Антонелла. 20 лет спустя...

ПРЕДИСЛОВИЕ.
          Очень тяжело прощаться с полюбившими героями. А что  тогда говорить о полюбившемся нам сериале "Antonella"? Вот и решили мы рискнуть и заглянуть в будущее, чтобы посмотреть, как дальше сложилась судьба богача Николаса Корнехо-Мехия и простой девушки Антонеллы, которая больше запомнилась, как клоун Плим-Плим....

ГЛАВА 1.
          Николас и Антонелла сочетались браком под открытым небом, где они поклялись друг другу в любви и верности...
         Они поселились в особняке Корнехо-Мехия, где спустя время у них родился малыш, которого назвали... Николас - в честь папочки... Но для всех он был просто Нико...
         Старший сын Николаса, Федерико, был счастлив рождению младшего братика.

 Шли годы...
          Антонелла и Николас жили счастливо и растили своих детей. Да, своих, ибо для нее Феде тоже был близким и  родным.
          Маленького Нико все баловали, холили и лелеяли. Ему прощали все шалости. И как не простить такому ангелу с небесно-голубыми глазами, которые смотрели на тебя с такой невинностью и жалостью, что сердце любого могло дрогнуть. А что говорить о его маленьких очаровательных ямочках на щеках, которые выделялись сильнее, когда он улыбался шаловливой улыбкой маленького проказника. Если старший Феде был серьезным и спокойным мальчиком, о котором часто даже забывали, то Нико всегда давал о себе знать. Он был до невозможности шумным и непоседливым парнишкой, от которого родители не знали, что ожидать в следующий момент. Николас часто повторял, что Нико пошел в Антонеллу, но бойкая Антонелла отвечала ему, что она никогда в своей жизни не заглядывала девочкам под юбки и никогда не дергала девочек за косички. 
         В общем, это была обычная, счастливая семья...
          Но на их счастливое семейное гнездышко спустя десять лет счастливого брака опустила грозовая туча именуемая... развод.
         Что произошло?
          Николас не захотел участвовать в одном подозрительном деле, которое попахивало уголовной ответственностью. И за это его решили "наказать".  Заманили в номер гостиницы, опоили наркотическим средством, подложили ему в постель пару голых девиц и  сделали несколько компрометирующих снимков... А чтобы усилить эффект,  вызвали Антонеллу, которая, увидев своего мужа в столь откровенной сцене, чуть не лишилась чувств. Она  не поверила словам, что его подставили и, забрав детей, ушла из его дома. Через несколько дней Николасу пришли документы о разводе...
          Уязвленный недоверием Антонеллы, Николас тут же подписал документы и запретил в особняке произносить имя своей жены.
         После развода Феде остался с отцом, но ненадолго. Как только сын закончил колледж, Николас отправил его в Италию для дальнейшей учебы.
         С отъездом Феде в особняке Корнехо-Мехия, где еще время назад были смех и радость,  поселилась гробовая тишина, которая угнетала всех... но не Николаса. Мужчина замкнулся в себе, погрузился с головою в работу... и разгульную жизнь. Он поклялся себе, что он вырвет из своего сердца клоуна Плим-Плим...
          Антонелла же поклялась никогда не говорить Николасу, что ушла из дома не только с их сыном, но и с... еще не родившемся ребенком,  о котором она хотела ему рассказать в тот роковой для их семьи вечер...

ГЛАВА 2.
         Прошло 10 лет. Теперь у каждого из них своя жизнь. Бизнес Николаса вышел на новый уровень. Теперь он не просто миллионер, а мультимиллионер, ведь представительства его фирмы есть во многих странах мира. Антонелла стала хозяйкой продюсерского центра. Их общий с Николасом сын, Николас-младший, учится в университете, он будущий экономист.  Федерико вернулся из Италии и открыл свою клинику, женился на Марисоль, которая в последствии родила ему близнецов. А еще подрастает маленькая дочка Лукреция, о которой папа ничего не знает.
          На протяжении этих лет у  Николаса были многочисленные романы, но, в конце концов, он остановился на одной женщине, хотя периодически посматривал и на других. У  Антонеллы со временем тоже сложилась личная жизнь. Бывших супругов больше ничего не связывало.
          И так бы и жили они, каждый в своем горе и огромном упрямстве, если не одно обстоятельство: Николас-старший решил все-таки заняться политикой. Политика, как известно, дело хлопотное и довольно грязное. Чтобы понравиться своим потенциальным избирателям, нужно создать благоприятный имидж. И кто же это сделает лучше, чем хорошее пиар-агентство? Партия, от которой Николас решил выступать, назначила ему помощника (назовем его Рамирес), который бы занялся всеми предстоящими хлопотами в подготовке будущего сенатора, в том числе и в поиске хорошего агентства. Рамирес нашел такое агентство - самое лучшее агенство в стране - "Star+", хозяйкой которого является.... Антонелла.


ГЛАВА 3.

          Солнце медленно поднималось над городом, постепенно освещая квартал за кварталом. В одном из домов на улице Сальгэро в районе Палермо в комнате на кровати, обняв подушку,  спит женщина. Ее волосы обрамляют лицо, а рот слегка приоткрыт. Это Антонелла. Звонит будильник. Она заглушает его, не открывая глаз, и снова засыпает. Проходит час, и будильник снова звонит. Она поднимается, спросонья смотрит на часы.... и с ужасом осознает, что она проспала. Господи! И как ее угораздило? Миллион раз говорила себе не работать допоздна. Через час встреча с клиентом, еще надо успеть завести Лу в колледж. Она вскакивает  с постели, и .... бегом в ванную.... душ.... разбудить сына, потом дочь..... на кухню - включила кофеварку... снова в свою спальню, одевается..... на кухню, пьет кофе, попутно давая указания Нико..... выбегает из дома вместе с дочерью, садятся в машину … Все! Поехали!
          Особняк Корнехо-Мехия ничуть не изменился за последние 10 лет. В то утро, как и во все остальные,  его башенки первыми получили порцию солнечного света, постепенно освещая весь дом.
         Николас уже встал. Не смотря на предстоящий солнечный день, настроение сегодня препротивнейшее.  И где эта Мари-Инес? Ушла в ванную полчаса назад. Утонула она там что ли? А нет, идет. Наконец-то!
         Мари-Инес сладко потянулась, как мартовская кошка, улыбнулась своему возлюбленному. Какой же он все-таки красавчик, ее Николас. А главное – богат. Она не имеет права его упустить. Девушка подошла к нему и поправила  галстук, не забыв при этом тонко намекнуть, что он давно не выводил ее в свет. Потом они позавтракали, она что-то говорила, он молчал и не слушал. Закончив завтрак, Ники сухо поцеловал Мари-Инес на прощанье и отправился на работу....

ГЛАВА 4.

          Черт, она и так опаздывает, и как назло загорелся красный свет...
          Так, сегодня встреча с инвестором... а, и еще с пиар-менеджером в агентстве. Поеду, пожалуй, сам... ни на кого нельзя положиться....
           Две машины в первых рядах на перекрестке. Каждый занят своими мыслями. Но вот красный свет сменяется на зеленый, поток машин рванул параллельно друг другу, унося героев в противоположные стороны, каждого в свою жизнь. Впереди был долгий рабочий день.....

ГЛАВА 5.
          Встреча с инвестором прошла на высшем уровне. Николас был, как всегда, неотразим в своем профессионализме.
          Теперь предстояла самая легкая задача – встретиться с тем пиар-менеджером, которого для него нашел Рамирес. Он предупредил помощника, что на первую встречу  поедет один.
         И вот он у дверей офиса, доволен собой, амбициозен, настроен на успех.
         Он уверенно открывает дверь в кабинет и... обнаруживает там женщину, стоящую в очень аппетитной позе. По его лицу раползлась улыбка, в голове тот час же забегали мысли о предстоящей встрече со всеми вытекающими последствиями.... Женщина поднялась.... повернулась к нему.... Улыбка сползла его лица.... Такого шока он не испытывал никогда в жизни! Антонелла собственной персоной!

          Вот уж кого-кого, а Николаса она ожидала увидеть меньше всего. Конечно, она знала, что он решил заняться политикой, и ее агентство займется его раскруткой. Но почему он пришел один? Где Рамирес? Что происходит? Она почувствовала, как волна негодования начинает подниматься в ней. Однако прошло много лет. Нет смысла выяснять отношения, которых давно нет (ведь Антонелла всегда была мудрой женщиной). Она улыбнулась, как могла, очаровательно, и, стараясь сохранить спокойствие в голосе, как можно более естественно, сказала:
- Добрый день, синьор Корнехо-Мехия! Вы как раз вовремя.
Николас опешил. Он не знал, что делать.
- Здравствуй, Антонелла, - его уверенность и самодовольство в миг улетучились, - Вот уж не ожидал тебя здесь увидеть.
- Как видишь, я здесь. Это мое агентство,- Антонелла постаралась нагнать на себя деловой вид,- Почему ты один? Где Рамирес?
- Я решил приехать сам. Хотел лично познакомиться с тем, кто займется моей раскруткой.
Антонелла почувствовала, как гнев закипает в ней. Слишком хорошо она знала, что значит для Николаса "лично познакомиться".
- Что ж, я тебе сочувствую. Личное знакомство не состоялось. Мы СЛИШКОМ хорошо знакомы.
-Да, слишком, - подтвердил Николас.
Нависло гнетущее молчание. Каждый думал о чем-то своем, стараясь внутренне переварить ту ситуацию, в которой они оба оказались.
- Как ты жила все эти годы? - Николас нарушил молчание первым.
Антонелла вспыхнула:
- С каких пор тебя это волнует? Когда ты вообще интересовался моей жизнью и жизнью своих.... (черт! чуть не проговорилась!)... своего сына?
Этот вопрос вывел его из себя:
- Если ты помнишь, то это ты от меня ушла!
- Отлично помню! А еще лучше помню, почему я это сделала.
- Я пытался тебе объяснить, но ты не захотела слушать.
- Мне не нужны были твои объяснения. Я прекрасно видела! Что, хорошо поразвлекался? О, Ники, ты такой самец.... Да, сделай мне хорошо....
Она окончательно взбесила его последней фразой:
- Я проклинаю тот день, когда решил жениться на тебе!
- Пошел вон из моего кабинета, ГУСАК! - крикнула она в сердцах.

         Николас вылетел из кабинета, с силой хлопнув дверью.
- Идиотка! - прошипел мужчина и бросился к лифту...
          Нет, ну надо же, угораздило?! И кто догадался из всех агентств выбрать именно это?! Убью того, кто до этого додумался! Размажу по стенке! Он с размаху врезал кулаком по стенке лифта.

          Дорога до офиса показалась вечностью.
- Приеду, заставлю Рамиреса найти другое агентство, - подумал Николас.
          И тут в памяти всплыла сцена их встречи, ее лицо.... Что-то шевельнулось в груди.... Нет! - остановил он себя. Все забыто и быльем поросло. Он найдет другое агентство.

          Помощник выслушал всю тираду Николаса очень спокойно, с лицом, полным участия. Однако время, отпущенное на предвыборную компанию поджимало, и менять агентство было уже поздно, тем более что менять не на что, потому что это лучшее агентство в стране.
- Его хозяйка - моя бывшая жена!!!!! Как это будет выглядеть?! - взорвался Николас. Его раздражало спокойствие Рамиреса и его слишком прагматичный взгляд на его проблему.
- Вряд ли твоей бывшей жене нужны проблемы. Мы найдем способ договориться с ней, - ответил помощник, - Твоя задача сейчас - успокоиться и полностью сосредоточится на предвыборной кампании.
- Я не могу с ней встречаться, - голос Николаса несколько сник.
- Тебе придется преодолеть свое «не могу». Это в твоих же интересах.

          Слова Николаса еще долго стояли в ушах... "Будь проклят тот день, когда я решил жениться на тебе". Десять лет прошло, а как будто вчера. Антонелла и не подозревала, что будет так тяжело увидеть его вновь, после стольких лет. Еще больнее было услышать эти слова. Неужели это искренне? Неужели их совместная жизнь была для него пыткой? Слезы капали, не переставая. Нахлынули воспоминания. Их свадьба, рождение Нико, его первые шаги. Николас прыгал от счастья, когда сын произнес слово "папа". Когда Нико пошел в первый класс, они закатили грандиозный праздник. Как же все было чудесно! А потом.... эта гостиница, и он, спящий в объятьях двух... Как он мог? Он, который клялся перед алтарем, перед Богом, что будет любить ее всегда. Как он мог так жестоко предать ее и все, что их связывало? А теперь еще вот эти слова! Господи, как же больно!!! Антонелла горько оплакивала свою жизнь и человека, которого когда-то любила больше, чем саму жизнь......

ГЛАВА6.
          Встреча с Антонеллой окончательно испортила настроение Николасу. Поэтому, желая отвлечься от воспоминаний о своей бывшей жене, он решил встретиться со своей подругой Мари-Инес. Желание идти в привычные рестораны не хотелось. Поэтому мужчина решил пригласить девушку в уютный ресторанчик, который находился почти на окраине города. Мари-Инес что-то щебетала, периодически помешивая соломинкой мохито, он делал вид, что слушает и даже изредка  кивал,  но  перед его глазами все еще стояла утренняя встреча с Антонеллой. Он не мог не признать, что за годы, что они были вдали друг от друга, она стала еще прекраснее и желанней. Вот только ему не понравилось, что она изменила прическу. Как же он любил ее кудряшки… вдыхать ее аромат… особый аромат, который преследовал его долгие годы разлуки…
          Все хватит! Николас стиснул вилку в руках, не замечая, что спутница затихла и настороженно посмотрела на него. Он не должен думать об Антонелле. Он не был перед ней виноват. Его ни в чем нельзя было обвинить. Она сама приняла это решение. Она сама пожелала поверить в ту ложь, что преподнесли ей его недруги. Она сама виновата, что их брак распался. И он не виноват в том, что все эти годы ни чего не знал о ней и их сыне, потому что именно Антонелла сама так пожелала. Он не виноват. Не виноват…
- Милый, - он почувствовал на своей руке прохладную ладонь Мари-Инес, - все в порядке? Ты слишком напряжен.
- Все хорошо, - Николас заставил себя улыбнуться и прогнать мысли о бывшей жене.
- Хочешь… - в голосе девушки появилась хрипотца – я сделаю тебе сегодня массаж… особый массаж.
          Николас лишь улыбнулся, положив свою руку поверх ее руки.
          Все шло вроде бы хорошо, пока его внимание не привлекла внимание совсем юная пара за соседним столиком. Николас присмотрелся. Парень вовсю расхаживался перед своей спутницей. Мужчина усмехнулся. Ясно, как день, что на уме у этого парня. Тот на мгновение обернулся и посмотрел Николасу прямо в глаза, при этом продолжая о чем-то шептать крошке на ушко, поглаживая ее узкую кисть своими длинными пальцами. Николас нахмурился. Что-то не так в этом парне. Или у него совсем крышу снесло? Во всем виновата Антонелла! И эта проклятая предвыборная кампания, из-за которой ему придется общаться с нею.
          Николас оторвал взгляд от пары и вновь устремил свой взор на подругу.
- Тебе нравится здесь? - он взял нежные ручки Мари-Инес в свои, при этом слегка наклонил голову и заглянул ей в глаза,  прекрасно зная, какой эффект производит на женщин такой взгляд…

          То, что произошло в следующий момент, Николаса повергло в шок. Он мило беседовал со своей спутницей и вдруг почувствовал, как на его голову валится что-то теплое, и не просто валится, а спадает длинными сосульками. Спагетти! В свои пятьдесят с хвостиком Николас был еще достаточно проворным, поэтому изловчился и схватил обидчика за ногу. Тот пытался вывернуться, но не успел – мужчина повалил его на землю и скрутил руки. Через пять минут к кафе приехала полиция. Парню надели наручники и составили акт о мелком хулигантстве.
          Николас недовольно смотрел на парня, который стоял в стороне и с вызовом смотрел на него. Он нахмурился. Опять какое-то непонятное чувство. И этот его взгляд. Почему ему кажется, что он знает этого парня? Ведь он точно знает, что никогда раньше не видел его. И почему ему показалось, что парень переменился в лице, когда услышал фамилию Николаса? Мужчина потряс головой. Ему нужен отдых.
- Сеньор, - к нему подошел офицер, - мы известили семью. Скоро они должны подъехать. А пока Вы хотите, что б мы задержали этого парня?
Николас протянул руку своей спутнице.
- Нет, только до приезда семьи. Все вопросы к моему адвокату, - холодно произнес Николас, - Я ухожу.
Он бросил последний взгляд на парня, говорившего в этот момент со своей подружкой.
- Что за чертовщина, - не мог понять он.

           Вскоре после его ухода в ресторан, словно ураган, ворвалась женщина и прямиком направилась к виновнику происшествия.
          Она некоторое время молча смотрела на него.
- Может, объяснишь? - наконец произнесла она.
- Тебе по телефону все сказали, - буркнул парень, засовывая руки в карман.
- Надеюсь, ты хотя бы попросил прощения? - женщина решила не устраивать скандал публично.
- А я и не жалею, - мальчишка вызывающе вздернул свой подбородок и упрямо посмотрел своими небесно-голубыми глазами на маму, - Если представится возможность, еще раз так сделаю!
- Что? - женщина ахнула.
- Сеньора, - к ней подошел офицер полиции, который до этого разговаривал с пострадавшим, - Вы мать этого парня?
- Дома поговорим, - пообещала она сыну. Потом перевела взгляд на подошедшего, - Да, офицер – я его мама. Мой сын очень сожалеет о случившемся и….
- Господин, которому, - офицер посмотрел на мальчика и кашлянул, - на голову, которого ваш сын высыпал спагетти, ушел. Он заявил, чтобы все вопросы, связанные с этим делом, вы решали через его адвоката.
- Хорошо, - кивнула женщина, мило улыбаясь офицеру, - А как именно зовут…
          Офицер открыл рот, но его опередил парень:
- Николас Корнехо-Мехиа.
          Женщина недоверчиво перевела взгляд на сына потом на офицера, открывая и закрывая рот.
- Николас Корнехо-Мехиа, - тонко пропищал ее голос. Она надеялась, что ослышалась.
- Да, сеньора. Простите, - кивнул офицер и отошел, так как его подозвал кто-то.
          Женщина смотрела в спину офицера. Потом очень медленно повернулась лицом к сыну. На ее лице была неопределенная гримаска.
- Значит Корнехо-Мехиа, - она сморщила свой носик.
- Да, - хмуро кивнул парень, - Тот самый Корнехо-Мехиа. Тот самый, за которого ты имела глупость однажды выйти замуж.
- Нико! Ты не можешь так говорить!
- Я и не такое имею право, - огрызнулся парень и вылетел на улицу.
          А Антонелла, это была именно она, смотрела вслед своему сыну Нико. Что, черт возьми, происходит? С утра заявился Николас, наговорил ей гадостей, теперь вот эта встреча отца и сына, которая еще неизвестно к чему приведет. Впереди предвыборная кампания ее бывшего мужа, но начало всего этого ей определенно не нравится.


ГЛАВА 7.
           Конечно, Нико сразу узнал своего отца. Мало того, он сам предложил высыпать спагетти на голову этого гусака, который сидел с какой-то дамочкой и мило ей улыбался. Как же он его ненавидел! Он никогда не забудет, сколько мама плакала, когда они уехали. Он был еще совсем ребенок, но он все помнит. И он отомстит! За все мамины слезы, за то, что Николас никогда не хотел увидеть его, никогда не интересовался своим сыном.
          Первые пару лет они жили вместе с Лаутаро и Паулой. Сначала мама была занята крошкой Лу, параллельно работая в фонде, оставленном ей в наследство доньей Лукрецией, потом создавала собственное агентство. Нико обожал свою маму Антонеллу и сестричку Лукрецию. И сейчас, когда он думал о них, его лицо наполнилось нежностью, и он невольно улыбнулся.
          Однажды вместе с сестрой они пошли в гости к Абелярдо. Тот жил в маленьком домике на окраине города и держал магазинчик по продаже бытовой химии и прочих принадлежностей для уборки. Лу забиралась к старику на колени, Нико садился рядом, и они с упоением слушали его рассказы о донье Лукреции, о жизни в доме Корнехо-Мехия, о том, как мама и папа полюбили друг друга, и что им пришлось вынести ради своей любви. Как-то мальчик спросил, почему папа никогда к ним не приезжает и даже не звонит. Вместо ответа Абелярдо потупился и пустился в пространные рассуждения о сложности жизни. Нико так ничего и не узнал. А ведь ему так хотелось услышать ответ на свой вопрос, потому что мама тоже не желала говорить на эту тему.
          В один из дней Нико пришел к Абелярдо один и попросил его съездить вместе с ним к дому Корнехо-Мехия. Тот долго отказывался, называя различные причины, но в конце-концов сдался под напором мальчугана. Да и как можно было отказать этому маленькому сорванцу с небесно-голубыми глазами?
- Только обещай мне, - сказал Абелярдо, - что мы просто посмотрим издали и все.
- Конечно, дедушка, - ответил Нико.
И они поехали.

          С виду особняк остался таким же, каким помнил его Николас-младший. Только вот он сам изменился. В один из таких приездов он увидел отца. Тот выходил из машины с какой-то женщиной, а потом повел ее к дому, обнимая за талию и что-то шепча ей на ухо, та в ответ громко и противно хихикала. Нико почувствовал острый приступ ненависти и сжал кулачки.
- Пойдем, - вывел его из оцепенения Абелярдо, - ты и так слишком много видел, даже то, что не следовало.
- Почему? - спросил мальчик и заплакал.- Почему, дедушка? Он же так любил маму, я помню. А сейчас он забыл про нас. Неужели другие женщины дороже ему, чем мама, Лукреция и я?
Слезы душили, сотрясая в рыданиях его маленькое тельце.
- Поплачь, мой мальчик, - старик обнял Нико за плечи, - поплачь, тебе станет легче.

           Но легче не стало. На смену горю пришла ненависть. Она заполнила его сердце без остатка. Воспоминания и сегодняшняя встреча с отцом всколыхнули затаившуюся боль. Он отомстит! Нико сжал кулаки и в полной решимости отправился навстречу неизвестности. Ведь только одному Богу известно, во что выльется эта борьба с человеком, который приходится ему родным отцом - Николасом Корнехо-Мехия.

ГЛАВА 8.
- Мамочка, - в приоткрытой двери показалась головка Лукреции или, как они звали ее в семье Лу. – Нико до сих пор не пришел домой.
          Малышка вошла в ее спальню и остановилась посредине комнаты, посмотрев на нее серьезным взглядом, хотя подобное случалось крайне редко. Антонелла посмотрела на дочь и ее сердце сжалось. Как же она похожа на своего отца! Особенно глаза. Очень часто Антонелла видела шаловливый блеск в глазах Лу, когда та собиралась сделать какую-нибудь пакость… Этот блеск… Он часто появлялся у Николаса, когда хотел смутить ее. А это у него очень даже хорошо получалось! Антонелла стиснула зубы. Все хватит думать об этом. Ей теперь надо думать, как быть завтра, когда придет Николас со своим помощником. Этим Рамиро… или как его там, который позвонил вечером перед уходом и назначил новую встречу на утро. И как она не хотела…НО гонорар, который будет  выплачен ей за работу с Николасом Корнехо-Мехиа, покроет полностью заем в банке… А это самое главное. Поэтому никаких эмоций. Только работа.
- А ты звонила ему, милая? - женщина провела рукой по своим теперь гладким локонам, чтобы привести их в порядок и поцеловала Лу в макушку.
- Он трубку не берет, - скривила девочка недовольно свою мордашку, - а ведь он обещал сводить меня на «Шрека»! Сегодня премьера!
- Сходи с Лаутаро и Паулой, - предложила ей мать, присаживаясь на корточки, чтобы быть с дочерью на одном уровне глаз. – Ты ведь последний раз ходила именно с ними.
- Да, но на «Шрека» я хотела идти с Нико! – девочка капризно стукнула ножкой по полу и надула свои пухлые губки бантиком. – Он же обещал!
- Может, его задержали какие-то важные дела, - предположила Антонелла.
- Девочки, - смешно скривила Лу, - У Нико в голове только одни девочки!!
- Лу, - воскликнула Антонелла.
- А что? Ты ведь не станешь отрицать, что наш Нико постоянно меняет девчонок. Он просто не может без женского внимания.
Тут Антонелла должна была признать правоту своей десятилетней дочери. Нико был именно таким, точной копией своего отца - просто не может жить без своих низменных потребностей…

Часы показывали без пяти минут двенадцать. Антонелла нервно ходила по кухне, подбегая к окну при малейшем шорохе и вглядываясь в темноту. "Ну где же он? Что могло случиться?" - спрашивала она себя. Зазвонил телефон. Женщина бросилась к трубке.
- Алло! Нико! - почти крикнула она.
- Привет, милая, - это был Мартин, - Нико не пришел еще?
- Нет, - ответила Антонелла сникшим голосом, - я не знаю, что делать, где его искать?
- Я сейчас приеду. Вместе мы найдем выход.
- Не нужно, дорогой. Я чувствую, что с ним ничего не случилось. Просто уже поздно, а его нет. Я позвоню тебе утром.
Она положила трубку.

          С Мартином они познакомились три года назад. Он привел свою племянницу в ее центр на прослушивание. Надо сказать, что голосом девочку Бог обделил, но в Мартине она приобрела хорошего друга.
          После разрыва с Николасом Антонелла очень страдала. Ее мир рушился. Все, о чем мечтала, чем дорожила, исчезло в одночасье. Она не знала, что ей делать, куда идти, у кого просить помощи. Верные друзья, Паула и Лоутаро, спасли тогда ее, Нико и маленькую горошинку Лу от неминуемой гибели.
          Первое время, пока не родилась дочка, чтобы содержать свою маленькую семью, вернее то, что от нее осталось, Антонелла работала в Фонде культуры. Это было невыносимо. Все напоминало о Николасе, о донье Лукреции, о доме, в котором она была счастлива, и где так жестоко разбили ее сердце.
          Иногда Николас мелькал по телевидению, в разного рода экономических передачах. И никогда, ни в одном интервью, он не обмолвился о своей семье, а когда его спрашивали о ней, предпочитал отшучиваться. От этого делалось еще больнее.
           И тогда женщина поклялась, поклялась всеми святыми, что она забудет Николаса и больше никогда в ее жизни не будет мужчин, они больше не причинят ей боли.
           Антонелла много трудилась, создавая продюсерский центр, под крышей которого объединился весь спектр услуг, от детских праздников до крупных пиар-компаний. Благодаря Фонду культуры появились связи с нужными людьми, поэтому раскручивать маленьких звездочек было несложно.
           А потом в ее жизни появился Мартин. Сначала они были просто друзьями. Их объединяло общее горе. За год до встречи погибли в автокатастрофе его жена и маленький сын. Антонелла тоже считала себя вдовой, потому что мужчина ее жизни для нее умер.
          Мартин был очень нежен и ласков, он не говорил красивых слов, но каждый его поступок заявлял, что Антонелла - это свет его жизни. Он подружился с ее детьми. Даже Нико хорошо к нему отнесся, чего она совсем не ожидала.
           А потом.... потом она разрешила любить себя. Может, потому что устала от одиночества, устала быть сильной, ей захотелось крепкого мужского плеча рядом, покоя и стабильности. Мартин дал ей все это. В один прекрасный день он сделал ей предложение, и она согласилась.

         Антонелла вновь взглянула на часы. Половина первого ночи.
          В замке зашуршал ключ. Она бросилась к двери, чашка с остывшим чаем вдребезги разбилась об пол, но это уже не волновало. Дверь открылась и на нее ввалился совершенно пьяный Нико.
- Где ты был? - спросила она, стараясь удержать развалившееся на ее плече великовозрастное дитя.
- Ммммммм.... - дитя пролепетало что-то нечленораздельное.
          Но это было уже неважно. Главное - он здесь, живой, с ним все хорошо. Она посильнее взвалила сына на себя и повела в комнату.


ГЛАВА 9.

          "Черт! Как болит голова!" - Нико схватился за раскалывающийся огромный тяжелый шар, который представляла сейчас та часть тела, называющаяся головой. Он попытался встать, но тут же почувствовал острый приступ тошноты и бросился в ванную.
          Где он умудрился так напиться? Единственное, что он помнит, как они с друзьями зашли в бар, но им отказались наливать, пришлось предъявлять паспорт, который оказался только у одного. В общем, их выкинули. А потом они пошли в другой бар и там.....Кстати, а как он оказался дома?
            Шевеление извилин в поисках истины плохо сказывалось на его самочувствии, поэтому он снова завалился в постель и уснул.


ГЛАВА 10.
 
          Бизнес-центр на Авенида де Майо представлял собой огромное двадцатиэтажное здание из стекла и бетона, в окнах которого отражалось яркое апрельское солнце.
           Николас нервно мерил шагами свой кабинет - с некоторых пор тот стал больше: в нем появился смежный конференц-зал, а также комната отдыха с превосходным баром. Сегодня ему предстояла новая встреча с Антонеллой, что отнюдь не радовало его. Он потратил много лет и сил, чтобы вычеркнуть ее из своей жизни. Но у судьбы видно были другие планы на этот счет. И что ему теперь делать?
- А ничего! - ответил Николас сам себе. Рамирес правильно сказал, он должен сосредоточиться на предвыборной кампании. А кстати, где он?
- Сильвия! - позвал он в переговорное устройство.
- Да, синьор. Слушаю Вас, - с готовностью ответила секретарша.
- Найдите Рамиреса. Я жду его в кабинете.
- Хорошо, синьор, - она отключилась.

           Рамирес появился через пять минут.
            Николас жестом пригласил его сесть. С минуту он молчал, пытаясь подобрать слова к тому разговору, который он хотел сейчас завести.
- Диего, - услышав свое имя, Рамирес тут же сделал заинтересованное лицо, - сегодня мы начинаем подготовку предвыборной кампании. Мне предстоит новая встреча с Антонеллой, моей бывшей женой. Мне бы хотелось сократить эту встречу, мою (Николас сделал акцент на этом слове) встречу до минимума.
- Я тут поразмыслил после нашего с тобой разговора, Николас. Эта, как ты называешь, проблема может сыграть нам на руку. Мы можем преподнести это так, что даже бывшая жена стоит на твоей стороне. Сделаем пару репортажей, добавим семейное фото....
- Я не пойду на это, - Николас так сильно сжал кулаки, что побелели костяшки .
- А как ты хотел? - помощник обошел стол и вплотную приблизился к мужчине, - На честности и моральных принципах в политике далеко не уедешь.
          Лицо Николаса нахмурилось. Он вдруг явственно ощутил, что попал в западню. Еще не поздно вырваться, но... что-то его удерживало от этого шага, и он не мог понять, что именно.
- Тебе, как будущему сенатору, - продолжал Рамирес, - необходимо зарекомендовать себя с наилучшей стороны..... Например, жениться.
Вот уж чего-чего, а этого Николас никак не ожидал.
- Ты серьезно? - спросил он
- Серьезней не бывает, - помощник посмотрел на часы, - Однако нам пора на встречу с нашим имидж-мейкером. Ты готов?
- Да, - хмуро пробурчал Николас.
         Но сердце предательски заколотилось сильнее обычного.


ГЛАВА 11.

           Ночь показалась Антонелле вечностью. Сон не шел. Правда, ей удалось забыться на некоторое время, но этот период был омрачен каким-то невообразимым кошмаром. Ей снилось, что она стоит посредине темной комнаты в окружении каких-то теней, летающих над ней в хаотичных направлениях.
          Вдруг одна из теней метнулась к ней и, как гром среди ясного неба, прозвучал голос Николаса:
- Будь проклят тот день, когда я женился на тебе!
           Антонелла вздрогнула и попятилась назад. Но тут другая тень пронеслась на ней, проговорив на ходу голосом Мартина:
- Я люблю тебя, Антонелла. Выходи за меня замуж!
           Вслед ему где-то сзади новый сгусток стал наполнять все пространство и, как будто из глубины, она услышала:
- Мамочка! Мамочка! - кричала крошка Лу,- Где мой папа? Кто из них?
           Женщина почувствовала, как тошнота подступила к горлу и голова начала кружиться, но тут еще один сгусток, намного темнее, чем другие, повис прямо над ее головой, ей даже показалось, что сверкнула молния.
- Я ненавижу своего отца! - прогремел голос Нико.
           Тени начали кружиться вокруг нее, приближаясь все ближе и ближе, все быстрее и быстрее:
- Будь проклят...
- Выходи за меня...
- Где мой папа?...
- Ненавижу...
           Череда голосов завертелась, понеслась в сумасшедшем вихре, унося за собой прошлое, настоящее и будущее...
- Нееееет! - закричала Антонелла ..... и проснулась.
            Сердце бешенно колотилось. Она нащупала кнопку ночника и нажала на нее. Теплый желтый свет разлился по всей комнате.
            Женщина села на кровати и попыталась привести себя в чувство. Какой странный сон. Что это могло значить? Волна смутного предчувствия беды охватила ее изнутри. Нет, нет, она не будет об этом думать, все будет хорошо. Антонелла вновь попыталась уснуть, но попытка провалилась.

           Утро нового дня не предвещало ничего плохого, если не считать предстоящей встречи с Николасом.
           Антонелла посмотрела на себя в зеркало. После бессонной ночи вид у нее был неважный. Под глазами залегли глубокие тени. Но опыт работы клоуном не прошел даром. Глазные капли и пара профессиональных мазков корректором, и глаза засияли, как в молодости.
          Нико она не стала будить, понимая, что студент из него сегодня плохой.
           Лукреция весело напевала что-то себе под нос, пока умывалась и чистила зубы. Дочь зашла на кухню, уже в школьной форме, когда она разливала по чашкам кофе, а в одну капнула немного молока.
- Ты уже готова, детка? - Антонелла повернула голову в сторону двери, услышав шаги дочери.
- Да, мамочка, - Лукреция уселась на стул, подставив матери свои волосы, чтобы та расчесала и заплела их.
           Потом они завтракали, аппетитно похрустывая тостами с джемом, и Антонелла отвезла дочку в колледж.
- Не забудь, - напутствовала она Лу, - я приеду за тобой в половине третьего.
- Я знаю, - нетерпеливо ответила та, - Ну, мама, там девчонки уже все собрались. Наверное, обсуждают Игнасио. А я еще здесь.
- Игнасио? Кто это?
- Это новый мальчик в нашем классе. Ну, все, я побежала, - она наугад чмокнула маму и побежала к подружкам, на ходу помахав ей рукой.
- Я заеду в половине третьего, - еще раз напомнила Антонелла, крикнув вслед Лу, но дочь уже не слышала ее.
             Ей вдруг стало грустно. И когда ее дочь успела повзрослеть? Ведь еще совсем недавно она качала ее на руках, кормила грудью, посвящала ей все свободное время. А вот теперь какой-то Игнасио занимает мысли ее дочери больше, чем родная мать.
             Антонелла вздохнула, завела машину и поехала на встречу с человеком, которого при других обстоятельствах, она бы не хотела увидеть ни за что и никогда.


ГЛАВА 12.

           Он должен был показаться на встрече тридцать минут назад, - Антонелла хмуро сверлила несчастные настенные часы. Потом свернула листок бумаги и бросила в них, представляя голову Николаса на их месте, попав прямо «в яблочко».
- Есть! – радостно воскликнула женщина, вскинув руки вверх и слегка пританцовывая,  совсем не напоминала в этот момент деловую и успешную женщину, - Вот так тебе, мистер «Не Могу Сдержать Свои Штаны»!
             Она не заметила, как в кабинет вошли Николас и Рамирес. Помощник слегка улыбнулся , а Николас хмуро смотрел на свою бывшую жену, так как слышал ее последние слова, и понимал, к кому они относятся:
- Ты не меняешься, Антонелла.
- У меня есть для этого отличный пример, - женщина сладко улыбнулась своему бывшему мужу и уселась за стол, откидываясь спиною назад. Она не хотела, чтобы Николас понял, как взволнованна она и как ей хочется ей сбежать отсюда подальше, как последней трусихе, - Сказать кто? Как-нибудь загляни в зеркало и увидишь Этот Пример.
- Я предупреждал,  что с ней невозможно разговаривать, – процедил Николас и повернулся, чтобы уйти, но уступающий Николасу по телосложению Рамирес на этот раз оказался сильнее и проворнее.
- Ваша жена просто пошутила, чтобы разрядить обстановку, - он бросил умоляющий взгляд на женщину, этим она хотела сказать… э-э-эээээ….
- Что ты просто идеальный пример для своих будущих избирателей, - сладко пропела Антонелла – уверена, что все женщины Аргентины кинутся голосовать за тебя.
             Николас резко повернулся и посмотрел прямо в глаза жены… бывшей жены, поправил он себя тут же. Их глаза скрестились ярким пламенем кинжалов. Никто не хотел уступать своему противнику… и тут Николас понял, что Антонелла просто мечтает, чтобы он САМ отказался от ее услуг! Ну, уж нет! Рамирес прав: Антонелла - идеальный вариант для его раскрутки! И это будет отличный способ ей отомстить за то, что произошло 10 лет назад.
- Да, ты права, ВСЕ ЖЕНЩИНЫ ПРОГОЛАСУЮТ ЗА МЕНЯ, - Николас повернулся к ней полностью и не спеша направился к ее рабочему столу. Он чуть не подпрыгнул от радости, когда заметил, как его бывшая жена напряглась и с опаской посмотрела на него. Он знал, что сейчас напоминает ей того «чеширского кота», который в прошлом ее часто совращал среди белого дня. На миг он усомнился в своих планах в отношении нее, но тут же заставил себя вспомнить, какие круги ада он прошел из-за нее во время развода и после него тоже. Вспомнил, что по ее вине он не видел сына 10 лет!!! Даже его старший сын Феде, хоть и остался с ним, но считал виновным в том, что Антонелла ушла и забрала с собою Нико. Сколько раз он видел в глазах сына упреки и обвинения. Но ведь он ни в чем не виноват! За все то время, что они были вместе, он не посмотрел  ни на одну женщину, потому что Антонелла была для него всем. Была смыслом его жизни! Даже после развода с ней он долгое время не мог смотреть на других, постоянно сравнивал их с ней. Все они проигрывали его любимому клоуну Плим-Плим,
- У тебя еще остался костюм? – Николас даже не заметил, как произнес это вслух.
- Костюм? – не понимая, переспросил Рамирес.
- Костюм? – не сразу поняла Антонелла, но когда до нее дошло, ее глаза гневно вспыхнули.
             Николасу стала вдруг на душе легко, и он даже усмехнулся, наблюдая за тем, как Антонелла привстала и чуть подалась вперед. Он на миг вспомнил момент похожий на этот…

- А почему ты меня так долго ждал? – прямо спросила Антонелла Ларго.
- Сказать правду или что-нибудь придумать? – мужчина выставил перед собой руки и посмотрел на девушку.
- Правду.
- Потому что хочу провести с тобой ночь….
- Похоже, Плим-Плим, - прошипела яростно оскорбленная героиня, вставая со своего места, намериваясь покинуть Ларго, - не единственный клоун, кого приглашали сюда!
- Пожалуйста, - тут же вслед за ней вскочил молодой человек и схватил ее за руку, чтобы удержать, - Присядь, пожалуйста. Я тебе все объясню.
- Не трогай меня! – яростно воскликнула девушка, не беспокоясь о том, что все стали оглядываться на нее и молодого человека, - Мне не нужны твои объяснения! Вы не на ту напали, сеньор! Теперь я и в самом деле вижу, что вы монстр!
          Она повернулась, чтобы навсегда уйти и не видеть больше этого наглеца.
- Пожалуйста, подожди, - произнес умоляюще молодой человек, удерживая ее за плечи, - Только одну минуту, - девушка хмуро посмотрела на него, но ничего не сказала, - только одну секунду.
          И он отошел от нее до соседнего столика. Девушка даже не стала смотреть, куда он пошел, так как была очень зла на него и на себя за то, что поддалась его чарам и пришла вечером к нему на свидание. А ведь раньше она такой глупости не совершала, думала Антонелла, смотря на свои руки.
- Я украл это для тебя, - перед ее глазами возникла неожиданно красная роза, которую преподнес Ларго, - Я очень прошу тебя остаться поужинать.
          Антонелла посмотрела на него и не смогла удержаться, чтобы не улыбнуться. Так тронул ее этот жест. Она протянула руку и взяла эту розу.
- Согласна?
- Я останусь, - наконец произнесла Антонелла и тут же добавила, - потому что очень хочу есть.
          Девушка вернулась на свое место, а молодой человек довольным собой, что смог ее уговорить остаться вернулся на свое место, перед этим усадив девушку на ее место…

          Видимо не он один вспомнил, так как Антонелла уселась на место, сверкнув ярко своими небесно-голубыми глазами.
- Какой костюм? – подал голос Рамирес.
- Антонелла в прошлом часто его надевала.
- Я, видите ли, была в прошлом актрисой, - обратилась она к Рамиресу, при этом гневно зыркнув на Николаса.
- Мечтающей стать актрисой, - поправил он ее, - а так обычным клоуном…
- Шнурок от твоего ботинка обычный клоун, - прошипела Антонелла, - а я была отличным клоуном! – Ее глаза ярко вспыхнули, - Или тебе напомнить, как я попала впервые в твой дом?
          Николас скривился. Лучше бы она не напоминала ему о его ошибке, пригласив тогда Антонеллу на день рождения Феде. Тогда бы ничего этого не произошло, и он бы не потерял от любви к этому клоуну голову…
- И этой было моей ошибкой….
- О, если бы у тебя не взыграло твое Эго, ты бы не пригласил меня. Но ведь тебе всегда было одной мало. Тебе может напомнить ту набитую дуру, которая считала, что ты был ей предназначен? «Это предначертано свыше», - передразнила она одну из бывших подружек Николаса, когда они еще не были женаты, и он встречался с… этой ведьмой без метлы…
- По крайне мере Миранда была более утонченной!
- Так и женился бы на ней тогда!
- Надо было!
- Из вас бы вышла идеальная пара! Сумасшедшая ведьма с тремя волосинками и ты….. набитый ГУСАК!!!
          Николас открыл, было, рот, но Рамирес кашлянул, тем самым напоминая Николасу и Антонелле, почему именно они здесь собрались.
- Валяй, - Николас уселся в глубокое и удобное кресло.
          Рамирес изложил суть своих пожеланий в отношении наложения лоска первосортного депутата Николаса Корнехо-Мехиа
          Антонелла слушала внимательно и местами задавала вопросы для уточнения. Николас должен был признать, что действовала она, как профессионал.
- А теперь самое главное, - произнес Ромирес – Чтобы поднять рейтинги Николаса Корнехо-Мехиа среди населения – он должен жениться, - Николас заметил быстро брошенный взгляд на него Антонеллы, едва заметный странный блеск в ее глазах, но она тут же отвернулась к Рамирасу, - Думаю, что лучшей кандидатуры, чем твоя подруга Мари-Инес Дальго не найти.
- Я сказал, что больше НИКОГДА, - он сделал ударение на последнем слове, - не женюсь. И точка.
- Это будет мешать его отношениям с другими женщинами, - с издевкой произнесла Антонелла.
- Мне по горло хватило семейной жизни с тобой!
- Я рада, - Антонелла сладко улыбнулась ему, хотя внутри все кричало. Как же ей хотелось выцарапать ему лживые глаза, которые продолжают ее пленить.
- К-хэ.. к-хэ.. – откашлялся Рамирес, - Может быть мы продолжим?
Антонелла хотела было открыть рот, но тут раздался внутренний телефон, и женщина подняла трубку:
- Да, Клара.
- К вам Мартин Суарес.
- Мартин? – Николас заметил, как переменилась в лице Антонелла, и насторожился. А это кто еще такой? – Да, конечно, пусть войдет, - она положила трубку на место и привстала, - Простите, это срочно.
          Она старалась не смотреть на Николаса, и тот почуял, что запахло жаренным. И не ошибся, когда через мгновение открылась дверь и в комнату вошел настоящий мачо с обложки журнала для домохозяек. Весь подтянутый и загорелый. О таких женщины просто мечтают по ночам… и как видно его бывшая жена не только вздыхает о таком, но и еще и…. любезничает с ним. Словно два голубка! Вон как тот прижался к ее щеке, взяв ее руки в свои руки, и прижимая к своей могучей груди! Наверняка не вылезает из тренажерных залов. А она то! Раскраснелась, как девственница, честное слово…
          Пока Николас кипел от ревности, не подозревая, что в нем опять взыграли чувства к Антонелле, та подошла с Мартином к ним поближе.
- Думаю, что остальное мы договорим на следующей встрече, - она улыбнулась Рамирасу, пожимая его руку, - Я должна сейчас уйти. Опаздываю на важную встречу.
- Мы все понимаем, - улыбнулся Рамирес, с опаской посматривая на своего босса, который яростно сверлил своим взглядом гостя его бывшей жены.
А вот сама Антонелла, казалось, ничего не замечала.
- Забыла представить МОЕГО друга, - она сладко и невинно улыбнулась, - Мартин Суарес. Мартин, а это Диего Рамирес, - она бросила вызывающий взгляд на Николаса, - и Николас Корнехо-Мехиа…
- Мартин, - друг Антонеллы протянул руку Николасу.
Но тот, казалось, ее не заметил и вылетел из кабинета, а Рамирес извиняюще посмотрел на присутствующих Мартина и Антонеллу  и последовал за боссом.
- Странный он какой-то, - пробормотал Мартин.
- Николас всегда был сама себе на уме, - хмуро произнесла Антонелла.
- Корнехо-Мехиа… - наконец до Мартина дошло, кто мгновение назад стоял перед ним.


ГЛАВА 13.

          Николас вылетел из кабинета и .... тут же вернулся обратно, потому что почувствовал себя дураком. С какой стати он это сделал, и почему его вообще волнует личная жизнь Антонеллы? Она ему кто? Никто. Поэтому он распахнул дверь и с лучезарной улыбкой, на которую был только способен, подошел к Мартину и пожал руку:
- Прошу прощения, был срочный звонок... Николас Корнехо-Мехия.
Мартин улыбнулся в ответ на приветствие и ответил:
- Очень приятно. Мартин Суарес.
- Как я понимаю, Вы занимаете не последнее место в жизни моей.... Антонеллы...
- Да, - ответил мужчина, прижав Антонеллу к себе как можно крепче, - я ее люблю и надеюсь, что она станет моей женой.
          Николас подумал, что ослышался. Но изображать на лице оскорбление не имело смысла. Он вновь очаровательно улыбнулся и сказал:
- Что ж, желаю вам счастья. Надеюсь, Антонелла, он тот, кто тебе нужен.
          Антонелла улыбнулась ему в ответ и в тот же миг почувствовала острое желание запустить в этого ухмыляющегося кретина чем-то тяжелым.
          Рамирес понял, что ситуация наколяется и надо что-то предпринять, иначе полетят пух и перья. Работа только началась, а ему уже стало казаться, что он совершил огромную ошибку, не послушав Николаса. Однако, когда он предложил вести этот проект Антонелле, она не отказалась. Конечно, она не заплясала от радости, да и мало-мальского восторга не испытала по этому поводу, но НЕ ОТКАЗАЛАСЬ же.
- Всего доброго, сеньора, - сказал он, всем своим видом давая понять, что его напрягает эта ситуация, - завтра утром у нас интервью на канале 26. Студия 7.
           Антонелла поняла, что слишком заигралась в униженные и оскорбленные.
- Извините, Диего, - ответила она, тут же перейдя на деловой тон- Съемка будет в 10 часов. Надеюсь, не нужно напоминать будущему сенатору, что опоздания не уместны.
          Она с упреком посмотрела на Николаса.
- Я буду вовремя, - сказал тот и вышел вслед за Рамиресом.

           Как только за ними закрылась дверь, Антонелла испытала небывалое облегчение. Встреча с Николасом отняла у нее слишком много сил. Если так будет продолжаться дальше, то и до нервного срыва недалеко. За 10 лет она отвыкла от подобных потрясений. Но факт остается фактом - этот напыщенный индюк, что когда-то был ее мужем, по-прежнему вызывает в ней бурю эмоций.
- С тобой все в порядке? - голос Мартина оторвал ее от раздумий.
          Женщина слегка вздрогнула - она совсем забыла о его присутствии.
- Да, дорогой, со мной все хорошо, - ответила Антонелла.
          Она подошла к молодому человеку и прижалась к его широкой груди:
- Мне хорошо, потому что ты со мной, - и это была правда.
- Я люблю тебя, Антонелла, - вслед за этими словами он поцеловал ее, нежно и аккуратно, чтобы не размазать помаду.
          Поцелуи Мартина не были такими чувственными, как у Николаса, да и во всем остальном он уступал ее бывшему мужу, но Антонелла не обращала на это внимания. Ей важно было то, что с Мартином она чувствовала себя защищенной от всех невзгод и неурядиц. Он не обидит ее, не причинит вреда ни ей, ни ее детям. А это самое главное.
- У тебя еще есть сегодня дела? - спросил он, все еще обнимая ее за талию.
- Через час я должна быть в фонде. У меня встреча со спонсором.
- Тогда мы успеем пообедать, - он легонько чмокнул ее в очаровательный курносый носик, - Я жутко проголодался.
- Я тоже, - она улыбнулась в ответ.
- Моя карета ждет Вас, сеньора! - он подхватил ее на руки и понес к лифту.


ГЛАВА 14.

          После свадьбы Антонеллы и Николаса Абелярдо так же жил в особняке, выполнял те же обязанности мажордома, что и при сеньоре Луреции, а когда родился маленький Нико, к его обязанностям добавилась еще и нянька. Он сам выбрал эту, даже не работу, а удовольствие менять пеленки и петь колыбельные маленькому сеньору. Нико рос, и Абелярдо все больше привязывался к нему, в глубине души считая его родным. Правда, пришлось объясняться с Тади, но тот оказался понятливым малым и не злился на него. Он даже советовался с ним, какие подгузники лучше - Памперс или Хаггис.
          В тот роковой вечер Абелярдо на кухне готовил чай, рядом щебетала какую-то ерунду Ампаро. И вдруг из гостиной до него донеслись голоса. Он прислушался. Николас и Антонелла о чем-то спорили, и не просто спорили, они ругались.
          Не имея привычки подслушивать, но обладая огромным желанием узнать, в чем, собственно, дело, он вышел из кухни и спрятался за колоннами.
- Идиот! Кретин! Гусак! Бабник! - кричала Антонелла
- Я же объяснил тебе, что меня подставили, - кричал в ответ Николас.
- Не рассказывай мне сказки, болван! Если то, что я видела, называется "подставили", то я римский папа. Не смей меня трогать! Не прикасайся ко мне! Я ненавижу тебя!, - вслед за этим послышался хлопок, и Абелярдо понял, что Антонелла ударила мужа по лицу.
- Я ни в чем не виноват перед тобой. Не уходи, я прошу тебя.
- Я не могу остаться, Николас, - ответила Антонелла уже более спокойно, - Ты предал нашу любовь. Помнишь историю об ангеле с одним крылом? Чтобы взлететь, он должен обняться с другим ангелом. Ты сломал мне крылья, Николас. Я больше никогда не смогу летать. Прощай.
И она ушла.
          Никогда, ни до, ни после, Абелярдо не видел, чтобы Николас так плакал и настолько сильно страдал.
          В доме стало пусто с уходом Антонеллы и Нико. Тишина слишком давила, а тоска по детскому смеху не давала уснуть. В один из дней он попросил у Николаса расчет и ушел.
          Наследства доньи Лукреции и собственных сбережений хватило на то, чтобы купить маленький домик в на окраине города и открыть магазинчик бытовой химии - уж в чем, в чем, а в уборке он знал толк.

          Так и жил Абелярдо, тихо и уединенно, когда в один из дней ему позвонила Антонелла и пригласила на чай. Его радости не было предела, когда он увидел Нико. По старческой щеке стекла скупая слеза. Он обнял мальчика, тот прижался к нему всем своим маленьким тельцем. А потом он увидел Лу. Девочка была копия матери, только глаза выдавали в ней принадлежность к роду Корнехо-Мехия, глаза Николаса, такие же темно-карие, пронзительно глубокие и выразительные. Она была еще совсем малышка, а ее взгляд уже завораживал, в нем можно было утонуть....
          С тех пор Нико и малышка Лу стали частыми гостями в его доме, и не просто гостями. Он считал их родными внуками.



ГЛАВА 15.

- Лутаро, давай быстрее, мы опаздываем, - Паула вдевала серьгу в ухо, стоя у зеркального столика в ванной комнате.
- Дорогая, - послышался из спальни голос мужа, - а куда ты положила мои носки?
          Паула закотила глаза - с тех пор, как они поженились, Лаутаро стал до невозможности рассеянным.
- На постели, - ответила она.
         Через пару минут мужчина зашел в ванную комнату с галстуком в руках.
- Поможешь? - виновато улыбнулся он.
- Конечно, дорогой.
          Она завязала ему галстук, за что получила от мужа чувственный поцелуй. Подумать только, почти 20 лет женаты, а по-прежнему влюблены друг в друга. Чем старше они становились, чем дольше продолжался их брак, тем больше Паула удивлялась этому феномену, и даже рассеянность Лаутаро, его частая смена настроений не смогли уменьшить ее любовь.
- Ты умопомрачительно выглядишь, любимая. Если бы я не был твоим мужем, я бы обязательно в тебя влюбился.
- То есть, как муж, ты меня не любишь? - нахмурила брови женщина.
- Как муж я люблю тебя еще больше.
          Открытие выставки фотографий в Музее современного искусства собрало большое количество прессы и огромное количество посетителей. Паула получала поздравления, при этом чувствуя себя немного неловко - за столько лет она так и не привыкла к столь активному вниманию к ней и ее творчеству, когда проводила подобные мероприятия как итог своей деятельности за определенный период.

          После свадьбы они переехали в дом Лаутаро, его сын жил с ними, пока учился в университете, а потом переехал в отдельную квартиру.
         Ее муж какое-то время работал в клинике, а потом открыл свою.
          Паула много работала, ее студия всегда была полна народу - модели, стилисты, осветители... Работодатели в очередь стояли, чтобы заказать у нее фотосессию. Это все пришло не сразу - с маленькой студии, с небольших заказов. Но она всегда старалась выполнять свою работу качественно и в срок, тем самым заслужив репутацию первоклассного мастера своего дела.
         Радость от хорошо сложившейся профессиональной и семейной жизни омрачало лишь одно - она не могла иметь детей. Первое время они с Лаутаро очень старались, чтобы изменить это - Паула прошла в клиниках планирования семьи все круги ада, но все попытки оказались бесполезными. Тоска по так и не рожденному ребенку навсегда поселилась в их с мужем сердцах, но после последней операции они навсегда прекратили разговоры о детях.

- Паула! - крик Антонеллы оторвал Паулу от грустных воспоминаний.
- Антонелла! Подруга! - женщины обнялись и обменялись поцелуями.
- Это первая твоя выставка, на которой не протолкнуться, как во время распродажи в Галериас Пасифико.
Паула рассмеялась:
- Я сама удивляюсь, откуда столько народу набежало. Здесь за углом есть очень приличное кафе. Пойдем туда, а то я как-то подустала от этих бесконечных интервью и вспышек фотоаппаратов.
- А как же Лаутаро?
- Я позвоню ему.

          Женщины вышли на улицу и свернули за угол. Почти сразу они увидели неоновые огни кафе и зашли туда. После шумной атмосферы выставки, здесь они ощутили приятную тишину. Сидевший за роялем музыкант наигрывал знакомую мелодию. У Антонеллы защемило в сердце при виде этой картины. Она вспомнила своего дядю Кристобаля, которой тоже был музыкантом. Его не стало семь лет назад, но боль от его утраты не проходила до сих пор.
          К ним подошел официант и проводил их к столику. Подруги заказали по чашке кофе и порции фруктового мороженого.
- Твой приезд сегодня для меня неожиданность, - сказала Паула.
- Обманщица! - вспыхнула Антонелла, - я бываю на всех твоих выставках
- Только на выставках. А когда в последний раз ты с детьми гостила у нас?
- Прости, - женщина взяла руку подруги и слегка сжала ее, - слишком много работы.
- Но ведь позвонить ты можешь...
- Прости, - Антонелла чувствовала себя виноватой, - Как у вас с Лаутаро?
- Все по-прежнему. Мы оба много работаем. Родриго на днях заходил к нам. Представляешь, я стану бабушкой!
- Правда? Это отличная новость! Я тебя поздравляю!
- Я очень взволнована и не знаю, за что хвататься.
- Схватись за свою голову, - с улыбкой сказала Антонелла, - вряд ли твоему внуку или внучке понравится бабушка в состоянии эпилептического припадка.
- Та права, - ответила Паула и тут же спросила серьезным тоном, - Как Нико?
- Не знаю. С ним что-то твориться в последнее время. Вчера он пришел домой за полночь и совершенно пьяный. С ним никогда такого не случалось. Я боюсь, Паула.
- Ты пыталась поговорить с ним?
- У меня не было такой возможности. Утром, когда мы с Лу уходили, он еще спал, а больше я его не видела.
- А у тебя есть какие-нибудь мысли на этот счет?
- Он виделся с отцом.
- С Николасом?! - глаза Паулы округлились от удивления, - Где?! Когда?!
- Вчера. Николас сидел за столиком в кафе с одной из своих девиц. Нико увидел его и высыпал ему на голову спагетти.
- Молодец!
- Паула! - Антонелла гневно посмотрела на подругу, - это все-таки его отец.
- А что сделал этот отец для своего сына? - теперь пришла очередь Паулы возмущаться.
- Я сама так решила, - прозвучал спокойный ответ.
- Ну и как Николас отреагировал на эту выходку?
- Написал заявление в полицию.
- Что?! Ты видела его?!
- Если бы увидела, то пересчитала бы ему все зубы по одному! Это подлец успел смыться до моего прихода.
- Что же теперь будет?
Но Антонелла не успела ответить - у Паулы зазвонил телефон. Это был Лаутаро.
- Прости, подруга, - сказала Паула, отключив телефон, - мне нужно возвращаться. Очень рада была тебя повидать. Завтра жду твоего звонка.
- Я обязательно позвоню, - пообещала женщина.
          Они расстались у входа в кафе. Антонелла подождала, пока Паула завернет за угол, а затем пошла к автостоянке.

          Она ехала домой по ночному городу, а в голове крутились воспоминания о прошедшем дне. Слишком много событий произошло в ее жизни за минувшие сутки - пьяный Нико, бессонная ночь, встреча с бывшим мужем. Мир, который она так долго создавала в своей жизни, начал рушиться. И виноват в этом только один человек - НИКОЛАС!!!!

ГЛАВА 16.
          Компьютерный бой был в полном разгаре, когда дверь в комнату открылась, и вошла Антонелла твердой походкой.
- Как вижу, ты выздоровел, - обратилась она к сыну.
- Что? - Нико обернулся на голос матери и... тут же пропустил ход - его игрок получил по шее, потеряв при этом кучу очков.
- Если ты сейчас же не выключишь компьютер, я выброшу его с балкона, - гневно произнесла Антонелла.
Сын отлично знал, какой сумасшедшей подчас бывает его мать, поэтому предпочел не спорить. А еще он знал, зачем она пришла и почему так разговаривает.
Он вышел из игры, выключил компьютер и уставил на Антонеллу полный внимания взор.
- Где ты был вчера? - прозвучал вопрос.
- Гулял, - ответил Нико, глядя матери прямо в глаза.
- Знаешь что, мой дорогой сынок, - она подошла к сыну как можно ближе, стараясь говорить с той интонацией, чтобы до него дошел весь смысл сказанных ею слов, - я не влепила тебе оплеуху за то, что ты натворил вчера в кафе, только потому, что невообразимо зла на твоего отца. Но то, что ты вытворил потом, говорит о том, что я вырастила слюнтяя, который тут же тянется к рюмке при малейших неприятностях.
- Я ненавижу его! - крикнул Нико, но его голос предательски дрогнул на последнем слове.
- Отлично! Ну, давай, сожги его дом, разбей машину, укради бизнес...
- Надо будет - сожгу! - выпалил парень, и в тот же момент получил хлесткую пощечину.
- Не смей! Слышишь? Каким бы он ни был, он твой отец! Я не для того растила тебя, чтоб носить передачи в тюрьму, где ты проведешь остаток своей жизни.
- Он предал нас. Никогда не звонил и не приезжал. Водился с какими-то шлюхами. Я сам видел!
          Вот так новость! Об этом Антонелла слышала впервые.
- Видел? Где?
- Абелярдо возил меня. Я сам его просил.
          Так-так-так. Значит, Абелярдо, этот чванливый старикашка, возил ее сына в особняк, а она знать ничего не знает. Посмотрим, что он запоет, когда она завтра появиться на пороге его дома и повыдергивает с его головы оставшиеся три волосинки.
- Нико, - заговорила Антонелла после некоторого раздумья, - я тебя очень люблю. И я тебя очень прошу больше никогда не сталкиваться с Николасом Корнехо-Мехия. Он твой отец, с этим ничего не поделаешь. Но твоя нынешняя жизнь не имеет к нему никакого отношения.
- Обещаю, мама, - сказал Нико, при этом пальцы правой руки за его спиной соорудили фигуру, означающую не что иное, как то, что обещание свое он выполнять не собирался.


ГЛАВА 17.

          Если бы Анне Баретти сказали, что у нее когда-нибудь будет такая сумасшедшая соседка, она бы ни за что не поверила.
          В то утро она, как всегда, готовила кофе по-турецки, чтобы выпить его на балконе своей квартиры, наслаждаясь каждым глотком и предвкушая, каким радостным и насыщенным будет ее новый день. Налив себе чашечку ароматного напитка, донья мирно устроилась в кресле и приготовилась сделать первый глоток, как послышался непонятный шум. Она подумала, что ей показалось, и вновь поднесла чашку ко рту. Шум повторился. "В чем дело?"-возмутилась про себя Анна, подошла к перилам балкона и выглянула на улицу.
Внизу, у парадного входа, какая-то дамочка с ребенком на руках пыталась вытащить из багажника машины чемодан. Тот отказывался доставаться, чем определенно злил свою хозяйку. Подергав за ручку и поняв, что бесполезно, женщина попыталась поддеть с одной стороны, но чемодан не двигался.
- Чтоб ты провалился! - воскликнула она после очередной неудачной попытки и пнула машину по бамперу. В этот же момент малышка на руках начала хныкать, а задняя дверца автомобиля открылась, из нее выглянул мальчик лет 12 и виноватым голосом сказал:
- Мам, я хочу в туалет!
          Издав какой-то непонятный то ли крик, то ли шумный выдох, дамочка разразилась бранной тирадой по поводу того, что этот дурацкий чемодан не достается, а дети, вместо того, чтобы помочь, пристают к ней со всякой ерундой.
          Донья Анна наблюдала всю эту картину с балкона, и в этот момент почувствовала, что должна вмешаться.
- Может, посадите ребенка в машину? Двумя руками работать гораздо удобнее, - сказала она как можно громче, чтобы женщина услышала ее.
          Та обернулась на голос, внимательно посмотрела на говорившую и произнесла:
- Не вмешивайтесь, донья!
          Анна открыла, было, рот, чтобы поставить нахалку на место, но передумала и только пожала плечами. "Вот и помогай после этого людям, - подумала она, - В жизни не видела такой невоспитанной грубиянки!".
          Донья отошла от перил и вновь устроилась в кресле. Кофе совсем остыл. Ну вот, все утро насмарку! Она взяла чашку с остывшим напитком, отнесла на кухню и выплеснула все в раковину. Помыв посуду и вытерев руки, женщина вышла из квартиры и спустилась к парадному входу.
          Дамочка все еще воевала с чемоданом, правда ребенка в руках уже не было.
- Я Вам помогу, - сказала Анна, - В моей квартире есть туалет для мальчика и теплое молоко для малышки.
- Спасибо Вам, сеньора - ответила женщина, - и простите, что накричала.
- Ничего, бывает, - улыбнулась донья в ответ. А дамочка не такая уж и невоспитанная...
           Она взяла детей и повела их к себе домой, по пути заглянула к соседу, одинокому владельцу небольшого ресторана, и попросила помочь с чемоданом одной сумасшедшей, которая бьется над ним уже почти час и, по всей видимости, будет жить в их доме.

          Чемодан наконец-то достали, для этого его пришлось хорошенько смазать маслом по бокам. Женщина поблагодарила своего спасителя и наотрез отказалась от его дальнейшей помощи.
- Я донесу чемодан сама. Вы и так для меня слишком много сделали. Спасибо, сеньор.
- Не обижайте меня, сеньора, - ответил мужчина, - Для меня радость - помочь такой очаровательной женщине, как Вы. Кстати, разрешите представиться. Меня зовут Виктор Альяга. Я держу ресторанчик за углом. Буду очень рад, если Вы вместе с детьми как-нибудь зайдете ко мне съесть по порции блинов и выпить молочный коктейль.
- А Вы умеете уговаривать, - женщина рассмеялась, обнажив ряд белоснежных зубов, - Мое имя Антонелла. Сына зовут Нико, сокращенно от Николас, а дочку - Лукреция, но мы все зовем ее Лу. И мы обязательно посетим Вам ресторанчик.

          Сеньор Альяга помог донести чемодан до квартиры - она оказалась на том же этаже, что и у той доньи, что приютила детей.
          Антонелла еще раз поблагодарила мужчину, подтвердив свое обещание заглянуть к нему на неделе.
          Открыв замок, женщина распахнула дверь. Теперь это их дом, ее и детей. Вздохнув, она затащила чемодан в квартиру, затем вновь заперла ее и позвонила в дверь напротив.   


ГЛАВА 18.
 
          Игнасио Дальго восседал в своем президентском кресле на третьем этаже "Банко де Аргентина" и постукивал пальцами по столу.
          Три дня назад он дал задание своему агенту в корпорации Корнехо-Мехия, но тот до сих пор не вышел на связь. Ожидание уже порядком вывело его из себя - он привык, чтобы его подчиненные выдавали результат быстро.
          Игнасио встал и подошел к окну. Его грузная фигура заняла почти все пространство. Он тяжело дышал. "Эти игры когда-нибудь доведут меня до инфаркта,"- подумал он, гладя на спешащих куда-то людей, проезжающие мимо машины. Город жил своей активной жизнью, и он, Игнасио Дальго, занимал в нем далеко не последнее место.
         Зазвонил телефон. Мужчина вернулся к столу и снял трубку.
- Я буду обедать в ресторане "Кордоба" в половине второго, - сказал он после некоторого молчания и повесил трубку.

          Ресторан "Кордоба" славился отличной кухней и демократичными ценами. В любое время дня там было полно народу, сплошь представителей деловой элиты Буэнос-Айреса. Здесь проводились деловые завтраки, обеды и ужины, велись переговоры, заключались сделки. Официанты степенно ходили между столиками, меняли пепельницы, принимали заказ или оплаченный счет, разносили напитки и готовые блюда.
          Игнасио Дальго заказал куриный суп и почти расправился с ним, когда к его столику подошел человек. Он оторвался от тарелки, посмотрел на стоящего мужчину и жестом указал ему на стул. Тот сел.
          Игнасио доел суп, отодвинул тарелку и ждал, когда ему принесут второе блюдо. Молчание явно затягивалось.
- Ну? - не выдержал он, - Или мне из тебя клещами вытягивать?
- Простите, сеньор Дальго, - мужчина напротив сразу засуетился и заерзал на стуле, - Я все узнал.
- Почему так долго? - этот сморчок начал его раздражать.
- Непредвиденные обстоятельства, сеньор. Но теперь все точно. Пиар-компанию для него проводит некая Антонелла Пиовано.
          Игнасио не поверил своим ушам. Вот это поворот! Бывшая жена Николаса Корнехо-Мехия! Да, она лучший специалист в своем деле. Но если все умело закрутить, то можно заварить очень неплохую... да что неплохую?.. отличную кашу. Он почувствовал, что день его триумфа не за горами, и мысли о том, как повернуть сложившуюся ситуацию в благоприятную для него сторону, тут же забегали в его голове.
- Ты отлично поработал, мой друг, - сказал он вслух.
Человек напротив улыбнулся, но Игнасио почувствовал, как тот весь напрягся. "Что-то не так в этом парне,"- подумал он.
- Я хочу, - продолжил мужчина, - чтоб ты узнал об этой Антонелле Пиовано все. Где живет, с кем, что ест, что пьет. Понимаешь? Все.
- Да, сеньор.
- И не откладывай. Я не люблю ждать.
- Да, сеньор.
- А теперь иди. У меня горячее стынет.
- Приятного аппетита, сеньор, - пробормотал человек, но Игнасио Дальго уже не слышал его - он был всецело занят бараниной.

          Мужчина вышел из ресторана и повернул к автостоянке. "Иди, а то у меня горячее стынет", - передразнил он Дальго и почувствовал, как жгучая ненависть к этому зарвавшемуся дельцу заполняет все его естество.
- Ты поплатишься! - прошипел он, - Вы все поплатитесь за мое унижение! Ты думаешь, что ты самый умный, Игнасио Дальго? Нет. Ты будешь играть по моим правилам.
          Мужчина рассмеялся, завел мотор и рванул с места так, что на асфальте остались черные следы от разгоряченных шин.


ГЛАВА 19.

          Студия 7 канала 26 представляла собой огромный павильон. Антонелла приехала туда за час до эфира, чтобы проверить, все ли готово к съемке. Монтаж задника был практически готов, реквизиты в виде столика, кресел и бутылки с водой занимали свои места. Светооператор сновал туда-сюда, устанавливая прожекторы. Она подошла к нему и спросила, где может найти режиссера эфира и телеведущую. Тот объяснил, как пройти в операторскую и через секунду забыл о ее существовании, вновь занявшись установкой светоаппаратуры.
           С трудом пробираясь сквозь неосвещенный павильон, стараясь не наступить ну тут и там валявшиеся провода, Антонелла наконец добралась до нужного помещения. Дверь была открыта, поэтому она не постучала, а сразу вошла туда.
- Добрый день! Кто из вас Эдуардо Санчес?
           На ее вопрос никто из находившихся в операторской не оглянулся, лишь один человек, сидевший за микшерским пультом, поднял вверх руку с оттопыренным указательным пальцем, давая понять, что Эдуардо Санчес - это он.
- Меня зовут..., - начала Антонелла, но тот снова поднял вверх палец. Она умолкла и огляделась. Небольшая комната, с пола до потолка набитая аппаратурой - вот и все, что она могла сказать о помещении, которое профессионалы называют сердцем телестудии.
          Мужчина, наконец, оторвался от пульта и монитора и повернулся к ней.
- Слушаю Вас, сеньора, - сказал он.
- Меня зовут Антонелла Пиовано, - снова начала она, - Я - пиар-менеджер Николаса Корнехо-Мехия. В десять часов у него эфир.
- Как видите, мы к нему и готовимся, - с издевкой перебил ее режиссер.
- Разве? - съязвила Антонелла в ответ, - А я подумала, что Вам просто негде ночевать.
          Глаза мужчины гневно сверкнули, но она сделала вид, что ничего не заметила и продолжила:
- В мои обязанности входит проверить готовность, в том числе охрану студии - сами понимаете, что Николас - не портовый грузчик.
- Ну да, - голос режиссера несколько сник.
- А еще я хотела бы знать, куда запропастилась та курица, которая будет кудахтать вокруг нашего уважаемого кандидата в сенат?
- Курица готовилась к интервью.
          Антонелла от неожиданности слегка вздрогнула, но быстро пришла в себя. Она обернулась и посмотрела на стоящую в дверях женщину. Высокая, стройная, с высокой грудью и узкими бедрами, темноволосая. "Все так, как нравится Николасу", - она поймала себя на мысли и вдруг ощутила какое-то непонятное шевеление в том месте, где находится сердце, неприятное шевеление. Антонелла даже не сомневалась, кто именно выбрал эту красотку. Ну, что ж, она устроит бывшему муженьку такое интервью, что он на всю жизнь запомнит.
- Вы...? - обратилась она к ведущей.
- Лусиана Наварра, если Вы имеете ввиду мое имя.
- Очень приятно. Антонелла Пиавано.
          Женщины пожали друг другу руки, и в тот же миг поняли, что стали непримиримыми врагами.
- Я бы хотела еще раз проверить список вопросов, - сказала Антонелла.
- Пожалуйста, - в тон ответила Лусиана и протянула планшет.
          Список насчитывал пятнадцать вопросов. В основном они касались предвыборной программы, пара вопросов была о любимом увлечении Николаса - лошадях. Ничего особенного. Антонелла еще раз пробежалась глазами по вопроснику и тут ей пришла в голову гениальная мысль. А что если.... Она посмотрела в монитор на подготовленную студию, потом на ведущую и обратилась к ней с вопросом, сделав при этом самое что ни на есть невинное выражение лица:
- Сеньо...?
- ...рита, - закончила за нее Лусиана.
          Антонелла невинно улыбнулась и продолжила:
- Сеньорита Наварра, видите ли, в чем дело. Я никогда не была на телевидении, но всегда мечтала вести какую-нибудь передачу.
- А я здесь при чем?
- Разрешите мне быть Вашей со-ведущей.
          От неожиданности Лусиана потеряла дар речи. Ну и нахалка! Но Антонелла не дала ей опомниться, захлопала ресницами и попросила, однако тон был больше похож на утверждение, чем на просьбу:
- Дайте мне всего лишь пару вопросов. Обещаю, я не подведу.
Ведущая посмотрела на режиссера, тот кивнул, как бы говоря: "Дай ей какие-нибудь простые вопросы, иначе не отвязаться".
- Х...хорошо, - женщина все еще до конца не пришла в себя от такой наглости собеседницы, но раз режиссер разрешил, то спорить она не будет.
- Я возьму вот эти, - сразу перешла к делу Антонелла и ткнула пальцем в два предпоследних вопроса.

          Николас приехал за десять минут до начала эфира. Рамирес тоже был с ним. Ему также предстояло участвовать в интервью и подстраховывать кандидата, если тот, не дай Бог, застопориться на каком-нибудь вопросе.
          До начала оставались считанные минуты. Участники заняли свои места. Николас почувствовал, как у него засосало под ложечкой - ведь это его первое интервью как будущего сенатора. А еще ему не давала покоя мысль, почему на соседнем с ведущей кресле сидит Антонелла. Зная свою бывшую жену, но еще не понимая, в чем подвох, он все же где-то в глубине души понимал, что она здесь неспроста. Однако сосредоточится на размышлениях ему помешал голос режиссера:
- Три! Два! Один! Начали!
          Зазвучала заставка телепередачи.
- Добрый день! - заговорила Лусиана в камеру сразу после сигнала помощника, - Сегодня у нас в студии кандидат от правящей партии, президент крупнейшей в стране сельскохозяйственной корпорации Николас Корнехо-Мехия. Также политический консультант Диего Рамирес. И моя со-ведущая Антонелла Пиовано.
          Дальше последовала череда запланированных вопросов. Антонелла смотрела на происходящее и не верила своим глазам. Это набитый индюк распушил хвост и вовсю заигрывал с этой курицей. Последней каплей было то, когда он, якобы случайно, положил руку на колено ведущей. Как она ни уговаривала себя, что личная жизнь Николаса ее больше не касается, для этого ей даже пришлось больно ущипнуть свою руку, но не удержалась и спросила:
- Сеньор будущий сенатор, а какой породы лошадей Вы больше предпочитаете - большегрудых прямоходящих или низкорослых тумбообразных?
          Режиссер в операторской подпрыгнул в своем кресле и тут же заорал в наушник ведущей:
- Что несет эта дура?!
          Но ответа так и не дождался, потому что в этом момент все сидящие находились в глубоком шоке от услышанного и судорожно соображали, что делать дальше.
- Избиратели, а точнее избирательницы, ждут Вашего ответа, сеньор, - продолжила Антонелла, как ни в чем не бывало.
          Так вот в чем подвох! Теперь Николас все понял. Эта идиотка решила испортить ему интервью. Ни чего у нее не выйдет. Ни на того напала. За 10 лет совместной жизни он прошел отличную школу. Он мило улыбнулся и, глядя Антонелле прямо в глаза, сказал:
- Я предпочитаю лошадей, которые молчат и не суют свой нос, куда не следует.
- Какая интересная порода, сеньор. А такие водятся в вашем зоопарке? Было бы очень интересно взглянуть.
          Николас почувствовал, что начинает закипать.
- Я принес бы тебе зеркало, но, к сожалению, ты не относишься к этому виду.
- Ну, еще бы! Я не такая глупая, чтобы на глазах у всей страны позволять какому-то гусаку щупать мои коленки.
          Лусиана, следившая за перебранкой и периодически пытавшаяся вмешаться, хотела возмутиться, но Антонелла пресекла все ее попытки, заявив:
- Девушку украшает скромность. Или Вы об этом не знали?
          Ну, все! Это уже перебор!
- Какого черта ты ко мне привязалась? - взорвался Николас, - Что тебе вообще от меня нужно?
- А что Вы на меня кричите, сеньор? Вам, как будущему сенатору, нужно уметь сохранять спокойствие в любой ситуации.
- А ну пошла вон отсюда, - Николас вскочил со своего кресла, схватил Антонеллу за руку и потащил из эфира.
- Никуда я не пойду, - она начала выворачиваться, но он еще сильнее сжал ее руку.
          На мгновенье они застыли, посмотрев друг другу в глаза, и..... впились в губы страстным поцелуем, как будто пытались утолить мучившую их все прошедшие годы жажду.


ГЛАВА 20.

          Все поплыло перед глазами: люди, предметы, темное покрытие павильона превратилось в бездонную черную дыру, затягивающую в свое ненасытное чрево. Руки чувствовали другого, ласкали его своими прикосновениями, двигаясь в такт, абсолютно отключившись от мозга. Тепло соприкасающихся губ разлилось по всему телу, и вот уже ноги отделились от пола, неся их к полной невесомости. Мгновение превратилось в вечность, наполнило эйфорией, околдовало своей вседозволенностью, закрывая пути к отступлению и, когда не осталось ни одной пустой клеточки, взорвалось на тысячи огненных искр, обнажив их подлинную человеческую сущность.
          Они отпрянули друг от друга так, словно прикоснулись к раскаленной плите. Сознание медленно, но верно возвращалось, и то, что казалось нереальным секунду назад, приобретало свои действительные очертания. Антонелла посмотрела на Николаса непонимающим вопросом и получила от него такой же непонимающий ответ. Но оба осознали, что этот внезапный поцелуй приблизил и одновременно отдалил их друг от друга на многие тысячи километров, и это непоправимо.
          Они еще раз взглянули друг другу в глаза, а затем, не сговариваясь, развернулись и пошли, каждый в свою жизнь, где другому больше нет места. Вслед что-то кричал режиссер, истеричные визги ведущей поддерживали его в этой непрекращающейся агонии предчувствия катастрофы. Антонелла и Николас не слышали все этого, потому что только что произошло событие, которое круто изменило жизнь каждого из них.

          Мартин варил на кухне свой привычный утренний кофе, когда его внимание привлек до боли знакомый голос. Он обернулся к висевшему на стене ЖК и... не поверил свои глазам. Антонелла, ЕГО Антонелла, целуется с каким-то... с Николасом Корнехо-Мехия! Ложечка, которой он помешивал кофе, выпала из  рук и звонко ударилась о напольную плитку.
          Какое-то время он так и стоял, пытаясь уместить в голове то, что увидел, но это никак не укладывалось. Послышалось шипение. Мартин вспомнил, что на плите кофе и, скорей всего он выкипел. Мужчина вернулся к плите и выключил ее.
          Что-то оборвалось внутри..... он закричал, сильно, надрывно, пытаясь выпустить всю боль, заполнившую его существо без остатка.

          Антонелла ехала домой, по пути ругая себя самыми последними словами, какие смогла вспомнить, и, когда до нужного ей поворота оставались считанные метры, зазвонил мобильный. Глядя на дорогу и стараясь удержать руль, она нащупала в сумочке телефон, достала его и взглянула на дисплей. Мартин! Она почувствовала, как похолодело все внутри, и сердце сжалось до микроскопических размеров. "Только бы он не видел!" - взмолилась Антонелла и нажала на прием.
- Я все видел! - сказал Мартин осипшим голосом. - Как ты могла?
И отключился.
          О нет! Только не это! Женщина резко развернула машину, провизжав шинами по асфальту, проехала метров двести в обратном направлении и остановилась. И что она поехала доказывать? Что она кретинка? Так в ее случае это неизлечимо. Что она худший специалист в своем деле? Это уже не нуждается в доказательстве. Зачем она полезла в кадр и почему произошло то, что произошло? Если бы она только знала.
- Идиотка! Идиотка! Идиотка! - прошипела Антонелла и со всей силы ударила по рулю, тут же вскрикнув от боли. Слезы брызнули из глаз, и через мгновение она уже не просто плакала, а рыдала навзрыд, проклиная свой характер и свою слабость.

          Николас зашел в дом и тут же наткнулся на разъяренную Мари-Инес.
- Мне нужны объяснения! - потребовала она.
- Иди к черту! - Николас был совсем не расположен к подобного рода объяснениям, тем более со своей сожительницей.
- Что?! - взвизгнула девушка, - Ты унизил меня! Что я скажу в банке, друзьям, отцу, наконец?
- Мне плевать. Говори, что хочешь, - пробормотал мужчина и пошел в свою комнату.
          С Мари-Инес они занимали бывшую спальню доньи Лукреции, но, когда Николасу хотелось побыть одному, он уходил в свою и запирал дверь на ключ, чтобы никто не тревожил его уединение.
          В этот раз Николас поступил также. Полумрак комнаты ограждал его от внешнего мира и от того, что причиняло боль. После ухода Антонеллы он несколько лет не бывал здесь, но потом постепенно вернулся в свое убежище. Антонелла.... его рука коснулась губ, которые еще недавно чувствовали вкус ее поцелуя... в груди защемило....
- Уходи из моей жизни! - прошептал он, и этот шепот был красноречивее крика.

ГЛАВА 21.

- Зайди ко мне! - бросил в трубку Игнасио Дальго.
Мужчина был зол, как никогда. Если бы он не видел это собственными глазами, ни за что бы не поверил.

          В это воскресное утро Игнасио развалился в кресле у телевизора в надежде посмотреть интервью своего будущего зятя, каковым он считал Николаса. Ожидания его не обманули: Лусиана Наварра - мастер своего дела - как всегда, показала высший пилотаж в ведении политических программ. А потом началось шоу. Сначала Дальго подумал, что так специально задумано по сценарию как проверка будущуго сенатора на стрессоустойчивость. Но когда Николас и Антонелла начали целовать друг друга, он понял, что это шоу не было запланировано. Игнасио рассвирепел. Он вскочил с кресла и забегал по комнате. То, что он увидел, ему абсолютно не понравилось. Он схватил телефон, намереваясь позвонить дочери, но передумал. Завтра он решит эту проблему, а сегодня подумает, как.

          Мари-Инес вошла в кабинет президента и остановилась у двери. Она прекрасно понимала, зачем отец позвал ее, и теперь стояла и терпеливо ждала, когда он начнет говорить.
- Садись! - прозвучал приказ.
          Она села. С минуту они молча смотрели друг на друга, как будто пытались установить телепатическую связь. Отец и дочь, два человека,- расчетливых, с сильной волей и логическим складом ума,- они прекрасно понимали, чем им может грозить столь непредсказуемое поведение Николаса Корнехо-Мехия, а особенно его взбалмошной бывшей женушки, которая, как показало воскресное интервью, имеет огромное влияние на его эмоциональное состояние.
- Тебе нужно как можно быстрее выйти за него замуж, - сказал Игнасио.- Жены, сопровождавшие мужей в самом начале их пути, ценятся гораздо выше.
- Я стараюсь, отец.
- Плохо стараешься! - взревел Дальго, стукнув кулаком по столу. Он встал со своего президентского кресла, подошел к дочери и взял в свои огромные ручищи ее подбородок. - Плохо стараешься, моя дорогая доченька. Это не с тобой он целовался на всю страну, а со своей бывшей женой, с которой он, кстати, в разводе ДЕСЯТЬ лет.
- Я знаю, папа, - почти шепотом ответила Мари-Инес.
- Ах, ты знаешь? А где ты была вчера? Почему рядом с ним в студии сидела эта Пиовано, а не ты?
- Николас поехал вместе с помощником. Он не взял меня с собой, - голос девушки дрогнул, она почувствовала, что вот-вот заплачет.
- И правильно сделал. Зачем ему нужна такая тряпка, как ты? Живешь в его доме, спишь с ним, получаешь от него подарки, только вот жениться на тебе он не торопится.
          Оскорблений на сегодня было достаточно.
- Предлагаешь мне его заставить? - Мари-Инес с вызовом посмотрела на отца.
- Я не предлагаю, - Игнасио вновь склонился на дочерью, - Я требую! Я слишком много вложил в его корпорацию и не собираюсь это терять.
- Ну и женись тогда на нем сам! - выпалила девушка.
          Дальго наотмашь ударил дочь по лицу. Она упала со стула и распласталась по полу, но тут же поднялась и бесстрастно взглянула отцу в глаза.
         Он достал из ящика стола папку.
- Это досье на Антонеллу Пиовано, - сказал он уже более спокойным голосом, - Прочти.
          Мари-Инес взяла стопку листов бумаги, скрепленных между собой скоросшивателем и начала читать: "Антонелла Пиовано родилась в Буэнос Айресе в семье.....". И вскоре жизнь соперницы открылась перед ней как на ладони.
          Закрыв последнюю страницу, она посмотрела на отца и улыбнулась:
- А эта штучка не так проста, как кажется, не так ли?
- Вот именно, - Игнасио забрал у нее папку и положил обратно в стол.
- Твой брак с Николасом, - продолжил он, - это отличная сделка, дающая нам с тобой неограниченные возможности на международном рынке.
- Моя задача - устранить Антонеллу. Думаю, что это будет легко. У нашей овечки есть много тайн, и она совсем не хочет, чтобы Николас узнал о них.
- Умница! - Дальго с улыбкой посмотрел на дочь, - Убери ее!


ГЛАВА 22.

          Яркий луч солнца пробивался сквозь не до конца закрытую занавеску, освещая край кровати, застеленной едко желтой в синий цветок простыней. Антонелла лежала на спине и смотрела в потолок. Решив устроить себе выходной, она позвонила в офис и отменила все назначенные на сегодня встречи, потому что никого не хотелось видеть и ни с кем не хотелось разговаривать. Накануне она выпила лошадиную дозу снотворного в надежде хоть ненадолго уснуть, но так и пролежала всю ночь без сна, настолько велико было нервное напряжение.
          Все как будто сговорились добить ее окончательно. Сначала донья Анна читала ей лекцию на тему, какая она плохая девочка, а потом, что совсем нелепо, высказала мнение, что они с Николасом все еще любят друг друга. На эту чушь Антонелла просто рассмеялась ей в лицо.
          Потом Нико устроил скандал, обвинив ее в предательстве. Последней каплей в его тираде прозвучала угроза убить отца. Она не выдержала и разрыдалась, на этот раз гораздо сильнее, чем незадолго в машине. Нико понял, что переборщил и принялся извиняться, а потом накапал ей успокоительное, видя, как она уже бьется в истерике.
          Лу ничего не понимала в том, что происходит, но старалась, как могла, утешить маму теплом своего маленького детского тельца и нежностью большой детской души.
          Успокоившись в объятьях дочери, Антонелла почти забылась, когда раздался телефонный звонок. Это была Паула. Выдержать еще одно объяснение она была уже просто не в состоянии, поэтому на вопрос подруги, как такое могло случиться, она коротко ответила, что в борьбе по кретинизму у нее олимпийское золото и положила трубку, пообещав позвонить на следующий день.
          И вот этот день наступил, но ворошить прожитое не было ни сил, ни желания. По потолку бегали солнечные зайчики, играя друг с другом в догонялки.
И вдруг перед глазами ясно возник Николас, его губы коснулись ее губ.... От воспоминаний по всему телу пробежал ток и защекотало в желудке. Антонелла повернулась на бок, в надежде прогнать ненавистное видение. На смену ему пришло другое - Мартин. Он никогда ее не простит, слишком гордый. На глаза вновь навернулись слезы. Какая же она дура! Как она могла так поступить с человеком, который беззаветно любит ее, который так много хорошего сделал для нее и к которому она относится со всей нежностью, потому что он очень много для нее значит?
- Безмозглая идиотка! - прошипела Антонелла и, когда новая слезинка готова была сорваться с ресниц, зазвонил телефон. Она схватила трубку, в глубине души теша себя мыслью, что это может быть....
- Мартин? - почти крикнула она.
- Добрый день, сеньора Пиовано, - голос Рамиреса вернул ее с небес на землю.
- Здравствуйте, Диего, - ответила Антонелла упавшим голосом.
- Нам нужно встретиться, чтобы обсудить вчерашний... э-э-э... интервью.
- Я буду в офисе через час, - ответила Антонелла и повесила трубку.
          Ну, что ж, с направлением пиар-менеджмента ее фирма может распрощаться.

          Антонелла вошла в офис и тут же ощутила на себе сочувствующе - любопытные взгляды и легкий шепоток за спиной. Нет, она не позволит подчиненным сплетничать о ее несостоятельности как специалиста по связям с общественностью. Высоко подняв голову и расправив плечи, она прошла в свой кабинет и плотно закрыла за собой дверь. Рамиреса еще не было, поэтому можно перевести дух и придумать, как смягчить удар расставания со столь прибыльным проектом.
          Антонелла ходила по кабинету и пыталась собраться с мыслями, но в голову, как назло, ничего не шло.
- К Вам сеньор Рамирес, - оторвала ее от дум секретарша.
- Пусть войдет, - ответила Антонелла в переговорник.
          Диего Рамирес не заставил себя долго ждать, распахнул дверь и прямо с порога озадачил ее вопросом:
- Вы смотрели сегодняшние новости?
          От неожиданности женщина потеряла дар речи.
- Включите телевизор. Сейчас как раз начнется дневной выпуск.
          Находясь в полной растерянности, Антонелла все же взяла в руки пульт и включила стоящий в углу на тумбе телевизор. Тут же послышалась заставка передачи.
          Главной новостью прошедших суток, конечно же, было интервью Николаса Корнехо-Мехия, в конце которого он имел неосторожность поцеловать свою бывшую жену со всей страстью, на которую был только способен. Этот момент за весь выпуск показали три раза, при чем с разных ракурсов и смакуя подробности. Но, что окончательно и бесповоротно поразило Антонеллу и ввело ее в еще больший ступор, так это рейтинг будущего сенатора. Он лидировал в трех провинциях среди подавляющего большинства женского населения. По общему количеству голосов рейтинг просто зашкаливал.
          Антонелла провела рукой за спиной, нащупала край стола и присела. Она ожидала чего угодно, только не этого.
- Я не понимаю, - обалдело произнесла она.
- Я тоже, - ответил Рамирес, - но вынужден признать, что Ваш возмутительный поступок принес нам огромное количество голосов. Сейчас Николас занимает лидирующую позицию.
- Простите, я...
- Я принимаю Ваши извинения, - не дал ей договорить Диего, - Надеюсь, таких инцидентов больше не будет.
- То есть Вы не разрываете контракт?
- Нет, мы продолжим наше сотрудничество, но.... - он многозначительно посмотрел на Антонеллу, - Благодарите избирательниц!
Женщина опустила глаза, она была готова сквозь землю провалиться от стыда.
- Через два дня, - продолжил Рамирес, - Николас выступает перед избирателями в Росарио. Сегодня вечером я жду от Вас имидж-план. До свидания, сеньора Пиовано.
          Мужчина откланялся и вышел из кабинета.
           Как только за ним закрылась дверь, Антонелла почувствовала острое желание выпить, хотя совсем не пила, ну, может быть чуть-чуть и по большим праздникам. Не имея больше причин оставаться в офисе, она схватила пиджак со своего кресла и вылетела из кабинета.
           Ветер сквозь открытое окно машины слегка привел ее в чувство. "Выходит, безумство - не такая уж плохая вещь", - подумала она, но легче почему-то не стало. Антонелла вдавила педаль газа в пол. Сегодня у нее еще слишком много дел.


ГЛАВА 23.

          Федерико сидел в маленьком ресторанчике "У Виктора". Ему очень нравилось это место своим каким-то домашним уютом и умиротворенностью. В ожидании отца он заказал чашку кофе и просматривал утренние газеты. Первые полосы пестрели фотографиями Антонеллы и Николаса. Вчера они с Марисоль смотрели интервью и, когда Антонелла задала вопрос о лошадях, он невольно улыбнулся. В памяти всплыли годы жизни в особняке. Отец и Антонелла часто ссорились, но они безумно любили друг друга. А когда появился Нико, отца будто подменили. Он перестал задерживаться на работе, устраивал семейные праздники с выходом в парк или еще куда-нибудь. В эти годы Федерико наконец-то осознал, что у него есть отец, как и Николас понял, что такое настоящая семья. И все благодаря Антонелле. Феде очень любил ее, потому что она была лучшей мачехой в мире.
          Когда она ушла, все вернулось на круги своя. Николас с головой окунулся в разгульную жизнь, перестав замечать своего сына. Федерико уехал учиться в Италию, он решил стать врачом – работа в семейной фирме никогда не прельщала его; приезжал домой два раза в год - на Рождество и летние каникулы. Целыми днями слонялся по пустому дому, потому что отец был либо в офисе, либо в загулах.
          Феде никогда не прекращал общаться с Антонеллой, звонил по праздникам или потому что соскучился, приезжал в гости, возился с братиком и маленькой сестричкой. Да, Федерико знал, что Лу его сестра. Однажды Антонелла открыла ему эту страшную тайну, но взяла с него обещание, что он никогда ни при каких обстоятельствах не расскажет об этом Николасу, иначе она скормит его акулам. Он обещал и на протяжении этих лет ни разу не проговорился, хотя подчас ему безумно хотелось, видя, как отец страдает, хоть и старается не показывать этого. Но он не мог подвести Антонеллу.
          После учебы Федерико вернулся в Буэнос-Айрес, в дом своего отца, но его место там уже было занято. В особняке появилась новая хозяйка - Мари-Инес Дальго, сумасбродная, наглая, беспринципная идиотка, каковой он считал ее. Они с первого взгляда невзлюбили друг друга. В один из дней Федерико собрал свои вещи и ушел. Отец не пытался его остановить, да он и не надеялся.
          Первое время жил в отцовской квартире, работал в частной клинике. Постепенно жизнь налаживалась, появились постоянные клиенты, стабильный заработок. Он купил свою квартиру, а вот с собственной клиникой произошла загвоздка. Пришлось обратиться к отцу. Надо отдать должное Николасу - он никогда не отказывал сыну, если тому требовалась помощь, финансовая, конечно. Через полгода открытия собственного бизнеса Федерико и Марисоль поженились. Свадьба была очень скромной - они оба так решили. Отец присутствовал на церемонии, поздравил их с законным браком, вручив чек на внушительную сумму. Антонелла не приехала, но он не обижался, прекрасно понимал, почему. На следующий день они с Марисоль, набрав с собой всяческих угощений, завалились к Антонелле в гости и отлично отпраздновали первые сутки своей семейной жизни. Через два года Марисоль родила ему прекрасных близнецов - Лукаса и Марту. Сейчас они подумывали о третьем ребенке и об открытии второй клиники.
          Оторвавшись от воспоминаний, Федерико посмотрел на часы. Отец задерживался.
- Еще кофе? - обратился к нему официант.
- Да, пожалуйста.
          Официант ушел выполнять заказ.
          Федерико оглянулся на вход и увидел Николаса. Тот был собран, серьезен и, как ему показалось, в абсолютном ненастроении. Они поприветствовали друг друга, пожав руки.
- Как дела? - спросил Федерико.
- Все просто отлично! - ответил отец, откинувшись на спинку стула, - Что это?
          Он взял у сына газету и посмотрел первую страницу. Его лицо стало еще мрачнее.
- Я смотрел вчерашнее интервью, - осторожно начал Федерико.
- Я не хочу говорить об этом! - оборвал его Николас.
- А придется, папа. Это не рядовой случай, ты сам прекрасно понимаешь. Как думаешь, почему это произошло?
          Официант принес им кофе.
- Я не знаю, сын. Сам задаюсь эти вопросом.
- Ты все еще любишь ее.
- Не говори ерунды! - отмахнулся Николас, сделал глоток кофе и поморщился - слишком горячо.
- Любишь, отец. Других причин твоего поступка я не вижу. И Антонелла тебя любит.
- Она бросила меня! Нас! - Николас начал заводиться.
- Не буду спорить с тобой. Я высказал свое мнение. Ты можешь с ним не согласиться. Кстати, хочу тебя пригласить, - Федерико резко перевел разговор на другую тему.
Отец удивленно вскинул брови.
- Ну, конечно, ты забыл, - рассмеялся сын, - В субботу у близнецов день рождения. Мы ждем тебя на праздничный обед.
- Ну, конечно! - Николас хлопнул себя по лбу. - Я обязательно приеду.
          Они расстались у входа в ресторан, договорившись созвониться через пару дней.

          В полумраке комнаты мужчина и женщина занимались любовью.
          Он откинулся на спину, шумно дыша, а затем повернулся, взял сигарету из пачки, лежащей на ночном столике, и закурил.
- Это было великолепно, дорогой, - она прильнула к его плечу, мурлыкая от наслаждения.
          Он улыбнулся. Ну, еще бы! Пабло Гутьерес отлично знал, как доставить женщине неземное удовольствие.
- Я бы выпила немного вина. Тебе налить?
          Он кивнул в ответ. Женщина поднялась с постели, прошла на кухню и через какое-то время вернулась с двумя бокалами белого вина.
          Он отпил глоток, поставил свой бокал на столик, вновь повернувшись, погладил женщину по обнаженной ноге и произнес:
- Я хочу, чтобы ты собрала для меня кое-какую информацию, Сильвия.
          Она нахмурилась.
- Неужели именно сейчас нужно говорить о делах?
- Да, именно сейчас, - он взял из ее рук бокал и поставил его на столик рядом со своим.- Мне нужна информация о Николасе Корнех-Мехия за последние десять лет, начиная с того момента, когда он развелся со своей женой. Насколько мне известно, там была очень темная история.
- Почему бы тебе самому не покопаться в архивах?
- С меня достаточно Дальго и его королевских замашек. А ты, моя дорогая, секретарь Корнехо-Мехия, тебе гораздо проще найти доступ к его жизни.
- Он стал очень подозрителен. Это будет нелегко.
- Я знаю, милая. Но ты же умница, - он погладил ее по щеке, - Только представь, сколько денег мы могли бы из него вытрясти... И вот тогда мы заживем, только ты и я.
- Я люблю тебя, Пабло, - она прильнула к нему губами и через минуту уже стонала в его объятьях, отдаваясь снова и снова жаркой страсти его тела.

          Николас сидел в своем офисе и смотрел в монитор. Цифры и буквы расплывались перед глазами, представляя собой неясную, размытую картину. Разговор с Федерико вывел его из себя. Не то, чтобы он рассердился, но это его "ты ее любишь, и Антонелла тебя тоже" подпортила его и без того плохое настроение. Накануне он поссорился с Мари-Инес из-за этого дурацкого интервью, и теперь она с ним не разговаривает, игнорируя все его звонки.
- Сильвия! - позвал он в переговорник.
- Слушаю Вас, сеньор, - отозвалась секретарша.
- Зайди ко мне.
          Через минуту секретарь была в кабинете с карандашом и блокнотом в руках, готовая выполнить любое задание шефа.
- Сильвия, купите две дюжины роз и отправьте Мари-Инес.
- Хорошо, сеньор. Записка будет?
- Да, напишите там что-то вроде, что я сожалею и она мне нужна. Придумайте сами, как правильно оформить.
- Я все сделаю. Что-нибудь еще?
- Да! И закажите столик в ресторане на десять часов.
          Сильвия замерла в нерешительности, на языке вертелся вопрос, но ей не хватало смелости задать его. Николас заметил ее состояние.
- Если ты сейчас спросишь меня про интервью, я тебя немедленно уволю, - тон шефа был предельно ясен.
- Прошу прощения, сеньор. Я сейчас же отправлюсь за цветами.
          Она вышла из кабинета и закрыла за собой дверь.
           Все это уже порядком надоело Николасу. Журналисты с утра атаковали его дом. Он с большим трудом отбился от них. Но у офиса его опять поджидала толпа репортеров. Он прорвался сквозь этот жужжащий рой, повторяя одну и ту же фразу "без комментариев". В приемной секретарь сходила с ума от постоянных звонков желающих узнать ситуацию, что называется, изнутри.
          Сильвия была не просто отличным секретарем, она была первоклассным помощником, даже психологом: если Николасу требовался совет, она, опираясь на свою природную женскую мудрость, всегда могла поддержать и направить в нужном направлении. Николас принял ее на работу пять лет назад и с тех пор ни разу не пожалел об этом.
          Рамирес приехал с утра, вслед за Николасом и огорошил его новостью о рейтинге. Он смотрел на помощника, ошеломленно хлопая ресницами и не понимая в сложившейся ситуации ровным счетом ничего. Его безумный поступок, в котором даже он сам не мог разобраться, сыграл ему на руку в его политической борьбе. Как такое может быть? Непостижимо и непредсказуемо, как сама жизнь. Но, что его еще более удивило, так то, что в связи с последними событиями, говорил Рамирес, они, как было решено ранее, не могут отказаться от услуг Антонеллы Пиовано.
          Николас хотел поехать в офис бывшей жены вместе с ним, но Диего остановил его, желая не усугублять и без того непростые отношения между ними.
- Достаточно твоей вчерашней выходки, - сказал Рамирес, - Антонелла будет и дальше твои пиар-менеджером, но я постараюсь сделать так, чтобы вы как можно реже встречались.
- Ты не представляешь, как сильно облегчишь мне жизнь, - ответил Николас.


ГЛАВА 24.

              Свой двадцать первый день рождения Нико встретил в самом приподнятом настроении. Накануне он зашел в фирму Корнехо-Мехия и договорился о работе курьера. Конечно, будет трудно совмещать работу и учебу, но ради мести можно и пострадать немного.
- С днем рождения, дорогой! - Антонелла вошла в комнату сына, обняла и расцеловала его в обе щеки.
- Спасибо, мам.
- Сегодня тебя ждет сюрприз...
Этого еще не хватало! В последнее время мать выдавала столько сюрпризов, что еще один его тонкая душевная организация могла и не выдержать.
- Какой еще сюрприз?
- Всему свое время, - Антонелла загадочно улыбнулась и вышла из комнаты.

            Праздники Антонелла умела устраивать, как никто другой. Во внутреннем дворике их дома с раннего утра шли приготовления: сеньор Альяга привез из своего ресторана официантов и огромное количество закусок, и сейчас эти "люди в белом" сервировали расставленные по всему дворику столы, главным из которых был чайный столик - на него в скором времени водрузили роскошный торт с обильной шоколадной поливкой.
Практически в центре двора специально нанятые люди собирали небольшой помост и площадку для танцев.
Антонелла раздавала указания направо и налево, заряжая всех своей сумасшедшей энергией - ей так хотелось сделать день вступления сына в совершеннолетнюю жизнь веселым, легким и запоминающимся.
Когда приготовления были закончены и зажжены фонарики по всему периметру дворика, постепенно начали подъезжать гости. Первыми прибыли университетские друзья Нико - шумная компания девушек и молодых людей - они тут же заполнили все пространство дворика звонким смехом и гомоном. Следом за ними приехали Паула и Лаутаро, крестные родители; Федерико и Марисоль вместе с детьми поздравили именинника с днем рождения. Донья Анна, сеньор Альяга и, конечно же, Абелярдо занимали не последнее место в списке гостей. Не обошлось и без друзей маленькой Лукреции - их визги и радостные крики эхом отдавались в разных концах дворика. Приглашенный клоун развлекал детей фокусами и различными подвижными играми.
Антонелла смотрела на всю эту картину с высоты небольшой лестницы, предварявшей вход во внутренний дворик, и сердце ее пело от счастья какую-то веселую песню, от которой хотелось взмыть высоко ввысь и парить над землей в легкой, дурманящей эйфории покоя и умиротворения.
- А ты молодчина, подруга, - Паула подошла к Антонелле и чуть обняла ее за талию.- Отличный праздник!
- Это мой единственный родной сын, - улыбнулась она в ответ, - и я счастлива, потому что он счастлив. Посмотри на него. Разве он не прекрасен?
Они обратили взор на группу молодежи, в центре которой стоял Нико. Он что-то рассказывал, при этом активно жестикулируя, на что друзья реагировали громким заливистым смехом.
Чем быстрее приближалась ночь, тем насыщенней становилась развлекательная программа. Дискотека под музыку последних десятилетий с неизменным танго расшевелила гостей, приведя их в то расслабленное состояние, когда чувства и эмоции настолько захватили первенство над разумом, что каждая следующая песня вызывала бурный восторг и желание танцевать еще и еще. И, когда публика была максимально разогрета, наступил апогей праздничного торжества - обещанный Антонеллой сюрприз. На небольшую сцену вышла GRUPO GREEN, плакатами с изображениями которой была увешана вся комната Нико. В этот миг накал эмоций достиг своей критической точки.
Уже после, когда потухли праздничные огни, гости разошлись по домам, а хозяева укладывались спать, Нико зашел в комнату Антонеллы, крепко обнял ее и сказал:
- Спасибо, мам! Это был самый лучший день рождения в моей жизни!

             За все время праздника никто не заметил стоящего в тени каштанов мужчину в черном плаще. Он смотрел на веселящихся людей, и сердце его разрывалось от ненависти. Это они лишили его нормальной жизни, любви родителей и вот таких чудесных дней рождения. Благодаря им его отец сошел с ума, мать ненавидела его и считала причиной своей несчастной жизни, одноклассники, а потом и однокурсники обходили его стороной, считая, что у него не все в порядке с психикой - по поводу и без повода он бросался в драку, потому что привык отстаивать свое место под солнцем только одним способом - кулаками. Вот и сейчас он сжал их, как перед ударом, так, что хрустнули кости среднего и указательного пальцев, не выдержав напряжения.
- Вы все заплатите! - прошипел он зловеще. - Ты, Антонелла, заплатишь первой.
Он развернулся и пошел к выходу, никем не замеченный и твердо уверенный в том, что Дьявол на его стороне.

            Коньяк в бокале поблескивал янтарным светом. Николас сделал глоток и почувствовал, как жидкость обожгла горло, а потом по телу разлилось приятное тепло. Сегодня у него праздник - день рождения сына. Однако радости он не испытывал, а только тихую грусть от желания быть рядом, но не иметь возможности даже просто обнять. Нико исполнился двадцать один год. Совсем взрослый. Он не видел сына больше десяти лет. После развода Николас добивался совместной опеки, раздавал взятки всем, кто мог бы ему помочь, не скупясь ни на какие суммы, но судья, не смотря на солидный куш, все равно присудил опеку Антонелле. После оглашения решения он в ярости разбил этому паршивцу нос, за что получил еще не одну тысячу штрафов и условный срок на год. Но ничто не могло уже волновать его так, как разлука с сыном.
Николас сделал еще один глоток. Обжигающая жидкость прошла по пищеводу и опустилась в желудок, тут же миллионы красных телец понесли алкоголь в мозг и, когда он достиг своего конечного пункта, в голове зашумело, боль, мучавшая его все эти годы, притупилась, принесла недолгое облегчение.
- С днем рождения, сынок, - пробормотал Николас и опустошил бокал.

В дверь позвонили. Дворецкий пошел открывать дверь и через минуту объявил, что Николаса хочет видеть сеньор Рамирес. Мужчина поднялся с кресла и поприветствовал помощника.
- Виски? - спросил он после.
- Не откажусь.
Николас налил виски и отдал бокал Рамиресу.
- Ты отлично выступил в Росарио, - сказал тот, отпив глоток.
Николас лишь пожал плечами. Сегодня политика не имела для него никакого значения.
- С тобой все в порядке?
- Сегодня день рождения моего сына.
- Федерико?
- Нет, Нико.
- Ты пытался поговорить с Антонеллой?
Николас покачал головой.
- Я не виделся с ней со времени развода. По решению суда мне запрещено видеться с сыном. Как только я попытаюсь сделать это, меня арестуют.
- Похоже, ты ее здорово обидел.
- Кого ты обидел, Николас? - за разговором они не заметили подошедшую Мари-Инес. Она прильнула к Николасу и слегка коснулась его губ. - Так ты ответишь?
Николас обменялся быстрым взглядом с Рамиресом и произнес:
- Не сдержался и накричал на секретаршу.
Мари-Инес опустилась в соседнее кресло и положила ногу на ногу, продемонстрировав при этом пластику пантеры, которая, не смотря на кажущееся спокойствие, в любой момент может сделать решающий бросок и разорвать соперника в клочья.
- Не бери в голову, дорогой. Что стоят слезы какой-то секретарши? Биржа труда переполнена желающими найти работу.- и тут ее взор обратился к сидящему напротив, - Кстати, почему ты не представишь мне гостя?
- Диего Рамирес, мой помощник на выборах. А это..
Но Рамирес не дал Николасу договорить:
- А Вы, как я понимаю, Мари-Инес, - он склонился перед девушкой и прикоснулся губами к ее запястью. - Я и не представлял, какая красивая у Николаса жена, - он вновь поцеловал ей руку.
- Мы не женаты, - буркнул Николас.
- Пока не женаты, - мило улыбнувшись, поправила его Мари-Инес.
- Мы как раз обсуждали эту тему с нашим будущим сенатором. Для более благоприятного имиджа и повышения рейтинга кандидату лучше всего быть примерным семьянином. Вы понимаете меня, сеньорита?
- Я не желаю снова поднимать этот вопрос! - вспылил Николас. Все эти разговоры о женитьбе уже изрядно надоели ему. Мари-Инес постоянно изводила его своим почти маниакальным желанием сделать из него мужа. Они уже достаточно давно вместе, и он никогда не обещал ей больше, чем уже дал. И почему женщинам обязательно нужна свадьба? Неужели нельзя просто наслаждаться общением друг с другом? Однажды он зарекся, что больше никто и ничто не заставит его снова жениться. Антонелла была единственной, с кем он нарушил свою клятву. И что из этого вышло? Нет, пусть все остается так, как есть. Больше он не совершит подобной глупости.
- Что ж, прошу прощения, - сказал Рамирес, - но мне пора. Увидимся завтра, Николас. Приятно было познакомиться с Вами, Мари-Инес.
Диего попрощался и направился к выходу, где его уже ждал дворецкий, готовый тут же закрыть за гостем дверь.

- Идем в постель, любимый? - Мари-Инес обняла Николаса и посмотрела на него многообещающим взглядом.
- Оставь меня в покое, - он отстранился от нее, плюхнулся в кресло и налил себе новую порцию виски.
Девушка хмыкнула и, развернувшись на каблуках, быстрым шагом ушла в комнату.
Добравшись до спальни, Мари-Инес слегка остыла. Николас принадлежит ей! Она никому его не отдаст. Не для того она живет с ним столько лет, чтобы в один прекрасный момент потерять из-за какой-то там БЫВШЕЙ жены. Нет, она сделает все, чтобы женить его на себе. И тут ее осенило. Ребенок! Ну, конечно! Как она раньше не догадалась? Ребенком она еще сильнее привяжет его к себе, и тогда он уже не отвертится. Ему придется повести ее к алтарю. От предвкушения радостных событий по телу Мари-Инес побежали мурашки. "Можешь напиться в стельку, Николас, но сегодня ночью ты будешь любить меня..". Она распахнула двери их общей с Николасом спальни и начала потихоньку претворять свой план в жизнь.


ГЛАВА 25

          Да что же это такое? Антонелла уже третий день не могла свести концы с концами. Намечается новый проект, ведутся переговоры, а она все никак не может предоставить смету спонсорам.  В глазах уже рябило от бесконечных колонок цифр. Уткнувшись в компьютер, она не заметила, как дверь в кабинет открылась, и кто-то вошел.
- Добрый день! – услышала она женский голос.
          Антонелла подняла глаза от клавиатуры и посмотрела на вошедшую. В женщине явно чувствовалась порода, она была ухожена, хорошо одета и держалась с большим достоинством, граничащим с высокомерием. Темные волнистые волосы струились по плечам, умелый макияж подчеркивал природную красоту, походка же говорила о том, что в прошлом женщина вполне возможно занималась хореографией. Не дожидаясь приглашения, гостья села в стоящее у стола кресло и заложила ногу на ногу. Антонелла почувствовала неприязнь и странное ощущение, что она откуда-то знает эту даму.
-  Я не слышала, как вы вошли. Чем могу помочь?
- Можете и очень. Видите ли, мое дело к Вам, сеньора Пиовано, весьма деликатное, и я надеюсь на Вашу порядочность и Ваше понимание.
          Это заявление показалось Антонелле нелепым. О каком деле идет речь? Что происходит?
- Я Вас внимательно слушаю.
          Женщина поднялась с кресла и прошлась по кабинету, остановившись у окна, она обернулась и продолжила:
- На днях ко мне в руки попал очень интересный документ. В нем история жизни одной нашей с Вами общей знакомой.
- Сеньора, у меня слишком мало времени. Вы не могли бы побыстрей излагать то, что Вы хотите мне сказать? – женщина уже не просто вызывала у нее неприязнь, а явно выпирающее раздражение. – Кстати, кто Вы? Как Вас зовут?
- Меня зовут Мари-Инес Дальго. Я невеста сеньора Николаса Корнехо-Мехия.
          Ах, вот в чем дело! Теперь она ее вспомнила. Журналы со статьями о светской жизни Буэнос-Айреса периодически пестрели фотографиями Николаса, на многих из них он был с женщинами, чаще всего именно с этой.
- А что Вы хотите от меня?
- Я хочу, - Мари-Инес вернулась к столу и пристально посмотрела на Антонеллу, - я хочу, чтобы Вы оставили моего жениха в покое.
          Вот это да! Значит, эта красотка так боится потерять Николаса, а вместе с ним и его миллиарды, что пришла к его бывшей жене просить оставить его. Антонелла невольно расхохоталась, чем немало удивила свою собеседницу.
- Что смешного? – спросила та.
- Все! – ответила Антонелла. – Если вы не в курсе, милочка, то я Вам скажу. Видите ли, мы с сеньором Корнехо-Мехия давным-давно в разводе, поэтому опасаться Вам нечего.
- Вы так думаете? – женщина вновь опустилась в кресло. – А у меня на этот счет другое мнение.
- Ну, так поделитесь им. Очень интересно послушать, что вы там себе напридумали.
- Я не придумала, сеньора Пиовано. Вся страна видела ваш поцелуй с моим женихом.
          Нет, это уже ни в какие ворота! Полтора месяца прошло, страсти улеглись, пресса перестала ее доставать, и вдруг появилась эта «невеста» и опять поднимает столь ненавистную ей тему.
- Стоило ли ждать так долго, сеньорита Дальго?
- Стоило, еще как стоило. Как я уже сказала, на днях мне попался на глаза один прелюбопытнейший документ. История жизни. Вашей жизни, Антонелла.
- Моей? – теперь пришел черед удивляться Антонелле.
- Вашей. Было очень интересно узнать подробности Вашей биографии. Но больше всего меня заинтересовала одна подробность.
- Какая же? – Антонелла почувствовала, как напряглись все ее мышцы, и сердце бешено заколотилось.
- Оказывается, у Николаса есть дочь, но счастливый папочка не знает об этом.
          Сердце остановилось и сжалось в маленький комок, покрылось сверху ледяной коркой, не пропускающей солнечные лучи.
- Что Вы хотите?
- Я уже сказала, чего хочу. Или вы оставите Николаса в покое, или я расскажу ему вашу тайну.
- Что Вам это даст? – все ее существо наполнилось презрением к сидящей напротив женщине, такой красивой и такой беспощадной. – Неужели вы думаете, что Николас, узнав об этом, останется с Вами и не захочет быть рядом с дочерью?
- Видите ли, Антонелла, в первую очередь Вы сами не хотите, чтобы Николас узнал об этом, иначе уже давно рассказали бы ему о дочери. Но это еще не все.
          Нет? Что еще ее ждет? Какие удары подготовила для нее жизнь на этот раз?
- Все Вас знают, как честного бизнесмена. – продолжила Мари-Инес.- Но всегда ли Вы были такой?
          Антонелла почувствовала, как закружилась голова, и все поплыло перед глазами. То, что Николас узнает о Лу, было не таким страшным, по сравнению с тем, что она сделала. На мгновенье Антонелла вернулась на 8 лет назад. Донья Лукреция оставила ей не только фонд культуры, но также и некоторые документы и связи. В тот год дела у фонда шли из рук вон плохо. Она с ног сбилась, выискивая спонсоров, но никто не хотел давать деньги на такую нестабильную сферу, как культура и искусство. Уже находясь в отчаянии, она вдруг вспомнила о документах и о людях, с которыми донья познакомила ее незадолго до смерти. Документы дали ей доступ к одному известному политику, с помощью которого она получила дополнительную поддержку правительства;  люди же оказались хакерами и спустя некоторые время сделали ее очень богатой, переведя со счета корпорации Николаса на другой счет, конечно же, на подставное лицо, весьма солидную сумму. Расследование в тот год так ни к чему и не привело, похитителей не нашли, но сколько ночей она провела без сна, вздрагивая от каждого шороха и боясь даже не за себя, а за детей. И вот теперь, спустя столько лет, эта история всплыла не поверхность.
- Я не смогу не общаться с ним. Вы понимаете? – Антонелла почти прошептала эти слова, так как горло пересохло от нахлынувших воспоминаний.
- Понимаю, - кивнула в ответ Мари-Инес, - но и Вы поймите меня. Я очень люблю Николаса. Вы – его прошлое. Я же – его будущее. Со мной он счастлив. И я не хочу, чтобы  что-то стояло между нами.
- Не беспокойтесь. Нас с Николасом теперь связывает только работа. В остальном он полностью Ваш.
- Я верю Вам, - женщина вновь поднялась с кресла и теперь уже направилась к выходу, в дверях она обернулась, - И помните, если Николас не будет моим, Вас ждет тюрьма. Подумайте о детях. С кем они останутся?

          Услышанное казалось невероятным. Комок застрял в горле. Антонелла понимала, что совершила самый отвратительный поступок в своей жизни. Она была обыкновенной преступницей, потому что украла. Однако за все в жизни надо платить, и вот теперь настала ее очередь расплачиваться за грехи. Да, она могла просто прийти к Николасу и попросить у него денег, он бы не отказал, но проклятая гордость помешала ей сделать это. Рана от его измены еще не зарубцевалась полностью, а дети просили кушать, надо было оплачивать колледж  для Нико, няню для Лу, квартиру и все сопутствующие платежи. Она продала все свои драгоценности, но денег хватало ненадолго. Паула помогала, как могла, но и эта помощь хоть и приносила облегчение, но все же не давала стабильности. Фонд требовал вложений, проводимые акции проваливались одна за другой, связи доньи Лукреции не помогали – любят успешных, с неудачниками же никто не хочет иметь дело. С Паулой они долго думали, как найти деньги, и когда уже Антонелла собиралась закрыть фонд, она вспомнила о документах…
- Господи, помоги мне, - простонала Антонелла, слезы закапали из ее глаз. Она сделает все, чтобы Нико и Лу никогда не узнали, что такое нищета. Это решило все.
          Мари-Инес правильно сказала:  она должна подумать о детях. Николас не станет препятствием для нее, не разрушит больше ее жизнь. Поэтому главная задача сейчас для нее - вернуть Мартина и выйти за него замуж как можно скорее, тогда ее дети будут защищены. С этой мыслью она взяла мобильный телефон и набрала заветный номер.


ГЛАВА 26

          Телефон был отключен. Антонелла снова набрала номер, но ответ был таким же – оператор сообщил, что телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети. Ничего не изменилось за все это время после злосчастной передачи. Мартин по–прежнему не хочет ее знать. Что же делать? Где искать его? Она нервно заходила по кабинету. Она и раньше пыталась связаться с ним, звонила на работу, спрашивала у их общих друзей и знакомых, но никто ничего определенного не мог ей сказать - Мартин как сквозь землю провалился; и вот наступил тот критический момент, когда он нужен ей как никогда. Она найдет его, и он обязательно ее простит,  потому что он самый лучший мужчина в ее жизни, потому что земля без него пошатнулась.
          «Стоит еще раз обзвонить его друзей», - подумала женщина. Вполне возможно, с кем-то из них он вышел на связь. Антонелла достала из сумочки записную книжку и начала ее листать. А может?... А что, если он уехал к родителям? Она набрала номер родителей Мартина. К телефону долго никто не подходил. Но вот, наконец, послышался долгожданный щелчок, и она услышала голос сеньоры Суарес:
- Слушаю!
          Антонелла перевела дух и постаралась ответить как можно более спокойно:
- Добрый день, сеньора Суарес. Это Антонелла.
- О! Здравствуй, дорогая. Что случилось? Почему ты звонишь? Что-то с Мартином?
          Все понятно. Мартина у них нет.
- Все отлично, донья. Просто хотела узнать, как у вас дела….
           С трудом выслушав историю всех болезней сеньоры Суарес, Антонелла положила трубку. Идея позвонить родителям Мартина оказалась провальной, но, по крайней мере, она точно знает, что он не у них. Она снова обратилась к списку в своей записной книжке.
           Сделав больше десятка звонков, Антонелла сделала вывод, что Мартина в Буэнос-Айресе нет. Искать его по всей стране не имеет смысла. Кто знает, в  какой ее части он сейчас находится. Рано или поздно он вернется в столицу, и вот тогда она сделает все, чтобы заслужить его прощение.
           Остановившись на этом решении, она вновь обратилась к смете, но работать, а тем более думать, уже не было никаких сил. Антонелла снова сняла трубку и позвонила Пауле.
           Они договорились встретиться через полчаса в ресторанчике соседа Антонеллы – Виктора Альяга. Его ресторан так и назывался «У Виктора», видимо хозяин решил не мудрствовать особо  с названием.

          Паула уже сидела за столиком и пила кофе, когда Антонелла влетела в ресторан и направилась прямиком к своей подруге. Плюхнувшись на стул, она жестом подозвала официанта и заказала чашку кофе.
- Ну, рассказывай, - Паула сразу перешла к делу, - Что у тебя стряслось?
- Это конец, Паула, - не смотря на бешенную энергию, голос Антонеллы был слабым и безжизненным.
- Что случилось?
- Меня шантажируют.
Глаза Паулы округлились от удивления:
- Кто?!
- Мари-Инес Дальго. Знаешь такую?
- Дальго… Очень знакомая фамилия.
- Ее отец – президент «Банко де Аргентина».
- Какое отношение дочь президента банка имеет к тебе?
- Она – невеста Николаса.
Паула рассмеялась:
- И что? Испугалась, что после той передачи ты уведешь у нее жениха?
          Антонелла сделала глоток кофе. Горячая ароматная жидкость наполнила ее тело теплом, но не придала ее душе спокойствия.
- Ты не понимаешь. Она знает все.
- Что все?
- Все! – она многозначительно посмотрела на Паулу.
Паула напряглась. До нее дошел смысл сказанных Антонеллой слов.
- Откуда она узнала?
- Понятия не имею. Но я боюсь, Паула. Не за себя, за детей.
- Ты уже решила, что будешь делать?
- Мне нужно найти Мартина. Ты знаешь, что я больше месяца ищу его, но сейчас это вопрос жизни и смерти.
- Послушай! – Паула наклонилась вперед и взяла Антонеллу за руки, - у Лаутаро есть друг. Он  частный детектив. Я попрошу мужа познакомить вас.
          Антонелла почувствовала, как луч надежды пробивается сквозь грозовые тучи, нависшие над ее жизнью.
- Спасибо, подруга.
- Не благодари раньше времени. Я тоже виновата, мы вместе в этом замешаны.
- Ты не рассказывала Лаутаро?
Паула покачала головой:
- Он никогда не узнает. Это наше с тобой дело.
            Антонелла слегка улыбнулась. Как же ей повезло с подругой, надежной, умеющей поддержать в горе и в радости, готовой всегда броситься в бой ради любимой подруги и племянников.
            Они допили кофе в абсолютном молчании. Между ними как будто образовалась та невидимая нить, которая связывает людей, объеденных общей тайной и желанием разрубить все концы этого «Гордиева узла».
- Я подвезу тебя до студии, - нарушила молчание Антонелла.


ГЛАВА 27

            Высадив Паулу, Антонелла развернула машину и направилась в свой офис. Всю дорогу мысли в ее голове были заняты прокручиванием разговора сначала с Мари-Инес, а потом с Паулой и ее обещанием помочь. Оставив машину на стоянке, все еще занятая своими мыслями, она подошла к двери своего офиса и… лицом к лицу столкнулась с Николасом Корнехо-Мехия.
             От неожиданности сумка выпала из ее рук и упала на пол, распластавшись и  раскидав вокруг себя находившееся в ней вещи. Антонелла присела на корточки и принялась собирать бумаги.
- Извини, - сказал Николас и опустился  с ней рядом.
             Помогая Антонелле, он, то ли случайно, то ли специально задел ее руку, и в тот же миг последовал разряд тока, который привел их обоих в полнейшее замешательство. Они посмотрели друг на друга и почувствовали непреодолимое желание коснуться друг друга сильнее и смелее, и уже губы потянулись навстречу, как вдруг перед глазами Антонеллы возник образ Мари-Инес: «Если Николас не будем моим, тебя ждет тюрьма. Подумай о детях». Воспоминания подействовали как ушат холодной воды, молниеносно приведя ее в чувства.
- Спасибо за помощь, сеньор Корнехо-Мехия, - она поднялась и прижала сумку к груди, как будто боялась, что Николас заметит, как сильно бьется ее сердце.
- Не за что, - он улыбнулся своей обворожительной улыбкой. – Ты опоздала.
- Вы что-то путаете, сеньор. Я никогда не опаздываю. – она отодвинула его и зашла в свой кабинет.
            В кресле сидел Рамирес. Увидев Антонеллу, он недовольно посмотрел на нее, потом на часы и поднялся для приветствия.
- Добрый день, Антонелла. Мы ждем Вас уже полчаса.
Антонелла удивленно вскинула брови.
- Вы что, забыли? – ее реакция обескуражила его.
- О чем? – она искренне не понимала, что она должна помнить.
- Встреча по поводу пресс-конференции, - на помощь Диего пришел Николас. Его тоже удивила реакция бывшей жены, и вообще она выглядела крайне растерянной, что было для нее совсем не свойственно.
             В голове Антонеллы разорвалась бомба. Она хлопнула себя по лбу. Ну, конечно же! Как она могла забыть? Хотя, в свете последних событий это неудивительно.
- Простите, ради Бога. Сегодня просто сумасшедший день.
- Хорошо, Антонелла. Давайте сразу перейдем к делу.
             Пока Рамирес вел переговоры с Антонеллой, согласовывая список вопросов, количество изданий, которые следует пригласить на пресс-конференцию, а  также время проведения, Николас молча наблюдал за своей бывшей женой. С возрастом она слегка располнела, но это не уменьшило ее привлекательности, а скорее наоборот; яркие каштановые волосы мягкими локонами спадали по плечам; ее губы, такие же чувственные и полные, манили, а глубокий вырез на груди приковывал взгляд. Он вдруг напрягся, почувствовав, как магнетически притягивает его эта совсем еще недавно ненавистная женщина, бывшая жена, сломавшая ему жизнь, и как сильно он хочет ее, и, если бы не Рамирес, то….
- Николас, с тобой все в порядке? – Диего смотрел на него, слегка тряхнув за плечо.
- Что? Да, все в порядке, я задумался.
- Наш будущий сенатор витает в облаках? – в глазах Антонеллы сверкнули искорки.
Николас посмотрел на нее, и на его лице вновь заиграла улыбка:
- Думаю о том, как завоевать еще больше голосов избирательниц нашей страны.
- Итак, мы все обсудили, - вмешался Рамирес, - Антонелла, увидимся завтра. До свидания.
Он поднялся с кресла и направился к выходу.
- Подожди меня в машине, - сказал ему вслед Николас, - У меня небольшое дело к сеньоре Пиовано.
             Рамирес на ходу кивнул и вышел из кабинета. Слава Богу, ему не придется наблюдать, как они в очередной раз будут рвать друг другу волосы.
- Ну, и о чем же ты хотел со мной поговорить? – спросила Антонелла, как только за Рамиресом закрылась дверь.
            Николас тут же стал серьезным. Тема, которую он хотел обсудить, не давала ему покоя уже много лет.
- Я хотел поговорить о Нико.
- Вот как? С чего бы это?
- Антонелла, прошу тебя, - он подошел к ней ближе, - Я хочу, наконец, увидеть сына. Может, настало время забыть все обиды?
            «Да, конечно», - подумала она. Время лечит, и спустя годы горе и боль уже не кажутся такими сильными, как было  вначале. И, возможно, Антонелла уже была готова простить и позволить Николасу видеться с сыном, но была еще Лу, а еще была кража четверти миллиона долларов с его банковского счета, и если она сейчас проявит слабость, вся стабильная жизнь ее и детей полетит к чертям.
- Вы кое-что забыли, сеньор. Ты сам отказался от своего сына, когда полез в постель к этим двум потаскухам.
- Я тебе все объяснял тысячу раз. Я не виноват, и от сына своего я не отказывался.
- О, конечно, ты же такой правильный. А я монстр, я тебя сама к ним положила, а потом запретила видеться с Нико. За все в жизни надо платить, мистер «Не-Могу-Сдержать-Свои-Штаны».
- Я уже и так достаточно наказан.
- Интересно знать, чем? Что в твоей жизни плохо? Твой бизнес окончательно укрепился на международном уровне, ты живешь в роскошном особняке, твою постель согревает дочка президента банка…
- Откуда ты знаешь? – Николас пристально посмотрел на нее.
- Ты о чем? – Антонелла также пристально посмотрела в ответ, при этом судорожно пытаясь сообразить, что она сказала не так.
- О дочке банка.
Кровь отхлынула от ее лица.
- Ну, так ты же человек публичный. В журналах писали, что вы жених и невеста.
- Значит, ты следила за моей жизнью? – он еще ближе подошел к ней. На его губах появилась коварная улыбка.
- Ничего я не следила, - она попятилась от него, но отступать было некуда. Он заключил ее в объятья, и через секунду их губы слились в поцелуе.


ГЛАВА 28.

          "Нет! Нет!! Нет!!! Прекрати сейчас же! Прекрати его целовать!". Николас всегда действовал на нее как удав на кролика. Вот и сейчас, парализованная его поцелуем и жаркими объятьями, она была не в силах оттолкнуть его от себя, и только мозг яростно бил в набат о надвигающейся катастрофе. Собрав всю свою волю в кулак, Антонелла оторвалась от его губ и наотмашь ударила его по щеке. Николас оторопел. В глазах замелькали искорки, и послышался звон в ушах, настолько сильный был удар. Он посмотрел на Антонеллу и не знал, что ему сейчас делать: то ли продолжать целовать ее дальше, то ли придушить.
- Попридержите лошадей, сеньор. Иначе Вам придется сменить место жительства на гарем.
- Почему? - Николас все еще не пришел в себя.
- Потому что, если ты еще раз попытаешься сделать то, что сделал, я превращу тебя евнуха.
             Ее волосы сбились из прически, в глазах сверкали молнии, но как же она была прекрасна в гневе.
- Ты не меняешься, - улыбнулся он, - Все такая же вздорная.
- На самом деле я очень изменилась, Николас, - Антонелла в миг стала серьезной. Она поправила волосы, действуя пальцами как расческой. - Уходи. Нет смысла ворошить прошлое.
            Николас прошелся по кабинету. Все происходящее действовало ему на нервы. Он всего лишь хотел поговорить о сыне, а вместо этого поцеловал Антонеллу и получил от нее оплеуху. Какой же он идиот! Он резко остановился и посмотрел на бывшую жену.
- Я хочу видеть сына. Хоть иногда.
            Ну, почему он такой упрямый? Ну, почему он не может просто уйти? Антонелла старалась сохранить внешнее спокойствие, а в душе у нее бушевал ураган. Она должна сделать все, чтобы Николас ушел из ее жизни. До конца предвыборной кампании осталось совсем немного времени. Нужно только чуть потерпеть и все, их дороги разойдутся в разные стороны навсегда.
- Ты перестал мыть уши по утрам? Или я говорю по-китайски? Ты не имеешь права видеться с Нико. Мечтаешь провести пару-тройку месяцев в тюрьме? В твоей жизни не хватает эмоций?
             И тут Николас вспомнил одну очень важную вещь. Он злорадно улыбнулся и произнес:
- Нико исполнился 21 год. Решение суда больше не действует.
             Антонелла почувствовала, как ноги подкосились. Она схватилась за кресло, чтобы не упасть, и присела. Боже! Что теперь делать?
- Ты не посмеешь! - она с ненавистью и испугом посмотрела на Николаса.
- Ты больше не сможешь помешать мне, Антонелла.
          Она вскочила с кресла, подбежала к бывшему мужу и с силой схватилась за лацканы его пиджака.
- Ты не посмеешь, Николас. Только попробуй, и жизнь твоя превратится в ад. Я сделаю все, чтобы загубить твою карьеру. Я уже не та бедная, маленькая Антонелла, которая однажды появилась на пороге особняка Корнехо-Мехия. Теперь я многое могу.
- Но почему? Почему я не могу видеть Нико? Я не понимаю. - он был искренен.
- Потому что у него больше нет отца. Он умер 10 лет назад.


ГЛАВА 29

          Куда запропастился этот мальчишка-посыльный? Сильвия уже два раза позвонила охране, чтобы выяснить, где он. Он должен был явиться за пакетом еще 20 минут назад, но его до сих пор не было. Она подошла к окну и отодвинула жалюзи. Рабочий день был в разгаре. Сегодня вечером к ней приедет Пабло. Наконец-то! Она так соскучилась по нему. Надо будет попенять ему, когда он приедет, что он слишком мало уделяет ей внимания. Сильвия отошла от окна и села за свой секретарский стол. Николас уехал на весь остаток дня, поэтому можно будет уйти пораньше. Она успеет забежать в магазин, чтобы купить что-нибудь вкусненькое для Пабло. Как же она его любит! Девушка улыбнулась своим мыслям.
- Простите, сеньорита, - прозвучал писклявый голосок.
          Она повернула голову и увидела стоящего в дверях высокого, прыщавого парня с копной нерасчесанных рыжих волос и сильными очками в толстой роговой оправе. Этот курьер появился у них недели три назад и постоянно раздражал ее покорно-лизоблюдской скромностью. Но надо отдать ему должное, работу свою он выполнял быстро и в срок.
- Где ты был? - гневно спросила Сильвия.
- На проспекте Кордоба авария. Пришлось делать две пересадки на метро.
          Она снова посмотрела на него, пытаясь определить, врет он или нет, но очки скрывали его глаза.
- Вот пакет. Его нужно срочно доставить в компанию "Финекскор".
          Парень кивнул и тут же скрылся за дверью.
           Войдя в лифт, молодой человек расправил плечи и снял очки. "Как же жарко в этом парике", - подумал Нико, ведь это был именно он. Уже три недели он работал в папочкиной конторе, целыми днями перевозя различные документы из фирмы в фирму. Маскарад был важной составляющей частью его внешности, чтобы никто, и в первую очередь сам Николас, не догадался, кто он такой. И имя он себе выбрал под стать образу - Карло Пекеньо. Подчас ему казалось, что его сходство с отцом слишком очевидно. Пару раз он сталкивался с Николасом в приемной, и в эти моменты его сердце готово было выскочить из груди от волнения, но он был слишком мелкой сошкой, чтобы президент корпорации мог заметить его. "Ничего, - говорил себе Нико, - пройдет время, и ты, отец, будешь со мной считаться". Вот и сейчас, спускаясь в лифте на первый этаж, он был полон уверенности, что его звездный час не за горами.
Двери лифта открылись, и Нико, или Карло Пекеньо, каковым он сейчас являлся, отправился навстречу своему светлому будущему.


ГЛАВА 30

          Сеньор Альяга обожал свой ресторан. Еще мальчишкой он работал в баре своего отца мальчиком на побегушках и в тайне мечтал, что когда-нибудь он откроет свой собственный ресторан, где будет встречать каждого своего гостя и желать ему приятного аппетита.
           Еда и процесс ее приготовления всегда завораживали его своим таинством и свободой самовыражения. Он был твердо уверен - и никто никогда не переубедит его в этом, - что вкусно готовить - это талант, данный Богом. Пища, приготовленная с душой, согревает и наполняет все существо радостью и умиротворенностью. Создавая ежедневно меню на следующий день, он в каждое свое блюдо вносил изюминку, от чего снискал славу самого непредсказуемого кулинара, чья кухня сочетала в себе несочетаемое: пикантность и домашность, и была по нраву и гурману, и любителю просто, сытно поесть. Клиентами его ресторана были все, от мала до велика, кому нравилось в спокойной обстановке наслаждаться отличной едой.
           Не обзаведясь собственными детьми, сеньор Альяга уделял особое внимание детскому меню, заинтересовывая маленьких посетителей оригинальностью названий и украшением блюд. Многие дети, вырастая и обзаводясь семьями, приводили в его ресторан уже своих детей. Виктор считала это высшей похвалой своему заведению.
           Самой главной любимицей сеньора Альяги была, конечно же, дочь Антонеллы - маленькая Лу. Он мог часами смотреть на нее и слушать ее рассказы о школе и друзьях, когда она с упоением уплетала блинчики с джемом, запивая их клубничным коктейлем. Но сегодня она зашла к нему совсем не в бодром настроении, в каковом пребывала практически всегда, а совсем-таки наоборот - явно чем-то удрученная. Он подошел к ней, привычным жестом помахал рукой и взял ее маленькую ладошку в свою.
- Что случилось, принцесса? - спросил он.
- Эх, дядюшка Виктор, знал бы ты, какое горе на меня свалилось, - она уселась за столик, расправив складки своего платья.
          Тон, которым была сказана эта фраза, удивил Альягу. С того самого дня, когда этот ангелочек появился в его доме и стал жить по соседству, Виктор умилялся ее подвижности и веселому нраву. И хотя со временем Лукреция стала более сдержанной и серьезной, она всегда оставалась открытой и доброй девочкой, и шаловливый проказник, живший в ее душе, иногда вырывался наружу, не давая взрослым жить спокойной, размеренной жизнью.
           Однажды вечером Антонелла обнаружила, что Лу нет в своей постели. Она подняла на уши весь дом, обзвонила друзей, больницы, полицию, но девочки нигде не было. Виктор вместе с Анной и Нико помогали и поддерживали безутешную мать, которая с ног сбилась, разыскивая свою в одночасье пропавшую дочь.
           Он обнаружил малышку утром на крыше дома, где она мирно спала, прислонившись к трубе вентиляции. Антонеллу чуть удар не хватил, когда Виктор принес ей спящую дочь. Когда после Лу спросили, что она делала на крыше, та ответила, что перед сном посмотрела в окно, и ей так понравилось звездное небо, что она захотела рассмотреть его поближе, забралась на крышу и не заметила, как уснула.
          И вот сейчас она пришла к нему и говорит, что ее что-то беспокоит.
- Ты расскажешь мне? - снова спросил он ее.
- Меня очень беспокоят Нико и мама, - ее большие карие глаза наполнились слезами.
- Не плачь, принцесса. Сейчас я принесу тебе молочный коктейль...
- С соломинкой? - спросила она, обратив на него взгляд, полный надежды.
- С соломинкой, - он улыбнулся в ответ, - И ты мне все расскажешь.
          Она кивнула.
           Пока Виктор ходил за коктейлем, Лу наблюдала за посетителями. Их было немного. Она обратила внимание на двух мужчин, сидевших недалеко от нее. Тот, что сидел к ней лицом, показался ей знакомым. Она постаралась вспомнить, где она видела этого сеньора, но не смогла. И все же его лицо, темные волосы и карие глаза кого-то ей напоминали.
- А вот и твой коктейль, - вернулся сеньор Альяга и поставил перед ней стакан с молочно-шоколадным напитком. - С соломинкой.
Она грустно улыбнулась и сделала маленький глоток.
- Нико с мамой постоянно ругаются, - начала она свой рассказ.
- Так иногда бывает, принцесса. Люди ссорятся, потом мирятся.
- Но они не просто ссорятся. Однажды я подслушала их. Знаю, что это нехорошо, но они так громко кричали.
- И что же ты услышала?
- Нико говорил, что ненавидит своего отца, а мама ответила, чтобы он не смел так говорить. Понимаешь, что это значит?
- Не совсем, - соврал Виктор.
- Отец Нико жив. Мой папа жив! Мама меня обманула.
          Виктор впервые в жизни не знал, что ответить. Его ошеломил рассказ девочки и вывод, который она сделала. Антонелла посвятила его в свою тайну, и ему предстояло солгать еще раз этой малышке, которую он любил всей душой, и это угнетало его.
- Я думаю, ты ошибаешься, принцесса...
- Нет! - вспыхнула Лу, - Мой папа жив! Я знаю! И ты знаешь. И обманываешь меня. Ненавижу тебя! Забери свой дурацкий коктейль.
          Она отпихнула от себя стакан так, что чуть не выплеснула из него все содержимое, соскочила со стула и бросилась к выходу.
           Альяга так и остался сидеть, пораженный происходящим. Он вдруг понял, что должен незамедлительно поговорить с Антонеллой. Встав со стула, он нетвердой старческой походкой направился в свой кабинет.


ГЛАВА 31.

            "Этот идиотский тест опять показывает одну полоску!" - Мари-Инес в сердцах чертыхнулась и швырнула пластинку в мусорное ведро. Она не предохраняется уже месяц, занимается любовью с Николасом практически каждый день, и что же? Все в пустую? У нее нет времени ждать. В последне время Николас очень изменился, стал еще более угрюмым, и хотя в постели у них все было в порядке, Мари-Инес заметила в его поведении некоторую отстраненность и даже холодность. Однако девушка не была склонна к сантиментам, и ее никогда не волновали чувства других людей. Саммыми важными в ее жизни всегда были только ее желания. И сейчас Мари-Инес жаждала одного. Она безумно хотела Николаса. Любой ценой!
            Она схватила со столика телефонную трубку и набрала номер.
- Здравствуйте! - произнесла она после того, как на том конце провода ответили. - Я хочу записаться на прием к доктору Федерико Корнехо-Мехия.

- Да, конечно, сеньор Гомес, я обязательно поговорю с Нико, - Антонелла положила трубку и схватилась за голову. Из-за работы в предвыборном штабе Николаса она совсем забросила детей, а особенно Нико. Оказывается, он почти месяц не появляется в Университете, и это на последнем курсе, когда посещение занятий важно как никогда.
- Мартин, где же ты? Ты так мне нужен! - прошептала Антонелла.
            Мартин всегда находил общий язык с детьми. Он обладал какой-то потрясающей способностью сглаживать острые углы между ней и сыном.После ее развода с Николасом, Нико как будто подменили. И как она не старалась наладить отношения, ничего не получалось. Сын с каждым годом все больше отдалялся от нее.
          В день  восемнадцатилетия Нико они поссорились очень сильно, и он ушел из дома, с такой силой хлопнув дверью, что посыпалась штукатурка. Антонелла не находила себе места, звонила его друзьям, потому что его сотовый был отключен, но никто ничего конкретного ей не говорил или не хотел говорить; караулила сына у Университета, но он и там не появлялся.
           А спустя неделю таких нечеловеческих пыток Мартин привел Нико домой, живого и невредимого. Он извинился перед матерью, и на некоторое время наступило затишье в их очень непростых отношениях.
           Антонелла не знала, что ей сейчас делать. Как вести себя, что говорить, к кому обратиться за помощью. Но больше всего ее интересовало то, где же Нико проводит то время, которое он должен проводить в Университете, чем он таким важным занимается, что учеба отошла даже не на второй, а на последний план. Единственный человек, который мог хоть как-то приоткрыть завесу тайны, был ее сосед Виктор Альяга, в его ресторанчик часто заглядывает Лу, и Нико с друзьями тоже любит там бывать во время обеденного перерыва.
           Она набрала его номер, но сеньор Альяга не смог ей помочь. Он также ничего не знал.
            Мысли забегали еще быстрее, отчего паника становилась еще отчетливей и все сильнее запутывала ее в свои сети. Да, у них с Нико сложные отношения, но он никогда ее не лгал, даже в те критические точки, когда их взаимные претензии достигали своего накала, он всегда говорил ей правду, потому что просто не умел по-другому. Антонелла воспитала его честным мальчиком, чья жажда правды с возрастом порой становилась просто маниакальной. Он не лгал сам и всегда чувствовал, когда лгут другие. Ему подчас стоило огромных усилий делать вид, что он ничего не понимает.
           И как же так случилось, что сын обманул ее? Пренебрег своими принципами. Ради чего? Она ничего не понимала, и это угнетало больше всего.
Женщина снова подняла трубку и набрала номер, на этот раз домашний.
- Лу, привет, малышка!
- Привет, мам! – радостно ответила дочь.
- Нико дома?
- Нет, ну ты что? Он же на занятиях. Охмуряет девчонок, - съехидничала Лу.
- Лу, мне не до шуток, - оборвала ее Антонелла, - позвони мне, когда он придет.
           Положив трубку, женщина встала со своего кресла и прошлась по кабинету. На глаза попался пульт от телевизора. Он взяла его и нажала кнопку включения. Черный экран вспыхнул яркими красками,  и через секунду изображение сложилось в движущуюся картинку. Шел какой-то фильм. Она нажала на кнопку следующего канала, щелкая пультом до тех пор, пока ее внимание не привлекло сообщение на канале новостей. На экране телевизора замелькали кадры, показывающие горящий самолет, вокруг которого суетились люди с носилками, пожарные тушили огонь, тут и там покрывая тлеющий корпус густой пеной.
- Сегодня в пригороде Буэнос-Айресе потерпел крушение самолет, совершавший рейс из Нью-Йорка, - говорил ведущий, - На борту находилось восемьдесят семь пассажиров и тринадцать человек экипажа. Почти все они погибли. Однако спасатели не теряют надежду, что есть выжившие. Уже известны имена всех пассажиров. Среди них находились известные личности нашей страны, в том числе один из главных архитекторов города Мартин Сауарес. Будем надеяться, что в списке погибших его не будет.
          Пульт выпал из  рук, в глазах потемнело, наполняя голову туманом, и почти сразу Антонелла  упала на пол в глубоком обмороке.


ГЛАВА 32

           Резкий запах нашатырного спирта пробил пелену, сгустившуюся у самого основания сознания. Антонелла открыла глаза и посмотрела на склонившуюся над ней женщину.
- Как Вы? - спросила секретарша. Лицо ее выражало недоумение и участие одновременно.
- Я в порядке, - ответила Антонелла осипшим голосом. Она попыталась встать, но ослабевшие руки не смогли удержать отяжелевшее расслабленное тело.
- Я принесу Вам воды.
- Спасибо, Клара, - но та была уже у двери.
            Антонелла оглядела свой кабинет: все вроде бы на месте. Но почему ей кажется, что вещи и мебель летают по помещению в хаотичном порядке. В памяти всплыли последние события: Лу, Николас, Нико.... Мартин! Авиакатастрофа! Эмоции вновь захватили ее сознание, но на этот раз она сумела взять себя в руки. Однако слезы бурным потоком хлынули из ее глаз.
- Господи, помоги! - простонала женщина, - Спаси его, Господи!
Вернулась Клара.
- Вот вода, - она протянула стакан.
            Антонелла сделала маленький глоток, и он застрял у нее в горле, вызвал новую волну слез.
- Что случилось, сеньора? - секретарша посмотрела на нее тревожным взглядом. Она не знала, что происходит с ее шефом, и это настораживало. Клара искренне старалась помочь, но не представляла, чем.
- Клара, - Антонелла снова попыталась встать. Помощница подала руку, и ей удалось подняться. Голова закружилась от перепада давления, но, отдышавшись, она очень быстро пришла в себя. - Позвоните в аэропорт и узнайте, в какую клинику увезли пострадавших.
Глаза секретарши округлились от удивления.
- Сеньора, я не....
- Нет времени, - оборвала ее Антонелла, - я потом все объясню

            Николас просматривал бухгалтерский отчет. За последнее время прибыль упала, что было совсем неудивительно - финансовый кризис сотрясал планету не первый год. Аргентина кормила своим мясом и хлебом добрую половину Северной и Южной Америки и часть Европы, и корпорация Николаса покрывала две трети этого рынка сбыта, располагая своими фирменными магазинами и сотрудничая с крупнейшими компаниями, производящими импорт его продукции в свои страны.
             Колонки цифр в отчете стройными рядами выстраивались в сложную цепочку балансов, дебетов, кредетов, сальдо и прочей бухгалтерской атрибуции.
Николас настолько погрузился в работу, что не сразу отреагировал на звонок.
- Слушаю, - ответил он, все еще поглощенный в отчет.
- Здравствуй, Николас, - голос Игнасио Дальго в одно мгновение вернул его в реальность.
              Мужчина поморщился, как будто по его руке прополз скользкий, жирный червяк. Дальго всегда вызывал в нем омерзение, и только совместное ведение финансовых дел и Мари-Инес заставляли Николаса мужественно выносить этого человека.
- Чем обязан, Игнасио? - холодно спросил он.
- Да вот, решил узнать, как у вас дела. Мари-Инес жаловалась, что ты стал мало уделять ей внимания.
- С твоей дочерью у нас все в порядке.
- Ну что ж, прекрасно. Но, надеюсь, ты понимаешь, что если моя дочь будет страдать, если хоть одна слезинка упадет с ее ресниц, я раздавлю тебя и твою компанию.
                Да что это за дурацкую моду все взяли ему угрожать! Сначала Антонелла, теперь этот сумасбродный старикан, через банк которого он имеет неосторожность вести все свои денежные операции.
- Я никогда ничего не обещал твоей дочери.
- Я предупредил тебя, Николас. Надеюсь, что мы друг друга поняли.
                Николас положил трубку и треснул по столу так, что все находившиеся на нем предметы подпрыгнули. "Это что, черт возьми, происходит?!" - подумал он, чувствуя, как ярость закипает в нем, бурлит, готовая вот-вот вырваться наружу огненным столбом, разбрызгивая вокруг себя град раскаленных до предела нервов.
- Николас, мне нужно...
- Что? Что?! Что?!?!?! - вулкан вырвался наружу и с грохотом обрушился на вошедшего в кабинет человека.
                Пабло Гутьерес оторопел. Он знал, что Николас не выносит его, но никогда прежде его появление не вызывало в нем такую бурную реакцию.
- Простите, что помешал, - пролепетал Пабло. - Я всего лишь хотел забрать отчет.
- Я еще не проверил его, - сказал Николас, слегка успокоившись, но все еще раздраженно.
- В нем нет моих цифр. Я добавлю и верну.
                Николас закрыл папку и почти кинул ее Пабло. Тот едва успел схватить ее и поспешил покинуть кабинет.
                Пабло Гутьерес, как считал сам Николас, был паршивой овцой в его корпорации. Опытный топ-менеджер и специалист по рекламе и связям с общественностью, Пабло представлял собой человека, у которого даже если все дома, то они слегка не в себе. Он одевался в какие-то невообразимых расцветок костюмы и прилизывал волосы гелем, чем порой напоминал ему Артуро, от чего раздражал Николаса еще больше.

- Почему Николас кричал? - спросила Сильвия, когда Пабло вышел из кабинета и закрыл за собой дверь.
- Не знаю, но он разъярен как бык, перед глазами которого помахали красной тряпкой.
- В последнее время он сам не свой, - подтвердила его слова Сильвия.
- Ты узнала то, что я просил? - Пабло перешел на шепот, опасаясь, что кто-то может подслушать их разговор.
- Нет, милый, - также шепотом ответила ему Сильвия. - Ты же видел, какой он. К нему теперь не подступиться. Знаю только, что у него какие-то проблемы на личном фронте.
- Постарайся узнать, дорогая, и я хорошо отблагодарю тебя, - он обнял ее и впился губами в ее рот, но спустя пару секунд отпустил девушку, видя, что она начинает терять контроль над собой, а это не входило в его планы.
- Приедешь вечером? - спросила она, глядя на него затуманенным взором.
- Конечно, дорогая, - улыбнулся он, - но информация прежде всего.
               Когда за Пабло закрылась дверь приемной, Сильвия тяжело вздохнула. Она безумно любила его, жила ради недолгих встреч с ним и была готова на все, чтобы он не потерял к ней интерес. Ему нужна информация? Она добудет ее, чего бы ей это ни стоило.






ГЛАВА 33.

           Дверь лифта наконец-то открылась, и Антонелла выскочила в фойе. На рецепшене молоденькая медсестра мирно болтала по телефону, периодически хихикая и заигрывая с собеседником на другом конце провода.
- В какой палате лежит Мартин Суарес?
          Медсестра удостоила женщину отсутствующим взглядом и продолжила телефонный разговор. Антонелла не привыкла к тому, чтобы ее игнорировали, поэтому, перегнувшись через стойку, она оторвала трубку от уха девушки и положила ее на рычаг. Та обалдела от такой наглости, но Антонелла не дала ей опомниться и повторила свой вопрос:
- В какой палате лежит Мартин Суарес? Если Вы сейчас же мне не скажете, я отгрызу Вам уши и заставлю Вас их съесть.
          Видя, что дамочка не шутит, медсестра шумно сглотнула и углубилась в лежащую на столе тетрадь.
- Его сейчас оперируют, - пролепетала она. – Вы его родственница?
- Я его невеста.
Медсестра кивнула и снова углубилась в тетрадь.
          Антонелла отошла от рецепшена  и присела на стоящий в комнате ожидания диван. Необходимость позвонить родителям Мартина пугала ее. Но делать ей этого не пришлось. Не успела она достать из сумочки телефон, как дверь лифта открылась. Из него вышли двое пожилых людей и направились к стойке.
- Сеньора Суарес? – позвала Антонелла.
          Женщина обернулась на звук, и Антонелла увидела перекошенное от боли лицо. Сеньор Суарес поддерживал жену и, не смотря на то, что его глаза были влажными от слез, держался изо всех сил.
- Антонелла, как же так? Мой мальчик…
          Плечи сеньоры содрогались от рыданий. Вдруг она перестала плакать и повалилась на бок.
- Дорогая, что с тобой? – озабоченно спросил мужчина. Но Антонелле не надо было ничего спрашивать, она поняла, что женщина в обмороке. Она кинулась к стойке и крикнула  медсестре:
- Позовите врача!
          Девушка сразу засуетилась, выбежала из-за стойки и почти сразу вернулась с мужчиной в больничном халате. Он пощупал пульс, посмотрел зрачки и тут же скомандовал:
- Носилки!
- Что случилось? – Антонелла перепугалась не на шутку.
- Сердечный приступ, - коротко ответил врач.
          Спустя пару минут сеньору Суарес увезли, и Антонелла и сеньор Суарес остались одни в своем безутешном горе. Они плакали на плече друг друга, выплескивая таким образом всю боль, все переживания за родных людей.
          Часы монотонно отсчитывали время. Казалось, целая вечность прошла с тех пор, как Антонелла появилась в дверях больницы. Устав ходить из угла в угол, она уже просто сидела на диване, уставившись в одну точку. Рядом мирно посапывал сеньор Суарес после большой дозы успокоительного.
- Родственники Мартина Суареса здесь? – донеслось как будто откуда-то издалека.
Антонелла вмиг стряхнула свое сомнабулистическое состояние и ответила:
- Да, здесь.
К ним подошел мужчина в хирургическом комбинезоне.
- Доктор Васкес, - представился он. – Операция прошла. Но состояние Мартина очень тяжелое. Все решит сегодняшняя ночь.
- Я могу его видеть? – спросила Антонелла, чувствуя, как холодеют пальцы рук.
- Да. Но очень недолго.

          Мартин лежал на больничной койке, окутанный с головы до ног разными проводами и трубками. Он представлял собой сплошной синяк, на котором не было даже намека на белое пятнышко. Мужчина тихо дышал, и каждый звук его сердца отдавался на экране капногафа.
           Антонелла подошла к мужчине и взяла его за руку. Слезы хлынули из ее глаз, сердце сжалось от боли и тоски за человека, который стал ей таким близким.
- Милый мой, только живи, прошу тебя.
Она опустилась на колени и стала тихо молиться.


ГЛАВА 34.

          Открыв дверь, Антонелла почувствовала ароматный запах кофе. Желудок тут же отозвался неприятным бурлением, как напоминание того, что со вчерашнего дня она ничего не ела.
          На кухне суетилась донья Анна, что-то напевая себе под нос. Увидев Антонеллу, она улыбнулась.
- Доброе утро! – поприветствовала донья вошедшую.
- Спасибо, что присмотрели за Лу, донья, - устало ответила женщина.
- Мы же соседи и должны помогать друг другу. Сейчас я налью тебе кофе.
          Пока Анна разливала напиток по чашкам, Антонелла потирала от непрерывного сидения шею. Бессонная ночь давала о себе знать. Утром ее сменил сеньор Суарес. Вечером он никак не хотел уезжать, но Антонелла уговорила его, объяснив, что его присутствие ничего не изменит и только добавит ему лишние переживания. Но как только новый день вступил в свои права, отец Мартина был уже в больнице и практически вытолкал ее домой, видя, как она устала, пообещав тут же позвонить, если что-то изменится.
- А вот и кофе, - донья Анна поставила перед ней чашку.
          Глоток густой жидкости привел Антонеллу в чувства. Сегодня будет трудный день. Предстоял разговор с Нико, и новая встреча в предвыборном штабе Николаса. До конца кампании оставалось всего ничего, но она ждала этого так сильно, как ничего в своей жизни.
- Как Мартин? – спросила Анна.
- Пока не пришел в себя. Врачи говорят, что его состояние стабилизировалось.
- Будем надеяться и молиться за него. Я пойду.
- Спасибо еще раз.
Антонелла проводила донью,  а затем направилась в комнату сына.

          Нико уже проснулся, но еще лежал в постели, когда Антонелла вошла. Увидев мать, он встал и принялся одеваться.
- Доброе утро, сын. Торопишься куда-то? – она внимательно смотрела на него, чтобы не упустить ни одной детали, будет он ее обманывать или говорить правду.
- В университет. Хочу придти пораньше, чтобы повторить лекции, - беззастенчиво соврал Нико, глядя ей в глаза.
Антонелла улыбнулась, однако улыбка эта была отнюдь не доброй.
- Значит, сеньор Гомес мне солгал?
- Ты о чем? – недоверчиво поинтересовался сын.
- Он звонил мне вчера и сказал, что тебя уже месяц нет на занятиях. Поэтому мне бы хотелось знать, чем же ты таким важным занимаешься, что перестал посещать университет на последнем курсе, когда не за горами выпускные экзамены.
          Голос Антонеллы был спокоен, но она чувствовала, что соври ей Нико снова, она просто взорвется.
- Я не могу тебе сказать, - ответ был прост.
- Это почему же?
- Мам, это не военная тайна. Но для меня это для меня очень важно.
- Для тебя сейчас важно сдать экзамены и получить диплом, - голос Антонеллы сорвался на крик. Эмоции захлестнули ее, и из глаз брызнули слезы.  – Я плохая мать, - сказала она сквозь слезы.
          Нико обнял ее. В последний он видел, как мама плакала, после их ухода из особняка Корнехо-Мехия. И вот сейчас она опять плачет. Сердце сжалось. Он не знал, что ему делать, как утешить мать.
- Ну, что ты, мам. Ты самая лучшая на свете.
- Я очень тебя прошу, Нико, чем бы ты ни занимался, продолжай занятия в университете.
- Я обещаю, мама, - пообещал он.




ГЛАВА 35.

          Кабинет Федерико Корнехо-Мехия находился на втором этаже административного здания. Не смотря на принятые нормы и стандарты, обои в нем были красивого персикового оттенка, и вся обстановка настраивала пациентку на то, чтобы она расслабилась и получила удовольствие от общения  с врачом, пусть и такой не совсем приятной квалификации, как гинеколог.
          Обычно в обеденное время Федерико никого не принимал, но вошедшая в его кабинет женщина ни мало не волновала такая постановка вопроса. Попросту ей было наплевать, принимает доктор или нет. Мари-Инес Дальго пришла сюда с определенной целью, и она достигнет ее, во что бы это ни стало.
- Здравствуй, Федерико.
          От неожиданности Федерико подпрыгнул на стуле. Последней, кого он ожидал увидеть в своем кабинете,  была Мари-Инес.
- Что тебе нужно? – спросил он, пропустив приветствие.
- Хочу проконсультироваться, - ответила женщина, присев на стул в своей излюбленной позе – заложив ногу на ногу, чем сводила с ума всех мужчин, встречавшихся в ее жизни.
- Обратись к другому врачу. Я не буду тебя консультировать. – Федерико стоило больших усилий, чтобы сдерживать себя и не вытолкать эту нахалку за дверь.
- А зря, - улыбнулась Мари-Инес, - скоро я стану женой твоего отца…
- Вот когда станешь, - перебил ее Федерико, - тогда и приходи.
          Мари-Инес недовольно хмыкнула. Это несносный сынок Николаса всегда раздражал ее. Ну, ничего, у нее есть одно средство, как заставить его плясать под ее дудку, и она им обязательно воспользуется, но не сейчас, а тогда, когда наступит благоприятный момент.
- Что ж, - сказала она вслух, - жаль. Николас очень расстроится, узнав, что ты не захотел помочь его будущей жене.
- Пошла к черту! – буркнул Федерико.
          Женщина поднялась со стула с грациозностью лани и направилась к выходу. В дверях она обернулась и вновь посмотрела на сидящего за столом молодого человека. Интересно, что скажет его жена, если однажды утром обнаружит в своем почтовом ящике фотографии своего мужа с какой-нибудь красоткой? От представленной картины она даже невольно хохотнула, чем удивила Федерико. Он посмотрел на нее так, как будто перед ним стояла сумасшедшая. Мари-Инес помахала ему на прощанье и вышла из кабинета.

          Сев в машину, Мари-Инес направила ее прямо в офис Николаса. По дороге она обдумала, что будет делать и говорить. Конечно, можно было обратиться к другому врачу, тем более что, у семьи Дальго был свой доктор, однако клиника ее почти что пасынка считалась одной из лучших в городе, да и Федерико ей не чужой. Нет, она ничего не имела против него, но этот противный мальчишка отказал ей в такой мелочи, как консультация, а это непростительно.
          Оставив машину на стоянке, Мари-Инес зашла в здание и поднялась на лифте на нужный этаж.
          В приемной Николаса  пожилая женщина и разряженный в яркие тряпки мужчина что-то бурно обсуждали, секретарша давала указания высокому рыжеволосому парню, когда Мари-Инес вошла.
- Николас у себя? – бросила она на ходу и, не дождавшись ответа, открыла дверь в кабинет.

- Мы вышли на финишную прямую, Николас, - Рамирес нервно потирал руки. Он всегда волновался, когда дело подходило к концу. – И сейчас ты должен быть предельно осторожен. Никаких сплетен, никаких скандалов.
- Если ты про тот инцидент с Антонеллой, - ответил Николас, - то, как видишь, мы делаем все, чтобы о нем как можно быстрее забыли мы сами и все наши избиратели.
- Да, надо отдать вам должное, вы молодцы. И все же, я тебя предупреждаю.
- Не беспокойся. Я прекрасно понимаю, что сейчас не время для всякого рода игр.
- Отлично. Итак, в среду интервью с «Кларин», в четверг выступление перед избирателями провинции Ла-Пампа, в пятницу пресс-конференция со СМИ провинции Рио-Негро, в субботу благотворительный бал в поддержку детей, больных лейкемией.
- Какая у тебя насыщенная программа, - Мари-Инес вошла в кабинет, подошла к Николасу и поцеловала его,- Здравствуй, дорогой.
          Мужчина  ответил на поцелуй без особого восторга, скорее из вежливости и по привычке.
- Зачем ты пришла? – спросил он.
- Мне нужно поговорить с тобой. Это не может ждать.
Николас бесшумно вздохнул и посмотрел на Рамиреса.
- Я зайду позже, - сказал тот, сразу все поняв, и вышел из кабинета.
-Ну? – нетерпеливо поинтересовался Николас.
Мари-Инес решила выждать паузу, собираясь окончательно с мыслями, прежде чем огорошить своего ненаглядного новостью.
- Дорогой, - начала она, - я не знаю, как так получилось….
- Что?
- У меня небольшая задержка.
          Николас подумал, что  ослышался. Он недоверчиво посмотрел на  женщину. Она же прильнула к нему и с восторженным придыханием повторила:
- Понимаешь, любимый? У нас будет ребенок.



ГЛАВА 36.

          Лекция наконец-то закончилась. Нико собрал все тетради и бросил в сумку. Нужно торопиться, если он не хочет неприятностей на работе. Ему удалось договориться, что он будет совмещать работу и учебу, поэтому, выбежав из аудитории, он направился на стоянку, сел в свой Шевроле и рванул с места. Это была первая машина, которую мама купила, как только дела в Фонде пошли на лад. Через пару лет она купила себе новую, а эта перешла в полное и безраздельное пользование Нико.
          Припарковавшись в паре кварталов от бизнес-центра, Нико достал из сумки парик и очки, и вышел из машины уже Карло Пекеньо, курьер корпорации Корнехо-Мехия.
          В лифте он слегка перевел дух. На улице нещадно палило солнце, и бег трусцой до входа в корпорацию дался ему отнюдь нелегко. Он едва успел поправить очки, как дверь лифта распахнулась, и тут он увидел… ЕЕ.
          Ее звали Клаудиа. Она работала в отделе кадров. Невысокого роста, с копной светлых волос, она казалась ему воплощением красоты и женственности. Но больше всего Нико поражали ее глаза, светло-карие и с маленькой чертовщинкой, как у мамы.
- Привет, Карло! – она приветливо помахала ему рукой и направилась дальше по своим рабочим делам.
- Привет, Клаудиа! – промямлил в ответ Нико. Покоритель девичьих сердец, сейчас он краснел и заикался при виде Клаудии, как будто вместе с париком и очками менялось не только имя, но и вся его сущность и отношение к жизни. Но Клаудиа была здесь ни при чем. Увидев ее в первый раз на собеседовании, он постоянно думал о ней и мечтал, что когда-нибудь сможет ей открыться.
- Вот ты где! – голос Сильвии, секретарши Николаса, оторвал его от прекрасных дум. – Николас тебя ждет. Давай быстрее!
          Кто ждет? Нико показалось, что небеса разверзлись и вылили на него весь запас дождевых осадков за год. Ничего себе рабочий день начинается! Сейчас ему предстоит встреча с президентом корпорации, с родным отцом, а он совсем к ней не готов.
- А почему…? – Нико хотел спросить, почему сам президент хочет дать поручение простому курьеру, а не сделает это, как обычно, через секретаря, но Сильвия приложила палец к губам, давая понять, что вопросы сейчас неуместны, и открыла перед ним дверь кабинета Николаса Корнехо-Мехия.
          Нико вошел в кабинет и поразился его роскошному убранству. Офисная мебель красного дерева, мягкий ковер на полу, диван и кресла, обитые дорогой тканью, для неофициального приема посетителей – все не просто говорило, а кричало о богатстве его хозяина. За столом, в окружении письменных принадлежностей фирмы Паркер и монитора последней модели, сидел президент и подписывал бумаги.
-  Прошу прощения, сеньор, - сказала секретарша, - прибыл курьер. Как Вы просили.
          Николас оторвался от бумаг и посмотрел на Нико. Обычный парень, каких встретишь на улице огромное количество, очки и какие-то странные рыжие волосы, очень похожие на клоунский парик.
- Как тебя зовут? – спросил Николас.
- Карло. Его зовут Карло, сеньор, - ответила за Нико секретарша.
- Оставьте нас.
          Сильвия кивнула и тут же испарилась, не забыв при этом плотно закрыть за собой дверь.
- Ты должен доставить этот пакет как можно быстрее, - Николас указал на лежащий с краю стола толстый конверт.
- Куда прикажете доставить? – Нико не смог удержаться, чтобы не съязвить.
          Николас снова посмотрел на него. Какой странный парень, и этот голос, очень знакомый. Где он мог его слышать? 
- Как, ты говоришь, тебя зовут?
- Меня зовут Карло, сеньор президент.
- А фамилия твоя..?
- Пекеньо, сеньор президент.
Очень странный парень. С виду ботаник, а на самом деле уж очень востер.
 - Адрес написан на пакете. Доставь его как можно быстрее и дождись ответа. Ты все понял, Карло Пекеньо?
- Да, сеньор президент.
          Нико взял конверт и вышел из кабинета. Сильвия что-то сказала ему, но он не услышал. Добравшись до лифта, он с нетерпением дождался, когда тот наконец-то подъедет, и только внутри кабины осознал, что произошло. Отец дал ему поручение, при этом с какой надменностью и высокомерием он говорил с ним, простым курьером.  Строгий, подтянутый, такой же красивый, каким он помнил его с детства, но взгляд…. Взгляд изменился, он стал жестким, даже жестоким. Но Нико все равно ненавидел его. С каким бы наслаждением он швырнул в Николаса его шикарное пресс-папье, стоящее на его таком же шикарном столе.
          Нико посмотрел на адрес, стоящий на конверте, и глаза его округлились от удивления. Это был офис его матери, Антонеллы Пиовано. Николас сказал, что нужно дождаться ответа, значит, встреча неизбежна. Но это было невозможно. Мама сразу догадается, кто перед ней, хотя бы просто потому, что это был ее рыжий парик.
          Вдруг лифт остановился. Нико посмотрел на табло, но это был  не его этаж. «Что же это за день такой сегодня?» - подумал он. Дверь открылась, и в кабину вошла Клаудиа. Она улыбнулась ему, и он почувствовал, что покрылся с головы до ног холодным потом. От легкого запаха ее духов его тут же бросило в жар, близость ее тела сводила его с ума.
- Карло, с тобой все в порядке? – Клаудиа посмотрела на него полным участия взором своих ослепительно красивых глаз в обрамлении длинных ресниц. Она прикоснулась к его руке, и Нико ощутил, что все его тело как будто пронзило током.
- Д…да, - ответил он, заикаясь.
- Ты не болен? – она приблизилась к нему, обдавая его своим теплым, нежным дыханием.
У Нико затряслись коленки.
- Н..нет, - еще чуть-чуть и он просто грохнется в обморок, как  кисейная барышня, как последняя размазня.
          Тут лифт остановился, и Нико со всей прыти, на которую был способен, рванул из здания.


ГЛАВА 37.

          Прошла неделя, а Мартин все еще был в коме. Он как будто специально не хотел приходить в себя, чтобы заставить Антонеллу еще больше чувствовать себя виноватой. Секунды превращались в минуты, минуты – в часы, тихо попискивал капногаф, отсчитывая каждый удар сердца лежащего на больничной койке мужчины. Она приходила каждый день, просто сидела рядом, держала за руку и рассказывала, как прошел день, как дети, что нового.
           Сеньора Суарес тоже все еще была в больнице. После сердечного приступа ее частично парализовало, поэтому Антонелле приходилось помогать отцу Мартина ухаживать  за ней. Через пару дней ее собирались выписывать, поэтому, помимо всего прочего, приходилось ездить по магазинам и покупать специальные приспособления для больных параличом.
           На работе был ворох нерешенных проблем. Антонелла с утра приезжала в офис, работала, давала распоряжения, затем отправлялась в больницу, потом снова возвращалась в офис. Все крутилось и вертелось как будто в каком-то непонятном сне.
          Она сидела перед монитором и тупо смотрела в него. От постоянного напряжения голова отказывалась работать, тело не подчинялось, эмоции же хлестали через край при малейшем раздражении.
          Зазвонил телефон. Антонелла взяла мобильный и включила кнопку приема.
- Антонелла, детка! – голос сеньора Суареса был возбужден.
- Что случилось? – сразу встрепенулась Антонелла.
- Мартин пришел в себя!
          Отключив трубку, она бросилась к выходу и столкнулась в дверях с секретаршей. Та отшатнулась, но при этом успела схватить Антонеллу за локоть.
- Клара, мне некогда, - недовольно проговорила женщина.
- Прибыл курьер из корпорации Корнехо-Мехия. У него пакет для Вас. Он ждет ответ. Это срочно, – отрапортовала секретарь.
          Антонелла схватила пакет и вернулась в свой кабинет. «Как все не вовремя!» - подумала она. Разорвав конверт, она достала оттуда документы. Все они были касаемы предвыборной кампании Николаса. Бегло просмотрев бумаги, она поставила на них свою подпись. Что ее дернуло заглянуть в пакет еще раз, Антонелла не знала, и все же она это сделала. В нем лежал еще один пакет. Она достала его и разорвала с боку. Из него выпал засушенный бутон каллы и небольшая открытка.
          Удивившись увиденному, она взяла открытку. «Ты и Нико всегда будете жить в моем сердце!» - прочитала она. Слезы навернулись на глаза. В памяти всплыли воспоминания их жизни в особняке. Вот маленький Нико забрался на дерево и никак не хотел оттуда слезать; а вот ее день рождения, Николас с Нико нарядись клоунами и устроили ей показ фокусов; а вот еще их поездка в Пунто дель Эсте на годовщину свадьбы, где была зачата Лу… Как же давно это было, будто бы в прошлой жизни. Антонелла смахнула слезинку и позвала секретаршу.
- Вот бумаги для курьера, - распорядилась она, - Меня сегодня больше не будет. Мартин очнулся.
          

ГЛАВА 38.

          Зеркало. Какая важная и нужная составляющая жизни. Там отражается все: и внешность, и состояние души. Если вам грустно, зеркало грустит тоже; если весело, зеркало смеется; если задумали недоброе, зеркало смотрит на вас с ненавистью и раздражением.
          Он смотрел в зеркало и пытался угадать, что же оно отражает. В нем нет тепла, любви, нет хороших, светлых воспоминаний, нет ярких праздников детства, семейных ужинов и пикников. Но есть обида, есть боль и горечь от несбывшихся надежд, есть жгучая ненависть к тем, кто, как он считал, виноват в его горькой судьбе.
          Он взял щетку и начал расчесывать свои темные густые волосы. Мама всегда так делала в редких перерывах между запоями. Она усаживала его перед зеркалом и начинала расчесывать. При этом она что-то бормотала себе под нос, что-то протяжное, как будто напевала какую-то грустную песню. Он тоже начал напевать.  По щеке покатилась слеза, он смахнул ее, и вдруг ярость пронзила его всего, и он со всей силы ударил по зеркалу. Из раны потекла кровь, теплая, тягучая. Он размазывал ее по лицу, глядя в тысячу своих отражений.
- Вы заплатите! – прошептал он с ненавистью.
          Он достал из ящика трюмо белоснежный конверт, который тут же покрылся аляповатыми пятнами крови. Вслед за конвертом он достал фотографию. Ей он отомстит первой. Она поплатится за все.
          Он запечатал конверт, густо смазав клеющийся край слюной.
          Она увидит и поймет, что он не шутит, и однажды он придет за ней.


ГЛАВА 39.

          Антонелла не просто вошла, она влетела в палату и бросилась к лежащему на больничной койке мужчине. Он лежал неподвижно и смотрел куда-то вверх. Когда она вошла, он посмотрел на нее отсутствующим взглядом и снова устремил его в потолок.
- Мартин, дорогой! – прошептала она, припав к нему. Его руки были холодными. Она взяла их в свои, пытаясь согреть.
          Мартин снова посмотрел на нее, и в его глазах отразилась боль. Без сомнения, он узнал ее и все вспомнил.
- Прости меня, - Антонелла поцеловала его руки, - и не гони. Я без тебя не смогу.
- Он простит, - к ней подошел сеньор Суарес и тихонько погладил по голове, - он очень тебя любит.

           Николас нервничал. Он почти час ходил по кабинету из угла в угол и не мог найти лучшего решения, чем пустить все на самотек. При этом он прекрасно понимал, что это не выход из ситуации, и надо что-то делать. Но что именно, Николас не знал, как и то, к кому он может обратится за советом.
- Сильвия, зайди ко мне, - позвал он секретаршу в селектор.
Она вошла, как всегда элегантная и с блокнотом и карандашом в руках.
- Садись, - сказал он ей.
         Сильвия села и вопросительно посмотрела на него.
         Николас обошел стол и уселся в свое кресло. Он не знал, как начать – тема была слишком деликатна, тем более, чтобы обсуждать ее с подчиненными. Но ей он доверял.
- Мне нужен твой совет, - наконец проговорил он.
- Я Вас слушаю, сеньор.
Мужчина вздохнул и продолжил:
- Я не женат и не собираюсь что-то менять в своей жизни. Но моя политическая карьера может от этого пострадать.
- Почему бы Вам не жениться на Мари-Инес? Она прекрасная женщина и составит Вам достойную партию.
- Вот и ты туда же! – вспыхнул он, - Вы, что, сговорились все? Я не хочу на ней жениться.
- Тогда я не понимаю, сеньор, зачем Вы меня позвали и просите моего совета.
- Она ждет ребенка.
- Кто? – не сразу поняла Сильвия.
- Мари-Инес.
          «Вот это новость! Пабло будет доволен». Сильвия невольно улыбнулась.
- Ничего смешного! – нервозность Николаса начала перерастать в раздражение.
- Я не смеюсь, сеньор. Я очень за Вас рада!
- Ты, что, с ума сошла?! Мне не нужен этот ребенок, тем более от Мари-Инес. Я с ней просто сплю. И все.
- Сеньор Николас, простите меня, но я все же скажу. Вы – взрослый мужчина, и Вам пора бы уже научиться отвечать за свои поступки. Вы не ожидали этого ребенка, но он все же появится.
- Что мне делать, Сильвия? Я не могу и не хочу жениться на Мари-Инес.
- Признайте ребенка, содержите его, дайте ему достойную жизнь и хорошее образование. Для этого необязательно жениться, но в глазах общества Вы будете выглядеть ответственным человеком. И вряд ли тогда  Ваш рейтинг как политика упадет.
          А ведь и правда! Как он сам не догадался? Он, создавший огромную корпорацию, умеющий обходить все подводные течения в большом бизнесе, не смог догадаться до такой по сути ерунды.
- Спасибо, Сильвия, - улыбнулся Николас, - Я не зря  плачу тебе зарплату. Ты отличный работник и прекрасный советчик.
- Я могу идти?
- Конечно.
          Сильвия направилась к двери и, открыв ее, обнаружила за ней женщину. Яркие каштановые волосы сверкали в полуденном свете, пробивающемся через незакрытое жалюзями окно. Такое же яркое красное платье с желтыми цветами и зелеными листьями делало ее несуразной, но удивительно шло ей.
- Чем могу помочь? – спросила секретарша.
- Я бы хотела видеть сеньора Николаса Корнехо-Мехия.
- Как Вас представить?
- Он меня отлично знает, - сказала Антонелла и, отодвинув секретаршу, вошла в кабинет бывшего мужа.


ГЛАВА 40.

          Николас был неожиданно и неприятно удивлен, увидев Антонеллу.  Она ворвалась в его кабинет и остановилась у двери, ошарашено оглядываясь по сторонам. Он молча наблюдал за ней и ждал, когда она выдаст какую-нибудь гадость.
- Неплохо устроились, сеньор, - наконец произнесла она.
- Стараюсь соответствовать статусу, - ответил Николас, слегка разочарованно, что не получилось подразнить Антонеллу ее же оружием.
          Она еще раз осмотрелась и подошла ближе к столу и стоящему рядом креслу для посетителей, но не села.
- Чем обязан твоему визиту? – спросил он.
Она немного смутилась, чем опять-таки удивила его.
- Я пришла поблагодарить тебя.
- За что? – это было третьим удивлением за последние пять минут.
- За открытку и цветок. Очень мило с твоей стороны.
          Николас пожал плечами. Он не находил в своем поступке ничего странного.
- Я хотел бы увидеть сына, ты прекрасно об этом знаешь.
          Антонелла вздохнула. Упрямство бывшего мужа выводило ее из себя, но сегодня она была не расположена к подобного рода эмоциональным всплескам.
- На конкурсе дураков тебе бы не было равных, - устало произнесла она и, чуть помолчав, добавила: – У Нико скоро будет отец.
Последняя фраза взбесила Николаса.
- Кто? – раздраженно спросил он. – Эта ходячая груда мышц?
- Не называй его так. Он очень добрый и меня любит.
          Николас встал из-за стола и подошел к Антонелле, настолько близко, насколько мог себе позволить. Ему вдруг захотелось обнять ее и никуда не отпускать, не отдавать Мартину Суаресу, или как его там, этому журнальному воплощению женской мечты.
- А ты? – осторожно спросил Николас и в тот же миг осознал, что совсем не хочет услышать ответ.
- Я? – спросила в ответ Антонелла и замолчала. Она не знала, что сказать.
- Почему ты молчишь?
- Мартин попал в аварию. Это я во всем виновата.
- Ты преувеличиваешь. Ты не могла этого знать.
- Ты не понимаешь, Николас. Если бы не та передача, он никуда бы не улетел, с ним все было бы в порядке, - она уткнулась в его грудь и тихо заплакала. Он обнял ее, как будто хотел защитить от всех невзгод и согреть своим теплом.
- Он никогда меня не простит, - сказала она сквозь слезы.
          И тут Николас  понял, что получил ответ на свой вопрос. Женщина, которую он когда-то любил больше жизни, сейчас в его кабинете плакала о другом, о более достойном, чем он. Его сердце вдруг пронзила тоска и сожаление о том, что уже никогда не вернуть назад – ее любовь.
- Хочешь, я поговорю с ним? – спросил он.- Я все объясню ему, скажу, как он ошибается, скажу, что это я во всем виноват.
 Она подняла на него глаза, полные слез и возникшей в них надежды.
- Ты, правда, это сделаешь? – спросила Антонелла.
- Правда, - ответил Николас и  про себя добавил: «Для тебя – все, что захочешь, только бы ты была счастлива».
          Антонелла снова опустила свою голову ему на грудь. Слезы уже не душили ее. Она тихо всхлипывала, ощущая свою полную защищенность и тепло близкого и родного человека, пусть и не бывшего уже ее мужем, но не ставшего, тем не менее, чужим. Он еще крепче обнял ее. Она слегка расслабилась в его руках, еще ближе прижалась к нему.
          Она посмотрела на него, понимая, что сейчас может произойти, но у нее не возникло желания этому помешать. Когда губы Николаса коснулись ее губ, Антонелла отдалась этому поцелую со всей страстью и вдруг охватившим ее желанием.
- Какая милая сцена! – в дверях стояла Мари–Инес и громко аплодировала. Из-за ее спины выглядывала испуганная секретарша.
           Антонелла и Николас прервали поцелуй и посмотрели на нее непонимающим взглядом. Только что они были вместе, ласкали друг друга, и это казалось им настолько естественным, что появление Мари-Инес внесло дисгармонию в еще недавнюю идиллию и моментально вернуло их в реальность. Они отошли друг от друга с виноватым видом, как будто их застукали за чем-то постыдным.
- Стоило придти к тебе на работу, Николас, в разгар рабочего дня, чтобы увидеть, чем ты занимаешься. Да еще с кем? С этой воровкой, – на слове «воровка» Мари-Инес сделала ударение. Но ей не надо было этого делать. Антонелла и так поняла, что совершила очередную ошибку. 
- Я пойду, - тихо произнесла она и, бросив робкий взгляд на Николаса, вышла из кабинета.
- Зачем ты пришла? – спросил Николас, когда секретарша закрыла дверь.
         Мари-Инес демонстративно уселась в стоящее у стола кресло, достала из сумочки сигарету и закурила.
- Я задал вопрос, - он обошел стол и сел напротив нее.
- А что, я не имею права зайти в офис к своему любимому мужчине, который является отцом моего ребенка?
- А табачный дым ребенку не повредит? Или ты уже не беременна? – Николас внимательно посмотрел на Мари-Инес, она же, как опытная интригантка, и бровью не повела. Женщина потушила сигарету и, не отводя от него взгляда, ответила:
- Врач сказал, что на ранних сроках нет. Но я больше не буду, обещаю.
- Так зачем ты пришла? – снова повторил свой вопрос Николас.
- Я хотела, чтобы ты  прошелся со мной по магазинам детской одежды.
- У меня через полчаса деловая встреча, а потом я уезжаю в Росарио. – у Николаса не было никакого желания сопровождать свою сожительницу за покупками.
- Конечно, - обиженно произнесла она, - на свою бывшую жену ты нашел время. А на мать своего ребенка нет.
Николас улыбнулся и обнял женщину.
- Не ревнуй, дорогая. Живу я все равно с тобой, - сказал он и быстро поцеловал ее. – Ну, все, мне пора. Увидимся вечером.
Он сложил все бумаги в портфель и направился к выходу.
           Мари-Инес вышла за ним в приемную, подождала, пока он уйдет и обратилась к секретарше, которая сосредоточенно печатала и делала вид, что все происходящее ее не касается.
- Как Вас зовут? – спросила Мари-Инес.
          Секретарша оторвалась от компьютера и ответила:
- Сильвия, сеньорита.
- Вы давно здесь работаете?
- Пять лет, сеньорита.
          Мари-Инес еще раз все взвесила и произнесла:
- У меня к Вам просьба, Сильвия. Вы не могли бы приглядывать за Николасом и сообщать мне, если он будет себя плохо вести?
          Сильвия не была дурой. Она прекрасно поняла, что именно от нее просила эта женщина.
- Могла бы, сеньорита.
- Вот моя визитка, - Мари-Инес передала секретарше карточку, - Позвоните мне. Я в долгу не останусь.
          Холодно улыбнувшись, женщина повернулась и вышла из приемной. Сильвия проводила ее взглядом и возмущенно хмыкнула.
- Не видать тебе его как своих ушей, дамочка, - сказала она, мысленно обращаясь к Мари-Инес. Затем она взяла телефон и набрала номер Пабло.


ГЛАВА 41.

          Мартин ел с ложки. Он позволял себя кормить. А еще позволял его мыть, стирать его одежду, убирать за ним, читать ему книги и журналы. Он не позволял себе только отвечать на ее вопросы и вообще разговаривать с ней. Антонелла знала, что он прекрасно говорит, и даже ведет беседы с родителями, с которыми она дежурила у его постели, чередуясь день на день. Словесный бойкот Мартина не то, чтобы злил ее, но уже начинал порядком надоедать. В это утро она так же, как в другие дни, тихонько зашла в его палату, стараясь не разбудить. Однако он уже не спал. Мужчина сидел на кровати и смотрел в окно.
- Доброе утро! - поздоровалась Антонелла.
          Мартин не ответил. Впрочем, как всегда. Он продолжал смотреть в окно, при этом краем глаза следил, как она выкладывала из сумки фрукты, сок, чистую одежду.
- Ты уже умылся? - спросила женщина. - Кивни, если да.
Он кивнул.
- Я принесла чистое белье. Я переодену тебя, а потом накормлю завтраком.
          Антонелла подошла к нему и начала расстегивать пуговицы на его больничной рубашке. Мартин молча следил за ее действиями, а потом вдруг взял ее руку в свою и с силой сжал ее.
- Ты делаешь мне больно, - простонала она.
          Он посмотрел ей в глаза, и на мгновенье Антонелле показалось, что он как будто произнес: "Ты тоже сделала мне больно", но рот его остался неподвижным. Мужчина отпустил руку и снова устремил взгляд в окно.
          Она закончила переодевать его как раз в тот момент, когда принесли завтрак. Медсестра поставила перед Мартином поднос, на котором дымилась большая чашка с какао, стояли тарелки с омлетом и тостами и стакан сока. Девушка пожелала пациенту приятного аппетита, затем слегка улыбнулась и вышла из палаты.
          На этот раз Антонелла решила действовать иначе. Она взяла поднос и переставила его на тумбочку, стоящую рядом с кроватью. Мартин удивленно посмотрел на нее.
- Да, - сказала она, заметив его взгляд, - сегодня, чтобы получить завтрак, тебе придется потрудиться.
          Женщина отломила кусочек тоста и поднесла к его рту. Он покорно взял его губами и начал жевать. Затем она отрезала ножом часть омлета и зацепила ее вилкой.
- А вот этот замечательный омлет ты получишь только тогда, когда скажешь "Я хочу есть", - Антонелла улыбнулась и сложила губы трубочкой.
          Мартин посмотрел на нее и нахмурился. Он не собирался с ней разговаривать, но есть действительно хотел.
- Посмотри, какой он аппетитный, так и просится в рот, мммм...., - дразнила она.
          Но он был упрям и не собирался сдаваться. Мужчина упорно молчал, мало того, он демонстративно отвернулся от нее и уставился в окно.
- Значит, не будешь разговаривать? - улыбка сошла с ее лица, - Приятного аппетита! - Антонелла схватила тарелку, вывалила ее содержимое на его голову, а затем сверху полила соком.
          Мартин изменился в лице. Этого он никак не ожидал. Жидкость стекала по волосам и каплями спадала на только что одетую свежую рубашку.
- Идиотка! - неожиданно выкрикнул он и начал искать полотенце.
- Спасибо за комплимент! Стоило сделать это раньше, тогда бы тебе не пришлось так долго играть роль молчаливого клоуна.
- А тебе притворяться заботливой.
- К твоему сведению, я не притворялась. Я очень хочу, чтобы ты поскорее выздоровел, и мы смогли пожениться.
- Что?! - он не поверил своим ушам.
Она вздохнула и присела на его кровать.
- Знаю, что виновата перед тобой. Я сожалею и хотела бы заслужить твое прощение.
- Ты заслужишь прощение, если исчезнешь из моей жизни.
- Не дождешься! Ты долго терпел мое присутствие, потерпишь еще. Я попрошу сестру принести другой завтрак, - с этими словами Антонелла встала с больничной койки и направилась к выходу.

          Нико сидел в машине и размышлял. В это утро лекций в университете не было, поэтому он отправился сразу на работу. Припарковавшись на стоянке, молодой человек посмотрел на часы. До начала рабочего дня оставалось 20 минут, и он решил провести это время с пользой, а именно решить задачу, как пригласить на свидание Клаудиу. Эта девушка сводила его с ума, снилась ему по ночам, занимала все его мысли. Он перестал заглядываться на других, чем ни мало веселил своих друзей. Они постоянно подтрунивали над ним, видя, что он витает в облаках и о чем-то думает, но Нико не обращал на них внимания. Для него существовала только ОНА.
          Он достал с заднего сидения пакет и вынул из него парик, очки и сложенную цветастую рубашку. Пора становится Карло Пекеньо, а он еще ничего стоящего не придумал. Нико натянул на себя одеяние, вышел из машины, щелкнул пультом, от чего машина тихо пискнула, и направился в святая святых - корпорацию своего отца.
          Он почти дошел до здания, когда его окликнули.
- Не торопишься? - недовольно спросила Сильвия, - А стоило бы. Для тебя со вчерашнего дня накопилась куча корреспонденции, которую нужно разнести.
          Нико терпеть ее не мог, эту крашеную горгону, как он звал ее за глаза. Простая секретарша, а строит из себя важную персону.
- Вы же знаете, сеньорита, что я всегда все делаю быстро, - сказал он голосом Карло.
Женщина хмыкнула в ответ и направилась в вестибюль.
           Отец еще не приехал, поэтому Нико чувствовал себя в приемной более свободно. Он взял со стола пачку писем и просматривал адреса, мысленно соображая маршрут поездки.
- Привет, Карло! - прощебетал над ухом голос Клаудии.
          Парень резко обернулся и столкнулся с девушкой нос к носу. Он посмотрел ей в глаза и вдруг ощутил острое желание поцеловать ее. Она видимо тоже что-то почувствовала, поэтому неожиданно смутилась и отвела взгляд.
- Мне нужно отнести почту, - пролепетал Нико.
- Да-да, конечно, - ответила Клаудиа.
- Ты все еще здесь? - вывел его из оцепенения голос Сильвии.
Про себя послав ее к черту, он бросился вон из приемной.
          Нико завел машину и поехал по Авенидо де Майо. Час пик уже прошел, поэтому пробки если и были, то совсем незначительные. Он остановился на светофоре, и тут его осенило, что он должен делать. Ну, конечно же! Он просто станет самим собой. Вернее на работе он будет Карло, а встречаться с Клаудией будет сам. Молодой человек даже развеселился от вдруг пришедшей ему на ум идеи. Он тут же придумал, как он с ней познакомиться - позвонит Клаудии и представится другом Карло. А что? Отличная мысль! Нико присвистнул, врубил музыку погромче и рванул с перекрестка, как только зажегся зеленый свет.

          Виктор разговаривал с барменом, когда в его кафе зашла Антонелла. Она на цыпочках подошла к мужчине и легонько чмокнула его в щечку. От неожиданности он вздрогнул и посмотрел в ту сторону, откуда был поцелуй.
- Здравствуй, моя дорогая сеньорита! - улыбнулся Виктор, увидев Антонеллу.
- Я уже давно не сеньорита, - улыбнулась ему в ответ женщина.
- Для меня ты всегда будешь сеньоритой, - он легонько потрепал ее по щеке. - Закажешь что-нибудь?
- Да, я ужасно проголодалась. С удовольствием выпью чашечку кофе и съем Ваши знаменитые блинчики.
- Я распоряжусь на кухне, чтобы тебе принесли все как можно быстрее.
          Антонелла выбрала столик у окна. Она смотрела на проходящих мимо прохожих и вспоминала утренний визит к Мартину. Конечно, она поступила опрометчиво, свалив весь его завтрак ему на голову, но зато он начал с ней разговаривать, а это уже огромный шаг вперед, потому что теперь она обязательно заслужит его прощение. Николас тоже хотел бы ей помочь, и она обязательно этим воспользуется. Вот тогда Мартин не отвертится. Антонелла почувствовала себя интриганкой. "У меня нет другого выхода", - успокаивала она себя. Времени оставалось мало. Мари-Инес четко дала понять, что все расскажет Николасу и прессе, если она не выполнит ее условий, и тогда ей несдобровать. Нико останется один, а Лу отдадут в приют. Этого Антонелла допустить не могла, поэтому старалась любыми способами отвлечь от детей и от себя беду.
- О чем задумалась? - спросил Виктор. Он разложил перед ней приборы и поставил чашку и тарелку с едой.
- О Мартине. Он начал со мной разговаривать, - ответила она и начала аппетитно уплетать блинчики.
- Поздравляю! Как ты этого добилась?
- Просто покормила его завтраком, точнее его голову.
Виктор рассмеялся.
- Я всегда подозревал, что ты еще та штучка.
- Штучка Ваша бабушка, сеньор, - весело ответила ему Антонелла.
- Я должен кое-что тебе сказать, - мужчина вмиг стал серьезным. Он достал из кармана конверт, усыпанный красными пятнами, - Это было в моем почтовом ящике. Адресовано тебе.
           Антонелла оторвалась от еды и взяла конверт. "Какие странные пятна", - подумала она и с ужасом выдохнула:
- Да это же кровь! - произнесла она. Негнущимися пальцами она распечатала конверт и вынула оттуда свою фотографию. Это был ее портрет, сделанный лет десять назад, когда она начинала работу в Фонде и составляла свое портфолио. Ее глаза и сердце на фото были проткнуты, а посреди, перерезая ее пополам, красовалась фраза, написанная черными чернилами.
- Ты заплатишь! - прочитала Антонелла. - Что это, Виктор?
- Не знаю. Может, кому-то не чем заняться?
- Я так не думаю. И, похоже, я знаю, чьих это рук дело.
- Знаешь?
- Да! И она за это сама заплатит!


ГЛАВА 42.

          Анна Баретти мило кокетничала со своим отражением в зеркале. Поправив на голове изящную шляпку с вуалью, она еще раз улыбнулась себе и направилась к входной двери. Ее маршрут сегодня составлял путь в банк (она уже много лет жила на проценты), а на обратном пути можно будет зайти в какое-нибудь кафе и выпить чашечку кофе с десертом. Она села в свою машину и выехала на дорогу.
         Доехав до банка, донья припарковала свой минивэн, и направилась в здание. Жара на улице сменилась прохладой от кондиционеров. Женщина подошла к нужному ей окошку.
- Добрый день, сеньора! Чем могу помочь? – спросила ее сидящая за стойкой девушка.
         Анна объяснила работнице банка, что ей нужно, и та принялась выполнять операцию.
- Тетушка! Вот так встреча! – послышалась за спиной. Донья обернулась.
- Здравствуй, Мари-Инес, - улыбнулась она.
Женщины обнялись и расцеловали друг друга в щеки.
- Как поживаешь? – спросила Мари-Инес.
- Отлично, дорогая. Как ты? Как папа?
- Как видишь. Работа занимает большую часть нашей жизни.
- Я собираюсь выпить кофе. Составишь компанию? Там и поболтаем, - предложила Анна.
- У меня как раз есть немного свободного времени.
          В ресторане «У Виктора» в этот утренний час было немного народа. В основном домохозяйки, зашедшие поболтать за чашкой кофе или травяного чая с такими же, как они, занимающимися домом подружками. Анна и Мари-Инес заняли столик и позвали официанта, сделали заказ.
- Ты давно не звонила, Мари, - сказала донья.
- Ты же знаешь, отец требует полноценной отдачи в работе, иногда даже нос попудрить некогда, - с улыбкой произнесла Мари-Инес.
- Как его здоровье?
- Как сказать? Когда хуже, когда лучше, но он держится.
- Передавай ему от меня привет.
- Обязательно передам.
          Официант принес кофе и десерт, расставил чашки и удалился, пожелав дамам приятного аппетита.
- Как у тебя дела с женихом? - спросила Анна. Ее давно интересовал этот вопрос. В последний их разговор с Мари-Инес та жаловалась, что жених не уделяет ей должного внимания.
- Прекрасно. Я очень счастлива, тетушка!
- Я же говорила тебе, что все наладится.
- Я беременна, - заговорщески произнесла Мари-Инес.
- Серьезно? – удивилась донья. – Николас знает?
- Да! И он на седьмом небе от счастья.
Донья накрыла ладонями руки племянницы и слегка сжала их.
- Я так рада за тебя, детка, - сказала она. – Когда свадьба?
- Мы еще не обсуждали это. Но, думаю, что скоро. Николас настроен очень решительно.
- Поздравляю!
- Рад видеть в моем ресторане столь очаровательных дам, - Виктор подошел к женщинам и слегка поклонился. Впрочем, он всегда был галантным кавалером.
- Сеньор Виктор! – радостно воскликнула Анна. – Познакомьтесь, это моя племянница Мари-Инес.
- Очень рад!
- Присаживайтесь к нам за столик, - пригласила его Мари-Инес.
Виктор поблагодарил и присел на свободный стул.
- Вы пришли как раз вовремя, сеньор Виктор, - объявила торжественно донья.
- Неужели? У вас обеих такой загадочный вид.
Анна наклонилась к Виктору и громким шепотом произнесла:
- Моя племянница ждет ребенка. Каково, а? – подмигнула она Виктору.
- Так это же отличная новость! Шампанского! За счет заведения.

            Его третий день мучила подагра. Игнасио лежал в постели и сходил с ума от боли и безделья. Недавно ушел врач, сделав ему очередной укол и прописав еще пару наименований лекарств. Мужчина перевернулся на другой бок и тихо застонал.
- С Вами все в порядке? – в комнату заглянула сиделка.
- Да, - ответил он и смерил девушку оценивающим взглядом. Он любил таких: молодых, длинноногих, с высокой грудью.
          Девушка подошла к нему и, наклонившись так, что открылась половина груди, принялась поправлять одеяло. Дальго плотоядно улыбнулся и ущипнул медсестру за ягодицу. Та хихикнула, слегка погрозила ему пальцем и вышла из комнаты, виляя бедрами.
         Он моментально перестал улыбаться и взял телефон.
- Это я, - сказал Игнасио, когда на том конце провода ответили, - Что нового?
          Выслушав собеседника, мужчина нахмурился и положил трубку. Мысли закрутились в его голове с бешенной скоростью. Политическая карьера Николаса идет в гору. Скоро выборы, но его место в парламенте – вопрос уже решенный.  Дело за малым – нужно женить его на Мари-Инес. Она сказала Николасу, что беременна. Это отлично. Все идет по плану. Его агент в фирме Николаса сообщил ему, что тот собирается совершить какую-то крупную сделку. Странно только, почему Игансио об этом ничего не знает.

          Дворецкий открыл дверь, и на порог влетела женщина.
- Где эта мокрая курица? – спросила она.
- Вы о ком? – спросил в ответ дворецкий. – Я сейчас позову хозяина.
          Антонелла спустилась в гостиную. Сколько же лет она не была здесь, а все не изменилось, осталось по-прежнему. Тот же диван, те же кресла, телевизор. Как будто и не было этих десяти с лишним лет.
- Вы только посмотрите, кто к нам пожаловал! – голос Мари-Инес оторвал ее от воспоминаний. - Зачем ты пришла?
          Антонелла резко обернулась. При виде невесты Николаса ее кулаки непроизвольно сжались.
- Да вот, зашла поболтать, - сказала она.
- О чем? – Мари-Инес подошла к Антонелле и с вызовом посмотрела ей в глаза.
- Хотела узнать, здесь ли живет та гусеница, которая сует нос не в свои дела.
- Если ты о краже четверти миллиона, то….
          Но Антонелла не дала Мари-Инес договорить. Она схватила ее за волосы и прошипела:
- Если ты не заткнешь свою пасть и будешь угрожать моим детям и мне, я скормлю твой язык собакам. Ты поняла меня?
- Отпусти!
- Ты поняла меня? Не слышу ответа.
- Что здесь происходит? – Николас подбежал к женщинам и принялся разнимать их.
- Эта идиотка угрожала мне, - Мари-Инес, освободившись, нервно поправляла волосы.
- Ты мерзкая склочница!  - выкрикнула Антонелла, - Я выбью тебе все зубы! – и снова ринулась на противницу, Николас едва успел схватить ее.
- Да что с вами?! – он начал заводиться. Этот женский бокс начал действовать ему на нервы.
- Скажи этой крючкотворнице, что если она еще раз пришлет что-либо подобное, я сниму с ее головы скальп.
- Ты о чем? Ничего я тебе не присылала. У тебя с головой все хорошо?
- Да отпусти ты, - Антонелла вырвалась из рук бывшего мужа и начала рыться в сумочке. – А это что? – она швырнула Мари-Инес конверт.
          Мари-Инес взяла конверт, повертела его в руках, затем заглянула в него и достала фотографию.
- Это что, шутка? – спросила она.
- Это тебя надо спросить, - огрызнулась Антонелла.
- Ну-ка дай сюда, - Николас выхватил конверт из рук невесты и начал рассматривать его. – Как странно, - наконец произнес он.
Антонелла медленно повернулась к нему.
- Что странно, Николас?
- У меня возникло чувство, что я что-то подобное уже видел.
- Видел?
- Да. Помнишь Артуро? Ну, того, что стрелял в меня?
- Конечно, помню.
- Эй, вы это о чем сейчас говорите? – вклинилась в их разговор Мари-Инес, но они как будто не слышали ее.
- Ты хочешь сказать, что это он? – удивленно произнесла Антонелла. – Но ведь он же умер много лет назад.
- Знаю. Но этот конверт, и пятна на нем, и фотография твоя….. Я бы посоветовал тебе быть осторожней.
- Засунь свои советы знаешь, куда?! – вспыхнула Антонелла. Она схватила сумочку и бросилась из особняка.


ГЛАВА 43.

            Николас не мог уснуть. Он посмотрел на часы. Часы показывали без четверти три. Он повернулся на один бок, потом на другой, но сон, как назло, не шел к нему. Рядом тихо посапывала Мари-Инес, и он даже немного завидовал ей, что она вот так спокойно спит и ничего ее не тревожит. А его тревожило и не давало уснуть одно обстоятельство. Или не одно. Он уже совсем запутался, все так смешалось в его голове. Николас закрыл глаза. И как будто вся жизнь пронеслась перед ним…

…Николаса тут же заинтересовала эта девушка с открытой улыбкой ангела и невероятно голубыми глазами, и он, не видя ее лица без грима, решил пригласить в ресторан.
- Тогда папа должен научить сына улыбаться, - сказала девушка.
- Кто бы научил этому самого папу. Может быть вы? Может, начнем прямо сегодня вечером за ужином?
- Что?
- Мы могли бы поужинать сегодня вечером. Вот адрес. Я буду ждать вас там….

…- И в- третьих, - он закрыл глаза, словно пытался вспомнить, что же он забыл? – Что же в третьих? Ах да, - он посмотрел на нее уже серьезно, - Так же я боюсь того, что с нами происходит, но не могу избежать того, что чувствую. Я люблю тебя, Антонелла. Люблю.
Девушка совсем растаяла от его признания.
- Я тоже тебя люблю, - едва слышно прошептала она со счастливой улыбкой на губах.
Николас наклонился было к ней, чтобы поцеловать.
- А знаешь, - остановился он на полпути, - Я никогда раньше не целовался с клоуном.
- И что же нам делать? – спросила его Антонелла.
Но вместо ответа Николас прижался к ее губам…..

…- Как бы я хотел, что бы это было правдой, - произнес на следующее утро Николас, сжимая в своих объятиях спящую девушку, - Как бы я этого хотел…
Все выходные они провели в обществе друг друга, забыв о реальности…
- Я уже твоя жена, - сказала Антонелла Николасу на пляже, - Перед этим небом и этими звездами. Я уже твоя, Николас. А ты мой…

…- Я люблю тебя, Антонелла и люблю нашего ребенка. Я не хочу, чтобы наша любовь напоминала свечи на рождественской елке. Свечи, которые, то гаснут, то вновь загораются. Я не хочу жить мечтами о том, что мы, наконец- то, будем вместе. Потому что, мечтая, можно упустить момент, когда пламя свечи окончательно погаснет, а под рукой может не оказаться спичек, чтобы снова зажечь свечу… Я этого больше всего боюсь... Я люблю тебя..
- Я тоже люблю тебя. Я всегда тебя любила. Я всю жизнь мечтала только о тебе. Всю жизнь была твоей, и я хочу быть твоей. Я хочу, чтобы мы вместе были всегда. Хочу быть рядом с тобой... всегда. Рядом с тобой. Я люблю тебя.,
- Я хочу, чтобы ты стала моей женой...
- Я хочу, чтобы ты стал отцом моего ребенка...
Они скрепили свои признания нежным поцелуем…

…Антонелла в платье невесты и с венком из полевых цветков на голове…
Николас весь торжественный и счастливый…
-Ты хочешь быть счастливым? Хочешь?
- Да, хочу…
-Ты хочешь его любить?
-Да, хочу...
И скрепление произнесенной клятвы вечности священным поцелуем…
- Я люблю тебя, - произнес Николас, смотря в глаза своему ангелу, своей жизни – чуду.
- Я люблю тебя, - в ответ произнесла суженная его Антонелла, не сводя своих небесно-голубых глаз, в которых отражался ее ангел, ее жизнь-чудо…

…- Идиот! Кретин! Гусак! Бабник! - кричала Антонелла
- Я же объяснил тебе, что меня подставили, - кричал в ответ Николас.
- Не рассказывай мне сказки, болван! Если то, что я видела, называется "подставили", то я римский папа. Не смей меня трогать! Не прикасайся ко мне! Я ненавижу тебя!
- Я ни в чем не виноват перед тобой. Не уходи, я прошу тебя.
- Я не могу остаться, Николас, - ответила Антонелла уже более спокойно, - Ты предал нашу любовь. Помнишь историю об ангеле с одним крылом? Чтобы взлететь, он должен обняться с другим ангелом. Ты сломал мне крылья, Николас. Я больше никогда не смогу летать. Прощай.
И она ушла…

…- Добрый день, синьор Корнехо-Мехия! Вы как раз вовремя.
Николас опешил. Он не знал, что делать.
- Здравствуй, Антонелла, - его уверенность и самодовольство в миг улетучились, - Вот уж не ожидал тебя здесь увидеть….

…- Сеньор будущий сенатор, а какой породы лошадей Вы больше предпочитаете - большегрудых прямоходящих или низкорослых тумбообразных?...
…- А ну пошла вон отсюда, - Николас вскочил со своего кресла, схватил Антонеллу за руку и потащил из эфира.
- Никуда я не пойду, - она начала выворачиваться, но он еще сильнее сжал ее руку.
          На мгновенье они застыли, посмотрев друг другу в глаза, и..... впились в губы страстным поцелуем, как будто пытались утолить мучившую их все прошедшие годы жажду…..

… От неожиданности сумка выпала из ее рук и упала на пол, распластавшись и  раскидав вокруг себя находившееся в ней вещи. Антонелла присела на корточки и принялась собирать бумаги.
- Извини, - сказал Николас и опустился  с ней рядом.
             Помогая Антонелле, он, то ли случайно, то ли специально задел ее руку, и в тот же миг последовал разряд тока, который привел их обоих в полнейшее замешательство. Они посмотрели друг на друга и почувствовали непреодолимое желание коснуться друг друга сильнее и смелее, и уже губы потянулись навстречу…
- Спасибо за помощь, сеньор Корнехо-Мехия, - она поднялась и прижала сумку к груди, как будто боялась, что Николас заметит, как сильно бьется ее сердце…..

…- Значит, ты следила за моей жизнью? – он еще ближе подошел к ней. На его губах появилась коварная улыбка.
- Ничего я не следила, - она попятилась от него, но отступать было некуда. Он заключил ее в объятья, и через секунду их губы слились в поцелуе…..

…- Чем обязан твоему визиту? – спросил он.
Она немного смутилась, чем опять-таки удивила его.
- Я пришла поблагодарить тебя…
…- Почему ты молчишь?
- Мартин попал в аварию. Это я во всем виновата…
…- Хочешь, я поговорю с ним? – спросил он.- Я все объясню ему, скажу, как он ошибается, скажу, что это я во всем виноват.
 Она подняла на него глаза, полные слез и возникшей в них надежды.
- Ты, правда, это сделаешь? – спросила Антонелла.
- Правда, - ответил Николас…
… Она посмотрела на него….Когда губы Николаса коснулись ее губ, Антонелла отдалась этому поцелую со всей страстью и вдруг охватившим ее желанием...

          Николас открыл глаза. И тут он понял. Все понял. Окончательно и бесповоротно. Он ее любит. Любит так же сильно, как десять лет назад. Так же сильно,  что готов отдать ее другому, только бы она была счастлива. Каждая частичка его души, каждая клеточка его тела, его сердца отдана ей. Он не позволит ей страдать.
- Антонелла, я люблю тебя, - прошептал он в тишине, по его губам расплылась улыбка, и сон в тот же миг накрыл его веки.


ГЛАВА 44.

          Нико ходил вокруг телефона уже битый час и все никак не мог решиться набрать номер. Он закрыл глаза и на мгновенье представил себе лицо Клаудии, такое милое и женственное, ее взгляд карих глаз из-под черных ресниц завораживал свои магнетизмом. Нико открыл глаза, глубоко вздохнул и решительно взял трубку.
          Она ответила не сразу. Он и без того нервничал, а ожидание ответа заставило его сердце биться еще сильнее. Наконец в трубке послышался щелчок.
- Алло!
Господи! Это она! Его сердце готово было выскочить из груди.
- Привет! – Нико очень сильно постарался, чтобы его голос звучал бодро.
- Привет, - ответила Клаудиа.
Так, начало положено. Молодой человек перевел дыхание и продолжал:
- Тебя, конечно, удивляет мой звонок…
- Кто это?
- Меня зовут Нико. Я друг Карло.
- Какого Карло?
- Карло Пекеньо. Он работает в корпорации Корнехо-Мехия.
          Нико услышал, как в трубке что-то зашуршало.
- Алло! Клаудиа, ты меня слышишь? – забеспокоился он.
- Да, - ответила девушка. – И что ты от меня хочешь?
- Познакомиться с тобой. Может, встретимся, посидим в кафе или сходим в кино?
           Она замолчала.  Нико показалось, что прошла вечность, прежде чем она начала говорить.
- Я не знаю, - произнесла Клаудиа, - Все так странно и необычно. И я тебя совсем не знаю.
          Нико понял, что она колеблется, и почувствовал, как к нему вновь возвращается его молодецкая удаль.
- Как раз есть повод познакомиться, - произнес он, - Карло много о тебе рассказывал, поэтому я немного знаю тебя. А когда мы встретимся, ты узнаешь обо мне.
          Девушка снова задумалась. Он слышал ее дыхание в трубке и напряженно ждал. «Пожалуйста, согласись! Пожалуйста!»
- Хорошо, - наконец, произнесла она.
Уф!
- В субботу мы с подругой собираемся в «Хойтс» на премьеру «Иллюзиониста». Если хочешь, присоединяйся, - и она отключилась.
Нико положил трубку.
- Есть! – воскликнул он и подпрыгнул, едва не достав до потолка.

- Мамочка, не забудь, что сегодня у Риты день рождения, поэтому я задержусь в школе, - Лу вышла из машины и давала Антонелле последние наставления. Временами она была весьма занудна. «Прямо, как ее отец», - улыбнувшись, подумала Антонелла.
- Конечно, милая. Не беспокойся. Я заеду за тобой в четыре.
          Лу помахала на прощание рукой и в припрыжку побежала к одноклассникам. Антонелла посмотрела ей вслед, дождавшись, когда дочь войдет в школу, развернула машину и поехала в офис.
          В офисе было жарко, не смотря на то, что кондиционер был включен на полную мощность. На столе царил привычный беспорядок, ворох бумаг - договоры, сметы, счета - покрывал почти все его пространство. На углу лежала аккуратная стопка конвертов, заботливо принесенная секретаршей. Антонелла взяла пачку и начала просматривать. Сплошные счета за коммунальные услуги, ничего необычного, а впрочем….. В самом конце стопки лежал конверт. На нем не было ничего, кроме ее имени. Она вдруг почувствовала дрожь в коленках. Неужели опять? Женщина распечатала конверт и на стол вывалилась ее фотография с проколотыми глазами и надписью посередине. Антонелла села в кресло и уставилась на свое изображение.
- Это уже не смешно, - прошептала она. –. Кто-то решил поиграть в Черного Плаща?
Она включила клавишу селектора и позвала:
- Клара?
- Да, сеньора? – отозвалась секретарша.
- Ты сегодня забирала почту?
- Конечно, сеньора. Как всегда.
- Кто-то заходил к нам в офис, пока меня не было?
- Нет, сеньора. Только уборщица.
          Антонелла отпустила клавишу и задумалась. Похоже, что кто-то решил ей отомстить. Но за что? У нее не было врагов, если не считать этой курицы Мари-Инес. Она усмехнулась, вспомнив, какое у той было лицо, когда она ворвалась в особняк и схватила эту мымру за волосы. Нет, это не она. Кто же тогда? Миранда? Зачем ей делать это? Она давно вышла замуж за какого-то магната и уехала из страны. Кто же еще? Но Антонелла напрасно копалась в памяти. Число ее бывших и настоящих врагов было исчерпано. И все же она чувствовала страх. Он медленно, но верно прокрадывался и заполнял все ее существо. Николас сказал, что она должна быть осторожной. Может быть, это он? Но зачем?
          Телефон зазвонил резко, и Антонелла, погруженная в свои мысли, от  неожиданности подпрыгнула в кресле. Она подняла трубку и сказала:
- Алло?
- Ты уже получила мое послание? – прошипел в трубку низкий голос.
Антонелла почувствовала, что покрывается холодным потом.
- Кто это? – спросила она.
- Ты была плохой девочкой, - ответил голос. – И ты будешь наказана.
- Что Вам надо от меня? Кто вы такой?! – женщина уже не скрывала эмоций и перешла на крик.
- Скоро я приду за тобой, - снова сказал голос, и она услышала тихий скрежет, похожий на смех, противный, жуткий.
В трубке послышались гудки,  звучавшие в тишине сиреной в ее мозгу.
           Антонелла посмотрела на трубку, и на миг ей показалось, что она держит в руках ядовитую змею. Она в ужасе швырнула трубку, и та, промахнувшись, упала на пол, потянув за собой весь аппарат, который тут же с грохотов свалился с ней рядом.  «Надо увезти детей!» - мысль первая пришла к ней в голову.
- Сеньора, с Вами все в порядке? – секретарша заглянула в кабинет.
- Да, Клара, - Антонелла медленно возвращалась в реальность. – Я поеду к Мартину в больницу. Если будет что-то срочное, звони мне на мобильный.
- Хорошо, сеньора.

         Доктор держал руку, прослушивая пульс.
- Ну, что ж, - сказал он, по виду удовлетворенный результатом, и посмотрел на сидящих рядом чету Суаресов и Антонеллу, - думаю, что больше нет смысла держать Мартина в больнице. Его состояние удовлетворительное. А Вы - везунчик, - обратился он к Мартину. – Выжить после такой авиакатастрофы – это не просто везение, Вы отмечены Богом. И скажите спасибо Вашим родителям и этой прекрасной сеньорите. Благодаря их заботе и молитвам Вы быстро поправились. Я распоряжусь, чтобы подготовили документы к выписке.
         С этими словами врач вышел из палаты.
          Сеньора Суарез медленно подъехала на коляске к сыну и обняла его. По ее щеке скатилась слеза.
- Мама, - Мартин начал ее успокаивать, - все уже позади. Скоро я окончательно встану на ноги.
- Конечно, сынок, - она посмотрела на него и мягко провела рукой по его волосам, - Ведь ты же у меня сильный.
          Он улыбнулся в ответ и поцеловал мать в щеку.
           Антонелла помогла Мартину переодеться, заботливо поправляя на нем рубашку. В палату вошла медсестра. Впереди себя она катила коляску. Увидев ее, Мартин запротестовал, сказав, что вполне может передвигаться самостоятельно. Но Антонелла была непреклонна.
- Не забывай, что ты все еще болен, - сказала она.
           В холле им выдали необходимые документы. День обещал быть радостным. Все наконец-то закончилось. Мартин ощущал небывалую за последнее время легкость. Рядом с ним были его родители и та, которую он любил. Да-да, любил, несмотря ни на что. Он был безумно счастлив. Антонелла держала его за руку, пока они спускались на лифте в фойе. Лифт остановился, дверь открылась, и тут они увидели….
- Хорошо, что я не опоздал, - сказал Николас, - Мартин, я хотел бы поговорить с тобой.

 
 ГЛАВА 45.

          Мартин поднялся из коляски и направился вслед за Николасом. Они отошли к стойке администратора клиники.
- О чем ты хотел поговорить со мной? – спросил Мартин. Он нервничал. Беседа с бывшим мужем Антонеллы не входила в его планы, да и просто видеть его ему тоже не доставляло удовольствия. Он все еще не забыл ту передачу, где его невеста целовалась с этим будущим сенатором.
          Николас вздохнул. Этот разговор был тяжелым для него, он не знал, с чего начать. И все же счастье Антонеллы было превыше всего.
- Мартин, - начал он, - я хотел поговорить с тобой об Антонелле.
- Вот как? – удивился Мартин
- Да. Антонелла – чудесная женщина…
- Я прекрасно знаю, что она чудесная! – оборвал его Мартин. – Она самая лучшая в мире! Это все?
- Нет, это не все. Я хотел сказать, что в том, что с тобой произошло, виноват только я. Антонелла ни при чем.
Мартин напрягся.
- Что ты хочешь этим сказать?
Николас перевел дыхание.
- Я хочу сказать, что поцеловал ее, потому что хотел этого. Я…
- Что ты?
- Я ее люблю. Люблю также сильно, как 10, 20 лет назад. А она любит тебя. Теперь я это точно знаю.
- Ну что ж, - Мартин внимательно посмотрел на Николаса. – Если честно, не ожидал. Надо иметь огромное мужество, чтобы вот так открыто отдать свою любимую женщину другому.
- Это не благотворительность, - Николас также открыто и прямо смотрел Мартину в глаза. – Если бы я хоть на секунду засомневался в ее чувствах, ты бы ни за что ее не получил. Она слишком драгоценна для меня.
          Он замолчал. Он посмотрел на стоявшую невдалеке Антонеллу. Как же она прекрасна, его жизнь, его любовь! В сердце предательски защемило. Какой же он идиот! Гусак! Ведь сейчас он сам своими руками разрушил все свои, пусть самые мизерные, надежды на то, что когда-нибудь они все же будут вместе. Николас снова повернулся к Мартину.
- Береги ее, - сказал он. – Она только кажется сильной…. И счастья вам в семейной жизни.
Николас развернулся и быстро пошел прочь.

          Антонелла смотрела на мужчин. Она не слышала, о чем они говорят, и это заставило нервничать еще больше.
- Что происходит? Кто это? – спросила ее сеньора Суарес.
Она не знала, что ответить. Может, сказать правду?
- Это Николас Корнехо-Мехия. Мой бывший муж.
- Вот как? – удивилась мать Мартина. – Зачем же он пришел?
- Вы же слышали: поговорить с Мартином.
          Антонелле не очень хотелось объяснять всю ситуацию сеньоре Суарес. Да и зачем ей все знать? Это их с Мартином дело. Она снова посмотрела на мужчин. Ее бывший муж и ее будущий муж. Как же порой бывает непредсказуема жизнь! Она похожа на длинный лабиринт, и ты никогда не знаешь, что ждет тебя за поворотом. Антонелла взглянула на Николаса. Он что-то говорил Мартину. Она вдруг поймала себя на мысли, что любуется им, его фигурой, его темными с проседью волосами, к которым она так любила прикасаться; его красивыми сильными руками, которые так сильно обнимали ее; его губами, от поцелуев которых у нее подкашивались ноги и темнело в глазах. Она любовалась Николасом, своим бывшим мужем, которого она …. ЛЮБИТ. Антонелла изменилась в лице. Она, что, сбрендила? Нет, не может быть! Так не должно быть! И все же так… есть. Она любит его. Любит Николаса Корнехо-Мехия! Этого набитого индюка! Господи, как же она его любит!
          Тут она заметила, что Николас направился к выходу. Он прошел мимо, даже не взглянув в ее сторону.
- О чем вы говорили? – спросила Антонелла подошедшего Мартина.
- Он пожелал нам счастья в семейной жизни, - ответил мужчина, затем легонько поцеловал ее. – А теперь домой. Я так соскучился!
 Если бы он знал, как плакало в это время сердце Антонеллы.
 
           Мари-Инес сидела у постели отца. С тех пор, как она покинула этот дом, в нем почти ничего не изменилось. Появился только запах лекарств и длинноногие сиделки в узких халатах, из которых практически вываливалась грудь.
- Как ты себя чувствуешь? – спросила она Игнасио.
- Отлично я себя чувствую, - рявкнул старик, - а этот проклятый докторишка запрещает мне вставать.
- И правильно делает, - Мари-Инес взяла стакан с водой и, накапав туда нужное количество капель, отдала отцу. – Ты еще слишком слаб. Выпей.
           Игнасио поморщился. Его уже достали эти капли, пилюли, капсулы и прочая ерунда, которой его пичкали изо дня в день.
- Как там наш Николас? – он перевел разговор на интересующую его тему.
          Мари-Инес вздохнула. Она знала, что отец обязательно задаст это вопрос, только вот ответа у нее не было. Николас хоть и принял известие о ребенке, но со свадьбой не торопился.
- Все отлично, папа, - сказала она, придав своему голосу уверенность, и улыбнулась.
- И когда же свадьба? Почему на моем столе до сих пор нет приглашения?
Ну, все! Начинается!
- Скоро, папа, скоро.
- Я это слышу уже пять лет! – вспыхнул Дальго.
- Ты же знаешь, - начала выкручиваться Мари-Инес, - ему сейчас некогда. Предвыборная кампания забирает у него все время, он почти не бывает дома. Как только все закончится, мы тут же сообщим тебе дату свадьбы.
          Игнасио недовольно хмыкнул. Все это порядком надоело ему. Вечные обещания, которые никогда не исполнялись. Ему позарез нужно было слияние с корпорацией Корнехо-Мехия.
- Я тут кое-что узнал, - сказал он, успокоившись. – До меня дошли слухи, что Николас готовит какую-то крупную сделку. Я должен знать про это дело все.
- Николас не посвящает меня в свои дела…
- Так сделай так, чтоб посвятил! – взревел Игнасио. И тут его лицо резко побледнело. Он закатил глаза и начал падать на бок.
- Папа, что с тобой? – обеспокоенно спросила Мари-Инес и громко закричала: - Врача! Быстро!
У Игнасио Дальго случился инфаркт.

          Нико стоял у кинотеатра «Хойтс» и нервно переминался с ноги на ноги. В руке он держал маленький букет фиалок, любимых цветов Клаудии. Она вот-вот должна была придти. Сеанс должен был начаться с минуты на минуту, но девушки все не было. «Неужели не придет?» - мелькнула предательская мысль, но Нико отогнал ее. Конечно, придет! Она не может не придти. И вдруг, словно подтвердив его желания, показалась она. Клаудия подошла к зданию кинотеатра и посмотрела по сторонам.
- Клаудиа! – позвал Нико.
Девушка обернулась на зов и посмотрела на него.
- Нико?
- Да, это я. Привет. – он вручил ей букет.
- Привет, - ответила она, приняв цветы. – Как мило с твоей стороны. Как ты узнал, что я люблю фиалки?
          Нико улыбнулся. Она внимательно рассматривала на него, как будто изучала.
- Карло рассказал. Пойдем, а то опоздаем. – он предложил руку Клаудии. Она улыбнулась в ответ и взяла его под руку, и они направились в здание.
           Фильм был не плохой, но Нико абсолютно не интересовало то, что происходило на экране. Гораздо важней была та, что сидела рядом с ним. Ее светлые волосы, точеная фигурка, запах ее духов действовали на него магнетически. Ему безумно хотелось прикоснуться ней, к ее тоненьким пальчикам, мягким завитушкам волос, поцеловать ее пухлые губки.  Из динамиков послышалась угрожающая музыка, было ясно, что сейчас по сюжету что-то должно было произойти. Главный герой шел по темной галерее, и вдруг из-за угла на него резко выскочило чудовище. Клаудиа вскрикнула и схватила его за руку. Он сжал ее в своей ладони, как бы давая понять, что ей нечего бояться. Они так и просидели весь фильм, держась за руки.
         Нико вызвался проводить ее до дома. Она не возражала.
- Ты давно знаешь Карло? – спросила Клаудиа, когда они сели в его машину.
- Как себя помню, - ответил молодой человек. – Почему ты спрашиваешь?
- Просто интересно. Все так странно и необычно для меня. Карло никогда не говорил о тебе.
- Может, потому что не было повода? – улыбнулся Нико.
- Может, - она согласно кивнула головой. – Чем ты занимаешься?
- Учусь в Университете на выпускном курсе. Будущий экономист, - он сказал это с легким сарказмом.
         Всю оставшуюся дорогу они молчали. Лишь раз Клаудиа объяснила, как проехать к дому, в котором она жила.
         Он проводил ее до подъезда. Они стояли и смотрели друг на друга. На улице почти стемнело, и это полумрак навевал романтическое настроение. Нико подошел ближе к девушке и наклонил голову. Ему так хотелось поцеловать ее.
- Нет, - сказала она, - не надо… Спокойной ночи, Нико.
- Я могу тебе позвонить? – спросил он, когда она почти дошла до двери.
Девушка обернулась.
- Да. Я буду рада, - стукнула дверь, и она исчезла.
           Нико постоял еще несколько минут, а затем направился к машине. Он не огорчился, что не поцеловал Клаудиу. Ведь у них все только начиналось. Он радостно присвистнул и завел машину.
 

ГЛАВА 46.

           В предвыборном штабе Николаса кипела работа. Все внимание было приковано к средствам массовой информации. Выборы в парламент были в разгаре. Еще несколько часов, и все завершится. Тогда наступит самая главная и важная часть – подсчет голосов. Рамирес нервно постукивал кончиками пальцев по столу. Он налил стакан воды и залпом выпил.
- Удивляюсь твоему спокойствию, - сказал он Николасу, мирно восседавшему в своем кресле и смотревшему все время куда-то впереди себя. Казалось, что все происходящее ее абсолютно не волнует.
- Зачем волноваться? Я уверен, что все будет отлично, - проговорил Николас без особого воодушевления. Ему действительно было все равно. Гораздо важнее было совершенно другое – его любовь к Антонелле.  Видеть ее каждый день, а порой и в компании Мартина Суареса, стало совсем невыносимо. Сердце ныло от боли и желания, но он не мог себе позволить разрушить ее счастье. Николас посмотрел на сидящую рядом Мари-Инес. Скоро она родит ему сына. Да, он женится на ней. Так будет лучше…. Всем.
- Дорогая, - обратился он к ней, - может, пообедаем?
- Обедать?! – вскочил Рамирес. – Ты, что, с ума сошел?! Какой может быть сейчас обед?!
- Так я тебя и не зову, - констатировал Николас. – Пойдем, Мари-Инес.
Женщина поднялась с кресла и, взяв Николаса под руку, направилась к выходу.
- А вот и я! – воскликнула Антонелла, появившись в дверях, под самым носом Николаса и Мари-Инес. – Я подумала, что вы проголодались, поэтому заскочила в ресторан и набрала еды. Хотите?
          Николас улыбнулся – его бывшая жена в своем репертуаре, всегда неожиданна. Мари-Инес поморщилась и выдавила из себя улыбку, которая больше была похожа на оскал.
- Мы собирались с Ники пообедать, - проговорила она, - но не здесь.
- Как хотите, - пожала плечами Антонелла и направилась к Рамиресу. – А Вы, сеньор советник, составите мне компанию? Или мне придется поглощать все это одной?
- С удовольствием, - ответил Диего. – Что там у тебя?
- Ты же не хотел? – удивленно спросил Николас.
- Я передумал, - весело ответил Рамирес и смачно откусил яблоко.
          Антонелла отщипнула кусок курицы и погрузила себе в рот, не забыв при этом облизать пальцы. Она посмотрела на стоящих у дверей Николас и Мари-Инес и сделала приглашающий знак, мило улыбнувшись при этом.
- Пожалуй, тоже останусь, - сказал Николас и направился к столу, где Антонелла разложила принесенную еду.
- Ники! – вспыхнула Мари-Инес, - А как же наш обед?
Но никто не обратил на нее внимания.

          Сильвия разбирала почту. Не смотря на то, что на календаре было воскресенье, она вышла на работу. Воспользовавшись отсутствием сотрудников и Николаса в частности, она решила разобраться с делами, а заодно и просмотреть кое-какие бумаги в кабинете шефа.
          Важные документы Николас никогда не оставлял в офисе, либо держал их в компьютере, защитив паролем доступа. Сильвия посмотрела на монитор. На черном экране светился прямоугольник с надписью «Введите код». «Должно быть, это что-то знакомое и близкое», - предположила девушка. Она набрала название корпорации и нажала Ввод. «Неправильный код» - ответил монитор. Значит, не корпорация. Тогда она набрала имя Мари-Инес, и этот пароль тоже оказался неправильным. У нее осталась всего лишь одна попытка, и она не имеет права на ошибку. Какой же все-таки пароль? А что, если…? Сильвия набрала на клавиатуре «Антонелла». Экран на секунду погас, и вдруг вспыхнул ярким голубым светом.
- Есть! – воскликнула девушка и принялась за поиски нужных документов.
Вскоре она нашла то, что искала.

          Нико лежал на кровати в своей комнате и вспоминал. Вот они с Клаудией в кино, а вот они стоят у ее дома. Ее глаза сверкают в темноте, она улыбается, держит его за руку…
- Вот ты где! – воскликнула Лу.
 Нико от неожиданности вздрогнул и посмотрел на сестру.
- Чего тебе? – недовольно спросил он.
- Помоги мне с домашним заданием, - попросила девочка.
- Сейчас, - нехотя произнес молодой человек.
          С заданием они справились быстро, и Нико уже собрался уходить, когда Лу огорошила его вопросом:
- Ты влюбился?
- Что? – Нико оторопел.
- Я уже не маленькая и все понимаю. Ты очень странный в последнее время. Не играешь со мной, мы не ходим в кино, в кафе, как раньше.
- Мне просто некогда, - пробурчал Нико. Он не собирался делиться с младшей сестрой тем, что происходило в его душе.
- Не хочешь, не говори. Но я знаю, что ты влюбился. Кто она?
- Хватит, я не собираюсь ничего с тобой обсуждать.
Лу хмыкнула. Ну и пусть не говорит. Она и без него все узнает.
- Что-то мамы долго нет, - перевела она разговор на другую тему.
- Ей не до нас, - раздраженно проговорил Нико.
- Маме не может быть не до нас! А ты злой! – Лу сжала кулачки и готова была броситься на брата.
- Отстань от меня! Поняла? – закричал Нико и выбежал из комнаты, сильно хлопнув дверью. Он не мог сказать сестре, что их мать сейчас находится рядом с человеком, которого он ненавидел всеми фибрами своей души – их отцом.

          Было уже далеко за полночь.
- Да! – кричал в трубку Рамирес. – Отлично!.... Да!.... Ждем!
Он бросил трубку и посмотрел на Николаса. Тот нервно ходил по кабинету.
- Остался один регион, - радостно воскликнул помощник, - Считай, что ты уже победил.
- Я буду так считать, когда буду знать точно, - ответил Николас.
- Не нервничай, Ники, это вредно для твоей кожи, - сидящая в кресле Антонелла мило улыбнулась.
           Николас сжал губы, и она увидела, как вспыхнул в его глазах гневный огонек. Они находились в кабинете втроем. Мари-Инес он давно отправил домой. Мужчина уже собрался ответить на эту ехидную фразу, как снова зазвонил телефон. Рамирес схватил трубку. Он молча выслушал то, что ему говорили, но по его лицу было видно, что он не просто доволен, а очень доволен. Помощник положил трубку и посмотрел на Николаса и Антонеллу.
- Ну? – спросили они его одновременно.
Рамирес сделал театральную паузу и закричал:
- Мы победили!!!!
          Радости не было предела. Бутылка шампанского выстрелила пробкой, освободив наружу яркую искристую жидкость.
          Всю оставшуюся ночь и следующий день телефон не смолкал. Все хотели поздравить нового депутата парламента.
 

ГЛАВА 47.

             Отель «Конрад» славился своим казино и роскошными апартаментами. Четырнадцатиэтажное здание сверкало яркими неоновыми огнями на набережной Пунта дель Эсте, рассеивая вокруг себя свет богатства, лоска и престижа.
             В зале ресторана собрались все сливки аргентинского общества. Оркестр наигрывал спокойные мелодии; повсюду звучала тихая, неторопливая речь; слышался звон бокалов; дамы в вечерних нарядах, увешанные бриллиантами, рубинами и изумрудами, в сопровождении мужей, любовников, отцов и братьев в смокингах и начищенной до блеска обуви поздравляли виновника торжества, рассуждали о политике, а в большинстве своем просто сплетничали. Николас, всю свою сознательную жизнь вращавшийся в столь помпезных кругах, был совершенно равнодушен к подобного рода мероприятиям и, честно говоря, не любил их, но Рамирес настоял на приеме, на котором можно было заручиться поддержкой влиятельных лиц и обзавестись полезными связями. Николас не стал возражать, но, обходя гостей и принимая поздравления, откровенно скучал.
- Николас, рад тебя видеть в наших рядах, - небольшого роста импозантный мужчина в черном костюме пожал ему руку, обнажив в улыбке ряд белых крупных зубов.
- Сенатор Флорес! – Николас ответил на рукопожатие. – Спасибо, что пришли.
- Я не мог не придти. Твоя победа – это наша победа. Партия получила еще одно место в парламенте, а это дорогого стоит.
             Николас чокнулся бокалом с сенатором и направился дальше.
- Дорогой! – окликнула его Мари-Инес.
             Мужчина посмотрел в ее сторону. Она подошла к нему и, взяв под руку, защебетала:
- Дорогой, я хочу тебя кое-с кем познакомить.
- Познакомить? С кем?
- Пойдем! Сейчас узнаешь, - она потащила его внутрь людской толпы.
             У стола с закусками стоял высокий седоволосый мужчина. Не смотря на седину, лицо его было отнюдь не старым, хотя насчет возраста можно было поспорить. Мужчина намазывал черную икру на тост, когда Мари-Инес подвела к нему Николаса.
- Сеньор Борхес! – воскликнула она. – Познакомьтесь! Николас Корнехо-Мехия – Хуан-Карло Борхес.
             Борхес отложил тост и расплылся в улыбке.
- Сенатор Корнехо-Мехия! – он протянул руку для рукопожатия. – Безумно счастлив присутствовать на Вашем торжестве и от всей души поздравляю с победой.
- Спасибо, - ответил Николас.
- Хуану-Карло принадлежат огромные плантации в Мексике, и он хотел бы обсудить с тобой, Николас…
- Не стоит в такой день говорить о делах, - Борхес перебил Мари-Инес, и Николас в душе был ему благодарен – сегодня ему совершенно не хотелось думать о работе. – Разрешите представить вам мою жену. Эухения Кампос де Борхес.
             К ним подошла эффектная блондинка в красном платье и россыпью бриллиантов на глубоком декольте. Николас оценивающе посмотрел на женщину, и на его лице появилась плотоядная улыбка. Да, неплохая штучка. Он был бы не против покувыркаться с ней часок-другой в мягкой, теплой постели. Эухения была женщиной отнюдь не глупой и прекрасно понимала, что означает такой взгляд у мужчин. Она мило улыбнулась в ответ, давая понять, что намек понят и принят.
- Очень приятно, - произнесла она низким бархатным голосом.
             Мари-инес моментально уловила нависшую над ней и ее будущим счастьем угрозу и тут же постаралась увести Николаса подальше от этой «белобрысой шлюхи», как она про себя обозвала Эухению.
- Прошу прощения, - сказала Мари-Инес, придвинувшись ближе к Николасу и кладя руку на его плечо, тем самым давая понять, что это ЕЕ мужчина, - Мы вынуждены покинуть вас. Гостей так много, и каждый хотел бы поздравить.
- Конечно, конечно, - закивал головой Борхес.
Николас лишь пожал плечами и двинулся вслед за Мари-Инес.
             Прибывали все новые гости, и Николас не сразу заметил среди пестрой толпы Антонеллу. Ее ярко-розовое платье облегало фигуру, а синий пояс выгодно подчеркивал талию. Она стояла в компании Мартина и Рамиреса, и они о чем-то оживленно беседовали. Воспользовавшись тем, что Мари-Инес снова покинула его в поисках полезных для него знакомств, Николас направился прямо к ним.
- Добрый вечер! - поздоровался он, стараясь унять волнение в голосе.
- Привет, сенатор! – радостно воскликнул Рамирес. – Я смотрю, вечер в полном разгаре. Ждем-не дождемся от тебя речей.
- Только не это! – запротестовал Николас. – Избавь меня хотя бы на сегодня от публичных выступлений.
- Не дождешься! – засмеялся Диего и пошел к сцене.
- Поздравляю, Николас, - произнес Мартин. – Искренне рад за тебя.
- Спасибо, что пришли, - ответил Николас. – Надеюсь, вы хорошо проведете время.
- Не беспокойся, Николас, - Антонелла устремила на него взгляд своих светло-карих глаз. – Тебе не придется краснеть за нас.
             Николас не успел ей ответить, потому что в этот момент зафонил микрофон, и Рамирес громко объявил:
- А сейчас я хочу предоставить слово человеку, ради которого мы здесь собрались – новому депутату аргентинского парламента Николасу Корнехо-Мехия.
             Послышались аплодисменты. Николас чертыхнулся и направился к микрофону. Он оглядел весь зал, и взор его остановился на Антонелле. Ее каштановый волосы мягкими завитками распались по плечам, ее глаза смотрели на него и ждали… Ждали, когда же он, наконец, начнет говорить. Пауза явно затягивалась. Николас прокашлялся.
- Друзья! – начал он. – Я благодарю вас за то, что вы пришли. В столь неспокойное время я надеюсь, что смогу сделать все от меня зависящее, чтобы наша страна вышла из кризиса с наименьшими потерями. Партия выдвинула меня на эту должность в парламент, доверила мне решение столь трудной задачи, и я постараюсь не подвести ее и, в первую очередь, ожиданий нашего народа. Также хотел бы поблагодарить мою команду, без которой я, возможно, никогда бы не стал сенатором, а особенно Диего Рамиреса и Антонеллу Пиовано. Спасибо!
             Все повернулись к Диего и Антонелле. Всплеск рукоплесканий на несколько минут заглушил остальные звуки. Но, как только аплодисменты стихли, гости вновь вернулись к своим прерванным разговорам.
             Николас сошел с подиума и вдруг почувствовал острое желание сбежать. Он вышел на балкон, и его тут же окутала ночная прохлада и шум плескавшихся рядом волн. Мужчина вдохнул полной грудью морской воздух, и тут заметил Антонеллу. Она стояла возле перил и смотрела на океан. Он подошел к ней и сказал:
- Я рад, что ты пришла.
От неожиданности она слегка вздрогнула, напряженно улыбнулась.
- Извини, если напугал тебя.
- Ничего, все в порядке, - произнесла она.
- Ты прекрасно выглядишь.
- Спасибо.
             Разговор почему-то не клеился. Может, потому что ночь и океан совсем не располагали к словоизлиянию.
- Почему здесь, Николас? – вдруг спросила она. – Почему именно здесь?
- Что ты имеешь ввиду?
Она внимательно посмотрела на него.
- У тебя, что, резко закисли мозги? В Аргентине огромное количество отелей и ресторанов. Какого черта тебя понесло проводить прием в Пунта дель Эсте?
- Потому что мне здесь нравится, - просто ответил Николас и, помолчав, добавил, - А еще потому, что здесь мы были счастливы.
- Николас, прошу тебя, - Антонелла потупилась.
- Я люблю тебя, - совершенно неожиданно даже для самого себя выпалил Николас. Это чувство настолько переполняло его, что он уже больше не мог держать его в себе.
             Антонелла отшатнулась от него и бросилась в глубь балкона, где, благодаря стараниям сотрудников отеля, расположились огромные заросли цветов и кустарников. Николас кинулся за ней. На этот раз он не собирался отступать. Зелень листвы скрыла их от посторонних глаз. Он схватил ее и с силой притянул к себе.
- Да, я люблю тебя! – с жаром заговорил он. – И мне невыносимо тяжело это чувство, потому что я боюсь его. Я так долго учился тебя ненавидеть, что не смог разлюбить.
- Николас, не стоит начинать все сначала, - простонала она. – У меня есть Мартин, у тебя – Мари-Инес.
- К черту Мари-Инес! – вспыхнул Николас. – К черту Мартина! Ведь ты же не любишь его. Я знаю, я чувствую. Ты любишь меня! Скажи, что ты любишь меня.
- Да! Да! Да! – не выдержала Антонелла, - Я люблю тебя, Николас! Как же сильно я люблю тебя!
             Он впился губами в ее губы со всей силой и страстью, на которую был способен, и в этой бешенной агонии их сердца и тела звучали в унисон.
             Рука Николаса скользнула по ее спине, и Антонелла в тот же миг пришла в себя. Она опять совершила ошибку, непростительную ошибку, пойдя на поводу своих чувств к бывшему мужу, чем подвергла опасности своих детей.
- Нет, - она отодвинулась от Николаса.
- Но почему? – его взгляд был все ее затуманен от нахлынувших эмоций.
Антонелла вздохнула. Спустя минуту она заговорила, и в голосе ее звучала боль.
- Порой люди, как одинокие путники в пустыне, хватаются за мираж. И только настигнув его, понимают, что это миф, иллюзия.
- Но наша любовь – не миф и не иллюзия! – возмутился Николас.
- Наша любовь – это маленький зеленый островок среди бескрайней пустыни, где уже много лет не было дождя. Он весь высох.
- Я не верю тебе! Ты же сказал, что любишь меня.
             Антонелла почувствовала, как из глаз потекли ручейки слез. Она посмотрела на Николаса, человека, которого она любила больше жизни. Он стоял перед ней, такой близкий и родной, а она отказывалась от него, от его любви, от себя самой.
- Я люблю тебя, - тихо произнесла она. – Но песок вечен, спокоен и безмятежен. Он иссушает, но не причиняет боли. Прощай, Николас.
             Она смахнула слезы с лица и пошла в зал, столкнувшись на входе с Мари-Инес. Та удивленно посмотрела на Антонеллу и обратилась к Николасу.
- Дорогой, я ищу тебя. Ты должен кое-с кем познакомиться.
             Но Николас не слышал ее. Он смотрел вслед уходящей Антонелле. Его сердце было разбито.
ГЛАВА 48

            Никогда не стоит обманывать Жизнь. Она мудрее и прозорливее всех нас. Как бы мы ни пытались разгадать ее загадки, она всегда подкинет нам еще парочку, чтоб мы не расслаблялись и не надеялись на счастливое стечение обстоятельств. Все, что должно быть в нашей жизни, предопределено еще до нашего рождения. И Жизнь никогда не отступает от этого плана, методично ведя нас в нужном направлении. Только мы, в силу своей ограниченности, не всегда понимаем ее знаки. Как часто мы просто игнорируем их и начинаем прокладывать дорогу туда, где нас совсем не ждут. Мы можем годами блуждать, а порой и всю жизнь, проклиная свою судьбу, и так и не поняв, что место наше не здесь, а там, в другом мире, в другой жизни, в тех краях, где только мы имеем значение.
           Антонелла вернулась в зал и огляделась в поисках Мартина. Он стоял неподалеку и разговаривал с Диего Рамиресом. Она подошла к ним и, обратившись к жениху, сказала:
- Я устала. Мы можем вернуться в номер?
- Что-то случилось, Антонелла? – обеспокоенно спросил ее Рамирес.
- Нет, все в порядке, - ответила она. – Ну, так как, Мартин?
- Хорошо, идем, - Мартин был совершенно обескуражен столь внезапной переменой настроения любимой женщины.
          В номере было прохладно. Кондиционер разгонял духоту, работая на полную мощность. Антонелла устало плюхнулась на кровать. Мартин присел с ней рядом и погладил ее по оголившейся лодыжке, от чего она вмиг покрылась мурашками.
- Что с тобой? – спросил мужчина. – Ты вернулась с террасы сама не своя.
Вместо ответа Антонелла взяла его за руку и потянула на себя.
- Что, если мы назначим свадьбу на следующий месяц? – спросил Мартин, когда, после, они лежали в постели, и он обнимал ее сзади.
- Это будет отлично, - спокойно ответила Антонелла, но если бы он только знал, чего ей это стоило. Слезы душили ее, но она не могла позволить себе плакать. Мартин бы начал расспрашивать, а объяснять у нее не было ни сил, ни желания. Да и как объяснить то, что происходило в ее сердце? – Я очень хочу выйти за тебя замуж.
          Он начал целовать ее волосы, плечи. Она повернулась к нему, и он накрыл губами ее рот.

          Пабло сидел в кресле и рассматривал документы, которые передала ему Сильвия. Он взял копию договора, и лицо его озарила злорадная улыбка. «Вот ты и попался, Николас!» - подумал он. Игнасио Дальго с нетерпением ждет эти бумаги, но пока он лежит в больнице, Пабло воспользуется предоставленным ему случаем по своему усмотрению. От предвкушения мести у него зачесались руки.
В комнату вошла Сильвия.
- Ну, как, дорогой? – она поставила на рядом стоящий журнальный столик чашку кофе. – Это именно то, что ты просил?
- Да, милая, - произнес он, отложив бумаги и прижав девушку к себе. – Ты заслуживаешь награды.
         Он страстно поцеловал ее. Сильвия ответила на поцелуй, но в скором времени отстранилась.
- Прости, любимый. Мне безумно хочется остаться с тобой, но завтра Николас возвращается из Пунта дель Эсте. Ты же знаешь, как он требовательно относится к персоналу и выполненной работе в его отсутствие. Да еще этот курьер… Странный он какой-то.
- Знаешь, я тоже заметил. Что-то в нем не так. Ты бы присмотрелась к нему получше….
- Я постараюсь, - она быстро поцеловала его и помахала рукой. – Ну, все, милый, мне пора. До вечера!
- До вечера! – сказал он в ответ и очень обрадовался тому, что Сильвия наконец-то ушла и оставила его одного. Пабло заметил, что в последнее время она и ее любовь стали раздражать его. Но пока Сильвия была нужна ему. Он снова углубился в бумаги. Из их содержимого выходило, что Николас заключил контракт на поставку мяса в Россию, минуя банк Дальго. Он невольно хохотнул, представив себе лицо Игнасио, когда тот узнает, какие деньги от него уплывают. Нет, Пабло не доставит ему удовольствия снять сливки с такого крупномасштабного скандала. Он снимет их сам, а Дальго подбросит ошметки. Остановившись на этом гениальном, с его точки зрения, плане, Пабло принялся обдумывать детали.

             Нико переоделся в машине и направился в офис. По дороге он все обдумал.
Когда он вошел в приемную, там еще никого не было. Это его удивило. Обычно секретарша приходила очень рано. Нико зашел в кабинет отца. В воздухе витал запах одеколона его хозяина. Молодой человек невольно принюхался и подумал: «Так вот как пахнут миллионы!». Он подошел к столу и уселся в кресло.

Рядом с особняком остановилась машина. Из нее вышел Николас с какой-то женщиной, а потом повел ее к дому, обнимая за талию и что-то шепча ей на ухо, та в ответ громко и противно хихикала. Нико почувствовал острый приступ ненависти и сжал кулачки.
- Пойдем, - вывел его из оцепенения Абелярдо, - ты и так слишком много видел, даже то, что не следовало.
- Почему? - спросил мальчик и заплакал.- Почему, дедушка? Он же так любил маму, я помню. А сейчас он забыл про нас. Неужели другие женщины дороже ему, чем мама, Лукреция и я?
Слезы душили, сотрясая в рыданиях его маленькое тельце.
- Поплачь, мой мальчик, - старик обнял Нико за плечи, - поплачь, тебе станет легче.

Нико снова сжал кулаки.
- Я отберу у тебя это кресло, отец! – воскликнул молодой человек. – Посмотрим, кем ты станешь без своих денег.
Он встал с кресла и направился к выходу.
- Что тебе здесь нужно? – гневно спросила Сильвия, столкнувшись с ним в дверях кабинета.
Нико слегка стушевался, но тут же взял себя в руки.
- Зашел проверить, все ли в порядке, ведь Николас приезжает сегодня, - ответил он.
Сильвия сузила глаза, как бы пытаясь разглядеть, действительно ли парень говорит правду.
- Не суй свой нос, куда не следует, если хочешь и дальше работать в этой компании, - прошипела она и всунула ему в руку пачку писем. – Отнеси это, и побыстрей.
          Машина уже успела нагреться на солнце, когда Нико забрался в нее. Он шумно выдохнул и открыл все окна. Он посмотрел на корреспонденцию, которую ему предстояло развезти. Знакомые адреса банков, фирм. Но один адрес привлек его внимание. Это был адрес частного агентства. Нико отъехал от автостоянки, а через два часа, когда он вернулся, письмо все еще лежало в бардачке его машины.


ГЛАВА 49.

         Внутренний дворик дома был освещен утренним, еще не успевшим набрать свою силу, солнцем.  Донья Анна копошилась на маленькой грядке, где выращивала помидоры. Будучи в прекрасном настроении, она что-то напевала себе под нос и даже умудрялась пританцовывать, в основном руками и головой, так как ноги находились в той позе, при которой танцевать совсем неудобно. Иначе говоря, она просто сидела на земле.
- Доброе утро, донья Анна! – поздоровался с ней сеньор Виктор, вышедший во двор выпить утренний кофе.
На его слова она обернулась.
- Доброе утро, сеньор Виктор! – радостно воскликнула Анна и помахала рукой. – Отличная сегодня погода, не правда ли?
- Замечательная! – согласился Виктор. – Как Ваши подопечные?
- Просто прекрасно! Скоро буду снимать урожай и угощу Вас моим фирменным гаспачо.
- С удовольствием принимаю Ваше приглашение.
          Анна улыбнулась и снова занялась помидорами. Виктор вдохнул полной грудью воздух, наполненный ароматом акации, чьи ветви заботливо окружили его мягкой прохладой, и сделал глоток. Он посмотрел на сидящую в кустах томатов женщину. Она как будто потеряла интерес ко всему происходящему вокруг нее и сосредоточилась только на своем занятии. Они так давно были соседями, что ничего уже не могло смутить их или привести в замешательство. Женщина почувствовала взгляд, посмотрела в ответ и снова улыбнулась. Она безмерно нравилась ему, с тех самых пор, как они познакомились, а было это так давно, что и вспомнить страшно. Донья снова вернулась к помидорам. Виктор наблюдал за ней, растягивая маленькую чашку на мизерные глотки. Спустя несколько минут Анна поднялась и направилась к нему, на ходу снимая перчатки.
- Ну, вот я и закончила. Сейчас буду пить кофе. Вам налить еще? - спросила женщина, подойдя к столу, за которым сидел Виктор.
- Не откажусь.
              Она взяла его чашку и вошла в дом. Через некоторое время она вернулась и поставила на стол поднос со стоящими на нем чашками  с кофе и маленькую вазочку с печеньем.
- А вот и кофе!
- Вы очень любезны, - похвалил Виктор и взял свою чашку.
              Анна уселась на рядом стоящий стул. Сделав глоток, она слегка поморщилась от удовольствия.
- Отличный кофе!
- Согласен! Послушайте, Анна, с Вашими кулинарными способностями Вам нужно работать в ресторане. Уверен, у Вас не будет отбоя от клиентов.
Донья рассмеялась.
- И забрать клиентов у Вас? Нет, сеньор Виктор, избавьте меня от всех этих перипетий. Готовлю я исключительно под хорошее настроение.
«Как же здорово, вот так, сидеть на солнышке за утренним кофе и болтать ни о чем», - подумал Виктор. – «Если бы она согласилась выйти за меня замуж и скрасить наше с ней одиночество, я был бы счастлив».
А вслух сказал:
- Вы правы. Лучше я приду к Вам на гаспачо и буду точно уверен, что Вы меня не отравите.
Она снова рассмеялась, и он подхватил ее смех.
- Знаете, что меня беспокоит? – Анна вдруг стала серьезной.
- Что?
- Точнее кто. Наша соседка.
- Антонелла?
- Именно. Я кое-что знаю, и это не дает мне покоя.
Виктор насторожился.
- Что же? Ну, говорите! – мягко потребовал он.
- Моя племянница Мари-Инес собирается замуж за Николаса Корнехо-Мехия.
- Подождите, это не тот ли, которого недавно выбрали в парламент?
- Он самый.
- Какое отношение этот сенатор имеет к нашей Антонелле, кроме того, что она готовила его предвыборную кампанию?
- Видите ли, - начала донья и замолчала, словно решая для себя, рассказывать или нет.
- Так что же? – нетерпеливо спросил он.
Наконец Анна решилась.
- Николас Корнехо-Мехия – бывший муж Антонеллы. Я надеюсь, Вы смотрели ту передачу?
             И Виктор вспомнил. И передачу, и поцелуй. И был искренне удивлен, что не догадался обо всем раньше. Он знал историю Антонеллы, но никогда не видел фотографии ее мужа.
- Вы думаете, они…?
- Да, думаю, они все еще любят друг друга.

- Вы только посмотрите, кто к нам пожаловал! – радостно воскликнула Паула, увидев на пороге своего дома Антонеллу и Лу. 
- Кто-то жаловался, что мы совсем к вам не приходим, - улыбнулась в ответ Антонелла, пропуская вперед себя дочь.
- Привет, тетя! – поздоровалась девочка и шагнула в открытую дверь.
- Теперь вижу, что зря, - парировала Паула. – Привет, малышка. Как поживаешь?
- Отвратительно! – нисколько не смущаясь рядом стоящей матери, заявила Лу. – Мама все время на работе. А Нико совсем не обращает на меня внимания.
- Не расстраивайся. Я очень строго поговорю с твоей мамой и братом, и они обязательно извинятся и сходят с тобой в кафе или в кино.
- Ладно, заметано! Давай пять! – Лу растопырила свою ладошку, и Паула звонко ударила по ней своей ладонью.
- Я услышал голос моей любимой крестницы, - в комнату вошел Лаутаро и направился прямо к девочке.
- Дядя Лаутаро! – она бросилась к мужчине. Он подхватил ее на руки и закружил вокруг себя. Лу весело засмеялась.
- Я кое-что для тебя приготовил. Пойдем, покажу.
Она закивала, и они отправились в примыкающий к дому сад.
             Подруги, наблюдавшие эту сцену, тоже развеселились. Лу всегда вносила оживление в этот дом, где никогда не звучал детский смех. Паула принесла кофе и сок, и женщины расположились в гостиной, намереваясь провести часок-другой в приватной беседе.
- Как прошел прием? – Паула сразу перешла к делу.
          Антонелла вздохнула, собираясь с мыслями. Стоит ли рассказывать подруге всю правду?
- Ничего особенного. Обычный скучный прием. – ответила она. Но Паула, знавшая Антонеллу много лет и достаточно изучившая ее, сразу поняла, что что-то произошло. Антонелла, хоть и была в прошлом актрисой, в жизни совершенно не умела скрывать своих чувств.
- Ну-ка, давай-ка выкладывай, дорогая, - заявила Паула, изобразив на лице снисходительную улыбку.
- Что-что? – затараторила Антонелла. – Ничего там не произошло.
- Знаешь, я кое-чему научилась у одной своей подруги. Если ты сейчас же не расскажешь, я полью твою голову соком, - Паула потянулась за стаканом.
- Ладно, - согласилась Антонелла и, сделав небольшую паузу, добавила: - Николас признался мне в любви.
           Глаза Паулы расширились до величины монеты в двадцать пять песо, челюсть отвисла, и на несколько минут она потеряла дар речи. Антонелла молча наблюдала за реакцией подруги.
- Не может быть! – наконец выдавила из себя женщина.
- Это все, что ты можешь сказать?
- Наконец-то! – воскликнула Паула. – Как же я рада за тебя!
- Похоже, каток переехал тебе мозги. Это катастрофа, Паула!
- Почему?
- Что мне делать с его любовью? – Антонелла готова была заплакать.
- Любить самой, - Паула улыбнулась и обняла подругу. – А ты его любишь?
- Придет же тебе такое в голову! – вспыхнула Антонелла, но после укоряющего взгляда Паулы сдалась и, потупив глаза, произнесла: - Да, я люблю его.
- Бог услышал мои молитвы! Когда же вы поженитесь?
- Никогда! Может, я и старая маразматичка, но не настолько, чтобы самой лезть в петлю. Или ты забыла об угрозах этой ощипанной курицы Мари-Инес?
- Ну, не настолько ты и старая, и совсем не маразматичка, - улыбнулась Паула.
- У меня нет выхода, - грустно произнесла Антонелла. – Я должна выйти замуж за Мартина. Он – моя судьба.

             Нико достал письмо из бардачка и снова посмотрел на адрес. «Детективное агентство Рисотто» значилось на конверте. Юноша повертел его в руках и, оглядевшись, распечатал. Оттуда выпал сложенный вдвое лист бумаги, который оказался…. чеком. Весьма на солидную сумму.
- Что же ты ищешь, отец? – спросил Нико в тишину. Он сложил чек обратно в конверт и завел машину.


ГЛАВА 50.

            Пабло еще раз просмотрел страницу в ноутбуке. Все шло как по маслу. Он улыбнулся и завел мотор своего «Форда». Повернув с проспекта Санта Фе, «Форд» двинулся вдоль Авенидо Хуан Б. Хусто. Не смотря на прошедший час пик, движение было интенсивным. Пробки – бич современных крупных городов, а столичных в особенности. Добравшись, наконец, до клиники Санаторио де лос Аркос, Пабло припарковал машину и вошел в вестибюль. Вдохнув больничный запах, мужчина невольно содрогнулся. Он с детства ненавидел больницы именно за этот запах – лекарств и человеческих страданий. Однажды в детстве мать привела его на прием к стоматологу. Врач, мужчина с копной огненно-рыжих волос и приятной улыбкой, усадил его в кресло и, пока маленький Пабло слушал сказку в лицах в исполнении доктора, выдернул молочный зуб. Особой боли он тогда не почувствовал, но вид собственного зуба вызвал у него такую бурю эмоций, как будто вырвали не ненужный зуб, а, по меньшей мере, нос, что пришлось отпаивать его успокоительным. С тех пор больницы Пабло не любил.
          Осведомившись на ресепшене, в какой палате лежит Игнасио Дальго, Пабло направился к лифту. По дороге к палате он еще раз обдумал предстоящий разговор. Он надеялся, что Дальго захватит наживку, иначе не было смысла затевать игру. Он тихонько постучал, затем толкнул дверь и вошел.
           Игнасио Дальго мирно спал в больничной постели, выдувая через приоткрытый рот слюнявые пузыри.  Его веки слегка подрагивали от двигавшихся под ними глазных яблок. Пабло посмотрел на спящего мужчину и почувствовал омерзение. С каким бы удовольствием он придушил сейчас эту жирную крысу. И уже рука потянулась к подушке, как вдруг спящий открыл глаза и уставился на мужчину.
- Ты кто? – выпалил Дальго.
- Я Пабло, сеньор.  Пабло Гутьерес. Вы меня помните?
- Конечно, помню, идиот, - Игнасио и ухом не повел, что не сразу узнал своего осведомителя. – Что нужно?
- Как Вы себя чувствуете?
- Превосходно.
- Я кое-что принес. Думаю, Вам понравится, - Пабло достал из кейса папку и протянул ее Дальго. Тот бросил на папку любопытный взгляд.
- Это то, что я думаю? – поинтересовался он.
Собеседник кивнул.
           Игнасио взял папку и начал просматривать. И, по мере того, как он переворачивал листы, лицо его становилось светлее, глаза больше, а улыбка шире.
- Мальчик мой! – воскликнул он, дочитав до конца. – Это же бомба!
            Вот и заглотнул! Пабло улыбнулся довольной улыбкой, только Дальго воспринял ее по-своему. Банкир радостно потер руки в предвкушении сладкого пирога - уж теперь он точно прижмет этого Николаса!
- Вот что, - продолжил Дальго, - мне нужны сводки за последний месяц. Количество платежей и суммы.
- Я все принес, - предубедительно ответил Пабло и достал из кейса еще одну папку. Старик взял ее и начал жадно пролистывать.
- Да, - сказал он, наконец, - неплохие суммы проходят мимо моего банка. Моего банка, черт возьми! – вспылил он и, чуть помолчав, добавил: - Дай мне сигарету! Я знаю, что у тебя есть.
- Вам же нельзя, - начал возражать Пабло.
- Плевать я хотел на то, что нельзя. И позови врача. Я сегодня выписываюсь!

            Антонелла разглядывала себя в зеркало. Свадебный костюм цвета морской волны сидел идеально. Шляпка в тон оттеняла каштановые волосы, а вуаль закрывала грустные глаза, с которых вот-вот была готова сорваться предательская слеза.
- Прекрати реветь! – сказала она своему отражению в зеркале, - Маска страдалицы тебе не к лицу. Улыбайся! – с нажимом произнесла она и постаралась выдавить  из себя улыбку. Но вместо нее получилась жалкая гримаса. – Ну, же, клоун Плим-Плим! Это твой коронный номер, - но улыбка все равно отказывалась появляться.
- Что ты там бормочешь? – из-за шторки показалась голова Паулы. А через секунду подруга восхищенно всплеснула руками. – Какая красота! Ты потрясающе выглядишь. Мартин с ума сойдет, когда увидит тебя в этом наряде.
- Напомни мне, чтобы я пригласила на свадьбу службу «911».
Паула рассмеялась.
- Обязательно напомню, - она подошла к Антонелле и поправила волосы. – До свадьбы осталась неделя. Ты уверена?
- Да, Паула, - кивнула Антонелла. – Мартин любит меня. Он станет отличным отцом Нико и Лу. Да ты и сама знаешь.
- А как же твое сердце? – осторожно спросила Паула. - Оно не болит?
- Мое сердце умерло.

          Они договорились встретиться на площади Конгресса. Нико расхаживал вокруг фонтана и поминутно глядел на часы. Клаудиа уже задерживалась на пятнадцать минут. С каждой секундой Нико все больше нервничал. Это было их второе свидание, и он был безмерно рад, что девушка согласилась снова встретиться с ним. Он держал в руках букет фиалок, любимых цветов Клаудии. «Ну почему женщины так любят опаздывать?» - задавал он себе вопрос. Неужели так трудно придти вовремя? Однажды в одном иностранном фильме он слышал фразу, что женщина опаздывают, чтобы позволить мужчине еще раз подумать о ней. Ничего себе логика! Если только для этого, то Нико подумал о Клаудии уже раз….тысячу! Где же она?! Вдруг кто-то задел его плечо. Молодой человек резко обернулся – перед ним стояла Клаудиа и мило улыбалась.
- Привет, Нико! – прощебетала она. – Я надеюсь, ты не очень скучал, пока ждал меня?
- Привет, - пробурчал он. – Могла бы и извиниться.
- Извиниться? – девушка непонимающе посмотрела на него. – За что?
Она, что, действительно не понимает? Или прикидывается?
- Ты опоздала.
- Да, я знаю. И что в этом такого? Женщина должна опаздывать. Но, если тебя это оскорбляет, то, конечно, извини, - она пожала плечами и, увидев букет, воскликнула: - Это мне?
          Нико протянул цветы. Клаудиа взяла их и вдохнула запах. Ее лицо озарила довольная улыбка.
- Обожаю фиалки! – сказала она. – Так мы идем?
Он все еще обижался, хотя уже меньше, чем вначале.
- Ну, не дуйся, - Клаудиа сложила в трубочку пухлые губки и провела рукой по его подбородку. От прикосновения ее рук Нико бросило в жар, но он постарался сдержать себя и не кинуться ее целовать, не смотря на то, что ему очень этого хотелось. Он улыбнулся и взял ее под руку. Заказанный в небольшом ресторанчике столик уже ждал их.


ГЛАВА 51

              Сделав ряд необходимых покупок к свадьбе, Антонелла и Паула зашли в одно из многочисленных кафе, расположенных в Галериас Пасифико. Сделав заказ, они ждали, когда официант принесет его. Во время шоппинга Антонелла болтала без умолку, прервавшись лишь на несколько секунд, чтобы прочитать меню.
- Костюм, конечно, хорош, - не унималась она, - но не кажется ли тебе, Паула, что он несколько скучен? Пожалуй, к этому бирюзовому цвету подойдет желтый. Как думаешь? Получится очень красиво и празднично. Да, и еще на блузку я прикреплю маленький букет азалий. Будет просто шикарно! Мартину понравится.
Антонелла хихикнула и слегка подернула плечами.
- Он будет в восторге! – кивнула Паула. За столько лет она привыкла к странной манере своей подруги одеваться, но иногда, честно говоря, еле сдерживала себя, чтобы не расхохотаться.  Вот и сейчас на Антонелле красовалось темно-синее платье в мелкий белый цветочек, а сверху была надета ажурная вязаная жилетка светло-зеленого, фисташкового цвета. «Умопомрачительное сочетание!» - подумала Паула и не сдержала улыбки.
- Я тоже так думаю! – подхватила Антонелла, не поняв, что улыбается подруга совсем по другому поводу. – Когда же принесут этот дурацкий заказ? – она вдруг резко переменила тему. – Официант, что, пошел за ним через Китай?
- Не нервничай.
- Я не нервничаю, - возразила Антонелла.
- Да, ты не нервничаешь, ты психуешь. Успокойся. Официант ушел две минуты назад, а ты уже выходила один раз замуж.
- Как официант и моя свадьба связаны друг с другом?
- Очень просто. Твоя нервозность и неуверенность мешают тебе адекватно оценить обстановку, поэтому ты срываешься на ни в чем не повинного мальчика.
У Антонеллы вытянулось лицо.
- Паула! Где ты понабралась таких умных словечек? Ты похожа на старую гусеницу из «Алисы из страны чудес». Тебе только трубки не хватает для большей убедительности.
             Официант наконец-то принес заказ и расставил перед ними тарелки и стаканы. Паула достала трубочку из коктейля, сунула ее в рот и сделала «затяжку». Подруги расхохотались. Но тут смех застрял у Антонеллы в горле - прямо к их столику шли Николас и Мари-Инес. Николас нес многочисленные пакеты и всем своим видом производил впечатление человека, которого все достали. Его спутница, напротив, резво вышагивала на своих каблучках; ее маленькая сумочка – клач покачивалась из стороны в сторону в такт ее раскачивающейся походке.
- Кто бы мог подумать? – вместо приветствия  выдала она, - Антонелла! Паула! Ходили за покупками?
- Представь себе! – ответила Антонелла. – А ты, как я вижу, используешь для этой цели вьючных ослов.
             Лицо Николаса сделалось еще более хмурым. Он молчал. Ему не хотелось вступать в разговор, ему вообще ничего не хотелось, только бы убраться отсюда побыстрее. Зачем он вообще поддался на уговоры Мари-Инес подойти к Антонелле и Пауле?
- Не возражаете, если мы присоединимся к вам? – пропустив фразу про ослов, спросила Мари-Инес.
- Возражаем! – ответила Антонелла. С какой стати она должна сидеть за одним столом с этой грымзой и Николасом? А впрочем….: - Я передумала. Можете присоединиться. Паула, ты не против?
- Нет, если ты хочешь, - пожала плечами Паула.
            Николас и Мари-Инес расположились за их столиком. Тут же подошел официант, и через несколько минут на столе прибавилось еще несколько приборов.
- Ну? – Мари-Инес сложила перед собой руки крестиком. – Как поживаешь, Антонелла? Следишь за фигурой? – она обратила внимание на «Греческий» салат в тарелке Антонеллы.
- Мне не зачем это делать. Моя фигура идеальна, в отличие от твоей.
- Милая моя, диета и хороший фитнес еще никому не повредили, - самодовольно возразила Мари-Инес.
- Поэтому ты похожа на выжатый лимон?
            Паула и Николас прыснули от смеха. Мари-Инес выжала из себя улыбку, которая была больше похожа на оскал. Нет, она ни за что не позволит этой клоунессе выиграть и отобрать у нее Николаса.
- А знаешь, дорогая, - в ее голосе послышались угрожающие нотки, - тебе бы следовало быть поосторожней со словами.
              Простая перебранка начала принимать крутые обороты. Сидящие за столиком затаили дыхание. Все, кроме Антонеллы. Она вдруг почувствовала дикую злость. Ей захотелось схватить за волосы эту крашеную дуру и вымыть ею пол. Она наклонилась вперед и процедила сквозь зубы:
- Заткни пасть, иначе я за себя не ручаюсь.
- И что ты сделаешь?
            И тут Антонелла поднялась и действительно схватила соперницу за волосы. Та резко взвизгнула.
- Прекратите сейчас же! Обе! – Николас вскочил на ноги и оторвал их руки друг от друга.
- В самом деле, Антонелла, - подхватила Паула.
- Безмозглая идиотка! – выкрикнула Антонелла.
- Воровка! – отозвалась Мари-Инес.
- Идиотки вы обе! – взбесился Николас. – Заткнитесь и перестаньте вести себя как уличные торговки. Пошли! – обратился он к Мари-Инес. Та громко хмыкнула, взяла сумочку и направилась к выходу. Сделав пару шагов, она обернулась. На ее лице появилась коварная улыбка.
- Желаю тебе счастья в семейной жизни, Антонелла, - произнесла Мари-Инес.-  У нас с Ники тоже скоро будет свадьба. Видишь ли, я жду ребенка.
             Николас нахмурился и грубо подтолкнул невесту к выходу. Она же лишь улыбнулась и пошла за ним.
              Антонелла плюхнулась обратно на стул. То есть, как она ждет ребенка? То есть, как эта мегера ждет ребенка?! От кого? От Николаса? От ее любимого Николаса?!
- Паула, это она серьезно? – обалдело спросила Антонелла.
- Думаю, что да, - ответила Паула.
- Не может быть…
- Почему же? Они давно живут вместе. Николас – завидный жених.
- Ты, что, сбрендила! – воскликнула Антонелла. – Она не может иметь от Николаса детей.
- Почему?
- Не может и все!
Паула сделала глоток коктейля.
- Любишь Николаса, а замуж выходишь за Мартина. Невозможно сесть на два стула одновременно. Определись, Антонелла.
             Антонелла почувствовала, как глаза наполнились слезами. Что же ей делать? Как определиться? Все ее существо кричит от любви к Николасу, душа ее рвется к нему и мечется от желания быть с ним. Мартин – пусть спасения, избавление от грехов, ее опора и стабильность. Ответ напрашивался сам собой.
- Пойдем, Паула, - устало произнесла она, - нужно еще столько сделать к свадьбе.


ГЛАВА 52

               Ночной Буэнос-Айрес представляет собой феерическое зрелище.  Большой город искрил огнями уличных фонарей, несущихся автомобилей, окнами домов, сверкал неоновой рекламой.  Нико и Клаудиа шли по Авенидо Ривадавия, мимо парка и пересекавших проспект улиц. Их руки переплелись друг с другом, лица светились одухотворением и радостью. Они болтали о пустяках и весело смеялись над собственными шутками. Прохожие оборачивались на них и улыбались. Молодость всегда привлекает к себе внимание.
              Чем ближе они подходили к району, в котором жила Клаудиа, тем разговорчивее становился Нико. В этом он был очень похож на свою мать – с ним случался недуг, именуемый в народе просто: «словесный понос». Но как только они подошли к дому, он замолчал. Слова улетучились, и стало как-то неловко.
- Я провела чудесный вечер, - сказала Клаудиа. Она смотрела на него своими прекрасными карими глазами, ее черные ресницы поднимались и опускались.
             Нико приблизился к ней и, преодолевая вдруг возникшую застенчивость, коснулся ее талии. Она не шелохнулась.
- Я… - начал Нико и почувствовал, как по спине потекла струйка пота. Клаудиа не дала ему договорить. Она поднялась на носочках и поцеловала его. Сначала медленно, как будто пробовала на вкус; потом настойчивей, и вот уже их губы жадно впивались друг в друга. Она с жаром обнимала его за шею, все ее тело прижалось к нему, и он ощутил, как его тело с пылом отзывается на ее поцелуи. Вдруг она оторвалась от него, шумно дыша, улыбнулась своей очаровательной улыбкой и произнесла:
- Отличное завершение вечера. Пока, Нико, - и убежала в дом.
               Нико был поражен. Что произошло? Только что Клаудиа страстно целовала его, и он уже размечтался, что поцелуй перейдет во что-то более серьезное, но… этого не случилось. Подразнила и убежала. И в этом все женщины! Нико вздохнул. Сначала он расстроился, но потом почувствовал злость. Дикую, необузданную. Да как она посмела так издеваться над ним? Кто она такая? Да если он захочет, любая с ним пойдет. Но ведь она нравится ему. Мало того, он влюбился. Как последний идиот. Ну и что? Это ничего не меняет. В следующий раз он своего не упустит. Так решил Нико и быстрыми шагами направился к павильону метро.

             Мари-Инес сидела в своем кабинете и постукивала по столешнице острыми  наманикюренными ноготками. Время поджимало. Через месяц уже должен появиться живот, а она все еще не беременна. Это выводило ее из себя. Если в ближайшее время она не сможет забеременеть, это будет катастрофой… А что если?... Эта мысль пришла к ней неожиданно и показалась ей очень даже разумной, не смотря на то, что была самой, что ни на есть, безумной. Она сымитирует беременность, а когда наступит время «рожать», договорится с частной клиникой и подсунет Ники какого-нибудь ребенка.  Никто, ни один врач не откажется подзаработать тысченку - другую. Мари-Инес была уверена, что деньги в этом мире решают все. Женщина подняла трубку и набрала номер отца. Он ответил не сразу, впрочем, как всегда. Отец считал, что ожидание ответа от такого важного человека, как он, благотворно действует на оппонента на другом конце провода и заставляет его лишний раз подумать о серьезности своего намеренья.
- Слушаю, - наконец прозвучало в трубке.
- Папа, это я, - ответила Мари-Инес. – Ты свободен?
- Да. Я жду тебя.
             Игнасио Дальго восседал в своем президентском кресле и просматривал бумаги, когда Мари-Инес вошла. Он бросил на нее быстрый взгляд и жестом указал на кресло у стола. Она села.
- Хорошо, что ты пришла, - Дальго первым начал разговор, - Я уже сам собирался тебе звонить. Как дела? Ты беременна?
              Мари-Инес сглотнула. Не то, чтобы она боялась своего отца, но иногда он внушал ей ужас, особенно в гневе. А она знала, что именно сейчас он будет в гневе, когда узнает, что она все еще не ждет ребенка.
- Понимаешь, папа…, - она перевела дыхание.
- Так, -  Игнасио встал из-за стола, - как я понимаю, все еще нет.
Он подошел к дочери и с размаху ударил ее по лицу.
- Мерзкая шлюха! – крикнул он, - Бесполезная тварь! Ты даже забеременеть не можешь! Какой от тебя прок?!
          Мари-Инес держалась за щеку. Она не плакала. Ненависть переполняла ее. Она слушал крики отца и не слышала его. Он бил ее с тех самых пор, сколько она себя помнила. Мать рано умерла, и отец сосредоточил весь свой буйный темперамент на ней. «Я убью тебя!» - пронеслось в голове. – «Я убью тебя. Клянусь!»
- Я кое-что придумала, - услышала она свой голос, совершенно спокойный, лишенный каких-либо эмоций.
- Выкладывай.
- Я подложу живот, а к тому времени, когда наступит пора «родить», мы найдем какую-нибудь нищенку, которая будет согласна отказаться от ребенка за определенную сумму.
          Дальго молчал. Он переваривал информацию. Услышанное казалось ему бредом, но так как дочь его оказалось ни на что не годной как женщина, это был единственный выход из положения.
- Нужно найти врача и клинику, где тебя никто не найдет, - сказал он.
- У меня есть кое-что на примете.
- Что же?
- Клиника Федерико Корнехо-Мехия.
Игнасио не поверил своим ушам.
- Ты, что, совсем из ума выжила?! – вспыхнул он. – Проворачивать махинацию под носом Николаса! Ни где-нибудь, а в клинике его сына.
- Это хорошая идея, - она встала с кресла и прошлась по кабинету, - И я скажу тебе, почему.
- Сделай одолжение.
- Самое лучшее место для того, чтобы спрятаться, там, где ожидают найти меньше всего, а именно под самым, как ты сказал, носом.
              Игнасио задумался. Мари-Инес хоть и дура набитая, но иногда ей в голову приходят превосходные идеи.
- Ты хочешь отомстить Федерико? – вдруг спросил он.
Она пристально посмотрела на него.
- Это мальчишка поплатится за все унижения, которые я перенесла по его милости, - сквозь зубы произнесла она.
Мужчина расхохотался.
- Вот теперь я узнаю мою дочь. Садись. Разговор еще не окончен.

          Он раскладывал фотографии на столе. Вот она садится в машину, вот выходит из офиса, тут она с подругой в кафе, здесь обнимается с каким-то мужчиной, а здесь она с детьми. Какая чудесная жизнь! Которой он был лишен, благодаря ей.
- Ненавижу тебя, - прошипел он, - Гнусная тварь!
Он схватил фотографии и начал рвать их, но вдруг остановился и заплакал. Ему еще никогда не было так плохо. Ему еще никогда не было так жаль себя, как сейчас. Он вытер слезы, достал конверт и фотографию. На ней она примеряла свадебный костюм. Он невольно залюбовался ею. Затем поднес фотографию к губам и поцеловал, оставив мокрые следы. И вновь его лицо исказилось маской гнева.
- Ты заплатишь, - снова прошипел он, взял нож и проткнул изображению сердце.
Запечатывая снимок, он громко хохотал. Ждать осталось совсем недолго. 


ГЛАВА 53

- К Вам посетитель, - огласила в селектор секретарша.
- Кто там, Клара? – поинтересовалась Антонелла.
- Сенатор Николас Корнехо-Мехия.
              Антонелла оторвалась от монитора и уставилась на аппарат. «Да как он посмел?!»
- Я не принимаю болванов, - сказала она, - даже если это сенатор Аргентинского парламента.
              Секретарша отключилась. Антонелла снова вернулась к компьютеру. Дверь открылась.
- Болван хотел бы поговорить, - услышала она голос бывшего мужа.
             Женщина резко обернулась – Николас зашел в кабинет и направлялся прямо к ней. Он остановился у стола и, не мигая, смотрел на нее, как будто ждал приглашения присесть.
- Какого черта тебе надо? – поинтересовалась Антонелла, не обратив внимания на его ожидания.
- Я хочу поговорить с тобой.
Она  зло рассмеялась.
- Ты похож на выхлопную трубу.
- Почему?
- От тебя идет смрад .
Он проглотил обиду. В конце концов, он пришел объясниться, а не ссориться.
- Антонелла, я прошу тебя…
- Что ты меня просишь? – она с вызовом посмотрела на него.
Николас нахмурился.
- С тобой невозможно разговаривать, - возмутился он.
- Я же сказала, что с болванами не разговариваю. А ты не просто болван. Ты – гусак!
- Может, хватит оскорблений? - Николас держался из последних сил.
- Это еще только начало, дорогой, - Антонелла подняла одну бровь. Выражение ее лица было воинственным.
             Он посмотрел на нее и понял, что она безмерно раздражает его. Так было всегда, когда они ссорились. Антонелла становилась просто невыносимой, оскорбления сыпались из нее с бешенной скоростью. Она готова была разнести обидчика в пух и прах. Но разве он виноват в том, что случилось? Беременность Мари-Инес не входила в его планы, но и заставить ее сделать аборт он тоже мог. В конце концов, это его ребенок. Как бы он хотел объяснить все это Антонелле… если бы она захотела слушать.
- Похоже, я действительно болван, - сказал он, - Зря я надеялся на то, что смогу поговорить с тобой.
- Дверь – там, - она показала пальцем.
             Николас развернулся и вышел. Секретарша удивленно посмотрела на него. Обычно гость и ее шеф кричали друг на друга при встречах, и вдруг тишина.
- Я могу Вам чем-нибудь помочь? – осторожно спросила Клара.
- Что? – мужчина оторвался от грустных дум. – Нет, спасибо.
             Девушка хотела спросить еще что-то, но Николас жестом остановил ее. Ну, уж нет! Просто так он не уйдет. Он рывком открыл дверь и вошел в кабинет.
- Ты забыл с утра помыть уши? – Антонелла вскочила с кресла, но Николас не слушал ее. В три шага преодолев расстояние до стола, он притянул Антонеллу к себе и впился губами в ее рот.
            Она ответила не сразу. Сначала ее возмутил этот безумный поступок, этот поцелуй, наполненный горечи, обид и нестерпимого желания. Антонелла пробовала сопротивляться, но Николас взял ее руки в свои и слегка сжал их. Он отвлекся лишь на секунду, чтобы прошептать, глядя в ее прекрасные глаза:
- Я люблю тебя.
              Она вздохнула в ответ и сильнее прижалась к нему, нежно обвив его шею руками. Он снова поцеловал ее, теперь уже более настойчиво. Его теплые губы ласкали ее рот, лицо, шею; ее пальцы перебирали его волосы; их тела отозвались взаимной страстью; их души кричали от любви.
- Помнишь, как ты лечила меня? – спросил Николас, немного отстранившись от нее.
- Конечно, помню, - улыбнулась Антонелла.
- Тогда ты сказала, что тебе нравится обнимать меня, просто обнимать, ведь для того, чтобы рассказать о своих чувствах, необязательно заниматься любовью. Ты многому меня научила. С тобой я узнал, что значит любить и оберегать свою любовь, заботиться о ней. И сейчас мне ничего не нужно, только бы ты была со мной, Антонелла, обнимала меня, как раньше, как сейчас. Только с тобой я чувствую себя живым.
В ее глазах появилась грусть.
- Я люблю тебя, Николас, - сказала она, - но я выхожу замуж за Мартина.
             Он взял прядь ее каштановых волос и поцеловал. Сердце сжалось и отозвалось болью во всем теле. Антонелла – его жизнь, его боль, единственная настоящая любовь, выходит замуж за другого.
- Я буду за тебя бороться, - решительно сказал он.
- Нельзя, - она покачала головой, - это неправильно. Мари-Инес ждет от тебя ребенка.
- Я признаю ребенка, буду содержать его, он ни в чем не будет нуждаться. Но жениться я хочу только на тебе. Запомни, Антонелла: я буду за тебя бороться!
И он снова поцеловал ее.

            День выдался на редкость плодотворным во всех отношениях. Всё складывалось, как нельзя лучше. «Идиотский парик! – чертыхнулся Нико, - Как же зудит голова. Ну, что за напасть!» Привычным жестом он поправил свои волосы, которые странным образом всегда выбивались из под этого ужасного парика. «Ну, и видок у меня! –  молодой человек усмехнулся, глядя на своё отражение в зеркале. - Неудивительно, что на меня то и дело оборачиваются».
             Придя домой и закинув вещи в дальний угол, Нико медленно опустился на кровать. Его ноги ужасно гудели от бесконечной беготни. Курьер – не благодарная работа. Но этого того стоило. Он даже улыбнулся от осознания открывшихся перед ним перспектив.
- Как хорошо дома, - пробормотал он, растягиваясь в полный рост. – И как же я устал.
Через минуту он уже крепко спал.
- Послушай Нико, – тихо прощебетала на ухо своему спящему братцу Лу, - Нико, ты меня слышишь?- уже громче повторила она.
- Господи… Лу… Ещё слишком рано. Отстань, пигалица! - сонно произнёс он, натягивая повыше на себя одеяло.
- Я всё знаю про тебя, дорогой братец!  – не колеблясь ни секунды, она подошла к нему, встала перед ним и стояла так, пока его сердитый взгляд не остановился на её лице, и одна чёрная бровь не поползла вопросительно вверх. Его сестрица всегда была слишком любопытна и сообразительна для своих лет. Но в данном случае это не имело значения.
- Ты слышишь меня? – звонко рассмеялся этот дьяволёнок, глядя на него своими карими глазами.
- Тебя не возможно не услышать, - усмехнулся он всё ещё полусонной улыбкой.
- Я видела тебя! Видела! – не унималась Лу, усевшись на него верхом и скрестив руки на груди.
- Хватит кричать! И ради Бога слезь с меня! – не выдержав, крикнул Нико, стараясь выглядеть грозным. - Я поколочу тебя, соплячка!
- Ха! - усмехнулась Лу. Она прекрасно знала, что Нико только делал вид, что грозится. - Силёнок не хватит. – задорно улыбалась она, высунув свой язычок.
«Как же ты похожа на него, - не вольно пронеслось в голове. - Те же глаза. Глаза Корнехо-Мехия. Тот же цепкий взгляд»
- Кто она?! – вернула его в реальность Лу.
- Что значит, кто она? Я не понимаю тебя, – зевнул он, поворачиваясь на другой бог.
- Ты думаешь, что я до сих пор хожу в пелёнках, верзила? Во – первых, – медленно растягивая слова, произнесла она, - я знаю, что ты опять забросил учёбу в этом семестре. Сеньор Гомес звонил вчера… И позавчера. И тебе повезло, что трубку взяла я!
- Продолжай…
- И когда об этом узнает мама… Не сносить тебе головы! – сердито закончила плутовка.
- Сколько ТЫ хочешь? – перебил её Николас.
- Мне нужны подробности. Я видела тебя с букетом, - тараторила она, - большим букетом красных роз. Розы, надо признать, были красивыми. Но это так банально, на мой взгляд.
- Хватит! – закрыл ей рот он рукой. - Эти цветы…
- Были для неё! – она укусила его за руку. - Ты сроду не дарил цветы никому из своих подружек. А тут сразу розы. Да к тому же красные! Видел бы ты себя в тот момент.
- Это все твое больное воображение, сестрёнка. Ты видишь то, чего нет.
- Я видела, как ты стоял на площади, - перебила его Лу, - ждал ее. А когда она пришла, ты вручил ей цветы. Она… довольно хорошенькая, - помолчав, добавила Лу.
- Не говори ерунды! - начинал закипать Нико. Его сестра могла вывести из себя и святого (не прилагая к этому ни каких усилий).
- О, Господи! Да ты влюбился! – соскочила с кровати взволнованная Лу. - Ты влюбился. Мой братец влюбился,  – она даже слегка пританцовывала.
- Прекрати кричать! - пригрозил ей старший брат.
- Если я кому-нибудь расскажу, мне ведь ни кто не поверит, – выдохнула разочарованная Лу, глядя на него. - Мама просто обязано это знать, - кивала в такт своим словам маленькая бестия.
- Иди к чёрту!  – Нико запустил в нее подушкой, но промахнулся.
- Ты даже не отрицаешь! Если бы это было не так, ты просто выставил бы меня из комнаты.
- Я могу сделать это сейчас.
- Да, кстати, я не сказала тебе самого главного, - в упор глядя на него, произнесла девочка. - Я знаю, как её зовут!
В комнате воцарилась тишина.
- Ты произнёс её имя во сне, дорогой мой Нико. Причём дважды! – театральным жестом Лу  схватилась  за сердце. – Ты такой болтливый, когда спишь.
Нико медленно повернулся к ней, не веря услышанному.
- Правда, я у тебя умница? Такая сообразительная… для своих- то лет, - закончила сияющая Лу.
           Послав воздушный поцелуй всё ещё ошеломлённому братцу, Лу закрыла за собой дверь, напоследок крикнув:
 - Можешь выдохнуть… а потом злиться!
Нико перевёл дух и зарылся в подушку поглубже. "Подумаю об этом завтра!" – решил он.


ГЛАВА 54

            Донья Анна копошилась на своей маленькой кухне. Сегодня она ожидала гостей. Мясо тушилось на плите, источая вокруг ароматный запах. Листья салата ожидали своего часа, лежа на разделочной доске. Анна посмотрела на часы. У нее в запасе оставалось, по меньшей мере, 3 часа. Она еще успеет привести себя в порядок. Накануне пробежавшись по магазинам одежды, она купила себе превосходное платье нежного персикового цвета. Это был ее любимый цвет.  «Отличный подарок ко дню рождения!» - подумала донья и улыбнулась.
          Нарезая овощи для салата,  Анна тихо напевала под нос «Бесаме мучо…» и слегка приплясывала. Она проверила мясо. Еще несколько минут и будет готово.
          Гости начали подходить в тот момент, когда донья заканчивала сервировать стол. Сеньор Альяга вручил ей огромный букет роз и небольшую коробочку, в которой оказалась очаровательная нефритовая статуэтка.
- Сеньор Виктор! – воскликнула она. – Это потрясающе!
- Это всего лишь статуэтка. Она - ничто, по сравнению с Вашей красотой, донья Анна.
- Вы мне льстите, - Анна кокетливо опустила глаза.
- Ничуть. Вы самая красивая женщина, какую я когда-либо видел.
Женщина улыбнулась. Она не привыкла к комплиментам. И все же сейчас их было  приятно слышать из уст Виктора – он ей нравился.
- Я поставлю цветы в воду, а Вы можете пока налить себе вина или виски, - она взяла вазу и направилась на кухню.

- С днем рождения, тетя! – воскликнула Мари-Инес, когда Анна открыла дверь. Молодая женщина шумно вошла в комнату, шурша целлофановыми пакетами с подарками, за ней медленно шагал Николас. Он осмотрелся и, завидев барный столик, направился прямо к нему.
- Нервничаете? – спросил его стоящий рядом мужчина.
Николас пожал плечами.
- Нет. А должен?
- Думаю, что не каждый день приходится знакомиться с будущими родственниками. Кстати, меня зовут Виктор Альяга. Живу в соседней квартире.
- Очень приятно, - Николас пожал протянутую ему руку, - Николас Корнехо-Мехия.
- Прошу за стол! – громко огласила донья Анна. Мужчины допили свои напитки и направились к столу.
           Стол ломился от яств. Фаршированная рыба, тушеное мясо с картофелем соседствовали с овощным салатом и различными закусками, бутербродами и сырами. 
- Вы, наверное, всю ночь простояли у плиты, - восхищенно проговорил Виктор, глядя на еду.
- Тетушка превосходная хозяйка, - вставила Мари-Инес, и тут прозвенел звонок в дверь. – Еще гости?
           Анна отправилась открывать. Сначала Николас подумал, что он ослышался. Ему показалось, что он услышал голос Антонеллы. Но, когда она в сопровождении Мартина появилась на пороге комнаты, он не смог отвести удивленного взгляда.
           Увидев Николаса и Мари-Инес, Антонелла испытала внутренний шок.  «Что они здесь делают? - мелькнула мысль и вслед за ней женщина похолодела, но быстро расслабилась. – Слава Богу, что Лу гостит у Паулы!»
- А вот и Антонелла и Мартин, - представила гостей хозяйка. – Очаровательная пара, не правда ли? Через несколько дней мы будем гулять на их свадьбе.
- Вот уж кого не ожидала здесь увидеть, так это вас, – съязвила Мари-Инес. –Какими судьбами?
- Антонелла – наша…, - начала донья Анна, но Антонелла резко перехватила:
- Самая частая посетительница ресторана сеньора Виктора. Там мы и познакомились. До сих пор вспоминаю, как это было забавно, - она нервно рассмеялась. Мартин хотел что-то сказать, но она резко сжала его руку, и он передумал.
- Да, да, конечно, - согласилась донья Анна непонимающим тоном, глядя, как Антонелла смотрит на нее умоляюще-угрожающим взглядом.
               Возникла пауза. Все смотрели друг на друга и ждали. Чего именно, никто не знал, но напряжение, витавшее в воздухе, чувствовалось с каждой секундой все острее.
- Не пора ли нам налить вина и выпить за виновницу торжества? – слова Виктора громко прозвучали в наступившей тишине.  Почувствовалось общее облегчение, гости сразу засуетились, принялись накладывать себе еду, подставлять бокалы для вина. Казалось, что вечер обещал быть тихим, почти семейным.
          Если бы Антонелла была не Антонелла, а кто-нибудь другой, то и вела бы она себя иначе. Но это была Антонелла, и ей очень не нравилось присутствие на празднике Николаса, а Мари-Инес и подавно. Эта парочка раздражала ее. Мари-Инес демонстративно прижималась к Николасу, держала его за руку, гладила по спине и плечам, показывая, как они счастливы. Он же сдержанно улыбался и украдкой поглядывал на бывшую жену, она же смотрела на него с вызовом. Мартин что-то шептал ей на ухо, она делала вид, что слушает, и кивала.
- Как идет подготовка к свадьбе? – обратилась к ней Мари-Инес, - Надеюсь, у вас все готово, ведь  осталось несколько дней.
Антонелла хотела ответить, но на самом деле ей больше хотелось запустить салатом в голову этой безмозглой курицы.
- У нас все готово, - сказал за нее Мартин. – Осталось только одно дело – пожениться.
- Прекрасно!  Ожидается много гостей? А мы с Ники просто замучились составлять список. Свадьба через месяц, а еще ничего не готово. Скоро появится живот (да-да, мы с Ники ждем нашего первенца) и нужно торопиться, но Ники так занят. Надеюсь, милый, ты отложишь все свои дела, чтобы не пропустить собственную свадьбу? – Мари-Инес прильнула к Николасу и погладила его по щеке.
            Николас смотрел на Антонеллу. В его взгляде не было чувства вины, лишь легкое сожаление и какая-то робкая покорность. Антонелла переварила весь поток слов, выплеснутых Мари-Инес, и открыла, было, рот, чтобы высказать все, что она думает об этом гусаке и его ведьме, но Мартин опять опередил ее.
- Вот это новость! Поздравляю! – он радостно воскликнул и крепко пожал руку Николасу. – А до нашей свадьбы осталось всего два дня. Два дня, и Антонелла станет моей женой. Я безумно счастлив! А ты дорогая?
Антонелла улыбнулась, прильнула к нему и, глядя бывшему мужу в глаза, произнесла:
- Конечно, дорогой. Я так же, как и ты, считаю дни до нашей свадьбы.
Николас молчал. Но заходившие на его лице желваки свидетельствовали о том, что он еле сдерживается, что услышанное ему неприятно.
Анна и Виктор переглянулись.
- А сейчас пришла пора праздничного пирога! – воскликнула донья в надежде разрядить обстановку.
- Я помогу Вам, донья! – быстро подхватила Антонелла и, вскочив со своего места, чуть ли не бегом направилась вслед за Анной.
- Какого черта здесь делает эта сладкая парочка Твикс? – зашипела Антонелла, как только они зашли на кухню.
Именинница сделала невинное выражение лица:
- Мари-Инес моя племянница. Разве я тебе не говорила?
- Вообще-то нет, донья.
- Странно, а я думала, что да, - Анна пожала плечами и достала из духовки пирог.
- Прекратите вести себя как лангуст.
- Антонелла, ты иногда так странно выражаешься. Какой еще такой лангуст?
- Т-а-к-о-й! Потому что, когда Вы врете, Вы забиваетесь в панцирь и делаете большие глаза.
Анна сконфузилась, поправила на подносе пирог и пошла обратно в комнату, но Антонелла успела перехватить ее по дороге.
- Вы забыли свечи, донья. Идите к гостям. Я принесу пирог.
Донья закивала головой и посеменила в гостиную. Антонелла осталась одна. Она достала из шкафа свечи и начала по одной вставлять их в пирог.
- Ты прекрасно выглядишь.
Антонелла резко повернула голову – в дверях стоял Николас.
- Пошел к черту! – огрызнулась она.
- Антонелла, я…, - он сделал к ней шаг.
- Не подходи ко мне, подлый, мерзкий слизняк! – Антонелла угрожающе выставила пальчик. - Антонелла, я тебя люблю. Антонелла, я буду за тебя бороться, - передразнила она его. – В следующий раз, когда тебе захочется поиграть в любовь, лучше отравись.
- Но я действительно тебя люблю, - возразил он.
- Ха! Ха! Ха! – она манерно рассмеялась ему в лицо и, резко оттолкнув его, пошла в гостиную.

          Черный линкольн плавно заворачивал в переулок в квартале Ла Бока. Местные жители не привыкли к столь важным гостям, оборачивались вслед проезжающей машине. Дальго смотрел в окно. Разноцветные маленькие домики пестрыми рядами проплывали мимо. Неудивительно, что именно это место считается родиной танго. Только здесь, в этом буйстве красок и фантазии, мог зародится столь необычный танец, наполненный страстью и отчаянием.
               Машина остановилась, спустя пару секунд дверь открылась, и рядом с Игнасио уселся молодой человек в синей куртке и потертых джинсах. На его щеках чернела трехдневная щетина, волосы на голове торчали в разные стороны. От него пахло крепким табаком дешевых сигарет. Он осмотрелся и тихонько присвистнул.
- Ух, ты! – воскликнул парень. – Отличная тачка, сеньор!
Дальго молчал. Он выглядел спокойным, лишь толстые пальцы, барабанившие по кожаному сидению, выдавали его нетерпение. Его глаза, скрытые темными стеклами очков, буравили парня насквозь. Как будто почувствовав взгляд, тот сильно смутился и, заикаясь, сказал:
- Так я, это, сеньор… Сделал я все… Да. Я, это, покажу Вам, - он достал из внутреннего кармана куртки портативный ноутбук, открыл его и, сделав на клавиатуре несколько манипуляций, показал Игнасио. Старик уткнулся в мелькавшие на экране цифры и графики.
- Это счет, с которого поступают деньги, - парень ткнул грязным пальцем в монитор, - а это Ваш счет. Естественно, на подставное лицо. Никто не подкопается, сеньор.
Игнасио довольно кивнул.
- Только вот странность тут одна есть, - неуверенно сказал молодой человек. – Может, Вы и знаете, сеньор, может, я не в свое дело лезу…
- Какая еще странность? – насторожился Дальго.
- Похоже, кто-то Вас опередил.
- Как это опередил? Кто?
- Не знаю, сеньор, только вот есть еще один счет, на который деньги перетекают. Я подумал, что Вы должны знать…
Игнасио нахмурился. Похоже, кто-то оказался шустрее, чем он. Серые клеточки мозга в спешном порядке начали работать. Тот, кто решил обмануть его и поживиться за его счет, крепко пожалеет об этом.
- Я, это, пошел? – неуверенно спросил парень.
- Вот, - старик протянул ему конверт. – Здесь половина. Вторую получишь, когда закончишь операцию.
Тот кивнул и, спешно собрав ноутбук, выскользнул из машины.
- Поехали, - сказал Дальго, и линкольн тронулся с места.


ГЛАВА 55.

- Куда мы едем? – спросила Клаудиа, когда Нико выехал на Авенидо Доррего.
- Не скажу, - они коснулся ее руки, - это будет сюрприз.
- Сюрприз? – удивилась девушка. – Как интересно. Какой?
- Если я расскажу, это будет уже не сюрприз, - улыбнулся Нико. – Потерпи, мы почти приехали.
          С Авенидо Доррего машина повернула на Авенидо Дель Либертадор и остановилась у небольшого здания. Клаудиа выглянула из окна в ожидании, пока Нико откроет дверь.
- Ипподром, - прочитала она вывеску.
- Вот увидишь, тебе понравится, - Нико протянул ей руку.
          Они прошли мимо охранника и направились к конюшням. Конюх, седовласый усач, провел их к стойлу. Увидев коня, Клаудиа ахнула от восхищения. Это был крупный породистый рысак с иссиня-черной густой гривой. Конь посмотрел на девушку, фыркнул и отвел морду.
- Дайте ему кусочек сахару, - конюх протянул девушке белый квадратик.
Она взяла сахар и протянула коню. Тот недоверчиво посмотрел на Клаудиу, повел носом и неуверенно слизнул сахар с ладони. Девушка слегка погладила его по носу – конь не шевельнулся.
- Ты ему понравилась, - констатировал Нико.
Она рассмеялась.
- Он мне тоже. Как его зовут?
- Его зовут Гарсон, - ответил конюх.
- Хочешь прокатиться? – спросил Нико.
- А можно? – Клаудиа с надеждой посмотрела на конюха.
- Можно, сеньорита, - кивнул мужчина. – Сейчас я оседлаю его.
- В чем подвох? – спросила Клаудиа, когда конюх ушел за седлом.
- Ни в чем, - молодой человек улыбнулся и слегка прищурил глаза. – Я всего лишь хочу сделать тебе приятное, - он притянул ее к себе и коснулся губами ее губ.
Она ответила на поцелуй, но тут же отстранилась.
- Тебе не кажется, что ты поторопился получить приз? – с легким укором произнесла Клаудия.
Он сделал вид, что задумался.
- Пожалуй, ты права. Я подожду.
Конюх оседлал Гарсона и помог Клаудии взобраться на него.
          Солнце мягко пригревало и окутывало своим теплом. Конь спокойно шагал под Клаудией, рядом на пегой кобыле ехал Нико. Легкий ветерок обдувал их со всех сторон. Они выехали на поле. Пустые трибуны и утоптанный песок окружали их и напоминали о бешенных страстях и азарте, о баснословных трагедиях и умопомрачительных выигрышах. Сейчас же здесь царила тишина, в которой появилось ощущение, что слышишь все потаенные звуки. Именно в такой обстановке начинаешь понимать, кто ты и что ты. Все мысли уходят на задний план, и то, что до недавнего времени казалось значительным, перестало быть важным, и даже больше – стало мелким и несущественным. Нико посмотрела на Клаудиу. Она ответила улыбкой на его взгляд и пришпорила коня. Гарсон, привыкший повиноваться сразу, пустился рысью, а затем перешел в галоп. Юноша пустился за ней, но она как будто специально дразнила его, подгоняя коня все сильнее и сильнее. Вдруг Гарсон резко остановился, взвился на дыбы и в следующий момент Клаудиа, вскинув одну руку и слегка вскрикнув, очутилась на земле. Нико спрыгнул с лошади и бросился к лежащей ничком девушка. Она не шевелилась. Он прикоснулся к шее – пульс слабо прощупывался. Жива! Он облегченно вздохнул. Нико огляделся. Конюх, что есть мочи, бежал к ним.
- Я все видел, сеньор! – воскликнул он, задыхаясь. – Странно, Гарсон, конечно, конь с норовом, но он никогда не сбрасывал седока.
- Хватит болтать! – остановил его Нико. – Позовите врача.
Мужчина кивнул и побежал в здание администрации.
Клаудиа слабо застонала.
- Не шевелись, - мягко приказал Нико и погладил ее по волосам, - Сейчас придет врач.
Она подчинилась.
            Через несколько минут к ним подбежали встревоженные врач и конюх. Доктор профессиональными движениями ощупал девушку, ее руки, ребра, затем осторожно перевернул ее и осмотрел грудь, живот и ноги.
- Похоже, переломов нет, - констатировал он, - но вам все же необходимо сделать рентген, чтобы убедиться, что все действительно в порядке.
- Я могу поднять ее? – спросил Нико.
- Да, только осторожно.
           Конюх и Нико аккуратно помогли Клаудии встать, затем юноша поднял ее на руки и понес к выходу. Она закусила губу, чтобы не закричать от боли. Нико поцеловал ее в висок.
- Потерпи, милая, - прошептал он.
Он донес ее до машины и усадил на заднее сиденье, затем сел на место водителя и завел мотор.
- Отвези меня домой, - попросила девушка.
Нико выключил мотор и посмотрел на нее в зеркало заднего вида.
- Ты с ума сошла? – возмутился он. – Мало того, что ты устроила это светопреставление со скачками и падением с лошади, так еще отказываешься ехать в больницу.
- Ты же слышал, что сказал врач, - возразила Клаудиа. – Перелома у меня нет. Я просто сильно ушиблась.
- Все равно нужно проверить, - не унимался Нико.
- Со мной все в порядке, - упрямо произнесла она.
- Ладно, - согласился молодой человек. - Только вот что мне интересно, где ты научилась ездить верхом?
Девушка рассмеялась и поморщилась от боли.
- Я посещала школу верховой езды. Правда, не долго.
- Надеюсь, в следующий раз ты обойдешься без цирковых аттракционов, - пожурил Нико. Он снова завел мотор, и машина тронулась с места.

Мартин открыл дверь и пропустил Антонеллу вперед. Она была зла, как никогда, он же, наоборот, находился в весьма приподнятом настроении.
- Ну, что ты, в самом деле? – он обнял ее и притянул к себе.
- Этот облезлый крокодил и его медуза горгона достали меня до печенок. Зачем ты мне помешал вырвать крашеные пакли этой ведьме? – абсолютно серьезно спросила Антонелла.
- Ты же взрослая женщина! – он поцеловал ее в лоб. – И я не мог позволить, чтобы ты разнесла квартиру доньи Анны в щепки. А ты можешь, я знаю, - он улыбнулся и потрепал ее за щечку.
Она сложила губки бантиком, слегка прищурив глаза.
- Ты уверен, что хочешь жениться на мне? – спросила она. – Не боишься, что в порыве гнева я могу разнести и наш дом?
- Я люблю тебя, - ответил Мартин серьезным тоном. – И я ничего не хочу в жизни так, как жениться на тебе. Хотя…., - она замолчал и начал оглядываться по сторонам, как будто что-то искал.
- Что ты ищешь?
- Лу гостит у Паулы до утра?
- Да, но я…., - в ее голосе послышалось беспокойство, смешанное с любопытством.
- А Нико?
- Уехал. Достигнув совершеннолетия, он перестал мне докладывать, куда и зачем.
- Отлично….
Антонелла повернула его лицо к себе и спросила:
- Что ты задумал?
- Тебе понравится, - Мартин поцеловал ее. – Мы здесь совершенно одни, стоит ли терять время даром? – он многозначительно посмотрел на нее.
Женщина усмехнулась.
- Если ты о том, чтобы съесть еще что-нибудь вкусненькое, то уволь. Донья Анна нашпиговала меня сегодня как поросенка.
- Это лучше, чем еда, - он снова поцеловал ее, теперь более настойчиво. Затем схватил Антонеллу на руки и понес в спальню.

            Машина остановилась у дома Клаудии. Нико помог девушке выйти, придерживая ее за талию, проводил до входной двери. Во время поездки она отдохнула, поэтому передвигалась уже более свободно и, если бы Нико не настоял, могла бы сама дойти до дома.
- Ты уверена, что поднимешься по лестнице сама? – обеспокоено спросил он.
- Да, - ответила Клаудиа. – Не волнуйся, у меня уже почти ничего не болит.
- Хорошо.
Он отпустил ее. Девушка сделала пару шагов и обернулась.
- Я забыла кое-что сделать, - сказала она.
Клаудиа подошла к Нико и поцеловала его.
- Прости, что испортила твой сюрприз, - ей действительно было стыдно.
- Это ты меня прости. Если бы я знал, что ты плохо сидишь в седле, я бы повез тебя в какое-нибудь другое место.
            Клаудия слабо улыбнулась. Молодой человек наклонился и поцеловал ее. Ее губы потянулись ему навстречу, мягкие и теплые – они будоражили его кровь, заставляя забыть обо всем. Он скользнул руками по ее телу, пытаясь прикоснуться к запретному, но девушка остановила его попытку.
- Ты потрясающий, - сказала она взволнованным, охрипшим от желания голосом, - Но есть блюда, которые лучше попридержать на плите.  Так они становятся вкуснее, - она коснулась губами кончика его носа и поковыляла в дом.
            Той злости, которую Нико испытал на первом свидании, в этот раз он не чувствовал. Скорее досаду и, как бы это ни было прозаично, боль в паху. Клаудиа возбуждала его больше, чем кто бы то ни было. У него были девушки, но ни одна из них не могла сравниться с ней. «Может, это любовь?» - подумал Нико. Ему нравилось это чувство.

           Он стоял и смотрел на дом. Ненависть переполняла его сердце. Совсем скоро он расквитается с ней. И больше не будет этих больших красивых глаз в обрамлении длинный черных ресниц; не будет полных чувственных губ; не будет мягких изгибов ее тела. Он почувствовал, как его мужское начало дает о себе знать. «Нет!» - остановил он себя.  Все исчезнет, и наступит темнота. Для нее, а для него ад был самой жизнью.

          Мартин, завернутый в полотенце, открыл дверь и взял протянутый посыльным конверт.
- Тебе письмо, - сказал он Антонелле. – Что с тобой? – удивился он, увидев, как она изменилась в лице.
- Ничего, - ответила женщина.
Замотавшись простыней, она взяла конверт и посмотрела на него. Рука не поворачивалась распечатать его. Она знала, что там лежит.
- Что же ты ждешь?
- Я не могу, - прошептала Антонелла.
- Хочешь, это сделаю я?
- Нет! – вдруг вскрикнула она и, разорвав письмо в клочья, выбросила в открытое окно. По телу пробежала дрожь, и на глаза навернулись слезы.
- Антонелла, ты пугаешь меня, - обеспокоено проговорил Мартин.
Она крепко прижалась к нему.
- Я боюсь, Мартин…
- Расскажи мне, - попросил мужчина.
В ответ она лишь покачала головой и снова заплакала.


ГЛАВА 56.

            Сильвия давала Карло последние наставления:
- Все запомнил? Сначала заедешь за договором в «Финекскор», а затем отвезешь эти письма. Не наоборот. Не перепутай!
Карло часто закивал головой.
- Я все понял, сеньорита. Не беспокойтесь.
- Смотри у меня! – она погрозила ему кулаком. – Ты же бестолковый! Тебе ничего поручить нельзя.
            Юноша смущенно опустил глаза и попятился к двери. Сильвия невольно рассмеялась. «Дурачок!» - подумала она и потянулась, словно мартовская кошка, получившая накануне огромную порцию сметаны и кое-что еще. Этой ночью Пабло был просто ураган, он услаждал ее тело почти всю ночь и лишь под утро, наконец, позволил ей поспать то недолгое время, что осталось до рабочего дня.
            Вечером она приготовила романтический ужин, зажгла свечи, включила тихую музыку. Они поужинали перед камином, потом занимались любовью. Пабло был  в ударе, потому что дела его шли в гору. Они лежали в обнимку и смотрели на огонь.
- Все идет по плану, моя дорогая. Все идет по плану, - он достал компьютер, открыл в нем нужную страницу и показал Сильвии.
- Что это? – спросила она.
- Это путь к богатству, - ответил он. – Посмотри, как текут наши доллары.
Девушка пожала плечами.
- Я ничего не понимаю, Пабло.
- Вот, - он постарался объяснить и показал на строку с большим количеством цифр,  - это счет банка, через который Николас теперь ведет свои дела. А это, - он показал на соседнюю строку, - счет, на который поступают наши деньги. – Пабло сделал ударение на слове «наши».
- Да ты просто молодец! – воскликнула Сильвия и поцеловала его, но вдруг насторожилась: - А это не опасно?
- Ну что ты, дорогая, никто не подкопается, - успокоил он ее.
Она вздохнула.
- Это хорошо.
- А сейчас, - мужчина прижал девушку к себе, - я хочу заняться чем-то более приятным.

          Нико вышел из приемной. Он был раздражен. Когда секретарша назвала его бестолковым, ему хотелось крикнуть ей в лицо: «Бестолковая твоя бабушка!», но он смолчал. И сейчас ненавидел себя за это. Как долго ему еще придется играть эту роль? Как долго придется прикидываться прыщавым сморчком? «Это все из-за тебя, отец! Из-за тебя я должен ломать эту комедию!». Он с силой сжал кулаки, на лице заходили желваки.  Еле сдерживая себя, Нико помчался в туалет. Забежав в комнату, он дал волю своим чувствам, со всей мощи ударив по стене. Стало легче. Набрав полную грудь воздуха, юноша шумно выдохнул, распахнул дверь и вышел в коридор. Тот был пуст. Нико испытал еще большее облегчение, потому что именно сейчас ему никого не хотелось видеть. Они направился к лифту, на ходу рассматривая корреспонденцию.
- Привет! – поздоровалась Клаудия.
- Привет, дорогая! – бросил он в ответ.
Клаудия сделала пару шагов и остановилась. Что это? Ей показалось?
- Карло, - она подошла к молодому человеку, - ты назвал меня дорогой?
Нико остолбенел. Неужели он действительно так сказал?
- Извини, - заикаясь, сказал он, - я задумался и, похоже, сболтнул лишнего.
- Ничего страшного. Но твой голос…
- Что с моим голосом? – Нико напрягся.
- Я раньше не замечала, но сейчас он стал похож на голос одного знакомого мне человека, - задумчиво произнесла девушка.
- На чей? – Нико почувствовал, как в животе забегали мурашки.
- Твоего друга Нико.
- Так это же естественно, - начал оправдываться юноша. – Мы с ним друзья – не разлей вода. А у таких близких друзей не то, что голос, даже внешность становится похожей, - Нико самозабвенно врал, но иначе было нельзя. Нельзя, чтобы Клаудиа обо всем догадалась. Еще слишком рано. – Да, это ученые сделали вывод после многолетних исследований.
- Теперь все понятно, - согласно закивала девушка. – Отправляешься по адресам? – поинтересовалась она.
- Да, - ответил Нико, - Сильвия дала мне кучу поручений, так что я спешу. Извини,  – и он поспешил в подъехавший лифт.
- Конечно, конечно, - пробормотала Клаудиа и улыбнулась. «Ну, и шутник же ты, Карло!», - подумала она и отправилась дальше по своим делам.
            Как только кабина закрылась,  Нико стащил с головы парик и вытер выступивший пот.  Он чуть было не выдал себя! И все из-за этой секретарши! Это она вывела его из себя своими идиотскими поручениями. Но, слава Богу, Клаудиа поверила его словам.  Нико снова натянул на себя парик и начал просматривать документы. «Детективное агентство Рисотто» бросилось ему в глаза. «Похоже, отец, ты не нашел того, кого искал. Кого же ты все-таки ищешь?» - Нико не знал ответа на этот вопрос, и это беспокоило его. Если Николас ищет его, то это бессмысленно. Отец прекрасно знает, что Нико жив и здоров. Он сильно сомневался, что отец не знает адреса. Он был уверен, что Николас прекрасно знает, где они живут. Ищет Лу? Очень может быть. Если он знает их адрес, то вполне логично предположить, что он знает и о дочери. Но тогда зачем ее искать, если он может в любое время приехать и навестить их? Нет, это не подходит. Но тогда кого отец ищет? «Это нужно обязательно выяснить!» - решил Нико. Дверь лифта распахнулась, и юноша вышел в холл. Пока он шел до машины, он решил, что будет делать.

          Антонелла ворочалась во сне. Ей снился Николас и их первая ночь в Пунта дель Эсте. Она снова оказалась в том гостиничном номере. Она отдала консьержу его одежду и переоделась в махровый халат.
Николас подал ей бокал.
- Я люблю тебя, - сказал Николас, сделав глоток шампанского.
- Я тоже тебя люблю, - призналась Антонелла.
          Он обдал ее своим дыханием и прикоснулся к губам, медленно, осторожно, как будто боялся, что это мираж и стоит ему прекратить, как все исчезнет, испарится. Она ответила на поцелуй. Ответила робко, несмело, потому что дальнейшее пугало и одновременно притягивало со страшной силой. Бокалы покатились по полу, разлив вокруг себя игристый напиток. Николас осторожно опустил ее на кровать, продолжая покрывать ее поцелуями. Одновременно его рука развязывала пояс на ее халате. Она отстранилась от него и прикрыла оголившуюся грудь.
- Не нужно стесняться, любимая, - прошептал Николас и убрал ее руку. Она чуть покраснела – еще никогда, ни один мужчина не видел ее обнаженной. – Ты самая красивая женщина в мире. Я хочу любить тебя сегодня. Позволь мне ласкать тебя.
Антонелла посмотрела в его глаза и потянулась к нему. Николас провел языком по ее губам, а затем накрыл их своим ртом.
          Все было необычно для нее. Она прислушивалась к своим ощущениям, когда он целовал ее шею, плечи, грудь, опускался ниже и ниже, пока Антонелла не ощутила его дыхание в самом центре своего естества. Она глубоко вздохнула и почувствовала, как волна тепла прошла по всему ее телу. 
          Когда Николас вошел в нее, она тихо вскрикнула. Боли почти не было. Она замерла на мгновение и посмотрела на Николаса. Он поцеловал ее, нежно, с той особой чуткостью, на которую способен мужчина, когда любимая женщина ему первому доверяет самое сокровенное.
- Я люблю тебя, - снова прошептал он.
          И спустя минуту Антонелла поняла, что значит любить, что значит отдаваться и брать, не взирая ни на что, что значит блаженство и полет над всем, что окружает, когда все становится мелким и не имеющим значения. Важно только одно – любовь.
          Они лежали рядом и смотрели друг на друга. Антонелла повернулась и легла сверху на Николаса. Ей хотелось целовать его, хотелось подарить ту ласку, которую подарил ей он. И он принял эту ласку, пусть не слишком умелую, но говорившую, кричавшую о ее любви к нему.
          Она спала в его объятьях, и ей было так спокойно и хорошо, что совсем не хотелось просыпаться.  Он нежно прижимал ее к себе, и ему совсем не хотелось отпускать ее. И все же наступило утро. Антонелла открыла глаза.
- Доброе утро, любимая! – сказал Николас и поцеловал ее.
- Доброе утро, любимая! – сказал Мартин.
Антонелла изменилась в лице. Она повернула голову на голос и увидела, что рядом с ней лежит ее жених.
- Доброе утро, любимая, - повторил он.
- Мартин?!
Удивление  - слишком слабое слово, чтобы объяснить, что она испытала в этот момент. Это был самый настоящий шок.
- Мартин, что ты здесь делаешь?!
- Я пришел пожелать тебе доброго утра. Сегодня наша свадьба, – он улыбнулся.
- Но как же?.... – она повернулась к Николасу. – Николас, что происходит?
- Ты должна выбрать, дорогая, - ответил Николас.
- Ты должна выбрать кого-то одного из нас, - произнес Мартин.
- Но я не могу, - стушевалась Антонелла.
- Ты должна выбрать, - сказал Николас.
- Сделай выбор, - мягко потребовал Мартин.
- Я не могу, - она вжалась в подушку. – Нет. Нет! – закричала она.
             И проснулась. Ее бил озноб.  Она села на кровати и попыталась привести себя в чувства. «Это всего лишь сон», - успокаивала себя Антонелла . Все лишь сон, потому что свой выбор она уже сделала. Женщина посмотрела на часы – они показывали шесть утра. Сегодня ее свадьба. Сегодня она выйдет замуж за Мартина.


ГЛАВА 57.

              Антонелла в свадебном костюме стояла перед зеркалом и поправляла прическу. Весь облик, по ее мнению, был абсолютно гармоничен: бирюзовый костюм дополняли ярко-желтые чулки и в тон к ним тонкий поясок на жакете. Она в последний раз провела щеткой по каштановым локонам, надела на голову изящную бирюзовую шляпку, на которую накануне прикрепила маленький букет из розовых и синих  фиалок, окинула себя взглядом и, удовлетворившись увиденным, вышла из своей спальни.
- Мама, ты потрясающе выглядишь! – воскликнул Нико, когда Антонелла вошла в гостиную.
Лу подбежала к ней и обняла.
- Мамочка, ты такая красивая! – прощебетала она.
- Спасибо, мои родные, - поблагодарила Антонелла и поинтересовалась: - Паула еще не приезжала?
- Ты думаешь, что я смогу пропустить столь знаменательное событие? – в комнату вошла Паула. – Дай же мне посмотреть на тебя.
           Антонелла кокетливо покрутилась вокруг себя, давая возможность подруге рассмотреть наряд в полной красе.
- Ты, как всегда, умопомрачительна! – похвалила Паула.
Антонелла закатила глаза, а в следующий момент рассмеялась.
- Ты одна? – спросила она. – А где Лаутаро?
- Лаутаро там, где и положено быть шаферу – в муниципалитете. Помогает Мартину унять дрожь в коленках.
- Хорошо бы, чтобы и мне кто-нибудь помог, - задумчиво произнесла Антонелла.
Паула лишь вздохнула. Ей не хотелось снова затевать разговор о Николасе и Мартине. Она понимала, что подруге и так  тяжело, поэтому постаралась сменить тему.
- Где будет банкет? – спросила она.
- В ресторане сеньора Виктора. Кстати, надо будет заехать к нему и предупредить, что мы немного задержимся. Мартин хотел, чтобы мы после церемонии заехали к его бабушке с дедушкой.
- Мамочка, - вклинилась в разговор Лу, - давай, я сбегаю. Это же за углом.
Антонелле вдруг стало страшно.
- Зачем же? – в ее голосе возникло беспокойство. – Мы заедем. Как раз по пути.
- Ничего страшного не будет, если девочка сбегает, - успокоила ее Паула. – Это дело двух минут. Ведь правда, малышка? – обратилась она к Лу.
- Ну конечно, - закивала девочка. – Я мигом. Туда и обратно, – и она бросилась к двери.
Антонелла посмотрела вслед дочери. Что-то смутное возникло в мозгу.  Как будто предчувствие чего-то нехорошего, жуткого.
- Эй, что с тобой? - Паула попыталась расшевелить подругу.
- Я боюсь, Паула. Зря я ее отпустила, - Антонелла посмотрела на Паулу. – Поедем за ней.
Паула пожала плечами.
- Хорошо, - согласилась женщина, - Лу, наверное, как раз успела добежать до ресторана. Мы заберем ее.
            Нико сидел за рулем и ждал, когда выйдут Антонелла и Паула. Увидев их, он тут же завел мотор. Когда женщины заняли свои места, машина тронулась с места. Пока они ехали, сердце Антонеллы билось словно бешенное. И, как только Нико припарковался, она выскочила из автомобиля и бросилась в ресторан.
- Где Лу? – пропустив приветствие, она налетела на Виктора.
- Лу? – удивился совершенно ошарашенный сеньор Альяга. – Разве она должна быть здесь?
- То есть, как? – резко спросила женщина, - Лу ушла к Вам в ресторан пять минут назад.
- Но она не приходила, - еще в большем изумлении ответил Виктор.
Антонелла похолодела.
- Вы в этом уверены? – осторожно спросила она.
- Да. Я бы знал.
            Антонелла на прямых ногах развернулась и направилась к выходу. Не успев сделать и двух шагов, она упала в обморок.


ГЛАВА 58.

            Сознание медленно возвращалось. Сквозь дымку проступали лица, постепенно становясь все отчетливей. Антонелла открыла глаза и посмотрела на склонившихся над ней Паулу, сеньора Виктора и Нико.
- Ну, слава Богу! – воскликнула Паула. – Ну и напугала же ты нас, подруга. Что случилось?
Антонелла  молчала. Из ее глаз потекли слезы.
- Мама, что с тобой? – озабоченно спросил Нико.
- Он украл ее, - наконец произнесла она.
- Кто? – в один голос спросили Нико и Паула.
Но Антонелла как будто не слышала их и продолжала:
- Я думала, что все это дурацкий розыгрыш.
- О чем ты говоришь? – подруга подала ей принесенный Виктором стакан с водой.
- Письма с фотографиями. Я думала, что их посылала мокрая курица Мари-Инес, но это не она. Потом этот звонок….. Голос… Он сказал, что я была плохой девочкой, и он накажет меня.
- Ты пугаешь меня, - произнесла Паула.
- Я думаю, что нужно позвонить Мартину, - предложил сеньор Альяга. – Он ничего не знает и ждет тебя в муниципалитете.
- Да, - закивала головой Антонелла. Нико подал ей сумочку, и едва она достала телефон, как раздался звонок.
Все присутствующие переглянулись. Антонелла внутренне сжалась в комок, перевела дыхание и дрожащей рукой нажала на прием.
- Слушаю, - чуть слышно произнесла она.
В трубке послышался шорох, затем низкий голос проговорил:
- Я предупреждал тебя.
- Кто это? Где моя дочь, ублюдок? – сорвалась Антонелла.
- С ней все в порядке, - спокойно ответил голос. – Ты можешь в этом убедиться. – в трубке снова зашуршало, и спустя мгновение Антонелла услышала голос Лу:
- Мамочка! Мамочка!
- Лу, малышка, где ты? С тобой все хорошо? – закричала женщина.
- Я же сказал, что с ней все в порядке, - резко сказал голос.
- Если с моей дочерью что-нибудь случится, - прошипела Антонелла, - клянусь Богом, я найду тебя, и тогда ты пожалеешь, что родился на свет.
Голос рассмеялся.
- Твои угрозы меня не трогают. А теперь, - голос стал серьезным, - слушай меня и слушай внимательно. Я хочу, чтобы ты приехала. Дочь в обмен на тебя. Приезжай одна. Ели я замечу, что ты обманула меня, твоя дочь умрет.
- Диктуй адрес.
Голос продиктовал название улицы и номер дома.
- Я жду тебя. И не забывай, что ты должна быть одна, а иначе….., – и в трубке стало тихо.
Антонелла тупо уставилась на телефон. Нико бросился к матери.
- Мама, кто это? Что он хотел от тебя? Где Лу?
- Слишком много вопросов, Нико, - осадила его мать. – Мне нужно торопиться.
- Я не отпущу тебя одну! – запротестовала Паула.
- Ты что не понимаешь? – вспыхнула Антонелла, - Он сумасшедший. Если я приеду не одна, он убьет Лу.
- Не убьет!
Все обернулись. К ним подошел Мартин.
- Сеньор Альяга позвонил мне, и я сразу приехал, - объяснил он, видя обращенные на него удивленные взгляды. – Почему ты мне сразу все не рассказала? Еще тогда, когда получила то письмо? – обратился он к Антонелле.
- Не знаю. Я не думала, что все так серьезно.
- Она не думала! – возмутился он. – Ты бы видела свое лицо в тот момент. Ты даже читать его не захотела.
- Мартин, я прошу тебя, - простонала она. – Времени нет.
- Что хочет от тебя этот подонок?
- Ему нужна я. В обмен на Лу.
- Отлично, - произнес Мартин. – Поехали!
- Нет, - Антонелл покачала головой.
- Тогда он убьет вас обеих, - начал убеждать ее Мартин. – Ты, что не понимаешь, что он больной и его надо остановить? Поехали! Ну же!
Антонелла посмотрела на своего теперь уже не состоявшегося мужа. От него исходила такая внутренняя сила и уверенность, что она поневоле ощутила в себе прилив энергии.
- Поехали! – твердо произнесла она.


ГЛАВА 59.

            Девочка сидела на стуле. Ее руки и ноги были связаны. Она смотрела полными страха глазами на сидящего напротив человека. Он был весь в черном, а темная маска открывала лишь глаза. Он запретил ей говорить, и она молчала, лишь слезы беспрестанно текли по щекам. Она то и дело шмыгала носом, при  этом стараясь делать это как можно тише, чтобы лишний раз не рассердить мужчину. Было видно, что он нервничал. Он периодически ходил вокруг нее, потом садился, потом снова начинал ходить. Казалось, что время остановилось. И когда прозвучал шум мотора, Лу подумала, что ей показалось. Человек же, напротив, встрепенулся, поднялся со своего места и подбежал к окну. Удовлетворенно хмыкнув, он подошел к Лу и прижал палец к ее губам.
- Сиди тихо! – приказал мужчина.
Ее губы затряслись, и рыдание вот-вот готово было вырваться из ее груди, но она сдержалась. Лишь слезы потекли сильнее. Мужчина отошел и спрятался за дверью.
Послышался стук каблуков, дверь отворилась. На пороге стояла Антонелла.
- Лу! – крикнула она и бросилась к дочери.
Дверь со стуком закрылась. Антонелла резко обернулась. Прямо на нее шел человек.
- Я долго ждал тебя, - сказал он.
- Кто ты? – спросила она, - Что тебе от меня нужно?
- Ты. Мне нужна ты.
- Но зачем? Что я тебе сделала?
- Хватит разговоров! – резко остановил он. – Все разговоры потом, а сейчас ты развяжешь соплячку и займешь ее место, а она спокойно пойдет домой.
Антонелла сглотнула и начала развязывать веревку.
- Все будет хорошо, - успокаивала она дочь.
            То, что произошло в следующий момент, больше походило на боевик, снятый в замедленном режиме. Резко разбилось окно, Мартин спрыгнул с подоконника и бросился на преступника.  Антонелла сгребла в охапку Лу и побежала к выходу. Сзади слышался шум борьбы. Вдруг грохнул выстрел, и наступила тишина. Никто сначала не понял, что случилось. Человек в черном кинулся к выходу, едва не сбив по дороге Антонеллу и Лу. Мартин стоял пораженный и смотрел на Антонеллу.  Она обернулась и смотрела на Мартина. И тут ее взгляд упал на малышку. Девочка начала медленно оседать на пол, на котором ярким пятном растекались крупные капли крови.


ГЛАВА 60.

          Мужчина выбежал из дома и бросился к стоявшей неподалеку машине. Действуя на автопилоте, он завел мотор и с визгом шин тронулся с места. Он выехал на автостраду и влился в поток машин. В голове стояла пустота. Возможно, потому что он все еще до конца не осознал, что план его…. ПРОВАЛИЛСЯ! Мысль, словно разрывная пуля, возникла в его мозгу. Она все еще не принадлежит ему! Он упустил ее! На секунду потеряв управление, машину вынесло на встречную полосу. Ехавшая навстречу «Мазда» шарахнулась от него, сделав петлю. Он резко вывернул руль, стараясь сохранить  равновесие, и снова встал в свой ряд. Водитель «Мазды» покрутил у виска, но он не видел его. Мысли, словно жужжащий улей, роились, в надежде найти зацепку для нового плана, но безрезультатно. Злость переполняла его и не давала возможности разуму выводить логические цепочки. Полжизни он готовил этот план. Полжизни он собирал сведения о ней и о ее семье. Полжизни он подбирался к ней, шаг за шагом приближаясь все ближе и ближе. И что в итоге? В итоге придется начинать все сначала. Он смачно выругался. Почему ему так не везет? С раннего детства он был обделен всем: вечно пьяная мать, сумасшедший отец, обноски соседских детей, грязный двор – вот, что составляло его жизнь. Все из-за нее! И он не смог заполучить ее, чтобы расквитаться. Он выругался еще раз. Но теперь она знает, что он не шутил. Теперь она боится. Так даже лучше. Так будет легче заполучить ее снова. Он рассмеялся, вспомнив, какое у нее было лицо, когда она увидела дочь, а потом его. Вот умора! Жаль только, что пуля попала в соплячку, но, с другой стороны, это добавит страдания ей. Он постучал пальцами по рулю. Если разобраться, то на самом деле не все так плохо. Довольный собой, он вдавил педаль газа в пол.

           Городской шум пронзила серена «Скорой помощи». Машины расступались, давая возможность проехать. Антонелла сидела рядом с дочерью и держала ее за руку. Лицо девочки покрывала кислородная маска. Она медленно и ровно дышала. Казалось, что она просто спит, но женщина знала, что в этот момент ее дочь борется за свою жизнь. Поэтому Антонелла не плакала. Она просто не имела права плакать.
           Как только машина въехала в больничный двор, к ней тут же подбежали люди в белых халатах. Задние дверцы открылись, и Лу перенесли на подвезенные носилки. Бегом, чтобы не терять ни минуты, санитары катили носилки в операционную. Антонелла бежала следом. «Доченька, я с тобой!» - единственная мысль, которая была сейчас в ее голове. У операционной женщину остановили.
- Вам туда нельзя, - сказала медсестра.
- Но там моя дочь! – возразила Антонелла. – Я должна быть с ней. Вы, что, не понимаете?
- Сейчас Вы должны ждать. И Вы должны быть сильной. Это единственная помощь, которую Вы сейчас можете оказать дочери.
           Антонелле захотелось осадить нахалку, но она не смогла. Развернувшись, она присела на скамейку.
- Любимая, ну что? Она в операционной?
Антонелла посмотрела на запыхавшегося Мартина.
- Она…., - и тут ее прорвало. Боль, так долго сдерживаемая, вырвалась наружу. Сердце сжалось в маленький комок и показалось, что не хватает воздуха. Безмолвный крик вырвался из ее груди. Слезы брызнули из глаз, прокладывая по щекам широкие следы. Мартин прижал ее к себе. Он старался утешить ее, показать ей, что она не одна. Он знал, что такое боль и как важно понимание и участие близких в этот момент. Когда-то он потерял своих самых родных людей – жену и сына. Ему казалось, что весь мир в один миг стал черного цвета, и больше никогда он не станет цветным. И только встреча с Антонеллой помогла ему раскрасить свою жизнь.
- Сеньора Пиовано, - позвала вышедшая из операционной сестра.
Антонелла не реагировала.
- Дорогая, тебя зовут, - обратился к ней Мартин. – Наверное, операция закончилась.
Антонелла повернулась к сестре и устремила на нее затуманенный взгляд.
- Сеньора Пиовано, операция продолжается. Но малышка потеряла много крови. Требуется срочное переливание. У Вашей дочери редкая группа крови. Кроме Вас, здесь есть еще близкие родственники?
Антонелла покачала головой.
- Возьмите мою, - прошептала она.
- Конечно, мы возьмем анализ. Но есть вероятность, что кровь может не подойти.
Женщина кивнула.
- Я найду. Только спасите ее.
- Мы делаем все от нас зависящее, - заверила сестра. – Пойдемте, нужно сделать анализ крови.
- Мартин, позвони Нико, - попросила Антонелла, когда медсестра уводила ее в процедурную.
          Нико примчался через 20 минут. Вместе с ним приехали и Лаутаро с Паулой. Они бросились к Мартину и наперебой пустились в расспросы:
- Что с Лу?
- Что произошло?
- Кто был тот человек?
- Как такое могло случиться?
- Чем я могу помочь?
Мартин молча выслушал весь поток вопросов и ответил:
- Лу в тяжелом состоянии. Требуется переливание крови. Подходят только близкие родственники.
- Да-да, я готов! – воскликнул Нико. Мартин проводил его в процедурный кабинет.
           Медсестра тут же приступила к процедуре. Нико смотрел, как кровь заполняет шприц. Ради своей маленькой сестры он был готов на все, даже если бы потребовалась его жизнь, он не задумываясь, отдал бы ее. Взяв нужную порцию, сестра приложила к ранке тампон, смоченный спиртом. Юноша согнул руку и пошел в коридор.
- Нико! – кинулась к нему Антонелла.
- Мама! – воскликнул он. – Мамочка, как же Лу? Как же так?
          Она не знала ответа. Лишь слезы текли из глаз непрерывным потоком. Она обняла сына. Он плакал. Паула подошла к ним и тоже обняла их.
- Антонелла!
Она обернулась на зов. К ней подбежал Федерико.
- Что с Лу? – сразу спросил он.
- Она в операционной, - ответила Антонелла. Она хотела спросить его, как он узнал, но Паула все объяснила:
- Я позвонила ему. Все-таки он ее брат.
- Что случилось? – снова спросил Федерико.
- В нее стреляли.
- О Боже! – воскликнул мужчина. – Кто?
- Я не знаю, - Антонелла покачала головой. – Не спрашивай меня, пожалуйста, - попросила она. Федерико все понял. Слишком тяжело было его мачехе отвечать на этот вопрос и вообще говорить на эту тему.
          Из процедурной вышла медсестра и направилась к ним. Все устремили на нее вопросительно-выжитаельные взоры.
- К сожалению, ни у кого из вас, сеньора и сеньор Пиовано, группа крови не подходит. Может, кто-то еще из родственников подошел?
- Да, - Федерико вышел вперед. – Что нужно делать?
- Лукреции требуется переливание крови. Вы – кто?
- Я ее брат. Какая группа требуется?
- Четвертая положительная.
Федерико помрачнел.
- Нет, к сожалению, моя кровь не подходит. У меня первая группа.
             Антонелла почувствовала, как почва уходит у нее из-под ног. В глазах потемнело, и она стала медленно оседать. Нико подхватил ее и усадил на скамейку.
- Может, мы все попробуем сдать кровь? – предложил Мартин.
- Нет, - сказала медсестра. – Только близкие родственники.
- Есть еще один родственник, самый близкий, - произнес Федерико.
Все посмотрели на него.
- Вы забыли об отце.
            Антонелла и Нико пререглянулись. «Вот и наступил час расплаты», - подумала женщина. Час, которого она так долго боялась. Но сейчас не до страхов и старых обид. Она решительно встала.
- Я поеду!
- Я отвезу тебя, - предложил Федерико. – Николас и мой отец.
Она молча кивнула.


ГЛАВА 61.

          Машина Федерико остановилась перед особняком. Антонелла посмотрела на дом. В груди защемило. Десять лет, долгих десять лет она была здесь счастлива. И как быстро все разрушилось. Сейчас она всего лишь гостья. Более того, просительница. Ей стало невыносимо тоскливо от осознания неизбежности. Она вышла из машины и направилась к дверям, которые перед ней открыл Феде.
           В доме стояла тишина. Антонелла огляделась. Ничего не изменилось. Да что, собственно должно было измениться? Она была здесь месяц назад. Но тогда ее приход был не столь драматичен, как сейчас. Если бы она знала, чем все обернется. А ведь Николас предупреждал ее. К ним подошел мажордом, и Федерико попросил его позвать отца.
           Николас появился в гостиной практически сразу. Он подошел  к бывшей жене и сыну, и обеспокоено посмотрел на них обоих.
- Антонелла, - приветствовал он женщину. – Что-то случилось?
           Она посмотрела на него. Из глаз опять потекли слезы. Она думала, что будет легко сказать ему правду, но это оказалось не так.
- Спаси ее, - прошептала она.
- Кого? – не понял Николас.
- Мою дочь, - выдавила Антонелла. – Если ты не поможешь, она умрет.
- Что здесь происходит? – к ним подошла Мари-Инес. Николас посмотрела на сожительницу и снова обратился к Антонелле:
- Какую еще дочь? О чем ты говоришь?
Антонелла сглотнула.
- Я умоляю тебя, - сквозь слезы проговорила она. – Я умоляю тебя, спаси ее. Ей нужна кровь, иначе она умрет. Понимаешь, Николас? Она умрет, если ты не поможешь, - она протянула  нему руки в надежде, но он лишь молча смотрела на нее.
- Ничего не понимаю, - наконец, произнес он. – Какую твою дочь я должен спасти?
- Николас, какой же ты бестолковый, - вклинилась в разговор Мари-Инес. – Это твоя дочь.
- Моя дочь? – Николас не поверил своим ушам. Он посмотрел на бывшую жену. – Какая моя дочь? – усмехнулся он. – У меня два сына Феде и Нико. Никакой дочери у меня нет. Мы в разводе десять лет, – обратился он к Антонелле. - Откуда я знаю, как ты жила. Еще скажи, что Мартин – единственный за все эти годы, с кем ты встречалась. Нет, уж, увольте. Не надо меня впутывать в твои делишки.
Николас развернулся, чтобы уйти, но Федерико остановил его.
- Отец, Лукреция действительно твоя дочь, - произнес он.
- Как она может быть моей, если я с ее матерью десять лет не поддерживал никаких отношений? – взорвался мужчина.
Антонелла посмотрела на бывшего мужа.
- Когда я уходила от тебя, я была беременна, - подтвердила она.
- Это не может быть! – воскликнул Николас.
- Господи, Николас, - простонала она, - я прошу тебя. Я умоляю тебя, - она стала медленно опускаться на колени, - Можешь убить меня после, но сначала спаси нашу малышку. Я умоляю тебя, Николас!
Николас посмотрела на Антонеллу, потом на Федерико и Мари-Инес.
- Вы все знали, - сквозь зубы процедил он. – Знали и молчали.
Феде опустил глаза, но девушка с вызовом смотрела на мужчину.
- Николас! – в голос зарыдала Антонелла. – Она умирает….. Лу умирает….. Она должна жить, Николас! Она должна жить!
- Ладно, поехали! – скомандовал Николас.


ГЛАВА 62.

- Когда ты собиралась мне рассказать? – спросил Николас, когда все закончилось. Его кровь идеально подошла к Лу, и операция была успешно завершена. Девочка лежала на больничной койке, подсоединенная к капельнице. Наркоз еще действовал, поэтому она спала. Николас рассматривал дочь. Он никак не мог поверить, что она у него есть. – Или ты не собиралась? – снова спросил он.
Антонелла молчала. Он подождал ответа, надеясь, что он все же будет, но ответа не последовало. Бывшая жена не хотела ему ничего объяснять.
- Ну, что ж, - наконец, произнес он. – Я сделал то, что ты просила. Девочка будет жить, - и, окинув дочь взглядом еще раз, он сказал: - Прощай! – и направился к выходу.
          Антонелла слушала его шаги, потом звук открывающейся и закрывающейся двери. «Пусть будет так», - думала она.  Главное, что ее дочка жива. Ее маленькая Лу лежит в палате и дышит. Больше ей ничего не нужно. Николас прав – он выполнил свою миссию. Теперь уже точно. Все закончилось. Окончательно и безвозвратно. Она погладила дочь по волосам. Из глаз покатились слезы. Антонелла плакала от счастья, что беда миновала и ее дочка жива и невридима, и плакала от горя, потому что  только что своими руками разорвала ту тонкую нить, что связывала ее с Николасом.
В дверь постучали. Она оглянулась на звук. В палату зашел Мартин.
- Ну, как она? – спросил он.
- Спит, - ответила Антонелла.
Он подошел к кровати, на которой лежала девочка. Он посмотрел на Лу, а затем провел рукой по ее руке. Потом он посмотрел на Антонеллу.
- Не плачь, - прошептал он, увидев, как она смахнула слезинку. Он развернул ее к себе и обнял. – Не плачь, ведь все же хорошо.
- Я плачу от счастья, - она вытерла слезы. Она посмотрела на Мартина: - Мы должны найти его, - отчетливо произнесла Антонелла. – Должны найти этого ублюдка!
- Мы найдем его, - заверил ее Мартин. – Завтра с утра я пойду в полицию.
- А когда мы найдем его, это будет его последний день, когда он будет мужчиной. Я отстрелю ему его маленький засохший отросток, который связывает его с мужским полом.
Мартин хохотнул. Его Антонелла возвращалась к жизни.

           Нико видел, как отец выходил из палаты. Он прятался стойкой дежурной медсестры. Когда Антонелла и Федерико уехали за Николасом, юноша придумал дурацкую причину, чтобы улизнуть от Мартина и Паулы. Да, он безумно переживал за Лу, и как никто другой надеялся, что у отца будет та же группа крови, что и у Лукреции, но сейчас он не желал встречаться с отцом. Мало того, это могло разрушить его план мести. Поэтому он спрятался и стал наблюдать. Вот приехали Антонелла и Федерико, следом за ними шел Николас. Он поздоровался с Мартином, затем с Паулой и Лаутаро. Подошла медсестра, и он направился следом за ней. Через некоторое время он вышел, и началось мучительное ожидание результатов анализа. Когда же появилась медсестра и объявила, что результат положительный, Нико даже со своего наблюдательного пункта услышал вздох облегчения. Он тоже облегченно вздохнул. Затем Николаса отвели в операционную. Больше Нико не смотрел. Он просто сидел за стойкой и ждал, когда все закончится. И сходил с ума, что не может быть со всеми рядом, а особенно с мамой, не может поддержать ее в этот тяжелый для них момент. Он выглянул из-за стойки лишь тогда, когда услышал, как открылись двери операционной и Лу на каталке превезли в палату, а потом увидел, как уходил отец. Ему было не жаль Николаса. «Так тебе и надо!» - со злостью подумал Нико. – «Тяжело осознавать, что тебя обманывали столько лет, да, отец? Так тебе и надо!». Да, он злился, а в глазах стояли слезы. Как часто беззаветная любовь превращается в беспощадную ненависть.


ГЛАВА 63.

                Николас зашел в дом и налил себе изрядную порцию виски. Осушив бокал одним глотком, он налил себе еще раз и снова выпил.
- Надеюсь, с девочкой все хорошо? – поинтересовалась Мари-Инес, услышавшая, как он пришел и вошедшая в гостиную.
- С ней все в порядке, - процедил Николас.
- Вот уж не ожидала от Антонеллы такого, - затараторила девушка. – С виду просто ангел во плоти, а как копнешь поглубже….
- Заткнись! – грубо оборвал ее Николас. – Заткнись, идиотка! И никогда не смей говорить об Антонелле таким тоном. И вообще больше никогда не говори о ней при мне. Поняла?
- Поняла, - Мари-Инес пожала плечами. – Чего так орать-то?
Он выпил третий стакан.
- Ты решил залить горе виски? – снова спросила она.
- Не твое дело, - огрызнулся он.
- Как хочешь, - обиженно произнесла она. – Я спать.
          Он не слышал, как она ушла. Он больше ничего не слышал. Перед глазами стояла сцена, когда Антонелла пришла просить помощи, а затем палата в больнице, на которой лежала ЕГО дочь. Он посмотрел на бокал, допил последний глоток и со всей силы бросил его на пол. Стакан разлелся вдребезки, разбросав множество осколков. Столько лет во лжи, а еще она, она упрекала его в обмане. А что тогда сделала она? Мало того, что Антонелла не давала ему видется с сыном, так еще и скрывала от него дочь. Как это называется? Это называется предательство. Да, именно предательство. Он схватился за голову, потому что произошедшее в ней не укладывалось. Он был просто раздавлен.

- Отлично! – воскликнул Игнасио Дальго, когда на следующий день Мари-Инес позвонила ему и рассказала о случившемся. – Теперь дело за тобой. Не упусти его в этот раз, слышишь?
- Я все сделаю в лучшем виде, - заверила его Мари-Инес. – Николас будем моим!


ГЛАВА 64.

           Паула вошла в палату и посмотрела на спящую Антонеллу. Почувствовав взгляд, женщина тут же проснулась и посмотрела на вошедшую.
- Доброе утро, - поздоровалась Антонелла.
- Доброе утро, - ответила Паула, - Как малышка?
- Все хорошо. Она спит.
- Я уже не сплю, - пропищала Лу.
Антонелла бросилась к кроватке.
- Доченька моя! – воскликнула она. – Как ты себя чувствуешь? Что-нибудь болит?
- Нет, - покачала головой Лу. – Я хочу пить.
Паула налила стакан воды и передала его Антонелле. Женщина поднесла стакан к губам дочери. Та сделала глоток и опустила голову на подушку.
- Я устала, - простонала девочка. – Я хочу спать.
- Конечо, милая. Поспи. Я буду рядом. – Антонелла поцеловала дочь и погладила по руке. Лу слабо улыбнулась и закрыла глаза.
          В палату заглянул сеньор Виктор. Антонелла жестом пригласила его войти и поднесла палец к губам. Виктор кивнул и вошел в палату. Следом за ним вошел Нико. Вчера Антонелла просто вытолкала его из больницы, чтобы он поехал домой ночевать. Она же осталась в больнице.
- Она уснула, - прошептала Антонелла.
- Мама, - обратился к ней Нико, - поезжай домой, отдохни. Я побуду с Лу.
- И правда, - поддакнула Паула, - Антонелла, ты всю ночь не спала. Поезжай. Я тоже останусь и помогу Нико.
Антонелла вздохнула.
- Хорошо, - согласилась она. – Но если что, обязательно позвоните.
- Все будет хорошо. Поезжай.
- Сеньор Виктор, - обратилась Антонелла к мужчине, - отвезете меня домой?
- Ты могла бы и не спрашивать, - ответил Виктор. – Конечно, отвезу.
Антонелла ехала в машине и думала об одном важном деле, которое ей предстояло завершить. И вот тогда все действительно закончится. Она поставит большую, жирную точку.

ГЛАВА 65.

Она осторожно открыла дверь и зашла в кабинет. Николас сидел за компьютером и что-то печатал.
- Здравствуй, Николас, - произнесла женщина.
Он оторвался от компьютера  и посмотрел на вошедшую.
- Зачем ты пришла? – спросил он.
- Я пришла поблагодарить тебя, - ответила она.
- Вот как? – он встал из-за стола и подошел к ней. – А, может, есть еще что-то, чего я не знаю?
- Николас, прошу тебя…, - вырвалось у нее.
- Хватит! Хватит, Антонелла. Мне надоело твое вранье. Сегодня ты говоришь, что любишь меня, а завтра выходишь замуж за другого. Сегодня у меня есть только сыновья, а завтра выясняется, что у меня еще и дочь. И если бы не это ужасное происшествие, ты бы никогда не рассказала мне о дочери. Ведь  так, Антонелла?
Она посмотрела в его глаза. В них звучала невообразимая боль и тоска.
- Да, ты прав. Я бы никогда тебе не рассказала.
Он усмехнулся.
- Конечно! – взорвался он. – Я же предатель! Я же убил твою любовь. А кто тогда ты? – он грубо схватил ее за руку. – Кто тогда ты? – повторил он и добавил: - Ты тварь. Убирайся отсюда! – он резко оттолкнул ее. – Я не хочу тебя больше видеть.
- Позволь мне объяснить, - просила она сквозь слезы.
- Слишком поздно, - отмахнулся он.
Антонелла развернулась и направилась к выходу. У двери она остановилась и оглянулась. Николас смотрел ей вслед. Нет, она не может так уйти. Она подошла к Николасу и впилась в его губы.
- Что ты делаешь? – остановил он ее.
- Не гони меня, Николас, - просила она. – Я так много совершила ошибок. И я так виновата перед тобой. Мне нужно было тебе рассказать, но я не могла. Ты очень обидел меня. А когда появился Мартин, то это потеряло всякий смысл. Я очень тебя люблю. Не гони меня….
           Николас посмотрел на Антонеллу. Еще минуту назад он ненавидел ее всеми фибрами своей души, и вот сейчас она стоит перед ним – одинокая и потерянная, раздавленная и молящая, любимая и желанная. Он провел рукою по ее щеке, слегка касаясь губ кончиками пальцев. Ее дыхание стало прерывистым, и оба они поняли, что сейчас должно что-то произойти, но никто из них не решался начать первым. Ее тело манило, рот жаждал поцелуя... а он чувствовал себя пятнадцатилетним мальчишкой, которому впервые предстоит попробовать запретный плод. Он продолжал смотреть на нее, ощущая жар ее тела. Словно уловив его нерешительность, она еще сильнее прижалась к нему и приблизила свои губы к его губам. И тогда он поцеловал ее. Поцеловал так, как может целовать сильный мужчина - жарко, страстно, и в то же время ласково и нежно.... Он не просто целовал ее, он ласкал ее рот своими губами, языком...Он делал только то, что хотела она. И он ждал....
             Этой ночью она принадлежала ему. Он брал ее так, как может брать только любящий мужчина, а она отдавалась так, как может отдаваться только влюбленная женщина. И ничто в мире не могло помешать им любить друг друга... 


ГЛАВА 66.

          Антонелла шла по утреннему Буэнос Айресу. Легкая дымка покрывала просыпающийся город. Редкие пешеходы, спешащие на службу в столь ранний час, встречались ей на пути; торговцы открывали свои лавки и магазинчики, выкладывали товар, предлагая на вкус покупателя разнообразие продуктов пищевой и легкой промышленности. Антонелла шла. Нет, она не плакала. Слез почему-то не было. Были страх и боль, сковавшие душу. Она чувствовала себя преступницей. Этой ночью она совершила непростительный грех, позволив себе быть рядом с любимым мужчиной. Воспоминания вызывали сладостные спазмы, от чего становилось еще хуже. Она посмотрела по сторонам, пытаясь сообразить, где находится. Оглядевшись, Антонелла резко развернулась и направилась в обратную сторону, к бизнес-центру, рядом с которым накануне оставила свою машину.
- Эх, Плим-Плим, пора бы тебе собрать мозги в кучу и начать ими думать, - пробормотала она, сев в машину и заводя мотор.
          Добравшись до своего дома, Антонелла поднялась в квартиру и постаралась зайти как можно тише, чтобы не разбудить спящего сына. Она пробралась на кухню, насыпала в турку кофе и поставила на огонь.
- Где ты была? – резко прозвучал вопрос.
От неожиданности женщина вздрогнула, почувствовав, как все внутри похолодело. Собравшись с мыслями, она обернулась на голос и, невинно улыбнувшись, произнесла:
- Доброе утро, Нико!
- Где ты была? – отчетливо повторил сын.
- Где я была? – переспросила Антонелла.
- Да, где ты была сегодня ночью?
- Дома, конечно, - ничуть не смутившись, ответила женщина. – Где мне еще быть?
- Хватит врать! – вспыхнул Нико. – Я не спал всю ночь. И тебя не было в своей постели.
- Нико, я взрослая женщина…, - начала оправдываться она.
- Да, ты взрослая женщина, но это не значит, что ты должна быть шлюхой.
Антонелла прекратила помешивать кофе и посмотрела на сына изумленным взглядом.
- Что ты сказал? – она подошла к сыну и влепила ему пощечину. - Замолчи сейчас же, иначе я заткну твой рот вантусом!
Но Нико и ухом не повел.
- Да, да, шлюхой. А как еще назвать женщину, которая не ночует дома? Я позвонил всем знакомым, но тебя нигде не было - ни в больнице, ни в гостях. Тогда я позвонил Мартину, но и с ним тебя тоже не было. Где ты была? С кем? – Нико замолчал и добавил: - С ним?
Антонелла молчала. Она не знала, что ответить сыну. Если она признается, это будет конец их и без того непростых отношений.
- Нет, - наконец ответила она. – Я гуляла.
- Всю ночь? – недоверчиво спросил он.
- Да, всю ночь. Думаешь, легко, когда в твоего ребенка стреляют и его жизнь висит на волоске? Вечером я навестила Лу, а потом мне просто захотелось побыть одной и подумать о жизни. Или я уже и на это не имею право?
- Имеешь. Но почему ты не брала трубку?
- Не хотелось ни с кем разговаривать.
- Даже со мной?
- Даже с тобой. Я очень устала за последнее время. Слишком много всего произошло. И давай прекратим этот разговор, - попросила Антонелла. – Я выпью кофе, потом схожу в душ и снова поеду в больницу.
- Ты все же могла ответить на звонок, - не унимался Нико.
- Прости, - она допила кофе, поставила чашку в раковину и поплелась в ванную.
Нико смотрел в след уходящей матери. Он ни капельки не поверил ей. Он был уверен, что нынешнюю ночь она провела с его злейшим врагом – его отцом – Николасом Корнехо Мехия.
- Я выведу тебя на чистую воду, - со злостью прошипел он.

          Николас провел рукой по простыням и проснулся. Рядом никого не было. Он сел на постели и гляделся. Антонеллы не было и ее вещей тоже. «Ушла», - подумал он. Он не знал, радоваться или огорчаться. То, что произошло ночью, было сладким сном, сбывшейся мечтой, которую он лелеял не один месяц, с тех пор, как снова встретил Антонеллу. Она была любовью всей его жизни. И этой ночью она была рядом, они занимались любовью, отдаваясь друг другу с той страстью, на которую только могли быть способны. Все было пропитано чувствами. Но наступило утро, и она ушла. Так же, как 10 лет назад, бросила его, перечеркнув все, что было между ними. Николас схватился за волосы.
- Какой же я идиот! – простонал он. – Как я мог снова попасться на эту удочку? Но нет, Антонелла, больше я не позволю тебя смеяться надо мной.
Он вскочил с кровати и направился в душ.


ГЛАВА 67

- Мамочка, как я по тебе соскучилась, - Лу потерлась щекой о мамину руку.
- Я тоже, милая, - Антонелла поцеловала дочь. – Как ты себя чувствуешь?
- Хорошо, - ответила  девочка. - Посиди со мной.
Антонелла погладила дочь по волосам. На глаза навернулись слезы, но она сдержала их. Лу больше ничто не угрожает. Теперь она шла на поправку, с каждым днем становясь все румяней и веселей. «Все будут хорошо!» - подумала Антонелла. Ведь иначе и быть не могло. Теперь она стала еще сильнее. Рядом с ней ее дети и человек, который любит ее. Самое настоящее женское счастье. Она снова поцеловала дочь.
- Привет! – в палату вошла Паула.
- Привет! – воскликнула в ответ Антонелла.
- Как себя чувствует моя крестница? – обратилась Паула к Лу.
- Хорошо, тетя. – Лу чуть приподнялась на кровати. – Что ты мне принесла?
Женщины рассмеялись.
- Лу, как тебе не стыдно! – пожурила Антонелла дочь.
Но девочка нисколько не смутилась. Она во все глаза смотрела на Паулу и ждала, что та даст ей что-нибудь вкусненькое.
- Конечно, я пришла не с пустыми руками, - Паула достала из сумки небольшую коробку и протянула Лу. – Это гостинец от сеньора Виктора. Он очень тебя просил поскорей выздоравливать.
Малышка улыбнулась, тут же распечатала коробку и достала оттуда  песочную корзинку, наполненную кусочками фруктов и кремом. Она живо откусила кусочек и принялась энергично жевать.
Антонелла любовно посмотрела на дочку. Девочка аппетитно уплетала пирожное и, казалось, что именно в этом сладком лакомстве сейчас сосредоточилась вся ее маленькая жизнь.
- Ты ничего не хочешь мне рассказать? – спросила подруга, глядя на крестницу. Но Антонелла поняла, что обращается подруга именно к ней.
- Нет, - она покачала головой.
- Антонелла, прекрати устраивать из своей жизни шоу и строить из себя загадочную личность. Почему, когда необходимо что-то обсудить, ты начинаешь прикидываться несведующей и уходишь от разговора?
- Может, я просто не хочу ничего обсуждать, - Антонелла пожала плечами.
- Раньше ты не была такой.
- Раньше я была моложе и глупее.
- А теперь стала старше и умнее? – возразила Паула.
Антонелла промолчала. Она подоткнула простынь под ноги дочери, и погладила их.
- Послушай, - Паула взяла подругу за руку и развернула к себе. – Я не собираюсь лезть к тебе в душу и выяснять, что в ней творится. Думаю, что ты сама этого не знаешь. Но я хочу помочь тебе. Ты моя подруга, и я люблю тебя. Сейчас ты пытаешься раскрутить клубок, но запутываешься в нем все сильнее.
Антонелла вздохнула. Как же Паула права.
- И что мне делать? – со слезами в голосе спросила Антонелла.
- Для начала не отталкивать от себя близких людей. Нико звонил нам поздно вечером. Он искал тебя. Ты уехала вчера из больницы очень странной. И если ты не поехала домой, то… Куда ты поехала?
- Я тоже хотел бы это знать!
Женщины резко обернулись. В палату вошел Мартин. Сначала он направился к Лукреции, поцеловал ее в макушку и вручил пакет с апельсинами, а затем повернулся к Антонелле и Пауле.
- Здраствуй, дорогой! – бодрым голосом поздоровалась Антонелла.
- Здравствуй, любимая! – ответил Мартин. – Так, где же ты была?
Антонелла посмотрела на стоящих напротив жениха и подругу. «Оставьте меня в покое!» - хотелось крикнуть ей во весь голос. Но она стояла и тупо улыбалась. И молчала.
- Антонелла… - начала Паула.
- Я гуляла! – выпалила Антонелла. – Одна. Всю ночь. Телефон не брала, потому что ни с кем не хотела говорить. Все!
Выдохнула. Мартин и Паула уставились на нее во все глаза.
- Долго репетировала? – спросил Мартин.
- Нет, - язвительно ответила Антонелла. – Моя коронная ария уже была оценена сегодня утром Николасом Пиовано. Я послала его к черту. И, если вы оба не отстанете от меня со своими идиотским расспросами, я плюну в вас ядом.
- И в меня тоже? – спросила Лу со своей койки.
Тут все вспомнили, где находятся. Антонелла бросилась к дочери.
- Конечно, нет, моя дорогая, - она прижала дочь к груди. – Мой яд только для крыс.
Она многозначительно посмотрела на Мартина и Паулу.
- Значит, мы крысы? – со сталью в голосе поинтересовалась Паула. – Знаешь, что, дорогая подруга…
Но она не договорила. Резко развернувшись, женщина вышла с палаты, громко захлопнув за собой дверь.
Мартин молча посмотрел на Антонеллу взглядом разочарованного человека и направился вслед за Паулой.
- Лу, ну почему я такая дура? – спросила Антонелла, когда Мартин вышел.
- Мамочка, ты самая лучшая в мире! – Лукреция с пылом обняла маму. – Я очень тебя люблю и хочу домой.
- Скоро тебя выпишут, - обнадежила Антонелла дочь. Она крепко прижала ее к себе, как будто боялась, что и она исчезнет из ее жизни, как совсем недавно она потеряла любимого мужчину, а теперь, что было очень на то похоже, еще и подругу и жениха.


 ГЛАВА 68

Мари-Инес рассматривала в зеркале свой живот. Живот был плоским. Она обожала свою фигуру. В своей внешности ей нравилось все – и покатые плечи, и высокая грудь, и тонкая талия, и, что греха таить, аппетитная попка. И в действительности ей совершенно не хотелось портить такую роскошь какой-то там беременностью, но это был единственный способ заполучить Николаса. В своих самых смелых мечтах она представляла их брак, и если учесть то, что  Николас сейчас ни кто-нибудь, а депутат аргентинского парламента, а при умной женщине, каковой она себя, естественно, считала, в перспективе мог стать президентом. Мари-Инес почувствовала себя на вершине. Еще чуть-чуть, и она первая леди страны.  Честолюбие захватило ее, и плечи расправились, плоский живот втянулся еще сильнее, попка поджалась.  Стать женой президента – есть ли мечта выше? Мари-Инес улыбнулась своему отражению, сложила кисть в форме бокала и чокнулась со своим отражением.
- За тебя, Мари-Инес Корнехо-Мехия, первая леди Аргентины! – и она опустошила «бокал».
Покрутившись еще перед зеркалом, девушка поправила макияж, затем взяла телефонную трубку и набрала номер.  Ответили не сразу. Мари-Инес нервно постукивала точеными ноготками по столешнице. Она ненавидела ждать.
- Почему так долго? – грозно спросила она, когда, наконец, ответили. – Меня не интересуют твои объяснения. Я надеюсь, все готово? Ты уверен? Не должно быть никаких накладок.
Судя по довольному лицу и по тому, как расползлась улыбка на ее лице, человек на том конце провода заверил ее, что все будет отлично. Она положила трубку. «Еще чуть-чуть, Николас, и ты попадешь в мои сети.  Жена президента страны – это лишь маленькая толика того, что ты дашь мне».
Мари-Инес снова посмотрела на себя в зеркало.
- Ты просто чудо! – сказала она самой себе и развернулась к двери в тот момент, когда она открылась, и в комнату вошел Николас. – Милый! – воскликнула она и, подбежав к нему, подставила губы для поцелуя.
Николас быстро поцеловал ее, бросил портфель и улегся на кровать, не снимая костюма и ботинок. Мари-Инес присела рядом.
- Что-то случилось? – спросила она.
- Нет, - ответил Николас. – Я очень устал.
Но он не устал. Он был чертовский зол. Он много раз бросал женщин, обманывал их, изменял им, и его никогда не заботило, что они при этом чувствуют.  Антонелла, эта проклятая Антонелла, разрушила все. Она бросила его дважды, и  оба раза именно в тот момент, когда он открыл ей сердце и готов был ради нее на все; когда он понял, что значит любовь и семья; когда все становится простым и понятным; когда близость самых родных людей - любимой женщины и детей - и составляют то самое счастье, о котором мечтает каждый человек.
- Хочешь, я сделаю тебе массаж? – Мари-Инес расстегнула его пиджак и, плотоядно улыбнувшись, начала развязывать галстук.
А черт бы побрал эту Антонеллу, и все, что с ней связано!
- Хочу! – он  резко подхватил девушку и, перевернувшись, подмял ее под себя. – И не только массаж!
Он впился в губы Мари-Инес, но, занимаясь с ней любовью, он видел перед собой свою бывшую жену.


ГЛАВА 69

Цифры медленно перетекали с одного счета на другой. Вернее на два других счета. С одного на второй, а затем часть со второго на третий. И это очень волновало Игнасио Дальго. Он почти сразу догадался, кто мог быть этим «третьим». Только один человек знал все с самого начала. Этим человеком был Пабло Гутьерес. Это была его идея – присоединиться к счету Николаса Корнехо Мехия и потихоньку качать оттуда деньги. И как только Игнасио понял, что его «идейный вдохновитель» решил урвать свой кусок пирога, тут же приказал найти его. Никто не смеет воровать у Дальго его кровные доллары! Да еще так нагло! Его люди перерыли весь Буэнос Айрес и пригороды, но Гутьерес как сквозь землю провалился. А деньги при этом продолжали уходить! «Черт!» - Игнасио Дальго треснул по столу. Он взял колокольчик и позвонил. Почти сразу дверь кабинета открылась, и на пороге возник дворецкий.
- Вы звали, сеньор?
- Ты, что, под дверью дежурил, Рамон? – недовольно спросил Дальго.
- Что Вы, сеньор, я…
- Скажи шоферу, - Игнасио оборвал его оправдания, - чтобы приготовил машину.
- Конечно, сеньор, - пробормотал дворецкий и исчез за дверью.
«Болван!» - подумал Игнасио.
Пять минут спустя, миновав Исторический музей «Сармьенто», он выехал на проспект Кабильдо. Его путь лежал в квартал Ла Бока. Добраться туда было нелегко. Предстояло проехать почти через весь город и отстоять в пробках. Конечно, было бы проще позвонить, но Дальго хотелось посмотреть на все, что называется, своими глазами.
Он въехал на стоянку перед заброшенным ангаром и заглушил мотор. Именно здесь он держал ту, с помощью которой хотел выяснить местонахождение предателя. Щелкнул центральный замок, закрыв все двери машины. Игнасио огляделся и пошел к ангару.

Посреди полутемного помещения стоял стул, на котором сидела связанная женщина. Глаза ее были закрыты повязкой. На скуле виднелся след от удара, превратившийся в красно-фиолетовый синяк. Она вжалась в спинку и беспрестанно что-то беззвучно повторяла. Рядом, за столом, двое играли в карты.
- Ты жульничал! – вскричал один и схватил второго за грудки.
- Отпусти меня, - второй попытался освободиться, но первый лишь сильнее прижал его.
- Гони мою двадцадку, Ворон! – тон первого стал еще более угрожающим. – А иначе…
- А иначе ваши трупы найдут в степях Патагонии!
Парни резко выпрямились и, развернувшись, встали по стойке смирно. Игнасио прошел мимо них, осмотрел сидевшую женщину, которая, заслышав грозный голос и приближение, вжалась в стул еще сильнее и задрожала. Он пригляделся к лицу и заметил синяк.
- Что это? – недовольно спросил он.
Молчание.
- Ну?... – Дальго выпрямился и посмотрел на стоящих.
Тот, кого назвали Вороном, медленно промямлил:
- Так это, босс,… говорить не хотела….
Игнасио отошел от женщины и приблизился к парням. Ворон втянул голову в плечи, первый же стоял, не шелохнувшись, точно кол проглотил.
- Я вам, что, уроды, сказал? – прошипел он. – Чтобы все было аккуратно. А вы что наделали?
- Так она…, - снова залепетал Ворон
- Заткнись, скотина! – Дальго опустил руку и с силой сжал его причиндалы. Ворон скривился от боли и застонал. – Я за что вам плачу? А? Я плачу вам за то, чтобы вы получили информацию. Получили ее БЫСТРО и АККУРАТНО! На ее лице прекрасно отпечатался твой кулак.
- Это не я…, - сквозь боль простонал Ворон, но Дальго не слышал его и продолжал:
- В ближайшем же полицейском участке она сделает экспертизу, и выйдут на тебя, а там и до меня недолго. А я не хочу в тюрьму. И не пойду туда. Я просто убью вас обоих и закопаю в Патагонии. Никто не будет вас искать. Черви будут жрать ваши дрянные тела.
- Шеф, не надо нас запугивать, - наконец, проговорил второй. – Ну, переборщили немного. С кем не бывает? Крепкая девка. Молчит, как рыба в пироге.
Дальго отпустил причиндалы Ворона (от чего тот тут же облегченно вздохнул, как будто у него сначала отобрали кислород, а потом снова пустили) и обратил свой взор на второго.
- Да? Тогда может тебе тоже заткнуться? Так что там с нашей гостьей? – он снова обратился к Ворону.
- Черт прав, шеф, - чуть заикаясь, проговорил Ворон. – Не колется она. Говорит только, что тот, кто Вам нужен,  уже давно с ней не общался, и она понятия не имеет, где он.
Игнасио состроил озабоченную гримасу, развернулся и направился к женщине.
- Значит, не знаешь, где он? – спросил он ее.
Женщина замотала головой. Ее била дрожь.
- Не знаю, - прошептала она. – Пабло давно не было. Он не звонил и не приходил.  Отпустите меня, пожалуйста. Я никому ничего не скажу.
Она начала плакать.
- Конечно, не скажешь, - он погладил ее по щеке. Она дернулась, как от удара током. Он посмотрел на нее. «Сука! Знает и молчит». – Вот что, - Дальго вернулся к стоящим бандитам. – Рано или поздно он все равно ей позвонит. А пока можете позабавиться с ней. Но без рукоприкладства!
- Можете не сомневаться, шеф, - Черт улыбнулся, приоткрыв ряд гнилых зубов. – Мы ублажим ее как следует.
Игнасио еще раз взглянул на женщину и направился к выходу.  «Пусть позабавятся, - подумал он. – Будет покладистей». Ворон и Черт, как только за шефом закрылась дверь, двинулись по направлению к Сильвии, плотоядно улыбаясь и потирая руки. Ночка предстояла весьма славной.


ГЛАВА 70.

- Сильвия, зайди ко мне! – прозвучало в селектор.
Николас нервничал. С тех пор, как Антонелла сбежала от него во второй раз, он был сам не свой. Он не находил себе места, пытаясь понять причины ее поступка. Но ни места, ни причин так найти и не смог. Известие о дочери потрясло его. И он даже порывался навестить ее в больнице. Но что-то удерживало от этого шага. Что именно, он тоже не мог понять. Ему казалось, что его обвели вокруг пальца как последнего идиота. Попользовались и  выбросили на помойку. Он облокотился руками о стол. И что ему теперь делать? Как жить со всем этим? Антонелла любит его, но упорно отказывается быть с ним. Дочь наверняка знает о своем отце, но не знает, кто он. И как он преподнесет себя, заявившись к ней в больницу? «Здравствуй, дочка, я твой отец! Я только неделю назад узнал о твоем существовании. И только благодаря мне ты сейчас живешь и смотришь на меня своими огромными глазами. Потому что, если бы в тебя не стреляли, и ты не потеряла много крови, твоя мама так и оставила бы тебя безотцовщиной, потому что твой отец – подлец и предатель». Николас действительно чувствовал себя подлецом. Нет, не предателем, но подлецом - однозначно. Что ты наделала, Антонелла? Зачем ты снова появилась? За десять лет он научился жить без нее. Он загнал все воспоминания далеко, в самую глубь души, закрыл их на миллион замков. И стоило только ей появиться, как все замки в одно мгновение открылись и выпустили наружу не только воспоминания, но и желание быть рядом с той, кто никогда не уходил из его сердца, с его Антонеллой. С его любимой Антонеллой, которая дала ему все – любовь, покой, сына, а теперь еще и дочь, которая была, как он успел заметить, очень на него похожа. И со всем этим она дала ему боль. Невыносимую боль, когда свет становится не мил и хочется просто лезть на стенки, хотя вряд ли это поможет. И никакая корпорация, никакой парламент, где он проводил большую часть дня, не могли вывести его из состояния задумчивости. Он почти не слушал, о чем говорят, и не принимал участия в дебатах. Попросту, ему было все равно. Он устал.
- Сильвия, ну где ты там?
- Вы что-то хотели, сеньор?
Николас повернулся. У двери стояла миловидная белокурая девушка.
- Вы кто? – спросил он.
- Меня зовут Клаудиа, сеньор. Я из отдела кадров.
- А где Сильвия?
- Она уже два дня не выходит на работу. Пока, вместо нее, вашим секретарем буду я.
Ну вот! Теперь еще и секретарша куда-то подевалась.
 - Какие будут распоряжения? – снова спросила девушка.
Николас задумался. Какие могут быть распоряжения? Он всего лишь хотел спросить совета, как делал это всегда, в трудные минуты жизни.
- Никаких, - ответил он. – А впрочем… принесите мне бухгалтерский отчет за последнюю неделю.
Все ж, занятие. И возможность хоть немного отвлечься от личных проблем. И от Антонеллы.
Клаудиа кивнула и, открыв дверь, нос к носу столкнулась с Карло.





ГЛАВА 71.

- Карло! – воскликнула Сильвия, закрыв за собой дверь кабинета Николаса. – Что ты здесь делаешь?
Карло слабо улыбнулся.
- Я зашел узнать, есть ли что-нибудь для меня,  - ответил он.
- Давай посмотрим. Кажется, кое-что было, - она подошла к секретарскому столу и взяла пачку конвертов. – Вот.
Карло взял конверты и посмотрел адреса. Все как всегда, ничего необычного. Он снова взглянул на девушку.
- А где Сильвия? – спросил он.
Клаудиа пожала плечами.
- Никто не знает. Вчера она не вышла на работу, и сегодня тоже. Ее телефон молчит.
- Странно.
- Очень странно, - согласилась девушка. – Может быть, заболела. Но тогда, почему не отвечает?
- Я мог бы съездить к ней домой. Только вот адреса я не знаю.
- Ее адрес есть в отделе кадров. Я сейчас принесу.
Карло кивнул. Он подождал, пока Клаудиа выйдет из приемной. Отсутствие секретарши не особо волновало его. Гораздо важнее был тот, кто находился сейчас за дверью кабинета. Он почти приблизился к ней, когда она распахнулась, и на пороге возник Николас. Карло оторопел. Всего на мгновенье их глаза встретились. Карло почувствовал, как вспотели его подмышки, и засосало под ложечкой. Николас смотрел на стоящего перед ним рыжеволосого курьера, и в его голове возникла странная мысль, как будто он увидел что-то до боли знакомое. «Что за наваждение?»
- А где эта девушка? – спросил Николас. – Клаудиа, кажется, ее зовут.
- Она сейчас придет, сеньор президент. – Карло постарался унять волнение. Не каждый день вот так, запросто, можно столкнуться со своим собственным отцом.
- Хорошо, - Николас кивнул. – А ты, если не ошибаюсь, Карло?
- Да, сеньор президент. Я работаю у Вас курьером. Как раз зашел забрать почту.
- Прекрасно. Ну, так, давай, - мужчина показал рукой на дверь, - выполняй свою работу.
- Да-да, сеньор, - залепетал Карло. Он попятился к двери, не сводя глаз с Николаса.
Выйдя в коридор, молодой человек  привалился к стене и шумно выдохнул. Как много сил требовалось на то, чтобы держать себя в руках. С каким бы удовольствием он сейчас вернулся и врезал по бессовестной отцовской физиономии. И тут же выдал бы себя. «Ненавижу! Ты украл у меня мечты, а теперь ты забрал еще и маму. Ненавижу тебя, отец!»

ГЛАВА 72.

Антонелла поднялась на ступеньку и остановилась у входной двери.  Собравшись с духом, нажала на звонок. Затаив дыхание, она ждала, когда откроется дверь, но этого не произошло. Она подождала еще немного. Ничего. «Видимо не судьба», - подумала она и почти развернулась, когда в замке заскрежетал ключ, и дверь открылась.
- Ну, надо же! – прозвучало ей в спину. – Королева снизошла до крысиной норы.
- Черт бы тебя побрал, Паула! – воскликнула Антонелла. – Я, между прочим, извиниться пришла, а не колкости твои выслушивать.
- Извиниться? – удивилась Паула. – С каких пор королевы извиняются?
- Ты меня впустишь или нет? – пропустив сарказм мимо ушей, спросила Антонелла.
Паула раскрыла дверь шире, давая возможность подруге войти:
- Прошу Вас, Ваше Величество!
- Вам кофе или чай? Или, быть может, яду, чтобы Вы могли им плюнуть? – спросила Паула, когда они вошли в гостиную.
- Мне пару дротиков, чтоб я могла ими в тебя запустить, если сейчас же не прекратишь. Паула, хватит! Мне и так тяжело.
- Зато мне легко, - ответила женщина. – Моя подруга вляпалась в историю, которая может грозить ей неприятностями…
- Ты даже не представляешь, какими, - пробормотала Антонелла.
- Даже так?
- Да.
Антонелла подошла к подруге и обняла ее.
- Прости меня. Я идиотка, безмозглая идиотка. Да, что там – идиотка? Кретинка!
- Знаешь, мне нравится твоя самокритика, - Паула улыбнулась.
- Я так запуталась, Паула. Я не знаю, что делать. Мне кажется, что я попала в зыбучие пески: чем больше я пытаюсь выпутаться, тем сильнее увязаю.
Паула посмотрела на подругу. В глазах обеих стояли слезы.
- Ты моя единственная близкая подруга, Антонелла. Я очень тебя люблю. Ты, Нико, Лукреция и Лаутаро – вы моя семья. Неужели ты думаешь, что я могу причинить тебе вред?
- Помоги мне, - попросила Антонелла. - Плеваться ядом не буду, обещаю.
Они уселись рядышком на диван, и Антонелла, вздохнув, начала рассказывать:
- Той ночью меня не было дома…
- Это я знаю. Я даже могу предположить, где именно ты провела ночь. Иначе ты бы не напускала столько таинственности.
Антонелла снова вздохнула.
- Да, я была с Николасом. Он спас Лу, и я…
- И ты решила таким образом отблагодарить его, - закончила за нее Паула.
- Да. Ты можешь осуждать меня…
- Я не осуждаю тебя. Мало того, я за тебя очень рада.
- Что? – удивилась Антонелла.
- Антонелла, - Паула взяла подругу за руку, - может, хватит уже ломать комедию?
- О чем ты?
- О том, что вы с Николасом любите друг друга. И спасение Лу здесь ни при чем. Ты пришла к нему, потому что сама этого хотела.
- Какие глупости ты говоришь, Паула! – отмахнулась Антонелла.
- Это не глупости.  Ты сама призналась, что любишь его. И Николас тебя любит. Пойми, что жизнь снова свела вас вместе не просто так. Она решила дать вам еще один шанс.
- Я не хочу этого шанса, - заявила Антонелла, но подруга была неумолима:
- Хочешь, Антонелла. Ты просто еще не до конца понимаешь этого. Прислушайся к своему сердцу. Оно подскажет тебе правильный ответ. Все, что ты делаешь,  все события, происходящие в твоей жизни, все сильнее сближают тебя с тем, кто  предназначен тебе судьбой.
Из глаз Антонеллы побежали слезы.
- Но я не могу. И ты знаешь, почему.
- Шантаж, дорогая подруга, еще никому  счастья не приносил. Мари-Инес  уверена, что держит тебя в руках - ты будешь из кожи вон лезть, борясь со своими чувствами к Николасу, чтобы обезопасить жизнь своих детей. Но только правда в том, что Жизнь или Бог, или кто там еще, гораздо умнее Мари-Инес. Он знает, что тебе нужно. Тебе нужно быть рядом с Николасом. Этот мужчина – твоя половинка.
- Что же мне делать?
- Рассказать все Николасу.
- Что?! – Антонелла не поверила своим ушам. – Ты серьезно?!
- Серьезней не бывает. Только так ты сможешь наступить на горло Мари-Инес.
- И разрушить все окончательно. Как будто ты не знаешь Николаса.
- Знаю, поэтому и говорю, что ты должна все рассказать. Он будет дуться, кричать, обзывать тебя последними словами. Но рано или поздно он простит тебя. Ведь он же любит тебя сильнее всего на свете.
Антонелла заплакала еще сильнее.
- Я такая дура, Паула. Когда раздавали мозги, мне достались только густые волосы.
Подруга рассмеялась и погладила Антонеллу по голове.
- У тебя прекрасные волосы, - сказала она. – И с мозгами у тебя все в порядке.
Женщина вдруг прекратила плакать и уставилась на Паулу.
- А как же Мартин?
- Мартин – прекрасный человек. Он любит тебя, и дети твои к нему хорошо относятся. Он стал бы тебе отличным мужем.
- О Боже, Паула, как же мне быть?!
И Антонелла зарыдала навзрыд.
ГЛАВА 73.

Анна осторожно вошла в палату. Лу сидела в кровати и читала книжку. Лу вообще отличалась от современных детей тем, что любила читать. Больше всего ей нравились истории в стиле фэнтези. Вот и сейчас она была поглощена одной из книг про Гарри Поттера, поэтому не слышала, что в палату кто-то вошел, и оглянулась только тогда, когда ее окликнули:
- Привет, малышка!
Лу подняла глаза от книги.
- Донья Анна! - воскликнула она.
- Я смотрю, ты уже совсем поправилась, - улыбнулась Анна и погладила девочку по волосам.
- Да, я чувствую себя очень хорошо, только врач все равно не отпускает меня домой, - обиженно произнесла Лу.
- Не беспокойся, - заверила донья, - он обязательно это сделает, как только будет уверен, что с тобой все в порядке. Что ты читаешь?
- «Гарри Поттер и кубок огня».
- И, конечно, Гарри – твой любимый герой?
- Да! Он такой сильный и мужественный, бесстрашный, - произнесла девочка и, чуть помолчав, добавила, - Как мой папа…
Анна встрепенулась.
- Почему ты так думаешь? – спросила она.
- Не знаю, - вздохнула Лу. – Мне кажется, что он должен быть именно таким. И однажды мы встретимся. Да, донья, я знаю, что мой папа не умер.
Это неожиданное признание девочки удивило Анну. Она почему-то решила, что Лу все забыла, что подслушанный ею разговор между матерью и братом, о котором  донье как-то рассказал сеньор Альяга, был всего лишь незначительным эпизодом в жизни. Но оказалось, что не так. Анна хотела ответить, но слова застряли в ее горле, когда она обернулась на звук открывающейся двери и увидела того, кто вошел в палату.


ГЛАВА 74.

- Здравствуйте, донья Анна, - поздоровался Николас. Он остановился у порога и, не сводя глаз, смотрел на сидящую в кровати девочку – его дочь.
- З-здравствуй, Николас, - ответила Анна, заикаясь. Происходящее казалось невероятным. Только что они с Лу говорили об ее отце и вот, как по мановению волшебной палочки, этот самый отец возник на пороге. Донья не знала, что делать:  уйти и позвонить Антонелле или остаться и посмотреть, что произойдет. Она так и стояла, выставив одну ногу вперед, с открытым ртом и вытаращенными глазами, как застывшая статуя.
- А вот и я! А что я принес, -  в палату почти влетел (не стоит забывать о возрасте) Виктор и тут же столкнулся со стоящим  у двери Николасом. – Моей принцессе, - еле слышно договорил он.
- Здравствуйте, Виктор, - поздоровался Николас.
- Да-да-да, - затараторил сеньор Альяга, - Здравствуйте, Николас! – и протянул руку для приветствия.
Николас пожал руку и снова посмотрел на дочь. Он чувствовал себя сейчас дураком. Нет, не просто дураком, а бараном, который уставился на новые ворота. Ворота действительно были новые. Конечно, не хорошо так называть свою дочь, но другого определения он подобрать не мог. Он держал в одной руке плюшевого медведя, в другой – пакет с апельсинами. И просто не знал, что ему делать.
- Вы кто? – спросила Лу.
Николас сглотнул. Такой простой вопрос, но как же трудно на него ответить.
- Я..., - начал он.
- Сеньор Альяга, - перебила его донья Анна, - а не выпить ли нам по чашечке кофе?
- Да-да-да, - снова затараторил Виктор. – Вы что, с ума сошли?! – воскликнул он, когда  Анна, схватив его за руку, просто выпихнула из палаты. – Оставить их одних! Он же… А Антонелла… Если она узнает?!
- Она не узнает, - заверила донья. – А девочке уже давно пора познакомиться со своим отцом.


ГЛАВА 75.

- Вы кто? – снова спросила девочка.
- Я пришел навестить тебя, - произнес Николас первое, что пришло в голову.
Она рассмеялась.
- Вы такой смешной и глупый.
- Почему? – он сделал несколько неуверенных шагов вперед.
Он двигался как во сне. Еще вчера он сам себе не хотел признаться, что безумно боится этой встречи, а сегодня он стоит в палате и разговаривает со своей дочерью. Ему все казалось невероятным. А девочка смотрела на него широко  открытыми глазами, ничуть не смущаясь.
- Почему я смешной и глупый? – Николас повторил свой вопрос.
- Вы напоминаете мне осла, который случайно забрел не в свой огород, - бойко ответила Лу.
Николас невольно рассмеялся. Невероятно! Антонелла дубль 2! Только она может выдать что-нибудь этакое, от чего порой просто уши вянут.
- Почему Вы смеетесь?
- Ты напомнила мне одного человека, - ответил с улыбкой Николас.
- Вы не ответили на мой вопрос. – Лу вдруг стала серьезной. – Кто Вы?
Мужчина тоже стал серьезным. Это был самый сложный вопрос, на который ему приходилось отвечать.
- Я, - начал он  и замолчал. «Ну, давай же, скажи ей!» - предательски подстрекал внутренний голос. – Я, - снова начал он и, выдохнув, закончил: - донор!
- Кто? – удивилась Лу.
- Донор, - повторил Николас. – Тебе нужна была кровь, а у меня как раз оказалась именно та группа, которая была необходима.
«Господи, что он несет?!»
- Значит, Вы мой спаситель?
- Ну, можно и так сказать, - он слабо улыбнулся. – И я бы хотел подружиться с тобой, если ты не против.
Девочка наклонила голову и посмотрела на него, слегка прищурив глаза. Ей понравился этот странный человек.
- Пожалуй, я буду с Вами дружить, сеньор, - с достоинством произнесла Лу и протянула руку.
- Вы сделали меня безмерно счастливым, сеньорита, - Николас поддержал игру и галантно поцеловал маленькую ручку.
Они посмотрели друг на друга и вдруг одновременно засмеялись. И все было позабыто: и боль, и сомнения, и страх. В один миг Николас почувствовал невероятную близость и огромную любовь к девочке, своей дочке, названной в честь его бабушки Лукрецией. Он протянул ей подарки, которые все еще держал в руках.
- Это тебе, - сказал он.
Она взяла игрушку и пакет с апельсинами.
- Это самый красивый медвежонок, которого мне когда-либо дарили, - произнесла она, - Спасибо.
Николас смотрел на нее, и ему хотелось, чтобы время остановилось. Он наклонился к дочери и заговорщески прошептал:
- Это ты самая красивая девочка в мире. И мне бы хотелось, чтобы наша с тобой дружба стала нашим большим секретом.
- Почему? – она непонимающе посмотрела на него.
- Видишь ли, есть люди, которые против нашего знакомства. Им необязательно знать, что мы подружились.
- Это плохие люди?
- Нет,  хорошие. Но пока не стоит рассказывать им.
- То есть, это будет для них сюрприз?
- Это будет для них большой сюрприз, - Николас улыбнулся и поднес палец к губам. – Но мне уже пора. Я навещу тебя завтра.
- Обещаешь?
- Обещаю, - он поцеловал ее в щеку.
Ему очень не хотелось уходить, но он чувствовал, что должен это сделать. Он еще раз улыбнулся девочке и направился к двери. У порога он обернулся и послал  Лу воздушный поцелуй. Она помахала ему в ответ. Николас открыл дверь и застыл.
- Нико?


ГЛАВА 76.

Нико опешил. Он во все глаза смотрел на стоящего перед ним отца. Слова застряли в горле, сумка с фруктами выпали из рук, стукнув об пол глухим шлепком.
- Нико, - Николас протянул руку. Он хотел прикоснуться к сыну, убедиться, что это не наваждение - так много событий за один день. Но парень вдруг резко отпрянул, развернулся и бросился бежать. – Нико! – крикнул вслед Николас.
Нико не обернулся. Он бежал, сломя голову, едва увертываясь от каталок и медперсонала. И лишь забежав за поворот, попытался отдышаться. Сердце в груди билось как бешенное. Он выглянул из-за угла – Николаса не было видно. Он спрятался и спустя какое-то время снова выглянул. Никого. Нет, пожалуй, обратно в палату он не пойдет. Не хватало еще снова встретиться с папочкой. Называется, сходил в больницу навестить сестру.
Нико подошел к лифту и нажал кнопку вызова. Двери открылись почти мгновенно. Он ехал вниз и думал, что же теперь делать. Собственно говоря, он ничего не потерял. Подумаешь, столкнулся с Николасом у палаты Лу. Это вполне можно объяснить. Только благодаря отцу сестра жива и здорова, и он имеет полное право навестить ее. Конечно, сейчас он вспомнил о своих детях. А где он был раньше? Нет, никакого прощения. Только месть! Пусть Николас утешается этой мимолетной встречей. Это не помешает Нико завершить свой план.
Но сегодня его ждут другие дела. Он достал из кармана мобильный и набрал номер.
- Здравствуй, любимая, - прошептал он в трубку, когда услышал голос Клаудии. – Надеюсь, ты помнишь о нашем свидании?
- Конечно, дорогой, - ответила девушка.
Нико отключился. Нет, все-таки жизнь – непредсказуемая штука. Выйдя из лифта и добравшись до стоянки, он завел машину и выехал на дорогу. Сегодня они с Клаудией идут в зоопарк. Он усмехнулся. Как маленькие дети, честно слово. Но она так просила, что Нико не смог отказать. В зоопарк, так в зоопарк.

Николас смотрела вслед убегавшему сыну. Он испытывал очень смешанные чувства. С одной стороны, радость от знакомства с дочерью, а с другой - боль и сожаление от встречи с сыном. Да, Нико вправе на него злиться. Как бы он хотел объяснить ему, что не виноват. В горле запершило, на глаза навернулись слезы. «Ты превратился в нытика», - сказал он сам себе. – «Права была Антонелла, когда назывался тебя гусаком. Гусак ты есть. Нытик и гусак». Николас осмотрел коридор. Ну, и что он ждет? Он повернулся в противоположную сторону от той, куда побежал сын, и медленным шагом побрел в кафетерий.
В больничном кафе было занято несколько столиков. Николас подошел к тому, за которым сидели Анна и Виктор.
- Ничего, если я к вам присоединюсь? – спросил он.
- Конечно! – воскликнула Анна.
Николас отодвинул стул и плюхнулся на него. Возникло молчание. Пожилая пара смотрела на мужчину, который сидел, обхватив голову руками.
- Может, заказать кофе, Николас? – осторожно спросил Виктор.
- Что? – Николас оторвал голову от рук, - Да, было бы не плохо. Я сейчас принесу.
Он встал и направился к барной стойке. Бармен живо налил ему три чашки кофе и помог отнести к столику.
Николас сделал глоток. Горячая жидкость слегка обожгла горло. Анна и Виктор тоже отпили из своих чашек.
- Что мне делать? – наконец произнес Николас.
- Лукреция – славная девочка, - начала Анна. – Вы обязательно подружитесь.
- Я был бы этому очень рад. Дочь – это что-то особенное. Теперь я понял, как были неправы мои знакомые и друзья, когда говорили, что мужчине нужен только сын. У меня два сына. Но именно сейчас, там, в палате, я понял, что значит быть отцом, и какое это счастье, когда у тебя есть дочь. Как она смотрит, как говорит, как ведет себя. Ты можешь многому научить ее. Ведь она, как маленькая принцесса… Моя принцесса!... Что же ты наделала, Антонелла? – последнюю фразу он сказал, как будто в пустоту.
Анна взяла его за руку. Он посмотрел на нее печальными глазами.
- Прости ее. Я не могу точно знать, что именно произошло в вашей жизни. У каждого из вас своя история.
- Я не виноват, - Николас покачал головой.
- Сейчас это уже неважно. Прошло много лет. Я думаю, что вам нужно просто поговорить и постараться простить друг друга.
- Вы думаете, мы не разговаривали? Она уверена, что я – предатель. Скрыла рождение дочери, настроила сына против меня, собирается замуж за какого-то Мартина Суареса. И при всем, при этом, говорит, что любит меня. Какое  свинство с ее стороны так издеваться надо мной!
- Не будь эгоистом, Николас, - в разговор вступил Виктор. – Антонелла тоже страдает.
- Интересно знать, от чего? - Николас начал злиться. – Я сейчас столкнулся  с Нико, так он бросился от меня, как от прокаженного.
- Нико вообще трудный мальчик, - произнесла донья, - Но он очень добрый. Дай ему время.
- А кто даст это время мне? Я устал биться о стену, доказывая свою правоту и невиновность. Неужели так трудно было просто поздороваться?
- Ты не появлялся в его жизни столько лет. Что ты теперь от него хочешь? Чтобы он бросился к тебе на шею?
- Я бы с удовольствием появлялся, если бы Антонелла не лишила меня этого права.
- Почему же ты не расскажешь об этом Нико? – спросил Виктор.
Николас вздохнул.
- Потому что он не дает мне этой возможности.
- А как же Мари-Инес? – поинтересовалась Анна.
- Что с Мари-Инес? – Николас внимательно посмотрел на донью.
- Мари моя племянница. И она ждет от тебя ребенка. Она любит тебя и верит тебе.
- Я не отказываюсь от ребенка. Он будет обеспечен всем необходимым. Но жениться на Мари-Инес я не намерен.
- На ком же ты тогда намерен жениться?
- Теперь уже не знаю, - задумчиво произнес Николас.


Продолжение следует.....