Лейтенант

Сказка - ложь, да в ней намек...

Дневальный давно уже дал команду «отбой». Все спали. Не так давно в роту прибыли новобранцы. Эти первые недели они осваивались с нелегкой армейской жизнью. Командиром роты был лейтенант Самойлов, бывший выпускник военной кафедры. Солдаты таких называли за глаза «пиджаками». Но офицер все-таки есть офицер. Трудно сказать, хороший Самойлов был командир или нет, но дедовщины у него в роте не было.
С утра на построении он поучал солдат: «еще, когда я сам учился, офицеры нам говорили, что в армии нет личности. Забудьте про «Я». Здесь вы должны делать то, что говорит командир и то, что написано в уставе внутренней службы. И, запомните, здесь нет у вас врагов, кроме одного - меня».
Новоприбывшие спали как убитые после очередного дня службы. Только среди старослужащих ефрейтор Богданов не смыкал глаз и, когда все утихли, разбудил одного своего сослуживца:
«Ну, я пошел, ты пока здесь оставайся» - прошептал Богданов. «Ага» - ответил сослуживец. Стараясь не шуметь, Богданов начал прокрадываться к кровати рядового Смирнова, одного из новобранцев. Как только Богданов подобрался к кровати Смирнова, его окликнул голос сзади: «Богданов, была дана команда отбой». Это был лейтенант Самойлов: «три наряда вне очереди за нарушение дисциплины, либо двадцать отжиманий прямо сейчас». Голос лейтенанта звучал резко. Богданов знал, что оправдываться бесполезно и стал отжиматься. «Может это тебя отучит бодрствовать во время, отведенное на сон». Тем временем проснулся и рядовой Смирнов. Не понимая, что происходит он испугался. «Смирнов, тридцать отжиманий» - скомандовал Самойлов. «За что?» - вполне законно спросил Смирнов. «Потому что я тебе говорил, что у вас есть только один враг» - ответил Самойлов: «приказ командира нужно выполнять, а завтра можешь подать жалобу вышестоящему начальству в установленном порядке». Смирнов с досадой встал с кровати, принял упор лежа и начал отжиматься. Когда оба закончили упражнения, Самойлов добавил: «Если еще раз замечу, что кто-то встал со своей кровати, вся рота по тревоге побежит кросс в химзащите» - и скомандовал - «отбой».
Только через минуту после того, как Смирнов улегся в кровать, до него, наконец, дошло, за что он должен был отжиматься, и жалобу, конечно, он никакую не подал. А Богданов больше его не донимал. И вся рота знала, что сейчас у них есть один только общий враг. Дедовщины у этого лейтенанта в роте не было.


Рецензии