Топонимика особого режима

«ТОПОНИМИЧЕСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ»

- условное название негативного социального явления,
связанного с массовыми изменениями названий государств,
населенных пунктов, улиц, площадей и т. д. по идеологическим соображениям.

Толковый словарь обществоведческих терминов. Н.Е. Яценко. 1999


«Коммунистические тупики» появлялись не в угоду сиюминутной политической целесообразности. О какой сиюминутности можно здесь говорить?
Люди свято верили в «Великое Светлое Будущее», боготворили «новых пророков» новой «квазирелигии»: Маркса-Энгельса-Ленина-Троцкого, потом Маркса-Энгельса-Ленина-Сталина, потом Маркса-Энгельса-Ленина.

Но шло время, накапливалось недовольство очередями и талонами, росла неприязнь к жизни в коммуналках и тем, кто «построил социализм для себя» (спецпайки, спецмашины, ведомственные дачи), просачивалась информация про то, как живет «загнивающий запад». И постепенно люди начали выходить из-под влияния зомбирующей пропаганды» - пишет Марк Захаров в своей знаменитой статье «Дорога к храму».

Тоталитарная эпидемия, прокатившаяся по планете в ХХ веке, оставила глубокие борозды и в душах людей, и на географических картах. Особенно в России. Германия, с ее воинственным либерализмом, таким же интернационализмом и национал-социализмом - наш самый близкий товарищ по историческим несчастиям. Но там дальше «Адольф Гитлер штрассе» не пошли. И можно смириться с катастрофическим отсутствием в Германии каких-либо следов Карла Либкнехта и Розы Люксембург, но ошарашивает невозможность пройтись сегодня по проспекту доктора Геббельса, полюбоваться на статую обожаемого фюрера! Вожди Третьего Рейха, в отличие от наших, остались за пределами городских названий. Товарищам из Германии (правда, с помощью союзников-победителей) удалось провести четкую грань между светлыми душами германского народа и гениями зла, а у нас господа большевики устроили поистине параноидально-шизоидный, длящийся до сих пор, кошмар.

К сожалению, некоторая часть наших граждан не может пока отказаться от изуродованной топонимики русских сел и городов, не в силах расстаться с разного рода символами, олицетворяющими тоталитарный террор и деформацию человеческого сознания. Хотя имеются и рассуждения о необходимости новых улиц имени Пушкина, Герцена, Тургенева, иных национальных кумиров. Здесь уместны ссылки на Францию и Париж с его необыкновенным интернациональным разнообразием в названиях бульваров и площадей.

Но самое интересное, что мы ни в чем не уступали немцам в плохом, но значительно уступаем в хорошем. Можно допустить в будущей России улицу Петра Столыпина, философа Павла Флоренского или генерала Скобелева, но мы слишком медленно продвигаемся к вопросу, который решен в Германии окончательно и бесповоротно: кто именно достоин всенародного возвеличивания, а кого следует только изучать по курсу истории. Ведь они тоже по-своему люди. Можно подумать, что Гитлер не был талантливым оратором! Был! В определенные годы проявлял даже личную храбрость, редкий организаторский дар и дьявольскую интуицию. Это ли не противоречивость? Это ли не сюжет для сериала с высоким рейтингом? И все-таки немцы не украшают его именем свои города.

Исторический период, который переживает современная Россия, в культурном смысле можно назвать Обретением Родины. Постепенно приходит осознание исключительной значимости таких фундаментальных человеческих ценностей, как семья, род, Родина, самодеятельность личности, уважение к человеку. В этом длительном и сложном процессе культурного самоопределения наших сограждан огромное значение имеет эмоциональный образ городской среды, выраженный в названиях улиц и площадей.

В советский период истории России сформировалось искореженное представление о времени и пространстве. Самый яркий пример – деление истории на «предысторию» и «историю нового мира», которое заморозило историческое сознание народа. В 1937 году даже А.С. Пушкина сделали провозвестником коммунизма, приветствующим «новое племя, младое и незнакомое». К счастью, НКВД не усмотрело реабилитацию русской культуры, начатую Пушкиным, которого можно назвать первым правозащитником в советской России. А то бы не миновать ему титула «врага народа» и лагеря посмертно.

Сохранение памятников старины, в том числе названий городов и улиц, в те жуткие времена считалось преклонением перед темным прошлым и «мировым империализмом». Соответственно, от Москвы до самых до окраин происходила хаотичная и сплошная советизация окружающей среды. И сегодня названия улиц и площадей без учета подлинных культурно-исторических традиций народа стали для нас как понедельники на острове Невезения.

Невозможно представить Москву без Храма Христа Спасителя. Но раньше или позже москвичи не смогут воспринимать город без исторических названий многих улиц. Еще сложнее проблемы у жителей такого города как Иваново. Подавляющая часть названий улиц в нем несет идеологическую нагрузку, которая не имеет никакого отношения к реальной истории края. Среди таких названий можно упомянуть улицы, названные именами вождей и «пламенных революционеров» разных времен и народов (включая даже Спартака!). Своеобразный рекорд принадлежит улице Боевиков. Отметим на редкость «грамотно» названные улицы 1-я Лагерная и 2-я Лагерная…

Следующая категория массовых названий – ритуальные, символические:  Коммунистическая, Советская, Краснофлотская и др. Наверное, какая-то атрофия воображения позволяет нам спокойно воспринимать странное искривление пространства-времени собственной жизни. Советские названия в современной России превратились в непонятный жаргон. Никто не спорит с тем, что советская история – это объективная часть истории России. Но это подчиненная, а не основополагающая ее часть. Историю надо изучать, но не обожествлять же! Особенно не совсем приглядные ее эпизоды. Да и «деятельность» господ из РСДРП-КПСС имела результатом только океан кровищи и распад страны. За что почести в веках?

После этих «революционных святцев» становится чуть легче оттого, что есть названия улиц в честь персонажей российской истории, чьи имена составляют гордость нашей культуры: Пушкина, Лермонтова, Толстого, Бальмонта, Глинки, Шишкина, Мичурина… Довольно часто в названиях улиц отражаются отзвуки военных компаний разных эпох: улица имени Кутузова, Нахимова. Значительный пласт названий связан с Великой Отечественной войной и ее героями.

Как чудо воспринимается то, что есть названия, отражающие  историю края. Есть редкие названия, которые не имеют отношение к идеологическим штампам: ул. Парковая, Садовая, Луговая, Боровая, Березовая, Бульварная, Дачная, Почтовая, Лесная, Веселая, Весенняя… Много Вишневых, видно, под впечатлением прекрасной песни Юрия Антонова. Еще есть ул. Дружбы, Звездная, множество Снежных и Ягодных. Много Булатовских, но, боюсь, не в честь Булата Окуджавы.

Есть улицы, названные именами поэтов, писателей, подлинных героев: Багратиона, Белинского, Левитана, пл. Пушкина.

К естественным названиям можно отнести улицы, связанные с наименованиями городских местечек, когда-то выросших из деревень: Авдотьинские, Минеевские, Фряньковские и т.п. С местными природными красотами: Валдайская улица и переулок. Или с городами и поселками региона: Дуниловская, Палехская,  аж три Плесских, Ландеховская, Кохомское шоссе. Но эти названия, увы, не в большинстве.

Советские же названия, которые в большинстве, выхолостили местную жизнь и местную историю. И теперь нам необходимо пройти сложный и болезненный путь по Обретению Родины.

От великой иллюзии коммунизма не осталось никакого величия, но иллюзий предостаточно. По крайней мере, наш адрес все еще Советский Союз. Причем, как мне кажется, среди обычных людей с левыми убеждениями чаще можно встретить хороших людей, хороших работников. Дорожу добрыми взаимоотношениями со многими из них. Меньше всего хотелось бы вызывать у них душевную боль.

Но ведь чехарда с названиями улиц не просто началась в советское время, она тогда была нормой. Массовые переименования бывали не раз, вызванные репрессиями революции, пожирающей своих детей. Десталинизация общества после 1956 г. затронула и городскую топонимику. Проспект Сталина стал проспектом Ленина, Сталинский район стал Октябрьским, а мои родные улицы Сталинградские - Волгоградскими. Так что вопрос о названиях улиц это проблема, прежде всего не техническая, а идеологическая и культурная: выкарабкались мы из шинели Сталина или все еще донашиваем ее обноски.

Красота старых русских городов (а Иваново – именно старинный центральнорусский город, что ни говорите, хотя формально статус города получил сравнительно недавно) связана с естественным характером их развития. Местоположение улиц определялось несколькими факторами: рельефом, вынуждавшим селиться вдоль речек, оврагов, по склонам и гребням холмов; дорогами в соседние уездные города и трактами, продолжением которых становились некоторые улицы; многие улицы города сходились к естественному центру города. Названия улиц складывались в народе. Большинство названий были неофициальными, они менялись, и одна улочка могла иметь несколько названий. Не следует категорически призывать воспроизводить исторический опыт, выдвинув лозунг «Вперед в прошлое!», но надо его хорошо знать, уважать, учитывать при решении проблем сегодняшнего дня. Не надо, я думаю, воскрешать улицу Кабацкую, но вот именем государя-основателя и наших многочисленных просветителей и меценатов стоит назвать главные площади и улицы города.

Наша современная жизнь, при всех бесконечных сложностях, развивает реалистичное миропонимание. Названия улиц могут быть положительным или отрицательным фактором развития страны. Поэтому необходима своего рода прививка естественных названий улиц и площадей. Кстати, надо бы, наконец, вернуть и самому городу его родовое имя – Иваново-Вознесенск, так бездарно усеченное воинствующими коммуно-фашистами. Это концепция действий не столько интеллектуальная, сколько эмоциональная. Но ведь и любовь к Родине – это таинственное чувство, а не формула любви.

Есть названия, которых нет на карте, на табличках, но они записаны на самом надежном носителе информации – памяти  людей, которая сильнее динамита, если становится  исторической традицией.

В Иванове мало значимых, обозначенных жителями города мест, почти нет красивых зданий, длительности существования, создающей уют и удобство для человека. Но стихийно возникшие  местные  названия  формируют  эмоциональный образ города, становятся важной частью  его души. Их знание как пароль, проверяющий кто «свой»,  кто  «чужой». Они в какой-то степени являются наивной попыткой преодоления абсурда окружающей среды имени советской власти. Местные названия создают своего рода локальную сеть, доступ в которую  обеспечивается бесплатно одновременно с пропиской.

Знают взрослые и дети, что есть «Серый ГУМ» в центре и  «Железка»  в Пустошь-Боре (кстати, ломают эту достопримечательность), которые официально – «Торгсин»  и теперь уже почти груда обломков. Но они уже давно  стали бесплатно раскрученным брендом.  Как «Кино Центральный», которое уже давно не кино.

Местные названия – это большая культурная ценность, которую нужно беречь. Многие из этих названий  говорят о чувстве юмора, присущем жителям  нашего  города, например, «Сластиха». Они  придают  устойчивость жизни людей  и  способствуют  их укоренению на этой земле.

Кому-то обсуждение темы городских названий покажется проявлением одержимости формальной стороной жизни. Что ж, для нашего времени преобладание формы над содержанием, эстетики над этикой, пиара над реальностью и здравым смыслом многими отмечается как опасная тенденция развития. Но ведь названия улиц формируют сознание людей не меньше архитектурной среды, они отражают систему ценностей общества.

Проблема наименования улиц существует для мегаполисов и маленьких городов, для городов с многовековой историей и насчитывающих несколько десятилетий.

Что же делать с названиями улиц, которые непонятно куда нас ведут?  Наверное, следует решать этот вопрос и на общегосударственном, и на местном уровне. В законе о порядке названия улиц следует установить разумные пропорции общегосударственных и региональных названий улиц;  резко ограничить названия улиц в честь каких-либо исторических персонажей. Непонятно почему это должно радовать достойных людей, скорее такая честь может любого напугать. Название улицы в честь человека является разновидностью мумификации. Это неизбежно превращает живое в усопшее. Если уж чье-то имя присваивается улице, то необходим срок проверки памяти «на прочность», допустим, в 100 лет.

Если названия улиц не отражают историю земли, то это не формирует чувство укорененности, делающее человека самодостаточным и ответственным, не рождает объединяющих людей принципов. В идеале они должны быть путеводителем в прошлое города, формировать его эмоциональный образ, объединять живущие поколения историей родной земли. Вот как в прекрасных маленьких городах Германии и вообще старой Европы.

Существующая городская топонимика, особенно «Родины Первого Привета», - это самовыражение тоталитарного государства, но не общества и человека. Архитектура города с обязательной главной площадью, на которой стоит истукан «вечно живого», монументальной пропагандой «героического» подвига во имя его «идей», зачастую выраженного комическими средствами, вроде знаменитого памятника Одесским босякам, оставляет мало места простым человеческим чувствам, частной жизни, гуманизму.

Выбор вариантов развития страны у нас невелик: деградация или реставрация. Причем реставрация подразумевает не просто возрождение Исторической Памяти, но и активную, созидательную, эффективную деятельность в современной экономической, политической и культурной реальности.

Да, эсеры и меньшевики в 1916 году смели старорежимные Александровские и украсили улицы именами террористов - Каляева, Желябова, Войкова, и других. Большевики топонимику сделали дубиной государства, своей партии, политизировали ее. Насилию подверглись сотни городов и весей. Тоталитарный строй утвердил «культовую модель топонимики». Многократные увековечивания имен Ленина, Сталина, «героев» Гражданской войны, бакинских и урюпинских комиссаров, всяких люксембурго-спартаков, прочих клар-бебелей привели к топонимической очумелости нынешних властей, никак не решающихся на нравственный поступок.

И не надо ограничиваться косметическими полумерами. Вот что пишет известный журналист Михаил Соколов в своей заметке «Загадки топонимики…».

«Группа представителей «православной общественности», деятелей науки и пропаганды предлагает властям России достойно отметить 90-летие екатеринбургской трагедии. Их встречный план грозит Свердловской губернии возвращением имени Екатеринбургской, России - повсеместным переименованием улиц Свердлова, а Москве -  новым названием станции метро: «Петербургская» вместо «Войковская». Именам цареубийц не должно быть места на карте России. По этому поводу и бьют челом авторы двум президентам - Путину и Медведеву.

...В целом акция выглядит сиро и убого, так, будто ее авторы считают обоснованным недавний отказ Верховного Суда России признать убийство царской семьи политическим преступлением. 

Хочется спросить подписавших челобитную в Кремль: почему в центре их внимания лишь глава ВЦИК Яков Свердлов? А Владимир Ульянов-Ленин на заседании Совнаркома не одобрил акт бессудной казни? А почему они не требуют убрать ленинские мощи из мавзолея? А как надо поступить с Ленинградской областью, Ульяновском, несколькими Ленинсками, Ленинским и Ленинградским проспектами и т.д.? 

Или вот детоубийца Войков. Омерзительного типа покарал  гимназист Борис Коверда. Он в Варшаве в 1927 году застрелил полпреда Войкова. Террорист-одиночка отсидел срок в польской тюрьме. А Сталин приказал расстрелять как заложников сотни давно уже арестованных политических оппонентов большевиков. Самое известное имя: земский деятель князь Павел Долгоруков. Может быть, этим новым жертвам «войковской трагедии» и  надо поставить памятник у той самой станции метро? 

Или вот еще коллизия: в России десятки улиц имени Урицкого. Шеф кровавой питерской ЧК был застрелен Леонидом Канегисером, казненным большевиками. Памяти поэта посвятил блестящий очерк Марк Алданов. Готовы ли авторы прошения, депутаты-единороссы, требовать от нынешней власти, делающей все, чтобы, как и при большевиках, править независимо от воли народа, поставить памятники героям - Леониду Канегисеру, Фани Каплан, да и всем тем, кто реально готовил покушения на Ленина и Сталина?   

Готовы ли неомонархисты добиваться, чтобы в России увековечили имена не только невинных жертв коммунистического террора, но и борцов с узурпаторами? К примеру, адмирала Колчака, генералов Деникина,  Врангеля и Кутепова? Или настоящих выдающихся врагов большевизма - политиков во всем их спектре: от либералов Милюкова и Маклакова до меньшевиков Мартова и Дана, от националистов Шульгина и  Гучкова до эсеров Керенского и Савинкова».

Необходимо очистить место, где мы живем, от имен лжегероев и вернуть себе героев истинных. Теоретически можно, конечно «погодить», когда решением данной проблемы озаботится Госдума высококультурного-интеллектуального призыва высокоразвитой и благополучной страны. Им для полного счастья не будет хватать последнего штриха – гармоничного названия улиц и площадей. Жаль, что «в эту пору прекрасную жить не придется ни мне, ни тебе». Вот и получается, что надо помочь господам потомкам сейчас, помогая себе.

Иногда начинает казаться, что мы не сможем измениться, давно превратившись в сообщество безразличных банкротов от истории. Жителей мировой подворотни, которых, увы, не приглашают ни в НАТО, ни в Евросоюз, никуда. Хотим мы, чтобы так было и впредь? Наше будущее, прежде всего, зависит от нас. Мы можем и должны изменить не только названия улиц, но и нашу жизнь. И желательно одновременно.

Валентин Спицин.