И ты становишься мной

   Возвращаясь в исходную точку собственного мироздания, мы забываем о том, зачем вернулись сюда. Мы с головой погружаемся в то, что принято называть историей, становясь ее частью, сливаясь в экстазе, словно две столкнувшиеся капли воды, и переживаем все от самого начала и до конца.

   Хлопья снега медленно падали с небес, ложась на гладкий белоснежный ковер, укрывший собой ту часть Земли, где мне суждено было жить и суждено было умереть. Жив ли я до сих пор или меня уже нет среди тех, кто еще странствует по свету? Трудно сказать, особенно когда погружаешься в бездонный мир, скрытый в душе и отделенный от всего грубыми костями, тугой плотью и теплой кровью циркулирующей в организме по большому и малому кругам кровообращения.
 
   Мои глаза закрыты, дыхание ровное, а тело расслаблено покоится на старом кресле, которое я вытащил на улицу. Так тихо, что я слышу, как падает каждая снежинка, со звоном хрусталя разбиваясь о землю.

   Каково это быть отголоском самого себя, стать последним замыкающим звеном цепи, что строилась на протяжении всего взросления?

   Странно. Другого слова и подобрать не могу. Странно жить и странно умирать, странно работать и странно засыпать, не зная наверняка, для чего все это делаю.

   Когда утром восходит солнце, я ощущаю прилив сил от его ярких лучей, когда из-за горизонта поднимается луна и небо покрывается мириадами звезд, я чувствую покой. Но самое главное во всем не это, а то, что я чувствую себя живым. Не потому что у меня есть руки или ноги, а потому что я существую. Существую именно я, а не мой мозг, сердце или печень, ведь они просто часть меня, но совсем не «Я». И поэтому, как говорил один русский поэт в одном из своих произведений: «Много дум я в тишине продумал, много песен про себя сложил, и на этой на земле угрюмой счастлив тем, что я дышал и жил».
   Однако наша жизнь не вечна, по крайней мере земная, и каждому суждено рано или поздно уйти. Страшно знать примерную дату своего ухода? Не совсем. Страх, конечно, есть, но при этом есть и другое чувство, которое невозможно описать. Оно словно нежданный гость придет к каждому человеку чуть раньше смерти. Сядет на краешек кровати, когда ты будешь спать, погладит тебя по голове и будет сидеть рядом, ожидая, когда ты проснешься. Утром, открыв глаза, не увидишь ни кого, но это не потому что оно ушло, а потому что оно уже внутри тебя. И понимаешь, что смотришь на жизнь как-то по-другому, как будто под другим углом. Надеваешь штаны, носки которые вечером положил под кровать (ведь зачем надевать новую пару, если эта еще на один день сгодиться?), потрепанное пальто, выходишь из дома и направляешься к вокзалу, сжимая в руках старую связку ключей. На вокзале на мелочь, валявшуюся в кармане, покупаешь билет, отыскиваешь глазами нужный тебе поезд и садишься в него, пройдя сквозь накуренный тамбур. Небольшое везение и одно из мест возле окна свободно. Садишься, укутываешься в пальто и устремляешь свой взгляд вдаль на проносящиеся мимо окна пейзажи. Выходишь на станции и бежишь вдоль железнодорожных путей, скользя плоской подошвой по мелким камушкам. Дыхание сбивается и хочется скорее уже добраться до назначенного места. Прибегаешь на свой участок, отпираешь дом, вытаскиваешь из него кресло и ставишь на полянку перед домом. А спустя еще одно мгновение оказываешься мной, что сидит, закрыв глаза и слушая, как падает снег.

   Осознание смерти приходит неожиданно, но ты уже все понимаешь. Возможно, стоило бы закричать: «Эй, почему так мало?», но, вернувшись в реальность, ты вспоминаешь, что тебе уже за семьдесят. Позади долгая жизнь со множеством взлетов и падений, огромное количество друзей и знакомых, которые успели уйти до тебя или которым предстоит проводить тебя самого в последний путь. А ты? А ты человек, проживший прекрасную жизнь хотя бы потому, что хоть раз видел восход солнца и звезды.

   Кто найдет тебя здесь, когда ты умрешь? Кто приедет за стариком, чье тело окоченело и чей предсмертный взгляд направлен в небо? Тот, кто найдет записку, что ты успел оставить на своей входной двери. Ты знаешь, что они не подведут тебя и обязательно будут здесь, как только найдут ту самую записку.

   Звук бьющего хрусталя затихает, становится темно, но не потому что снег прошел и настал вечер, а потому что ты начал свой последний путь. Еще вчера в твоих глазах было так много жизни. Жизни запертой в одряхлевшей клетке и не согласной с положением вещей, а сейчас каждый удар сердца становится все реже и связь с миром, что ты считал своим домом, становится все слабее. И вот тебе уже кажется, что ты видишь тех, кого провожал на кладбище. Они улыбаются тебе и зовут к ним.

   Но самое главное…самое, самое главное то, что ты счастлив…