Во имя вечности. Глава 10

   Со дня бегства с Карантинного терминала у Марса минуло около стандартного цикла, но Гик так и не смог вернуться к прежней жизни. Счастливое спасение из плена обстоятельств, едва не ставших фатальными, привело его в мир людей, но не принесло удовлетворенности. Подобранный липтрегонским исследовательским судном, по счастью оказавшимся в зоне досягаемости безымянной системы, он лишился своего тягача – единственного дома и средства к существованию. БАНИТЕЗА, воссозданная заново, едва смогла подняться на ближнюю орбиту, после чего снова потребовался ремонт основных систем. Реактор нуждался в дозаправке, навигация в отладке, да и использование ненастроенного привода оставалось под очень большим вопросом. Брошенный корабль стал вечным спутником вставшей на пути планеты, а его оставшийся не удел капитан был доставлен на Пессару, а затем, на транспорте регулярного флота,  в Артам – орбитальный астропорт Бенеди.
   Кроме астролетчиков и персонала, в Артаме обретались те, кто дожидался разрешения спуститься на поверхность планеты. Многие из таких ждали его так долго, что высеченный в недрах каменного планетоида комплекс стал фактическим домом, порой единственным. Большинство поселенцев Артама прибыли на Бенеди с целью постоянного проживания. Беженцы, трудовые мигранты и просто сомнительные личности, все они стали жертвами жесткого миграционного закона Бенеди и были вынуждены влачить жалкое существование на ее орбите, населяя заброшенные площади комплекса. В норах бывших технических помещений и вышедших из эксплуатации коммуникационных систем ютилось несколько тысяч разношерстных обитателей. В темных трущобах цвела и разрасталась преступность, соседствующая с торговлей конфискованным у контрабандистов товаром и отправлениями невообразимых культов, зачастую связанными с кровавыми жертвоприношениями. Не имевшая возможности избавиться от этого пестрого и небезопасного контингента, администрация Артама изолировала, насколько это было возможно, населенные нежеланными гостями районы, обеспечивая сравнительную безопасность на комплексе с помощью внушительного штата стражей. Некоторых из поселенцев использовали в тяжелых, грязных, а зачастую и опасных работах. Большинство же было предоставлено самим себе, довольствуясь скудной помощью продовольствием, размеры которой, из-за недостатка финансирования, только сокращались, создавая благодатную почву для зреющего прорыва этого гниющего нарыва. Поэтому приходилось закрывать глаза на нелегальные занятия населения «города изгоев», хотя некоторые чиновники, скорее всего, имели долю в незаконном обороте товаров, под прикрытием криминала, и были заинтересованы в сохранении сложившейся формации.
   Гик пополнил ряды отверженных, сразу после того, как ступил на синтетическую почву Артама. Не имея ни дома, чтоб вернуться, ни корабля, чтоб улететь прочь, ни убедительных доказательств в пользу своей истории, чтоб восстановить непонятным образом исчезнувших файлов в Регистре, ни расчетных эквивалентов, чтоб заплатить за постой в жилой зоне, он был безжалостно выдворен за порог шлюза охраняемых секторов, официально причисленный к населению страны потерянной надежды.
   В компании безмолвного человечка, в отличие от него самого похоже знавшего, куда идти, Гик миновал лабиринт сумрачных туннелей, в буквальным смысле опустившись на самое дно планетоида. Здесь, в исполинской реакторной шахте, ствол которой вознесся далеко вверх, была другая жизнь, совершенно отличавшаяся от ярких коридоров и просторных залов комплекса. Пешеходный серпантин, проложенный вдоль стен шахты был усыпан огоньками выдолбленных в тверди планетоида нор, рваными кольцами уходившими наверх. Сам реактор, некогда располагавшийся в центре, отсутствовал, а опоясывавшая его сервисная башня, соединяла ярусы шахты фермами пересекавшихся мостков.
   Следуя за торопливой фигуркой своего молчаливого провожатого, Гик оказался в полуосвещенном бункере с низкими сводами, который, судя по остаткам оборудования, ранее являлся лабораторным помещением. Какофония тысячи не самых приятных запахов ударила в нос, а глаза заслезились от висевшего в воздухе тумана. Источник света и вызывавшего дурноту аромата находились внизу, выбиваясь через мелкие решетки широких круглых люков в полу. И хотя помещение казалось пустым, приблизившись к одной из решеток, Гик услышал доносившиеся снизу музыку и человеческую речь. Стена озарилась внезапным светом экрана, с которого на них двоих смотрела через круглые черные окуляры лысая голова с прижатыми к черепу ушами, в одном из которых хищно поблескивала кристаллами серьга.
 - Мулог! – прохрипела голова. На вокенском наречии это было приблизительным эквивалентом «добро пожаловать».
   Коротышка мельком показал некую метку на запястье. Раздался шелест сжатого под давлением воздуха, и из стены выросла панель с подобием стола, за которым восседал обладатель лысой головы на экране. Он протянул человечку светившийся разными цветами стержень и, вдавив одну из клавиш на панели стола, махнул рукой вглубь зала. Из пола беззвучно поднялся металлический цилиндр, крышку которого Гик принял за люк. В стене появилась яркая щель, и недолгий спутник Гика исчез в светившихся недрах цилиндра, который немедленно опустился обратно.
   Гик с большим трудом говорил на языке вокенов, из-за обилия словоформ, не имевших человеческих понятийных ассоциаций. Он практически жестами объяснил, кто он такой, но, по счастью, этот мрачный субъект сносно владел колониальным языком.
 - Значит ты новый здесь. – Он театрально почесал свой голый затылок. – А запись в Регистр есть твой?
   Гик отрицательно покачал головой.
 - Плохое дело тогда. А платить есть у тебя?
Хозяин бункера указал на сумку Гика. Даже сквозь стекла был заметен его хитрый прищур.
 - Там только пара личных вещей. Платежный браслет я потерял в одном из заведений Тиброка.
 - Можешь продать вещи свои. Можешь свою часть.
 - Не понял.
 - Ну, руки, ноги, глаза, требуху… Я помощь могу, чтобы продать.
 - Нет, спасибо, - улыбнулся Гик. – Сам недавно кое-что приобрел. Можете открыть мне кредит?
 - Не понятно говоришь, - искренне удивился хозяин.
 - Дать мне в долг. Похоже, мне придется здесь задержаться. Но я найду способ с Вами расплатиться.
 - Долг? Да? – здоровяк мечтательно откинулся за столом, покачиваясь в кресле. Затем он оценивающе окинул Гика взглядом.
 - Долг… могу дать я, да. Как после расплатиться, сам я решу.
 - Идет, - после минутного размышления согласился Гик.
 - Хорошее дело тогда, - сверкнул он кривыми зубами. – Возьми занг свой.
   Он протянул уже знакомый стержень, Позади, в дальнем углу бункера вырос цилиндр.
 - Там кушать. Там отдыхать можно тоже.

   Пребывание на Артаме, не стало для невольного пленника пустой тратой времени. В следующие несколько суток, которые оказались весьма условными в этом отрезанном от жизни мирке, Гик познавал каноны жизненного уклада местного сообщества. Вопреки, казавшемуся свежему взору хаосу, оно подчинялось жесткой иерархии, властвовавшей в этом спонтанном государстве. В каждой темной норе чтили свод законов, которому никогда не суждено быть начертанным пером, но который незримо витал в затхлом воздухе сумрачного города. Его население составляли  отщепенцы и проходимцы всех мастей, от простых бродяг, разорившихся торговцев, астролетчиков, до маститых воротил преступного промысла. Последние, в сущности, и составляли местную элиту, занимая верхушку иерархии. Привыкший к общению с представителями подобной среды, Гик весьма преуспел в дипломатии с теми, кто лишь изображал жертв бенедианской бюрократии, находя выгодным вести нелегальный бизнес в непосредственном соседстве с одним из самых могущественных миров. Знание обычаев контрабандистов и капля лицемерия стали пропуском в самые глубины котла, где варился густой бульон из алчности, злобы и предательства. Хитрости и пустых обещаний оказалось достаточным, чтобы перед ним открылись двери, которые не дрогнули бы и под грудой кредитов.
   Ему удалось войти в доверие к главе одной из группировок, маленькому и беспощадному вокену по имени Гаам. Вокены, как уже успел заметить Гик, вообще верховодили в здешних территориях. Они контролировали контрабанду, производство дурманящих снадобий и торговлю белковым материалом – телами или их частями. Спрос на последний всегда был высоким, несмотря на жесткое преследование во всех звездных системах. Сами вокены, ввиду генетических недостатков, являлись активными реципиентами антропоидных органов, а богатые нередко употребляли их даже в качестве пищи, искренне веря в исцеление подобным способом. Благосклонность Гаама Гик заслужил, принеся щедрый дар в виде информации относительно координат криогенного хранилища для заключенных на станции возле Зуар. Приправив ее парой авторитетных среди контрабандистов имен, он развеял последние сомнения и, в ответ, был пожалован обещанием неприкосновенности в пределах Артама. Именно от Гаама он узнал о вступлении Бенеди и еще нескольких систем в прямую конфронтацию с Солнечным союзом, что объясняло инцидент на Карантинном терминале, в свою очередь ставших причиной его злоключений и приведший на самое дно. Он же поведал о продажных служащих досмотровых боксов Артама и тайных курьеров, благодаря которым осуществлялась связь с внешним миром и оборот контрабанды. Гаам был прагматичным дельцом, и уже к исходу их первой же встречи, Гик обладал билетом в вольный космос, заочно продав ему стоявшую на краю неизвестности БАНИТЕЗУ. Тщательно скрывая приобретенные на безымянной планете способности, Гик осторожно полюбопытствовал относительно специалиста по артефактам древности и был отправлен в самый дальний угол грязных районов, где обитали негуманоиды и мутанты. Туда, где отшельником прозябало в нищете некое существо, известное как Праведник. Ходили слухи, что оно прожило целую вечность и знало все обо всем, что произошло в тысячах миров.

   То место, куда забрел Гик, было по-настоящему страшным, даже в сравнении с кишевшим ворами и убийцами городом. Покрытый паутиной и слизью тоннель, наполненный тяжелым смрадом, уходил в самые недра планетоида, ветвясь подобно паучьей норе. Туда, где каждый лаз дышал притаившейся опасностью, а капли влаги на стенах вспыхивали в свете фонаря подобно сотням голодных глаз. Стены пол и даже потолок были источены дырами разного калибра, являвшимися пристанищем самых разных тварей, которые были изгоями даже среди отверженных. И хотя в тоннеле было пустынно, Гик уже вскоре почувствовал, что за ним внимательно наблюдают чьи-то невидимые глаза.
 - Мне нужен Праведник! – громко сказал он, сражаясь с нарастающей тревогой.
   Больше всего ему не хотелось быть съеденным заживо в этом мерзком склепе.
 - Я ищу Праведника! – снова потряс он голосом воздух.
   Где-то впереди послышался шорох. Гик ощутил пробежавший по спине холодок, и кожа на ней моментально огрубела, покрывшись чешуйками брони. Кулаки налились тяжестью, также покрываясь костяными пластинками защиты.
 - Мне не нужны неприятности. У меня лишь вопрос к Праведнику.
   На свет фонаря из мрака вышла худая высокая фигура. Существо напоминала большую ящерицу, вставшую на задние лапы и одетую в мешковатое рубище. Ослепленное светом, оно прикрыло огромные глаза похожей на тонкую руку лапой, ритмично продышалось, выплевывая скопившуюся в пасти и горле слизь и заговорило зловещим шепотом, перемешанным с надрывным скрипом.
 - Кто желает говорить с Праведником?
   Существо закашляло. Речь, явно давалось ему с трудом.
 - Мое имя Гик Каммола. Я не по собственной воле застрял на этом планетоиде.
   Существо снова тяжело задышало, но продолжать беседу, похоже не торопилось.
 - Ты, Праведник?
   Два огромных глаза уставились на Гика.
 - Я Проводник. Посредник между ним и прочими. Его язык непостижим непосвященным.
 - Хорошо. Ты отведешь меня к нему, Проводник?
 - Он говорит лишь с достойными.
 - Откуда же ему знать, достоин я или нет, не встречаясь со мной?
 - Он вездесущ. Он знает все.
   Гик не нашел, чем возразить на этот аргумент.
 - Он сам послал за тобой, – прошипел Проводник.

   Когда Гик последовал за юркой ящерицей в балахоне в тесный лаз, он пожалел о затеянной авантюре. Испытывая ощущения, близкие к панике и клаустрофобии он на четвереньках полз по душной норе, своды которой, по мере продвижения, становились только ниже. Он уже был готов сдаться и умереть, не сходя с места, когда голос впереди призвал его распрямиться.
   Тусклый свет флуорофитов с каменных стен едва освещал крохотную келью, показавшуюся громадной после ведущего в нее хода. Все, что отличало убранство помещения от определения «пустое», было подобие кресла, высеченного из того же камня, что составлял стены кельи. Неподвижная фигура в кресле дополняла и без того скудный интерьер. Грубый балахон с опущенным капюшоном скрывал его носителя, отчего казалось, что он был надет прямо на пустоту.
   Проводник неслышно возник позади кресла.
 - Вопрошай, - прошептал он, склоняясь к не подававшей признаки жизни фигуре.
   Внезапно он выпрямился, будто кто-то схватил его на горло.
 - Най-аг, - выдохнул он, закатив глаза.
 - Я не понимаю, - поморщился Гик.
 - Ты – най-аг. Воин храма Мупайа. Он сказал, что ты особенный. Ты – наставник.
 - Не знаю, что он там тебе нашептал, - отмахнулся сбитый с толку Гик. – Я лишь хотел показать Это.
   Он извлек из сумки чудодейственную пластину. В полумраке она выглядела совершенно невзрачной, однако произвела на Проводника сильное впечатление. Он втянул голову, будто прячась от возможного гнева, способного вырваться из куска металла. Капюшон Праведника слегка шевельнулся, как если бы он поднял взгляд, и его помощник сразу упокоился, начав энергично вентилировать горло для новой порции речи.
 - Укапа, - проскрипел он, наконец. – Реликвия храма Мупайа. Только Шинеша мог дать его тебе.
 - Кто это?
 - Шинеша – живое божество, - гордо прошелестел ящер.
   Гик вспомнил существо, которое он нарек Глазастиком.
 - Каков он из себя? Этот Шинеша.
 - Шинеша всемогущ, Шинеша всеведущ.
   Глаза Проводника мечтательно блестели в неярком свете.
 - Но это невозможно! – словно спохватился он.
 - Что именно?
 - Шинеша никому не показывается. Шинеша никому не дает укапа.
 - Похоже, для меня он сделал исключение, - улыбнулся Гик. Его забавляло то, с каким восхищением существо в балахоне отзывалось о тщедушном существе с безымянной планеты.
 - Он говорит, что это знак, - прошептал Проводник, вероятно имея в виду своего ментора.
 - Что он имеет в виду?
 - Укапа дает большую власть. Но владение укапа еще и большая ответственность. Нужно уметь подчинять его мощь, потому что укапа еще и очень опасное оружие. Укапа не должен быть использован во зло.
   Гик повертел пластину в руках, но она ответила ему молчанием.
 - Я даже не знаю как оно… укапа работает.
   Таинственный Праведник снова пошевелился. Пластина внезапно завибрировала, а резные знаки на ней ожили. Затем все также неожиданно прекратилось.
 - Как ты это сделал?
   Проводник снова засипел горлом.
 - Тебе нужно встретиться с тем, кто может ответить на твои вопросы.
 - Разве он не может?
 - Он укажет путь.
   С этими словами под мрачным балахоном Праведника занялась ослепительная заря, от которой уже привыкший к полумраку Гик невольно зажмурился. А когда свет погас, он увидел, что одежда попросту опала в кресле бесформенным ворохом тряпья.
 - Как это… - воскликнул Гик в изумлении.
 - Он - этер. Границы материального для него не преграда.
 - Я слышал о вездесущих этерах от астролетчиков, но считал их только легендой.
 - Ты еще многое должен познать, - прошептал Проводник, направляясь к выходу.
 - Хотел бы и я так, - с завистью заметил Гик, косясь на узкую щель, в которую ему вновь предстояло протискиваться следом за своим юрким спутником.
 - Ты даже не представляешь, как много можешь, - услышал он его скрипучее шипение.