молчание

   Она даже курить забывала. Также как забывала позавтракать, а иногда и пообедать.

   День начинался с того что, она просыпалась, одевала теплые шерстяные вещи и встречала рассвет. Иногда она ждала его по 2 часа, иногда и всю ночь, но солнце неизбежно появлялось, так же как люди появлялись на улицах и спешили по своим делам в этом огромном городе. Выглянув в окно, она наблюдала за тем, как вся эта суета начинает свой разбег. Каждое утро.

   И она не хотела быть частью этого, не хотела быть одной из тех, у кого есть дела, обязанности или другие причины, по которым люди выходят из своих квартир, домов на свежий воздух. Все эти 4 стены подавляли ее, но она не возражала. Телефон молчал, почта не проверялась, а голова была все равно занята чем-то. Нет не мыслями. Она просто была занята скукой, пустотой, апатией.

   Зачем быть частью того, что так надоедает изо дня в день? Может быть, это просто прихоть современного мира? Или может люди просто таким образом пытаются не чувствовать себя одинокими? Как только эти вопросы появлялись в ее голове, она старалась их гнать.  Ей было комфортно, как бывает комфортно под одеялом ночью. Когда за окном идет снег. Когда этот чайник жизни ставят на огромную газовую плиту времени, чтобы он только бурлил, находился в подогретом состоянии, состоянии видимой работы.

   Она бы позвала кого-нибудь навестить ее, да только никто бы не захотел молчать вместе с ней. Сейчас ей казалось, что именно в пустоте наш мир и имеет смысл, как имело смысл это прожигание времени, сидя дома и перемещаясь из угла в угол. Она бы убралась, да смысл? Все равно рано или поздно все окажется на тех местах, на которых этому удобнее всего лежать и находиться.

   Она знала, что как только найдет силы выйти наружу, она снова утонет в этом, ей снова это будет интересно, она будет улыбаться, разговаривать, следить за чистотой квартиры и чтобы горячий бульон был в рационе питания каждый день. А то желудок испортится. Только вот на этом стуле, напротив окна и в теплых вещах ей сейчас было намного интереснее. Наедине с собой. Наедине с этим миром, которым она дышала. Хоть он ей и не принадлежал. Хоть и всего лишь был ее маленькой, но такой чертовски комфортной для пустоты квартирой.