***

СЕЛЬСКИЕ БУДНИ               
==============

ПРАВОСЛАВНЫЕ СВЯТЫНИ.
Покровская церковь села Хворостянка

ТАК   БЫЛО   ПРЕЖДЕ.  В Хворостянке, в самом центре села,   напротив бывшей усадьбы известного музыкального деятеля А.С.Мазараки (позднее она принадлежала А.Т.Обухову, отцу выдающейся певицы Н.А.Обуховой), на берегу речушки Лукавки в 1820 году на средства тогдашнего помещика Мясново была построена церковь, В архивных данных указывается: «Церковь каменная, теплая (т.е. отапливаемая). Престолов три: главный - в честь Пресвятой Богородицы и   придельные – в честь святых апостолов Петра, Павла и великомученицы Варвары
 
В "Описи церкви и церковного имущества" от 17 февраля 1922 года записано: "Кирпичная церковь с двумя приделами и двумя колокольнями. Пять колоколов: один 40 пудов, второй - 11 пудов 33 фунта, третий - 5 пудов 37 фунтов, четвертый - 1 пуд 25 фунтов, пятый - 31 фунт".
      
Храм до того был красив, что при взгляде на него у православных невольно поднималась рука, чтобы перекреститься. Перенесемся мысленно в начало нынешнего века. Издалека видны возвышающиеся над селом островерхие колокольни, сверкая на солнце крестами. Между ними - купол храма. Церковь обнесена кирпичной оградой. Вдоль нее - изгородь из кустов сирени. А вокруг множество разных цветов. Тут же, у храма, небольшой погост, где покоятся останки церковнослужителей, видных сельских граждан. На могилах - мраморные надгробья.               
Перед входом в церковь - две караулки и дом священника. Позади дома сараи, риги и обширный сад. Тут же - дом дьякона (единственное церковное здание, сохранившееся до наших дней). Виден небольшой, но глубокий и чистый пруд.
   
Войдем в храм. В первую очередь увидим алтарь, где священник совершает службу. Алтарь закрыт перегородкой, то есть иконостасом, поэтому нам не видно, что внутри алтаря. В иконостасе три двери. Средние называются царскими вратами. Через них  священник выносит чашу с причастием,
- В писании сказано, - утверждают верующие, - что в это время сам Христос тайно приходит к людям.
 
На иконостасе - множество икон. На самом почетном месте – иконы Спасителя, Божьей Матери и главная икона храма - Покрова Пресвятой Богородицы. Под куполом серебряная люстра с толстыми разноцветными свечами В описываемое время в приходе  насчитывался 321 двор с населением 2238 человек. Кроме Хворостянки, в приход входили четыре деревни: Дубовка -20 дворов, Трехсвятская - 25 (этих деревень уже нет), Сергиевка (сейчас неверно пишут - Сергиевка) - 58 и Казельки с 34  дворами. При церкви был хороший хор, библиотека литературы религиозного содержания.
 
В те годы священником был отец Василий, за ним - отец Иван по фамилии Лукин. Высокого роста, c красивой бородой и ухоженными густыми волосами, всегда пахнущие духами, человек строгий, но справедливый - таким он запомнился прихожанам. Старожилы также хорошо помнят, как в селе отмечались религиозные праздники, особенно торжественно - Пасха. К Пасхе храм тщательно украшали. Над церковью горели огни, искры с треском разлетались в разные стороны, создавая праздничное настроение. Глубокой ночью вокруг церкви начинался крестный ход. Чтобы было светлее, некоторые его участники шли с фонарями. После завершения крестного хода священник громко и торжественно объявлял о воскресении Христа. Все воспринимали эту весть с ликованием. Открывались церковные ворота, и снова начиналась служба. Священник, размахивая дымящимся кадилом, приветствовал прихожан словами: «Христос воскресе!» Верующие обменивались трехкратным  поцелуем.
   
После богослужения священник освящал куличи, пасхи, крашеные яйца. К Пасхе сельчане пекли пироги, готовили другие праздничные кушанья. Утром, придя из церкви, вся семья садилась за праздничный стол и разговлялась.
Пасху отмечали в течение недели. Ежедневно священник с двумя церковными служителями ходил по селу с крестом и иконой. Они заходили в каждый дом, священник окроплял жилище освященной водой и, поздравив с праздником, благословлял домочадцев. Те по очереди подходили к кресту и целовали его.
   
В каждой избе священника одаривали пирогами, яйцами, другими припасами. Все это складывалось в лари, установленные на следующей за церковнослужителями подводе.
Крестный ход проводился не только на Пасху, но и в других случаях. Когда отрастали хлеба, но долго не было дождя, и погода грозила засухой, неурожаем, в поле во главе со священником направлялась большая толпа сельчан. Крестьяне несли с песнопениями хоругви. кресты и иконы, прося Всевышнего о ниспослании долгожданного дождя. И действительно, после крестного хода (а случалось, и во время него) на землю изливалась спасительная влага.

В  ТЯЖЕЛУЮ  ГОДИНУ.  После установления Советской власти и провозглашения ее первых декретов местные помещики, всегда покровительствовавшие церкви, без сопротивления, добровольно отдали крестьянам свою землю, основную часть имущества. Одни из них покинули свои имения сразу же, другие еще жили некоторое время.
 
Не трогали пока и отца Ивана. Но жить священнику становилось все труднее: была объявлена борьба с «религиозными предрассудками», а против священнослужителей начинались репрессии. Особенно лютовали комбедовцы. Так, А.К. Шкетенков в отместку за то, что отец Иван не дал ему свою жатку, поджег его риги и сараи. А поп не дал жатку потому, что сам еще не управился на своем поле.
 
Обстановка становилась невыносимой. Матушка тяжело переносила все это. Она тяжело заболела и после Покрова 1928 года умерла. Дочерей – Веру и Наталию - отец Иван отправил к родственникам, а сам продолжал исполнять свои обязанности.
 
В том же 1928 году началось разграбление церковного имущества. Вначале сняли и увезли в волостной центр - село Пушкино - колокола. Остался самый большой и тяжелый.. Его сбросили в 1939 году. Колокол со страшным грохотом свалился на землю и раскололся на две половинки. Эту сцену, облепив окна, наблюдали ученики местной школы...
 
Вскоре сняли могильные ограды и надгробья. На подводах все это увезли в Пушкино. «Воинствующие безбожники» на глазах верующих топтали ногами церковные реликвии, расстреливали росписи на стенах храма. Из огромных дощатых икон мастерили сундуки, настилали ими полы.               
 
Отец Иван пытался спасти церковное имущество. Но этим еще больше восстанавливал против себя сельских активистов. Однажды ночью его разбудил сильный стук в дверь. Кто-то поджег дом священника. Правда, общими усилиями удалось отстоять его от огня. Надеяться на лучшее уже не приходилось, и Лукину пришлось уехать. Его зять работал начальником железнодорожной станции «Усмань». Тот и помог ему сняться с насиженного места. Дом священника разобрали, погрузили на платформу и отправили в Усмань. Но церковь еще стояла. На место прежнего прислали нового священника - 65-летнего Алексея Васильевича Шамаева. Отец Алексей поселился у старушки Пелагеи (Таганихи), церковного старосты.
 
=ДО ОСНОВАНИЯ. Началась «сплошная коллективизация». Чтобы церковь не мешала вовлекать крестьян в колхозы, ее деятельность всячески ограничивали. Часть храма превратили в зернохранилище недавно созданного коллективного хозяйства. Теперь служба велась только на Пасху и Покров. Исчезли последние ризы, иконы, библиотека, церковная утварь. Староста Пелагея сохранившиеся иконы и крест взяла себе. В ее доме и проходили редкие богослужения.
   
В 1937 году церковь официально закрыли, а отца Алексея арестовали. Постановлением Воронежского облсуда от 19 мая того же года он был «за антисоветскую пропаганду» приговорен к 5 годам лишения свободы (полностью реабилитирован как невинный в 1992 году).
Во время войны церковь стала наблюдательной вышкой расположенной в селе воинской части. На ней постоянно дежурили солдаты. Если кто-либо подходил к церкви , часовой его окликал: «Стой, кто идет?» и давал команду «Обойти справа».
   
Потом солдат сменили девушки - военнослужащие, жившие в коридоре школы. Поблизости стояла автомашина с прожекторами, освещавшая в ночное время небо в целях противовоздушной обороны.
 
В 1950 году поступило указание властей церковь разобрать, а кирпич использовать на хозяйственные нужды местного колхоза. Свалили колокольни, содрали с купола кровлю. Церковные ворота свалили для укрепления обветшавшего моста через Обуховский пруд. Потом, вооружившись ломами и кувалдами, принялись за стены. Прочная кладка не поддавалась. Кирпичные глыбы использовали для устройства фундамента под зерносклад на станции Хворостянка.
   
В 1952 году выкопали и фундамент. А на месте церковного кладбища поставили конюшню. Словом, от величественного храма не осталось и следа. Сейчас многие сельчане даже не знают, где располагалась церковь. Грустно....

                БЫЛОЕ  И  ДУМЫ.
          
           (или размышления пожилых людей о жизни прожитой и годах оставшихся)

С годами люди становятся мудрее и расчётливее. Если в молодости предпочтение отдаётся желаниям и эмоциям, то в старости каждый шаг тщательно продумывается, каждый поступок строго взвешивается.
… Иван Тихонович Пронин и Владимир Иванович Платов – соседи-одногодки. Молодость их пришлась на военное лихолетье. Они прошли всю войну от начала до конца. Сражаться довелось на разных фронтах: и под Ельней, и под Москвой, и под  Сталинградом.

Освобождали затем захваченные фашистами города своей страны, затем страны Западной Европы. За время войны оба несколько раз были ранены, но после излечения возвращались в строй. Оба  остались живы, вернулись домой, женились, вырастили детей, дожили до 80-летия и уже разменяли девятый десяток. Теперь радуются внуками и правнуками. В свободное время тёплыми летними днями часто усаживаются на спиленное несколько лет назад бревно под густой ивой и вспоминают о прошлом, философствуют  о жизни и смерти.
-   Как ты думаешь, Иван, почему Пашка Грачонок так рано отошёл в мир иной? - начинает Платов. – Ему бы жить да жить, а он в 50 лет упокоился?
-   Да что тут думать-гадать? – вопросом на вопрос отвечает Пронин. – Видимо, столько ему отпущено. Не всем же долгожителями быть…
-   Так-то оно так, – перебивает товарища Платов. – Только почему вот причины смерти у всех разные? Почему так устроено? Ведь учёные сказывают, что человек должен жить до полутораста лет. Правда, я таких людей пока не встречал…
   
Иван Тихонович помедлил с ответом, чуть отодвинулся от соседа, покрякал в кулак. Зрачки его пепельно-серых глаз часто забегали из стороны в сторону. Так всегда бывает, когда Пронин собирается с мыслями.
-  Я ещё раз повторяю: каждому человеку Всевышний отпустил своё время пребывания на Земле,- уверенно произнёс Пронин. – Правда, почему век земной у всех разный, я не знаю. Наверное, этого человек и не должен знать. Одно известно: на земле люди – временные жители.
      
Платов внимательно и напряжённо устремил взгляд на летающих в небе ласточек. Он молчал и думал, так что на лбу его гармошкой выступили волнистые крупные морщины.
-  Выходит, человек сам себе не хозяин? – вопрос Платова был скорее риторическим. – Значит, всё, что происходит в жизни всё зависит от воли Всевышнего?               
- Выходит, так, - подтвердил Пронин.
   
Иван Тимофеевич рассказал, как однажды в 12-летнем возрасте он чуть не утонул в реке, провалившись под тонкий лёд.
- Как я выбрался на берег, - вспоминает Пронин, - и теперь ума не приложу... Знать, на то воля Божья. А ведь глубина была в том месте такая, что я мог запросто оказаться на дне. Валенки, к которым были привязаны коньки, наполнились водой и стали свинцовыми. Почувствовал я свой близкий конец и стал шептать молитву «Отче наш». Веришь или нет, только валенки перестали тянуть меня вниз. И я выбрался на берег…
-  Да я и сам часто задумываюсь, от кого и от чего зависит жизнь моя, - согласился Платов. – И на фронте не раз жизнь на волоске висела, и после войны случалось бывать в таких ситуациях, что чудом не погибал…  А вот живу. Видно, правда: не суждено мне умереть до поры до времени.
   
Платов вспомнил, как однажды на железнодорожной станции, куда пришёл вместе с другими пацанами провожать призывников в армию, он один миновал беду и остался жив. А четверо товарищей решили сократить обратную дорогу домой с помощью товарного поезда. Они ловко цеплялись за поручни тамбура, подпрыгивали и оказывались на подножке. Платов вовремя одумался и не стал следовать за другими.
- Я стоял и смотрел на бегущие по рельсам вагонные колёса, отстукивавшие чечётку, и смекнул, чем эта затея может обернуться, - вспоминает Платов. – Стоял до тех пор, пока про-мелькнул последний вагон состава… Домой пришлось добираться одному. Я почти всё время бежал, чтобы не отстать от товарищей.
   
Уже к вечеру к Володе Платову стали приходить родители приятелей. Он рассказал им всё. Ребята не пришли ни к вечеру, ни к утру следующего дня двое из них разбились насмерть, прыгнув на ходу поезда, а двоих железнодорожники отправили в больницу.
- Вот видишь, Володя, и тебе послал Всевышний добрый совет, - обрадовался неожиданному повороту разговора Пронин. – На всё воля Божья.
-  Да-а-а, - многозначительно протянул Платов. – Это ты верно говоришь. Только жаль тех ребят.
   Пронин прокомментировал этот случай как исключительный:
-  Зачем, спрашивается, надо было ехать им с поездом? Ведь они знали, что на разъезде, где они должны были спрыгнуть, товарный поезд скорости не сбавляет. Это – одно. Ведь до станции дошли они пешим ходом? Дошли. Стало быть, и обратно добрались бы. Ты-то вот не поехал, а бегом добежал. Потому и жив остался. Это другое. Не надо Бога гневить.
-  Да я против Бога ничего не имею, - решил  более ясно проанализировать ситуацию Платов. – Может быть, и мне Бог помогал всегда и теперь помогает. Ведь после окончания войны я живу уже 62 года. Я хочу одно понять:  неужели за человека всё обязан делать Бог?  Зачем же тогда каждому из нас разум дан?  Вот что никак в толк не возьму.
- Это верно, Володя, - согласился Пронин. – На Бога надейся, а сам не бездельничай. Иногда надо хорошо думать, прежде чем сделать.
   
Старики пришли к обоюдному мнению и сменили тему разговора. На душе стало светлее и спокойнее.

                ДОВЕРИЕ.

Весна 1959 года. Вся сельскохозяйственная техника Хворостянского района к выходу в поле подготовлена. Во всех колхозах созданы комплексные бригады. В колхозе им. Сталина их укомплектовано пять.
   
Уполномоченные Хворостянского райкома партии, закреплённые за хозяйствами, приготовились к отъезду в колхозы. В Ольховку, колхоз им. Сталина, выехал Д. Г. Рябов. Прибыл он туда под вечер, чтобы ознакомиться с положением дел в хозяйстве и с утра принять участие в начале сева.
Недалеко от здания правления колхоза дорогу перебежала чёрная кошка и юркнула в дыру плетня около дома. «Чёрт бы тебя взял! -выругался мысленно Дмитрий Григорьевич, хотя суеверным себя не считал. - Не могла подождать...»
   
В правлении колхоза никого, кроме сторожа деда Михея, не было. На вопрос Рябова, где всё начальство, старик ответил:
- В клубе они. Судят тракториста Ивана Лободина.
- Как судят? - не понял Дмитрий Григорьевич.
- Да как сказать? Лишку вчера Иван хватил - вот и заработал на орехи.
- Я хорошо знаю Ивана Лободина, - перебил старика Рябов. - Как же так? Ведь с ним вроде бы такого никогда не случалось.
- Сказывают, приехал друг детства, с которым Иван давно не виделся, - продолжил дед Михей. - Ну, так что ж, ведь это вчера было. И сегодня ещё в поле не выезжали. А техника у него вся на ходу. Так я слыхал. Эх, жалко мужика: снимут ведь с трактора.

Дмитрий Григорьевич, сказав сторожу спасибо за информацию, поспешно вышел на улицу, прыгнул в тележку и погнал лошадь к клубу.
   
В помещении народу собралось - не протолкнуться. Рябова Луховицы хорошо знали, поэтому, когда он появился в зале, ему давали возможность пройти к сцене. Поднялся по ступенькам. В зале сразу воцарилась тишина. За столом, покрытым красной скатертью, сидели члены президиума. В стороне, около трибуны, стоял Иван Лободин и виновато смотрел в глубину зала.
- Вот, Дмитрий Григорьевич, открытое партийное собрание проводим, - сказал секретарь парторганизации Иван Сергеевич Чудинов. - Нарушителя трудовой дисциплины обсуждаем.
Члены президиума потеснились, давая возможность сесть за стол инструктору рай-кома партии.
- Продолжайте, продолжайте, - вежливо сказал Рябов, сев на стул.
- Товарищи коммунисты и беспартийные колхозники, - уже совсем по-другому, рисуясь перед представителем райкома и райисполкома, обратился к присутствующим парторг Чудин, - вы все хорошо знаете Ивана Лободина.
- Знаем! Знаем!
- Хороший механизатор!
- Можно на первый раз простить!
- Ежели всех будем судить да наказывать, кто работать будет?
Но парторг сказал:
- Если всех прощать станем, какая дисциплина в колхозе будет? Завтра выезжать в поле, а Лободин напился. Я предлагаю его с трактора снять.
- Оставить Ивана на своем месте! - взорвался зал так, что Чудинов не мог успокоить людей.

Пришлось вмешаться инструктору РКП(б) Д. Г. Рябову. Он встал, поднял руку -голоса замолкли.
- Товарищи колхозники, я не член вашего хозяйства и вникать в ваши дела не имею права, - начал Рябов. - Но как представитель советской власти и просто как человек вынужден кое-что посоветовать, внести свои замечания.
 
Дмитрий Григорьевич согласился с секретарём парторганизации И. С. Чудиновым в том, что пьяницам в трудовом коллективе не место, что разгильдяи, лодыри и другие не-добросовестные лица наносят и хозяйству, и району, и стране в целом огромный вред.
- Но это не значит, что следует всех ставить в разряд пьяниц, - подвёл итог сказанному Рябов. - Я знаю Ивана Лободина как замечательного труженика, неоднократно занимавшего призовые места в трудовом соревновании. И вы об этом знаете. Давайте спросим самого виновника, что он думает о своём проступке.
- Что тут думать и говорить? Сделанного не поправишь, - тихо проворчал тракторист. - Только это случилось раз в жизни. Больше не повторится. Заверяю всех.
- Слышите? Иван Лободин говорит искренне, раскаивается и сожалеет о случившемся. Давайте поверим ему и оставим на тракторе, - закончил Рябов.
 
Гул одобрения долго звучал в клубе. А утром следующего дня Иван Лободин выехал в поле. Своё слово держал крепко: больше никаких замечаний со стороны бригадира не было. При встрече он много раз благодарил Дмитрия Григорьевича Рябова.
- Кто знает, что бы со мной случилось, если бы тогда сняли меня с трактора, -признался однажды Иван Лободин. - А вы помогли мне...

                СПАСИБО КАШПИРОВСКОМУ.

В начале февраля этого года шла телепередача по второй программе "Синдром Кашпировского". В связи с этим вспомнился интересный случай из жизни одного хворостянца. В свое время довольно часто (а было это в конце 80-х годов прошлого века) по телевидению транслировались "лечебные сеансы" Кашпировского. Люди относились к новой, нетрадиционной методике лечения от разных болезней по-разному.
-  Одно дело, когда сеанс лечения проводится в зале, где доктор воочию видит своих пациентов, - говорили не верящие в чудеса новоиспеченного экстрасенса. - В данном случае возможно внушение, т.е. передача энергии на расстояние. Другое дело, если лечение про-водится по телевидению: мы доктора видим, а он нас — нет. Так что от телесеансов Кашпировского эффект нулевой.
-   Тут все зависит от того, насколько верит человек в лечебные процедуры Кашпировского, - возражали другие.
Третьи вообще считали экстрасенса жуликом, наловчившимся зарабатывать большие деньги

Четвертые молча садились поудобнее на диван и терпеливо "лечились" во время теле-сеанса.
Так, например, 60-летний житель Хворостянки Ф. Ф. Тарасов долгое время страдал от кожной болезни.
-  Как объяснил доктор, - говорил Федор Федорович, - все произошло после операции.

У Ф. Ф. Тарасова была язва желудка. Дело дошло до хирургического вмешательства. Прошло время, рана зарубцевалась, желудок перестал беспокоить. Зато появилась новая болезнь: сначала тело краснело и чесалось, потом появлялись кровоточащие язвы, как при экземе. Даже в жаркое летнее время Федор Федорович надевал рубашку с длинными рукавами. Перестал ходить в местную баню: люди ведь не знают, что это за болезнь, и шарахаются от больного в стороны, как от прокаженного.
-  Но это не экзема, — сказал врач, осмотревший Тарасова. - Это  псориаз. И возник он на нервной почве. Будем лечить.
-  Почти 30 лет лечился мой Федор, - вспоминает его супруга Прасковья Семеновна. - Болезнь поочередно возникала на теле то в одном месте, то в другом. В конце концов заструпела большая часть кожи. А облегчения не наступало.

Прошел слух, что многим помогают телесеансы доктора Кашпировского. Не раздумывая, Ф. Ф. Тарасов решил прибегнуть к их помощи.
-  Как только появляется на экране Кашпировский, Федор садится на диван - и весь во внимании, — рассказывает Прасковья Семеновна. - Что интересно, через считанные секунды он засыпает и спит до конца телесеанса. И что вы думаете, через несколько "процедур» язвы исчезли. Некоторое время оставались красные пятна, но и их вскоре не стало.

Фёдор Фёдорович облегченно вздохнул. Теперь он мог раздеваться до пояса, чтобы помыться после работы, смело надеть рубашку с коротким рукавом и ходить в баню.
-  Если бы мне такое рассказал кто-то, я бы ни за что не поверила, - вспоминает старуха. - Но я  очевидец происходящего.
   
Но, по словам Прасковьи Семеновны, на нее сеансы Кашпировского почему-то совершенно не действовали. Да и на других односельчан. Наверное, Федор Федорович очень поверил экстрасенсу, за что и был щедро вознагражден.               
                ПРОДЕЛКИ КОЛДУНА.
   
Я уже писал, что всё наше село было условно разбито на отдельные участки. Недалеко от начальной школы, на  Хуторе, жил странный человек по имени Кузьма, обладавший способностями гипнотизёра. Этого человека у нас боялись. Никто не хотел иметь с ним дело. 45-летний вдовец Кузьма носил прозвище - Колдун. Говаривали, что из-за своих колдовских манипуляций Кузьма отправил на тот свет трёх жён. Бывало, разрежет на глазах у жены свою грудь, вытащит сердце, трепещущее в руках. и давай прокалывать его насквозь ножом. Женщинам становилось дурно. После нескольких подобных психологических операций ни одна из троих не выдержала.
    
Рассказывали, что он даже цыганок водил за нос. Однажды зашли они к нему. Давай, мол, погадаем. Положи нам денежек, позолоти ладонь – всю правду раскроем: что было, что есть, что будет.  Погадали. И потребовали плату за свой труд. А Кузьма напустил в избу воды и сказал цыганкам, показывая на середину избы:
- Да вон утки плавают, видите? Так вот  вам и плата. Ловите уток. рубите им головы и в мешок кладите. Вот вам и топор.
      
Цыганки задрали подолы - и давай рубить уткам головы. Всех переловили, всех в мешки определили и, довольные, ушли. Идут по улице с поднятыми подолами, о чём-то меж собой тараторят на цыганском языке, смеются. А наши сельские бабы, глядя на них, со смеху покатываются.
    
Спустя некоторое время, цыганки пришли в себя. Опустили подолы, смотрят на свою добычу и ничего понять не могут. Несли вроде бы уток, а в руках  оказались голенища от сапожек. Но возвращаться к Кузьме испугались...
      
Иногда Кузьма приходил к начальной школе. Вот где потеха была!
Соберёт вокруг себя ребятню и скажет:
- Ну, что, мазурики, поиграем?               
- Поиграем!  Поиграем! - соглашаются   пацаны.
- Только, чур, не хныкать. Ага? - предупреждает "колдун".
    И тут на виду у всех появляется огромный котёл с кипящей смолой и полыхающим под ним костром.  Кузьма срывает со всех шапки и кидает их в котёл. Начинаются крик, шум. толкотня. Учителя бегут на помощь своим ученикам. Кузьма и с них срывает головные уборы - и в котёл. в котом бушует кипящая смола.

Вдруг всё исчезает: нет ни Кузьмы, ни котла, ни костра. Только куча шапок на земле Все бросаются к этой куче. стремясь быстрее схватить свою шапку. Начиналась потасовка...

Однажды Кузьма зашел в лавку. где мой отец заканчивал рабочий день. Дело было после бойкой торговли мукой. Выручка была солидной.
- Андрей, дай-ка мне пачку табаку, - попросил Кузьма. 
               
Отец отпустил товар. После ухода покупателя он заглянул в ящик с деньгами. Там было пусто. У отца подкосились ноги. Он обхватил голову руками и чуть не зарыдал.
- Вот и тюрьма! – единственное, что пришло ему в голову.
  Дома мать спросила, не заходил ли в магазин Кузьма. Отец тёр пальцами виски и никак не мог вспомнить. Наконец в голове прояснилось.
- Точно, он! Кузьма... Он  был последним покупателем...
  Отец тут же помчался к "колдуну". Тот клялся-божился, что ничего не брал. кроме пачки табака. Отец - на колени, стал умолять Кузьму сжалиться над ним.
- Ладно, - наконец смилостивился Кузьма. - Детей твоих жалко, растяпа! Открыл ящик и всю дневную выручку выложил, - и бросил на стол свёрток.
 
Через год после этого случая Кузьмы не стало: его прирезал сельский пьяница за отказ  пойти в магазин за водкой для опохмелки. Отец сразу после того злополучного происшествия из магазина ушёл. Его приняли кладовщиком в колхоз, где он работал до осени 1941 г.

               
                ВОЙНА В СУДЬБЕ НАШЕЙ СЕМЬИ.


С началом войны с фашистской Германией отца не раз вызывали по повестке в военкомат, где каждый раз был признан негодным к строевой службе. А в сентябре вдруг признали здоровым и годным к фронтовой жизни.
- Ну, куда он годен с такой язвой? - пытался защитить отца один из врачей.- Он и до фронта не доедет...
- У нас план, понимаешь - план! - возразил военком,- а план должен выполняться...
 
И отцу вручили повестку, в которой говорилось, чтобы через три дня прибыл с вещами, И он ушёл на фронт. До марта 1943 г. письма от него приходили регулярно. Он находился под Ленинградом, оказавшимся в длительной блокаде. Потом, как говаривала бабушка, от отца не было ни слуху ни духу.
   
Мать продолжала трудиться в колхозе, на бабушку возлагались все домашние обязанности. У нас в хозяйстве имелась корова Зорька, телёнок от неё, десятка два кур. С утра до обеда, с обеда до вечера бабушка, не разгибая спины, копалась в огороде. Правда, ей помогали уже повзрослевшие сёстры Катя и Саня, если их не брала с собой мать на колхозные работы. В мои обязанности входило кормление кур, которым я посыпал просо вперемешку с варёными картошками, и приносил с луга свеженарванную траву Зорьке для вечерней дойки.
   
Каждый день мы, сельские мальчишки, с нетерпением ждали почтальона с сумкой. Почту разносил мужичок маленького, даже карликового роста, Кузьма Никитович Курилов. Во время и после войны газет выписывали мало, так что почтальон легко справлялся с работой.

Ждали мы почтальона потому, что почти у всех у нас на фронте находились отцы или старшие братья. Кому-то иногда выпадало счастье дождаться долгожданного треугольника с печатью "Полевая почта". Мы гурьбой бежали за своим товарищем к его дому, чтобы услышать, о чём пишет его отец в письме.
   
Нам такие письма уже не приходили, поэтому я всякий раз сжимался в комок и, понурив голову, возвращался домой, жаловался сначала бабушке, потом матери. А во всём винил почтальона, который почему-то не хотел нам приносить письма. Я решил его за это наказать. Набрал в карманы каменьев и стал ждать виновника. Когда почтальон появился, ребятишки побежали ему навстречу. Поравнявшись со мной, Кузьма. как всегда, развёл руками. Это означало, что письма нам нет. Во мне закипела ярость.
- Ага, Петьке ест, а мне нет, да?  Ну, получай за это.
    
Я выпустил в почтальона весь боекомплект и убежал домой, спрятавшись за стеной русской лени. Мама в то время как раз шла домой на обед с прополки колхозного огорода и всё узнала от "потерпевшего".
- Видишь, Дарья  Иванна, что натворил твой сорванец,- жаловался Кузьма.- На голове вот шишку пристроил и по колену камнем угодил. Идти не могу...
Мать пришла домой и решила всыпать мне за бандитские проделки. Но была в избе и бабушка, которая за меня заступилась. Трёпки в этот раз я избежал, но  осадок в душе остался на всю жизнь, о чем и теперь вспоминаю с сожалением. Хуже закончилось тем, что мать  вдруг  зарыдала.               
               
Она вспомнила, как осенью 43-го ей выделил колхозный бригадир старую кобылу и занарядил на Балашовский лесхоз за брёвнами. Коллективно женщины загрузили дровни брёвнами. Мать всеми силами просила бригадира не закатывать на её     повозку второе бревно, так как лошадь очень слаба. Но её не послушали: как и всем, загрузили второе бревно. Старая кобыла, тяжело дыша, упиралась во все лопатки. Мать молилась, прося Всевышнего помочь. Не доезжая с полкилометра до конного двора,  кобыла вдруг повали-лась набок и упала замертво. Что было после! Понаехали разные представители из колхоза, из района. составили протокол. заставили в нём расписаться. Словом, матери грозила статья 58, означавшая заключение виновницы под стражу... Пришлось расстаться с коровой, чтобы удовлетворить безразмерный аппетит местных начальников. Они ходили к нам до тех пор, пока не пропили все деньги, полученные от продажи нашей кормилицы. А ведь кобылу-то тогда списали по возрасту…
   
Запомнился мне и День победы - 9 мая 1945 года. Веселились те семьи, которые дождались родных с фронта. А моя мать металась в истерике. Катя и Саня шмыгали носами, бабушка отхаживала свою дочь. Только я всё ещё не понимал всей серьёзности положения и лепетал:
   - Ну чего вы голосите?  Приходят же у других отцы, и наш папаня вернётся...
Это ещё больше подливало масла в огонь.. Разбередил душу матери окончательно тот факт. что в феврале 45-го Катю посадили в тюрьму за прогул по уважительной причине. Она тогда работала на военном заводе № 16 (теперь это пос. Дачный), где многие гражданские лица готовили для фронта гранаты и патроны для миномётов. Всё это потом заколачивалось в специальные ящики и отправлялось по назначению. От технического масла кожа на руках сначала покраснела, потом загноилась. Работать дальше было опасно. Однако Катю   и других девушек от работы не освобождали. Катя решила не рисковать и показала свои болячки сельскому врачу. Тот выписал нужную мазь и посоветовал дней 10 на работу не выходить.
   
Однажды морозным февральским днём к нам в избу вошёл незнакомый мужчина в штатском и представился, что он с военного завода. Выяснив причину неявки Кати на работу, он посоветовал ей одеться и поехать с ним.  Катя набросила на плечи пуховый платок и вышла.  Все подумали, что ей понадобилось ненадолго выйти во двор. Однако её не дождались: она по глупости решила спрятаться у подруги на Московке (так у нас называли небольшую улицу). Через некоторое время её забрали. До суда ей пришлось две недели погостить в следственном изоляторе Липецкой тюрьмы.
 
Две недели не просыхали слёзы у матери. Наконец бабушка пошла к одному умному человеку за советом
  - А в больницу-то к врачу твоя внучка обращалась? - спросил старый учитель.
  - Как же, была она у врача, - ответила бабушка.- И мази ей врач выписал.
  - Это уже меняет весь исход дела,- сказал П. И.Чулков.- Теперь надо сходить к врачу и попросить   его написать справку о временной нетрудоспособности. Эту справку надо как можно быстрее представить в суд, пока он не вынес решения.

На другой день мать, завернув в белый клочок материала кусок свежевзбитого коровьего масла, оправилась к врачу на дом. А уже через два дня Катя была дома: справка врача и совет учителя сыграли решающую роль в судьбе моей сестры.
      
Отгремела Великая Отечественная война. Как ни трудно было без главных кормильцев, сельские семьи продолжали бороться за своё выживание. 0сенью 45-го мать решила провести своё расследование и пошла сначала к местному учителю И.П.Спесивцеву. Тот сказал, что вместе они ехали только до Москвы, а затем их распределили по разным направлениям: отца отправили под Ленинград. Спесивцева - под Смоленск. Больше отца учитель не видел. Он посоветовал найти товарища из Балашовского лесничества, с которым отец ехал в одном товарном вагоне. Нашла этого человека. Стала расспрашивать о своём муже.
- Как, а разве Андрей не дома? - удивился лесник.- Его легко ранило в левое плечо, я помню этот момент хорошо. Андрей на своих двоих,  как говорится, пошёл в лазарет на перевязку.
    
Всё: дальнейшая судьба отца неизвестна. Возможно, его сразила вражеская пуля, а может он наткнулся на мину... Да мало ли каких случаев не бывало на фронте. Словом, потерялся красноармеец Путилин, как потерялись тысячи и миллионы ему подобных. Вскоре из военкомата пришло извещение, в котором говорилось, что отец пропал без вести. Всей семьёй мы плакали тогда...
    
А жить надо было. Катя залечила свои раны и думала о дальнейшей судьбе. Сестре было тогда уже 19 лет. Как говорят, девушка на выданье. А замуж выходить было не за кого: её женихи не вернулись с войны. Посоветовавшись с грамотными людьми, мать решила, во что бы то ни стало дать специальное образование старшей дочери. С сентября 45 по август 48-го Катя училась в Плехановском зооветеринарном техникуме. Учёба ей давалась легко, хуже обстояло дело с питанием и одеждой. Мать с бабушкой принимали все меры,  чтобы Катя выдержала трудности. Наступили выпускные экзамены. Сдала их Катя без единой "тройки". Она попросила комиссию по распределению молодых специалистов направить её в Ленинградскую область. Просьба была удовлетворена.

                О Ш И Б К А.

И вот Катя в Ленинграде. Вокзал заполнен пассажирами. До отхода поезда Ленинград-Мурманск оставалось меньше часа. Туда-сюда по перрону сновали незнакомые люди, среди которых немало встречалось и военных. Катя внимательно всматривалась в их лица. И вдруг, словно током пронзило её тело: знакомое лицо!
    
Подошла ближе – точно, отец! Катя, выронив из рук чемоданчик, бросилась к нему. Шагах в пяти резко остановилась. Присмотрелась: и рост, и черты лица, и манера держать левую руку в кармане - всё говорило о том, что это её отец. Она робко подошла почти вплотную и собралась броситься к нему на грудь, но… холодные серые глаза мужчины остановили её.
   
«У папы были глаза, как и у меня, карие, а эти серые. Значит, я ошиблась», - рассуждала про себя Катя. Еле передвигая ноги, девушка вернулась за чемоданом, который ей на-встречу несла женщина средних лет.
- Вам плохо? - спросила она.- Может, врача позвать?
- Нет, спасибо, - глухо ответила Катя. - Уже всё прошло...
    
Катя шла по многолюдному перрону и вспоминала, как провожала отца на фронт. Ей тогда шёл 16-й год. Помнит Катя, как почтальон принёс повестку, как мама с бабушкой собирали необходимы вещи в дорогу, как на колхозной повозке везли новобранцев до грязинского райвоенкомата. Помнит, как шла рядом с матерью следом за повозкой, как отец вдруг спрыгнул с телеги взял её за руку и успокаивал;
- Не горюй, Катюша, долго война не продлится. Разобьём фашистов и начнём новую жизнь.
   
А потом была огромная толпа людей у военкомата, затем на перроне вокзала. Сквозь шум-гам, плач раздавались голоса командиров, проводивших перекличку новобранцев. Не обращая внимания на предупреждения военных, жёны подходили близко к строю и давали последние наказы мужьям. Неожиданно раздалась команда:
- По ваго-о-нам!
    
Катя, крепко ухватившись за руку матери, двигалась вместе с толпой провожавших.Люди больно толкались локтями, наступали на ноги. Этого Катя старалась не замечать. Больнее было видеть залитое слезами лицо матери.
    
Наконец пронзительный свисток паровоза заглушил гул толпы. Новобранцы стояли у раскрытых дверей и махали руками. Состав тихо стал удаляться, а вскоре исчез за поворотом. Люди начали расходиться по домам. Только Катя с матерью всё ещё стояли по-среди опустевшего перрона. Мать уже не плакала, но и ничего не говорила. Подошёл дежурный милиционер:
- Поезд пошёл на Москву. Теперь идите домой, ждите письма. Не волнуйтесь: ваш муж и отец там не один, так что вместе им будет легче.
      И правда, вскоре пришло письмо с дороги, потом из-под Ленинграда.

                РУКИ, ПРОПАХШИЕ ТРАВОЙ.

Не знаю, как бы сложилась судьба нашей семьи, если бы не бабушка Поля. Видимо, жизнь научила её выходить из любых ситуаций, даже самых трудных. На её долю выпали эпидемии и голодные годы. Она со своей семьёй в 1923 г. уехала в Чечню, чтобы спастись от голода. Вернулись не в полном составе: двоих своих детей пришлось похоронить в чужой земле. Пережила бабушка революции 17-го года, гражданскую послереволюционную войну, так что вторую мировую она встретила и провела спокойно.
   
С первых тёплых весенних дней и до поздней осени ноги бабушки не знали никакой обувки.  Постепенно привыкая к земле, подошвы ног грубели и становились, словно кожаные подмётки. Внешне неприметная, худенькая. слегка сутуловатая. бабушка отличалась внутренней энергией, легко преодолевая 10-15 километровый путь с ношей на плечах. Она не любила привычных  дорог, так как они, по её мнению, всегда длиннее. Бабушка ходила "напрямую" и часто! сокращала путь и время чуть ли не наполовину. Проворная старушка надеялась на свои подошвы, которые не боялись ни стерни, ни твёрдой земли, ни грязи.
      
Много десятков, а может, и сотен километров прошагали ноги бабушки. Рукам тоже доставалось не меньше: жилистые, загоревшие и загрубевшие от работы, они не боялись ни жгучей крапивы. ни колючего татарника. ни студёной родниковой воды.
    
Я помню бабушку Пелагею 6-7-летним мальчишкой. Вижу. как она обеими руками рвёт луговую или полевую траву. потом плотно укладывает в кучу и крепко перетягивает верёвкой. Казалось. такая ноша (вязанка) и дюжему мужику не под силу. но бабушка по-детски умело подсаживалась под эту вязанку и ловко поднималась. приговаривая:            
-  Вот так, вот и пойдём помаленьку.
    
Мы шли домой. Вернее, шел я, а рядом со мной плыла по воздуху перевязанная верёвкой куча травы. Боже мой, сколько таких вязанок перенесла бабушка с поля! И откуда только силы брались?  В 47-м голодном году всю крапиву поели, потом за лебеду принялись. Люди стали пухнуть, умирать. Много и молодых, и пожилых похоронили.
    
Был бы неполным портрет бабушки. если не сказать о её сияющих глазах. отзывчивой душе и огромной любви к людям и природе. В нашем доме часто останавливались странники – люди, обиженные судьбой,  но наделённые огромной добротой и честностью. Я не помню случая,  чтобы бабушкины руки не преподнесли этим людям хоть какое-то угощение...
    
Все лекарственные травы знала бабушка и запасалась ими на весь год. А как остро чувствовала она окружающую природу! Знала. что и когда надо сорвать. как при готовить их на зиму. Она на расстоянии видела. слышала и чувствовала самые трудноразличимые запахи и звуки. Мне казалось это чудом.
- Слышь,  унучик.- остановившись и подставив к уху ладонь. шепчет бабушка.- Слышишь. как ручеёк-то сердится ?

Я ничего не слышал  кроме щебетания птиц. Когда же подходили к ручью. то действительно он сердито журчал. извиваясь узкой лентой от родника. огороженного плетёной из прутьев круглой изгородкой.
- Злой,  видно. человек побывал тут, - делает вывод бабушка. исследовав обстановку. - Так и есть: вишь, кто-то нарочно наступил и обвалил землю. Вот они. следы-то. Ай-яй-яй...
    
Вода действительно была мутноватой, а ручей точно журчал сердито. Бабушка в такие минуты становилась ворчливой. сердитой. но не на долго. Отложив лукошко в сторону, она принималась за ремонт родникового колодца. Сделав всё, как следует. вымыла руки. вытерла их о фартук. прислушалась и улыбнулась.
- Ишь ты, повеселел ручеек-то. По-другому заговорил, - сказала она. 
    
Через минуту-другую мутнота в ручье исчезла, и прозрачная вода снова засеребрилась на солнце.
- Испей-ка ключевой водицы, унучик, - певучим голосом говорит бабушка. черпая пригоршней ледяную влагу.
   
Она молча становилась на колени и наклонялась над родником. Я тоже набрал в рот воды - и зубы заломило. А горло словно кипятком обожгло.
    
До  сих пор не могу понять. как удавалось бабушке на расстоянии многое предугадывать.               
- Ай-яй-яй,- вдруг всплеснула она руками,- и тут недобрый человек побывал.
Она, как обычно в таких случаях, берет мою руку выше кисти и вместе со мной спешит к месту происшествия. Подходим ближе: действительно, кто-то сломал сук яблони. Бабушка хмурится, ворчит себе под нос, а глаза её наполняются слезами, и такая невыразимая тоска в них видится,  что я еле сдерживаюсь, чтобы не зарыдать. Бабушка всегда носила с собой самоделковый складной нож, подвязанный на загашнике юбки. Он ей всегда требовался. Вот и теперь бабушка принимается "лечить" яблоню. Срезала ветку чуть ниже сломанного места, подошла к сосне, отковырнула кусок смолы и замазала ею срез яблони.
Идём дальше. Нечаянно заглянул в лукошко - оно полно всякой всячины : там и грибы разные, и трава с каким-то пьянящим запахом, и яблоки, и орехи... Это лукошко даже зимой пахло лесом.
   
Дома бабушка сортировала эти дары поля и леса. На моих глазах появлялись причудливые гирлянды растений, развешанных на гладком от времени ореховом шесту.
- Зачем всё это? - спрашивал я, не понимая того, что делает бабушка.
- Нужно всё это, унучик, - отвечала бабушка. - От разных хворей эти травки.
 
Бабушка по очереди показывала пучки трав и кратко знакомила меня с целебными их свойствами...3имой, действительно, эти травы поднимали на ноги занемогших от простуды сестёр и мать. Я тоже пил настои трав, когда вдруг заболит гордо. Тогда ведь к врачам обращались редко, всё больше лечились народными средствами. Словом, бабушка у нас была главной добытчицей: она в основном одна заготавливала на зиму корове траву. От проданной Зорьки во время войны у нас остался телёнок. Через два года тёлочка обгулялась. Новую корову тоже назвали Зорькой, в память о её матери. Молока Зорька давало много, причём, молоко очень хорошее. Бабушка в маслобойне сбивала масло, которое сдавали в счёт налога, а часть продавали на базаре для хозяйственных нужд. И огород содержала она. Правда, мы ей помогали.
   
В характере бабушки можно выделить и такие черты, которые как-то не сочетались с другими. Например, суеверие.
                МИТЬКИН УЛОВ.
                Рождественские морозы намертво сковали водоемы. В такие холода от недостатка кислорода рыба задыхается. Ей требуется "скорая помощь". Мужики, в основном заядлые рыболовы, вооружившись пешнями и ломами, пришли на пруд.
Рассредоточившись, они принялись за работу. Толстый слой льда поддавался с трудом. Работающие разогрелись. Теплая одежда темными кучами чернела на блестящем от солнца снегу. От спин спасателей валил пар. Слышался лязг ломов, хруст льда, покрякивание мужиков:
- И-е-ах! И-е-ах!      
Наконец, отовсюду послышалось:
- Готово!

А мороз хватает за уши и щеки, хотя солнце полыхает на чистом голубом небе. Устали мужички. Покурить бы. Но куда там: можно вмиг подхватить простуду. Взялись орудовать самодельными черпаками, изготовленными из стальной сетки. Такими лопатообразными черпаками из проруби быстро и легко выбрасывается мелкая ледяная крошка.

Наконец, вода стала чистой. Через минуту-другую мелкие рыбешки заполняют прорубь, норовя выпорхнуть, чтобы глотнуть свежего воздуха.

...Дмитрий Жанов - пенсионер крепкого телосложения, по-уличному "Митёк-мудрец", хитроватый и с ленцой от природы - за компанию любил только пропустить стаканчик-другой, то есть, как выражались мужики, "на халяву набраться". Работать коллективно почему-то не хотел. Да мужики в его помощи особо и не нуждались, потому как Митек-мудрец всегда изыскивал способ, чтобы "сачкануть".

Не было его и на пруду, когда мужики орудовали ломами да пешнями. Зато он внимательно наблюдал за процессом работы со двора. Не раз и не два выходил из избы. И своего часа дождался.
 
Глянул Митек-мудрец: нигде ни души, самое время порыбачить. Схватил заранее приготовленную снасть и поспешил на пруд наловить рыбки к Рождеству.
  Знал Митька, что в одиночку на охоту и на рыбалку зимой не ходят. Но таков уж от природы - "мудрец".
 
Подошел к проруби, длинной палкой растолкал успевшую покрыться ледком воду, взялся за сетку. Ступил шаг, другой - и ... скользнул в прорубь. Словно кипятком ошпарило  тело.

Но некому руку подать, некого на помощь позвать. Пришлось самому выбираться. Возьмется руками за край проруби - и тут же соскальзывает. Валенки с галошами, словно свинцовые, тянут вниз. Умудрился снять (носил обувь просторную). Только и без валенок выбраться не удалось: набухла ватная куртка...
 
Сделав еще несколько неудачных попыток, Дмитрий почувствовал во всем теле страшный холод и понял, что его безрадостной жизни пришел конец. Он вдруг вспомнил умершую много лет назад жену, так ярко увидел ее еще молодое лицо и прошептал:
-   Вот мы и встретились, Полина...
Умирать ой как не хотелось.
-  Ка-ра-у-у-у-л! — неожиданно вырвалось из его груди. — Спасите!
   
Но на пруду — ни единой живой души.
- Караул! Утопаю! Спасите! — продолжал взывать он о помощи, и эти позывные глухо отзывались в прибрежных кустах.
 
И утонул бы Митек-мудрец, если бы не соседка Рита, случайно вышедшая во двор.
Через считанные минуты супруги Голевы оказались на месте происшествия. Вытащили бедолагу

Дома помогли потерпевшему освободиться от ледяной одежды, оставив его, в чем мать родила. Растерли "первачом". Одели во все сухое. Уложили в кровать, укрыв двумя одеялами и положив под ноги резиновые грелки, а сверху набросив овчинный тулуп.
-  Лежи, пока семь потов не выйдет! — сказал сосед, а сам ушел по делам.
Лежал, лежал Митек и вдруг заплакал. Навзрыд он плакал не от страха — это уже прошло. Больше всего его душу терзала мысль: ну как теперь на люди показываться? Засмеют ведь...

Так оно и случилось: при каждой встрече многие старались уколоть его:
-  Здорово, Митек! Рыбки не продашь?
Митек-мудрец на пруду больше не появлялся. С тех пор прошло много лет, но сельчане помнят этот забавный случай.

                "АЛЛО! ЭТО ИОСИФ ВИССАРИ0НОВИЧ СТАЛИН?.."

  Случай этот произошел в 1951 году, т.е. еще при живом И. В. Сталине. Хворостянские ребятишки решили зимним вечером позабавиться, а точнее, покататься с горки. Но строгие родители категорически запретили брать из дома необходимые для домашнего хозяйства санки. Одно дело - покататься  днем, другое - вечером: мало ли что может произойти.

Собрались подростки и стали думать, что делать. Вечер-то лунный. тихий, легкий морозец слегка пощипывает лицо. Неужели так рано придется разойтись по домам? Не хочется, ох, как не хочется.
  - Знаете что, пацаны? - вдруг сказал самый находчивый Николай Балов. У меня появилась интересная идея...
-  Какая, говори! Что ты задумал? - загалдели ребятишки, почувствовав выход из создавшегося положения.
-  А вот что, - загадочно ответил Николай и поманил всех ближе к себе. - На конном дворе есть председательские  санки…

Мальчишки сразу поняли суть дела и мигом оказались в нужном месте. Председательские санки найти труда не составило. Двое "впряглись" в оглобли дворе взялись по бокам, а двое толкали сзади. Через считанные минуты санки подкатили к крутому берегу пруда. Все приготовились к "пробному" спуску.
-  Ну, что, поехали? — спросил на всякий случай Николай Балов - "капитан" команды.
-  Поехали!!!

И санки, слегка вздрогнув от небольшого холмика, вдруг сорвались с места. В лицо дыхнул холодный ветер, заскрипели полозья. А скорость, скорость какая! Того и гляди оторвешься от снега и взлетишь на воздух навстречу полной и улыбающейся луне.

Много раз спускались с горы и столько же раз не без труда вкатывали санки на гору. Вспотели. Не заметили, как время пролетело.
-  Так, пацаны, — приказным тоном обратился к мальчишкам Николай, - довольно. Хорошего понемногу. Теперь надо санки отправить на место.
 
Ребята, конечно бы, санки поставили на место, и никто бы ничего не узнал об интересно проведенном вечере. Но тут стали раздаваться с разных сторон села протяжные голоса: это матери вышли из терпения и решили собрать своих неслухов. Мальчишки докатили санки до половины подъема, как вдруг заметили приближающуюся к ним одинокую фигуру. Рисковать не стали и бросились врассыпную. Санки самостоятельно покатились вниз и остановились на середине пруда.

... Утром следующего дня председатель колхоза, обнаружив пропажу, собрал мужиков и попросил найти. Много времени для этого не потребовалось. А вскоре конь председателя, Серый, мчался к сельскому Совету. Вкратце рассказав о происшедшем ночью, председатель колхоза попросил  Виндюрина - председателя сельсовета — приструнить хулиганов. Тем более, что все, кто участвовал в ночных гонках, уже были известны.
Через некоторое время Арина Максимовна Балова получила с нарочным повестку из сельсовета, в которой ей указывалось явиться тотчас же со своим 13-летним сыном Николаем. Женщина строгого нрава, не желая разбираться, в чем дело, схватила попавшиеся под руку веревочные вожжи и несколько раз "перекрестила" своего сорванца.

В сельском Совете собрались все вчерашние "герои".   
Так-так,- постучав костяшками пальцев по столу, произнес председатель Совета. - Опять Николашка Балов отличился?
Николай уже стоял на заметке за мелкие проделки, но пока все ему сходило с рук-
-  Что же мне с вами делать? - как бы советуясь  с собой, произнес Михаил Михайлович. - Ты, Николашка, сам - хулиган и других ребятишек обучаешь хулиганскому ремеслу. Понимаешь, чем это пахнет?"
Николай засопел носом, опустив низко голову. Он предчувствовал - на этот раз не отвертеться.
-  Михал Михалыч, — умоляюще обратилась к председателю мать Николая, — ты уж прости его. Даю слово: это в последний раз. Больше плохого о моем сыне не услышишь... Я сама с ним разберусь
-  Да нет, Арина Максимовна, не разберешься, — перебил ее председатель. — Ты не первый раз обещание даешь, но не выполняешь.
   
Михаил Михайлович на минуту замолк, как бы давая понять, что думает о чем-то очень важном. Потом вдруг вскинул глаза, слегка хлопнув при этом ладонью о стол, и сказал:
-  А посоветуюсь-ка  я с Иосифом Виссарионовичем Сталиным. Что он скажет, то и сделаем.
Председатель снял телефонную трубку, взялся за рукоятку и стал усердно крутить её. На-конец прислонил трубку к левому уху, правой взял карандаш и приготовился записать то, что ему будет диктовать самый главный человек страны.
-  Алло, барышня, соедини меня с Москвой. Да-да, с Москвой. Я хочу посоветоваться с Иосифом Виссарионовичем Сталиным по очень важному вопросу.
   
В зале сельсовета наступила гробовая тишина. Даже часы-ходики, кажется, замедлили шаг и притихли. Потом вдруг в телефонной трубке что-то затрещало.
- Москва? Кремль? Иосиф Виссарионович, это говорит с Вами Виндюрин Михаил Михайлович - председатель сельского Совета села Хворостянка. Помните меня? Спасибо, что не забыли... У меня вот какой вопрос.
   
М. М. Виндюрин кратко изложил о происшедшем вчера вечером и спросил:
- Что мне с ними делать? В "холодную" посадить? Будет сделано. А на какой срок? По моему усмотрению? Хорошо! Спасибо! Желаю Вам крепкого здоровья и долгих лет жизни...
   
Председатель положил трубку на место, усилием воли сделал довольно строгое лицо и объявил:
-  Всех приказано посадить в "холодную". Доигрались, герои?
   Михаил Михайлович намеренно не сказал, на какое время будут "оформлены" в "холодную" виновники. Но и этого было достаточно, чтобы ребятишки и их родители поняли, что с ними не шутят.
   
Матери плакали, трепали за уши и волосы своих сыновей. Те хныкали теперь взаправду, терпеливо перенося подзатыльники родителей.
- Все, разговор окончен, — категорично заявил председатель и, приказав очистить помещение, велел ждать повестки из милиции.
... Здорово перетрусили сорванцы и их родители. Правда, повесток из милиции они так и не дождались. Зато больше не хулиганили. 

                СПАСЛА   ИНТУИЦИЯ.

Моей попутчицей в автобусе до Липецка оказалась пожилая худенькая женщина, представившаяся Анной Павловной. После нескольких малозначимых для серьезного разговора реплик, она вдруг заявила:
- А я теперь в Бога верю. Потому что живы мы с мужем остались только благодаря воле Божьей.И рассказала такую историю.
 
После рождественских морозов в конце января вдруг наступило потепление до плюсовой температуры. С крыш дружно закапало, на дорогах появились лужицы, снег обмяк. Анна Павловна, почувствовав в доме духоту, перекрыла верхний кран. Раздался хлопок внизу котла - и тут же пламя погасло. Закончив свои обычные дела на кухне, хозяйка выключила свет и легла в постель.
- За день так намаешься, что сразу засыпаешь, едва голова коснется подушки, - продолжает моя собеседница.
 
Муж ее был у кого-то из соседей, где изрядно "набрался" и приплелся домой только около полуночи. Как дошел до дома, он сам плохо помнит. А вот на кухне свалился. Полежал на полу, покряхтел и стал подниматься. Не получалось. Он шарил в потемках руками в надежде за что-то ухватиться. Под руку попала металлическая труба. Михаил Алексеевич подтянулся поближе, ухватился за спасительную трубу обеими руками и резко рванул на себя, чтобы встать.
   Что-то затрещало под руками - и мужик снова навзничь грохнулся на пол.
Анна Павловна, если уснет, то хоть землетрясение случись - не проснется. Не услышала она шума и в этот раз, продолжая спокойно спать.
 
Михаил Алексеевич же, полежав еще немного, осмотрелся и пополз к дивану в спальню.

...Зато утром хозяйка увидела полную картину происшедшего ночью. Автоматическое устройство для подачи газа в котел и его регулировки было оторвано от терморегулятора. Лопнул и кран с кнопкой.
Пришлось срочно звонить диспетчеру в райгаз. Приехали мастера, посмотрели и говорят:
-  Автоматику придется менять. Эта ремонту уже не подлежит.
- Вот я и еду в Липецк за этой самой автоматикой, - подытоживает свой рассказ Анна Павловна. - А ведь не выключи я в этот день газ (чего никогда не делала), мы бы с мужем оба покойниками были. Вот я и говорю: есть Бог на свете.
   
Анна Павловна перекрестилась и оставшуюся часть пути не проронила ни слова. Видимо, она все еще не отошла от шокового состояния.
   Как бы там ни думала женщина о своем чудесном спасении, а с газом шутки плохи. Тут нужна осторожность и бдительность.

                ЗАЛОГ НЕ ВОЗВРАЩАЕТСЯ.
               
Дед Михаил решил продать корову. Долго подходил к такому итогу, не одну бессонную ночь провел: так жалко расставаться со своей кормилицей, верой и правдой прослужившей ему 10 лет. Какое молоко дает Зорька: вкусное, жирное. Постоит трехлитровая банка сутки — и чуть не на треть наполняется сливками. От покупателей отбоя нет. Иные даже сами цену набавляют, чтобы покупать молоко от черно-пестрой коровы Михаила Григорьевича.
   
А какая Зорька умница. Не было случая, чтобы мимо дома  прошла или, не дай Бог, в чужой огород ступила. И в стаде она ведет себя важно: даже самые бодливые коровы уступают ей лучшие травяные делянки. Однако, и не жадная Зорька. Сколько положено поест и отойдет в сторонку, давая место и другим.
   
Во время дойки Зорька стоит спокойно, жует сено или свежую траву. А закончит хозяйка Наталия свое дело, корова в знак благодарности лизнет ее в щеку.
   
Любит Зорька, чтобы с ней разговаривали. Потому Михаил и Наталья, супруга его, находят для такой беседы самые нежные, ласковые слова: "кормилица", "умница", "барыня"...

Утром, когда еще над лугами и полями стоит сизая дымка тумана, сельчане провожают своих буренок в стадо. Зорьку даже неопытному человеку без труда можно коров: крупная с белой звездой на лбу и толстыми с изгибом рогами. Пастухи всегда отмечают чистоплотность Зорьки, упрекая отдельных нерадивых хозяек, провожающих со двора своих кормилиц с грязными боками и взъерошенной шерстью. Но сложилось в жизни так, что с коровой приходится деду Михаилу расстаться. Супруга его тяжело заболела и умерла
   
Тоскливо стало в доме, тяжело на душе. Но все-таки еще год хозяин корову продержал. И доил не хуже покойной Натальи, и кормил, и убирал в хлеву, и всегда нежно разговаривал с Зорькой. А она вдруг перестанет жевать, уставится своими большими глазами — такая жуть охватит, хоть рыдай. Бессловесная скотина Зорька, а тоже переживала горе. Дед Михаил, физически еще крепкий старик, не мог дальше видеть тоскливые глаза своей коровы. Вот и решил он продать Зорьку. В хорошие руки, разумеется.          
               
В каждом селе есть так называемые "вестоноши", которые собирают новости по домам, а затем удовольствием судачат об этом направо и налево. С ними дед Михаил и завел дружбу. Поговорит о житье-бытье и как бы ненароком намекнет, что мог бы корову свою продать, если найдется добрый хозяин.               
 
И не напрасно старался старик. Через три дня один за другим стали появляться покупатели. Дед Михаил опытным взглядом и хитрым вопросом определял, кто есть кто, в конце концов давая от ворот поворот.
   
Но один мужик, по мнению деда Михаила, оказался достойным обладать умной коровой. Сторговались. Выпили "магарыч". В завершение всего покупатель сам предложил в качестве залога треть стоимости коровы, пообещав через две недели принести остальную сумму и забрать Зорьку.
   
А покупатели шли и шли. Всем им дед Михаил отвечал, что корова продана.
... Прошло незначительное время, а покупатель за коровой так и не явился. Пришел он только через месяц.
— Ты меня прости, Михаил Григорьевич, — сказал Семен Фетисов. — Корову я твою покупать передумал.
— Передумал, — повторил дед Михаил, — что ж, вольному воля. Больше нам говорить не о чем. До свидания.
— Я за залогом пришел, - добавил Семен.
— Значит, взять залог надумал, — снова повторил дед Михаил. — А кто тебе сказал, что так можно сделать?
  Семен Фетисов хотел что-то еще добавить, но хозяин взял его крепкой рукой за шиворот и поволок к двери.
— Ты знаешь, как это называется?! — прошипел он. - Это хуже подлости. Ты отбил у меня всех покупателей. А тебе еще залог вернуть? Ничего не получишь, уходи  по-хорошему.

Семен Фетисов, услышав: "Вот тебе Бог, а вот - порог", ушел не солоно хлебавши. Приди он через неделю, еще можно было бы утрясти. А теперь поздно...
  Так и осталась корова во дворе деда Михаила.
— Знать, не судьба продать тебя, Зорька, - сказал хозяин, - будем доживать век вместе...

                УСЛУЖЛИВЫЙ БРАДОБРЕЙ

Одно время в нашем совхозе директором был Хоменко, украинец по национальности. Хотя среди русских Алексей Антонович прожил немало лет, говорил он с ярко выраженным хохлацким акцентом.
   
Рабочий день у директора ненормированный - с утра до ночи в хлопотах. А тут 31 декабря, Новый год на носу.
—  Миша,  — говорит своему шофёру Хоменко,— я вот чего тебе кажу: не знаешь, как мне привести свою голову в порядок?
— Нет ничего проще, Алексей Антонович, — отвечает шофер. — У нас на станции Хворостянка — это рядом — парикмахер есть. У него все начальство стрижется-бреется.
 
Вскоре директор сидел в кресле. Парикмахер (назовем его Иваном Петровичем), худощавый мужчина в годах, приятно пахнущий одеколоном, очень вежливый и обходительный, усердно взялся за дело, Достал чистую белоснежную салфетку, окутал ею шею и грудь клиента, Затем причесал его густую шевелюру и спросил:
— Вас как подстричь?
— Говорят, мне "канадка" к лицу.
— Сделаем в лучшем виде.
  Парикмахер ловко защелкал ножницами... А когда стрижка была окончена, посоветовал:
— Перед таким праздником не мешало бы и побриться.
— Что ж, можно и побриться, — согласился Фоменко.
 
Подправив бритву о кожаный ремень и взбив в плошке мыльную пену, деликатно прошелся помазком по щекам и подбородку клиента. Эту процедуру, явно не спеша, он проделывал не раз. Бритье вышло мягким, бритва скользила по коже без усилий.

Брадобрей был сама любезность.
— Вам какие височки - косые или прямые?
— На ваше усмотрение, — благодушно ответил разомлевший в уютном кресле ловкого и услужливого мастера клиент.
А тот отошел в сторонку, осмотрел голову директора со всех сторон.
— Вам, думаю, лучше подойдут косые...

По мере того, как бритва опускалась все ниже, Иван Петрович становился разговорчивей. Вот он подошел сзади, левой рукой приподнял подбородок клиента и, занеся бритву над его горлом, вдруг прекратил свои манипуляции.
— Хотел бы спросить, Алексей Антонович, — вежливо наклонил он голову к уху директора, — нельзя ли выписать у вас к празднику яичек и мясца...
Хоменко опасливо покосился на лезвие бритвы. Оторопев, он не сразу нашелся, что ответить.
— Ну, так как насчет яичек и курятинки? — снова проговорил Иван Петрович.
— Сколько вам? — не узнавая своего голоса, выдавил из себя директор
— Да так, — помявшись, почти шепотом произнес брадобрей, — самую малость: сотенки две яичек и килограммчиков двадцать мясца.
— Бэрите! — облегченно вздохнул клиент.
— А дорого? — поинтересовался Иван Петрович.
—   Бэрите  бесплатно,— боясь шевельнуться под нависшим над его глазом лезвием бритвы, простонал Хоменко.
 
Он не помнил, как завершился процесс бритья, как одевался, гак шел к своей машине. Всю дорогу к совхозной конторе директор сидел мрачный, нахохлившийся.
— Нэ надо мне такого парикмахера, — со злостью хлопнул он дверцей. - Нэ поеду к нему больше...

                ПОМОГИ   МНЕ, ТОПОЛЬ...

  Когда Ане исполнилось 10 лет, бабушка Катя сказала:
— Ты родилась, внученька, 5 февраля...
— Я это уже знаю, бабушка, — перебила Аня.
— Нет, — таинственно тихим голосом прошептала бабушка. — Самого главного ты еще не знаешь.
И бабушка Катя "по секрету" рассказала внучке о том, что у каждого человека есть свой "лесной гороскоп", о котором не все знают. Человеку, посадившему и вырастившему соответствующее гороскопу дерево, всю жизнь будет сопутствовать удача.               
— С 4-го по 8-е февраля — дни тополя, — закончила свою мысль бабушка.
Старушка так интересно рассказывала, что Аня старалась не пропустить ни одного слова. Оказывается, люди, родившиеся в эти дни, очень чувствительны и обидчивы. Им нужна поддержка со стороны. Однако они отважны и горды, что позволяет им справляться с трудностями и приходить к своей цели. Они умны и проницательны, но при этом очень мнительны, всегда беспокоятся о своем здоровье, очень рано начинают бояться старости.

"Тополя" нуждаются в чуткости окружающих, за что после отплатят сторицей.
— Весной, внученька, мы посадим перед домом тополь и будем за ним ухаживать, — сказала бабушка. — Когда он вырастет, ты тоже будешь взрослой и в трудные минуты жизни приходить к нему за поддержкой.
— А разве дерево может помочь человеку? — не поверила девочка.
— Может, Анечка. Может, - твердо заверила бабушка.

... Незаметно пролетели школьные годы, а вместе с ними и счастливая пора детства. Аня после десятилетки пошла работать на совхозную ферму дояркой. Труд не из легких. Когда все еще спят, доярки уже на работе. Потом обеденная дойка. С работы возвращаются поздним вечером. Но Аня не в парниковых условиях росла, поэтому все трудности переносила легко. И уже через год на Доске почета красовался портрет Анны Чирковой. А вскоре девушка сменила фамилию, выйдя замуж за местного механизатора Сергея Меркулова.
Свекор со свекровью души не чаяли в снохе, считая ее своей дочерью.
 
Сергей, как и отец, был работящим да хозяйственным. Семьянин тоже был примерный: умел вовремя сказать ласковое слово жене и матери, советовался с отцом, когда надо было.   
 
Словом, в доме Меркуловых царили лад и взаимопонимание.
Потом у молодых стали рождаться дети. За семь лет на свет появились три сына и две дочки. Вот когда жизнь закипела.
— Не знаю, что бы я делала без свекрови, — признавалась соседям Анна. — Без нее мне детей не поднять бы.

Правду говорила молодая женщина. Во дворе и корова, и телята, и поросята, и куча домашней птицы. В доме — орава мал мала меньше. Все требует ухода, хозяйской заботы и внимания.

Свекровь, Прасковья Петровна, — женщина опытная, хотя и вырастила всего одного сына. Она умела так составить распорядок дня, что вдвоем они успевали за день сделать многое. Главное, в доме всегда были уют и порядок, дети ухожены и накормлены.

Сергей радовался: в выборе жены не ошибся. Многие на селе этой большой и дружной семье завидовали.
— Как это у вас получается? — спрашивали иногда у кого-нибудь из Меркуловых. — В других семьях детей не меньше, а какие-то они другие, не похожие на вашу...
— У нас бабы - профессора: знают, как и что делать, — в шутку и всерьез отвечал, бывало. Меркулов-старший.
 
Но однажды случилось то, чего никто и никогда не ждет: погиб Сергей. Работая в ночную смену, он устранял неисправность в тракторе и попал под гусеницу. Почему-то не сработали тормоза...
 
Всем селом хоронили замечательного человека. Сколько добрых слов было сказано над его могилой. Сколько слез пролито. Тяжелее всего было, конечно, молодой вдове.
— Ты, внучка, рук не опускай и духом не падай, — наставляла ее уже сильно постаревшая бабушка. — У тебя дети, помни об этом. И о тополе не забывай.
 
Однажды Анна все-таки вспомнила слова бабушки и, дождавшись сумерек, подошла к тополю, обхватила его ствол обеими руками и заплакала.
— Тополь, дорогой мой помощник, может, не зря люди говорят: ты поможешь мне, дашь силы и терпения, чтобы вырастить детушек?
 
Горе - горем, а жизнь продолжается. За одной бедой пришли другие — один за другим умерли бабушка, свекор и свекровь. Своих же родителей Анна не помнила: они погибли в войну при налете вражеской авиации. Воспитывала девочку-сироту бабушка.

Часто наведывалась женщина к заветному тополю. делилась с ним своими планами. плакала, прижавшись лбом к шершавому стволу. И казалось ей, что тополь ее понимает, а в шелесте листвы слышались ей ласковые слова, успокаивающие душу.
 
Шло время. Вот и первенца Алешу в армию проводила. Дождалась. Женила. Помогла дом свой поставить. Двое других сыновей закончили ПУ и остались в городе. Подросли девочки и тоже выпорхнули из родительского гнезда. Знала бы, что так все выйдет, не стала б сыну дом строить. А то осталась теперь одна в большом доме — не с кем словом перемолвиться. Близко сын Алексей, да к матери редко заглядывает: слишком занят на работе и дома. Правда, первый внук забегал к бабушке, иногда даже ночевал у нее, засыпая под негромкие слова волшебных сказок. А теперь и он вырос: в ближайшее воскресенье родители будут ему 18-летие отмечать.  Народу много пригласили. Только про бабушку почему-то забыли. А может, не захотели видеть ее, постаревшую, на всеобщем веселье?
 
Как бы там ни было, подарок внуку Анна Даниловна приготовила заранее. Вот только как вручить его? Не хотелось ей иди в дом сына незваной гостьей. Но решилась. Авось, не про-гонят. Но около тополя остановилась. Выронила из рук коробочку с дорогими часами, обхватила, как бывало, ствол и затряслась в долгих надрывных рыданиях.
— Как же жить мне теперь? Как жить-то? — шептали трясущиеся губы. — Не ожесточиться бы сердцем мне — ведь это дети мои и внуки...
 
А в доме сына тем временем произносили тосты, ели и пили, пели и танцевали под магнитофон. Анна Даниловна, выплакавшись, уже успокоилась и, поглядывая на светящиеся окна построенного ею для сына дома, повторяла:
— Вот и хорошо, внучек. Совсем уже взрослый стал. Дай Бог тебе счастья…..

                ЗИМНЯЯ  ЗАКУСКА.

Февральская метель крутила и ревела третьи сутки. В трубе так гудело, что на душе становилось неприятно. Чайник завывал сиреной, предвещая долгую  непогоду. Где-то во дворе шуршал с пристуком оторвавшийся кусок листового железа на крыше сарая. Стёкла в оконных рамах так запушились, что почти не пропускали дневного света. Электрическая лампа горела днём и ночью. На дороге сельской улицы лежали горбатые сугробы, ещё не успевшие уплотниться
   
В такую погоду хороший хозяин и собаку со двора не выпускает. Выглянешь на улицу – на тебя словно снежное облако свалится. А идти по неотложным делам совершенно невозможно, особенно против ветра :ни вдохнуть, ни выдохнуть. Вот и приходится большую часть времени дома сидеть. Такая скука, высказать невозможно.
   
В такой вот день заядлый шахматист и шашист Михаил Акимович Стогов, потерявший во время боёв под Берлином правый глаз, решил скуку развеять . Он достал из заначки «трояк», наскоро оделся и вышел из дома, яко бы по нужде. План предстоящего веселья Акимыч, как его называли сельчане, обдумал ещё ночью.
   
Через  три дома от него жила хохлушка Мария Демидовна, эвакуированная с первых дней войны из Украины и прижившаяся в Кленовке чернозёмного подстепья. Так вот у этой Демидовны всегда имелась в запасе водка, т. к. у неё  останавливались на ночёвку районные начальники, приезжавшие обычно в качестве уполномоченных, или «толкачей», как их называли колхозники. Иногда останавливались и областные представители.
   
Мария Демидовна, наделённая от природы смекалкой и умением поговорить на разные темы, всегда запасалась и выпивкой, и хорошей закуской. Акимыч знал об этом и иногда вечером, когда магазин уже был на замке, он забегал к хохлушке. Акимыч тоже умел потолковать о том, о сём. Изучив сильные и слабые стороны Демидовны, он начинал разговор обычно о войне, которую прошёл от начала до конца. Женщина сразу бросала любимое дело – вязание и отдавалась воспоминаниям о жутких днях  войны. Акимычу этого и надо было. Он и сам рассказывал о боевых сражениях. Потом вдруг спохватывался:
-  Заговорился я, Мария Демидовна. Совсем забыл.
   
Он резко поднимался со стула и принимался тереть ладонью правую щеку со шрамом. Демидовна замолкала.
-  Меня же ведь ждут люди.  Послали вот достать бутылочку, а магазин из-за метели закрыт. Выручай, Демидовна.
   
Женщина, на вид суровая, Акимычу никогда в этой просьбе не отказывала.
Через некоторое время он постучал в запушённое снегом окно молодых  специалистов:  Галины Николаевны – колхозного бухгалтера и Михаила Владимировича – агронома. Они – молодожёны. Живут в пустующем доме и ждут предстоящим летом квартиру с удобствами.
-  Кого это принесло в такую метель ? - недовольно проворчала Галина, накидывая на плечи пиджак.
   
Вышла в сени. Открыла дверь. У порога - человек в белом: он словно вылез из сугроба. Стряхивая с шапки снег, Акимыч деловым тоном спросил:
-   Все тут живы – здоровы?  Пришёл вот проведать…
-   Ну, коли пришёл, так заходи в дом, - без признаков желания пригласила  хозяйка, а про себя подумала: «Непрошеный гость хуже татарина».
   
Стряхнул в сенях веником снег с валенок, с пальто, Акимыч вошёл в дом. Из отгорожен-ой цветной занавеской «спальни» вышел Владимир Лобов. Поздоровались. Сели за стол. Поругали непогоду, пожаловались на скуку, на бездорожье.
-  Э-э-э, брат, на войне и похуже бывало, - решил сменить тему разговора гость. –  Страшнее видали. Ничего, выдержали,   Всё, брат, на этом свете временно, всему конец бывает. Главное, не раскисать. А чтобы держать настроение в норме, давай-ка, сразимся: сначала в шахматы, затем в шашки. Я  сегодня не буду агрессивным. Но после одного мата и трёх «сортиров» с проигравшего «пузырь» причитается. Лады?
-   А можно – наоборот: сначала три партии в шашки, а затем – в шахматы? - предложил свой вариант Владимир. – Теперь насчёт «пузыря»: я-то найду, а ты чем расплачиваться будешь ?
-   Не волнуйся, агроном, мы всё предусмотрели, - твёрдо заверил Акимыч.
   
Сыграли одну партию, которую проиграл Владимир. Чтобы проигрыш не разочаровал его, победу во второй партии Акимыч уступил Владимиру. Тот приободрился. Однако выигрыш третьей партии остался за гостем.
- Ты не горюй, агроном, умей и поражения переносить достойно, - уже с иронией проговорил  Акимыч. – Главный бой впереди. Будь внимательней.
    
Расставили фигуры. Первый ход Акимыч предложил сделать Владимиру. Игра началась и длилась до вечера. Акимыч, решивший за полчаса поставить мат противнику, вдруг начал нервничать. Он использовал самые хитроумные ходы, но быстро одержать победу не удава-лось. Гость вспотел,  а раздеваться не желал: в боковом кармане пальто хранилась бутылка водки. Он хотел было отложить партию до следующего удобного момента, а сегодня пусть раскошеливается проигравший в шашки. Однако не успел сказать этого, т.к. Владимир вдруг объявил ему «мат».
-  Погоди, - не поверив своим ушам и глазам, чуть слышно  прошептал Акимыч. – Как это получилось?
   
Он тщательно проверил ходы свои и своего противника: всё верно! 
-   Не горюй, сказал Владимир. – Умей и поражения переносить достойно.
-   Что же, поздравляю! – похвалил соперника бывалый воин, но в голосе не чувствовалось ни твёрдости, ни уверенности в себе.- Переходим к главной части нашей встречи.
    
Владимир, первым проигравший в шашечном соревновании, принёс бутылку и попросил жену подать зимней закуски. Через минуту на столе в блюдце появились три зелёных огурца, таких свежих, словно их только что сорвали с грядки.
-  Закуска у нас отменная, - сдерживая улыбку, сказала Галина. – Прямо скажем: не зимняя, но замечательная.
   
Акимыч смотрел на эти огурчики и часто глотал слюну: так разыгрался его аппетит. На-лив в стаканчик водку, он одним махом опрокинул его в рот и поспешил взять самый большой огурец.
    Сначала поднёс его к носу и по привычке заядлого выпивохи понюхал, глубоко вдыхая ароматный запах. Покрякал. Полюбовался. Затем сунул в рот, чтобы откусить лакомый кусочек и с наслаждением пожевать.  Нажал зубами – что такое?  Не откусил. Нажал сильнее – опять не поддаётся. В третий раз так стиснул зубы, что они заскрипели, а откусить не удалось.
- Что такое? – вытаращив глаз на огурец, спросил Акимыч. – Что за огурец?
   
Владимир и Галина не удержались и прыснули от смеха. А Акимыч всё вертел огурец, пробуя его на прочность ногтем большого пальца, на вкус языком, но не мог ничего понять. Раньше  с ним такого не случалось.
-   Так это же муляжи восковые, - отдышавшись, сказала Галина.- Их обычно показывают школьникам на уроках биологии и студентам в институте.
   
До Акимыча, наконец, дошло, что он так дёшево провалился. Понял он и то, что перед ним не  просто молодые специалисты, а грамотные и умные люди, которых на мякине не проведёшь.
   
Он наполнил ещё раз свой стаканчик и выпил. Теперь уже за своё поражение. С тех пор к Лобовым Акимычу заходить было стыдно.

                ФОНТАНЫ ПЕРЕПУТАЛИ.
                Рассказ

Смеркалось. В парке отдыха группами ходили парни и девушки, обсуждая события прошедшего дня. У фонтанчика с минеральной водой виднелась одинокая фигура женщины. Она беспокойно оглядывалась по сторонам, явно пытаясь рассмотреть кого-то в сгустившихся сумерках.
 
Вот на площади пробило десять часов. Ждать дальше не было смысла. И, опустив плечи, женщина побрела в сторону от места, где ей было назначено свидание.
А в голову лезли тревожные мысли: "Что же могло случиться? Он бы позвонил, если бы не смог прийти. Может, бросил..."

... Алексей считал себя однолюбом и к мужчинам, бегающим за каждой юбкой, относился с презрением. Хотя не одна женщина в их санатории время от времени делала ему знаки внимания, Алексей делал вид, что ничего не замечает. Да и трудно было ему, 50-лет-нему мужчине, после смерти жены, с которой они прожили вместе около 30-ти лет, найти ей достойную замену. Одному жилось не сладко, да он привык. И уже не возникали, как это было первое время, проблемы со стиркой рубашек, отглаживанием брюк, приготовлением завтрака. Этому он научился быстро. Труднее было привыкнуть к одиночеству, и оттого в выходные дни не знал, куда себя деть и чем заняться. Взрослые дети жили отдельно и у отца бывали не часто, хотя звонили почти каждый день, скорее из вежливости интересуясь его делами. Кто-то из сослуживцев не раз намекал Алексею, что, мол, неплохо его было бы познакомить с какой-нибудь одинокой женщиной, материально обеспеченной и без вредных привычек. А он только отшучивался в ответ: "Староват я для новобрачного"
 
А вот тем летом. дожидаясь своей очереди на массаж, Алексей встретился взглядом с незнакомой ему женщиной. Что-то в ее глазах показалось ему очень близким и родным. Они были добрые, с сеточкой мелких морщинок в уголках (как это обычно бывает у людей веселых и улыбчивых).
 
Незнакомка приблизилась к Алексею и попросила:
— Не могли бы вы пропустить меня впереди себя? А то я очень спешу.
— Конечно, проходите, пожалуйста. Я вполне могу еще подождать.
Так произошла их первая встреча. Вечером судьба свела их вновь.
— Огромное спасибо Вам за то, что уступили свою очередь, — улыбнулась незнакомка. — Я успела съездить на вокзал и встретить подругу. Кстати, меня зовут Вика. А вас?

Алексей представился и, удивляясь самому себе, пригласил женщину за свой столик в столовой. Вечер продолжился в танцевальном зале. Вика и Алексей не отходили друг от друга ни на шаг. И все последующие: дни и вечера они были вместе. Отдыхающие решили, что это муж. и жена и потеряли к ним всяческий интерес.
 
Алексей, наверное, и сам не смог бы объяснить, чем ему приглянулась эта женщина. И в то же время он чувствовал, что встретил очень близкого и родного по духу человека. Им было хорошо вместе, даже когда они шли молча, взявшись за руки. Странно, но, перешагнув 50-летний рубеж и, казалось, потеряв после смерти жены интерес к жизни, он встретил женщину, которая смогла пробудить в нем сильное чувство.
   
С того июльского вечера встречи Алексея с Викой продолжались в течение пяти лет. Правда, они были редкими и оттого долгожданными и радостными. Алексей несколько раз пытался завести разговор о том, чтобы им жить вместе, но Вика прерывала его на полуслове:
— А разве нам плохо сейчас? Да и дети нас не поймут, еще, чего доброго, рассоримся...
 
Вика однажды уже была замужем. От первого брака у нее остался сын, да еще неприятные воспоминания о пьющем неумехе-муже. После развода с ним молодая женщина еще долго нс могла смотреть на мужчин, как на потенциальных женихов. Ей казалось, что все они одинаковы. Да и снова становиться лошадкой, в одиночку везущей воз домашних дел, очень не хотелось. А может, ей не встречался мужчина, за которого она бы хотела выйти замуж.

Теперь же она была по-настоящему счастлива от сознания того, что ее любят. И не хотела разрушить сложившийся мирок каким-либо необдуманным шагом. Разглядывая себя в зеркало, Вика замечала, как от нее уходит молодость, то теперь даже знакомые говорили:
- Ну ты, мать, даешь. Помолодела, будто лет десять сбросила. И правда, Вика стала больше внимания уделять своей внешности, не отказывала себе в удовольствии купить новую вещь. или губную помаду. Даже в отсутствии Алексея это делало ее жизнь насыщенней и интереснее.
... А вот теперь его не было. Он назначил ей свидание, как обычно, у фонтана и не пришел.
 
Вернувшись в комнату, женщина повалилась лицом вниз на кровать и заплакала. Слезы стекали на подушку, не принося облегчения.
— За что он так со мной? За что? — повторяла Вика, как в бреду.
  Неожиданно в дверь постучали, громко, и настойчиво. На пороге стоял ее Алексей.
— Что случилось? — рассмотрев в темноте заплаканное лицо Вики, заговорил он встревоженно. — Ты почему не пришла к фонтану?

После нескольких взаимных упреков и объяснений выяснилось, что ждали они друг друга у разных фонтанов.
 
Разобравшись в сути дела, поблагодарили судьбу, за это небольшое испытание, которое помогло им понять, как сильно они любят и боятся потерять друг друга.
— Я тебя больше не отпущу от себя, — сказал Алексей, — а то ты опять потеряешься.

                ПРОСТИ МЕНЯ, АНЮТА…

К старости, наверное, каждый задумывается над тем, правильно ли прожил жизнь, всегда ли поступал по совести, не обидел ли кого.
   
Такие мысли преследовали Степана Чигина последние годы. И не мог он уснуть по ночам, не мог забыть прошлое. Вздыхал старик, кряхтел недовольно, а на душе, словно камень тяжёлый висел и сдавливал грудь.
   
Разменяв восьмой десяток, Чигин однажды решил окончательно: найти непременно могилу первой жены и дочки от неё. И покаяться перед ними – через полвека, но покаяться.
   
Ещё в школе 10-летнему мальчишке приглянулась чернобровенькая Анюта. Уж так понравилась она ему, что каждую ночь снилась. Рослый и сильный не по годам, Степан никому из пацанов не позволял обижать ее. В 16 лет их уже считали женихом и невестой. Пожениться влюбленные решили, когда Степан придет из армии. Но как единственного сына престарелой матери на срочную службу его не призвали и ежегодно давали отсрочку.

Однажды вечером Степан пришел к Анюте. Ее мать в это время была у соседей. И когда влюбленные вдоволь нацеловались, Анюта вдруг обеими руками своими, теплыми и мягкими, прислонила широкую ладонь Степана к своему животу.
— Чуешь? — прошептала она.
— Уже шевелится...
— Что... шевелится? — не понял Степан.
— Что, что? Да наш ребеночек,- не без робости ответила Анюта. 
               
Степан опешил. Он не знал, что ему делать: радоваться или плакать. Наконец дошло:
— И давно... шевелится? — решил уточнить он.
—Толчки почувствовала недавно, — виноватым голосом пояснила Анюта, — а живет он там уже пятый месяц...
— И ты молчала? — улыбаясь, упрекнул невесту Степан. — Зачем же скрывала от меня, любимая?      
               
Степан нежно обнял ставшую еще дороже ему Анюту. Он осторожно погладил ладонью живот, потом прислонил ухо и долго вслушивался. Когда почувствовал непонятные толчки в животе, встал и, глядя прямо в глаза любимой девушке. твердо заявил:
— Нам надо пожениться. Люди не должны смеяться нам вслед...
 
Мать Степана, 65-летняя старушка, умная и добрая, давно уже заметила беременность будущей снохи, но молчала, ждала, когда об этом заговорит сын.
— Смотри сам, — ответила Дарья Петровна Степану на его решение жениться. — Ты Анюту знаешь с детства. Тебе с ней жить. Как решишь, так и будет. Да и беременная она...

Через два дня Степан и Анюта расписались. Свадьбы не было, обошлись вечеринкой в кругу самых близких. А через месяц Степана призвали в армию. Служить довелось за границей — в Германии.
 
Пришло время, и курсант полковой школы Чигин получил радостную весть: родилась дочка Нина. По два письма в неделю посылал домой Степан. Просил Анюту беречь себя и дочку... А в начале следующего года, в феврале, пришла телеграмма: тяжело больна жена. Получив краткосрочный отпуск, Степан ехал домой, терзаясь мыслями: что там с его Анютой?

Если бы знал солдат, сколько горя ожидает его на родине! Обо всем он узнал уже от первого встретившегося односельчанина. Два дня назад схоронили дочку Нину, вслед за ней умерла теща — лежит сейчас под образами, у Анюты тоже в чем душа держится.
 
В глазах Степана потемнело. Не замечая дороги, проваливаясь по колено в снег, шел он к родимому дому.
— Сынок, — заплакала мать, обнимая сына. — Какие беды на нас свалились без тебя... Господи, дай нам силы!

На второй день раскопали могилку, открыли гробик — и Степан увидел свою плоть, свое бездыханное дитя, лежит словно спит.Могилку расширили, углубили, спустили в нее гроб с телом тещи, сделали подкоп в сторону для детского гробика и под причитания родственников могилу закопали.
Через два дня Степан отвез жену в областной тубдиспансер. Врач сразу предупредил, что хороших лекарств нет, их надо доставать.
— Не горюй, Анюта, я достану, — утешал Степан жену, бледную и сильно похудевшую. — Поправишься — ещё детей нарожаешь.

...Командование воинской части, где служил Чигин, сделало запрос через Министерство обороны, и лекарства выслали. Каково же было удивление и негодование Степана, когда, приехав в отпуск, он узнал, что эти лекарства до больной Анюты не дошли. Степан крепко поговорил с главврачом, пригрозив обратиться, куда следует. Лечить по-настоящему все же начали, однако время было упущено.

Через месяц, после возвращения в часть Чигин получил телеграмму о смерти жены. Но отпуска теперь уже не дали. Похоронили Анюту без него. Две недели ходил Степан с красными глазами. А время шло. Наступил день увольнения. И вот старшина роты артиллерийского батальона Степан Чигин дома. Если бы не мать, ни за что бы он сюда не вернулся. Не по себе ему здесь было. Тяжко, так тяжко, словами не передать. Не давали покоя мысли: ну почему? Почему получилось не как у людей? За что так жестоко наказан? Чем хуже других оказался? Хотелось забыться, начать все по-новому
 
И через год Степан женился. Рождались дети. Работа в поле (он еще до армии закончил курсы трактористов при местной МТС), работа дома по хозяйству... И так без продыху изо дня в день, из года в год.
 
Незаметно подкралась старость. Степан одряхлел, отошел от дел. Одно оставалось - мысленно «прокручивать» всю свою жизнь. Прожил он ее вроде бы не хуже других: детей на ноги поставил, орден за труды свои на производстве получил, депутатом был... Считался строгим, но справедливым. По возможности старался помочь людям. Многие до сих пор благодарны ему за это... А покоя нет. Мается душа, словно покаяния просит.
— Согрешил я, согрешил, — сам себя казнил Степан. — Рано забыл я свою Анюту, дочку... Пока жив. в долгу перед ними.
 
Все прошлое лето, опираясь на палку, ходил старик тайком от людей на сельское кладбище в надежде отыскать могилу жены и дочки. Да разве такое утаишь в деревне? А вот могилу так и не нашел. Помог односельчанин Михаил Корявин. Точно указал место. Только ни холмика, ни креста здесь не было. Все давным-давно сравнялось, заросло травой.
 
Старик обрадовался несказанно. За два дня кропотливой работы привел в порядок могилу, собственноручно смастерил добротный дубовый крест. Словом, сделал все как положе-но.
— Прости меня, Анюта, — опустившись перед могилой на колени, прошептал Степан. — И ты, доченька, прости... Виноват я перед вами, ох как виноват! Простите, что долго не приходил...
 
У старика сдавило грудь, запершило в горле, закружилась голова...
Чтобы не упасть, он ухватился рукой за крест. Ничем не сдерживаемые рыдания затрясли его немощное тело, а по щекам (впервые за многие годы) потекли обильные, облегчающие исстрадавшуюся душу слезы. Слезы очищения. А может, и прощения.

                ПОБЕГ ИЗ МОРГА

Перед Новым годом  (это случилось лет пятнадцать назад) известный в селе грамотей и шутник бригадир Рябчихин случайно встретил у мехмастерской до крайности простодушного и безобидного старичка Макарыча, сельского пастуха с полувековым стажем, и, по своей привычке,  решил разыграть его.
- Ну-ка, дорогой друг-товарищ. придётся с тобой разобраться, — строго поглядел на старика бригадир.
- Что... Что такое? - часто моргая глазками, переспросил пастух.
- А вот что, - продолжил. бригадир. - Тебе пенсию кто выхлопотал?
-  Ты, Степаныч, ты, - ответил старик, не совсем понимая, что от него хотят.
- Ага, помнишь, - еще строже произнес Рябчихин. - А что же ты меня, Макарьгч, подводишь? Зачем осенью стадо на озимые запустил?
-  Дык... Дык, — пытался оправдаться старик. Но бригадир перебил его:
-  Так вот, я тебе пенсию помог оформить, я могу ее и отнять. За потраву. Понял? Сегодня же докладную в райсобес напишу...
 
По доброте своей, Рябчихин в свое время действительно предпринял немало усилий, чтобы собрать документы, необходимые для оформления пастуху пенсии, и отправить их в райсобес.
Все принимающий на веру, Макарыч не на шутку встревожился. Дома доложил о разговоре с бригадиром своей старухе. Та всполошилась.
                -  Завтра же езжай в собес! — твердо заявила она. Спорить дед не стал, зная, что это бес-полезно. В райсобесе пастуха заверили:
-  Пенсия, дедуля, тебе начислена пожизненная, никто ее теперь не отберёт.

Успокоившись, Макарыч отправился побродить
-  Ну что, дед, отвоевал; свою пенсию? — вдруг услышал он знакомый голос.
Макарыч оглянулся. Да это же шофёр Митька, что подвёз его в райцентр.
- Она у меня пожизненная,— с гордостью ответил старик и,  в свою очередь, спросил: - Обратно-то меня возьмешь?
 
Дорогой пенсионер  уговорил Митьку заехать в Пушкино, к родным. Хозяева хорошенько угостили. Уже  смеркалось, когда они подъехали  к перекрёстку.
-  Знаешь, дед, пьяным  я дальше не поеду, - заявил Мишка. - Тут у меня сестра неподалёку. У неё переночую. А ты с попуткой доберёшься... Вылезай!
 
И Макарыч, еле передвигая ногами, покорно вылез. Темнело, мороз крепчал...
Спустя какое-то время мимо проезжала автомашина. Увидев лежащего на обочине человека, шофер притормозил.
-  Готов, бедняга, - потрогав тело, сделал он вывод. Вместе с пассажиром взяли старика за руки и ноги и бросили в кузов.
-  Да это же Макарыч, пастух из Хворостянки, - узнала покойника медсестра участковой больницы. - Жалко старика...

Макарыча отправили в морг. Очнулся старик от жестокого холода. Нестерпимо хотелось курить. Кисета с махоркой в кармане не обнаружилось. Пошарил вокруг рукой. Что такое? Рядом вроде бы кто-то лежит.
-   Дружище, не найдется ли закурить? - попросил Макарыч.
Но "дружище" упорно молчал. Нашел спички, чиркнул одной из них. Понял, в чём дело, Макарыч опрометью бросился к двери и стал  колотить по ней ногами и руками. Но дверь, закрытая снаружи, не поддавалась.
 
В это время мимо шла дежурная санитарка в амбулаторию, чтобы затопить печь. Праздник праздником, а дело делом. Вдруг - что такое? - кто-то стучится в морге. Оробела женщина -  и назад, к телефону.
-  У нас в морге кто есть?
-  Два покойника. А что? — ответила техничке медсестра
-  Похоже, один из них ожил, — стуча зубами от страха,   пояснила   уборщица. - Ломится в дверь.
-  Что же, выпусти его,— думая, что ее разыгрывают, посоветовала медсестра.

Когда дверь распахнулась, Макарыч, как ошпаренный, выскочил на улицу. Начинало светать. С деревьев тихо осыпался иней... Утро нового года пастух встретил со своей старухой. Потом неделю отсыпался, приходя в себя от пережитого
                ОСТЕРЕГАЙТЕСЬ ЖУЛИКОВ!

В переходные периоды общественного развития на поверхность жизни всплывает разная человеческая шелуха, до этого находившаяся в глухом подполье, Как правило, жулики действуют малыми группами. У каждой группы есть свой крючок, на который они цепляют доверчивых людей. Причем эти "дельцы", оставшись не у дел в городах, местом действия избрали сельскую местность. И вот почему.
 
Селяне - в большинстве своем люди пенсионного возраста, доверчивые и добрые. Это-то и учли пройдохи, воры и жулики.
 
Года три назад в нашем селе произошел такой случай. Однажды летом около дома пенсионерки А. остановился «жигулёнок» неопределенной модели. Открылась дверь, и из салона автомобиля появилась молодая симпатичная женщина. Она уверенно направилась к нужному дому. Постучала в окно. Дверь  открылась тут же. Хозяйка спросила:
- Вы кого ищете?
- Да вас, - (называет хозяйку по имени и отчеству), - я по просьбе вашей дочери. Мы с ней вместе работаем в Липецке. Она попросила меня привезти вам подсолнечного масла. Сразу скажу: масло у меня дешевле, чем в магазине.
- Масло? - подумав, сказала старуха. - Масло мне нужно. А почем оно и сколько вы хотите продать?
 
«Приманка» сработала! Теперь надо успеть зацепить крючком. "Торговка" уверенно пояснила, что у нее 22 полуторных бутылки, каждая из которых стоит всего 30 рублей.
- 22 бутылки? - переспросила А. - Эго многовато. Денег-то сколько платить?
- Что - деньги? - затараторила молодуха, посматривая на ручные часы. – Деньги - дело нажитое. Да и не так уж дорого, если сравнить с магазинной ценой. В общем, так: или вы берете 22 бутылки, или я уезжаю. Мне в другом  доме  заказали.
- Ну хорошо, - согласилась пенсионерка. - Коли дочка вас прислала, я возьму.
Процесс купли-продажи длился всего 10 минут, Отдав деньги, старуха спросила:
- А масло-то хорошее, свежее?
- Ну, покушай, - обиженно сказала "торговка". - Могу ли я подводить свою подругу.
 
Старуха открыла колпачок одной бутылки, попробовала на язык: масло хорошее. Однако обратить внимание на то, что крышки на всех бутылках оказались скрученными, старухе в голову не пришло. Распрощавшись с незнакомкой, старуха перекрестилась и решила попробовать, каким масло окажется на сковородке.
 
Через некоторое время хозяйка заплакала: во всех бутылках коричневого цвета масло было только сверху, остальную емкость бутылок занимала вода. Вот почему масло было налито в бутылки коричневого цвета. Это стало коварной приманкой, из-за чего доброй старухе пришлось лишиться 660 рублей.
 
Погоревала, поплакала баба о 660 рублях, да на том и осталась. Через некоторое время в селе появились молодые бледнолицые женщины, вербовавшие в свою секту сельчан. Они обещали вечную потустороннюю жизнь тем, кто будет с ними. Сектантки раздавали брошюры религиозного направления и даже Библии. Как оказалось, эти люди были иеговистами. Они в нашем селе появлялись еще два раза, посетив людей разного возраста и разных профессий, в том числе и учителей. На крючок сектантов не попался ни один человек. Больше их в селе не видели.
 
Зато совсем недавно появилась легковушка вишневого цвета. Останавливалась подальше от дома, куда следовало постучаться. Появилась уже другая женщина, смуглая и среднего роста. Она, как и первая, представлялась подругой дочерей, обращалась по имени и отчеству, называла имена дочерей и сыновей. Даже братьев и снох. Эта незнакомка предлагала пенсионерам мед по пять банок сразу. Правда, на этот раз приманка жуликов не сработала. Была эта автомашина и на станции Хворостянка. Спрашивается, откуда "гастролерше" известно, где кто живет и кого как звать? Ответ однозначен: с жуликами работает в паре кто-то из местных жителей. Разумеется, за определенную плату.
 
Как бы ни обстояло дело, просьба ко всем жителям района одна: будьте осторожны, не доверяйте неизвестным лицам. Помните: если вам предлагают что-то купить, то без коварства тут не обойтись. У этих людей нет ни совести, ни стыда, ни жалости. Цель их одна: быстро и выгодно для себя провести обман и скрыться.
               
                ПОЛЮБИЛА  ПРЕКРАСНУЮ  АЗУ

Животные, как и люди, отличаются друг от друга и внешним видом, и поведением, и характером. Только вот не дано животным одного: излагать свои мысли словами. А то, что домашние животные умны, известно давно. Очень преданы они своим хозяевам. Иногда предательства не переносят. Не терпят животные и грубого отношения к ним.
-  Была у нас на ферме красавица корова по кличке Аза, - рассказывает бригадир МТФ Анна Кургузова. - Такая умница, всё понимала. Но никогда не прощала неуважительного отношения к себе. Боже упаси, повысить на неё голос или непристойное слово произнести! Тогда берегись...
 
Приучила Аза всех скотников и доярок вести себя как надо. На ферме, что скрывать, всякое бывает: то скотник утром перегаром дыхнет, то доярка тигрицей зарычит, случается и рукоприкладство по отношению к животным
Аза терпела-терпела подобную несправедливость и решила постоять за себя. За законные коровьи права.
 
Скотник, орудуя вилами в междурядьях и стойлах, начинает уборку возле Азы. По привычке пнет ногой её, приговаривая:
-  Ну, посторонись, требушистая!
 
Аза изловчится и – бац! - задней ногой. Мужичок летит в сторону. Иногда после такой "профилактики" скотник две-три недели "отдыхал» дома. Доставалось за грубости и дояркам, которые объявили Азе бойкот. Никто из женщин не решался постоянно держать ее у себя: зачем испытывать судьбу? По этой причине переходила Аза из одной группы в другую, от одной доярки к другой. Аза молча переносила издевательства. Но иногда замечали, как наполнялись ее большие черные глаза обильными слезами.
   
Обидно ей, что люди не могут понять самого главного — необходимость доброго от-ношения к ней. Но Бог не наделил коров даром речи, не может Аза сказать людям:
-  Да не надо меня бояться, не надо перебрасывать из одной группы в другую. Мне добрый человек нужен. 
               
И все же нашлась такая доярка, добровольно принявшая в свою группу упрямую Азу. С первого общения женщина понравилась корове.
- Ух, ты, моя красавица! Моя ненаглядная! Не печалься, Азочка, мы с тобой поладим. И молока будем надаивать больше, чем каждая из всего стада.
 
Доярка Римма уже много лет работала на ферме, повадки коров ей были хорошо известны. Поняла она и состояние "души" непокорной Азы. Римма обнимала корову за шею и говорила-говорила с ней, как с человеком, подбирая самые теплые и ласковые слова. Потом привела в порядок ее внешность, стойло. Перед началом дойки достала Римма из кармана сухарь, и Аза доверчиво слизала его с ладони. Доярка присела под корову на скамеечку, нежно помассировала вымя и принялась доить. Всё обошлось хорошо: Римма на-доила молоко полное ведро.
 
И так каждый раз Аза ждала свою хозяйку. Она поверила ей. Повеселели коровьи глаза. Но однажды Аза не дождалась своей доярки. Она терпеливо жевала сено, часто поворачивая голову в сторону появляющихся людей. Не дождалась: ее доярка уволилась.
 
И снова начались хождения Азы по другим стойлам. Доярки пытались обращаться с коровой так же, как Римма. Бесполезно: если и не бодалась Аза, то молока не все отдавала. А однажды совсем взбунтовалась: никого из доярок к себе не стала подпускать.
-  Один выход, - сказал зоотехник, - на мясокомбинат ее.
 
Ветврач и бригадир советовали не спешить. Они предлагали подождать: или корова успокоится, или, возможно, найдется такая доярка, которой Аза поверит. Но время шло, а перемен в поведении Азы не наблюдалось. Бригадир пошла к Римме. После долгих уговоров та согласилась вернуться на ферму. Видели бы вы, какой трогательной была встреча животного и человека! Через несколько дней Аза неузнаваемо изменилась.

                НАПРАСЛИНА.

Однажды в обеденный перерыв, сердито размахивая руками, к трактористам, которые завершили трапезу, подошла известная своим скандальным характером свинарка Пелагея.
 
Тракторный отряд располагался в стороне от колхозного двора, прямо за огородами. Мехмастерские в колхозах тогда еще не было, за исключением кузнецов. В отрядах имелось все необходимое для текущего ремонта тракторов. Здесь же, на «таборе», находилась примитивная кухня во главе с поварихой. Ольгой. Стояла в отряде и передвижная будка с нарами для отдыха. Словом, отряд для механизаторов был вторым домом.
 
Пелагея остановилась, сурово осмотрела грязных от мазута в пыли мужиков и грозно отчеканила:
- Вы что же это, Кузьма Денищ, делаете? Вы почему своевольничаете?  К воровскому ремеслу руки приспособили?
-  Как что?   Обедаем, Пелагея, как видишь,- поднимаясь с колен и вытирая ладонью рот, проговорил бригадир.
- Ты мне зубы не заговаривай, бесстыдник! - свинарка побагровела от возмущения.
- Да за что же ты стыдишь меня? - возмутился Кузьма. Денисович.
- Ты бригадир - с тебя и спрос. Значит, на курятину вас потянуло, да? Мало вам казенно-го харча, так давай чужих кур ловить, да?

Пелагея уже не говорила, а кричала, обильно насыщая обвинительную речь отборными словечками. Мужики в глубоком недоумении переглядывались и пожимали плечами... Четыре дня подряд приходила Пелагея и ругала мужиков, обвиняя их в краже ее кур. Больше всего доставалось бригадиру. А вечером с глубокой скорбью докладывала мужу:
- Сегодня уже пятой не досчиталась!
- Ты вот что, Пелагея, посоветовал за ужином муж, - завтра попробуй не выпускать кур из сарая. Посмотрим, что будет.
 
Андрей Фурсов, ее муж, мужик богатырского телосложения, пользовался у односельчан большим авторитетом. К нему «ходили за умом» в сложных житейских обстоятельствах. Старики  уважали его за справедливость. Вот в теперь он решил все обмозговать, прежде чем принимать решение.

В субботу Андрей пришел с работы в три часа пополудни - отпросился у начальства по семейным делам. Работал он на железной дороге бригадиром-ремонтником.
-  Сегодня еще одной курицы нет, - чуть не плача, заявила с порога Пелагея.
-  Неужто и в сарай залезли? - изумился Андрей.
-  Пойду к председателю...
 
Председатель колхоза внимательно выслушал друга детства, покачал головой и с упреком сказал:
-  Это, Андрей, на тебя не похоже. Баба скандал затеяла, и ты туда же? .
Иван Тихонович руководил колхозом «Пятилетка» не первый год, председатель- один из лучших в районе, человек опытный и справедливый, постарался переубедить обиженного Андрея,
-  Да не могут трактористы этого сделать: некогда им, да и ребята  порядочные все.

На следующее утро Андрей вышел во двор, чтобы выпустить кур и увидел прыгнувшего в дырку под сараем рыжеватого зверька ростом с кошку, только подлиннее. Андрей понял, в чем дело. Не раздумывая, он схватил  попавшийся под руку камень и затолкал его с внешней стороны сарая в дыру. Сколько труда положил хозяин, чтобы поймать зверька, знал только он один.
 
Через некоторое время друзья встретились.
-  Ты уж прости меня, Иван, - виновато сказал Андрей. - И вор пойман, и куры нашлись, правда, с отгрызенными головами.
-  Я-то что? — перебил его председатель. — У мужиков прощения просить надо. Сам понимаешь...
 
На следующее утро Пелагея со слезами на глазах умоляла трактористов простить ее, бабу скандальную, за напраслину:
-  Не серчайте на меня, мужики, за неласковые слова. Хорек - рыжий бес - попутал, душегуб подземный…          
               
С тех пор куры свободно разгуливали по двору и около дома. Кражи прекратились.

                ЗАБАВНОЕ ПОХМЕЛЬЕ. 
               
1959 год сельская "аристократия" встречала в доме председателя колхоза "Победа" Чурсина. За праздничный стол сели: сам хозяин, председатель сельского Совета Новиков, секретарь Зверев, бригадир Рябчихин и местный гармонист Виндюрин. Все, как и положено, с женами.
 
"Посидели" хорошо. Разошлись в четвертом часу утра. По секрету от жен мужики договорились встретиться в десять утра. Опохмелиться В назначенное время собрались. Головы у всех раскалывались. Стали думать и гадать, где достать бутылку.
-  Я знаю, - подал мысль Новиков.
-  Где?!- в один голос спросили мужики.
-  У продавщицы, - ответил Новиков. - Она под выходные и праздники берет водку на дом. На всякий случай.

Начали спорить, кому идти.
-  Степаныч сходит, - предложил Новиков. – У него ноги длинные.
Бригадир, однако, уперся.
-  Я один не пойду!
 
И он был по-своему прав. Молодая черноокая продавщица уже не один год жила без мужа. Не дай бог, увидит кто "гонца" — слухи всякие пойдут.
- Ладно, — вызвался Зверев, — я с тобой пойду.
 
Шли с опаской. Варвару в селе побаивались: строгая молодуха могла и крепким словцом наградить незваных гостей.Дверь  у   продавщицы оказалась открытой. Зашли. Хозяйка еще лежала в постели.
- С Новым годом, Варвара Лазаревна! — ласково поприветствовали ее пришедшие.
- С Новым годом, родные вы мои, — потягиваясь, ответила продавщица и хитровато улыбнулась. — С чем пожаловали, начальнички?
- Перебрали мы вчера маленько, Варвара Лазаревна, — пояснил Рябчихин.— Голова трещит... Полечиться бы... Выручай
- Торговать спиртным на дому строго Штраф... Ничего у меня нет!
Мужики оторопело молчали.
- Варвара Лазаревна, — произнес, наконец, Зверев. — А ты помнишь, как у тебя крыльцо завалилось?
— Помню, родимый, помню.
— А кто починил, помнишь?
— А как же?  Ты, Семеныч.
— А  кто  тебе  солому подвозил? — включился в разговор бригадир.
— Ладно, — сдалась продавщица. — Есть у меня в заначке бутылка — для себя купила. Так уж и быть... Только услуга за услуга — распилите-ка мне полено. Печку растопить нечем.

Вышли во двор. Вытащили из-под снега огромное бревно, еле-еле взвалили его на козлы. Стали пилить — не поддается: пила ржавая, тупая, без нескольких зубьев. А само бревно — дубовое, сучковатое. Один чурбак кое-как отпилили — обоих в жар бросило.  Сняли пиджаки. Но отпилить больше трех чурбаков сил не хватило. Выдохлись.
— Договор дороже денег, — непреклонно заявила Варвара. И ушли мужики ни с чем.
А их еще трое ждали. Все окна от нетерпения "облизали".
— Что это вы с ней делали? — недовольно спросил Новиков. — Больше часа прошло
— Мы с ней ничего не делали, а вот она ... Гляди!

Рябчихин снял шапку, распахнул пиджак — пар клубами исходил от него.
— Да она что, пахала на вас? — стал допытываться Чурсин.
— Хуже! — ответил за двоих Зверев и объяснил, как Варвара обвела их вокруг пальца.
— Теперь пойдем мы! — решительно заявил председатель колхоза.
 
Их тоже долго не могли дождаться. Но заветную бутылку они принесли. Как им это удалось, оба упорно умалчивали. Правда, потом ходили слухи, что два председателя — колхоза и сельского Совета — не только распилили злосчастное бревно, но и покололи все поленья. Об этом косвенно свидетельствовали кровавые мозоли на их руках.

                ПОЧТЕНИЯ  НЕТ
                Быль

Дома жизнь кажется нормальной. Но стоит поехать куда-либо по неотложным делам, пообщаться с людьми, как представление об этом резко меняется. Прежде всего о взаимоотношениях между молодежью и пожилыми. В последние годы старики стали как бы лишними в обществе. Иногда мысленно восклицаешь: «За что же так ненавидят старых? Чем мы провинились?»

В магазинах теперь редко увидишь очереди. Но иногда случается. Покупатели - в основном люди пожилые, пенсионеры. Вот на них-то молодежь и вымещает свое недовольство.
- Ну, куда ни сунься - везде старики да старухи: в автобусе, в больнице, в магазине...
- Так мы ведь тоже люди, отвечает за всех одна из старушек. - Свое отработали. Теперь вот на заслуженном отдыхе... Кому мы мешаем?
- На заслуженном отдыхе... - не скрывая злости, «стреляет» обидными словами молодуха.- От вас нам уже житья нет. Приходите и обсуждаете, кто как обут - одет, кто как ходит, что покупает...
- А вы делайте хорошо, вас и обсуждать не за что будет, — вступает в разговор еще одна оппонентка.
- А сами-то вы всегда правильно жили в молодости?— встревает в спор еще одна молодуха в очках.
- Мы, как все, - грешные люди, - заступается за подруг баба Люба. - Но жизнь прожили честно, и плохого о нас говорить нечего. Сколько всего хлебнули в молодости - не приведи, Господи, вам испытать такое.
 
После этих слов в магазине наступает тишина. Да и что можно добавить?
А вот другой пример. Потребовалось как-то поехать в райцентр за лекарством. Дождался автобуса. Вхожу в салон. В руках у меня документы «Ветеран труда» и «Пенсионное удостоверение» с печатью и штампом отдела соцзащиты на право бесплатного проезда.
   
Казалось бы, для неприятностей нет никаких оснований: получай билет, садись (если есть свободное место) и отправляйся спокойно. Так должно быть, но...Кондуктор листает - перелистывает, смотрит – пересматривает мои «корочки» и недовольно ворчит. А сзади пассажиры подталкивают, кричат сердито:
- Ну, чего растопырился? Проходи...
- Да у него документы на льготы проверяют, - поясняют рядом стоящие.
- Пенсию получают да им еще проезд бесплатный. Давай, проходи, дед!

Получив обратно свои документы, заковылял в глубь салона, в поисках места. Настроение испорчено. Но это только начало. На обратном пути еще хуже. В кассе автовокзала при-обрел билет. Тут обходится без стрессов. Зато в автобусе при проверке билетов «экзекуция» возобновляется. Теперь кондуктора не удовлетворяют так называемые «нулевые» билеты.
- Одни «нулевые» билеты, - ворчит женщина уже в годах, приближающихся к пенсионным, - можно было и не пускать автобус в рейс.
- Скоро и вы пополните наши ряды, - не выдерживает один из стариков.
- Мне еще дожить надо, — недовольно огрызается кондуктор.
- Так в чем суть ваших претензий к нам? - вступает в разговор еще пассажир. - Мы не нарушители законов. На основании постановления главы администрации области пользуемся бесплатным проездом.
- У нас из-за ваших льгот выручка срывается, план не выполняется, - поясняет кондуктор.
- Так обратитесь с этим к главе администрации,-  не уступает старик в очках. - Мы-то причем тут? Да и не верится, чтобы из-за наших льгот план не выполнялся.

И вновь разгорается спор. Обе стороны нервничают.Сами по себе факты вроде бы незначительные, но досадные. Досадно оттого, что многие пока не понимают (или не хотят понимать), что такое старость. А ведь такая участь, придет время, может постичь каждого... Задумайтесь, молодые люди.

                НАПУТСТВИЕ  ТАИНСТВЕННОГО СТАРЦА.
                Легенда

Сейчас его, наверное, называли бы экстрасенсом, народным целителем...
Многие старожилы  села Хворостянка помнят местного жителя Дмитрия Антоновича Красинского. В свое время к нему шли и ехали отовсюду, в том числе и из соседних областей. И он всех принимал, всем старался помочь. И, действительно, многим помогал, исцеляя от различных недугов.
 
Его дочь, 75-летняя Анна Дмитриевна, рассказала то ли быль, то ли легенду о том, как ее отец (с его слов) стал обладать необычным даром.
 
...Учился мальчик в Хворостянской церковно-приходской школе, показывая примерное поведение и хорошие знания. Окончил ее с похвальной грамотой. В тот день, довольный и радостный, Митя прибежал домой. В избе никого не было. Мальчик сел на лавку и стал внимательно рассматривать  написанный красивым почерком документ.
- Чему радуешься, отрок? — неожиданно услышал мальчик голос позади себя. Повернувшись, увидел седовласого старика с седой же бородой. Мальчик не испугался. Глаза у старика были добрые, а голос тихий и ласковый. Незваный гость располагал к себе.
- Да вот, дедушка, школу я окончил, похвальную грамоту получил, — ответил Митя.
- Это хорошо, — похвалил старик. — Плохо только то, что скоро твоя мать заболеет сибиркой...
 
Мальчик вздрогнул. Он слышал от старших об этой страшной болезни.
- Но ты не горюй, - успокоил его старик. - Мать в больницу не везите. Лечить ее будешь ты.
 
Он извлек из кармана своего одеяния толстую книгу в черном коленкоровом переплете и протянул ее отроку         
-  В этой книге есть заклинания от всех болезней. Найди место от сибирки, прочитай и приложи книгу к телу матери — болезнь пройдет.
 
Мальчик стоял, словно очарованный внешностью и словами необычного старца и внимательно слушал его. А тот продолжал:
- И будешь ты исцелять страждущих людей всю свою жизнь... А матери о ее предстоящей болезни ничего не говори...
 
С этими словами пришелец направился к двери. Митя бросился следом, но в сенях старик исчез. Не оказалось его и на улице. Кто был этот старик? И был ли вообще? Может, все это почудилось впечатлительному мальчику?
 
Так или иначе, но вскоре мать Красинского действительно заболела сибиркой. Сын нашел в книге соответствующее заклинание. И сделал все, что советовал таинственный старик. Метавшаяся в горячке мать туг же успокоилась и уснула. Спала она долго, сутки, а может, и больше.
 
Проснувшись, легко встала с постели, перекрестилась на образа и как ни в чем ни бывало принялась за домашние дела.
И стал Дмитрий Красинский лечить людей. Но однажды родительский дом, в котором он жил, сгорел, а вместе с ним исчезла в огненном пламени и чудесная книга в черном коленкоровом переплете.
 
Опечалился Дмитрий Антонович, не зная, что и делать. А тут его мать словно кто-то надоумил сходить в Киев (тогда верующие нередко совершали такое паломничество). Оттуда она принесла для сына Псалтырь. И с помощью этой книги Красинский вновь стал помогать страждущим.. Умер Дмитрий Антонович  на 94 году жизни.

                ПЕРЕПУТАЛА

Правду говорят: «Старый  человек, что дитя малое. Однажды в г. Грязи случай такой произошел.
 
На автовокзале стояли друг за другом два междугородних автобуса: один — на Тамбов, второй — на Добринку, внешне похожие так, что невнимательный пассажир за-просто может войти не в тот автобус, на который взят билет. Диспетчер объявляет по радио:
— Междугородний автобус Липецк — Добринка отправляется. Просьба к пассажирам — занять свои места согласно купленным билетам.
 
Стоявшие на улице пассажиры засуетились и торопливо вошли в автобус. Водитель попросил:
- Уважаемые пассажиры, проверьте, все ли ваши соседи на месте. Опоздавших не оказалось. Водитель запустил мотор, и автобус плавно стал удаляться от автовокзала.
 
Со мной рядом села старушка преклонных лет. Едем по Грязинским улицам. Переезжаем речку Байгору. Когда поехали по Бартеневке, старушка вдруг резко повернула голову в мою сторону и спрашивает:
-  Хм, и когда это тут домов столько понастроили?
-  Этим домам, бабуля, — говорю я, — уже полтораста лет. Барское имение тут было. А село называлось Королевщино. Так-то вот,
-  Да как же так? — не унимается старуха, — я вот раньше столько раз ездила по этой дороге, но никаких домов не видела.               
               
Я понял, что-то тут не так и на всякий случай поинтересовался:
-   А вы куда едете, если не секрет?
-   Куда-куда? — заворчала соседка, — на кудыкину гору — вот куда.
-   Да вы не сердитесь, - успокаиваю я старушку. - Мне кажется, вы что-то перепутали. Вы на какой автобус билет-то покупали?
-   Ничего я не перепутала, — обиделась старушка. — Чего тут путать? Спросила билет до Тамбова, денежки отсчитала — и весь сказ. А то — путаю я...
-   Ну, вот видите, вы же не на свой автобус сели, — спокойно, чтобы не напугать соседку, сказал я. — Этот автобус идет до Добринки, понятно?
-   Как - до Добринки? Мне в Тамбов надо...
Засуетилась старушка, осознав свою ошибку, а потом по-детски беспомощно спрашивает:
-   А что же теперь делать?
-   Пойдемте к водителю и объясним ему ситуацию.       
               
Тот сразу все понял и остановил автобус. Он же «поймал» попутку и попросил своего коллегу-водителя:
— Будьте добры, подбросьте старушку до блокпоста, там ей милиционер поможет сесть на тамбовский автобус. Думаю, что вы успеете перехватить его.
 
Водитель "жигуленка" дал по газам и мгновенно исчез, а наш автобус продолжил путь на Добринку. Будем надеяться, что ошибку свою с помощью добрых людей бабушка все-таки исправила и впредь будет внимательней при посадке в автобус

                РАЗГОВОР ПО ДУШАМ
                Быль

На автобусной остановке всяких историй наслушаешься: забавных и неприятных. Об одной из них и пойдет речь.
- Привет, Сергей! — протягивая руку для приветствия, сказал Виктор, одетый по последней моде. Челюсти его усердно работали: он только что заложил в рот очередную жвачку.
-  Го-го! Привет, Витек! Сколько лет, сколько зим! - пожимая протянутую руку друга, ответил молодой человек с лицом и одеждой пепельного цвета.
-  Ну, как живешь? Где трудишься? Много ли "загребаешь"? - обрушил серию вопросов Виктор.
-  Ха! Сказанул мне тоже: трудишься, "загребаешь", - усмехнулся Сергей, сквозь зубы цыкнув слюной, доставая из дорогой пачки сигарету с фильтром.
-  А как же? Нынче без работы нельзя, - назидательно проговорил Виктор.-  Посчитай-ка, сколько всего нам надо только в день... А в неделю? В месяц?
-  Многовато! – неуверенно произнёс Сергей.               
-  То-то и оно: без денег шагу не ступишь. Хочешь жить - умей вертеться, дружище.               
- А я не работаю, - спокойно ответил Сергей. - Мне нет надобности вертеться: у меня бабуля "золотая". Она фронтовичка. Пенсия у нее приличная. Так что мне пока средств   на   приличную жизнь хватает.
-  Бабушкина пенсия - это неплохо, - возразил Виктор,  только ведь она недолгая: два века бабуля не проживет. Самому тоже надо работать. Деньги лишними никогда не бывают... По секрету скажу: я вот надумал "тачку" заиметь. Без нее теперь многое терять приходится. Время - деньги. Я внятно объяснил?
-  Чего тут непонятного, — ответил Сергей. - Только работать у меня пока нет желания. Еще успею, наработаюсь... если захочу.
-  Ну, ты даешь! -  возмутился Виктор. - Она что же, бабуля твоя с твоими родителями живет?
-  С моими предками ты имеешь в виду? - переспросил Сергей. - Не-е!  Она одна, у нее двухкомнатная квартира...
-  Стоп! Стоп! - остановил друга Виктор. - У бабули своя квартира, а ей самой, как я пред-полагаю, около восьмидесяти? Кто же ей все время помогает? Старушка нуждается в постоянной помощи?
-  Все верно, - нагловато ухмыльнулся Сергей. - Позвонила бабуля лечащему врачу, чтобы лекарства доставил, а тот наотрез отказался. Говорит, с тобой внук живет, пусть он сходит за лекарствами. Ты понял, какая наглость? А говорят, врачи какую-то клятву насчет больных людей дают...
-  Гм! Странный у нас с тобой разговор получается, — возразил Виктор. — Ты в бабушкиной квартире живешь, деньгами ее удовлетворяешься, завещание на жилье, наверняка, на тебя оформлено. А ухаживать за бабушкой должны другие? Ловко, ничего не скажешь!
-   А понимай, как хочешь, - без тени смущения ответил Сергей. - Бабушка - моя, как мне удобнее, так и поступаю. Ну, скажи, зачем старому человеку деньги?
-  Как зачем? А на лекарства сколько надо?
-  Лекарства, лекарства... Они ей бесплатно положены…
-  А ты и рад стараться?
-  Да что ты меня учить взялся? - рассердился Сергей. - Как хочу, так и живу!
-  Живи-живи, - сказал Виктор. - Только бессердечный ты человек, вот что я тебе скажу. Пока бабуля жива, ты бы специальность приобрел, а то без бабушки ноги протянешь!
-  На что мне специальность? Бабуля умрет - родители обеспечат, они ведь тоже пенсию получают. А работать... Пусть дураки работают. Они это любят.
  Виктор козырнул и поспешил на другую сторону дороги: приближался его автобус. На остановке какое-то время царила необычная тишина. Пассажиры молча переглядывались. Наверное, каждый из них по-своему оценил "способности" обоих приятелей.

                ЧТО БЫ СКАЗАЛ МАЗАРАКИ?

Добринский район в области больше других обделён реками. Зато много у нас прудов. Эти искусственные водоёмы разные по площади, месторасположению и чистоте.
   
В былые времена в селе в селе Хворостянка привлекал своей красотой местных жителей Обуховский пруд. Старожилы помнят его прозрачную гладь с множеством родников. Приятно было искупаться в такой воде в летнюю жару, а ещё приятнее посидеть на утренней зорьке с удочкой. В пруду водилась разная рыба: карась, карп, окунь, линь и щука. Как в речке.
    
Так продолжалось до пуска в эксплуатацию Хворостянского маслозавода. Даже в 50-е годы прошлого века в пруд запускали мальков, которые быстро росли и набирали вес.
-   Вот это рыба была! – с восхищением вспоминает Николай Иванович Красинский. – Забросил удочку – будь начеку: карп с жадность быстро хватал наживу и молниеносно устремлялся вглубь.
   
Зазевавшиеся рыболовы часто оставались или с удилищем без лески, или вовсе без снасти. А было это в 1959 году. И ещё после года 3- 4 всё обстояло нормально.
-   В иных местах, - вспоминал А. С. Рябчихин, - мы верхом на лошадях вплавь перебирались с одного берега на другой.
   
Помнят хворостянцы, как зимой пробивали тростью лёд и пили из фонтанчиков прозрачную воду, как наблюдали через зеркальный ледяной покров за плавающими в воде рыбами.
-   Таким пруд делала сама природа, - утверждал Рябчихин. – Во-первых, его подпитывали многочисленные родники. Во-вторых, весенние паводки на своём пути сметали всё. Даже земляная плотина не выдерживала сильного водяного напора
         
Помнят сельчане и то, как приятно было искупаться в пруду, каким песчаным у берега и илистым на середине было дно водоёма. Недаром Надежда Андреевна Обухова вспоминала позднее: «Где бы я ни бывала, каких бы красот ни видала, но про своё Хворостянское приволье не забывала».   
   
Будущая певица провела свои лучшие годы – детство и отрочество – в Хворостянке (1887 – 1899). Летом с сестрой Аней или с подругой часто плавала на лодке по тихой воде пруда. В нескольких метрах от берега стоял окружённый большим садом двухэтажный дом, в стороне – конюшни, амбар, прачечная. Это было имение А. С. Мазараки, дедушки Нади Обуховой. К нему приезжали погостить выдающиеся композиторы того времени: Чайковский, Рубинштейн.
   
Известному пианисту Мазараки не стыдно было посидеть с ними под раскидистыми ра-китами у пруда.
… Прошли годы. От Обуховского имения не осталось и следа. В 1960 году между станцией и селом Хворостянка принялись за строительство маслозавода.
- Радовались мы сначала, - говорит труженица тыла (теперь уже ветеран Великой Отечественной войны) П. С. Тарасова. – Рядом с селом молокозавод - это создание дополнительных рабочих мест. И мы поступили на строительство этого сооружения.
   
Знали бы люди, какой бедой обернётся это строительство для живой природы вообще и для людей в частности. Года 2 после сдачи молзавода в эксплуатацию отходы из отстойника котлована ещё не доходили до пруда. Но в конце 60-х годов нечистоты сплошным потоком устремились в пруд и так загадили воду, что и высказать невозможно.
   
В знойные летние дни зловоние распространяется по всему селу. Задохнуться можно. Перевелась не только речная рыба, но и прудовая. Если и выживет карасик, так он в пищу не пригоден. От него шарахается даже беспризорная кошка.
   
Дно пруда затянуло липкой жирной грязью, берега утонули в густых зарослях камыша, где обитает бесчисленное множество комаров.
   
Постепенно нечистоты продвигались из Обуховского в Хворостянский, затем Ивановский и Новосветский пруды. Теперь везде можно лицезреть результаты непочтительного отношения к природе.
   
Исчезли с лица земли имение Обуховых, Покровская красавица-церковь, земская школа. Потерялся след могилки матери Н. А. Обуховой. Дошло дело до водоёма, где самым настоящим образом отравили воду, вонючими отходами молзавода заглушили источники пруда – родники.
   
Что же с нами происходит?  И что бы сказал Андриан Семёнович Мазараки, если бы вдруг увидел все эти безобразия? 
    
В конце 90-х годов очистные сооружения на Хворостянском маслозаводе в эксплуатацию пустили. Но дно пруда они не очистят. Доживёт ли наш водоём до своего второго рождения?

                ТАЁЖНЫЕ СТРОИТЕЛИ.

Государственных праздников в нашей стране немало: праздники родов войск, профессиональные, важных событий РФ. Но один из них — День строителя — для меня важен, хотя я по профессии учитель. Дело в том, что в армии я служил в военно-строительном отряде целых два года. После годичной учебы в полковой школе по подготовке командиров взводов нас направили в архангельскую тайгу для продолжения основной службы.
 
Чем интересна служба в ВСО? Воинские уставы действовали и там, но не в такой мере, как в строевых частях. Главным для военных строителей считалась работа на объектах, выполнение плана, за что спрос был строгий: невыполнение заданий считалось нарушением не только трудовой дисциплины, но и воинских уставов. В некоторых ВСО занимались строительством жилых домов, производственных помещений. ВСО, входившие в гарнизон Архангельской области, строили военные объекты, устанавливали на место готовые конструкции.   
               
Когда строился жилой сектор и готовился к сдаче дом, нам поручалось делать сантехкабины. Они представляли собой сваренный из уголков металлический каркас, который обивался сначала плоским шифером, затем в сантехкабине устанавливалось все необходимое для туалета.
 
Работа плотников - бетонщиков состояла в изготовлении железобетонных конструкций для военных объектов. Например, чтобы изготовить балку 10-метровой длинны, надо сначала сделать опалубку согласно размерам. Цемент там использовался самой высокой марки, конструкции из которого получались настолько прочными, что, казалось, их не разобьет никакая бомба.
 
Крупные изделия изготовить было легче, чем оторвать от них опалубку. С помощью кувалды и лома приходилось буквально по щепкам выбивать доски из отвердевшего бетона. Работа была очень медленной и тяжелой. А план следовало выполнять точно и в срок. Приехавший подполковник, специалист по возведению инженерных сооружений, заявил в штабе:
— Надо поставить задачу перед всем офицерским, сержантским и рядовым составом, чтобы внести такое рацпредложение, которое бы облегчило и ускорило труд военных строителей. За хорошее рацпредложение будет вознаграждение.
 
Командир роты передал нам слова подполковника и тоже попросил подумать над ними. Мы решили попробовать сначала на изготовлении опалубки малой конструкции: сделать подставку грибообразного вида шляпкой вниз под опоры высоковольтных линий. После нескольких неудачных попыток изготовили металлическую опалубку из двух частей, соединяющихся болтами. Получилось! Пришедший в цех командир роты даже подпрыгнул от радости: еще бы — он поощрен будет одним из первых. Капитан Митин с по-мощью бухгалтера ВСО подсчитали результаты рацпредложения: экономия времени огромная (ведь на изготовление каждой опалубки уходили часы и дни), экономия досок и гвоздей — тоже. Но главное заключалось в качестве изготовляемой продукции. Словом, выход был найден. Теперь следовало переходить к изготовлению более крупных и тяжелых конструкций. План нашим цехом был даже перевыполнен.
 
А потом приехали разные специалисты изучать наш опыт, щелкали фотоаппаратами журналисты. Через некоторое время в газете появилась статья "Внимание - опыт!", в  которой  рассказали о нашем "изобретении". Разумеется, всех причастных  к  рацпредложению, поощрили денежными вознаграждениями. Мне, как подавшему идею изготовления нового вида опалубки, кроме 80 рублей денег, объявили краткосрочный отпуск на родину на 10 суток.
 
Но суть не в наградах, а в ценности рацпредложения.Так что День строителя для меня - это прежде всего воспоминание о молодости, о службе в армии. Ведь кто - то обязан был выполнять и строительные работы. Поэтому я поздравляю с профессиональным праздником всех строителей вообще и военных - в частности

                ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ.
                Рассказ

Этого серьёзного разговора и этой встречи Надя ждала много лет. Ей необходимо было узнать правду и только правду, почему Михаил не стал с ней встречаться. Не раз и не два она терялась в догадках, задавала один и тот же вопрос и не могла найти утешительного ответа. Никаких причин для разлада она не находила и винила во всём свою соперницу Анку, которая отбила у неё любимого человека.
 
Михаил знал, почему так сделал, но объяснить ей не решился ни сразу, ни после. Он считал, что ещё не пришло время, чтобы рассказать Наде правду. Тогда она была уверена, что он любит её и только её, что принадлежать кому-то ещё никак не может. Да и Михаил не скрывал своих чувств, прямо признавался, что любит «очень-очень», что готов хоть сейчас  жениться....
- Нет, Миша, - отдышавшись от его горячих поцелуев, однажды сказала Надя. -  Вот отслужишься в армии, вернёшься, тогда и поженимся. Хорошо?
Надя убеждала любимого, что будет ждать его, будет отвечать на его письма. Она ещё и ещё раз говорила, что это самый наивыгоднейший вариант.
- Подумаешь - три года. Разве это много? В общем, ты и сам понимаешь, что и тебе. и мне будет лучше. Я упрямая: сказала - дождусь, значит дождусь.
 
Михаил слушал и любовался своей ненаглядной, краше которой для него в мире не было. Он любил её всегда и в любой одежде. Но больше всего Михаилу нравилась она в платье с голубыми горошками. И рисунок платья, и выделяемая талия с мягкими ягодицами, и упругие груди, и русые волосы, заплетённые в красивую длинную косу и голубые глаза, и короткий красивый нос, и еле заметно раздвоенный подбородок - всё это вместе и в отдельности сводило с ума Михаила. Ему нравилась её плавная походка: когда она шла, все мышцы её тела играли. Образ Нади для него стал святым, затмившим всех других красивых девушек. Ему нравилось и то, что Надя умела вовремя сказать нужное слово или смолчать, если вдруг он вспылит...
 
Теперь всё это в прошлом, и любит он уже другую девушку. А Надя, как вспомнит его горячие поцелуи и крепкие объятья, так вздрогнет по-девичьи ревностно. Не одну бессонную ночь провалялась она в постели, подушка не просыхала от слёз. Всё искала она ответ на загадочный поступок Михаила, но так и не находила. Утром поднималась, как ни в чём не бывало, наскоро завтракала и спешила на телятник, где стала работать с начала лета. С матерью ей казалось работать птичницей скучно, а на телятнике молодой и весёлый коллектив.
 
Мать Нади, уже немолодая женщина, Евдокия Захаровна, стала замечать, что дочь, вернувшись вечером с работы, никуда не спешит, перестала даже следить за своим внеш-ним видом.
- Что с тобой, доченька? Не заболела ли ты? - присаживаясь рядышком с дочерью, спрашивала мать.
- Нет, мама, я вполне здорова, - отвечала Надя. - Не беспокойся.
Однако раньше обычного ложилась спать. Даже подруги не могли её уговорить пойти на «матаню».
- Вот мерзавец, - вспылила однажды самая проворная из подруг Лида Малова, - извел вконец девку. Я б ему за это глаза выцарапала...
- И главное, как ни в чём не бывало, ходит с Анкой и ухмыляется, рыжий кобель, - поддержала подругу Маша Ивлева.
 
Но этот на редкость рыжий парень не заслуживал такой резкой критики. Наоборот, сельчане отзывались о Михаиле как о добром человеке, всегда готовом оказать помощь ближнему. Он отличался от других парней честностью и прямотой. За трудолюбие и хорошую работу Михаилу в прошлом году дали новенький ДТ-54. В колхозе его ценили и поощряли. А то, как поступил Михаил с Надей, - вопрос серьёзный, не требующий разглашения. Он тоже переживал, но по-другому поступить не мог: так уж случилось. Анка давно к нему не равнодушна. Эта скромная девушка с карими глазами и симпатичной родинкой на левой щеке тоже нравилась Михаилу. Но парни почему-то обходили её стороной: то ли потому, что она считала себя недотрогой, то ли потому, что была дочерью колхозного председателя. Ей уже было 19 лет, т.е. она считалась в полном смысле совершеннолетней. Наде недавно отмечали 17-летие, а Михаилу перевалило за второй десяток. Его ровесники скоро вернутся из армии, а ему всё дают в военкомате отсрочки, т.к. у матери один. Не вообще один, у него есть ещё старшие сёстры, но они живут в разных городах. Михаил поехал в военкомат, чтобы окончательно решить свой вопрос. Услышав ответ, что отсрочка по закону может продолжаться до 27 лет, Михаил ужаснулся: это ему ждать ещё семь лет. А если он женится, его сразу же призовут в армию. На такое он, Михаил, не согласен.
- Лучше призывайте сейчас, - сказал он военкому.
- А как же мать? — перебил тот. - Ведь она останется одна?
- Зато я у неё не один. Пусть и сёстры подумают, - ответил Михаил. - Я хочу служить в армии.
 
Михаилу тут же вручили повестку. Через неделю он должен быть уже в воинской части, точнее в учебном полку по подготовке младшего комсостава. Через неделю к нему пришли друзья и подруги на вечер по случаю проводов в армию. Не было только Нади. Она в этот вечер рёвом ревела дома. Мать даже старушку Елизавету привела, чтобы отчитать «болящую». Поставив на стол кувшин с водой, старуха стала призывать всех святых помочь в беде девушке. Елизавета тихо нашептывала молитву, зевая широко открытым беззубым ртом. А когда закончила своё врачевание, позвала Надю подойти поближе и стала сбрызгивать водой лицо и голову, приговаривая:
- Дурной дух, сгинь! Дай покой невинной красной девице...
Старушка ещё что-то пошептала, погладила рукой голову Нади, поплевала трижды через левое плечо и сказала:
- Вот и всё, дитя моё, теперь ложись и спи.
 
Обладала ли баба Лиза какой-то магической силой или нет, но Надя уснула до утра. А встала совсем здоровой, повеселевшей и жизнерадостной.
- Слава тебе, Господи, - прошептала мать, - кажись, обошлось всё по-хорошему.               
  И вот пришло утро расставания. Друзья провожали до грязинского военкомата на рейсовом автобусе. А в 21 час призывников отправили с пассажирским поездом  на Москву. Наде стало легче: Михаила рядом нет, не будет по вечерам под ручку ходить мимо её дома и тревожить её сердце.
 
А в декабре ей предложил своё «серьёзное дело» Лёшка, по прозвищу  Цыган. Так его звали потому, что он был похож на цыгана. И мать его - тоже копия цыганки. Надя ничего определённого не сказала парню, решив повременить, подумать. А когда узнала от почтальонки Насти, что Михаил каждый день пишет письма Ане, то решила предложение Лёшки Цыгана принять, т.е. выйти за него замуж.
-   Надь,  ты что - рехнулась? - смеялись подруги. - За такого непромытого всегда успеешь выйти...  Подожди, дурёха.

А мать рассудила по-своему, чисто по-женски:
- Один от тебя отвернулся, от другого теперь ты нос воротишь. Гляди, а то опоздаешь...
 
Слушала, слушала нравоучения подруг Надя и сказала твёрдо:
- С лица воду не пьют. А  у вас что - у всех принцы, да?

Вскоре сыграли свадьбу, и стала Надя жить в другой семье. Один за другим родились сын и дочка, оба  - настоящие цыганята.
А Михаил? Отслужив в армии, через три месяца тоже женился на Анке. Вскоре у них тоже бегали около дома мальчик и девочка. Михаил любил играть с ними, за что те любили отца...
 
Жизнь шла своим чередом. Всё бы ничего, да при встрече с Михаилом у Нади сжималось сердце, ноги переставали двигаться. Она, опустив глаза, скорее спешила уйти прочь. Михаил решил, что настало время, чтобы рассказать Наде, почему он расстался с ней. Однажды при встрече он загородил грудью дорогу и сказал:
- Да не спеши ты, Надя, и, пожалуйста, выслушай....
- Что тебе ещё от меня надо? - через силу прошептала она, закрыв ладонями лицо. Михаил заметил, как из-под них потекли слёзы. И Михаил рассказал.
- Помнишь наш разговор, когда я предложил тебе выйти за меня замуж, а ты убеждала меня подождать, когда я отслужу в армии?
Надя в знак утвердительного ответа покачала головой.
- Так вот, - продолжил Михаил, - об этом я поделился своими планами с матерью. И ты знаешь, что она мне поведала? Ты не поверишь, как не мог сразу поверить и я. Она сказала мне, что мы с тобой - брат и сестра... .

Надя резко оторвала ладони от лица, уставилась широко открытыми глазами в лицо Михаила и несколько минут стояла как вкопанная. Михаилу показалось даже, что она перестала дышать. Потом вдруг спросила:
- Мы с тобой - брат и сестра? Как это?
- Всё очень просто: матери у нас разные, а вот отец - один. Он работал в колхозе кладовщиком, твоя мать всегда ухаживала за курами. Так вот у них случилось так, что ты появилась на свет…
 
Надя стала вспоминать, что ей говорила покойная мать, когда ещё Михаил был её любимым человеком. Вспомнила, как не лестно отзывалась она о Михаиле, предлагала встречаться с другим парнем....
- Вот оно что, - как бы про себя проговорила Надя, потом вдруг резко повернула голову в его сторону и спросила:
- А почему же ты сразу мне не сказал? Почему? Ты знаешь, как я страдала? Как мне было совестно от подруг...  Разве я хуже их?
- Нет, Надя, нет сестра моя, ты ничуть не хуже их, а лучше. А не сказал я сразу по-тому, что ты бы стала терзать свою мать. Ты бы не смогла тогда поверить мне. Теперь твоя мать - покойница, царствие ей небесное, а о покойниках плохо не говорят.
- Если мне и теперь ты не веришь, спроси свою родную тётю. Она подтвердит.
 
Михаил посоветовал Наде рассказать об этом мужу, а он в свою очередь расскажет своей жене, чтобы расставить все точки над «и». И они смогут встречаться смело, как брат и сестра. Надя согласилась выполнить просьбу брата. Уткнувшись в грудь Михаила, ставшего ещё более родным и близким, она всхлипнула несколько раз, потом оторвалась от него, вытерла платком заплаканное лицо и пошла твёрдой и уверенной походкой.
 
Михаил стоял до тех пор, пока она не скрылась за поворотом дороги, где стояла разросшаяся ветла, где весело щебетали птицы, наслаждаясь солнечным июньским днём.
- До встречи, сестра, - тихо проговорил Михаил и тоже пошел к своему дому.

                БЕСПАЛЫЙ.

Произошло это в январе 1991 года в одной из больниц города Липецка. Дело было так. Обычно по понедельникам проводился фронтальный обход палат. Комиссию, как правило, возглавляет заведующий отделением. В палату входит сразу до десяти человек в белых халатах. Подходят к каждой кровати. Больной, если может, поднимается. Врач проводит короткую беседу, спрашивает, какие и сколько процедур принято и сколько осталось принять. Медсестра фиксирует ответы больного и записывает в журнал, Потом больного прослушивают, прощупывают живот, спину, простукивают молоточком колени и пятки, проверяют глаза. На основании полученных данных врач делает окончательный вывод: продолжить или прекратить лечение.
 
Разумеется, лечащий врач делает утренний обход ежедневно и, как правило, кому-то из больных меняет процедуры, а кого-то выписывает домой. Чаще всего выписывали домой по пятницам.
- У вас всё хорошо, - сказал Сергей Николаевич 40-летнему мужчине Анатолию Со-окину. – Сегодня после обеда вам выдадут Листок нетрудоспособности, и вы можете отправляться домой.

Врач рассчитывал на то, что за два выходных дня – субботу и воскресенье – пролеченный Сорокин сможет вполне адаптироваться и в понедельник выйти на работу.
 
Анатолий, как он рассказывал, работал трактористом в какой-то строительной организации. Говорил он, что женат, имеет двоих детей, которые учатся – сын в профучилище, дочь – в 7-м классе. Правда, за время его пребывания в больнице почему-то к нему никто ни разу не пришёл. Сорокин находил разные причины. Только однажды кто-то принёс ему передачу. Вниз за сумкой с продуктами ходил он сам. Сказал, что приходила жена, что она ждёт с нетерпением его возвращения домой. Сорокин даже повеселел.
- Огромное вам спасибо, доктор, за заботу, - поблагодарил Анатолий врача за 20-дневное лечение. – Я в долгу не останусь.
 
Сорокин сделал вид, что доволен исходом дела, однако по выражению лица можно было сказать противоположное. Со стороны видно лучше: не хотелось ему уходить из палаты и покидать товарищей по несчастью. Анатолий вдруг замолчал и минуту-другую стоял, уставившись в одну точку. На широких щеках почему-то появились незаметные раньше крупные пятна: он был, как говорят в народе, конопатым. Голубые глаза смотрели в угол палаты, где находилась раковина для умывания. Рост выше среднего, крепкого телосложения, широкие чистые ладони – всё говорило о хорошем здоровье мужчины.
 
Постояв так, Сорокин шагнул к своей кровати и упал на постель животом вниз. Минут 15 лежал без движения и молчал. О чём он думал? Что тревожило его? Надо бы радоваться вслух, собираться домой. А Сорокин показывал своё олимпийское спокойствие.
 
Больные палаты тихо обсуждали итоги утреннего обхода и готовились к очередным процедурам. Вдруг один из больных, молодой парень Володя, показал пальцем на постель Сорокина. Как по команде, больные палаты, а их ещё лежало 5 человек, подняли головы. А усатый черноокий 30-летний Михаил даже подошёл ближе к кровати Сорокина и поманил пальцем остальных. Только Фёдор, у которого была ещё в гипсе нога, остался на своём месте. Больные увидели, что на правой стопе лежащего Сорокина торчат всего два пальца – большой и соседний. Мужики пожали плечами и отошли.
- Вот что, мужики, - вдруг резко поднялся Анатолий Сорокин и сел на край кровати, свесив босые ноги. Теперь ярче обозначилась изуродованная стопа правой ноги. – Такое событие не отметить никак нельзя.
 
В палате наступила тишина: никто не понял сказанного Сорокиным.
- Я вот что имею в виду, - решил пояснить Анатолий. – Моё выздоровление предлагаю «обмыть». Недалеко от больницы живёт моя тётя. Так вот у неё всегда имеется для продажи спирт. Сбросимся по несколько «рваных» - и через два часа я буду здесь с двумя бутылками 96-градусного спирта. Дошло?
 
Короткое молчание нарушил в палате прораб одного городского предприятия Михаил Петрович, мужчина уже в годах: ему, как он выразился однажды, перевалило за пятый десяток. Словом, мужчина на своём веку видел разных людей и прошёл огни, воды и медные трубы.
- И каким образом ты думаешь это сделать: тебя же выписали?
- Это не помешает мне, - спокойно ответил Сорокин. – Я сейчас попрошу врача, чтобы он разрешил мне переночевать здесь. Сегодня я всё равно не смогу уйти отсюда: у меня нет ни обуви, ни шапки, да и куртка порвана. Жена сможет принести всё это только завтра.

Анатолия Сорокина действительно доставили в больницу в бессознательном состоянии в окровавленной и порванной куртке. Как после рассказал Сорокин, на него напали двое неизвестных парней, когда возвращался от тёти ночью, после вечеринки по случаю её дня рождения.
 
Мужики, переглядываясь, молчали.
- А сколько же бутылка спирта будет стоить? – спросил, наконец, один любителей горячительных напитков.
- Да не бойся – недорого, - успокоил его Сорокин и назвал цену.
Мужики, посоветовавшись, решили, что можно за многодневный перерыв сделать организму разрядку. Они быстро собрали нужную сумму.
 
Анатолий быстро пересчитал деньги и, довольный лёгкой добычей, похвалил товарищей:
- Всё в норме.
 
Сунув деньги в нагрудный карман, Анатолий исподлобья посмотрел в сторону прораба  и подошёл к нему.
- Дядя Миша, дай мне часы.
- А зачем тебе часы? – почуяв недоброе, спросил Михаил Петрович. – Ты же не в лес собираешься. Потребуется узнать время, спросишь у прохожих.
- Да знаешь, с часами как-то удобнее…
- Вот-вот, я тоже без них не могу, - не давая сосредоточиться Сорокину, перебил его прораб. – К тому же часы дарёные, а дарёные не даются в другие руки.
- Ладно, - почуял свою ошибку Сорокин. – В самом деле, зачем часы. А вот без ботинок и без шапки никак уж не обойтись.
 
Нашли ему нутриевую недавно купленную шапку, новёхонькие коричневые ботинки, недорогую куртку, кожаную сумку и даже перчатки.
 
Не раз побывавший в местах не столь отдалённых Анатолий Сорокин всё продумал до мелочей и почти ни в чём не ошибся. Прокол вышел лишь с часами. Но Анатолий быстро вышел из затруднительного положения.
 
Ни через два часа, ни через пять, ни к отбою Сорокин не вернулся. Мужики занервничали. Позвонили в милицию.
- Вот подлец, сказал Володя, - неужели не вернётся.
- Да теперь тётя угостила его, и он разомлел.
- Завтра должен явиться.
 
Молчал только Михаил Петрович. Молчал и еле заметно усмехался. Потом всё же не выдержал:
- Неужели вы все глупые? Поймите: зачем ему возвращаться? Вы его одели, обули, денег дали. Теперь он в кругу друзей-зэков.
Утром в субботу прибыл следователь в штатском. Выслушав всех, он категорично заявил:
- А состава преступления нет.
- Как – нет?
- А так, - спокойно ответил следователь. – Сорокин ни у кого из вас ничего не украл. Он лишь попросил – вы отдали.  Так?
- А как же быть? – чуть не плача спросил Володя, оставшийся без норковой шапки.
- Будем искать, - твёрдо заявил следователь и ушёл.
  Через неделю Сорокин попался на квартирной краже.

                ЧЕРТ В ТАРЕЛКЕ.
                Рассказ

В первые послевоенные годы партия и правительство объявили одну из важнейших идеологических задач: в кратчайшие сроки радиофицировать все населённые пункты, чтобы каждый человек мог слышать голос Москвы, знал о главных экономических и политических направлениях государства и принимал активное участие по претворению их в жизнь.

И вот по сёлам и деревням пошли уполномоченные по идеологической работе с целью разъяснения важности этого важного мероприятия, то есть радиофикации каждого дома. Это теперь сельчан ничем не удивишь, а тогда любое, неведомое ранее, благо цивилизации воспринималось в глухих деревнях не всегда адекватно. Особенно трудно было с пожилыми людьми.

Когда в селе узнали, что хозяева каждого дома обязаны выкопать траншею в ширину усадьбы и глубиной не менее метра, многие запротестовали. Тогда им предложили другой вариант. В центре села установили телеграфный столб, на котором укрепили репродуктор с мощным усилителем. Уже на следующее утро люди услышали мелодию гимна и, побросав свои дела, бросились к сельскому совету. Стояли, задрав головы и разинув рты, старики. Крестились старушки. Выскочившие спозаранку вездесущие мальчишки, прыгали от восторга.

А когда закончился гимн, раздался приятный женский голос диктора: «Говорит Москва. Московское время шесть часов пять минут. Передаём сообщение ТАСС..."
Услышав человеческую речь. звучавшую отчётливо. но ни весть откуда. старушки стали пятиться от "сатанинского столба", в котором. скорее всего. прятался не кто иной. как самый настоящий чёрт.
- Нет и нет,- во всеуслышание заявила бабка Капитониха,- ни в коем случае радио в дом не пущу! Только через мой труп.
- Правду, правду говоришь, Капитонна.- поддержали её другие, старушки.- В домах наших и так нищеты хоть отбавляй, а тут ещё нечистую силу впустить.- Чёрта в тарелке заставляют нас на стену повесить прости, Господи,. меня грешную.

Однако во многих домах радио люди решили провести, чтобы послушать последние известия, насладиться приятной музыкой. Часто у колодца они расхваливали достижение науки.
- Здорово теперь стало, - говорил кузнец Иван Таболин - мужчина. в молодости остудивший холодным молоком горло и ставший хрипуном.- понимаете, через каждые полчаса время сказывают! А то и чаще. Это - раз. Мы теперь в курсе всех событий: знаем, что, где и когда произошло. Это- два. А какие песни распевают, просто заслушаешься. Это - три. А вы, олухи царя небесного, темнота беспросветная, боитесь чего-то. Кого вы послушали? Столетнюю Капитониху? Да она из ума давно вышла...

Такие убедительные доводы кузнеца действовали на сознание людей сильнее. чем убеждения агитаторов. Плюс ко всему. кузнец Иван слыл на селе умным человеком. с кем в трудные минуты многие советовались. как лучше поступить. Часто его советы многим помогали. Вот и теперь люди задумались. А через некоторое время почти во всех доках звучал голос Москвы, и  никто чёрта больше не вспоминал. Только в нашей избе было тихо и спокойно. Радио мы провели через год после смерти бабушки, т.е.в 1950 году.

                НОВОГОДНИЙ ПОЦЕЛУЙ.
                Быль

Бывают люди, комичные от природы. С ними обязательно случаются необычные происшествия. Когда они сами с серьезным видом рассказывают, слушающие надрывают от смеха животы. Таким был и мой друг Николай Плотников.

Круглая, как средней величины арбуз, голова с короткой черной стрижкой, глобусом вертелась на его плечах. Черные, как смородинки, зрачки бегали без устали в его глазах, схватывая на лету все происходящее вокруг. Словом, одна только внешность моего друга вызывала улыбку. А то, что Колька говорил или делал, — сплошная смехотерапия. Особенно на уроках, где от его невинных вопросов или ответов класс буквально взрывался.
 
Если написать обо всех "чудачествах" моего друга, получилась бы толстая книга. Он так навсегда и остался безвредным комиком, большим ребенком. Вот что случилось однажды под Новый год.

На улице метелило. В этот вечер гостей не ждал ни Колька, ни я. Мы уже несколько раз наведывались друг к другу, провожая старый год. До наступления нового оставалось меньше часа. Почти дождались. Но Колька решил еще раз заскочить ко мне, в последний раз пропустить рюмочку в уходящем году.
 
Он вышел на улицу. В лицо ударило снежной пылью. Обутый в валенки, Колька пошел смело.  Что бояться? Ведь идти-то всего 15-20 шагов: дома наши рядом.
И дошел бы Колька, и пропустили бы мы еще по стопке. Потом встретили бы Новый год. Если бы... не коварный случай.
   
В избу ко мне Колька ввалился смертельно перепуганным и на чем свет ругающим кого-то. Лицо его было в крови, ладони тоже. Шапки на голове не оказалось. Весь в снегу.
— Дай ружье! — орал он не своим голосом. — Я их... Ружье! Ружье!
— Погоди, — спокойно, но твердо сказал я. — Сначала умойся. Ты же не видишь, на кого похож.

Но Колька рвался куда-то, размахивая руками, ругался. Прибежали его родные — жена, мать, бабушка.
— Колюшка, детка, — запричитала бабушка, — кто же тебя так?
— Они спрятались за сараем, — прохрипел Колька. — Я их убью! Пустите меня...
 
Я поставил на табуретку тазик с водой. Немного успокоили раненого. Обмыли.
Наконец Колька пришел в себя.
 
Я вышел на улицу посмотреть, не видать ли хулиганов, напавших на друга. Прошелся по Колькиным следам, еще не заметенным снегом. И тут я понял, что с ним произошло...

Два дня в селе только и было разговора о том, что какие-то хулиганы за что ни про что избили женатого человека. Соседи сочувствовали потерпевшему, советовали заявить в милицию, проучить бандитов, чтоб другим неповадно было. Мой друг всем  рассказывал новые подробности нападения.
— Эй, ты, комик, — говорю ему, — ты же все выдумал. Никто тебя не бил.
  Колька завертелся, стал возражать:
— А кто же меня разукрасил?       
- Кто? Да дубовый столб на меже!               
— Верно! — сдался мой друг. — А как ты догадался?
 
Я рассказал. Дело в том, что наши огороды разделяла узкая межа. И летом, и зимой мы ходили друг к другу напрямик, через огород. Осенью Колька поставил столбы под будущую ограду — доняли соседские козы. И когда шел ко мне в последний раз, в снежной круговерти столб не заметил и хорошенько с ним "поцеловался".
— Зачем ты всю эту комедию с нападением затеял?
— Зачем-зачем? Хотелось выглядеть... хоть и побитым, но героем.  Слышь, - уходя, умоляюще произнес мой друг, — ты вот что: об этом никому, ага?
— Ладно, — заверил я, - чего уж теперь.

                ПОЖАР.

В 40-50 годы часто случались пожары в селе. Причиной считались соломенные крыши домов и неосторожность сельчан в обращении с огнём. Как пожар, так около десятка домов долгое время оставались без крыш. Однажды ночью к нам постучали в окно. Мама вышла и вскоре вернулась в избу. Она спокойно сказала:
-   Дети, вставайте, одевайтесь и выходите на улицу. Поповы и Таболины горят. Ветер дует в нашу сторону.
   
Мы быстро оказались свидетелями страшного пожарища. От порывов ветра пламя вспыхивало так ярко, как бывает при сильных молниях. Искры снопами летели к нам.
-    Залезай на крышу, сынок! – приказала мама, - я подам тебе мокрый пиджак. В случае чего – набрасывай пиджаком горящее место.
   
Не знаю, куда делся страх. Не помню, как я забрался по лестнице на соломенную крышу. Помню одно: надо мной и мимо меня летели крупные горящие пучки соломы. Мама и сестра стояли внизу и громко читали молитвы. По этой причине или чисто случайно, но на нашу крышу не упал ни один горящий пук соломы.
    
Когда загорелся соседский дом, мама с соседом Тихоном Таболиным решили вытащить из амбара закром с зерном. И вытащили. Только потом матери пришлось надолго быть прикованной к постели.

                МОЛНИЯ УГОДИЛА В ТРУБУ.

Случилось это летом 1959 года. После знойного июльского дня к вечеру подул юго-западный ветер. Небо в считанные минуты заволокло тёмными низкими тучами. Зашумели деревья. На дороге поднялась пыль. Потом раздались глухие раскаты грома. Засверкали молнии. Гроза приближалась к селу. Фиолетовые вспышки освещали окрестности. Дождь внезапно хлынул, как из ведра.
 
Я в то время ехал с работы домой с рейсовым автобусом. Наблюдая за происходящим, я беспокоился за маму: она очень боялась грозы. Мама почему-то думала, что от грозы может загореться дом. Дрожа от страха, мама прижалась в простенке между окнами, прося Всевышнего спасти и сохранить её и дом. Но небесное сражение Добра и Зла продолжалось с ещё большей силой.    Не успела мама закончить очередную молитву, как вдруг ярко вспыхнуло в окне. В тот же миг так грохнуло, что мама закрыла глаза. Уши словно кто заткнул ватой. Когда очнулась, то не поверила своим глазам: по периметру избы летал огненный шарик, рассыпая искры. Загорелись шторы на окнах и полотенце на образах « в святом углу».
 
Чем бы всё закончилось, если бы огненный шарик размером с куриное яйцо не угодил в притолоку. Дверь распахнулась – и этот шарик утонул в земляном полу сеней. Мама, преодолев страх, принялась срывать горящие шторы и полотенце, чтобы затушить их. В избе запахло гарью и печной сажей. Погасив последние искры, мама решила закрыть дверь, но она почему-то стала просторной. Зажигать керосиновую лампу побоялась: а вдруг огонь притянет молнию…
 
До моего прихода мама не находила себе места. Сестра моя в это время находилась в местной больнице. Когда я вошёл в избу, то увидел испуганную маму: её трясло, как в лихорадке. Гроза стихла. Я зажёг лампу. Вот теперь стало понятно, почему вдруг попросторнела избяная дверь: с правой притолоки была срезана, словно бритвой, ровная рейка, которая лежала в сенях около ямки.
 
Уже позже стало ясно, что всё могло быть куда страшнее. Спасло то, что шаровая молния угодила в трубу и, разворотив дымоход около задвижки, оказалась в избе. А если бы она попала в соломенную крышу, пожара бы не миновать..

                ОНИ ПОГИБЛИ МГНОВЕННО.
                Быль

На самом берегу Волги, в  двух км от районного города Кстово Горьковской области, располагалась полковая школа по подготовке  младшего комсостава для строительных частей.      
               
В один из июньских солнечных дней 1-й взвод 1-й. роты согласно расписанию занимался на плацу строевой подготовкой. Двухчасовое занятие подходило к концу, и командир взвода, бравый лейтенант, недавно окончивший военное училище, решил подвести итоги занятия. Он построил взвод в три шеренги.  В это самое время со стороны главной аллеи военного городка раздался требовательный голос:               
-   Лейтенант, ко мне!             
    
Молодой офицер, оглянувшись и увидев заместителя командира части подполковника Пронина, бегом помчался к старшему командиру.               
-   Видите вон там, в углу стадиона, лебёдку? - сверля глазами лейтенанта, спросил  полковник. -  Немедленно убрать её! Она должна находиться на территории строительных машин. О6 исполнении доложить.   
   
Козырнув и ответив  «Есть!»,  повернулся через левое плечо и помчался к взводу. Полковник, довольный тем, что первый из офицеров части заметил непорядок на стадионе, важно зашагал к штабу полка.
   
Лейтенант Белов отдал приказ командиру первого отделения сержанту Лаврову выполнять только что полученный приказ подполковника. Сержант по команде "Отделение, за мной бегом марш!" направился в угол стадиона, где уже долгое время стаяла ручная лебёдка "Пионер".
   
Лебедка эта предназначалась для подъёма тяжестей путем вращения рукоятки несколькими курсантами. С места на место лебёдка перемешалась как прицепной инвентарь на колесах трактором или автомобилем.
   
Лейтенант Белов анализ занятия проводил с двумя отделениями, стоящими в двухшереножном  строю. То, что происходило за его спиной, он не смог увидеть. Он лишь услышал голос одного из курсантов, нарушившего уставной порядок:               
-   Товарищ лейтенант, они попали под напряжение!
   
Курсант Бродов даже самовольно вышел на шаг из строя, показывая рукой на середину провисших над стадионом высоковольтных проводов. Лейтенант даже побагровел от подобной дерзости курсанта. Однако, повернув голову, увидел жуткую картину. Около лебёдки лежало всё отделение во главе с его заместителем - командиром отделения сержантом Лавровым.
   
Молниеносно дошло до сознания молодого офицера: курсанты погибли. Что есть сил бросился на помощь Два отделения взвода – за ним. Лейтенант прыгнул к первому лежавшему курсанту, чтобы оттащить его в безопасную зону – и тут же повалился. Спасать лейтенанта кинулся сержант Тушев – командир 2-го отделения взвода., но курсанты вцепились в него и не пустили. Сержант пригрозил всех наказать за нарушение устава. Один из курсантов осмелился разъяснить ему смертельную опасность.
-  Товарищ сержант, лебёдка под высоким напряжением. Надо срочно вырубить рубильник. Я знаю, как это сделать. Разрешите выполнять?
 
НЕ дождавшись ответа, курсант Яковлев помчался к трансформаторной будке. Выворотив торчащую из-под забора железяку, курсант одним ударом сбил навесной замок и выключил рубильник. Приварившаяся к проводам лебёдка с треском отсоединилась. Но было уже поздно для тех, кто лежал около лебёдки. 12 молодых безжизненных тел лежали без признаков жизни.
На третий день погибших ребят похоронили в братской могиле г. Горького. Военный трибунал признал виновным в гибели курсантов и офицера начальника штаба полка подполковника и приговорил к 5 годам лишения свободы.
 
Вина его заключалась в том, что он нарушил воинские уставы, не проинструктировав молодого лейтенанта, как безопаснее можно было выполнить приказ. Лебёдку следовало перемещать по стадиону не через центральную часть, а ближе к опорным столбам, где провода меньше всего провисали. Но подполковник почему-то этого не сделал, поэтому не проинструктировал курсантов и молодой лейтенант.
 
Так по вине одного, причём уже опытного человека, 12 семей лишились своих сыновей и братьев.
…   Теоретическая часть военной и специальной подготовки в полковой школе к концу 1-го полугодия была пройдена. Оставалась ещё половина – уже практическая часть.

                О ЧЁМ ШУМЕЛИ ТОПОЛЯ?
                Рассказ

Трудно понять, с чего и как начинается дружба  взрослого с детьми. Видимо,  с доверия младшего по отношению к старшему.
 
Курсант Дилин даже и не подозревал, что шестилетний Сережа может так привязаться к нему. Вот уже полгода Дмитрий служит в армии. За это время он сильно изменился. Исчезли сутуловатость, угловатость, походка стала уверенной и ровной, взгляд прямым и внимательным. Вместо густой белокурой шевелюры голову украшает короткая стрижка. Военная форма рядовому Дилину очень к лицу.
 
А вот стоит Дмитрию улыбнуться, как голубые глаза его буквально сияют, излучая свет и доброту. Еще в деревне к нему тянулись мальчишки, намного младше его. Митька, как они называли своего старшего друга, никому из них не отказал в просьбе и никого не обидел. А умел он многое: велик починить, лук со стрелами смастерить и много чего другого. Потому-то мальчишки всей гурьбой провожали Митьку в армию целых три километра до автобусной остановки
   
А теперь вот Дмитрий — курсант полковой школы по подготовке младшего комсостава. Служит на берегу Волги.
    
"Какая красота здесь, — рассказывает он в письмах на родину.— У нас в части тополя растут со стволами, не поверите, в три обхвата. А какие пароходы плавают по Волге! Катера "Ракета" и "Стрела" и, правда, будто летят над водой, а не плывут..."

... Полгода занятий прошли незаметно. Теперь курсанты закрепляют полученные знания на новокстовских стройках. Почему не на военных объектах? В полковой школе готовят командиров взводов для военно-строительных отрядов. Вот почему знакомят курсантов с разными строительными специальностями. И не просто знакомят, а обучают штукатурному, малярному, столярному делу.
 
Учебным планом на производственную практику отведено времени столько же,
сколько и на теоретическую подготовку, то есть, полгода. Много кровавых мозолей на ладонях набьют за это время курсанты...
 
На стройках трудятся в основном женщины. Курсанту Дилину выпала честь стажироваться у профессионала высокого разряда штукатура-маляра Анны Цветковой (как потом выяснилось, матери Сережи). Долго, может три, а может и четыре дня наблюдал Дмитрий за работой своей наставницы, пытаясь уловить саму суть "шлепков" раствора. Анна на пятый день не выдержала:
— Ну и сколько ты еще намерен глазеть на меня? Так никогда ничему не научишься. Бери-ка мастерок и начинай работать.
 
Дмитрий взялся за дело. Набрызгал небольшое "окно" водой на стене, навалил горку раствора, зачерпнул кельмой и - шлеп! А раствор со стены тут же отвалился. Еще шлепок, еще и еще — и все впустую.
— Не получается? - улыбнулась Анна. - Не огорчайся, солдат, поможем. Навыки нужны.

И Анна начинает объяснять, как нужно набрасывать на стену раствор, чтобы он впивался в кирпичи.
— Мама, дай и мне попробовать, - попросил вертевшийся тут же Сережа.

Через пять минут мальчика было не узнать: лицо, рубашка и брюки были так забрызганы раствором, что пришлось его срочно раздеть, чтобы привести одежду в божеский вид.
 
Дмитрий тем временем трудился, обливаясь потом. Анна одобрила его работу.А еще через полмесяца Дмитрий сказал:
— Знаешь, Аня, а ведь можно работать намного производительнее...
— Если вкалывать по две смены, - съязвила Анна, не дав ему договорить 
Спорить с женщиной не в характере Дмитрия. Он решил доказать свою идею на деле. Вместо кельмы принес черпак, сделанный из алюминиевого ковша. Приклепал к нему ручку из дюралевой трубки, обмотал ее изолентой - и орудие труда готово.
 
Анна лишь покосилась на "изобретение" своего подопечного и, пряча улыбку, принялась за работу. А Дмитрий к обеду забросал такую площадь, какую могли бы оштукатурить четверо самых расторопных мастеров. А потом гладко выровнял, словно отшлифовал.
 
Успех Дилина заметил Сережа и обрадовался ему больше всех. А на следующий день нагрянула на стройку какая-то комиссия. В конце дня она подвела итоги: экономия времени колоссальная, производительность  исключительная, качество отличное...
 
Потом приезжали корреспонденты из районной и областной газет, беседовали с Анной и Дмитрием, фотографировали. И когда Сережа увидел на газетной странице фотографию матери с Дмитрием, он окончательно полюбил солдата. Теперь мальчик сопровождал взвод, в котором служил курсант Дилин, до самого КПП. Утром ждал там же с нетерпением и весь день находился рядом, стараясь хоть чем-то помочь Дмитрию. А тот в свою очередь рассказывал много смешных историй, а еще говорил о волшебной силе солдатской каши.
— А можно и мне попробовать этой каши? — спросил Сережа. — Я тоже хочу быть сильным.
— Еще покушаешь, дружище. Не успеешь оглянуться, как ты — солдат. А пока  к нам в казарму тебе нельзя. Дисциплина, сам понимаешь.
... Старшина Колонюк ведет роту в столовую. Чеканя шаг, солдаты идут с песней:
          Рота шла и песню напевала,       
          А над ней шумели тополя...

Сережа появился в столовой в тот момент, когда дежурный начал разливать борщ. Мальчик мигом очутился возле Дмитрия. Нашли миску, налили и ему борща. Потом самое главное — солдатская каша. Попили чай.
— А теперь, — на ухо сказал Дмитрий Сереже, — марш домой и чтобы юркнул мимо КПП, как мышка. Иначе поймают и посадят на  "губу".
 
Сережа нырнул в лазейку забора и был таков. Дома, прижавшись к матери, мальчик спросил:
— Митя похож на моего папу?
    
Анна знала, что рано или поздно сын об этом спросит. Она напряжённо размышляла, что ответить. Наконец сообщила:
-   Очень похож, Серёженька.
-   Я так и знал!  Я так и знал! – спрыгнув на пол, радостно закричал  мальчик.

Приходил Сережа к казарме еще два раза. А незадолго до отправки курсантов (было это уже в декабре) Дилина вызвали на КПП.
— Здравствуй, Дима, — улыбаясь, протянула ему руку Анна.
Подпрыгнув, Сережа обнял и поцеловал друга в щёку.

... Дмитрия Дилина направили к месту основной службы в Архангельскую область. С Анной они все это время поддерживали переписку. Сережа, уже научившийся писать, в конце каждого листа, написанного матерью, добавлял: "Я жду тебя, приезжай скорей...".

Получив краткосрочный отпуск, Дмитрий приехал к ним на три дня. Анна почувствовала себя самой счастливой на свете. Однако в ответ на предложение Дмитрия поехать к его родителям в Липецк, сказала:
— Нет, Дима, не могу я так. Я уже однажды ошиблась, поспешив. Во второй раз не хочу. Пусть все идет своим чередом. Ты пока служи, а мы с Сережей будем тебя ждать.
  Подумав, Дмитрий согласился с Анной и на родину поехал один.

                СОЛДАТСКИЙ ДОСУГ В ТАЙГЕ.
                Быль

В архангельской тайге, где сейчас находится Плесецкий космодром, мне довелось проходить срочную службу. В свободные часы (в праздничные и выходные дни) вместо увольнения мы прогуливались по лесу: зимой — на лыжах, в остальное время года — пешим ходом.
 
Тайга по-своему интересна всегда. Зимой можно любоваться пушистыми белочками, прыгающими с ветки на ветку, зайцами-беляками, не пуганными охотниками и подпускающими человека на близкое расстояние.В кабинете командира роты долгое время в клетке с домиком и деревянным колесом жила белка.
 
Однажды в казарму пришел 5-летний сынишка командира Павлик и, увидев белку, вращающую колесо, не восхитился, а громко, сквозь слезы, закричал:
— Зачем  белку мучаете? Видите, как она на улицу просится?
 
Пришлось со зверьком распрощаться. Отец мальчика, ка вынес клетку из казармы и открыл дверцу. Белка стремглав помчалась в тайгу.
Летом в лесу уйма грибов. В небольших озерах рыбы — хоть руками лови, а на полянках у озерков, обилие разных ягод.

Окружающую нас природу мы познавали с помощью офицера нашей роты Баринова, непревзойденного знатока таежных грибов. Нам, не  разбирающимся в них, он советовал:               
— Сразу рвать все попадающиеся на глаза грибы - равносильно тому, что косить траву. А гриб грибу — рознь: один пойдет на пользу, а другой может на тот свет отправить.

Постепенно мы, солдаты срочной службы из безлесных районов, научились различать 4-5 видов грибов, которыми наполняли вещмешки. Часть добычи относили в солдатскую столовую, где (с разрешения врача) повара готовили из грибов замечательные блюда. Остальные лейтенант брал себе, сушил, запасаясь на целый год.
 
Один поход за грибами запомнился особенно. Это  было в конце августа. Увлекшись интересным занятием, мы удалились друг от друга. В воздухе витал запах пихт и лиственниц, дышалось необыкновенно легко. Набив вещмешок грибами, я хотел взвалить его на спину, но тут мое внимание неожиданно привлекло что-то темное, круглое, висевшее на ветках кустарника невысоко от земли. Подхожу ближе: футбольный мяч?  Не веря своим глазам, обхожу куст: мяч — и баста! Откуда он в глухой тайге? "А-а, была не была", -  решил  я.  И -  бац! -  мяч ногой.
 
Боже мой! Что в тот же миг началось. Что-то зажужжало, зашипело, зашуршало. Это что-то больно кольнуло в щеку, в руки. Только теперь я сообразил, что потревожил шмелиное гнездо.
 
Хорошо, что, уходя по грибы, мы надевали куртки с капюшоном. Я, мгновенно сориентировавшись, присел и плотно укрылся капюшоном. "Противник" еще долго и яростно атаковал непрошеного гостя.
  В казарму я пришел с изрядно "поправившимися" лицом и руками.

                КАПИТАН БЕТИН.

На третьем году службы  по совету  заместителя командира роты  старшего лейтенанта Баринова  я  подал заявление в 10-й класс вечерней школы посёлка Мирный. Трижды в неделю к 19 часам я приходил на занятия. Посёлок находился трёх км от нашей войсковой части.  Учёба принесла мне много неприятностей по службе.
 
Дело в том, что при частой отлучке из расположения части я вынужден был вместо себя оставлять своего заместителя. Если в строевых частях вопрос с повышением образования решался просто, то в ВСО, кроме офицеров и сержантского состава, остальные военнослужащие именовались не иначе как стройбатовцами.  Они совершенно не занимались военной подготовкой. Их основное занятие – работа на военных объектах.
 
Каждый взвод состоял из трёх строительных бригад во главе с бригадиром. В моём втором взводе бригады занимались интеллигентными работами. Личный состав взвода отличался хорошими специалистами, которые до призыва в армию успели на гражданке получить определённые навыки. Самой интеллигентной  считалась бригада смешанного типа, куда входили электрики, электро- и газосварщики, арматурщики, плотники, сантехники и др.

Бригадир первой бригады считался по Уставу заместителем командира взвода. Таковым у меня был татарин по национальности  Насиб Магафуров. Его, человека надёжного и хорошо  разбирающегося в изготовлении железобетонных конструкций, в бригаде и во взводе уважали.  Вот его-то я и оставлял вместо себя, уходя в школу. С возложенными на него обязанностями Магафуров добросовестно справлялся.
  Однако это не нравилось командиру роты капитану Бетину. Не нравилось и то, что я был назначен политуправлением гарнизона быть пропагандистом и проводить по понедельникам двухчасовые занятия со своим взводом. Ежемесячно я обязан был посещать семинарские занятия в политотделе. Среди многочисленного младшего и старшего офицерского состава из сержантов присутствовал только я один.. Мы слушали лекции о международном положении, методические советы по проведению политзанятий. с личным  составом. Так же. как и у офицеров, у меня часто на занятиях бывали проверяющие из политотдела гарнизона. Не хочу преувеличивать, но скажу одно: при подведении итоговых занятий в числе лучших пропагандистов не раз упоминаясь и моя фамилия. Почему-то это не нравилось капитану Бетину. Чтобы как-то сломать меня психологически, он стал придираться к каждой мелочи. Три раза за  год объявлял мне по трое суток ареста с содержанием на гарнизонной гауптвахте. Однако мир не без добрых людей. На гауптвахте  оказался заместителем начальника знакомый ефрейтор Исыльбаев, казах по национальности. Он расспросил, за что меня преследует командир роты, Я объяснил причину.
-  Не хочет он, чтобы я получил среднее образование и поступил в институт.- сказал я.- Вот и придирается, можно сказать, ни к чему.
-  Вен оно что, - удивился Исыльбаев.- Так вот, пойдешь сейчас назад и скажешь, что на гауптвахте мест для приёма арестантов нет.
-  Но он не поверит, - возразил я, - он приедет проверить.
- Пусть приезжает,- заявил ефрейтор Исыльбаев.- Я ему подскажу некоторые пункты устава. Он не имеет права 0тправлять арестованного на гауптвахту одного.
 
Капитан Бетин сразу же вместе со  мной приехал на гауптвахту. но вернулся ни с чем. Вылезая из машины у штаба части, он сказал:
- Всё  равно я тебя посажу.
 
Однако трижды ретивому капитану не повезло. Так я и не покушал почем фунт лиха: гауптвахту миновал благодаря доброму человеку, понявшему самодурство капитана. Однако этим не закончиось.31 мая 1963 года он направил меня в командировку с молодыми  военнослужащими для получения специальности электросварщик. Как ни упрашивал я, капитан Бетин только злорадствовал: пришёл момент рассчитаться со мной. А завтра,  т. е. – е 1-го июня первый экзамен на аттестат зрелости – сочинение Что ж, подумал я,. дуракам закон не писан.
 
И только после отбоя в казарму пришёл заместитель командира роты ст. л-т Баринов и позвал в кабинет для беседы. Оказывается, его направляют вместе с личным составом за старшего.
-    Не переживай, сержант, всё будет в порядке, - улыбаясь, сказал он
-    Как же не переживать, если год учёбы прошел впустую,- ответил я.
-    Ещё раз повторяю::всё будет в порядке. Экзамены ты будешь сдавать.
Из той части, куда нас прикомандировали, рано утрам солдат-шофёр ездил в посёлок Мирный за командиром части, а вечером отвозил домой. Вот с этим шофёром я и ездил на экзамены. И хотя на консультации являться возможности я не имел, (я готовился к экзаменам у себя в части), все экзамены, за исключением немецкого языка, я сдал на "хорошо" и "отлично".
      
После выпускного вечера я показал ст. л-ту Баринову свой Аттестат зрелости.
-    С такими оценками по гуманитарным дисциплинам тебе надо поступать или на факультет журналистики, или на литературный факультет пединститута, - сказал он.  – Тем более сочинения ты пишешь хорошо. Творческая жилка в тебе имеется.
    
Для того, чтобы получить отпуск для сдачи вступительных экзаменов, добрый Баринов посоветовал сдать экстерном экзамены по программе подготовительных курсов. Я так и поступил. И мне здорово повезло: председатель экзаменационной комиссии, посмотрев оценки в Аттестате зрелости, сказал:
-    Экзамены за курс средней школы сержант недавно успешно сдал. Какой смысл экзаменовать его ещё раз?  Предлагаю выдать ему справку с оценками, имеющимися в Аттестате зрелости.
 
Возражений не последовало.  Затем отослал необходимые документы в Липецкий пединститут, и стал ждать вызова.
 
И вот он пришёл. Я прибыл к командиру части за разрешением ехать в институт. Откуда ни возьмись, вваливается в кабинет командира части капитан Бетин и заявляет, что есть установка отпускать для поступления в вузы только тех, кто уже имел среднее образование и в армии на последнем году службы посещал подготовительные курсы. А я учился в 11-м  классе вечерней школы  и получил не справку об окончании  подготовительных курсов, а аттестат зрелости  о среднем  образовании.
-   Вот если бы ты экстерном сдал экзамены подготовительных курсов. тогда дело совсем другое, - сказал майор Беленко - командир нашей войсковой части.
-   А я экзамены подготовительных курсов сдал экстерном…
    
Командир части на миг задумался. Потом сказал:
-   Ну, хорошо. Я сейчас пошлю своего секретаря Софью Павловну в политотдел, чтобы там на вашем вызове поставили печать с подписью ответственного лица, подтверждающую сдачу экзаменов экстерном.

Полчаса показались мне вечностью. Наконец приехала Софья Павловна. На мой вопрос: «Чем порадуете?»,  она ответила: «Всё хорошо». Офицер, курировавший образовательную часть в гарнизоне, по словам Софьи Павловны, даже не стал копаться в бумагах и поставил печать и подпись на моём вызове.
      Наконец я дождался дня отправки в Липецк.

                ДЕШЁВЫЙ ТОВАР

Старых да малых обманывают хитрые да наглые. Малым простительно: у них житейского опыта нет. Старых людей часто жадность наказывает. Хочется всего побольше да подешевле...   
— Ведь знаю: скупой платит дважды, — жалуется соседям баба Шура. — Нет же, не вняла мудрому совету. Опять обманули.            
               
Приносит известный в селе на разные "фокусы" Алеха по прозвищу Принц мешок с комбикормом.
— Возьмешь, - говорит, — по дешевке отдам. Цыплята твои сыты будут, и я опохмелюсь.

Подумала баба Шура и согласилась: ведь и просил-то Алеха Принц лишь на бутылку "красной".
— Я сейчас пересыплю в свой мешок...
— Да ладно тебе, — махнул рукой продавец, — забирай вместе с мешком. Не нужен он мне,

И поспешно удалился. Затащила баба Шура волоком мешок в сарай, захлопнула дверь и перекрестилась: теперь с кормом. А на следующее утро решила высыпать содержимое мешка в железную бочку, чтобы мыши с крысами не грызли. Развязала: комбикорм хороший.
— Вот что делает пьянка с мужиками, — вздохнула старуха. - Считай, даром отдал.
Высыпала. Заглянула в бочку.
— Что такое? — не веря своим глазам, возмутилась баба Шура. — Да это же древесные опилки... Вот, подлец, надул старую.

Алеха Принц уже не первый раз опохмеляется таким образом, Насыплет в стройцехе опилок в мешок, а сверху ведро комбикорма. По весу почти одинаково.
   
Вот и думайте, кто больше виноват: кто продает или кто покупает подешевле? Наверное, виноваты оба. Только в проигрыше остается покупатель: не все дешевое выгодно.

                БЛИЗ РЕКИ ПЛАВИЦА

Одним из памятников старины нашего района является Пушкинский спиртовой завод, построенный в 1910 году князем С. М. Голицыным. Это подтверждается не только обнаруженными на кирпичах буквами "Кн.Г.", но и документами, хранящимися в архиве г. Тамбова.
 
Так в "Пояснительной записке" к проекту винокуренно-ректификационного завода в имении князя Голицына говорится, что завод расположен на открытом со всех сторон месте близ реки Плавица, вниз по течению которой ближайшее от завода селение расположено в полутора верстах.
   
Важным в акте приема завода является тот факт, что все работы произведены чрезвычайно тщательно. Это подтверждается и в "Пояснительной записке" к проекту от 4 октября 1910 года. "Стены здания завода сложены из кирпича на известковом растворе с примесью портландского цемента". Это означает, что указанный раствор отличался особым свойством схватывания кирпичей и способен сохранять здание не десятилетия, а века. Во избежание осадки здания фундамент заложен ниже линии промерзания на прочном глинистом материке.
 
Согласно проекту, в заводе планировалось построить (и были построены) следующие отделения: котельное, склад для хранения угля, картофельное, квасильное, заторное и аппаратное для электрической станции, солодовню в двух нижних этажах, дрожжевое отделение и в верхнем этаже — квартиры для старших служащих и рабочих. Для прочности и надежности, полы во всех помещениях нижнего этажа бетонные.
 
Имеется в архиве и предписание врачебного отделения Тамбовского губернского правления от 20. 10. 1910 г, в котором отмечено, при соблюдении каких требований завод может быть пущен в эксплуатацию. Из 12 таковых обращают на себя внимание те, где речь идет об экологической стороне и 6 безопасности рабочих, например, спуск воды, после промывки барденных труб и барденников в реку Плавицу и другие водоемы не должен быть допускаем без предварительной очистки их путем отстоя и фильтрации в такой степени, чтобы они по химическому составу были не хуже вод реки и других водоемов, в случае необходимости спуска в них.
 
Это касалось и спуска воды после промывания картофеля. В предписании указывалось: "... должны быть приняты меры к недопущению порчи воды в реке Плавица...". Выполнение предписания возлагалось на строительное отделение.
Удаление отбросов от производства надлежало производить ежедневно, причем, в места, указанные санитарным надзором.
 
Не менее важно и то, как проявлялась забота о человеке. Для дневного отдыха было от-ведено теплое, светлое, вентилируемое помещение с объемом воздуха не менее 1 м. куб., на человека. Это помещение снабжено койками или нарами. Отводилось отдельное помещение для приготовления  пищи, согревания, снабженное кубом для кипятка.
 
Учитывалась и световая площадь во всех рабочих отделениях, она составляла 1/10 часть площади пола. Чистота воздуха осуществлялась удалением углекислоты и паров путем вентиляции. Это больше всего касалось квасильного и дрожжевого отделений. На полу в моечной картофеля не допускалась сырость.
 
Имеется в архиве и прошение управляющего имением князя С. М. Голицына Степана Павловича Светличного от 4 июля 1910 г, в котором он обращается в Тамбовское правление утвердить проект завода и разрешить его действие. А 8 января 1911 г. уже был составлен акт о приёме завода. Комиссия в составе губернского инженера Ваганова, управляющего имением князя Голицына и его винокуренным заводом С. П. Светличного, ревизора имений А. Говорова и винокура-ректификатора Аукаман осмотрели построенный завод и пришли к выводу, что построен он согласно одобренному строительным отделением проекту.
 
Из этого следует, что винокуренно-ректификационный завод в с. Пушкино построен за короткое время, т.е. за полгода, причём, построен качественно.
 
Несмотря на то, что заводу без малого век, здание выглядит превосходно. Не испортили его вида и проведённые работы по реконструкции...
 
В 1913 г. заводом уже владела княгиня Анна Голицына. Согласно проекту на заводе предполагалось не менее 12 постоянных рабочих, однако через два года там трудилось от 25 до 40 человек. Труд в основном был ручной.

В 50-70 годы в сутки производилось 450 декалитров спирта. Годовой запас сырья увеличился до 16 тысяч тонн, поэтому увеличилось и количество рабочих до 140 человек, так как труд был в основном ручной.
 
Для процесса производства спирта использовался немецкий аппарат, замененный впоследствии отечественным с названием "Комсомолец". Такие аппараты выпускались в Тамбове. Во время реконструкции завода были ликвидированы два бывших отделения — солодовня и дробильная. Вместо солоды стали применять фермент, добавляемый при варке. В 90-е годы завод производил в сутки 1,5 тысячи декалитров спирта экстра-класс.
 
За период с 1958 г. по настоящее время на заводе сменилось 8 руководителей: А. А. Титов, Д. В. Савельев, В. Д. Бурыкин, И. Г. Резник, И. М. Ерохин, В. Б. Гржибовецкий, Н. А. Нархов и в настоящее время А. И. Тонких. Много сменилось и других специалистов, вписавших светлые страницы в историю этого предприятия, расположенного близ реки Плавица.

                ЗАБЛУДИЛСЯ НА КЛАДБИЩЕ.

Старик стоял среди могильных оград и беззвучно плакал. Мимо проходили люди, в основном старушки и молодые женщины. Одни шли по кладбищенским лабиринтам в поисках могил, где захоронены родные и близкие, и не обращали внимания на незнакомого старика. Другие укоризненно смотрели в его сторону. Но никто не подошел к нему и не спросил, почему старик плачет в первый пасхальный день. По христианскому обычаю плакать сегодня не положено.
— Христос Воскресе! — поприветствовала его старушка, остановившаяся у могилы.
— Воистину Воскресе, — вытирая платком слезы, тихо ответил старик.
— Вам плохо? - допытывалась старушка.

Старик выпрямился:
— Я живу далеко отсюда. Бываю здесь раз в год: супруга моя тут захоронена. Но всегда приезжал с сыновьями, а вот на этот раз пришлось одному. Заблудился вот среди бесконечных оград и не могу найти нужную могилу. А спросить не у кого.
— А на гробнице есть фотография и фамилия? — поинтересовалась собеседница.
 
Старик сослался на свою ненадежную старческую память, переживая, что не сможет побывать на могиле нужного ему человека. Его собеседница позвала двух знакомых женщин, рассказала им суть дела, и те охотно пошли вместе со стариком искать нужные фамилию, имя и отчество. К счастью, долго искать не пришлось: могила отыскиваемая оказалась недалеко.
Через некоторое время эти женщины помогли старику выйти на дорогу.
 
Это, как говорится, присказка. Главное — впереди. Дело даже не в заблудившемся на кладбище старике. Весь смысл в том, кто узаконил, чтобы вокруг могил ставить металлические ограды? И вообще, существует ли какой контроль захоронения? Могилы копают, кому где понравится, после чего ставится ограда чуть ли не на целый взвод. Мест на кладбище свободных много, но они уже "забронированы."
 
Глянешь вокруг: сколько металла на погосте — уму не постижимо! Зачем он там? Ведь раньше, кроме деревянных крестов, на могилах ничего не было. Цветы душу радовали, да трава зеленая росла. Благодать! Теперь же ни ряда не соблюдают, ни чувства меры: захватывают, кому сколько заблагорассудится. А вокруг кладбища столько хлама, что неприятно становится. Неужели много средств нужно для того, чтобы над местом вечного по-коя было чисто и уютно?
 
Посмотришь по телевизору, как выглядят кладбища в западных странах, и задаешься вопросом: ну почему там на могилах нет никаких "городулек"? Почему там чистота и по-рядок? Крест на могиле с фамилией, именем и отчеством — и все. Ровные ряды могил, где можно свободно проходить и без "проводника" найти могилу своих родных и близких.

Не могу утверждать, что я абсолютно прав в своих суждениях, но в одном уверен: металл на могилах в виде оград совершенно не нужен.
  А что скажут священники по этому поводу? Хотелось бы послушать мнение их и последовать разумному совету.
                АВАРИЯ

Не знаю, как обстоит дело в других селах нашего района, а у нас, в селе Хворостянка, есть должностное лицо, отвечающее за состояние водопроводной системы. Таковым является Николай Николаевич Аникеев. За символическую плату он благоустраивает территорию около водонапорной башни, фиксирует порывы водопровода в селе и сообщает об этом в соответствующие службы ЖКХ. Жители Хворостянки знают об этом, но не все обращаются к нему с информацией об авариях. Почему?
-  Да что толку от этого Аникеева! — возмущаются одни. — Он в сантехнике ничего не смыслит.  Мы и без него справимся, — заявляют другие.
 
Что ж, каждый вправе высказать свое мнение. Из-за  пренебрежения к ответственному лицу и возникают серьезные проблемы. К сведению "умных" сельчан, Николай Николаевич не обязан скрупулезно разбираться в сантехнике, как не обязан и производить какие-то ремонтные работы. Его задача — ставить в известность тех, кто непосредственно занимается ремонтом. Один из мастеров по водоснабжению как-то посетовал:
-   Теперь ведь как получается — многие у нас сами себе и учителя, и врачи, и сантехники. Ну, прямо - на все руки от скуки. Но чаще всего не знают сути дела, а принимаются за "ремонт". В результате только вред получается.
Так и вышло с водопроводом в Хворостянке.
-   Ко мне стали обращаться жители села с жалобой на слабый напор воды, - рассказывает Н. Н. Аникеев. - Я приходил к водонапорной башне и обнаруживал, что она отключена.
 
Так повторялось до тех пор, пока вода совсем перестала поступать в систему. Это случилось в пятницу 21 октября. Люди заволновались: кроме водопроводной воды другой в селе для питья нет. Колодезная вода пригодна только для бытовых нужд.
 
Пошли по селу разговоры, что водопровод вообще вышел из строя и неизвестно когда будет отремонтирован. Сельские  вестоноши на чем свет ругали власти всех уровней.

А оказалось, что около водонапорной башни вышла из строя всего лишь одна колонка, предназначенная для заправки пожарных автомашин. Ей пользовались редко, со временем вода заполнила колодец. А затем полилась на соседние огороды. Вот и пришлось специальной задвижкой перекрыть воду.
 
А 25 октября в конце рабочего дня в кабинете главы администрации Дубовского сельсовета В. М. Соломонова раздался телефонный звонок.         
               
-  Виктор Михайлович, вам звонит Антонина Долгова из Хворостянки. У нас ЧП: пять дней живем без воды...
 
Уяснив суть проблемы, глава успокоил женщину и пообещал принять надлежащие меры. На следующий день, как назло, поднялся сильный холодный ветер, полил хлесткий дождь. Но по сигналу В. М. Соломонова из Добринки прибыла машина с бочкой для откачки воды. Помимо водителя в кабине сидел слесарь-сантехник Александр Павлов.
 
Осмотрев место аварии, специалист пришел к выводу: для устранения порыва нужна электросварка. В. М. Соломонов срочно разыскал местного сварщика Михаила Шарова, который без промедления собрал необходимые инструменты и прибыл на место. Откачали воду из колодца. Сантехник и сварщик вдвоем принялись за работу. Под ногами грязь, сверху льёт дождь. Когда был положен последний сварочный шов, оба промокли насквозь. Но с задачей справились. Вода пришла в дома хворостянцев.

Я позвонил начальнику отдела водоснабжения МУП ЖКХ «Добринское» Н. В. Титову, чтобы поблагодарить за оперативные действия.
-   За благодарность спасибо, — ответил он. - Только благодарить надо всех, кто принимал непосредственное участие в устранении порыва. Разумеется, мы в таких случаях всегда посылаем аварийную бригаду, это наш профессиональный долг.
 
Как можно после всего этого винить всех в безответственности? Наоборот, следовало бы поблагодарить и главу администрации Дубовского сельсовета, и начальника отдела водоснабжения, и сантехника, и сварщика.

                ЦЕХ, ГДЕ ОТДЫХАТЬ НЕКОГДА

Если у полеводов основные работы длятся с весны до осени, а зимой и в непогоду летом для них наступает передышка, то в животноводстве такой возможности нет. Весной и летом, осенью и зимой в любую погоду животноводы ПХ «Хворостянское» спешат к буренкам и телятам. Недаром хворостянцы назвали МТФ цехом бесперебойной работы. Животноводы встают утром раньше всех, «когда еще все в мире спит», и возвращаются поздно вечером, когда остальные рабочие давно уже дома. И так каждый день, каждую неделю, месяц, год…

За деревней Сергиевка вот уже много лет назад построены помещения для КРС. За 40 лет здесь изменилось многое. Если раньше все работы выполнялись вручную, то теперь труд животноводов механизирован: иавозоудаление ведется при помощи транспортеров, и раздача кормов механизирована. Раньше в хозяйстве кормов не хватало, их приходилось закупать на стороне, а теперь достаточно своей кормовой базы. Если в 1997 г. надой на фуражную корову в год составлял 1670 кг, то теперь передовые доярки получают по 3 с лишним тысячи килограммов. Особенно поднялись надои и жирность в сентябре, когда коровам стали подвозить питательный рапс. По итогам 9 месяцев лидируют доярки Г. Б. Исаева, А. В. Чепак. Оптимистически настроены и остальные, уверенные в том, что с годовым планом справятся и перешагнут трехтысячный рубеж.
 
Плодотворно трудятся и телятницы, добившиеся среднесуточного привеса молодняка 367 граммов. А в группах В. В. Семеновой и В. Ф. Соломоновой привес летом составлял от 500 до 600 г в сутки. По утверждению бригадира телятниц Е. Ф. Кургузовой, все женщины — добросовестные труженицы, болеющие за достижение высоких показателей. Совсем немного отстают от своих коллег Галина Соколова и Галина Чудина.
 
В настоящее время на беспривязном содержании в летнем лагере 117 телок случного возраста. Это резервное поголовье пасут четыре пастуха и охраняют три сторожа, Для выпаса есть все условия: удобные пастбища, стойловое место, куда регулярно подвозятся кукурузный силос и солома.

Ветслужбу на МТФ ПХ «Хворостянское» осуществляет ветврач С. Ф. Пытин со своей помощницей ветеринаром Н. А. Косаревой. Их роль в животноводстве — одна из важнейших. Профилактические работы весной и осенью, круглогодичное лечение нуждающихся в помощи животных, выбраковка, искусственное осеменение коров, селекционная работа — вот далеко не полный перечень работ ветслужбы. В их обязанности входит взятие крови для выявления больных бруцеллезом, введение специальной вакцины для обнаружения больных туберкулезом. Всех подозрительных животных отделяют на карантинное содержание с последующей выбраковкой.
 
В ветеринарной службе индивидуальный подход к животным — одно из необходимых условий. Тут спешка не требуется, иначе может попасть под нож даже первотелка, занемогшая на несколько дней от выпада передних зубов. Внимательный осмотр помогает избежать ненужных действий. Ветработники следят за тем, чтобы телята в течение 21 дня поились исключительно молоком родной матери, а в зимнее время их закаливают, чтобы выработать иммунитет к различным болезням. На 22-й день малыши переходят к другим «воспитателям», т.е. к телятницам. С этого дня их подопечные осваивают новый режим питания.            
 
В прошлые годы из-за бессистемного стравливания даже хорошее пастбище через три года превращалось в пустырь и зарастало сорняком. Выпас на таком пастбище убыточен: корова затрачивала энергии больше, чем получала за счет скудной травы. За последние 5 лет животноводы во главе с зоотехником С. А. Соломоновым научились сохранять пастбища. Прежде всего, прекратили бесконтрольное передвижение животных по полю. Ведь свободный выпас позволяет коровам выбирать травку повкуснее, оставляя то, что похуже, на потом. Получалось, что ценные травы оказывались «на языке» у буренок, а сорняки плодились. Вот с ними-то и повели борьбу. В результате регулярного их скашивания пастбище очистилось. Изменили и режим выпаса животных на одном конкретном месте. При нормальной густоте травы коров пасли на одной площади по 4 дня, при более густом травостое — 6 дней. После этих сроков их перегоняли на другое место. В осеннее время на место выпаса подвозятся кукурузный силос и разбрасывается.   
               
Летом на утренней заре над Хворостянским прудом   раздается   монотонное гудение мехдойки. С 5 и до 8 часов — утренняя дойка, в полдень — обеденная, до 8 вечера длится третья. И так каждый день.
 
Летний лагерь для коров - это достаточно обширная площадь, обнесенная деревянной изгородью и оборудованная десятью двухместными стойлами для доения. Под ногами досчатый настил, кормушки для сена или фуража, два доильных аппарата. Как по команде трижды в день садятся доярки между парой закрепленных буренок и следят за процессом доения. На каждую пару коров затрачивается около получаса, в целом на группу — три часа. Но нельзя сказать, что только этими операциями ограничивается работа доярки. Иных коров приходится выдаивать вручную, особенно первотелок. Одна из важнейших операций доярки — чистка коров. Животные должны иметь опрятный внешний вид.
 
Всего в летнем лагере 300 коров, разделенных на 10 доярок. Следовательно, на каждую из них приходится 30 голов.
 
Пока доярка «наводит маникюр» животным, лаборантка Любовь Николаевна Полякова подводит итоги и определяет процент жирности молока. В завершение она садится в кабину молоковозки Сергея Ольшанова — и готовая продукция отправляется на Хворостянский молзавод.    
               
Сложный путь в «Хворостянском», впрочем как и везде, прошло животноводство. Каких только реформ не придумывали. Только животные оставались равнодушными ко всем новшествам. Для них главное условие во все времена — достаток разнообразных кормов. Если летом и теплой осенью в них особой нужды нет, то зимой дефицит необходимых витаминов отрицательно скажется и на здоровье буренок, и на их развивающемся плоде, и на удоях. Как же обстоит дело в ПХ «Хворостянское» с заготовкой кормов?
 
За лето заложили в двух ямах 5 тысяч тонн сенажа, запасли 400 т фуражного зерна, 800 т качественного сена в тюках. Плюс ко всему две прошлогодние ямы с силосом тоже хорошего качества. Есть и скирды соломы в поле. Так что зима животным не страшна.
   
В настоящее время все силы брошены на завершение ремонтных работ
в помещениях для перехода на зимнестойловый период. И вывоз навоза, и частичная замена полов, и ремонт транспортеров, кормушек, вытяжных труб, планировка местности во дворе - все это под контролем администрации хозяйства. Непосредственная ответственность возложена на управляющего Л. П. Дьякова.
 
Следует отметить, что животноводческие помещения за последние годы резко изменили свой внутренний облик. Прежде всего, в телятнике царят чистота и порядок обилие кормов и своевременный подвоз их. Кормушки заполнены отборным сеном. Его с удовольствием жуют и малыши, и уже повзрослевшие телята. Сохранность телят доведена до 98%, о чем раньше только мечтали. Не случайно телятницы уже в первый год в качестве поощрения за добросовестный труд получают по теленку. В районе они в числе лучших. Вот и теперь 160 телят от 1 до 4-х месяцев выглядят превосходно. Они-то и станут основой будущего дойного стада,
 
Всем, чего добились телятницы, они обязаны своему бригадиру Екатерине Федоровне Кургузовой. В течение 30 лет она возглавляет этот ответственный участок животноводства, научилась выращивать молодняк согласно новым технологиям. Как специалист она требовательная и принципиальная, как человек честная и справедливая способная понять подчиненного, поговорить с ним, помочь. Ее ценят и рабочие, и руководители..

                ТРИ ПРИНЦИПА УДАЧИ

Я стоял на остановке в ожидании автобуса. Мучила зубная боль, донимал пронзающий насквозь ноябрьский ветер. Желание поскорее избавиться от больного зуба заставило меня "голосовать" перед каждой проезжающей в сторону Грязей автомашиной. Наконец повезло: остановился самосвал.
- До Грязей доедем? — спросил я.
- Садись, доедем, — улыбаясь, ответил пожилой водитель.
  Я с радостью поднялся в кабину.
- Не знаю, как и благодарить вас, — сказал я, прислонив ладонь к правой щеке. - Совсем извел меня...      
               
- О-о, знаю, — перебил меня водитель, показав "стальные" зубы. — Я тоже помучился.

Водителю, как я предполагал, лет 60. Седые, даже белые волосы не старили его лица, а наоборот, украшали. Разговорились. Я узнал, что зовут его  Александром, а живет он в Талицком Чамлыке. Недавно перешагнул пенсионный рубеж, но пока работает по просьбе руководителя хозяйства. Вот уж 40 лет этот мужчина крутит баранку автомобиля.
   
Мне захотелось познакомиться с этим человеком поближе. Детство его пришлось на тяжелые военные годы, которые заставили рано взрослеть, возмужать, серьезно относиться к жизни. Как я понял, Александр — человек общительный, всегда готовый помочь любому советом и делом.
— Что знаю, стараюсь не держать в себе.
 
Не случайно молодые шоферы тянутся к опытному  водителю, а руководство ценит его как мастера своего дела.
— Тысячи километров исколесил я по дорогам района и области, — рассказывал Александр, — и никогда серьёзных ЧП у меня не было. В молодости по неопытности, признался водитель, допускал ошибки. Потом зарок дал соблюдать три главных принципа: никогда не выезжать в рейс на неисправной машине, никогда не брать в рот спиртного не только перед рейсом, но и накануне, и никогда не проезжать. мимо старых людей, если кабина свободна. И слава Богу, в работе у меня всё ладится, на здоровье не жалуюсь,- закончил свой рассказ Александр и трижды поплевал через левов плечо.
      
Узнав, что я еду в стоматологическую поликлинику, он свернул вправо. Около грязинского военкомата ЗИЛ остановился. От предложенных мною денег Александр отказался. Я поблагодарил его, и мы расстались.
    
Приятно сознавать, что даже в такое нелёгкое время добрые люди на Добринской земле не перевелись, не очерствели их благородные душ
               

                АФЕРИСТКА.            
                Быль

В 1979 году шла газификация домов. «Голубое топливо спешили подвести все, кому позволяли финансовые возможности. Пенсионеры пустили в ход свои «смертные».
   
Однако оказались и такие, у кого в то время нужной суммы денег не было. В том числе и у бабы Ани – 75-летней старушки. Только на третье лето она проверила домашнюю «кубышку» и облегчённо вздохнула:
-   Слава Тебе Господи, теперь должно хватить.
    Но газовики, осмотрев квартиру, сказали:
-   Надо бы веранду кирпичом обложить, если газовый котёл здесь думаешь ставить.
   
Конечно, котёл можно поставить и на кухне. Но тогда придётся расстаться с печкой. А бабе Ане, как и всем сельчанам, очень не хочется остаться без печки: мало ли что может произойти. А вдруг «газовый президент» перекроет задвижку. Есть печка – пожалуйста, накладывай дрова в неё и зажигай. Словом, решила старуха ставить газовый котёл на веранде. Пришлось покупать кирпич, цемент, известь и песок.
   
Узнала баба Аня, что на соседней улице у одинокой женщины после газификации дома осталась известь. К этой женщине и пошла старуха.
-   Сколько тебе мешков надо, два? – спросила женщина. – Вон у дома шесть бумажных мешков лежат. Два можешь взять.
   
Баба Аня поспешила домой. Навстречу ей повозка с тремя парнями. Остановила. Рас-сказала суть дела. Упросила за «магарыч» подвезти мешки с известью. Те согласились. Сразу же поехали к месту назначения, все шесть мешков погрузили и привезли к дому старухи. Она ведь не предупредила ребят, сколько мешков ей требуется.
   
А женщина, обнаружившая исчезновение мешков с известью, примчалась к бабе Ане и устроила такой скандал, какой старушке и не снился никогда. Эта женщина назвала старуху воровкой, аферисткой, жадной и слишком хитрой.
   
Но страсти постепенно улеглись, когда баба Аня уплатила за привезённую известь. Парни решили помочь старушке и вывалили содержимое мешков в большое металлическое корыто с водой…   Через некоторое время газ в дом бабы Ани был подан.

                ВСЕВИДЯЩЕЕ ОКО ПРЕДСЕДАТЕЛЯ

Колхоз "Дубрава" славился тем, что его председатель Журбин штат "бездельников», как он выражался, сократил до минимума. В бухгалтерии стучал костяшками счет всего один бухгалтер, он же счетовод и кассир Сидоркин.
- Все финансовые сведения должны быть сосредоточены в одной голове, - рассуждал Журбин. - Меньше будет утечки информации и к тому же всегда знаешь, с кого спросить.
 
Заместителей для своей должности он тоже не имел, считая их лишними единицами, дублирующими действия председателя. Памятью Журбин обладал замечательной и лишь изредка заглядывал в записную книжку, если на собрании требовалось привести в качестве примера точную цифру.
 
Бригадира полеводческой бригады обязал выполнять и обязанности учетчика, а нормировщицу, сидевшую за столом в мехмастерской, назначил еще и диспетчером. Сторожей и объездчиков председатель считал даже убыточными для хозяйства.
— Самый честный сторож или объездчик со временем обязательно станет приворовывать, 197 говаривал он. - Потому что человек устроен таким образом, что прибирает к рукам все, что может пригодиться в домашнем хозяйстве, если сам и охраняет это добро. Журбин вставал чуть свет и объезжал владения вверенного ему хозяйства. Его серого жеребца можно было увидеть около наливающихся колосьев пшеницы, у летнего животноводческого лагеря, у конюшни. Не забывал председатель и о стройцехе, о складах. Словом, две тысячи. гектаров он держал в поле зрения, знал, что где делается, куда необходимо дать подкрепление. Причем, оказывался Журбин в том или ином месте тогда, когда его там меньше всего ждали.
—.Ну и председатель у нас, — говорили мужики. — Один управляет всеми, везде успевает. И как это он умудряется?
 
Журбин любил добросовестных, трудолюбивых и честных людей.
— Требуется что для домашнего хозяйства — приходи ко мне, я выпишу за наличный расчет или в счет зарплаты, — говорил он своим рабочим. — Но не воруй.
 
Конечно, не все мужики принимали эти слова к сведению. Скажем, заканчивает плотник работу и, собираясь домой, прихватывает оструганный метровый конец доски. Привяжет к рамке велосипеда — и жмет на все педали. А навстречу, откуда ни возьмись, Журбин.
Тпр-р-р! Стой, Серый! — кричит председатель. — А ну-ка, подойди ко мне, Федор.

Тот, виновато опустив голову, направляется к нему.
- Досочку везешь, Федор?
— Да вот хотел у дома скамеечку поставить, — объясняет плотник.
— Это хорошо, — хвалит Журбин. — Хозяйственный ты мужик. Ну, вези, вези...

А на следующий день "хорошего хозяина" приглашают в бухгалтерию, где Василий Михайлович сообщает, что председатель приказал высчитать из зарплаты плотника такую-то сумму денег
— Так много за одну дощечку? — возмущается Федор.
— Откуда нам известно, сколько раз по одной дощечке ты относил домой? — перебивает провинившегося бухгалтер. — Вот квитанция, распишись...
Однажды во время жатвы Журбин к вечеру поехал на дальнее поле посмотреть, не закончили ли там обмолот. Вдруг навстречу водовоз с бочкой. Председатель рукой останавливает его.
— На отдых, Максимыч?
— Да пора уже домой, Алексей Осипыч, — отвечает тот.
— Дай-ка попить, — неожиданно просит Журбин. — От жары горло совсем пересохло.
Нет воды, Алексей Осипыч, — отвечает водовоз, нервно перебирая руками вожжи.
— Всю выпили.
- Неужто в бочке не наберется кружки воды? — не отстает Журбин, пристально глядя на своего собеседника.
 
Председатель слез с лошади, подошел к бочке и открыл крышку: емкость была доверху наполнена пшеницей. Как ни оправдывался водовоз, как ни упрашивал простить его на первый раз — ничего не помогло. На следующее утро Максимыч был освобожден от работы и оштрафован.
— Да, — вздыхали мужики.    — Не председатель у нас, а всевидящее око. И судит по совести, а не по закону...
 
Надо сказать, что постепенно рабочие привыкли к дисциплине и порядку. И с краденым из колхоза имуществом уже никто не попадался. Знали — от Журбина поблажки не будет...      

                КОЛОДЕЦ- УБИЙЦА.
                Быль

Случилась это в середине пятидесятых годов прошлого века. Казинцы заваливали старые колодцы с прогнившими от времени деревянными срубами и устраивали новые, с железобетонными кольцами. Обычно объединялись по 10-12 дворов и в складчину закупали все необходимые стройматериалы, нанимали мастера колодезных дел.
    
По совету такого мастера определяли и место очередного колодца. Работа выполнялась престо: в бочкообразную опалубку-форму засыпалась щебенка, закладывалась  арматура и заливался раствор. Затем деревянными шестами утрамбовывали. Таким образом процедуры повторялись до тех пор, пока метровой высоты опалубка-форма полностью не наполнялась. Через три дня опалубка удалялась.  Кольцо зеленоватого цвета, издававшего специфический запах, стаяло готовым к употреблению. Его в течение дня несколько раз поливали водой, чтобы окончательно "созрело". Приготовив таким образом 5-6 колец, принимались к главной работе - рытью колодца. Мы, ещё тогда босоногие ребятишки, до хрипоты спорили, как будут мужики передвигать тяжелые кольца на нужное место.
      
Оказалось, что это очень простое дело. С помощью досок и деревянных ваг кольцо легко передвигалось. Когда же "колодезник", как называли наши родители мастера, углублял кольцо на уровень с поверхностью земли, двигали второе кольцо и устанавливали на первое, нижнее кольцо.
    
Сначала мастер выбрасывал землю лопатой с короткой ручкой сам, а по мере углубления к ведру привязывали верёвку, с помощью которой опускали и поднимали его. Потом установили ворот.
-   Не хватит 18 колец, - сказал мастер за ужином. - Придётся ещё пару штук залить.

И точно: на 19-ом кольце земля повлажнела. Последнее, 20-е по счёту кольцо, мастер вры-вал уже в холодную родниковую воду. Ковырнул посильнее в самой середине кольца - и вода хлынула как из фонтана. Даже до конца вычистить остатки илистой земли было не-возможно. Мастер дал команду поднимать его.
- Похоже, попали на хорошее место: родник хлещет, как из крана,- сказал мастер Игнат и попросил стакан водки. Для согрева.

... Вечером мужики собрались «обмыть» колодец. Выпили. Закусили. Потолковали. Решили послушать: булькает родник или уже перестал. Обычно из нового колодца воду для питья полагалось брать не ранее, как через неделю; "газы" должны выйти, говорили мужики.
- Не слышно что-то, - сказал Андрей Косёнков.- Ну-ка, ребята, опустите меня.
Андрей с фонарём в руке стал опускаться. Ворот держали четверо мужиков: мало ли что может случиться.
- Ну, что там, Андрей? -  раздавались голоса сверху.
- Пока ничего не вижу и не слышу, - глухо отзывался Андрей. Спускайте ещё. Через несколько секунд верёвка вдруг ослабела, и тут же раздался всплеск воды.               
- Андрей упал!- крикнул Савелий Фурсов.- Вытаскивай быстрей верёвку!
  Савелий, было, оседлал скалу и хотел помочь попавшему в беду товарищу, но мастер Игнат остановил его
  - Погоди, Савка, не спеши. Тут что-то не так.

Однако Савелий настоял на своём, и его стали также с фонарём опускать в колодец. Через некоторое время всё повторилась: послышался тяжёлый всплеск воды. К колодцу кинулся Егор, но в него накрепко вцепились жена и дети. 3аголосили так, что жутко стало. Около колодца быстро собралась толпа людей.
 
... На следующий день из Липецка прибыли водолазы. Утопленников достали. Взяли воду на анализ и уехали. Водой пользоваться категорически запретили. Через три дня, когда утопленников похоронили, приехавший из областного центра специалист заявил, что мужики погибли от ядовитого газа, скорее всего, метана. Этот газ не горит, потому и погасли фонари. Попадание метана в организм человека вызывает мгновенную потерю сознания.

...Разумеется, если бы это произошло на поверхности земли, спасти мужиков было можно. На вопрос, откуда взялся этот газ и можно ли пить из этого колодца воду, специалист ответил:
- Причин образования метана много. В данном случае подходит один вариант. Возможно, где-то поблизости давно был колодец, который завалили. Попавшие отходы разлагались и образовали процесс выделения метана... Пока воду для питья из колодца брать нельзя. Надо вычерпывать...

                НЕУДАЧНАЯ     ШУТКА

  Алексей Козодеров, по кличке «Тулуп», по натуре был юмористом. Его каламбуры могли рассмешить даже самого серьезного человека. Но иногда больно задевали, как говорится, за живое того человека, в чей адрес отпускаются. Все смеются, кроме обиженного. Потом, правда, они мирятся, и обида вскоре забывается. А вот однажды шутка обернулась для Алексея трагедией.
  Сентябрьским тёплым вечером Алексей с приятелем Витей Комоликовым возвращался из клуба. Было уже за полночь, так как после кинофильма парни ещё потолкались на танцплощадке.
Сквозь редкие облака тускло пробивалась луна. От реки веяло прохладой. Приятели в хорошем настроении шли, весело переговариваясь между собой. Неожиданно они услышали приглушённые голоса и звук поцелуя. Присмотревшись, заметили пару влюблённых, сидевших на скамье под окном дома. Парни остановились. Алексей тут же пустил в адрес парочки свою, прямо скажем, неуместную шутку:
  -  Ну и как, получается?
  Мгновение - и парень, вскочив со скамьи, в два прыжка сказался с ними рядом. Это был Виталий  Попов, известный своими хулиганскими поступками.
- Кто это сказал?- спросил он
- Ну, допустим, я, - ответил Алексей. - Что же и пошутить нельзя ?
  Лешка не успел договорить фразу, как Виталик резким ударом в бок оборвал его на полуслове. Алексей упал. Витька потянул друга за руку, которая безвольна упала. Чирк-нув спичкой, он увидел, как около друга на глазах появлялась лужа крови....               
  Медэксперты дали заключение: смерть наступила мгновенно от прямого попадания ножом в сердце.

                ПЧЕЛОТЕРАПИЯ
                Быль

  День святой Троицы выдался на редкость жарким.  С утра народ, в основном старушки, поодиночке, парами и группами шел в сторону кладбища, чтобы проведать могилы своих близких. Мужчины же, соблюдая неизвестно кем заведенный обычай, заходили в магазин эа бутылочкой спиртного, чтобы распить ее дома в кругу семьи. А кое-кто отправлялся прямиком в сельскую закусочную...
  В этот самый день зашел сюда и Роман Афанасьевич Бубнов — мужчина богатырского телосложения, молотобоец колхозной кузни. Несмотря на его скромность и тихий нрав, односельчане уступали ему всегда и во всем, так как этот мужчина обязательно мог пригодиться в какой-нибудь трудной жизненной ситуации. Он мог, например, упершись плечом под низ телеги, груженой 16-пудовым возом сена или соломы, так ее приподнять, что можно было свободно надеть на ось соскочившее колесо. Мог Роман Афанасьевич без труда погрузить на повозку тяжеленное бревно. Легко справлялся с самым неподступным племенным быком и с одного удара кувалдой валил его с ног.
   Много и других легенд ходило по селу о богатыре Бубнове. Рассказывали, что он мог выпить много водки и не опьянеть. Правда, никто и никогда не видел его качающимся из стороны в сторону, не слышал его заплетающегося языка. И вот сегодня, в Троицын день, с Романом Афанасьевичем произошло то, чего ни он сам, ни односельчане никогда не ожидали.
  Роман Афанасьевич зашел в закусочную, чтобы помянуть Варвару, оставившую его вдовцом десять лет назад. Он достал 25-рублевую купюру и положил на прилавок.
  — Наливай полный стакан, Фрося, — слегка картавя, сказал Бубнов.
    Буфетчица знала привычку этого посетителя и молча наполнила 250-граммовый стакан водкой.
   — Чем закусывать будем? — шутливым тоном спросила она, хотя знала и то, что Роман Афанасьевич всегда выпивал, не закусывая.
    Бубнов слегка наклонился, отхлебнул из стакана, чтобы донести его до стола. Сел на стул, огляделся. Потом вздохнул глубже - и в три глотка осушил стакан. Резко выдохнув, Роман Афанасьевич закрыл на секунду-другую глаза, наслаждаясь приятным теплом, разливающимся по всему телу. На душе стало хорошо. Неприятные мысли вдруг оборвались, а голоса мужиков глухо, словно из подвала, доносились до его слуха. Посидев в таком состоянии минут десять, Бубнов опорожнил второй стакан. После третьего съел одну котлету. Ему стало душно. Пот обильно лился с головы и убегал ручейками за ворот рубахи.
  Роман  Афанасьевич вспомнил вдруг свою Варвару совсем еще молоденькой, когда первый раз поцеловал ее в мягкие, пухленькие, как детская ладошка, губки. Вспомнил, как нежно и ревностно относился к ней. Потом была свадьба. Сквозь гул мужских голосов в закусочной Бубнов услышал переливы русской рояльной гармошки... Как живые вставали перед глазами его дети — дочка Лида и сыновья Павлик и Алеша. Какая счастливая была у него семья!
И вдруг — неожиданная смерть Варвары. Во время разразившейся грозы она побежала на луг за теленком. Но не добежала: вспыхнувшая над головой фиолетовая молния, как огненная стрела, сразила заботливую хозяйку...
    Роман Афанасьевич встал, снял рубашку и вышел улицу. Он решил отдохнуть около омшаника. Примерно через полчаса в закусочную вбежала девочка лет двенадцати и на весь зал громко крикнула:
— Романа Афанасьевича пчелы загрызли! Он лежит у омшаника...
     В считанные секунды закусочная опустела. Люди бежали туда, куда указывала девочка. Представшая перед ними картина была ужасна.
  Бубнов лежал животом на подостланной рубахе и храпел так, словно у него в груди работал какой-то мощный двигатель. Спина его была вся усыпана пчелами.               
-   Воды несите! Быстро! — крикнул неизвестно откуда взявшийся работник медпункта Николай Ильич.
Принесли воды. Медик стал смывать пчел со спины. Это ему удалось. Вся внешняя поверхность могучего тела была сплошь истыкана черными точками.
— Пусть кто-нибудь принесет нож, — приказал Николай Ильич.
  Принесли. Медработник стал орудовать кухонным ножом так, как это делают при обработке свиной туши. Много пчелиных иголочек наскреб Николай Ильич — целый ворох. Оставшуюся  воду вылил на голову и на спину потерпевшего.
— Роман Афанасьевич! Ты живой?
— А что со мной может сделаться?  Живой я...
Домой Бубнова отравили на повозке. А на утро следующего дня медбрат приехал проведать своего пациента. Роман Афанасьевич недовольно кряхтел и на все вопросы лекаря отвечал одно и то же:               
— Мне бы водочки стаканчик... Опохмелиться.
— Сейчас мы тебя опохмелим, — ответил Николай Ильич и вколол больному какое-то лекарство.
— Вот тебе мой совет, — сказал он на прощанье, — хочешь жить - целый день сегодня пей холодную воду и ни грамма спиртного. Надеюсь, ты понял меня?
  Вечером медработник приехал вновь. Измерил давление, послушал сердце, сделал еще один укольчик...
  На третий день после случившегося Роман Афанасьевич, как всегда, важно шагал по селу в сторону колхозной кузницы. После пчелотерапии чудо-человек до конца жизни, а прожил после этого он  25 лет, никогда никакой болезнью не страдал. Стук кувалды о кузнечную наковальню еще долго раздавался по селу.

                НА СТОЛЕ  ГОРЯЧАЯ  ПЕЧЕНКА.

Оперативно-розыскная группа с собакой прибыла на место происшествия. как только в милицию поступил сигнал о краже. Несмотря на прошедший ночью дождь. овчарка взяла след. ведущий от МТФ колхоза "Россия" в село. Собака не ошиблась: в одном из домов участка бывшего   колхоза "3-й решающий» с утра пораньше явно собирались что-то праздновать. Запах жареной печёнки разносился вокруг. так что опытной овчарке по кличке Сигма не стоило труда привести розыскную группу в нужное место.

Старший группы лейтенант Дергунов резко рванул дверь. и четверо оперативников оказались в полумраке сеней. За второй дверью они увидели хозяйку, хлопотавшую у плиты. на которой стояла большая сковорода.
От неожиданности женщина охнула и резко спустила руки.
- Не ждали? А где же твой муженёк? - поинтересовался Дергунов.
- А его нет... Ушёл он, - испуганно ответила она. - За самогоном пошёл...
- Ну тогда мы его подождем. уважаемая, как вас по имени – отчеству?
- Антонина Петровка, - подсказала хозяйка.
- У вас. Антонина Петровна. видно. праздник какой намечается?
- Да нет, - отвечает женщина, - просто друзья должны к нему подойти.
- Ага, друзья. Вот и мы тоже. Вы не против?

Не найдя что ответить. Антонина устало опустилась на стул у окна за столом. Она знала, что примерно так и должно было закончиться очередное "дело" её супруга. лишь недавно освободившегося из мест не столь отдаленных. Но помешать ему с дружками не смогла.

А дело было так. Её Николай приглядел на животноводческой ферме приличного "бычка", этак центнеров на шесть-семь весом. Прикинул. сколько он может стоить да как надолго хватит мяса в доме. Прикинул. что "дельце" выгодное и решил задуманное сделать в самое ближайшее время, как только найдутся помощники.. Жена совсем запилила. так как муж сидит на её шее. на работу не спешит устраиваться. И вот помощники в лице двух собутыльников нашлись. Ими оказались Петька Прянец и Николай Чакан. Дождавшись глухой тёмной полночи, троица отъявленных воров отправилась на задание.

Всё прошло гладко. Туша была "своим ходом" доставлена во двор Николая.  Быка не без труда завалили. освежевали и определили на время в кадушки в погребе. Дружки запросили магарыч. Приказав жене жарить печенку, супруг вместе с ними вышел из дома. Уверенные в том, что их ни за что не найдут (ведь ночью шёл дождь), мужики. весело переговариваясь. возвращались с тремя бутылками самогона в карманах. Взяли его за приличный кусок говядины.

Ничего не подозревая, подельники вошли в дом. Не дав им опомниться. оперативники заломили преступникам руки. Щёлкнули наручники. Теперь можно и поговорить, что называется,  по душам. Отпираться в содеянном не было смысла: на плите дымилась сковорода с горячей печенкой. Мясо в кадушках найти не составляло труда, так как Сигма часто поворачивала морду в сторону погреба. Вскоре оно было доставлено наружу и разложено на разостланную клеёнку.

Николай, по прозвищу Никита, считал, что операция была проведена безукоризненно, теперь не мог понять, где допустил прокол.
- А ты у собачки   спроси. - посоветовал Дергунов. - Наша Сигма запах жареного мяса за  версту чует.  Да и кто чуть свет скотину режет, печенку в пять часов готовит? Так на твой дом и вышли... Ну, хватит разговаривать, собирайтесь...

Конец этой истории закономерный: Николай как вор–рецидивист, получил самый большой срок. Чуть меньше дали его подельникам, так и не успевшим распить желанный магарыч.

                С А М О С У Д.
                Рассказ

Январские морозы трещали, что  называется, по-русски. Иногда на лету безжизненным  комочком падали птицы. Нередко обмораживались люди. Мелкие водоемы промерзали до дна, а реки покрылись метровой толщиной льда. Особенно морозно было по ночам, к утру.

В одну из таких ночей 32-летний Николай (Никита), успевший не раз побывать в местах не столь отдалённых», причём совсем недавно только прибывший   оттуда, отправился "на  охоту". Скатав порожний мешок и засунув его фуфайку, он решительно пошёл в соседнее село Ярлуково. Стояла такая тишина, словно в мире всё уснуло непробудным сном.

Утоптанная тропинка, изгибаясь, вела к окраинным домам. Тускло светила луна, перемигивались звёзды. Николай, обутый в валенки, шёл быстро и беззвучно. Шапку-ушанку во   избежание обморожения подвязал  под подбородком. Тёплые вязаные варежки почти не грели, поэтому Николай поочерёдно держал их в карманах ватных брюк.

Нужный дом Николай приметил еще с  осени. А приглянулся этот дом тем, что вокруг него копошилось много всякой  домашней птицы.
  Николай  осторожно прокрался во двор. Прислушался: собаки нет. Лишь изредка слышалась тихая возня птицы в сарае. На дверях большой замок. Николай потрогал его -   очень надежный.  Единственный шанс пробраться  в сарай - проделать дыру в соломенной крыше.
 
Чуть в стороне Николай заметил "козлы" - приспособление для распиловки дров. Приставив их к стене, легко оказался на крыше. В считанные минуты прокопал дыру и спрыгнул в сарай. В темноте ничего невозможно было разглядеть. Чиркнув спичкой, осмотрелся. К его удивлению,  в сарае на насестях сидели нахохлившиеся куры. Гусей, индеек и уток хозяин, видимо, успел определить. Ничего не оставалось, как приняться за кур. Вор наошупь стал хватать их с насестей, скручивать головы и бросать в мешок. Вскоре мешок наполнился. Можно уходить.

В это время во двор по нужде зашёл поздно вернувшийся из клуба сын хозяина этого дома. Услышав подозрительную возню в сарае, он постучал в переднее окно с улицы. Вышла открыть дверь мать. Сын шепотом рассказал об услышанном во дворе.
- Пусть отец   оденется  и поскорее  выйдет. У нас во дворе кто-то "работает".

Отец не заставил себя долго ждать. Вдвоём с сыном, вооружившись вилами и лопатой, они подошли к сараю. Прислушались: никаких признаков присутствия  постороннего человека. Отец, не-довольно махнув рукой, хотел было упрекнуть сына, что тот напрасно поднял его с посте-ли. Но тут в сарае послышался звук, похожий на сдерживаемый кашель. Сын тронул отца за плечо и показал на крышу сарая, где при свете луны отчётливо чернела дыра. Кузьма Иванович вскинул наперевес вилы и строго крикнул:
-  А ну – вылезай!
 
В сарае воцарилась мёртвая тишина. Хозяин дома повторил команду. Вскоре послышался шорох: это из дыры выбирался вор. Сначала показалась голова в шапке, потом и сам вор. Но вместо того, чтобы  сдаться и попросить прощения, он стал бросать в них металлические прутья, припасённые заранее и засунутые за голенища валенок. Кузьма Иванович, четверть века отмахавший кувалдой в колхозной кузнице, мужик ещё крепкий, взревел:
-  Ах, ты, сволочь! Ну, держись.
   
Кузнец хотел, было, вонзить вилы  в непрошеного гостя, но тот успел юркнуть вниз. Опять наступила тишина. К какому приёму готовился вор, знал только он. Отец с сыном стояли по бокам теперь уже открытой ими двери сарая. В руках держали один вилы, другой лопату. Минут десять стояли, а вор всё думал, как ему вырваться из сарая и убежать. Наконец Кузьма Иванович крикнул:
-  Вых-х-оди по-х-х-орошему! Иначе плохо тебе будет…
   
О чём думал в этот момент Николай, трудно сказать. Возможно, вспомнил нары в камере, работу на лесоповале или неудачный побег, из-за чего пришлось мотать лишний срок. А может, перед его мысленным взором стояли обещавшиеся в гости друзья, ждавшие обильного угощения. Отец и сын думали только об одном – поймать вора и наказать.
   
Неожиданно Николай выскочил из сарая. Он рассчитывал на внезапность своих действий. Чуть промедлил бы кто из двоих у двери – вора бы и след пропал. Только ошибся опытный вор: Кузьма Иванович успел подставить ногу – и вор упал. Сын не растерялся и огрел лежащего на снегу по спине лопатой. Плашмя, конечно.
      
Неудачная «операция» Николая закончилась тем, что его изрядно поколотили, выволокли на улицу и привязали верёвкой к телеграфному столбу. Вскоре Николай заорал: в суматохе он забыл опустить уши шапки. И варежки потерял. А мороз не дремал.
      
На крики пленника никто не появлялся: село мирно спало. Но уже близился рассвет. В некоторых домах стали зажигаться огни, открываться двери и появляться люди. Наконец к столбу подошли женщины и хотели помочь мученику.
-   Да что же это творится, бабоньки? – завопила одна из них. – Нешто можно заживо человека морозить?
   
Женщины все разом загалдели, как  умеют только женщины. Но подбежал ус-певший согреться Кузьма Иванович и стал отгонять женщин.
-  Он, негодяй, у меня всех кур порешил!  Пусть погреется…
-   Нет, Кузьма, так не пойдёт, - ещё больше завопили бабы. – Коли он виноват, пусть суд разбирается.
-   Ишь, умник нашёлся – самосуд устроил!
-   Да знаешь ли ты, что за такое бывает?
   
Женщины оттолкнули мужика и развязали верёвку. Николай еле держался на ногах. Его занесли в дом к Кузьме Ивановичу и стали растирать снегом руки, ноги и уши. Кто-то догадался принести гусиного сала, чем смазали обмороженные места. Через некоторое время они вздулись и покраснели.
   
Николай лежал без движения. Взгляд его был жалким: в нём сквозили страх и ненависть. И обречённость. Ещё бы: он хорошо понимал, в какую ситуацию попал.
Рассвело. Приехал участковый милиционер. Опросив свидетелей, он составил протокол. Когда все, кому было необходимо, расписались, милиционер сказал:
-   Самосуд – тоже преступление. За это придётся отвечать по всей строгости.
…  Кузьма Иванович еле выкрутился из этой ситуации, отделавшись крупным штрафом. А Николай долго лежал в больнице и выписался с укороченными пальцами рук. Возбуждать уголовное дело не стали: он и без того  строго наказан. Правда, сам Николай считал, что легко отделался.

                СРАЗУ ВЫЛЕЧИЛСЯ.
                Юмореска

   Старым людям ненастье - причина всяческих болезней: кто на  одышку жалуется, кто на головные боли, кто на суставы.
-   А я своему ненаглядному лет 25 назад за один сеанс радикулит вылечила,— улыбнулась 6аба Лида.       
               
Она рассказала, каким способом.  Муженёк ее баловался "первачом".  Если начнет, то не скоро остановится. А чтобы жена не ругала, придумал сам себе болезнь, Как увидит хозяйку, так согнётся в три погибели и еле идет. А дома быстрей в постель. Вот и решила жена поставить на ноги мужика. Как одной управляться с домашними делами? Надо на-кормить, обстирать всех, а семья большая. Во дворе и корова, и теленок, и поросята, куры, утки. Да трижды в день необходимо на ферму прогуляться , чтобы 25 коров выдоить. Тут даже самая выносливая не выдержит.               
— Вот и решила я народный способ испытать на муже, — пояснила баба Лида, - потому как другого выхода не видела.
         
Приходит он однажды и руку на пояснице держит.  «Не могу, -  говорит, - разогнуться».  И в постель. Жена принесла от местного пчеловода настойку прополиса, растерла ему спину, а потом — от поясницы до шеи — налепила горчичники. Накрыла одеялом, а сама ушла во двор.
 
Через полчаса больного так пробрало, что он сбросил одеяло, на четвереньках, в одних трусах, выбрался на веранду, открыл дверь и заорал не своим голосом. Соседка прибежала на крик, спросила, что с ним, а он такими глазищами сверкнул на нее, что та с перепуга примчалась в сарай, где Лида порядок наводила.
— Ты что тут, оглохла что ли?
— А что такое? — воткнув вилы в кучу навоза, спросила хозяйка.
— Да твой мужик с ума, наверное, сошел. На веранде в одних трусах стоит на четвереньках и орет. На спине - бумага...
Жена бегом домой.
— Ой, умираю? Что ты наделала, подлая баба! — кричал муж.
  Лида быстрее снимать горчичники. На месте их образовались кровавые квадраты. Не раздумывая, жена взяла висевшее на веревке полотенце, окунула его в ведро с водой и давай примочки делать. Потом открыла ящик с домашней аптечкой, схватила попавшуюся под руку баночку с вьетнамской мазью («звёздочку») – и давай спину смазывать.
 
А мужику всё хуже. Он плюхнулся голым животом на пол, потом повернулся на спину. Все, говорит, умираю. И потребовал похоронить его с духовым оркестром.
За это время соседка успела сбегать в медпункт и вернулась с фельдшерицей. Та посмотрела на спину страдальца — и ахнула:
— Вы что, паяльной лампой его поджарили?
Она сделала успокаивающий укол, смазала спину подсолнечным маслом.
— С тех пор, — утверждает баба Лида, — ни разу мой муженек не пожаловался на поясницу.

                ВОЛШЕБНЫЙ ЯЩИК

На старости лет бабушка Наталья осталась одна в степной деревне, в 25-ти верстах от райцентра. До 92-х лет все еще хлопотала возле дома, часами копаясь в огороде. Она давно собрала пожитки для отправки на тот свет и приказывала дочери-вдове:
— Вы меня, Клава, похороните, как хоронили мою мать. До кладбища на руках несите. Небось не надорветесь: я теперь легонькая стала...
 
Клавдия утешала старую мать, обещая выполнить все пожелания. Но так уж случалось, что хоронить пришлось дочь Клавдию. После сороковин бабушка Наталья оплошала, Начала с трудом передвигать ноги, потом другие недуги стали донимать. В конце концов пришлось ей переехать к внучке в другое село. Тут и правнучки, и телевизор, и чистота в доме. Есть и ванная, где можно хорошенько искупаться. Бабушка Наталья любила купаться. А после сядет на диван и просит включить телевизор. Любила она телепередачи, только  многое не могла понять. Сидит однажды и говорит:
— Как же это столько народу умещается в этом большом ящике?
  Объяснять ей было совершенно бесполезно: бабка Наталья воспринимала факт, как существующий в действительности. Иногда подходила к телевизору и трогала рукой экран, ощущая под ладонью лишь холодную поверхность стекла.
 
Однажды показывали какой-то боевик с убийством. На цветном экране кровь, льющаяся из раны, казалась самой настоящей.
— Царствие ему небесное, — перекрестилась бабушка. — Отмучился раб Божий.
На второй день показывали другой фильм - с эпизодами похорон покойника.
— Надо же, — опять совершая крестное знамение,  сказала бабушка Наталья, — как быстро они управились: вчера убили мужика, а сегодня уже хоронят...

                РАЗОШЛИСЬ ВО МНЕНИЯХ

Подруги школьных лет. давно нс виделись, потому поговорить есть о чем. Замуж вышли в один гол, родили по сыну и дочери, у обеих были проблемы с мужьями. Через несколько лет у одной муж умер, у второй, как ока выразилась, еще воюет...
— Здравствуй, Шурочка!
— Здравствуй, Лена!
  Подруги обнялись, расцеловались, пустили слезу. Поохали, повздыхали.
— Как живешь, Шура? ~ спрашивает Лена.
— Какая жизнь вдовья? — вопросом на вопрос отвечает Шура. — Одни мучения. Ну, а ты-то как?
— Все воюю со своим обалдуем, — отвечает Лена.
— Ну, ничегошеньки не умеет делать... Всё сама да сама. Только слово замужем, хоть бы не было такого мужа...
— Ну, не скажи, — перебивает Шура. — Я вот тоже так считала когда-то. А как не стало муженька, сразу научилась заниматься пилкой и колкой дров. Нелегким делом стала и за-готовка сена для скота. А вспашка огорода? А текущий ремонт дома и надворных построек? Везде потребовались мужские руки. Тогда я почувствовала: нс все, оказывается, сама делала, многое и ему доставалось. Только я не замечала.
 
И рассказала Шура, сколько мытарств испытала уже в первую осень, когда потре-бовалось привезти уголь на зиму.         
- Всем уголь грузят, а на меня внимания не обращают. И тут потребовались руки мужские. А однажды не смогла замок на сарае отомкнуть, а 12-летний соседский мальчик подошел — и моментально отомкнул. Небольшой человек, а мужчина...
— Тогда мне и в голову не приходило, что это все делал муж, - продолжает Шура. — Я бы теперь много заплатила, явись ко мне муженек с того света.
— Что-то ты жалостливой стала, Шурочка. Рассказываешь — плакать хочется, — не верит Лена. — А раньше мы с тобой одного мнения о мужьях были: лодыри они и пьяницы.
— Это если посмотреть с одной стороны, — одергивает подругу Шура. — Не дай Бог, останешься, как я, одна: тогда всё поймешь. С мужем надо ладить уметь, чтобы воз хозяйственных дел вдвоем тащить. Для этого природа нас наградила умом и терпением.
 
Лена хотела что-то сказать, но почему-то не смогла и долго смотрела на свою подругу-вдову


                ВЫРУЧИЛО БЛАГОРОДСТВО

Проблема отцов и детей есть и будет до тех пор, пока не прекратится жизнь на земле. Всегда, а теперь особенно, приходится наблюдать столкновение поколений.
— Мы молодыми совсем другими были, — говорит пожилая пассажирка автобуса. — Нынешняя молодежь слишком развязно ведет себя
- Что верно, то верно, — перебивает первую вторая пассажир»а. — Нас, старых, за людей не считают. Черствая молодежь теперь.
 
В чём-то со старыми людьми можно согласиться, но далеко не во всем. Да, есть среди молодых людей и черствые, и грубые, и эгоистичные. Но не все такие. Убедительным доказательством стал однажды, в конце августа, случай на автовокзале г. Грязи.
Автобус Липецк - Добринка остановился напротив окна диспетчерской. В открывшуюся дверь автобуса вошла контролер и спросила водителя, есть ли свободные места. Таковых не оказалось.
— Свободных мест нет! — крикнула из салона автобуса женщина-контролер своей напарнице по работе, выглядывающей из приоткрытого окна диспетчерской (речь идет о местах сидячих).

Это означает. что кассир не имеет права продать на этот рейс ни одного билета. Таков за-кон дорожного движения, жесткий, но справедливый.
— А как же нам до Добринки добираться? - чуть не плача, спрашивает пассажирка с удостоверением "Ветеран труда". — Мы уже пропустили один рейс из-за отсутствия сидячих мест. Не, ночевать же нам здесь.
— В самом деле, ведь салон автобуса совершенно свободен, — добавляет вторая пассажирка.— Войдите в наше положение...

Женщина-контролер, молодая и красивая, улыбнулась в ответ. Чувствуется, жалко ей старушек (их и все-то-то без билетов три). Она бы не против впустить их, обилетив на месте, но вспомнила утренний случай, На месте блокпоста работник ГИБДД остановил автобус, в салоне которого находились "стоячие" пассажиры. и оштрафовал водителя. А это означает, что контролёр-кассир заплатила из своего кошелька: она работает от выручки.
— Поймите меня, — красиво улыбаясь, обращается к пассажирам на улице контролёр. — за перегруз автобуса штрафуют в первую очередь водителя. Не оставляют без внимания и нас – диспетчера и кассира... Вот скажите, у кого из вас имеются лишние деньги? Кто может через несколько минут уплатить штраф работникам ГБДД?
 
Наступила тишина. Даже в салоне автобуса стихли голоса.
— Вот видите, — продолжает контролер, — у вас денег нет. И у меня. И у водителя их тоже нет.   
               
Кажется, все понятно, вопрос исчерпан. Но ехать-то надо.
—А мы пройдем в самый зад салона и сядем на пол, - вполне серьезно сказала старушка находчивая старушка на улице.
-  Ну, что будем делать? Посадим? — опять красиво улыбнулась контролер.
-  Ну, если сядут на пол, — пряча улыбку, ответил водитель, — то придется впустить.

Три пассажирки, уплатив за проезд и получив билеты, прошли в самый зад салона. Водитель и контролер теперь серьезно наблюдали за дальнейшими действиями пассажирок.

Хотите верьте, хотите нет, но на заднем длинном сиденье девушки и парни так "по-теснились", что двум удалось благополучно "приземлиться". Третьей старушке уступила место девушка. Она прошла на середину салона.
— Ну вот, теперь самой придется стоять до Добринки, - полушутя-полусерьёзно заметила контролёр.
- Идите сюда! – довольно громко позвал девушку вставший молодой человек.
Девушка поблагодарила его и села.
- Благородство им зачтётся, - бросил кто-то из салона автобуса.
- Свежо предание, но верится с трудом, - раздалась реплика в ответ.
   
Водитель нашел выход из положения:
— Молодой человек, проходитё сюда и садитесь,
    У самой двери, в кресло с откидным сидением, опустился последний «стоячий».
— Ну, сплошное благородство, — снова красиво улыбнулась контролер.
    Автобус благополучно отправился в путь.

                СКУЧНЫЕ П ВЕСЕЛЫЕ ТЕЛЕВИЗОРЫ

  На лето 85-летняя Елизавета Павловна ни за что не хочет оставаться в городе. Как только пригреет солнышко, она начинает собираться в родной дом к себе в деревню. Что-то ее туда неумолимо тянет. Хотя в этом нет ничего удивительного. В той деревне она родилась и выросла. Там вышла замуж и родила четырёх дочек. Оттуда проводила на фронт в 41-ом мужа. Долгими зимними ночами не спала, надеясь на скорый конец войны и воз-вращение супруга. И этот счастливый день наступил. Правда, домой глава семьи вернулся без одной руки, но все равно это было счастьем. Вскоре разлетелись из дома дети, создали свои семьи. А там и мужа похоронила... И вот теперь на зиму Елизавета Павловна уезжает в город и живет по очереди то у одной дочери, то у другой. А там, глядь, и весна наступает. Снова в деревню, где хозяйку дожидаются десяток кур, оставленных на зиму у доброй соседки, А та рада, что ей кур доверяют на сохранность. Еще бы: у Елизаветы Павловны есть в местном хозяйстве земельный пай, эа который каждую осень она получает зерно. Так что обе старушки не в убытке.
 
После долгой зимней разлуки соседки искренне радуются встрече друг с другом. Говорят - не могут наговориться. А то станут баба Лиза и баба Варя считать сколько домов в деревне было, кто в каком жил.
— О-хо-хо, подруга, — скажет баба Лиза. — Лежу ночью, а глаза-то не закрываются. Всех односельчан вспомню: это надо же, сколько народу повымерло! Одна война с германцами сколько молодежи прибрала прежде времени,
— Правда, правда, — соглашается собеседница. Потом вспомнят молодые годы. Никак не могут поверить, что так быстро жизнь прошла и нагрянула старость.
— Что это мы расхныкались, — вдруг спохватится баба Варя. — Пойдем ко мне телевизор посмотрим. Сынок себе новый купил, а мне отдал свой, как говорят, бывший в употреблении.
Включила его баба Варя, а там умные дяди про какой-то дефолт толкуют.
— Нет, Варвара, скучный у тебя телевизор, — поднимаясь с дивана, говорит Елизавета Павловна. — Вот я у Галинки своей гостила в последнее время, так там такие песни по телевизору пели. Я даже подпевала, А у тебя заснуть от скуки можно...
— Да погоди ты, старая, — останавливает ее баба Варя. — Сейчас и тут будет другая передача.
— Нет уж, смотри сама, — стоит на своем баба Лиза. — Скучный у тебя телевизор, потому сынок и привез его тебе. Прощевай.
  И Елизавета Павловна с испорченным настроением уходит к себе домой.

                ПОСЛЕДЫШ
                Рассказ

В многодетных   семьях случается, что последнему ребёнку уделяется   максимум    внимания: вкусный гостинец, лучшая покупка. Антон - пятый ребенок в семье Даниловых. Последыш.
- Ага, как гусей пасти или траву корове приготовить к вечеру, так это моя обязанность, - не выдержал однажды брат Ромка. - А как гостинец, так Антону. Не по правилам это, мама.
- Сынок ну, ты же у нас совсем взрослый - шесть классов закончил, - пытается объяснить мать Антонина Алексеевна. - Антон только в третий перешёл. Вот подрастет, тогда и будет со всеми на равных.
 
Старшие сёстры вида не подают, но тоже завидуют Антону. А тот, пользуясь своим преимуществом в семье, усвоил главное: всё вокруг -только для него.
Время пролетело незаметно. Антон окончил школу и поступил в строительный колледж. На выходные приезжал домой, кратко сообщал о своей учёбе и спешил к товарищам, даже не поинтересовавшись, нужна ли родителям его помощь. Всё чаще стал возвращаться с улицы далеко за полночь. Причём от него пахло спиртным.
- Ты 6ы, отец, поговорил с Антоном , - сказала Антонина Алексеевна. - Не дай бог пристрастится к вину.
- Его временное увлечение, - утешительно ответил Евгений Семёнович. - Повзрослеет - поймёт.
 
Поведение Антона, однако, вынудило родителей вскоре заняться сыном всерьез. Однажды к Даниловым пришла Татьяна Ивановна, живущая на другой улице села, и принесла неприятную весть: Антон сильно побил её сына Олега - ученика 11 класса.
- Антон каждую субботу бывает в клубе в нетрезвом виде, - жаловалась женщина,- Ко всем придирается по мелочам. Кто ему перечит - бьёт кулаком или пинком.

Сжалось тревожно сердце Антонины Алексеевны. Не сразу, но она ответила:
- Спасибо Таня, что не озлобилась, не стала шум поднимать. Я приму все необходимые меры, заверяю тебя.
 
В следующую субботу, осенним слякотным вечером, Антонина Алексеевна, ничего не сказав мужу, оделась, взяла зонтик и вышла. Моросил дождь. Мать миновала тёмные закоулки и подошла к освещённому с фасадной стороны клубу.
 
Присмотрелась: недалеко за углом увидела группу парней и девушек. Говорили они неразборчиво и негромко, поэтому женщина ничего не расслышала.
 
И вдруг девушки, взвизгнув, разбежались. Только парни топтались, словно на тусовке. Мать бросилась к месту происшествия. Пятеро парней пинали лежащего человека. Сквозь отборный мат Антонина Алексеевна врезалась в середину хулиганов и сложенным зонтом принялась колотить их.
- Что же вы делаете, паразиты? Изверги! - кричала она.
 
Первым дал дёру Антон, услышав голос матери. За ним - остальные. Антонина Алексеевна нагнулась над лежащим человеком: им оказался парень из соседнего села.
- Ты живой, сынок? - спросила женщина.
- Живой, - хриплым голосом ответил парень.
  Антонина Алексеевна помогла ему встать, вытерла платочком грязь и кровь с лица, спросила, кто его родители, и посоветовала идти домой.
 
На другой день Антона пригасили на семейный совет. Сначала его стыдили брат и сестры, затем родители.
- Не ожидал я от тебя такого, - упрекал отец. - Не думал, что пойдёшь по скользкому пути.
Антон молчал, наклонив голову. Ему стало стыдно. Вдобавок ко всему раскалывалась голова от вчерашней попойки.
- Молчишь? - продолжал отец. - Тогда я за тебя скажу: дальше - алкоголизм или тюрьма. А может быть, то и другое.
 
Мать не мешала разговору. Но, когда лоб Антона покрылся испаринами пота, принесла кружку огуречного рассола.
- Попей, полегчает. Потом спросила:
- Антон, скажи честно, что бы было, если я вовремя не подоспела?
- Не знаю, - глухо ответил Антон.
- А я знаю, - твёрдо заявила мать. - Вы бы убили парня. Ты когда-нибудь задумывался над тем, для чего у человека на плечах голова?
- Чтобы думать, - тихо ответил Антон.
- Так думай! - гневно сказал отец.
 
Вскоре Антон был призван в армию. Здоровье у него было отменное, поэтому попал в десантные войска. Началась новая жизнь. Всё, что было, осталось далеко в прошлом. Ежедневные тренировки помогли Антону раскрыть свои умственные, физические и интеллектуальные способности. Только теперь он понял истинное назначение мужчины. Настоящий воин рождается в момент принятия воинской присяги. Этого поворотного пункта в своей жизни Антон никогда не забудет. А сплочённое воинское братство сохраняется в памяти навсегда.
 
Антон понял, как непростительно больно огорчал родителей и почти в каждом письме просил прощения за неприятное прошлое.
 
Время службы прошло незаметно, и Антон вернулся на родину. Девушка его дождалась, Устроился на работу в городе. Вскоре женился.
- Считаю, что армия коренным образом изменила мою жизнь, - сказал однажды своим бывшим друзьям Антон. - К старому возврата не будет.

                А БЫЛ "МОСКВИЧ" ПОЧТИ В РУКАХ.

  В советские временна лотерейные билеты продавались в магазинах, киосках, выдавались для распространения среди населения лидерами комсомольских и профсоюзных организаций по месту их работы. Стоил билет 30 копеек.
 
Люди покупали их, придерживаясь принципа: авось не обеднею, а может, что и выиграю. Счастливцев было мало, но были. Выигрывали в основном разную мелочь: полотенце, утюг, кухонный набор и т.п. Но случалось и другое, когда владельцы лотерейных билетов становились обладателями мотороллеров, мопедов, мотоциклов. И даже легковых автомобилей, чаще марки «Москвич», реже «Волги".
 
В конце 60-х годов прошлого века секретарь комсомольской организации совхоза "Хворостянский" Николай Красиискнй тоже распространял врученные ему в райкоме комсомола лотерейные билеты.
 
Получилось так, что однажды надо было ехать в район для отчета: вырученные за реализацию билетов денег каждый распространитель обязан был сдать в кассу, а нереализованные билеты сдать. У Красинского оставалось на руках всего пять штук. Два он взял себе, хотя до этого уже купил 10. А вот три билета, как заколдованные, никто не хотел покупать.
 
До утра билеты не разобрали. Николай пошел к автобусной остановке, Навстречу - завхоз по фамилии Божок.
— Слушай, завхоз, выручай, - говорит Красинский, — купи три билета...
— Да на что они мне? — отказался Божок. - Я уже купил семь — на каждого по одному и хватит.
 
У завхоза было 7 детей, вот почему он сказал так. Мужик зашагал дальше.
— Да погоди ты, — догнал завхоза комсорг. — 90 копеек ~~ деньги небольшие, а выиграть можешь вещь  нужную.
— Ладно, была не была, — проворчал тог. Отдал рубль и сунул билеты в боковой карман.

Прошло время. В центральных газетах опубликовали таблицу выигрышей. Николай Красинский с трепетом в груди раскрыл сначала газету, потом достал  свои  12 билетов,  проверил и  с досады, скомкав, бросил в урну.
В блокноте комсорг записал серии и номера трех проданных билетов завхозу. Для интереса проверил и их. На втором билете вздрогнул: н серия, и номер сошлись!. Билет оказался счастливым. На него выпал выигрыш — автомобиль "Москвич".
— Словно током пронзило тело, — не скрывал зависти комсорг. — Но счастье из рук вылетело. Знать, не судьба...
 
А завхоз Божок продал счастливый билет (значительно дороже стоимости самого автомобиля) и купил себе хороший дом в Подмосковье, куда переехал вскоре со всей семьей.
— А перед отъездом замучил меня магарычами: как рабочий день кончается — так он с бутылкой в кармане ко мне, — вспоминал комсорг.
 
Хворостянцы помнят Божка как хорошего человека, грамотного специалиста. Помнят и этот забавный случай с билетом

                УДИВИЛ.

 
Перед Новым годом в совхозе выдали зарплату. Труженики полей и животновод-ческих ферм облегченно вздохнули и, припрятав основную сумму денег, отправились за покупками. Разумеется, в магазин поспешили женщины-хозяйки: уж они-то наверняка знают, на что потратить заработанные денежки: покупали в основном продукты впрок.
 
Мужики, довольно потирая ладони, шли в закусочную. Так уж заведено: после зарплаты заказать 150 с «прицепом», т.е. кружку пива и легкую закуску. После такого «причастия» спешили домой вручить своим благоверным получку.
 
Пришел и Федор Редькин, тракторист крепкого телосложения и высокого роста. Мужики считали его простачком и часто подшучивали над ним, используя его физическую силу в корыстных целях.
— Приятного аппетита! — громко крикнул Редькин, остановившись посреди тесного помещения в поисках удобного местечка.
- И без того летит, — буркнул Васька Глазов.
- Я угощаю сегодня, — сообщил Федор. — Заказывайте, кому сколько налить.
- А если бутылку попрошу? — усмехнулся Васька Дрын.               
- И мне бутылку, — поддержал Ваську Степан Дятлов.
- И мне! И мне! И мне! — послышались голоса. Кричали мужики шутя, так, на всякий случай.
- Ладно, всем по бутылке! — подытожил Федор Редькин и стал считать количество ртов. Их оказалось два с половиной десятка.
- И про закуску не забудь, Федор! — заметил кто-то из-за стола у окна.
- Будет сделано, — заверил Федор и направился к буфету.
Наметанный глаз буфетчицы сразу вычислил хорошего клиента.
- А-а-а, Федор Яковлевич! — мило заулыбалась она. — Здравствуй. Давненько к нам не заглядывал. Что будем пить-есть?
- Двадцать пять бутылок водки и столько же порций шницеля, — твердо сказал Федор. - Да еще трехлитровую банку огурцов откройте.
- Очень приятно иметь дело с настоящим клиентом, — обрадовалась буфетчица Анна. — Так, подсчитаем.
  Она проворно застучала костяшками счетов и вскоре объявила:
- Итого, Федор Яковлевич...
- Хлеба! Хлеба не забудь, Федор! — крикнули сразу несколько человек.
- Пять буханок хлеба, — не мешкая, добавил Федор Редькин.
  Буфетчица еще раз щелкнула счетами и сказала:
- Итого, Федор Яковлевич, сто шестьдесят один рубль пятьдесят копеек. Хватит денег-то?
— Даже останется сорок рублей, — обрадовался Федор.
 
Мужики жадно навалились на дармовое пойло и еду, расхваливая друг друга за его щедрость. Не прошло и получаса, как все заказанное Федором Редькиным было выпито и съедено. Мужики, приличия ради, обещали Федору завтра же расплатиться за угощение, хотя в данный момент у каждого в кармане лежали деньги.
 
Самым трезвым оказался Федор Редькин, потому что он пива не пил, а мужики успели до этого пропустить по 150 г и по кружке пива. Вот и получился сердитый «ерш». Пришлось Редькину купить еще бутылку водки шоферу Петьке Зуеву, чтобы тот согласился развезти по домам не вязавших лыка мужиков. Последнюю остановку Петька сделал у дома Федора.
— Понимаешь, Маруся, — заплетающимся языком начал с порога Редькин. — Я их всех удивил.

Жена его, Ольга, только покачала головой и уложила мужа в постель. Почувствовав тепло и запах подушки, Федор тут же отключился.
  Утром Оля еле растолкала мужа.
  Протрезвев, Федор взял пиджак, в кармане которого недолго лежали деньги, и вспомнил:
— Так я же удивил всех, они напились допьяна. Все, понимаешь?
— Не знаю, кто кого удивил, — перебила его жена, — только зарплату ты домой не принес. Если к вечеру денег не будет — не будет и меня здесь.
 
Жена ушла, а Федор, обхватив руками голову, долго сидел и думал, что делать.
А вечером, когда уже в домах стали включать свет, пришла Оля и, не раздеваясь, бросила на стол деньги:
— Вот твои сто пятьдесят рублей, артист... Спасибо, мужики честными оказались. Можешь повторить свой фокус... Только после этого у тебя ни денег, ни жены не будет...
Федор впервые крепко задумался.

                ПРИСЛАЛИ В КОЛХОЗ АГРОНОМА.

  До начала 60-х годов прошлого века областей было меньше, зато в каждой из них насчитывалось много районов, а в каждом районе - по несколько десятков мелких колхозов и совхозов. Только в одном бывшем Хворостянском районе было до 70 таких хозяйств с 14-ю сельскими советами. Так вот в один из колхозов нынешней территории Новосветских земель прислали молодого дипломированного агронома.
- Наконец-то, - облегченно вздохнул председатель колхоза И. И. Шилов.
- А справится ли он? - озабоченно спросил учетчик Шуршин. - Уж больно молод агроном-то...
- Справится, - заверил председатель. - Он человек ученый, с образованием.
    
В колхозе числилось 500 га пахотной земли, которую занимали разные зерновые и бахчевые культуры. Во всех колхозах сеяли тогда и коноплю, предназначенную для изготовления веревок, необходимых для хозяйства. Из зерновых самые большие площади отводились под рожь, пшеницу, овес и просо. Поля поменьше засевали чечевицей, горохом, подсолнечником. Из бахчевых сажали огурцы, помидоры. арбузы. дыни, тыкву, лук, морковь.
   
Словом, агроном колхозу был необходим. Весной старались не упустить время сева проса и сахарной свеклы. Семенной фонд тщательно готовился. Например, чтобы семена проса были качественными, без сорняков, их еще зимой выдавали по одному - два пуда на каждый двор. Ручная сортировка производилась просто. На столе перед каждым «трудоспособным» членом семьи лежал лист стекла небольшого размера, на который высыпалась горсть проса. Затем пальцем или палочкой отодвигались в сторону черненькие семена сорняков и ссыпались в мусорное ведро.

... Однажды к работающим в складе женщинам подошел приехавший недавно молодой агроном Василий Бортников. 
               
- Здравствуйте, труженицы! - поприветствовал он работающих.
- Здравствуй! Здравствуй! - наперебой ответили женщины, продолжая трудиться.
- Ну что, скоро будем пшено сеять? - спрашивает агроном.
 
Женщины переглянулись: кто его знает, всерьез или в шутку задал такой вопрос агроном. Пряча улыбки, они опустили головы. Бортников стоял и таращил глаза на молчавших женщин.
- Да вот, извините, не запомнили вашего имени - отчества, - заговорила самая бойкая из всех, звеньевая Агния Кукушкина...
- Василий Степанович я, - перебил звеньевую агроном.
- Так вот, Василий Степанович, пшено пока еще не готово, - на полном серьезе  продолжает Агния Кукушкина. - Сначала надо обсушить, тогда уж и разговор об этом вести.
- Угу, понятно, - буркнул агроном и удалился
Женщины, бросив работу, захохотали. От склада долго доносился громкий смех.

... Шло время, а это событие не только не забывалось, наоборот, оно, как снежный ком, обрастало новыми фактами. К делу и не к делу колхозники говорили: «Да вот посеем пшено, тогда...».
Земля подсыхала. В солнечные дни она кудрявилась синеватой   дымкой.   Наступало время сева сахарной свеклы.
- Ты, вот что, Василий Степанович, - обратился однажды после утренней планерки к агроному председатель колхоза, - задержись-ка.
Иван Иванович рассказал агроному о том, что район увеличил всем колхозам площади под сахарную свеклу.
- Подумай, Василий Степанович, как это сделать не в ущерб остальным культурам, - сказал в заключение председатель. - А завтра мне доложишь.
Подходящие под сахарную свеклу поля были подобраны.      
               
- Ну что, Василий Степанович, нашли место для свеклы? - спросил вечером председатель.
- Все как положено, Иван Иванович, - ответил агроном.
Председатель удивленно взглянул на него и спросил:   
               
- А измерили площадь?
- Да я бы измерил, - неуверенно стал пояснять Бортников, - но у меня нет веревки...
- Ты что, с луны свалился? - сдерживая гнев в присутствии многих колхозников, прошипел председатель. - Поля саженем измеряют, а не веревкой! Ефимыч, дай ему сажень...
 
Сажень Василий Степанович никогда еще не видел, так что пришлось учётчику обучать молодого агронома, как им пользоваться...
  С тех пор прошло более полувека, но старожилы и теперь вспоминают об этом агрономе с улыбкой. Одни называют его агрономом "пшенным", другие - «Веревкиным».

                РАСПЛАТА.

Тёмной октябрьской ночью конца 60-х годов прошлого века сельская молодёжь возвращалась из клуба домой. Шли парами и небольшими группами в разные стороны. Время от времени то справа, то слева вспыхивали огоньки курильщиков. Тишину села нарушал лишь собачий лай да негромкий разговор молодёжи. Теплынь стояла не осенняя. Но пахло дождём. Казалось, что через минуту-другую темноту ночи разорвёт извилистая линия молнии, грянет гром – и польёт дождь.
      
На полпути от клуба до моста, через затерявшуюся в камышах речушку, девушки и парни вдруг остановились: они услышали душераздирающий женский крик. Молодые люди остановились. Кричали в доме напротив. Парни осторожно подошли к дому и стали смотреть в два окна. Что-то вразумительное увидеть не удалось: окна были занавешены какой-то тёмной тканью. Скорее всего, женщины в целях маскировки повесили тёплые большие шали, которыми укутываются зимой в сильный ветер или метель.
-     Идите сюда, - тихо сказал Лёшка Пенкин. – Вот тут дырка, через неё всё видно. Смотрите в правом углу внизу.
      
Парни и девушки по очереди стали всматриваться в небольшое отверстие.
  -  Что случилось? – спросила Лида Терехова.               
- На полу перед ними что-то разостлано.               
- А почему женщины  волосы на головах рвут? – в свою очередь спросила Наташа Лемехова.
-     А-а, что тут думать-гадать, - сказал Мишка Торцов. – Сейчас всё узнаем.
    
Он принялся барабанить кулаком в оконную раму. Крики сразу же прекратились. Лида Терехова, наблюдавшая за женщинами через дырку в занавеске, вдруг сказала:
-   Они погасили свет.
-   Значит, они ни в чьей помощи не нуждаются, - сделал вывод Лёшка Пенкин. – Пошли своей дорогой.
      
А жила в этом старом кирпичном доме крепкая женщина Мария Семёновна Солодова, долгое время возглавлявшая  свекловичное звено. Самым рекордным был для свекловичников пятисотенный урожай. Крупные сладкие корнеплоды привлекали людей не только своего села и района, но и журналистов областной и центральных газет.
      
По результатам выращенного урожая звено Солодовой всегда было на высоте и награждалась почётными грамотами и денежными премиями. Звеньевая получала не раз солидные вознаграждения. Не раз возили её на слёт передовиков с/х производства в область и на ВДНХ в Москву.
      
Всё хорошо обстояло у Марии Солодовой, кроме личной жизни. Местные парни, зная её взрывной характер, обходили стороной мужиковатую девку. Постоять за себя она умела и при случае давала такую сдачу смельчаку, что навсегда лишала его храбрости. После нескольких неудачных попыток покорить Марию отважные герои больше к ней близко не подходили.
      
Так и жила Мария с уже не молодой матерью Степанидой – вдовой погибшего на фронте Ивана Солодова. За несколько десятков лет мать и дочь сумели нажить приличный капитал. Сельчане поговаривали, что Мария своими сбережениями может три раза выдать зарплату людям своего колхоза. А хозяйство «Степное» в районе – одно из крупных.
      
Говорят, что сколотить капитал трудно, но ещё труднее распорядиться им. На это у Солодовых ума не хватило. Вместо того, чтобы сдать большую сумму денег в сбербанк, Мария послушалась мать и деньги определила в подполье дома.
      
Купюры распределили по их номинальному достоинству, перевязали пачки толстыми нитками, сложили в железные ящики небольшого размера и спрятали в надёжное место. Доставали ящики раз в год, когда Мария получала очередную премию. В этот вечер домашний сейф пополнялся пачками купюр.
    
Так и лежали деньги в ящике. Ни Мария, ни её мать не решались произвести «ревизию» финансового богатства. А однажды Марию словно кто надоумил:
-   Что-то ноет сердце у меня, мама, - сказала она.
-   С чего бы это? – не придала значения словам дочери мать Степанида. – Ты никогда не жаловалась на сердце…
-   Да не в этом дело, мама, - ответила Мария. – Мы ведь ни разу не посмотрели, как следует, в каком состоянии наши деньги. Пожалуй, я достану и посмотрю.
   
Завесив окна и включив настольную лампу, Мария открыла люк домашнего подполья. Достала ящик, бока которого почему-то ввалились.
-   Мамаша! – не своим голосом крикнула Мария, и ужас охватил её. – Ящик-то весь сгнил. Что же теперь с деньгами?
   
Сели мать с дочерью на пол, открыли крышку ящика и принялись за «ревизию» содержимого. Верхние пачки выглядели свежо и сомнений не вызывали. Средние казались подозрительными. Однако эти пачки только потускнели и повлажнели. Если их подсушить, они будут пригодными для дальнейшего пользования.
   
Заголосили женщины тогда, когда добрались до нижних пачек: они полностью истлели. В это самое время и подошли к их дому парни и девушки.
   
Только утром выяснилось достоверно, почему кричали Солодовы. В почтовом отделении связи села Марии сказали, что много купюр обмену не подлежат – на них не осталось букв и цифр. Сумма сгнивших денег составила около 150 тысяч рублей, то есть третья часть всех сбережений (речь идёт о советских деньгах).
   
Недаром говорится, что скупой платит дважды. Остальную сумму Мария положила на сберкнижку. 

                ЗА САЖЕНЦАМИ
                Быль

В жизни каждого человека бывают случаи, за которые стыд пробирает всю оставшуюся жизнь. Случилось нечто подобное и с Тихоном Михайловичем Путилиным.
-Было лет тридцать назад, - поведал старик. - На колхозной ферме
шёл тогда самый ответственный период: переводили коров из летнего лагеря в стойла. Ответственный потому, что коровы с непривычки не хотели есть грубые корма. Молоко-то у коровы, известное дело, на язык А тут бурёнки ещё не отвыкли от подножного корма. Мы, скотники, и обязаны были помочь им, сда- бривая солому патокой...
       
Сбавлять надои считалось недопустимым, поэтому председатель Иван Тихонович держал состояние животноводческой фермы под особым контролем.
В то октябрьское утро двое скотников не вышли на работу, хотя вечером председатель "занарядил" на скотный двор шестерых надёжных мужиков.
- Не вышли, значит, причина уважительная есть, - сказал Иван Тихонович и дал указание бригадиру немедленно найти замену и разобраться с прогульщиками.
      
Бригадир Тихон Терентьевич выбежал из здания правления колхоза и рванул на Сером в сторону,  где жил Тихон Михайлович. Жил он в полутора километрах, но на быстром жеребце быстро можно доскакать. Подъехал к дому - замок на двери. У другого дома - такая же картина.
- Замену нам с Петром нашли, конечно, - виновато улыбнулся Тихон Михайлович. - Только ни бригадир, ни председатель не могли понять, почему такие добросовестные работники, трезвенники оказались прогульщиками.
    
... Часу в шестом вечера со стороны райцентра показался автобус Грязи-Липецк. Председатель притормозил автомашину, высунул голову из кабины и стал ждать, когда освободится путь. Из автобуса выходили пассажиры. Смотрит Иван Тихонович и своим глазам не верит: вместе с другими вышли двое мужчин с мешками, из которых торчали верхушки саженцев. Один из них нагнулся, чтобы поправить свою ношу. А когда мужики взвалили мешки на спины и хотели было направиться по тропинке. председатель даже подпрыгнул на сиденье: "Да это же скотники пропавшие!"- чуть не воскликнул он. Тихон Михайлович взглянул налево и остановился, увидев председателя.
- С покупкой вас, - иронически поздравил тот самовольщиков.
- Спасибочки, - машинально ответил скотник и часто заморгал ресницами, чувствуя вину и недобрый исход дела.
- Та-а-ак, - угрожающе протянул Иван Тихонович. - Куда же вы ездили, если не секрет?
- Не секрет, председатель, не секрет, - затараторил Пётр. - Вот за саженцами...
- Ага,  вы в Мичуринск мотнулись за саженцами, а коровы пусть подыхают, так?
- Бес попутал, Иван Тихонович, - теперь заговорил Тихон Михайлович и стал оправдываться, - Соседи, поди, все уже давно съездили и сады себе посадили. Мы с Петром только и остались. Все некогда нам. Вот, значит, и надумали сегодня...
- Садики заложить? - перебил председатель. - Что ж, дело хорошее. Но знаете ли вы, дорогие мои садоводы, что сегодня в колхозе из-за вашего разгильдяйства погибло 40 коров?
- Сорок? - ахнули скотники. - Да как же это случилось-то?  Неужто отравились чем?
Председатель молча сверлил мужиков взглядом.
- Сорок коров, - словно эхо, повторил Тихон и хлопнул ладонями по бедрам, забыв   про саженцы, которые в тот же момент упали к его ногам. - Что же теперь будет?
- Не знаю...Под суд пойдёте, - спокойно проговорил председатель. - По вашей вине животные погибли. Надеюсь, вы это понимаете?
Иван Тихонович ещё долго стыдил нерадивых работников.
- Я-то вас считал надёжными людьми,  в пример всегда ставил, а вы такую подлость устроили. Да подойди вы ко мне и скажи, так, мол, и так - отгул требуется на хозяйственные дела неотложные. Разве бы я отказал? А если бы узнал, что саженцы вам нужны, свою бы машину дал…  А вы, как мальчишки, тайком... Как мне-то после этого людям в глаза глядеть. скажите?
 
Председатель сел в кабину и, сердито газанув, уехал. Мужики ещё несколько минут стояли молча,  не решаясь, что делать с саженцами.
- Яблони мы, конечно, посадили, - заканчивает старик, - но в душе такой осадок остался, что как вспомню, так не по себе становится. -. Как мы могли такое отмочить. ума теперь не приложу Внукам и правнукам заказываю, чтобы так никогда не поступали.         

                КОЛДУНЬЯ

  Лето - короткая, но важная для крестьянина а. Днем жара стоит нестерпимая. Но бывает так, что невесть откуда наплывут черные тучи, засверкает молния, загремит оглушительный раскатистый гром. Еще мгновение — и с неба обрушивается проливной дождь. Иногда случается, с крупным градом. В такие минуты кажется, что от посевов ни в поле, ни в огороде ничего не останется. Женщины, скрестив руки, шепчут молитвы, девчонки-подростки, укрывшись под телегой, трясутся от страха.
 
Но вот все стихло, выглянуло солнце, воздух посвежел, запели птицы.
— Слава тебе, Господи, — произносит одна из баб. — Кажется, пронесло...
 
И луг снова оживает. Под палящими лучами солнца от скошенной травы обильно поднимается пар, дышится легко. Теперь на целый час никаких дел — сыро.
Но не проходит и часа, как люди, вооружившись граблями и вилами, начинают проворно переворачивать сено...
 
К вечеру сено высыхает. Теперь обязательно на ночь его надо перевезти к дому и убрать на сеновал или сложить в стог. В такие ночи в селе стоит пьянящий запах луговых трав и цветов. Даже не хочется уходить в дом. Многие ложились спать на сеновале.
 
В это время сельчане "охотятся" за телегами, которых почему-то в колхозе было меньше, чем лошадей. С поля мужики приезжали поздно. Редко кому удавалось захватить освободившуюся до темна повозку и привезти сено. В основном это делалось ночью, при луне.

Лошадь уже дожидалась у двора, аппетитно похрустывая свежескошенной травой. Как только появляется освободившаяся телега — конягу сразу запрягали в оглобли и быстрей на луг. Телегу же с конного двора обычно везли мужики сами, став между оглоблями вместо лошади.

Было так и в эту летнюю ночь. Фильм в клубе давно закончился, танцплощадка опустела, молодежь возвращалась домой. Впереди всех шагал Ванятя токарь. Токарем он действительно работал на заводе, а вот почему Ванятя, а не Иван, вероятно, было известно ему одному.

Иван сторонился девчонок и с ровесниками дружбы не водил. Словом, не от мира сего был человек. Ходили слухи, что он верил в Бога, посещал церковь, никогда не пробовал спиртного, не курил. В школе не был ни октябренком, ни пионером, ни комсомольцем. И это-то в советские времена... А еще верил в нечистую силу, колдунов и не боялся их, надеясь на молитву.
 
Иван рассказывал, что самому не раз приходилось иметь дело с колдунами. И даже уверял, что в их селе живет ведьма, которая как-то пыталась его напугать: то поросенком пере-бежит дорогу, то курицей прокудахчет, то длинной цепью проползет около. Но ни разу до Ивана не дотронулась: молитвы не допускали ее. Ему верили и не верили, но внимательно и даже с некоторым душевным трепетом выслушивали все эти истории.
 
Шагая в гордом одиночестве, Иван вдруг услышал откуда-то со стороны тележный скрип. А потом раздалось лошадиное ржание. Иван всмотрелся: что такое? Лошади нет, а телега едет. Кто же ржал? Как ни старался разглядеть, так и не понял. А телега быстро приближалась по переулку к Ивану. Ему почудилось, что в оглоблях кто-то по-человечески кашлянул. Такого Иван еще не встречал. Мороз по коже пробежал, ноги подкосились. А телега уже совсем близко.
"Колдунья!" — решил Иван и дал такого стрекача, что и самой быстрой лошади за ним было бы не угнаться. Как назло, все молитвы из головы вылетели.
 
А телега на ухабах застучала, затрещала еще сильнее. Иван бежал, не оглядываясь. Ему казалось, что вот-вот лошадиные копыта затопчут его...
  Не помнит, как оказался у дома своей крестной. Резкий стук в окно разбудил женщину.
— Кто там?
— Крестная, открой скорей! Колдунья!

... На другой день все село хохотало над случившимся ночью. Еще бы: колхозного счетовода приняли за колдуна! Это он тащил за оглобли телегу и насмерть перепугал молодого человека.
 
Иван же после этого позорного для себя случая долго боялся показываться на людях. Над ним смеялись и потешались. Ничего не оставалось, как поселиться в городском общежитии, где о нем ничего не знали.

                «ТЫБЫ».

Человек уходит на пенсию, старится. Каждый приспосабливается к новому своему положению по-разному. Главное, не пасть духом, отнестись к жизненным обстоятельствам спокойно, а то и с юморком.

Две картины, подсмотренные нашим автором в селе Хворостянка, подлинные. Изменены только имена.
Встречаются два пенсионера.
— О-о, Васильич! Сколько лет, сколько зим, — говорит Михаил Григорьевич. — Здравствуй, дорогой.
— Здравствуй, Миша, — отвечает Иван Васильевич.

Фронтовики Великой Отечественной живут не сказать что уж далеко друг от друга, а встречаются редко. Известное дело: старость не младость.
— Как живешь, старина? — спрашивает Иван Васильевич. — Чем занимаешь         
Э-э, — хитровато улыбается Михаил Григорьевич, — у меня теперь и имя, и должность другие...
— Как это так?!
— Да-да, — продолжает Михаил Григорьевич, - и имя, и должность величают одним словом.
— Ну-ну, — посерьезнел Иван Васильевич. — Не слыхивал я что-то, чтобы имя и должность человека одним словом прозывались. Шутишь, брат, не иначе...
— Отстаешь от жизни, Ваня, — Михаил Григорьевич  доверительно хлопает по плечу старого друга. — Ладно, скажу. Никому не говорю, а тебе скажу: имя и должность у меня теперь Тыбы.
— ???
— Поясню. До пенсии я был неплохим кузнецом, сам знаешь. Дома жена ласково называла Мишей. Как ушел на заслуженный отдых, так и стал Тыбой. Чуть свет — старуха ЦУ дает:
— Ты бы принес воды, ты бы сходил в магазин, ты бы сделал то, другое, третье... — И так каждый день. Вот и получается: я теперь не Михаил и не кузнец, а Тыбы.
— Ха! — всплеснул руками Иван Васильевич, — значит, мы тезки... Оба — Тыбы.
Бывшие фронтовики громко захохотали.

                БЫЛО, БЫЛО.

 
Около дома на скамейке сидят старушки. Самой старшей 86 лет, самой "молодой" – на десять лет меньше..
 
День заканчивается. Июльскоё солнце близится к горизонту. Тепло, тихо, хорошо на сельской улице. Старушки вспоминают прошлое, вздыхают. Прямо как у Пушкина в романе: "И хором бабушки твердят: как наши годы-то летят".

О многом переговорили старушки: о детских годах, о том, как в войну снопы в колхозе вязали, о замужестве, о том, как трудно было ставить на ноги детей. А когда мимо них в клуб прошли, на танцы девушки и парни, самая старшая — баба Ганя со вздохом промолвила:
- А в клуб-то что-то и не тянет…

                МЫ, РУССКИЕ, — ПРАВОСЛАВНЫЕ...

  В настоящее время на территории нашей страны действует так называемая секта "Свидетели Иеговы". Что она проповедует?
— Только "свидетели" ходят по квартирам городов и по домам сел и деревень, чтобы до-нести до сознания людей правду, — говорит уже пожилая "свидетельница", встретившаяся мне у проходной областной больницы.
— В чем же заключается эта правда? — спрашиваю ее.
— Вот, например, вы в какого Бога верите? — вопросом на вопрос психологически обрабатывает меня, ее жертву, "свидетельница".
— Насколько мне известно, христианство возникло более двух тысяч лет назад, — отвечаю "грамотной" сектантке. — Все эти века люди верили и молились Богу Духу, Богу Отцу и Богу Сыну. По Библии Христос взял на себя муки за грехи человеческие. А что, разве есть другой  Бог?
 
И снова "свидетельница» отвечает вопросом на вопрос, стараясь ошарашить своими познаниями в области библейских премудростей:
— А знаете ли вы, что отец Иисуса Христа есть Иегов?
— Впервые слышу, — перебиваю я. — Эту истину никто не сможет доказать.
— Тут и доказывать не надо, — делает ангельское лицо сектантка, — все сказано в Библии...
 
Разумеется, пришлось возразить и напомнить, что в Библии я читал другое. Там сказано, что Дева Мария ... дала обещание никогда не выходить замуж...Жила у дальнего родственника — плотника Иосифа в г. Назарете. Однажды явился ей Архангел Гавриил и сообщил, что у нее родится Сын, которого она назовет Иисусом. На вопрос Марии, как это будет, когда у нее нет мужа, Ангел ответил: "Дух Святой найдёт на тебя и Сила Божья осенит тебя…»
— Так вот, Дух Святой, вошедший в плоть и кровь Девы Марии, и есть Иегов, — совершенно серьезно, как приговор, произнесла "свидетельница".
— Выходит, православные всего мира все время ошибались, считая своим Богом Духа Святого? — не соглашаюсь я.
— Именно так. Только Иегов — настоящий Бог.
— А не кажется ли вам, что, вовлекая в свою "организацию" людей другой веры, вы совершаете тягчайший грех? — наступаю теперь я.
— Грех — в чем? — не сдается сектантка.
— Вы хотите, чтобы христиане предали свою веру, своего Господа Бога и обратились к новому богу? Это ли не страшный грех?    
               
Много еще кое-чего невразумительного говорила "свидетельница", но я  уже не слушал, да я сама она поняла, что со мной дальше продолжать разговор бесполезно. Она взяла за руку свою "подругу", и пошли они по тротуару, тихо напевая. Наверное «святую» песню.

И ходят по российским дорогам эти на вид безопасные люди, рассказывающие о райской жизни, когда все мертвые воскреснут. Иеговисты, вовлекая в свою организацию россиян, получают инструкции из Бруклина (США). Они против многого земного: против чтения газет, слушания радио, просмотра телепередач, против службы в армии и т.д. Во время Великой Отечественной войны иеговисты призывали не брать в руки оружия — это, дескать, грешно. А кто же будет защищать свою Родину?
 
Все свои демагогические "убеждения" иеговисты подкрепляют красочно оформленными брошюрами, используя новейшие научные достижения. Неподготовленному человеку трудно в этом разобраться и легко можно оказаться в липких сетях "свидетелей".
  А зачем нам, христианам, вообще всякие секты? У нас одна вера и один Бог

                ЗАПОВЕДЬ ГИППОКРАТА ДЛЯ ЖУРНАЛИСТА.

Прочитал в номере от 27 октября  статью «Высшая мера по собственному приговору» и решил тоже написать. Что и говорить, о событии рассказано неординарном, которое и представить было невозможно. Пьяный дебошир Алексей Фёдоров застрелил из пятизарядного ружья троих и ранил двоих односельчан, а затем во избежание справедливого возмездия повесился. Случившееся шокировало не только родственников погибших, но и буквально всех хворостянцев. До сих пор трагедию больно вспоминать даже посторонним людям, близким пострадавших ещё больнее.

Разумеется, журналисты не должны проходить мимо подобных фактов. И мы не удивились, когда многие областные газеты откликнулись своими публикациями на случившееся в Хворостянке. Но самое непростительное, на наш взгляд, - оставить тему до конца не раскрытой.

Стоящие перед газетчиками трудности понятны. За короткое время нелегко во всём досконально разобраться, уяснить картину происшедшего. Нам, жителям села, тесно общающимся  между собой, обменивающимся мнениями, хорошо знающим участников событий, обстоятельства и причины трагедии куда виднее, чем человеку со стороны. И естественно, большинство из нас всегда готово прийти на помощь журналисту, ответить на его вопросы. Но объективно воссоздать общую картину можно, лишь опросив множество селян. Самая большая ошибка – строить версии, побеседовав с одним-двумя свидетелями, особенно если они в чём-то заблуждаются, не всегда верно излагают ход событий. К сожалению, такое иногда случается. Спешка, недостаточно скрупулёзная работа над темой в некоторых публикациях присутствуют.

Ну вот хотя бы августовская статья о Хворостянке в одном из областных изданий. Прочитали – и долго не могли прийти в себя. Стыдно за автора. Излагает события он бойко, залихватски, считая, видимо, такой стиль признаком мастерства. Но разве трагедия – это сюжет для вестерна? Учитывал ли автор статьи чувства родственников пострадавших? У женщины убили мать, подожгли дом матери, а дочь погибшей говорит яко бы соседу, работавшему шофёром, о какой-то бутылке 70-градусной, настоянной на травах, чтобы упросить последнего отвезти её к месту трагедии (!?).

Явно вымышленный диалог бросает тень на водителя. Автору публикации, судя по всему, абсолютно неважно, каким был на самом деле этот самый сосед – ныне покойный Виктор Юдин. Прежде всего, это трезвенник, примерный семьянин, добросовестный работник. Побеседуйте с любым хворостянцем, и вы услышите о нём только самые добрые отзывы. Виктор Юдин бросал все дела, если к нему кто-то обращался с просьбой отвезти заболевшего в больницу. Утром 31 июля у него был повод отказать соседке в её просьбе доставить к дому матери: шофёр в этот день работал на току. Но человеческий долг и со-весть не позволили этого сделать. Он поехал – и погиб от рук пьяного дебошира.

За выдуманным диалогом насчёт 70-градусной нечто большее, чем просто искажение фактов. Фантазия автора – это что, взгляд на весь люд сельский, для которого якобы бутылка стоит на первом месте? Читаешь – и невольно задумываешься о том, откуда такое представление о селянах, об их быте и нравах?
-  Душевная боль от утраты со временем утихнет, - сказала дочь погибшего, - но такую карикатуру на трагедию забыть невозможно.

А сколько ещё не соответствующих действительности диалогов, искажённых фактов. Резонанс, вызванный этой публикацией, учит: и журналистам, видимо, надо повторять для себя заповеди Гиппократа, особенно главную из них – не навреди. Ибо за каждым фактом на криминальную тему стоят живые люди, и любая неточность способна причинить долго не заживающие раны.

В этом плане, пожалуй, самую верную и последовательную позицию занимает  «Липецкая газета».  Именно она наиболее объективно и полно осветила события кроваво-го утра в Хворостянке. Статья «Высшая мера по… собственному приговору» - это скрупулёзное расследование, проливающее свет на причины трагедии. Тактичная форма изложения вызывает уважение к автору статьи. Не случайно одна из родственников погибших, прочитав публикацию, удовлетворённо заметила: спасибо «Липецкой газете», что хоть она рассказала правду о трагедии.

А вообще, как нам кажется, на страницах «Юрфака» надо чаще анализировать такое явление, как пьянство. Анализировать глубоко и всесторонне. Ибо этот порок является источником многих бед.
 
Абсолютное большинство преступлений совершается на почве злоупотребления спиртным. Повторяю: мы не согласны с изображением быта села как сплошного пьянства. У нас много здоровых сил. Опираясь на них, мы обязаны свести к минимуму вред, причиняемый нашему обществу этим злом.