Часть 19. Ещё сутки кайфа

     Утром на КПП пришёл старший лейтенант Полухин. Поздоровавшись с нами за руку, чем вызвал к себе ещё большее уважение, он сказал:
     - Мужики, крепитесь, смены не будет. Отдежурите ещё сутки?
     - У нас есть выбор? – спросил я для приличия.
     - Выбора нет.
     - Конечно, отдежурим, товарищ старший лейтенант, - не скрывая своей радости, выпалил Олесин.
     - Ну и славненько. Главное, соблюдайте устав и действуйте по инструкции, - он снова пожал нам руки и вышел.
     Витька радостно хлопнул меня по плечу:
     - Здорово! Ещё сутки кайфа!
     - Да уж, по крайней мере, лучше, чем складывать кирпичи в поддоны на кирпичном заводе.
     В это время, приветливо улыбаясь нам, через КПП прошли две симпатичные девушки. Мы уже знали: светловолосую зовут Ольгой, ей двадцать три года и она медсестра из санчасти, живёт в общежитии. Тёмненькая – девятнадцатилетняя Елена, гречанка по национальности, работает делопроизводительницей при штабе, живёт с родителями. Обе не замужем и охотно идут на близкое знакомство с нашим братом солдатом. Это многие знали от «солдатского радио»*.
     В знак приветствия мы помахали им руками.
     - Классные девчонки! – сглотнул слюну закоренелый холостяк Витька, глядя, как те старательно виляют своими фигурками.
     - Хочешь познакомиться поближе? – спросил я его.
     - Да ты чо? – испуганно замахал он руками, - Такие красавицы на меня даже не посмотрят. Да я и говорить-то не знаю о чём с ними.
     - Да? А мне кажется, что Ольга только на тебя и смотрела.
     - Ты надо мной смеёшься?
     - Нисколько. Даже уверен, что они сейчас идут и говорят о нас.
     И, правда, девчонки оглянулись и звонко рассмеялись, помахав нам руками.
     - Ну, я не знаю, - промямлил Витёк, - страшновато как-то.
     - Не дрейфь, - успокоил я его, - на обратном пути мы их возьмём на абордаж.
     - А как это?
     - Ты знаешь какие-нибудь стихи про любовь?
     - Да я много их знаю… Фета, Есенина, Блока, даже всего Евгения Онегина наизусть знаю…
     - Ничего себе! – удивился я, - И всё это время молчал!
     - Да как-то к разговору не приходилось.
     - Ну вот! А ты говоришь, что не знаешь, о чём с ними разговаривать.
     - Да я никогда не читал стихи девчонкам.
     - Когда-то же надо набираться опыта.

     Весь день, между непосредственными своими обязанностями, мы репетировали сцену соблазнения приглянувшихся нам особ. Олесин оказался очень хорошим чтецом, чем немало меня удивил и порадовал. Голос его был неплохо поставлен, читал он уверенно, с чувством, с толком, с расстановкой, будто настоящий актёр, соскучившийся по любимой профессии. Единственный недостаток – когда он увлекался, изо рта у него вылетали брызги слюны. Но в итоге, он начал справляться и с этим.
     - Ну, всё, Витёк, успех нам обеспечен, - весело подбодрил я друга к концу рабочего дня, когда через КПП начали выходить офицеры, прапорщики, сверхсрочники и вольнонаёмные.
     Затем людской поток ослаб и вскоре вовсе прекратился, а наши красавицы всё не появлялись.
     - Ну, где они? – волновался Олесин, - Я так настроился…
     - Да вон они, - сказал я, увидев через окно Олю и Лену в сопровождении двух, довольно-таки уже немолодых прапорщиков.
     Витька разволновался не на шутку, засуетился, не зная, что делать, забегал из угла в угол.
     - Да не суетись ты! – сказал я, - Сядь! Сегодня мы отдыхаем, а завтра…
     - Завтра не существует! Для кого мы, скажи мне на милость, старались?
     - Ещё не вечер, - попытался я успокоить скорее себя, чем его.
     Девчонки и прапорщики прошли мимо нас весёлой компанией, предъявив свои документы в развёрнутом виде. Витька, не скрывая обиды, отвернулся от Ольги, и в это время она мне подмигнула:
     - Чего это он? – тихо спросила у меня девушка.
     - В тебя влюбился, - шепнул я ей на ухо.
    Она засмеялась и пошла догонять свою компанию.
     Всё оставшееся время Витька молча «изучал» Устав Вооружённых сил СССР и никак не реагировал на мои попытки отвлечь его от мрачных дум.

     Так прошло около четырёх часов. Мне надоело играть в молчанку, я вышел за КПП и закурил.  На территории гарнизона после отбоя было тихо и никакого движения. Только фонари сиротливо освещали засыпающие казармы, выскобленный до блеска пустующий плац и строгие плакаты с изображением марширующих и принимающих присягу солдат. Но тут, за забором нашей воинской части, царила жизнь – город не спал: повсюду гуляли молодые парочки. Люди шли из кинотеатра, или наоборот, кто-то торопился на последний сеанс. Вчерашний снег давно растаял, и асфальт был сухой. Погода стояла тёплой. Местами от земли исходил пар. Вдруг я услышал знакомый девичий смех. Я подумал, что мне показалось, будто это голос Елены, но от кучки девчат, действительно,  отделились две знакомые девичьи фигурки и направились в мою сторону.
     - Витёк! – крикнул я приглушённо в открытую форточку, - Иди, встречай свою любовь.
     Витька не реагировал. Заглянув в окно, я увидел, что он, уронив голову на стол, спит.
     Тем временем ко мне подошли Оля и Лена:
     - Приветик! – начала Ольга, - Идём из кино, смотрим, ты стоишь в одиночестве – дым коромыслом. Угостишь сигареткой?   
     - У меня без фильтра.
     - Это ничего. Курить очень хочется.
     Я достал пачку «Памира» и протянул девчонкам. Они взяли по сигарете и прикурили от моего окурка.
     - Ну, а где мой возлюбленный? – засмеялась Ольга, затянувшись табачным дымом.
     - Ты потише, а то обидится, - тихо произнёс я, - он, похоже, и правда в тебя влюбился.
     - Так это же хорошо. Меня ещё никто не любил по-настоящему. Всегда всем моим ухажёрам что-то надо было от меня, а о любви, увы, никто не говорил. Ну, так где он?
     - Да вон он, - сказала Лена, заглядывая в окно, - спит твой возлюбленный, - и нарочито картинно вздохнула, - В меня бы кто влюбился.
     - Так, может, я в тебя и влюбился, - улыбнулся я ей.
     - Что-то не похож ты на влюблённого.
     - А что, у меня на лбу должно быть написано: «Я люблю Лену»?
     - Откуда ты знаешь, как меня зовут?
     - Так мы же ваши пропуска проверяем.
     - Точно! – она заразительно засмеялась, - Как-то сразу не подумала. Ну, а вас как звать-величать?
     - Меня Сергеем, его Виктором, - кивнул я в сторону окна.
     - Вот и познакомились. Очень приятно.
     - Может, войдём внутрь? А то я смотрю, вы легко одеты, - предложил я.
     - С удовольствием, - согласились они и, побросав недокуренные сигареты в урну, вошли в помещение мимо меня, услужливо открывшего им дверь.
     - Витя, - погладила Ольга спящего Олесина по голове, - бедненький, утомился за день.
     - Да мы вторые сутки на дежурстве и толком ещё не спали, - оправдался я за друга.
     Витёк поднял заспанную голову и удивлённо заморгал глазами.
     - Мне это снится? – он уже во все глаза смотрел на Ольгу.
     - Нет, милый, я не сон, я твоё наваждение, - она снова звонко засмеялась.
     Витька неуклюже вцепился в Ольгину руку и, не отпуская её, и глядя на неё сквозь толстые линзы очков, отчего глаза его казались ещё более огромными от нахлынувшей любви, заговорил нараспев:
                - Нет, поминутно видеть вас,
                Повсюду следовать за вами,
                Улыбку уст, движенье глаз
                Ловить влюблёнными глазами,
                Внимать вам долго, понимать
                Душой всё ваше совершенство,
                Пред вами в муках замирать,
                Бледнеть и гаснуть… вот блаженство!
     - О! Да вы поэт! Я восхищаюсь вами! – Искренне радовалась такому неожиданному порыву Ольга, не убирая своей руки из рук Олесина, - Мне ещё никто не читал стихов. Очень приятно.
     - Это Евгений Онегин Пушкина, - смутился Витька.
     Я был удивлён такому душевному порыву товарища, поскольку, ожидал от него чего угодно, но не этого смелого поступка. Однако я был рад за него: «Витёк, наконец-то, превращается в мужчину».
     Наступила неловкая пауза.
     - Чаю хотите? – спросил я.
     - Не откажемся, - ответила Лена.
     Я разлил ещё горячий, но уже заваренный чай по алюминиевым кружкам, поставил на стол алюминиевую тарелку с горкой комкового столовского сахара и столовые ложки за неимением чайных.
     - Какой вкусный чай! – удивилась Ольга, сделав небольшой глоток.
     - Я туда мяты добавил, - гордо сказал Витька.
     - А ты знаешь, что мята, негативно влияет на мужскую потенцию? – улыбнулась Лена.
     - А зачем нам потенция в армии?  Без неё в армии спокойней, - сказал я.
     - Ну не скажи, - вдруг оживилась та, - а если я тебя в гости приглашу, а ты чаю с мятой напился…
     - А ты меня пригласи, тогда посмотрим, - улыбался я.
     - Так чего откладывать? - засмеялась Ольга, - Вы сейчас посмотрите.
     - При всех? – уже смеялась Елена.
     - Ну, мы с Витей можем оставить вас наедине, - продолжала её подруга в том же тоне, - Как ты на это смотришь, а, Витюш?
     - Я? – Витька немного растерялся, - Положительно смотрю.
     - Тогда пошли?
     - Куда? – тут Олесин совсем опешил.
     - Ко мне в гости. Я тут недалеко живу.
     - Так я же на дежурстве. Вдруг проверка…
     - Серёжа тебя прикроет. Скажет, что ты отдыхать ушёл.
     - Да иди, Витёк, - подмигнул я ему, - пока приглашают.
     - Ну что, идём? – Ольга взяла Витьку за руку, - Пока я не передумала.
     И Витька, как баран не верёвочке, прямо с кружкой в другой руке, пошёл за Ольгой.
     - Ты кружечку-то оставь, - догадалась сказать Лена и засмеялась, глядя на эту немного нелепую сцену.
     Витька лихорадочно сунул мне кружку с недопитым чаем и скрылся вслед за Ольгой.
    
    


     «солдатское радио» - слухи и разговоры между солдатами.


Продолжение - http://www.proza.ru/2011/12/13/209