Снежная пустыня

СНЕЖНАЯ ПУСТЫНЯ

Мое существование напоминает жизнь червяка, неизвестно куда и зачем ползущего. Идешь, а кости хрустят от холода. Снег скрипит под ногами, а рельсы убегают вдаль, в туманный горизонт. Холод звенит в ушах, а вокруг ни души…
Я уже не первый день иду так. Надежда уже давно не стимулирует меня, однако вера еще способна помочь. Вера в то, что где-то там, вдалеке, есть жизнь.
Снежные холмы скатываются вниз, под весом собственного снега. Ветра колышут ветки серых и промерзших деревьев, пытаясь изогнуть их формы. Однако те, в свою очередь, только лишь с хрустом разламываются и падают вниз абсолютно мертвыми. Они высохли еще с первыми ударами пламени, которое последний раз в их жизни подарило им тепло, следом ударив жуткими холодами. С тех пор, они так и остались. Стоячие мертвецы. Как бы это не казалось чуждым, я всегда вижу в них людей. Они словно отражение всей жизни, что была раньше. Когда мертвец падает навзничь, снежный покров нежно окутывает его, даруя покой.
Ноги оступаются о шпалы, так и норовясь опрокинуть меня лицом о металлические рельсы. А в ответ им, только поджимаю колени ближе к себе, пытаясь сохранить побольше тепла. Я уже не могу разобрать, штаны ли это так хрустят, или уже мои ноги. Еды здесь нет, однако воды вдоволь, и та дразнится. Ибо пить ее нельзя, потому что она – лед. Все что требуется: найти источник тепла и напиться водою вдоволь. Что уже невозможно, а если бы и было осуществимо, то только еще сильнее бы проморозило меня. Лицо приобрело характерный синеватый оттенок. Вот уже несколько дней, не чувствую мизинца на левой руке. А стопы и вовсе по ощущениям - огромные ледяные глыбы.  А рельсы все тянутся и тянутся, искривляясь под ногами, убегая все дальше и дальше, дразня меня все сильнее.
Смерть не страшна. Она в этих местах – свобода. Свобода не от холода, и не от боли. Потому что боль возможно единственное, что позволяет не сойти с ума в этой бесконечной снежной пустыне
Солнце подло убегает из этого мира, окутывая его темнотой. Решаю устроить привал, все равно рельс в темноте не видно. Достаю из огромного и полупустого рюкзака пластиковую бутылочку бензина для зажигалок. Собираю ветки в кучу, обливаю их вонючей смесью и поджигаю старой зиппо. Огонь ленив и упрям. Он нехотя разгорается, стараясь потухнуть с каждым дыханием ветра. К счастью, удача на моей стороне
-Гори же! Гори! – Говорю я осипшим голосом, надеясь хоть немного согреться.
Пламя извивается по ветру, выкручиваясь в невероятные формы.
-Ну, пожалуйста! Умоляю! – Голова с каждым днем работает все хуже. Сказывается одиночество. Я уже давно разговариваю с окружающим меня миром, вот уже несколько дней. Раньше, несколько дней были бы для меня быстрыми, небольшими фрагментами в моей жизни. Теперь же, это возможно уже ее половина.
-Гори! – Срываю голос на пламя. Огонь обиженно тухнет
Отчаяние мгновенно застывает на моем лице. Глаза все сильнее чешутся от холода. Обхватываю голову руками и начинаю кричать. Кричу, что есть мочи, а крика не слышу. Лишь какой-то мертвый и тихий хрип вырывается из глотки. Истерика тратит мои последние силы. Чем сильнее я кричу, тем спокойнее себя ощущаю. В конце концов, наступает тишина и спокойствие. Я падаю на снег и засыпаю от усталости.
Темные силуэты людей, идущих по бульвару рядом. Лица их пусты и безэмоциональны. Все они куда то целеустремленно идут, а я стою среди них, как полный дурак, и лишь кручу голову во все стороны. Стоит кого то одернуть, он делает вид, что не замечает. А как вцепишься в рукав, так и вовсе потащит тебя за собою. Словно роботы. Старые здания вокруг и серые листья высоких деревьев. Падая, они вращаются по ветру, улетая вверх к небесам.
Вспышка света. Фигурки людей вдруг замирают и поднимают глаза на горизонт. Закрываю лицо руками, надеясь спрятаться от яркого света. Вижу кости своих рук, сквозь закрытые веки. Яркое пятно перед глазами. Что-то ударяет меня в грудь, подбрасывает кверху. Я пролетаю около пятнадцати метров, вылетая на дорогу. Машина ударяется об меня, тело мое швыряет, как червяка во время землетрясения. Слышу вопли и звон стекла. Падаю навзничь, что-то хрустит под рукой. Яркий свет ослепляет меня все сильнее. Жуткий грохот стоит в ушах, перемешиваясь с криками ужаса.
Свет угасает. Открываю глаза, вижу вокруг перепуганных от ужаса людей. Вдалеке большие клубья дыма. Поднимаюсь на ноги, рука отдается сильной болью. Передвигая больные конечности, пытаюсь сообразить, что происходит. Слышу вдалеке крики, вижу вокруг себя пятна крови. Передо мной лестница в подземный переход. Нахожу в себе силы побежать. Еще одна вспышка позади. Нелепо передвигаю ногами. Пригибаюсь, оголяя сутулую, окровавленную спину с разорванными лоскутками одежды на грязной коже. Меня снова подбрасывает и швыряет вперед. Влетаю в переход, падаю на каменные ступеньки. Качусь вниз. Переход на редкость глубокий и пустой. Позади слышу грохот падающих зданий, предсмертные вопли людей. Наконец, достигаю конца лестницы. Терзая нагрузкой переломанные кости, пытаюсь ползти внутрь. Гаснут лампы. Еще одна вспышка снаружи, свет вновь возвращается сюда, стены трещат и осыпаются, покрывая меня белоснежной пылью, заставляя дышать горьким запахом. Оглушительный треск стоит вокруг меня, заставляя биться сердце в тысячу раз сильнее.
Открываю глаза, вижу перед собой привычную белую пустыню. Это был сон – проносится у меня на языке. За ночь я неплохо промерз и изголодался. Не могу найти в себе силы, чтобы встать. Мое тело взбунтовалось против меня. Здесь, в холодной пустыне, утро – самое страшное время суток. Каждый день это борьба с собственным телом. Ибо если не проснешься, то ты – труп. Кусок старой, сгнившей и замерзшей плоти, которая никогда не начнет разлагаться в таких холодах.  Ты – памятник изо льда и мяса.
Вяло вытираю лицо холодным снегом. Тот, вместе с рассудком, пробуждает меня от спячки. Плавно перекатываюсь на бок и пытаюсь подняться на ноги. Голова идет кругом, а глаза все сильнее ослепляет яркий снег. Качаясь на ногах, закидываю за спину рюкзак и иду дальше. И вновь время растягивается в бесконечность. Кажется, что я живу, только чтобы идти вперед, без оглядки. А дорога кажется мне бесконечной. Впрочем, я и не задаюсь этим вопросом.
Солнце уже давно должно было подняться, но небо затянуто густыми облаками, в округе стоит лишь серая пелена слабого тумана. Вновь иду по путям, утопая сапогами в снегу. Укрываюсь от ветров воротником куртки, щурясь от снега, летящего в глаза. Периодически оступаюсь о шпалы, спрятанные в глубинах снега под ногами. Падаю навзничь. Если в аду и правда вечная жара и огонь, то я бы с большой радостью променял бы этот белоснежный рай на подземелья. Поднимаюсь на ноги, отряхиваюсь от снега, пока тот не замерз на моем лице.  Руки глупо летают возле глаз, потому что я не чувствую не их, не лица. Прикосновение определяю лишь по треску льда на коже
Поднимаю глаза на горизонт. . Нельзя повернуть назад, но и идти дальше тоже кажется бессмысленным. Я готов стать первым утопленником в снегу. Потому что менее мучительной смерти здесь нет. Даже пули отказываются вылетать из промерзшего пистолета. Он лишь презрительно клацает затвором в ответ, не желая сносить мне голову…