Каждый по своим адресам

Я приду на твою могилу и поцелую тебя в лицо.
Синеватые губы, синеватые ногти...
Синий - цвет еще жизни, ты не знал?
Знай.
.
Часть 1. Все окна одинаковы
.
Мне кажется, я снова умерла. Так бывает, когда одна начинка почти вышла, нечто новое ей на замену еще не пришло, а золотой фонд чувств и улыбок уже запакован, чтобы предстать перед новым хозяином без пыли и отпечатков предшественника.
.
В комнате моего сознания необычайно пусто. Настолько пусто, что хочется делать хоть что-то полезное, что-то, результат чего можешь пощупать уже сейчас. Не жизнь, а созерцание. Из поезда, автобуса, окна дома.
.
Знаете, все окна одинаковы. Внутри может быть позолоченное убранство или ободранные стены, рамы могут быть пластиковыми или трухлявыми деревянными, с пластиком или стеклом, но сами окна - они все одинаковые. Они все одинаково приносят надежду, возможность дышать и мечтать, дарят жизнь, а порой последними видят тех, кто не справился с трудностями. Таинственные порталы. Намного важнее дверей, потому что через двери заходят люди, а через окна - все остальные, возможно, более настоящие существа.
.
Тишина звенит в ушах июльским воздухом каникул. Для полноты картины не хватает только банки красной икры и высоких качелей-летяг. Есть в этом ощущении что-то осязаемое, как любовь-шантажистка, которая хлещет одеждами в восточном танце, то приближаясь, то отстраняясь, то обнажая торс, то превращаясь в силуэт за шелком полупрозрачного платка. И прикоснуться к ней нельзя, и прогнать нет сил, только забудешься - вернется, отдашь сердце - вернет, да еще и в инкрустированную алмазами шкатулку упакует, которая весьма определенно будет находиться на самой видной полке.
.
Шкатулка стоит на полке, рядом с ней - ее гранатовая сестра. На стенах - портреты, каждый из которых выцвел по-своему. От одного из портретов осталась только рама. На раму приклеен кусочек бумаги, на нем - синим неровным почерком имя. На это имя не откликается ни один визуальный образ, только разочарование, боль и огромная чаша жалости к себе.
.
В следующей рамке тоже нет портрета, даже лист не вставлен. Зато под новенькой золоченой рамкой есть дата: "вечер такого-то месяца". Портрета нет, потому что его не родилось. В тот вечер не родилось многое.
.
Часть 2 «Вечер такого-то месяца»
.
Вечер. Кафе. Тьфу ты, какое еще "кафе" - Мак Дональдс на Тверской. На подносе - салат "Цезарь", кофе Глясе и шестерка наггетсов (т.е. кусочков курицы в панировке). Довершает композицию гамбургер. Все это стоит на столике-стойке с видом на улицу. На высоком "а-ля" барном стуле сидит девушка в коротеньком черном шерстяном платье. Она пытается есть. Ей противно все, включая заправку салата, но она намеренно решила отравиться этой калорийной дрянью. Один раз можно. Особенно, сегодня. Когда просто накатило. Когда безмерное счастье за дорогого человека переконвертировалось во всепоглощающее чувство собственной ненужности, одиночества. Она лишняя в своей нынешней роли, пусть ей никто об этом и не сказал.
.
Девушка смотрит на улицу. Где-то там, в компании друзей и семьи живет другой человек. У него праздник, у нее, как видно, тоже. Вся трагедия в том, что оба героя находятся на своих местах, и ни шагу в сторону. Это ее и подтачивает. Топит совершенный вечер в отвратительном фаст-фуде.
.
Еда падает из пальцев, девушка почти не ощущает вкус запретного яства. Еще вчера она бы с наслаждением съела хотя бы крошечку гамбургера - он хоть и вредный, но неимоверно вкусный. А мороженое в Глясе? Пусть чистый сахар, но как нежно оно холодит, как резко сочетается с горьким кофе, в какой мягкий вкус превращается при слиянии, уже на губах... Впрочем, губы - это запретное слово для этого вечера. Да и в "Цезаре" столько зелени - в самый раз для продолжения диеты. Ненавистная бумага...
.
Вилка ожесточенно проникает в салат, да так и остается там. Просто потому, что девушке надоедает обманывать себя: она не травоядное. Особенно сегодня. У нее такие хорошенькие ножки в этот вечер... Они не остались без внимания - это она знает точно. Она прекрасна, совершенна и одна, как это бывает всегда, когда она прекрасна и совершенна.
.
Телефон молчит. Он редко "разговаривает", если только что-то срочно понадобится начальству, однокурсникам или подчиненным. В интернете тоже тишина, даже в почте. И от хорошего человека тоже никаких вестей. И это правильно: счастливые в сети не зажигают.
.
Девушка набирает другу в Штаты. Пусть на эти минуты улетит весь баланс, она успеет сказать ему "Hello". "Hello" - "Something happened?" - "No, everything is ok. How are you?" Продолжительный смех, мягкий и упругий, как перьевая подушка, и теплый, как кружка глинтвейна. Уже в следующий вечер этот смех будет звучать в России, согревая душу нашей добровольной снегурочки. Смеху все равно, что за него будут беспокоиться коллеги и еще тысяча человек, что ему будет грозить гигантский штраф за внеплановый прогул и возможность простудиться на русском морозе. Смех не мог поступить иначе, не мог не сломать свой рабочий график. А у кого-то не хватило пяти минут, для которых не нужно было предварительно провести в самолете 11 часов...
.
Разговор закончился тепло. Девушка улыбнулась отражению и принялась за шапку мороженого. Оно как раз превратилось в нежный мягкий крем, такое вкусное, и как раз правильной температуры. Внезапно захотелось хулиганить и совершать глупости. Например, поехать с подругой на пикник, поорать песни в ночное зимнее небо. Ответное смс подруги обрадовало: "Я больная на все горло, ты больная на всю голову, думаю, нам нечего терять!" Смайлик и приписочка "постарайся вырваться до трех ночи".
.
К девушке подсел молодой человек. Приличной внешности, чуть старше, зовут Сашей. "Одет прилично, но возвращается домой пешком и ужинает в "Мак Дональдс" - видимо, менеджер среднего звена из старой приличной семьи," - пробежал анализ. С неожиданным энтузиазмом девушка принимает приглашение поболтать. Ей просто хочется поговорить, не важно, о чем и с кем. Пробует товарища на зуб в своих "коньках" - полный ноль. Видимо, его привлекла ее англоязычная речь. И силуэт в коротком платье на высоком стуле.
.
Парень с первой фразы обратился на "ты". "Либо он принял меня за проститутку, либо у него просто не хватает культуры. Неприятно, как скрежет по стеклу. А ведь я обижаюсь, когда ко мне обращаются на Вы... Но то любимые люди. И вообще, как смеет этот червяк обращаться ко мне на ты? Я к дорогому человеку обращаюсь на Вы..."
.
Взгляд девушки проплыл мимо стола, она оценила привлекательность своего подноса - и чуть не засмеялась: ну и свинья тут сидела! Еще бы, из-за нервного напряжения и отвращения к жирной пище каждый третий ломтик не попадал в рот. А, плевать. И вообще, пора уходить.
.
"Уже уходите? Вас проводить?" - "Это бессмысленно. Я бы все равно уехала," - тем временем, в голове девушки шло обсмеивание грязного слова "бессмысленно": кто-то научил ее думать грязно. "Может быть, вы хотите погулять?" - "Знаете, у меня сейчас такое настроение, что я бы погуляла. Но лучше - не надо. Я все равно уеду..."
.
Встала, оделась. Сама - не дай Бог "кавалер" предложит надеть пальто. Да он и не пошевелился. Ушла в свой мир, пожелала приятного аппетита, развернулась, покинула помещение. Когда проходила мимо окон по дороге к метро заметила, что забыла убрать поднос. И тот полосатый Саша пересел за маленький столик спиной к улице. Так лучше, так правильнее. Только оттого, что пересел, стало чуточку неуютно: композиционно красивым был бы его взгляд на проходящую мимо девушку. А быть может, это было бы всего лишь глупым и слишком "книжным".
.
"Не хотите ли вы прогуляться?" - "Я бы прогулялась..." Как это гнусно, должно быть, использовать людей в качестве телохранителей, возможности пройтись по ночным улицам, не опасаясь, что из подворотни выскочит некто, от кого придется отбиваться или убегать. А ведь такая мысль промелькнула. И если бы тот Саша был бы знакомцем не пяти минут, он стал бы провожатым, и вечер продолжился бы философскими странствиями. Но потом - "каждый по своим адресам", что несомненно разочаровало бы провожатого.
.
Часть 3. У окна
.
Как не хватает неба. Неба, к которому можно прикоснуться, которое можно пить кофейной ложечкой. Ночное небо как кофе Глясе. Ночной воздух как любовь. Та, что запечатлена в драгоценных шкатулках, подобная восточной женщине за шелковой гладью и тем, что приходят сквозь окна.
.
Лунный свет опять заливает душу. Когда-нибудь я буду приходить вместе с ним. Когда-нибудь. Я почти точно знаю, кого обниму, когда окажусь там. Когда-нибудь.
.
И мне только интересно. До того момента, как наступит это "когда-нибудь", суждено ли мне... Будет ли... Немножко счастья на кончиках пальцев, щенячий восторг, принимаемый с взаимной благодарностью, сладостный теплый покой в надежных любимых руках?
.
Не буду продолжать. Это была очень содержательная ночь. Я рассказала все, что хотела, но не могла сказать.
.
Всегда Ваша, Ольга-Ветер
.
10.12.2011