Божий промысел

        «Сердце  -  око существа человеческого!»
               
                О. Иоанн Кронштадтский
   
        «Сердце обладает способностью само получать из духовного мира ощущения высшего порядка и передавать их уму. ..Интуиция и есть познание сущности вещей не умом, а сердцем. Сердце же ощущает и Бога – высшую красоту…» 
               
                О. Иоанн Крестьянкин

   

        Откуда взялся таинственный Клаус Оде, инжкенер-строитель из Берлина, патриот с горячим немецким сердцем  и  моей фамилий - так и осталось загадкой.
- Конечно же, я ваш родственник! – ничтоже сумняшеся заявил он, примчавшись из самой столицы Германии на мотоцикле Honda  к нам в Питер.   
   Вместе с ним на байке марки BMW пригнал и  друг Клауса Райнер. Ему не терпелось поглядеть  самому на историческую встречу воссоединения древнего  рода,  рассыпавшегося по всей земле. В самом деле,  Клаус с моим мужем  выглядели, как  братья,  и если не близнецы, то, по крайней мере, как "кузены"!
   
   Исследовав достопримечательности Петербурга, проникнувшись духом города Достоевского и посетив множество кафе, друзья, наконец, покинули нас, захватив моих дочерей с собой, пообещав по пути доставить их в Эстонию, куда сии юные девы как раз собирались  отправиться.
   Вскоре  Клаус,  добрая душа,  пожелал  помочь  моему сыну,  младшему ребенку,  решить проблемы со здоровьем. Нужно было поставить верный диагноз, чтобы подобрать лечение, которое бы действительно ему помогло.
- Очень тебя прошу, приезжайте! Врач  опытный, все будет хорошо с сыном!         
  Клаус сам заказал нам перелет в Берлин.
    
   Я отправилась за благословением в Храм Димитрия Солунского, что у нас в Коломягах, в «голубую церковь», как прозвали ее местные  жители.     Предварительно подготовившись, исповедовалась,  причастилась Тайн Христовых.
- Отец Александр, благословите  на поездку к врачу  в Берлин?
- Бог благословит! Поезжайте с миром!
 
   И вот мы с сыном приземляемся в берлинском аэропорту Тегель.
   Клаус везет нас  по старинным улицам в неизвестном направлении,  с  гордостью  комментируя проносящиеся мимо красоты архитектуры: сооружения, здания, памятники, парки… Мы то и дело вертим головами туда-сюда: настоящий Берлин, братцы! Серо-бело-черно-коричневый, как в старом кинофильме! Вот-вот из-за поворота выедет Штирлиц, и остановит свой автомобиль, чтобы заснуть  ровно на пятнадцать минут…  А Ницше, Шопенгауэр,  Бетховен, Шопен, Штраус, Бах, Эммануил Кант, Гёте,  Карл Маркс – да мало ли еще гениев дала человечеству Германия…

                ****
 
   - Ты,  наверное,  хочешь посмотреть православный русский Храм? – спросил  Клаус назавтра;   до визита к врачу оставалось еще несколько дней. -   Вот, у нас есть Александровка в Потсдаме, сейчас прокатимся! Это ваша, русская история тоже. Сам-то я ни в Бога, ни во что такое не верю, конечно!  Но, ты знаешь, у вас в  Питере, в Александро-Невской Лавре,  когда пел хор , у меня кожа стала,  как у гуся!
- А, мурашки побежали?!  –  смеюсь я, вспоминая, как уже в Исаакиевском Соборе неверующие Клаус и Райнер с благоговением ставили свечи  Святому Николаю Угоднику.
- Клаус, знакомься  –  твой святой! - показала там я «своим» немцам икону Св. Николая, Мир Ликийских чудотворца.
- Кто такой? Почему он – мой?
- Ну, как бы тебе сказать… Это твой «патронус», как бы!  Понимаешь?
- Ах, вот как? Да, да, Николаус! Санта Клаус! -  Клаус согласно кивает головой, очень довольный, что нашелся ему «заступник».

   В Александровке (пригороде Потсдама) мы с умилением разглядываем последнюю русскую избу с резными наличниками, каких еще полно в центральной России. 10 апреля 1826 года Фридрих Вильгельм III своим указом в память о друге, русском императоре Александре I, учредил близ Потсдама колонию, которую велел заселить предоставленными  Россией певцами и назвать Александровкой. Тут же был открыт Храм Св.Александра Невского, действующий  по сей день. Кстати, площадь в центре Берлина так же названа в память о царственном друге: Александр плац.
   Я легонько отворила тяжелую дверь Храма, не помешать бы: в это время должна идти служба.  Но увы,  нет,  холодная, несогретая молитвой церковь смотрела на нас потемневшими грустными ликами икон. В сторонке отец настоятель беседовал с дамой.   Я хотела было познакомиться с ним поближе, рассказать, что читала аннотацию его кандидатской диссертации о православии в Германии, что сама – историк. Однако, торопливо бросив на ходу  короткое  разъяснение  на первый мой вопрос, батюшка  повернулся спиной и  быстрее удалился в боковую  дверь, пропуская вперед себя все ту же даму, как видно, важную гостью.   Мы важными не были.  Службы тоже не было. Оставалось рассматривать старую церковь и,  все же,  написать записки о здравии. Я покупаю свечи у девушки, равнодушно раскладывающей электронный пасьянс за маленьким столиком – кассой.  Переглядываемся с сыном: карты и в церкви – чудно у них тут, заграницей, не по-русски!
- Много ли народу в вашем приходе? – решаюсь я заговорить с занятой пасьянсом «свечницей».
- Ай, да нет! Совсем нет никого, очень мало! А вы из России?
- Да, из Санкт-Петербурга.
- Ну и как там, много народу?
- Да уж, хватает!  - смеюсь я. – Вы знаете, только что к нам привозили с Афона, из Ватопедского монастыря Такую Святыню! Поясок Пресвятой Богородицы! Ох, какая была служба, какая была Благодать! Так мы, наша семья, простояли тринадцать часов в очереди на улице.  Ветер холодный, дождь, снег, морозец к вечеру – а люди все стоят, радуются возможности такой! И днем, и ночью стояли!  Вы понимаете, это ведь впервые за две тысячи лет в Россию привезли поясок!  Да вы, вероятно, и без того знаете об этом?
- Ни! Не знаю! – мотает девушка головой.
- А про Афон слышали?  Про монастырь Ватопед, где хранится реликвия?
- Ни! Не знаю!
   
      Мы ставим свечи к «праздничной» иконе, это Св. Александр Невский.
Клаус и Ютта, супруги, притихли, рассматривают убранство церкви с уважением и любопытством. Я объясняю им, как могу, на смеси  трех языков: русского, немецкого и английского, кто есть кто и почему Святым назван  в тайной надежде, что меня, все таки, понимают.
- Клаус, погляди-ка: узнаешь?! – показываю я на большой лик наверху.
   Оттуда смотрит на Клауса икона  Святого  Николая Чудотворца. Ах, как вдруг явно вспыхнула радость в сердце Клауса: вот он, его «заступник»!  И, надо же,  как будто провожает и встречает везде, как знак, что путь его, Клауса, правильный.
 
                ****
 
    На другой день мы решили посетить православный Храм в самом Берлине.
- О, не беспокойтесь, я все посмотрел в интернете: где находится( адрес) и как проехать! – старается порадовать нас добряк Клаус.
   И тут все последующие события начинают складываться в одну общую картину,  как пазлы в детской мозаике. Словно, кто-то сверху собирал  нужные кусочки жизни, в нужное время приводил нужных людей в нужные места, заставляя удивляться и нас с сыном, и «неверующего» Клауса…

   - Халло? Халло? – звали хозяев Клаус и Райнер в по-русски распахнутые нараспашку двери квартиры, где шумела стиральная машина и, как видно, шел косметический ремонт.
- Почему-то мне не кажется, что это   Храм? – улыбнулась я друзьям.
 Они недоуменно переглянулись: адрес, взятый из интернета, совпадал с предметом наших поисков. Но это была явно чья-то квартира. Мы заглянули в распахнутые двери – никого. Поднялись выше этажом, постучались в такие же незапертые двери. На стук, наконец, появилась дама, весьма удивленная нашим визитом.
   Это оказалась добрая женщина Раиса. И очень по-русски сжалилась над нами:
  - Ну, проходите  уж тогда, раз в Храм собрались! Это дом – Владыки Берлинского  и  Германского,  архиепископа  Феофана, но  он сейчас в отъезде! А вот это – его домашняя церковь!
 
   Опять церковь без людей…  Но замерло сердце :
   - Ах!
   Мы встали, как вкопанные: солнечные лучи падали на  Царские  Врата, легонько касаясь икон ласковыми волнами;  тонкий воздух сохранял здесь сладость бесконечной горячей молитвы  и казалось, что в дымке фимиама парят ангелы и слышно их неземное пение…
 Это было Святилище Сердца Православной Германии!
 На цыпочках, с благоговением и слезами   мы  с сыном подходили и прикладывались к иконам… Господи, дай нам любви и мира!
 Настолько символично было то, что мы оба почувствовали: вот оно, настоящее ! Любовь, в которой сгорает все зло…

  - Раиса, дорогая! Вот, у меня с собой тесемочка, я ее к пояску Пресвятой Богородицы приложила, давайте я Вам кусочек отрежу!  - мне так хотелось отблагодарить эту добрую женщину.
- Ой! Как хорошо! Я ее дочери отдам! Пусть мне внуков прекрасных родит, когда время придет! – обрадовалась она.
  Тут  Клаус решил спросить у  Раисы, не знает ли она что-нибудь о строящемся русском монастыре, что близ Темплина.
- Конечно, знаю! Мой сын, отец Даниил – игумен сего монастыря, открытого в честь Святого Георгия Победоносца.  Но  его там нет,  занят сейчас другим делом. А вот вам телефон тезки моего сына, отца Даниила, иеромонаха, он вам все там покажет и расскажет!
   
  «Пазлы»  складывались быстро,  удивительно легко подходили один для другого…
  Перед уходом я поднимаю голову и показываю Клаусу рукой: конечно же, там висел лик его «патронуса»: Святой Николай Угодник!   Клаус  растроган и уже понимает меня без слов. А рядом, на стене …
- Ах,  не может быть! – мы все, и Раиса, радостно изумляемся: там, на иконе,   
Пресвятая  Богородица держала свой поясок…

 
                ****
  Наутро друзья Клауса, они же ближайшие соседи, зовут нас к себе на торжественный завтрак в нашу честь.  Прекрасная пара, Ральф и Гудрун, накрывали стол, похоже, пол-утра: так красиво и изысканно было угощение.  Мы уже подарили им коробку ленинградских конфет, а теперь я принесла специальный подарок: ту тесемочку от Пресвятой Богородицы для Гудрун, испытывающей проблемы со здоровьем.
- Ой, Гудрун, конечно, ни во что такое не верит! В Бога не верит, нет! Атеистка, - сомневался Клаус в моем подарке.
  Я протягиваю худенькой Гудрун поясок-тесемочку.
  А  у  Гудрун  вдруг задрожал  подбородок,   выступили слезы радости и умиления: она зажимает рот ладонью и не может вымолвить ни слова!
   Потом меня тысячу раз переспрашивают, как правильно «пользоваться» этой тесемочкой, чтобы случайно не осквернить! Вот тебе и неверующие…
   Сердце видит там, где ум молчит, а душа радуется…Разум, который подверг сомнению все законы Господа, саму Его природу, и вознамерился утвердить свои собственные  -  молчит.  Но сердце  без  труда узнает  Его,  своего Создателя!  Оно зрит  суть вещей, сердце и есть «око существа человеческого»!  Внимая  Господу, радостью наполняет душу и тело!
   
                ****
   
    Сегодня у меня день рождения. Природа, изумительно живописная в Германии, радовала нас всеми красками «бабьего лета», сказочными пейзажами открывая свои укромные уголки.
   В пятнадцать часов нас ждал в монастыре Св. Георгия отец Даниил. Я покупаю сладости к чаю,  и мы отправляемся туда,  в Гетшендорф, местечко рядом с Темплином.
    Отец Даниил, совсем юный священнослужитель из Воронежа, рукоположенный  два года назад,  выходит сам к нам на встречу. Ясные глаза сияют приветливой радостью и совершенным спокойствием.
   И вот мой подарок на день рождения: мы оказываемся первыми (самыми первыми в истории монастыря!) паломниками из России!
  Поднимаемся по лестнице в гостеприимную обитель, еще одетую строительными лесами. Здесь будут жить насельники монастыря Святого Георгия. Пока их совсем немного, легко можно пересчитать на пальцах одной руки.
- Другие  трудники  сейчас в отъезде, - рассказывает юный батюшка, - Так что я тут пока один.
 
   С его позволения мы рассматриваем «домашнюю» Церковь  обители: просто просторную комнату. Мне кажется, что я чувствую нежнейший аромат цветов, слышу высокий серебряный дивный перезвон белых лилий и колокольчиков. Мы купаемся в волнах пребывающей здесь  благоуханной  молитвенной чистоты! «Намоленный» воздух  домашнего  Храма  одновременно так прозрачен и так густ! И горяч, как аленький цветок, православное пламя  веры  которого, разрастаясь, на моих глазах становится все больше и больше. И вот, оно уже не вмещается в маленькую церковь монашеской русской обители, вылетает наружу через окна и двери, заполняя собою немецкие небеса, летит, зажигая огонь любви к Господу в сердцах местных жителей, дальше, дальше…
   - Вы знаете, местные жители так радуются, что рядом с ними появился православный монастырь! Ведь это должно быть удивительно: верующих в округе практически нет,  да  и  монастырь наш  русский.  Но  настолько все к нам  доброжелательно  относятся,  абсолютно искренне предлагают свою помощь! Очень хорошие и добрые  люди здесь живут!
  - Но,  конечно, без знания языка трудновато было, – признается  отец Даниил и тут же поправляется,  - Тут ведь рядом живет Норберт Кухинке, журналист, филолог.  Так вот, он прекрасно говорит по-русски, и всегда нам готов помочь! С самого начала, с первого камня!   Это была его идея  –   создание русского православного монастыря в Гетшендорфе, и Кухинке  реализовал  это, несмотря на великие трудности.
  Отец Даниил тут же переходит на немецкий,  рассказывает  что-то  Клаусу, извиняется за несовершенный язык.

 - Как давно Вы говорите по-немецки, отец Даниил?
 -  Да вот уже три месяца. Лично я начал учить язык недавно, когда в мае сюда прибыл, к началу открытия, не знал ни слова.
 
   Я смотрю на этого юного служителя церкви и изумляюсь:  да это же не просто другая страна  для русского человека – это другая планета! С иными законами: не только государственными, но и общечеловеческими, другими социальными нормами и возможностями. Не говоря уж о знании языка. А этот юноша, полагаясь на свою веру,  послушание  и  благословение трудиться в   обители, перешагнул все трудности и не заметил.
   В течение последних двух тысячелетий многие чистые сердца, озаренные пламенем Веры,  оставляли родителей, богатый дом, комфорт, следуя единственной истине  и потребности – служению Господу. Когда  следование за Христом становится не просто призывом, но смыслом жизни, перестают пугать мирские трудности, уходят на дальний план. Во все времена братия,  трудясь ли в огороде, ухаживая ли за больными, всегда перед собой имели образ Спасителя нашего Иисуса Христа и этим принципом старались  руководствоваться в каждом деле.
   
   Но если во все времена, создавая новую обитель, можно было разбить   огород,  а в саду  - посадить цветы, чтобы украсить Храм, то в этот раз все обстоит гораздо сложнее. Строгие законы другой страны не позволяют насельникам монастыря самим ни выкопать ямку, ни укрепить стенку.
- Территория, на которой строится наш монастырь, имеет для ученых особенное значение. Это – слои ледникового периода, поэтому прежде, чем что-то делать у себя во дворе, мы обязаны пригласить за свой счет немецких археологов. Они исследуют залегающие  пласты земли, и только тогда, с их разрешения, можно будет выкопать ямку и нам. И опять-таки, не самим, а только одна единственная бригада строительной организации, заключившей с нами договор по оказанию услуг, имеет право это сделать. А мы обязаны оплатить полностью всю стоимость работ, какую сочтут нужной указать эта организация.
- Почему?
- Мы по договору обязаны обеспечить рабочими местами максимальное количество немецких граждан. Конечно, для русского человека очень непривычно не иметь возможности на своей территории забить гвоздь или посадить цветок. Это для нас очень тяжело.  Но надо учиться жить по другим законам.
- Клаус,  как это возможно:  на все нужно специальное разрешение? – смотрю я на нашего друга.
- Да, да! Такова наша немецкая основательность! – он кивает головой.
- Неужели все так строго?
- Вы знаете, к примеру, летом мы на улице сами делали свечи прямо под навесом. Так вот,  крыша эта висела для нас низко. Один прихожанин по доброте душевной вызвался помочь – буквально на высоту одного кирпича подняли навес вверх,  со стороны практически незаметно. А через неделю нам пришел  штраф за нарушение договора: две тысячи евро. Так что строго исполнять закон приходится учиться на своих ошибках.


  «Не такие, как мы», или, по-просту, «не мы» – так наши предки называли племена саксов. Так образовалось знакомое всем нам слово «немцы». Нам всегда было трудно, наверное, понять друг друга. Но это образ жизни. Люди же немецкой нации  потрясают своим жизнелюбием, энергетическим потенциалом и добротой.

- Какова вся территория монастырской земли?
-  Четыре  гектара.  Земля, как Вы знаете, была продана нам за один  евро. Но  с тем условием, что до 2014 года мы обязуемся вложить непосредственно в здание старинного имения, что на нашей территории, четыре миллиона евро. Ну, и сами понимаете, что при самофинансировании для нашей обители это пока что слишком много.
- А большой ли приход? 
 Батюшка вздыхает, но улыбается:
- Вот вчера у нас был праздник: на службе было целых трое прихожан!

   Мы прогуливаемся по территории монастыря. Это живописная заповедная зона, сказать по-нашему,  лесопарк с выложенными плитками и заметенными разноцветными листьями дорожками, густой нетронутой травой среди деревьев и чудесным озером. Дорожка приводит нас к крытому причалу. В удивительной прозрачной воде видны разноцветные рыбки и водоросли. Монастырь арендует эту часть озера у государства. Но ловить рыбу можно только с деревянного пирса. А вот чтобы плавать тут  на своей лодке и рыбачить, надо опять сдавать на права, получать специальное разрешение, подписывать договор.
  - Это место одно из самых экологически чистых во всей Германии. Тут можно увидеть ланей и косулей, одним словом, зверье  здесь у нас под крылышком  живет! Вы знаете, немцы настолько по-доброму относятся к малым сим, что даже рыбака, у которого пойманная рыба трепещется  на берегу, могут оштрафовать за жестокое обращение с животными!

   Старинное заброшенное  здание с полуразрушенными лестничными  филенками, в 1910 году  принадлежавшее  семейству Арним, затем служившее дачей или домом для гостей рейхсмаршала Германа Геринга выглядит совсем грустным.   Внутри пахнет сырой гнилью. Неудивительно:  стены, потолки, полы трехэтажного особняка - все покрыто  плесенью, перемежающимися черными или ржавыми подтеками. Невольно    приходит символическое сравнение: христианские храмы всегда ставились на месте языческих капищ. Вот и в этот раз : дача одного из главных фашистов теперь превращается в Церковь Христову!
  Мы проходим в помещение Храма. Прекрасный, подаренный монастырю иконостас  контрастирует с общим, более чем плачевным состоянием здания, которое не припомнит  отопления  последних тридцать пять лет. С тех самых пор, как сломали в 1989 году берлинскую стену, и дом отдыха военной элиты ГДР и СССР, что тут развернулся,   закончил свое существование. 
   Какой ледяной холод стоит тут! Сразу вспомнился наш зимний  Питер, где бывает так же сыро и люто холодно!
  - Батюшка! Как же Вы тут служите, в таком холоде? А ведь еще зима впереди! Это же невозможно будет - служить в таком холоде  зимой!
- Не знаю, я еще не пробовал зимой тут служить! Не было нас тут в прошлую зиму то, - улыбается юный батюшка.
    Мы оглядываем здание изнутри: какие там четыре миллиона, там все восемь не хватит, чтобы вернуть ему полноценную жизнь.
   - Кто-нибудь помогает обители?
 - Да, вот часть денег нам передал один банк.  Норберт Кухинке тоже ищет спонсоров для нас…
   
   И я, конечно, верю: есть в России люди, кому не безразлично будущее православия!  Но для этого ведь попросту нужно, чтобы те, кто хочет  помочь православному монастырю выжить  в  Европе, равно, как и сделать что-то для спасения своей души – они должны узнать о бедственном положении русской обители  Св. Георгия в Германии!

    «Монашеством держится весь мир. Когда монашества не будет, настанет Страшный Суд», — не раз говорил Оптинский Старец Варсонофий послушнику Коле Беляеву.  «Скорби иноков последнего времени утончены, — учил впоследствии духовных чад сам Коля Беляев, ставший последним Оптинским старцем иеромонахом Никоном. — При поверхностном взгляде нельзя признать их скорбями, но это лишь злохитрость врага нашего…» А старец,  протоиерей Николай Залитский ( Гурьянов)  утверждал, что пока жив и служит Господу хоть один благочестивый священник, не настанет царство антихриста.
    Кто же постарается, чтобы не настало это царство? Может, промысел Божий привел меня сюда, в местечко Гетшендорф, что рядом с Темплином, потому что нет у Господа других рук на Земле, кроме как человеческих?  Кроме, как наших с вами рук?
   Когда-нибудь здесь будет стоять не только русский монастырь Святого Георгия Победоносца, а возможно ,  что  воздвигнется  большой  Европейский  Центр Русской Православной Культуры. Но пока – нужен подвиг.
 
   Недалеко от этого местечка прошло детство  Ангелики  Меркель.  Наверное,  свою маленькую девочку пастырь лютеранской церкви назвал в честь ангела. Когда ей исполнилось  три  года,  семья Каснер переехала жить в Темплин, и, конечно, не раз маленькая Ангелика играла на берегу прекрасного озера в Гетшендорфе.
-   Когда шестого мая здесь состоялась праздничная служба в честь открытия нашей обители Святого Георгия, то родители федерального канцлера Германии,  Ангелы  Меркель,  Хорст  и Герлинда  Каснер   приезжали тоже. На отца Ангелики, который долгое время занимал видное положение в лютеранской церкви Берлина-Бранденбурга, православная  служба произвела, по его словам, сильное впечатление. К сожалению, 2 сентября, в возрасте  85 лет, он скончался.
    Хочется добавить, что терять родителей – это всегда очень тяжело. Упокой, Господи, душу раба Твоего во Царствии Твоем. Генеральному канцлеру Германии,  Ангелике  Меркель желаем сил перенести  утрату отца и скорбим вместе с ней.
  - В конце следующего года мы опять ждем к себе Ангелу Меркель,  - говорит отец Даниил.
    
   В заповедном монастырском лесу  темнеет, моросит дождик.   Мы пьем чай в трапезной  с отцом Даниилом.  На столе, крытом красивой скатертью – угощение: мандарины, сладкие «берлингеры», штрицель. Сын мой внимательно слушает, что говорит ему батюшка. А у меня сегодня – прекрасный день рождения. Я несказанно рада, что  Господь с помощью Клауса  привел меня сюда,  в эту православную  обитель, которая вот только зарождается, но в будущем расцветет так, что услышат о ней во всех концах Европы.  Потому что ждет ее сейчас такой огромный подвиг, который по силам совершить только с Божьей помощью. Дай,  Господи, спасти как можно больше душ человеческих, освети светильником Твоим путь их!

    Мы прощаемся с батюшкой, получаем от него благословение на дорогу.
  -  Возьмите  все с собой, - заворачивает нам в пакет берлингеры и штрицель отец Даниил,  -  Я ведь сладкого не ем.  А кроме меня тут больше в ближайшие семь дней никто и не появится…
    В окно машины  машем руками отцу Даниилу.  Вокруг – мокрый от дождя, ночной осенний лес.
  - Практически «юнга» (подросток), и совсем «элайн»  ( один)! – качает головой Клаус, когда мы отъезжаем.
  Мудростью детской веры и служением Богу из самой глубины сердца  всегда  отмечен  духовный подвиг.   Как еще послужить Ему, как бороться за Царство Божье, которое внутри нас?    «Колос души зреет и наливается от Божьей силы» - говорил отец Иоанн Крестьянкин.   А я смотрю на проплывающее за окнами машины ночное озеро, и в  сердце вдруг всплывают сами  слова молитвы: «Пусть спасутся все, припавшие к Слову Божьему, яко олень к источнику водному.»
Для всех добрых людей, кто хочет помочь монастырю Святого Георгия :
номер счета для пожертвований в России

Получатель : Благотворительный Фонд поддержки монастыря Святого Георгия Победоносца в Гетшендорфе
ИНН 7722311463
КПП 772201001
ОГРН 1107799031922
Р/с 40703810800000000344 в ОАО АКБ «Металлинвестбанк»
Кор. сч. 30101810300000000176 в ОПЕРУ Московского ГТУ Банка России БИК 044525176



Для пожертвований из  Германии:
Имя получателя в Германии:                Berliner Di;zese der ROK
Номер счета / Konto:                40 861 406 04
Индекс Банка/ BLZ:                120 800 00
Банк/ Bank:                Commerzbank
Verwendungszweck :                Spende f;r Kloster St. Georg

IBAN :     DE 85 1208 0000 4086 140604 ( для переводов не из Германии)