Крик души

– Жулька! Отцепись от меня, дрянная собака! Да, отцепись, говорю!
Я изо всей силы дернул ногой. Жулька с досадливым визгом отлетела в сторону.
– А чего ты хотела?! Чтобы я добровольно отдал тебе свой кусок?! Не дождешься! Не на того напала!
Я резко повернулся к ней спиной и стремительно помчался через двор. Две секунды… Три… Жулькино горячее дыхание опять возле самого уха. Она клацнула зубами, я чудом увернулся.
– Совсем озверела!!! – проорал во все горло и прыгнул на ближайшее дерево. – Это мой кусок! Я первый его заметил!
Оледеневший ствол оказался скользким. Я рисковал сползти с него в любой момент. Внизу поджидала Жулька. Она бесновалась словно волчица, то притаптывая, то взрыхляя снег.
– Говоришь, что я вру?! Что первая заметила ты?! А я, оказывается, просто выхватил?! – Мое возмущение пыжилось. На язык лезли нецензурности. Еле сдерживался. – Не зря тебя назвали Жулькой!.. Жулишь постоянно! Все с ног на голову переворачиваешь! Порочишь наше бездомное братство! Даже стыдно становится, что есть среди нас такие наглые шавки!
Длинная обвинительная речь вымотала вконец. Цепляться за дерево не осталось сил. Попробовал спуститься в надежде, что достучался таки до неразумного сознания. А Жулька как зарычит!!! У меня все дыбом встало! Вмиг до самой макушки взлетел, даром, что не ворона. Остановился, задышал отрывисто.
– Дура!!! Я же верил тебе, как сестре! Грел тебя ночами холодными! Когда была возможность, всегда делился! А тут, чего делить?! Порция на один зуб! Не кусок – кусочек!
Шипеть с высоты водонапорной башни и летом-то несподручно, а зимой и подавно.  Ветер дунул свирепый, пронизывающий. Тут бы и новая шуба не спасла, а уж такая потасканная, как моя, вообще никак не помогала. Понял я, что гибну в расцвете лет.
– Господи!!! – попытался крикнуть в небеса, но лишь прохрипел что-то невразумительное.
Надо срочно вниз! А как спрыгивать?.. Жулька отступать не собиралась. Продолжала наматывать воинственные круги. Вот тебе и подруга, верная спутница. Совсем разум потеряла.
– На! Подавись! – плюнул я кусок ей под ноги.
Пока она его в снегу искала, сполз с грехом пополам и к дому подался, шатаясь и прихрамывая. Намеревался в подъезде на батарее в себя прийти. Только бы шел кто-нибудь поскорее, чтобы дверь открыть, а то с этими домофонами совсем беда, сам никак не могу справиться.
– Василий!.. Жуля!.. – прозвучало как манна небесная.
Баба Зина на ночь глядя про нас бедолаг вспомнила. Ох, знала бы она, что на самом деле собой Жулька представляет?! Оборотень, тьфу! Не звала бы ее сейчас. Только меня. И так мне захотелось всю правду рассказать… Но, вспомнил, как бабу Зину недавно скорая увозила. Решил не испытывать судьбу, не нагружать сердце слабое. Оглянулся в темноту:
– Эй! Псина ненормальная! Пошли, нас зовут! И не смей пугать руку дающую! Задушу!!!
Жулька мимо меня пронеслась пулей, обдала крошкой ледяной. Брр!
– Совсем замерзли, соколики… – запричитала баба Зина, лаская собаку за ухом.
Та ластилась, как будто и не была похожа на дикую тварь минуту назад. Одним словом, жулье! Вот, надо было меня на дереве морить, а?! Не могла подождать, когда благодетельница появится и всем еды вынесет?!
– Ладно, баба Зина, – промурлыкал я. – Мы оба здесь. Выдавай уже порции.
А она не торопилась, продолжая Жульку наглаживать. И странно, в руках-то у нее ничего не было... И карманы не оттопыривались... И совсем-совсем съестным не пахло…
– Батюшки светы!!! – взмолился я. – Неужели прибавление в наших рядах?! Неужели бабу Зину из дома выгнали?!
А та никак лишенкой не выглядела. Улыбалась да беззубым ртом беззвучно шамкала. Не иначе, как с ума сошла от горя.
– Пойдемте ко мне домой? – вдруг предложила.
Точно, рехнулась!
– Ты это сейчас неподумавши сказала, – встрял я поперек лестницы. – От нас воняет. Мы еще и наследим. Ты потом нас метлой гнать будешь. Кому надо так дружбу заканчивать?!
А Жулька безмозглая рада была куда угодно залезть, если зовут. Вот, не думала о последствиях, собака!
– Ночь сегодня не обычная, – продолжала стелить соломку баба Зина. – Рождество! В это время заведено пуще прежнего другим помогать, добрые дела совершать. Я решила, коли совсем одна осталась, заберу вас к себе. Но, ежели что будет не по нраву, то всегда уйти сможете. Препятствовать не стану.
От слов сладких для уха бомжеватого мы с Жулькой совсем осоловели. Потянулись за бабой Зиной след в след. А как в квартиру попали, так все равно что в раю оказались. Миски полные, коврик толстый, тепло такое ароматное, что я прослезился. И даже разрешил себе пузико почесать.
– А ты мне к весне ошейник от блох купишь? – спросил, особо ни на что не надеясь.
Когда же она согласно кивнула, вообще в истерику ударился. Запричитал:
– И Жульке… И Жульке…
Поели мы. Бабу Зину спать уложили. Я на коврик наметился. Жулька жалобно заскулила сзади.
– Цыц! – велел я. – Не в лесу! Ползи сюда тихо, чудовище! – Вздохнул и добавил: – Так и быть, тыкай нос мне в бок. Куда от твоих привычек денешься, недозверь… Что, думаешь, счастливый билет нам выпал?.. Как бы не так! Это мой вой на макушке дерева до Господа долетел… Чего дрожишь? Не бойся. Мстить не буду. Разве же я без твоего участия так завопил бы?! Не. Я тебе «Спасибо» скажу… Вот, только зубами во сне не клацай. А то ведь я могу и лапой махнуть. А она у меня, знаешь, какая когтистая?!