Следственный эксперимент. Ч. 11

                11
   - Сейчас мы заедем в отдел, отчитаемся за дежурство, а потом можно и по домам. Мы свое дело сделали. Можно отдыхать, - сказал Носов, глядя на дорогу через лобовое стекло.
         Они тащились позади «обезьянника», направляясь к центру города. Торопиться им было не с руки, чтобы не встретиться с Кудрявцевым и тем сержантом. Но по времени сержант уже сдал смену, а подполковник был на совещании у высшего начальства управления. «Жигули» со следователем» умчались вперед, чтобы он тоже мог там присутствовать.      
         Филюев некоторое время ехал молча, задумавшись, а потом вдруг заговорил:   
   - Мне не понятно только, почему вы не привезли на эксперимент  Поца. Насколько я знаю, на таких мероприятиях должны быть все соучастники.
   - Во-первых, это было больше похоже на очную ставку, чем на эксперимент. Во-вторых, это желательно, но совсем не обязательно. Иногда даже лучше по одному, так они легче сдают друг друга. И наконец, в-третьих, Поц – это Кацаян, который, как ты видел, присутствовал тоже.
         Евгений настолько удивился, что даже не поленился вновь вывернуть шею и посмотреть на наставника.
   - А он-то за что такое прозвище получил?   
   - Его истинное имя Аарон Кац. Под армянина он только косит, как и большинство евреев еще с советстких времен. Так спокойней живется. Большинство людей на земле почему-то не любит их, поэтому многие из них маскируются. Но это их личное дело. По документам он армянин, вот пусть им и остается.
         Они остановились на служебной стояночной площадке перед управлением и вышли из машины. Филюев все еще чувствовал некоторое напряжение из-за возможной встречи с тем сержантом. Но войдя, он тут же успокоился, увидев за столом совсем другого человека, старшего сержанта. Пройдя все формальности с документами, они прошли по коридору в отдел по борьбе с организованной преступностью.
         Совещание прошло спокойно и по деловому. Носова и Филюева поздравили с успешно проведенной операцией по захвату банды квартирных воров. Потом прозвучали другие доклады, включая сводку происшествий за прошедшие сутки.
         Со вчерашнего утра отличился Институт экспериментальной медицины, в котором проходил в эти дни съезд специалистов. Узкому кругу показали эксперимент с козой, по ходу которого животное скончалось от передозировки атропина. Поскольку официальная часть заседаний шла к концу, из козы приготовили барбекю и накормили гостей на банкете. В результате гости ослепли часа на два, и никто из них не смог сесть за руль.
         Днем поступило 18 заявлений на карманных воров, орудовавших в городском транспорте. Дело дохлое, потому что, как и всегда бывает в таких случаях, никто ничего не видел. Поводом для возбуждения дел могут быть только случайные находки на перепрордажах, если хозяин опознает свою вещь и, главное, сможет доказать, что она принадлежала именно ему.
         К обеду поступило два сообщения. Первое от соседей какого-то придурка, который поругался с женой из-за осточертевших ему щей. Он взял в заложницы свою собственную младшую дочь, заперся с ней в комнате и потребовал от жены приготовить ему двойной шницель с корочкой. Принявший сообщение дежурный посочувствовал было бедной малышке: «Столько пережить», но оказалось, что ей 34 и она такая же дура, как и ее папа.
         Почти одновременно с этим пришло сообщение из психиатрической больницы. Там четверо пациентов отделения реабилитации захватили морг, выгнав всех сотрудников и блокировав двери, и выставили требование – прекратить вскрытия.
         Ближе к вечеру в городском парке подрались между собой 27 бывших однополчан-десантников, предварительно разбившись на две неравные группы. Тех, кого было больше, вызванные «скорые» увезли в травматологию. Из меньшей группы зубы потерял только один, да и те – искусственные. Предметом для раздора послужил их ротный – старший прапорщик Прохор Втулкин. И те, и другие называли его «козлом», но одни за то, что он любил по ночам устраивать им тревоги, заставляя по нескольку раз вскакивать, одеваться и бежать на плац. Другие утверждали, что он получил это прозвище за то, что  приказывал им копать траншею во дворе части «от забора до обеда»*, а потом говорил, что они ошиблись с местом, и что копать надо было на два метра в сторону. Приходилось закапывать, а потом копать снова.
   * - из известного анекдота.

         Вечером поступил ряд сообщений с множества дискотек, разбросанных по городу. Индивидуальные и массовые драки, как известно, являются непременным завершением любого праздника тела, и перетекают в праздники души.   
         Ближе к ночи у ресторана «Северное сияние» молодежь подралась с кавказцами. Попугали друг друга ножиками. Двоих запугали насмерть.
         Словом, обычная жизнь большого города. На этом совещание закончилось. Заступившие начали свое дежурство, сдавшие дела стали расхолиться по домам.
         Носов с Филюевым вышли из здания и остановились на ступеньках. Город жил уже в полную силу. Улицы заполнили многочисленные машины и пешеходы, пыхтел общественный транспорт.
   - Знаешь, давай-ка я тебя до дома подброшу, - сказал неожиданно наставник. - Переодеться здесь негде, а в таком виде ты как-то не вписываешься в людскую массу. Да и упаковать твои куртку, джинсы и кроссовки тоже не во что. Поехали, добавил он и направился к машине.
         Филюев пошел за ним следом и пробормотал:
   - Да неудобно как-то. Лишние хлопоты,.. – но сильно на своем не настаивал.       
         Они сели в машину и уже через минуту выехали на городскую магистраль. Филюев жил далеко. Они проделали большую половину пути и уже катили по микрорайону, когда Носов внезапно сказал:
   - Хороший сегодня день, удачный. Ты не представляешь, какую птицу мы сегодня сгребли. Это хоть и маленький, но праздник. Поэтому давай-ка зайдем в ту кафешку, - он показал пальцем, - и выпьем по кружке пива.
         Они подъехали к маленькому кафе под названием «У Гоши», остановились и вышли из машины. Зайдя в кафе, Носов остановился на пороге и по своей давно укоренившейся привычке обвел взглядом ранних «пташек». Большинство посетителей было профессиональными алкашами, опохмелявшимися после вчерашнего. Было несколько человек и поприличнее, возможно такие же трудяги, как Носов с Филюевым.
         Встретить дорогого гостя вышел сам Гоша. На его лице сияла широкая улыбка под массивными черными усами, слегка подпорченная только легким оттенком досады: все хорошо знали, что если в заведение подобного типа зашел Носорог, то посетителей скоро не будет до самого окончания его пребывания там. Но Гоша вынужден был изображать гостепиимство. «Пташки» стали утихать и вскоре «чириканье» прекратилось. Посетители стали суетиться, их кружки быстро опустели, а затем почти опустело и само кафе.
   - Добро пожаловать, - громко заговорил Гоша, разведя руки, как для объятий. – Всегда рад дорогим гостям.
         Но он-то хорошо знал, что никакие объятия не состоятся. Он просто протянул руку для приветствия, а после него повернулся и слелал приглашающий жест.
   - В гости или по долгу службы? – поинтересовался он.
   - Сегодня в гости, Гоша. Если бы за тобой что-то водилось, и ты бы  вел себя иначе, и я бы пришел попозже, когда твои постоянные клиенты здесь отираются. С некоторыми из них, чувствую, скоро придется встретиться.
         Гоша подвел их к столику недалеко от окна.
   - Прошу сюда. Выпить? Закусить?
   - Нам по кружечке пивка. «Очаковского». Для завтрака еще рано, - ответил Носов.
         Хозяин тут же исчез и вскоре вернулся, неся в каждой руке по наполненной до краев запотевшей кружке янтарного напитка. Поставив их перед каждым, он спросил, улыбнувшись Филюеву, и посмотрев на Носорога:
   - Молодой коллега?
   - Да.
   - Жаль. Уж больно молод.
   - Зато умен не в меру, - посмотрел он на Гошу.
         Тот выпрямился от этого взгляда так быстро, как-будто получил удар по роже.
   - Не буду вам мешать. Если что-то еще, только позовите, - и смылся.
   - Ну давай, студент, - поднял свою кружку Носов. – За нашу удачу. И за твой дебют. Вижу, что парень ты неплохой. Выйдет из тебя толк. Только бояться меня тебе не следует.
         Евгений улыбнулся. Пожалуй, в первый раз за все их совместное дежурство. Он тоже поднял свою кружку. Обе кружки слегка соприкоснулись, разбежались и наклонились в разные стороны.   
         Сделав несколько глотков, они некоторое время помолчали, но потом Евгений не выдержал:
   - Мне все-таки остались непонятными ваши вчерашние рассуждения о группе крови, об отпечатках, о цвете пульса и сорте водки. Думаю-думаю, а разгадать не могу. Откройте мне этот секрет, если можно.
   - Это очень хорошо, что ты не любишь неясности и задаешь много  вопросов, докапываешься до всего. Такие обычно далеко идут. Нет тут никакого секрета, Женя. Все очень просто. Скрипач освободился месяца полтора назад. Я знал о том, что он появился в городе и ждал, когда же он начнет свою работу. Он верен себе и прекратит воровать одновременно со своей жизнью. Вот поэтому я поднял его документы и освежил в памяти все данные, какие был в состоянии запомнить. Именно поэтому я знаю и о группе его крови, и о водочных пристрастиях. Кроме того, мне удалось запомнить и кое-какие детали его отпечатков. Всего три маленьких узелка. С месяц назад запасся его фотографией. Когда стали поступать сигналы, а потом уже и заявления о квартирных кражах, я при осмотрах почти везде находил отпечатки, но не его. В первый раз за время его присутствия в городе я нашел его отпечатки в обкраденной квартире того дома, где мы разговаривали с бомжами. У Кацаяна это была чистая случайность. Но когда я увидел бутылку «столичной» и сигареты «hollywood», я сразу же начал искать его отпечатки. И нашел. А вслух я сказал кое-что из сведений о нем. «Группа крови вторая», и прочее. О Кацаяне я тоже немало знаю только потому, что его профессия криминогенна. В любую минуту он может стать жертвой нападения преступников. А то, что он жив, было видно даже по цвету его рук и лица. Покойники не бывают розовыми. С пульсом еще проще: он часто бывает виден на шее, и совсем не обязательно в таких случаях его щупать. Вот и все мои секреты.
         Филюев почувствовал себя своим, приобщенным. Особенно после того, как Носов назвал его умным, хотя было заметно, что это не более, чем ирония. Настроение стало великолепным, тем более, что Носов заказал по второй кружке.
   - Вы же за рулем, - напомнил ему Женя.
   - Меня не останавливают.
         Покончив с пивом, Носов позвал хозяина. Тот было уже решил, что последует еще один заказ и схватился за свежие кружки, но Носов сделал ему знак отмены, а потом призывный знак. Когда тот подошел, Носов спросил его:
   - Сколько с нас?
         Пока Гоша соображал, Носов достал долларовые бумажки и приготовился отсчитать. В Гошиных глазах мелькнула едва заметная хитроватая искорка, и он сказал:
   - Даже если бы я захотел что-то от вас получить, я бы предпочел наши родные рубли. Но сегодня я в прекрасном расположении духа, поэтому примите это, как подарок от меня.
         Когда сыщики уже отъехали от кафе, Евгений с восторгом сказал:
   - Хорошо быть оперативником. Везде почет и уважение. И напоят, и накормят...
   - Угу, особенно по ночам, - добавил Носорог.

         Машина остановилась в подсказанном Филюевым месте, и они вышли. Носов вытащил из багажника предыдущий гардероб практиканта и вручил ему. Они попрощались. Носов вновь сел за руль и укатил. Филюев проводил его взглядом и пошел домой.
         На звонок ему открыла мама.
   - Боже, откуда у тебя этот костюм? – всплеснула она руками.
   - Наградили за хорошую работу, - гордо сказал Женя и прошел в свою комнату.
   - Ну и как твое первое дежурство? – донеслось вслед.
   - Кайф! – сказал Женя, переодеваясь и думая больше о своем теперешнем самочувствии.
   - Значит ты правильно ваыбрал себе профессию, сынок.