Мимолетное виденье

- Опять дерьмо какое-то с соломой пополам? – Семен недоверчиво глянул на объёмистый целлофановый пакет, туго набитый короткими колбасками из пластичной серой массы с желтыми вкраплениями.
- Ц-ц, зачем так говоришь? – обиженно зацокал языком Салях, сидя на стуле и поджав под себя ноги, словно Будда в оранжевом дворницком жилете.
Молодой Рустем, только что прибывший из Душанбе с товаром, чуя наезд на хозяина, напрягся и угрожающе привстал с матраса. Салях короткой булькающей фразой успокоил не в меру впечатлительного Рустема и повернулся обратно к Семену.
- Семен, кореш! – Расплылся он в сладкой улыбке, как бы разрезавшей его лицо надвое. – Зачем мне не веришь? У нас товар наилучший! Хочешь – попробуем?
- Знаю я твой «наилучший», - недовольно проворчал Семен. – В прошлый раз клиента чисто чудом откачали!
- Так ведь передоз, Сеня! – Улыбка у Саляха стала еще шире, хотя секунду назад казалось, что это невозможно. – Смешные люди, меры не знают!
- Передоз-передозом, - упрямо заспорил Семен, - но от хорошего товара такого быть не должно. Ладно, черт с тобой! Давай пробовать. Хорошо вштырит – возьму все.
Салях достал откуда-то из недр оранжевого жилета стеклянную трубку, разорвал одну из колбасок, отщипнул ногтем немного пластичной серой массы, засунул в трубку и стал греть зажигалкой. Когда масса затлела, несколько раз с шумом втянул образовавшийся дым, глубоко затянулся и передал трубку Семену.
Семен, с видом дегустатора, сделал пару затяжек и замер, прислушиваясь к ощущениям. - Вроде, ничего, торкает, - неуверенно произнес он. – Хотя, вкус, конечно… И трещит что-то… Ладно, хрен с ним!
- А вот скажи мне лучше, Салях? – Семен внезапно потерял тему и по-детски тоненько захихикал. – Вот ты продаешь-продаешь дурь, деньги копишь-копишь, а гульнуть тебе ни разу в голову не приходило?
- Нам водку гулять нельзя! – Уверенно ответил Салях. – Ислям не велит. Грех!
- Да я ж не про водку, дурило, - усмехнулся Семен. – Нахрена тебе бухло, если ты на таком товаре сидишь? Я про баб, к примеру! Знаешь, каких телочек с твоим баблом сюда подогнать можно? Фигура, натура, ловкость рук… и губ! Понимаешь, о чем говорю-то, хоть?
Салях ни на йоту не изменился лицом, но зато громко и часто задышал. Видно было, что некоторое представление о предмете у него имеется. С трудом справившись с собой, он перевел дыхание, взял у Семена из рук трубку, затянулся, и уже почти спокойным голосом произнес: «Женщин ваших русских тоже ислям не велит! Сосуд греха они все! Да!»
- Ну, не знаю насчет греха, но сосут, это…, - попытался сострить Семен, как вдруг замер на полуслове с отвисшей челюстью: По лестнице в подвал спускалась потрясающей красоты брюнетка в коротком, да еще и глубоко декольтированном платье!
Слабый свет сороковаттной, засиженной мухами лампы переливался на ее матовой, чуть влажной коже, длинные волосы ласкали загорелые плечи, а в огромных черных глазах вспыхивали искры такой притягательной силы, что посмотри она так, скажем, на Борю Моисеева, то упал бы он тут же на грязный пол дворницкой, да так и остался бы там рыдать о зря потраченной жизни, размазывая потекшую косметику по изношенному лицу!
Справившись с первым шоком, Семен повернулся к остолбеневшему Саляху и уголком губ негромко произнес: «Кто такая? Как прошла сюда? Ты что, дверь не запер?!»
- Семен, всевышним клянусь! – От Саляховой невозмутимости не осталось и следа. - Не знаю, кто такой! Дверь запирал крепко-крепко! Как вошла, да?!
- Не важно, как вошла, - мрачно пробормотал Семен, вскакивая на ноги, - важно - что не выйдет! Вот и послал тебе твой аллах телочку, а, Салях?
Не говоря ни слова, Салях спрыгнул со стула, и они с Семеном, угрожающе сопя, медленно двинулись к незваной гостье, обходя ее с флангов, чтобы  перекрыть путь к отступлению. Молодой Рустем завозился в углу и вытащил из-под матраса большой черный пластиковый пакет для мусора – вещь полезную, всегда пригодится!;Девушка, тем временем, не обращала ни малейшего внимания на приближавшуюся угрозу и лишь когда к ней потянулись две пары чуть дрожащих рук, скептически посмотрела на драгдилера и дворника, вздохнула и…. резко провалилась вниз!
Секунда - и густые черные волосы превратились в короткую жесткую щетину, загорелые плечи – в твердый хитиновый панцирь, а огромные карие глаза резко уменьшились в размере, при этом сильно увеличившись числом. Тонкое шелковое платье растворилось в воздухе, как не было, и вот - у ног мужчин оказался крупный черный паук с раскрытыми жвалами, с которых капала какая-то подозрительная желто-зеленая жидкость.
Салях и Семен бросились в стороны, а тварь, шустро перебирая волосатыми лапками, побежала к стене и стала взбираться на полки, роняя по пути нехитрый дворницкий инвентарь. Забравшись наверх, паук переполз на потолок и, вцепившись в черный электрический кабель, стал с урчанием отдирать его от лампы.
Не говоря ни слова, Салях и Семен вернулись к стулу, на котором лежала остывшая трубка. По дороге на Саляха капнула слюна с потолка, дворник коротко выругался, схватил метлу и несколько раз ткнул распоясавшееся насекомое в жесткую спину. Паук обиженно скрипнул, бросил кабель и шустро уполз в самый темный угол потолка, скрывшись из виду.
В дворницкой повисла нехорошая тишина, которую через мгновение взорвал возмущенный вопль Семена.
- Что ж ты творишь, мать твою!? – Сеня, резко повернувшись к Саляху, схватил того за лацканы оранжевого жилета и стал энергично мотать из стороны в сторону. – Подставить меня хочешь, чурбан хитрожопый? Я как такое клиентам понесу, а? Три минуты хорошего прихода, а что потом? Потом херня какая-то вовсю прет! Знаешь что? Сам кури свою шнягу!