8. Фирменная продукция. Режущие инструменты. Неужт

11.12.11.

От солдатика второго или третьего года службы я мельком как-то слышал в 1965 году такую байку.

Его дружка детства после окончания школы пристроили на заводе учеником токаря. В цеху изготовляли что-то, кажется, из титана. Резцы не брали этот слишком труднообрабатываемый материал. Расценки на такую работу были столь низкими, что её нельзя было давать настоящим рабочим. Поэтому слишком плохо оплачиваемую операцию по черновой обдирке таких заготовок, конечно же, скинули мальчику, допризывнику.

Резец мгновенно тупился, и тот пацан вынужден был чуть ли не ежеминутно его затачивать. Как? Конечно же, «поострее», - чтобы лучше резал. Что значило в его понимании тогда: заточить «поострее», - то есть по ассоциации с его не шибко богатым жизненным опытом школяра?
 
Как я теперь могу догадываться: если тот труженик ранее что-либо и затачивал  –  поострее, -  то это были лишь деревянные карандаши. Заточить карандаш поострее – значит, как можно более длинным конусом до самого кончика.

Аналогичным образом он неумело попытался заточить как-нибудь резец для обдирки титана. Возможно, он по своей неопытности даже и не удивился, что необходимость часто перетачивать резец почему-то отпала. Материал стало обрабатывать даже легче, чем типичную сталь обычных деталей машин.

Пацан начал многократно перевыполнять норму, ранее невыполнимую. Неслыханную зарплату выписывать ученику токаря было невозможно. Платили ему в пределах допустимых, а проделанную работу расписывали более солидным рабочим цеха.

Вскоре того пацана забрили в Совармию, как положено, в 19 лет.
Ни он сам, ни бывалые работяги в цеху долго еще не осознавали всего значения случившегося у них там.

С титаном тогда имели дело в СССР очень немногие лишь оборонные предприятия. Начальство завода, конечно же, не поспешило делиться этим технологическим секретом ни с другими заводами, ни, тем более, со своим начальством.
 
Саботаж – стремление любыми путями срывать выполнение плана – это было основой основ советской плановой системы, - чтобы меньше душили обязательными повышениями плана. Это касалось всех, - от рабочих до министров. Предлагать что-либо для повышения производительности труда означало наживать себе врагов со стороны всех и каждого, тем более, со стороны начальства.



Короче говоря, я предполагаю, что на том режимном заводе и по сей день всё ещё хранят технологический секрет своих самодельных резцов для труднообрабатываемых сплавов. Почему я так думаю? Да потому, что Россия теперь закупает за рубежом очень, очень не дешёвые резцы для труднообрабатываемых сплавов у своего вчерашнего противника. Отгадайте, у кого!

Эта фирма, на 80% купленная недавно самым богатым человеком планеты, продаёт теперь такие резцы не только российскому и не только авиапрому.



Как видите, я уступаю свой приоритет в решении упомянутой проблемы предполагаемому мной автору.

Однако, если изложенное здесь мною действительно случилось лет 50 назад, году в 1961, то и в таком случае, в каком-то смысле, приоритет всё ж таки остаётся за мной.
В свои 17 лет - в 1958 году - я обтачивал деревянные жерди под грубые черенки к лопатам для солдат стройбата своим резцом, в принципе, той же геометрии, по которой сегодня работают СКАЛЫВАЮЩИЕ резцы для стальных и других даже труднообрабатываемых сплавов.
 
Опытный, странный на вид образец аналогичного резца, - анекдотичной простоты, - изготовленный мною в 1990 году, всё ещё хранится у меня, так сказать, под грифом "совершенно секретно!".