Верность

Первый раз я увидел Его в пять лет. Тогда мы с братом, который на 6 лет  старше меня, переехали к тете, так как наши родители работали геологами и постоянно мотались в командировки за границу. Зачастую мы не виделись больше полугода. Тетушка Аннет жила в небольшом городке, где все улочки похожи друг на друга, где все дома небольшие и двухэтажные и где жители одного района словно одна большая семья. Мы с братом были непривыкшие к такому, ведь до этого жили в огромном мегаполисе, где не то, что жители одного района, даже жители двух соседних квартир не всегда знакомы.
Он оказался первым другом моего брата Чарли в новой школе. Хотя у него всегда появлялось много друзей, ведь Чарли – душа любой компании. Он терпеть не может одиночество и скуку, поэтому подстраивается под людей и вливается всюду. Возможно, это не так плохо, как мне раньше казалось, но я никогда не любил этого его качества. Конечно, в остроумии и веселье Чарли не откажешь, да и умом природа не обделила, но он не мог открыто сказать, что думает о человеке, поэтому все время прятался под маской. Порой мне казалось, что даже когда его никто не видит, он не выходит из роли.
Так о чем я? А, ну да. Арчи. Арчи я увидел в пять лет. Мой брат тогда завалился домой с большой компанией новых друзей. Я вышел из своей маленькой комнатушки на шум, и первым, кто бросился мне в глаза, был Он. Арчи выделялся из толпы уже тогда. Уже в 11 лет он был необыкновенно красив: высокий и стройный, с черными волосами, заколотыми на голове кое – как, что длинные пряди выбивались из прически и спадали на нетипично голубые для таких темных волос глаза. Заметив меня, он улыбнулся и помахал мне рукой, а я, смутившись, спрятался в свою коморку. Даже тогда я проявлял интерес к мальчикам, хотя в то время, наверное, это было нормально.
Через несколько часов, когда веселье мальчишек поутихло, и было похоже, что каждый занялся своим делом, я услышал стук в свою дверь.  Решив, что это брат, я не ответил, ведь ему было все равно, чем я занимаюсь, поэтому обычно он входил, не дождавшись ответа. Но в этот раз стук повторился через несколько секунд.
- Чарли, ты все равно зайдешь, не претворяйся, - крикнул я, но, когда дверь открылась, там стоял вовсе не Чарли.
Арчи, улыбаясь, смотрел на меня.
- А я все – таки спрошу, можно зайти?
Я смущенно кивнул и извинился, а Арчи приземлился на мою кровать.
- А ты чего к нам не идешь? У нас весело, - доверительно сообщил он, а я попытался догадаться, шутит он или же говорит серьезно. Ведь брат всегда прогонял меня, когда приходили его друзья, хотя отношения наши были довольно теплыми и доверительными. Конечно, только наедине. Я понимал это и не обижался. Авторитет перед компанией все – таки надо сохранять.
- Мой брат не любит, когда я мешаю ему играть с друзьями, - честно признался я.
- Тебе же скучно одному здесь сидеть! – удивился мальчик, - а я, кстати, Арчи, - и он протянул руку.
- Майк.
Так мы и познакомились.
С тех пор Арчи всегда заходил ко мне. Иногда мы просто разговаривали, но чаще он придумывал забавные игры… Например, мы дожидались, пока тетушка Аннет засыпала, и рисовали ей усы. Или один из нас что – то прятал, а второй по его подсказкам искал. Чарли замечал, что мы сблизились и, к счастью, относился к этому спокойно. Похоже, он решил уступить друга мне. Я был несказанно счастлив. Разница в 6 лет нас абсолютно не смущала.
- Привет, красавчик, - Арчи часто меня так называл и, признаюсь честно, заслуженно. С детства у меня были белые волосы по плечи, а светло зеленые глаза обрамляли густые ресницы. Как у девчонки. Арчи звал меня чаще котенком.
-Арчи! – я кинулся к нему на шею, - ты куда пропал?
- Да работу вот временную нашел, деньги теперь зарабатываю, человек занятой, сам понимаешь, - он состроил важную мину, но тут же спохватился, - а я тебе подарок на 13-тилетие принес, - после этих слов он извлек небольшую коробочку из кармана и протянул мне.
- Ой, не стоило, правда, - я смутился.
Закатив глаза, Арчи достал оттуда красивый кулон в виде китайского иероглифа и надел мне на шею. Когда его пальцы случайно коснулись моей кожи, меня словно током ударило… Да, в Арчи я был давно влюблен.
- Этот символ значит верность, - прошептал мне на ухо парень.
- Спасибо, - так же шепотом ответил я.
Арчи зашел к брату, которого тогда дома не оказалось, и мы решили, что он немного его подождет, к моему счастью.
- Что – то я за день подустал. Полежу у тебя, не против? – я кивнул. Скинув кроссовки, Арчи забрался в мою постель и уткнулся лицом в подушку. Через несколько минут он уже мирно посапывал.
Я долго вглядывался в его лицо. Казалось, за 8 лет он совсем не изменился. Под тонной черной косметики, которой он увлекся в старшей школе, его лицо осталось таким же детским. Это он и пытался скрыть, наверное. Ему всегда хотелось казаться сильным, независимым, бунтарем, в общем. Забравшись на кровать возле него, я прикоснулся лбом к его плечу. Как же мне хотелось все ему рассказать, но страх быть отвергнутым и осмеянным парализовывал меня. Все – таки он на целых 6 лет старше! Ну куда я лезу?!
Меня так и подмывало прикоснуться к нему, и я стал водить пальчиками по его спине под рубашкой. Он улыбнулся во сне, а кожа покрылась мурашками. Тогда я спустился ему на ребра и начал ноготками царапать ему бока.
- Так нечестно, - сонным голосом хихикнул он, - у котенка прорезались коготки?
Арчи перевернулся на спине.
- Давай я на тебе что – нибудь нарисую? – воодушевился я и схватил со стола фломастеры и ручку.
- Мне же будет щекотно! – возмутился он, но я решил, что потерпит и преступил. Уже на первом моем штрихе, когда я только начал рисовать солнышко вокруг его пупка, он попытался ускользнуть.
- Эй! Я работаю, ну – как лежи смирно, - я погрозил ему пальцем и продолжил. Следующей моей задумкой были елки на его ребрах.
- ААААААААА, нет, только не ребра, - завопил он, пытаясь меня сбросить со своего накаченного тела.
- Окей, тогда снимай носки, - я хищно улыбнулся и, не дожидаясь его реакции, сам их стащил, а глаза Арчи заметно округлились, но он смолчал. Из его ступней я решил сделать две забавные рожицы, но, как только я приступил к делу, визг друга заполнил дом, а его ноги скрылись под одеялом.
Я в это время потешался над ним.
- Ты визжишь как девчонка, - и я покатился со смеху.
- Аааах таак?! Ну ладно, - улыбнулся Арчи и, затащив меня на кровать, впился пальцами в мои ребра, от чего завопил и я.
Наигравшись, мы оба пытались отдышаться на кровати. В этот момент я чувствовал такое возбуждение, я точно почувствовал, что именно сейчас должен во всем признаться, ведь ближе Арчи у меня нет никого. Я повернулся к нему.
- У тебя такие красивые глаза, - улыбнулся он.
- Арчи, я должен тебе кое – что сказать.
Он приподнялся на локте и вопросительно на меня посмотрел.
- Арчи, - повторил я дрожащим голосом, - я гей.
Почти прошептав это, я зажмурился. Я всегда так делал, когда волновался. Через несколько мучительно долгих молчаливых минут я почувствовал губы Арчи на своих губах. Мой первый в жизни поцелуй. Его язык настойчиво проник внутрь моего рта и прошелся по моим деснам и язычку. Я пробовал отвечать, и, кажется, у меня неплохо получалось. Еще через мгновение его сильные руки обвили мой затылок и прижали меня крепче к разгоряченному телу.  После поцелуя я открыл глаза и увидел улыбающееся лицо Арчи.
- Мой маленький красивый мальчик, - прошептал он.
Я почувствовал, как от его прикосновений мой тогда еще небольшой член начинает упрямо давить на штаны. Догадавшись о моем возбуждении, парень прикоснулся к моему достоинству и немного его поласкал, после чего стянул с меня майку и расстегнул джинсы.
- Я боюсь, - тихо сказал я.
- Я тебя не обижу. Ты мне веришь?
Кивнув, я снова зажмурился. Я чувствовал, как он спускает мои джинсы, слышал, что проделывает тоже самое и со своими. Арчи поставил меня в нужную позу на кровати. Одной рукой он придерживал меня за пояс, а двумя пальцами второй он проник в меня. Издав сдавленный стон, я почувствовал, что Арчи раздвигает пальцами мою дырочку, а затем он плавно вошел в меня. Буквально через несколько секунд боль утихла, и появилось приятное чувство заполненности. Подождав еще немного, Арчи стал медленно двигаться во мне, постепенно наращивая темп. Второй рукой он стимулировал мой член. На шее я чувствовал его губы, он нежно – нежно целовал меня, не оставляя даже следов. Вот он – секс, думал я. Не скрою, так приятно мне не было никогда. Ни разу в жизни. Ни одного разу. Через несколько минут, когда темп был набран, я почувствовал влажность внутри. Арчи издал протяжный стон, переходящий в крик. Он кончил. Одновременно со мной.
Мы лежали на кровати, совсем-совсем близко друг к другу. Арчи  поцеловал меня в висок.
- Чарли ни за что не должен узнать, он же тебя убьет, - выдохнул я. Реальность резко ворвалась в мое на время отключившееся подсознание.
- Я догадываюсь, - ухмыльнулся Арчи и медленно встал с кровати, - а еще мы твое одеяло запачкали немножко, - и в его глазах появилось озорное, почти мальчишеское, выражение. Мне же было не до шуток. Я реально испугался того, что может произойти, узнай об этом братец.
- Где?! – я вскочил, осмотрел одеяло и понесся в ванную за мокрым полотенцем, которым протер большое белое пятно на ткани. Увы, оттиралось оно плохо.
Пока я судорожно тер это пресловутое пятно, Арчи подошел ко мне сзади и успокаивающе положил руки мне плечи.
- Скажи, что пролил… Ну, соус, например.
Пару минут мы молча смотрели друг на друга, а потом покатились со смеху.
- Ведро соуса? – сквозь смех выдавил я.

Через полчаса явился Чарли, как всегда весь перемазанный губной помадой (он встречался с девушками с 15-ти лет!). К моему удивлению и даже обиде, они вдвоем заперлись на кухне, попросив меня не мешать. Пока они там разговаривали, я весь извелся… Вышли они со скорбными лицами, что окончательно меня добило, поэтому весь остаток дня после ухода Арчи я выпытывал у брата, о чем же они говорили.
- Еще ничего не понятно, не решено… Как станет ясно, ты узнаешь.
Конечно, он врал. Тогда все уже было предельно ясно. И, конечно, в ближайшем времени я ни о чем не узнал и сейчас я даже не знаю к лучшему ли это.

С того дня мы с Арчи сблизились еще больше. Почти все свободное время мы проводили только вдвоем, наслаждались друг другом, но мне все чаще казалось, что его что – то тревожило и что счастье наше далеко не бесконечно…Так и было.
Арчи с братом постоянно  запирались и о чем - то подолгу разговаривали. Однажды, я видел, как Арчи вышел из кухни с красными припухшими глазами. Своим я тогда не поверил и хотел поскорее об этом забыть, но у меня ничего не вышло. Скоро меня ждало еще более страшное потрясение.

Арчи заехал за мной в пять, как мы и договаривались. К тому времени я уже пятнадцать минут ждал его на крыльце. Что – то тревожило меня. Когда он приедет, думал я, это пройдет.
- А куда мы едем?
- В одно красивое место, - его голубые глаза смотрели с такой тоской, что мне захотелось плакать.
- Что случилось? Арчи, в последнее время что – то происходит, я же вижу!
Он молчал, только крепче сжимал руль.
За нашим городком находился огромный парк, посреди которого было небольшое озеро с чистой прохладной водой, почти прозрачной. Мы часто ходили туда купаться в жаркую погоду. На берег этого озера и привел меня Арчи. Усадив меня рядом с собой, он хотел было взять мою руку, но потом резко прижал к себе. Мне ничего больше не надо было, ведь я чувствовал, что как только он ослабит объятия, прозвучит что – то ужасное. А рядом с ним, чувствуя его дыхание на коже и прикосновения сильных рук, мне было как никогда и нигде больше уютно и тепло. Так мы просидели около получаса, но наконец он заговорил.
- Майк, мне очень нелегко это говорить, - казалось, ему трудно сдерживать слезы, - я уезжаю.
- Надолго?
- Очень. Я уезжаю в Японию учиться. Минимум – пять лет.
Тут меня как будто стукнули по голове чем – то очень большим и тяжелым.
- На пять лет? Минимум? – охрипшим голосом переспросил я, - Арчи… Но, как же? Почему?
- Мои родители решили, что там – лучшее образование, что мне надо выбиться в люди и так далее. К тому же, у меня там есть родственники, у которых я могу пожить во время учебы. Пойми, так надо. Если бы был шанс как – то этого избежать, я бы сделал все возможное, - он взял меня за подбородок и повернул к себе; в его глазах стояли слезы, - ты веришь мне?
Я уже не слушал его, просто не мог услышать из – за собственных рыданий взахлеб. А он все прижимал меня к себе и что – то шептал. Долго – долго и нежно – нежно. Тогда у нас был незабываемый секс, наверное, самый сладкий, жаркий и нежный в моей жизни. Потом мы до рассвета лежали и смотрели на звезды… В машине на обратной дороге оба плакали. Уже у дома я заговорил.
- А… когда ты уезжаешь?
-Через два дня. Сразу после твоего дня рождения. Я еще заеду, надо же мне подарок имениннику вручить, - он подмигнул мне. С прошлого дня рождения я не снимал его тот самый кулон в виде иероглифа, обозначающего «верность». Теперь я уж точно ни за что его не сниму.
Эти два дня прошли как в тумане. Я помню, что все время думал об Арчи, о себе, о жизни без него. Кажется, я даже придумывал текст первого моего письма к нему. А потом я решил оставить ему что – то на память. Я перерисовал на твердый темный картон знак с моего кулона и продел сквозь него черный шнурок.
Когда в дверях появился Арчи, я уже был весь в слезах.
- Пойдем, - он взял меня за руку и провел в комнату, - смотри.
Он расстегнул верх рубашки и показал ключицы: на левой красовался точно такой китайский иероглиф. Верность. Восхищенно осмотрев новый рисунок на теле Арчи, я прикоснулся к еще красной коже.
- Больно? – он покачал головой.
- Больно здесь, - и он положил мою руку себе на сердце.
Арчи плакал. После того, как я робко вручил ему мой картон, он заплакал еще сильней.
- Котенок, - он гладил меня по волосам и целовал в макушку, - Котенок, ты не скучай… Все будет хорошо, ты привыкнешь. Не плачь, Котенок.
Обняв меня в последний раз, поцеловав каждый сантиметр моего лица, Арчи выбежал на улицу и сел в машину. Больше он на меня не смотрел, а только плакал.
- Арчи…
Старый «мустанг» увозил его все дальше от меня.

Дорогой Арчи,
Не прошло и недели, а я уже скучаю по тебе. Безумно, безумно скучаю. Но на самом деле я рад за тебя. Ты сможешь получить хорошее образование, зарабатывать много денег, а потом заберешь меня. Ведь заберешь, правда? Хочется верить.
Прости, что пишу всякую ерунду, ведь это мое первое письмо. Жалко, что ты не оставил адреса мне лично, но Чарли сказал, что с удовольствием будет отправлять мои письма тебе по пути на работу. Хоть он этого и не показывает, но тоже очень сильно скучает. Ты же его первый друг. Лучший друг. Дружба длинной в девять лет никогда не забудется, я так думаю. К тому же, расстояния не помеха. Ты тоже так думаешь? Я очень надеюсь что да.
Мне так интересно знать, как у тебя дела! Напиши мне все, пожалуйста.
Люблю,
Майк.

Арчи,
Прошла уже целая неделя с тех пор, как я отправил тебе первое письмо. Ты не ответил, но это не важно. Я знаю, ты очень занят, Чарли мне все объяснил. Не спеши. Он заверил, что письмо доставлено точно по адресу, а значит, ты его прочитал. Это для меня главное. Я надеюсь, что тебе просто приятно читать то, что я пишу… Я ведь до сих пор очень скучаю. Знаешь, у меня ни с кем не было такой близости, как с тобой. И я не только про физическую. Ты, Арчи, понимал меня, как никто другой, всегда умел найти нужные слова. Я очень надеюсь, что я тоже что – то смог для тебя сделать. По крайней мере, очень старался.
Мне так интересно узнать, какой он – Токио. Я ведь никогда не был в Японии. Да и вообще заграницей. Ну, если не считать Канаду. Там прошло мое детство. Мама с папой постоянно куда – то ездили, и очень надолго, так что их я почти не помню. Воспоминаний из детства у меня вообще очень мало. До пяти лет я жил с семьей в огромном городе, где было невероятно много машин, поэтому нам с братом не разрешали гулять одним. Пожалуй, это все.
Знаешь, а ты мне ведь ничего почти о своем детстве не рассказывал. Конечно, это не важно, наверное, но все – таки мне очень хочется знать о тебе как можно больше.
Я ведь люблю тебя.
Майк


Милый Арчи,
Я не видел тебя уже больше месяца, и на письма ты не отвечаешь. Чарли сказал, ты звонил, пока я был в школе. Очень жаль, что я не успел с тобой поговорить. Мне тебя не хватает, но я, кажется, повторяю это каждый раз , так что ты это и так знаешь. Просто не забывай.
Тетя Аннет ушла с работы. Ей не здоровится. А она так любила собирать букеты из цветов, на работе она постоянно сияла, а сейчас увядает, словно цветок. Мне ее жалко, но надеюсь, она скоро поправится и снова выйдет на работу. Лучшей флористки в нашем городе нет.
Почему же ты не отвечаешь? Так хочется знать, что письма не летят в пустоту. Хотя Чарли говорит, что ты читаешь все письма, просто нет времени ответить. Это правда? Надеюсь, что да.
Ты только не перетрудись. Я же помню, ты трудоголик. Наверное, у вас ужасно много предметов… А каким спортом  занимаешься? Ты ведь без него не можешь.
Ладно, мне пора. Тете Аннет нужна помощь на кухне.
Целую,
Твой Майк

Арчи,
Что же мне делать? Я пишу тебе по несколько раз в месяц уже больше полугода, но ни на одно мое письмо ты не ответил. Неужели, неужели у тебя нет хотя бы двух минут, чтобы написать, что ты здоров, и все хорошо? Мне же для счастья большего не надо, лишь весточку от тебя получить. Но месяц за месяцем я жду напрасно. Может, что – то случилось? Ты же можешь мне все рассказать, я попытаюсь помочь, только не молчи, умоляю тебя. Отношения на расстоянии это не так сложно, но если тебе этого не надо, просто скажи напрямую, не мучай меня. Я пойму, правда. Далеко не каждый может это выдержать, поэтому я ни в коем случае не буду винить тебя ни в чем.
Конечно, мне будет больно, но это ничего. Гораздо больнее не получать от тебя вестей и мучиться напрасными догадками. Что же нам делать, Арчи? Ответь, хоть раз, умоляю.
Целую, обнимаю,
Майк

Дорогой Арчи,
Несмотря на то, что ты мне ни разу не ответил, я продолжаю тебе писать. Скоро будет год, как ты уехал… и замолчал. А я все еще помню каждую мелочь того дня, нашего последнего дня. Тогда мне казалось, что тебе действительно больно расставаться, неужели я ошибался?
Я злился, плакал, пытался ненавидеть, но ничего не выходит. Я все еще до беспамятства люблю тебя.
Письма летят все же в никуда.
Но знаешь, по – мойму это вошло в привычку. Как только происходит что – то важное и значимое в моей жизни или же в жизни брата, я сразу сажусь за письмо к тебе. Это что – то вроде дневника, где я могу свободно писать, что думаю. А самое глупое – я ведь эти письма потом и отправляю. И надеюсь, что ты их читаешь и улыбаешься. Мне нравится представлять твое лицо, твои реакции и улыбки. Думаешь, я забыл? Я ничего не забыл, и не уверен, что смогу когда – то.
Надеюсь, ты в порядке.
Навечно твой,
Майк

Дорогой Арчи,
Я уже не надеюсь на ответ, подозреваю, тебе это и не надо вовсе. Но до тех пор, пока ты мне лично не ответишь, я буду писать и писать тебе письма. Пусть и напрасно! Пусть годы!
Вчера мне исполнилось пятнадцать лет.  Чарли устроил мне замечательный праздник! Весь мы с ними тетей Аннет провели в парке. Да, в том самом парке.  Они накупили кучу воздушных шаров. Это было здорово. После того, как мы отпустили их все в небо, был пикник. С большим тортом и свечками. Чарли и тетя подарили мне классные подарки…
Для полного счастья мне не хватало тебя.
Целую, Майк

Арчи,
Я уже даже и не знаю, как начинать свои письма. В основном, начало всегда одинаковое!
У нас в классе новая ученица. Из – за ее нестандартной внешности она сразу же стала изгоем. Дело в том, что она из детского дома, и ее перевели сюда, так как она отлично учится и намного развитей своих товарищей из приюта. У нее нет родителей, поэтому некому запретить ей красить волосы в голубой цвет и одеваться, как ей нравится. А нравятся ей довольно экстравагантные вещи. А, ну да. Ее зовут Зои.
В первый же день в школе она чуть не подралась со школьным хулиганом и хотела окунуть Стеллу Братски в унитаз головой за то, что та обозвала ее Фриком. Я ее отговорил. Мне она сразу показалось забавной, поэтому, когда никто не хотел с ней садиться, это сделал я, и мы проговорили весь урок.
Я общаюсь с ней, потому что меня привлекают необычные люди. А я ведь, кстати, тоже своего рода изгой в школе. Конечно, у меня есть пара приятелей, но близкими их не назовешь. Общаемся от безнадеги. А Зои – она другая. Она напоминает мне тебя, ведь ты тоже не думал, что скажут другие. Это еще одна причина нашей дружбы.
Может быть, когда – нибудь, вы познакомитесь. Она тебе понравится.
Люблю,
Майк

Арчи!
Ты прислал мне подарок! Чарли только сегодня утром передал его мне. Эта картина просто замечательная! Неужели Токио и правда такой красивый, как на картине? Если б ты знал, как мне приятно!
Ведь если ты помнишь про мой день рождения, может, я для тебя еще хоть что – то значу?
Люблю и безумно скучаю,
Майк

Милый Арчи,
Ты не поверишь! У Чарли появилась девушка. Постоянная! Это же невероятно.
Она заходила к нам вчера, хотя обычно он их не приводил домой.
Элис мне понравилась! Хотя, я всегда думал, что Чарли найдет себе худющую супермодель с огромной грудью, но Элис совсем не такая, полная противоположность. Толстой ее конечно не назовешь, но фигура далека от идеала, короткие темные волосы, да еще и висок бритый( Чарли, кстати, никогда не любил неординарность в женской внешности). Она носит длинные мешковатые свитера и кроссовки, а не туфли на шпильках и коротенькие шорты, что еле – еле прикрывают ягодицы.
Но Элис замечательная! Она весь вечер веселила нас уморительными шутками и историями, а потом сама приготовила домашнее мороженое из подручных средств. Получилось на редкость вкусно. Я понял, чем она зацепила моего Чарли.
Они между прочим познакомились в универе. Она учится на курс младше брата, но намного сообразительнее и образованней его. Она  много в тот вечер о себе рассказала. Элис вообще на редкость общительная: например, я сразу узнал, что она обожает кошек, ее папа – музыкант и играет кантри, а мама – хиппи. Сама Элис пишет папе песни, не любит субкультуры и мечтает жить в Англии, причем в девятнадцатом веке. Сейчас она копит на машину. И еще, несмотря на то, что она учится на переводчика, по профессии работать не собирается, а хочет открыть свой салон красоты. А в детстве ее мечтой было открыть приют для животных, надрессировать животных и ездить с папой на гастроли с выступлениями своей животной труппы. Но что меня порадовало больше всего, так это то, что она является представителем ЛГБТ-организации в нашем городе и выступает за равные права для сексуальных меньшинств.
Узнать столько о человеке за один вечер – нереально!!! Но у Элис получилось уложиться в три часа.
Когда она ушла, тетя Аннет притянула к себе Чарли и грозно прошептала: «Упустишь эту девушку, после смерти буду сниться тебе в кошмарах и проклинать до конца твоей жизни!»
Надеюсь, у них с Элис все получится!
Береги себя,
Майк

Арчи,
Вчера я первый раз подрался. Ну, точнее, меня побили. Я вступился за Зои, и нам двоим досталось: меня побили, ее окунули ее синими волосами прямо в унитаз. Это было унизительно, но она даже не заплакала. Я ее прямо зауважал.
Мы все больше времени проводим вместе. Она классная: веселая, остроумная, с ней интересно, да и на нервы она не действует. В общем, Зои не такая, как другие девчонки. Она знает, когда надо помолчать, а когда уйти. С ней легко, а это главное. Но тебя мне, конечно, не заменит никто.
Я уже не жду ответа… Я просто безумно скучаю и все также люблю.
Целую,
Майк

Здравствуй, мой Арчи,
Скоро Рождество. Для меня это всегда было волшебным временем. Когда мы жили с родителями в Канаде, на каждое Рождество они старались быть дома, чтобы лично вручить нам подарки и разделить волшебные мгновения праздника.
Здесь, в этом маленьком городке поначалу мы праздновали только втроем. Потом, появился ты. Помнишь, как я притащил как – то раз котенка и хотел подарить его тете Аннет на праздник? Она, правда, решила, что это крыса и чуть не убила его веником, но это мелочи. К счастью, он остался жив, но, увы, у тети аллергия на кошек, и его пришлось отдать однокласснице Чарли. Все же, было весело. С тобой всегда было весело.
В этот раз наш тесный семейный круг увеличился. С нами праздник отметят Элис и Зои. Я очень рад, что они придут, ведь обе замечательные! Я приготовил Зои подарок: скопил денег и купил оригинальную штангу для языка. На заказ делал. Надеюсь, ей понравится!
Чарли что – то готовит для Элис. Ради нее он пошел на кулинарные курсы, хотя у него и так мало времени. Он меняется на глазах, благодаря ей.
Я не знаю, отмечают ли в Японии Рождество, но тем не менее, желаю тебе хорошего праздника и всего самого-самого замечательного. Очень надеюсь, что у тебя все хорошо, и ты счастлив.
Веселого Рождества,
Майк

Эх, Арчи,
Вот и прошел еще один год. Ровно два года назад, 1-ого сентября, ты уехал учиться. Так далеко и так надолго. Ты хоть изредка вспоминаешь обо мне?
Знаешь, я, кажется, определился с профессией. Мне интересно писать… Не просто редактировать что – то, а именно писать: сочинять, выдумывать, описывать, выражать свои мысли… Благодаря письмам, я совершенствуюсь в этом. Хочу поступить в какой – нибудь журналистский колледж, чтобы продолжать обучение по специальности.
Все лето мы с Зои работали в кафе Wrikley’s. Да – да, том самом, где мы праздновали твой двадцатый день рождения. Сейчас там новый хозяин, и дела этой забегаловки пошли лучше. Все дело в рекламе…
Ну, так вот, о чем это я? Мы проработали там все лето и получали неплохие чаевые. Чарли тоже работает. Он переводит какие – то документы для местной адвокатской фирмы. Платят немного, но график удобный, да и работа по профессии. Так что он тоже совершенствуется.
Элис ушла из университета и пошла на курсы парикмахеров. Чарли считает это глупым, а я поддерживаю ее. Ведь она на пути к своей мечте, так что это ее выбо, и она молодец, потому что упорно трудится.
Тете Аннет становится хуже. У нее начались проблемы с сердцем, скачет давление. Конечно, сказывается возраст, ведь 68 лет – не шутка! Тем не менее, нам еле хватает сил удерживать ее от работы. Я за нее волнуюсь…
Вижу, что уже не имеет смысле спрашивать, как ты поживаешь. Я просто напишу, что надеюсь, тебе понравился мой рождественский подарок. Я долго его мастерил. Сложнее всего было приделать застежку к браслету. А надпись выгравировала сама тетя Аннет. Я и не знал, что она это умеет.
Береги себя,
Майк

Милый Арчи,
Мне повезло! Я нашел нужный мне колледж в соседнем городке. Правда, цена учебы там приличная, но и стипендию уже платят! Я ушел из школы, чтобы заработать денег на обучение. Уходить в середине года было не очень удобно, но что мне там делать? Зачем тратить время на то, что в будущем даже не понадобится? Чарли не одобряет мой выбор, но напрямую не высказывается, только намеками действует. Элис за меня рада и говорит, что в случае необходимости поможет с оплатой. Курсы длились всего два месяца, но она оказалась очень способной, в чем я и не сомневался. Сейчас она работает в салоне сестры своей матери и даже зарабатывает неплохие деньги! Они с Чарли хотят в скором времени снять квартиру и переехать туда вдвоем.
Я беспокоюсь за Зои. Она спуталась с какими – то байкерами – наркоманами и теперь тусуется с ними. Несколько дней назад я заметил у нее на шее ссадины и ожоги… Надеюсь, у нее хватит ума не уподобиться им и не начать дуть.
Жди новостей.
Скучаю,
Майк

Здравствуй, Арчи,
Если бы ты знал, сколько всего происходит. Время несется с молниеносной скоростью!
Мои опасения насчет Зои и ее новой компании подтвердились! Они били ее и заставляли силой заниматься с ними сексом! Я узнал об этом в только в апреле и сразу же позвонил в полицию. Через суд мы добились решения суда, что им запрещено приближаться к Зои на десять метров, а их главаря посадили на семь лет за изнасилование и хранение наркотиков. К моему огромному счастью, Зои ни разу не пробовала наркоту. Она вообще сохраняла спокойствие, только сейчас она боится мести… Но думаю, это скоро пройдет. Если что – то случится, их посадят!
За те полгода, что я работал, я смог накопить достаточно денег на оплату первого года обучения в колледже. Через неделю снова осень, и мне не терпится начать учебу! Чарли и Элис решили повременить с переездом, чтобы присматривать за тетей. Ей все не лучшает, что всех нас сильно огорчает.
Зои не знает, чем ей заняться, но из школы она ушла. Сейчас работает в тату – салоне помощницей мастера. Она этим очень гордиться. Ведь Зои потрясающе рисует, да и с оборудованием обращаться умеет. Ее старшие друзья из детского дома научили еще давным – давно. Зарабатывает она немного, но на жизнь хватает. Мы много времени проводим вместе… Кажется, она чувствует себя обязанной за то, что помог ей в той непростой ситуации. Как объяснить ей, что мы друзья, и она бы сделала то же самое?
Удачи тебе,
Майк

Привет,
От колледжа я в восторге! Ребята очень приветливые и дружелюбные, вопреки моим ожиданиям, никто не обращает внимания на внешность. Они стремятся общаться со мной, что для меня довольно странно… Ведь обычно я был изгоем! Кажется, они уважают меня за то, что я самый младший. Ведь мне только 17, а им по 19-20 лет! У меня появилось много новых друзей, но, конечно, ближе Зои никто из них стать не сможет.
Да, насчет Зои… В ноябре Зои узнала, что беременна. Она долго – долго плакала, и даже чуть не повесилась, но к счастью, мы с братом подоспели вовремя. Ее успели спасти. После этого я не разговаривал с ней два дня. Ну, как она могла так поступить! Ведь у нее есть я, Чарли, Элис. Неужели она не поняла, что одна не останется?! В конце осени она пошла на узи. Ей сказали, что будет мальчик. Имя мы еще не придумали. Да, я говорю мы, потому что не брошу ее. Она переехала в дом тети Аннет. Ко мне.
Вчера тетушка скончалась. Ее нашли мертвой в кровати. Она просто не проснулась. Я рад, что она, по крайней мере, не мучилась. Сегодня были похороны… Почти все плакали, даже Чарли. Она была необыкновенной. После тебя, я сказал ей первой, что гей. Я ждал совсем другой реакции, нежели была у нее. Она налила мне чаю, усадила себе на колени (15-ти летнего пацана!), и мы молча пили чай. Потом она спросила про тебя… Да, мне будет ее не хватать.
Теперь, с сегодняшнего дня, мы с Зои живем одни. Она сейчас спит, ей нужно много спать, ведь живот растет с каждым днем, малыш формируется и тяжелеет. К нам завтра приедет Элис, она останется до зимних каникул, ведь я учусь, но не хочу оставлять Зои одну. Ей нужна забота и поддержка, она очень часто плачет… Я не вижу, но слышу, как она громко всхлипывает в свой комнате по ночам.
Нам сейчас тяжело, но уверен, все наладится.
Целую,
Майк

Дорогой Арчи,
Как прошли твои праздники?
У нас все замечательно. Новый год и Рождество мы отмечали вдвоем с Зои в нашем доме. Элис и Чарли уехали в Альпы, кататься на лыжах. Поначалу было немного пусто, но мы уже привыкли. В канун Рождества мы с Зои зажгли свечи и нарядили елку. А еще мы обменялись милыми скромными подарками… Но когда мы вместе смотрели ночью телевизор, лежа вместе на диване, случилось кое – что особенное: она меня поцеловала… Ее губы были теплые и сухие… Совсем не такие как твои. Удивительно, но я до сих пор помню их прикосновения, помню каждую свою мысль в эти моменты…
После этого поцелуя я признался ей, что я гей (да, все это время она жила в счастливом неведении). Она покраснела и рассмеялась. «Вот почему ты ко мне ни разу не пристал» - пошутила она и принесла нам мороженого. Как ни странно, но после моего признания нам стало легче, обоим.
Роды будут в конце марта… Имя мальчику все еще не придумали, но Зои выбирает между Бартом и Тило. По – мойму, она не в себе.
Люблю,
Майк

Арчи!
Он родился! Вчера, 17-ого марта родился Бартоломью Майк Трэвис. Я никогда раньше не держал в руках такого маленького и теплого человечка. Словами это, наверное, не описать. У него маленькие смешные пальчики, пухленькие ручки и красивые голубые глазки – пуговки. Точь – в – точь как у его мамы. Зои – настоящая героиня. Она рожала 15 часов! Через две недели они вернутся домой… Мы уже обустроили одну комнату на втором этаже под детскую. Чарли и Элис помогали нам, как могли, и я за это им очень благодарен. О своих детях они пока не думают, но с Бартом с удовольствием няньчутся.
Как бы я хотел, чтобы ты стал крестным… Но им станет Чарли…
Я приложил фотографию Барта, если тебе будет интересно. Я помню твои голубые глаза…
Целую,
Майк

Дорогой Арчи,
Все налаживается. Я не знаю, что бы я делал без Элис и Чарли. Они, как могут, нам помогают: Элис часто приезжает к Зои, потому что у той, кажется, после родовая депрессия. К счастью, уже спадает понемногу. Чарли просто обожает маленького Барта: он постоянно возится с ним и часто берет его на прогулки. Почти все лето они провели в четвером… А я зашиваюсь. Сейчас я днем учусь, вечером и по выходным работаю. В октябре у меня отпуск, и я надеюсь провести его с семьей. Со всей небольшой семьей.
Чарли досрочно закончил университет (при чем с отличием), и благодаря этому его взяли на постоянную работу в ту кантору, где он начинал. Сейчас она расширилась и стала довольно крупной и уважаемой фирмой, поэтому Чарли очень повезло: он получает хорошую зарплату и идет на повышение.
Элис наконец накопила денег и подыскивает помещение для будущего салона. У нее прибавилось дел: ей надо арендовать помещение, нанять штаб сотрудников, зарегистрировать салон и прочее и прочее. Они с Чарли думают о свадьбе, но пока оба слишком заняты. Скорее всего, устроят через год или около того.
Как же летит время. Зачем я все еще пишу тебе, не знаешь? Я тоже. Я даже не знаю, надо ли это тебе. Все – таки я надеюсь, что тебе интересно, что происходит у нас в жизни…
Люблю,
Майк

Здравствуй,
Представляешь, мне предложили напечатать статью на тему «Современные увлечения молодежи» в местном журнале! В колледже мои работы прочитал сам директор и порекомендовал меня как начинающего талантливого писателя!! Я не могу в это поверить! Правда, сейчас я очень волнуюсь! Со всеми этими зимними праздниками я ничего не успел, так что теперь у меня осталось всего неделя, а я даже не начинал. Мне ни за что нельзя подвести мистера Ротберга (это и есть наш директор).
Вчера у Барта был день рождения. В очередной раз убеждаюсь, что время летит почти незаметно! Мы отмечали праздник на квартире у Чарли и Элис. Туда пришло совсем немного гостей: хозяева квартиры, я, Зои, несколько ее подруг из клуба одиноких молодых мам и ее новый ухажер. Кажется, он неплохой парень: добрый, заботливый, обходительный, да и Барта полюбил, как своего. Кажется, парня зовут Джефри. У него свой автосалон (богатенький папаша постарался, впрочем, я его не осуждаю, каждый живет как может). Он не намного старше Зои, года на 3, наверное. Кроме пристрастия к никотину у него нет вредных привычек. Он не пьет, не дует, не употребляет наркоту. Они встречаются с Зои уже два месяца, и пока он показывал себя с лучшей стороны. В общем, если так пойдет и дальше, я со спокойным сердцем отдам ему моих любимых человечков, но, конечно, буду за ним приглядывать.
Чарли и Элис, наконец – то, назвали дату свадьбы: 15-ое сентября.
Так здорово: у всех что – т происходит, движется, случается… Но я как будто смотрю на это со стороны, как будто и не участвую вовсе… Конечно, это бред, но иногда меня наполняет такое щемящее чувство одиночества… Я даже кота завести не могу: он ж сдохнет у меня с голоду! Я все жду и надеюсь, что ты объявишься, что я хоть что – то о тебе услышу…
Навечно твой,
Майк

Дорогой Арчи,
Спешу с тобой поделиться очередной порцией бесполезных бытовых новостей. Их у меня накапливается достаточно, чтоб выплеснуть все в еще одном длинном безнадежно-безответном и улетающим в пустоту письме.
В конце мая мою работу напечатали, более того, директор колледжа был горд моей работой. Настолько горд, что отправил ее своему брату, который работает в Нью-Ёрке! У него там свое небольшое издательство, так что он опубликовал ее, и сейчас она красуется во многих газетных киосках Большого Яблока, представляешь?
Свадьба Чарли и Элис прошла скромно: мы посидели с друзьями и немногочисленными родственниками в ресторане, после того, как молодожены расписались. Почему – то большинство женщин плакало…Почему на свадьбах обязательно кто – то плачет?! Я, конечно, не понимаю их смысла, но в основном люди при этом счастливы.
Безусловно, главным украшением торжества была невеста – на Элис было отнюдь не роскошное и дорогущее платье, но выглядела она изумительно. В ее волосы были вплетены разноцветные ленточки и цветы, а на голове красовался яркий венок из искусственных цветов. Она не любит срывать живые…
Зои с Джефри все в любви… Они постоянно вместе, и к сожалению не так часто приглашают меня куда – то. А я схожу с ума от одиночества. Если бы ты знал, как мне не хватает тебя. Возможно, это звучит натянуто и фальшиво, ведь столько лет разлуки должны были сыграть свою роль, но я правда скучаю и, как наивный ребенок, жду ответа на каждое последующее письмо, хотя знаю – напрасно! Честно, я очень за тебя волнуюсь. Ведь должна же быть причина, по которой ты не отвечаешь… Я не хочу верить, что все было напрасно, зря и не взаправду…
Уже темнеет. Ненавижу зиму и позднюю осень. Темнеет рано, светает поздно. Терпеть не могу просыпаться, когда город еще спит под пеленой темноты. Днем под ногами хлюпает грязь. За ночь все успевает замерзнуть, а днем изредка выглядывающее солнце растапливает верхний слой льда и превращает землю в болото.
Понятия не имею, зачем все это. Зачем пишу, почему надеюсь… По глупости, наверное. Или от того, что я уже просто захлебываюсь своей тоской и болью. Не знаю, но очень хочу хоть что – то о тебе узнать.
В день рождения я загадал именно это желание. Пятый раз подряд.
Целую и очень жду,
Твой Майк

Я отложил ручку в сторону и долил в бокал остатки вина. Я не знал, что мне делать, не знал, куда катится моя жизнь и что я буду делать дальше. Последние три года я ощущал черную дыру внутри, которая с каждым шагом, с каждой потерей росла и поглощала больше энергии, сил и эмоций. Все, что ни происходило в жизни, постепенно стало казаться мне безысходным и бессмысленным. Апатия, агрессия, вечные вопросы и сомнения.
На улице было уже темно, и я засобирался спать. Завтра мне предстояло заехать в квартиру Чарли и Элис и последить за ней недельки две, так как молодожены уезжали в недельный круиз по Тихому океану… Эта перспектива меня порадовала, ведь представлялась хорошая возможность сменить обстановку, посмотреть – таки как живет мой брат и привести его берлогу в порядок. Одна Элис с неряхой – братом не справлялась.

На следующий день я собрал свои немногочисленные вещи – а именно, пару трусов, три футболки, джинсы, кеды и семь пар носков, - и отправился к Чарли.
Новоиспеченые супруги уже ждали меня на пороге квартирки с ключами в руках.
- Пока, братишка, - Чарли сунул мне ключи и бегом спустился по лестнице вниз, где уже стояло заказанное такси.
- Извини его, - Элис поцеловала меня в щеку в знак приветствия, - чувствуй себя как дома. Постельное белье в шкафу, еда в холодильнике. Я купила тебе пару фильмов, комедий, какие ты любишь, чтоб не скучал, - казалось она чувствовала мое состояние, с такой тоской ее глаза заглядывали в мои. Напоследок она погладила меня по плечу и поспешила вслед за мужем.

Квартира была небольшая, но довольно уютная. Элис накрыла мне в комнатке для гостей, которую они хотят - я случайно подслушал разговор – позже оборудовать под детскую.
Я сразу решил подогреть себе пиццу, которую отыскал в морозилке, и посмотреть фильмы, что купила Элис. Подойдя к шкафу, я встал на цыпочки, чтоб дотянуться до заветной полки с дисками, но тут нога подвернулась, и я, пытаясь устоять, ухватился за полку, которая тут же на меня и свалилась. К счастью, там не было тяжелых статуэток или техники, как я ожидал. На меня посыпались диски, какие – то бумажки, пара мягких игрушек и одна стопка конвертов, перевязанная синей шелковой ленточкой. Потирая подвернутую лодыжку, я встал и кое – как запихнул полку обратно в шкаф, после чего стал класть на нее и упавшие вещи. Когда я взял стопочку конвертов, было подумал, что это пустые конверты про запас, но тут мой взгляд совершенно случайно упал на отправителя. «Майк Джеймс Грин». Раз там стоит мое имя, подумал я, следовательно, я имею право посмотреть, что же это такое, хотя страшная догадка уже обожгла мой мозг.
Я вскрыл письмо, которое лежало наверху: «Дорогой Арчи…Почему на свадьбах обязательно кто – то плачет… схожу с ума от одиночества…»Это было мое письмо Арчи! Я стал лихорадочно вскрывать и перечитывать и остальные: все оказались от меня. К Арчи… Слезы ручьем хлынули из глаз, ноги подкосились, а глаза заволокла белая пелена гнева, злости, обиды, отчаяния… Всего на свете. В один прыжок долетев до телефона и набрав номер брата, я стал исступленно орать в трубку: « Как ты мог, как ты мог, как ты мог?! Я верил тебе, отдавал, как дурак письма, а ты, падла, спокойно клал их себе в шкафчик, перевязывая ленточкой?!  Я тебе этого никогда не прощу. Если ты сейчас же не вернешься сюда и не объяснишь мне все, я уеду и оставлю твою мерзкую квартиру распахнутой, да еще деньги и драгоценности положу на видное место! А потом…потом я кого – нибудь убью… Лучше себя, а в…» - дальше я нес какую – то чепуху, больше похожую на бред.
«Успокойся. Сейчас приеду» - дрожащий голос брата заставил меня прийти в себя. Положив телефон, я кое – как добрел до дивана, рухнул на него и уткнулся в подушку. Меня душили слезы и осознание того, что все эти пять никчемных лет я писал в никуда, расплескивал эмоции, мысли и переживания на никому не нужных письмах, которые пылились на полке и никого не заставляли ни улыбаться, ни грустить.
Через час Чарли и Элис, бледные и растерянные зашли в квартиру.
« Послушай, Майк, - Чарли заметно волновался: его голос дрожал, пальцами он барабанил по столу, - все очень непросто, и я не уверен, что ты захочешь это знать».
- Говори, - процедил я сквозь зубы.
Вздохнув, он начал: «Арчи и правда уехал в Японию, но вовсе не учиться… Понимаешь… В 16 лет у него нашли…нашли рак крови, - я не смог сдержать стон, а Чарли после небольшой паузы продолжил, - было уже очень поздно. Здесь его лечить не могли, да и не было у его родителей столько денег. В Японии живет дядя Арчи, который, как узнал о болезни племянника, сразу же забрал его к себе, согласился оплачивать лечение и сейчас он заботится об Арчи.
Поверь, ему было очень сложно вот так уехать, тем более… это лишь вопрос времени.
Я знаю о ваших отношениях, - я вытаращил на него глаза и залился краской, - поначалу я был, конечно, против, но видя, как страдает Арчи, я сдался. Мы вместе решили, что делать. Если бы он остался, то умер бы от болезни, а ты, так как привязался бы к нему еще сильнее, - от горя».
Я встал и молча стоял, глядя в окно, несколько минут. Странно, но в голове не было ни одной мысли. Все проносилось мимо, скакало, ускользало от сознания, не хотело идти на свет… Вдруг, очнувшись, я ощутил руки брата. Он обнял меня первый раз за последние, кажется, пять – шесть лет…  Чувство безысходности сменилось решимостью. Готовностью что – то делать, куда – то бежать, поднять на ноги всех, кого надо, если придется, но добраться до моего Арчи. Я должен его увидеть – это единственное, что я знал точно.
- Адрес, - прохрипел я, так как в горле пересохло, - говори мне его адрес!
- Я…я…я знаю адрес лишь его дяди, а больницы, - и он развел руками, при этом мне захотелось его ударить по носу. Со всей силы. Лучше ногой. Если бы не вмешалась Элис, я бы наверное это и сделал.
- Майк, езжай к его родителям. Чарли напишет номер на всякий случай, но он лежит в больнице. Узнай адрес у родителей. Если не получится, поезжай к дяди и не уходи, пока тот не даст адрес. Назовись кем хочешь, делай что хочешь, но ты должен его узнать. Прости нас, - в ее глазах стояли слезы, - быстрей. У подъезда еще стоит такси!
Пока я с молниеносной скоростью собирал свои вещи, захваченные из дома, Элис приготовила мне сэндвичей в дорогу и сунула в сумку все мои письма. Я поцеловал ее на прощание в щеку и, вылетев из квартиры, сел в машину и назвал адрес родителей Арчи.
- Пожалуйста, умоляю, скажите мне, где лежит ваш сын! – я забыл поздороваться.
- А вы, собственно говоря, кто?! – на пороге стояла красивая высокая женщина с темными волосами и такими же голубыми глазами, как и у Арчи.
- Я друг Арчи. Я только что обо всем узнал. Мне очень нужно, прошу, - я готов был встать на колени.
- Простите, я не хочу об этом разговаривать, вы совершили ошибку, придя сюда… Это уже не имеет значения, - она попыталась закрыть дверь, но я просунул ногу между нею и стеной.
- Что значит не имеет значения?! Он что, умер?! – при этих словах женщина взвизгнула.
- Нет, конечно, что вы такое говорите?!
- А пока не умер – все имеет смысл. Я люблю его, ясно вам?! Если не скажете адрес, я поеду к его дяде, поселюсь у него на крыльце и не уйду оттуда, пока не узнаю то, что мне нужно, пока не найду Арчи. Я готов на что угодно!!! – я почти плакал.
Женщина замахала на меня руками, затем ушла внутрь, оставив дверь открытой. Меня никто не приглашал, поэтому я решил остаться на пороге. И правильно сделал! Через минуту она снова появилась, держа в руках бумажку с написанным второпях адресом. Сунув это мне в руку, она захлопнула дверь.
Через два часа я уже сидел в самолете, уносящим меня на встречу моей любви, мечте и страху.

Когда мы приземлились, все происходило словно в тумане. Я смутно помню, как получил багаж, как выбежал на шумные улицы Токио, как поймал какую – то машину и назвал адрес…
Больница, где лежал Арчи, оказалась огромным белым зданием с решетками на окнах, что меня сразу насторожило. Внутри все было настолько стерильно, что мне стало неуютно ступать по белому кафелю. Интерьер был просто безжизненный: ни цветов, ни украшений, ни фотографий или хотя бы картин…
Сердце забилось быстрее, когда я подошел к стойке приемной.
- Здравствуйте, вы говорите по английски?  - вежливо спросил я. Женщина, невысокая пожилая японка, кивнула.

- Скажите, где лежат больные раком?
- Третий этаж. Там спросите медсестру, - она поклонилась и вернулась к своим делам.
Пока я поднимался, куда указали, сердце готово было выскочить из груди и билось где – то в горле.
- Извините, - я подошел к молодой девушке в униформе, - вы мне не поможете? – она с готовностью кивнула, а я решил, что все японцы крайне немногословны, - скажите, где лежит… Арчи Грей?
Услышав это имя, она сделалась немного печальной.
- Пойдемте за мной, - проведя меня по длинному больничному коридору, девушка подошла к последней палате, - сейчас я посмотрю, как он, и передам ему, что к нему пришли. Вы?
- Скажите, просто гость, - попросил я.
Медсестра улыбнулась и зашла внутрь. Через минуту она снова стояла передо мной.
- Он ждет вас. Правда, кажется, он волнуется, - и она удалилась.
Несколько секунд я пытался привести дыхание и сердцебиение в порядок, но, конечно, мне это не удалось. Я вошел.
Арчи лежал на кровати под капельницей. Его худоба сразу бросалась в глаза: теперь кожа обтягивала лишь мышцы и кости, лицо было бледным, щеки впали. Тем не менее, на нем была косметика… Он, услышав шаги, медленно открыл глаза.
- Я надеялся и боялся, что это именно ты. Я знал, что рано или поздно ты приедешь. Ты нашел меня, - он развел руками.
Я не мог сказать ни слова, просто стоял и пытался не заплакать. Арчи улыбался.
- Проходи, - он указал на стул рядом с кроватью, - знаю, тебе нелегко было все это узнать, тем более увидеть меня… таким после стольких лет. Все так сложно! – он сжал мою руку, потом поднес ее к губам.
- Арчи, все это время я писал тебе, - конечно, я не смог сдержать слез, - я так волновался, я думал ты… ты…
- Видимо недолго осталось до этого.
- Прекрати! Не смей так говорить, все будет хорошо. Теперь я ни за что тебя не оставлю, ясно?!
Я обхватил его лицо руками и стал исступленно целовать. На щеках Арчи оставались соленые капли моих слез.
- До сих пор не верится, что ты наконец – то со мной, - выдохнул он после долгого поцелуя, - ты писал мне?
Я кивнул, пытаясь успокоиться.
- Почитай мне свои письма, я хочу узнать о тебе все, - улыбнулся он и улегся поудобнее.

Я не уходил из больницы три дня. Мы читали и перечитывали письма, много плакали и смеялись, целовались, кажется, каждые две минуты и не могли надышаться друг другом… Не думали ни о ком и ни о чем. Слишком многое мы принесли в жертву и многого лишились за столько времени, поэтому сейчас мы позволили себе забыть весь мир.

- Извините, - в палату вошла та молодая медсестра, которая привела меня к Арчи, - можно вас на минутку? – шепотом обратилась она ко мне.
Поцеловав спящего юношу в лоб, я вышел. Девушка стояла с какими – то листочками и ежеминутно их перелистывала, что не могло не раздражать.
- Знаете, - она аккуратно начала, - у него очень сложная ситуация. Я лишь хотела вам сообщить, что мы не можем точно сказать, сколько ему осталось…
- Вы это говорите уже три года! Может, он вас еще переживет?! – злобно ответил я.
Девушка сострадательно улыбнулась, наклонив голову немного вбок.
- Мы все надеемся на лучшее, но, повторю, точно ничего не скажешь.
- Даже приблизительные рамки?
- Врачи считают, что от года до трех, но то же самое они утверждали три года назад, - она взяла меня за руку, - вы, наверняка, хотите выписаться и уехать отсюда?
- Разве такое возможно? – усмехнулся я и высвободил руку. Мне было тяжело это слушать, физически. Обхватив голову руками, я сел на стоящее рядом кресло.
- Ему нужно постоянное лечение, но его можно обеспечить и без врачей. Вас научат делать ему уколы, пропишут лекарства. Обязательное условие – никаких волнений, - я не верил своим ушам, - у нас в больнице лежат пациенты с раком, их очень много… Но каждый из них хочет провести последние дни, месяцы и годы с семьей, детьми, любимыми. И когда у них есть такой шанс, мы просто не можем позволить им упустить его. Вам необходимо будет каждый месяц сдавать кровь и посылать анализы нам. И, конечно, принимать лекарства. Это все. Я думаю, вы можете сказать Арчи, что завтра, если он захочет, его могут выписать. Мы все знаем, как он этого хочет, тем более, когда вы рядом, - она ласково улыбнулась, - с вами он весь светится… Счастье – главный залог успеха… В чем бы то ни было… Завтра утром документы будут готовы. В палате есть телефон, по которому вы можете заказать такси до аэропорта. Ну, или что вам понадобится.

Франция. Рассвет. Маленькая квартира в центре Парижа досталась нам просто по смешной арендной плате, чему мы были очень рады.
Я всегда просыпался раньше него и готовил ему завтрак. По шороху в спальне я понял, что он проснулся.
- Доброе утро, как себя чувствуешь? – я вошел в комнату с подносом в руках.
- Привет… Лучше всех, - разулыбался Арчи.
Поставив поднос ему на колени, я сам улегся рядом и оторвал от грозди одну виноградину. Арчи восхищенно смотрел на содержимое подноса: рогалики, яичницу, кофе и мороженое.
- Я все один не съем, - виновато улыбнулся он.
- А я помогу, - я провел носом по его щеке, поцеловал в шею, вдохнул его запах.
Через несколько минут все было съедено, и мы счастливые лежали на кровати. Любовь переполняла меня. Повернувшись к нему и убрав спадавшую на глаза Арчи прядку волос, я прошептал: «Какой же ты красивый». Ему надо было об этом напоминать, потому что он сам не видел этого, не чувствовал, ему казалось, что болезнь сделала его каким – то не таким, беспомощным и жалким, но это, конечно, было неправдой. «Ты для меня всегда будешь самым сильным, самым дорогим и любимым».

С тех пор как мы уехали из больницы, прошел почти год. Я исправно лечил моего пациента, а он, казалось, чувствовал себя все лучше.
Мы часто переезжали, побывали в Бельгии, Норвегии, Германии, Бразилии и даже на Шри – Ланке. Во Францию приехали два дня назад. Нам нравилось путешествовать, но, конечно, это требовало денег. Чарли и Элис присылали небольшую сумму каждый месяц, но основным источником доходов было мое писательство. Я поначалу печатался в Нью – Йорке, потом мои работы – статьи, рецензии, рассказы, стихи – стали посылать в Берлин, Брюссель, Москву, Рим… Вскоре мне дали вести собственную колонку в журнале! За каждое произведение я получал круглую сумму, которая с лихвой покрывала расходы.
Арчи был счастлив: я видел, как он буквально светился изнутри, но, тем не менее, он чувствовал себя некоторой обузой. Денег он не получал, болезнь все – таки была, пожирала его, пусть и медленно; он слабел. Я колол ему уколы и давал лекарства. Он думал, мне  это в тягость, но как же он заблуждался! Я был счастлив быть с ним, тем более, продлевать его жизнь.

Чехия. Прохладный августовский вечер. Мы с Арчи весь день гуляли по старым улочкам Праги, вымощенными булыжниками, покупали сувениры на память и отогревались,  слушая живую музыку в небольшом кафе у реки. Это было прекрасно. Мы бы еще долго просто слонялись по городу без дела, держась за руки, но начался ливень. Еще минуту назад ярко – розовое небо заволокло тучами, и крупные капли дождя, набирая темп, посыпались на асфальт. Арчи заметил невдалеке маленькую гостиницу, куда мы и побежали, чтобы остановится там на несколько дней. Вещи у нас были с собой. Комнаты там стоили до смешного дешево, так что хватило небольшой горсти мелочи за ночь. Нам обещали принести теплый чай, а утром подать завтрак, и проводили в наш номер. Небольшая комнатка с кроватью, диваном и двумя креслами имела весьма привлекательный и уютный вид. На табурете напротив двуспальной постели стоял допотопный телевизор, скорее всего, черно – белый.
Не распаковывая вещей, мы сбросили промокшую одежду и вдвоем забрались под теплый душ. И хотя мы знали наизусть каждый сантиметр тел друг друга, все равно немного смутились. Арчи начал первым: он провел пальцем по моей спине, рисуя круги вокруг лопаток и спускаясь все ниже. По телу пробежали мурашки… Облизнув его соски, я опустился на колени, держа Арчи за талию. Немного задержался, целуя низ его живота. Затем обхватил его член губами, а он положил руку мне на затылок. Я двигался плавно и аккуратно, как он любит… Он кончил быстро. Встав, я поцеловал его в шею, а он повернулся спиной и немного нагнулся. Теплые струи воды сбегали по его спине, переплывали на ягодицы и катились дальше по ногам… Его кожа была гладкой. Вода смывала вечный запах лекарств, но я все равно привык и почти не ощущал его. Я вошел, все еще держа Арчи за пояс.
- Арчи, ты же знаешь, что я люблю тебя больше жизни? – спросил я, когда мы в теплых халатах пили у окна принесенный чай. Я разместился на кровати, Арчи – на подоконнике. Он тоскливо глядел на спящий город.
- Тебе будет очень больно, - после длинной паузы прошептал он и повернулся ко мне, но я уставился в пол.
- Не говори об этом, прошу тебя. Не сейчас. Нам хорошо, ведь правда? Давай просто наслаждаться моментами, - в голосе звучала мольба.
Он подошел ко мне и сел рядом. Мы оба плакали. И Арчи плакал не из – за страха смерти, это я знал точно. Как – то он сказал мне, что не боится ее. Он боится умереть внезапно, не попрощавшись, не предупредив, не высказав тех слов, что застыли в горле и должны вырваться наружу. Я тоже этого боялся.

Он ушел через четыре с половиной года. В больнице, держа меня за руку. Арчи смог попрощаться, как и хотел. Для меня это было невероятным ударом, ведь при его жизни я, как мог, гнал от себя мысли о худшем. Просто не мог поверить, что настанет время, и его не будет рядом. Но чудес ведь не бывает, это было ясно.
После его смерти во мне было чувство озлобленности на судьбу, опустошенности и безысходности. Я потерял тогда не только Арчи, но и веру, счастье, надежду. Как ни странно, со мной осталась любовь. Любовь к моему Арчи.
Веру я не обрел до сих пор, хотя прошло более десяти лет. Поначалу было нелегко справиться, но у меня остались те, кто был рядом всю мою жизнь, кто продолжал любить меня, дарить мне надежду. Они то меня и вытащили… Теперь я пишу книги. Правда, ни одна моя книга не заканчивается полным счастьем героев. Я не могу дать им то, чего лишился сам.