Андросова Т. В. Город золотой

Андросова Т. В.
 ГОРОД ЗОЛОТОЙ.

 "Под небом голубым Есть город золотой С прозрачными воротами И яркою звездой".
  Песня в обработке Б. Гребенщикова

      ... Как скучно слушать лекцию. Особенно, когда ее читает доцент Петухов. Не зря он прозывается дедушкой Брежневым - такие же брови, дикция, "глубочайшая" содержательность и плоский юмор. Вообще, чисто слушать лекцию - это пошло. А рисовать мне уже надоело. Я уже изобразила дырявые облака, лошадь, бегущую по кромке моря, потягивающегося на песке льва, зубообразную скалу, пальму, собаку, и яркую звезду над всем этим.

        Маленькое пояснение. Я - студентка третьего курса машиностроительного института Татьяна Боярская. Сижу на метрологии в большой химической аудитории и «плюю в потолок». Преинтереснейшее занятие. Еще я написала Люське записку на "чистом" английском языке. Но она долго "рожает" ответ, и я уже не уверена, "родит" ли.

        А на улице весна, солнышко, первые листики, первая травка. Совсем "учебное" настроение. И чего мы не додумались смыться в кино? Как побесились сегодня - почти все пришли! Но я знаю, почему. Следующая пара - ТММ ("Тут Моя Могила" или Теория Механизмов и Машин). Скоро сдавать курсовой, а профессор Мочалкин - серьезный мужчина. Жаль, за два часа метрологии в кино не успеешь.

       Ладно, ну ее эту учебу! Вот сейчас внутри меня опять бродило вдохновение и гораздо более интересные мысли, чем лекция. Если копнуть поглубже, кто знает, какие дикие (но симпатичные) фантазии во мне откопаются?

 * * *

   ... На ходу скидывая с себя шкуру, оружие и тапочки, Тина Де Бояр сбежала по крутой тропинке на песок и, не останавливаясь, с разбегу голышом нырнула в набегающую волну. Блаженство! Вынырнув, она перевернулась на спину  и подставила тело лучам мягкого вечернего солнца. Море приветливо покачивало ее, вода нежно ласкала кожу. "Какая прелесть! - подумала Тина. - Совсем  одна, никаких тебе людей, никакой цивилизации и никаких... лекций!"

       Это был только ее пляж. Сверху его не было видно из-за буйной растительности, а наблюдатель с моря  никогда бы не подумал, что по этим скалам можно спуститься. Действительно, в первый раз Тина сама ползла здесь на четвереньках, цепляясь за камни и мелкие кустики. А теперь настолько привыкла, что бегала и прыгала по этим камням, как горная коза. Тропинка к морю начиналась прямо за импровизированным столом, который Тина соорудила из бревен, перекинув их через два развилистых дерева. Дорожка уходила сначала в коридор зелени, а когда кусты заканчивались, терялась на  голой скале. Внизу, среди камней и камыша, протекал ручеек, который впадал в море. Это тоже было весьма кстати - пресная вода для питья и умывания совсем под боком. Правда, когда Тине надоедало таскать тяжелое кожаное ведро наверх, по крутому склону, она шла за водой в другое место. Это был тот же ручеек, только его начало. Он сочился из щелей в породе, стекал в небольшое озерцо и из него уже бежал дальше. Рядом кто-то очень давно построил колодец. Он был заброшен: камни позеленели, а вода зацвела. Тина чувствовала себя рядом с ним не очень уютно из-за его мрачности, и это было чуть дальше от дома, но для разнообразия...

       Ну, а, в общем, место для жилища было выбрано очень удачно. Укрытое в соснах, оно исключало визиты непрошеных гостей.

       По праву рождения Тина считалась аристократкой. Но жизнь оставила ей о прошлом кучу приятных и неприятных воспоминаний. В том числе мамины манеры и воспитание, папину любовь к оружию и лошадям, а также благородную приставку де. Но сейчас ее устраивало сегодняшнее времяпрепровождение, и ни о чем  другом  думать не хотелось.

       Тина жила в лесу. В том самом лесу, в котором бродил большой огнегривый лев, и грабил богатеньких благородный разбойник Феликс. Поэтому местные обыватели старались проезжать здесь только в случае крайней необходимости, а члены королевской фамилии - в сопровождении многочисленной охраны или хотя бы двух-трех горилообразных телохранителей. Но Тина - другое дело. С нее нечего было взять, поэтому Феликса она не интересовала, а огнегривый  лев был ее другом.

       Нарезвившись в пенистых волнах теплого моря, Тина лениво выползла на песок, и еще немного понежилась под нежаркими лучами уходящего солнца. Потом встала и потянулась, как кошка. Пора одеваться - вот-вот станет холодно. Она натянула на ноги тряпочные тапочки, накинула свою пятнистую шкуру, повесила на плечо колчан со стрелами и верный лук и, набрав заодно воды из ручья, медленно, с тяжелой ношей, стала подниматься наверх, к себе.
      
Едва Тина вышла из зарослей, навстречу ей с сосны спрыгнул черный котенок-подросток.
 - Опять загнали тебя, бздун гороховый? - дружески поинтересовалась она. Кот презрительно дернул ухом и гордо задрал хвост трубой, как - будто это к нему не относилось. Но тут же, унюхав рыбу, которая висела на веревочке, прикрепленной к Тининому поясу, забыл свою аристократическую гордость. Он стал мурлыкать, тереться об ноги и вообще, вести себя как самый обыкновенный Васька.
       Когда Тина развела костер, уже совсем стемнело. Остап хрустел своей частью добычи рядом в кустах, а ее доля запекалась в глине, распространяя соблазнительный запах по близлежащим окрестностям.
       На запах пришел кто-то большой, тяжелый. Кусты под ним затрещали, но на свет он не вышел.
 - Кто там, выходи! - отважно крикнула Тина, подняв голову. Она сидела на корточках у костра и прутиком регулировала процесс приготовления рыбы. Из кустов вынырнула здоровенная, лохматая, щурящаяся морда льва.
 - А-а, это ты! Заходы, гостэм будэшь!
Тина обладала способностью находить общий язык с любыми животными. Она боялась только змей и мышей. Лев далеко обошел костер и сел рядом с ней. Остап надул хвост и взвился на дерево.
 - Трусло! - не оборачиваясь, бросила Тина. - Он такая же кошка, как и ты, только большая.
Посидев на "втором этаже" и убедившись, что ничего страшного не происходит, кот спустился, и даже отважился понюхать у льва кисточку на хвосте.
      
Рыба, тем временем, подоспела. Тина выковыряла ее из глиняной оболочки и разложила перед гостем: "Ешь"! Тот не стал ждать повторного приглашения и, благодарно вздохнув, принялся за еду. Вторая рыбина досталась Тине. Когда с едой было покончено, Тина заварила себе чай из трав.
    
  После ужина колоритная троица с удовольствием растянулась на траве у костра и блаженно уставилась в небо. Приветливо подмигивали звезды, наводя на философские мысли о причастности каждого к необъятности вселенной.
 - Оставайся, Кинг! - пригласила Тина. - Скоро осень, по ночам холодно - спать теплее будет!
Лев задумался и шумно вздохнул. Как Тина не уговаривала, в шалаш он все-таки не зашел - лег у входа. Сама же она уютно устроила внутри шалаша свои ноги, голову уложила ему на живот и спрятала руки в густой гриве. Остап свил себе гнездо у Тины под боком. Ночь шла. Они спали.

***

       Дома нужно было садиться за курсовой по ТММ, чего делать, естественно, не хотелось. Но я героически водрузила на стол чертежную доску, зажгла лампу и приколола лист. Остап тут же приперся помогать - развалился на пол-листа под теплым светом настольной лампы, и принялся вылизывать заднюю лапу. Я не успела ему сказать, что я по этому поводу думаю, потому что позвонила Люська. Она получила письмо от Вовки и хочет это отметить. Есть "Кагор", и вообще, ей скучно и одиноко, бери ТММ и приезжай!
      
Люська - хозяйка шикарной трехкомнатной квартиры, в которой она живет одна. (Ну, и еще иногда те, кто не успел в общагу до закрытия, или особо продвинутая молодежь, готовящаяся к сдаче какого-нибудь курсового методом мозгового штурма.)

       У нее странный роман со своим бывшим одноклассником Вовкой, который готовится стать капитаном на Дальнем Востоке. Они пишут друг другу трогательные и умные письма без намеков на отношения более тесные, чем дружба. Когда Вовчик приезжает, они вместе приятно проводят время, но ситуация при этом не проясняется. Поэтому Люся сама не знает, роман ли это. Забыть его она не может. Переключиться на кого-нибудь другого - тоже. Лучшего пока не видит.

       Поеду. Остап сгоняется со стола, лист сворачивается и запихивается в тубус. Пара методичек, завтрашние лекции, ночная рубашка - в сумку - и я готова. По дороге надо будет купить шоколадку и фруктов.

       Да! Нужно не забыть попросить Люсю, чтобы она мне погадала. У нее много талантов - умеет играть на пианино, гитаре, поет, рисует, пишет стихи. Но самый удивительный, все-таки - это умение гадать. Люся смеется и говорит, что у нее в предках затесалась цыганская кровь. Она и смахивает на цыганку - смуглая жгучая брюнетка с карими глазами. Во мне, кстати, тоже присутствует одна восьмая цыганской крови, но по мне это мало заметно. Я - блондинка. Правда, глаза у меня карие, и играть на гитаре я тоже умею. Самый явный признак - патологическая любовь к лошадям. Но это все абстракции.

       Особенную популярность Люсино искусство приобретает перед сессией. Хотя, конечно, не испытываешь большого восторга, когда узнаешь, например, что не сдашь экзамен с первого раза (действительно, сбывается), но желающих  заглянуть вперед  много.

       Вообще-то, я не люблю, когда мне гадают. Но Люська - исключение. Мне приятен сам процесс.

***

       Тина, задрав голову, в задумчивости рассматривала зубчатую городскую стену и внушительные ворота с решеткой. "Иногда надо выбираться к людям, - думала Тина. - Одной в лесу совсем озвереть можно". Вместе с крестьянами, ремесленниками, торговцами и гвардейцами по подъемному мосту она вошла в Дарсену.

      Дарсена являлась столицей маленькой страны с таким же названием. Как в любой порядочной столице здесь имелись в наличии королевский замок, где жил правитель с министрами, советниками и обслуживающим персоналом; гвардия; тюрьма; базар и церковь с кардиналом.

       На Церковной площади человеколюбия у Тины немного поубавилось, потому что какие-то малолетки, стремясь сбить Остапа с ее плеча, чуть не выбили ей камнем глаз. Удар пришелся по голове и весьма чувствительный. Наказать ей никого не удалось, так как, во-первых, целый и невредимый Остап в ужасе бросился удирать, сломя голову, и его нужно было срочно ловить. А во-вторых, малолетки, настроенные на агрессивный лад, обстрел прекращать не собирались. Пришлось ретироваться вслед за Остапом. Он несся с бешеной скоростью, и поэтому Тине некогда было обращать внимание на архитектурные достопримечательности. В конце-концов, они очутились на каком-то пустыре. Остап нырнул в огромную нору, и Тине пришлось лезть за ним. Нора шла под уклон, и вскоре, она потеряла кота из виду. Спотыкаясь и ругаясь вслух, потому что угол наклона становился все круче и круче, Тина плюхнулась на пятую точку и поехала вниз.

       Въехала она в просторную теплую комнату с каменными стенами, большим камином и громадной кроватью. На кровати сидела черноволосая девушка, а Остап топтался у нее на голове, старательно пытаясь там удержаться.

 - Здравствуйте! - обрадовалась Тина. - Попали в гости к модной гадалке Люси де ля Ро!
Люси с трудом отодрала Остапа от  своих волос и вымученно улыбнулась: "Добро пожаловать!"
       Впрочем, инцидент с Остапом был тут же забыт, потому что Люси, действительно, обрадовалась гостям.

      У нее было очень уютно. Потрескивали дрова в камине и факелы, развешанные по стенам (они и давали свет). Не смотря на большое количество открытого огня, гарью не пахло - нора оказалась отдушиной вентиляции. Потрясала кровать, которая,  несомненно, являлась главным предметом обстановки - шикарная- с балдахином, как в лучших домах. На ней лежала шкура какого-то животного с мохнатой шерстью, в которую хотелось зарыться и не вылезать.

      Что Тина и сделала, после того как Люси обработала ей рану на голове. Успокоившийся и объевшийся кошачьих вкусностей Остап растянулся у камина на мягком пушистом ковре и принялся умываться. Люси устроилась рядом с ним, сев по-турецки и разложив перед собой карты.

       Когда сеанс гадания был окончен, наступило время ужина. После всех переживаний Тина проголодалась и была готова съесть быка. У Люси все было приготовлено и сервировано красиво, как в ресторане. И в большом количестве. Оказывается, они обе любили вкусно поесть.

      Насытившись, девушки захотели наполнить себя пищей духовной. Люси потушила факелы, зажгла свечи в подсвечнике типа "канделябр" и достала гитару.

      О, что это была за гитара! Старинная, черная, блестящая. А какой богатейший звук!      
       Закончив развлекать друг друга своими любимыми песнями, девушки подумали, было, что на сегодня хватит, но Люси посетила сногсшибательная идея - побродить по вечерней Дарсене. Это было здорово, Тина загорелась. Еще бы! Попасть в город и не поглядеть на него во всей красе?! Сняв с головы повязку, захватив лук со стрелами и Остапа на плечо, она была готова. Люси заглянула в зеркало и тоже была готова.

       Ночью Дарсена жила особенной жизнью. Центральные улицы с высокими каменными домами и булыжной мостовой были освещены фонарями. Гулял народ, шла бойкая торговля цветами, из кабачков и закусочных раздавались звуки музыки и веселья. Тина и Люси добрых пятнадцать минут простояли под окнами кафе "У камина", слушая мелодию скрипки и «отстреливаясь» от навязчивых приглашений со стороны посетителей-мужчин.

        На базарной площади давали представление бродячие артисты. Девушки немного поглазели на это зрелище. Тину прямо подмывало влезть на сцену и принять участие в представлении, но она постеснялась. Видимо, ей не был чужд дух искусства.

        Напоследок, они заглянули в порт. И здесь текла своя жизнь. Дышало море, дремали корабли у причала, веселился народ в местных кабачках. Люси и Тина почитали названия судов, посидели на пирсе, поглазели на маяк, подышали свежим морским воздухом, побеседовали с бродячей портовой собакой. А когда приставания выпивших моряков стали особенно агрессивными, решили, что пора домой. В конце - концов, они вышли не искать приключений, а просто посмотреть на город.

        На обратном пути Люси была молчалива и грустна. Тина догадывалась почему. Где-то бороздит моря корвет "Секрет" капитана Влада. И этот сердцеед украл у Люси ее сердце.
        Прежде, чем уснуть, девушки еще долго шептались на сокровенные женские темы. И договорились, между прочим, что завтра пойдут на базар вместе. Люси - гадать, а Тина привлекать внимание клиентов исполнением на гитаре цыганских песен. Остап, как единственный мужчина, должен будет их сопровождать.

***
        На Философии Лешка Антонов прислал нам с Танькой Черкасовой записку. На ней значилось "Татьяне", и мы так и не смогли поделиться, кому это было адресовано: "Я старый солдат и не знаю слов любви. Но в знойной пустыне я встретил прекрасный цветок, и мое сердце..." и т. д. и т. п. Я долго пытала его по дороге в кино, куда мы всей толпой отправились вместо последней лекции, но он так и не признался. Ничего удивительного. Вчера, на первой паре, Антонов сделал предложение сразу всем девушкам потока. Антонов есть Антонов.

       Вся толпа  - это девочки: я, Люся, Таня Черкасова, Лена Беляева  (наша мать, доктор Пилюлькин и староста), Наташка Лужкова  (от чертей остаток в образе "божьего одуванчика")  и мальчишки: Антонов, Сашка Макаров (Антонова лучший друг), Рудик Гросс, Пашка Жнецов, Семен Таврический и Сашка Уварчик.

       Еще сегодня Федор Бондаренко пошел - его Антонов захватил, за компанию. Он, Федор, вообще-то ничего из себя: высокий, черноволосый, черноглазый, широкоплечий. Я на него внимание еще, будучи абитуриенткой, обратила, когда мы в колхоз ездили. Он на моего любимого актера похож. Но потом мы с девчонками решили, что он  зануда и индивидуалист. Чтобы быстрей домой уехать, он стал по две нормы в день делать и никому не помогал. Но, как говориться, у каждого свои недостатки.

      Сегодня он, ни с того ни с сего, за всех девушек платил, и я опять на него  внимание обратила. Надо будет на себя его внимание обратить. (Что я и сделала на следующий день. Попросила его в раздевалке мне плащ подать. Подал. Хоть и растерялся. Не умеет еще, наверное. Ничего, пусть учится!)

     Фильм оказался неплохой - комедия. После него мы пошли бродить по городу. Я люблю наш центр вечером при любой погоде!  Фонари горят, светофоры мигают, витрины светятся.   А голову задерешь - небо синее-синее, как темно синие чернила. И черные ветки деревьев качаются. Только звезд не видно.

      Антонов предложил как-нибудь всем вместе за город вылезти, когда тепло будет. Там, на природе, их как раз отлично видно. Обещал папину машину взять. Все, конечно, захотели.

      А я предложила в санаторий хоть завтра сходить. Там такой парк чудесный и природа восхитительная - хоть картины пиши! И все опять захотели.
      Потом мы на набережную забрели. Но там холодно сейчас. Поэтому мы в кафе "У тополя" зашли кофе попить, и расползаться стали. Ленка с Танькой - в общагу, Люська - к себе, Наташка - к тетке, в другой конец города, я - домой. Меня Федор с Антоновым поехали провожать.

***
      Утром на рынке народу было - не протолкнуться! Шла бойкая торговля товарами, услугами и чудесами всех разновидностей. Тина, Люси и Остап расположились в самом центре базара, где у Люси было зарезервировано место. Они сидели на разноцветных подушках с бахромой, а карты гадалка раскидывала на большой черной цветастой шали. Вскоре желающих узнать свое прошлое, настоящее и будущее выстроилась целая очередь, и Тине, в конце - концов, надоело привлекать их внимание. Она отправилась прогуляться и поглазеть на товары.

       Чего здесь только не было! У Тины разбежались глаза. То ей хотелось купить монисто из монеток, как у Люси, то ошейник с бляхами для Остапа, то мягкие сапоги – ботфорты выше колена, с кучей ремешков и пряжек, то громадного красного вареного омара, которого давно мечталось попробовать и т. д. и т. п. Но денег все равно не было, и рассматривать недосягаемые вещи быстро расхотелось. Тина вернулась назад.

       Пока она бродила, клиенты рассосались, а Люси развлекал лейтенант королевских мушкетеров, граф Люк Д' Алес, "сорви голова" и дамский угодник. Он дико обрадовался появлению Тины, поцеловал ей ручку и сообщил, что специально пришел с Доном и кивнул на красивого вороного жеребца, которого держал под уздцы его верный оруженосец Сандро Мурье. Тина взвизгнула от восторга, чмокнула Люка в щечку, и пошла громоздиться на Дона. Граф Д' Алес прекрасно знал ее любовь к лошадям, хотя сам большого восторга от верховой езды не испытывал. Он предпочитал механизмы.

      Тина и Дон были старыми друзьями. Вдоволь наскакавшись по булыжным улицам и распугав всех прохожих, они вернулись к рынку. Люк Д' Алес уже переключил свое внимание на любимую фрейлину королевы Хелен Бельконе и, судя по выражению и цвету ее лица, уже наговорил ей кучу сомнительных комплиментов. А может быть, даже сделал предложение (когда Тина уходила к Дону, он как раз делал его Люси, но та, видимо, не согласилась).
   
 Тина осадила Дона перед балаганчиком бродячих артистов, где как раз шло дневное представление. Толпа зевак глазела на ее тезку, акробатку Тину Шарло, которая демонстрировала чудеса гибкости. Среди зрителей присутствовал Феликс, благородный разбойник. Благородный - потому что отбирал деньги только у богатеньких, и делился с нуждающимися. Конечно, он находился здесь инкогнито, но Тина знала его, как соседа. Баловства ради, она подъехала поближе и воспитательным тоном обратилась к нему:
- Молодой человек! Помогите даме слезть с лошади!
 Тот с удивлением обернулся, спохватился и неловко подал ей руку.
 - Спасибо! - Тина повернулась, взяла Дона за повод и пружинящей походкой удалилась в сторону Люси и Остапа. Там она передала лошадь Сандро Мурье, с независимым видом уселась на свою подушку и взяла в руки гитару.

***
       Сегодня на лекции по металловедению мы с Люсей смущали нашего африканского коллегу - студента Якубу из Буркина - Фасо. Мы писали ему анонимные любовные записки приблизительного содержания: "Мы старые девственницы, и не знаем слов любви..." на английском языке. Он с любопытством оглядывался, но мы сидели с независимым видом и он, похоже, ни о чем не догадывался.

       Мы, конечно, бессовестные девчонки. Якубушка - неплохой парень - тихий, интеллигентный и компанейский. Но уж больно соблазн был велик. Правда, потом выяснилось, что государственный язык в Буркина - Фасо - французский, а английский для Якубы являлся таким же иностранным, как и для нас, так что неизвестно, понял ли он что-нибудь. А, может, и понял. Но на середине развлечения одно из наших посланий было случайно обнаружено Антоновым. Он-то уж вник в содержание и "вычислил" авторов. Завязалась увлекательнейшая переписка. Мы писали ему на английском. Он отвечал на русском, но с полным пониманием языка и темы.

     Антонов, вообще, неожиданный тип. Любитель женщин (причем всех), бессменный "музыкальный оператор" на всех схлестках, бывший спортивный гонщик (он и сейчас возле института иногда пытается задавить нас, девушек, разного вида авто-средствами), душа компаний и неисправимый романтик. Мне с ним легко, как с подружкой. Вот и сейчас - английский. Кто бы мог подумать? Мы с Люськой, правда, тоже не особенные какие-то полиглотки. Просто «балуемся». До звонка с Антоновым «набаловались» - по уши!

       Третья пара - физвоспитание - сегодня походило на пытку. Нашу постоянную преподавательницу замещала молодая, которая «дорвалась» и заставила нас бежать два километра. Мрачно. Хорошо Таньке Черкасовой. Она - легкоатлетка и на физкультуру не ходит. А ходит на секцию легкой атлетики. Это система такая - если занимаешься в секции, то физвоспитание не посещаешь. А в конце семестра тебе зачет автоматом ставят. Выползли из раздевалки - "на полусогнутых". Что-то завтра с ногами будет? Нельзя же так сразу!

       На следующую пару я ковыляла между Федором и Антоновым. Они усиленно агитировали меня бросить вредные занятия массовым спортом и перейти к ним в секцию пулевой стрельбы. Честно говоря, они посеяли в моей душе великие сомнения. Может и правда, а? ...

***
      До Люси дошли слухи, что в гавань заходит корвет "Секрет" капитана Влада. В связи с этим, она сделалась совсем ненормальная, и Тина решила, что им с Остапом лучше не путаться под ногами, и вообще, они по шалашу в лесу соскучились. Это было правдой. И по шалашу, и по морю, и по Кингу.

      Пожелав Люси "счастливого плавания", они отправились домой. Но попасть туда им удалось далеко не сразу. Буквально через квартал Тина наткнулась на графа Люка Д' Алеса. Он был немножко занят - воспитывал каких-то нахалов, попытавшихся срезать у него кошелек. Так как потасовка приближалась к завершению, причем явно в пользу графа, Тина решила остаться и засвидетельствовать Д' Алесу свое восхищение. Но он, разобравшись с воришками, отряхнул штаны и поздоровался первым:
- Здравствуйте, милая Тина де Бояр!
      Далее, он рассказал, что, собственно, шел пригласить ее и Люси де ля Ро к себе в гости. Просто так. На что Тина ответила, что Люси, в данный момент, человек, потерянный для общества, а сама она ничего не имеет против.  Тину обычно мало волновало, что будут говорить о незамужней девушке, которая ходит в гости к одиноким мужчинам.

     Остап тоже не колебался ни секунды. Он прыгнул графу на плечи и, задрав хвост трубой, принялся тереться об его затылок.

   "Скромное жилище", как обозвал его Д' Алес, оказалось уютным родовым поместьем на краю Дарсены.
    Люк начал экскурсию по своим владениям с небольшого сада, в котором росли чудесные деревья, пели маленькие, но голосистые птички и слышался шум бегущей воды. Из самого укромного уголка, где солнце еле-еле пробивало листву, они вышли к скалам, с которых струился маленький водопад. Он падал в миниатюрное озеро с прозрачной чистой водой.
     Тина подошла поближе и опустила руку на дно. Вода была прохладная.
- Нравится? - спросил Люк.
- Ага! - оглянулась она.
- Хочешь выкупаться? - предложил он.
      Тина на секундочку представила себе, что бы подумала об этом Люси и решила: "Плевать!" (это о неприличности).
- Хочу! - отважно заявила она.
      Люк помог ей снять снаряжение, Тина через голову стащила шкуру, и осталась в одном ожерелье из ракушек. Она вошла в воду и оглянулась:
- А ты?
      Люк сидел на берегу и купаться не собирался. Ну и ладно! Тина нырнула в прозрачную воду и поплыла к водопаду. Остап беспокойно заерзал на берегу. Она благополучно добралась цели, залезла на камни, подставила тело бегущим струям и помахала мужчинам рукой.
      
Кот успокоился и уселся рядом с Люком.
       Наплававшись, (ей очень понравилось! Не хуже, чем у себя в море!) Тина вышла на берег и легла рядом с Д' Алесом, чтобы обсохнуть.
- Почему не купался? - спросила она.
       Люк, в задумчивости жевавший травинку, отозвался:
- Не хочется!
       Потом, когда Тина оделась, он привел ее в уютный замок. Архитектора громадных комнат здесь была продумана так, что Тина не потерялась среди пространства и  высоких потолков. Больше всего ей понравилась бильярдная. Здесь особенно чувствовался стиль хозяина.

       Они отобедали в маленькой ситцевой гостиной, где стены, действительно, были отделаны ситцем и стоял клавесин. Обед был скромен, но вкусен. Люк признался, что половину блюд приготовил он сам. Это было в высшей степени похвально. Мужчина, да еще граф! ... Тина вслух позавидовала той женщине, которой он достанется. А Люк поинтересовался, почему бы, ему не достаться ей. Тина засмеялась и «напугала» его перспективой всю жизнь питаться запеченной в костре рыбой. Дескать, ничего другого готовить она не умеет (кокетничала, конечно). Впрочем, граф Люк Д' Алес был в своем репертуаре.

      Потом Люк попросил Тину сыграть на клавесине. Она с удовольствием согласилась, потому что в лесу клавесина не было, а инструмент она любила. Тут нечаянно выяснилось, что граф тоже умеет играть. Они даже побренчали чуть-чуть в четыре руки. Но Люк быстро застеснялся, считая свои способности в этой области более чем скромными.
    
 Потом они слушали местных трубадуров, которые забрели к графу подкормиться, и поделиться, заодно, новостями культуры. Тина наслаждалась музыкой сидя на диване, Люк - на ковре, ненавязчиво поглаживая ей ножку. Тине было приятно, но не наводило ее ни на какие подозрительные размышления.

      Так как было еще светло, граф Д' Алес проводил Тину с Остапом только до городских ворот. Там они расстались, помахав друг другу ручками на прощанье.
    
 В лесу было тенисто и прохладно после пыльных улиц. Тина направилась прямо домой. Но день встреч еще не окончился. Неожиданно наперерез ей выскочил всадник. Он был весь черный: вороная лошадь, черный костюм, черная шляпа с черно-бурым лисьим хвостом, черный плащ и черная полумаска.
 - О! - только и сказала Тина, но тут же узнала. - А-а, Феликс! Привет!
      Феликс осадил коня и удивился:
 - А как ты догадалась?
 - Не знаю. Почувствовала.
- Почувствовала?! - многозначительно переспросил он. - Да ты опасный человек!
 - Угу, - согласилась Тина. - Ты меня убьешь?
 - Я не обижаю девушек, наоборот. Что ты делаешь в лесу одна? Проводить тебя домой?
- Живу я тут. И не одна, а с Остапом. Домой, в принципе, и сама могу дойти, но я хочу на лошадь.

При этом Тина склонила голову на бок и невинно улыбнулась. Феликс тоже улыбнулся краешком рта и протянул ей руку. Она устроилась в седле впереди него. Остап ехать на лошади категорически отказался. "Сказал", что побежит рядом. И они поскакали. Тина показывала дорогу.

      Конь домчал их за две секунды. Феликсу, кажется, не очень хотелось уходить. Тина подумала, что он, наверное, не очень избалован  роскошью человеческого общения и пригласила его на кружечку чая. Феликс с удовольствием остался. Они провели недурственный вечер у костра за ужином и интеллектуальной беседой. Феликс неплохо разбирался в музыке и вообще, Тине показалось, что он очень не глуп.

      Расстались поздно. Засыпая, Тина представила себе Феликса еще раз: эффектный наряд, черная лошадь. Она почему-то испытывала слабость именно к вороным лошадям. А сам Феликс показался ей похожим на "Зорро". В общем, ничего, интересный мужчина. Надо будет не забыть сказать ему, что он "Black - Brown fox!"

***
Мне пришлось забежать к девчонкам в общагу за справочником, и они оставили меня обедать. Ленка Беляева открыла мне "ноу-хау", как готовить яичницу-болтунью с зеленым луком. (Очаровательная вещь!) Она, Ленка, у нас вообще хозяйственная, рассудительная, утешительница и воспитательница, одно слово - "мать"!  Танька Черкасова, наоборот - образчик непослушания, "кошка, гуляющая сама по себе" и авантюристка в хорошем смысле этого слова. Рыжеволосая, зеленоглазая, спортсменка, красавица - вызывает патологический интерес у мужчин к своей особе. Но девушка  порядочная, хоть и без комплексов.

Конечно, после обеда я не сразу ушла. Мы перенюхали все духи и дезодоранты девчонок, оценили Ленкины календари и Танькину живопись над кроватями, выяснили, кто, что сейчас читает.

Заглянул Малхас, наш одногрупник из Тбилиси, старый грузинский интеллигент.  (Старый, потому что года на три-четыре старше нас.) Ему нужна была какая-то методичка, и мы оставили его пить чай.

Потом Танька ушла на секцию, а мы с Малхасом поехали домой. Он, правда, со мной только две остановки проехал - ему нужно было выходить, он где-то недалеко квартиру снимает. Но он за меня талончик пробил, ручку мне на прощание поцеловал, и я дальше в гордом одиночестве поехала. Иногда полезно.

***
Тина Де Бояр сидела на дереве, болтала ногами и жевала яблоко. Остап в позе рыси лежал на ветке у нее над головой. Внизу, под ними, верхом на белой лошади без седла, уздечки и большей части одежды проезжала Тина Шарло.
- Вы куда? - из любопытства поинтересовалась Тина Де Бояр.
- Купаться, - отозвалась Тина Шарло.
- В неглиже?
- А это мое любимое занятие!
- Возьмите меня с собой! - попросилась Тина Де Бояр, сползая с дерева. - Это и мое любимое занятие.
Остап купаться не захотел и ушел в направлении шалаша. А две Тины и белый жеребец Крис удалились к морю. Не на секретный пляж, а так, куда глаза глядят.
Плескаться втроем было весело. Девчонки брызгались, ныряли с крутой скользкой лошадиной спины, и просто так. Потом Тина Шарло поплыла далеко - далеко, туда, куда Тина Де Бояр боялась заплывать. А та осталась в не менее интересном обществе Криса, с которым они совершили небольшую верховую прогулку по берегу, поднимая тучи песка и брызг. Когда возвратилась Шарло, Криса отпустили пастись на опушку леса, а девчонки, лежа в воде у самого берега, и, подставив солнышку попки, завели разговор о жизни и о себе.

Не смотря на одинаковое имя, они были очень разные. Тина Де Бояр - блондинка с теплыми карими миндалевидными глазами. А у зеленоглазой Тины Шарло чертик плясал во взгляде. Обе имели прекрасные фигуры, но Шарло - более спортивную, а Де Бояр - более женственную. На акробатку облизывались все мужчины, смотревшие ее представления. А лесную дикарку мало кто видел. Но если уж она попадалась на глаза, то ее запоминали надолго. И обязательно потом узнавали. Даже те, кого она не помнила.
 - Ты всегда одна выступаешь?
 - Под настроение. А что, хочешь попробовать?
 - Да я, вообще-то, ничего не умею, - призналась Тина Де Бояр. - Разве что
    стрелять из лука и скакать на лошади ... Ну, может быть, играть на гитаре и петь.
- Ладно тебе! Если хорошо подумать, обязательно еще что-нибудь вспомнишь.
- Люси де ля Ро ушла в "дальнее плавание" и мне некому ассистировать.
 - Тогда приходи на репетицию. Сегодняшний вечер - наш. Выручка - пополам.

... Представление удалось на славу. Тина Шарло ходила по канату, жонглировала горящими факелами, кувыркалась, ходила на руках и извивалась как змея. Тина де Бояр скакала на Крисе через огненные кольца, дрессировала Остапа, крутила обручи на талии и обеспечивала музыкальное сопровождение номерам Шарло. В заключении, они вместе вышли на арену и исполнили зажигательный танец.

Аплодисментам не было конца. Обезьянка Ульянка, обходившая публику, вернулась с полной шляпой монет. Обе Тины переодевались после выступления, когда в дверь фургончика постучали. Шарло накинула кружевной халат и открыла. Бравый гвардейский офицер, стоявший на пороге, отдал честь и предложил Тине де Бояр следовать за ним. Девушки переглянулись. Их программа не содержала ничегo политического. Но гвардеец был так официален и настойчив, что Тине пришлось подчиниться. К сожалению, оружие и Остапа она вынуждена была оставить в фургоне.

На краю площади стояла карета, украшенная королевским гербом. Перед Тиной гостеприимно распахнулась дверца. Внутри сидел сам сэр Доминик Эдуардос Ричард Вэй, наследный принц королевства Дарсена. Папа Мигель III иногда давал ему «порулить» королевством. К тому же принц занимал пост министра охраны порядка. Поэтому Тине было чему удивиться и чего испугаться. Она тихонечко присела на краешек сиденья напротив него и опустила глаза.

- Я приглашаю Вас во дворец, на ужин, - произнес Доминик.
- Спасибо, Ваше Высочество, но для меня это слишком большая честь, - Тина попыталась быть вежливой.
- Я не терплю отказов! - предупредил принц.
Он производил впечатление: крупный, даже немного тяжеловатый. Тине ничего не оставалось делать. По крайней мере, он тоже был вежлив.
- Я видел ваше выступление, - продолжил он, когда карета тронулась. - Вы великолепны!
- Спасибо. Вообще-то оно - случайность. Я впервые работала не арене.
- У вас отлично получилось. Вы знаете, что вы очень сексуальны?
Тина промолчала.
- Так знайте - Вы сексуальны! Мы приехали, пойдемте.
Он помог ей вылезти из кареты.
         
  Дворец находился в центре города. Даже ночью, со стороны черного хода, он выглядел огромным и внушительным. Тина никогда не видела его так близко. По длинным прямым коридорам Доминик привел ее в маленькую голубую гостиную. Здесь, на диване лежал тонкий прозрачный наряд.

- Наденьте это, - приказал принц. - Потом зайдете вон в ту дверь, - и вышел.
В своей пятнистой шкуре Тина чувствовала бы себя гораздо уютней. Но ничего не поделаешь - "прынц"! Она переоделась. Предложенный ей костюм смахивал на восточную пижаму для любви с кучей вуалей, накидок и вырезов. Тина осторожно вошла в указанную дверь и оказалась в Зимнем саду.

Здесь был как будто другой мир. Папоротники, пальмы, еще какие-то экзотические растения и закрывшиеся на ночь цветы, неизвестные Тине. На одном дереве висели клетки с птицами, накрытые узорными платками. Журчала вода. В глубине мерцал свет. Тина пошла на него и вышла к фонтану-бассейну. Возле него стоял шикарно накрытый стол. На деревьях вокруг были развешаны фонарики причудливой формы, а на столе горели две свечи в витых подсвечниках. Его Высочество, в пестром халате на голое тело,  сидел за столом.
- Садись, угощайся, - он уже обращался к ней на "ты". Тина робко присела на краешек кресла. Доминик налил ей вина. Выпив, она осмелела:
 - Превосходное вино, Ваше Высочество!

После нескольких бокалов у них  развязался язык, и они стали беседовать как два нормальных молодых человека одного возраста. Его Высочество, оказывается, тоже обожал верховую езду и занимался музыкой. Он умел играть на органе.

Тина расслабилась и потеряла бдительность. Они хохотали над чем-то, и ее голая нога на миг полностью показалась в вырезе штанов пижамы. Доминик вдруг перестал смеяться, схватил ее за руку, притянул к себе через стол и впился зубами ей в губы. Тина и "мяукнуть" не успела, как  очутилась на ковре между креслами, прижатая им сверху. Тина бешено задрыгала конечностями, но принц оказался тяжеленный. Тогда она взвизгнула и залепила ему звонкую пощечину. Доминик отскочил, как ошпаренный, и схватился за пылающую щеку. Глаза его сверкали бешенством.

- Простите меня, Ваше Высочество, - пролепетала Тина, глядя на него полными слез глазами.
Тот грохнул кулаком по столу, от чего разбилась тарелка, и рявкнул:
- Но почему?
- Я скажу. Я еще девушка и хочу провести свою первую ночь с мужчиной, которого полюблю. А Вас я только уважаю.
Она чуть не сказала "уважала" - это было бы вернее. Принц повернулся к ней спиной и бросил:
- Жаль..., - и, через паузу. - Теперь - вон!
Тина направилась к выходу.
- Зачем ты вообще согласилась приехать? – бросил он ей вдогонку.
- У меня был выбор? - оглянулась она.
- Вон!
Тина пожала плечами.
- Пижаму можешь оставить себе, - уже спокойнее добавил принц.
Она ничего не ответила. Попав снова в маленькую гостиную, Тина переоделась, и оставила пижаму на диване, где взяла. Ощутив на плечах родную шкуру, она немного повеселела. "Кобель!" - наконец, про себя выругалась Тина и выскочила в коридор. Повертев головой направо и налево, она убедилась, что с обеих сторон он одинаковый. И куда же ей теперь идти? Прослонявшись по темному ночному лабиринту коридоров дворца, Тина поняла, что выход она потеряла. Присев под одной из массивных картин, развешанных по стенам, она протерла глаза. Тина страшно устала за этот день. Сейчас уже, наверное, была глубокая ночь, и самое время наткнуться на нее какому-нибудь стражнику из охраны дворца. Эти церемониться не будут.

Неожиданно напротив отворилась дверь. Тина подняла голову и, моргая от света, уставилась на невысокую фигурку в ночной рубашке.
- Боже, что ты здесь делаешь? - услышала она сонно - испуганный голос Хелен Бельконе, фрейлины королевы.
Тина открыла рот, но не знала с чего начать.
- Заходи! - решительно скомандовала Хелен.
Тина с облегчением вздохнула и вошла в небольшую, уютную комнатку, которую Хелен делила с Натали Лешеле, секретаршей короля.
Девушки не стали приставать к Тине с расспросами, а просто уступили ей одну кровать. Это было весьма кстати. Тина буквально рухнула на нее и тут же уснула.
Утром, прежде чем расстаться, Хелен и Натали напоили Тину чаем. Она посвятила их в свои ночные приключения.
- Это что! - махнула рукой Натали. - Шарло пришлось разбить об его голову бутылку!
- Так я не первая, оказывается, - заметила Тина.
- Да он просто маньяк! - в сердцах, воскликнула Хелен. - Только ему с девушками не везет.
- А Шарло потом ничего не было? - поинтересовалась Тина.
- Пришлось выпрыгнуть в окошко.
- А потом?
- Да ничего пока. Но будьте осторожны - он очень злопамятный.

Тина покинула дворец, все же, немного успокоенная. Утро выдалось солнечным и погожим. По дороге к цирковому фургончику у нее совсем поднялось настроение. Добравшись до него, Тина постучалась в окошко, и заглянула внутрь. Сначала показалась любопытная мордочка Ульянки, потом - заспанная - Тины Шарло. Из-за нее вылетел Остап, взгромоздился на шею Тине Де Бояр и облизал ей, на радостях, весь затылок.
- Все в порядке! - отчиталась она. - Я  жива, здорова. Принц Доминик передает тебе  привет - он получил по морде.

- Так ему и надо! - буркнула Тина Шарло. - Жеребец! - и плюхнулась дальше спать.
Прежде, чем вернуться в лес, Тина Де Бояр решила навестить Люси де ля Ро. Вдруг она уже вернулась из "плавания"?
Действительно, Люси была дома, одинока и грустна.
-Уплыл? - участливо поинтересовалась Тина.
-  Уплыл, - тяжело вздохнула Люси.

- "Без синих волн и дальних дорог
Не могут жить мужчины,
А жены ждут, считая года,
И будет так всегда..." (1) ,-  пропела Тина.

- Женой ждать легче.
- Вы опять играли в "мальчик с девочкой дружил?"
- Как всегда. Все очень мило: с надутыми ветром парусами навстречу рассвету, песни под гитару в капитанской каюте, стихи при свечах здесь, у меня, высокие истины, философские беседы, и ...братский поцелуй в лобик на прощание.
- А у него "все в порядке?" - ляпнула Тина и, встретив красноречивый взгляд Люси, "прикусила  язык". – Ну, тогда он тебе голову морочит!
- Может и морочит, - отозвалась Люси. - Все равно моя жизнь - когда он здесь, остальное - не жизнь.

Вообще, Люси была в "минорном" настроении, как обычно, когда "Секрет" уносил капитана Влада к новым приключениям.
По дороге домой Тина думала про себя: "Ну почему мужики все такие странные? У каждого свои крайности!" Она почесала Остапу под подбородком - кот сидел у нее на плече: "Вот мой самый лучший мужик. Единственный и неповторимый!"

***
Сессия на носу, а у нас два последних листа по ТММ еще не готовы! Пора идти на поклон к Рудику Гроссу и К;. Их комната в общаге всегда все самая первая сдает. Умные мужики! Мы с девчонками договорились с ними, когда на консультацию прийти и пришли. Внизу у вахтеров (охранное агентство), которые у нас студенческие билеты принимали, аж глаза на лоб полезли. Столько симпатичных девушек и все в одну комнату! Иззавидовались прямо. А мы им язык показали. Пусть завидуют!

Вообще, выгодно быть молодыми симпатичными девушками! Рудик рассадил нас в рядок на кровати, и, пока его соседи по комнате поили нас чаем и развлекали книжкой "Секс в жизни женщины", сел разбираться с нашими заданиями и листами.

Рудик - он вообще старый (потому что ровесник Малхаса) и мудрый (потому что умный, и всегда все раньше всех сдает). Сама надежность, ответственность и аккуратность. Сказано - немец! (На все сто процентов.) Только наш немец, отечественный. Крепкий, усатый, хозяйственный. Дико положительный! Мы с ним дружим.

Когда с "Сэксом ..." покончили, Рудик нас в кучку собрал и подробно объяснил что, кому, как с последними листами делать. Очаровательная консультация!

На праздники Федор с Антоновым уговаривают меня пойти с ними на набережную смотреть салют. Это уже скоро. А сегодня я в первый раз иду в тир, на стрельбу.

***
Тина и Люси отправились за город пособирать всякие полезные травки для чая и от болячек. Они обнаружили прелестную полянку и принялись ползать по ней на четвереньках в поисках нужных растений. Развлекаясь таким образом, Тина обнаружила пасущуюся лошадь. Это был крепко скроенный игреневый жеребец со светлой гривой и хвостом. Тине понравилось такое сочетание. Она приняла вертикальное положение, и подошла познакомиться с ним поближе. На уговоры понадобилось пол минуты. Жеребец был очарован. Люси тоже решила приобщиться к их интеллектуальной беседе,  и поэтому они не сразу заметили приближающегося к ним огромными прыжками пса, крупного ризеншнауцера с оскаленной пастью. Тина не растерялась и издалека обратилась к нему с дружественной речью. Она  уже сидела верхом на новом  знакомом, и слазить не собиралась. Зато у Люси появилось острое желание заняться конным спортом. При помощи Тины, она взобралась на жеребца и устроилась позади нее. В это время и появился барон Рудольф фон Гросс, собственной персоной. Это были его лошадь и его собака. Он успокоил пса Боя и, потрепав по гривастой шее красавца Оскара, извинился перед девушками. Они тут же сползли с крутой лошадиной спины и принялись ласкать пса, который уже не рычал, а беспомощными глазами глядел на хозяина. Чтобы сгладить недоразумение, барон пригласил их отобедать в его загородном имении. Тина оглянулась на Люси, и, поскольку та ничего не имела против, ответила на приглашение согласием.

Хозяйство Рудика фон Гросса находилось вдалеке от города и центральных дорог, что само по себе было просто здорово. Здесь даже пел петух! ( Люси и Тина пришли от этого в дикий восторг).

            Замок был построен на совесть. В нем было по-немецки чисто, везде царил порядок.      В большую столовую подали обед. Рудик усадил девушек в дубовые кресла с высокими спинками. Они наслаждались вкусными кушаньями, треском поленьев в камине, а потом - игрой музыкантов. Бой уже был их другом. Он лежал под столом и вилял коротким  хвостом в знак расположения.

Вечером зажгли факелы на стенах, большую люстру под потолком и подали очаровательное вино. Девушки развлекли хозяина игрой на гитаре (он тоже немножко играл), и засобирались домой. Все было приятно и целомудренно. Барон Рудольф фон Гросс отвез их в своей карете и каждой, прощаясь, поцеловал ручку.

Тина опять осталась ночевать у Люси. Прежде, чем лечь спать, они, как обычно, обменялись впечатлениями. Сегодняшним днем они были довольны. Потом Люси похвасталась Тине ракушкой, которую ей подарил Влад. Тина приложила ее к уху, чтобы послушать шум моря. В это время со стороны вентиляционной трубы послышался шорох, и по комнате бабочкой закружилась какая-то бумажка. Люси спрыгнула с кровати и поскакала ее ловить. Она остановилась посреди подземелья с ней в руках и порозовела:
- Это приглашение во дворец от принца Доминика! Он хочет, чтобы я ему погадала.
- Бабник! - отозвалась Тина, прыгая на кровати. Люси не разделяла ее веселья:
- Но ослушаться принца? Я лучше поеду! Может он не такой «козел», как  вы говорите?
Тина пожала плечами.


***
Сегодня мы как раз собирались смотреть салют. Салют должен был быть в десять ноль-ноль. Федор обещал заехать в семь,  а в девять мы должны были зайти за Антоновым - он рядом с набережной живет. С половины шестого я сидела как на иголках, почти готовая, и прислушивалась к каждому шороху.

В полдесятого позвонил злой Антонов - поинтересовался, чего мы телимся. В это время я уже "лезла на стенку". Федор не пришел и не позвонил. Я боялась думать о том, что с ним что-то случилось. Антонов звонил еще раз, сказал, что не будет больше звонить, и, что он пошел сам. Но уже без обид, и тоже довольно встревожено.
Спала я безобразно. Точнее почти совсем не спала. Я уже не сомневалась, что что-то случилось, и проплакала пол ночи.

А утром, на практических занятиях ко мне подошел живой, цветущий, улыбающийся Федор и поздоровался, как ни в чем не бывало. Оказывается, вчера у его старшего брата был день рождения. Он (Федор) на нем немножко побыл, и уже собирался ехать ко мне. Но там были такие интересные люди, они так уговаривали его остаться, что он не смог им отказать.
- А позвонить ты мог?! - сквозь слезы процедила я. Он позвонить, оказывается, очень хотел, но во всем квартале не нашлось ни одного работающего автомата, а у брата телефона нет. Я отвернулась и пошла, не сказав больше ни слова.
           После первого часа высшей математики у меня на столе появился букет из пяти шикарных роз. Я не дотронулась до них. Они так и лежали, привлекая всеобщее внимание, пока преподавательница не посоветовала мне поставить их в воду. Действительно, цветы же не виноваты! Они умрут без воды, и мне их стало жалко. После пары я хотела забыть розы в аудитории, но все та же преподавательница напомнила мне про них. Пришлось взять. Но дальнейшие поползновения Федора наладить отношения успехом не увенчались.
На третьей паре Федор что-то старательно рожал на бумаге. Потом я нашла у себя в тетрадке записку. В ней были стихи. Очень и очень трогательные. Стихов мне еще никто и никогда не присылал. (К слову сказать, таких шикарных роз тоже еще никто не дарил). В стене моей неприступности появилась трещина.

После третьей пары, когда  все шли домой, Федор нагнал меня. Я шагала молча и по-прежнему не обращала на него внимания.
- Ну что мне сделать, чтобы ты меня простила? - вздохнул он, и вдруг предложил. - Хочешь в театр?
Я обернулась и рявкнула:
- Хочу!
В театр меня еще тоже никто не водил (в смысле, молодой человек).
       Как мало девушке надо!
     Федор опять провожал меня домой. Антонов обогнал нас по дороге на остановку, обернулся, посмотрел мне в глаза и заметил:
- Быстро ты его простила! ...

***
Люси вернулась под утро веселая, ничем не расстроенная, а скорее наоборот. Она заявила, что "не так страшен черт, как его малюют", что принц Доминик - очень милый, и что он к ней пальцем не притронулся. Они провели приятный вечер при свечах, Доминик играл Люси на органе, а она ему гадала. В общем, он даже произвел на Люси впечатление. Они договорились, что она ему еще как-нибудь погадает. Тина заметила, что, если так, то она приятно удивлена. Но, если честно, то ей слабо верилось в порядочность принца. Люси она ничего не сказала. Что можно сказать впечатлительной девушке?

Утром на базаре все было, как обычно. Тина и Люси гадали. Клиентов подходило ни много, ни мало. Невдалеке маячил граф Д' Алес. Тина Шарло давала дневное представление. Возле прилавков мелькали светлые головки Хелен и Натали. На краю базара торчала карета принца Доминика.

Хелен и Натали  принесли "на хвосте" последние новости. Оказывается, Феликс совсем обнаглел и напал на самого кардинала Валуа, чем обидел Двор до глубины души.         Валуа был вредным, но далеко не простым старичком. Ограбление оного являлось дискредитацией принца Доминика, как министра охраны порядка. Кардинал, умный политик, мог использовать инцидент в своих личных интересах. Он всегда был готов воспользоваться возможностью ослабить власть короля Мигеля III и усилить влияние Церкви. Поэтому, сообщили девчонки, Доминик в бешенстве. Он строит своих людей и жаждет крови.

Тина вспомнила свою последнюю встречу с Феликсом. Жаль, если он очутится в лапах Доминика. Особенно в «Веселеньком замке». О его камерах пыток ходят ужасные легенды.

            Вечером ей почему-то очень захотелось домой. Она давно не видела Кинга, не дышала воздухом леса, не плавала  в море на закате. Тина поблагодарила Люси за гостеприимство и отправилась к себе. Прикормленный Остап тоже, казалось, покинул уютное подземелье гадалки без особого сожаления. И он соскучился по природе.

Почти сразу наткнулись на Кинга. Лев будто караулил их на опушке. Он был явно рад встрече и даже подвез Тину до шалаша. Она чуть не уснула на его широкой теплой спине. "Дом, милый дом!"

***
В театр за мной зашли вовремя, в пиджаке, правда, без галстука, зато опять с цветами.

Я надела новый модный костюм - сарафан с пиджаком ярко красного цвета и жемчуг. Федор был один.
- А Антонов? - поинтересовалась я. - Ты же и перед ним виноват.  Его ты тоже должен был пригласить.
- Он не может, - охотно объяснил Федор. - У него проблемы с подругой.
«У Антонова - подруга? - почему-то ревниво подумала я и сама себе удивилась. – А почему бы, собственно говоря, и нет?»
Театр был драматический, самый крутой в городе. А пьеса - премерзкая! Нам ужасно не понравилась. Сплошная "чернуха". После нее было такое поганое настроение, что я предложила хотя бы часть пути пройти пешком. Плохое впечатление от пьесы начало скрашиваться интеллектуальным разговором, красотой вечерних улиц и мыслью о том, что у меня  потихоньку спускается чулок. Вскоре мысль о чулке затмила все остальные. Ощущения были интересные. В первый раз по дороге из театра с молодим человеком, в центре города! ...

С каждым шагом я чувствовала, как чулок съезжает все ниже и ниже, но ни в чем не признавалась, и с любопытством ждала, чем же все это кончиться. К счастью, Федор решил шикануть и поймал такси. Как только мы зашли ко мне домой, чулок превратился в носок. Вот тут я и "раскололась". И мы здорово повеселились по этому поводу.

Нет, все-таки, что не говори, а театр есть театр! Это нарядно одетые люди и приподнятое настроение (особенно если учитывать сегодняшнюю пьесу). Вечерний город. А на такси  я возвращалась домой в последний раз с папой и мамой в глубоком детстве. Так что, не смотря ни на что, "День такой хороший!"

***
Приятно просыпаться в родной постели! Даже если это не перина, а сухая трава. Не кирпичное подземелье с факелами, а свежий воздух, солнце, зелень и птички. Сразу чувствуешь, что утро.

Тина с удовольствием потянулась, разбудив при этом Остапа, который спал у нее в ногах. Он, конечно, большого восторга от этого не испытал. Кинг уже ушел. С удовольствием  и сопением втянув в себя запах травы, на которой она спала, Тина на четвереньках выбралась из шалаша. Пора было умываться и готовить завтрак. Вдруг она услышала быстро приближающийся стук копыт и треск ломающихся веток. Из зарослей выскочила вороная лошадь. Буквально на ходу с нее скатился помятый Феликс:
- За мной гонятся псы Доминика, спрячь меня! - выдохнул он. Тина мигом оценила обстановку:
- В шалаш!
Феликс исполнил ее приказание и замаскировался под "мышку в травке". Его лошадь, не останавливаясь,  ускакала дальше.
Из-за кустов "вырулили" принц и К;. Увидев Тину, Доминик осадил коня, а его люди окружили ее.
- Где Феликс? - гаркнул принц. Тина махнула рукой в направлении убежавшей лошади.
- Спасибо! - бросил Доминик, и вся толпа устремилась дальше в погоню.
Через некоторое время из шалаша выполз Феликс, весь облепленный травой. Его трясло.
- Уехали?
- Уехали.
- Да все из-за кардинала! Склочный старик. Вообще они все давно на меня зуб точат.
Тина помолчала, потом сказала:
- Ты лошадь потерял.
- Куплю другую.
- А  мне было бы, жаль ...
Ей действительно стало жалко Черныша Феликса, на котором она успела проехать всего раз.
- И куда ты теперь пойдешь?
Феликс дрожащей рукой достал, набил и раскурил трубку:
- Не знаю.
- Тогда оставайся пока у меня, -  видя его состояние, предложила Тина. - Потом посмотрим.
Феликс остался.
***
Федор напросился ко мне в гости с курсовым. Боже мой! Оказывается, у него не готов ни один лист! Нужно начинать все сначала. Я уселась за стол, обложилась нужными пособиями и инструментами и настроилась на рабочий лад. Федор залез на софу, согнал Остапа и углубился в журнал "Ровесник". К вечеру кое-что было готово, но далеко не все. Федор засобирался домой. Я выпрямилась, разгибая затекшую спину:
- И что мне за это будет?
- Спасибо!
- И все?
- Шоколадка?
- И все?
- А что еще?
- Ну, я не знаю. Приятное что-нибудь!
Тогда Федор закрыл дверь, взял мою голову в свои руки и поцеловал прямо в губы. Вот теперь – все. Мой первый поцелуй! Я, кажется, влюбилась… Как мало, нам, девушкам, надо!

***
Теперь у Тины началась новая жизнь. Она привыкла жить одна. А теперь, когда появился Феликс, они вместе ходили на рыбалку и на охоту, вместе лазали по деревьям, вместе валялись на траве. Правда, Тина прекратила свои купания - она стеснялась. И, жаль, Кинг перестал приходить - Феликс его побаивался. Да и Остап, похоже, был не очень доволен гостем. Может быть, потому что тот не скрывал своего равнодушия к звериному роду. Но Тина думала, что, скорее всего, кот  просто ревновал.

Феликс прижился. То есть он не собирался никуда уходить в ближайшее время. Он часто повторял, что Тина спасла ему жизнь. Тине было приятно, и она испытывала некоторую гордость. И вообще, широкоплечий, высокий... Как мало девушке надо!

Все было бы здорово, но Тина тосковала по своим раскованным купаниям. Как-то Феликс отлучился прощупать обстановку в городе. Он ушел один и надолго. И Тина тотчас же устремилась к морю. Стащив шкуру, и, отбросив лук и колчан, она с разбегу кинулась в набегающую волну. Какое это было блаженство! Вода забурлила вокруг нее, Тина поплыла далеко-далеко от берега, куда еще никогда не заплывала. Там она перевернулась на спину, раскинула конечности в разные стороны и предоставила тело ласкам моря и заходящего солнца. Тина совсем забыла о времени.

Вернувшись к берегу, она обнаружила, что на скале ее ждет Феликс. Не вылезая из воды, она замахала ему рукой: "Уйди!" Но он, наоборот, сам сбросил с себя всю одежду и бросился к ней в море.

***
Вскоре, если я выходила из института и не видела поджидающего Федора, меня охватывало чувство, будто чего-то не хватает. Я по-прежнему помогала ему с "курсовым". Выяснилось также, что у него нет ни одного конспекта лекций. Ну, это бывает. Ни он первый, ни он последний. Хорошо, что у меня - все. В театр мы больше не ходили. Зато ходили в кино. Почти каждый вечер заканчивался у меня, потом Федор ехал домой и звонил мне. Еще иногда дарил цветы и носил на руках.

Мы шли по коридору с семинара по философии, когда Федор мялся, мялся, да вдруг  заявил:
- А можно я тебя "Мадам  Бондаренко" называть буду?
Я поперхнулась яблоком и чуть не выронила сумку с тетрадками:
- Это что, предложение?
- Мне надоело звонить по вечерам и знать, что ты - там, а я - здесь. И все, с кем я  говорил, утверждают, что потерять такого человека как ты - преступление!
- А можно я подумаю?
У Федора сделалось такое несчастное лицо, что я засмеялась, и сказала:
- Да!
- Что "Да"?
- Я согласна!
Он подпрыгнул от радости, достав рукой до потолка, потом подкинул в воздух меня.
- Я всю ночь боялся, что ты мне откажешь!

Было немножко неуютно оттого, что Федор так и не наладил отношения с Антоновым. Как-то так сложилось, что Федор с ним почти не общался, и я стала общаться реже. Мы с Лешкой не прекращали разговаривать, но отношения у нас установились какие-то натянутые и полуофициальные, хоть мы и не ссорились. А, если честно, я очень скучала. Но не признавалась в этом даже самой себе.

***
Они вдоволь нарезвились в ласковых волнах теплого моря. Тину бросало в дрожь каждый раз, когда ее касалось молодое, сильное загорелое тело Феликса. Это было так чудно!

Из воды Феликс вынес Тину на руках. Он не дал ей одеться, а донес такую до самого шалаша. Спустил на землю, привлек к себе и припал к ее губам. Тина далась поцеловаться, но потом освободилась из его объятий. Дело принимало серьезный оборот. Феликс не стал настаивать, а повернулся и ушел вниз, за одеждой.

            Пока его не было, Тина успела развести костер. На небе уже появились звезды. Феликс вернулся, кинул тряпки у входа в шалаш и обернулся к ней. Он был возбужден. Тина сжалась в комочек у своего костра. Феликс подошел к ней и протянул руку. Она робко доверила ему свою ладошку со словами: "Помни, ты в ответе за тех, кого приручил!" Он кивнул, и увлек ее в шалаш, предварительно выкинув оттуда Остапа. Остап огрызнулся и ушел на дерево. Феликс осторожно уложил Тину в траву и принялся целовать и ласкать ее. Она слабо сопротивлялась. В конце концов, даже интересно, что это - ласки мужчины? Рука Феликса опускалась все ниже и ниже. Это было приятно. Но вдруг Тина почувствовала боль в самом сокровенном месте. Это была уже не рука. Она инстинктивно отпрянула назад и заявила: "Нет!"
- Почему? - искренне удивился Феликс.
- Мне больно! – пожаловалась Тина.
      - Но так всегда в первый раз! Потерпи! Ведь ты же любишь меня?
" Да, я люблю тебя" - подумала она и покорилась ...
... Тина лежала на спине, утомленная, немного больная, и через ветки всматривалась в серо-розовое предрассветное небо. Вот и все. Свершилось. А жизнь продолжается. И ничего такого сверхъестественного она не чувствует. Но ведь это только начало! Наверное, сначала у всех так. Тина повернулась к Феликсу, уложила голову ему на плечо и обняла.
       - Мне жарко! - сквозь сон пробормотал он, скинул ее руку и повернулся к ней спиной. Тина тоже отвернулась от него и, тяжело вздохнув, уснула...

***
         В институте вовсю шла подготовка к фестивалю художественной самодеятельности "Весна". Танька Черкасова, "задрав хвост", умотала заниматься спортом, Наташка Лужкова заявила, что обладает только талантом зрителя. А Люська, Ленка и я оказались коллегами по сцене. Поскольку наш идейный массовик-затейник аспирант Вартан  Ханбекян посчитал, что у нас имеется в наличии, по крайней мере, голос. Сам он, к слову сказать, в области искусства непревзойденный гений: капитан команды КВН нашего института, владеет всеми видами существующих музыкальных инструментов, актер, режиссер и сценарист в одном лице. Мы даже Федора увлекли, хотя он и ворчал, что я все вечера пропадаю в клубе. Он обещал нарисовать декорации, и был занят в обрывке художественного фильма «Всаднык нэт голова»  производства кинокомпании "Вартан Production” в роли задних ног лошади под всадником без головы, сохранившемся после подготовки к фестивалю.

"Весна" удалась на славу! Люся, Лена и я открывали программу чудесной песней про весну. Вартан аккомпанировал нам на гитаре,  а мы пели ее на три голоса. Мне эта песенка очень нравится. Когда у меня будут дети, я ее обязательно буду петь им как колыбельную.
Декораций у нас не было, потому что, когда Федор начал рисовать  весенние деревья (за час до начала), они у него все получались почему-то дубами типа "ствол". Это выглядело неэстетично. Зато он подготовил для жюри симпатичные программки нашего выступления (как в цирке) с завитками и вензелями в стиле царских денег.

             Побыть задними ногами лошади Федору тоже не удалось. Поскольку, когда нужно было появиться на сцене, он где-то курил. Поэтому, всадник был не только без головы, но и без задних ног.

Когда мы с девчонками исполняли песенку "Про собаку" начало получалось скомканным. Потому что первыми запели мы, а маэстро Морковкин по-прозвищу Мачелло Мастрояни  со своим роялем вступили попозже, так как нас ему не было слышно. Но в конце мы так самоотверженно гавкали, что песня вызвала шквал аплодисментов. По этому поводу Вартан сказал, что никогда не видел таких мужественных выступающих.
Зато песня "Под небом голубым", которую обычно исполняет Б.Г., прошла на «ура». Сонька из параллельной группы спела ее "серебряным" голосом, я аккомпанировала ей на гитаре. А после концерта в клуб спустились два симпатичных молодых человека из другого ВУЗа и попросили меня написать им аккорды. Мелочь, а приятно!

Вообще, было еще много интересных выступлений и талантливых людей. Например, Серега со своим ансамблем и песнями в стиле "Браво", скрипка Вартана, Санька с монологами Шифрина и Хазанова. Наш факультет занял второе место. После подведения итогов вся "бригада артистов" собиралась на дружественную попойку, но Федор мне присутствовать на ней не разрешил. "Поздно, да и делать тебе там нечего! " Мы поехали домой. Я, конечно, «надула губки» - неужели не заслужила? Но, вообще-то, я человек послушный. Будущий муж все-таки!

***
Поскольку страсти по кардиналу чуть поутихли, Феликс решил выйти на работу. Он не может больше сидеть у Тины на шее, он - мужчина, и должен зарабатывать. С этим Тина не могла не согласиться. Но, когда Феликс уходил на свои "дела", она не находила себе места. Тина не раз предлагала Феликсу сменить занятие на менее рискованное, но он всегда беспечно отвечал, что, во-первых, он больше ничего не умеет, а во-вторых, "кто не рискует, тот не пьет шампанское!" Правда, после каждого похода чудом избежав ареста или наслушавшись об очередных мерах, придуманных Домиником в целях его поимки, Феликс возвращался домой перепуганный и больной. Нервы у него были - "ни к черту"! Тогда он целыми днями валялся в шалаше, а Тина должна была либо сидеть рядом и утешать, либо ходить вокруг него на цыпочках и не обижаться на его грубости. Она любила его, ведь это был ее первый мужчина!

Правда, к своему удивлению, став женщиной, особенных изменений в себе Тина не заметила. В занятиях любовью она не находила ничего сверхъестественного, о чем пишут и говорят, как о неземном блаженстве. Она просто отдавалась Феликсу, потому что любила его.   
          Феликс притаскивал много награбленного. Но Тина не замечала, чтобы он с кем-нибудь когда-нибудь делился. Феликс все пускал в оборот. Он покупал себе оружие, амуницию, часто менял костюмы и лошадей. Он делал подарки и Тине. У нее теперь были и монисто из монеток, и сапоги-ботфорты. Но она не очень любила это носить. Потому что Феликс сначала все дарил от чистого сердца, а на следующие утро начинал упрекать в том, что она толкает его на бесполезные расходы, а ведь ему так трудно достаются деньги! Это было обидно, они ссорились. Но Тина всегда прощала. Ведь у него такие слабые нервы!
Однажды вечером она напрасно прождала его. Феликс не вернулся. Его не было и на следующий день. Так надолго он еще ни разу не пропадал. Тина не находила себе места. Она слонялась "из угла в угол" все это время, и чуть не сошла с ума.

            Утром следующего дня Тина приняла решение. Она привела в боевую готовность оружие и, свистнув Остапа, отправилась в Дарсену.


***
           Мы сидели в большой химической аудитории, где шла лекция по теплотехнике, и ели под столом бутерброды с колбасой. На большом перерыве мне с Федором поесть не удалось, так как в буфете была дикая очередь. Поэтому я от него получила очередной выговор: такая я, дескать, неприспособленная к жизни, без очереди влезть не могу. Мне надоело доказывать ему, что если меня все время ругать, то у меня либо выработается комплекс неполноценности, либо - "не буди во мне зверя". На что Федор ответил, что он меня не ругает, а воспитывает, и, если меня все время хвалить, то я зазнаюсь.

Так вот. У Люськи случайно нашлось в запасе колбасы, так, на роту, и она с подружками любезно поделилась. Сидевший впереди Антонов услышал нашу возню и, выяснив в чем дело, предложил обменять один бутерброд на бутылку пива. Антонов и пиво - обычное сочетание. Они с Сашкой Муреевым им в перерыв  в Генеральском магазине отоварились,  через стадион. Только закуски не хватало. Мы «нашли друг друга». Каждый по очереди, нырял под стол, делал глоток, кусал бутерброд и выныривал. Было трудно, зато романтично.   

           Это продолжалось до тех пор, пока преподаватель, дедушка Травкин (отдаленно напоминающий дедушку Брежнева по качеству слушания студентами лекций, но гораздо симпатичней), не обратил на нас внимание. Трапезу мы на время прекратили.  Зато после перерыва началось массовое паломничество в туалет. Дедушка Травкин не только обратил на это внимание, но даже сделал паузу, и заметил: "Они что, все в одном месте пиво пили?". Классная лекция, мне понравилась.

А Федор в это время сидел в первом ряду, порядочного, из себя изображал и в общем веселье не участвовал.

***
На базаре было необычайно пусто и скучно. Люси не гадала. Не было видно Хелен и Натали. Фургончик Тины Шарло стоял на месте, но закрытый. Было жарко и душно. Даже продавцы и немногочисленные покупатели торговались как-то лениво.

Тина постучалась в фургончик. Шарло отворила не сразу. Кутаясь в халат, она поздоровалась и извинилась:
- Прости, я не одна! Пообщаемся в другой раз, ладно?
- Конечно. Ты прости, если я не вовремя!
Тина де Бояр спрыгнула с подножки фургончика и побрела на пустырь, к Люси. Остап плелся сзади. Люси не было дома. Тину это насторожило. Последнее место, где та могла быть - это порт. Естественно, при наличии известного корабля. Тина, на всякий случай, решила сходить и туда.

          Узкие приморские улочки с глиняными заборами, которыми она брела, были желтые и пыльные, и навевали еще большую тоску и беспокойство. С пирса через сложенные трубой руки Тина оглядела всю акваторию порта, но не обнаружила знакомые очертания "Секрета". Ну вот, и Люси пропала! Тина присела на корточки под стеной какого-то трактирчика и в отчаянии сжала голову руками. Что делать? Идти во дворец и трясти самого Доминика? Вдруг у нее над головой раздался знакомый бодрый  голос:
- Приветик! Ты чего здесь? ...
Тина подняла глаза. Господи, ну как она могла забыть про Люка Д' Алеса? Он стоял перед ней собственной персоной! Конечно, Люк поможет, он настоящий друг!
- Мне нужно поговорить!
- Тогда поехали ко мне! - граф Д' Алес протянул ей руку и помог встать.
В замке, в ситцевой гостиной, она выплакала ему все про них с Феликсом, о его пропаже и об охоте, объявленной на него Домиником. Люк ее внимательно выслушал и спросил:
- Так ты его любишь?
- Да! - сквозь слезы ответила Тина.
Ей показалось, что граф немного изменился в лице, но он поднял голову и решительно заявил:
- Я помогу тебе! Сделаю, что смогу.
Он вытер ей слезы собственным носовым платком (поскольку у девушек он почему-то всегда отсутствует в нужный момент).
- Давай-ка я отвезу тебя домой. А как только что-нибудь узнаю, сразу тебе сообщу.

             Люк и Дон проводили Остапа и Тину до самого шалаша.
- Только не плачь больше, ладно? - попросил граф Д' Алес. - Я не могу спать спокойно, когда плачут хорошенькие девушки!
Тина улыбнулась и сказала, что не будет. Она действительно немного успокоилась. Ведь граф пообещал помочь. Она будет ждать.
***
               Сегодня тренировка по стрельбе. Я и Федор стреляем из пистолета, а Антонов - из винтовки. Сперва  это был один тренер, и в один день. То винтовочники свои матрасы расстелят, разлягутся, то пистолетчики пойдут со своими табуретками и наушниками на двадцатипятиметровый рубеж. Потом появился второй тренер, и мы стали заниматься по разным дням, чтобы друг у друга под ногами не путаться. Поначалу у меня с пистолетом все получалось. Тренер Палкин (тоже дедушка, ветеран Великой Отечественной войны и подполковник в отставке) меня всем в пример ставил, говорил, что я всех мужиков перестреляю. Но я зациклилась на 43 очках из 50, и он стал во мне разочаровываться. И я стала подумывать, а не перейти ли мне на винтовку? Тренер там помоложе (лет на пять). И относится с большим уважением к моему полу. Вообще, конечно, с точки зрения пола, у меня и к дедушке Палкину претензий не было, но зародилось во мне подозрение, что прогресса в пистолетных результатах не получалось, потому что в меня перестали верить. Проблема в другом, во-первых, винтовка и пистолет - это разные дни, кто же меня тогда домой провожать будет? Во-вторых, там - Антонов, а в-третьих, Федор - сбесится!

На завтра на Металловедении я сидела одна и, чтобы себя развлечь, рисовала всех собачками. То есть, как в моем представлении выглядел бы человек, если бы был собакой. Себя, например, я видела светло-рыжей пушистой колли. Люсю - черным с волнистой шерстью ньюфаундлендом. Федора - большим поджарым доберманом пинчером, черным, с рыжими подпалинами. Ленку - золотым коккер-спаниелем. Наташку - белой лохматой болонкой. Танюху Черкасову - шаловливым пуделем каштанового цвета с развевающимися ушами и хвостом-шариком. Рудика Гросса – серьезным степенным бассетом. Затруднение вызвал Антонов. Он, несомненно, был породистым и, несомненно, терьером. Но каким? Однозначно не фоксом и не эрделем. Скажем так: по комплекции - ближе к черным терьерам, по расцветке - к фокстерьерам, по резвости - к щенкам-подросткам с ушами и лапами в разные стороны. На перерыве все рассматривали себя в образе собачек, а после него на меня посыпались заказы от тех, кого я не успела нарисовать.

Я, таки, решила перейти на винтовку. Странно, но Федор не особенно-то и ругался. Про Антонова он сказал, что тот не конкурент, а про возвращение домой, что это - мои проблемы. Ну и ладно! Подумаешь? И к концу первой же моей винтовочной тренировки Федор приперся в тир с отговоркой, что, якобы, перепутал день, а на самом деле - меня провожать. Правда, по дороге домой, в автобусе, он опять сделал мне выговор. Вот, мол, какая я нехорошая, ему приходится тратить на меня свое драгоценное время. Но я не очень расстроилась, потому что, все-таки, ага! - Волнуется, переживает!

***
К концу семестра я от Федора начала уставать. Во-первых, как только он удостоверился, что я согласилась на его предложение замуж, у него появились проблемы с просыпанием к двум первым парам. А зачем? Будущая жена все равно пишет все лекции! Потом  я  исходила на мыло по поводу того, что он телится с курсовыми, предсказывая ему веселенькие ночки перед сессией. В принципе, оно у всех - пока жареный петух не клюнет, но его равнодушие по этому поводу меня убивало. Впрочем, все получилось даже с осложнениями.

     Помимо экзаменов, нужно было думать о практике. Федору очень хотелось поехать в отряд, на уборку урожая. Ребята почти все лето работали комбайнерами и трактористами  по  договору с хозяйствами, и зарабатывали на этом неплохие бабки, для студентов - отнюдь не лишние. Но, во-первых, нужно было, чтобы Федора туда взяли, поскольку коллектив там устоявшийся из года в год.  Близких друзей у Федора вообще не было. Антонов - и с тем он испортил отношения, а Антонов - заместитель командира  отряда. Пришлось разговаривать с Рудиком Гроссом. Он человек нейтральный и отряда командир. Мне он не смог отказать. Во-вторых, сессия заканчивалась в июне, и все отрядовцы старались досрочно сдать экзамены, чтобы скорее ехать, готовить технику. И Федору со своими хвостами пришлось оперативно переквалифицироваться в передовики. Это стоило мне не одной бессонной ночи. Помимо своих проблем с зачетами и экзаменами, мне выпало натаскивать этого "комбайнера", который из спокойного созерцателя вдруг превратился в "сплошные нервы". Кстати сказать, досрочную сдачу экзаменов он благополучно завалил, своевременную тоже, пришлось мучиться по полной программе. А если вспомнить, что лекции у нас были одни на двоих, то представить не сложно, как было весело! При этом на каждом углу от каждого товарища Федора по хвостам я выслушивала упреки: "Ну что ты, Танья, памаги другу! " Короче, когда сессия, наконец, закончилась, я напоминала  себе выжатый апельсин. Федор благополучно укатил в отряд, а мы с девчонками остались на практику при кафедре.

            С отъездом Федора я почувствовала некоторое облегчение. Никто не дергал меня в транспорте, никто не делал замечаний и не учил жить.

            Наша практика частью проходила дома, при институте, частью - на полигоне. Полигон - это институтское хозяйство в нескольких километрах от города. Там проходят испытания техники, ведутся исследования по способам выращивания культур, имеется тепличное хозяйство, свинарник, павильоны для лабораторных работ, свои местные рабочие-колхозники. Короче - маленький поселок.

Нашу компанию девочек разбавил единственный "поросенок" - Сашка Макаров. Он впервые расстался с Антоновым, потому что не вовремя загремел в больницу с желудком в инфекционное отделение. Мы потом еще долго развлекались его эпикризом (жидкий "стул" и т. п.).

Практика проходила довольно весело. Мы приезжали в хозяйство, отоваривались в симпатичном местном магазинчике и ехали непосредственно на полигон. Там мы переодевались и начинали заниматься основным делом: считать огурцы на каждом кусте, выращиваемом под пленкой, замерять сантиметром их размеры и изучать машину, которая эту пленку натягивает и огурцы высевает. Потом, обычно, был перерыв на обед, во время которого мы закусывали на свежем воздухе, и дегустировали Сашкино вино из винограда, выращенного в  его собственном саду. Вино «от Сашки» всегда было очаровательным и по букету, и по вкусовым качествам. После обеда мы уже замеряли не только огурцы, но и Сашкин рост (он один из самых высоких в группе), и объем Люськиного бюста (тоже предмет нашей большой гордости). До перерыва я фотографировала рядки с огурцами и проектируемую машину, а после - толпу на комбайне, толпу с "аборигенами" на фоне сарая, толпу между свинарником и домиком неизвестного архитектора. Потом толпа пряталась от моего объектива в грушах и выныривала из них, чтобы упасть в рядок с огурцами и по-пластунски добраться до своего рабочего места. Я ловила их в полете.

Когда мы не ездили на полигон, то сидели на кафедре, проводили статическую обработку данных и рожали отчет по практике.

Мало-помалу, я начала тосковать по отсутствию рядом мужского плеча. И что интересно, не в меньшей степени, (а может даже и в большей!), чем по Федору, я соскучилась по Антонову. Кошмар!

А на днях мне Федор снился. Только как-то странно. Он шел впереди меня по насыпи, а я никак не могла его догнать. И вдруг он оступился и кубарем скатился вниз. Но тут же встал и принялся отряхивать одежду. Я проснулась в очень тревожном настроении. Что это все могло значить?


***
Тина проснулась, умылась и размышляла, ожидать новостей от Люка Д' Алеса дома или самой отправиться за ними в город. В это время послышался стук копыт большого количества лошадей, и на поляну вырулила компания принца Доминика с ним во главе. Таким разъяренным Тина его еще  не видела.

- Шлюха! – приветствовал ее Доминик, плюхаясь с коня. - Отказать мне, принцу крови! И отдаться разбойнику с большой дороги!
Тина остолбенела от неожиданности:
- Что с Вами, Ваше Высочество?!
- Он мне все рассказал, когда я припер его к стенке! - Доминик двинулся к ней, на ходу расстегивая штаны. - И обещал мне помочь поиметь тебя, если я сохраню ему жизнь.
- Врешь! - крикнула Тина, отступая, и даже не замечая, что перешла на «ты».
- Можешь спросить у него! - пожал плечами Доминик.

Откуда-то его люди выпихали связанного Феликса. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы убедиться, что все, о чем говорил Доминик - правда. Вид у Феликса был жалкий. Тина не смогла на него долго смотреть. "Ну что тебе стоит? - умоляли его глаза. - Одним больше, одним меньше, зато я останусь в живых!" Тина перевела взгляд на Доминика. Тот ухмылялся: "Убедилась?" Как не велико было потрясение, выхватить стрелу и натянуть лук было делом одной секунды.
-Убирайся! - заявила она принцу без всяких церемоний. Тот замер, но, хмыкнув, сделал знак своим людям:
                - Окружайте!

Но Тину  нелегко было достать в ее владеньях. Откуда-то сверху на поляну выпрыгнул Кинг. Его неожиданное появление сразу изменило положение вещей. Слуги Доминика остановились в нерешительности. Не сомневались лошади. Их охватила жуткая паника, они принялись орать и кидаться в разные стороны. В это время Феликс рванул в лес.
                - Задержать! - рявкнул  Доминик.

Все повернули за Феликсом. Доминик оглянулся на Тину. Острие стрелы смотрело ему прямо в лоб. Она выразительно перевела прицел ниже, намекая, куда еще может выстрелить. Кинг, свирепо размахивал хвостом, делал решительные шаги в сторону принца. Тогда тот плюнул, застегнулся, повернулся и зашагал к своей лошади. Закидывая ногу в стремя, он прошипел: "Мы еще встретимся!"

К сожалению, этого Тина уже не слышала. Как только неожиданные гости покинули ее территорию, и стих стук копыт последней лошади, она бросилась в шалаш, и, зарывшись головой в траву, зарыдала.

***
К возвращению отряда я, конечно, уже безумно соскучилась. Чтобы встретить Федора новой и красивой, я сходила в парикмахерскую и сделала легкую химию.

Первым, кого я увидела по дороге из института на остановку, был Антонов. Уже в дубле с Макаровым. Я бросилась им на шею и расцеловала в обе щеки. Они таким приемом были весьма озадачены, но не могу сказать, что это им не понравилось.

Днем позвонил Федор. Сообщил, что приехал, и что ждет меня в гости. Это было сильно. До этого я у него дома никогда не была и с родителями не знакомилась.
         
  Его район я знала плохо, поэтому Федор встречал меня на остановке. Он почему-то был в Антоновских джинсах и, вместо радостных объятий и поцелуев, вдруг отстранил меня и, указав на мою прическу, поинтересовался: "Что у тебя с головой?" Я и не знала что ответить. Выяснилось, что, оказывается, он так скучал, так скучал, и помнил меня такой, приехал, а я другая. В меня начало закрадываться подозрение, что я за ним не соскучилась.
            
По пути я узнала, что дома у Федора сейчас никого нет, по всей видимости, не будет, и надо зайти в продуктовый магазин, потому что холодильник пустой. Пока мы запасались хлебом насущным, я попыталась сгладить впечатление от своего нового облика тем, что внутри-то я все-таки прежняя. Но Федор оттаивал медленно. Он, конечно, был расстроен тем, что приехал, а дома нет никого, и есть нечего. 
Я поинтересовалась:
- Ты что, помирился с Антоновым?
- Что мне твой Антонов!
- А почему ты в его джинсах?
- Потому, что я свои штаны порвал.
Дома мы пили только что купленный кефир. Беседовали мы более или менее спокойно, но Федор все ровно был какой-то зажатый и даже ни разу меня не поцеловал. Когда начало темнеть я засобиралась домой:
-Ты меня проводишь?
Он сделал дико удивленное лицо:
- А что, сама не доберешься?
Это было последней каплей. Из глаз у меня брызнули слезы, и я разревелась. Неожиданно даже для себя. Федор испугался, кинулся обнимать и сказал, что, конечно, проводит. Он решил, что я боюсь одна возвращаться домой. А я плакала от разочарования. Я поняла, что больше не хочу за него замуж!..

***

Почти весь день Тина пролежала в шалаше, не двигаясь. Она даже заболела. Внутри как будто все умерло и опустело. Остап находился рядом и, время от времени, трогал шершавым языком ее горячую щеку. Кинг тоже не уходил. Он бродил вокруг шалаша и охранял все подходы к нему. Плакать Тина больше не могла. Она ничего не съела за весь день, и не заметила этого.

Вечером Остап не выдержал и отлучился ненадолго, поручив Тину заботам Кинга. Он принес и положил к ее ногам полузадушенную мышку. Тина вскочила на ноги, издала душераздирающий вопль, и, споткнувшись о льва, кинулась вон из шалаша. Эта трогательная кошачья забота и вернула ее к жизни. Тина соорудила себе факел, взяла котелок и спустилась к ручью. При свете огня в небольшой заводи, которую образовывал ручеек, она разглядела свое опухшее от слез лицо и ужаснулась. Она решительно тряхнула головой: "Прошла любовь, завяли помидоры, но жизнь то продолжается!" Тина поокунала голову в ледяную воду, что придало ей некоторую бодрость (до стучания зубами от холода), набрала воды и поднялась наверх. Попив горячего чаю, она прислонилась спиной к теплому телу Кинга, и уставилась неподвижным взглядом в огонь. Говорят, это успокаивает нервы. Остап лежал рядом.

Как посмели
Мини-страсти
Так уютно себе устроиться
В моем будущем
И во мне?
По той древней земле,
На которой меня родили,
Богиня мчится верхом на льве. (2)


Решив плюнуть на все, Тина снова залезла в шалаш, прижала к себе кота и, зарывшись в пушистую львиную гриву, тревожно уснула.

***

Утром Тина почувствовала себя более или менее. Завтрак был скудный, поэтому, после него она уговорила Кинга пойти на охоту. А то, чего доброго, он с голодухи пожелает скушать ее саму. Кинг пофыркал в усы и удалился. Тина решила выкупаться, как обычно, без ничего в теплом море. Смыть с себя объятия Феликса, похотливые взгляды Доминика и все- все последние неприятные события. Остап проводил ее до самого берега. Он остался на последней к морю сосне. Бросив шкуру и оружие у кромки воды, Тина с разбегу кинулась в волну, и поплыла далеко-далеко, как могла. Море было доброжелательным, но прохладным. Обратно она плыла на спине и не видела, что творится на берегу. Поэтому, когда Тина, нащупав ногами дно, повернулась лицом к скалам и увидела принца Доминика, это явилось для нее полнейшей неожиданностью. Он стоял, наступив одной ногой на лук, другой - на ее одежду и ухмылялся:
- Я же обещал - мы еще встретимся!
А Тина - безоружная, голая и без расчета на чью-либо помощь.
- Я знал, что сегодня доберусь до тебя, - продолжал принц. Тина стала отступать в море. Доминик подал знак рукой. Откуда-то материализовались два крупногабаритных парня, схватили Тину под мышки и, легко оторвав от дна, поднесли прямо под светлые очи его высочества. Она и мяукнуть не успела. Доминик сначала жадно обсмотрел ее с ног до головы, потом протянул руку. Дотронуться до нее он не успел. Тина жутко заверещала и дернулась. Один из державших ее "шкафов" неудачно оступился и плюхнулся в воду. На голову второму метнулась какая-то черная молния. Тот заорал и тоже отпустил Тину. Она не удержалась на ногах и с размаху села на пятую точку. Когда осели брызги, Тина увидела что принц Доминик, скорчившись, катается по берегу, а над ним, потирая кулак, и бешено сверкая глазами, возвышается граф Д' Алес. И вид у него - свирепее, чем у Кинга. Черная молния оказалась Остапом. Не смотря на воду, он цепко вцепился когтями в бычью шею противника и мерзко выл.

В один момент Люк рывком поднял Тину на ноги, поставил за себя и выхватил шпагу.
- Ну? - яростно прошипел он.
- Вы забываетесь, граф! - подал голос всхлипывающий Доминик. - Я ваш будущий король!
- Заткнись! –прикрикнул на него лейтенант королевских мушкетеров, и тот притих.
- Кто хочет обидеть эту женщину? - переспросил Люк.

Тот, на котором сидел Остап, смог, наконец, отодрать от себя его когти и отшвырнуть кота в сторону. Кот приземлился на бок, больно ударившись о камни, но тут же вскочил на все четыре лапы и занял позицию у ног Люка - раздутый как у белки хвост, стоящий загривок, прижатые уши и оскаленные клыки. Второй телохранитель давно поднялся на ноги. Оба они были в два раза больше графа. Люк впечатления Геракла не производил - среднего роста и худощав, но глаза его горели такой яростью, что связываться они не решились. Подхватив своего хозяина под руки, и, не говоря ни слова, "шкафы" заковыляли прочь.

Люк обернулся к Тине:
- Что они сделали тебе?
- Н-н-ничего н-н-не успели, - заикаясь, пролепетала она.
Ее била нервная дрожь.
      Взгляду Люка медленно возвращалось человеческое выражение. Он накинул на Тину свой плащ. Она тут же закуталась в него:
- Там моя одежда и оружие!
- Я заберу, - отозвался Люк.
Он принес ей только одежду, лук был сломан.
- Поехали! - голосом, не терпящим возражений, заявил граф. - Тебе больше нельзя оставаться одной!

Тина послушно кивнула. Люк  взял ее за руку и повел вверх по тропинке. Она шла за ним, готовая вот-вот расплакаться. Но почему-то не расплакалась. За кустами, у шалаша, ждал Дон. Остап скачками помчался за ними.

***
Люк привез Тину в свое родовое поместье:
- Думаю, переночевать здесь еще можно. Нами займутся не раньше завтрашнего утра.

Тину периодически начинало трясти. Люк быстро организовал камин, теплый халат и горячего вина в неограниченном количестве. Тине нужно было не только согреться, но и расслабиться, снять стресс. При содействии графа ей это удалось - она слегка "окосела". Они больше не говорили об утреннем происшествии. Люк предоставил ей отдельную комнату с туалетным столиком, комодом и роскошной кроватью. Тина выкупалась в озере с водопадом, и Люк уложил ее спать. Перед тем как уйти, он присел к ней на краешек  кровати, чтобы пожелать спокойной ночи. От вина у Тины развязался язык, и она решила по-дружески поинтересоваться, дескать, граф так тонко чувствует, что женщине нужно,  так почему  где он живет один, без графини? Люк ответил, что смог бы привести сюда только ту женщину, которую бы он ОБОЖАЛ. Тина усмехнулась:
- Наверное, не родилась еще такая женщина?
Ответ был серьезным, как никогда:
- РОДИЛАСЬ!
Граф попрощался, задул свечи и вышел.

У Тины весь хмель вылетел из головы. Она вдруг прекрасно поняла, кого Люк имел в виду, но это открытие для нее явилось совершеннейшей неожиданностью! Правда теперь, перебирая в памяти их прошлые моменты общения, Тина подумала, что она непременно должна была набрести на правильные мысли. Но почему-то не набрела. Хотя по отношению к Тине Люк был скорее даже робок, что не вязалось с его репутацией Дона Жуана. Но какие выводы могла сделать Тина, когда мозги ей "зас…л" Феликс?

И ... Как мало женщине надо!.. Тина почувствовала, что отныне не сможет равнодушно относится к лейтенанту королевских мушкетеров, графу Люку Д' Алесу. Хуже! Она, ясно ощутила, что ее к нему очень даже тянет!

***

Утром, когда Люк зашел к ней в комнату, что бы сказать "доброе утро",  Тина взяла его за обе руки и усадила рядом с собой на кровать.
- Послушай, Люк! Мы с тобой старые друзья. Я знаю, что ты - "мартовский кот", хулиган, игрок и  дуэлянт. Я не знаю, чем ты меня покорил. И можешь смеяться, но я, кажется... тебя люблю?! - она закончила свою речь и подняла на него глаза. Люк сидел неподвижно несколько секунд:

- Серьезно?
Тина потупилась и кивнула:
- Угу.
Люк тут же потерял рассудок. Он схватил ее на руки, закружил по комнате, поставил, отпустил, обнял. Глаза его излучали такое сияние, какого Тина не видела еще ни у одного мужчины, смотревшего на нее. Он потянулся губами к ее губам. Она не отстранилась. Боже! Тина никогда еще не испытывала такого блаженства от мужского поцелуя!
- Я чересчур "лизучая", ничего? - и сама притянула его лицо к своим губам, лаская гриву его волос. Она уже сидела у него на коленях. Люк зажмурился от удовольствия и спросил на этот раз себя: "Неужели, правда?" Он опять перехватил инициативу и принялся целовать Тине губы, лицо, шею. Когда он смог посмотреть на нее снова, в глазах у Тины стояли слезы.
- Что? - испугался Люк.
- Ничего. От счастья, - ответила Тина, и на этот раз она спросила:
- Неужели так бывает?
- Бывает, - отозвался Люк и снова закрыл ей рот поцелуем. Когда он стал спускаться от шеи ниже, Тина вздрогнула. Перед глазами вдруг промелькнула недавняя, жуткая сцена на пляже. Она осторожно задержала руку Люка:
- Прости меня! Я не могу так сразу...
Он поднял голову:
- Ой, это ты прости!
По его дыханию Тина поняла, ЧТО ему стоило остановиться. Она не удержалась и прижалась щекой к его руке, снова чуть не заплакав:
- Я люблю тебя!
- Я тебя тоже!
Люк поцеловал ее в нос и сказал:
- Одевайся! Едем к Гроссу - там безопасно!

***
Гросс был дома. То есть он только что возвратился с прогулки по владеньям. Бой радостно встретил Тину и Люка как старых приятелей. Хозяин Боя, барон Рудольф фон Гросс,  само гостеприимство и предупредительность, вынул Тину из запыленного от бешеной скачки плаща, усадил на террасе в наиудобнейшее из кресел с чашечкой кофе в "зубах", а сам уединился с графом Д’Алесом в кабинете. Разговор не отнял много времени. Вскоре граф появился на террасе, вооруженный до самой шляпы. Он приблизился к Тине и поцеловал ей ручку.
- Прощайте! - вдруг снова на "Вы", но очень тепло произнес он.
- Как это? - удивилась Тина. - Ты куда?
- Это мои люди, и мой дом, - спокойно объяснил Люк. - Я не могу просто так подарить их какому-то фраеру, будь он даже принц!
- Но ведь это верное самоубийство!
- Ну уж нет! Не будь я Д' Алес! - на этом граф посчитал разговор оконченным. Резко повернувшись на каблуках так, что взлетел плащ, он сбежал по ступенькам, и вскочил на Дона.
- Ну уж нет! - решительно заявила теперь Тина.
У ступенек террасы все еще стояла карета, запряженная парой лошадей. Вырвав у кучера вожжи и вытолкав его самого, Тина ринулась в погоню.

Люк обратил внимание на преследовательницу только в районе полянки в лесу, где Тина и Люси так любили ползать на четвереньках. Он осадил Дона, и, приблизился:

- Я так не могу! - взмолилась Тина и прямо с кучерского места кинулась ему на шею. Люк молча прижал ее к себе. Крепко-крепко. Дон нетерпеливо переступал ногами.
- Я только нашла тебя,  и тут же теряю. Лучше возьми меня с собой!
- Ну я так тоже не могу! - наконец, решительно заявил Люк. Он спрыгнул с Дона на землю и ... подхватил Тину на руки, увлек ее в карету и принялся целовать с бешеной страстью.

Тина совсем потеряла голову. Ей никогда еще не было так сладко и так наплевать на то, что творится вокруг.
- ДА! - шептала она, лаская его лицо и волосы.
- Я ОБОЖАЮ ТЕБЯ! - звучало у нее в ушах.

***
- Мы с тобой - двое ненормальных! - заявила Тина. Ее взлохмаченная голова лежала на голом плече Люка. Как будто всю жизнь.
- По-моему, я никогда нормальным не был, - отозвался Люк. Тина приподнялась на локте и посмотрела в его счастливые глаза. Она смотрела бы еще и еще, но...
- Прости, но я не возьму тебя с собой, - серьезно сказал Люк. - Ты сейчас - мое самое большое сокровище. Так что придется вернуться. Гросс не обидит.
- Я знаю, - ответила Тина, гладя его по щеке и любуясь им. - На что ты надеешься?
- На себя. Только на себя.
Тина поняла, что не сможет ничего изменить. Такие они - настоящие мужчины!
- Люк! - попросила она. - Постарайся хотя бы остаться в живых - я умру иначе.
-Хорошо! - улыбнулся Люк и нежно коснулся губами ее щеки: Не так просто меня убить. Не будь я Д’Алес!

***
Следующее утро было хмурым. Люк так и не появился. Барон фон Гросс чуть не поломал язык, уговаривая, Тину не приближаться к Дарсене. Сейчас! Сопровождать себя она тоже не разрешила. Она согласилась лишь загримироваться под мальчишку, оставить Остапа  и взять с собой Боя, на которого можно было рассчитывать.

... От поместья Д' Алеса осталось одно название. Замок был сожжен. Тина не узнала ни одной комнаты. Часть деревьев в экзотическом саду выгорела, другие стояли обезображенными, цветы - вытоптаны.
   
Засады не было. Доминик, наверное, мысли не допустил о том, что Тина может быть настолько глупа или отважна, чтобы прийти на пепелище. Единственное, что уцелело – это озеро с водопадом. Тина присела на берегу, обняв руками колени и положив на них подбородок. Ей было так плохо, что слезы даже не смогли прорваться наружу, а скомкались где-то внутри. Бой лизнул ее в нос и сел рядом. Через некоторое время он предупреждающе зашевелился. И Тине пришлось его успокоить, потому что к озеру выполз Сандро Мурье с перевязанной головой.
- Люк так и думал, что Вы придете, - сказал он.
- Люк?
- Да. Поэтому я здесь - он приказал позаботиться о Вас.
- А он? ...
-В тюрьме, в "Веселеньком замке".
Тина вздрогнула. «Веселеньким замком» называлось то отделение тюрьмы, где находились камеры пыток. Но это было еще не все.
- На рассвете, Доминик обещал его казнить, - сообщил Сандро и исподлобья взглянул на Тину. Та больше не вздрагивала:
- Значит, не позже завтрашнего утра он должен быть на свободе. Ты со мной?
- Да! - взгляд оруженосца стал не таким напряженным.
-  Тогда найди пару-тройку надежных людей, и давай на "ты"!
- Согласен!

В критической ситуации Тина стала на удивление спокойной. До вечера она надеялась выяснить кое-что по своим каналам. Тина отправилась прямо на базар. В коричневых лохмотьях, широкополой мятой шляпе, надвинутой на глаза, ее было не отличить от малолетнего уличного зеваки.

К сожалению, ничего нового сразу узнать не удалось. Правда, приходилось больше слушать, чем спрашивать. Она рассчитывала найти здесь Хелен и Натали - тех, кто был ближе всех ко дворцу. Но на рынке присутствовал лишь фургончик Шарло, не подававший признаков жизни. Тина не стала туда стучаться. Вдруг она опять не вовремя? Да и чем ей могла помочь ее аполитичная тезка? Люси тоже не было. В последнее время они вообще редко виделись. Тина уже решила, что пора брать штурмом покои Доминика, но этого не понадобилось. Она встретила двух подруг на одной из узких мощеных улочек, ведущих к базару. Тут возникло препятствие.  Натали Лешеле отказалась добывать какие-либо сведения наотрез:
- Я что, господь бог? Или мне одна голова - роскошь?
Тина от обиды за крушение надежд готова была ей доказать, что одна голова - роскошь.
-Тебе не жаль Д' Алеса? Он никогда не дарил тебе цветов, не говорил комплиментов? Да просто как хорошего человека, наконец?!
- Ну, причем здесь это? Граф - наш общий друг, я его люблю и уважаю, но что-нибудь сделать - не в моих силах.
- А в чьих?
Пока они спорили, Хелен невинно смотрела в небо. Но когда Тина совсем вышла из себя, и с рычанием замахнулась на маленькую Натали, она удержала ее руку и попросила:
- Не кипятись! Мы ничего не обещаем, но  постараемся.
Большего Тина не сумела от них добиться.

В поместье барона Рудольфа фон Гросса она вернулась в подавленном настроении. До этого, она встретилась с Сандро Мурье и людьми, которых он нашел. И не смогла придумать ничего лучшего, чем поручить им изучать подступы к тюрьме. Тина совсем пала духом. Богатое воображение рисовало ей  в уме всевозможные ужасы, которые должен был пережить граф Д' Алес за сегодняшнюю ночь. И это сейчас, когда он стал ей дороже всех на свете!

Барон, почувствовав ее состояние, подал к ужину огромное количество спиртного. Тина методично глушила его, мрачно констатируя про себя, что так можно и спиться.  Тем не менее, вино помогло. Тина немного успокоилась. У нее появилась отчаянная надежда, что не может случиться нечего плохого, потому что ничего плохого не может случиться.

Барон Рудольф тоже пил много, может быть даже больше, чем Тина. Чтобы накачать его требовалась, по меньшей мере, цистерна. Тина никогда до этого не видела фон Гросса даже захмелевшим. Поэтому, когда она обнаружила себя у него на коленях, в общем, не особенно сопротивляющейся его робким нежным ласкам, Тина поняла, что они сравнялись по степени опьянения.
- Ну что Вы, барон! - заплетающимся языком пробормотала Тина: Ведь я люблю графа Д' Алеса!
- И я его тоже люблю. Но сегодня я пьян, а в другое время, боюсь, Вам ничего не скажу. А хочется, чтобы Вы знали:  Я восхищаюсь Вами! Вы - самая красивая, умная и сильная женщина, которую я знаю. И если бы не граф Д' Алес!..
- Но граф Д’Алес!..
- Да. Он мой друг.
Их взаимные объяснения в любви к Люку были прерваны появлением Хелен Бельконе. Прическа ее была растрепана, платье в пыли и кое-где порвано.
- Вот! Смотрите быстрее!
Весь хмель вылетел у Тины из головы. Она выхватила бумагу из рук Хелен. Это был план тюрьмы. Крестиком помечена камера, где находился Люк. Между "Веселеньким замком" и королевским дворцом  был нарисован подземный ход. Тина пристально вглядывалась в чертеж, пытаясь представить себе все наяву, чтобы лучше запомнить.
                - Все! - Хелен вырвала бумажку.- Натали должна срочно убрать крестик и положить все на место. Это документы самого короля!
Тина проводила ее до оседланной лошади. Приличную Хелен, всегда в аккуратно выглаженном платье с кружевными воротничками, с прической волосок к волоску,  представить верхом на лошади было трудно. Не говоря уже о мужском седле.
                - Так ты скакала верхом?! - умилилась Тина.


Тина намеревалась отправиться на выручку графу Д' Алесу сию же минуту. Барон, не смотря на любовь к графу, категорически запретил ей выезжать, пока она, хотя бы чуточку, не проспится.
- Вы все испортите в таком состоянии!
          
Провалявшись в кровати минут двадцать, все время прислушаваясь к движениям в доме, Тина  убедилась, что таковые отсутствуют. Тогда она приступила к нелегкому спуску из окна - Тина всегда боялась высоты. Очутившись на земле, она почувствовала себя трезвой и бодрой. Плана, как такового не было. Но над лесом приветливо подмигивала звезда, и Тина подумала, что это хороший знак.

В конюшне, в дальнем деннике переступал тонкими ногами Дон, которого еще днем привел Мурье. Тина прокралась мимо спящего конюха за упряжью. Это было еще то приключение. "Одев" Дона, Тина лихо вскочила в седло, и они процокали по камням дорожки в глубину сада. Дон легко перепрыгнул через невысокую ограду, и они, вырвавшись из стен поместья, вдохнув свежего ночного воздуха простора, понеслись к темнеющему лесу с сияющей звездой над ним.

Вдруг сзади Тина услышала перестук копыт еще одной лошади. Хозяин поместья догонял ее на Оскаре. Тина подумала немного и натянула поводья. Дон нехотя притормозил.
- Неужели Вы подумали, что я не приму в этом участия? - поинтересовался барон,  поравнявшись с ними. - Вы мои друзья, в конце концов! ... И простите меня за сегодняшний вечер! Был нетрезв. Приношу свои извинения.
Тина улыбнулась:
- Ладно. За все, что быть могло - спасибо!

***

Трава на заветной полянке серебрилась от лунного света. Вокруг было тихо, как только может быть тихо в лесу ночью. Тина подумала, что, в общем, неплохо, что она сейчас не одна, поскольку, в глубине души была ужасной трусихой (только это большой секрет). А так приходилось "держать марку".
 - Извините, барон,  Вы умеете свистеть?
 - Можно без церемоний, - ответил Рудик Гросс и пронзительно свистнул, вложив пальцы в рот. На поляне появились шесть всадников. За лошадью Мурье скакала седьмая - для Люка. Было договорено, что Тина и Сандро собирают информацию и идеи индивидуально,  потом, «вскладчину», чего-нибудь да придумается. Тина в двух словах изложила информацию от Лешеле и Хелен. Сандро описал дорогу, представил барону своих спутников и всем – результаты своих наблюдений. Все было ясно до тюремной ограды, дальше решили довериться интуиции.
   
Через мгновение маленький отряд покинул гостеприимную полянку и рысью направился к "Веселенькому замку". От леса его отделяла мелкая речушка. Трое остались на опушке. Поль - наблюдать за дорогой из города, Сью - за речкой, Лео - за лесом (это были те самые трубадуры, которых Тина слышала в гостях у графа Д’Алеса). Еще две сочувствующие колоритные личности - восточный князь Малхас и блестящий, черный африканский купец Якуба - взялись следить за часовыми на сторожевой башне. Сандро, Рудик и Тина подъехали к самой ограде. Барон помог им перебраться через острые стальные прутья и остался дежурить здесь.
Тина и Сандро быстро пересекли двор, и припали к шершавым кирпичам "замка". Тина на секунду закрыла глаза. У нее закружилась голова. Но рассиживаться было некогда. Выдохнув, она полезла на плечи Мурье. Когда он вытянулся во весь свой длиннющий рост, Тине удалось дотянуться до узкого окошка. Влезть в него было делом не секундным. Сандро помогал ей, подталкивая в пятки.

Наконец, Тине удалось втянуть внутрь верхнюю половину туловища. Прежде, чем влезть полностью, она изучила обстановку. Горел факел, вставленный в обруч, приклепанный к стене. Вниз вела узкая крутая лестница. Никого не было. Тина подтянула колени и не очень изящно - на четвереньках, головой вперед, стараясь при этом не шуметь, вся проникла в помещение. Приняла вертикальное положение и, осторожно нащупывая стену и ступеньки, стала спускаться. Так Тина очутилась в подвале. Здесь тоже потрескивали горящие факелы. Справа, из единственного освещенного квадрата в стене, слышались грубые голоса.. Заглянув туда, Тина увидела трех внушительного вида мастеров пыток, пожирающих свой скромный ужин. Тина не знала, что было в огромных кружках, но один из них уже пытался затянуть популярный шлягер из местного фольклора. Она не стала дожидаться вступления и тихонько прокралась мимо. Слева была толстая решетка, справа - каменная стена, а в конце коридора - тяжелая кованая дверь с засовом. Тина с большим трудом открыла ее, мысленно поблагодарив любителя песнопения. Ей бы не удалось справиться с ней бесшумно, а его мощная глотка уже заглушала все остальные звуки.

Тина очутилась в просторном помещении с множеством изощренных приспособлений, предназначенных для извлечения из преступников всяческой информации. Возможно, они заинтересовали бы ее как механика, если бы это не касалось самого дорогого. Она поискала взглядом и замерла. В дальнем углу за руки к столбу был привязан Люк. Рядом, в приспособлении, похожем на спиртовку, полыхал огонь, и лоб Люка искрился от пота, а обнаженные грудь и спина - от не засохших кровоподтеков. Решив  не падать в обморок от увиденного (хотя повод был), Тина все же подошла. И, вытащив из-за пояса кинжал, перерезала веревки, удерживающие Люка в вертикальном положении. Ноги у него тут же согнулись в коленях, и он рухнул на пол. Тина присела перед ним и принялась тормошить, пытаясь вернуть к жизни. Люк разлепил веки, слабо улыбнулся и пробормотал: "Приветик!" Тина вытерла о плечо повлажневшие глаза и сердито пробурчала: "Добрый вечер!" Не дослушав ее приветствие до середины, Люк уронил голову. Тине пришлось снова приводить его в чувство, поднимать с пола, куда он все время норовил съехать при удобном случае, подставлять под его падающее тело свое плечо и транспортировать в нужном направлении. Транспортировать – было громко сказано, потому что, если бы Люк ей не помогал, как мог, у Тины ничего бы не получилось. Настоящие мужчины - они еще и тяжелые, оказывается. Заплетающимися ногами они проковыляли мимо трапезной, откуда уже раздавался нестройный трехголосый хор. Тина с трудом представляла себе встречу с лестницей, но подниматься им не пришлось. У первой ступеньки возникла, как приведение,  Хелен Бельконе со свечкой в руке, и в белой ночной рубашке.
- Все пропало! - прошептала она. - Натали поймал за руку сам Доминик! Тюрьма оцеплена, стража сейчас будет здесь! Я проведу вас через королевский дворец.
Хелен "впряглась" под другую руку Люка, и они с Тиной поволокли его не наверх, а вниз по сужающемуся коридору: 

Путешествие под землей было утомительным. Люк помогал им периодически. Иногда он отключался совсем. А в тех эпизодических случаях, когда приходил в себя, начинал шипеть и вспоминать Доминика, его маму, папу, ближайших родственников и знакомых, потом себя, как бесполезный груз ("брось, командир, не донесешь"), в конце концов, и Тину, как бездарного организатора спасательной экспедиции. Когда реплики касались ее деятельной натуры, Тина старалась не огрызаться, и списывала их на бред после посещения камеры пыток в качестве клиента. В конце - концов, девчонки почти выбились из сил.

Во дворце охрана, уже "стояла на ушах". Криминальная троица отчетливо слышала звуки переполоха, но, по странному стечению обстоятельств, еще никого не встретила. Это вселяло надежду. Люк мобилизовал все свои силы, и они передвигались довольно резво. Когда шум погони  явно приблизился,   Хелен откололась:
- Я их задержу!
Едва она завернула за угол, как столкнулась нос к носу со стражником, при виде которого, потеряла способность реально оценивать обстановку:
- Николя?!
Тот тоже от удивления чуть не выронил алебарду:
- Хелен?!
   Толпа новых стражников, вылетевшая из-за другого поворота, смяла Хелен и поволокла  дальше по коридору.
Тина, оставшись наедине с Люком и дворцовыми коридорами, немного растерялась. С коридорами она была на "Вы". Вдруг прямо перед ними открылась дверь. Тина даже зажмурилась. Убежать бы они все равно не успели. На пороге стояла... Люси! Она тоже застыла в секундном немом изумлении. Очнувшись, обе поняли друг друга без слов.
- Выход там! - показала Люси и скрылась за дверью. За спиной у нее стоял Доминик.
- Значит так? - со злой усмешкой произнес он.
Люси не успела ответить - от удара по лицу она отлетела в дальний угол, к роскошной кровати. Под руку ей попалась ночная ваза. Доминик не успел повторить "хук слева", поскольку встретился с летающим горшком.

А Тина и Люк, наконец-то, добрались до огромной открытой веранды. Скатившись по ступенькам, они обнаружили, что это выход в парк. Им повезло - там можно было спрятаться в кустах. Тут же, чудом, в соседних кустах, обнаружился и верный оруженосец Люка Сандро Мурье с тремя лошадьми – просто "сверх" человек, который всегда вовремя. Правда, взгромоздить Люка на лошадь оказалось делом проблематичным - он еще не до конца оттаял от повреждений в своем организме. Но, в конце концов, справились и с этим. Он припал к шее Дона, Сандро прикрыл его своим плащом, и они поскакали. Вследствие неожиданности или очередного чуда, им удалось прорваться через оцепление дворца. Тут же за ними была организована погоня по горячим следам.
   Н
а базарной площади, в районе циркового фургончика Шарло, Люка растрясло от бешеной скачки, и он сполз на землю чуть ли не под копыта Дона. Тина тут же оказалась рядом. Затаскивать его обратно было уже некогда - преследователи висели на хвосте.
- Бери лошадей, заметай следы! - скомандовала она Мурье, и постучалась в фургончик. Сандро кивнул и "растворился", оставляя за собой стук шести пар копыт.
Тина Шарло отрыла довольно оперативно. Тина де Бояр, без церемоний, попросила:
- Спрячь его, а?!
Через минуту Люк был осторожно погружен в огромный сундук из циркового реквизита. Едва девушки успели захлопнуть крышку, как повылетали окна и дверь, и в них замелькали усатые морды гвардейцев. Наличие лишней Тины было очевидным.
- Где он? - взревел капитан гвардейцев, бесцеремонно вваливаясь вовнутрь.
Тезки, не сговариваясь, пожали плечами.
- Обыскать! - рявкнул капитан.
Когда открыли сундук, у Тины де Бояр екнуло сердце. Но там было пусто.
- Ладно, берите этих! - приказал капитан.
Через час обе Тины, Люси, Натали и Хелен, встретились в одной, довольно просторной, камере с тремя каменными стенами, маленьким окошком под потолком, большой охапкой соломы на полу и толстой - толстой решеткой.

***

Все имеет две стороны. В данном случае положительным было наличие кучи свободного времени для разбора полетов. На Тину напал приступ самобичевания. Она принялась посыпать себе голову пеплом, бить кулаком в грудь и кричать, что она одна во всем виновата, втянула всех в свои авантюры, и вообще, нехороший она человек - «редиска».  К чести сокамерниц, они ее ни в чем не обвиняли, наоборот, принялись успокаивать. Тина их, что ли, в тюрьму посадила, а не надоевший всем Доминик? А в помощницы они к Тине пошли, так у них свои головы на плечах. В конце - концов, для того и существуют друзья!

Но Тину ничего не утешило. Она забилась в угол, чтобы предаваться печальным размышлениям в одиночестве. Тут еще на нее напала паника по поводу Люка. Где он? Как он? Она даже не успела перевязать ему раны! Мысль о Люке захватила ее целиком, и она продолжала истязать себя, пока их девичник вдруг не был разбавлен появлением стражника Николя. Поскольку никому, кроме Хелен он не был знаком, его поведение сначала всех удивило. Он поздоровался, раздал всем покушать и долго шептался в уголочке с Хелен. На прощанье они пожали друг другу руки через решетку. Когда Николя ушел, и Хелен повернулась к народу, все ее личико светилось. Еще никто никогда не видел ее такой!
- Это тебе, - она протянула Тине де Бояр кусочек бумаги.
      Записка была от Люка. В своей обычной жизнерадостной манере он приказывал Тине держать хвост пистолетом и не давать вешать нос остальным. Сидеть им осталось недолго - завтра за ними придут друзья. Николя обещал помочь. И еще там была такая интимная приписочка, которую Тина прочла, впечатлилась, покраснела и ... успокоилась.
Объяснения Хелен, в целом, совпадали с оптимистическим содержанием записки. Она пролила свет на личность Николя:
- Мы из одного местечка - земляки и соседи. Надо же! Наши дома стояли рядом, мы работали в одной конторе, и не знали об этом!
Глаза ее мечтательно затуманились...
            - А чем нас кормят? - раздался вдруг новый мужской голос. Солома в углу рассыпалась, и из него появился немного заросший, немного небритый, немного оборванный молодой человек, в общем, приятной наружности. Случилась немая сцена. Несколько секунд у девушек сохранялось довольно забавное выражение лиц, пока Шарло, наконец, не поинтересовалась:
           - Ты кто?
Ответ не влезал ни в какие рамки:
          - Принц Александр!
       Делать все равно было нечего, поэтому после обеда новому знакомому  было уделено самое тщательное внимание. В его историю трудно было поверить, но, по манерам, чувствующемуся наличию воспитания, правильному языку и ярко выраженному патриотизму он больше походил на принца, нежели, Доминик. Суть дела заключалась в следующем: семь лет назад его отец - предыдущий правитель - умер при загадочных обстоятельствах. Александр,  уже подросток, являлся единственным наследником. Но его даже не успели  короновать. Произошел несчастный случай. Девчонки даже кое-что припомнили. Ходили слухи, что маленький принц, поскользнулся в королевском зверинце и упал в яму с крокодилами. Те обезобразили его настолько, что он больше не показывался людям на глаза. Королем стал ближайший оставшийся взрослый родственник Мигель - внебрачный сын двоюродного брата отца папы, и про Александра скоро все вообще как-то забыли.
 
 А на самом деле, последнее, что помнил принц Александр, возвращаясь с похорон в свою спальню - это сильная боль в затылке, потом темнота, а потом он очнулся в этой камере. И больше никогда отсюда не выходил. Первое время к нему каждый день заскакивал Доминик сын Мигеля - старый «товарищ детства» - в подробностях рассказать последние политические новости и поиздеваться. Но теперь уже давно никто не заходит. Кроме пожилого служителя тюрьмы, приносящего еду и всегда готового ответить только на один вопрос  - какое сегодня число. 
   
Да, год назад, с той стороны решетки появился кардинал Валуа. Ужаснулся, узнав подросшего принца, обещал помочь и… тоже больше не появлялся. Может быть, он даже не имел отношения к пропаже папы и к заточению в тюрьме Александра. Может быть, он и не метил в правители сам. Но, может быть, ему выгодно было топтаться на нервах у короля Мигеля и его сыночка? За Александра он так и не заступился.
  Самое обидное во всей этой истории, по мнению Александра, было то, что, хоть бы Доминик и дядя Мигель руководители бы были толковые. Дядя Мигель еще ладно, а вот на счет Доминика... Александр был уверен, что ему  по-фигу и "мой народ" и "моя страна".
-Точно! Кобелино сексуально озабоченный, - вздохнули девчонки.
- Кстати, - усмехнулся Александр. - Он, наверное, совсем про меня забыл, если сделал мне такой подарок.
- Какой? – поинтересовалась Натали.
  - Посадил вас ко мне - я очень давно не видел женщин. Ну и вообще, людей.
- Тогда ты прямо как не его родственник! - засмеялась Тина де Бояр.
- Почему?
- Потому  что ты ни на одну из нас еще не набросился - закончила  Люси.
      Еще немного пообщавшись, девушки поняли, что Александр, в общем, свой человек и приняли его в компанию. Он не обижался, если к нему обращались без привилегий, и вообще, мало походил на своего родственничка, находящегося у власти.
- Ну какой из меня "прынц" - без королевства и без принцессы? – спрашивал он, бросая при этом мимолетный взгляд в сторону Тины Шарло, которая все это время  вела себя непривычно скромно и тихо. Тина де Бояр подмигнула подругам:
- Ладно, не переживай. Возможно, завтра ты выйдешь отсюда.
 Он заинтересовался и выслушал все внимательно, не перебивая. Когда Тина закончила, спросил:
- Насколько я понял, графа Д’ Алеса вы знаете давно, и он некоторым образом обязан вам своим освобождением. Но почему вы решили, что можно верить Николя?
Тину задело замечание о Люке, но последнее, о Николя, прозвучало еще обидней. Все взгляды обратились к Хелен. Она вспыхнула:
- Он мой друг с детства! ... Короче, я ручаюсь за него!
    - Тебя мы, собственно, тоже видим в первый раз!  - подковырнула "прынца" Натали.
      - Вот-вот, - подхватила Люси. - И почему ты сразу не вылез, когда нас сюда посадили, а только к обеду? Подслушивал? Может ты вообще подсадная утка? Может тебе «темную» устроить надо?
      - Я спал, - отрезал Александр, ушел в угол,  лег на солому,  подложил руки под голову и уставился в потолок. Обиделся.
  В камере воцарилась неуютная тишина. Тина де Бояр, тоже слегка обиженная, шепотом сказала девчонкам:
   - Ладно! Раз уж мы товарищи по несчастью, то должны быть вместе. Не будем ссориться! Его же можно понять. Без людей, без женской ласки!  Трудно сразу кому-то поверить!
 Делегация из грубиянок  Люськи и Наташки посетила в опальный угол и произнесла примирительную речь:
     - Ну ладно, не дуйся, Сань! Мы верим, что ты "прынц" и Ваше Высочество, и больше не будем!
Александр еще раз доказал, что он - не Доминик. Он улыбнулся и ответил:
      - Не буду!
     Страсти улеглись, в густонаселенной камере воцарились мир и спокойствие. Свет в единственном малюсеньком окошке все таял и таял, что напомнило о приближающемся вечере. Здесь и так было не особенно светло, а теперь наступила совершеннейшая темень. Не смотря на возбуждение по поводу последних и предстоящих событий, усталость двух взбалмошных дней и бессонной ночи стала сказываться. Девушки принялись расползаться по углам и на ощупь строить себе гнездышки из соломы. Дольше всех удалось продержаться Тине де Бояр и Люси. Отовсюду  уже доносилось  художественное посапывание, а они все выясняли отношения на тему «Люси и Доминик».
     - Я с ним  впервые почувствовала себя женщиной. Он был вежлив, внимателен и тактичен. Сразу на меня не набрасывался и вообще, был гораздо лучше, чем вы рассказывали. Я думала, что вы его не раскусили. Влад ведь до сих пор не подал мне ни намека на серьёзные отношения. Сплошные братские чувства и детское баловство. Да и где он?  Он не появлялся с тех пор, ты знаешь... - Люси выдержала паузу. - А Доминик оказался совсем не благородным. Даже поднял руку на женщину. Обыкновенный самец. Тьфу!..
      В конце - концов, и эта парочка погрузилась в крепкий здоровый сон, набираясь сил перед новыми приключениями. Ведь Граф Д' Алес  обещал, значит, можно спать спокойно...

***
Утро началось с сюрпризов. Проснулись все одновременно. Первым бросилось в глаза то, что Тина Шарло и принц Александр спали рядышком, обнявшись. Они, обнаружили, что привлекают всеобщее внимание, сели, и, абсолютно не смутившись, заявили хором:
- Это любовь!
Хором получилось случайно, поэтому они тут же удивленно переглянулись и счастливо засмеялись. С этими двоими было все ясно.
Но затем посыпались события отнюдь не радостные. Едва девушки успели, насколько возможно, привести себя в порядок, как в конце коридора открылась дверь, и в неё прошагал небольшой отряд гвардейцев. Низенький усатый офицер поковырялся в решетке, открыл её и скомандовал:
- Выходи по одному!
Николя среди них не было.
- А зачем? - поинтересовалась Натали.
- Не разговаривать! - прорычал офицер, бросился к ней, схватил за шиворот и швырнул к выходу, как котенка.
-Ты, псих, повежливее с дамами! - подала голос Тина Шарло. С ней гвардеец не стал обращаться столь бесцеремонно, поскольку рядом выросла фигура Александра. Но заносчивости не потерял. Он отошел подальше и крикнул:
- Все равно этим ведьмам гореть синим пламенем - возьмите их!
К сведеньям об огне Александр отнесся  серьезно.  Он стал  в проёме решетки:
Непредвиденное препятствие в виде принца для гвардейцев оказалось труднопреодолимым. Пространство было узкое, а он стоял как стена, как будто не было у него семилетней диеты и воздержания. Девчонки сначала наблюдали за схваткой даже с удивлением..
 - Сань, брось, их же много! – не выдержала Тина Шарло. Но свалка переместилась в камеру и, волей-неволей, в ней пришлось принять участие всем присутствующим. "Нет, он не сошел с ума, - вдруг догадалась Тина де Бояр. - Он тянет время. Но где же Люк?"

* * *
Центр базарной площади был очищен от прилавков. Там выросли пять столбов с аккуратно разложенными вокруг кучками хвороста. С точки зрения логики правильней было бы использовать для этой цели  Церковную площадь, но Доминик решил, что здесь будет зрелищнее - базар всегда был основным местом стечения народа. И сейчас площадь вокруг будущих костров была забита людьми.  Для себя Доминик организовал высокий помост с навесом и удобный трон. Он не мог пропустить этого спектакля, ведь он сам был сценаристом и главным режиссёром, чем очень гордился. Наконец, привели пленниц. У  них был какой-то помятый вид, зато все имелись в наличии. Доминик опасался, что за ночь могло что-нибудь случиться. Ведь бешеного графа Д' Алеса так и не нашли!
      
 Каждую преступницу привязали к индивидуальному столбу, и последнее представление  началось. На передний план вылез нарядный глашатай и принялся нудно бубнить:
"Люси де ля Ро обвиняется в связи с черной магией (иначе, откуда она так точно узнавала прошлое и будущее?);
Тина де Бояр обвиняется в том, что она - оборотень (все видели её в образе льва, лошади и черного кота);
Тина Шарло обвиняется в надругательстве над человеческим  телом  (у нее нет ни ребер, ни позвоночника);
И все пятеро виновны в государственной измене. Они организовали побег из тюрьмы опасного преступника графа Д' Алеса, покушавшегося на жизнь наследника престола!"...
"Лю-юк!- шептала Тина де Бояр. -  Где ты шляешься, противный?  Что случилось? Пожалуйста, Люк!" Она даже сейчас не могла допустить мысли о том, что Люк их просто бросил.

* * *
Открыв дверь ногой, Люк влетел в коридор, в конце которого находилась камера. Девушек в ней почему-то не было, зато посередине, в позе турецкого султана, сидел какой-то потрепанный тип сомнительной наружности и смотрел на него исподлобья нехорошими  глазами. Остальные тормозили, чтобы не врезаться Люку в спину. Он оглянулся на подоспевшего Николя, дескать, что это значит? Николя был поражен не меньше.
- Ты кто? - спросил он у типа.
- Явились! - мрачно заявил тот. - Считайте, что я парень Шарло, остальное долго рассказывать. Ваши подружки вот-вот поджарятся на базарной площади. Если хотите  успеть - не теряйте времени.
Люк кинул на "парня Шарло" оценивающий взгляд:
- Ты с нами?
- Ну, если, наконец, откроете!
Люк кивнул Николя.

Через несколько минут мужской спасательный отряд обозревал поле предстоящих событий с ближайшей крыши.
- Беру на себя Доминика, - сказал граф Д' Алес, указывая на нарядный помост с навесом.
- Доминик - мой! - заявил Александр. Люк оглянулся на него и, неожиданно согласился. Он вдруг понял,  что у этого загадочного типа есть большие основания  самому потолковать с Домиником.

* * *

Обвинительный шедевр был, наконец, дочитан. Возле каждого столба стоял специально обученный человек с факелом, ожидая высшего приказа. Девушки в последний раз щурились на солнышко.
- Нет! - раздался вдруг истеричный визг Доминика  - Отойдите от них!
Тысячи глаз с недоумением уставились на помост. В это время быстрый отряд из старых знакомых: Люка, Сандро, барона фон Гросса, Николя, Поля, Лео, Сью, Якубы и князя  Малхаса стал просачиваться к центру, на  ходу расшвыривая растерявшуюся стражу.
- Этих тоже не трогайте! - продолжал вопить Доминик. К его горлу было приставлено холодное лезвие огромного кинжала. Тот, кто его держал, вызывал у Доминика панический ужас. На малейшие шевеления охраны вокруг трона и стражников у основного места действия, королевский отпрыск реагировал конвульсивными дерганиями и  приказами оставаться на месте. Его мучитель, резко контрастировавший с ним по виду, доверительно шептал ему что-то на ухо.
-Не задерживайте никого! - кричал Доминик.
Люк перерезал веревки, связывающие Тину, и она упала ему в руки со словами: " Я знала, что ты придешь!" Сандро Мурье в это время принимал на себя Люси, Рудик Гросс - Лешеле, Николя - Хелен, Лео досталась Шарло. Девчонки были без сил. Остальные следили за поведением стражников. Когда отряд стал пробираться через толпу, к ним присоединился дубль  Александр - Доминик. Доминик даже как-то не особенно упирался. Он только нервно косил глазами на колебания толпы. Но люди уступали им дорогу.
      
 За ближайшим домом, в переулке, ждали лошади. Их сторожил Бой. Малейшие движения лошадей считались побегом, появление случайных прохожих - покушением. Все благополучно заняли места, согласно купленным билетам и Александр отпустил Доминика. Тот, радостный, кинулся к ближайшему гвардейцу и голосом, приобретающим басовые интонации, завопил:
- Схватить! Задержать!
- Ловите ветер! - ответил Люк, пришпоривая Дона. Когда они выскочили на прямую дорогу к морю, погоней еще и не пахло. Когда выбрались на пригорок, впереди замаячили мачты большого одинокого корабля. Люси узнала и корабль, и капитана, который мерил высокий берег нервными шагами.
- Это что за явление?  - прокричала она, склонившись к скачущему рядом Люку.
- Это "Явление" замучило всех, когда не обнаружило тебя ни дома, ни на базаре, - отозвался тот.

Едва беглецы успели спешиться с лошадей, как на горизонте заклубилась пыль.
    - Веселей! Веселей! - командовал погрузкой капитан Влад.
    Когда преследователи в тоске заметались вдоль кромки воды, "Секрет" уже поднял паруса и выходил в открытое море ...

* * *
 - Почему ты не заявил о своих правах, когда он был в твоих руках? - спросил Люк Александра, узнав подробности его происхождения.
 - А какие у меня доказательства, что я не самозванец? Ладно, я бы под ножом заставил его  признаться. А на кого бы я смог потом опереться? На вашу теплую компанию? Не маловато  ли - на страну? Государственный переворот - дело серьезное и кропотливое.
 - А чем тебе не нравится наша теплая компания?
- Не приставай к человеку! - толкнула Тина де Бояр Д' Алеса в бок. Тот скривился от боли. Тина испугалась:
 - Что?
 Он попытался улыбнуться:
  - Ребро!
Тина вспомнила, что не так давно Люк  нескучно провел время в камере пыток.
- Но я вернусь ... Я обязательно вернусь! - произнес Александр, задумчиво глядя в сторону удаляющейся Дарсены. Подошла зеленоглазая Тина Шарло, обняла принца и положила  голову ему на плечо. Необычайно уютная и женственная.
      На капитанском мостике, на виду у всех, жадно целовались Люси де ля Ро и капитан Влад. Проходя мимо, почему - то печально оглянулся на них Сандро Мурье. К Тине де Бояр подбежал Бой, лизнул ей руку и сел рядом. Следом за ним подошел его хозяин. Барон Рудольф фон Гросс, как всегда, был безупречен. У него на плече сидел Остап. Именно там он чувствовал себя в полной безопасности. Рудик поцеловал Тине ручку и кивнул на собаку:
- Посмотрите! Он же весь - твой!
Она улыбнулась и заглянула Бою под чубчик во все понимающие глаза: " Ты - мой?"
- Можно я подарю его вам? - спросил барон у Люка и у Тины. - На свадьбу?
- Меня еще не видели черной собакой! - засмеялась Тина.
Когда Рудик отошел, она толкнула Люка в другой бок:
- Не ревнуешь?
Люк громко сказал: " Ай!" - и согнулся пополам.
- Опять ребро? - спохватилась Тина. - У тебя есть хоть одно здоровое место?!
- Есть! - ответил Люк, разогнулся и опустил глаза. - ОН!
Тина, наоборот, подняла глаза к небу:  граф Д' Алес в своем репертуаре!
     Мимо них с громким топотом проскакала Натали Лешеле. Она почему-то гналась за Лео. Тот, смеясь, пытался увернуться  от ее туфли.
 Тина еще раз оглянулась на удаляющийся берег. И вдруг! Ей показалось ... 
По берегу грациозными прыжками, вздымая песок и брызги, мчался Кинг. Кошка - по воде.

"Нет, я не хочу, я не могу!
Ей будет грустно без меня,
Моя страна,
Моя родная няня..." (3)

* * *
       До начала занятий мы с Федором общались, в основном, по телефону. И, кажется, вполне хватало и ему, и мне. Я намекала на серьезный разговор при встрече, но конкретно не говорила о чем.

Первого сентября нас отпустили сразу после двух пар, на которые Федор так и не удосужился проснуться. Мы с Антоновым, заболтавшись после долгой разлуки, как двое ненормальных, дошли пешком аж до конечной остановки автобуса. (При этом мне ужасно давили новые туфли). Мы беседовали на самые свободные темы, как в старые добрые времена. Антонов сообщил, что, месяц назад, его бросила подруга. (Она, оказывается, на самом деле была). И что он, конечно, сам виноват - достал ее своими похождениями.
 - Знаешь, Лешка, - задумчиво произнесла я. - Ты мой самый лучший друг из мальчишек. Может случиться, что у меня будет трудный период в жизни. Ты меня морально поддержишь?
 - А что может случиться?
 - Я расстанусь с Федором.
 Антонов помолчал, и уточнил:
 - Это действительно реально?
 - Да.
 Конечно, Лешка ответил, что я могу на него рассчитывать.
   
 На конечной остановке Антонов посадил меня в автобус, потом вдруг влез его сам (хотя пешком ему было гораздо ближе) и мы продолжили беседы на отвлеченные темы. Он возвышался надо мной, я сидела. Без всяких задних мыслей я поинтересовалась, имеется ли у него на примете новая подруга и вообще, когда же он теперь женится? Лешка сказал, что женится только на той женщине, которую будет ОБОЖАТЬ. Вспомнив, что утром, в честь начала занятий, он снова сделал предложения всем девушкам потока, я пошутила:
- Наверное, не родилась еще такая женщина? ...
Но Лешка ответил серьезно, как никогда:
- РОДИЛАСЬ!.. - и вышел.

Вечером, счастливые до безобразия, мы целовались с ним в темноте возле моего подъезда и неизвестно, кому это нравилось больше - ему или мне. Оказывается, даже просто поцелуи - это так здорово! ...

Когда я объяснилась с Федором, он сначала долго не мог поверить, что я действительно расстаюсь с ним. Как же - высокий, красивый! ... Он так и не смог понять, что я бросаю его не потому, что влюбилась в Антонова, а потому, что мне с ним, с Федором плохо! В конце концов, он так и решил: я изменила ему, поэтому не стою его, Федоровских страданий, и перестал со мной здороваться.

    Мне интересно с Лешкой, хотя мы знакомы сто лет. И мне всегда нравилось нечто романтическое и неразгаданное, как во французском романе: "Ведь я никогда не был простым"! И мы обязательно вместе поедем к морю, где будут пальмы, кипарисы и яркие звезды над всем этим.
 
"Подует с садов   абрикосовый ветер,
И пух тополиный смешает с туманом,
И будет за прошлое он не в ответе,
А то, что случится - не будет обманом.

Поднимается занавес шелковых листьев,
Взлетят к облакам соловьиные трели,
И новый, прекрасный и юный герой,
Мне под  ноги бросит охапки сирени"...(4)

(1) Песня изк/ф "Капитан Немо"
(2) Миляна Стефанова
(3) Павел Кашин
(4) Людмила Татаринова
      
10.04.1996 г.