Военная вахта юнги

В феврале свой восемьдесят третий день рожденья отпраздновал Владимир Ульянович Близнюк. Большая жизнь осталась за плечами  ветерана Великой Отечественной войны, последнего юнги из Находкинского Совета юнг огненных рейсов. Мне очень грустно писать об этом, потому что я знала их всех, кто в восьмидесятые годы приходил на собрания, на встречи со школьниками и  с  пограничниками. Все мы вместе на электричке ездили во Владивосток на слеты юнг. А там, насмотревшись на радость встреч, узнаваний через сорок лет друзей юности, веселых восклицаний, торжественности события, возвращались домой переполненные счастливыми эмоциями от неподдельного радушия устроителей праздника.

Сначала Симон Калистратович Чистяков, первый организатор и председатель Находкинского совета юнг, а позже Вячеслав Васильевич Леснов  не давали своим коллегам засиживаться дома. Несмотря на седые виски, тяжелую походку, они сохранили молодость души и вели себя, как в юности – раскованно, задорно и весело. После таких  встреч в нашем доме несколько дней витал дух морской романтики, память дарила забытые эпизоды из военного отрочества  отца моих детей.

Рассказывая о прошлом, Владимир Ульянович как бы снова проживает свой жизненный путь.

В 1940 году его семья по переселению перебралась в Приморский край из Черкасской области. Ульян Арсентьевич, отец Владимира Ульяновича, ответственный за переселение, сначала съездил на разведку, своими глазами увидел, как в Приморье живется людям, вернулся домой и с чистой совестью навербовал земляков, в основном родственников и перевез их на Дальний Восток. Ехали через всю страну в товарных вагонах, народу было много, но никто не роптал, все надеялись, что на новом месте начнется новая, лучшая жизнь. В дороге семья увеличилась. Под стук колес Анна Хомовна родила дочь Зинаиду.

В селе Новицком переселенцами было построено больше тридцати домов, целая улица для людей, связанных родственными узами, и они выбрали Ульяна Близнюка своим руководителем. С обязанностями председателя колхоза он и на родине успешно справлялся, и здесь уверенно повел свое хозяйство. Его жена Анна Хомовна, трудилась звеньевой в растениеводстве, бригада под ее руководством выращивала неплохие урожаи зерновых и овощей, несмотря на рискованное земледелие. В семье подрастали семеро детей, и все они с ранних лет приучались к труду. Будущий юнга работал прицепщиком, в пади Березовке пас 200 телят вместе с другими ребятами - Алексеем Петрошишиным, Артемом Голосуном, Гришей Горбоносом. С ними за старшего был партизан гражданской войны  Сергей Котиков, который рындой отпугивал волков.

- В Березовке хозяйничали волки, гнус, да мы,- рассмеялся детским воспоминаниям Владимир Ульянович, - жили в землянке, кормили клопов. Не уберегли одного из двух осликов, которого волки съели.

В сорок первом году Ульян Арсентьевич ушел воевать, оставив жену с детьми надеяться и ждать его с победой. Через год он вернулся инвалидом, с открытыми ранами от осколочных ранений. На всю жизнь запомнил Владимир, каким изможденным, худым, бледным в болтающейся на плечах шинели перешагнул порог родного дома его отец. Не зря говорят, что дома и родные стены помогают. Поправился фронтовик, набрался сил, приступил к работе. В последние годы  хозяйничал на пасеке и в 1976 году трагически погиб.

Сельские мальчишки отправились на фронт, но всех семерых  поймали в Уссурийске и  привели в милицию. Начальник  построил ребят и строго спросил:
     - Куда вы собрались?
- На фронт, - нестройно ответили  беглецы.
- Вы бы подумали, что тут рядом японцы. Вы уедете, а кто ваших матерей спасть будет? - убедил пацанов офицер.

После этого все семеро снова сбежали, только недалеко,  в Находку. Решили поступить в Школу мореходного обучения. Четверо из них поступили, а трое разочарованными вернулись домой. Старшина вскоре отпустил курсантов домой.

- Мы в морской форме счастливые и гордые с трехдневным пайком  едем домой, а нас родители ищут. На станции Лозовой кто-то ухватил меня за воротник. Оглянулся, а это мой отец. Ему уже ничего не оставалось, как только сменить гнев на милость  и согласиться с моим решением.

Школа на улице Седова занимала четыре неуютных, холодных барака. Учились без пособий, по плакатам и первый пароход, который, наконец-то увидели, был «Джурма», -  мысленно уйдя в прошлое, продолжал рассказ Владимир Ульянович, - Директор школы на берегу объяснял строение судна, употребляя незнакомые загадочные слова: бизань, фальшборт, шпигат, форштевень. Я помню, в том месте, где сейчас находятся железнодорожный  и Морской вокзалы, было болото, утки плавали, а дальше четко выделялся на водной глади недосягаемый корабль.

Первым судном, на котором юному моряку довелось нести морскую вахту, был пароход «Сухона». Старпом Бабенко показал новичку каюту, сказал, чтобы тот получил робу и отправлялся в столовую. Боцман приказал школьную одежду выбросить за борт, но Владимир спрятал ее в рундуке. Около года он тянул лямку палубного ученика. Драил палубу, чистил картошку, дежурил у эрликона, каждый день участвовал в боевых ученьях, привыкал к строгой дисциплине. Боцман Николай Илларионович Бабич, пожилой человек, настоящий морской волк был обходительным, всех называл по имени отчеству. Это было непривычно сельскому парню, и Владимир каждый раз смущенно оглядывался, когда к нему обращались по отчеству, пока не привык. Он прошел у наставника хорошую школу, вырос от юнги до матроса второго класса.

- После первого рабочего  дня пришел я в кубрик, лег на верхнюю койку и думаю, куда же я попал? - Продолжил рассказ мой собеседник, - краска на потолке блестит, кругом красота, пароход новый, впереди у него и у меня первый рейс. С одной стороны я счастлив, с другой – тоскую по маме, по дому. Незаметно уснул, да так крепко, что долго не мог проснуться  и понять, что случилось, кто это трясет меня. Оказалось, что пришел попрощаться отец. Он хоть и ворчал за мое самовольство, но было заметно, как он доволен тем, что вырастил самостоятельного сына.
Обрадовался я, когда вышли, наконец, в море. Пошел на корму посмотреть, как волны бегут от винта. Долго стоял и все думал, что ждет  впереди, как дальше пойдет служба.

Военная вахта началась в первом же рейсе со встречи с японскими подводными лодками. Все моряки было расписаны по своим боевым постам. Я числился «подносчиком снарядов заряжающему эрликона с левого борта», а тут пришлось стоять на корме у глубинных бомб. Море неспокойное, пронизывающий ветер рвет низкие тучи, идем аварийным ходом и час, и два. Атаку противник не предпринял, и ранним утром капитан дал отбой тревоге. Через шесть суток «Сухона» бросила якоря на рейде порта Лэнгью.

В американском порту на полученные наркомовские сорок долларов купил одежду, обувь, подарки родным, продукты и с нетерпением ждал встречи с родственниками. Отца пропустили на пароход, а мать ждала у проходной и все удивлялась, как много «товару» привезли моряки.

Дома отец повел меня на конный двор, а я в шляпе, при галстуке, весь из себя  важный, гордый. Жду, что скажут люди:
-Гарный хлопец, - похвалил дед Аким.

Во втором рейсе в проливе Лаперуза «Сухону» остановил ледокол «Отомари», приписанный в то время к военному флоту. Японцы пытались высадить десант, но по команде капитана  Д.И.Сороки все встали к своим боевым постам. Противник готовился подойти вплотную к борту парохода с целью захвата, но, увидев на горизонте три советских парохода, которые успел вызвать по рации капитан, скрылся. Из ледового плена нас вывел ледокол «Микоян».

В 1944 году, когда мне исполнилось 16 лет, в судовой роли была обозначена моя должность – матрос второго класса. Щупленький небольшого росточка я старательно нес свою службу. Стоял на руле, был впередсмотрящим. Не боялся качки, не страдал от морской болезни.

В Америке во время правления Рузвельта народ нас принимал восторженно, каждый встречный останавливался, увидев юных моряков, обращался с приветствием, некоторые горожане дарили шоколад, кока-колу, устраивали для нас экскурсии. Было приятно чувствовать себя в центре внимания. Два раза швартовались в Нью-Йорке и оба раза ходили с друзьями к статуе Свободы. Зрелище – незабываемое.

Юному моряку было доверено вручить подарок дочери Гарримана, тогдашнего министра иностранных дел, который во время войны  прилетал с ней  в Советский Союз, и, увидев в цирке аттракцион с лошадьми, мисс была очарована. В трюме «Сухоны» доставили обученных цирковому искусству лошадок в Америку. Владимир с другом, юнгой Евгением Самсоновым вручали сталинский подарок и волновались так, что слезы выступили.

Караван судов, где флагманом был наш пароход «Сухона», отправился в арктический рейс – продолжал Владимир Ульянович, - при поддержке ледоколов «Северный ветер» и «Северный полюс» зашли в порт Провидения и оттуда взяли курс на северные поселки Амбарчик, Тикси, Мыс Шмидта. В проливе Велькицкого получили пробоину в районе самого большого трюма, потеряли часть груза. Четыре американских автомобиля студебеккера, часть продовольствия ушли под лед. Если бы не бдительность вахтенной службы, своевременно приступившей к аварийно-спасательным  работам, быть бы беде. По сигналу SOS на помощь подошли ледоколы, завели под киль стальные концы, чтобы предотвратить погружение судна: маломощные насосы не успевали откачивать воду. Всем миром справились с аварией, с наружной стороны завели пластырь, откачали воду из трюма и пошли дальше. Диксон встретил нас долгожданной вестью о победе. Сколько радости было! Суровые мужчины обнимались и плакали от счастья. Капитан дал добро пушкарям, и небо над островом раскололось от грохота артиллерийского салюта. В Архангельске сдали последний груз, там судоремонтники не смогли исправить деформацию корпуса и через Атлантику пошли на ремонт в док Балтиморы. Взяв груз в Нью-Йорке, снялись с якоря и пошли в порты Черного моря.

Жители Одессы собрались на берегу, услышав гудки судна торгового флота, первым зашедшего после войны в акваторию порта, который был настолько разрушен, что даже негде было пришвартоваться. Такая же картина была и в Новороссийске.

Пароход «Сухона» был передан Черноморскому морскому пароходству, а мы на поезде вернулись во Владивосток и успели еще захватить войну с Японией. Приехали в пароходство, нас домой не отпустили, сразу дали направление на пароход «Плеханов» В сопровождении авиации пошли на порт Маоко с десантом. На борту везли  пехоту, мелкокалиберные пушки на конной тяге  и лошадей. С трофейным грузом благополучно вернулись в родной порт, и в 17 лет закончилась моя военная служба.

До 1948 года работал в Кработресте на плавзаводе «Чернышевский». Отец настоял, чтобы я вернулся домой и выучился на шофера. Через год был призван в армию. Служил водителем, возил начальника штаба воинской части, номер которой помню до сих пор. Судьбы военных неисповедимы. Я снова попал на войну.

В этот раз судьба занесла Владимира в китайский город Аньдунь, где воинская часть, в которой он служил, охраняла 324-ю  авиадивизию трижды героя Советского Союза Ивана Кожедуба. Русские соколы и там показали миру военную выучку и героизм. Наши асы сбили в небе над Кореей 239 американских самолетов.

Через три с половиной года Владимир Ульянович заступил на  мирную вахту. На каких только марках машин не ездил! Газогенераторные полуторки, легендарные АМО, ЗИСы, американские виллисы, ГАЗ-51, и 53, ЗИЛы, иномарки, американские студебеккеры  -  за 52 года за баранкой  даже трудно представить сколько километров пролетело под колесами его авто. Имея четыре класса образования, Владимир Ульянович освоил холодильное оборудование и 22 года отработал в Николаевском военторге механиком холодильных установок. За свою большую, наполненную яркими  событиями жизнь, Владимир Ульянович выполнил программу настоящего мужчины: построил дом, вырастил сад, детей и его род продолжают  шестеро внуков и пять правнуков.

О событиях своей жизни Владимир Ульянович поведал в 2002-м году. Материал пролежал восемь лет. Я позвонила ему во Врангель в январе десятого года. Набирала номер с волнением и  тревогой …а вдруг? Слава Богу, Владимир Ульянович жив, здоров, сохранил отличную память, бодрый дух и молодой голос. «Телефонное интервью» затянулось на целый час. Он рассказал, как ему живется, вспоминал свои полные опасностей военные годы. Спел забытые песни военных лет, и получился у нас концерт по телефону. Вспоминая своих друзей по Совету юнг Владимир Ульянович достает фотографии прошлых лет, видит знакомые лица  и разговаривает с ними, как с живыми.

Владимир Ульянович навещает друзей из Новицкого. При первой возможности просит родственников съездить в Николаевку, куда многие новичане переехали на постоянное место жительства. С грустью говорит: -В живых остались только женщины. Пришел к сестре своего друга детства Николая Пилипенко Лидии. Когда-то были детьми, а тут вижу больную пожилую женщину, но я ее узнал. Разговорились, вспомнили, как вместе росли, маленькими после  катанья на санках отогревались на русской печи. Лида добавила:

- А я помню, как ты угощал нас американской жвачкой. А еще одна свидетельница нашей молодости, пришедшая навестить подругу, спрашивает и лукаво улыбается: -А меня, Володя, не помнишь? Ты депутатом был и нас разводил с мужем. Забыл?

На душе приятно, что люди помнят то, что за многие годы я и сам уже забыл. И еще раз, глядя на своих землячек, сохранивших память о старых добрых временах нашей жизни, я подумал, что потому и победили мы в той войне, что народ был дружный, и я горжусь своим поколением, пережившим и горе, и радость.

Три года назад Владимир Ульянович стал инициатором акции, посвященной памяти юным морякам, участникам огненных рейсов, ушедшим  друзьям своей юности. Каждый год 9 мая он покупает цветы и на катере, выделенном начальником порта Александром Анатольевичем Киселевым вместе с детьми и внуками на выходе из бухты торжественно опускает букеты в море, отдавая  долг памяти победителям.

От автора: Война в Корее, в которой активно участвовали Соединенные Штаты Америки и Советский Союз, чуть не переросла в третью мировую. Победил человеческий разум и воля руководства сторон. После подписания соглашения о прекращении военных действий в Корее, Марк Кларк признавал:
-Я оказался первым американским командующим в истории США, подписавшим перемирие, не одержав победы.
12 декабря 2012 года ушёл навсегда мой друг.