Под занавес спектакля

                ГЛАВА  ДВЕНАДЦАТАЯ

                НЕ ТАК, НЕ СЯК, НАПЕРЕКОСЯК


                Не превратиться бы в летописца мне,
                не «Слово о полку» пишу и времена
                постылые,    дурные. В ночи или при свете
                дня не важно, всё – едино. Герои есть ещё  внизу,
                но пирамида - власть ни сердцу, ни уму.               



Напряглись, войну осилив от наследия Сироба.
Собрались шагнуть в рассвет, да сиреневый туман
спутал карты, помешал. Потекла в страну еда –
не продукты, а беда и лекарства для забвения
или самоисцеления. Вор - на воре. За бугром
ряды сомкнули, чтоб и их куда не сдули.
Наблюдают за «расцветом» без решительных советов.
Есть же кнопка и у нас в чемодане - первый класс!

Скоро слово говорится, дело - в сенцах истомится.
От политик - «жги огнём» переходим к «инновации»
без заводов, кораблей, фабрик, строек. По реляции
достаём из всех щелей тех, кто по щелям забился
и корпит в них целый день. Технология проста –
вынул, сдунул нафталин и того уж след простыл.
Толчея из пиджаков, не пробиться на престол.
Пыль осядет – пусто-пусто и становится так грустно.

Где же ты – Екатерина?  Разве это было диво –
в глаза истине взглянуть и себя не обмануть.
Ты сюда взгляни, поймёшь. ХХI век людской
от пришествия Христа – резво пляшет Сатана
под крестом и без креста. Семимильными шагами
возвращение в инквизицию. Где когда-то Бруно
жгли, там стоят теперь посты Абадона и порядок
нынче новый. Беспорядок – если кто-то не сдаётся,
голос вздумает подать и чего-то доказать.
Большинство не понимает, что их дни уже считают.

По Земле идёт война не добра победы, зла. Нет войне
этой конца. В перемене мест слагаемых цель одна –
владеть планетой, есть оружие на это не простое,
не подвластное богам и на том окончен бал и без ядерной
зимы, и мосты уже свели к единению капитала. «Каравай,
каравай, мимо рта не пролетай». Под эгидою ООН строят
чей - то общий дом. Не сговорчивых – в Гаагу. До суда
не доживут, мало ли что в нём сболтнут. Пытки к ним
не применяют, а душа не принимает и отходит в мир иной
на покой. Эгоизм от группы лиц – раз, два, три, четыре,
пять. И войска не надо слать, точный – «точечный удар»
и - как будто не бывало ни сарая, конуры или целиком
страны. Нано кнопочку нажмут – километры в ноль сведут.

Пока был СССР, капитал и не наглел. Облегчение
получил люд рабочий, разогнулся, распрямился
мало-мало и не там, где СССР или смежные границы
(в этих странах только птицы не имели мест привязки
крепостной, по разнарядке). Попритих капиталист,
усмиряя аппетит, но Варшавский Договор подавал
пример на спор – кто сгнобит больше народу в построении
коммунизма, а не империализма, к власти рвались аферисты.
Основные инструменты от лопаты до кайла не желали
изменений. Таял и вонял как скунс человеческий ресурс.

Нет покоя на планете не купцу, не бедняку. Раз, два,
три четыре, пять - выпускают погулять вирусы
по одному, то куриный, то свиной, птичий, рыбий,
комариный …, чрезвычайно список длинный
и его не перечесть. Лихорадит лихорадка по отъёму
ваших средств. Смысл один – стяжать и лгать.
Для стяжательства бомбить, карту заново кроить.
Человек смирился с Адом, где почёт одним лишь  гадам.
Нет, конечно, есть пока честь и совесть, и рассудок
даже на пустой желудок,  добровольцы - волонтёры
во спасение детей или редкостных зверей. Эта тонкая
прослойка так тонка – вот-вот прорвётся и тогда 
их зоосад превратится в маскарад для парадного крыльца
всё того же подлеца. Раз, два, три, четыре, пять …

И сложилось моё мнение - для России – нет смирения.
Ежели она смирится – никогда не возродится
и такое сотворится, что пути назад не будет. БОГ отторгнет
человека, как ошибку, артефакт. Бросит в идентификацию
от Адама. Апелляцией не спастись, не оправдаться.
Человек за всё в ответе и на том, и этом свете,
а когда нарушен лад – не присутствует огляд.

По России – шасть «каток» и остался лишь валок.
Имена менять – ни к месту, знает каждый своё место
и его – не забывает, а иначить имена ни к чему. Пора
прошла и стесняться, и не тем, как есть, казаться.
Был бездельник граф и князь, но прошла и та напасть.

Есть один судья в стране, остальные – так себе,
числовое измерение. Если что – пиши письмо
Президенту, жди ответ. Он разрулит ситуацию,
дав наказ, а как получится – так и будет, если
сбудется. Иногда и получается, если в корень
заглянуть. Не кричат – «судью - на мыло!».
Не торгуют нынче мылом, а обмылками в цене –
как вагон или тележка. Купил, разик, два слегка,
наспех кое-как обмылся, будто малая блоха. Хорошо
хотя бы так, а могло – гораздо хуже, хотя хуже - некуда.
Нет иной статьи дохода, как - отсутствие расхода 
по нужде большой и малой. Лиахим не только
мыться уезжает за границу, но  и праздновать свой
круглый юбилей. Издержался бедолага. Эй, славяне!
Вы же видали, как его там принимали, как его там
восславляли. Понимаете, чей был у нас «жокей»?
Скачку выиграл назад и не только не отстал, опередил!

Лиахим был сразу первым и последним Президентом,
а по нашему, так просто – дизермотом. До сих пор он
ровно дышит, гладкий спереди и сзади и хотя в большом
накладе, не умел урвать и то, что само в руки плыло.
Красноречием обделён и умишком не силён. Есть за что
его хвалить, прославлять и голосить, их же он объединил,
СССР похоронил. Был ведь просто «комбайнэр», стал
писатель, кавалер европейских легионов, даже сэр,
какой ни есть – для него большая честь, а не чтобы -
с кондачка. Заслужил и получил по заслугам Лиахим.
И Сироб не просчитался, счёт открыл, не издержался,
сколько смог – столько с собою и унёс. Не надорвался,
опровергнув мнение быта. Опроверг и – шито – крыто.

Перемена мест слагаемых в формах мягких, обтекаемых.
Президент нам – как презент, вместо матери, отца, друга,
совести, советчика и во всём, за всё ответчика.
И не важно, как зовут, главное – всегда он тут.
Он – гарант всего и вся, Конституция моя. Он – един
и неделим, даже если - не один, но всегда незаменим.
В государстве только двое, кто способен управлять.
Им друг друга и менять. Раз в четыре, пять, шесть
лет (у кого какой билет) пошумят, чтоб не забыли -
кто кого меняет ныне от «наследника» – к «наследнику»
без дебатов и посредников. А чего язык трепать,
если нечего менять? То, что было, то и сплыло!
И не надо вспоминать? И не надо обвинять?

В абсолюте – «вертикаль» сверху вниз, а снизу – нет.
Ты Премьеру дай совет (он же – экс, пост - Президент,
он же - главный кандидат и на главный пьедестал) -
как назвать его щенка. Тренировка для ума. Думай,
думай голова, у кого ещё цела. Думай, думай  головой,
ведь заботы нет другой, а пока «горизонталь» от
хиральных элементов позвоночного столба не в углу
медвежьем стынет, площадь Красная видна. «Бла, бла,
бла» – «горизонталь», ей путина – круглый год, невзирая
на сезон, нет ей дела до щенков. Мечет  родина икру
не простую, золотую и зернистую такую, повышая ВВП
в одной взятой стороне по – Рублёвскому шоссе
или в Лондоне каком, развлекаясь напролом.

Где твой ваучер, дурашка? У тебя – одна рубашка!
Да и та – ползёт по швам. Изумляющий обман.
Бис! – Приватизация. Итог – колонизация.
«Измы» в «ция» провели  не на раз, на – раз, два,
три. Имярек - капиталист измарал последний лист.
Нет у алчности предела – у неё такая вера
и надежда, и любовь. Сыпь, не сыпь на рану соль –
толку нет, толки народ воду в ступе – есть охота, пеплом
голову посыпь, благо этого добра  на Руси теперь полна
не печурка, а страна. Русь не тлеет, Русь горит!
И не в смысле переносном, а в - наглядном и прямом.
Что оставим на потом? Пепелище и погром
от деяний дизермотов с дизерпромом пустословом,
абортивный материал. Из инстинктов сохранились
по рефлексу – хвать, хвать, хвать и текать. Избегания
рефлекс закреплён законодательно. Отпущение грехов
получай не у попов. Хвать – похвать то, что досталось
и тащи из дома вон за кордон прямиком или зигзагом.
Лижет пламя, след скрывая и, как ластиком, стирая.
Сети прочные, капканы, их плели не простаки, не Иваны –
дураки. Паутина по стенам не в Кремле, - по деревням,
малым, крупным городам. Как вольготно паукам!
Что же им в банке то сидеть, коли есть на что глядеть,
если мух – разиня рот по стране невпроворот.

Нет проблем в перемещении, в «вертикали» нет смещения.
Кто ещё способен двигаться двинул не за колбасой
по привычке на Москву, на постой и работой кой какой.
Стой – постой! Гонят в стойло люд с земли, с мест насиженных
от веку словно скот, а в стойле тесно, но зато шеренгой строй,
не в затылок и прямой. Не по росту подгоняют, а  по
линии одной и не просто - как придётся, по стандарту ВТО.
ХОРОШО! Сверхдержава – рудимент, главное есть интернет.

Интернет – конечно славно и удобно и желанно, но
когда кроме него больше нету ничего, то становится
тоскливо, временами – и постыло. Нам ли зеркалу пенять
коли титульный народ свой признал самоотвод. Принцип
тот же межевания – для всех наций в Федерации есть
насиженное место, русским только там ни место. Остальное, 
то - что самое большое тоже всем, но ни этим и ни тем,
а любым не коренным и желательно тупым, что умеют
обращаться и с лопатой, и с кайлом и не будут возмущаться,
и не будут препираться с управлением в государстве.
Рабства нет, есть – отторжение коренного населения.
Полный интернационал! И не ждали уж, настал!

Спит в гробу Нинель спокойно. Он живее всех живых!
Гроб его из мавзолея можно даже выносить, чтоб не
портил вид фасада. Отслужил свое и ладно, и на том
спасибо гробу. Как стратегия верна, «отдыхает» Сатана!
Ну, а слугам где лежать - не вопрос, по ситуации -
плановой реинкарнации. Главное, что не подняться
уж России и не встать, не оправится как встарь.
Не прошла порог восьмой, до девятого порога ей ползти,
не доползти. Не дойти, хотя казалось – только руку протяни.
Ей уже не совладать ни с собою, ни с другими. Остаётся
чуда ждать. Обескровлена Россия. На троих соображать –
надо  было отвыкать. Двое и сообразили, значит –  двое
только были и способны  выбирать и мечту укоренять.
Не тепло, а горячо. Шагом марш – через плечо!

Стой! Немного упустили, пустяки свернуть забыли.
Есть в стране свои зелёнка без рецепта и бинты,
марганцовка –  по рецепту – достижение борьбы
с терроризмом. Террорист не дремлет, брат. Кто же
в этом виноват? Импортируют террор планетарного
масштаба, марганцовки много надо. Без рецепта наркота
и чужая, и своя, а еда из химикатов и чужая, и своя.
Нет еды теперь другой – Роспотребнадзор сказал.
Досконально надзирал, изучая ситуацию, результаты
огласил, разрешил и утвердил, быстро ГОСТы упразднил.
По ИСО, Р ИСО и прочему, что хотят, то и ворочают -
констатирует надзор не скрывая от народа. Спал с лица
наш Санитар. Сам что ли ест и пьёт заразу, проверяя
на язык? Но, один из «вертикали», даже из «горизонтали»,
плохо выглядит, а те – словно сыр катался в масле на
большой сковороде. До чего же хороши и румяны, и свежи!

Чуть осунулся лицом министр образования, навалилось
сразу всё – Президент и выпускной, и ЕГ-задание.
Этот «мальчик для битья» - физик – математик не решился
на диктант, тактика другая. Он, как розги под рукой
и пылевыбивалка, а вообще – то – в доску свой
он для вас ребята. Чтоб не бегать далеко за всякой –
разной дозой - по киоску у крыльца к каждой русской
школе. Он промышленность поднял раньше, заглядение -
«близнецы» в стране кишат в транспортсообщениях.
В спарке тот же киоскёр, но вместе с остановкой. 
Интересно было бы знать – чья это «помолвка»,
«манну» детям подавать не для просвещения. Хочешь –
нюхай,  хочешь - пей, жуй, кури заразу. О семье своей забудь
навсегда и сразу. Позабудь наказы мамы, наставления
отца. Сокращай свой путь дитя, не взрослей, не старься
и от школьного крыльца с Миром попрощайся.
Ты не знаешь кто такой - Пушкин, Достоевский и не
знаешь кто - Толстой? Выполнена теза. Десять лет тебя
скребут, память вычищая. Ювенильные суды права
защищают на бездомность. Беспризор – главная задача
у министра в голове, чтоб не слышать плача.

Плоховаты ли дела у Росздравнадзора, а?
Те к народу не шумят, смолки окончательно. А Премьер
так и сказал: «производим ерунду, целых две, а не одну».
Что считать по мелочам. Минус – плюс – один скандал.
Есть дела важнее – Сочи на одну игру, проскочить в одну
дыру ВТО – задания. Высока мечта. На кой? И не спрашивай,
такой заковыристый расклад не по смыслу, по уму.
Да, живём не по карману, но с размахом и с размаху.
Голодают старики – так от них нет проку, отработали
своё и пора бы сдохнуть. Понастроили плотин, фабрик
и заводов. «Кто об этом их просил? Нет для жалости причин» -
рассуждает олигарх. Грабли бросил и пошёл прямо в крах.

А последнюю рубашку снимем, нечего терять, отдавать –
так отдавать. Зная участь, ждём – пождём чуда от
вечерней сказки, что расскажут нам Степашка, Хрюша,
шустрая Карлуша, уму – разуму уча, ностальгируя.
Поджимает время споро. Выбор чешет чей то нос и
ладошку левую - на примету верную. Скоро слово
говорится, дело - в сенцах истомится. Исчерпался
арсенал обещалок и речёвок, и сбиваются во «Фронт»
на победу спорую стаи, прайды, кумовьё. «ё» – и то
уж не твоё. Произнёс иль написал – отчисляй процент
в карман. Чай – не совладелец, буква стоит денег. Кто
успел, тот подобрал. За рабочую неделю, за рабочие
часы, за глоток простой воды – отчисляй и не скупись,
люмпен не капиталист. Ты тут кто? Никто, проснись …
Лист опросный подпиши и в затылке не чеши, ничего
не наскребёшь. Расписался? Вон спеши и не смеши
крепеньких парнишек. Скрежет старого трамвая,
как оскомина в зубах. Что опять у нас – не так?

Восемь лет, ещё четыре продержались. Были? Были.
Пять плюс пять – стартует «Фронт» не простой, а самый,
самый. Животы - во фрунт, дугою, не гуськом все тут,
как тут. Трубы, трубы,  провода – все отсюда, не сюда.
Надо бы чем – то здесь блеснуть, чтобы снова обмануть.
На блесну пескарь не клюнет, если только окуньки, и старухи.
Старики – раз, два три, четыре, пять ... Их и нечего считать.
Встрепенулся вдруг Премьер, он порядком забурел за последние
года. Встрепенулся, «Фронт» возглавил, загорел, помолодел.
Посерьёзнел Президент (раньше был и он Премьер). Быть
Премьером много хуже знают третий и второй. Ой – ё – ёй!
На ё-мобиле не уедешь далеко, достижения другие надо бы
перечислять. Думай, думай голова, вспоминай - чему учили …
Сообщает Президент, что практически решили о без визовом 
проезде из России – кто - куда (по России – некуда).

Говорят наперебой самый третий и второй (он самее
самого): о заботе к ветеранам, что по пальцам перечесть
(отдающих гордо честь на параде прошлой славы,
в орденах ветшает грудь и в своём последнем плане,
планок на груди не счесть, в девяносто с лишним лет
осчастливили вниманием победителей Германии
и не всех, а для показа с величайшего указа, не хватило
остальным тех квартир, в государстве много дыр);
о инфляции, дотациях, компенсаций к странной пенсии
(не для жизни, для – дожития), о каком - то договоре –
закадычном, а не споре с капиталом (что с народом говорить,
если он то пьёт, то спит, а проснётся – сразу в бой в траектории
одной: был и есть – токсикоман, падок на самообман
и обманываться рад, ветроград); о рождении детей,
пополняющих приюты; о шикарных и уютных центрах
для лечения, но по квоте, не для всех (здраво и позиция
Минздравзахоронения чёткая и твёрдая, не живая,- мёртвая;
о зарплатах – плачет кот. Сознаём свою повинность,
нам же платят целый МРОТ, с голодухи и помрём. Зная
участь, ждём – пождём со смирением и покорностью,
оправдавшись беззаконностью. Отстающий, бестолковый,
но сознательный народ. Добрый, вымирающий по годам,
но ежедневно – строго, строго по часам. Прошла монетизация
круг не первый, не второй. Стайер, стайер - головной.

Дума выполняет план по принятию законов. Взмах руки –
готов закон. Электронное табло подсчитало поимённо.
Против - нет, все – только за, воздержались - за глаза,
а в глаза – все, как всегда и как один безо всяких перспектив.
«Господин» и «госпожа», и забота их одна – сохраниться
у кормушки, раздающей не полушки, не обманные игрушки,
как под крышкой пива приз. Утолить любой каприз хватит
и останется. Русь нищает и горит, и полиция не спит, бдит.
Сторожит на всякий случай, если вздумает людина вспомнить –
«я же не скотина!». Нет в законах недостатка, пишут целые тома.
Нет в бумаге недостатка и законы – для порядка. Нет порядка?
Не беда, главное – «чтоб – не война», это присказка такая.
Исполнять законы некому. Президента ль в том вина
или может быть Премьера? Это - общая беда, сколько нам не
говори, мы же глухи, словно пни. Что же может Президент,
кроме как списать убытки? Ведь доходная статья разворовывается.
Кем, когда и сколько знает. Добросовестно считает и записывает
Кабинет его Министров поимённо без труда и статистика верна.
Сообщает Президент, не скрывая результат, до копейки все убытки.
Ой, коррупция какая! И такая – рассякая, и разэтакая!
Не даёт нам развиваться и  хватает лишь на «нано», но
высокое такое. Впереди планеты всей можем мигом оказаться,
вылетая из трубы. Лет так двадцать потерпеть к тем немногим,
что прошли, может и все тридцать пять. Как пойдёт. А если
кризис не простой, а мировой? Нефть обвалится в цене? Затяните
ремешки. Точки в деле нет пока, многоточие, тире. Трудно
бедному – ему, Президенту одному. Нас так много, он – один.
Может нас подсократим? Не часами, а минутами, старость вовсе
упраздним? Умирая молодыми – сколько трудных разрешим
и вопросов, и ответов. Надоели мы ему – бедному. Не страна,
а арсенал. То взорвётся, то пожар. Предложение разумное
и изложим как приплод. Умер – значит победил, в общий труд
себя вложил и копилка приросла, и не важно - чья она и в чь«ё»
благо. Приросла - кому нужней, у того – кто прохиндей.

Инвестиции рекой утекают в край иной, поднимая
экономику за морями, океанами. Даже мёртвые моря
оживают втихаря. Океан, что звался Тихий, вышел
в передовики, громче всех стал океан и бурлит по берегам.
Сокрушается Премьер. Он не этого хотел, а чего хотел –
молчит. Дятел в дерево стучит. Тук, тук, тук, чтобы не сглазить
и немного приукрасить не страну, а град - столицу на манер
одной девицы – шамаханскою царицей вздумавшей себя считать.
Неказиста и дурна Анеле собой была, своенравна и строптива,
но взяла в полон «додона» - не царя, но очень близко – «золотого
петушка» - властелина всех колец с выпадением наружу
и в жару, и даже в стужу. Ку, ку, кукареку – гастробайтеры
в плену строят, моют и метут, и торгуют - чем попало, взяв страну
на абордаж аж. Небоскрёбы в облаках затерялись кое – как,
не устойчиво стоят, не в пример хребтам Тянь-Шаня.
Что же ты грустная такая Вера, Надя, Люба,………, Таня?
Не осталось мужиков? А зачем плодить щенков,
да ещё - подопытных, да ещё - не опытных?

Не скупись народ простой и не думай головой! Если бы жить
тут собирались, разве бы так распоряжались? Ты тут кто?
Никто уже. Новый нынче гегемон подпирает шаткий трон.
И воспрявший Абадон потирает руки. Сделка удалась,
сбежать успеет. Не хитра наука бега, обеспечена давно
для сокрытия пробега. Есть расписки, компромат.
Виноват – не виноват, кто в том будет разбираться,
будут только потешаться. Властелин колец и пчёл, о себе
когда прочёл – мышью канул в лету, тихо. До чего пострел
был боек, не гигант, но и не кролик, так за родину радел,
как сумел, так и раздел. Меньше, меньше чем иные.
Так, что было под рукой. Где поставлен – там и стой!
Нет, ему всё было мало. Это же надо, размечтался переброской
рек заняться. Реки – это на потом, не пришло ещё то время,
есть ещё чем торговать. Реноме надо держать.

Падать некуда, а падаем, развращаясь внутрь себя 
каждый – индивидуально. В общем – всё вроде нормально.
Есть парад победы прошлой, космос – в прошлом и балет,
нынче есть кордабалет, олимпийский флаг, футбол и коньки
гремят о лёд. Евровидение поёт. Нервы, правда - никуда,
как курок на взводе, жизнь короткая пока, но ещё короче
будет и без дряхлых предрассудков, и с потерею рассудка.
Думай, думай, голова. Что – почём не разобраться, так плати,
плати, как есть, даже если не съедобно, но зато очень удобно.
Развернул и - ням, ням, ням, сунул фантики в карман.
Всех сочли, распределили каждого в одной могиле, но раздельно,
по клетям и за мзду, не на халяву и могильщик – не простак.
Ё-моё, пора настала начинать жевать «мочало».
 
Рассчитал Сироб расклад, рассчитал и не ошибся, казнокрад
не подавился, приосанился и хватов развелось -  хоть пруд пруди,
как никогда. Стонет русская земля от приблуда, как от ига,
запустение и лихо правят балом у Сатана с ударением в первый
слог. Это раньше его звали, когда лаптем щи хлебали,
ударяя в слога три без промашки и предлога, призывая на
подмогу, страшно вспомнить, даже БОГА, а теперь всё как у всех –
без накладок и помех. Господа - имярики и страна - в Московском
царстве, остальное – на бумажке. Гонят в стойло люд с земли.
Всё украли, разгребли и на ум совсем нет спроса. Ум натужит.
Нам зачем напрягаться от ума? Обездоленность и случай стали
во главу угла, с ними в спарке болтовня, без неё никак нельзя.

Трубы, трубы, провода … «Южный», «Северный поток» и
на - Запад, и в - Восток. Трубы, трубы, провода  - все отсюда,
не сюда. Это – вовсе не забава, а  по-взрослому игра. Вот и весь
поход в рассвет за двенадцать прошлых лет. Ду, ду, ду – второй
десяток. Речь не русская, порядок -  как положено в колонии 
для великой экономии. Отдыхает капитал (он таскать себя устал).
Лёг в заморском банке, тает, а желает прирасти. Хоть свисти, хоть
не свисти, а концы надо свести. Олигарх – главнейший чин сразу
после всех плезиров, затирающих до дыр от присутствия места.
Сытых мало, нищих – тьма. Всем не хватит недр богатства.
Господа –  не господа, а успели кто – куда и успели «прикопать»,
чтоб безбедно почивать. Им каштаны не таскать из огня, да в полымя.

У порушенных криниц вереницы диких птиц, да цветёт
чертополох. Всполох – не переполох, но природа уже мстит.
Лес горит, горят подлески, степи, тундра, перелески, берега,
тайга и хаты, скарб нехитрый. В поругании Руси виноваты
кто? Спроси не у БОГА, у себя. Это же твоя земля и она дана
тебе в обиход, не на потеху и не просто ради смеху. Нет начала
у конца и пора припасть к истоку, чтобы жить, а не страдать.
Думай, думай, Голова! В разнобой стучат сердца, но стучат,
а замолчат – ходу нет назад, не будет и земля о нас забудет.


**
     -  Поэма в полном объёме опубликована в Стихи.ру и там же даны расшифровки терминов