Часть 20. Старший лейтенант Обломов

     Оставшись наедине с Еленой, я вдруг немного растерялся и оробел. Куда-то пропал мой природный дар речи. Я сделал вид, что сосредоточенно пью чай, а самому почему-то вспомнилась Алёнка с криворожского чугунолитейного завода. «Чем-то они внешне даже похожи, - с грустинкой подумал я об Алёнке, - только у Лены лицо ярче, броское, и нос с горбинкой. Нет, Алёнка всё-таки милее. Эта немного грубовата, наверное, от того, что работает среди мужиков-солдафонов…»
     - Ну, и чего мы молчим? – прервала мои мысли девушка.
     - Да так. Вспомнилось вдруг.
     - Девушку свою вспомнил?
     - Почти угадала.
     - Почему почти?
     - Потому что она не моя девушка.
     - Но ты её любишь?
     - Даже не знаю. Так, иногда вспоминается.
     - Ну вот, а совсем недавно говорил, что в меня влюбился. Как вам мужикам после этого верить?
     - Ой, Лен, - спохватился я, - да ты ничего такого не подумай. Это было в Кривом Роге. Мы и знали-то друг друга несколько часов, пока работали рядом. И разговаривали всего пару раз. Да и вообще, дело прошлое.
     - Да мне всё равно, люби кого хочешь. Я знаю, что сегодня сижу с тобой, пью чай, а завтра ты улетишь в Афганистан, и больше я тебя не увижу. Так что расслабься, - она мило улыбнулась. В свете уличного фонаря она всё-таки была больше похожа на Незнакомку с картины Крамского, чем на Алёнку, - Был бы ты не в наряде, мы бы пошли ко мне в гости, выпили бы вина, послушали хорошую музыку… было бы тебе что вспомнить потом… там, - её глаза в сумраке комнаты вдруг озорно блеснули.  Она пересела на кушетку и расстегнула верхнюю пуговку блузки. Второй рукой дотронулась до моей кисти.
     - Запри двери и иди ко мне.
     Дрожащими руками я запер сначала одну дверь, потом на полусогнутых трясущихся ногах дошёл до второй: «Представлю, что она – Алёнка…», - мечтательно подумалось мне в последний момент, но тут я услышал шаги за дверью. Дрожь из моего грешного тела сразу же исчезла. Я выглянул в окно и увидел приближающегося командира.
     - Кто-то идёт? – спросила Елена, наблюдая за моими движениями.
     - Проверка.
     Лена взяла с вешалки своё пальто и беззвучно выскользнула за дверь, ведущую в город.
     «Ну, вот и вся любовь, - подумал я с сожалением, - Теперь она уже не придёт».

     - Ну, как вы тут? – в дверях появился Полухин, - Всё в порядке?
     - Так точно, товарищ старший лейтенант, - отдал я честь под козырёк.
     - Да ладно, Серёга, не кипишись. Я ведь так зашёл, по-простецки. Бессоница замучала, - он огляделся в сумраке, принюхался, - Олесин где?
     - Спать отправил. Обещал через пару часов сменить. Здесь не может уснуть.
     - Оно и к лучшему, что его нет. Хотел с тобой о нём поговорить. А чо так духами пахнет?
     - Так кто тут только не проходит за день, - слукавил я, - Женщин-то много работает и служит в гарнизоне. Вот духи и не выветриваются, - и чтобы отвлечь его от посторонних запахов, я предложил командиру чаю, но он, поблагодарив, отказался.
     - Ну да ладно. Вот я о чём: изучил я ваши личные дела, вспомнил наш с тобой разговор про Олесина, и пришёл к выводу, что надо его переводить в инженерный батальон, как специалиста по строительству военных объектов.
     - Я рад за него. Да и Олесин, наверное, рад будет. Он давно об этом мечтал. Жалко только расставаться с ним будет. Как-то привык я к нему.
     - Ты ведь до армии успел выучиться на токаря и на тракториста. Там такие спецы тоже нужны. Может, вас вместе перевести?
     - Нет, товарищ старший лейтенант, я уже и к вам начал привыкать. Мне бы хотелось остаться под вашим руководством.
     - Да и мне не хотелось бы с тобой расставаться. Только ведь служба у нас будет очень опасная. Знаешь об этом?
     - Догадываюсь. Да и я должен предупредить вас, у меня прошлое в тёмных пятнах.
     - Ты про «губу»?
     - Про неё тоже есть в личном деле?
     - Ну а как же. Там всё про вас есть. Но это ещё ни о чём не говорит. Скажу тебе по секрету, когда я был курсантом, я три раза на «губе» отсидел. Меня даже из училища хотели отчислить. Старшина роты за меня заступился, спасибо ему – хороший мужик, - он немного помолчал, видимо вспомнив своего старшину, - А Олесину пока не говори о нашем разговоре. Утром рапорт передам в штаб – пока рассмотрят, изучат документы… Может, ещё запросы будут делать в штаб Армии или по месту его прежней работы…
     - Ну вот, а говорите, что в личном деле всё есть.
     - Так это для порядка. Такова наша бюрократическая машина. Тебе самому ещё не раз придётся с ней столкнуться – от этого никуда не денешься. В общем, какое-то время вы ещё вместе побудете, потом месяц будете жить в разных казармах. А там не знаю… - он пожал плечами, - а может, и в Афганистане будем рядом.
     - Хорошо бы.
     - Ну ладно, пойду я. Что-то засиделся я с тобой. Попытаюсь заснуть.

     Только за Полухиным закрылась дверь, я тут же метнулся к противоположному выходу, выскочил наружу, но Лены нигде не было. Я закурил и долго стоял в одной гимнастёрке в надежде, что она где-то поблизости, увидит меня и вернётся, но с каждой минутой мои надежды становились всё призрачней. В итоге я весь продрог и, вернувшись в помещение, лёг на кушетку… и уснул.
     Разбудил меня резкий стук в дверь. Соскочив со своего лежака, я метнулся к окну и в свете уличного фонаря увидел Олесина с каким-то неестественным цветом лица.
     - Что с тобой? – запустил я его внутрь, - От тебя зелёнкой воняет.
     - Ой, Серёга, не спрашивай. Спать хочу, - он без сил повалился на кушетку.
     - Какое там спать? – я не знал, смеяться мне, или огорчаться, - Тебе рожу надо отмывать! Она же у тебя вся в зелёнке. Это Ольга над тобой так пошутила?
     - Нет, это я сам намазался.
     - Ты что, дурак? – я уже не мог сдержаться от хохота.
     - Всё, я сплю. Утром всё расскажу.
     - Витька, ты сейчас похож на клоуна. Что ты людям скажешь?
     - Скажу, что у меня ветрянка, - и он, отключившись от мира сего, громко засопел.


Продолжение - http://www.proza.ru/2011/12/13/1769