Следственный эксперимент. Ч. 3

                3
         Внезапно дверь кафе шумно распахнулась и наружу вывалилась отчетливо подвыпившая компания из двух не совсем по городскому одетых мужчин зрелого возраста, и двух девиц в символических юбках и коротеньких ярких курточках. Все они приостановились и воззрились на эту сцену. Из-за их появления Филюев вынужден был остановить порыв своей страсти. Он продолжал только держать в руке конец ремня своего «объекта». Оба мужика, после коротенькой паузы, громко засмеялись и потянули своих спутниц каждый на себя.
   - Привет, мальчики! – громко сказала одна из них, и они обе коротко помахали ладошками, а потом отвернулись и поддались своим «поводкам».
         Лица обеих показались Филюеву знакомыми, но припомнить их он не мог из-за яркого макияжа.
   - Кто это? – спросил он Виктора. – Я их где-то видел.
   - Конечно, видел, – ответил тот, вновь застегивая отнятый у Жени ремень. Его возбуждение сменилось заметной досадой. – Видел. И много раз. В одну из них ты был даже влюблен. В девятом классе. Это Верка с Любкой. Неразлучные подруги. Они здесь работают.
   - Официантки?
   - Нет. У них тоже сексуальный бизнес. Все мы здесь проститутки. Один только Семен после училища поваром устроился.
   - И ты?.. – ошарашенно спросил Женя, уставившись на Виктора.
   - Нет, я не поваром. А что еще остается?.. Не на завод же идти. На копейки и с моим-то происхождением. А на это дело спрос всегда большой. И бабки неплохие. Быть голубым сейчас стало даже модным, бля. Ладно, пошел я. Пока.
         Виктор повернулся и зашагал прочь.
   - Постой! – крикнул ему вслед Женя. – А как же родинки?
   - Да пошел ты!.. На халяву не работаю, а какие у студента деньги? – не оборачиваясь и не останавливаясь, ворчливо процедил сквозь зубы «объект» и скрылся за углом.
         Филюев проводил его рассеянным взглядом. Он было дернулся догнать Виктора, потому что дело надо было довести до конца. Но в этот момент внезапно началась громкая автоматная стрельба в кафе. Стреляли как минимум двое. Женя инстинктивно отпрыгнул от окна, и прижался к стене между ним и дверью. Внутри грохотало очередями. По занавескам на окнах кафе замелькали вспышки, но стекла пока оставались целыми. Филюев кинул быстрый взгляд на машину Носова, но тот так и сидел в ней, и почти не шевелился. Стоять в позе труса стажеру категорически не хотелось, тем более - на глазах у наставника, но и двигаться было страшно. У него даже впервые мелькнула мысль о правильности выбранной им профессии. Умирать от шальной пули было и обидно, и глупо. Но долг пересилил: «Лучше умереть при исполнении, чем прослыть слюнявым. “Наша служба и опасна, и трудна...”. Даст Бог, только ранят...». 
         С этой мыслью Филюев резко оторвался от стены, распахнул дверь и влетел внутрь кафе. Новая автоматная очередь, прогремевшая громче прежних, кинула его на пол лицом вниз. Где-то совсем рядом  прозвенела разлетевшаяся вдребезги стеклянная или фаянсовая посуда, из-за чего Евгений еще сильнее вжался в пол. Поднять голову не давали. Его сердце бешенно колотилось. «Эх, был бы хотя бы пистолет...», – мелькнула мысль, но вдруг кто-то довольно грубо, но не очень больно ткнул его пинком по ребрам, и он моментально забыл про оружие.
   - Встать! – услышал он.
   «Повязяли таки, – обреченно подумалось ему. – Оставят ли пока в живых или сразу к стенке»?
   - Встать, я сказал! – пинули его еще раз чуть посильней.
         Женя медленно приподнял лицо и повернул голову, чтобы разглядеть этого «футболиста». Это был один из тех вышибал, которого он видел в дверях кафе. Тот, несмотря на продолжавшуюся бойню, стоял в полный рост и нагло улыбался, глядя на лежавшего. По его зловещему лицу прыгали отсветы автоматного огня. Женя медленно поднялся на четвереньки, отчаянно демонстрируя, что он ничем не вооружен. Вышибала грубо схватил его за куртку и резким рывком поставил на ноги. Только после этого Женя начал осторожно оглядываться.
         В кафе был приятный полумрак, подталкивавший к мыслям об  интиме. Посетители продолжали спокойно есть, пить и мирно беседовать. Некоторые увлеченно смотрели на огромный плоский телевизор, висевший на дальней стене и занимавший не меньше ее половины. Там будущий губернатор Калифорнии взял в окружение полк вооруженных автоматами солдат и бессовестно «мочил» их из армейского пулемета, периодически швыряя в них ракетами, гранатами и ножами. Некоторые из будущих трупов вяло отстреливались, но выдержать натиск нападавшего были не в состоянии. В ответ на разрывы гранат (непременно у себя за спиной) они дружно, по двое – трое, синхронно взлетали, подброшенные взрывной волной, плавно переворачивались в полете вперед на голову, оставив позади выпрямленную толчковую левую ногу с такой одинаковостью, как будто это был компьютерно размноженный кадр. Другие, сраженные пулеметной очередью в грудь, точно так же, с завидной одновременностью, подпрыгивали кзади и падали навзничь настолько синхронно, что казалось сражены одной пулей, разделившейся в полете надвое. И при этом точно так же, строго параллельно, тянули вверх толчковую левую. Когда у героя  закончились патроны, гранаты и ножи, он схватился за топор, которым и покончил с последней ротой. Чтобы вызволить свою похищенную дочь, он схлестнулся со своим бывшим другом, которого  еще в начале фильма взорвали на катере, но который, как выяснилось, не получил даже царапины. Но зато он-то и оказался не в пример полку автоматчиков достойным противником, поскольку тоже как и герой был «коммандо». Он сумел ранить победителя, до этого никак не пострадавшего в битве с американскими вооруженными силами. Ранение придало ярости герою. Несмотря на отбитые почки, он сумел насквозь пробить стальной трубой не только своего обидчика, но и еще одну такую же трубу, только потолще, по которой неизвестно куда и зачем на военной базе подавался под большим давлением горячий пар. Его шипящая струя, вскипятив по дороге внутренности казненного, ударила в атмосферу. Последний враг героя получил ожог дыхательных путей и скончался, не приходя в сознание. Прилетевшему полковнику победитель сообщил, что ему здесь делать больше нечего, как и самому полковнику. Гидросамолет, на котором герой прилетел на остров, с не успевшими еще остыть двигателями давно ждал своего финального взлета. Около его открытой двери смешно топталась на мелководье темнокожая спутница героя. Дочь не спросила отца, кто эта тетя, которую она видела впервые, но поскольку папа оставил ее в живых, она сразу и целиком ей доверилась и помчалась к ней во весь опор так, как-будто они были разлученными судьбой, страшно соскучившимися друг по дружке близкими родственницами. Всей компанией они дружно сели в самолет и улетели строить свое счастье. В Америке за расстрел полка солдат  победителей не судят.
   - Ты что, кино сюда пришел смотреть? – вернул Филюева в реальность все тот же голос. – Или садись и делай заказ, или вали отсюда.
   - Да, я пошел, – повернулся Женя к двери, борясь с бредом наяву. – Я это уже смотрел.
         Внезапно снаружи раздался громкий хлопок выстрела. «Что, там тоже кино показывают? Или вторую серию?», – мелькнула мысль. Но в этот момент широко распахнулась дверь и на пороге возникла гигантская фигура оперуполномоченного. Вышибалы тут же утратили свой агрессивный вид и как-то слегка скукожились. За ближайшими от двери столиками посетители повернули лица ко входу и тоже заговорили полушепотом. Даже музыка наполовину утихла. В воздухе как бы сами по себе повисли слова «носорог» и «дубль-двадцать», хотя произнесены никем не были. Носова город знал.
         Он обвел зал медленным изучающим взглядом, а потом уперся им в Филюева.
   - Что, бифштекс с кровью унюхал? – спросил он, глядя как всегда исподлобья.
   - Извините, – пробормотал Женя. – Увлекся. Не повторится.
   - Пора. Тебя Поц ждет, – сказал Носов и, повернувшись, пошел к машине.
   - А кто стрелял? – семенил за ним Филюев, стараясь хоть как-то загладить оплошность.
   - Я, – коротко ответил наставник.
         Задавать другие вопросы Женя не решился. Не дай Бог, если бы шеф увидел его, лежавшего на полу. Не хватало только саперной лопатки, чтобы начать окапываться.
         Пейзаж на улице за время его отсутствия не изменился. По-прежнему суетились прохожие. Все так же стояла невдалеке недлинная вереница машин, в том числе и «Москвич» опера. Никаких фильмов на улице не показывали. Трупы тоже нигде не бросались в глаза.
   - А в кого? – все-таки еще раз робко спросил Женя.
   - В дверь, – так же коротко и угрюмо ответил Носов, не останавливаясь.
         Филюев, которому слова наставника не сказали ничего, осмотрелся в поисках вероятной мишени Носова, но так ничего и не увидел. Кругом было полно всевозможных дверей, и разглядеть в темноте одну единственную с дыркой от пули возможности не было никакой.
         Они расселись в машине по своим местам и захлопнули дверцы. Левый дверной замок не сработал. Носорог вновь открыл свою дверь, но пошире, и с размаху захлопнул еще раз. Грохот раздался такой, что у Филюева чуть не отпали уши, а из приоткрывшихся дверей кафе выглянули обе напуганные физиономии вышибал. Только тут практикант понял, кто и в кого «стрелял».
   - Что удалось выяснить? – не обратив ни малейшего внимания на любопытствовавших, спросил Носов.
   - Это мой бывший одноклассник, Витька Милованов. На щеке у него родинка есть. Уверен, что и на жопе...
   - Около уха? – перебил его опер.
         Филюев уставился на Носорога, а потом не очень уверенно добавил:
   - На жопе ушей не бывает.
         Носов посмотрел на Женю знаменитым взглядом, сделав паузу, а потом сказал:
   - У некоторых бывает. 
         Он завел мотор и тронул машину. Сначала вперед, чтобы разбить задний бампер у «Ауди», а потом – назад, чтобы сделать то же самое с передним бампером «Лексуса». И только после этого он сманеврировал и вывернул на проезжую часть.
         Филюев среагировал на удары так, как это сделал бы любой другой на его месте: сначала ткнулся лбом в лобовое стекло, потом посмотрел на наставника, затем запрокинул голову назад, повернулся и посмотрел на результат, а потом опять вперил немигающий взгляд в лицо Носорога. И все это молча и с открытым ртом. Лицо опера оставалось невозмутимым.
   - Зачем вы это?.. – вяло промямлил стажер.
   - Они знают.
   - Что теперь будет?.. 
   - Теперь будет спокойней, – сказал Носов и уточнил. - Некоторое время.