Все хорошо, прекрасная маркиза!

O, tout est bon, une belle marquise! Эта строчка из Мориса Шевалье всегда приходит на ум, когда наша нынешняя власть начинает говорить про свою трогательную отеческую заботу о российской науке, о том, как много выделено миллионов на гранты, на повышение зарплат научных работников. Каких работников? Ведь после развала СССР в кастрированной «России», нашем новом отечестве, от науки остались рожки да ножки.

В официальных СМИ появляется все больше материалов об успехах ученых, о росте исследовательских кадров и т.п. Газеты под это аж целые полосы отводят, по телевидению рапортуют о досрочном недоперевыполнении планов по «нано». Дескать, не успели в Кремле открыть рот, как у нас уже всё сделано, сплошное «нано», правда, что это такое, никто не знает. Но уже что-то крутится, пищит и сверкает под руководством самого высокооплачиваемого и универсального на все руки «Нанатолия» Борисовича. Он и швец, и жнец, и на пиаре игрец  И у читателя складывается впечатление, что с отечественной наукой все в порядке. Чего, собственно, и добиваются инициаторы этой кампании.

Но это не так. Ситуация с наукой в нашей стране из рук вон плохая. Есть, конечно, министр образования и науки. Образование в наличии. Но оно у нас какое-то странное: наши российские дипломы не признаются даже на Мадагаскаре. И сколько ни спрашивай г-на министра почему – ответа не получишь. Тема эта табу. Значит, одно из двух: либо образование наше не может соответствовать мировым требованиям, либо филькину грамоту вместо диплома выдают специально. чтобы уход специалистов на Запад не превратился в массовое бегство. Ладно, хоть какое, но образование всё же есть. А вот науки в общечеловеческм понимании нет. Но давайте по порядку.

Это, конечно, похвально, что в учебных заведениях люди занимаются наукой. Копия как самодеятельный театр в фильме "Берегись автомобиля". Помните, как там герой Евстигнеева: "А не замахнуться ли нам на Вильяма нашего, понимаете, Шекспира?". А из зала: "А что, и замахнемся!". Непрофессионально это. Ведь задачей ВУЗа является учебный процесс, как ни крути.

Вузовская наука возникла как следствие уродливой советской системы аттестации педагогических кадров. Почему-то кому-то взбрело в голову платить преподавателям в зависимости от наличия у них ученой степени. И стали выпекаться как пирожки кандидаты и доктора. Дело поставили на поток. «Остепениться» желал каждый, часто по блату или за деньги. Число «ученых» росло, но это никак не отражалось на качестве преподавания.

Вот в мою бытность студентом был у нас преподаватель сопромата Алексей Алексеевич Ушаков. Он так знал свой предмет и так мог его донести до студента, что потом я, будучи уже аспирантом головного столичного ВУЗа, мог любую задачу решить сходу, а экзамены сдавал без подготовки. Но Алексей Алексеевич был только старший преподаватель, и получал 120 р. А вот профессор Имярек (не хочу обижать хорошего человека, уже покойного) на лекциях пыкал, материал знал через пято на десято, но получал 500 р. Никто его не любил, никто от него ничему не научился, но он по рангу и по зарплате был выше.

Почему учитель должен быть одновременно и ученым, уму непостижимо. Это же совершенно разные профессии. И каждая требует своего таланта. Как оперный певец и солист на саксофоне. Как это совместить в одном человеке? А что если голосом Бог не отметил, а на саксе он - второй Бенни Гудмен? Что, его дальше Клуба железнодорожников не пускать, и платить 3 рубля?

В Америке, например, зарплата и звание преподавателя университета зависят только от рейтинга, который ему присваивают студенты на постоянно проводящихся опросах после лекции или семинара. Там можно иметь и звание профессора, и высшую зарплату, не написав ни одного научного трактата. Никто не мешает, впрочем, заниматься и наукой, если за это вам кто-то берется платить. Или готовить аспирантов, но это тоже ваше личное дело, не относящееся к вашим обязанностям по контракту.

У нас же все наоборот. Один мой знакомый профессор, здесь в Иванове, теперь тоже, увы, ушедший в мир иной, выпустил не одну тысячу отличных специалистов-химиков, но за его околонаучную деятельность ему бы при жизни руки оторвать надо было. Зачем эту порочную систему нужно сохранять и сейчас, не понятно.

И главное. Наука - дело очень затратное. Ни один ВУЗ в мире таких затрат себе позволить не может. В СССР наука была делом НИИ и СКБ.

Королев, Туполев, Сахаров, Курчатов, - фамилии эти будут на слуху еще сто лет как минимум. А были бы они "учеными ВУЗов", мы бы о них вообще не узнали. Но все они были ведущими специалистами Научно-исследовательских институтов или Специальных конструкторских бюро, и за каждым из них был коллектив не из одной тысячи человек. И мощная производственная база, система смежников и т.д. Вот что такое наука.

В СССР в каждом только головном НИИ каждой отрасли работали не менее тысячи человек, это не считая производственных баз, СКБ и приданных неголовных НИИ.

А деньги шли огромные, но они как минимум семикратно окупались. Затраты объясняются двумя факторами.

Во-первых, далеко не все темы кончаются удачей. 100% успеха удаются только Господу Богу. А в науке считается хорошим результатом, если хотя бы 5% работ выйдут в серию.

А во-вторых, на пальцах и на пробирках никому ничего не докажешь. Нужны промышленные образцы техники. Вот пример. Наверное, наибольшим вкладом нашего родного Иванова в прогресс человечества, если не считать изобретения в 20-е годы фастфуда Халатовым (за что и расстреляли изобретателя в 37-м), явилась разработка плазмохимической техники и технологии. Это одно из самых выдающихся мировых технических достижений в обработке материалов и предмет гордости за нашу науку. Плазмохимия уже сейчас сулит огромные возможности для человечества, но все еще впереди. Кстати, именно ее подняли на щит в качестве успехов Ивановской области в «нанотехнологиях».

Так вот, сначала, в 1974-м году, и именно в НИЭКМИ, где эта идея родилась, были эксперименты на лабораторных моделях, все как один на ура. Но обработка ведется в среде, очень похожей на космос. И возникало сомнение, что в реакторе промышленных размеров такую среду не удержать. Тогда пришлось строить такой реактор. А это десятки тонн высоколегированной стали, не говоря уже об остальном. Деньги сумасшедшие, но изыскали. Темы еще не было, вышли из положения за счет других тем. Вот такие были возможности маневра. И только увидев действующий реактор с горящей в нем плазмой, руководство министерства выделило деньги на продолжение темы. Сейчас уж лет как десять эта техника изготавливается. Жалко, что в Италии. Но так уж вышло, собственная страна приказала долго жить.

Ну какой ВУЗ это потянет? Смешно и говорить. И то, что сейчас делается вид, что эту тяжеленную тему родил и «одолел» Ивхимтехуниверситет, этому может поверить только человек, никогда не работавший в науке. Если бы эта работа на 99% не была сделана в НИИ, ВУЗ с ней ничего бы не смог сделать. И не потому, что в нем работают плохие специалисты (кстати, в Химтехе плазмой занимаются бывшие работники НИЭКМИ), а потому, что для того, чтобы «поднять» такую работу с нуля, нужен бюджет, в тысячи раз больший того, что выделяется ВУЗу на науку.

Советская наука при всей ее пронизанности большевистской дурью и всепожирающим страхом, когда ученые степени утверждала политическая охранка, была все же довольно дееспособна. Об этом говорят и множество изобретений, и успехи, например, в том же космосе. К сожалению, при «реформах» 90-х вместо того, чтобы слить грязную воду, выплеснули самого ребенка. Грязь оставили. И до сих пор ученые степени утверждает государственная контора, так называемый ВАК. Тот самый, который верно служил КПСС-КГБ, лишая ученых степеней за занятия генетикой-кибернетикой, а чаще просто так, чтобы оставшиеся тряслись от страха.

В странах с традиционно рыночной экономикой наука организована несколько по-иному, чем в СССР, но очень похоже. Разница только в источниках финансирования. Но такие же большие научные комплексы, часто создающиеся каждый под одно перспективное направление, как, например, знаменитая "Силиконовая долина". Направление поскромнее может финансировать даже крупный концерн, а для большой концентрации средств создаются консорциумы. Остальное же как было у нас. Только без КПСС.

И у нас теперь, слава Богу, КПСС нет. Но и практически ни одного НИИ и СКБ тоже. Все были уничтожены в 90-е. Вот в чем проблема российской науки. И никакие успехи ученых-преподавателей и работников вузовских лабораторий этого не компенсируют. Научно-исследовательские и опытно-конструкторские организации были ликвидированы, прервалась связь поколений, теперь это и за полвека не восстановить.

Государство содержать науку отказывается, предпочитая не замечать никаких научных учреждений кроме РАН, а частный бизнес слишком хил для этого. Да бизнесу и не интересны поисковые исследования, ему подавай тему уже на стадии серийного производства. Бизнес играть в рулетку «5 из 100» не будет. Паразитирующие же на грабеже природных богатств страны конкистадоры-олигархи не нуждаются ни в науке, ни в населении России вообще. У них родина в Лондоне. Вот такой расклад получается.

А потенциал у российской науки огромный. Талантами наша земля богата. Сейчас они вынуждены уезжать из страны. А чаще от безнадёги спиваются. Много талантов впряглись бы в науку, если бы была восстановлена система НИИ и СКБ. Конечно, на новой, рыночной основе. Но как это сделать?

Для содержания науки нужен сильный бизнес, а он сможет набрать силу, только получив новые технологии, которые ему может дать только наука. Круг получается.

Вот если бы в 90-е вместо того, чтобы просто уничтожить, НИИ и СКБ постепенно переводили бы на рыночное финансирование, как это сделали в Китае, эта проблема не была бы столь фатальной. А так - зарезали курицу, несущую золотые яйца. Теперь, во время, а лучше бы перед кризисом, они бы ой как впору пришлись, но близок локоток, да укусить нельзя.

На днях состоялась встреча бывших сотрудников НИЭКМИ и СКБ КОО, в свое время соединенных в один институт. Кто еще остался жив. Специалистов того уникальнейшего, единственного в СССР Научно-исследовательского экспериментально-конструкторского машиностроительного института, который создал технологии и оборудование для самых различных отраслей, причем на уровне, который и сейчас, через 20-30 лет, вполне пригоден для мастеров пускать пыль в глаза «тектоническими достижениями в нано». Бывшие ниэкмисты - это люди, которыми могла бы гордиться любая страна. Но не наша. В нынешней России они изгои, никому не нужный хлам. «Россия – кладбище талантов». Это, вроде, Сикорский. А вот Пушкин: «Не дай вам Бог родиться в России с талантом».

Нет, не будет у нас своей «Силиконовой долины». Так и будем менять нефть на плоды чужого разума. Пока нефть не кончится. А дальше как в той песенке про маркизу.

Валентин Спицин.