобы мои авторские свидетельства внедрялись, а ему это было только дополнительной обузой. Так я его ни разу близко и не увидел. И из всех моих более двухсот - внедренных кот наплакал. А по настоящему внедренных, т.е. когда автору выплатили гонорар, - вообще ни одного. Чтобы стать счастливым обладателем авторского вознаграждения, нужно было собрать десятки подписей с печатями от завода до министерства. И везде тебя встречали как шелудивую бродячую собаку с помойки. Были, кстати, среди нашего брата люди с крепкими нервами, которые все эти круги ада стойко проходили, и в предынфарктном состоянии получали лет через двадцать свой заветный «жигуль». Но я не из их числа. У меня характер южный, вспыльчивый, я по номенклатурной роже и вмазать мог. А за это, сами понимаете, награждали не «жигулем».

Правда, согласно закону, за каждое изобретение могли дать 15 р. А могли и не дать. Это от директора твоего предприятия зависело. У нас в НИЭКМИ директор был человеком порядочным, и в последние  где-то 10лет я получал за свои 30 изобретений в год регулярно.
Информация для размышления. У Билла Гейтса 23 патента на изобретения, на каждом из них в среднем он заработал много миллиардов долларов. А я 15 р. Этих денег было достаточно, чтобы полмесяца обедать в заводской столовке.

И несмотря на эти, прямо скажем, спартанские условия, в советском ВОИР (обществе изобретателей) насчитывалось 9,5 миллионов человек! Огромная армия. Они своим трудом и талантом кормили всю мировую индустрию, а через нее косвенно и свою страну, отмахивающуюся от них как от назойливых мух.

До сих пор не забуду, как с другим таким же коллегой мне по заданию областного отделения ВОИР пришлось защищать интересы одного изобретателя, работавшего на «Мудышкином» заводе. Тот изобрел ни много, ни мало а гидравлический автокран. И все бы так и забылось как курьез, но вот такие краны стали производиться на Западе, и наш «Ивановский завод автокранов» иноземную машину содрал, и начал выпускать. Тогда именно так и возвращались к нам наши изобретения. Отечественные инновации в упор не видели, а копирование иностранных образцов выполнялось по самым высочайшим приказам. «Предотвращение импорта» это безобразие называлось.
В общем, наш подзащитный посмотрел автокран – все по его описанию, один к одному.
 
Ну, к зарубежной фирме какие претензии, изобретение ведь было опубликовано в открытой печати, - не взять, пройти мимо, мог только ленивый. А с ивановского завода по закону положено было авторское вознаграждение. Изобретатель мудышкинский был в своем праве.
 
Так вы думаете дали?  Ни хрена. Так мы ничего и не выбили, несмотря на то, что гл.инженером тогда на «Автокране» был муж одной нашей сотрудницы, свой парень, так сказать. В приватной беседе он бил себя в грудь, что рад бы, да за это ему голову снимут.

Эту прелюдию я почему рассказал? А потому, что сейчас в нашей богоспасаемой державе решили науку то ли воскресить, то ли создать заново. Как Бог человека. Из глины. Потому как без нее у нас ни изобретений не стало, ни даже зарубежную технику мы не можем путем освоить. Ну прямо как неандертальцы кофеварку. Я уж не говорю о компьютерах, специалисты по которым здесь вообще не задерживаются.

В российских средствах массовой информации разворачивается дискуссия вокруг проекта так называемого «иннограда», который собираются построить в поселке Сколково под Москвой. По сведениям газеты «Ведомости», правительство РФ одобрило первый проект «иннограда» - создание бизнес-инкубаторов по работе с так называемым «облачным» программированием. Сколково называют российской «Силиконовой (или Кремниевой) долиной», «Байконуром экономики XXI века». Идея «города будущего» принадлежит лично нашему замечательному президенту Дмитрию Анатольевичу Медведеву, а самую активную роль в продвижении проекта играет первый заместитель руководителя его администрации Владислав Сурков - он уже провел несколько специальных совещаний на эту тему с представителями российского бизнеса.
Личность, конечно, явно одиозная. Тут и воспоминания о «суверенной демократии», не к ночи будь помянута, и билль о «незаменимости» определенного г-на вкупе с «партией власти». Не хватало для полноты чувств еще только месье Чубайса, чтобы безошибочно предсказать будущее проекта.

Строительство инновационного центра в Подмосковье - не первый опыт подобного рода в мировой практике. В какой степени учитывают отечественные «модернизаторы» чужой опыт, порою весьма успешный? И подойдет ли он нам вообще при том состоянии, в котором мы сейчас пребываем? Об этом и поговорим. Полистаем странички Интернета.

Много споров вызывает решение строить «инноград» именно в ближнем Подмосковье. Член Комитета Государственной думы по информационной политике, информационным технологиям и связи Роберт Шлегель (считается, что он близок к теневому «идеолуху модернизации» Владиславу Суркову) уверен, что решение это - единственно правильное.

– Подмосковье – это прежде всего три, а то и четыре аэропорта, два из которых – международные. И инфраструктурно быстрее всего работу в этом направлении можно вести это рядом с Москвой, – говорит Шлегель.

В какой степени учитывается в процессе модернизации «по-медведевски» мировой опыт?
Несколько лет назад Владимир Путин посетил Бангалор, который называют столицей индийской «Силиконовой долины». Не исключено, что именно тогда и возникла идея «иннограда» в вотчине Абрамовича Сколково. Идея, которую нынешний российский премьер передал по наследству своему напарнику по дуумвирату Медведеву. В Индии аналогичный проект уже реализован, и успешно - сегодня более пятидесяти процентов компаний американской Силиконовой долины пользуются услугами аутсорсинга, и почти половина этих работ выполняется как раз в Индии.

Правда, надо оговориться, и это очень существенная оговорка: в Индии, в отличие от России, науку никто никогда не истреблял. Она там как была, так и остается. Только ставится задача ее развить и продвинуть. У нас же от науки остались только рожки да ножки. Потому и задача коренным образом не совпадает. Ну ладно, предположим, мы ученых с Марса выпишем, или вернем тех, кто сейчас новаторствует во всяких «Фольксвагенах». Хотя они уже и русский алфавит забыли.
Что бы не помечтать в стиле Бальзаминова? Помните, как он мечтал побыть царем? «Дурень думкой богатиет», как говорят у нас в Одессе.

По какому критерию выбирали индийские власти место для реализации проекта своей «Силиконовой долины»? Об этом - руководитель Центра восточных исследований Дипломатической академии МИД РФ Андрей Володин:

– В Индии всегда были развиты естественные и технические науки. Второй момент - некоторая особенность тех районов, в которых впоследствии осуществилась информационная революция. Речь идет о трех штатах юга Индии: Карнатака с центром в городе Бангалор, Тамилнаду - Мадрас (ныне Чинаи) и Анхрапрадеш - Хайдарабад. Здесь существует традиция высокого интеллектуального качества труда - давняя, из глубины веков. Можно сказать, что сложившиеся в данных штатах сообщества похожи на социумы Юго-Восточной Азии. Достаточно подготовленный человеческий материал плюс экономическая реформа - все вместе дало толчок развитию информационных технологий.

Что представляют собой территории, на которых были построены индийские «иннограды»? Андрей Володин проводит некоторые аналогии:

– Чтобы сравнение было корректным по-настоящему, я бы сравнил «технологичные» южноиндийские штаты с развитыми частями Южной Европы - с южной Италией, Испанией, Португалией. И если бы мы перенесли сравнение на нашу страну, то я бы стал говорить о, может быть, Екатеринбурге в лучших его проявлениях. Но, конечно, прежде всего возникает ассоциация с новосибирским Академгородком, где органично соединены наука и образование. На базе Академгородка вполне можно развивать технопарки [настоящие, не путать с «текстильно-промышленной» клоунадой у нас в Родниках (ВС)].

Андрей Володин подчеркивает, что немалую роль в успешной реализации проекта индийской «Силиконовой долины» сыграла правильная государственная стратегия:

– Конечно, это был государственно-частный проект. Государство вкладывало определенные инвестиции, создавало  преференции для развития этих информационных производств. И, собственно говоря, именно государство посоветовало размещать эти производства в южных штатах; первоначально – в Бангалоре, штат Карнатака. Ставилась цель: создать завершенную экономическую модель. Индийцы всегда смотрят на наиболее развитые страны, на их структуру экономики, – и вот они решили, что в Индии действительно развиты индустриальные производительные силы, и на этой базе можно создавать уже постиндустриальные – или, точнее, информационные производительные силы научно-технической революции.

* * *
И вот далее ВНИМАНИЕ: «Почему в Индии пошла информационная революция? Потому что они не разрушали индустриальные производительные силы. У нас же, в России индустриальные производительные силы были разрушены; и теперь на какой основе нам создавать научно-технические производительные силы? Это большая проблема».

Золотые слова. Индусам не нужно было комплектовать свои технопарки «зелеными», не нюхавшими науки студентами или умолять вернуться из США и Европы своих эмигрантов. У них и оставшихся ученых хватило. Не было там никогда массового исхода интеллектуалов! Не было никогда криминал-фашистской диктатуры олигархов, не было нефтегазового кластера. Худо-бедно, но там какая ни есть но демократия и настоящая рыночная экономика. С конкуренцией, которая и заставляет промышленников гоняться за изобретениями. А наша воровская олигархическая экономика, так же, как и покойная советская, к новациям слепа и глуха. Что, опять «внедрять» будем?

Да, Индия пока страна бедная, но бедная не безнадежно. У ее народа нет нефти, но есть ум и воля. У нас же все с точностью до наоборот.

* * *
Мое любимое немецкое издание «Франкфуртер Альгемайне Цайтунг» критически оценивает перспективы «иннограда», напоминая, что в России уже давно существуют технопарки, научные городки и специальные экономические зоны, а ожидаемого результата они так и не дали. «Инновации - это не стены, здания или земля, это в большей мере проблема интеллектуальная», - пишет газета.

Абсолютно правильно - именно интеллектуальная проблема. И, я бы еще добавил, политическая и политэконимическая. Олигархия, «лидер нации», «партия власти», поистине циклопическая коррупция, – все эти прелести вкупе с выборами без выбора, боюсь, с расцветом науки и инноваций несовместимы. Плоды разума не произрастают на помойке.

Прежде, чем приглашать гостей на праздник, нужно как минимум вымести мусор и грязь из дома, навести в нем порядок.

Валентин Спицин.