5-IX Отвага ратников и бездарность командующих

                IX

  В шестой день перед ноябрьскими идами мы прибыли к иудейскому городу Антипатриде, точнее, не доходя до неё пару миль. Туда же добрались кучки солдат, некогда бывших воинами XII легиона. Нет, были, конечно, исключения: кто-то и проявил должную отвагу, кто-то лишь повиновался бестолковым приказам начальников. Но случилось трагическое…

  За двенадцать дней до ноябрьских календ, или двадцать третьего боэдромиона, наше войско, то есть, фактически говоря, XII-й легион и несколько когорт VI-го, из Кесарии через Антипатриду, по пути стерев с лица земли пару мятежных городков, подошли к местечку Гаваон, в шести милях от Иерусалима. Шло возведение лагеря, когда неожиданно множество пришедших из города беспорядочных толп восставших бросилось в атаку. Манипулы успели построиться, но и сомкнутые ряды были прорваны яростью и числом атакующих.

  Тит Луциан и Маний Кар первыми бросили свои турмы на помощь ещё державшим строй когортам; за ними вывели свежие части и трибуны Марк Лонгин и Гней Веллей. Не дожидаясь приказа ошарашенных многочисленностью одолевавшего врага своих легатов. Конница ударила на правый фланг злобного неприятеля, особо насыщенный и плотный, и где совершенно рассеяла его, где обратила в бегство.

  Пошедшим по центру пехотинцам пришлось гораздо тяжелее. Там словно был сосредоточен весь гнев бунтовщиков. Две свежие когорты с огромным напряжением сдерживали буйный натиск противника, но по краям уставшие и падающие духом легионеры уже подались назад. И если бы не подоспевшая и сюда конница, отбросившая врага – битва, пожалуй, была бы проиграна.

  Через несколько дней Гай Галл перенёс лагерь на плоскогорье Скоп в миле от города, использовав благоприятный момент, и даже занял все подступы к стенам, прогнав оттуда мятежников. Затем вообще открылась счастливая возможность взять Иерусалим: миролюбивая партия уже почти открыла ворота. Но командир VI-го легиона С. Приск, Тиб. Прокул и ещё двое трибунов, подстрекаемые М. Флором, отговорили Цестия от очевидно напрашивавшегося занятия города.

  После вообще последовало в высшей степени странное, неожиданное решение легата. Галл даёт приказ отойти от Иерусалима. После обычной, непримечательной вылазки противника – оставить занятые позиции. Естественно, иудеи воодушевились и массами бросились на отходившее в лагерь на Скопе войско. Восьмая когорта и множество оксилии оказались почти окружены. Тем не менее, оставалась возможность их спасти. Командующий со свитой были далеко, уже в лагере.

  Трибун Гней Веллей, приказав двум манипулам прикрывать отход отрядов царя Агриппы, с третьей устремился на выручку товарищам: восьмой когорте. Половина которой уже легла замертво, другая, глядя на мужество своего командира Марка Лонгина, отдавала последние силы в жестокой битве. Подошедшая помощь оказалась как нельзя кстати, но её было мало, и враг завершал окружение, смяв части оксилии. Получившие недавно строжайшее внушение за самовольное оставление строя Тит Луциан и Маний Кар всё же решились снова без приказа вступить в бой, ибо невыносимо было глядеть на происходившее. И вот две турмы стремительно поскакали к трибунам Веллею и Лонгину, но попали под интенсивный обстрел едва ли не полутысячи лучников и пращников. Почти все всадники развернулись (просто вынуждены были это сделать), оставив своих префектов. Один только юный Силон прорвался вместе с ними к терпящим бедствие, разя врагов направо и налево.
  Трибун Гней, раненный камнем из пращи, бился в окружении кучки храбрецов, падавших один за другим. Сражённый копьём, погиб примипил, и с этой стороны на трибуна бросились два варвара. Но Тит Луциан направил на них лошадь и удары своего меча, позабыв о собственной защите. Туда же почти добрались Силон и Маний Кар. Тит крикнул трибуну, чтобы тот вместе с ними отходил к своим, и тут же сам получил страшный удар, сбивший его с лошади. Префект был уже не в силах подняться и только умолял Гнея Веллея взять, не мешкая, коня и спасаться самому, так как других легионеров почти не осталось, доблестно пал и Марк Лонгин.

  Манию и Силону пришлось, отбиваясь от лезших на них как одержимые один за другим мятежников, вести за собой и лошадь трибуна, так как тот, изнемогая, еле держался за гриву. Копья двух всадников давно поломались, щиты с воткнувшимися в них дротиками и стрелами стали обузой и были брошены. Но, как известно, меч и отвага пролагают путь и сквозь сомкнутые ряды неприятеля. Иудеи же в радостном возбуждении в беспорядке бросались на последних пеших римлян и снимали вооружение и украшения с павших. Продравшись через вражескую лёгкую пехоту и пращников, вблизи не смевших лезть на решительных, отчаянных конных воинов, три всадника пустились рысью к своему лагерю.

  Истекший кровью трибун Гней Веллей, прохрипев «Отплатите… иуде-…», испустил дух. Упасть с лошади бездыханному телу не дал Марк Силон, перетащив его на своего жеребца. Сами Силон и Кар были легко ранены, но ещё обсуждали, куда им направиться, нельзя ли ещё где помочь своим, но таких мест не было.

  Положение запертого в лагере войска с каждым часом становилось всё тяжелее, ибо его расположение окружало всё большее число врагов, так что покидать его было небезопасно. Гай Галл отдал приказ уничтожить всё, что могло отягчить армию на марше, в результате удалось перейти подальше от кишевшего бунтовщиками Иерусалима. Но при этом переходе войско подвергалось массированному обстрелу, при котором особенно нелегко, из-за трудности горных дорог, приходилось коннице. Самые храбрые прикрывали отход. Но погибали и смельчаки, и без оглядки бежавшие. Были оставлены врагу даже осадные орудия и машины. Выстрел меткого (или удачливого) иудейского лучника принёс погибель командиру VI легиона Тиранию Приску. Выбрав неверную дорогу для бегства, ещё перед Скопом нашёл свою смерть Тиб. Прокул. Сразу за ним погиб и поспешно назначенный новый магистр конницы XII легиона П. Эмилий. Трибун Нигер и его когорта, оставшиеся прикрывать ночное отступление, были расстреляны издалека тьмой лучников и пращников...

  Марк Силон должен благодарить Всевышних, что остался жив – он везде следовал за Карманом. Маний Кар, казалось, всё сделавший для того, чтобы не щадя себя сохранить бойцов второй и третьей турм, не преуспел в этом деле. Ибо многие из них также думали о себе в последнюю очередь; а другие пали, так же, как и большая часть и конницы, и пехоты XII легиона…

  Сабин и я застали двух товарищей под обвинением, Мания Цестий Галл уже разжаловал из префектов. Перед его же судом их обвинял преданный помощник… Тиб. Прокула. В том, что «они трусливо бросили соратников на гибель, спасая свои шкуры, и вновь без приказа покинули строй». Речь Гнея («Не надо судить и винить сгоряча, – сказал, в частности, мой друг, – поддавшись эмоциям – необходимо рассмотреть все стороны и найти более факты, а не чувства, как опору справедливого решения»), слово самих обвиняемых, факт спасения тела трибуна Гнея Веллея, а, главное, выступления отыскавшихся (постарался твой брат) оставшихся в живых очевидцев их подвигов, способствовали тому, что Галл снял обвинения. Он хотел ещё вынести решение о восстановлении Мания в должности префекта, но Карман сам просил его не делать этого, ибо ему «не над кем начальствовать».

  Гнею предложено было принять начало над конницей легиона. Однако друг отказался. «По крайней мере, до тех пор, – говорил он Галлу, – пока некем командовать». Я, милая моя сестрёнка, удручён катастрофой… Не смог принять повышение до префекта, остаюсь в чине декуриона.

  Галл отправил в Ахайю Императору сообщение о беде, обвиняя во многом прокуратора М. Флора и выгораживая себя. Гнея он послал набирать воинов (главным образом, новобранцев) для восполнения XII легиона. Точнее говоря, для того, чтобы фактически заново его набрать. Ибо оставшихся в живых едва хватит на две полные когорты, всадников же потеряно значительно более половины…

  Не правда ли, подвиги Марка и Мания, геройская гибель Тита Луциана, трибунов Лонгина и Веллея и других храбрых сограждан и союзников достойны не только восхищения, но и быть воспетыми в эпосе? Клянусь Каллиопой, это так!

  Не переживай, Присцилла! Боги с нами! Пусть мятежники теперь и торжествуют… Мы сумеем обороняться и с оставшимися силами. А вскоре, вне сомнений – клянусь Энио! – бунтующие поплатятся за свою безумную дерзость!..»


Продолжение здесь: http://www.proza.ru/2011/12/11/462


-----------------------
1) пращники – воины с пращой – метательным приспособлением, метали камни и свинцовые «пули».
2) Каллиопа – Муза эпической поэзии.